Вайолетт Лайонз
Ода любви
Щурясь от яркого солнца и блаженно откинув голову, Мишель подставляла ласковым лучам то одну, то другую щеку. Весла лежали на бортах лодки, которая плавно раскачивалась на волнах. Девушка опустила руки в прохладную воду, и та заструилась меж ее пальцев. Тело Мишель отяжелело, пронизанное усталостью. Она была не в состоянии шевельнуться, но это чувство было отнюдь не тягостным, — напротив, оно казалось таким сладким, таким чарующим… Пальцы ее босой ноги касались тугих лепестков водяных лилий, разбросанных по днищу лодки, и запах реки странно тревожил память, напоминая детство.
Мишель потянулась за мокрым стеблем, и лодка, качнувшись вправо, накренилась. Она хотела выровнять ее, но та все наклонялась и наклонялась…
В этот момент чья-то рука легла на ее плечо.
Джефф Хейфорд вглядывался в прекрасное лицо спящей женщины и уже почти сожалел о том, что собирался сделать.
Она была так нежна, так невинна, так чертовски обворожительна… Невозможно забыть ночь, которую они провели вместе, накал страсти, охватившей их обоих.
Сердце Джеффа заныло, но тут перед его мысленным взором всплыл образ Доминик, такой же невинной и прелестной, и он преодолел минутную слабость. Укрепившись в своем решении, молодой человек протянул руку и осторожно коснулся плеча Мишель. — Мисси, — тихо позвал он. Никакого ответа. Только легкая тень пробежала по ее лицу, и меж светлых бровей легла едва заметная морщинка.
Что ей снится? — задумался Джефф. Чувствуя, как предательская нежность начинает обволакивать его душу при виде милого лица Мишель, он снова легонько потряс ее за плечо. Она что-то пробормотала, дрогнув ресницами, но глаза ее все еще оставались закрытыми.
— Доброе утро…жена.
«Доброе утро, жена». Эти слова, пробившись сквозь облака дремоты, проникли в ее затуманенный мозг, и она чуть-чуть улыбнулась в полусне.
— Жена?
Мишель томно потянулась, чувствуя кожей приятную прохладу крахмальных простыней и постепенно осознавая значение произнесенного слова, которое, словно стрела, проникло ей в самое сердце. Она наконец открыла глаза — большие, глубокие, цвета янтаря, — встретив прямой внимательный взгляд мужчины, который сидел на краю кровати, все еще сжимая ее плечо сильными пальцами.
— Джефф?
О, конечно! Как она могла спать, забыв о мужчине, которому отдала свое сердце с такой полнотой и щедростью, что теперь не было никакой надежды получить его обратно. Впрочем, ей и не хотелось этого.
Джеффри Хейфорд только вчера надел ей на руку обручальное кольцо, поклявшись в вечной любви и преданности до конца своих дней.
Томно потянувшись, Мишель повернулась к нему.
— Доброе утро… муж!
Ее улыбка была преднамеренно полна полусонной чувственности и нацелена прямо вглубь его серо-голубых глаз, а наклон головы расчетливо провокационен. Длинные светлые волосы веером легли вокруг тонкого овала лица, рассыпавшись по белоснежной подушке.
К своему удивлению, Мишель не получила в ответ ни улыбки, ни хотя бы тривиального поцелуя. Джефф казался отрешенным, словно его мысли витали где-то далеко. Жесткие, волевые черты его лица сложились в странное выражение, делая этого человека далеким и чужим. Сейчас он был совсем не похож на счастливого взволнованного жениха и пылкого ненасытного любовника.
Одно лишь воспоминание о прошедшей ночи заставило щеки Мишель зардеться румянцем, и она невольно провела языком по мягкому изгибу нижней губы, словно все еще чувствуя вкус жарких поцелуев. Она поймала жадный взгляд Джеффа в ответ на это невинное движение, и томная нега смешалась в ее душе с пьянящим чувством чисто женского триумфа.
— Муж, — прошептала она снова, смакуя звук этого коротенького слова.
Ее тело, наполненное пресыщенной слабостью, все еще хранило ощущения этой дивной ночи, на нежной коже розовыми пятнами отпечатались следы его неистовых поцелуев… Наслаждение, которое она познала, было ошеломляющим, и Мишель не могла поверить, что, испытав такое, ей удалось остаться целой и невредимой. Казалось, ее тело должно было рассыпаться на тысячу мелких осколков под натиском этой необузданной страсти, такой сильной и захватывающей, что в какой-то момент ей показалось, что она не выдержит…
И сейчас, к ужасу своему, она понимала, что хочет вновь испытать эти ощущения.
Мишель была уверена, что Джефф тоже желает этого. Ночью, измученная и пресыщенная, она погрузилась в сон, ожидая, что утром проснется в его объятиях, что он разбудит ее поцелуями, пробуждая желание, а его ласки не заставят себя ждать.
Увидев, что он сидит на краю кровати полностью одетый и смотрит на нее чужим, отрешенным взглядом, Мисси была обескуражена.
— Который час? — спросила она, сладко потягиваясь. — Мне снился такой странный сон — словно я плыву в лодке и вдруг… — Она не договорила, вспомнив, что им предстоит сегодня полет.
— Начало десятого.
— Так рано? И ты уже встал?
Ее пухлые губы недовольно надулись, а янтарные глаза скользнули по его одежде, которая совершенно не подходила для путешествия на один из тропических островов, где они собирались провести медовый месяц. Костюм из тонкого светло-серого кашемира, белая рубашка и строгий галстук скорее соответствовали официальным переговорам.
— Но самолет вылетает только в три часа, так что у нас еще уйма времени, — растерянно произнесла Мишель, сжимая его крупную, сильную руку с длинными, аккуратными пальцами. — Иди ко мне, — прошептала она.
Взгляд Джеффа сосредоточенно остановился на новеньком золотом кольце, сверкающем на ее изящной руке.
— Нет? — Резкая нотка прозвучала в голосе Мишель, неожиданно сорвавшемся на высокий писк. Неужели это тот самый мужчина, который был так ненасытен в любви этой ночью? Тот Джеффри, который не позволял ей передохнуть ни на секунду, пока они оба не упали в полном изнеможении, не в состоянии даже дышать… — Что происходит, милый? — спросила она, понижая свой голос до шепота. — Я уже надоела тебе?
Он сделал совсем не то, чего она ожидала. Резко приподняв голову, Джефф посмотрел жене прямо в глаза. Пронзительная холодная синева столкнулась с янтарной теплотой, и какая-то темная тень, промелькнувшая в глубине его глаз, заставила Мишель вздрогнуть. Холодок неприятного предчувствия пробежал по ее спине.
— Надоела? — задумчиво переспросил он. — Никогда… — Словно желая подчеркнуть значение этого слова, он сопроводил его взглядом, полным благодарности и почти осязаемой плотской чувственности, но стоило Мишель расслабиться в тепле этой ленивой сексуальности, как его холодный резкий взгляд снова больно кольнул ее.
— Только взглянув на твое тело, — продолжил Джеффри, — я начинаю желать тебя с такой силой, что боюсь умереть, если не получу. О, это жестокая пытка, и отныне я должен буду терпеть ее вечно.
— Пытка? — Мишель в смятении взмахнула ресницами. Ее растерянность превратилась в сильное беспокойство. Странный холод сковал все ее существо. — Ничего не понимаю! — Она села, опершись на подушки, потому что лежа чувствовала свою полную беззащитность. — Джефф, что происходит?
— Я очень хочу тебя, Мисси, — продолжал он, не обращая внимания на ее слова, таким холодным и резким тоном, что Мишель невольно подтянула к груди простыню, пытаясь защититься. У нее было такое ощущение, будто острые колкие льдинки касаются ее кожи, открытой шеи и плеч. — Но это больше никогда не повторится, — говорил Джефф. — Никогда. Может быть, эта ночь была лучшей в моей жизни, но теперь все кончено. Я ждал, когда ты проснешься, чтобы сказать тебе «прощай».
— П-п-прощай?
Нет, это не могло быть правдой. Наверное, она ослышалась, или это просто какая-то неудачная шутка… Невозможно поверить в то, что он может так жестоко поступить с ней!
— Это не смешно, Джефф.
— Смешно?
Его интонация была просто убийственна. Нет, она не ослышалась, он сказал именно то, что хотел сказать. Мишель не желала больше никаких объяснений.
Джеффри придерживался на этот счет другого мнения. Он собирался разъяснить ей все, с завидной педантичностью высветив детали, и добиться, чтобы она поняла, что он оставляет ее навсегда. Он хотел, чтобы она поверила в то, что случилось, и поняла, что значит почувствовать боль.
— Это не шутка, моя дорогая. Совсем не шутка. Поверь мне, я никогда еще не был так серьезен. Наш брак закончен. Я уезжаю и никогда не вернусь. — Он встал с кровати. — Я сообщу тебе, когда подам на развод.
— Но… — В голове Мишель поднялся вихрь запутанных мыслей.
— А теперь, если ты позволишь… — Формальная вежливость подчеркивала его решимость. — Мне предстоит долгое путешествие.
Джеффри повернулся к дверям, и Мишель в полном оцепенении уставилась в его спину. Она попыталась восстановить во всей последовательности события вчерашнего дня, дня их свадьбы, чтобы понять, почему счастье, которое она обрела совсем недавно, оказалось таким недолговечным.
Как могло случиться, что ее самая заветная мечта, наконец осуществившись, так быстро обратилась в прах?
Ключ к разгадке наверняка существовал. Как же она могла прозевать момент, когда Джеффри потерял бдительность и маска счастливого жениха, ожидающего свадьбы с тем же, что и она, нетерпением, соскользнула с его лица? Теперь Мишель понимала, что все это было притворством. Он никогда не испытывал к ней этих чувств, и все, во что она верила, оказалось фальшивкой. Но надо отдать ему должное, если он и притворялся, то очень искусно, так что она ни на секунду не усомнилась в его искренности.
— Нет! Это не может быть правдой! — отчаянно прошептала Мишель.
Должно быть, она все еще спит. Это просто ночной кошмар, от которого невозможно избавиться, не проснувшись…
Девушка ущипнула себя за руку, надеясь, что боль выведет ее из транса. Но, нет, к сожалению, этот ад был реальностью…
Вчера ей казалось, что у нее есть все, что она нашла истинную любовь, которую искала всю свою жизнь. Вчера был чудный, светлый день, омраченный лишь одним маленьким облачком, которое теперь казалось Мишель смешным и незначительным, — Джефф постригся, лишив ее возможности любоваться его длинными, вольно вьющимися кудрями…
Мишель потянулась за мокрым стеблем, и лодка, качнувшись вправо, накренилась. Она хотела выровнять ее, но та все наклонялась и наклонялась…
В этот момент чья-то рука легла на ее плечо.
Джефф Хейфорд вглядывался в прекрасное лицо спящей женщины и уже почти сожалел о том, что собирался сделать.
Она была так нежна, так невинна, так чертовски обворожительна… Невозможно забыть ночь, которую они провели вместе, накал страсти, охватившей их обоих.
Сердце Джеффа заныло, но тут перед его мысленным взором всплыл образ Доминик, такой же невинной и прелестной, и он преодолел минутную слабость. Укрепившись в своем решении, молодой человек протянул руку и осторожно коснулся плеча Мишель. — Мисси, — тихо позвал он. Никакого ответа. Только легкая тень пробежала по ее лицу, и меж светлых бровей легла едва заметная морщинка.
Что ей снится? — задумался Джефф. Чувствуя, как предательская нежность начинает обволакивать его душу при виде милого лица Мишель, он снова легонько потряс ее за плечо. Она что-то пробормотала, дрогнув ресницами, но глаза ее все еще оставались закрытыми.
— Доброе утро…жена.
«Доброе утро, жена». Эти слова, пробившись сквозь облака дремоты, проникли в ее затуманенный мозг, и она чуть-чуть улыбнулась в полусне.
— Жена?
Мишель томно потянулась, чувствуя кожей приятную прохладу крахмальных простыней и постепенно осознавая значение произнесенного слова, которое, словно стрела, проникло ей в самое сердце. Она наконец открыла глаза — большие, глубокие, цвета янтаря, — встретив прямой внимательный взгляд мужчины, который сидел на краю кровати, все еще сжимая ее плечо сильными пальцами.
— Джефф?
О, конечно! Как она могла спать, забыв о мужчине, которому отдала свое сердце с такой полнотой и щедростью, что теперь не было никакой надежды получить его обратно. Впрочем, ей и не хотелось этого.
Джеффри Хейфорд только вчера надел ей на руку обручальное кольцо, поклявшись в вечной любви и преданности до конца своих дней.
Томно потянувшись, Мишель повернулась к нему.
— Доброе утро… муж!
Ее улыбка была преднамеренно полна полусонной чувственности и нацелена прямо вглубь его серо-голубых глаз, а наклон головы расчетливо провокационен. Длинные светлые волосы веером легли вокруг тонкого овала лица, рассыпавшись по белоснежной подушке.
К своему удивлению, Мишель не получила в ответ ни улыбки, ни хотя бы тривиального поцелуя. Джефф казался отрешенным, словно его мысли витали где-то далеко. Жесткие, волевые черты его лица сложились в странное выражение, делая этого человека далеким и чужим. Сейчас он был совсем не похож на счастливого взволнованного жениха и пылкого ненасытного любовника.
Одно лишь воспоминание о прошедшей ночи заставило щеки Мишель зардеться румянцем, и она невольно провела языком по мягкому изгибу нижней губы, словно все еще чувствуя вкус жарких поцелуев. Она поймала жадный взгляд Джеффа в ответ на это невинное движение, и томная нега смешалась в ее душе с пьянящим чувством чисто женского триумфа.
— Муж, — прошептала она снова, смакуя звук этого коротенького слова.
Ее тело, наполненное пресыщенной слабостью, все еще хранило ощущения этой дивной ночи, на нежной коже розовыми пятнами отпечатались следы его неистовых поцелуев… Наслаждение, которое она познала, было ошеломляющим, и Мишель не могла поверить, что, испытав такое, ей удалось остаться целой и невредимой. Казалось, ее тело должно было рассыпаться на тысячу мелких осколков под натиском этой необузданной страсти, такой сильной и захватывающей, что в какой-то момент ей показалось, что она не выдержит…
И сейчас, к ужасу своему, она понимала, что хочет вновь испытать эти ощущения.
Мишель была уверена, что Джефф тоже желает этого. Ночью, измученная и пресыщенная, она погрузилась в сон, ожидая, что утром проснется в его объятиях, что он разбудит ее поцелуями, пробуждая желание, а его ласки не заставят себя ждать.
Увидев, что он сидит на краю кровати полностью одетый и смотрит на нее чужим, отрешенным взглядом, Мисси была обескуражена.
— Который час? — спросила она, сладко потягиваясь. — Мне снился такой странный сон — словно я плыву в лодке и вдруг… — Она не договорила, вспомнив, что им предстоит сегодня полет.
— Начало десятого.
— Так рано? И ты уже встал?
Ее пухлые губы недовольно надулись, а янтарные глаза скользнули по его одежде, которая совершенно не подходила для путешествия на один из тропических островов, где они собирались провести медовый месяц. Костюм из тонкого светло-серого кашемира, белая рубашка и строгий галстук скорее соответствовали официальным переговорам.
— Но самолет вылетает только в три часа, так что у нас еще уйма времени, — растерянно произнесла Мишель, сжимая его крупную, сильную руку с длинными, аккуратными пальцами. — Иди ко мне, — прошептала она.
Взгляд Джеффа сосредоточенно остановился на новеньком золотом кольце, сверкающем на ее изящной руке.
— Нет? — Резкая нотка прозвучала в голосе Мишель, неожиданно сорвавшемся на высокий писк. Неужели это тот самый мужчина, который был так ненасытен в любви этой ночью? Тот Джеффри, который не позволял ей передохнуть ни на секунду, пока они оба не упали в полном изнеможении, не в состоянии даже дышать… — Что происходит, милый? — спросила она, понижая свой голос до шепота. — Я уже надоела тебе?
Он сделал совсем не то, чего она ожидала. Резко приподняв голову, Джефф посмотрел жене прямо в глаза. Пронзительная холодная синева столкнулась с янтарной теплотой, и какая-то темная тень, промелькнувшая в глубине его глаз, заставила Мишель вздрогнуть. Холодок неприятного предчувствия пробежал по ее спине.
— Надоела? — задумчиво переспросил он. — Никогда… — Словно желая подчеркнуть значение этого слова, он сопроводил его взглядом, полным благодарности и почти осязаемой плотской чувственности, но стоило Мишель расслабиться в тепле этой ленивой сексуальности, как его холодный резкий взгляд снова больно кольнул ее.
— Только взглянув на твое тело, — продолжил Джеффри, — я начинаю желать тебя с такой силой, что боюсь умереть, если не получу. О, это жестокая пытка, и отныне я должен буду терпеть ее вечно.
— Пытка? — Мишель в смятении взмахнула ресницами. Ее растерянность превратилась в сильное беспокойство. Странный холод сковал все ее существо. — Ничего не понимаю! — Она села, опершись на подушки, потому что лежа чувствовала свою полную беззащитность. — Джефф, что происходит?
— Я очень хочу тебя, Мисси, — продолжал он, не обращая внимания на ее слова, таким холодным и резким тоном, что Мишель невольно подтянула к груди простыню, пытаясь защититься. У нее было такое ощущение, будто острые колкие льдинки касаются ее кожи, открытой шеи и плеч. — Но это больше никогда не повторится, — говорил Джефф. — Никогда. Может быть, эта ночь была лучшей в моей жизни, но теперь все кончено. Я ждал, когда ты проснешься, чтобы сказать тебе «прощай».
— П-п-прощай?
Нет, это не могло быть правдой. Наверное, она ослышалась, или это просто какая-то неудачная шутка… Невозможно поверить в то, что он может так жестоко поступить с ней!
— Это не смешно, Джефф.
— Смешно?
Его интонация была просто убийственна. Нет, она не ослышалась, он сказал именно то, что хотел сказать. Мишель не желала больше никаких объяснений.
Джеффри придерживался на этот счет другого мнения. Он собирался разъяснить ей все, с завидной педантичностью высветив детали, и добиться, чтобы она поняла, что он оставляет ее навсегда. Он хотел, чтобы она поверила в то, что случилось, и поняла, что значит почувствовать боль.
— Это не шутка, моя дорогая. Совсем не шутка. Поверь мне, я никогда еще не был так серьезен. Наш брак закончен. Я уезжаю и никогда не вернусь. — Он встал с кровати. — Я сообщу тебе, когда подам на развод.
— Но… — В голове Мишель поднялся вихрь запутанных мыслей.
— А теперь, если ты позволишь… — Формальная вежливость подчеркивала его решимость. — Мне предстоит долгое путешествие.
Джеффри повернулся к дверям, и Мишель в полном оцепенении уставилась в его спину. Она попыталась восстановить во всей последовательности события вчерашнего дня, дня их свадьбы, чтобы понять, почему счастье, которое она обрела совсем недавно, оказалось таким недолговечным.
Как могло случиться, что ее самая заветная мечта, наконец осуществившись, так быстро обратилась в прах?
Ключ к разгадке наверняка существовал. Как же она могла прозевать момент, когда Джеффри потерял бдительность и маска счастливого жениха, ожидающего свадьбы с тем же, что и она, нетерпением, соскользнула с его лица? Теперь Мишель понимала, что все это было притворством. Он никогда не испытывал к ней этих чувств, и все, во что она верила, оказалось фальшивкой. Но надо отдать ему должное, если он и притворялся, то очень искусно, так что она ни на секунду не усомнилась в его искренности.
— Нет! Это не может быть правдой! — отчаянно прошептала Мишель.
Должно быть, она все еще спит. Это просто ночной кошмар, от которого невозможно избавиться, не проснувшись…
Девушка ущипнула себя за руку, надеясь, что боль выведет ее из транса. Но, нет, к сожалению, этот ад был реальностью…
Вчера ей казалось, что у нее есть все, что она нашла истинную любовь, которую искала всю свою жизнь. Вчера был чудный, светлый день, омраченный лишь одним маленьким облачком, которое теперь казалось Мишель смешным и незначительным, — Джефф постригся, лишив ее возможности любоваться его длинными, вольно вьющимися кудрями…
1
— Ты готова совершить самую длинную прогулку в своей жизни?
Леонард Стерн усмехнулся, поглядывая на Мисси с высоты своего роста и поправляя одной рукой конец длинного шарфа. Его морщинистое лицо, тронутое легким загаром неожиданно теплых и солнечных апрельских дней, светилось искренней нежностью.
— Вы говорите, самую длинную прогулку, дядя Лео? — Мишель вопросительно приподняла тонкие светлые брови, взглянув на стоящего рядом мужчину.
На самом деле он не был ее дядей, но заслужил этот почетный титул годами верной дружбы. Когда-то давно Леонард Стерн, как и Мишель, держал цветочный магазин и помог ей развернуть свое дело. Потом она перебралась на другое место, арендовав помещение и открыв свой собственный магазин, но в течение всех этих лет Лео был ее верным помощником и советчиком. Поэтому, отчаявшись разыскать своего брата, Мишель попросила старого друга сопровождать ее к алтарю.
— Я думала, что самой долгой считается дорога на эшафот.
— Да, разумеется, но я не это имел в виду. Путь к алтарю не менее труден и требует серьезных размышлений. Ты же принимаешь решение, которое определит всю твою дальнейшую жизнь! Поэтому с каждым шагом к алтарю ты должна задавать себе вопрос: а правильно ли ты поступаешь? Он любит меня, говоришь ты себе. Он любит меня, но… — Леонард прошелся по комнате маленькими шажками, сопровождая каждую фразу уморительной гримасой.
— Ох, дядя Лео! — рассмеялась Мишель. — Мне не нужно раздумывать! Я знаю! Я люблю Джеффа больше жизни, и он тоже любит меня.
— Что ж, хорошо, что ты в этом так уверена. Но не вызвана ли эта спешка…
Услышав в этих словах тревожную ноту, Мисси поспешила успокоить старого друга.
— Нет, дядя Лео, я не беременна, если вы это имеете в виду. Мы еще даже не спали вместе… Джефф знал, что я предпочитаю подождать.
— Это достойно уважения, — заметил Леонард Стерн, — и объясняет его нетерпение привести тебя к алтарю. — Он вздохнул, лукаво сверкнув светлыми, по-стариковски выцветшими глазами. — Если бы я был лет на тридцать моложе и ухаживал бы за такой красоткой, как ты, то тоже стремился бы поскорее завершить роман свадьбой. Каждый день промедления казался бы мне вечностью.
— Дядя Лео! — Мишель покраснела до корней волос, уложенных в изящную прическу, которую венчала хрустальная диадема, и стыдливо опустила лицо в букет благоухающих королевских лилий.
— Не надо смущаться, юная леди! Тебе двадцать шесть лет, и ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Твой Джефф был бы бесчувственным истуканом, если бы не стремился заполучить тебя.
— Я думаю, вы можете не беспокоиться на этот счет, — пролепетала Мишель, снова заливаясь краской.
Жених подчинился ее желанию избегать близости до свадьбы, но это вовсе не означало, что он готов был ждать терпеливо и вести себя сдержанно. Они не один раз были на грани того, чтобы нарушить это соглашение, особенно в последние дни, и Мишель благодарила Бога, что их помолвка не затянулась. Всего два месяца отделяли день свадьбы от момента первой встречи, но для нее этот срок казался более чем достаточным.
Заиграл орган, и раздались первые звуки знаменитого «Свадебного марша». Дрожащими пальцами Мишель поправила складки шелкового платья цвета слоновой кости, осторожно приподняла подол юбки и сделала первый шаг. Высоко подняв голову, она уверенно улыбнулась своему спутнику.
— Пора!
— Никаких сомнений?
— Абсолютно! Вы были правы, дядя Лео, — шепнула девушка, — Джефф действительно редчайший из мужчин, и именно поэтому я выхожу за него замуж.
Церковь выглядела просто великолепно! Именно так, как хотела Мишель, когда обдумывала, как лучше украсить ее. Традиционные чайные розы, белые фрезии и бледно-желтые гвоздики украшали стены. Великолепные белые лилии, точно такие, как в ее букете, в больших фарфоровых вазах стояли у алтаря. Их элегантные восковые лепестки с золотыми тычинками напоминали церковные свечи.
Но настоящие свечи на этот раз не горели в церкви. Мишель объяснила, почему она хотела бы избежать этого, и священник понял ее. Поэтому храм освещали лишь проникающие сквозь высокие арки окон потоки солнечных лучей.
Окинув удовлетворенным взглядом церковь, Мишель остановила взгляд на высоком мужчине, который стоял перед алтарем, и забыла обо всем на свете. Ее душа замерла от сладкого предчувствия. Джеффри Хейфорд вот-вот станет ее мужем!
Сердце девушки затрепетало под тугим корсетом платья, когда ее янтарно-золотые глаза коснулись любимого лица. От мощной фигуры Джеффа исходили сила и уверенность, и это ощущение немедленно передалось Мишель.
Солнечные лучи упали на голову ее жениха, и она вдруг заметила, что в его внешности что-то изменилось. Она взглянула еще раз…
Его волосы! Джефф коротко подстриг их! Еще вчера эти пышные каштановые волны приковывали ее взгляд, а теперь крупные завитки полностью открывали сильную загорелую шею.
Мишель закусила губу, чтобы сдержать невольный вздох разочарования. Она любила запускать свои пальцы в эти темные шелковистые кудри и страстно мечтала сделать это в первую брачную ночь.
Теперь Джеффри выглядел старше и серьезнее. Незначительное изменение внешности подчеркнуло динамичную, сильную сторону его натуры, и Мишель стало понятно, почему у него была репутация человека жесткого и бескомпромиссного в делах, хотя в общении с ним она не замечала ничего подобного.
Священник вышел вперед, и церемония началась.
Джефф стоял, повернувшись к невесте лицом. Он взял ее руку в свои, и, увидев огонек нетерпеливого ожидания, промелькнувший в его глазах, она затрепетала. В этот момент церковь и все, собравшиеся в ней, словно растворились в многоцветном тумане. Существовали только Она, Он и те клятвы, которые они давали друг другу, обещая хранить любовь и верность всю оставшуюся жизнь.
При этом в глубине серо-голубых глаз Джеффри пылало такое откровенное страстное желание, невольно вызывающее ответную реакцию в теле Мишель, что ей было даже неловко.
Но вот церемония закончилась, и они отправились на праздничный прием в отель, расположенный поблизости.
Мишель повернулась к мужу.
— Зачем, Джефф?
— Что «зачем»? Зачем я женился на тебе, любовь моя? — последовал полный сарказма ответ. — А как насчет того, чтобы сказать: «Я люблю тебя, Джефф. Я счастлива быть твоей женой!»?
Услышав эту неожиданно пылкую тираду, Мишель поймала себя на том, что как раз это и хотела сказать, слово в слово!
— Я люблю тебя, дорогой! — произнесла она, но язык не слушался ее, превращая признание в невнятное бормотание.
Неужели это правда? Неужели Джеффри Хейфорд на самом деле стал ее мужем? Возможно ли это? После бесконечных ночей, наполненных грезами об этом моменте, ей казалось невероятным, что в конце концов они стали реальностью.
— Я действительно счастлива стать твоей женой! — четко произнесла Мишель.
— Правда? — Его глаза пылали огнем. Казалось, он выискивал этот ответ в самых глубинах ее души.
— Конечно, милый. — Голос Мишель предательски задрожал. — Почему ты спрашиваешь об этом таким тоном?
— Я просто хочу еще раз убедиться.
— Убедиться? — ничего не понимая, воскликнула девушка. Ее сердце лихорадочно забилось при мысли о том, что такой уверенный в себе мужчина может испытывать сомнения. Но это так явно говорило о глубине его эмоций, что на глазах Мишель выступили слезы умиления. — О, Джефф, как ты можешь? Пред Богом и людьми я принесла тебе клятву верности. Я только что стала женой мужчины, которого безумно люблю, и уверена, что каждый, кто пришел сюда…
— За исключением Энтони, — мрачно вставил Джефф.
— Да, — вздохнула Мишель, — за исключением Тони. — Слезы снова выступили на ее глазах. Если бы брат был здесь, ничто не могло бы омрачить этот день. — Ты знаешь, как я хотела, чтобы он был сегодня с нами. Я сделала все, чтобы найти его.
— Так же, как и я, — произнес Джефф с такой странной интонацией, что Мишель с удивлением посмотрела на него.
— Я не знала, что это так важно для тебя, дорогой.
— Мне просто хотелось бы встретиться с твоим братом.
Он отвел глаза, безучастным взором окидывая оживленную толпу гостей, собравшихся в зале, и Мишель показалось, что его мысли витают где-то далеко. Тяжело вздохнув, Джеффри наконец повернулся к ней, и выражение его лица неуловимо изменилось.
— Просто у нас обоих нет семей, а мы даже не смогли отыскать твоего единственного родственника.
— Да, — горько вздохнула Мишель. Когда ей было семнадцать лет, а Тони одиннадцать, их родители трагически погибли. Как бы они радовались сейчас, видя свою дочь в роли счастливой невесты! Мисси не сомневалась, что они тоже оценили бы этого высокого, красивого, преуспевающего, а главное, любящего их дочь мужчину, — того, кого она выбрала себе в мужья.
Джефф тоже был один на всем свете. Когда Мишель спросила, кого из его родных нужно пригласить на свадьбу, он коротко ответил:
— У меня их нет. Но я могу дать тебе список моих друзей, если хочешь.
Некоторые из гостей Джеффа произвели настоящую сенсацию в маленьком городке, обитатели которого потом еще долго жили этими пересудами. Преуспевающий бизнесмен, чьи деловые интересы охватывали весь мир, Джеффри Хейфорд имел прочные контакты с влиятельными и известными людьми, и многие из них были приглашены на свадьбу.
Но Мишель не имела возможности познакомиться с ними поближе. Джеффри все время стоял рядом с ней и сам вел разговор. Оставалось только надеяться, что у нее еще будет случай побеседовать с этими людьми.
Ее светлые брови недовольно сдвинулись, когда она вспомнила об одном из приятелей мужа, Рэе Бафалло, которого ей представили накануне свадьбы. Этот нагловатый парень с таким презрением разглядывал ее, что чуть не довел до слез. Однако, усмехнулась про себя Мишель, ее лучшая подруга Шерил, судя по той лучезарной улыбке, которой она одаривает Рэя во время танца, имеет у него гораздо больший успех.
Джефф уловил перемену на ее лице.
— Что такое, Мисси? Почему у тебя такой пасмурный взгляд?
— Просто я вспомнила о Рэе. Кажется, я ему не понравилась.
Джефф метнул быстрый взгляд в сторону друга, и на его лице промелькнуло озабоченное выражение. Но через секунду он снова с улыбкой повернулся к молодой жене, и все страхи показались Мишель глупыми и необоснованными.
— Что ему могло не понравиться, маленькая глупышка? — пробормотал Джеффри мягко — Он скорее может сомневаться во мне, ведь мое решение вступить с тобой в брак стало для него полной неожиданностью! Да я и сам никак не могу прийти в себя.
Эти слова на время притупили мою тревогу, печально вспоминала Мишель, неохотно возвращаясь к действительности. Но на самом деле они были отвратительной ложью.
Звук хлопнувшей двери заставил ее встряхнуться. Как она могла позволить Джеффу уйти? Он же ее муж! Они только вчера поженились! Почему она сдается без борьбы?
Девушка резко отшвырнула простыню, схватила шелковый халат, по нежно-зеленому фону которого порхали искусно вышитые бабочки, и наспех набросила его на обнаженное тело. Наступив на подвенечное платье, бесформенной грудой шелка и кружев лежащее на полу, Мишель рванулась на лестницу.
Входная дверь была распахнута, пропуская в холл солнечные лучи и громкий птичий щебет. Эти мирные звуки начинающегося дня болью отозвались в ее сердце, напомнив о том, как она могла бы быть счастлива, если бы…
— Джефф!
Он стоял у автомобиля, укладывая вещи в багажник. При виде этой картины Мишель замерла.
— О Боже! — прошептала она. — Нет! Не может быть!
Значит, он действительно решил уехать. Но слабый безумный огонек надежды еще тлел в ее душе, нашептывая, что все это шутка, странная неудачная шутка!
— Джефф, подожди!..
Он спокойно продолжал заниматься своим делом, демонстрируя полное равнодушие к ее мольбе.
— Пожалуйста, не делай этого! — Мишель торопливо сбежала по ступеням. — Ты не можешь поступить так! Я не позволю тебе бросить меня!
Медленным ленивым движением Джеффри захлопнул багажник. Тупой звук болью отозвался в голове Мишель, и она отпрянула, словно ее ударили по лицу.
Потом муж повернулся к ней, и, увидев его лицо, она снова ощутила приступ леденящего сердце страха.
Нет, не может быть! Это не Джефф! Это не тот мужчина, которого она любила всем сердцем и которому прошедшей ночью отдала всю себя без остатка!
Казалось, кто-то чужой вселился в его тело, изгнав оттуда душу Джеффа и оставив только внешнюю оболочку. Перед Мишель стоял человек с волнистыми темно-каштановыми волосами, привлекательным лицом и сильным, мужественным телом, но его глаза… Это были не знакомые очи ее возлюбленного, а какие-то холодные, жесткие, отливающие ледяным блеском, словно лезвие клинка, и непроницаемые, как наглухо закрытые стальные ставни, глаза.
— Ты не можешь… — начала она снова, но ее голос оборвался.
Взгляд, которым Джеффри удостоил ее, был холоден, как ноябрьский день.
— Могу. Я могу делать все, что считаю нужным. Только попробуй остановить меня!
И тогда Мишель сделала первое, что пришло ей в голову.
Не обращая внимания на то, что на ней лишь легкий халат, наспех накинутый на голое тело, а острый мелкий гравий, которым вымощена дорога, впивается в ее босые ступни, она стремительно бросилась к Джеффри и вцепилась в рукав его пиджака.
— Я не позволю тебе уйти, пока не добьюсь хоть какого-то объяснения. Ты просто должен это сделать!
Мишель замолчала, встретив его взгляд, полный раздражения и вражды. Джефф смотрел куда-то мимо нее, и весеннее солнце отражалось в синеве его глаз.
— Я ничего тебе не должен, — произнес он с брезгливой миной, спокойно приводя в порядок свой пиджак. — Если кто-то и кому — то и должен, так это ты.
— Я?! О, нет, ты не можешь…
Видя, что он потянулся к дверце машины и вот-вот займет место на сиденье, Мишель снова рванулась вперед и крепко обхватила его сзади за талию.
Но она тут же поняла, какую ошибку совершила. Ее пальцы ощутили его тугой плоский живот, и она невольно прижалась к жесткой, сильной спине.
О Боже! Она держала его точно так же, как этой ночью, но тогда чувствовала тепло и отзывчивость, а сейчас только враждебное сопротивление.
Тогда на Джеффри было только махровое полотенце, обернутое вокруг бедер. Проснувшись посреди ночи, Мишель обнаружила, что он стоит, уставившись в окно, и, тихонько подкравшись к нему, порывисто обняла, стоя совсем близко, как сейчас.
Но ночью она сразу ощутила реакцию его тела, красноречиво говорившую о желании, и тихо рассмеялась от удовольствия. Мисси еще сильнее прижалась к нему, скользнув пальцами под полотенце, и вздохнула от наслаждения, ощутив тугую горячую плоть, а Джефф, резко повернувшись, привлек ее к себе.
Эти пронзительные воспоминания железным обручем сжали сердце Мишель, и она вдруг ощутила невероятную слабость. Нет, нельзя думать об этом, иначе прощай ее решимость!
Джеффри дернулся, и она больно ударилась о крыло машины.
— Я же сказал, что ухожу, — хрипло произнес он, теряя терпение. — И нет такой силы, которая могла бы удержать меня.
Леонард Стерн усмехнулся, поглядывая на Мисси с высоты своего роста и поправляя одной рукой конец длинного шарфа. Его морщинистое лицо, тронутое легким загаром неожиданно теплых и солнечных апрельских дней, светилось искренней нежностью.
— Вы говорите, самую длинную прогулку, дядя Лео? — Мишель вопросительно приподняла тонкие светлые брови, взглянув на стоящего рядом мужчину.
На самом деле он не был ее дядей, но заслужил этот почетный титул годами верной дружбы. Когда-то давно Леонард Стерн, как и Мишель, держал цветочный магазин и помог ей развернуть свое дело. Потом она перебралась на другое место, арендовав помещение и открыв свой собственный магазин, но в течение всех этих лет Лео был ее верным помощником и советчиком. Поэтому, отчаявшись разыскать своего брата, Мишель попросила старого друга сопровождать ее к алтарю.
— Я думала, что самой долгой считается дорога на эшафот.
— Да, разумеется, но я не это имел в виду. Путь к алтарю не менее труден и требует серьезных размышлений. Ты же принимаешь решение, которое определит всю твою дальнейшую жизнь! Поэтому с каждым шагом к алтарю ты должна задавать себе вопрос: а правильно ли ты поступаешь? Он любит меня, говоришь ты себе. Он любит меня, но… — Леонард прошелся по комнате маленькими шажками, сопровождая каждую фразу уморительной гримасой.
— Ох, дядя Лео! — рассмеялась Мишель. — Мне не нужно раздумывать! Я знаю! Я люблю Джеффа больше жизни, и он тоже любит меня.
— Что ж, хорошо, что ты в этом так уверена. Но не вызвана ли эта спешка…
Услышав в этих словах тревожную ноту, Мисси поспешила успокоить старого друга.
— Нет, дядя Лео, я не беременна, если вы это имеете в виду. Мы еще даже не спали вместе… Джефф знал, что я предпочитаю подождать.
— Это достойно уважения, — заметил Леонард Стерн, — и объясняет его нетерпение привести тебя к алтарю. — Он вздохнул, лукаво сверкнув светлыми, по-стариковски выцветшими глазами. — Если бы я был лет на тридцать моложе и ухаживал бы за такой красоткой, как ты, то тоже стремился бы поскорее завершить роман свадьбой. Каждый день промедления казался бы мне вечностью.
— Дядя Лео! — Мишель покраснела до корней волос, уложенных в изящную прическу, которую венчала хрустальная диадема, и стыдливо опустила лицо в букет благоухающих королевских лилий.
— Не надо смущаться, юная леди! Тебе двадцать шесть лет, и ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Твой Джефф был бы бесчувственным истуканом, если бы не стремился заполучить тебя.
— Я думаю, вы можете не беспокоиться на этот счет, — пролепетала Мишель, снова заливаясь краской.
Жених подчинился ее желанию избегать близости до свадьбы, но это вовсе не означало, что он готов был ждать терпеливо и вести себя сдержанно. Они не один раз были на грани того, чтобы нарушить это соглашение, особенно в последние дни, и Мишель благодарила Бога, что их помолвка не затянулась. Всего два месяца отделяли день свадьбы от момента первой встречи, но для нее этот срок казался более чем достаточным.
Заиграл орган, и раздались первые звуки знаменитого «Свадебного марша». Дрожащими пальцами Мишель поправила складки шелкового платья цвета слоновой кости, осторожно приподняла подол юбки и сделала первый шаг. Высоко подняв голову, она уверенно улыбнулась своему спутнику.
— Пора!
— Никаких сомнений?
— Абсолютно! Вы были правы, дядя Лео, — шепнула девушка, — Джефф действительно редчайший из мужчин, и именно поэтому я выхожу за него замуж.
Церковь выглядела просто великолепно! Именно так, как хотела Мишель, когда обдумывала, как лучше украсить ее. Традиционные чайные розы, белые фрезии и бледно-желтые гвоздики украшали стены. Великолепные белые лилии, точно такие, как в ее букете, в больших фарфоровых вазах стояли у алтаря. Их элегантные восковые лепестки с золотыми тычинками напоминали церковные свечи.
Но настоящие свечи на этот раз не горели в церкви. Мишель объяснила, почему она хотела бы избежать этого, и священник понял ее. Поэтому храм освещали лишь проникающие сквозь высокие арки окон потоки солнечных лучей.
Окинув удовлетворенным взглядом церковь, Мишель остановила взгляд на высоком мужчине, который стоял перед алтарем, и забыла обо всем на свете. Ее душа замерла от сладкого предчувствия. Джеффри Хейфорд вот-вот станет ее мужем!
Сердце девушки затрепетало под тугим корсетом платья, когда ее янтарно-золотые глаза коснулись любимого лица. От мощной фигуры Джеффа исходили сила и уверенность, и это ощущение немедленно передалось Мишель.
Солнечные лучи упали на голову ее жениха, и она вдруг заметила, что в его внешности что-то изменилось. Она взглянула еще раз…
Его волосы! Джефф коротко подстриг их! Еще вчера эти пышные каштановые волны приковывали ее взгляд, а теперь крупные завитки полностью открывали сильную загорелую шею.
Мишель закусила губу, чтобы сдержать невольный вздох разочарования. Она любила запускать свои пальцы в эти темные шелковистые кудри и страстно мечтала сделать это в первую брачную ночь.
Теперь Джеффри выглядел старше и серьезнее. Незначительное изменение внешности подчеркнуло динамичную, сильную сторону его натуры, и Мишель стало понятно, почему у него была репутация человека жесткого и бескомпромиссного в делах, хотя в общении с ним она не замечала ничего подобного.
Священник вышел вперед, и церемония началась.
Джефф стоял, повернувшись к невесте лицом. Он взял ее руку в свои, и, увидев огонек нетерпеливого ожидания, промелькнувший в его глазах, она затрепетала. В этот момент церковь и все, собравшиеся в ней, словно растворились в многоцветном тумане. Существовали только Она, Он и те клятвы, которые они давали друг другу, обещая хранить любовь и верность всю оставшуюся жизнь.
При этом в глубине серо-голубых глаз Джеффри пылало такое откровенное страстное желание, невольно вызывающее ответную реакцию в теле Мишель, что ей было даже неловко.
Но вот церемония закончилась, и они отправились на праздничный прием в отель, расположенный поблизости.
Мишель повернулась к мужу.
— Зачем, Джефф?
— Что «зачем»? Зачем я женился на тебе, любовь моя? — последовал полный сарказма ответ. — А как насчет того, чтобы сказать: «Я люблю тебя, Джефф. Я счастлива быть твоей женой!»?
Услышав эту неожиданно пылкую тираду, Мишель поймала себя на том, что как раз это и хотела сказать, слово в слово!
— Я люблю тебя, дорогой! — произнесла она, но язык не слушался ее, превращая признание в невнятное бормотание.
Неужели это правда? Неужели Джеффри Хейфорд на самом деле стал ее мужем? Возможно ли это? После бесконечных ночей, наполненных грезами об этом моменте, ей казалось невероятным, что в конце концов они стали реальностью.
— Я действительно счастлива стать твоей женой! — четко произнесла Мишель.
— Правда? — Его глаза пылали огнем. Казалось, он выискивал этот ответ в самых глубинах ее души.
— Конечно, милый. — Голос Мишель предательски задрожал. — Почему ты спрашиваешь об этом таким тоном?
— Я просто хочу еще раз убедиться.
— Убедиться? — ничего не понимая, воскликнула девушка. Ее сердце лихорадочно забилось при мысли о том, что такой уверенный в себе мужчина может испытывать сомнения. Но это так явно говорило о глубине его эмоций, что на глазах Мишель выступили слезы умиления. — О, Джефф, как ты можешь? Пред Богом и людьми я принесла тебе клятву верности. Я только что стала женой мужчины, которого безумно люблю, и уверена, что каждый, кто пришел сюда…
— За исключением Энтони, — мрачно вставил Джефф.
— Да, — вздохнула Мишель, — за исключением Тони. — Слезы снова выступили на ее глазах. Если бы брат был здесь, ничто не могло бы омрачить этот день. — Ты знаешь, как я хотела, чтобы он был сегодня с нами. Я сделала все, чтобы найти его.
— Так же, как и я, — произнес Джефф с такой странной интонацией, что Мишель с удивлением посмотрела на него.
— Я не знала, что это так важно для тебя, дорогой.
— Мне просто хотелось бы встретиться с твоим братом.
Он отвел глаза, безучастным взором окидывая оживленную толпу гостей, собравшихся в зале, и Мишель показалось, что его мысли витают где-то далеко. Тяжело вздохнув, Джеффри наконец повернулся к ней, и выражение его лица неуловимо изменилось.
— Просто у нас обоих нет семей, а мы даже не смогли отыскать твоего единственного родственника.
— Да, — горько вздохнула Мишель. Когда ей было семнадцать лет, а Тони одиннадцать, их родители трагически погибли. Как бы они радовались сейчас, видя свою дочь в роли счастливой невесты! Мисси не сомневалась, что они тоже оценили бы этого высокого, красивого, преуспевающего, а главное, любящего их дочь мужчину, — того, кого она выбрала себе в мужья.
Джефф тоже был один на всем свете. Когда Мишель спросила, кого из его родных нужно пригласить на свадьбу, он коротко ответил:
— У меня их нет. Но я могу дать тебе список моих друзей, если хочешь.
Некоторые из гостей Джеффа произвели настоящую сенсацию в маленьком городке, обитатели которого потом еще долго жили этими пересудами. Преуспевающий бизнесмен, чьи деловые интересы охватывали весь мир, Джеффри Хейфорд имел прочные контакты с влиятельными и известными людьми, и многие из них были приглашены на свадьбу.
Но Мишель не имела возможности познакомиться с ними поближе. Джеффри все время стоял рядом с ней и сам вел разговор. Оставалось только надеяться, что у нее еще будет случай побеседовать с этими людьми.
Ее светлые брови недовольно сдвинулись, когда она вспомнила об одном из приятелей мужа, Рэе Бафалло, которого ей представили накануне свадьбы. Этот нагловатый парень с таким презрением разглядывал ее, что чуть не довел до слез. Однако, усмехнулась про себя Мишель, ее лучшая подруга Шерил, судя по той лучезарной улыбке, которой она одаривает Рэя во время танца, имеет у него гораздо больший успех.
Джефф уловил перемену на ее лице.
— Что такое, Мисси? Почему у тебя такой пасмурный взгляд?
— Просто я вспомнила о Рэе. Кажется, я ему не понравилась.
Джефф метнул быстрый взгляд в сторону друга, и на его лице промелькнуло озабоченное выражение. Но через секунду он снова с улыбкой повернулся к молодой жене, и все страхи показались Мишель глупыми и необоснованными.
— Что ему могло не понравиться, маленькая глупышка? — пробормотал Джеффри мягко — Он скорее может сомневаться во мне, ведь мое решение вступить с тобой в брак стало для него полной неожиданностью! Да я и сам никак не могу прийти в себя.
Эти слова на время притупили мою тревогу, печально вспоминала Мишель, неохотно возвращаясь к действительности. Но на самом деле они были отвратительной ложью.
Звук хлопнувшей двери заставил ее встряхнуться. Как она могла позволить Джеффу уйти? Он же ее муж! Они только вчера поженились! Почему она сдается без борьбы?
Девушка резко отшвырнула простыню, схватила шелковый халат, по нежно-зеленому фону которого порхали искусно вышитые бабочки, и наспех набросила его на обнаженное тело. Наступив на подвенечное платье, бесформенной грудой шелка и кружев лежащее на полу, Мишель рванулась на лестницу.
Входная дверь была распахнута, пропуская в холл солнечные лучи и громкий птичий щебет. Эти мирные звуки начинающегося дня болью отозвались в ее сердце, напомнив о том, как она могла бы быть счастлива, если бы…
— Джефф!
Он стоял у автомобиля, укладывая вещи в багажник. При виде этой картины Мишель замерла.
— О Боже! — прошептала она. — Нет! Не может быть!
Значит, он действительно решил уехать. Но слабый безумный огонек надежды еще тлел в ее душе, нашептывая, что все это шутка, странная неудачная шутка!
— Джефф, подожди!..
Он спокойно продолжал заниматься своим делом, демонстрируя полное равнодушие к ее мольбе.
— Пожалуйста, не делай этого! — Мишель торопливо сбежала по ступеням. — Ты не можешь поступить так! Я не позволю тебе бросить меня!
Медленным ленивым движением Джеффри захлопнул багажник. Тупой звук болью отозвался в голове Мишель, и она отпрянула, словно ее ударили по лицу.
Потом муж повернулся к ней, и, увидев его лицо, она снова ощутила приступ леденящего сердце страха.
Нет, не может быть! Это не Джефф! Это не тот мужчина, которого она любила всем сердцем и которому прошедшей ночью отдала всю себя без остатка!
Казалось, кто-то чужой вселился в его тело, изгнав оттуда душу Джеффа и оставив только внешнюю оболочку. Перед Мишель стоял человек с волнистыми темно-каштановыми волосами, привлекательным лицом и сильным, мужественным телом, но его глаза… Это были не знакомые очи ее возлюбленного, а какие-то холодные, жесткие, отливающие ледяным блеском, словно лезвие клинка, и непроницаемые, как наглухо закрытые стальные ставни, глаза.
— Ты не можешь… — начала она снова, но ее голос оборвался.
Взгляд, которым Джеффри удостоил ее, был холоден, как ноябрьский день.
— Могу. Я могу делать все, что считаю нужным. Только попробуй остановить меня!
И тогда Мишель сделала первое, что пришло ей в голову.
Не обращая внимания на то, что на ней лишь легкий халат, наспех накинутый на голое тело, а острый мелкий гравий, которым вымощена дорога, впивается в ее босые ступни, она стремительно бросилась к Джеффри и вцепилась в рукав его пиджака.
— Я не позволю тебе уйти, пока не добьюсь хоть какого-то объяснения. Ты просто должен это сделать!
Мишель замолчала, встретив его взгляд, полный раздражения и вражды. Джефф смотрел куда-то мимо нее, и весеннее солнце отражалось в синеве его глаз.
— Я ничего тебе не должен, — произнес он с брезгливой миной, спокойно приводя в порядок свой пиджак. — Если кто-то и кому — то и должен, так это ты.
— Я?! О, нет, ты не можешь…
Видя, что он потянулся к дверце машины и вот-вот займет место на сиденье, Мишель снова рванулась вперед и крепко обхватила его сзади за талию.
Но она тут же поняла, какую ошибку совершила. Ее пальцы ощутили его тугой плоский живот, и она невольно прижалась к жесткой, сильной спине.
О Боже! Она держала его точно так же, как этой ночью, но тогда чувствовала тепло и отзывчивость, а сейчас только враждебное сопротивление.
Тогда на Джеффри было только махровое полотенце, обернутое вокруг бедер. Проснувшись посреди ночи, Мишель обнаружила, что он стоит, уставившись в окно, и, тихонько подкравшись к нему, порывисто обняла, стоя совсем близко, как сейчас.
Но ночью она сразу ощутила реакцию его тела, красноречиво говорившую о желании, и тихо рассмеялась от удовольствия. Мисси еще сильнее прижалась к нему, скользнув пальцами под полотенце, и вздохнула от наслаждения, ощутив тугую горячую плоть, а Джефф, резко повернувшись, привлек ее к себе.
Эти пронзительные воспоминания железным обручем сжали сердце Мишель, и она вдруг ощутила невероятную слабость. Нет, нельзя думать об этом, иначе прощай ее решимость!
Джеффри дернулся, и она больно ударилась о крыло машины.
— Я же сказал, что ухожу, — хрипло произнес он, теряя терпение. — И нет такой силы, которая могла бы удержать меня.