Павел прилип к телескопу и, сдерживая руками готовое вырваться сердце, следил за каждым движением С5.
Вот вспыхнуло крошечное пламя.
– Прибыли! - гаркнули репродукторы.
Вот так же, как и все звездопланы, С5 скрылся в неосвещенной части Луны.
В томительном ожидании прошел час, и в этом часе каждая минута была веком.
Наконец, крошечная точка вынырнула в освещенную полусферу и начала подавать сигналы.
– Точка…
– Точка…
– Точка…
– Три точки. С… Интервал.
– Тире.
– Точка.
– Точка.
– Точка.
– Тире, три точки. Ж…
– Сж…
Но тут С5 начал сбиваться. Очевидно, что-то мешало ему. Он скрылся из поля зрения и полчаса не появлялся. Затем он приступил снова к сигнализации.
– Точка.
– Тире.
– Тире.
– Точка, два тире. В…
– Тире.
– Тире.
– Тире.
– Три тире. О…
– Тире.
– Тире.
– Точка…
– Точка…
– Два тире, две точки. З…
С5 скрылся и больше уже не появлялся.
На следующий день волнение коллектива достигло своего предела.
Все бились над расшифровкой СЖВОЗ и в то же время пытаясь проникнуть в тайну поведения звездопланов.
– Почему он не мог сигнализировать? Что значит СЖВОЗ?
Это слово пытались расшифровать всяческим способами, но никто не мог дать удовлетворительного решения таинственных букв.
Наблюдения обсерваторий оставались тщетными. Три декады не появлялись звездопланы из затененной части.
– Что это значит?
– Почему они не сигнализируют?
– Что такое СЖВОЗ?
Спустя три декады один из звездопланов появился на освещенной стороне, как бы желая что-то сказать Земле, и так же быстро исчез из поля зрения.
Эти дни Павел сидел, размышляя над значением слов СЖВОЗ, пытаясь расшифровать смысл, читая каждую букву за слово, перестанавливая буквы, допуская, что одна из этих букв случайно сигнализирована неправильно, пока наконец не расхохотался над своими попытками.
Через час репродукторы разнесли по Стране советов:
– СЖВОЗ означает сжатый воздух. Они нуждаются в сжатом воздухе. Что значит это странное требование, - неизвестно.
И еще через час стало известным снаряжение целой экспедиции в составе 12 звездопланов, которая направится на Луну с запасами продовольствия, сжатым воздухом и различными материалами. Двенадцать человек должны были составить экипаж межпланетной экспедиции.
Двести пятьдесят миллионов тянули жребий, пытая счастье На следующий день репродукторы сообщили:
– Во главе экспедиции встает Павел Стельмах.
Как странна все-таки жизнь. Ведь, кажется, совсем недавно, всего лишь двадцать пять лет назад, он был смешным, белоголовым мальчуганом, который только начинал учится жить.
А это была сложная наука.
Павел закрыл глаза и, точно сон, перед ним поплыло его детство. Вот он, совсем еще крошечный, стоит перед матерью и слушает ласковый голос. В памяти Павла прошелестели полузабытые слова матери:
– Сыночек мой, ты будешь скоро большой, как папа. Ты хочешь быть большим?
– Хочу! - говорит маленький Павел.
– И у тебя, как у папы, будет много, много веселых товарищей.
– Хочу веселых! - говорит Павел.
Потом туман закрывает все. Из тумана всплывают отдельные, неясные детали.
Густой сад… Горы песку… Большие колеса… Белая, Густая толпа детей… Мать появляется в самый разгар интересных игр, и Павел с плачем оставляет своих товарищей.
И опять туман.
Павел улыбается… В памяти встает другой маленький Павел. Ему уже семь лет. Он живет у большой реки, по которой ходят пароходы. Эта река папина. Он с бородатыми товарищами перегораживает ее большой перегородкой. Мама говорит, что река будет работать. Мама все знает. Ее слушают очень большие люди и записывают слова. Только маме очень некогда. Она весь день проводит в большом доме, который называется по-птичьи - ВУЗ. Павел также занят целыми днями. Утром мать едет с ним в автомобиле и оставляет его в детском городке.
Правда, здесь совсем не так уж плохо. У Павла сотни приятелей. Вообще-то здесь не скучно.
Потом какие занятные вещи можно узнать от взрослых, играющих тут же. Например, песок. Ну, песок и все. Его можно насыпать за воротник товарищу, а можно из него сделать крепостной вал. Только когда сухой песок, - высокий вал не получается.
– А почему? - спрашивает девушка, похожая на маму.
– Ну, странно. Почему не получается? Не получается и только.
– А ты подумай!
Вот занятие. И думать даже не буду о таких пустяках.
– Может быть кто-нибудь догадается?
Догадаться, конечно, можно. А только стоит ли? Но тут подходят товарищи и начинают обдумывать этот вопрос. Да пожалуй, дело с песком серьезное. Подумаем-ка!
А девушка и не смотрит. Какой ей интерес? В конце концов тайна открывается, но оказывается она не такой уж простой, как кажется с первого взгляда. Или взять листик. Вот он упал и лежит. А почему упал? А какой это листик? А почему лежит? А что это за ниточки на листике? Нет, право, здесь не так уж скучно. А главное, все как-то по-новому получается. Тот же мир, а если знать «почему», - он выглядит совсем другим. Даже за столом, во время завтраков и обедов, открываются совершенно удивительные вещи.
Вечером приезжает мать и он едет домой.
Бегут дни.
Павел почти взрослый. Ему 8 лет.
– Павлик, - говорит мать, - ты очень скучал бы, если бы мы встречались с тобой не каждый день?
– Ты уезжаешь?
– Нет! Но я хочу, чтобы ты начал учиться. Ты будешь жить с товарищами и учиться.
– А ты?
– А я буду приезжать к тебе, и ты мне станешь рассказывать о своих успехах.
– Нет, - говорит Павел, - я буду с тобой.
– Милый, ты должен очень многое знать… Жизнь наша сложна, и мама тебя не научит всему. Надо учиться, Павел.
Впрочем, Павел не слишком был огорчен новой жизнью.
В маленьком городе, куда привезла мама Павла, перед ним открылся такой чудесный мир, что просто некогда было думать о маме.
Бородатый человек собрал всех привезенных Павлов и сказал им:
– Ребята! Этот город, в котором вы будете жить, находится в вашем полном распоряжении. И он неплохой, ребята, город. Он только меньше других городов, но зато ничем не отличается от больших. Вы можете здесь делать все, что хотите.
Девушка ходила с ребятами по отелям, показывала им, как надо убирать комнату, как пользоваться ванной, как приводятся в движение телевоксы. Затем они уже сами узнали, где находится кольцо ресторанов и столовых и когда нужно работать, завтракать, обедать и ужинать.
Всем ребятам выдали часы, после чего оставили их в покое.
Несколько дней они жили скучая. Они сами подбирали себе компании, бродили по городу. Тогда к каждой компании как-то незаметно присоединились взрослые и ходили с ребятами вместе. Но вскоре взрослым надоело это занятие. Они предложили ребятам воспользоваться автомобилем.
– Но мы не умеем!
– Подумаешь, большая хитрость, - удивились взрослые, - да этому делу пара пустяков научиться.
И вот Павел видит себя, перемазанного, собирающего с замиранием сердца мотор машины.
Да. Они были правы. Авто уж не так сложны. И вскоре улицы детского города ревели оглушительными сиренами.
А взрослые подбивали ребят на разные забавные штучки. Вот, например, кино. Со смеху можно умереть. Жаль только, что очень много надписей. Не понять половины. Но надписи читать оказалось совсем нетрудным делом.
Прямо само небо послало ребятам этих взрослых. Ну, уж и выдумщики же они были. Ну, взять хотя бы «Меккано». Разве есть что-нибудь интереснее этой вещи. Из разных пустяковых железных частичек можно было собрать автомобиль, который бегал не хуже настоящего, можно было сделать подъемный кран и он поднимал здоровые бревна. Целую фабрику можно было собрать из частей «Меккано». И не какую-нибудь, а с генераторами, с конвейером. Не хуже настоящей.
– Но это чепуха, - вскоре начали морщиться взрослые, - что это. Для маленьких детей - забава.
И - вот счастье! - они предложили ребятам настоящую фабрику.
– Собрать или разобрать?
– А все что угодно!
Фабрики, правда, не разобрали, но возились там по целым дням. И подумать только: сами, управляя своими руками, ребята сделали сапоги. Думаете - одну пару? Ничего подобного. Целых двадцать тысяч пар.
Началась игра в настоящий город. Но тут оказалось, к сожалению, что многого ребята не знают.
Пришлось учиться.
Летом Павел уезжал домой, а когда наступила осень, - возвращался в городок, где его встречали приятели.
С каждым годом жизнь становилась более интересной. Работа в обсерваториях, в музеях, в библиотеках, в музыкальных и художественных студиях: свой театр, свои лаборатории, свой собственный город.
Он уже юноша. Ему уже 16 лет.
Вместе с другими шестнадцатилетними он мчится по Стране советов, изучая географию и экономику страны.
– Смотрите, - гудит голос над ухом, - все это ваше. Видите, какой порядок во всем. Вы становитесь всему этому хозяева. Следите же хозяйским глазом за своим добром.
В памяти проплыли год: искания, работа с Феликсом, Кира…
Павел вздохнул.
Я ли это? Тот ли это смешливый и белоголовый? Что изменилось собственно? Может быть. с Луною не так уж хитро, как кажется? Может быть, это проблема сухого песка, не желающего оформляться в высокие валы крепости?
Экспедиция покинула Землю на третий день первой декады.
Двенадцать чередующихся один за другим могучих взрывов сотрясли воздух. Разгневанная Земля штурмовала далекие миры. Огненные хвосты прочертили небо из края в край. Обсерватории приступили к работе.
Четыре декады прошли в напряженном ожидании.
И был час, когда Страна советов обезумела от восторга.
– Они возвращаются! Они покинули Луну!
Репродукторы кричали не уставая.
Вечером в города хлынули световые океаны иллюминации. Вспышка огней, взрывы фейерверков, золотые хвосты ракет расцветили кварталы мириадами веселых огней.
– Они возвращаются!
Ночь, подожженная со всех концов, побледнела. В молочно-синем небе пронеслись, скрещиваясь, гигантские мечи голубых и фиолетовых прожекторов.
– Они возвращаются!
Несутся расцвеченные авто, утопающие в гирляндах цветов. Высоко вверху над головами вспыхивают красные точки. Они кружатся, сталкиваются и вдруг с оглушительным треском разрываются на миллионы золотых звезд и падают на крыши дрожащим пологом, на котором искрятся голубые гигантские буквы:
– Вселенная побеждена!
Города шумят. В небо взлетают фонтаны золотых дождей. Музыка гремит не переставая.
– Они возвращаются!
Над зеленой Республикой проносятся веселые прожекторы, гремят оркестры, праздничные толпы народа с шутками, песнями и смехом переливаются в сверкающих огнями улицах. Над Республикой катится мощная песня:
Вот вспыхнуло крошечное пламя.
– Прибыли! - гаркнули репродукторы.
Вот так же, как и все звездопланы, С5 скрылся в неосвещенной части Луны.
В томительном ожидании прошел час, и в этом часе каждая минута была веком.
Наконец, крошечная точка вынырнула в освещенную полусферу и начала подавать сигналы.
– Точка…
– Точка…
– Точка…
– Три точки. С… Интервал.
– Тире.
– Точка.
– Точка.
– Точка.
– Тире, три точки. Ж…
– Сж…
Но тут С5 начал сбиваться. Очевидно, что-то мешало ему. Он скрылся из поля зрения и полчаса не появлялся. Затем он приступил снова к сигнализации.
– Точка.
– Тире.
– Тире.
– Точка, два тире. В…
– Тире.
– Тире.
– Тире.
– Три тире. О…
– Тире.
– Тире.
– Точка…
– Точка…
– Два тире, две точки. З…
С5 скрылся и больше уже не появлялся.
* * *
На следующий день волнение коллектива достигло своего предела.
Все бились над расшифровкой СЖВОЗ и в то же время пытаясь проникнуть в тайну поведения звездопланов.
– Почему он не мог сигнализировать? Что значит СЖВОЗ?
Это слово пытались расшифровать всяческим способами, но никто не мог дать удовлетворительного решения таинственных букв.
Наблюдения обсерваторий оставались тщетными. Три декады не появлялись звездопланы из затененной части.
– Что это значит?
– Почему они не сигнализируют?
– Что такое СЖВОЗ?
Спустя три декады один из звездопланов появился на освещенной стороне, как бы желая что-то сказать Земле, и так же быстро исчез из поля зрения.
Эти дни Павел сидел, размышляя над значением слов СЖВОЗ, пытаясь расшифровать смысл, читая каждую букву за слово, перестанавливая буквы, допуская, что одна из этих букв случайно сигнализирована неправильно, пока наконец не расхохотался над своими попытками.
Через час репродукторы разнесли по Стране советов:
– СЖВОЗ означает сжатый воздух. Они нуждаются в сжатом воздухе. Что значит это странное требование, - неизвестно.
И еще через час стало известным снаряжение целой экспедиции в составе 12 звездопланов, которая направится на Луну с запасами продовольствия, сжатым воздухом и различными материалами. Двенадцать человек должны были составить экипаж межпланетной экспедиции.
Двести пятьдесят миллионов тянули жребий, пытая счастье На следующий день репродукторы сообщили:
– Во главе экспедиции встает Павел Стельмах.
* * *
Как странна все-таки жизнь. Ведь, кажется, совсем недавно, всего лишь двадцать пять лет назад, он был смешным, белоголовым мальчуганом, который только начинал учится жить.
А это была сложная наука.
Павел закрыл глаза и, точно сон, перед ним поплыло его детство. Вот он, совсем еще крошечный, стоит перед матерью и слушает ласковый голос. В памяти Павла прошелестели полузабытые слова матери:
– Сыночек мой, ты будешь скоро большой, как папа. Ты хочешь быть большим?
– Хочу! - говорит маленький Павел.
– И у тебя, как у папы, будет много, много веселых товарищей.
– Хочу веселых! - говорит Павел.
Потом туман закрывает все. Из тумана всплывают отдельные, неясные детали.
Густой сад… Горы песку… Большие колеса… Белая, Густая толпа детей… Мать появляется в самый разгар интересных игр, и Павел с плачем оставляет своих товарищей.
И опять туман.
Павел улыбается… В памяти встает другой маленький Павел. Ему уже семь лет. Он живет у большой реки, по которой ходят пароходы. Эта река папина. Он с бородатыми товарищами перегораживает ее большой перегородкой. Мама говорит, что река будет работать. Мама все знает. Ее слушают очень большие люди и записывают слова. Только маме очень некогда. Она весь день проводит в большом доме, который называется по-птичьи - ВУЗ. Павел также занят целыми днями. Утром мать едет с ним в автомобиле и оставляет его в детском городке.
Правда, здесь совсем не так уж плохо. У Павла сотни приятелей. Вообще-то здесь не скучно.
Потом какие занятные вещи можно узнать от взрослых, играющих тут же. Например, песок. Ну, песок и все. Его можно насыпать за воротник товарищу, а можно из него сделать крепостной вал. Только когда сухой песок, - высокий вал не получается.
– А почему? - спрашивает девушка, похожая на маму.
– Ну, странно. Почему не получается? Не получается и только.
– А ты подумай!
Вот занятие. И думать даже не буду о таких пустяках.
– Может быть кто-нибудь догадается?
Догадаться, конечно, можно. А только стоит ли? Но тут подходят товарищи и начинают обдумывать этот вопрос. Да пожалуй, дело с песком серьезное. Подумаем-ка!
А девушка и не смотрит. Какой ей интерес? В конце концов тайна открывается, но оказывается она не такой уж простой, как кажется с первого взгляда. Или взять листик. Вот он упал и лежит. А почему упал? А какой это листик? А почему лежит? А что это за ниточки на листике? Нет, право, здесь не так уж скучно. А главное, все как-то по-новому получается. Тот же мир, а если знать «почему», - он выглядит совсем другим. Даже за столом, во время завтраков и обедов, открываются совершенно удивительные вещи.
Вечером приезжает мать и он едет домой.
Бегут дни.
Павел почти взрослый. Ему 8 лет.
– Павлик, - говорит мать, - ты очень скучал бы, если бы мы встречались с тобой не каждый день?
– Ты уезжаешь?
– Нет! Но я хочу, чтобы ты начал учиться. Ты будешь жить с товарищами и учиться.
– А ты?
– А я буду приезжать к тебе, и ты мне станешь рассказывать о своих успехах.
– Нет, - говорит Павел, - я буду с тобой.
– Милый, ты должен очень многое знать… Жизнь наша сложна, и мама тебя не научит всему. Надо учиться, Павел.
Впрочем, Павел не слишком был огорчен новой жизнью.
В маленьком городе, куда привезла мама Павла, перед ним открылся такой чудесный мир, что просто некогда было думать о маме.
Бородатый человек собрал всех привезенных Павлов и сказал им:
– Ребята! Этот город, в котором вы будете жить, находится в вашем полном распоряжении. И он неплохой, ребята, город. Он только меньше других городов, но зато ничем не отличается от больших. Вы можете здесь делать все, что хотите.
Девушка ходила с ребятами по отелям, показывала им, как надо убирать комнату, как пользоваться ванной, как приводятся в движение телевоксы. Затем они уже сами узнали, где находится кольцо ресторанов и столовых и когда нужно работать, завтракать, обедать и ужинать.
Всем ребятам выдали часы, после чего оставили их в покое.
Несколько дней они жили скучая. Они сами подбирали себе компании, бродили по городу. Тогда к каждой компании как-то незаметно присоединились взрослые и ходили с ребятами вместе. Но вскоре взрослым надоело это занятие. Они предложили ребятам воспользоваться автомобилем.
– Но мы не умеем!
– Подумаешь, большая хитрость, - удивились взрослые, - да этому делу пара пустяков научиться.
И вот Павел видит себя, перемазанного, собирающего с замиранием сердца мотор машины.
Да. Они были правы. Авто уж не так сложны. И вскоре улицы детского города ревели оглушительными сиренами.
А взрослые подбивали ребят на разные забавные штучки. Вот, например, кино. Со смеху можно умереть. Жаль только, что очень много надписей. Не понять половины. Но надписи читать оказалось совсем нетрудным делом.
Прямо само небо послало ребятам этих взрослых. Ну, уж и выдумщики же они были. Ну, взять хотя бы «Меккано». Разве есть что-нибудь интереснее этой вещи. Из разных пустяковых железных частичек можно было собрать автомобиль, который бегал не хуже настоящего, можно было сделать подъемный кран и он поднимал здоровые бревна. Целую фабрику можно было собрать из частей «Меккано». И не какую-нибудь, а с генераторами, с конвейером. Не хуже настоящей.
– Но это чепуха, - вскоре начали морщиться взрослые, - что это. Для маленьких детей - забава.
И - вот счастье! - они предложили ребятам настоящую фабрику.
– Собрать или разобрать?
– А все что угодно!
Фабрики, правда, не разобрали, но возились там по целым дням. И подумать только: сами, управляя своими руками, ребята сделали сапоги. Думаете - одну пару? Ничего подобного. Целых двадцать тысяч пар.
Началась игра в настоящий город. Но тут оказалось, к сожалению, что многого ребята не знают.
Пришлось учиться.
Летом Павел уезжал домой, а когда наступила осень, - возвращался в городок, где его встречали приятели.
С каждым годом жизнь становилась более интересной. Работа в обсерваториях, в музеях, в библиотеках, в музыкальных и художественных студиях: свой театр, свои лаборатории, свой собственный город.
Он уже юноша. Ему уже 16 лет.
Вместе с другими шестнадцатилетними он мчится по Стране советов, изучая географию и экономику страны.
– Смотрите, - гудит голос над ухом, - все это ваше. Видите, какой порядок во всем. Вы становитесь всему этому хозяева. Следите же хозяйским глазом за своим добром.
В памяти проплыли год: искания, работа с Феликсом, Кира…
Павел вздохнул.
Я ли это? Тот ли это смешливый и белоголовый? Что изменилось собственно? Может быть. с Луною не так уж хитро, как кажется? Может быть, это проблема сухого песка, не желающего оформляться в высокие валы крепости?
* * *
Экспедиция покинула Землю на третий день первой декады.
Двенадцать чередующихся один за другим могучих взрывов сотрясли воздух. Разгневанная Земля штурмовала далекие миры. Огненные хвосты прочертили небо из края в край. Обсерватории приступили к работе.
* * *
Четыре декады прошли в напряженном ожидании.
И был час, когда Страна советов обезумела от восторга.
– Они возвращаются! Они покинули Луну!
Репродукторы кричали не уставая.
Вечером в города хлынули световые океаны иллюминации. Вспышка огней, взрывы фейерверков, золотые хвосты ракет расцветили кварталы мириадами веселых огней.
– Они возвращаются!
Ночь, подожженная со всех концов, побледнела. В молочно-синем небе пронеслись, скрещиваясь, гигантские мечи голубых и фиолетовых прожекторов.
– Они возвращаются!
Несутся расцвеченные авто, утопающие в гирляндах цветов. Высоко вверху над головами вспыхивают красные точки. Они кружатся, сталкиваются и вдруг с оглушительным треском разрываются на миллионы золотых звезд и падают на крыши дрожащим пологом, на котором искрятся голубые гигантские буквы:
– Вселенная побеждена!
Города шумят. В небо взлетают фонтаны золотых дождей. Музыка гремит не переставая.
– Они возвращаются!
Над зеленой Республикой проносятся веселые прожекторы, гремят оркестры, праздничные толпы народа с шутками, песнями и смехом переливаются в сверкающих огнями улицах. Над Республикой катится мощная песня:
Нам подвластны моря и реки, Земля и звезды подвластны нам.