Страница:
И тем не менее, что-то в этом сравнении есть. Путь к вершинам знаний для большинства корейцев начинался в их деревенской школе - "содане" (в переводе с китайского - "зал книг"). Для подавляющего большинства учеников - детей зажиточных крестьян - этот путь там же и оканчивался, ведь в доиндустриальную эпоху получить полноценное образование и в Корее, и в иных странах могли только очень и очень немногие. Тем не менее, в целом по уровню образования страны Дальнего Востока вообще, и Корея - в частности существенно опережали тогдашнюю Европу и Россию. Уже с начала XVI века начальная школа "содан" была нормой в каждом крупном корейском селе. Содержала школу обычно сельская община, корейский "мир", хотя иногда школу основывали местные богачи, чтобы учить в ней своих детей. Впрочем, и в такие частные школы все равно часто брали способных детей даже из самых бедных семей. В корейской деревне понимали: выучить способного мальчишку (о девочках, понятное дело, речи и не было) - это сделать выгодное капиталовложение. Если в будущем мальчишка станет чиновником, затраты вернутся сторицей, ведь он будет помогать односельчанам в решении их дел и проблем, похадатайствует за них в губернском городе, а то и в столице. Поэтому-то в старой Корее даже существовало нечто вроде системы стипендий, которые платили крестьянские общины особо одаренным детям из бедных семей.
Из этого, впрочем, уже ясно, чему и зачем учились в старой Корее. Главная цель всей системы образования заключалась в том, чтобы подготовить конфуцианского чиновника, который был бы "слугой королю, отцом крестьянам", и который владел бы всеми необходимыми будущему управленцу знаниями. Что же требовалось от чиновника и интеллигента (две этих социальных группы в старой Корее практически сливались в одну)? В первую очередь знание философии, истории, литературы, теории государственного управления. Однако все эти премудрости содержались в книгах, которые были написаны исключительно на древнекитайском языке. Язык этот (в Корее его называли "ханмун", в Китае "вэньянь") вплоть до конца прошлого столетия играл в странах Дальнего Востока такую же роль, что латынь в Европе, был единственным языком высокой культуры, науки и государственного делопроизводства. В этом отношении, кстати, Корея не отличалась ни от Японии, ни от Вьетнама, ни даже от самого Китая, для необразованных жителей которого этот язык уже к X веку стал совершенно непонятен.
Поэтому основное содержание старокорейского "начального и среднего образования" сводилось к овладению древнекитайским языком. Корейской письменностью занимались как бы между делом, особого внимания ей не уделяли. Столь же подчиненную роль играла и арифметика. Учили древнекитайский способом скучным, тяжелым, но до крайности эффективным - заучивая наизусть пространные тексты на этом языке. Заодно и иероглифику запоминали, ведь, чтобы владеть древнекитайским на приличном уровне, надо знать не менее 4 тысяч знаков! В школе ученики сидели на полу, перед низкими столиками, и с утра до вечера зубрили тексты, повторяя их вслух десятки и сотни раз. Заунывное бормотание, доносившееся со школьного двора, с давних времен считалось символом мира и процветания: ведь если дети ходят в школу - в стране спокойствие, если деревня может школу содержать - она не так уж и бедна.
Время от времени учитель вызывал ученика ответить выученный (в самом буквальном смысле слова) урок. Любопытно, что, отвечая, ученик должен был повернуться к учителю спиной. Оценивали знания школьников по пятибальной системе.
Сельский учитель жил практически на том же уровне, что и средний крестьянин, его жалования (обычно выплачиваемого натурой) хватало лишь на то, чтобы не голодать и как-то одеть себя и семью. Впрочем, и в те времена тоже можно было немного подрабатывать частными уроками, а также составлением для односельчан всяческих прошений и официальных бумаг. Однако при всей стесненности материального положения учителя, он был едва ли не самым уважаемым человеком в селе. Местные богатеи при встрече с учителем кланялись ему в пояс. Учитель был воплощением знаний и книжной мудрости, с ним были связаны надежды многих честолюбивых родителей на то, что их детям, может быть, удастся "выйти в люди". Напоминанием об этом отношении служит китайская пословица, очень популярная и в старой Корее: "Учитель, Государь, Отец - одно и то же"
В "содане", который, как мы помним, был примерным аналогом начальной школы и где изучение древнекитайского только начиналось, учили тексты попроще. Начинали обычно с "Тысячи иероглифов" - собрания коротких изречений на древнекитайском языке. На этом для большинства мужицких сыновей книжная премудрость и заканчивалась, им надо было работать, жениться, становиться на ноги, и задерживаться в школе дольше, чем на два-три года, они не могли. Тысячи иероглифов, выученных ими в содане, и полученных там начальных знаний древнекитайской грамматики, хватало для того, чтобы с грехом пополам разобрать, о чем идет речь в том или ином несложном документе, а также и самим написать простое письмо или прошение. Для мужика этого было более чем достаточно. Дети побогаче (или, иногда, поспособнее) переходили к более сложным текстам. Поступали в содан дети в возрасте 6-8 лет, а заканчивали лет в 12-14. Впрочем, особых формальных требований не было - все зависело от способностей, желаний и трудолюбия ученика, а также от материальных возможностей его родителей.
По окончании содана те подростки, которые могли и хотели учиться дальше, поступали либо в государственное училище "хянге" (в переводе с китайского - "местная школа"), либо в частную школу при конфуцианском храме. Государственные училища в XIV-XIX веках действовали в подавляющем большинстве уездных центров. При таких училищах имелись общежития для студентов (отдельно - для дворян, отдельно - для простонародья), преподаватели являлись государственными служащими, а учащиеся получали материальную помощь от уездных властей.
С XVI века государственные училища стали приходить в упадок. Одной из причин этого была конкуренция со стороны "частного сектора" - школ при конфуцианских храмах (храмы эти называли "совон" - "двор книги"). Совоны были частными учреждениями, их основывали местные дворяне в память о каком-то знаменитом деятеле (обычно, но не всегда - своем земляке). Качество образования в совонах было, как правило, лучше, чем в государственном училище. Конфуцианские храмы были не только и не столько учебными заведениями, сколько политическими центрами, отдаленным корейским аналогом старых российских дворянских собраний. Местная верхушка собиралась там для того чтобы пообщаться на самые разные темы, поговорить и поспорить о текущей политике, организовать какую-нибудь интригу (например, изгнать не поправившему провинциальному дворянству губернатора или добиться снижения налогов). Была в храме и библиотека, и, часто, небольшая гостиница, и, конечно, школа. Понятно, что обучение в такой школе давало ученику возможность не только получить образование, но и завязать полезные связи, да и вообще приобщиться к миру местной дворянской политики.
На этом этапе школьники занимались уже не по учебным текстам, а по оригинальным произведениям китайских философов и историков. Они читали великого Конфуция, выдающегося историка Древнего Китая Сыма Цяня, поэтов эпохи Тан и прозаиков времен династии Сун. Большое значение придавалось стихосложению на древнекитайском языке. Некоторые из преподавателей уделяли немного времени и корейским авторам, писавшим на китайском языке, но в целом корейские "программы" (если этот современный термин вообще применим к реалиям средневековья) имитировали китайские. Не было в программе и точных наук, так что старое корейское образование носило, как бы мы сейчас сказали, чисто гуманитарный характер.
Вообще в Корее полагали, что для будущего чиновника самое главное быть образованными людьми и владеть основами единственно правильной конфуцианской философии. Корейские чиновники не были специалистами. Один и тот же человек мог быть отправлен послом в Китай, поработать заместителем министра финансов, поруководить строительством водохранилищ и, наконец, стать начальником уголовной полиции. Подобные вещи никого не удивляли, ведь если человек владел конфуцианской философией и хорошо знал труды ее классиков, он, как считалось, мог разобраться во всей проблемах государственного управления (не правда ли, несколько напоминает подход к подготовке партийных работников в СССР?). Правда, в столице существовали и небольшие учебные заведения, где готовили специалистов по праву, медицине, иностранным языкам, но эти училища особым авторитетом не пользовались, и дети из "хороших" дворянских семейств туда, как правило, не шли. Особой карьеры "узкому" специалисту было не сделать.
Так что главная цель среднего образования была вполне определенной подготовка к государственным экзаменам на чиновничью должность. Впрочем, государственные экзамены и "высшее образование" в старой Корее - тема особая, и о ней мы поговорим в другой раз.
3.11 РОЖДЕНИЕ КОРЕЙСКОГО КИНО
Когда же начинает свою историю корейский кинематограф? Точного, абсолютно достоверного ответа на этот вопрос пока нет. Первый документально подтвержденный показ киноленты в Корее состоялся в 1903 году, однако историкам удалось найти на страницах одной старой газеты рекламу, относящуюся к 1898 году. В этой рекламе упоминаются некие "живые картины", которые, дескать, будут демонстрироваться для желающих. Что это значит - не совсем понятно, но не исключено, что речь идет о первой попытке провести в Корее киносеанс.
Как бы то ни было, но корейский кинопрокат родился в 1903 г. Фильмы демонстрировались на рынке Тондэмун ("Восточном"), сеанс начинался в 8 вечера. Так как "кинотеатр" представлял из себя просто огороженную забором площадку, в дождливый день фильмов не показывали. Понятно, что самые первые картины, которые демонстрировались в Корее, были, во-первых, иностранными, а, во-вторых, документальными или видовыми. Так, в общем-то, начиналось кино везде. И во Франции братья Люмьер сняли сначала "Прибытие поезда", а уж потом - первые игровые фильмы.
В Корею первые художественные ленты проникли около 1910 года, и скоро кино стало пользоваться здесь огромной популярностью. Любопытно, кстати, что и европейский драматический театр попал в Корею примерно в те же самые годы, но, в отличие от кинематографа, особого развития он не получил. Мне всегда казалось, что в Корее более дешевое и более эффектное кино если и не убило драматический театр в зародыше, то существенно отсрочило его появление на свет. Только в самые последние годы драматический театр начинает играть некоторую роль в культурной жизни страны, однако по популярности ему далеко до кинематографа.
Поначалу на корейских экранах почти безраздельно господствовали американские картины, однако после того, как в 1910 г. Корея стала японской колонией, новые хозяева превратили ее рынок для своих фильмов. Языковой проблемы в те времена на существовало: кино было немым, а перевести те немногочисленные субтитры, которые иногда вставлялись между эпизодами, было куда легче, чем дублировать фильм.
Года с 1918 кое-какие документальные фильмы и рекламные материалы стали снимать и в самой Корее, однако первый корейский художественный фильм был поставлен только в 1923 году. Сюжетом для него послужила "Повесть о верной Чхун Хян" - самое, пожалуй, популярное произведение корейской традиционной литературы. Мелодраматическая история о прекрасной девушке, которая среди всех испытаний сохраняет верность своему пропавшему без вести возлюбленному и в конце концов соединяется с ним, всегда была любимым материалом для корейских кинематографистов. Роль Чхун Хян в этой, самой первой, экранизации исполняла красавица Хан Рен, знаменитая сеульская куртизанка (в те времена многие актрисы в Корее были выходцами из куртизанок). Впрочем, фильм 1923 г. не был чисто корейским. Сценарий фильма написал японец, режиссером тоже был японец Хаягава, да и предназначался фильм в основном для проката в Японии. Кстати, в коммерческом отношении первый корейский фильм оказался довольно удачным.
Конечно, это был еще немой фильм. Любопытно, что первый звуковой фильм, снятый в Корее уже в тридцатые годы, также был очередной экранизацией "Повести о верной Чхун Хян".
Где-то около 1920 года появились в Корее и первые постоянные кинотеатры. До этого фильмы показывали в передвижных палатках-балаганах. Особо роскошными интерьерами первые кинотеатры не отличались, зрителям сидели на простых деревянных скамейках. Когда заканчивалась одна катушка с пленкой и в аппарат вставляли следующую, на несколько минут в зале загорался свет. В те времена в киноаппаратах не было моторов, и приводил их в движение сам механик, который крутил ручку аппарата. Разумеется, делал он это не всегда с равной скоростью, и постепенно даже возникла традиция: к концу сеанса киномеханик вертел рукоятку аппарата медленнее, поэтому неизбежный для фильмов тех времен "хэппи энд", "счастливый конец" (злодеи посрамлены, герои торжествуют), всегда показывали замедленно, и уже по этому признаку зрители понимали, что сеанс подходит к концу. Поэтому когда в 1925 году корейские зрители впервые столкнулись с замедленной съемкой, они поначалу решили, что дело в том, что киномеханик просто очень устал и медленно крутит свою ручку.
И еще одна особенность тогдашних корейских кинотеатров. Когда зал был переполнен, в кассе можно было купить специальные, очень дешевые, билеты, и потом сесть... за экраном, сзади экрана! Экран висел на сцене, и за ним было небольшое пространство, на котором можно было разместить десяток-другой зрителей. Конечно, фильм они смотрели, так сказать, в "зеркальном варианте".
Дела давно минувших дней...
3.12 ПОЧЕМУ "КОРЕЯ" НАЗЫВАЕТСЯ "КОРЕЕЙ"?
Названий у Кореи - много. При том, что почти во всех языках мира эта страна именуется примерно одинаково - "Корея", "Кориа", "Кореа" и т.п., такое единство проявляют только иностранцы. Сами же корейцы и, заодно, их ближайшие соседи на протяжении веков пользовались самыми разными названиями своей страны.
Даже сейчас названия у Северной и Южной Кореи - неодинаковые. Я имею в виду вовсе не официальные названия этих государств, по-разному звучит сам термин "Корея", который, разумеется, входит и в название Севера, и в название Юга. В Германии в свое время и Восточная и Западная Германии включали в свое официальное наименование слово Deutchland. В Корее дела обстоят иначе: Северная Корея именуется "Чосон" (официально Демократическая Народная Республика Чосон, на русский по традиции переводится как "Корейская Народно-Демократическая Республика"), а Южная "Хангук" (официально - Республика Хангук, русский перевод - "Республика Корея"). Действительно, эти названия даже на слух ничего общего друг с другом не имеют. Как же так получилось?
Истоки этой ситуации лежат в делах давно минувших дней. Когда-то, примерно три тысячи лет назад, жили у северо-восточных границ Китая некие племена, далекие предки современных корейцев. Читать-писать они, конечно, не умели, ведь в те времена этим искусством владели немногие жители немногих стран, но как-то они себя называли. С течением времени племена эти стали объединяться в союзы и постепенно там возникло княжество, по уровню своему более или менее напоминающее Киевскую Русь веке в IX, перед приходом Рюриковичей. Произошло это примерно два с половиной тысячелетия назад (правда, многие националистически настроенные корейские историки утверждают, что случилось это гораздо раньше, но никаких серьезных доказательств они не приводят, так что мы лучше будем придерживаться фактов).
Около V века до н.э. узнали об этом княжестве и китайцы. Узнали - и записали его название теми китайскими иероглифами, которые звучали более или менее похоже на это название. Выбраны для этого были два иероглифа, которые в современном китайском языке, в его северном (пекинском) диалекте, произносятся как "чао" и "сянь", В современном корейском, соответственно, эти же иероглифы звучат как "чо" (означает, среди всего прочего, "утро") и "сон" (у него тоже несколько значений, одно из них - "свежесть"). Так и получилось - "Страна утренней свежести", поэтическое название Кореи, о котором знает, наверное, любой человек, хотя бы раз здесь побывавший. Звучит действительно совсем неплохо, но вот беда - это замечательно красивое словосочетание ни малейшего отношения к изначальному названию древних корейских племен не имеет. Дело в том, что китайские иероглифы, которыми (наряду со своей письменностью) пользуются также корейцы и японцы, передают не только звучание слова, но и его смысл, поэтому абсолютно любой иероглиф обязательно имеет хоть какое-то значение. Посокльку падежей (а, строго говоря, и частей речи) в китайском нет, это означает, что любое произвольное сочетание иероглифов, в том числе и любую записанную китайскими иероглифами транскрипцию иностранного названия всегда можно "перевести", исходя из этих значений. Например, Москву китайцы именует "Мосыкэ", что означает что-то вроде "спокойного разрезания злаков", но понятно, что ни со злаками ("кэ", другое, более распространенное, значение - "наука"), ни с разрезанием ("сы"), ни со "спокойствием" ("мо") китайское название российской столицы никак не связано. Просто-напросто в современном китайском языке эти иероглифы звучат похоже на название первопрестольной, вот их и использовали - по принципу ребуса. По тому же самому принципу ребуса и записали китайские писцы три тысячи лет назад некое неизвестное нам название двумя похожими по звучанию иероглифами.
Вдобавок, надо учесть, что произношение иероглифов не оставалось постоянным: с течением веков оно менялось, и весьма значительно. После того, как корейцы заимствовали китайские иероглифы, в корейском языке их произношение тоже стало эволюционировать, и в конце концов корейское произношение весьма отдалилось как от древнекитайского оригинала, так и от современного китайского чтения этих же иероглифов. Правда, современные методики позволяют приблизительно реконструировать древнекитайские произношения, так что путем довольно сложных расчетов лингвисты установили, что три тысячи лет назад два иероглифа, о которых идет речь, читались как "*trjaw" и "*senx" (запись фонетической транскрипцией, звездочка "*" означает, что слово реконструировано). Как видите - немного общего с их современными чтениями! Таким образом, неизвестное нам название, некогда записанное этими иероглифами, должно было звучать как-то отдаленно похоже на "Тряусенк". Тем не менее, сейчас уже практически невозможно понять, что же оно, собственно, значило.
О проблемах со "Страной утренней свежести" я говорил так подробно потому, что все остальные названия Кореи, о которых пойдет речь дальше, возникли по примерно такой же схеме: некое (точно неизвестное) самоназвание какого-то древнекорейского племени -> его приблизительная транскрипция теми китайскими иероглифами, которые тогда произносились более или менее похоже на это название -> эволюция произношения этих иероглифов (в корейском, в китайском, в японском - своя).
Итак, вернемся к нашему рассказу. Древнекорейское государство Чосон (в действительности, как мы помним, его название звучало скорее как Тряусенк) было захвачено китайцами в конце I в. до н.э., однако память о нем осталась в Корее надолго. Примерно в то же самое время на территории Корейского полуострова и в прилежащей к нему части Маньчжурии жили другие древнекорейские племена (впрочем, среди них могли быть и представители иных народностей, впоследствии растворившиеся среди корейцев). Названия тех племен, что жили на севере, записывались иероглифами, которые в современном корейском произносятся как "Когуре", хотя в те времена они звучали несколько иначе. Вскоре эти племена образовали мощное и воинственное княжество, которое заняло весь Север полуострова и прилегающую к нему территорию Маньчжурии. Тем временем на Юге полуострова жило множество племен. На побережье Корейского пролива обитали племена Хан (опять-таки современное корейское чтение), на юго-востоке же быстро крепло княжество Силла.
Разумеется, все эти племена и княжества постоянно воевали друг с другом. В конце концов победа досталась Силла, которое в конце VII века и объединило Корейский полуостров под своей властью. Так возникло первое единое корейское государство, которое именовалось Силла. Что это значит? Вопрос сложный. Если "переводить" по иероглифам, то получится... "новая сеть". Думаю, что читателю теперь понятно: к "сетям" отношение это название имело ровно столько же, сколько Москва - к "спокойному разрезанию злаков". Этими иероглифами просто затранскрибировали какое-то древнекорейское (древнекорейское ли?) слово. Какое? Гипотез на сей счет много, но ни одна из них не является общепризнанной.
Однако "не вечны времена монархий и царей"... В начале X века после короткого периода гражданских войн к власти в стране пришла новая династия. Ее основатель Ван Гон происходил из тех земель, на которых когда-то процветало княжество Когуре. Он -сам боевой генерал - очень гордился своими родовыми связями с наиболее воинственным из всех древнекорейских княжеств, поэтому он и решил назвать свою династию Коре. Слово это часто считается сокращенной формой Когуре, но в действительности это, кажется, даже не сокращение, а транскрипция того же самого слова, только в его более позднем произношении. Просто в неизвестном нам корейском оригинале, который китайскими иероглифами записывался как Когуре, где-то в VI-IX веках "выпала" (перестала произноситься) та согласная, которая передавалась иероглифом "ку".
В те времена в Восточной Азии страну часто именовали по названию правившей в ней династии, так что и сама Корея за границей с X века стала называться Коре. Именно в те времена слухи о существовании этой страны достигли Европы (первыми их, кажется, принес вездесущий Марко Поло), поэтому все европейские названия Кореи звучат очень похоже на "Коре"
Однако время шло, и далекие потомки Ван Гона тоже потеряли власть. Другой генерал Ли Сон Ге, совершил переворот, и в 1392 г. основал новую династию. Название для нее он решил взять самое древнее - "Чосон" (в других странах ее часто называли по фамилии правящего рода - "династия Ли"). Как Вы помните, эти иероглифы использовались для китайской записи названия самого первого из корейских государств, которое существовало двумя тысячелетиями раньше. Это название сохранилось до конца прошлого века. После того, как в 1910 г. Корея стала японской колонией, японцы продолжали называть ее так (конечно, сами японцы читали иероглифы по-своему "Тесэн"). После 1945 г. новое коммунистическое правительство, которые с помощью Советской Армии пришло к власти на Севере страны, решило не отказываться от ставшего привычным за пять с лишним веков названия, и сохранило его. Поэтому Северная Корея и называется "Чосон", ну а если использовать полное название - "Демократическая Народная Республика Чосон". Понятно, что на русский язык "Чосон" переводится как "Корея", а все название - как "Корейская Народно-Демократическая Республика".
Ну а что же с Южной Кореей, с Республикой Корея? В конце XIX века в Корее была предпринята попытка сменить официальное название страны. Она стала называться "Империей Хан". Как вы, наверное, уже догадались, название это происходит от названия одного из древнекорейских племен, которое жило на самом юге Корейского полуострова два тысячелетия назад. В 1910 г. колонизаторы вернули старое название "Чосон", однако многие руководители национально-освободительного движения этого переименования не признали и в пику японским правителям продолжали называть свою страну "Хангук", то есть - "Страна Хан". Когда в 1919 г. лидеры антиколониального движения создали корейское правительство в изгнании, они и его назвали: "Временное правительство Республики Хан". Со временем многие из руководителей этого правительства установили связи с США, и в 1945 г. при помощи американской военной администрации они оказались в Южной Корее. Именно эти люди и стали основателями нынешнего южнокорейского государства, которое также унаследовало это название - "Республика Хан". На русский язык и это слово, опять -таки, переводится как "Корея".
x x x
* 4. А КАК НАСЧЕТ ПОЕСТЬ?: *
4.1 ПАЛОЧКИ, ЛОЖКА, ВИЛКА...
4.2 ЧТО ЕДЯТ КОРЕЙЦЫ?
4.3 СТРАНА БЕЗ ЧАЕПИТИЙ
4.4 ДАРЫ МОРЯ
4.5 КОРЕЙСКИЙ РИС
4.6 КОРЕЙЦЫ И ТАБАК
4.7 ЖЕСТЯНОЕ ИЗОБИЛИЕ
4.8 О ТОМ, ЧЕГО В КОРЕЕ НЕТ
4.9 КОРЕЙСКИЙ ЖЕНЬШЕНЬ
4.1 ПАЛОЧКИ, ЛОЖКА, ВИЛКА...
Чем едят корейцы? Разумеется, в основном - палочками, как и большинство их соседей по Восточной Азии. Для нас, конечно, палочки как инструмент еды - вещь странная и экзотическая. Иногда привычка есть палочками становится даже объектом насмешек (дурацких, как и все насмешки по адресу чужих традиций). Помнится, в свое время известный наш китаевед академик В.М.Алексеев часто приходил в бешенство от шуточек по адресу китайцев, которые, дескать "такие некультурные, что едят палочками", и в ответ задавал риторический вопрос: "Так... Значит, палочки - это некультурно... А засовывать в рот предмет с острыми длинными зубцами - это культурно?!" Под "предметом с острыми длинными зубцами" академик Алексеев имел в виду, конечно же, вилку.
Из этого, впрочем, уже ясно, чему и зачем учились в старой Корее. Главная цель всей системы образования заключалась в том, чтобы подготовить конфуцианского чиновника, который был бы "слугой королю, отцом крестьянам", и который владел бы всеми необходимыми будущему управленцу знаниями. Что же требовалось от чиновника и интеллигента (две этих социальных группы в старой Корее практически сливались в одну)? В первую очередь знание философии, истории, литературы, теории государственного управления. Однако все эти премудрости содержались в книгах, которые были написаны исключительно на древнекитайском языке. Язык этот (в Корее его называли "ханмун", в Китае "вэньянь") вплоть до конца прошлого столетия играл в странах Дальнего Востока такую же роль, что латынь в Европе, был единственным языком высокой культуры, науки и государственного делопроизводства. В этом отношении, кстати, Корея не отличалась ни от Японии, ни от Вьетнама, ни даже от самого Китая, для необразованных жителей которого этот язык уже к X веку стал совершенно непонятен.
Поэтому основное содержание старокорейского "начального и среднего образования" сводилось к овладению древнекитайским языком. Корейской письменностью занимались как бы между делом, особого внимания ей не уделяли. Столь же подчиненную роль играла и арифметика. Учили древнекитайский способом скучным, тяжелым, но до крайности эффективным - заучивая наизусть пространные тексты на этом языке. Заодно и иероглифику запоминали, ведь, чтобы владеть древнекитайским на приличном уровне, надо знать не менее 4 тысяч знаков! В школе ученики сидели на полу, перед низкими столиками, и с утра до вечера зубрили тексты, повторяя их вслух десятки и сотни раз. Заунывное бормотание, доносившееся со школьного двора, с давних времен считалось символом мира и процветания: ведь если дети ходят в школу - в стране спокойствие, если деревня может школу содержать - она не так уж и бедна.
Время от времени учитель вызывал ученика ответить выученный (в самом буквальном смысле слова) урок. Любопытно, что, отвечая, ученик должен был повернуться к учителю спиной. Оценивали знания школьников по пятибальной системе.
Сельский учитель жил практически на том же уровне, что и средний крестьянин, его жалования (обычно выплачиваемого натурой) хватало лишь на то, чтобы не голодать и как-то одеть себя и семью. Впрочем, и в те времена тоже можно было немного подрабатывать частными уроками, а также составлением для односельчан всяческих прошений и официальных бумаг. Однако при всей стесненности материального положения учителя, он был едва ли не самым уважаемым человеком в селе. Местные богатеи при встрече с учителем кланялись ему в пояс. Учитель был воплощением знаний и книжной мудрости, с ним были связаны надежды многих честолюбивых родителей на то, что их детям, может быть, удастся "выйти в люди". Напоминанием об этом отношении служит китайская пословица, очень популярная и в старой Корее: "Учитель, Государь, Отец - одно и то же"
В "содане", который, как мы помним, был примерным аналогом начальной школы и где изучение древнекитайского только начиналось, учили тексты попроще. Начинали обычно с "Тысячи иероглифов" - собрания коротких изречений на древнекитайском языке. На этом для большинства мужицких сыновей книжная премудрость и заканчивалась, им надо было работать, жениться, становиться на ноги, и задерживаться в школе дольше, чем на два-три года, они не могли. Тысячи иероглифов, выученных ими в содане, и полученных там начальных знаний древнекитайской грамматики, хватало для того, чтобы с грехом пополам разобрать, о чем идет речь в том или ином несложном документе, а также и самим написать простое письмо или прошение. Для мужика этого было более чем достаточно. Дети побогаче (или, иногда, поспособнее) переходили к более сложным текстам. Поступали в содан дети в возрасте 6-8 лет, а заканчивали лет в 12-14. Впрочем, особых формальных требований не было - все зависело от способностей, желаний и трудолюбия ученика, а также от материальных возможностей его родителей.
По окончании содана те подростки, которые могли и хотели учиться дальше, поступали либо в государственное училище "хянге" (в переводе с китайского - "местная школа"), либо в частную школу при конфуцианском храме. Государственные училища в XIV-XIX веках действовали в подавляющем большинстве уездных центров. При таких училищах имелись общежития для студентов (отдельно - для дворян, отдельно - для простонародья), преподаватели являлись государственными служащими, а учащиеся получали материальную помощь от уездных властей.
С XVI века государственные училища стали приходить в упадок. Одной из причин этого была конкуренция со стороны "частного сектора" - школ при конфуцианских храмах (храмы эти называли "совон" - "двор книги"). Совоны были частными учреждениями, их основывали местные дворяне в память о каком-то знаменитом деятеле (обычно, но не всегда - своем земляке). Качество образования в совонах было, как правило, лучше, чем в государственном училище. Конфуцианские храмы были не только и не столько учебными заведениями, сколько политическими центрами, отдаленным корейским аналогом старых российских дворянских собраний. Местная верхушка собиралась там для того чтобы пообщаться на самые разные темы, поговорить и поспорить о текущей политике, организовать какую-нибудь интригу (например, изгнать не поправившему провинциальному дворянству губернатора или добиться снижения налогов). Была в храме и библиотека, и, часто, небольшая гостиница, и, конечно, школа. Понятно, что обучение в такой школе давало ученику возможность не только получить образование, но и завязать полезные связи, да и вообще приобщиться к миру местной дворянской политики.
На этом этапе школьники занимались уже не по учебным текстам, а по оригинальным произведениям китайских философов и историков. Они читали великого Конфуция, выдающегося историка Древнего Китая Сыма Цяня, поэтов эпохи Тан и прозаиков времен династии Сун. Большое значение придавалось стихосложению на древнекитайском языке. Некоторые из преподавателей уделяли немного времени и корейским авторам, писавшим на китайском языке, но в целом корейские "программы" (если этот современный термин вообще применим к реалиям средневековья) имитировали китайские. Не было в программе и точных наук, так что старое корейское образование носило, как бы мы сейчас сказали, чисто гуманитарный характер.
Вообще в Корее полагали, что для будущего чиновника самое главное быть образованными людьми и владеть основами единственно правильной конфуцианской философии. Корейские чиновники не были специалистами. Один и тот же человек мог быть отправлен послом в Китай, поработать заместителем министра финансов, поруководить строительством водохранилищ и, наконец, стать начальником уголовной полиции. Подобные вещи никого не удивляли, ведь если человек владел конфуцианской философией и хорошо знал труды ее классиков, он, как считалось, мог разобраться во всей проблемах государственного управления (не правда ли, несколько напоминает подход к подготовке партийных работников в СССР?). Правда, в столице существовали и небольшие учебные заведения, где готовили специалистов по праву, медицине, иностранным языкам, но эти училища особым авторитетом не пользовались, и дети из "хороших" дворянских семейств туда, как правило, не шли. Особой карьеры "узкому" специалисту было не сделать.
Так что главная цель среднего образования была вполне определенной подготовка к государственным экзаменам на чиновничью должность. Впрочем, государственные экзамены и "высшее образование" в старой Корее - тема особая, и о ней мы поговорим в другой раз.
3.11 РОЖДЕНИЕ КОРЕЙСКОГО КИНО
Когда же начинает свою историю корейский кинематограф? Точного, абсолютно достоверного ответа на этот вопрос пока нет. Первый документально подтвержденный показ киноленты в Корее состоялся в 1903 году, однако историкам удалось найти на страницах одной старой газеты рекламу, относящуюся к 1898 году. В этой рекламе упоминаются некие "живые картины", которые, дескать, будут демонстрироваться для желающих. Что это значит - не совсем понятно, но не исключено, что речь идет о первой попытке провести в Корее киносеанс.
Как бы то ни было, но корейский кинопрокат родился в 1903 г. Фильмы демонстрировались на рынке Тондэмун ("Восточном"), сеанс начинался в 8 вечера. Так как "кинотеатр" представлял из себя просто огороженную забором площадку, в дождливый день фильмов не показывали. Понятно, что самые первые картины, которые демонстрировались в Корее, были, во-первых, иностранными, а, во-вторых, документальными или видовыми. Так, в общем-то, начиналось кино везде. И во Франции братья Люмьер сняли сначала "Прибытие поезда", а уж потом - первые игровые фильмы.
В Корею первые художественные ленты проникли около 1910 года, и скоро кино стало пользоваться здесь огромной популярностью. Любопытно, кстати, что и европейский драматический театр попал в Корею примерно в те же самые годы, но, в отличие от кинематографа, особого развития он не получил. Мне всегда казалось, что в Корее более дешевое и более эффектное кино если и не убило драматический театр в зародыше, то существенно отсрочило его появление на свет. Только в самые последние годы драматический театр начинает играть некоторую роль в культурной жизни страны, однако по популярности ему далеко до кинематографа.
Поначалу на корейских экранах почти безраздельно господствовали американские картины, однако после того, как в 1910 г. Корея стала японской колонией, новые хозяева превратили ее рынок для своих фильмов. Языковой проблемы в те времена на существовало: кино было немым, а перевести те немногочисленные субтитры, которые иногда вставлялись между эпизодами, было куда легче, чем дублировать фильм.
Года с 1918 кое-какие документальные фильмы и рекламные материалы стали снимать и в самой Корее, однако первый корейский художественный фильм был поставлен только в 1923 году. Сюжетом для него послужила "Повесть о верной Чхун Хян" - самое, пожалуй, популярное произведение корейской традиционной литературы. Мелодраматическая история о прекрасной девушке, которая среди всех испытаний сохраняет верность своему пропавшему без вести возлюбленному и в конце концов соединяется с ним, всегда была любимым материалом для корейских кинематографистов. Роль Чхун Хян в этой, самой первой, экранизации исполняла красавица Хан Рен, знаменитая сеульская куртизанка (в те времена многие актрисы в Корее были выходцами из куртизанок). Впрочем, фильм 1923 г. не был чисто корейским. Сценарий фильма написал японец, режиссером тоже был японец Хаягава, да и предназначался фильм в основном для проката в Японии. Кстати, в коммерческом отношении первый корейский фильм оказался довольно удачным.
Конечно, это был еще немой фильм. Любопытно, что первый звуковой фильм, снятый в Корее уже в тридцатые годы, также был очередной экранизацией "Повести о верной Чхун Хян".
Где-то около 1920 года появились в Корее и первые постоянные кинотеатры. До этого фильмы показывали в передвижных палатках-балаганах. Особо роскошными интерьерами первые кинотеатры не отличались, зрителям сидели на простых деревянных скамейках. Когда заканчивалась одна катушка с пленкой и в аппарат вставляли следующую, на несколько минут в зале загорался свет. В те времена в киноаппаратах не было моторов, и приводил их в движение сам механик, который крутил ручку аппарата. Разумеется, делал он это не всегда с равной скоростью, и постепенно даже возникла традиция: к концу сеанса киномеханик вертел рукоятку аппарата медленнее, поэтому неизбежный для фильмов тех времен "хэппи энд", "счастливый конец" (злодеи посрамлены, герои торжествуют), всегда показывали замедленно, и уже по этому признаку зрители понимали, что сеанс подходит к концу. Поэтому когда в 1925 году корейские зрители впервые столкнулись с замедленной съемкой, они поначалу решили, что дело в том, что киномеханик просто очень устал и медленно крутит свою ручку.
И еще одна особенность тогдашних корейских кинотеатров. Когда зал был переполнен, в кассе можно было купить специальные, очень дешевые, билеты, и потом сесть... за экраном, сзади экрана! Экран висел на сцене, и за ним было небольшое пространство, на котором можно было разместить десяток-другой зрителей. Конечно, фильм они смотрели, так сказать, в "зеркальном варианте".
Дела давно минувших дней...
3.12 ПОЧЕМУ "КОРЕЯ" НАЗЫВАЕТСЯ "КОРЕЕЙ"?
Названий у Кореи - много. При том, что почти во всех языках мира эта страна именуется примерно одинаково - "Корея", "Кориа", "Кореа" и т.п., такое единство проявляют только иностранцы. Сами же корейцы и, заодно, их ближайшие соседи на протяжении веков пользовались самыми разными названиями своей страны.
Даже сейчас названия у Северной и Южной Кореи - неодинаковые. Я имею в виду вовсе не официальные названия этих государств, по-разному звучит сам термин "Корея", который, разумеется, входит и в название Севера, и в название Юга. В Германии в свое время и Восточная и Западная Германии включали в свое официальное наименование слово Deutchland. В Корее дела обстоят иначе: Северная Корея именуется "Чосон" (официально Демократическая Народная Республика Чосон, на русский по традиции переводится как "Корейская Народно-Демократическая Республика"), а Южная "Хангук" (официально - Республика Хангук, русский перевод - "Республика Корея"). Действительно, эти названия даже на слух ничего общего друг с другом не имеют. Как же так получилось?
Истоки этой ситуации лежат в делах давно минувших дней. Когда-то, примерно три тысячи лет назад, жили у северо-восточных границ Китая некие племена, далекие предки современных корейцев. Читать-писать они, конечно, не умели, ведь в те времена этим искусством владели немногие жители немногих стран, но как-то они себя называли. С течением времени племена эти стали объединяться в союзы и постепенно там возникло княжество, по уровню своему более или менее напоминающее Киевскую Русь веке в IX, перед приходом Рюриковичей. Произошло это примерно два с половиной тысячелетия назад (правда, многие националистически настроенные корейские историки утверждают, что случилось это гораздо раньше, но никаких серьезных доказательств они не приводят, так что мы лучше будем придерживаться фактов).
Около V века до н.э. узнали об этом княжестве и китайцы. Узнали - и записали его название теми китайскими иероглифами, которые звучали более или менее похоже на это название. Выбраны для этого были два иероглифа, которые в современном китайском языке, в его северном (пекинском) диалекте, произносятся как "чао" и "сянь", В современном корейском, соответственно, эти же иероглифы звучат как "чо" (означает, среди всего прочего, "утро") и "сон" (у него тоже несколько значений, одно из них - "свежесть"). Так и получилось - "Страна утренней свежести", поэтическое название Кореи, о котором знает, наверное, любой человек, хотя бы раз здесь побывавший. Звучит действительно совсем неплохо, но вот беда - это замечательно красивое словосочетание ни малейшего отношения к изначальному названию древних корейских племен не имеет. Дело в том, что китайские иероглифы, которыми (наряду со своей письменностью) пользуются также корейцы и японцы, передают не только звучание слова, но и его смысл, поэтому абсолютно любой иероглиф обязательно имеет хоть какое-то значение. Посокльку падежей (а, строго говоря, и частей речи) в китайском нет, это означает, что любое произвольное сочетание иероглифов, в том числе и любую записанную китайскими иероглифами транскрипцию иностранного названия всегда можно "перевести", исходя из этих значений. Например, Москву китайцы именует "Мосыкэ", что означает что-то вроде "спокойного разрезания злаков", но понятно, что ни со злаками ("кэ", другое, более распространенное, значение - "наука"), ни с разрезанием ("сы"), ни со "спокойствием" ("мо") китайское название российской столицы никак не связано. Просто-напросто в современном китайском языке эти иероглифы звучат похоже на название первопрестольной, вот их и использовали - по принципу ребуса. По тому же самому принципу ребуса и записали китайские писцы три тысячи лет назад некое неизвестное нам название двумя похожими по звучанию иероглифами.
Вдобавок, надо учесть, что произношение иероглифов не оставалось постоянным: с течением веков оно менялось, и весьма значительно. После того, как корейцы заимствовали китайские иероглифы, в корейском языке их произношение тоже стало эволюционировать, и в конце концов корейское произношение весьма отдалилось как от древнекитайского оригинала, так и от современного китайского чтения этих же иероглифов. Правда, современные методики позволяют приблизительно реконструировать древнекитайские произношения, так что путем довольно сложных расчетов лингвисты установили, что три тысячи лет назад два иероглифа, о которых идет речь, читались как "*trjaw" и "*senx" (запись фонетической транскрипцией, звездочка "*" означает, что слово реконструировано). Как видите - немного общего с их современными чтениями! Таким образом, неизвестное нам название, некогда записанное этими иероглифами, должно было звучать как-то отдаленно похоже на "Тряусенк". Тем не менее, сейчас уже практически невозможно понять, что же оно, собственно, значило.
О проблемах со "Страной утренней свежести" я говорил так подробно потому, что все остальные названия Кореи, о которых пойдет речь дальше, возникли по примерно такой же схеме: некое (точно неизвестное) самоназвание какого-то древнекорейского племени -> его приблизительная транскрипция теми китайскими иероглифами, которые тогда произносились более или менее похоже на это название -> эволюция произношения этих иероглифов (в корейском, в китайском, в японском - своя).
Итак, вернемся к нашему рассказу. Древнекорейское государство Чосон (в действительности, как мы помним, его название звучало скорее как Тряусенк) было захвачено китайцами в конце I в. до н.э., однако память о нем осталась в Корее надолго. Примерно в то же самое время на территории Корейского полуострова и в прилежащей к нему части Маньчжурии жили другие древнекорейские племена (впрочем, среди них могли быть и представители иных народностей, впоследствии растворившиеся среди корейцев). Названия тех племен, что жили на севере, записывались иероглифами, которые в современном корейском произносятся как "Когуре", хотя в те времена они звучали несколько иначе. Вскоре эти племена образовали мощное и воинственное княжество, которое заняло весь Север полуострова и прилегающую к нему территорию Маньчжурии. Тем временем на Юге полуострова жило множество племен. На побережье Корейского пролива обитали племена Хан (опять-таки современное корейское чтение), на юго-востоке же быстро крепло княжество Силла.
Разумеется, все эти племена и княжества постоянно воевали друг с другом. В конце концов победа досталась Силла, которое в конце VII века и объединило Корейский полуостров под своей властью. Так возникло первое единое корейское государство, которое именовалось Силла. Что это значит? Вопрос сложный. Если "переводить" по иероглифам, то получится... "новая сеть". Думаю, что читателю теперь понятно: к "сетям" отношение это название имело ровно столько же, сколько Москва - к "спокойному разрезанию злаков". Этими иероглифами просто затранскрибировали какое-то древнекорейское (древнекорейское ли?) слово. Какое? Гипотез на сей счет много, но ни одна из них не является общепризнанной.
Однако "не вечны времена монархий и царей"... В начале X века после короткого периода гражданских войн к власти в стране пришла новая династия. Ее основатель Ван Гон происходил из тех земель, на которых когда-то процветало княжество Когуре. Он -сам боевой генерал - очень гордился своими родовыми связями с наиболее воинственным из всех древнекорейских княжеств, поэтому он и решил назвать свою династию Коре. Слово это часто считается сокращенной формой Когуре, но в действительности это, кажется, даже не сокращение, а транскрипция того же самого слова, только в его более позднем произношении. Просто в неизвестном нам корейском оригинале, который китайскими иероглифами записывался как Когуре, где-то в VI-IX веках "выпала" (перестала произноситься) та согласная, которая передавалась иероглифом "ку".
В те времена в Восточной Азии страну часто именовали по названию правившей в ней династии, так что и сама Корея за границей с X века стала называться Коре. Именно в те времена слухи о существовании этой страны достигли Европы (первыми их, кажется, принес вездесущий Марко Поло), поэтому все европейские названия Кореи звучат очень похоже на "Коре"
Однако время шло, и далекие потомки Ван Гона тоже потеряли власть. Другой генерал Ли Сон Ге, совершил переворот, и в 1392 г. основал новую династию. Название для нее он решил взять самое древнее - "Чосон" (в других странах ее часто называли по фамилии правящего рода - "династия Ли"). Как Вы помните, эти иероглифы использовались для китайской записи названия самого первого из корейских государств, которое существовало двумя тысячелетиями раньше. Это название сохранилось до конца прошлого века. После того, как в 1910 г. Корея стала японской колонией, японцы продолжали называть ее так (конечно, сами японцы читали иероглифы по-своему "Тесэн"). После 1945 г. новое коммунистическое правительство, которые с помощью Советской Армии пришло к власти на Севере страны, решило не отказываться от ставшего привычным за пять с лишним веков названия, и сохранило его. Поэтому Северная Корея и называется "Чосон", ну а если использовать полное название - "Демократическая Народная Республика Чосон". Понятно, что на русский язык "Чосон" переводится как "Корея", а все название - как "Корейская Народно-Демократическая Республика".
Ну а что же с Южной Кореей, с Республикой Корея? В конце XIX века в Корее была предпринята попытка сменить официальное название страны. Она стала называться "Империей Хан". Как вы, наверное, уже догадались, название это происходит от названия одного из древнекорейских племен, которое жило на самом юге Корейского полуострова два тысячелетия назад. В 1910 г. колонизаторы вернули старое название "Чосон", однако многие руководители национально-освободительного движения этого переименования не признали и в пику японским правителям продолжали называть свою страну "Хангук", то есть - "Страна Хан". Когда в 1919 г. лидеры антиколониального движения создали корейское правительство в изгнании, они и его назвали: "Временное правительство Республики Хан". Со временем многие из руководителей этого правительства установили связи с США, и в 1945 г. при помощи американской военной администрации они оказались в Южной Корее. Именно эти люди и стали основателями нынешнего южнокорейского государства, которое также унаследовало это название - "Республика Хан". На русский язык и это слово, опять -таки, переводится как "Корея".
x x x
* 4. А КАК НАСЧЕТ ПОЕСТЬ?: *
4.1 ПАЛОЧКИ, ЛОЖКА, ВИЛКА...
4.2 ЧТО ЕДЯТ КОРЕЙЦЫ?
4.3 СТРАНА БЕЗ ЧАЕПИТИЙ
4.4 ДАРЫ МОРЯ
4.5 КОРЕЙСКИЙ РИС
4.6 КОРЕЙЦЫ И ТАБАК
4.7 ЖЕСТЯНОЕ ИЗОБИЛИЕ
4.8 О ТОМ, ЧЕГО В КОРЕЕ НЕТ
4.9 КОРЕЙСКИЙ ЖЕНЬШЕНЬ
4.1 ПАЛОЧКИ, ЛОЖКА, ВИЛКА...
Чем едят корейцы? Разумеется, в основном - палочками, как и большинство их соседей по Восточной Азии. Для нас, конечно, палочки как инструмент еды - вещь странная и экзотическая. Иногда привычка есть палочками становится даже объектом насмешек (дурацких, как и все насмешки по адресу чужих традиций). Помнится, в свое время известный наш китаевед академик В.М.Алексеев часто приходил в бешенство от шуточек по адресу китайцев, которые, дескать "такие некультурные, что едят палочками", и в ответ задавал риторический вопрос: "Так... Значит, палочки - это некультурно... А засовывать в рот предмет с острыми длинными зубцами - это культурно?!" Под "предметом с острыми длинными зубцами" академик Алексеев имел в виду, конечно же, вилку.