Лара Эдриан. Полночный пепел

   Его конфигурацию, ландшафт… атмосферу.
   Это его земля.
   Здесь, на берегу озера, стоял особняк его Темной Гавани. Стоял, пока предательство Рота и его собственное отчаяние не разрушили его до основания.
   – Что это, черт возьми?
   Клер подошла и встала рядом, на ее лице отразилась тревога:
   – Андреас, все считали тебя погибшим. Не было ни одного наследника, который бы заявил о своих правах на собственность. В берлинском сообществе Рода собирались провести аукцион…
   – Но эта земля принадлежала мне, – голос Андреаса дрогнул. – Здесь был мой дом.
   – Я знаю, – поспешно сказала Клер. – И я не могла допустить, чтобы ее продали с молотка. Несколько недель назад, во время организованного здесь богослужения в память о тебе и твоей погибшей семье, я узнала, что наследники не объявились, и тогда я купила землю. Об этом никто не знает. Я хотела сделать на ней нечто особенное. Своего рода мемориальный парк, тихий и уютный.
   Андреас смотрел на эскиз парка: небольшие искусственные пруды, аккуратные цветочные клумбы, замысловатая сеть дорожек. Планировка была великолепной. Просто идеальной.
   Клер сделала это… ради него.
   Он был поражен. Шокирован до немоты.
   – Возможно, я взялась не за свое дело, – продолжала Клер. – Прости. Но я не могла смириться с мыслью, что твой дом, где ты жил с родственниками, будет продан как обычный лот и память сотрется. Мне это казалось неправильным. А тебе, может быть, кажется неправильным то, что сделала я.
   Андреас молча стоял и смотрел на эскиз парка. Мало сказать, что он был удивлен состраданием, проявленным к нему Клер. Он был тронут до глубины души, чего с ним практически никогда не случалось. Он смотрел на эскиз и видел, с какой заботой была продумана каждая деталь.
   Это было сделано для него, в память о его погибшей семье.
   Медленно он повернулся к Клер, и, вероятно, на его лице застыло такое выражение, что та попятилась.
   «Хорошо, – подумал он, – очень хорошо, пусть отойдет еще дальше».
   Потому что ему нестерпимо хотелось только одного: сжать ее в объятиях и замереть в долгом поцелуе, насколько хватит дыхания.
   Но она была связана кровными узами с Вильгельмом Ротом.
   С его заклятым врагом.
   А он был опасен, голод томил так, что он терял разум и самоконтроль. Если он прикоснется к Клер, то не сможет остановиться. Если когда-то ему случалось проявить благородство, огненная сила, проснувшаяся три месяца назад, выжгла в нем это качество дотла, и сейчас он был опасен для Клер как никогда.
   – Я должен остаться один, – хрипло прорычал Андреас.
   Он действительно хотел остаться один и не видеть Клер. Не вспоминать тот короткий, но незабываемый отрезок времени, когда они были вместе. Не чувствовать, как его тело и его сердце, не желавшее подчиняться воле, откликались на ее присутствие.
   Андреасу хотелось отвести глаза и не смотреть на нее, когда Клер с выражением заботы и нежности на лице приблизилась к нему и протянула руку, словно собиралась прикоснуться – сделать именно то, чего он так страстно желал всем своим существом.
   Пульс учащенно бился, от желания рот наполнился слюной, член ощутимо твердел.
   Их разделял всего шаг. Андреас затаил дыхание, когда Клер тронула ладонью его грудь.
   – Андре, прости, я не хотела ничего плохого…
   – Убирайся отсюда, Клер! – Сквозь обнажившиеся клыки он с шипением втянул в себя воздух. – Немедленно, черт тебя побери!
   Она оцепенела от его злобного рыка, отпрянула, словно боялась, что он ее ударит. Заморгала, безмолвно открывая рот, но так ничего и не сказала, развернулась и поспешно вышла из комнаты. Удостоверившись, что она ушла, Андреас подошел к двери и плотно закрыл створку, убеждая себя, что без Клер ему станет легче. Он надеялся, что она, подчиняясь здравому смыслу и благоразумию, покинет дом и убежит от него подальше.
   Андреас молил Бога, чтобы ему хватило сил не пуститься за ней следом, дотерпеть до захода солнца и удовлетворить свой голод с кем угодно, только не с ней.

Глава шестая

   Бостон, Массачусетс
   Лукан Торн прижался губами к теплой нежной шее своей Подруги по Крови. Они стояли в гостиной их личных апартаментов в подземном бункере Ордена, и ему никак не хотелось выпускать ее из объятий. Хотя долг главы Ордена воинов Рода требовал прервать минуты сладкого наслаждения. Он провел кончиком языка по темной метке за ее левым ухом – несколько минут назад именно в этом месте его клыки впились в ее плоть, когда они с Габриэллой занимались любовью.
   – Если он снова займет вертикальную позицию, – прошептала Габриэлла, – мы до утра отсюда не выйдем.
   Лукан заворчал, продолжая языком щекотать ее шею:
   – Неплохая идея. Когда ты рядом, держать его вертикально нетрудно.
   – Ты ужасный. Знаешь об этом?
   Он прикусил мочку ее уха и отпустил.
   – Двадцать минут назад в душе ты говорила мне другие слова. И до этого, в постели, когда крепко сжимала меня бедрами. Тогда я тебе не казался ужасным. Ты выкрикивала мое имя, содрогаясь в оргазме, и умоляла не останавливаться. – Лукан даже не пытался скрыть торжество своей мужской природы, оно было слишком очевидно – обнаженные клыки и эрекция. Под серой футболкой он чувствовал пульсацию дермаглифов, откликавшихся игрой цветов на его возбуждение. – Мне показалось или ты действительно назвала меня «мой сексуальный бог»?
   – Самоуверенный эгоист! – нахмурившись, сказала Габриэлла, но Лукан видел веселые искорки в ее глазах.
   Ее тихий смех плавно перешел в глубокий чувственный вздох, когда острые кончики клыков прочертили линии по изгибу ее плеча. Он запустил руку в ее густые рыжие волосы, и она повернула голову набок, подставляя ему шею, пальцами впиваясь в его плечи. Второй рукой он скользнул под футболку, затем под тесемки ее спортивных брюк. По телу Габриэллы пробежала дрожь: Лукан провел кончиком языка по ее шее. Она застонала, когда пальцы Лукана раздвинули нежные складочки. Там все еще было восхитительно влажно, горячо и притягательно.
   – Лукан, – выдохнула Габриэлла, – о боже…
   – Да, так лучше, – чуть слышно пророкотал Лукан, ловя губами ее губы и быстро доводя до оргазма.
   Судорога в теле угасла, и Габриэлла посмотрела на него чуть затуманенными, наполненными сладкой негой глазами:
   – Твое эго безгранично.
   Лукан вздернул бровь и усмехнулся:
   – Не буду с этим спорить.
   С притворным недовольством округлив глаза, Габриэлла взяла его за руку и направилась к дверям апартаментов. Лукан мог бы остаться с ней в постели на всю ночь, он не уставал заниматься с ней любовью, не уставал доставлять ей радость и наслаждение. Но ночь была временем активных действий не только для воинов Ордена, но и для их подруг, доказавших, что они могут быть незаменимыми помощницами в борьбе со злом, о котором знали немногие и которое, расползаясь по земле, по всем признакам стремилось к одной цели – тотальной войне.
   Слава богу, по крайней мере, зло обрело имя – Драгош. За последние несколько месяцев Ордену удалось собрать достаточно информации о вампире второй генерации и той деятельности, которую он вел в течение десятилетий, возможно столетий, успешно скрываясь под различными именами и масками, вступая в тайный сговор с различными структурами внутри Рода. Но еще очень многое оставалось неизвестным – пожалуй, самое страшное. Сейчас перед Орденом стояла задача установить местонахождение Драгоша, выявить все его связи и пресечь его деятельность, пока ситуация не дошла до критической точки.
   Прошлым летом в окрестностях Монреаля Орден уничтожил место встречи Драгоша и его сторонников, хотя ее цель им тогда установить не удалось. Неожиданное появление воинов заставило Драгоша и его сообщников спасаться бегством. В ходе операции Орден пополнился. Одним из новых членов стал вампир первой генерации, которого Драгош вырастил и обучил только одному делу – убивать. Но Охотник, так звали вампира, вместо того чтобы беспрекословно служить Драгошу, выбрал служение Ордену, хотя Лукан не спешил считать его собратом по оружию. Вампир был похож на холодную стальную машину – скрытный и замкнутый, он все время держался особняком. Да и трудно было представить веселым и общительным парнем вампира-убийцу, который с рождения воспитывался в убогом подвале под присмотром миньона. За все это время Охотник не дал ни единого повода не доверять ему, но Лукан видел в нем одинокого волка, еще ничем не доказавшего свою преданность Ордену.
   Второго новичка Орден принял безоговорочно. Это была Рената, Подруга по Крови Николая. Вместе с Габриэллой двигаясь по лабиринту коридоров к технической лаборатории и проходя мимо тренировочного зала, Лукан увидел Нико и Ренату, соревновавшихся, кто первым превратит свою мишень в труху. Они были практически равными соперниками, и Нико это увлекало, но любовь к оружию не была главной соединяющей их силой, они взяли под крыло и воспитывали маленькую девочку с отметкой Подруги по Крови, сироту по имени Мира, которую спасли в Монреале от смерти.
   Вместе с Нико и Ренатой в зале тренировался Тиган, бывший в Ордене с первых дней основания, и его Подруга по Крови – Элиза. Завидев Лукана и Габриэллу, Тиган, наклонившись к уху Элизы, что-то сказал ей, затем поцеловал и вышел в коридор.
   Кивком он приветствовал Габриэллу, но когда повернулся к Лукану, его зеленые глаза смотрели сурово и холодно, он спросил по-деловому:
   – Сегодня ночью ты говорил с Гидеоном?
   Лукан покачал головой:
   – Мы только идем в лабораторию. Есть основания полагать, что предстоящая ночь готовит неприятный сюрприз?
   – Плохие новости из Германии, – ответил Тиган. – Ты ведь помнишь о взрыве в Берлине, который уничтожил Темную Гавань Андреаса Райхена?
   – Конечно. – Лукан отлично помнил несчастный случай, в результате которого Орден потерял одного из своих надежных союзников – настоящего друга. Райхен погиб при взрыве дома вместе со всей своей семьей. Воины с трудом пережили эту потерю, и не только потому, что Райхен весьма эффективно помогал им в поисках Драгоша, он был просто хорошим парнем, с чувством чести и заслуживал дожить до мирных, спокойных дней, которые обязательно наступят благодаря и его усилиям.
   Голос у Тигана был таким же суровым и холодным, как и его глаза:
   – Гидеон получил сообщение из Гамбурга. Прошлой ночью похожий взрыв уничтожил еще одну Темную Гавань. Остались покрытые пеплом руины.
   – О боже, – прошептала Габриэлла, еще крепче сжимая руку Лукана. – Никому не удалось выжить?
   – Один уцелел, – ответил Тиган, – агент из группы охраны дома. Ему удалось спастись и сообщить об атаке. Но спустя несколько часов он умер.
   – Атаке? – переспросил Лукан и нахмурился, ему этот факт не понравился. – Что конкретно нам об этом известно?
   – Пока немного. Гидеон напрягает Intel, качает информацию. Агентство безопасности молчит об этом случае. Уничтоженная взрывом Темная Гавань принадлежала одному из его директоров – Вильгельму Роту, он из второй генерации. По всей видимости, самого директора и его Подруги по Крови в городе не было. Можно сказать, им сильно повезло.
   Лукан не знал Рота. Орден не мог похвастаться дружескими связями с Агентством безопасности ни в Штатах, ни за их пределами. Орден считал агентов преимущественно напыщенными болтунами, а агентство, в свою очередь, смотрело на воинов как на банду опасных головорезов, презирающих закон.
   В каком-то смысле они были правы, и Лукан признавал это. Воины никогда не прибегали к приемам «групповой мастурбации» и не имели привычки прятать голову в песок, что в понимании Агентства безопасности считалось «соблюдением закона». Они предпочитали не сдерживать себя такими законами, а действовать – решать проблему без лишних обсуждений и отлагательств. И если сотрудникам агентства, подобным Вильгельму Роту, это не нравилось, воины великодушно позволяли им поцеловать себя в зад, то есть оставаться при своем мнении и не стоять у них на дороге.
   – Посмотрим, что удалось узнать Гидеону, – сказал Лукан и вместе с Габриэллой продолжил путь к лаборатории, невольно вспомнив, как еще недавно они с Тиганом – оба G1, связанные жизнью уже несколько столетий, – были готовы вцепиться друг другу в глотку. А сейчас как близкие товарищи шли в лабораторию, служившую комнатой для совещаний, где их ждали остальные воины. С их появлением воздух в лаборатории мгновенно уплотнился и наэлектризовался – появились самые древние и самые могущественные представители Рода.
   Трое из свежего пополнения – Кейд, Брок и Чейз – были в облачении, привычном для ночного патрулирования: джинсы, рубашки, кожаные куртки, ботинки на рифленой подошве – все черного цвета, на поясе арсенал полуавтоматических пистолетов и комплект холодного оружия. Троица воинов, еще не успевших обзавестись Подругами по Крови, без устали вела охоту на темных улицах Бостона, а затем в ночных клубах города продолжала охоту уже совершенно иного рода.
   Воины, имевшие пары, также выполняли возложенные на них обязанности, но глядя на них – Рио сидел рядом со своей подругой Дилан, Данте, пикируясь с Чейзом, поглаживал живот своей находящейся на шестом месяце подруги Тесс, – Лукан отчетливо понимал, что в бункере произошли перемены. «Радикальные», – подумал он, когда Габриэлла высвободила руку и села на пол рядом с Мирой и Саванной, подругой Гидеона, компьютерного гения Ордена. Лукан почувствовал легкое напряжение, наблюдая, как Габриэлла, улыбаясь, весело болтает с девочкой и Саванной, которые катали по полу резиновый мячик, не позволяя маленькому, безобразного вида терьеру, принадлежавшему Данте и Тесс, поймать игрушку.
   Эта умильная сцена чертовски расслабляла.
   В течение последнего года бункер Ордена каким-то естественным образом из военного бастиона превратился в уютный дом. И это обстоятельство сильно беспокоило Лукана, потому что дом было легче разрушить, чем крепость, особенно в военное время. Он холодел при мысли, как легко может оборваться жизнь тех, кто дорог его сердцу.
   – По лицу вижу, что Тиган успел тебе рассказать о последних событиях в Гамбурге, – сказал Гидеон, отъезжая на стуле от ряда компьютеров и серьезно глядя на Лукана поверх очков с голубыми стеклами. – Готов услышать о самых неприятных подробностях?
   – Выкладывай, – ответил Лукан.
   – Я тут покопался в отчетах немецких отделений Агентства безопасности, и выяснилась весьма настораживающая тенденция: они несут потери с подозрительной регулярностью. – Лукан вопросительно поднял бровь, и Гидеон продолжил: – В течение нескольких недель девять офицеров были убиты на территории между Берлином и Гамбургом.
   Тиган подошел и взглянул на мониторы:
   – Ты имеешь в виду спланированные убийства?
   Лукан подумал о том же – об Охотниках, выращенных Драгошем убийцах, которые еще недавно охотились за оставшимися в живых G1 и которые теперь, возможно, были переориентированы на сотрудников агентства.
   – Они абсолютно не похожи на те, что совершаются среди гражданского населения, – сказал Гидеон. – Это хорошо просчитанные, черт возьми, просто идеально спланированные убийства. – Он развернулся к клавиатуре, ритмичный стук клавиш заставил появиться на экране пугающее изображение обезглавленного тела вампира на столе морга. – Избирательные и жестокие, – продолжал Гидеон. – Они совершаются последовательно, и список включает не только рядовых агентов, но и директоров отделений. Кто-то намеренно с ними расправляется. Очень похоже на месть.

Глава седьмая

   Андреас целый день не выходил из библиотеки.
   Клер, после того как он ее выгнал, пристроилась на мягкой банкетке и все это время сидела под дверью. Спина болела от неудобной позы, однако усталость брала свое, и время от времени женщина позволяла себе вздремнуть, но только несколько минут.
   Клер представления не имела, что Андреас так долго мог делать в библиотеке. Пару часов назад она попробовала постучать в дверь, но он не ответил. Она сидела подтянув колени к груди и обхватив их руками, не спуская глаз с закрытой двери, словно за ней прятался опасный дикий зверь.
   День клонился к закату. Скоро по распоряжению Вильгельма должны были приехать агенты и забрать Андреаса. Клер была уверена: она поступила правильно, обратившись к Вильгельму за помощью. Это было единственно правильное решение в сложившейся ситуации. Она сделала это не только ради спасения себя и своего партнера, но и во благо самого Андреаса. Ночью он сильно напугал ее, но за день страх преобразовался в жалость. Он был в таком плачевном состоянии, так измучен собственной яростью.
   Клер надеялась, что ему хватит здравого смысла спокойно отдаться в руки агентов. Но если он начнет сопротивляться… она даже думать не хотела, во что это может вылиться.
   Двери библиотеки скрипнули. Клер вздрогнула и опустила ноги на пол. В коридоре появился Андреас. Физически он преобразился, выглядел отдохнувшим и более спокойным, хотя это не помешало ему наградить Клер мрачным взглядом. Но она не оставляла надежды на его благоразумие.
   – Ты все еще здесь? – недовольно прорычал Андреас. – Я думал, ты давно покинула дом, уехала куда-нибудь подальше.
   – Как видишь, я никуда не уехала.
   Андреас усмехнулся:
   – Роту известно немало домов в ближайших окрестностях, все они находятся под охраной агентства, он мог бы тебя отправить туда. Я удивлен, что ты сама не бросилась под крышу одного из них при первой же возможности.
   Клер не стала говорить ему, что Рот велел ей оставаться на месте. Вначале это ее расстроило, но сейчас, под пристальным взглядом Андреаса, ей стало немного стыдно за то, что она подумала, будто Вильгельм сознательно подвергает ее опасности. Она никогда не давала повода считать себя беспомощной, и Вильгельм не оставил бы ее здесь наедине с Андреасом, если бы не был уверен, что она справится с ситуацией.
   Хотя оправдание не казалось Клер таким уж убедительным, она помнила, каким холодным голосом Вильгельм приказал ей оставаться в доме и любым способом удерживать Андреаса до приезда агентов. «В конце концов, ты хорошо его знаешь. Насколько я помню, ты была с ним в близких отношениях и найдешь способ удержать».
   – Солнце скоро сядет. – Низкий хриплый голос Андреаса неприятным холодком пробежал по коже. – Когда явится Рот?
   Клер удивленно покачала головой:
   – Не понимаю, о чем ты.
   Улыбка Андреаса стала ледяной – он не поверил.
   – Хочешь меня убедить, что все это время мирно сидела под дверью и не сделала ни одной попытки связаться с ним, сообщить обо мне и попросить помощи? – Клер попробовала отрицать очевидное, но Андреас лишь презрительно скривил губы: – Клер, что бы ты ни говорила, я надеюсь, ты уже навестила Рота и попросила его приехать как можно скорее. Я должен довести начатое до конца.
   Клер похолодела:
   – Андре, ты действительно хочешь умереть?
   Андреас снова усмехнулся:
   – Обо мне тебе не стоит беспокоиться.
   Янтарные искры посыпались из глаз Андреаса, из-под верхней губы появились острые кончики клыков. Было очевидно: сдерживаемая ярость в любое мгновение может вырваться наружу. Было бы безопаснее солгать ему, но Клер чувствовала, что, несмотря на риск, должна быть с ним честной.
   – Да, верно, пока ты находился в подвале, я навестила Вильгельма во сне. Но тебе придется повременить с местью, потому что сюда он не приедет.
   – Ты сказала ему, что я здесь?
   – Да. – Клер поднялась, как только Андреас сделал шаг к банкетке. – Он моя кровная пара, и я должна была его предупредить.
   – Ты рассказала ему об огненной атаке, о взрывах? О пожаре в его Темной Гавани в Гамбурге? – Клер кивнула, и глаза Андреаса сузились. Он теснил ее к банкетке, пока она не уперлась в нее икрами. – Он знает, что ты здесь наедине со мной и твоя жизнь в моих руках?
   Клер тяжело сглотнула:
   – Да, он знает.
   «Черт, и это для него не повод, чтобы явиться сюда».
   Андреас не произнес этих слов вслух, но они явственно читались на его лице. Клер отвернулась – ей вдруг стало невыносимо смотреть ему в глаза. Она испытала настоящий шок, когда его пальцы деликатно взяли ее за подбородок и заставили повернуть голову. Она подняла глаза и посмотрела ему в лицо – ни тени нежности или участия.
   – Клер, он что, не понимает, насколько это опасно для тебя – находиться в доме со мной?
   Андреас внимательно изучал ее лицо, она чувствовала его теплое дыхание на лбу. Он стоял так близко, что удары его сердца, сильные, ритмичные, заставляли ее пульс учащенно биться.
   Желание возникло неожиданно, горячим огнем потекло по телу. Усилием воли Клер подавила порыв прижаться щекой к его ладони.
   «Это неправильно».
   «Это безумие».
   «Господи… как долго со мной не было ничего подобного».
   И это только доказывало, насколько Андреас был прав. Оставаться с ним наедине было очень опасно.
   – Если бы ты была моей, – глухо произнес он, – я бы прошел сквозь пламя ада ради того, чтобы уберечь тебя от такого чудовища, каким я стал.
   Клер смотрела в его горящие янтарным огнем глаза и не знала, что на это ответить. Мысли в голове смешались. Страстное желание боролось в ней с сожалением.
   Победило сожаление.
   Вдруг нахмурившись, Андреас отвел взгляд в сторону, чуть повернул голову и прислушался. Не обладая аудиальными способностями вампира, Клер ничего не слышала, но и без того знала, что за звуки привлекли его внимание.
   – Это агенты, – тихо сообщила она. – Вильгельм сказал, что пришлет их с заходом солнца, чтобы они разрешили сложившуюся ситуацию.
   Мрачно усмехнувшись, Андреас отошел от нее.
   – Еще один отряд ликвидаторов, – сквозь зубы процедил он.
   – Нет. – «Господи, только не это». – С тобой ничего плохого не случится. Я этого не допущу, Андре…
   Но Андреас уже не слушал ее, он метнулся к лестнице и побежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
   – Покинь дом, Клер. Быстрее.
   Как бы не так. Чертыхнувшись, Клер бросилась за ним.
   На втором этаже Андреас нырнул в одну из спален и сразу метнулся к окну. Раздвинув металлические полоски жалюзи и посмотрев вниз, он что-то злобно прорычал себе под нос. Клер подошла к нему и тоже выглянула, – вооруженные агенты в черном крадучись подбирались к дому.
   Андреас резко развернулся, поблескивая кончиками клыков, в его глазах читалось обвинение.
   – Ты думаешь, они собираются вести со мной переговоры?
   Ответить Клер не успела.
   Снизу послышался звон разбитого стекла, тяжелые ботинки застучали по мраморному полу – агенты ворвались в дом.
   – Что ты собираешься делать? – с тревогой прошептала Клер, почувствовав волну тепла. Послышался сухой электрический треск – ярость Андреаса разжигала внутри него убийственный огонь.
   – Андре, послушай… тебе нужно остановиться. Пожалуйста, умоляю тебя…
   Вид у него был зверский, глаза полыхали.
   – Умолять меня может только Вильгельм Рот.
   Грохот ботинок ураганом пронесся по первому этажу – агенты осматривали дом. Кто-то окликнул Клер по имени – ее искали.
   – Иди, – велел Андреас, – пусть они уведут тебя в безопасное место.
   Умом Клер понимала: она должна последовать его разумному совету – должна удалиться и позволить агентам уговорить Андреаса мирно сдаться. Но сердце не хотело этого принимать.
   – Черт возьми, Клер! – Андреас подошел к ней, крепко сжал плечо и ощутимо встряхнул. – Что на тебя нашло?
   У нее за спиной раздался оглушительный треск. Что-то горячее пролетело у правого уха так близко, что поток воздуха швырнул на лицо пряди волос. Пуля едва не задела ее, она попала Андреасу в грудь у левого плеча.
   – Не-е-ет! – услышала Клер собственный крик ужаса.
   В нос ударил запах пороха и крови, взгляд впился в Андреаса. В него стреляли!
   «Господи… нет».
   Закрывая раненого собой, она развернулась лицом к агенту, стоявшему в дверях спальни. Черный карабин оставался нацеленным на Андреаса, палец опасно застыл на спусковом крючке.
   – С вами все в порядке, фрау Рот?
   Долгую минуту Клер не могла собраться с духом, чтобы ответить. Сердце бешено колотилось, колени дрожали. Агент обращался к ней, но все его внимание было сконцентрировано на Андреасе, который стоял у нее за спиной, пыша жаром, как раскаленная печь.
   – Все хорошо, – сказал агент. – Я держу его на прицеле. Ничего плохого он вам уже не сделает.
   Агент начал осторожно приближаться и остановился от Клер на расстоянии вытянутой руки. Андреас угрожающе зарычал. Исходивший от него жар усилился, заставляя волоски на затылке Клер шевелиться.
   – Пожалуйста, – наконец хрипло пробормотала Клер, – не надо этого делать. Положите карабин на пол.
   Взгляд агента на долю секунды метнулся в ее сторону, казалось, лишь для того, чтобы оценить степень ее безумия.
   – Отступите в сторону, фрау Рот.
   «Приказ отступить, чтобы дать ему возможность убить Андреаса».
   Осознание поразило в самое сердце и растеклось по венам ядом. Это действительно отряд ликвидаторов, как и предвидел Андреас. Вильгельм послал их убить его. Не просто хладнокровно убить, а сделать это у нее на глазах. На лестнице послышался топот ног поднимавшихся агентов.
   – Отойдите в сторону, фрау Рот. Боюсь, больше повторять я не буду, – сказал агент, и его голос обдал ее холодом. Дуло карабина угрожающе приблизилось, не оставляя сомнений в реальности угрозы.