Страница:
Когда дверь за ними закрылась, Страд с улыбкой повернулся к Соту:
– Я позволяю ему спать, потому что сон очень похож на смерть. Чем сильнее он будет стремиться ко сну как к средству, облегчающему его боль, тем скорее он расскажет мне все, что я хочу знать. Вкусив покоя сна, он возжаждет вечного покоя смерти.
– Почему бы не прочесть его мысли при помощи подходящего заклинания?
Граф покачал головой и зашагал по коридору.
– Герцог Гундар, а если быть точным – то и его сын, обладают завидными магическими способностями и мастерством. Они ни разу не послали ко мне никого, не защитив свои секреты при помощи магии. Первый же посланник, которого я принялся допрашивать магическим способом, к моему огорчению, взорвался словно угольный склад.
Когда Страд свернул в коридор, вдоль стен которого располагались многочисленные камеры, Сот еще раз нарушил молчание:
– Магда сейчас где-нибудь за одной из этих дверей, граф?
– Она с удобством отдыхает в комнатах наверху, – с готовностью ответил вампир и оглянулся на рыцаря со слегка удивленным видом. – Почему вы спросили меня об этом? Она вам нужна?
– Едва ли, – холодно и бесстрастно отозвался Сот. – Я просто полюбопытствовал.
– Ну разумеется, – ответил Страд как-то слишком поспешно и остановился у последней двери. Сот пошел к нему, ступая через лужи грязной воды и жуков, ровным слоем покрывающих пол. Поскольку Сот и Страд двигались почти бесшумно, до них отчетливо доносились жалобные мольбы узников.
– Почему вы покинули меня, Боги Света? – вопрошал женский голос.
– Нет, – раздавался с другой стороны мрачный мужской голос. – Мы найдем выход. Только одному из нас нужно спасение, так что давайте работать вместе.
Ему никто не отозвался, и голос снова и снова повторял свой призыв словно молитву.
За третьей деревянной дверью безутешно плакал мужчина. Каждые несколько секунд из-за нее доносилось бессмысленное, быстрое бормотание, а может быть, просто слова были на языке, которого Сот никогда не слышал.
– Идите сюда, лорд Сот, – позвал Страд из дальнего конца коридора, где он стоял возле открытой двери.
Крошечная келья, на удивление сухая по сравнению с коридором, была совершенно голой, если не считать стола, табурета и пустого очага. Страд поставил свой канделябр на шаткий стол, и свет его упал на сморщенного старика, чьи незрячие белые глаза тщетно обшаривали комнату. Он сидел на табурете и взмахивал руками, ощупывая исцарапанными, окровавленными пальцами воздух вокруг. Сухие тонкие губы старика беззвучно шевелились.
– Вы спрашивали меня, лорд Сот, как я узнал так много о вас, – заговорил Страд, как только Рыцарь Смерти вошел в келью. Элегантно оперевшись плечом о каменную стену, он продолжал:
– Перед вами Вольдра, довольно сведущий мистик, несмотря на то что он слеп, глух и нем по отношению к окружающему его миру.
Вампир шепотом проговорил какое-то слово, и в стене отворилась потайная дверца. Оттуда он достал хрустальный шар такого же молочно-белого цвета, как глаза слепого старика и его всклокоченная длинная борода.
– Благодаря этому камню, – объяснил граф, покачивая шар на ладони, – Вольдра рассказывает мне множество любопытных вещей о тех, кто служит мне, и о тех, кто борется против меня.
– А не может он рассказать нам о герцоге Гундаре и о Портале, который находится в его замке?
– Урр-р, – проворковал мистик, когда его костлявые пальцы прикоснулись к поверхности шара. Быстрыми движениями рук он принялся плести вокруг него невидимую сеть колдовских знаков, ведомых ему одному, оставляя на поверхности хрусталя пятна собственной крови из пальцев.
– Приходится морить его голодом, дабы чувства его оставались остры и готовы к восприятию образов шара, – заметил Страд и добавил небрежно:
– Руки он себе поранил во время последней попытки выбраться из своей кельи.
Сот молча наблюдал за тем, как Вольдра быстро ткет вокруг шара сложную паутину магических знаков. Прошло несколько минут, и Страд вынул из того же потайного шкафчика кусок пергамента, чернила и перо. Все это он поставил на стол так, чтобы старик мог легко дотянуться до принадлежностей для письма.
– Он ответит на ваш вопрос, хотя он и не слышит его. Я не совсем хорошо представляю себе, как действует его магия, однако я, как правило, бываю удовлетворен теми сведениями, которые он мне сообщает.
Старик-мистик вдруг затрясся, его скрюченные пальцы схватили перо, макнули в чернила и забегали по бумаге, разбрасывая во все стороны капли. Рука Вольдры так сильно дрожала, что каждое слово ему приходилось выводить, помогая себе чуть ли не всем телом. Несмотря на то что сообщение было коротким, Вольдра закончил писать и рухнул лицом на стол, полностью истощив свои силы.
Граф вытащил пергамент из-под его худой руки и негромко прочел:
– «…. Кровь ребенка, который никогда не был невинным, отворит дверь в замке Гундара. Безумие не есть слабость, и могучий пусть остережется неумирающего дитяти…»
Страд смял пергамент.
– Вряд ли это может быть вам полезным, – вздохнул он и легко приподнял с табурета Вольдру. Тот обвис в руках вампира, как тряпичная кукла в руках ребенка.
– Может быть, попробовать еще разок, как вы считаете?
Граф опустил Вольдру на табурет и снова подтолкнул к нему хрустальный шар. Старик устало принялся за поиски лучшего ответа для своего тюремщика.
– Это сообщение Вольдра уже передавал мне в последний раз, когда я расспрашивал его о Портале, – объяснил Страд Соту, бросая пергамент в пустой очаг. – Ничего нового в нем не сообщается. Мне кажется, что главная проблема – в изрядном расстоянии. Чем дальше находится Вольдра от человека или предмета, который он должен постичь, тем более фантастичны и запутанны бывают его ответы.
Сот подошел к очагу, вынул оттуда пергамент и сам прочел сообщение. Уронив пергамент на замусоренный пол, он спросил:
– Вы знаете, что это за ребенок, о котором упоминает Вольдра?
Бросив взгляд на старика, который все еще вертел в руках белый шар, хозяин замка Равешюфт кивнул:
– Ребенок – это, безусловно, сын Гундара. Для того чтобы открыть Портал, необходимо проникнуть в замок Гундара, на который Вольдра также ссылается, и пролить кровь сына герцога или его самого. Кровь каким-то образом и является заветным ключом к Вратам в другой мир.
Самый важный вопрос заключается в том, в каком месте замка спрятаны эти ворота.
– Откуда известно, что их кровь отопрет ворота? – спросил Рыцарь Смерти.
– Из легенд, от предыдущих посланников герцога Гундара, от вистани, из сообщений Вольдры, – вампир завернулся в плащ и с наслаждением потянулся, словно летучая мышь, пробуждающаяся после дневного сна. – Не может быть, чтобы так много источников сразу оказались неверны.
На некоторое время в камере воцарилась тишина – и Сот, и Страд обдумывали выгоды и преимущества, которых можно было достичь, совершив вылазку на территорию герцога Гундара. Сот размышлял о том, сможет ли этот путь привести его домой на Кринн, к Китиаре. Теперь, когда Карадок уничтожен, ему придется разыскивать предводителя могущественных танарри, в плену у которого находилась теперь душа бесстрашной Повелительницы Драконов. Впрочем, теперь это не имело большого значения. Ничто не в силах будет помешать ему завладеть ее жизненной силой и воскресить ее в качестве своей бессмертной супруги и единомышленницы.
Разум графа также был занят зловещими планами. На протяжении нескольких сот лет Гундар и Страд обменивались ударами на расстоянии. Граф первым ввел в обычай подвергать пыткам посланников герцога, герцог отвечал ему подобными же оскорблениями. Между ними установилась даже своего рода извращенная традиция обмена посланниками, причем каждый старался послать сопернику такой орешек, который нелегко было раскусить. Безусловно, со смертельным поручением посылали тех, кто вызвал неудовольствие одного или другого владыки, однако игра уже стала приедаться Страду.
Вопли пленников и шуршание пальцев Вольдры по хрустальной поверхности шара нарушили плавное течение его мыслей. Некоторое время мистик еще продолжал чертить в воздухе свои знаки, затем его тонкие пальцы разом опустились на вершину шара. Нашарив на столе перо, Вольдра принялся строчить, как и в первый раз, помогая себе всем телом, дрожа от напряжения.
– На сей раз его ответ гораздо длиннее, – заметил Страд, и рыцарь с вампиром одновременно склонились над мистиком, ожидая, пока он закончит писать. Когда в конце концов Вольдра, растеряв последние силы, боком повалился на стол, граф выдернул из-под его руки пергамент.
– «… Успех будет стоить всего, что у тебя есть», – медленно читал Страд, с трудом разбирая каракули.
Несколько раз он болезненно морщился, не в силах разобрать слово или даже предложения, которые наезжали одно на другое у края пергамента.
– Тут несколько строк, которые я не могу прочесть. Затем говорится: «Конец возвратит тебя к началу, и…» – он снова поднес бумагу к пламени свечей.
Плотный пергамент отбрасывал на стену камеры огромную тень, но вампир, как и все существа его породы – не имел тени.
– Я боюсь, что второй сеанс, проведенный почти без перерыва, полностью лишил Вольдру сил. Почти ничего нельзя прочесть, – пожаловался он. Покосившись на Сота, он добавил:
– Кроме последней строки. «Предводительница с хитрой улыбкой потеряна для тебя навсегда».
Лорд Сот резко выпрямился и, ни слова не говоря, выхватил лист из рук Страда. Он попытался прочесть еще что-то, но не смог. Как и сказал граф, послание заканчивалось предельно ясно.
«Предводительница с хитрой улыбкой, – мысленно повторил Сот. – Это же Китиара!»
– Я ожидал, что он сумеет выведать что-то о замке и Портале! – прогремел Сот, разрывая пергамент напополам.
Страд оперся о стол с поистине кошачьей грацией, шевеля пальцами в тонких перчатках.
– Вольдра отвечает на вопросы, которые больше всего волнуют ближайшего к нему человека. Как я понимаю, вам известно, кто эта предводительница?
С быстротой молнии Сот схватил со стола хрустальный шар и, подняв высоко над головой, с силой швырнул о грязный каменный пол. Ослепительное сияние на мгновение залило келью, мощный удар грома сотряс толстые каменные стены, а входная дверь затанцевала на петлях. Когда облако многоцветного, яркого света погасло, Сот и Страд стояли лицом к лицу.
– Вы глупец! – воскликнул Страд. – Этот кристалл ничем нельзя заменить!
Он указал рукой на Вольдру. Его волосы и седая борода исчезли, опаленные взрывом, а вся правая сторона лица почернела от взрыва.
– Без хрустального шара этот старик ни на что не годен.
Сот сложил на груди руки.
– Мне не нравится, когда посторонние пытаются читать мои мысли, – ровным голосом отчеканил он. – За это оскорбление я убил старуху-цыганку. Этот старик ничем ее не лучше. Если, как вы утверждаете, он ничего не может поделать без своего хрустального булыжника – что же… В этом случае для меня он тем более не имеет никакой ценности. Я с радостью убью его.
– Ваша радость для меня – меньше чем ничто! – прошипел вампир.
Упав рядом с Вольдрой на одно колено, он обхватил его горло длинными тонкими пальцами. Изо рта старого мистика вырвался сдавленный вздох, а затем граф резко повернул его голову, с сухим треском ломая шейные позвонки. Все это Страд проделал, не отрывая взгляда от Сота.
Когда хозяин замка Равештофт поднялся, его лицо было пунцовым от ярости.
– Я – владыка этой страны, лорд Сот, и ключ к вашему спасению находится в моих руках. Если вы хотите когда-нибудь вернуться на Кринн и увидеть свою повелителышцу с хитрой улыбкой – вы должны помнить о тех, кто сильнее вас.
Кулак Сота в латной рукавице обрушился на крышку стола с такой силой, что источенное червями дерево разлетелось на тысячу кусков. Подсвечник покатился по полу, и свечи погасли.
– На Кринне я – избранный слуга великой богини Тахизис, Властительницы Тьмы! – сказал Сот, делая в темноте шаг по направлению к графу. – Там – она моя владычица, в Баровии же я никого не ставлю выше себя.
Рыцарь Смерти взмахнул кулаком, целясь в голову графа. Прежде чем тяжелая перчатка Сота достигла своей цели, Страд перехватил его запястье. Вампир крепко держал Сота, и взгляды двух мертвецов скрестились. Из коридора донесся дружный вой испуганных узников.
Левая рука Сота пришла в движение, рисуя в воздухе магический знак.
– Даже не пытайся применить против меня свое колдовство, – прошипел Страд, стискивая запястье Сота с еще большей силой. Даже сталь древних доспехов слегка прогнулась под его пальцами. – Я изучал магическое искусство на протяжении жизни нескольких поколений простых смертных, и мне ведомы заклинания, которые заставят страдать даже такого, как ты! В следующее мгновение, после того как напряжение ушло из руки Сота, Страд тоже ослабил свою хватку. Он снова завернулся в плащ, а гневный румянец сошел с его бледных щек.
– В этих стенах побывали и другие пришельцы с Кринна, – промурлыкал Страд. – Тот же Вольдра появился в Баровии в компании четырех своих соотечественников двадцать пять… нет, тридцать лет назад. Они все были родом из города, который называется Палантас.
Сот стоял неподвижно, как каменное изваяние, и слушал Страда. Равного соперника он встретил в последний раз, наверное, еще когда был человеком. Осознание этого заставило его содрогнуться до самой глубины того места, где когда-то была его душа.
– Вольдра называл себя магом из ложи Красных Мантий, – продолжал Страд, сверкая глазами в темноте. – Он сказал, что является служителем великого бога Джилена, Патриарха Равновесия. Джилен, должно быть, не слабее Тахизис, а?
Черный плащ вампира взлетел и опал во мраке, когда он оседлал труп мистика.
– Джилен не послал своих слуг, чтобы наказать меня, когда я вырвал Вольдре язык. Его архангелы не спустятся на землю, чтобы забрать его тело – или его душу – и вознести наверх, к вечному блаженству.
Страд поднялся, затем снова наклонился и нашарил среди мусора, покрывающего пол, упавший канделябр и две свечи. По его слову коротенькие огарки из желтою воска загорелись ровным оранжевым огнем.
– Боги Кринна не имеют здесь никакой силы, лорд Сот. Вы будете служить мне, или вам никогда не выбраться отсюда.
В последовавшей тишине горестные стенания пленников графа были слышны особенно отчетливо.
– За что вы наказали меня, Боги Света? – взывал женский голос.
– Только одному из нас действительно необходимо спастись, – вторил ей низкий мужской бас. – Давайте работать вместе!
Вампир подавил неожиданный зевок:
– Позвольте считать ваше молчание знаком согласия, лорд Сот. Вы приняли мудрое решение.
Рыцарь Смерти, оправившись от шока, вызванного могуществом Страда фон Заровича, с рассеянным видом тронул ногой неподвижное тело Вольдры.
– А что стало с остальными пришельцами из Палантаса? Они тоже где-нибудь здесь, в одной из камер?
Страд наклонил голову:
– Вольдра был единственным из четверых, кто мог быть мне полезен. Остальных я отпустил согласно их желанию, и они некоторое время жили в Баровии, – вампир ожесточенно потер подбородок. – Один из них до сих пор жив. Это толстый жрец по имени Теларм. Говорят, его недавно видели в поселке.
Скользящим шагом хозяин замка Равенлофт двинулся к выходу.
– Боюсь, что нам придется продолжить разговор следующим вечером, лорд Сот. Скоро рассвет, а я несколько утомлен нашей… оживленной беседой.
Он повернулся к Соту спиной и растаял в темноте коридора.
Рыцарь Смерти остался в крошечной камере. Вонь горелого мяса, исходившая от тела Вольдры, заползала ему в ноздри, а в ушах звенели пронзительные вопли узников графа. Теперь он яснее осознал, что он действительно находится далеко от дома, отрезан от Темного Безбожия великой Тахизис, отрезан даже от капризных баныыи и своих воинов-скелетов, которые всегда откликались на его зов Однако Сот был не из тех, кто легко склоняет голову и идет в услужение к более сильному.
Крупная крыса любопытно заглянула в комнату, рассматривая Сота своими черными, блестящими глазками и шевеля влажным острым носом. Когда Сот сделал шаг по направлению к разжиревшей на мертвечине твари, крыса лишь плотнее прижалась к полу, даже не думая убегать.
– Неужели Страд считает меня сломленным настолько, что даже его прислужники-крысы меня не боятся? – негромко прошептал Сот. Подняв ногу, он одним ударом расплющил мерзкую тварь по каменному полу. Пронзительный предсмертный писк крысы был подхвачен и многократно повторен ее сородичами, которые скрывались в темных щелях и норах. Рыцарь знал, что об этом его агрессивном выпаде будет немедленно доложено Страду, однако это его не беспокоило. Прежде чем следующим вечером солнце зайдет снова, он сделает кое-что похуже.
ГЛАВА 8
– Я позволяю ему спать, потому что сон очень похож на смерть. Чем сильнее он будет стремиться ко сну как к средству, облегчающему его боль, тем скорее он расскажет мне все, что я хочу знать. Вкусив покоя сна, он возжаждет вечного покоя смерти.
– Почему бы не прочесть его мысли при помощи подходящего заклинания?
Граф покачал головой и зашагал по коридору.
– Герцог Гундар, а если быть точным – то и его сын, обладают завидными магическими способностями и мастерством. Они ни разу не послали ко мне никого, не защитив свои секреты при помощи магии. Первый же посланник, которого я принялся допрашивать магическим способом, к моему огорчению, взорвался словно угольный склад.
Когда Страд свернул в коридор, вдоль стен которого располагались многочисленные камеры, Сот еще раз нарушил молчание:
– Магда сейчас где-нибудь за одной из этих дверей, граф?
– Она с удобством отдыхает в комнатах наверху, – с готовностью ответил вампир и оглянулся на рыцаря со слегка удивленным видом. – Почему вы спросили меня об этом? Она вам нужна?
– Едва ли, – холодно и бесстрастно отозвался Сот. – Я просто полюбопытствовал.
– Ну разумеется, – ответил Страд как-то слишком поспешно и остановился у последней двери. Сот пошел к нему, ступая через лужи грязной воды и жуков, ровным слоем покрывающих пол. Поскольку Сот и Страд двигались почти бесшумно, до них отчетливо доносились жалобные мольбы узников.
– Почему вы покинули меня, Боги Света? – вопрошал женский голос.
– Нет, – раздавался с другой стороны мрачный мужской голос. – Мы найдем выход. Только одному из нас нужно спасение, так что давайте работать вместе.
Ему никто не отозвался, и голос снова и снова повторял свой призыв словно молитву.
За третьей деревянной дверью безутешно плакал мужчина. Каждые несколько секунд из-за нее доносилось бессмысленное, быстрое бормотание, а может быть, просто слова были на языке, которого Сот никогда не слышал.
– Идите сюда, лорд Сот, – позвал Страд из дальнего конца коридора, где он стоял возле открытой двери.
Крошечная келья, на удивление сухая по сравнению с коридором, была совершенно голой, если не считать стола, табурета и пустого очага. Страд поставил свой канделябр на шаткий стол, и свет его упал на сморщенного старика, чьи незрячие белые глаза тщетно обшаривали комнату. Он сидел на табурете и взмахивал руками, ощупывая исцарапанными, окровавленными пальцами воздух вокруг. Сухие тонкие губы старика беззвучно шевелились.
– Вы спрашивали меня, лорд Сот, как я узнал так много о вас, – заговорил Страд, как только Рыцарь Смерти вошел в келью. Элегантно оперевшись плечом о каменную стену, он продолжал:
– Перед вами Вольдра, довольно сведущий мистик, несмотря на то что он слеп, глух и нем по отношению к окружающему его миру.
Вампир шепотом проговорил какое-то слово, и в стене отворилась потайная дверца. Оттуда он достал хрустальный шар такого же молочно-белого цвета, как глаза слепого старика и его всклокоченная длинная борода.
– Благодаря этому камню, – объяснил граф, покачивая шар на ладони, – Вольдра рассказывает мне множество любопытных вещей о тех, кто служит мне, и о тех, кто борется против меня.
– А не может он рассказать нам о герцоге Гундаре и о Портале, который находится в его замке?
– Урр-р, – проворковал мистик, когда его костлявые пальцы прикоснулись к поверхности шара. Быстрыми движениями рук он принялся плести вокруг него невидимую сеть колдовских знаков, ведомых ему одному, оставляя на поверхности хрусталя пятна собственной крови из пальцев.
– Приходится морить его голодом, дабы чувства его оставались остры и готовы к восприятию образов шара, – заметил Страд и добавил небрежно:
– Руки он себе поранил во время последней попытки выбраться из своей кельи.
Сот молча наблюдал за тем, как Вольдра быстро ткет вокруг шара сложную паутину магических знаков. Прошло несколько минут, и Страд вынул из того же потайного шкафчика кусок пергамента, чернила и перо. Все это он поставил на стол так, чтобы старик мог легко дотянуться до принадлежностей для письма.
– Он ответит на ваш вопрос, хотя он и не слышит его. Я не совсем хорошо представляю себе, как действует его магия, однако я, как правило, бываю удовлетворен теми сведениями, которые он мне сообщает.
Старик-мистик вдруг затрясся, его скрюченные пальцы схватили перо, макнули в чернила и забегали по бумаге, разбрасывая во все стороны капли. Рука Вольдры так сильно дрожала, что каждое слово ему приходилось выводить, помогая себе чуть ли не всем телом. Несмотря на то что сообщение было коротким, Вольдра закончил писать и рухнул лицом на стол, полностью истощив свои силы.
Граф вытащил пергамент из-под его худой руки и негромко прочел:
– «…. Кровь ребенка, который никогда не был невинным, отворит дверь в замке Гундара. Безумие не есть слабость, и могучий пусть остережется неумирающего дитяти…»
Страд смял пергамент.
– Вряд ли это может быть вам полезным, – вздохнул он и легко приподнял с табурета Вольдру. Тот обвис в руках вампира, как тряпичная кукла в руках ребенка.
– Может быть, попробовать еще разок, как вы считаете?
Граф опустил Вольдру на табурет и снова подтолкнул к нему хрустальный шар. Старик устало принялся за поиски лучшего ответа для своего тюремщика.
– Это сообщение Вольдра уже передавал мне в последний раз, когда я расспрашивал его о Портале, – объяснил Страд Соту, бросая пергамент в пустой очаг. – Ничего нового в нем не сообщается. Мне кажется, что главная проблема – в изрядном расстоянии. Чем дальше находится Вольдра от человека или предмета, который он должен постичь, тем более фантастичны и запутанны бывают его ответы.
Сот подошел к очагу, вынул оттуда пергамент и сам прочел сообщение. Уронив пергамент на замусоренный пол, он спросил:
– Вы знаете, что это за ребенок, о котором упоминает Вольдра?
Бросив взгляд на старика, который все еще вертел в руках белый шар, хозяин замка Равешюфт кивнул:
– Ребенок – это, безусловно, сын Гундара. Для того чтобы открыть Портал, необходимо проникнуть в замок Гундара, на который Вольдра также ссылается, и пролить кровь сына герцога или его самого. Кровь каким-то образом и является заветным ключом к Вратам в другой мир.
Самый важный вопрос заключается в том, в каком месте замка спрятаны эти ворота.
– Откуда известно, что их кровь отопрет ворота? – спросил Рыцарь Смерти.
– Из легенд, от предыдущих посланников герцога Гундара, от вистани, из сообщений Вольдры, – вампир завернулся в плащ и с наслаждением потянулся, словно летучая мышь, пробуждающаяся после дневного сна. – Не может быть, чтобы так много источников сразу оказались неверны.
На некоторое время в камере воцарилась тишина – и Сот, и Страд обдумывали выгоды и преимущества, которых можно было достичь, совершив вылазку на территорию герцога Гундара. Сот размышлял о том, сможет ли этот путь привести его домой на Кринн, к Китиаре. Теперь, когда Карадок уничтожен, ему придется разыскивать предводителя могущественных танарри, в плену у которого находилась теперь душа бесстрашной Повелительницы Драконов. Впрочем, теперь это не имело большого значения. Ничто не в силах будет помешать ему завладеть ее жизненной силой и воскресить ее в качестве своей бессмертной супруги и единомышленницы.
Разум графа также был занят зловещими планами. На протяжении нескольких сот лет Гундар и Страд обменивались ударами на расстоянии. Граф первым ввел в обычай подвергать пыткам посланников герцога, герцог отвечал ему подобными же оскорблениями. Между ними установилась даже своего рода извращенная традиция обмена посланниками, причем каждый старался послать сопернику такой орешек, который нелегко было раскусить. Безусловно, со смертельным поручением посылали тех, кто вызвал неудовольствие одного или другого владыки, однако игра уже стала приедаться Страду.
Вопли пленников и шуршание пальцев Вольдры по хрустальной поверхности шара нарушили плавное течение его мыслей. Некоторое время мистик еще продолжал чертить в воздухе свои знаки, затем его тонкие пальцы разом опустились на вершину шара. Нашарив на столе перо, Вольдра принялся строчить, как и в первый раз, помогая себе всем телом, дрожа от напряжения.
– На сей раз его ответ гораздо длиннее, – заметил Страд, и рыцарь с вампиром одновременно склонились над мистиком, ожидая, пока он закончит писать. Когда в конце концов Вольдра, растеряв последние силы, боком повалился на стол, граф выдернул из-под его руки пергамент.
– «… Успех будет стоить всего, что у тебя есть», – медленно читал Страд, с трудом разбирая каракули.
Несколько раз он болезненно морщился, не в силах разобрать слово или даже предложения, которые наезжали одно на другое у края пергамента.
– Тут несколько строк, которые я не могу прочесть. Затем говорится: «Конец возвратит тебя к началу, и…» – он снова поднес бумагу к пламени свечей.
Плотный пергамент отбрасывал на стену камеры огромную тень, но вампир, как и все существа его породы – не имел тени.
– Я боюсь, что второй сеанс, проведенный почти без перерыва, полностью лишил Вольдру сил. Почти ничего нельзя прочесть, – пожаловался он. Покосившись на Сота, он добавил:
– Кроме последней строки. «Предводительница с хитрой улыбкой потеряна для тебя навсегда».
Лорд Сот резко выпрямился и, ни слова не говоря, выхватил лист из рук Страда. Он попытался прочесть еще что-то, но не смог. Как и сказал граф, послание заканчивалось предельно ясно.
«Предводительница с хитрой улыбкой, – мысленно повторил Сот. – Это же Китиара!»
– Я ожидал, что он сумеет выведать что-то о замке и Портале! – прогремел Сот, разрывая пергамент напополам.
Страд оперся о стол с поистине кошачьей грацией, шевеля пальцами в тонких перчатках.
– Вольдра отвечает на вопросы, которые больше всего волнуют ближайшего к нему человека. Как я понимаю, вам известно, кто эта предводительница?
С быстротой молнии Сот схватил со стола хрустальный шар и, подняв высоко над головой, с силой швырнул о грязный каменный пол. Ослепительное сияние на мгновение залило келью, мощный удар грома сотряс толстые каменные стены, а входная дверь затанцевала на петлях. Когда облако многоцветного, яркого света погасло, Сот и Страд стояли лицом к лицу.
– Вы глупец! – воскликнул Страд. – Этот кристалл ничем нельзя заменить!
Он указал рукой на Вольдру. Его волосы и седая борода исчезли, опаленные взрывом, а вся правая сторона лица почернела от взрыва.
– Без хрустального шара этот старик ни на что не годен.
Сот сложил на груди руки.
– Мне не нравится, когда посторонние пытаются читать мои мысли, – ровным голосом отчеканил он. – За это оскорбление я убил старуху-цыганку. Этот старик ничем ее не лучше. Если, как вы утверждаете, он ничего не может поделать без своего хрустального булыжника – что же… В этом случае для меня он тем более не имеет никакой ценности. Я с радостью убью его.
– Ваша радость для меня – меньше чем ничто! – прошипел вампир.
Упав рядом с Вольдрой на одно колено, он обхватил его горло длинными тонкими пальцами. Изо рта старого мистика вырвался сдавленный вздох, а затем граф резко повернул его голову, с сухим треском ломая шейные позвонки. Все это Страд проделал, не отрывая взгляда от Сота.
Когда хозяин замка Равештофт поднялся, его лицо было пунцовым от ярости.
– Я – владыка этой страны, лорд Сот, и ключ к вашему спасению находится в моих руках. Если вы хотите когда-нибудь вернуться на Кринн и увидеть свою повелителышцу с хитрой улыбкой – вы должны помнить о тех, кто сильнее вас.
Кулак Сота в латной рукавице обрушился на крышку стола с такой силой, что источенное червями дерево разлетелось на тысячу кусков. Подсвечник покатился по полу, и свечи погасли.
– На Кринне я – избранный слуга великой богини Тахизис, Властительницы Тьмы! – сказал Сот, делая в темноте шаг по направлению к графу. – Там – она моя владычица, в Баровии же я никого не ставлю выше себя.
Рыцарь Смерти взмахнул кулаком, целясь в голову графа. Прежде чем тяжелая перчатка Сота достигла своей цели, Страд перехватил его запястье. Вампир крепко держал Сота, и взгляды двух мертвецов скрестились. Из коридора донесся дружный вой испуганных узников.
Левая рука Сота пришла в движение, рисуя в воздухе магический знак.
– Даже не пытайся применить против меня свое колдовство, – прошипел Страд, стискивая запястье Сота с еще большей силой. Даже сталь древних доспехов слегка прогнулась под его пальцами. – Я изучал магическое искусство на протяжении жизни нескольких поколений простых смертных, и мне ведомы заклинания, которые заставят страдать даже такого, как ты! В следующее мгновение, после того как напряжение ушло из руки Сота, Страд тоже ослабил свою хватку. Он снова завернулся в плащ, а гневный румянец сошел с его бледных щек.
– В этих стенах побывали и другие пришельцы с Кринна, – промурлыкал Страд. – Тот же Вольдра появился в Баровии в компании четырех своих соотечественников двадцать пять… нет, тридцать лет назад. Они все были родом из города, который называется Палантас.
Сот стоял неподвижно, как каменное изваяние, и слушал Страда. Равного соперника он встретил в последний раз, наверное, еще когда был человеком. Осознание этого заставило его содрогнуться до самой глубины того места, где когда-то была его душа.
– Вольдра называл себя магом из ложи Красных Мантий, – продолжал Страд, сверкая глазами в темноте. – Он сказал, что является служителем великого бога Джилена, Патриарха Равновесия. Джилен, должно быть, не слабее Тахизис, а?
Черный плащ вампира взлетел и опал во мраке, когда он оседлал труп мистика.
– Джилен не послал своих слуг, чтобы наказать меня, когда я вырвал Вольдре язык. Его архангелы не спустятся на землю, чтобы забрать его тело – или его душу – и вознести наверх, к вечному блаженству.
Страд поднялся, затем снова наклонился и нашарил среди мусора, покрывающего пол, упавший канделябр и две свечи. По его слову коротенькие огарки из желтою воска загорелись ровным оранжевым огнем.
– Боги Кринна не имеют здесь никакой силы, лорд Сот. Вы будете служить мне, или вам никогда не выбраться отсюда.
В последовавшей тишине горестные стенания пленников графа были слышны особенно отчетливо.
– За что вы наказали меня, Боги Света? – взывал женский голос.
– Только одному из нас действительно необходимо спастись, – вторил ей низкий мужской бас. – Давайте работать вместе!
Вампир подавил неожиданный зевок:
– Позвольте считать ваше молчание знаком согласия, лорд Сот. Вы приняли мудрое решение.
Рыцарь Смерти, оправившись от шока, вызванного могуществом Страда фон Заровича, с рассеянным видом тронул ногой неподвижное тело Вольдры.
– А что стало с остальными пришельцами из Палантаса? Они тоже где-нибудь здесь, в одной из камер?
Страд наклонил голову:
– Вольдра был единственным из четверых, кто мог быть мне полезен. Остальных я отпустил согласно их желанию, и они некоторое время жили в Баровии, – вампир ожесточенно потер подбородок. – Один из них до сих пор жив. Это толстый жрец по имени Теларм. Говорят, его недавно видели в поселке.
Скользящим шагом хозяин замка Равенлофт двинулся к выходу.
– Боюсь, что нам придется продолжить разговор следующим вечером, лорд Сот. Скоро рассвет, а я несколько утомлен нашей… оживленной беседой.
Он повернулся к Соту спиной и растаял в темноте коридора.
Рыцарь Смерти остался в крошечной камере. Вонь горелого мяса, исходившая от тела Вольдры, заползала ему в ноздри, а в ушах звенели пронзительные вопли узников графа. Теперь он яснее осознал, что он действительно находится далеко от дома, отрезан от Темного Безбожия великой Тахизис, отрезан даже от капризных баныыи и своих воинов-скелетов, которые всегда откликались на его зов Однако Сот был не из тех, кто легко склоняет голову и идет в услужение к более сильному.
Крупная крыса любопытно заглянула в комнату, рассматривая Сота своими черными, блестящими глазками и шевеля влажным острым носом. Когда Сот сделал шаг по направлению к разжиревшей на мертвечине твари, крыса лишь плотнее прижалась к полу, даже не думая убегать.
– Неужели Страд считает меня сломленным настолько, что даже его прислужники-крысы меня не боятся? – негромко прошептал Сот. Подняв ногу, он одним ударом расплющил мерзкую тварь по каменному полу. Пронзительный предсмертный писк крысы был подхвачен и многократно повторен ее сородичами, которые скрывались в темных щелях и норах. Рыцарь знал, что об этом его агрессивном выпаде будет немедленно доложено Страду, однако это его не беспокоило. Прежде чем следующим вечером солнце зайдет снова, он сделает кое-что похуже.
ГЛАВА 8
Магда стояла перед факелом, глядя на его ровное пламя. Скрепленное магическим заклинанием просмоленное дерево восстанавливалось так же быстро, как сгорало. Магда была в этой спальне уже довольно долгое время, возможно – несколько часов.
– Если я останусь здесь, – громко сказала она, снова возобновляя спер, который вела сама с собой с того самого момента, как Страд оставил ее одну, – граф сделает меня своей наложницей, одной из своих рабынь.
В ее воображении возникло бледное лицо Андари с неподвижными как у мертвеца глазами. Таким она видела его в большой зале, где он играл свои печальные мелодии. Это зрелище заставило ее снова содрогнуться от страха и отвращения.
В древних преданиях и легендах вистани часто рассказывалось о вампирах, и Магда прекрасно знала, какая жуткая судьба ее ждет, если граф вздумает напиться ее крови. После этого она, опустошенная, вечно терзаемая муками голода, будет бродить ночами по улицам селений графства и выискивать жертвы, чей кровью она сможет напиться. Все новые и новые люди будут становиться вампирами после ее укусов, и это будет продолжаться бесконечно, пока граф не превратится в настоящего повелителя вампиров. Ужасная судьба!
Если бы только в комнате было окно! Дневной свет был самым страшным врагом вампиров. Под защитой солнечного света она могла бы попытаться выйти в коридор. По крайней мере, тогда она могла бы быть уверена в том, что Страд спит в своем гробу.
«Граф не так глуп, чтобы оставлять замок без охраны, пока он сам спит, – возразила сама себе Магда, закрьюая глаза. – Однако ночью или днем Страд обязательной убьет меня, если я останусь. Если я попытаюсь спастись сейчас, у меня будет по крайней мере маленький шанс».
Магда еще раз всмотрелась в пламя факела. Будь она в таборе, то с помощью музыки Андари, пусть она звучала бы только у нее в уме, она сумела бы танцем вызвать из пламени образы древних героев вистани. Впрочем, и без «игры теней», как называла это огненнорожденное колдовство мадам Гирани, она прекрасно помнила легенды – дивные повести о великих героях и их подвигах, о дерзких экспедициях и отчаянных спасательных операциях.
На лице девушки появилась слабая улыбка – это на память ей пришла легенда о Кульчике и великане. Магда вообще любила легенды о Кульчике больше остальных. В этой истории рассказывалось, как герой перехитрил коварного великана, похитил его красавицу дочь и сумел выбраться из его страшного замка, наполненного огромным количеством страшных замаскированных ловушек. Андари терпеть не мог этих сказок, ибо для его ограниченного воображения они были чересчур фантастическими, чересчур волшебными. Его насмешки, однако, нисколько не ослабили любви Магды к чудесным историям. Магда даже подумала, что теперь, пожалуй, Андари бы забрал назад все свои оскорбления и едкие шутки, если бы только мог.
Укрепив таким образом свою решимость, Магда подпоясала свое длинное красное платье широким поясом и завязала крепким узлом. С удивлением она отметила, что руки ее дрожат совсем немного. «Наверное, на самом деле я храбрее, чем мне казалось до сих пор, – решила она. – В конце концов, я спокойно пережила путешествие к замку в обществе этого кошмарного чудовища – Рыцаря Смерти. Почему бы мне не попробовать совершить обратное путешествие в одиночку?»
Вынув факел из держателя, она подошла к двери и осторожно приоткрыла ее.
В свете факела она видела, как несколько крыс метнулись к своим норам и трещинам в камне. Засев там, они настороженно следили за ней красноватыми глазами. На цыпочках вистани выбралась из спальни. По потолку обеспокоенные дымом забегали огромные сороконожки длиной с руку Магды, быстро перебирая тонкими, полупрозрачными ножками. Девушка вздрогнула от омерзения, однако продолжала идти вперед. Ей казалось, что крысы и насекомые, какими бы устрашающими они ни выглядели, вряд ли будут для нее опаснее всего.
Из коридора вела единственная лестница, густо затканная паутиной. Ни окон, ни других дверей в коридоре не оказалось, и Магда стала неслышно подниматься по ступеням, держа факел перед собой, словно священник, который заклинает символом веры Силы Тьмы. Прежде чем она одолела первую ступень, до ее слуха донесся шорох – что-то спускалось по лестнице ей навстречу.
Не раздумывая, Магда развернулась и бросилась к дверям спальни. Вот она схватилась за латунную рукоятку, но та никак не поворачивалась. Тяжелые шаги невидимой в темноте твари гулко раздавались уже в самом начале коридора, где заканчивалась лестница.
Сдерживая рвущийся из легких вопль ужаса, Магда снова попыталась открыть дверь, но дверь не поддавалась. В отчаянии она осветила факелом стены сначала слева, затем справа от себя, однако стены казались прочными и совершенно целыми, если не считать нескольких трещин в штукатурке, которые кишели насекомыми и крысами. Она была в ловушке.
– Что-то не на месте, – проскрежетал из темноты зловещий механический голос.
Укрепив таким образом свою решимость, Магда подпоясала свое длинное красное платье широким поясом и завязала крепким узлом. С удивлением она отметила, что руки ее дрожат совсем немного. «Наверное, на самом деле я храбрее, чем мне казалось до сих пор, – решила она. – В конце концов, я спокойно пережила путешествие к замку в обществе этого кошмарного чудовища – Рыцаря Смерти. Почему бы мне не попробовать совершить обратное путешествие в одиночку?»
Вынув факел из держателя, она подошла к двери и осторожно приоткрыла ее.
В свете факела она видела, как несколько крыс метнулись к своим норам и трещинам в камне. Засев там, они настороженно следили за ней красноватыми глазами. На цыпочках вистани выбралась из спальни. По потолку обеспокоенные дымом забегали огромные сороконожки длиной с руку Магды, быстро перебирая тонкими, полупрозрачными ножками. Девушка вздрогнула от омерзения, однако продолжала идти вперед. Ей казалось, что крысы и насекомые, какими бы устрашающими они ни выглядели, вряд ли будут для нее опаснее всего.
Из коридора вела единственная лестница, густо затканная паутиной. Ни окон, ни других дверей в коридоре не оказалось, и Магда стала неслышно подниматься по ступеням, держа факел перед собой, словно священник, который заклинает символом веры Силы Тьмы. Прежде чем она одолела первую ступень, до ее слуха донесся шорох – что-то спускалось по лестнице ей навстречу.
Не раздумывая, Магда развернулась и бросилась к дверям спальни. Вот она схватилась за латунную рукоятку, но та никак не поворачивалась. Тяжелые шаги невидимой в темноте твари гулко раздавались уже в самом начале коридора, где заканчивалась лестница.
Сдерживая рвущийся из легких вопль ужаса, Магда снова попыталась открыть дверь, но дверь не поддавалась. В отчаянии она осветила факелом стены сначала слева, затем справа от себя, однако стены казались прочными и совершенно целыми, если не считать нескольких трещин в штукатурке, которые кишели насекомыми и крысами. Она была в ловушке.
– Что-то не на месте, – проскрежетал из темноты зловещий механический голос, напоминающий скрежет железа по камню. – Что-то тут есть такое… которое нуждается в свете, чтобы видеть…
Звук шагов оборвался, и Магда увидела в конце коридора два мерцающих голубых глаза.
– Это же женщина! – радостным голосом возвестила тварь.
Сдерживая дрожь в руках, Магда подняла факел высоко над головой, и чудовище хихикнуло в темноте.
– Хочешь разглядеть меня, да? – спросило оно и сделало несколько шагов, очутившись в круге света от факела.
Существо напоминало собой человека, однако ростом оно было всего фута четыре. Грубая черная и лоснящаяся, как обсидиан, кожа обтягивала узкую фигуру целиком, начиная от кончика единственного изогнутого рога на голове вплоть до оканчивающегося острыми шипами хвоста, который волочился по полу. Крупные глаза горели синим огнем, нос представлял из себя просто два отверстия на плоском лице, а рот напоминал широкий зияющий ров, наполненный черной слюной. Слегка шевельнув плечами, существо сложило за спиной небольшие перепончатые крылья, затем упало на четвереньки и заскребло по полу своими трехпалыми передними конечлостями. Пристально разглядывая «Магду своими лишенными белков глазами, тварь то и дело скалила острые как иглы зубы и шевелила в воздухе раздвоенным языком.
– Если я останусь здесь, – громко сказала она, снова возобновляя спер, который вела сама с собой с того самого момента, как Страд оставил ее одну, – граф сделает меня своей наложницей, одной из своих рабынь.
В ее воображении возникло бледное лицо Андари с неподвижными как у мертвеца глазами. Таким она видела его в большой зале, где он играл свои печальные мелодии. Это зрелище заставило ее снова содрогнуться от страха и отвращения.
В древних преданиях и легендах вистани часто рассказывалось о вампирах, и Магда прекрасно знала, какая жуткая судьба ее ждет, если граф вздумает напиться ее крови. После этого она, опустошенная, вечно терзаемая муками голода, будет бродить ночами по улицам селений графства и выискивать жертвы, чей кровью она сможет напиться. Все новые и новые люди будут становиться вампирами после ее укусов, и это будет продолжаться бесконечно, пока граф не превратится в настоящего повелителя вампиров. Ужасная судьба!
Если бы только в комнате было окно! Дневной свет был самым страшным врагом вампиров. Под защитой солнечного света она могла бы попытаться выйти в коридор. По крайней мере, тогда она могла бы быть уверена в том, что Страд спит в своем гробу.
«Граф не так глуп, чтобы оставлять замок без охраны, пока он сам спит, – возразила сама себе Магда, закрьюая глаза. – Однако ночью или днем Страд обязательной убьет меня, если я останусь. Если я попытаюсь спастись сейчас, у меня будет по крайней мере маленький шанс».
Магда еще раз всмотрелась в пламя факела. Будь она в таборе, то с помощью музыки Андари, пусть она звучала бы только у нее в уме, она сумела бы танцем вызвать из пламени образы древних героев вистани. Впрочем, и без «игры теней», как называла это огненнорожденное колдовство мадам Гирани, она прекрасно помнила легенды – дивные повести о великих героях и их подвигах, о дерзких экспедициях и отчаянных спасательных операциях.
На лице девушки появилась слабая улыбка – это на память ей пришла легенда о Кульчике и великане. Магда вообще любила легенды о Кульчике больше остальных. В этой истории рассказывалось, как герой перехитрил коварного великана, похитил его красавицу дочь и сумел выбраться из его страшного замка, наполненного огромным количеством страшных замаскированных ловушек. Андари терпеть не мог этих сказок, ибо для его ограниченного воображения они были чересчур фантастическими, чересчур волшебными. Его насмешки, однако, нисколько не ослабили любви Магды к чудесным историям. Магда даже подумала, что теперь, пожалуй, Андари бы забрал назад все свои оскорбления и едкие шутки, если бы только мог.
Укрепив таким образом свою решимость, Магда подпоясала свое длинное красное платье широким поясом и завязала крепким узлом. С удивлением она отметила, что руки ее дрожат совсем немного. «Наверное, на самом деле я храбрее, чем мне казалось до сих пор, – решила она. – В конце концов, я спокойно пережила путешествие к замку в обществе этого кошмарного чудовища – Рыцаря Смерти. Почему бы мне не попробовать совершить обратное путешествие в одиночку?»
Вынув факел из держателя, она подошла к двери и осторожно приоткрыла ее.
В свете факела она видела, как несколько крыс метнулись к своим норам и трещинам в камне. Засев там, они настороженно следили за ней красноватыми глазами. На цыпочках вистани выбралась из спальни. По потолку обеспокоенные дымом забегали огромные сороконожки длиной с руку Магды, быстро перебирая тонкими, полупрозрачными ножками. Девушка вздрогнула от омерзения, однако продолжала идти вперед. Ей казалось, что крысы и насекомые, какими бы устрашающими они ни выглядели, вряд ли будут для нее опаснее всего.
Из коридора вела единственная лестница, густо затканная паутиной. Ни окон, ни других дверей в коридоре не оказалось, и Магда стала неслышно подниматься по ступеням, держа факел перед собой, словно священник, который заклинает символом веры Силы Тьмы. Прежде чем она одолела первую ступень, до ее слуха донесся шорох – что-то спускалось по лестнице ей навстречу.
Не раздумывая, Магда развернулась и бросилась к дверям спальни. Вот она схватилась за латунную рукоятку, но та никак не поворачивалась. Тяжелые шаги невидимой в темноте твари гулко раздавались уже в самом начале коридора, где заканчивалась лестница.
Сдерживая рвущийся из легких вопль ужаса, Магда снова попыталась открыть дверь, но дверь не поддавалась. В отчаянии она осветила факелом стены сначала слева, затем справа от себя, однако стены казались прочными и совершенно целыми, если не считать нескольких трещин в штукатурке, которые кишели насекомыми и крысами. Она была в ловушке.
– Что-то не на месте, – проскрежетал из темноты зловещий механический голос.
Укрепив таким образом свою решимость, Магда подпоясала свое длинное красное платье широким поясом и завязала крепким узлом. С удивлением она отметила, что руки ее дрожат совсем немного. «Наверное, на самом деле я храбрее, чем мне казалось до сих пор, – решила она. – В конце концов, я спокойно пережила путешествие к замку в обществе этого кошмарного чудовища – Рыцаря Смерти. Почему бы мне не попробовать совершить обратное путешествие в одиночку?»
Вынув факел из держателя, она подошла к двери и осторожно приоткрыла ее.
В свете факела она видела, как несколько крыс метнулись к своим норам и трещинам в камне. Засев там, они настороженно следили за ней красноватыми глазами. На цыпочках вистани выбралась из спальни. По потолку обеспокоенные дымом забегали огромные сороконожки длиной с руку Магды, быстро перебирая тонкими, полупрозрачными ножками. Девушка вздрогнула от омерзения, однако продолжала идти вперед. Ей казалось, что крысы и насекомые, какими бы устрашающими они ни выглядели, вряд ли будут для нее опаснее всего.
Из коридора вела единственная лестница, густо затканная паутиной. Ни окон, ни других дверей в коридоре не оказалось, и Магда стала неслышно подниматься по ступеням, держа факел перед собой, словно священник, который заклинает символом веры Силы Тьмы. Прежде чем она одолела первую ступень, до ее слуха донесся шорох – что-то спускалось по лестнице ей навстречу.
Не раздумывая, Магда развернулась и бросилась к дверям спальни. Вот она схватилась за латунную рукоятку, но та никак не поворачивалась. Тяжелые шаги невидимой в темноте твари гулко раздавались уже в самом начале коридора, где заканчивалась лестница.
Сдерживая рвущийся из легких вопль ужаса, Магда снова попыталась открыть дверь, но дверь не поддавалась. В отчаянии она осветила факелом стены сначала слева, затем справа от себя, однако стены казались прочными и совершенно целыми, если не считать нескольких трещин в штукатурке, которые кишели насекомыми и крысами. Она была в ловушке.
– Что-то не на месте, – проскрежетал из темноты зловещий механический голос, напоминающий скрежет железа по камню. – Что-то тут есть такое… которое нуждается в свете, чтобы видеть…
Звук шагов оборвался, и Магда увидела в конце коридора два мерцающих голубых глаза.
– Это же женщина! – радостным голосом возвестила тварь.
Сдерживая дрожь в руках, Магда подняла факел высоко над головой, и чудовище хихикнуло в темноте.
– Хочешь разглядеть меня, да? – спросило оно и сделало несколько шагов, очутившись в круге света от факела.
Существо напоминало собой человека, однако ростом оно было всего фута четыре. Грубая черная и лоснящаяся, как обсидиан, кожа обтягивала узкую фигуру целиком, начиная от кончика единственного изогнутого рога на голове вплоть до оканчивающегося острыми шипами хвоста, который волочился по полу. Крупные глаза горели синим огнем, нос представлял из себя просто два отверстия на плоском лице, а рот напоминал широкий зияющий ров, наполненный черной слюной. Слегка шевельнув плечами, существо сложило за спиной небольшие перепончатые крылья, затем упало на четвереньки и заскребло по полу своими трехпалыми передними конечлостями. Пристально разглядывая «Магду своими лишенными белков глазами, тварь то и дело скалила острые как иглы зубы и шевелила в воздухе раздвоенным языком.