Страница:
— Уму непостижимо, — пробормотала она, продолжая снимать.
— Что, простите? — холодно спросил стоящий рядом высокий человек с квадратным подбородком. Он возглавлял в Тбилиси дипломатическую миссию США.
— Я про народ, — пояснила Руссе, кивая на толпу внизу. Под морем розовых знамен и плакатов люди молча и медленно шли к зданию парламента. — Их, должно быть, десятки тысяч или даже больше, а на улице такой мороз. Собрались погоревать вместе. Из-за единственного больного человека. — Она покачала головой. — Я напишу потрясающую статью.
— Это трагедия, — строго произнес дипломат. — Для Грузии, для всего Кавказского региона.
Сара опустила фотоаппарат и искоса взглянула на соседа из-под длинных ресниц.
— В самом деле? Не могли бы вы высказаться пространнее... И попонятнее для читателей?
— А вы не присвоите мои мысли себе? — спокойно спросил дипломат.
Руссе покачала головой.
— Не беспокойтесь. — Она мило улыбнулась. — Назовем вас в статье «западный обозреватель-эксперт».
— Вполне справедливо, — согласился дипломат. Он вздохнул. — Видите ли, мисс Руссе, следует понимать, что президент Яшвили для своего народа — значительно больше, чем просто политик. Он стал символом демократической «розовой революции», символом мира, процветания, возможно, даже продолжения жизни в этих краях.
Он махнул рукой в сторону отдаленных гор и холмов.
— Долгие века эти земли переходили от одной вражеской империи к другой. Принадлежали персам, византийцам, туркам, монголам, наконец, русским. Даже после распада Советского Союза Грузия продолжала страдать от национальных распрей, коррупции, политической неразберихи. Когда в результате «розовой революции» Михаил Яшвили оказался у власти, он тут же взялся наводить порядок. У грузинского народа впервые за восемь сотен лет появилось достойное демократическое правительство.
— Сейчас Яшвили на волосок от смерти, — проговорила Руссе. — У него рак?
— Вероятно. — Американский дипломат с хмурым видом пожал плечами. — Никто пока ничего не знает. Говорят, врачи не могут конкретно определить, что за болезнь подкосила Яшвили. У него отказывают все жизненно важные органы, один за другим.
— А что же дальше? — задалась вопросом корреспондент. — После его смерти?
— Ничего хорошего.
Руссе продолжала расспрашивать.
— Не пожелают ли отделиться и другие местности? Как Южная Осетия и Абхазия? В результате продолжительных вооруженных столкновений в этих «автономных областях» погибли тысячи людей. И не разгорится ли более серьезная гражданская война?
Работать в зоне военных действий опасно, но служит прямой дорогой к журналистской славе. Сара Руссе всегда мечтала об известности.
— Не исключено, — ответил дипломат. — У Яшвили нет достойного продолжателя, по крайней мере такого, кому доверяли бы представители различных политических фракций и национальных групп.
— А о русских вы что думаете? — спросила Руссе. — В Тбилиси их до сих пор проживает немало, правильно? Если здесь вспыхнет настоящая война, попытается ли, по-вашему, Кремль остановить бои, пришлет ли свои войска?
Дипломат вновь пожал плечами.
— Об этом ничего конкретного я сказать не могу.
Глава 5
Глава 6
— Что, простите? — холодно спросил стоящий рядом высокий человек с квадратным подбородком. Он возглавлял в Тбилиси дипломатическую миссию США.
— Я про народ, — пояснила Руссе, кивая на толпу внизу. Под морем розовых знамен и плакатов люди молча и медленно шли к зданию парламента. — Их, должно быть, десятки тысяч или даже больше, а на улице такой мороз. Собрались погоревать вместе. Из-за единственного больного человека. — Она покачала головой. — Я напишу потрясающую статью.
— Это трагедия, — строго произнес дипломат. — Для Грузии, для всего Кавказского региона.
Сара опустила фотоаппарат и искоса взглянула на соседа из-под длинных ресниц.
— В самом деле? Не могли бы вы высказаться пространнее... И попонятнее для читателей?
— А вы не присвоите мои мысли себе? — спокойно спросил дипломат.
Руссе покачала головой.
— Не беспокойтесь. — Она мило улыбнулась. — Назовем вас в статье «западный обозреватель-эксперт».
— Вполне справедливо, — согласился дипломат. Он вздохнул. — Видите ли, мисс Руссе, следует понимать, что президент Яшвили для своего народа — значительно больше, чем просто политик. Он стал символом демократической «розовой революции», символом мира, процветания, возможно, даже продолжения жизни в этих краях.
Он махнул рукой в сторону отдаленных гор и холмов.
— Долгие века эти земли переходили от одной вражеской империи к другой. Принадлежали персам, византийцам, туркам, монголам, наконец, русским. Даже после распада Советского Союза Грузия продолжала страдать от национальных распрей, коррупции, политической неразберихи. Когда в результате «розовой революции» Михаил Яшвили оказался у власти, он тут же взялся наводить порядок. У грузинского народа впервые за восемь сотен лет появилось достойное демократическое правительство.
— Сейчас Яшвили на волосок от смерти, — проговорила Руссе. — У него рак?
— Вероятно. — Американский дипломат с хмурым видом пожал плечами. — Никто пока ничего не знает. Говорят, врачи не могут конкретно определить, что за болезнь подкосила Яшвили. У него отказывают все жизненно важные органы, один за другим.
— А что же дальше? — задалась вопросом корреспондент. — После его смерти?
— Ничего хорошего.
Руссе продолжала расспрашивать.
— Не пожелают ли отделиться и другие местности? Как Южная Осетия и Абхазия? В результате продолжительных вооруженных столкновений в этих «автономных областях» погибли тысячи людей. И не разгорится ли более серьезная гражданская война?
Работать в зоне военных действий опасно, но служит прямой дорогой к журналистской славе. Сара Руссе всегда мечтала об известности.
— Не исключено, — ответил дипломат. — У Яшвили нет достойного продолжателя, по крайней мере такого, кому доверяли бы представители различных политических фракций и национальных групп.
— А о русских вы что думаете? — спросила Руссе. — В Тбилиси их до сих пор проживает немало, правильно? Если здесь вспыхнет настоящая война, попытается ли, по-вашему, Кремль остановить бои, пришлет ли свои войска?
Дипломат вновь пожал плечами.
— Об этом ничего конкретного я сказать не могу.
Глава 5
Белый дом, Вашингтон, федеральный округ Колумбия
Президент Сэмюель Адамс Кастилья провел гостя в полумрак Овального кабинета, щелкнул выключателем. Одной рукой ослабил галстук-бабочку и расстегнул смокинг, другой — указал на ближайшее из двух кресел напротив мраморного камина.
— Присаживайся, Билл. Чего-нибудь выпьешь?
Директор Национальной разведывательной службы Уильям Уэкслер быстро покачал головой.
— Нет, спасибо, господин президент. — Бывший сенатор США, человек весьма привлекательной внешности, льстиво улыбнулся. — Официанты за ужином особенно старательно наполняли сегодня вином бокалы. Еще немного, и, чувствую, я потеряю над собой контроль.
Кастилья спокойно кивнул. Обслуживающий персонал Белого дома точно сговорился — стремился обеспечить гостей на официальных приемах достаточным количеством веревки, чтобы те поголовно повесились. Точнее, как в данном случае — всех упоить, заставить целый полк ВМФ США свалиться прилюдно под стол. Гости поумнее вовремя отставляли бокалы. Тех же, кому мудрости недоставало, даже личностей крайне популярных, могущественных либо влиятельных, больше на ужин не приглашали.
Президент взглянул на замысловатые стенные часы — чудесное творение восемнадцатого века. Время перевалило далеко за полночь. Он еще раз указал Уэкслеру на кресло и опустился в противоположное.
— Во-первых, спасибо, что согласился в столь поздний час задержаться.
— О чем вы, господин президент! — произнес Уэкслер звучным профессионально-политическим голосом. Он опять улыбнулся, на сей раз оголив ряд прекрасных зубов. Ему было шестьдесят с небольшим, но его загорелое, почти без морщин лицо оставалось удивительно свежим. — Я в вашем полном распоряжении.
Кастилья задумался. Натерпевшись стыда после ряда нашумевших провалов, Конгресс совсем недавно впервые за пятьдесят с лишним лет провел крупную реорганизацию разведывательной системы США. И учредил новый правительственный пост — директора национальной разведслужбы. Предполагалось, что человек, который займет этот пост, будет координировать работу многочисленных разведывательных агентств, департаментов и бюро. На деле же ЦРУ, ФБР, Разведуправление Министерства обороны США, Агентство национальной безопасности и прочие структуры по сей день изощренно плели кулуарные интриги, старательно ограничивая директорскую власть.
Подавить столь сильное сопротивление мог человек исключительно волевой и проницательный. Кастилья все серьезнее сомневался, что Уэкслер способен на это, что он стремится к победе. Президент США с самого начала выдвигал на новый пост другие кандидатуры, Конгресс же твердо заявил, что разведкой должен править один из них. Регулируя сорокамиллиардный бюджет разведорганов, пусть только номинально, Сенат и Палата представителей были крайне заинтересованы в том, чтобы кресло президента разведки занял некто, кого они знали, кому могли доверять.
Уэкслер пробыл сенатором одного из штатов Новой Англии более двадцати лет и зарекомендовал себя как человек если ничем особенным и не выдающийся, но серьезный и порядочный, как деятельный член различных комитетов, решающих проблемы армии и разведки. За долгие годы сенаторства Уэкслер обзавелся множеством друзей и нажил лишь нескольких серьезных врагов.
Подавляющее большинство сенаторов были уверены, что Уэкслер прекрасно справится с новыми обязанностями. Кастилья же находил его донельзя вежливым и переполненным добрыми намерениями слабаком. Потому предвидел, что вместо усиления контроля над разведывательными органами и упорядочения их работы получит лишь усугубление бюрократизма.
— О чем конкретно вы желаете со мной побеседовать, господин президент? — наконец полюбопытствовал директор национальной разведки, нарушая воцарившуюся тишину. Если решение президента устроить после официального ужина эту странную встречу и вызывало у него недоумение, внешне он сохранял полное спокойствие.
— Попробуй пересмотреть методы управления разведкой, — без обиняков выдал Кастилья. Следовало растормошить директора, хотя бы попытаться, пока он занимает этот пост.
Уэкслер вопросительно изогнул бровь.
— В каком смысле?
— Надо попристальнее следить за развитием политических и военных событий в России. И за более мелкими государствами, с которыми РФ граничит, — сказал Кастилья.
— В России? — с удивлением переспросил Уэкслер.
— Именно.
— Но ведь «холодная война» окончена.
— Как бы не так, — хмуро ответил Кастилья, подавшись вперед. — Послушай, Билл, за последние пару лет мы и так дали нашему приятелю Виктору Дудареву кучу поблажек, верно? Молчали, даже когда он действовал явно во вред собственному народу.
Уэкслер нехотя кивнул.
— Пока мы заняты Афганистаном, Ираком и прочими рассадниками преступности по всему миру, Дударев выстраивает новое самодержавие в России, планируя заделаться безраздельным властелином всего, чем верховодит. Не нравится мне это. Ой, как не нравится!
— Россия — наш верный союзник в борьбе с «Аль-Каидой» и остальными террористическими организациями, — напомнил директор разведки. — От пленных в Чечне россияне узнали и сообщили нам массу важных сведений — это подтверждают и ЦРУ, и Пентагон.
Кастилья пожал широкими плечами.
— Не спорю. — Он криво улыбнулся. — Но даже отпетый бандит поможет тебе убить гремучую змею — пока вы вместе на дне каньона и никак не выберетесь. И ты, конечно, воспылаешь к нему благодарностью.
— Намекаете на то, что Россия опять становится нашим злейшим врагом? — осторожно поинтересовался Уэкслер.
Кастилья сделал над собой усилие, чтобы не вспылить.
— Я намекаю на единственное: не желаю, чтобы мерзавец типа Виктора Дударева облапошил меня.
А отчеты из ЦРУ и остальных агентств, которые сейчас ко мне поступают, больше похожи на газетные статейки.
Директор разведки еле заметно улыбнулся.
— И я отозвался об их работе примерно так, — сообщил он. — Довел свои замечания до ряда межведомственных координирующих комитетов.
Кастилья насупился. Довел до межведомственных координирующих комитетов? Уэкслер? Человек, которому поручили взять ЦРУ и прочие разведывательные органы в ежовые рукавицы? Прекрасно. Лучше некуда. Он стиснул зубы.
— И?
— По всей вероятности... возникли проблемы, — произнес Уэкслер нерешительно. — Деталей я еще не знаю, но некоторые специалисты по России в последние две недели слегли с серьезными недугами.
Кастилья несколько секунд пристально на него смотрел.
— А меня поставить об этом в известность ты не счел нужным, Билл? — потребовал он сурово. — Рассказывай все с самого начала, сейчас же.
Наступил новый день. Бледные лучи зимнего солнца играли на схваченной льдом поверхности Москвы-реки, отражались от стекол легковушек и грузовиков, двигавшихся в обоих направлениях по мостам, которые были видны из окон Котельнической высотки. Пронзительные сигналы клаксонов слабо слышались даже здесь, на двадцать четвертом этаже. Российская столица переживала очередной утренний час пик.
Блондин сидел за столом, бегло просматривая зашифрованные электронные письма, что пришли за последние несколько часов. Большинство были короткие и содержали всего лишь имя, название, указание места и отчет о состоянии в одну строку.
МАРЧУК А., ГК СЕВЕРНОГО КОМАНДОВАНИЯ, УКРАИНА — ПОРАЖЕН.
СОСТОЯНИЕ: ПРЕДСМЕРТНОЕ.
БРАЙТМАН X., СПЕЦИАЛИСТ РРТР[1] ШПС[2], ЧЕЛТНЕМ, СОЕДИНЕННОЕ КОРОЛЕВСТВО — ПОРАЖЕН.
СОСТОЯНИЕ: МЕРТВ.
ЯШВИЛИ М., ПРЕЗИДЕНТ, РЕСПУБЛИКА ГРУЗИЯ — ПОРАЖЕН.
СОСТОЯНИЕ: ПРЕДСМЕРТНОЕ.
САНДКВИСТ П., СТАРШИЙ ПОЛИТАНАЛИТИК, ЦРУ, ЛЭНГЛИ, США — ПОРАЖЕН.
СОСТОЯНИЕ: МЕРТВ.
ГАМИЛЬТОН Д., ГЛАВА А2 (РОССИЙСКАЯ ГРУППА), АНБ[3], ФОРТ-МИД, США — ПОРАЖЕН.
СОСТОЯНИЕ: ПРЕДСМЕРТНОЕ.
В целом больных либо уже простившихся с жизнью насчитывалось тридцать человек, мужчин и женщин. Блондин, не скрывая удовольствия, прочел письма до конца. На разработку биологического оружия под названием ГИДРА — эффективного бессловесного убийцы — ушли годы кропотливого труда. Первых жертв выбирали несколько месяцев, затем продумывали безопасные пути доставки. Еще какое-то время тайно закупали требуемые материалы и создавали для каждого отдельного случая определенный вариант ГИДРЫ. И вот теперь наконец-то дождались и первых результатов.
Предварительные испытания в Москве были совсем ни к чему, спокойно размышлял Блондин. Только лишние деньги потратили и нарушили правила безопасности.
На проведении испытаний настоял создатель ГИДРЫ. По его словам, экспериментами в стерильной лаборатории опробование на живых людях заменить невозможно. Только проверив новое творение на случайно выбранных жертвах, можно было убедиться в том, что его не разоблачат другие врачи и что пораженные обречены на гибель.
Человек с кодовым именем Москва-1 покачал головой. Вольф Ренке работал гениально, был беспощаден и шел к цели, как обычно, с завидным упорством. Спонсоры проекта ГИДРА, жаждавшие убедиться, что оружие будет в точности таким, как с уверенностью заявлял Ренке, приняли в конце концов все его условия. Не предусмотрели одной детали: что некоторые из врачей, а именно Петренко и Кирьянов, заподозрят неладное и со всех ног бросятся предупредить Запад.
Блондин пожал плечами. Стоило ли чего-то опасаться? Кирьянов и Петренко отдали богу душу. Всполошившийся американец тоже доживает последние часы.
Москва-1 протянул руку к телефону и набрал внутренний номер.
Бесстрастный звучный голос ответил после первого гудка.
— Слушаю?
— Первая фаза практически завершена, — невозмутимо произнес Блондин.
— Иванова уведомили?
— Дал ему вчера поздно вечером предварительный отчет, — сообщил Москва-1. — Он как раз уезжал на встречу с Дударевым, на учения «Зимний венец». Когда вернется в столицу, побеседую с ним еще раз.
— Полагаю, наш друг из Тринадцатого управления остался доволен? — спросил голос.
— Алексей Иванов был бы доволен вдвойне, если сумел бы занять ваше или мое место, — язвительно заметил Москва-1.
— Несомненно, — ответил голос. — По счастью, его босс более благоразумен и сговорчив. Итак, когда перейдем к следующей фазе? Наши друзья желают знать, по какому графику им продолжать военную подготовку.
Блондин проверил отчет о состоянии в последнем письме, от самого Вольфа Ренке. Следовало лично посовещаться с ученым, прежде чем отправлять следующие варианты.
— Сегодня вечером я должен вылететь из Шереметьево-2.
— Самолет подготовим.
— Значит, рано утром буду в лаборатории ГИДРЫ.
Президент Сэмюель Адамс Кастилья провел гостя в полумрак Овального кабинета, щелкнул выключателем. Одной рукой ослабил галстук-бабочку и расстегнул смокинг, другой — указал на ближайшее из двух кресел напротив мраморного камина.
— Присаживайся, Билл. Чего-нибудь выпьешь?
Директор Национальной разведывательной службы Уильям Уэкслер быстро покачал головой.
— Нет, спасибо, господин президент. — Бывший сенатор США, человек весьма привлекательной внешности, льстиво улыбнулся. — Официанты за ужином особенно старательно наполняли сегодня вином бокалы. Еще немного, и, чувствую, я потеряю над собой контроль.
Кастилья спокойно кивнул. Обслуживающий персонал Белого дома точно сговорился — стремился обеспечить гостей на официальных приемах достаточным количеством веревки, чтобы те поголовно повесились. Точнее, как в данном случае — всех упоить, заставить целый полк ВМФ США свалиться прилюдно под стол. Гости поумнее вовремя отставляли бокалы. Тех же, кому мудрости недоставало, даже личностей крайне популярных, могущественных либо влиятельных, больше на ужин не приглашали.
Президент взглянул на замысловатые стенные часы — чудесное творение восемнадцатого века. Время перевалило далеко за полночь. Он еще раз указал Уэкслеру на кресло и опустился в противоположное.
— Во-первых, спасибо, что согласился в столь поздний час задержаться.
— О чем вы, господин президент! — произнес Уэкслер звучным профессионально-политическим голосом. Он опять улыбнулся, на сей раз оголив ряд прекрасных зубов. Ему было шестьдесят с небольшим, но его загорелое, почти без морщин лицо оставалось удивительно свежим. — Я в вашем полном распоряжении.
Кастилья задумался. Натерпевшись стыда после ряда нашумевших провалов, Конгресс совсем недавно впервые за пятьдесят с лишним лет провел крупную реорганизацию разведывательной системы США. И учредил новый правительственный пост — директора национальной разведслужбы. Предполагалось, что человек, который займет этот пост, будет координировать работу многочисленных разведывательных агентств, департаментов и бюро. На деле же ЦРУ, ФБР, Разведуправление Министерства обороны США, Агентство национальной безопасности и прочие структуры по сей день изощренно плели кулуарные интриги, старательно ограничивая директорскую власть.
Подавить столь сильное сопротивление мог человек исключительно волевой и проницательный. Кастилья все серьезнее сомневался, что Уэкслер способен на это, что он стремится к победе. Президент США с самого начала выдвигал на новый пост другие кандидатуры, Конгресс же твердо заявил, что разведкой должен править один из них. Регулируя сорокамиллиардный бюджет разведорганов, пусть только номинально, Сенат и Палата представителей были крайне заинтересованы в том, чтобы кресло президента разведки занял некто, кого они знали, кому могли доверять.
Уэкслер пробыл сенатором одного из штатов Новой Англии более двадцати лет и зарекомендовал себя как человек если ничем особенным и не выдающийся, но серьезный и порядочный, как деятельный член различных комитетов, решающих проблемы армии и разведки. За долгие годы сенаторства Уэкслер обзавелся множеством друзей и нажил лишь нескольких серьезных врагов.
Подавляющее большинство сенаторов были уверены, что Уэкслер прекрасно справится с новыми обязанностями. Кастилья же находил его донельзя вежливым и переполненным добрыми намерениями слабаком. Потому предвидел, что вместо усиления контроля над разведывательными органами и упорядочения их работы получит лишь усугубление бюрократизма.
— О чем конкретно вы желаете со мной побеседовать, господин президент? — наконец полюбопытствовал директор национальной разведки, нарушая воцарившуюся тишину. Если решение президента устроить после официального ужина эту странную встречу и вызывало у него недоумение, внешне он сохранял полное спокойствие.
— Попробуй пересмотреть методы управления разведкой, — без обиняков выдал Кастилья. Следовало растормошить директора, хотя бы попытаться, пока он занимает этот пост.
Уэкслер вопросительно изогнул бровь.
— В каком смысле?
— Надо попристальнее следить за развитием политических и военных событий в России. И за более мелкими государствами, с которыми РФ граничит, — сказал Кастилья.
— В России? — с удивлением переспросил Уэкслер.
— Именно.
— Но ведь «холодная война» окончена.
— Как бы не так, — хмуро ответил Кастилья, подавшись вперед. — Послушай, Билл, за последние пару лет мы и так дали нашему приятелю Виктору Дудареву кучу поблажек, верно? Молчали, даже когда он действовал явно во вред собственному народу.
Уэкслер нехотя кивнул.
— Пока мы заняты Афганистаном, Ираком и прочими рассадниками преступности по всему миру, Дударев выстраивает новое самодержавие в России, планируя заделаться безраздельным властелином всего, чем верховодит. Не нравится мне это. Ой, как не нравится!
— Россия — наш верный союзник в борьбе с «Аль-Каидой» и остальными террористическими организациями, — напомнил директор разведки. — От пленных в Чечне россияне узнали и сообщили нам массу важных сведений — это подтверждают и ЦРУ, и Пентагон.
Кастилья пожал широкими плечами.
— Не спорю. — Он криво улыбнулся. — Но даже отпетый бандит поможет тебе убить гремучую змею — пока вы вместе на дне каньона и никак не выберетесь. И ты, конечно, воспылаешь к нему благодарностью.
— Намекаете на то, что Россия опять становится нашим злейшим врагом? — осторожно поинтересовался Уэкслер.
Кастилья сделал над собой усилие, чтобы не вспылить.
— Я намекаю на единственное: не желаю, чтобы мерзавец типа Виктора Дударева облапошил меня.
А отчеты из ЦРУ и остальных агентств, которые сейчас ко мне поступают, больше похожи на газетные статейки.
Директор разведки еле заметно улыбнулся.
— И я отозвался об их работе примерно так, — сообщил он. — Довел свои замечания до ряда межведомственных координирующих комитетов.
Кастилья насупился. Довел до межведомственных координирующих комитетов? Уэкслер? Человек, которому поручили взять ЦРУ и прочие разведывательные органы в ежовые рукавицы? Прекрасно. Лучше некуда. Он стиснул зубы.
— И?
— По всей вероятности... возникли проблемы, — произнес Уэкслер нерешительно. — Деталей я еще не знаю, но некоторые специалисты по России в последние две недели слегли с серьезными недугами.
Кастилья несколько секунд пристально на него смотрел.
— А меня поставить об этом в известность ты не счел нужным, Билл? — потребовал он сурово. — Рассказывай все с самого начала, сейчас же.
* * *
МоскваНаступил новый день. Бледные лучи зимнего солнца играли на схваченной льдом поверхности Москвы-реки, отражались от стекол легковушек и грузовиков, двигавшихся в обоих направлениях по мостам, которые были видны из окон Котельнической высотки. Пронзительные сигналы клаксонов слабо слышались даже здесь, на двадцать четвертом этаже. Российская столица переживала очередной утренний час пик.
Блондин сидел за столом, бегло просматривая зашифрованные электронные письма, что пришли за последние несколько часов. Большинство были короткие и содержали всего лишь имя, название, указание места и отчет о состоянии в одну строку.
МАРЧУК А., ГК СЕВЕРНОГО КОМАНДОВАНИЯ, УКРАИНА — ПОРАЖЕН.
СОСТОЯНИЕ: ПРЕДСМЕРТНОЕ.
БРАЙТМАН X., СПЕЦИАЛИСТ РРТР[1] ШПС[2], ЧЕЛТНЕМ, СОЕДИНЕННОЕ КОРОЛЕВСТВО — ПОРАЖЕН.
СОСТОЯНИЕ: МЕРТВ.
ЯШВИЛИ М., ПРЕЗИДЕНТ, РЕСПУБЛИКА ГРУЗИЯ — ПОРАЖЕН.
СОСТОЯНИЕ: ПРЕДСМЕРТНОЕ.
САНДКВИСТ П., СТАРШИЙ ПОЛИТАНАЛИТИК, ЦРУ, ЛЭНГЛИ, США — ПОРАЖЕН.
СОСТОЯНИЕ: МЕРТВ.
ГАМИЛЬТОН Д., ГЛАВА А2 (РОССИЙСКАЯ ГРУППА), АНБ[3], ФОРТ-МИД, США — ПОРАЖЕН.
СОСТОЯНИЕ: ПРЕДСМЕРТНОЕ.
В целом больных либо уже простившихся с жизнью насчитывалось тридцать человек, мужчин и женщин. Блондин, не скрывая удовольствия, прочел письма до конца. На разработку биологического оружия под названием ГИДРА — эффективного бессловесного убийцы — ушли годы кропотливого труда. Первых жертв выбирали несколько месяцев, затем продумывали безопасные пути доставки. Еще какое-то время тайно закупали требуемые материалы и создавали для каждого отдельного случая определенный вариант ГИДРЫ. И вот теперь наконец-то дождались и первых результатов.
Предварительные испытания в Москве были совсем ни к чему, спокойно размышлял Блондин. Только лишние деньги потратили и нарушили правила безопасности.
На проведении испытаний настоял создатель ГИДРЫ. По его словам, экспериментами в стерильной лаборатории опробование на живых людях заменить невозможно. Только проверив новое творение на случайно выбранных жертвах, можно было убедиться в том, что его не разоблачат другие врачи и что пораженные обречены на гибель.
Человек с кодовым именем Москва-1 покачал головой. Вольф Ренке работал гениально, был беспощаден и шел к цели, как обычно, с завидным упорством. Спонсоры проекта ГИДРА, жаждавшие убедиться, что оружие будет в точности таким, как с уверенностью заявлял Ренке, приняли в конце концов все его условия. Не предусмотрели одной детали: что некоторые из врачей, а именно Петренко и Кирьянов, заподозрят неладное и со всех ног бросятся предупредить Запад.
Блондин пожал плечами. Стоило ли чего-то опасаться? Кирьянов и Петренко отдали богу душу. Всполошившийся американец тоже доживает последние часы.
Москва-1 протянул руку к телефону и набрал внутренний номер.
Бесстрастный звучный голос ответил после первого гудка.
— Слушаю?
— Первая фаза практически завершена, — невозмутимо произнес Блондин.
— Иванова уведомили?
— Дал ему вчера поздно вечером предварительный отчет, — сообщил Москва-1. — Он как раз уезжал на встречу с Дударевым, на учения «Зимний венец». Когда вернется в столицу, побеседую с ним еще раз.
— Полагаю, наш друг из Тринадцатого управления остался доволен? — спросил голос.
— Алексей Иванов был бы доволен вдвойне, если сумел бы занять ваше или мое место, — язвительно заметил Москва-1.
— Несомненно, — ответил голос. — По счастью, его босс более благоразумен и сговорчив. Итак, когда перейдем к следующей фазе? Наши друзья желают знать, по какому графику им продолжать военную подготовку.
Блондин проверил отчет о состоянии в последнем письме, от самого Вольфа Ренке. Следовало лично посовещаться с ученым, прежде чем отправлять следующие варианты.
— Сегодня вечером я должен вылететь из Шереметьево-2.
— Самолет подготовим.
— Значит, рано утром буду в лаборатории ГИДРЫ.
Глава 6
Прага
Повесив на плечо дорожную сумку и портфель с ноутбуком, Смит протолкался сквозь толпу патрульных и инспекторов дорожного движения, возвращавшихся к работе после небольшого перерыва. Через раскрытые двери участка врывался внутрь холодный ветер, неся с собой вонь бензина и выхлопных газов — постоянных обитателей на узких улочках Старого города.
Джон шагнул на тротуар и вновь стал пленником зимней пражской непогоды. Остановился, подышал на руки и с тоской вспомнил кожаную куртку, сгубленную пулей и водами Влтавы. Перед выпиской из участка он переоделся в джинсы, черный свитер с высоким воротом и тонкую серую ветровку, почти не защищавшие от собачьего холода. Не убирая рук ото рта, внимательно осмотрелся.
Есть, подумал он.
На противоположной стороне улицы, прислонившись к дверце такси, седану «Шкода» чешского производства, будто убивая время, стоял высокий, крепкий бородач. Сквозь толстый слой грязи на боку машины проглядывали вмятины и царапины — свидетельства многочисленных столкновений и прочих мелких аварий. Какого машина цвета, определить было сложно. Водитель оглядел Смита с головы до ног, кашлянул, сплюнул к обочине и медленно выпрямился.
— Эй, мистер! — крикнул он на английском с сильным акцентом. — Такси требуется?
— Пожалуй, — осторожно ответил Смит, пересекая дорогу. Неужели этот здоровяк и есть обещанная подмога? — Мне в аэропорт. Сколько возьмете?
Законный вопрос. Независимые пражские таксисты для наивных и доверчивых туристов увеличивали плату вдвое, а то и втрое. Даже когда довезти просили всего-то до Рузине, единственного в городе международного аэропорта. Сумма получалась, само собой, кругленькая.
Здоровяк во весь рот улыбнулся, оголив пожелтевшие от курева зубы.
— С состоятельного бизнесмена взял бы тысячу крон. — Он понизил голос. — А с ученого типа вас? С бедного профессора? Нисколько. Вас довезу задаром.
Смит позволил себе немного расслабиться. Слово «ученый» Клейн выбрал для встречи как кодовое. Это означало, что, невзирая на сомнительный вид, грубый громогласный таксист содействовал «Прикрытию» и приехал сюда, чтобы помочь Смиту выбраться из Чешской Республики целым и невредимым. Подполковник кивнул.
— Хорошо. Воля ваша. Поехали.
Еще раз осмотревшись, Смит сел на заднее сиденье. Водитель втиснулся за руль, «Шкода» покачнулась.
Прежде чем завести мотор, здоровяк повернулся и взглянул американцу в глаза.
— Мне сказали, везти вас следует крайне осторожно, — прогрохотал он.
— Правильно.
— И что кое-кто, вероятно, не желает, чтобы вы благополучно добрались до аэропорта. Так?
Смит опять кивнул.
Здоровяк снова широко улыбнулся.
— Не волнуйтесь, ученый. Все будет в ажуре. Вацлав Масек никого не подводит. — Он расстегнул ярко-красную лыжную куртку ровно настолько, чтобы Джон мог увидеть рукоятку пистолета в наплечной кобуре, и театрально подмигнул. — В случае чего обратимся за помощью к моему маленькому приятелю.
На душе у Смита было неспокойно. Глава «Прикрытия» предупредил его, что на подмогу не стоит слишком рассчитывать.
— Я пришлю всего одного человека, Джон, — сказал Клейн. — Он связной, работает с нами по контракту, но достаточно надежен.
Смит подумал, надо бы сказать Клейну, чтобы внес в личное дело Масека кое-какие поправки. Бородатый верзила слишком хвастлив и с мальчишечьей радостью демонстрирует оружие. Что попахивало бедой. И означало одно из двух: либо водитель прячет за болтовней страх, либо чрезмерно агрессивен и так и норовит ввязаться в переделку.
Смит молчал, пока «таксист» вез его по узким улочкам Старого города, по берегу Влтавы и вверх по извилистой дороге восточнее дворца Тыршув, места заседания чешского парламента. Масек же все это время не закрывал рот — указывал на достопримечательности, слал проклятия в адрес других водителей, многословно уверял пассажира, что все будет прекрасно.
Определенно нервничает, заключил Смит. Несмотря на всю внешнюю мощь и напускную храбрость, внутри он перепуганный человечишка. С обязанностями связного, может, справляется и неплохо, но выходить из тени ему не следовало.
«Не преувеличивай, Джон, — холодно одернул его голос разума. — Очевидно, парню известно, что на твою жизнь уже покушалась группа убийц и что они могут напасть еще раз».
Смит вздохнул. Черт! Ему самому было жуть как тревожно. Немного успокаивал лишь вид ухоженных садов по обе стороны дороги. Да восхитительная крыша Бельведера, летнего королевского дворца в стиле ренессанса, возвышавшаяся над верхушками деревьев.
Спустившись с очередного холма, «Шкода» проехала три четверти заполненного машинами транспортного кольца и свернула на широкую дорогу, устремляясь на запад. Смит напрягся. Это была улица Европска, главная артерия, ведущая прямо к аэропорту. Впереди слева вырисовывались силуэты разношерстных особнячков, школ и промышленных сквериков. Справа тянулась цепь из трех холмов: поросшие елями, дубами и буковыми деревьями вершины, у подножий — опять дома и магазины.
Масек нажал на газ, и такси помчалось сначала на предельно допустимой, потом на недозволенно высокой скорости. Проносившиеся мимо дорожные сигналы свидетельствовали о том, что до аэропорта остается каких-то несколько километров.
Джон рассмотрел сквозь голые ветви деревьев плавающие огни искусственного озера. За озером темнел лес, высились известняковые утесы.
— Это Divoka a Ticha Sarka, долина дикой Сарки, место страшное и опасное, — с важностью объяснил таксист, кивая здоровой головой в сторону чернеющего за серо-зеленой водой ущелья. — Рассказывают, будто много лет назад, в доисторические времена, мужчины и женщины вели тут жестокую кровавую войну. Бились за абсолютную власть и господство. Молодая красавица по имени Сарка якобы заманила предводителя мужчин в лес, соблазнила его, напоила чем-то крепким, а когда он уснул, убила.
Смит усмехнулся.
— Жутковато.
Масек пожал мощными плечами.
— Сейчас сюда приезжают из Праги отдохнуть и искупаться, летом, в жару. Мы, чехи, бываем и романтиками, хоть и всегда остаемся людьми практичными.
Машины перед ними вдруг стали замедлять ход. Смит увидел впереди выставленные в ряд ярко-оранжевые конусы — движение по первой полосе было перекрыто. Сбоку мигал переносной знак: какое-то сообщение на чешском.
— Черт! — пробормотал Масек, убирая ногу с педали газа и ударяя по тормозам. Скорость резко упала. Водитель, хмурясь и ворча, крутанул руль вправо, перешел на внезапно наводнившуюся машинами правую полосу и устремился в сужающееся пространство между «Вольво» и новенькой «Ауди». Зазвучали протестующие сигналы.
Смит наклонился вперед.
— Дорогу ремонтируют? — спросил он спокойно. — Или авария?
— Ни то ни другое, — ответил здоровяк, нервно покусывая нижнюю губу. — Полиция устроила дополнительный проверочный пункт, возможно, придется остановиться.
— Кого ловят? — услышал Смит собственный голос.
Масек досадливо мотнул головой.
— Понятия не имею. Пьяных водителей? Наркодельцов? Грабителей? Или, может, тех, у кого на шинах изношен протектор либо не работают задние габаритные огни. — Он так крепко вцепился в руль, что костяшки его пальцев побелели. — Причину они всегда найдут. Им доставляет удовольствие выписывать квитанции и взимать штрафы.
Такси медленно продвигалось вперед. Смит уставился на дорогу сквозь лобовое стекло. До выезда, обозначенного «Divoka Sarka», оставалось около сотни метров. Гораздо более узкая дорога, в которую за ним превращалась трасса, уходила в лес. Патрульный в черной зимней куртке и синих брюках ритмично махал ярко-оранжевой дубинкой, регулируя движение. Время от времени он делал шаг вперед, поднимал руку и знаком велел той или иной машине, а то и двум за раз свернуть и остановиться.
Американец напряженно наблюдал, стараясь вычислить, по какой системе выбирают автомобили. Ничего не получалось. Полицейский большинство легковушек и грузовиков пропускал со скучающим видом, останавливал лишь некоторые, будто наугад. По-видимому, это была просто плановая проверка.
По-видимому.
— Черт! — снова выругался Масек, когда дубинка указала на его «Шкоду». Помрачнев, водитель резко повернул вправо и встал за разъездом в короткую очередь из автомобилей, тоже выдернутых с Европской.
Смит посмотрел в окно назад. Следом за ними на второстепенную дорогу свернул черный «Мерседес» с тонированными стеклами. Нахмурившись, Смит отвернулся.
Их окружали деревья. Свет пробивался сюда сквозь голые ветви. Контрольно-пропускной пункт располагался впереди. Смит рассмотрел две машины, тоже «Шкоды». Они стояли у обочины, рядом со второй линией оранжевых конусов. Возле них еще двое полицейских беседовали с водителями, наверное, задавали им какие-то дежурные вопросы.
Один из патрульных приблизился к такси. Для своего звания выглядел он слишком старым. У него было узкое лицо и ничего не выражающие глаза. Наклонившись, полицейский громко постучал в окно.
Масек быстро опустил его.
Патрульный протянул руку.
— Предъявите права. И разрешение на работу таксистом, — приказал он на беглом чешском.
Здоровяк торопливо извлек из кармана и протянул полицейскому требуемые документы. Не найдя, к чему бы придраться, патрульный презрительно бросил права и разрешение Масеку на колени, взглянул на заднее сиденье и поднял темную бровь.
— А это кто? Иностранец?
— Так, обычный пассажир. По-моему, американский бизнесмен. Я везу его в аэропорт, — промямлил Масек. От тревоги он весь взмок. По лбу стекали капли пота. Смит чувствовал, как внутри водителя разрастается страх, разъедая остатки его уверенности и самообладания. — У него утром самолет.
— Только без паники, — произнес патрульный, равнодушно пожав плечами. — Успеет.
— Можно ехать? — с надеждой в голосе спросил таксист.
Полицейский покачал головой.
— Пока нет, приятель. Видно, сегодня не твой день. У правительства очередной заскок: обеспечим, говорят, безопасность на дорогах. Особое внимание уделим такси. Это значит, мы должны проверить вас по полной. — Он повернулся и окликнул коллегу. — Эй, Эдуард! Берем вот этого.
Смит прищурился. Профиль полицейского всколыхнул в его подсознании какое-то тревожное воспоминание. Он присмотрелся попристальнее. И заметил дырочку, прокол в ушной мочке патрульного.
Странно, мелькнуло в мыслях. Неужели чешские стражи порядка средних лет в выходные украшают себя сережками?
Полицейский снова взглянул на Масека.
— Отъезжайте туда, — распорядился он, указывая на пространство у обочины между двумя другими «Шкодами».
— Да. Конечно. — С кривой улыбкой на губах таксист закачал большущей головой, завел двигатель, отогнал машину, куда приказали, и протянул руку выключить зажигание. Пальцы у него дрожали.
— Не надо, — внезапно сказал Смит, все еще глядя в окно. — Двигатель пока не глуши.
Оба полицейских наклонились и о чем-то заговорили с водителем черного «Мерседеса». Других машин для осмотра не останавливали. Трехполосная дорога опустела.
Повесив на плечо дорожную сумку и портфель с ноутбуком, Смит протолкался сквозь толпу патрульных и инспекторов дорожного движения, возвращавшихся к работе после небольшого перерыва. Через раскрытые двери участка врывался внутрь холодный ветер, неся с собой вонь бензина и выхлопных газов — постоянных обитателей на узких улочках Старого города.
Джон шагнул на тротуар и вновь стал пленником зимней пражской непогоды. Остановился, подышал на руки и с тоской вспомнил кожаную куртку, сгубленную пулей и водами Влтавы. Перед выпиской из участка он переоделся в джинсы, черный свитер с высоким воротом и тонкую серую ветровку, почти не защищавшие от собачьего холода. Не убирая рук ото рта, внимательно осмотрелся.
Есть, подумал он.
На противоположной стороне улицы, прислонившись к дверце такси, седану «Шкода» чешского производства, будто убивая время, стоял высокий, крепкий бородач. Сквозь толстый слой грязи на боку машины проглядывали вмятины и царапины — свидетельства многочисленных столкновений и прочих мелких аварий. Какого машина цвета, определить было сложно. Водитель оглядел Смита с головы до ног, кашлянул, сплюнул к обочине и медленно выпрямился.
— Эй, мистер! — крикнул он на английском с сильным акцентом. — Такси требуется?
— Пожалуй, — осторожно ответил Смит, пересекая дорогу. Неужели этот здоровяк и есть обещанная подмога? — Мне в аэропорт. Сколько возьмете?
Законный вопрос. Независимые пражские таксисты для наивных и доверчивых туристов увеличивали плату вдвое, а то и втрое. Даже когда довезти просили всего-то до Рузине, единственного в городе международного аэропорта. Сумма получалась, само собой, кругленькая.
Здоровяк во весь рот улыбнулся, оголив пожелтевшие от курева зубы.
— С состоятельного бизнесмена взял бы тысячу крон. — Он понизил голос. — А с ученого типа вас? С бедного профессора? Нисколько. Вас довезу задаром.
Смит позволил себе немного расслабиться. Слово «ученый» Клейн выбрал для встречи как кодовое. Это означало, что, невзирая на сомнительный вид, грубый громогласный таксист содействовал «Прикрытию» и приехал сюда, чтобы помочь Смиту выбраться из Чешской Республики целым и невредимым. Подполковник кивнул.
— Хорошо. Воля ваша. Поехали.
Еще раз осмотревшись, Смит сел на заднее сиденье. Водитель втиснулся за руль, «Шкода» покачнулась.
Прежде чем завести мотор, здоровяк повернулся и взглянул американцу в глаза.
— Мне сказали, везти вас следует крайне осторожно, — прогрохотал он.
— Правильно.
— И что кое-кто, вероятно, не желает, чтобы вы благополучно добрались до аэропорта. Так?
Смит опять кивнул.
Здоровяк снова широко улыбнулся.
— Не волнуйтесь, ученый. Все будет в ажуре. Вацлав Масек никого не подводит. — Он расстегнул ярко-красную лыжную куртку ровно настолько, чтобы Джон мог увидеть рукоятку пистолета в наплечной кобуре, и театрально подмигнул. — В случае чего обратимся за помощью к моему маленькому приятелю.
На душе у Смита было неспокойно. Глава «Прикрытия» предупредил его, что на подмогу не стоит слишком рассчитывать.
— Я пришлю всего одного человека, Джон, — сказал Клейн. — Он связной, работает с нами по контракту, но достаточно надежен.
Смит подумал, надо бы сказать Клейну, чтобы внес в личное дело Масека кое-какие поправки. Бородатый верзила слишком хвастлив и с мальчишечьей радостью демонстрирует оружие. Что попахивало бедой. И означало одно из двух: либо водитель прячет за болтовней страх, либо чрезмерно агрессивен и так и норовит ввязаться в переделку.
Смит молчал, пока «таксист» вез его по узким улочкам Старого города, по берегу Влтавы и вверх по извилистой дороге восточнее дворца Тыршув, места заседания чешского парламента. Масек же все это время не закрывал рот — указывал на достопримечательности, слал проклятия в адрес других водителей, многословно уверял пассажира, что все будет прекрасно.
Определенно нервничает, заключил Смит. Несмотря на всю внешнюю мощь и напускную храбрость, внутри он перепуганный человечишка. С обязанностями связного, может, справляется и неплохо, но выходить из тени ему не следовало.
«Не преувеличивай, Джон, — холодно одернул его голос разума. — Очевидно, парню известно, что на твою жизнь уже покушалась группа убийц и что они могут напасть еще раз».
Смит вздохнул. Черт! Ему самому было жуть как тревожно. Немного успокаивал лишь вид ухоженных садов по обе стороны дороги. Да восхитительная крыша Бельведера, летнего королевского дворца в стиле ренессанса, возвышавшаяся над верхушками деревьев.
Спустившись с очередного холма, «Шкода» проехала три четверти заполненного машинами транспортного кольца и свернула на широкую дорогу, устремляясь на запад. Смит напрягся. Это была улица Европска, главная артерия, ведущая прямо к аэропорту. Впереди слева вырисовывались силуэты разношерстных особнячков, школ и промышленных сквериков. Справа тянулась цепь из трех холмов: поросшие елями, дубами и буковыми деревьями вершины, у подножий — опять дома и магазины.
Масек нажал на газ, и такси помчалось сначала на предельно допустимой, потом на недозволенно высокой скорости. Проносившиеся мимо дорожные сигналы свидетельствовали о том, что до аэропорта остается каких-то несколько километров.
Джон рассмотрел сквозь голые ветви деревьев плавающие огни искусственного озера. За озером темнел лес, высились известняковые утесы.
— Это Divoka a Ticha Sarka, долина дикой Сарки, место страшное и опасное, — с важностью объяснил таксист, кивая здоровой головой в сторону чернеющего за серо-зеленой водой ущелья. — Рассказывают, будто много лет назад, в доисторические времена, мужчины и женщины вели тут жестокую кровавую войну. Бились за абсолютную власть и господство. Молодая красавица по имени Сарка якобы заманила предводителя мужчин в лес, соблазнила его, напоила чем-то крепким, а когда он уснул, убила.
Смит усмехнулся.
— Жутковато.
Масек пожал мощными плечами.
— Сейчас сюда приезжают из Праги отдохнуть и искупаться, летом, в жару. Мы, чехи, бываем и романтиками, хоть и всегда остаемся людьми практичными.
Машины перед ними вдруг стали замедлять ход. Смит увидел впереди выставленные в ряд ярко-оранжевые конусы — движение по первой полосе было перекрыто. Сбоку мигал переносной знак: какое-то сообщение на чешском.
— Черт! — пробормотал Масек, убирая ногу с педали газа и ударяя по тормозам. Скорость резко упала. Водитель, хмурясь и ворча, крутанул руль вправо, перешел на внезапно наводнившуюся машинами правую полосу и устремился в сужающееся пространство между «Вольво» и новенькой «Ауди». Зазвучали протестующие сигналы.
Смит наклонился вперед.
— Дорогу ремонтируют? — спросил он спокойно. — Или авария?
— Ни то ни другое, — ответил здоровяк, нервно покусывая нижнюю губу. — Полиция устроила дополнительный проверочный пункт, возможно, придется остановиться.
— Кого ловят? — услышал Смит собственный голос.
Масек досадливо мотнул головой.
— Понятия не имею. Пьяных водителей? Наркодельцов? Грабителей? Или, может, тех, у кого на шинах изношен протектор либо не работают задние габаритные огни. — Он так крепко вцепился в руль, что костяшки его пальцев побелели. — Причину они всегда найдут. Им доставляет удовольствие выписывать квитанции и взимать штрафы.
Такси медленно продвигалось вперед. Смит уставился на дорогу сквозь лобовое стекло. До выезда, обозначенного «Divoka Sarka», оставалось около сотни метров. Гораздо более узкая дорога, в которую за ним превращалась трасса, уходила в лес. Патрульный в черной зимней куртке и синих брюках ритмично махал ярко-оранжевой дубинкой, регулируя движение. Время от времени он делал шаг вперед, поднимал руку и знаком велел той или иной машине, а то и двум за раз свернуть и остановиться.
Американец напряженно наблюдал, стараясь вычислить, по какой системе выбирают автомобили. Ничего не получалось. Полицейский большинство легковушек и грузовиков пропускал со скучающим видом, останавливал лишь некоторые, будто наугад. По-видимому, это была просто плановая проверка.
По-видимому.
— Черт! — снова выругался Масек, когда дубинка указала на его «Шкоду». Помрачнев, водитель резко повернул вправо и встал за разъездом в короткую очередь из автомобилей, тоже выдернутых с Европской.
Смит посмотрел в окно назад. Следом за ними на второстепенную дорогу свернул черный «Мерседес» с тонированными стеклами. Нахмурившись, Смит отвернулся.
Их окружали деревья. Свет пробивался сюда сквозь голые ветви. Контрольно-пропускной пункт располагался впереди. Смит рассмотрел две машины, тоже «Шкоды». Они стояли у обочины, рядом со второй линией оранжевых конусов. Возле них еще двое полицейских беседовали с водителями, наверное, задавали им какие-то дежурные вопросы.
Один из патрульных приблизился к такси. Для своего звания выглядел он слишком старым. У него было узкое лицо и ничего не выражающие глаза. Наклонившись, полицейский громко постучал в окно.
Масек быстро опустил его.
Патрульный протянул руку.
— Предъявите права. И разрешение на работу таксистом, — приказал он на беглом чешском.
Здоровяк торопливо извлек из кармана и протянул полицейскому требуемые документы. Не найдя, к чему бы придраться, патрульный презрительно бросил права и разрешение Масеку на колени, взглянул на заднее сиденье и поднял темную бровь.
— А это кто? Иностранец?
— Так, обычный пассажир. По-моему, американский бизнесмен. Я везу его в аэропорт, — промямлил Масек. От тревоги он весь взмок. По лбу стекали капли пота. Смит чувствовал, как внутри водителя разрастается страх, разъедая остатки его уверенности и самообладания. — У него утром самолет.
— Только без паники, — произнес патрульный, равнодушно пожав плечами. — Успеет.
— Можно ехать? — с надеждой в голосе спросил таксист.
Полицейский покачал головой.
— Пока нет, приятель. Видно, сегодня не твой день. У правительства очередной заскок: обеспечим, говорят, безопасность на дорогах. Особое внимание уделим такси. Это значит, мы должны проверить вас по полной. — Он повернулся и окликнул коллегу. — Эй, Эдуард! Берем вот этого.
Смит прищурился. Профиль полицейского всколыхнул в его подсознании какое-то тревожное воспоминание. Он присмотрелся попристальнее. И заметил дырочку, прокол в ушной мочке патрульного.
Странно, мелькнуло в мыслях. Неужели чешские стражи порядка средних лет в выходные украшают себя сережками?
Полицейский снова взглянул на Масека.
— Отъезжайте туда, — распорядился он, указывая на пространство у обочины между двумя другими «Шкодами».
— Да. Конечно. — С кривой улыбкой на губах таксист закачал большущей головой, завел двигатель, отогнал машину, куда приказали, и протянул руку выключить зажигание. Пальцы у него дрожали.
— Не надо, — внезапно сказал Смит, все еще глядя в окно. — Двигатель пока не глуши.
Оба полицейских наклонились и о чем-то заговорили с водителем черного «Мерседеса». Других машин для осмотра не останавливали. Трехполосная дорога опустела.