Квин Эллери. Сердца четырёх

 

* * *

 
   В субботу вечером мистер Квин, облачившись в смокинг, проклиная потраченные впустую годы одиночества и думая только о белой вилле в холмах, явился в «Подкову».
   — Алессандро? — войдя в клуб, спросил он бармена.
   — В своем офисе, — ответил тот и указал пальцем. Эллери прошел мимо эстрады, где в сопровождении оркестрика квартеронка мычала что-то любовное, раздвинул шелковые портьеры и оказался перед хромированной стальной дверью. Квин постучал, она тотчас открылась.
   — Ну? — спросил крепкий джентльмен во фраке и с суровым взглядом.
   — Алессандро.
   — Кто ты такой?
   — А, пошел ты... — сказал Эллери и отодвинул его в сторону.
   За подковообразным столом сидел толстощекий коротышка с узкими, как у китайца, но только голубыми глазами. На левой руке у него сверкал бриллиантовый перстень — тоже в форме подковы.
   — Я Квин, — представился Эллери. — Паула Перис сказала, чтобы я обратился к вам.
   — Да, она мне звонила. — Алессандро поднялся и протянул гостю свою маленькую пухлую ручку. — Друзья Паулы — мои друзья.
   — Надеюсь, она хорошо отозвалась обо мне, — не очень-то уверенно произнес Эллери.
   — Даже очень хорошо. Вы хотите поиграть, мистер Квин? Мы можем предложить вам рулетку, фараон, кости, покер...
   Эллери усмехнулся:
   — Не хочу вас разорять: с моим-то запасом четвертаков! На самом деле я пришел, чтобы повидать Ройлов и Стюартов. Они здесь?
   — Пока нет. Но обязательно будут. По субботам они всегда у нас.
   — Я могу их подождать?
   — Да, конечно, мистер Квин. Сюда, пожалуйста.
   Алессандро нажал на голую стену, она повернулась, как дверь, открыв Квину заполненное людьми помещение, там было сильно накурено.
   — Вот это да! — изумился Эллери. — А без таких фокусов никак нельзя?
   Владелец клуба улыбнулся:
   — Мы идем навстречу клиентам. Сами понимаете: Голливуд! Они платят и хотят за свои деньги чего-то особенного. Пожалуйста!
   — Скажите, а вы несколько лет назад в Нью-Йорке не жили? — спросил Эллери, вглядываясь в безмятежные черты Алессандро.
   — Я? — Он еще раз улыбнулся и кивнул другому крепкому джентльмену, стоявшему в скрытом проходе. — Все в порядке, Джо. Пропусти гостя.
   — Извините, обознался, — пробормотал Эллери и пошел в игральный зал.
   Но ошибки не было: звали его не Алессандро и он действительно прибился сюда из Нью-Йорка, где пользовался определенной известностью. В полиции его внезапное исчезновение объясняли необыкновенной полосой везения, во время которой он «кинул» в карты четырех букмекеров, двух игроков в кости и компанию любителей покера, состоящую тоже не из мелкоты: там были Доупи Сицилиано, помощник окружного прокурора, муниципальный судья, член бюджетной комиссии и Солли Недотепа.
   И вот нате вам: он живет в Голливуде и держит клуб «Подкова». Да, как тесен мир, подумал Эллери. Сразу заметно было, как высоко поднялся мистер Алессандро. За карточным столом, отделанным перегородкой, служащий с деревянным лицом сдавал карты президенту большой кинокомпании, известнейшему режиссеру и высокооплачиваемому комику. Столы для игры в кости были оккупированы писателями-сценаристами и разного рода мошенниками, а кинозвезды почему-то тянулись к рулетке. Эллери заметил Лью Баскома. Напарник был в мятом смокинге, одной рукой он держался за стопку фишек, а другой — за шею царственной брюнетки.
   — Значит, вот ты где, — сказал Квин. — Что, так и не вылезал отсюда все три дня?
   — Отвали, парень, — мотнул головой Лью. — Сегодня мне везет.
   И правда — перед брюнеткой была целая гора фишек.
   — Угу-у, — разглядывая Эллери, протянула женщина.
   Эллери схватил Баскома за руку:
   — Надо поговорить.
   — Черт возьми, ну никакого покоя! — рявкнул Лью и повернулся к брюнетке: — Детка, поставь пока за папочку. — Он сгреб со стола фишки и высыпал их в глубокое декольте ее вечернего платья. — Ну; Квин, что там у тебя?
   — Ты будешь со мной до приезда Ройлов и Стюартов, — твердо заявил Эллери. — Затем ты меня им представишь. После этого можешь снова исчезнуть.
   Баском скривился:
   — Какой сегодня день?
   — Суббота.
   — А куда к черту девалась пятница? Кстати, вот и Джон Ройл. Пошли, это колесо всю ночь меня ждать не будет.
   Лью подвел Эллери к высокому седому красавцу; он смеялся какой-то шутке Алессандро. Сам Джон Ройл во плоти! Любой ребенок узнал бы этот знаменитый профиль.
   — Джек, этого парня зовут Эллери Квин, — затараторил Баском. — Дай ему свой автограф, и отпустите меня к рулетке.
   — Мистер Квин, не будем обращать внимания на этого безмозглого типа, — произнес Ройл своим знаменитым баритоном, и в его знаменитых усах заиграла не менее знаменитая улыбка. — Да он, кажется, еще и пьян. Обычное дело в семействе Стюарт. Простите, момент... — Он повернулся к Алессандро: — Все в порядке, Алек. На сегодня у меня достаточно.
   Щекастый коротышка молча кивнул и удалился.
   — Ну, мистер Квин, как вам работается на «Магне»? Довольны?
   — Вижу, что Батчер уже вам все рассказал. Знаете, мистер Ройл, я вот уже три дня пытаюсь с вами встретиться. Вам об этом кто-нибудь говорил?
   Знаменитая улыбка стала сердечной, но взгляд знаменитых черных глаз где-то блуждал.
   — Да, Лаудербек мне что-то говорил... Стойте! Три дня! Вы сказали, три! Боже мой, Квин, вот оно! Подождите, я сейчас разорю Алессандро.
   И Ройл быстрым шагом направился к кассе — обменять толстую пачку денег на стек голубых фишек, а потом нырнул в толпу вокруг стола с рулеткой.
   — Пятьсот на номер три! — услышал Эллери его торжествующий выкрик.
   Заинтересовавшись такой научной атакой на законы удачи, Квин упустил Баскома. Шарик на тройку не попал. Ройл улыбнулся и посмотрел на часы у стены: стрелки показывали 9.05. Он просто поставил две стопки фишек на номера девять и пять. Шарик остановился на семерке.
   В зал вошла Блит Стюарт — в черном шикарном платье и в сопровождении высокого индуса во фраке и тюрбане. Ее тут же окружили.
   — Блит, у тебя новый бойфренд! Кто он такой?
   — О, да это же князь или раджа. Пусть скажет сама Блит.
   — Дорогая, представь меня!
   — Прошу вас, — смеялась актриса. — Это Рамду Сингх, ясновидец из Индии или откуда-то из тех мест. Он обладает внутренним зрением, правда: он рассказал обо мне удивительные вещи! Сегодня он поможет мне играть.
   — Как захватывающе!
   — Лью, милый, не стой у меня на пути! — кричала Блит, отталкивая Баскома. — Сейчас я тебе покажу, как надо выигрывать! Мистер Сингх, идемте!
   Лью окинул ясновидца отрешенным взглядом и пожал плечами:
   — Ну что ж, Блит. Деньги-то твои.
   Известный русский режиссер уступил актрисе свое кресло. Блит Стюарт села, а ее спутник, игнорируя назойливое любопытство публики, встал с ней рядом. Крупье в растерянности посмотрел на Алессандро, но тот неопределенно улыбнулся и ушел к себе.
   — Делайте ставки, — произнес крупье.
   В этот момент Джон Ройл и Блит встретились взглядами — и хоть бы искорка вспыхнула!
   Ройл с загадочным видом сделал ставку. Индус наклонился, что-то прошептал на ухо Блит, и она играть не стала, выжидая, видимо, пока чутье подскажет ему удачу. Колесо рулетки завертелось и остановилось. Крупье протянул лопаточку и начал сгребать фишки.
   — Прошу прощения, — вежливо произнес Джон Ройл, взял из руки крупье лопаточку и через стол ткнул ею в тюрбан индуса.
   Тюрбан свалился с головы ясновидца, и в ярком свете лампы, висевшей над игральным столом, все увидели блестящий голый бело-розовый череп. Странный контраст с оливково-смуглым лицом!
   «Индус» нырнул проворно за своим головным убором. Кто-то ахнул. Блит Стюарт, раскрыв от изумления рот, смотрела на лысый розовый скальп.
   Ройл с поклоном вернул лопаточку крупье.
   — Это актер, Артур Уильям Парк, — дружелюбно пояснил он. — Сергей, вы помните его Полония в «Гамлете» 1920 года? Прекрасное исполнение. Кстати, как и сейчас.
   Парк выпрямился. Взглядом он готов был убить Ройла. А Джек заговорил с ним сценическим шепотом — так чтобы слышали все:
   — Извини, старина. Знаю, что у тебя сейчас не лучшие времена, но я не могу допустить, чтобы дурачили моих... друзей.
   — Ты высоко взлетел, Ройл, — хрипло сказал Парк. — Подожди, вот стукнет тебе шестьдесят пять, и ты поймешь, каково это — без приличных ролей, голодный как пес, а надо еще содержать жену и калеку сына. Подожди.
   Алессандро дал знак двум своим парням.
   — Пошли, приятель, — сказал один из них Парку.
   — Минуточку, — подала голос Блит Стюарт. — Алессандро, вызови полицейского.
   — Успокойтесь, мисс Стюарт. Не надо так волноваться. Я не хочу громких скандалов.
   Парк вскрикнул и бросился бежать. Однако двое парней Алессандро успели схватить его за руки. Ройл улыбаться перестал.
   — Не надо вымещать зло на бедолаге. Ты ведь сердита на меня. Дайте ему уйти.
   — Я не хочу, чтобы меня публично оскорбляли! — негодующе воскликнула Блит Стюарт.
   — Мама! Что случилось?
   В зал, об руку с Жаком Батчером, вошла Бонни, совершенно ослепительная: в белой горностаевой шапочке и с золотистыми локонами. Она сразу бросилась к матери.
   — Дорогая, этот монстр заставил одного человека переодеться в индийского ясновидца и привести меня сюда. — Блит разрыдалась при виде сочувственного лица дочери. — И вот этот монстр объявляет, что это не индус, а актер. Никогда в жизни меня так не унижали! — Она топнула ногой. — Алессандро, так ты позовешь полицейского или мне это сделать самой? Пусть их арестуют обоих!
   — Дорогая, не надо. — Бонни ласково обняла мать за плечи. — Да, этот тип мне крайне неприятен, но я не думаю, что ты обрадуешься, если он окажется за решеткой.
   Она кивнула Алессандро поверх безукоризненной прически своей матери, он вздохнул с облегчением и дал команду вышибалам выпроводить Парка.
   — А что касается мистера Джона Ройла, — продолжила Бонни, сразу посуровев, — то тут другое дело.
   — Бонни, — предостерегающе окликнул ее Жак Батчер.
   — Нет, Батч, самое время ему узнать...
   — Дорогая моя Бонни, заверяю вас, что к этому маскараду с Парком я не имею никакого отношения, — с легкой улыбкой заметил Ройл. — Это была его идея.
   — Вот только мне этого не говори, — прорыдала Блит. — Я тебя знаю, Джон Ройл. Ох, я готова тебя растерзать!
   И, путаясь в длинном платье, горько плача, она выбежала из игрового зала. Бонни — за ней. Покрасневший от смущения Жак Батчер последовал за невестой.
   Ройл демонстративно пожал плечами, но как-то это вышло неубедительно. Он сунул Баскому несколько банкнотов и показал на дверь. Лью, зажав в кулаке деньги, побрел к выходу.
   — Делайте ставки, господа, — без энтузиазма произнес крупье.
 

* * *

 
   Лью не было довольно долго. Появился он с ворчанием:
   — Ну что за вечер! Вот ведь чертова манера — отвлекать меня от игры! И как раз в тот момент, когда мне начинает везти!
   — Я-то думал, то хорошо, что хорошо кончается, — вздохнул Эллери. — Никто никого не убил?
   — Обошлось. Приехал Тай. Гориллы Алессандро рассказали ему, что здесь было, и он пытался дать денег Парку. Этот паренек здорово помогает актерам без ролей. Ну, старик взял. Сейчас все стоят на улице. Шум подняли жуткий.
   — Выходит, что это придумал не Джон Ройл?
   — Конечно нет. Хотя, могу поклясться, Джон жалеет, что до этого не додумался.
   — Сомневаюсь, — бросив в сторону Ройла взгляд, сухо ответил Эллери.
   Артист сидел ссутулившись у барной стойки, а перед ним в ряд стояли шесть бокалов с коктейлем «Сайдкар».
   — У Парка злокачественная опухоль. Года три ему уже ничего стоящего не предлагают. Интересно, зачем он сюда пришел? — Лью скривился. — Весь вечер мне испортил. Старый дурак! Пришлось завести его за угол и угостить выпивкой. На деньги Джека. От него Паркер ни за что бы денег не взял.
   — Курьезная этика, — заметил Эллери. — И я не сказал бы, что у Блит Стюарт был приятный вечерок.
   — Она вообще чокнутая! Готова поверить любому мошеннику, который предскажет ей будущее. Даже роль не берет, пока не погадает на чайниках.
   Вернулась Бонни, грозно-величавая, вся — предвестие бури. Жак Батчер растерянно цеплялся за нее, в чем-то пытался убедить, но она, тыча мыском туфли в ковер и показывая губу, озиралась по сторонам. Заметив у стойки бара невозмутимого, как Будда, Джона Ройла, она рванулась к нему.
   — Постой-ка, гордая красавица, — раздался властный голос.
   Бонни вздрогнула, словно наступила на оголенный провод, и замерла.
   В окружении четырех прелестных девушек у дверей стоял высокий молодой человек. Судя по всему, неприятности для Алессандро еще не кончились, подумал Квин.
   — Опять ты? — с таким презрением обронила Бонни, что Квин, будь он на месте молодого человека, вжался бы в стенку. — Пришел спасать своего алкоголика? Он этого хотел, и он свое получит.
   — Если ты намерена поцапаться, то давай уж подключай и меня, — холодно парировал Тай Ройл. — Я ближе тебе по возрасту, а отца пора оставить в покое.
   Бонни смерила его взглядом.
   — Ну-у?! — пропела она сладко. — Да твой отец больше мужчина, чем ты. И в любом случае свойгарем он не выставляет напоказ.
   Свита Тая разом ахнула, и Эллери показалось, что сейчас начнется хорошая потасовка, в которой пострадают не только драгоценные творения парикмахера.
   — Тай, Бонни, — встав между ними, поспешно заговорил Жак Батчер. — Ради бога, только не здесь. Здесь... — Он шарил в толпе отчаянным взглядом. — А вот и Квин! Какая удача! Дорогая, это Эллери Квин. Квин, ты хотел познакомиться.
   Батчер схватил молодого Ройла за локоть и оттащил в сторону.
   Бонни мерцала прекрасными гневными очами и шипела:
   — Если Батч надеется, что сможет помешать мне высказать этому надутому индюку, любимцу горничных, все, что я думаю о его папаше...
   — Мне не кажется, что это было бы мудро, — осторожно начал Эллери. — Я имею в виду...
   — Моя бедная мама испытала жуткий стыд! — воскликнула актриса. — Согласна, это ее вина, что она готова поверить любому шарлатану в гриме. Но приличный человек никогда бы не выставил ее на всеобщее посмешище. Да еще перед знакомыми! А она ведь действительно милейшее существо, мистер Квин! Вот только не слишком практичная. Если я перестаю хоть на минуту с ней нянчиться, она обязательно попадает в истории. И особенно с этими Ройлами. Они только и ищут случая, чтобы ее оскорбить!
   — Но не Тайлер же? По-моему, он славный парень.
   — Славный?! Он отвратительный! Хотя я могу признать, что сегодня он не изводил маму. Он появился уже после того, как мы скрылись. Да и с ним я бы справилась. А вот с Джеком... Теперь бедняжка мама всю ночь проплачет, придется прикладывать ей к голове уксусный компресс.
   — В таком случае вам, наверное, лучше сразу же отвезти ее домой, — закинул удочку Эллери. — После всей этой передряги...
   — Ну нет! — опять разъярилась Бонни. — Я здесь еще не все свои дела закончила, мистер Квин.
   — Знаете, мисс Стюарт, я понимаю невинных ранних христиан, которых бросили в клетки к хорошеньким львицам.
   — Что? — Бонни впервые по-настоящему взглянула на Квина.
   — Ну, я иногда так выражаюсь, — ответил тот.
   Она долго его рассматривала, а потом вдруг рассмеялась:
   — Где вы были раньше, мистер Квин? Таких вещей мне еще не говорили. Вам надо быть писателем.
   — А я и есть писатель. Разве Батч обо мне не упоминал?
   — Возможно.
   Мисс Стюарт сморщила носик и взяла Квина под руку. Эллери покраснел. Она касалась его своим телом — ужасающе нежным, и от нее обворожительно пахло. Правда, не так обворожительно, как от Паулы Перис, но и этого было достаточно, чтобы Квин подумал, а уж не становится ли он бабником.
   — Вы мне нравитесь, — сообщила Бонни. — Можете проводить меня к игральному столу.
   — Я польщен.
   — О, я поняла! Вы тот самый, кто был вчера с Аланом Кларком!
   — Так вы меня вспомнили?
   — Конечно. Тогда я решила, что вы страховой агент. Нам когда-нибудь говорили, что вы похожи на страхового агента?
   — К рулетке! — зарычал Эллери. — А то я начну напоминать вам персонажей самых страшных снов!
   Он нашел для нее место за столом. К ним протиснулся Батчер, источающий волны тепла и успеха. Он высыпал перед Бонни две пригоршни фишек, подмигнул Эллери, вытер лицо и, склонившись к невесте, поцеловал ее в белую шею. Квин моментально представил себе даму по имени Паула и тяжело вздохнул: черт побери, той суждено быть отшельницей!
   Он видел, как Тайлер Ройл подошел к бару, положил руку отцу на плечо и что-то сказал ему. Джон чуть повернулся, сверкнул улыбкой. Тай похлопал отца по спине и, опять с хвостом поклонниц, устроился у рулетки, напротив Бонни. Бросил словечко своим девушкам, и они захихикали.
   Бонни поджала губы, потом чему-то засмеялась, подняла на Батчера глаза и что-то ему прошептала. Батчер засмеялся, но как-то натужно. Бонни сделала ставку. Молодой Ройл тоже. Мисс Стюарт улыбнулась, мистер Ройл-младший нахмурился. Мисс Стюарт нахмурилась, мистер Ройл-младший улыбнулся.
   Крупье произносил свои традиционные фразы, колесо крутилось, шарик пощелкивал... Джон Ройл по-прежнему сидел за стойкой бара, уставясь на себя в зеркало. Бонни, похоже, увлеклась игрой; Тай спокойно делал ставки.
   Квин уже решил, что можно расслабиться, когда Лью Баском неожиданно прошептал ему на ухо:
   — Тишь да гладь. То ли еще будет.
   Блеск в глазах Лью обещал резкий поворот в событиях.
   Игра шла своим ходом. Бонни сдвинула стопку голубых фишек на номер девятнадцать. Тай поставил на тот же номер такую же стопку. Открылась дверь, и Алессандро ввел в зал очень известную киноактрису, которая совсем недавно вышла замуж за князя Юсова, из русской царской фамилии. Князь был с нею и при полном параде.
   Естественно, что все в зале, включая крупье, повернули в их сторону головы. В этот момент Лью украдкой переставил фишки Бонни с девятнадцати на девятку. Боже мой, ужаснулся Квин, а что, если выпадет девятнадцать?!
   — Девятнадцать, — громко объявил крупье.
   Руки Бонни и Тая встретились на горке фишек. Бонни руку не убрала.
   — Кто-нибудь объяснит этому джентльмену, что это мой выигрыш? — В голосе у нее звенел лед.
   Но Тай прикрывал ее ладонь своей.
   — Не в моих обычаях спорить с леди. Может, кто-нибудь вразумит ее?
   — Джентльмен пытается схитрить, это мое.
   — Леди напрасно старается — фишки поставил я.
   — Батч, ты же смотрел, когда я ставила на девятнадцать.
   — Я не следил за игрой. Послушай, дорогая...
   — Крупье, разве вы не видели, как я закрыл девятнадцать?
   Крупье явно смутился.
   — Боюсь, что не видел...
   — Это фишки Тая! — заявила одна из его девушек.
   — Нет, это Бонни, — возразил русский режиссер. — Я видел, как она их ставила.
   — Но я своими глазами видела, как на девятнадцать ставил Тай...
   — Нет, Бонни.
   За столом поднялся страшный шум. Тай и Бонни грозно уставились друг на друга. Вундеркинд разозлился. Прибежал Алессандро.
   — Леди и джентльмены, прошу вас, тише! Вы мешаете другим. Что у вас произошло?
   Тай и Бонни наперебой принялись объяснять.
   — Неправда! — кричала Бонни. — И отпусти мою руку!
   — Извини, но я не понимаю, с какой стати! Если бы на твоем месте был кто-то другой, я бы еще мог поверить на слово.
   — Да как ты смеешь!
   — Перестань прикидываться. Не надо играть на публику — ты не на съемках.
   — Ах, это я играю на публику? — задохнулась Бонни. — Да это ты — фигляр, комедиант!
   Тай захлопал в ладоши:
   — Браво, сестренка! Вот это у тебя здорово получилось.
   — Красавчик!
   Тай воспринял это как оскорбление.
   — За такое следует пощечиной наградить.
   — Ну, вот ты сам и напросился! — И Бонни звонко шлепнула Ройла по лицу.
   Тай побледнел. Бонни тяжело дышала. Жак Батчер Что-то шептал ей на ухо. Алессандро вполголоса урезонивал Тая.
   — За это она ответит, — сказал Тай. — Если она полагает, что может безнаказанно меня топтать...
   — Наглый молокосос! — взвизгнула Бонни. — Обвинить меня в мошенничестве...
   — Прошу вас! — перекрыл их вопли Алессандро. — Я выплачу выигрыш вам обоим. А сейчас я попрошу вас, мисс Стюарт, и вас, мистер Ройл, либо успокоиться, либо уйти.
   — Уйти? Из этого мерзкого места — с превеликим удовольствием! — И Бонни сбросила со своего плеча руку Жака Батчера и кинулась к двери. Тай оттолкнул Алессандро и рванулся за ней. Вундеркинд, естественно, следом. Троица исчезла под аккомпанемент крика и пересудов.
   — Нет, игривый мой друг, так шутить было нельзя, — сказал Баскому Квин.
   — Согласен, — со вздохом произнес Лью и повернулся к своей брюнетке: — Ну что, дорогуша, пойдем посмотрим, как у них там.
   Он оттащил свою подругу от рулетки и повел к выходу.
   Что-то заставило Квина оглянуться на Джона Ройла. Он так и сидел за стойкой — неподвижно и бесстрастно, словно не слышал скандала прямо за спиной. Однако в зеркале Эллери увидел на его лице кривую горькую усмешку.

Глава 4
БИТВА У РОЙЛА

   Целых семь дней после того «тихого» вечера у Алессандро мистер Квин слышал свист пуль в устрашающей близости к своей голове; это было все равно что оказаться на нейтральной полосе меж двух воюющих армий. К исходу недели он не только собрал кучу материала, но и получил несколько уроков по выживанию в экстремальных условиях.
   Он изучал в библиотеке студии газетные вырезки по старшему поколению враждующих сторон, когда его срочно вызвали к Жаку Батчеру.
   Вид у Вундеркинда был потрепанный, но победительный.
   — Mirabelle dictu ^[1], но мы на подходе к вершине мира.
   — Мир — это всегда хорошо, — ухмыльнулся Лью. — Дело известное.
   — Они что, согласились? — недоверчиво спросил Эллери.
   — Безоговорочно.
   — Отказываюсь верить. Что ты использовал? Гипноз?
   — Нет. Сыграл на тщеславии. Я знал, на что они клюнут.
   — Блит, правда, устроила побоище, — вставил Лью.
   — Тогда я сказал, что Джек ее не хочет и надеется на Корнелл. Пришлось ей прикусить язык и выдавить из себя «да».
   — А как наш несравненный Джон Ройл?
   Лью сдвинул брови:
   — Это ведь туфта была насчет Корнелл... у меня такое ощущение, что он прямо жаждет сыграть с Блит в одном фильме.
   — Он всю неделю ходил понурый, — задумчиво произнес Эллери.
   — Так он пять дней в рот не брал! — ответил Лью.
   — Такое любого весельчака доконает. Я скажу тебе, что на него наехало!
   — Давайте не будем испытывать судьбу, — сказал суеверно Жак Батчер. — Самое главное, они наши.
   — Ну, не представляю, Батч, чтобы у молодых ты выиграл этот тайм так гладко.
   Продюсера передернуло.
   — Ой, прошу тебя... Тай сдался только потому, что публика требует от него роли из реальной жизни: сейчас ведь волна биографий. Вот я ему и говорю: для поклонения лучше не придумаешь, чем Тай Ройл в роли Тая Ройла. Истинная жизнь! Знаете, что он мне ответил? «Хорошо, я покажу им истинную жизнь, когда сверну своими руками лилейно-белую шейку твоей невесты».
   — Звучит паршиво, — признал Эллери.
   — Хуже некуда, — поддакнул Лью.
   А Батчер продолжал печально:
   — Почему же некуда... Бонни поставила мне условие, что в сценарии обязательно будет хотя бы одна сцена, где она должна отхлестать и исцарапать Тая, в общем, отметелить его до бесчувствия.
   — Кто ставить будет? — спросил Лью.
   — Скорее всего, Корси. Парень с богатым опытом Бродвея. Вы же знаете, как он сделал в прошлом году «Дорогу славы». Публика рыдала!
   — Мне кажется, — мечтательно закатил глаза Лью, — что получится очень смешно. Такому режиссеру, как Корси, трудно угодить: страшно придирчивый. Так что два-три дня Бонни для этой единственной сцены обеспечено. Он будет снимать дубль за дублем, пока Бонни не счистит с Тая фунт плоти.
   Историческая церемония подписания «контракта века» была назначена на одиннадцатое число, то есть следующий понедельник. Приготовления были такие сложные и тщательные, что Эллери уж представил себе поле сражения — с самолетами, кружащими в небе, артиллерией на окрестных холмах и полевым лазаретом для оказания первой помощи неминуемым жертвам. Однако обошлось без драки и даже без скандала. Такого, судя по всему, Жак Батчер не ожидал. Исходя из простой целесообразности, артисты не раскрывали рта. Джон Ройл, одетый более строго, чем обычно, смотрел в окно, пока не подошла его очередь подписывать контракт. Поставив автограф, он улыбнулся в объективы и спокойно удалился. Блит полностью была поглощена изучением меха чернобурки, украшающей ее костюм. Правда, Бонни не отрывала взгляда от горла Тая, словно вынашивала планы удушения. Однако Тай проигнорировал этот вызов. Так что репортеры были несколько разочарованы.
   — Черт возьми! — когда все ушли, в сердцах воскликнул Лью Баском. — Невозможно предугадать, когда они заведутся. Каких трудов стоит острый конфликт! Нет, Батч, мы упустили шикарный шанс!
   — Мне нельзя было рисковать до тех пор, пока контракт не подписан, — невозмутимо ответил продюсер. — Вдруг бы кто-то из них сорвал все дело. С динамитом играть опасно.
   — Ну а теперь-то можно? — спросил Сэм Викс.
   — Да, Сэм, можно.
   Эллери так и не узнал в точности, как случилось, что в тот же понедельник вечером Бонни и Тай вновь столкнулись в клубе «Клевер», но сильно подозревал, что это подстроили Лью с Сэмом. Стычку спровоцировал уже находившийся там Лью, который предложил им заключить мир «ради дорогой старушки «Магны». Бонни, явившаяся в сопровождении богатого аргентинца, сразу вспыхнула, Тай, естественно, тоже. Аргентинца оскорбила заносчивость Тая, а Тай вспылил по поводу замечания аргентинца. Дальше пошло-поехало. Аргентинец дал Таю по носу, Тай швырнул обидчика через голову бармена прямо в зеркало за стойкой. Бонни вызвала полицию и потребовала арестовать Ройла за попытку убийства. На следующее утро, освободившись из-под ареста с помощью отца, Тай поклялся отомстить. При этой сцене присутствовало больше половины газетчиков Голливуда.