— Боже мой, какая глупость, — сухо ответила она. — Это ваше предположение?
— Нет, Бонни Стюарт.
— О! — вздохнула мисс Перис. — Несколько минут назад эта бедняжка закатила мне жуткий скандал по телефону. Думаю, что она еще не оправилась от похорон. Но таковы сложности газетной работы. Нельзя быть лапочкой для всех и при этом добиваться успеха.
— Послушайте, Паула, вы могли бы оказать мне одну услугу? Дайте опровержение, как требовала Бонни.
— С какой стати?
— Потому, что я прошу.
— Э, да вы собственник, вам не кажется?
— Забудьте о личностях и своей работе. Понимаете, это — жизненно важно. Вы знаете, что такое жизненно важно? Паула, вы непременно должны дать опровержение. Вернитесь к прежней линии — напишите, что они враждуют с детских лет, и как они друг другу противны, и что смерть родителей еще больше разъединила их. Подбросьте им что-нибудь, пусть поцапаются.
— Бедные дети... А почему вы хотите разъединить эту парочку?
— Потому что они любят друг друга.
— Потрясающая логика! Или вы принципиально против браков? Пусть между ними проляжет пропасть, потому что они друг друга любят! Зачем вам?
— Затем, что для них любить друг друга смертельно опасно.
— О-о! — разочарованно протянула Паула, заподозрив подвох. — У вас все?
И повесила трубку.
Часть третья
Глава 12
Глава 13
— Нет, Бонни Стюарт.
— О! — вздохнула мисс Перис. — Несколько минут назад эта бедняжка закатила мне жуткий скандал по телефону. Думаю, что она еще не оправилась от похорон. Но таковы сложности газетной работы. Нельзя быть лапочкой для всех и при этом добиваться успеха.
— Послушайте, Паула, вы могли бы оказать мне одну услугу? Дайте опровержение, как требовала Бонни.
— С какой стати?
— Потому, что я прошу.
— Э, да вы собственник, вам не кажется?
— Забудьте о личностях и своей работе. Понимаете, это — жизненно важно. Вы знаете, что такое жизненно важно? Паула, вы непременно должны дать опровержение. Вернитесь к прежней линии — напишите, что они враждуют с детских лет, и как они друг другу противны, и что смерть родителей еще больше разъединила их. Подбросьте им что-нибудь, пусть поцапаются.
— Бедные дети... А почему вы хотите разъединить эту парочку?
— Потому что они любят друг друга.
— Потрясающая логика! Или вы принципиально против браков? Пусть между ними проляжет пропасть, потому что они друг друга любят! Зачем вам?
— Затем, что для них любить друг друга смертельно опасно.
— О-о! — разочарованно протянула Паула, заподозрив подвох. — У вас все?
И повесила трубку.
Часть третья
Глава 12
«МЕЖДУНАРОДНЫЕ ПОЧТОВЫЕ ПЕРЕВОЗКИ»
В пятницу утром, когда Эллери, Сэм Викс и Лью Баском завтракали в закусочной «Магны», туда вошел Алан Кларк, устроился рядом с ними и ослепил улыбкой пожилую официантку:
— Кофе, красавица!
— А, Алан, — без энтузиазма приветствовал его Квин.
— А вот и я. О чем печаль?
— Я вот гадаю: каков мой статус на студии?
— Статус? — вытаращился агент. — Как это? Тебе что, не платят?
— Его совесть замучила, — усмехнулся Лью. — В жизни не встречал такого совестливого парня. Прямо как та малютка стенографистка, с которой я был вчера вечером. Я ей говорю...
— Знаю, знаю, — прервал его Эллери. — Но меня взяли в «Магну» работать над фильмом о Ройлах и Стюартах, а картина сниматься не будет.
— Ну а тебе разве плохо? — спросил Кларк, спрятавшись за чашкой кофе. — У меня сердце разрывается из-за тебя.
— Нет, а что мне делать-то, Алан? Ведь полторы тысячи в неделю!
Трое мужчин разом покачали головами.
— Ему платят полторы тысячи в неделю, — жалостливо произнес Сэм Викс. — Гроши какие-то!
— Послушай, Квин, — сказал Кларк. — Разве твоя вина, что Джона и Блит отравили?
— Но мне же заняться нечем!
— Скажи, что тебе больше нравится, работа или деньги? — спросил Лью. — Не забывай, у нас, у писателей, есть кое-какие права.
— Контракт же с тобой не расторгали? И не расторгнут, потому что на страже твоих интересов стою я, маленький, скромный Алан Кларк. Ты заключил контракт с киностудией, а в этом бессмертном документе нет ни слова об убийствах.
— Но суть в том, что фильм уже никогда не сделают. Его даже исключили из плана, Батч сегодня утром объявил.
— Ну и что? Срок действия твоего контракта — гарантированные восемь недель. Так что, будет фильм или нет, оставайся в Голливуде, пока не получишь все до последнего доллара. Или, грубо говоря, пока не накрутишь на свой счет двенадцать тысяч баксов.
— Это преступление, — пробормотал Эллери.
— Это — жизнь, — убежденно сказал Кларк и поднялся. — Не валяй дурака. Ему стыдно получать зарплату! Кто-нибудь из вас видел нечто подобное?
— Я же здесь просто штаны протираю.
— Он не хочет протирать штаны! — взорвался Лью. — Послушай, ты совесть нации, я тут тоже протираю штаны, но только за меньшие деньги. И ничего!
— И я тоже, — тяжело вздохнул рекламщик.
— Если тебе нечего делать, отработай эти деньги расследованием, — предложил Алан Кларк. — Раскрой убийство. Детектив ты или нет?
— Уж я бы нашел куда девать эти денежки. Скажи, Квин, может, ты одолжил бы мне пару тысчонок? — ковыряя вилкой в яичнице с помидорами, спросил Лью. — До следующей пятницы, а?
— Если дашь ему, значит, ты законченный идиот, — пробурчал Сэм Викс. — До следующей пятницы! А что стряслось с этой пятницей? Тебе же, сукин сын, сегодня заплатили.
— Не лезь не в свои дела! — гаркнул на него Лью. — Ты же знаешь, я коплю на старость. Хочу завести птицеферму.
— Такую, где цыпочки будут звать тебя папочкой? — издевался Викс. — Полюбуйтесь на него. Он копит на старость! Да ты до нее не дотянешь. Если только у тебя не хромированный желудок. Ну, пока. Пойду отрабатывать свои вшивые гроши.
— Кстати, Сэм, — рассеянно проговорил Эллери, — я все собирался у тебя спросить. Скажи, где ты пропадал в прошлое воскресенье?
— Я? — Единственный глаз Викса переполнился изумлением. — Болтался на Рид-Айленде. Готовил свадебный прием.
— Знаю, но, когда я звонил на остров, мне сказали, что тебя там нет, — уже после того, как самолет угнали.
Викс скривился:
— И что тебя черти разбирают? Ты всерьез решил последовать совету Кларка и поиграть в сыщиков?
— Не обижайся, — улыбнулся Эллери. — Просто я подумал, что надо с этим вопросом опередить инспектора Глюка.
— Прими лучше мой совет и прекрати болтовню на эту тему. Вредно для здоровья.
Викс так рассвирепел, что черная повязка подпрыгивала на глазу, когда он выходил из закусочной.
— Что это с ним? — передавая пустую кофейную чашку официантке, спросил Эллери.
Баском издал короткий смешок.
— Знаешь, некоторые от рождения терпеть не могут шпинат, другие впадают в крайнее раздражение при виде грамматических ошибок. А слабость Сэма в том, что он не может найти ничего забавного в положении подозреваемого. И тем более — в двойном убийстве.
— Нельзя уж задать человеку вполне невинный вопрос?
— А вот и нельзя. Очень скоро ты и мне задашь вполне невинный вопрос, я ли был рядом с тобой, когда угнали самолет.
— Ну, не всегда следует доверять своим глазам, — улыбнулся Квин.
— Конечно, не всегда. А вдруг у меня есть брат-близнец.
Квин моментально сделал стойку:
— А действительно: у тебя есть брат-близнец?
— Вот за что я тебя люблю! Ты — сама непосредственность. Покупаешься на розыгрыш с ходу. Нет у меня близнецов.
— Я мог бы догадаться, — парировал Эллери. — Всевышний не повторил бы ошибку такого масштаба. А вот и Ройл. Тай, давай к нам, перекуси что-нибудь.
Тай Ройл, свежевыбритый, но изможденный, как будто перетрудился ночью, подошел к ним.
— Спасибо, я завтракал, — сказал он. — Квин, мне надо с вами поговорить.
— Да?
Тай сел на освободившееся после ухода Викса место, облокотился о стойку и пригладил волосы.
— Да понял я, понял, — поднимаясь, пробурчал Лью. — Третий лишний.
— Нет, Лью, не уходи, — устало сказал Тай. — Возможно, ты в состоянии помочь.
Эллери и Баском переглянулись.
— Ну конечно, парень. — Лью опять уселся. — И о чем речь?
— О Бонни.
— О-хо-хо, — покачал головой Эллери.
— Опять на тебя бочку катит? — сочувственно спросил Лью.
— Я из-за вчерашнего. — Тай принялся вертеть чашку Викса. — Она сказала, что мой отец... ну, что это дело его рук. Я всю ночь не спал, носился как ошпаренный, только об этом и думал. И кое-что открыл в себе...
— Да? — Эллери сдвинул брови.
— Что-то со мной происходит. Со среды. Понимаете, я не могу к ней относиться по-прежнему, как давно привык. Если совсем честно, я испытываю к ней чувство прямо противоположное. — Он перевернул чашку, звякнул о блюдце. — За каким чертом мне воевать с ней? Я люблю ее!
— Ты, часом, не того? — спросил Лью. — Не заболел?
— Перестань, Лью. Я по уши в нее влюбился.
— И это после того, как вы старательно поливали друг друга грязью у всех на глазах?
Тай криво улыбнулся:
— Примерно такой вопрос я задал отцу, когда узнал, что он собрался жениться на Блит.
— Да, история имеет удивительную способность к повторению, — тихо сказал Эллери и предупредил Лью взглядом.
— Слушай, сынок, это все твое воображение и здешний климат, — заговорил Баском отеческим тоном. — Смерть Джека выбила тебя из седла, а жаркое солнце, сам знаешь, молодому организму вредно. Нет, эта любовь тебя до добра не доведет. Вот возьми, к примеру, меня. Ты видел, чтобы я хоть раз смотрел на женщину умильными глазами? Черт возьми, да с твоей внешностью и положением я бы Казанову переплюнул, у меня этих баб был бы целый гарем.
— Уймись, Лью, мне нужна только Бонни.
— Ну, в таком случае, — пожал плечами Баском, — заказывай себе похороны. И не говори потом, что я тебя не предупреждал.
— Знаешь, Лью, — начал мяться Тай, — ты ведь довольно близок Бонни. Ну, в общем, я хотел попросить тебя... может, ты поговоришь с ней.
Эллери из-за спины Тая отчаянно замотал головой.
— Кто, я? — поразился Лью. — Ты что, хочешь сделать меня соучастником преступления? Ну нет. Давай уж сам, раз так приспичило.
— Мистер Квин, а вы? Бонни уверена, что это мой отец... Ну, вы сами все слышали. Кто-то должен ее переубедить, доказать, что она не права. Меня же она точно слушать не станет.
— Почему бы вам не переждать немного? — предложил Эллери. — Дайте ей время прийти в себя. Она и сама поймет, что ошибалась.
— И в самом деле, куда спешить? — поддержал его Лью. — Пусть ребенок успокоится. Кроме того, есть Батч.
Тай помолчал, а потом сказал в раздумье:
— Наверное, ты прав. Ведь еще недели не прошло.
— Мистер Квин, вас к телефону! — крикнула кассирша.
Эллери извинился, отошел и взял трубку.
— Алло, мистер Квин? Это Бонни Стюарт.
— Да, — сказал Эллери и обернулся: Тай у стойки слушал вполуха Баскома, который красноречиво разводил перед ним руками.
— Я хотела бы вам кое-что показать. Оно... пришло сегодня утром.
— А-а, понятно. Встретимся за ленчем?
— Разве вы не можете приехать сейчас?
— Простите, но у меня важное дело. Давайте так: в «Дерби» в час дня.
— Хорошо, я там буду.
Бонни повесила трубку, и Эллери вернулся к стойке.
— И все равно, есть одна вещь, которую нельзя откладывать, — оборвав Баскома на середине тирады, заявил Тай.
— Что именно? — спросил Эллери.
— Я все думаю об этих анонимных посланиях. Считаю, мы обязаны поставить в известность инспектора Глюка.
— Ерунда все это, — скривился Лью. — Посылать карты мертвецу может только ненормальный.
Эллери закурил сигарету.
— Я тоже о них постоянно думаю. И похоже, вырисовывается практическая версия.
— Значит, вы лучше к таким вещам приспособлены, чем я, — обиделся Тай.
— Видите ли, из того странного факта, о котором только что упомянул Лью, можно сделать только два вывода. Я имею в виду, что человек послал карту уже умершей Блит Стюарт. Конечно, остается возможность, что он просто не знал о ее смерти. Но вы согласитесь, это уж слишком маловероятно: наш друг Сэм Викс и газетная братия позаботились, чтобы знали все.
— А может быть, этот ублюдок не умеет читать, — фыркнул Лью.
— Ага, и к тому же он глухой? По радио твердили об этом день и ночь. А потом, неграмотный адреса на конверте не напишет. Нет, нет, это не ответ.
— Да, шуток ты точно не понимаешь, — противным голосом сказал Баском.
— Итак, к двум выводам, каждый из которых, как представляется мне, вполне логичен. Первый из них Лью озвучил. То есть что отправитель психически больной человек. И что конверты, карты, вся эта ребяческая затея — не что иное, как продукт деятельности расстроенного ума. Для такого ума нет ничего необычного в том, чтобы продолжать посылать письма даже после того, как объект его интереса уже умер.
— Да, это я и имел в виду, — сказал Лью.
— Но у меня такое ощущение, что он совсем не идиот, даже если слегка не в себе, — задумчиво проговорил Тай.
— И это ощущение я разделяю. А если он в здравом уме, то другой вывод напрашивается сам собой.
— Ну и?.. — спросил Баском.
Эллери встал и взял со стойки свой счет.
— Сегодняшнее утро я собираюсь посвятить расследованию, которое должно подтвердить или опровергнуть этот вывод. Вы со мной, джентльмены?
Заинтриговав спутников, Эллери углубился в телефонную книгу и долго ее листал.
— Неудачно, — буркнул он. — Потрясу-ка я справочную.
Квин закрылся в телефонной кабине и через несколько минут появился с довольной улыбкой.
— Проще, чем ожидалось, — сказал он. — Мы ткнули пальцем в небо и сразу попали куда надо.
— Куда? Куда попали-то? — озадаченно переспросил Тай.
— В небо, — ответил Лью. — Видишь, как у Квина все просто?
Они сели в спортивную машину Тая, и Эллери велел ехать на Вилкокс — через Вайн-авеню, Мелроуз и Сансет. Между Селма-авеню и Голливудским бульваром Квин выскочил из машины и исчез за дверью новой почтовой конторы.
Тай и Лью уставились друг на друга.
— Не донимай меня, — сказал Лью. — Может, теперь так ищут клады.
Эллери вернулся через четверть часа.
— Хозяин говорит, нет, — бодро сообщил он. — Да я особо и не надеялся.
— Значит, ваша идея лопнула? — спросил Тай.
— Отнюдь. Сюда мы заглянули просто на всякий случай. Тай, теперь по Голливудскому бульвару. Оставите машину между Вайн-стрит и Арджил-авеню.
Как ни странно, но им удалось найти место для парковки в этом весьма запруженном транспортом месте.
— Ну и что дальше? — спросил Лью.
— Сейчас увидим. Нам нужно вон то здание. Пошли.
И он решительно направился через улицу к офисному зданию. Эллери изучил указатель в вестибюле и пошел к лифту. Тай и Лью покорно плелись за ним.
— Четвертый, — сказал Квин.
Выйдя на четвертом этаже, Эллери огляделся, достал из кармана кожаный футляр, а из него — какую-то блестящую штуку.
— Значит, так, — произнес Квин. — Я из управления полиции Лос-Анджелеса, а вы двое — мои помощники. Не справимся с нашими ролями, информацию, которая мне крайне необходима, не получим.
— А как же вы собираетесь ее раздобыть? — беспомощно улыбнулся Тай. — Ведь никаких полномочий для этого у вас нет.
— Помните дело Огиппи? Я там сделал кое-что для раскрытия, и это мне как бы благодарность за заслуги. — Эллери разжал пальцы и показал бляху почетного заместителя комиссара полиции. — Поэтому примите грозный вид и помалкивайте.
Квин подошел к двери с непрезентабельной табличкой:
Контора, как оказалось, занимала всего одну комнату. В ней был набитый бумагами обшарпанный шкаф, телефон, широкий захламленный стол и пыльный стул. На стуле сидел скучный человек лет сорока, с редкими прилизанными волосами. Он сосал леденец на палочке и читал потрепанную книгу под названием «Правдивые истории убийств».
— Льюси? — держа руки в карманах, спросил Эллери.
Палочка от леденца воинственно покачивалась, пока мистер Льюси обводил вошедших взглядом своих рыбьих глаз.
— Да. А что?
Эллери вынул руку из кармана и дал мутному солнцу, с трудом пробивавшемуся сквозь грязное окно, поиграть на золоте бляхи.
— Главное управление, — пробасил он. — К вам несколько вопросов.
— Сыщики, ха! — Мистер Льюси вынул изо рта конфету. — Несите свои яйца в другое место. У меня с нами никаких дел.
— Полегче, приятель. Что у тебя за бизнес?
— Вам что здесь, Россия? — Мистер Льюси хлопнул журналом по столу и поднялся — живое и зримое воплощение американского достоинства. — У нас тут вполне законное дело, и вы не имеете права задавать никаких вопросов о нем. — Он взглянул с подозрением: — Может, вы из ФБР?
Эллери, не ожидавший такого сопротивления, потерял точку опоры. Однако, услышав за спиной фырканье Баскома, расправил плечи:
— Так как — поговорим здесь или поедешь с нами?
Мистер Льюси сдвинул брови, размышляя. Потом сунул в рот свой леденец и зашамкал:
— Хорошо. Хотя я не понимаю, а шо бы вам не пообшшаца с нашим главным менеджером? Наш главный оффиф...
— Нечего увиливать. Я спросил, какие дела ведет эта контора.
Леденец устроился за щекой, клерк заговорил по-человечески:
— Мы принимаем заказы населения на отправку писем, бандеролей, поздравительных открыток и прочего в определенный срок и из определенных мест. — Он горделиво показал плакатик на стене. — Вот наш девиз: «Любое время, любое место».
— Другими словами, я мог бы оставить тут пачку писем, а вы бы завтра отправили одно из Пасадены, другое — на следующей неделе из Вашингтона, округ Колумбия, и так далее, согласно моим инструкциям?
— Совершенно верно. У нас отделения повсюду. Но что это за гэпэушные дела! Разве наш конгресс принял новый закон?
Эллери бросил на стол конверт.
— Это ты отправлял его?
Мистер Льюси сосредоточился на конверте, Эллери наблюдал за ним, изо всех сил сохраняя профессионально индифферентную мину; за спиной у него сопел Баском, а Тай вообще перестал дышать.
— Ясное дело, — наконец сказал клерк. — Отправлен он... Давайте-ка глянем... во вторник. Да, во вторник поздно вечером. А что?
— А то! — жестко рубанул Эллери. — Посмотри на адрес и имя, Льюси!
Клерк прочитал, и леденец на палочке выпал у него изо рта.
— Б-блит Стюарт! — прошептал он. — Офицер, до меня не дошло... Я не знал...
— Значит, другие конверты тоже ты ей отсылал. Так или нет?
— Да, да, сэр, это мы их отправляли. — Его спесь моментально сменилась угодливостью. — Но я даже сейчас... прочитав имя, не сразу сообразил...
— А разве, принимая заказ, ты не читаешь имя адресата?
— Нет, то есть... Правда, не всегда. А, собственно говоря, зачем мне? И вы бы не читали, если б годами, изо дня в день делали одно и то же. Послушайте, офицер, я никакого отношения к этим убийствам не имею и ничего о них не знаю. Я не виновен. У меня семья — жена и трое маленьких детей. Понимаете, люди дают нам заказ на отправку корреспонденции, и все. Например, торговцы, которые хотят создать впечатление у своих покупателей, что у них конторы в различных городах...
— Или мужья: предполагается, что они в одном городе, а они на самом деле в другом, — добавил Эллери. — Это ясно. А вы, мистер Льюси, не бойтесь. Никто вас ни в чем не обвиняет. Просто нам нужна от вас помощь.
— Помощь? Это пожалуйста, я всегда...
— Расскажите об этих отправках. Вы же, наверное, все регистрируете.
— Да-да, конечно. Подождите, я сейчас... — И он зарылся в шкаф с папками.
— Мистер Льюси, а не помните, кто вам дал этот заказ? — без особого интереса спросил Эллери. — Имя у него есть?
— По-моему, — повернув к нему красную от старательности физиономию, сказал клерк, — это был какой-то Смит.
— Ого! — многозначительно произнес Эллери.
Тай тихо выругался.
— А как он выглядел, этот мистер Смит?
— Не знаю, — дрожащим голосом ответил мистер Льюси. — Он сюда лично не приходил. Прислал к нам в контору стопку писем бандеролью, а внутри была записка и пятерка одной бумажкой. А, вот же, нашел!
Он распрямился и с торжествующим видом помахал большим желтым конвертом из вощеной бумаги. На конверте от руки было написано: «Эгберт Л. Смит»
Эллери схватил его, заглянул внутрь и сунул себе под мышку.
— Но мы этот заказ до конца еще не исполнили, — запротестовал клерк. — Там еще одно письмо к отправке.
— Блит Стюарт больше не нужны письма. Скажите, а этот Смит вам что-нибудь еще поручал?
— Нет, сэр.
— Ну, Льюси, вы нам очень помогли. И держите язык за зубами. Понятно?
— Да, сэр, — с готовностью ответил клерк.
— А если мистер Смит вам что-нибудь еще пришлет, напишет или позвонит, свяжитесь со мной вот по этому телефону.
Эллери написал номер на обложке журнала.
— Пошли, ребята.
Последнее, что увидел Квин, закрывая дверь, был мистер Льюси, согнувшийся в крайнем недоумении над своим леденцом.
— Кофе, красавица!
— А, Алан, — без энтузиазма приветствовал его Квин.
— А вот и я. О чем печаль?
— Я вот гадаю: каков мой статус на студии?
— Статус? — вытаращился агент. — Как это? Тебе что, не платят?
— Его совесть замучила, — усмехнулся Лью. — В жизни не встречал такого совестливого парня. Прямо как та малютка стенографистка, с которой я был вчера вечером. Я ей говорю...
— Знаю, знаю, — прервал его Эллери. — Но меня взяли в «Магну» работать над фильмом о Ройлах и Стюартах, а картина сниматься не будет.
— Ну а тебе разве плохо? — спросил Кларк, спрятавшись за чашкой кофе. — У меня сердце разрывается из-за тебя.
— Нет, а что мне делать-то, Алан? Ведь полторы тысячи в неделю!
Трое мужчин разом покачали головами.
— Ему платят полторы тысячи в неделю, — жалостливо произнес Сэм Викс. — Гроши какие-то!
— Послушай, Квин, — сказал Кларк. — Разве твоя вина, что Джона и Блит отравили?
— Но мне же заняться нечем!
— Скажи, что тебе больше нравится, работа или деньги? — спросил Лью. — Не забывай, у нас, у писателей, есть кое-какие права.
— Контракт же с тобой не расторгали? И не расторгнут, потому что на страже твоих интересов стою я, маленький, скромный Алан Кларк. Ты заключил контракт с киностудией, а в этом бессмертном документе нет ни слова об убийствах.
— Но суть в том, что фильм уже никогда не сделают. Его даже исключили из плана, Батч сегодня утром объявил.
— Ну и что? Срок действия твоего контракта — гарантированные восемь недель. Так что, будет фильм или нет, оставайся в Голливуде, пока не получишь все до последнего доллара. Или, грубо говоря, пока не накрутишь на свой счет двенадцать тысяч баксов.
— Это преступление, — пробормотал Эллери.
— Это — жизнь, — убежденно сказал Кларк и поднялся. — Не валяй дурака. Ему стыдно получать зарплату! Кто-нибудь из вас видел нечто подобное?
— Я же здесь просто штаны протираю.
— Он не хочет протирать штаны! — взорвался Лью. — Послушай, ты совесть нации, я тут тоже протираю штаны, но только за меньшие деньги. И ничего!
— И я тоже, — тяжело вздохнул рекламщик.
— Если тебе нечего делать, отработай эти деньги расследованием, — предложил Алан Кларк. — Раскрой убийство. Детектив ты или нет?
— Уж я бы нашел куда девать эти денежки. Скажи, Квин, может, ты одолжил бы мне пару тысчонок? — ковыряя вилкой в яичнице с помидорами, спросил Лью. — До следующей пятницы, а?
— Если дашь ему, значит, ты законченный идиот, — пробурчал Сэм Викс. — До следующей пятницы! А что стряслось с этой пятницей? Тебе же, сукин сын, сегодня заплатили.
— Не лезь не в свои дела! — гаркнул на него Лью. — Ты же знаешь, я коплю на старость. Хочу завести птицеферму.
— Такую, где цыпочки будут звать тебя папочкой? — издевался Викс. — Полюбуйтесь на него. Он копит на старость! Да ты до нее не дотянешь. Если только у тебя не хромированный желудок. Ну, пока. Пойду отрабатывать свои вшивые гроши.
— Кстати, Сэм, — рассеянно проговорил Эллери, — я все собирался у тебя спросить. Скажи, где ты пропадал в прошлое воскресенье?
— Я? — Единственный глаз Викса переполнился изумлением. — Болтался на Рид-Айленде. Готовил свадебный прием.
— Знаю, но, когда я звонил на остров, мне сказали, что тебя там нет, — уже после того, как самолет угнали.
Викс скривился:
— И что тебя черти разбирают? Ты всерьез решил последовать совету Кларка и поиграть в сыщиков?
— Не обижайся, — улыбнулся Эллери. — Просто я подумал, что надо с этим вопросом опередить инспектора Глюка.
— Прими лучше мой совет и прекрати болтовню на эту тему. Вредно для здоровья.
Викс так рассвирепел, что черная повязка подпрыгивала на глазу, когда он выходил из закусочной.
— Что это с ним? — передавая пустую кофейную чашку официантке, спросил Эллери.
Баском издал короткий смешок.
— Знаешь, некоторые от рождения терпеть не могут шпинат, другие впадают в крайнее раздражение при виде грамматических ошибок. А слабость Сэма в том, что он не может найти ничего забавного в положении подозреваемого. И тем более — в двойном убийстве.
— Нельзя уж задать человеку вполне невинный вопрос?
— А вот и нельзя. Очень скоро ты и мне задашь вполне невинный вопрос, я ли был рядом с тобой, когда угнали самолет.
— Ну, не всегда следует доверять своим глазам, — улыбнулся Квин.
— Конечно, не всегда. А вдруг у меня есть брат-близнец.
Квин моментально сделал стойку:
— А действительно: у тебя есть брат-близнец?
— Вот за что я тебя люблю! Ты — сама непосредственность. Покупаешься на розыгрыш с ходу. Нет у меня близнецов.
— Я мог бы догадаться, — парировал Эллери. — Всевышний не повторил бы ошибку такого масштаба. А вот и Ройл. Тай, давай к нам, перекуси что-нибудь.
Тай Ройл, свежевыбритый, но изможденный, как будто перетрудился ночью, подошел к ним.
— Спасибо, я завтракал, — сказал он. — Квин, мне надо с вами поговорить.
— Да?
Тай сел на освободившееся после ухода Викса место, облокотился о стойку и пригладил волосы.
— Да понял я, понял, — поднимаясь, пробурчал Лью. — Третий лишний.
— Нет, Лью, не уходи, — устало сказал Тай. — Возможно, ты в состоянии помочь.
Эллери и Баском переглянулись.
— Ну конечно, парень. — Лью опять уселся. — И о чем речь?
— О Бонни.
— О-хо-хо, — покачал головой Эллери.
— Опять на тебя бочку катит? — сочувственно спросил Лью.
— Я из-за вчерашнего. — Тай принялся вертеть чашку Викса. — Она сказала, что мой отец... ну, что это дело его рук. Я всю ночь не спал, носился как ошпаренный, только об этом и думал. И кое-что открыл в себе...
— Да? — Эллери сдвинул брови.
— Что-то со мной происходит. Со среды. Понимаете, я не могу к ней относиться по-прежнему, как давно привык. Если совсем честно, я испытываю к ней чувство прямо противоположное. — Он перевернул чашку, звякнул о блюдце. — За каким чертом мне воевать с ней? Я люблю ее!
— Ты, часом, не того? — спросил Лью. — Не заболел?
— Перестань, Лью. Я по уши в нее влюбился.
— И это после того, как вы старательно поливали друг друга грязью у всех на глазах?
Тай криво улыбнулся:
— Примерно такой вопрос я задал отцу, когда узнал, что он собрался жениться на Блит.
— Да, история имеет удивительную способность к повторению, — тихо сказал Эллери и предупредил Лью взглядом.
— Слушай, сынок, это все твое воображение и здешний климат, — заговорил Баском отеческим тоном. — Смерть Джека выбила тебя из седла, а жаркое солнце, сам знаешь, молодому организму вредно. Нет, эта любовь тебя до добра не доведет. Вот возьми, к примеру, меня. Ты видел, чтобы я хоть раз смотрел на женщину умильными глазами? Черт возьми, да с твоей внешностью и положением я бы Казанову переплюнул, у меня этих баб был бы целый гарем.
— Уймись, Лью, мне нужна только Бонни.
— Ну, в таком случае, — пожал плечами Баском, — заказывай себе похороны. И не говори потом, что я тебя не предупреждал.
— Знаешь, Лью, — начал мяться Тай, — ты ведь довольно близок Бонни. Ну, в общем, я хотел попросить тебя... может, ты поговоришь с ней.
Эллери из-за спины Тая отчаянно замотал головой.
— Кто, я? — поразился Лью. — Ты что, хочешь сделать меня соучастником преступления? Ну нет. Давай уж сам, раз так приспичило.
— Мистер Квин, а вы? Бонни уверена, что это мой отец... Ну, вы сами все слышали. Кто-то должен ее переубедить, доказать, что она не права. Меня же она точно слушать не станет.
— Почему бы вам не переждать немного? — предложил Эллери. — Дайте ей время прийти в себя. Она и сама поймет, что ошибалась.
— И в самом деле, куда спешить? — поддержал его Лью. — Пусть ребенок успокоится. Кроме того, есть Батч.
Тай помолчал, а потом сказал в раздумье:
— Наверное, ты прав. Ведь еще недели не прошло.
— Мистер Квин, вас к телефону! — крикнула кассирша.
Эллери извинился, отошел и взял трубку.
— Алло, мистер Квин? Это Бонни Стюарт.
— Да, — сказал Эллери и обернулся: Тай у стойки слушал вполуха Баскома, который красноречиво разводил перед ним руками.
— Я хотела бы вам кое-что показать. Оно... пришло сегодня утром.
— А-а, понятно. Встретимся за ленчем?
— Разве вы не можете приехать сейчас?
— Простите, но у меня важное дело. Давайте так: в «Дерби» в час дня.
— Хорошо, я там буду.
Бонни повесила трубку, и Эллери вернулся к стойке.
— И все равно, есть одна вещь, которую нельзя откладывать, — оборвав Баскома на середине тирады, заявил Тай.
— Что именно? — спросил Эллери.
— Я все думаю об этих анонимных посланиях. Считаю, мы обязаны поставить в известность инспектора Глюка.
— Ерунда все это, — скривился Лью. — Посылать карты мертвецу может только ненормальный.
Эллери закурил сигарету.
— Я тоже о них постоянно думаю. И похоже, вырисовывается практическая версия.
— Значит, вы лучше к таким вещам приспособлены, чем я, — обиделся Тай.
— Видите ли, из того странного факта, о котором только что упомянул Лью, можно сделать только два вывода. Я имею в виду, что человек послал карту уже умершей Блит Стюарт. Конечно, остается возможность, что он просто не знал о ее смерти. Но вы согласитесь, это уж слишком маловероятно: наш друг Сэм Викс и газетная братия позаботились, чтобы знали все.
— А может быть, этот ублюдок не умеет читать, — фыркнул Лью.
— Ага, и к тому же он глухой? По радио твердили об этом день и ночь. А потом, неграмотный адреса на конверте не напишет. Нет, нет, это не ответ.
— Да, шуток ты точно не понимаешь, — противным голосом сказал Баском.
— Итак, к двум выводам, каждый из которых, как представляется мне, вполне логичен. Первый из них Лью озвучил. То есть что отправитель психически больной человек. И что конверты, карты, вся эта ребяческая затея — не что иное, как продукт деятельности расстроенного ума. Для такого ума нет ничего необычного в том, чтобы продолжать посылать письма даже после того, как объект его интереса уже умер.
— Да, это я и имел в виду, — сказал Лью.
— Но у меня такое ощущение, что он совсем не идиот, даже если слегка не в себе, — задумчиво проговорил Тай.
— И это ощущение я разделяю. А если он в здравом уме, то другой вывод напрашивается сам собой.
— Ну и?.. — спросил Баском.
Эллери встал и взял со стойки свой счет.
— Сегодняшнее утро я собираюсь посвятить расследованию, которое должно подтвердить или опровергнуть этот вывод. Вы со мной, джентльмены?
Заинтриговав спутников, Эллери углубился в телефонную книгу и долго ее листал.
— Неудачно, — буркнул он. — Потрясу-ка я справочную.
Квин закрылся в телефонной кабине и через несколько минут появился с довольной улыбкой.
— Проще, чем ожидалось, — сказал он. — Мы ткнули пальцем в небо и сразу попали куда надо.
— Куда? Куда попали-то? — озадаченно переспросил Тай.
— В небо, — ответил Лью. — Видишь, как у Квина все просто?
Они сели в спортивную машину Тая, и Эллери велел ехать на Вилкокс — через Вайн-авеню, Мелроуз и Сансет. Между Селма-авеню и Голливудским бульваром Квин выскочил из машины и исчез за дверью новой почтовой конторы.
Тай и Лью уставились друг на друга.
— Не донимай меня, — сказал Лью. — Может, теперь так ищут клады.
Эллери вернулся через четверть часа.
— Хозяин говорит, нет, — бодро сообщил он. — Да я особо и не надеялся.
— Значит, ваша идея лопнула? — спросил Тай.
— Отнюдь. Сюда мы заглянули просто на всякий случай. Тай, теперь по Голливудскому бульвару. Оставите машину между Вайн-стрит и Арджил-авеню.
Как ни странно, но им удалось найти место для парковки в этом весьма запруженном транспортом месте.
— Ну и что дальше? — спросил Лью.
— Сейчас увидим. Нам нужно вон то здание. Пошли.
И он решительно направился через улицу к офисному зданию. Эллери изучил указатель в вестибюле и пошел к лифту. Тай и Лью покорно плелись за ним.
— Четвертый, — сказал Квин.
Выйдя на четвертом этаже, Эллери огляделся, достал из кармана кожаный футляр, а из него — какую-то блестящую штуку.
— Значит, так, — произнес Квин. — Я из управления полиции Лос-Анджелеса, а вы двое — мои помощники. Не справимся с нашими ролями, информацию, которая мне крайне необходима, не получим.
— А как же вы собираетесь ее раздобыть? — беспомощно улыбнулся Тай. — Ведь никаких полномочий для этого у вас нет.
— Помните дело Огиппи? Я там сделал кое-что для раскрытия, и это мне как бы благодарность за заслуги. — Эллери разжал пальцы и показал бляху почетного заместителя комиссара полиции. — Поэтому примите грозный вид и помалкивайте.
Квин подошел к двери с непрезентабельной табличкой:
«МЕЖДУНАРОДНЫЕ ПОЧТОВЫЕ ПЕРЕВОЗКИ»
Т.Г. ЛЬЮСИ
Лос-Анджелесское отделение»
Контора, как оказалось, занимала всего одну комнату. В ней был набитый бумагами обшарпанный шкаф, телефон, широкий захламленный стол и пыльный стул. На стуле сидел скучный человек лет сорока, с редкими прилизанными волосами. Он сосал леденец на палочке и читал потрепанную книгу под названием «Правдивые истории убийств».
— Льюси? — держа руки в карманах, спросил Эллери.
Палочка от леденца воинственно покачивалась, пока мистер Льюси обводил вошедших взглядом своих рыбьих глаз.
— Да. А что?
Эллери вынул руку из кармана и дал мутному солнцу, с трудом пробивавшемуся сквозь грязное окно, поиграть на золоте бляхи.
— Главное управление, — пробасил он. — К вам несколько вопросов.
— Сыщики, ха! — Мистер Льюси вынул изо рта конфету. — Несите свои яйца в другое место. У меня с нами никаких дел.
— Полегче, приятель. Что у тебя за бизнес?
— Вам что здесь, Россия? — Мистер Льюси хлопнул журналом по столу и поднялся — живое и зримое воплощение американского достоинства. — У нас тут вполне законное дело, и вы не имеете права задавать никаких вопросов о нем. — Он взглянул с подозрением: — Может, вы из ФБР?
Эллери, не ожидавший такого сопротивления, потерял точку опоры. Однако, услышав за спиной фырканье Баскома, расправил плечи:
— Так как — поговорим здесь или поедешь с нами?
Мистер Льюси сдвинул брови, размышляя. Потом сунул в рот свой леденец и зашамкал:
— Хорошо. Хотя я не понимаю, а шо бы вам не пообшшаца с нашим главным менеджером? Наш главный оффиф...
— Нечего увиливать. Я спросил, какие дела ведет эта контора.
Леденец устроился за щекой, клерк заговорил по-человечески:
— Мы принимаем заказы населения на отправку писем, бандеролей, поздравительных открыток и прочего в определенный срок и из определенных мест. — Он горделиво показал плакатик на стене. — Вот наш девиз: «Любое время, любое место».
— Другими словами, я мог бы оставить тут пачку писем, а вы бы завтра отправили одно из Пасадены, другое — на следующей неделе из Вашингтона, округ Колумбия, и так далее, согласно моим инструкциям?
— Совершенно верно. У нас отделения повсюду. Но что это за гэпэушные дела! Разве наш конгресс принял новый закон?
Эллери бросил на стол конверт.
— Это ты отправлял его?
Мистер Льюси сосредоточился на конверте, Эллери наблюдал за ним, изо всех сил сохраняя профессионально индифферентную мину; за спиной у него сопел Баском, а Тай вообще перестал дышать.
— Ясное дело, — наконец сказал клерк. — Отправлен он... Давайте-ка глянем... во вторник. Да, во вторник поздно вечером. А что?
— А то! — жестко рубанул Эллери. — Посмотри на адрес и имя, Льюси!
Клерк прочитал, и леденец на палочке выпал у него изо рта.
— Б-блит Стюарт! — прошептал он. — Офицер, до меня не дошло... Я не знал...
— Значит, другие конверты тоже ты ей отсылал. Так или нет?
— Да, да, сэр, это мы их отправляли. — Его спесь моментально сменилась угодливостью. — Но я даже сейчас... прочитав имя, не сразу сообразил...
— А разве, принимая заказ, ты не читаешь имя адресата?
— Нет, то есть... Правда, не всегда. А, собственно говоря, зачем мне? И вы бы не читали, если б годами, изо дня в день делали одно и то же. Послушайте, офицер, я никакого отношения к этим убийствам не имею и ничего о них не знаю. Я не виновен. У меня семья — жена и трое маленьких детей. Понимаете, люди дают нам заказ на отправку корреспонденции, и все. Например, торговцы, которые хотят создать впечатление у своих покупателей, что у них конторы в различных городах...
— Или мужья: предполагается, что они в одном городе, а они на самом деле в другом, — добавил Эллери. — Это ясно. А вы, мистер Льюси, не бойтесь. Никто вас ни в чем не обвиняет. Просто нам нужна от вас помощь.
— Помощь? Это пожалуйста, я всегда...
— Расскажите об этих отправках. Вы же, наверное, все регистрируете.
— Да-да, конечно. Подождите, я сейчас... — И он зарылся в шкаф с папками.
— Мистер Льюси, а не помните, кто вам дал этот заказ? — без особого интереса спросил Эллери. — Имя у него есть?
— По-моему, — повернув к нему красную от старательности физиономию, сказал клерк, — это был какой-то Смит.
— Ого! — многозначительно произнес Эллери.
Тай тихо выругался.
— А как он выглядел, этот мистер Смит?
— Не знаю, — дрожащим голосом ответил мистер Льюси. — Он сюда лично не приходил. Прислал к нам в контору стопку писем бандеролью, а внутри была записка и пятерка одной бумажкой. А, вот же, нашел!
Он распрямился и с торжествующим видом помахал большим желтым конвертом из вощеной бумаги. На конверте от руки было написано: «Эгберт Л. Смит»
Эллери схватил его, заглянул внутрь и сунул себе под мышку.
— Но мы этот заказ до конца еще не исполнили, — запротестовал клерк. — Там еще одно письмо к отправке.
— Блит Стюарт больше не нужны письма. Скажите, а этот Смит вам что-нибудь еще поручал?
— Нет, сэр.
— Ну, Льюси, вы нам очень помогли. И держите язык за зубами. Понятно?
— Да, сэр, — с готовностью ответил клерк.
— А если мистер Смит вам что-нибудь еще пришлет, напишет или позвонит, свяжитесь со мной вот по этому телефону.
Эллери написал номер на обложке журнала.
— Пошли, ребята.
Последнее, что увидел Квин, закрывая дверь, был мистер Льюси, согнувшийся в крайнем недоумении над своим леденцом.
Глава 13
МИСТЕР КВИН И ЕГО ЛОГИКА
С видом нашкодивших мальчишек они свернули за угол и дали деру по Вайн-стрит. Только усевшись за столик в отдельной кабинке «Дерби», все трое расслабились. А Баском вообще хохотал до слез:
— Хотел бы я видеть физиономию Глюка, когда он узнает! Этот Рыбий Глаз много болтать не будет. Поделится только со своей женой, любовницей, ну с приятелями — и все. Ставлю что угодно, он висит на телефоне!
— Открыться Глюку я все-таки должен, — заметил Эллери. — Он ведь даже не знает о существовании писем.
— Квин, ради бога, что в конверте? — Тай аж подпрыгивал на стуле.
Эллери достал напечатанный на бланке «Международных почтовых перевозок» график отправки писем и заклеенный конверт с адресом Блит Стюарт, надписанный, как и предыдущие, светло-синими чернилами. К нему стальной скрепкой было прикреплено письмо-заявка с датами рассылки.
— Вот он, заказ Эгберта Л. Смита. — И Эллери углубился в чтение.
Когда дошла очередь до Тая, он быстренько пробежал его глазами, а Лью читал у него через плечо. Письмо было напечатано на тонком листе самой дешевой бумаги и датировано 27-м числом прошлого месяца.
«Джентльмены, в сегодняшней газете я прочитал ваше объявление и хочу воспользоваться вашими услугами.
Прилагаю письма, которые должны быть отправлены моему клиенту в строго определенные дни. Сам я этого сделать не могу — надолго уезжаю из города. Не зная тарифов на ваши услуги, высылаю вам пять долларов. Уверен, что этой суммы достаточно на покупку почтовых марок и оплату ваших услуг.
Конверты скреплены резинкой. Они должны быть отправлены в Голливуде и в том порядке, как они сложены: верхний — первым, тот, что под ним, — следующим и так далее. Очень важно, чтобы этот порядок был соблюден. График пересылки вышеуказанной корреспонденции следующий:
1) Понедельник, 11-е (следующего месяца)
2) Четверг, 14-е — » —
3) Суббота, 16-е— » —
— » — доставка с нарочным!
4) Вторник, 19-е — » —
5) Четверг, 28-е — » —
Заранее благодарю.
С уважением,
Эгберт Л. Смит.
P. S. Прошу обратить внимание на то, что письмо за номером 3 должно быть доставлено с нарочным. Это гарантирует получение его в воскресенье, 17-го, когда обычная почта не работает.
Э.Л.С.».
— Проклятый Борджиа, расписался бы хоть вымышленным именем, — пробормотал Тай.
— Раздражающая, но разумная предосторожность, — заметил Эллери. — Никакой тебе зацепки: ни образца почерка, ни обратного адреса. Язык канцелярской крысы. И не определишь, малограмотный он или эрудит. Некий достойный бизнесмен, можно подумать, что Э.Л. Смит и правда такой, каким хочет казаться.
— Смотрите-ка, а ведь письмо напечатано на машинке Джека! — удивленно воскликнул Лью Баском. — Вот они, буквы «х» и «р». Помнишь, Квин, что ты вчера говорил? Да, надо нам срочно сообщить Глюку.
Эллери кивнул и повертел в руках фирменный бланк почтовой конторы.
— Это всего лишь график отправки для мистера Льюси, перепечатанный с письма Смита.
К их столику подошел официант.
— Бренди, — рассеянно сказал Тай.
— Приветствую, Джин, — сказал Лью.
— Вам двойной, мистер Баском?
— Да чего уж там, давай бутылку. Не видишь, у меня трубы горят. «Моне» пятнадцатилетней выдержки.
Официант просиял и испарился.
— Теперь посмотрим, что в последнем письме мистера Смита. Единственное неотправленное письмо... — Эллери надорвал запечатанный конверт и тряхнул.
Оттуда выпал туз пик.
Никому из них не понадобилось сверяться с таблицей, которую обнаружил Эллери в костюмерной Джона Ройла. Все знали, что означает туз пик.
— Смерть. — Тай очень нервничал. — Выходит, что письмо пришло... то есть по расписанию должно было прийти уже после смерти Блит!
— В точку, — поигрывая тузом, отозвался Эллери.
— Ты все со своими точками. А теперь какой вывод сделаешь? — Лью скорчил скептическую мину.
Эллери уставился на конверт и прикрепленное к нему расписание.
— Одно ясно, — горько сказал Тай. — Это самая настоящая западня. Некто имел что-то против Блит и подставил отца. Их вражда была идеальной почвой для этого типа. Мотивчик готов, всего-то и нужно было добраться до отцовской машинки, а это проще простого.
— А? — сказал Эллери с отсутствующим видом.
— Дата на письме этого Смита, 27-е прошлого месяца, должна помочь установить, где его печатали. Я имею в виду, у нас дома или где-то на студии. Но черт побери, отец вечно таскал свою машинку с места на место! Я не помню, где она была перед 27-м числом.
— Тай, а зачем ему вообще нужна была пишущая машинка?
— Чтобы отвечать на письма поклонников. Он не любил секретарш и на самые интересные письма всегда отвечал сам. Такое у него было хобби. Это дело он не доверял никому на студии. Между прочим, я тоже.
— Говорите, его машинкой мог кто-то воспользоваться?
— Да весь Голливуд, — простонал Тай. — Лью, тебе же известно, что представлял собой при жизни отца наш дом. Приют для бродячих собак, да и только!
— Твое замечание я должен принять на свой счет? — Лью даже крякнул.
— А костюмерная и вовсе... Болтались там все, кому делать нечего. Да, его именно подставили, и сделал это тот, кто мог воспользоваться его машинкой у нас дома или здесь, в бунгало. То есть вообще любой.
— Я вот чего не могу понять, — сказал Лью. — Почему этот ублюдок Смит собирался отправить еще два письма уже после гибели Блит? В таком случае Джон автоматически выпадает из числа подозреваемых. А если его подставляли, то зачем убивать? Чего этот Смит добивался?
— Хотел бы я видеть физиономию Глюка, когда он узнает! Этот Рыбий Глаз много болтать не будет. Поделится только со своей женой, любовницей, ну с приятелями — и все. Ставлю что угодно, он висит на телефоне!
— Открыться Глюку я все-таки должен, — заметил Эллери. — Он ведь даже не знает о существовании писем.
— Квин, ради бога, что в конверте? — Тай аж подпрыгивал на стуле.
Эллери достал напечатанный на бланке «Международных почтовых перевозок» график отправки писем и заклеенный конверт с адресом Блит Стюарт, надписанный, как и предыдущие, светло-синими чернилами. К нему стальной скрепкой было прикреплено письмо-заявка с датами рассылки.
— Вот он, заказ Эгберта Л. Смита. — И Эллери углубился в чтение.
Когда дошла очередь до Тая, он быстренько пробежал его глазами, а Лью читал у него через плечо. Письмо было напечатано на тонком листе самой дешевой бумаги и датировано 27-м числом прошлого месяца.
«Джентльмены, в сегодняшней газете я прочитал ваше объявление и хочу воспользоваться вашими услугами.
Прилагаю письма, которые должны быть отправлены моему клиенту в строго определенные дни. Сам я этого сделать не могу — надолго уезжаю из города. Не зная тарифов на ваши услуги, высылаю вам пять долларов. Уверен, что этой суммы достаточно на покупку почтовых марок и оплату ваших услуг.
Конверты скреплены резинкой. Они должны быть отправлены в Голливуде и в том порядке, как они сложены: верхний — первым, тот, что под ним, — следующим и так далее. Очень важно, чтобы этот порядок был соблюден. График пересылки вышеуказанной корреспонденции следующий:
1) Понедельник, 11-е (следующего месяца)
2) Четверг, 14-е — » —
3) Суббота, 16-е— » —
— » — доставка с нарочным!
4) Вторник, 19-е — » —
5) Четверг, 28-е — » —
Заранее благодарю.
С уважением,
Эгберт Л. Смит.
P. S. Прошу обратить внимание на то, что письмо за номером 3 должно быть доставлено с нарочным. Это гарантирует получение его в воскресенье, 17-го, когда обычная почта не работает.
Э.Л.С.».
— Проклятый Борджиа, расписался бы хоть вымышленным именем, — пробормотал Тай.
— Раздражающая, но разумная предосторожность, — заметил Эллери. — Никакой тебе зацепки: ни образца почерка, ни обратного адреса. Язык канцелярской крысы. И не определишь, малограмотный он или эрудит. Некий достойный бизнесмен, можно подумать, что Э.Л. Смит и правда такой, каким хочет казаться.
— Смотрите-ка, а ведь письмо напечатано на машинке Джека! — удивленно воскликнул Лью Баском. — Вот они, буквы «х» и «р». Помнишь, Квин, что ты вчера говорил? Да, надо нам срочно сообщить Глюку.
Эллери кивнул и повертел в руках фирменный бланк почтовой конторы.
— Это всего лишь график отправки для мистера Льюси, перепечатанный с письма Смита.
К их столику подошел официант.
— Бренди, — рассеянно сказал Тай.
— Приветствую, Джин, — сказал Лью.
— Вам двойной, мистер Баском?
— Да чего уж там, давай бутылку. Не видишь, у меня трубы горят. «Моне» пятнадцатилетней выдержки.
Официант просиял и испарился.
— Теперь посмотрим, что в последнем письме мистера Смита. Единственное неотправленное письмо... — Эллери надорвал запечатанный конверт и тряхнул.
Оттуда выпал туз пик.
Никому из них не понадобилось сверяться с таблицей, которую обнаружил Эллери в костюмерной Джона Ройла. Все знали, что означает туз пик.
— Смерть. — Тай очень нервничал. — Выходит, что письмо пришло... то есть по расписанию должно было прийти уже после смерти Блит!
— В точку, — поигрывая тузом, отозвался Эллери.
— Ты все со своими точками. А теперь какой вывод сделаешь? — Лью скорчил скептическую мину.
Эллери уставился на конверт и прикрепленное к нему расписание.
— Одно ясно, — горько сказал Тай. — Это самая настоящая западня. Некто имел что-то против Блит и подставил отца. Их вражда была идеальной почвой для этого типа. Мотивчик готов, всего-то и нужно было добраться до отцовской машинки, а это проще простого.
— А? — сказал Эллери с отсутствующим видом.
— Дата на письме этого Смита, 27-е прошлого месяца, должна помочь установить, где его печатали. Я имею в виду, у нас дома или где-то на студии. Но черт побери, отец вечно таскал свою машинку с места на место! Я не помню, где она была перед 27-м числом.
— Тай, а зачем ему вообще нужна была пишущая машинка?
— Чтобы отвечать на письма поклонников. Он не любил секретарш и на самые интересные письма всегда отвечал сам. Такое у него было хобби. Это дело он не доверял никому на студии. Между прочим, я тоже.
— Говорите, его машинкой мог кто-то воспользоваться?
— Да весь Голливуд, — простонал Тай. — Лью, тебе же известно, что представлял собой при жизни отца наш дом. Приют для бродячих собак, да и только!
— Твое замечание я должен принять на свой счет? — Лью даже крякнул.
— А костюмерная и вовсе... Болтались там все, кому делать нечего. Да, его именно подставили, и сделал это тот, кто мог воспользоваться его машинкой у нас дома или здесь, в бунгало. То есть вообще любой.
— Я вот чего не могу понять, — сказал Лью. — Почему этот ублюдок Смит собирался отправить еще два письма уже после гибели Блит? В таком случае Джон автоматически выпадает из числа подозреваемых. А если его подставляли, то зачем убивать? Чего этот Смит добивался?