Страница:
-----------------------------------------------------------------------
Пер. - В.Смирнов. Авт.сб. "Эмиссар к звездам". Смоленск, "Русич", 1993.
OCR & spellcheck by HarryFan, 27 November 2001
-----------------------------------------------------------------------
1
- Джентльмены, - начал посол Оливорм и, сделав паузу, обвел взглядом
всех подчиненных ему дипломатов по очереди. Все они сидели перед ним, за
двенадцатифутовым конференц-столом, вырубленным из зумового дерева,
приготовив остро очиненные карандаши и блокноты для записей. На их лицах
было выражение такого внимания, что обращение к ним господина посла и его
поднятая вверх рука выглядели риторическими жестами. - Друзья, - продолжил
он столь дружелюбным тоном, что, казалось, предложит сейчас всем чокнуться
высокими алюминиевыми кружками со знаменитым "Старым Английским". - Наше
положение представляется мне необычным, а точнее - просто аномальным. Наша
Миссия явилась в мир, не располагающий туземным населением и местным
правительством, которому мы могли бы вручить наши верительные грамоты. И,
несмотря на то, что я не впал в уныние и даже попросил сотрудников
Политического отдела отразить это в посольской депеше, я вынужден
признать, что в этом мире, несомненно, наблюдается своего рода вакуум
власти общепланетарного масштаба. И тогда я принял следующее решение
(подчеркну: весьма разумное решение): считать планету Фрум-93 частью
земной собственности по праву открытия. А поскольку мы с вами являемся
единственными должностными лицами и землянами здесь, то назначаемся
правительством "де факто" этой планеты. Во главе со мной - королем.
Впрочем, лучше употреблять слово "президент", ведь в душе я простой
человек и не стремлюсь к величию. Поэтому прошу отныне обращаться ко мне
просто: "господин президент". А вовсе не "Ваше Величество", как меня уже
успели здесь прозвать. С вашей, очевидно, подачи, Маньян. Хотя,
разумеется, мне глубоко симпатично ваше искреннее стремление подчеркнуть
этим титулом высокий статус моего... то есть я хотел сказать, нашего
правления, все-таки я полагаю, что соблюдение пусть внешней, но скромности
в настоящее время будет залогом того, что нам удастся предупредить грубые
насмешки в свой адрес со стороны вульгарных либералов и анархистов.
- Конечно, Ваше Вели... То есть господин пре... мм... Точнее, господин
посо... Э-э... - вмешался в речь посла Хай Феликс, состоявший на должности
пресс-атташе. Это был сурового вида пожилой человек с помятым лицом и
такими же брюками. Он всегда выделялся в разговоре какой-то особенной
циничностью тона, полагая, что это издалека выдает в нем старого мудрого
газетного волка. Дело в том, что в молодости ему довелось побыть некоторое
время редактором газеты, предназначенной для лиц, увлекающихся разведением
домашней птицы. Происходило это в городке Сидорис штата Канзас.
Оливорм повернулся к пресс-атташе, а тот продолжил свою мысль:
- Все это вполне удовлетворит деревенщин там, в Секторе, но как насчет
старика Флита и его ребят? Сейчас они преспокойненько заняли то, что, как
уверяет меня полковник Хэппифью, называется прочной тактической позицией.
Ведь они утверждают, что мы, земляне, осуществляем вторжение на "Новую
Гроа"!
- Фантастическая чушь! Нет, какая наглость! - взорвался Оливорм. - Это
заставляет меня среагировать сию же секунду и при помощи их же оружия -
громких и голословных заявлений! Теперь-то уж ничто не мешает мне
объявить, что само присутствие здесь гроасского персонала вовсе не
отвечает необходимости иметь на планете свою дипломатическую миссию, а
является грубым и открытым вмешательством в дела Земли, попранием земного
суверенитета! - Уже тише посол добавил: - Разумеется, я уже предложил
послу Флиту вручить мне свои верительные грамоты при первой же
возможности.
- О, это правда? Ваше Вели... То есть господин прези... посол! - в
волнении воскликнул пресс-атташе. - И что же он вам ответил?
- Не собираюсь утруждать себя повторением хулиганских реплик, - мрачно
проговорил Оливорм. - Достаточно будет сказать, что он грубо отвергнул мои
мирные предложения.
- Флит - не более чем типичный представитель всех этих пердунов с
липкими ладошками. Гроасцы считают, что грубостью им удастся отхватить
себе Фрум-93, - сурово проговорил Маньян. - А того не знают, что здешняя
почва все равно непригодна для выращивания столь обожаемых ими дынь сорта
"хуб"! Слишком мало песчаной земли...
- Давайте не будем все же допускать такой ситуации, когда в результате
праведного негодования из наших уст будут срываться подобные, унижающие
национальное достоинство противников, эпитеты! Бэн, это я вам говорю! -
строго заметил Оливорм. - Да, да! Ведь это от вас приходилось слышать:
"Ах, эти мерзкие пятиглазые твари с липкими ладонями!" От вас! От
представителя Земного Дипломатического Корпуса! Организации, в основе
которой лежит приверженность к демократическим свободам, терпимость!
Организации, предназначенной для деятельности, направленной на процветание
всех достойных и стремящихся к сотрудничеству рас вне зависимости от их
биологического типа, который, согласен, нам может казаться диковинным и
даже гротескным!
- Упреки не ко мне, шеф... Я хотел сказать, Ваше Величество... То есть
Ваше Превосходительство, - быстро заговорил Маньян. - Что до меня, то я
очень внимательно слежу за тем, чтобы эти пресмыкающиеся никогда не
догадались о том, что я думаю о них на самом деле.
- Нет, Бэн, это невыносимо! - произнес Оливорм, используя тон Напускной
Строгости Добродушного Человека, позаимствовав его из специального кодекса
дипломатического этикета, где тот значился под номером 321-к. - Мало того,
что вы не утруждаете себя надлежаще обращаться к своему повелите... то
есть руководителю, который так великодушно к вам всегда относился! Но вы
еще беззастенчиво оголяете перед нами свои ксенофобские взгляды! Взгляды,
прямо противопоказанные лицам, профессия которых, к сожалению, в том и
заключается, чтобы постоянно общаться с этими отвратите... Я хотел
сказать, с этими отличными от нас представителями иноземного Разума. В
самом деле, нельзя же так!
- М-да... Все оказалось даже хуже, чем я подозревал, - прошептал первый
секретарь посольства Маньян через плечо сидевшему слева от него третьему
секретарю Ретифу. - Я боялся, что нас позвали сюда для того, чтобы
поведать об очередном тупике, в который забрели переговоры с гроасцами по
вопросу о том, к сфере чьих интересов следует относить Фрум-93. Но, судя
по выражению лица господина посла - вам-то не надо, конечно, напоминать,
что это номер 927-д (Вторая Степень Встревоженности), - совершенно
очевидно, что признаки бедствия еще более разрушительны! Настоящая
катастрофа за столом переговоров еще, как видно, не наступила, но... Одним
словом, готовьтесь, Ретиф, к самому худшему.
- Я уже готов, господин Маньян, - ответил Ретиф, зажигая палочку
ароматных курений. - Все важные документы заменены мной в Секторе на
фальшивки, а сами замаскированы под обертку для фруктов.
- Что ж, смейтесь, смейтесь, если не можете без этого, - резко
проговорил Маньян. - Но мои инстинкты - а вам известно, насколько они
натренированы - подсказывают мне, что вот-вот нам сообщат новости, которые
похоронным звоном прокатятся по коридорам Штаб-квартиры Сектора. Хотите
верьте - хотите не верьте.
- Вы полагаете, что там, - Ретиф поднял палец в потолок, - подумывают о
том, чтобы урезать нам посольское содержание?
Услыхав такое, Маньян судорожно передернул плечами.
- Господи, умерьте скорее свое воображение, Ретиф! - прошептал он с
волнением в голосе. - Но я готов биться об заклад и поклясться своим
шутовским колпаком, что гроасцы сейчас серьезно надумали прервать с нами
переговоры. Ситуация настолько близка к непоправимой, что осложнения могут
вылиться в самые непредсказуемые формы, вот увидите! Короче, я думаю, что
кое-кому вскоре придется довольствоваться должностью пониже сегодняшней.
- Полагаю, - продолжал тем временем Оливорм тяжелым голосом, - что не
надо быть большим оптимистом для того, чтобы считать, что все вы -
разумеется, отборный контингент из Земного Дипломатического корпуса,
специалисты по вопросам Гроа, выдернутые из своих респектабельных
департаментов для того, чтобы принять участие в Миссии на этой планете -
отлично осведомлены о том, что в течение ухе полутора лет я и группа
отлично подготовленных для словесных битв дипломатов находимся в тупиковом
положении и конфронтации с гроасцами, время от времени являющимися на
переговоры с вами под руководством посла Флита, этого невыносимого и
неистового демагога! В настоящее время обсуждается судьба Фрума-93. О,
этот желанный и идиллически прекрасный мир! Голубые лагуны! Ослепительно
белые пляжи! Сказочные, кишащие дичью леса! Обширные и плодородные долины,
не тронутые до сей поры механическим плугом! Залежи минералов! Кристаллы
химически чистого угля весом в сотню фунтов! Да что уголь! Помните тот
сорокафутовый слиток чистого золота 999-й пробы, преподнесенный в качестве
подарка Пенсионному Фонду нашего Корпуса открывателем этого удивительного
мира, сэром Найджелом Фрумом?! Это ли не богатство?! Кстати, надеюсь, мы
все согласны с тем, что это был поступок редкого благородства и щедрости?
- с этими словами Оливорм извлек на свет огромную, всю в цветочках
салфетку и поднес ее к лицу с тем, чтобы приложить к влажным, покрасневшим
глазам. Посол думал сейчас о доблестном сэре Найджеле Фруме, подарок
которого для сохранности лежал во чреве Фастианского банка.
- Мужайтесь, - прошептал Маньян неизвестно кому. - Начинается...
- Ох, Маньян! - проговорил Оливорм, воспользовавшись для выражения
своих чувств соответствующим средством из кодекса дипломатического
этикета, а именно модифицированным вариантом номера 203-с (Упрекающая
Возвышенная Доброта). - Если у вас есть информация, которая, на ваш
взгляд, представляет больше ценности чем то коротенькое сообщение, которое
я сейчас делаю для нашего персонала, прошу вас, встаньте и поделитесь с
нами, не стесняйтесь!
Маньян как-то весь подобрался, с трудом проглотил неизвестно как
появившийся в горле комок величиной с теннисный мяч и разжал губы в
гладенькой версии номера 217-ф (Величественная Уверенность, Подкрепленная
Чувством Собственного Достоинства).
- Ладно, Бэн, - смягчившись, произнес Оливорм. - Только не надо
экспериментировать с номером 217. Это слишком тонкий оттенок, который вам
так никогда и не удавалось освоить, как я постоянно отмечал в своих
ежеквартальных оценках ваших профессиональных способностей. А вы знаете,
что на основе моего того или иного мнения в высоких сферах, - Оливорм
ткнул большим пальцем в потолок, - извлекаются оргвыводы. Поэтому
использование сейчас вами номера 217 мало было похоже на раскаяние
младшего должностного лица в совершенной ошибке, выраженное в ответ на
мягкий и оправданный упрек со стороны руководителя Миссии. Если бы на моем
месте был кто-нибудь другой, боюсь, он расценил бы эту вашу улыбочку как
оскорбление. Да, вот так вот! - Оливорм - руководитель Миссии, он же и
заместитель министра иностранных дел Земли - черкнул что-то быстро в
блокноте, лежавшем перед ним, и вновь устремил на беднягу выжидающий
взгляд.
- О, что вы. Сэр! Вы подумали, что я открыто выразил свое презрение к
саркастическому замечанию, выраженному высшим должностным лицом своему
подчиненному публично?! - вскрикнул Маньян. - Я бы очень не хотел, чтобы у
Вашего Превосходительства сложилось такое обо мне мнение!
- Остановитесь лучше сейчас, пока не брякнули что-нибудь похуже,
господин Маньян, - тихо посоветовал ему Ретиф.
- А, ерунда, господин посол, - пропищал майор Фэйнтледи, младший
помощник военного атташе, выделенный последним для участия в этом
совещании. - Просто он что-то там рассказывал о том, что гроасцы хотят
прервать с нами переговоры.
- Ага! Значит, была утечка! - прогрохотал Оливорм. - И я почти
уверен... Да нет, я абсолютно уверен в том, что за всем этим стоите вы,
Маньян! Ведь всем здесь прекрасно известна ваша неудержимая склонность
участвовать во всех наиболее глупых предприятиях, которые компрометируют
достоинство и высокий статус нашего Корпуса!
- Н-но, - заикаясь, проговорил Маньян. - Я только сказал, что у вас,
возможно, к нам есть какие-то дурные новости... Клянусь господом богом, ни
слова больше!
- А вот мне показалось, что я услышал что-то об урезании посольского
содержания, - ввернул Фэйнтледи таким тоном, каким задиристый школьник
спорит с учителем.
- Так, ну хватит, Маньян! - прогремел Оливорм, и его голос разорвался
над столом заседаний, словно осколочная граната. - Если уж вы посвящены в
вопросы, выходящие за рамки вашей сферы деятельности, особенно в те, от
которых напрямую зависит успех нашей Миссии, - а это без сомнения
оказывает сильное влияние на моральный климат в коллективе и...
материальную сторону дела, - то уж вы будьте любезны не держать это при
себе и поведать нам обо всем сейчас же, пока мы не заподозрили вас в том,
что вы намереваетесь употребить эти данные без соответствующего разрешения
и в корыстных целях!
- Насколько мне известно, сэр, - слабым голосом проговорил Маньян, -
никакого урезания посольского содержания не предполагается... Да если бы и
предполагалось, как я мог об этом узнать?!
- Давайте не будем сворачивать в сторону от сути дела и напяливать на
себя маску наивности и невинности! - резко воскликнул Оливорм. - Ни для
кого в Секторе давно не секрет, что вы принимали самое активное участие в
целой серии удачных дипломатических акций, благодаря чему уже давно ходили
бы в руководителях Корпуса, если бы не ваша знаменитая репутация
укрывателя секретной информации! Нет, не думайте, что сейчас я хочу
выяснить вопрос об урезании посольских фондов. Я хочу узнать подробнее о
тех слухах о срыве переговоров, которыми вы торгуете тут!
- Вот это да, сэр! - сломанным голосом проговорил Маньян. - Значит,
по-вашему, то, что я внимательно отношусь к действительно удивительной
информации (которую получаю, кстати сказать, при активной помощи Ретифа),
дает основание для того, чтобы называть меня продавцом слухов?! Значит,
по-вашему, я виноват еще и в том, что сплетничаю для собственной выгоды?!
- Ладно, Маньян, никто не говорил тут, что вы сплетничаете. Просто если
в ваших руках действительно имеется надежная информация о том, что гроасцы
намереваются выйти из-за стола переговоров, я требую, чтобы вы сейчас же
сообщили все детали. Для того хотя бы, чтобы мы имели возможность выйти
из-за этого стола раньше гроасцев и тем самым сохранить свое лицо!
- М-да, а между прочим, это - идея, - с чувством сказал пресс-атташе. -
Тогда мы смогли бы все развернуть паруса в сторону дома и там подкопить
немного силенок для будущих дипломатических битв, а?
- А я пока считаю это все слухами! Безответственными россказнями! -
повторил сурово Оливорм. - И требую сообщить мне, откуда они исходят!
- Боже, да от Ретифа же! - вскрикнул совсем растерявшийся от
вышестоящего гнева Маньян и бросил на Ретифа исполненный упрека взгляд. -
Он только что вернулся из "полевой столицы", как гроасцы называют свой
незаконный лагерь, сэр! Он провел там два дня, специально задавшись целью
выяснить все возможные факты.
- Так вот оно что? - воскликнул, будто догадавшись о чем-то важном,
посол. - Просим вас, господин Ретиф, просветите, не сочтите за труд! Какие
факты вам удалось установить?
Ретиф поднялся со своего места.
- Господин посол, - сказал он, - я убежден, что оснований для
продолжения гроасо-земных переговоров по вопросу о владении Фрумом-93 не
имеется.
Оливорм устремил на Ретифа сердитый взгляд.
- Так значит это неслыханное по безответственности заявление является
единственным объяснением того, что высказались неспособны представить нам
подробный доклад на пятистах страницах о выявленных фактах?! - вскричал
он. - Так, ну что ж... Разумеется, эта нелепая выходка не останется
неотраженной где надо, - похоронным тоном сказал он. - Нет, вы только
полюбуйтесь! Какой-то там третий секретарь, лицо, которому вообще никто не
имел права доверять выполнение столь важной миссии, считает для себя
обычным делом решать судьбу переговоров, проводящихся на самом высоком
дипломатическом уровне! И это после многих месяцев огромных усилий
множества высших руководителей Корпуса, включая и меня самого! И это после
невероятного числа тяжелых для нас уступок гроасцам в качестве цены за их
согласие рассматривать вопрос о принадлежности Фрума-93 в Третейском суде!
Нет, человек, который позволил себе вмешаться во все это, должен быть
просто-напросто отстранен от должности! У меня нет слов!
- Совершенно верно излагаете, господин посол, - поощрил Оливорма майор
Фэйнтледи.
- Я доверяю Ретифу, - произнес вдруг Оливорм фразу, которая сводила на
нет весь пафос только что законченного блестящего монолога. - Я доверяю
ему в том, что это фривольное заявление, которое он тут перед всеми нами
сделал, останется при нем. Ни намека на ослабление решимости землян
продолжать переговоры не должно просочиться к гроасцам!
- Для начала я повторю то, что сказал, - опять подал голос Ретиф. -
Оснований для продолжения переговоров нет никаких. Гроасцы вторглись в
территории, входящие в компетенцию Земли, и они прекрасно знают это.
Затащить нас к столу переговоров - это была их задача-минимум. Им нечего
было терять за этим столом, потому что у них нет и не может быть никаких
законных прав на эту планету...
- Насколько мне показалось, сам посол Флит согласился с моей точкой
зрения, - ответил Ретиф.
- Ага! Вы отыскали брешь в прочной громаде позиции землян и указали на
нее Флиту?! - прогремел Оливорм. - А вам не будет интересно узнать о том,
что Флит является не только главой гроасской Миссии здесь, но еще и на
редкость упрямым и несговорчивым представителем этой цивилизации на
переговорах с нами?!
- Кроме перечисленного вами он еще и большой ценитель коньяка, -
невозмутимо добавил Ретиф. - Или по крайней мере он должен быть им, если
судить по тому количеству, которое он при мне поглотил.
- Ага! Да вы к тому же дали себя перехитрить пьяному вражескому
бюрократу! - крикнул Оливорм и с такой силой грохнул своим карандашом о
полированную поверхность стола, что всем стало не по себе. - Дьявол! Ох уж
мне эти дешевые гроасские пародии на японское купеческое коварство!
Последние слова, будто пули, просвистели мимо уха Маньяна.
- Кстати, - продолжал Ретиф совершенно спокойно, - когда подошло время,
мы немного сыграли.
- Вы... - задохнулся Оливорм. - В-вы играли в карты с этим гроасским
чинушей на... планету?!.. - Для усиления слов господин посол подпустил в
голос ноток, рекомендуемых кодексом этикета специально для таких случаев -
номер 509-с (Крайнее Потрясение От Невероятности Сообщения).
- Не совсем, - пояснил Ретиф. - Это была не карточная игра.
- Значит, в кости, сэр! Вы продули в кости девственный мир! Эту яркую
звезду в диадеме мечтаний землян о просвещенной экономической империи!
Ретиф выслушал молча эту редкую метафору и отрицательно покачал
головой.
- Проиграл как раз Флит, - сказал он в общей тишине.
- И вы рассчитываете на то, что я в это поверю? - не растерявшись,
выкрикнул Оливорм.
- Смело можете верить, сэр. Уже заключено соглашение об эвакуации с
Фрума-93, которое Флит подписал.
- И профессиональные дипломаты оказались не нужны! - задал Оливорм
риторический вопрос и всплеснул руками. - А я-то! Я-то посвятил многие
часы - заметьте, в свободное от работы время! - для того, чтобы
разработать идеальное решение проблемы, а какому-то выскочке, как
оказалось, ничего не стоило предпринять свои никому не интересные шаги и
тем самым растоптать все мои построения!
- И, однако, - веско вставил свое слово Маньян, - теперь, очевидно, мы
обладаем неоспоримыми правами на планету.
- Не говорите гоп, любезный! - огрызнулся Оливорм. - Это так называемое
соглашение, которое Флит подписал в нетрезвом виде, немедленно будет
расторгнуто гроасским правительством! Поблагодарим же Ретифа за то, что он
так славно замутил воду!
- Флит признал, что у гроасцев нет законных прав, - сказал Ретиф. - А
поскольку он был одним из зачинщиков незаконного захвата части территории
Фрума-93, я думаю, Гроа придется уступить.
- Ба! - фыркнул Оливорм и снова всплеснул руками. - И вы надеетесь на
то, что я поддержу подобные утверждения? Если это правда, тогда что же
получается? Что вся кампания уступок, которые Земля делала Гроа для того,
чтобы получить от них согласие разбирать дело в третейском суде - это
дурость?! Дурость, в которой я играю видную роль? - Говоря эти исполненные
негодования слова, Оливорм не спускал с Маньяна уничтожающего взгляда.
Немного успокоившись, он закончил свою речь такими словами:
- Заварили вы кашу, Ретиф. Не знаю даже, что полагается вам за вашу
наглую выходку и ее возможные последствия. Что касается пьяных заявлений
Флита, то я буду сражаться с ними до конца, каким бы мучительным он не
был. Их опубликование выставило бы меня в последних дураках. Это в лучшем
случае!
- Да, но, по-моему, ради интересов Земли стоило бы чуть-чуть
поступиться своим собственным "я". Это была бы малая цена за удивительную
девственную планету, - несмело проговорил Маньян, оглядываясь вдоль стола
в поисках взглядов сочувствия и поддержки, но наталкивался на только
опущенные головы перетрухавших не на шутку коллег.
- Чуть-чуть поступиться своим собственным "я"?! - взревел Оливорм. -
Сорокалетний труд во благо людей вы называете своим собственным "я",
которым призываете "чуть-чуть поступиться"?! Я вижу вы совершенно потеряли
надежду на повышение и теперь ведете себя абсолютно бесконтрольно, слепо,
стремясь и других утащить с собой вниз?
- Совсем нет, сэр, - бодро вякнул Маньян. - Рассчитываю в свое время
подняться до высокого ранга посла.
- Ага, после меня, да? - скорбно возвел глаза к потолку Оливорм. - Я
должен был, давным-давно должен был заподозрить! В течение целого ряда лет
я замечал разные неуловимые странные штришки, но не придавал им значения!
А я-то столь наивно всегда доверял вам, как верному подчиненному, столь
безбоязненно посвящал вас в различные важные вопросы административного
характера!
- О, я вовсе не хотел... Вовсе не это имел в виду, сэр, быстро
заговорил Маньян. - Я хотел сказать, что такому человеку как вы,
облеченному такой властью, несущему такой тяжкий груз ответственности,
конечно же, простится случайная и скромная оплошность...
- Вы пеняете меня пляжным домиком на Голубой Лагуне, не так ли,
любезнейший Маньян? Скромное жилище, предназначенное главным образом для
того, чтобы послужить уютным домашним очагом для нескольких несчастных
сирот...
- ...являющимися очаровательными девочками от восемнадцати до двадцати
пяти лет, - промурлыкал майор Фэйнтледи. - Вот так благотворительность! Я
и сам не отказался бы поучаствовать в ней!
- Низкая ложь, майор! - проревел Оливорм. - Одной из моих подопечных
давно уже исполнилось двадцать шесть! Однако она настолько хорошо
сохранилась, что без труда завоевала титул Мисс Ценное Должностное Лицо в
соревновании с соперницами, великодушно предоставленными на конкурс
военным ведомством!
- Ну что ж, я рад, что хоть кто-то из этих сироток принес какую-то
пользу, а, Фрэд? То есть я хотел сказать, господин Оли... Точнее, господин
пос... э-э, през... э-э... Ваше Императорское Высочество.
- Прошу от вас немного внимания, - сказал Оливорм, применив для этого
случая номер 315-г (Неистощимое Терпение и Снисходительность). - Дело в
том, что титул "Высочество", применяющийся обычно в обращениях к
некоронованным членам королевских семей, в данном случае неуместен.
Достаточно будет говорить: "Величество". Просто и скромно, я ведь не
стремлюсь к императорским регалиям.
- Красота! До чего скромен! - промурлыкал в сторону ушей посла
сотрудник экономического отдела.
- Что за тон?! - резко вскинулся советник посольства Прайдфол.
- Не обращайте внимания, Ленвуд, - миролюбиво сказал Оливорм, оформив
фразу согласно номеру 49-м (Мужественно Перенесенная Бестактность).
- Нет, каково словечко - "красота"! Не слишком ли развязно в такой
обстановке?! - не унимался Прайдфол. - По-моему, все эти бракованные
питомцы Штаб-квартиры не имеют никакого понятия об учтивости, а? Как ты
считаешь, Фрэд? Я имею в виду. Ваше господин Величество?
- Ты, наверно, смеешься надо мной, Ленвуд? - сказал Оливорм, заметно
похолодевшим взглядом окинув советника посольства. Тот почти физически
ощутил, как его окатило морозцем похлеще полярного.
- Мне смеяться?! Разве я могу смеяться в такую тяжкую минуту, шеф?! -
воскликнул Прайдфол, пытаясь запустить в качестве пробного шара номер 95-р
(Изумление, Вызванное Необоснованным Недоверием). - Вы в самом деле
решили, что я насмехался? Вот это да! Я занимаюсь делами, в которых больше
смысла, чем в этом занятии, Ваше Превосходительство.
- Итак, - сказал Оливорм, сцепив свои пухлые пальцы и обведя тяжелым
взглядом всех присутствующих за столом; наметив жертву своего очередного
монолога, - это был всегда тихий и вежливый советник, который в ту минуту
пытался изобразить на лице номер 29-ж (Смущенная Скромность) плюс номер
41-ф (Честные, Но Неправильно Истолкованные Намерения), - он продолжал: -
Я могу понять ваши попытки отразить номер 29 и даже одобряю это. Но вкупе
с 41 - это уже слишком. Этим вы разрушили правдоподобие ваших чувств. Нет,
Пер. - В.Смирнов. Авт.сб. "Эмиссар к звездам". Смоленск, "Русич", 1993.
OCR & spellcheck by HarryFan, 27 November 2001
-----------------------------------------------------------------------
1
- Джентльмены, - начал посол Оливорм и, сделав паузу, обвел взглядом
всех подчиненных ему дипломатов по очереди. Все они сидели перед ним, за
двенадцатифутовым конференц-столом, вырубленным из зумового дерева,
приготовив остро очиненные карандаши и блокноты для записей. На их лицах
было выражение такого внимания, что обращение к ним господина посла и его
поднятая вверх рука выглядели риторическими жестами. - Друзья, - продолжил
он столь дружелюбным тоном, что, казалось, предложит сейчас всем чокнуться
высокими алюминиевыми кружками со знаменитым "Старым Английским". - Наше
положение представляется мне необычным, а точнее - просто аномальным. Наша
Миссия явилась в мир, не располагающий туземным населением и местным
правительством, которому мы могли бы вручить наши верительные грамоты. И,
несмотря на то, что я не впал в уныние и даже попросил сотрудников
Политического отдела отразить это в посольской депеше, я вынужден
признать, что в этом мире, несомненно, наблюдается своего рода вакуум
власти общепланетарного масштаба. И тогда я принял следующее решение
(подчеркну: весьма разумное решение): считать планету Фрум-93 частью
земной собственности по праву открытия. А поскольку мы с вами являемся
единственными должностными лицами и землянами здесь, то назначаемся
правительством "де факто" этой планеты. Во главе со мной - королем.
Впрочем, лучше употреблять слово "президент", ведь в душе я простой
человек и не стремлюсь к величию. Поэтому прошу отныне обращаться ко мне
просто: "господин президент". А вовсе не "Ваше Величество", как меня уже
успели здесь прозвать. С вашей, очевидно, подачи, Маньян. Хотя,
разумеется, мне глубоко симпатично ваше искреннее стремление подчеркнуть
этим титулом высокий статус моего... то есть я хотел сказать, нашего
правления, все-таки я полагаю, что соблюдение пусть внешней, но скромности
в настоящее время будет залогом того, что нам удастся предупредить грубые
насмешки в свой адрес со стороны вульгарных либералов и анархистов.
- Конечно, Ваше Вели... То есть господин пре... мм... Точнее, господин
посо... Э-э... - вмешался в речь посла Хай Феликс, состоявший на должности
пресс-атташе. Это был сурового вида пожилой человек с помятым лицом и
такими же брюками. Он всегда выделялся в разговоре какой-то особенной
циничностью тона, полагая, что это издалека выдает в нем старого мудрого
газетного волка. Дело в том, что в молодости ему довелось побыть некоторое
время редактором газеты, предназначенной для лиц, увлекающихся разведением
домашней птицы. Происходило это в городке Сидорис штата Канзас.
Оливорм повернулся к пресс-атташе, а тот продолжил свою мысль:
- Все это вполне удовлетворит деревенщин там, в Секторе, но как насчет
старика Флита и его ребят? Сейчас они преспокойненько заняли то, что, как
уверяет меня полковник Хэппифью, называется прочной тактической позицией.
Ведь они утверждают, что мы, земляне, осуществляем вторжение на "Новую
Гроа"!
- Фантастическая чушь! Нет, какая наглость! - взорвался Оливорм. - Это
заставляет меня среагировать сию же секунду и при помощи их же оружия -
громких и голословных заявлений! Теперь-то уж ничто не мешает мне
объявить, что само присутствие здесь гроасского персонала вовсе не
отвечает необходимости иметь на планете свою дипломатическую миссию, а
является грубым и открытым вмешательством в дела Земли, попранием земного
суверенитета! - Уже тише посол добавил: - Разумеется, я уже предложил
послу Флиту вручить мне свои верительные грамоты при первой же
возможности.
- О, это правда? Ваше Вели... То есть господин прези... посол! - в
волнении воскликнул пресс-атташе. - И что же он вам ответил?
- Не собираюсь утруждать себя повторением хулиганских реплик, - мрачно
проговорил Оливорм. - Достаточно будет сказать, что он грубо отвергнул мои
мирные предложения.
- Флит - не более чем типичный представитель всех этих пердунов с
липкими ладошками. Гроасцы считают, что грубостью им удастся отхватить
себе Фрум-93, - сурово проговорил Маньян. - А того не знают, что здешняя
почва все равно непригодна для выращивания столь обожаемых ими дынь сорта
"хуб"! Слишком мало песчаной земли...
- Давайте не будем все же допускать такой ситуации, когда в результате
праведного негодования из наших уст будут срываться подобные, унижающие
национальное достоинство противников, эпитеты! Бэн, это я вам говорю! -
строго заметил Оливорм. - Да, да! Ведь это от вас приходилось слышать:
"Ах, эти мерзкие пятиглазые твари с липкими ладонями!" От вас! От
представителя Земного Дипломатического Корпуса! Организации, в основе
которой лежит приверженность к демократическим свободам, терпимость!
Организации, предназначенной для деятельности, направленной на процветание
всех достойных и стремящихся к сотрудничеству рас вне зависимости от их
биологического типа, который, согласен, нам может казаться диковинным и
даже гротескным!
- Упреки не ко мне, шеф... Я хотел сказать, Ваше Величество... То есть
Ваше Превосходительство, - быстро заговорил Маньян. - Что до меня, то я
очень внимательно слежу за тем, чтобы эти пресмыкающиеся никогда не
догадались о том, что я думаю о них на самом деле.
- Нет, Бэн, это невыносимо! - произнес Оливорм, используя тон Напускной
Строгости Добродушного Человека, позаимствовав его из специального кодекса
дипломатического этикета, где тот значился под номером 321-к. - Мало того,
что вы не утруждаете себя надлежаще обращаться к своему повелите... то
есть руководителю, который так великодушно к вам всегда относился! Но вы
еще беззастенчиво оголяете перед нами свои ксенофобские взгляды! Взгляды,
прямо противопоказанные лицам, профессия которых, к сожалению, в том и
заключается, чтобы постоянно общаться с этими отвратите... Я хотел
сказать, с этими отличными от нас представителями иноземного Разума. В
самом деле, нельзя же так!
- М-да... Все оказалось даже хуже, чем я подозревал, - прошептал первый
секретарь посольства Маньян через плечо сидевшему слева от него третьему
секретарю Ретифу. - Я боялся, что нас позвали сюда для того, чтобы
поведать об очередном тупике, в который забрели переговоры с гроасцами по
вопросу о том, к сфере чьих интересов следует относить Фрум-93. Но, судя
по выражению лица господина посла - вам-то не надо, конечно, напоминать,
что это номер 927-д (Вторая Степень Встревоженности), - совершенно
очевидно, что признаки бедствия еще более разрушительны! Настоящая
катастрофа за столом переговоров еще, как видно, не наступила, но... Одним
словом, готовьтесь, Ретиф, к самому худшему.
- Я уже готов, господин Маньян, - ответил Ретиф, зажигая палочку
ароматных курений. - Все важные документы заменены мной в Секторе на
фальшивки, а сами замаскированы под обертку для фруктов.
- Что ж, смейтесь, смейтесь, если не можете без этого, - резко
проговорил Маньян. - Но мои инстинкты - а вам известно, насколько они
натренированы - подсказывают мне, что вот-вот нам сообщат новости, которые
похоронным звоном прокатятся по коридорам Штаб-квартиры Сектора. Хотите
верьте - хотите не верьте.
- Вы полагаете, что там, - Ретиф поднял палец в потолок, - подумывают о
том, чтобы урезать нам посольское содержание?
Услыхав такое, Маньян судорожно передернул плечами.
- Господи, умерьте скорее свое воображение, Ретиф! - прошептал он с
волнением в голосе. - Но я готов биться об заклад и поклясться своим
шутовским колпаком, что гроасцы сейчас серьезно надумали прервать с нами
переговоры. Ситуация настолько близка к непоправимой, что осложнения могут
вылиться в самые непредсказуемые формы, вот увидите! Короче, я думаю, что
кое-кому вскоре придется довольствоваться должностью пониже сегодняшней.
- Полагаю, - продолжал тем временем Оливорм тяжелым голосом, - что не
надо быть большим оптимистом для того, чтобы считать, что все вы -
разумеется, отборный контингент из Земного Дипломатического корпуса,
специалисты по вопросам Гроа, выдернутые из своих респектабельных
департаментов для того, чтобы принять участие в Миссии на этой планете -
отлично осведомлены о том, что в течение ухе полутора лет я и группа
отлично подготовленных для словесных битв дипломатов находимся в тупиковом
положении и конфронтации с гроасцами, время от времени являющимися на
переговоры с вами под руководством посла Флита, этого невыносимого и
неистового демагога! В настоящее время обсуждается судьба Фрума-93. О,
этот желанный и идиллически прекрасный мир! Голубые лагуны! Ослепительно
белые пляжи! Сказочные, кишащие дичью леса! Обширные и плодородные долины,
не тронутые до сей поры механическим плугом! Залежи минералов! Кристаллы
химически чистого угля весом в сотню фунтов! Да что уголь! Помните тот
сорокафутовый слиток чистого золота 999-й пробы, преподнесенный в качестве
подарка Пенсионному Фонду нашего Корпуса открывателем этого удивительного
мира, сэром Найджелом Фрумом?! Это ли не богатство?! Кстати, надеюсь, мы
все согласны с тем, что это был поступок редкого благородства и щедрости?
- с этими словами Оливорм извлек на свет огромную, всю в цветочках
салфетку и поднес ее к лицу с тем, чтобы приложить к влажным, покрасневшим
глазам. Посол думал сейчас о доблестном сэре Найджеле Фруме, подарок
которого для сохранности лежал во чреве Фастианского банка.
- Мужайтесь, - прошептал Маньян неизвестно кому. - Начинается...
- Ох, Маньян! - проговорил Оливорм, воспользовавшись для выражения
своих чувств соответствующим средством из кодекса дипломатического
этикета, а именно модифицированным вариантом номера 203-с (Упрекающая
Возвышенная Доброта). - Если у вас есть информация, которая, на ваш
взгляд, представляет больше ценности чем то коротенькое сообщение, которое
я сейчас делаю для нашего персонала, прошу вас, встаньте и поделитесь с
нами, не стесняйтесь!
Маньян как-то весь подобрался, с трудом проглотил неизвестно как
появившийся в горле комок величиной с теннисный мяч и разжал губы в
гладенькой версии номера 217-ф (Величественная Уверенность, Подкрепленная
Чувством Собственного Достоинства).
- Ладно, Бэн, - смягчившись, произнес Оливорм. - Только не надо
экспериментировать с номером 217. Это слишком тонкий оттенок, который вам
так никогда и не удавалось освоить, как я постоянно отмечал в своих
ежеквартальных оценках ваших профессиональных способностей. А вы знаете,
что на основе моего того или иного мнения в высоких сферах, - Оливорм
ткнул большим пальцем в потолок, - извлекаются оргвыводы. Поэтому
использование сейчас вами номера 217 мало было похоже на раскаяние
младшего должностного лица в совершенной ошибке, выраженное в ответ на
мягкий и оправданный упрек со стороны руководителя Миссии. Если бы на моем
месте был кто-нибудь другой, боюсь, он расценил бы эту вашу улыбочку как
оскорбление. Да, вот так вот! - Оливорм - руководитель Миссии, он же и
заместитель министра иностранных дел Земли - черкнул что-то быстро в
блокноте, лежавшем перед ним, и вновь устремил на беднягу выжидающий
взгляд.
- О, что вы. Сэр! Вы подумали, что я открыто выразил свое презрение к
саркастическому замечанию, выраженному высшим должностным лицом своему
подчиненному публично?! - вскрикнул Маньян. - Я бы очень не хотел, чтобы у
Вашего Превосходительства сложилось такое обо мне мнение!
- Остановитесь лучше сейчас, пока не брякнули что-нибудь похуже,
господин Маньян, - тихо посоветовал ему Ретиф.
- А, ерунда, господин посол, - пропищал майор Фэйнтледи, младший
помощник военного атташе, выделенный последним для участия в этом
совещании. - Просто он что-то там рассказывал о том, что гроасцы хотят
прервать с нами переговоры.
- Ага! Значит, была утечка! - прогрохотал Оливорм. - И я почти
уверен... Да нет, я абсолютно уверен в том, что за всем этим стоите вы,
Маньян! Ведь всем здесь прекрасно известна ваша неудержимая склонность
участвовать во всех наиболее глупых предприятиях, которые компрометируют
достоинство и высокий статус нашего Корпуса!
- Н-но, - заикаясь, проговорил Маньян. - Я только сказал, что у вас,
возможно, к нам есть какие-то дурные новости... Клянусь господом богом, ни
слова больше!
- А вот мне показалось, что я услышал что-то об урезании посольского
содержания, - ввернул Фэйнтледи таким тоном, каким задиристый школьник
спорит с учителем.
- Так, ну хватит, Маньян! - прогремел Оливорм, и его голос разорвался
над столом заседаний, словно осколочная граната. - Если уж вы посвящены в
вопросы, выходящие за рамки вашей сферы деятельности, особенно в те, от
которых напрямую зависит успех нашей Миссии, - а это без сомнения
оказывает сильное влияние на моральный климат в коллективе и...
материальную сторону дела, - то уж вы будьте любезны не держать это при
себе и поведать нам обо всем сейчас же, пока мы не заподозрили вас в том,
что вы намереваетесь употребить эти данные без соответствующего разрешения
и в корыстных целях!
- Насколько мне известно, сэр, - слабым голосом проговорил Маньян, -
никакого урезания посольского содержания не предполагается... Да если бы и
предполагалось, как я мог об этом узнать?!
- Давайте не будем сворачивать в сторону от сути дела и напяливать на
себя маску наивности и невинности! - резко воскликнул Оливорм. - Ни для
кого в Секторе давно не секрет, что вы принимали самое активное участие в
целой серии удачных дипломатических акций, благодаря чему уже давно ходили
бы в руководителях Корпуса, если бы не ваша знаменитая репутация
укрывателя секретной информации! Нет, не думайте, что сейчас я хочу
выяснить вопрос об урезании посольских фондов. Я хочу узнать подробнее о
тех слухах о срыве переговоров, которыми вы торгуете тут!
- Вот это да, сэр! - сломанным голосом проговорил Маньян. - Значит,
по-вашему, то, что я внимательно отношусь к действительно удивительной
информации (которую получаю, кстати сказать, при активной помощи Ретифа),
дает основание для того, чтобы называть меня продавцом слухов?! Значит,
по-вашему, я виноват еще и в том, что сплетничаю для собственной выгоды?!
- Ладно, Маньян, никто не говорил тут, что вы сплетничаете. Просто если
в ваших руках действительно имеется надежная информация о том, что гроасцы
намереваются выйти из-за стола переговоров, я требую, чтобы вы сейчас же
сообщили все детали. Для того хотя бы, чтобы мы имели возможность выйти
из-за этого стола раньше гроасцев и тем самым сохранить свое лицо!
- М-да, а между прочим, это - идея, - с чувством сказал пресс-атташе. -
Тогда мы смогли бы все развернуть паруса в сторону дома и там подкопить
немного силенок для будущих дипломатических битв, а?
- А я пока считаю это все слухами! Безответственными россказнями! -
повторил сурово Оливорм. - И требую сообщить мне, откуда они исходят!
- Боже, да от Ретифа же! - вскрикнул совсем растерявшийся от
вышестоящего гнева Маньян и бросил на Ретифа исполненный упрека взгляд. -
Он только что вернулся из "полевой столицы", как гроасцы называют свой
незаконный лагерь, сэр! Он провел там два дня, специально задавшись целью
выяснить все возможные факты.
- Так вот оно что? - воскликнул, будто догадавшись о чем-то важном,
посол. - Просим вас, господин Ретиф, просветите, не сочтите за труд! Какие
факты вам удалось установить?
Ретиф поднялся со своего места.
- Господин посол, - сказал он, - я убежден, что оснований для
продолжения гроасо-земных переговоров по вопросу о владении Фрумом-93 не
имеется.
Оливорм устремил на Ретифа сердитый взгляд.
- Так значит это неслыханное по безответственности заявление является
единственным объяснением того, что высказались неспособны представить нам
подробный доклад на пятистах страницах о выявленных фактах?! - вскричал
он. - Так, ну что ж... Разумеется, эта нелепая выходка не останется
неотраженной где надо, - похоронным тоном сказал он. - Нет, вы только
полюбуйтесь! Какой-то там третий секретарь, лицо, которому вообще никто не
имел права доверять выполнение столь важной миссии, считает для себя
обычным делом решать судьбу переговоров, проводящихся на самом высоком
дипломатическом уровне! И это после многих месяцев огромных усилий
множества высших руководителей Корпуса, включая и меня самого! И это после
невероятного числа тяжелых для нас уступок гроасцам в качестве цены за их
согласие рассматривать вопрос о принадлежности Фрума-93 в Третейском суде!
Нет, человек, который позволил себе вмешаться во все это, должен быть
просто-напросто отстранен от должности! У меня нет слов!
- Совершенно верно излагаете, господин посол, - поощрил Оливорма майор
Фэйнтледи.
- Я доверяю Ретифу, - произнес вдруг Оливорм фразу, которая сводила на
нет весь пафос только что законченного блестящего монолога. - Я доверяю
ему в том, что это фривольное заявление, которое он тут перед всеми нами
сделал, останется при нем. Ни намека на ослабление решимости землян
продолжать переговоры не должно просочиться к гроасцам!
- Для начала я повторю то, что сказал, - опять подал голос Ретиф. -
Оснований для продолжения переговоров нет никаких. Гроасцы вторглись в
территории, входящие в компетенцию Земли, и они прекрасно знают это.
Затащить нас к столу переговоров - это была их задача-минимум. Им нечего
было терять за этим столом, потому что у них нет и не может быть никаких
законных прав на эту планету...
- Насколько мне показалось, сам посол Флит согласился с моей точкой
зрения, - ответил Ретиф.
- Ага! Вы отыскали брешь в прочной громаде позиции землян и указали на
нее Флиту?! - прогремел Оливорм. - А вам не будет интересно узнать о том,
что Флит является не только главой гроасской Миссии здесь, но еще и на
редкость упрямым и несговорчивым представителем этой цивилизации на
переговорах с нами?!
- Кроме перечисленного вами он еще и большой ценитель коньяка, -
невозмутимо добавил Ретиф. - Или по крайней мере он должен быть им, если
судить по тому количеству, которое он при мне поглотил.
- Ага! Да вы к тому же дали себя перехитрить пьяному вражескому
бюрократу! - крикнул Оливорм и с такой силой грохнул своим карандашом о
полированную поверхность стола, что всем стало не по себе. - Дьявол! Ох уж
мне эти дешевые гроасские пародии на японское купеческое коварство!
Последние слова, будто пули, просвистели мимо уха Маньяна.
- Кстати, - продолжал Ретиф совершенно спокойно, - когда подошло время,
мы немного сыграли.
- Вы... - задохнулся Оливорм. - В-вы играли в карты с этим гроасским
чинушей на... планету?!.. - Для усиления слов господин посол подпустил в
голос ноток, рекомендуемых кодексом этикета специально для таких случаев -
номер 509-с (Крайнее Потрясение От Невероятности Сообщения).
- Не совсем, - пояснил Ретиф. - Это была не карточная игра.
- Значит, в кости, сэр! Вы продули в кости девственный мир! Эту яркую
звезду в диадеме мечтаний землян о просвещенной экономической империи!
Ретиф выслушал молча эту редкую метафору и отрицательно покачал
головой.
- Проиграл как раз Флит, - сказал он в общей тишине.
- И вы рассчитываете на то, что я в это поверю? - не растерявшись,
выкрикнул Оливорм.
- Смело можете верить, сэр. Уже заключено соглашение об эвакуации с
Фрума-93, которое Флит подписал.
- И профессиональные дипломаты оказались не нужны! - задал Оливорм
риторический вопрос и всплеснул руками. - А я-то! Я-то посвятил многие
часы - заметьте, в свободное от работы время! - для того, чтобы
разработать идеальное решение проблемы, а какому-то выскочке, как
оказалось, ничего не стоило предпринять свои никому не интересные шаги и
тем самым растоптать все мои построения!
- И, однако, - веско вставил свое слово Маньян, - теперь, очевидно, мы
обладаем неоспоримыми правами на планету.
- Не говорите гоп, любезный! - огрызнулся Оливорм. - Это так называемое
соглашение, которое Флит подписал в нетрезвом виде, немедленно будет
расторгнуто гроасским правительством! Поблагодарим же Ретифа за то, что он
так славно замутил воду!
- Флит признал, что у гроасцев нет законных прав, - сказал Ретиф. - А
поскольку он был одним из зачинщиков незаконного захвата части территории
Фрума-93, я думаю, Гроа придется уступить.
- Ба! - фыркнул Оливорм и снова всплеснул руками. - И вы надеетесь на
то, что я поддержу подобные утверждения? Если это правда, тогда что же
получается? Что вся кампания уступок, которые Земля делала Гроа для того,
чтобы получить от них согласие разбирать дело в третейском суде - это
дурость?! Дурость, в которой я играю видную роль? - Говоря эти исполненные
негодования слова, Оливорм не спускал с Маньяна уничтожающего взгляда.
Немного успокоившись, он закончил свою речь такими словами:
- Заварили вы кашу, Ретиф. Не знаю даже, что полагается вам за вашу
наглую выходку и ее возможные последствия. Что касается пьяных заявлений
Флита, то я буду сражаться с ними до конца, каким бы мучительным он не
был. Их опубликование выставило бы меня в последних дураках. Это в лучшем
случае!
- Да, но, по-моему, ради интересов Земли стоило бы чуть-чуть
поступиться своим собственным "я". Это была бы малая цена за удивительную
девственную планету, - несмело проговорил Маньян, оглядываясь вдоль стола
в поисках взглядов сочувствия и поддержки, но наталкивался на только
опущенные головы перетрухавших не на шутку коллег.
- Чуть-чуть поступиться своим собственным "я"?! - взревел Оливорм. -
Сорокалетний труд во благо людей вы называете своим собственным "я",
которым призываете "чуть-чуть поступиться"?! Я вижу вы совершенно потеряли
надежду на повышение и теперь ведете себя абсолютно бесконтрольно, слепо,
стремясь и других утащить с собой вниз?
- Совсем нет, сэр, - бодро вякнул Маньян. - Рассчитываю в свое время
подняться до высокого ранга посла.
- Ага, после меня, да? - скорбно возвел глаза к потолку Оливорм. - Я
должен был, давным-давно должен был заподозрить! В течение целого ряда лет
я замечал разные неуловимые странные штришки, но не придавал им значения!
А я-то столь наивно всегда доверял вам, как верному подчиненному, столь
безбоязненно посвящал вас в различные важные вопросы административного
характера!
- О, я вовсе не хотел... Вовсе не это имел в виду, сэр, быстро
заговорил Маньян. - Я хотел сказать, что такому человеку как вы,
облеченному такой властью, несущему такой тяжкий груз ответственности,
конечно же, простится случайная и скромная оплошность...
- Вы пеняете меня пляжным домиком на Голубой Лагуне, не так ли,
любезнейший Маньян? Скромное жилище, предназначенное главным образом для
того, чтобы послужить уютным домашним очагом для нескольких несчастных
сирот...
- ...являющимися очаровательными девочками от восемнадцати до двадцати
пяти лет, - промурлыкал майор Фэйнтледи. - Вот так благотворительность! Я
и сам не отказался бы поучаствовать в ней!
- Низкая ложь, майор! - проревел Оливорм. - Одной из моих подопечных
давно уже исполнилось двадцать шесть! Однако она настолько хорошо
сохранилась, что без труда завоевала титул Мисс Ценное Должностное Лицо в
соревновании с соперницами, великодушно предоставленными на конкурс
военным ведомством!
- Ну что ж, я рад, что хоть кто-то из этих сироток принес какую-то
пользу, а, Фрэд? То есть я хотел сказать, господин Оли... Точнее, господин
пос... э-э, през... э-э... Ваше Императорское Высочество.
- Прошу от вас немного внимания, - сказал Оливорм, применив для этого
случая номер 315-г (Неистощимое Терпение и Снисходительность). - Дело в
том, что титул "Высочество", применяющийся обычно в обращениях к
некоронованным членам королевских семей, в данном случае неуместен.
Достаточно будет говорить: "Величество". Просто и скромно, я ведь не
стремлюсь к императорским регалиям.
- Красота! До чего скромен! - промурлыкал в сторону ушей посла
сотрудник экономического отдела.
- Что за тон?! - резко вскинулся советник посольства Прайдфол.
- Не обращайте внимания, Ленвуд, - миролюбиво сказал Оливорм, оформив
фразу согласно номеру 49-м (Мужественно Перенесенная Бестактность).
- Нет, каково словечко - "красота"! Не слишком ли развязно в такой
обстановке?! - не унимался Прайдфол. - По-моему, все эти бракованные
питомцы Штаб-квартиры не имеют никакого понятия об учтивости, а? Как ты
считаешь, Фрэд? Я имею в виду. Ваше господин Величество?
- Ты, наверно, смеешься надо мной, Ленвуд? - сказал Оливорм, заметно
похолодевшим взглядом окинув советника посольства. Тот почти физически
ощутил, как его окатило морозцем похлеще полярного.
- Мне смеяться?! Разве я могу смеяться в такую тяжкую минуту, шеф?! -
воскликнул Прайдфол, пытаясь запустить в качестве пробного шара номер 95-р
(Изумление, Вызванное Необоснованным Недоверием). - Вы в самом деле
решили, что я насмехался? Вот это да! Я занимаюсь делами, в которых больше
смысла, чем в этом занятии, Ваше Превосходительство.
- Итак, - сказал Оливорм, сцепив свои пухлые пальцы и обведя тяжелым
взглядом всех присутствующих за столом; наметив жертву своего очередного
монолога, - это был всегда тихий и вежливый советник, который в ту минуту
пытался изобразить на лице номер 29-ж (Смущенная Скромность) плюс номер
41-ф (Честные, Но Неправильно Истолкованные Намерения), - он продолжал: -
Я могу понять ваши попытки отразить номер 29 и даже одобряю это. Но вкупе
с 41 - это уже слишком. Этим вы разрушили правдоподобие ваших чувств. Нет,