Г’Роот отозвался практически сразу. В ментальном голосе дракона звучало немалое удивление:
«Признаться, не предполагал, что когда-нибудь еще услышу тебя. Значит, теперь ты – Безликий?»
«Это – цена за вмешательство в судьбу Мироздания. Бывает, платят и больше».
«Бывает. Но если ты думаешь, что тебе повезло, то ошибаешься».
«Я не так наивен, Г’Роот».
«Пожалуй. Даже когда ты был человеком, в тебе было слишком много мудрости для короткоживущего».
«Тот год с Каладборгом стоил двух десятков обычных лет».
«Ты жалеешь, что избавился от него?»
«Нет».
«А если честно?»
«Иногда. В моменты слабости. С ним все проблемы решались просто».
«Это – путь смерти и разрушения. Идти им – большая ошибка».
«Знаю».
«В любом случае, спасибо тебе за уход Каладборга, Короны и Темного. Ты сделал великое дело, человек».
«Я уже не человек».
«Пока ты еще в большей степени человек, чем думаешь. И то, что ты сейчас вызвал меня – доказательство этому. Так что может сделать старый дракон для Хозяина Судьбы?»
«Мне нужна помощь, Г’Роот. Точнее, даже не мне, а Множеству Миров».
«Ты снова предлагаешь мне вмешаться в дрязги Высших Сил? Помнишь, что я ответил тебе в прошлый раз?»
«Сейчас – другая ситуация, Г’Роот. Хаос рвется в нашу Вселенную. Еще немного – и последние барьеры падут. Тогда ничто уже не остановит силы Бездны. В тот раз ваше вмешательство привело бы лишь к эскалации конфликта. Сейчас оно может его прекратить. Спасти всех. Не буду произносить высокопарных слов о долге, дракон. Я взываю лишь к здравому смыслу вашей расы, инстинкту самосохранения и… если это, конечно, что-нибудь для вас значит, тому мостику понимания и доверия, что возник между человеком Дмитрием Рогожиным и драконом Г’Роотом».
«Это – трудное решение, человек Дмитрий Рогожин, и я не могу принять его в одиночку».
«Конечно, дракон, однако пусть ваш Совет учтет следующее. Времени мало – идет жестокий бой у границ сектора Кхазмадан в Китае. Я знаю, вы не особо жалуете Первосозданного и Силы стабильности, но сейчас они – единственное, что стоит между нами и Бездной».
«Совет примет это во внимание. Прощай, человек».
«Прощай?»
«Я прощаюсь с человеком в тебе. Он действительно скоро уйдет. И тогда останется только Безликий Синий».
«Тогда и ты прощай, Г’Роот».
* * *
Московский мегаполис.
Какие только мысли ни приходят в голову, если ты занят исключительно ожиданием! Теперь Ледар смог проверить это на себе. Например, его беспокоила возможность вмешательства в предстоящий бой сил КСМП. Не то, чтобы он боялся их, просто вступать в сражение со своими бывшими коллегами ему очень не хотелось. Но сейчас эта вероятность снизилась до минимума: от нечего делать он смотрел телевизор, и в новостях передали, что на севере Москвы неизвестные преступники взорвали склад с артефактами-накопителями. Мощный выброс магической энергии разрушил половину района, к тому же, на свободу вырвалось несколько стихийников. Если операция начнется в ближайшее время, то стражам будет просто не до нее.
Второй вопрос, волновавший адепта: кто будет тем серьезным противником, с которым предстоит встретиться его врагам? Сам эдемит? Вряд ли. Инфер-убийца в паре с эльфийкой-адептом даже для посланца Верхнего мира – слишком. Разве что эдемитов будет несколько…
Конец его догадкам положил телепатический голос, зазвучавший в его голове:
«Ну что, господин Ледар, вы готовы?»
«Да».
«В таком случае, даю вам пеленг для перемещения. Это в метро».
* * *
Серые Пределы. Зона заточения Проклятых душ.
Трещина закрылась за спиной Шан-Гатора. На мгновение ему стало не по себе: а как он будет ее открывать на обратном пути? Но первыми на очереди были совсем другие вопросы и проблемы, и они мигом вытолкали «новенькую» на задворки. Ликантроп тут же о ней забыл и начал с интересом осматриваться.
Он находился в пещере, причем, скорее всего, естественного происхождения. Похоже, слуги Первосозданного просто приспособили ее для своих целей. Здесь царила темнота, которая при полном отсутствии источников света могла бы стать абсолютным мраком, против которого было бы бессильно даже его звериное зрение. А ведь он видел ночью в пять раз острее человека! Однако свет сюда откуда-то пробивался. Точнее, даже не свет, а некое слабое, призрачное свечение неизвестного происхождения. Теперь главное – не ошибиться с направлением: у куполов, скорее всего, никого нет, а вот у входа в пещеры запросто можно нарваться на Внутреннюю Стражу.
Кислорода в воздухе было не очень много, но все же здесь, в пещерах, дышать было легче, чем на открытом пространстве Серых Пределов. Так как тут иногда появлялись живые посетители, слуги Первосозданного установили магические воздушные регенераторы. Ликантропу, впрочем, было не привыкать – ему по роду своей деятельности не раз приходилось бывать в высокогорье и он умел правильно дышать.
Шан-Гатор осторожно, стараясь не шуметь, двинулся по довольно узкому пещерному коридору в направлении свечения. Послышался шорох. Ликантроп замер и положил руку на эфес висящего на поясе изогнутого шамшера, которым он, кстати, владел весьма недурно для обитателя Декарла. В его родном мире не особенно доверяли любому холодному оружию, больше полагаясь на рефлексы, клыки и когти своей родственной формы. Но на клинок этот были нанесены магические руны, делавшие его грозным оружием даже против существ, не принадлежащих к простым смертным.
Звук, однако, не повторился, и Шан-Гатор пришел к выводу, что причиной шороха стал он сам, неосторожно задев мелкий камешек на полу пещеры. Мысленно выругав себя за неуклюжесть, он подумал, не преобразиться ли ему. Но, по здравому размышлению, решил, что пока рано, и двинулся дальше.
Свет стал несколько ярче, и ликантроп невольно ускорил шаг, благо теперь все неровности пола были видны более отчетливо. За очередным поворотом коридор резко расширялся, превращаясь в небольшой грот овальной формы. Здесь было всего два купола. Шан-Гатор знал от наблюдателя, что именно под такими куполами и находились осужденные души, которые имели призрачный вид тех, кому они принадлежали до осуждения. Приглядевшись, ликантроп увидел под одним из них человека, а под вторым, по-видимому, орка, но таких огромных размеров, каких Шан-Гатор в жизни не встречал. Ликантроп припомнил, что читал что-то о дальних родственниках орков – троллях, обитающих в одном из Окраинных миров. Этот-то как сюда попал? Насколько было известно Шан-Гатору, в Окраинных мирах сильных магов в принципе не встречалось. Так какую же опасность это существо могло представлять для Множества Миров?
Шан-Гатор поймал себя на том, что этими отвлеченными размышлениями просто подсознательно оттягивает финал своей миссии, который внушал ему едва ли меньше страха и сомнений, чем недавний шаг в Бездну. Но он зашел слишком далеко, чтобы теперь поворачивать назад. Его предназначение должно быть исполнено. И Шан-Гатор обратил свой взгляд на человека.
На момент гибели тому, по всей видимости, стукнуло лет пятьдесят. Он был невысок и сутул. Имел густые, лежащие в беспорядке волосы. На лице выделялся длинный прямой нос, косматые брови и небольшие, глубоко посаженные глаза. Шан-Гатор замер, разглядывая того, чья душа должна была на неопределенное (он надеялся, что короткое) время поселиться в нем, и подумал, что эта перспектива его совсем не радует.
Однако надо было решаться – затягивать эту процедуру было опасно, да и незачем. Раньше начнешь – раньше отстреляешься. Ликантроп сделал шаг вперед, когда Балендал заговорил:
– Вы ко мне, молодой человек?
Шан-Гатор с усилием кивнул. Голос у некроманта был сухой и несколько неприятного тембра.
– Забавно, – продолжал Балендал. – То почти пятьсот лет никого, то за один день – сразу двое.
– Двое? – напрягся ликантроп. – Это вы о ком?
– Это он обо мне, – с этими словами из-за купола вышел высокий широкоплечий мужчина лет сорока. На его поясе висел длинный прямой меч в ножнах. Впрочем, по движениям незнакомца, плавным и экономным, выдающим хорошего бойца, было ясно, что он, в случае чего, сможет извлечь свое оружие в мгновение ока. Мужчина улыбнулся. – Сюрприз! Может, поговорим, господин Шан-Гатор?
* * *
Московский мегаполис.
Первым приближение врага почувствовал Босх. Увидев, что он насторожился, остальные напрягли свои сверхчувства и тоже определили, что по туннелю, преодолевая завалы, движется некто, обладающий громадной магической и физической мощью. Все четверо ожидали его появления с разными чувствами. Босх был спокоен как скала. Наконец-то он избавился от неопределенности! Вот для чего он был рожден! Эта битва станет доказательством его состоятельности. Он или победит, или умрет – третьего не дано. Скулы Гетова свело от ненависти. Эта тварь лишила его смысла жизни и должна была поплатиться. О том, что в ходе свершения этого возмездия он сам может погибнуть, страж не думал – слишком мало значила для него сейчас собственная жизнь. Аллерия прислушивалась к своему организму, оценивая физическое состояние и прикидывая, стоит ли активировать кристалл Жизненной силы сейчас или немного подождать. Решив, что пока сможет обойтись без него, эльфийка прицепила артефакт к поясу, чтобы при необходимости можно было без промедления им воспользоваться, и положила руку на эфес эстока. Селена ждала противника с улыбкой. Ей было не привыкать: подумаешь, еще одна хорошая драка! К тому же, Гетов обещал хорошо заплатить… если жив останется. Может, вырубить его от греха и оттащить в сторону? Да нет, если верить Босху, полиморф – парень серьезный, и никакая подмога не будет лишней.
Босх сосредоточил в кистях рук магическую энергию для сокрушительного удара, взглянул на темный провал прохода и замер: оттуда шла Она.
– Здравствуй, Питер, – произнесла Шейла. – Здравствуй, милый. Как же давно мы не виделись! Я так скучала!
– Ты?! – душа его взлетела в поднебесье. – Но как же это?! Я думал…
Этого просто не могло быть. Его возлюбленная Шейла Бринтон погибла во время нашествия нежити два года назад. Тогда Питер от горя едва не наложил на себя руки. Только недавно он смог задвинуть мешающие ему жить воспоминания на пыльные полки архива своей памяти и завести новые отношения. И вот на тебе!
– Тише! Не говори ничего. Просто подойди и обними меня.
«Плохая идея».
Кто это говорит? Ах да, его внутренний голос. Но это же она, Шейла, та, ради которой…
«Нет, не она. Это – личина, за которой скрывается враг».
«Шейла» почувствовала его колебания. Ее голос стал умоляющим, но глаза… Они были совершенно чужие – жесткие, требовательные.
– Ну же, дорогой! Мне холодно. Согрей меня!
Сердце рвалось к ней, но разум саботировал, неотступно шепча: «Нельзя, здесь что-то не так! Шейла мертва». И он таки одолел чувства за мгновение до того, как нечто, скрывающееся под обличьем его возлюбленной, потеряло терпение.
– Нет! – произнес он твердо, и возникшее перед ним энергетическое поле перерезало щупальце полиморфа, метнувшееся к его груди.
* * *
– Магдалена? – воскликнул потрясенный Гетов.
Знание, что полиморф принимал облик его дочери, в одно мгновение оказалось отброшенным в сторону. Вот же она, его девочка, которую он уже успел оплакать!
– Папа, прости меня! – проговорила Магдалена. В ее голосе звенели слезы. – Какой же я была глупой! Зря я тебя не слушала: Ариус оказался таким мерзавцем! Он бросил меня уже на третий день…
– Доченька моя, – лепетал адепт, – почему же ты сразу не вернулась?
– Мне было стыдно и боязно, папочка. Я ведь так перед тобой виновата!
– Забудь обо всем. Я прощаю тебя.
– Спасибо, папа! Обними меня!
Гетов двинулся вперед. Амулет стража на его груди даже не нагрелся, ибо воздействие на него имело немагическую природу – чистый гипноз, правда, чрезвычайно высокого порядка. И первой весточкой от объективной реальности для адепта оказалась острая боль в груди от вонзившегося в нее щупальца полиморфа. Первой и последней…
* * *
Селена не верила своим глазам: на нее надвигалось прошлое, причем та его страница, которую она желала бы поскорее забыть.
– Я же убила тебя, мразь! – ошеломленно выдавила инферийка.
– Нет, дорогая, не так все просто! – усмехаясь ответил Маурезен. – Во Множестве Миров смерть обратима, разве ты не знала?
– Только не такая: я же выпила твою душу!
– Иллюзия, Селена, иллюзия! – рассмеялся бывший правитель Инферно. – Я, все-таки, смог тебя обмануть. Когда ты предала и убила своего сатана, то не учла одну деталь – к тому времени я был уже чем-то большим, чем инфер, даже Высший. Ты не знала пределов моих возможностей, и потому дала себя обмануть. Я просто внушил тебе, что ты выпила мою душу, а потом возродился.
В голову Селены внезапно пришла одна мысль, и на ее губах появилась усмешка:
– Ну, ну, ври дальше, ублюдок! Твои дурацкие штучки против инфера бесполезны. Тебе меня не обмануть, тварь хаосская!
Гипнотический дурман тут же развеялся, а Селена мгновенно метнулась в сторону, материализуя в руке дезинтегрирующий арбалет. Щупальце полиморфа промахнулось, но и дез-болт не поразил врага: возникшее перед монстром незримое поле поглотило его, правда, при этом загудев от напряжения.
Инферийка быстро огляделась и сразу поняла, что счет равный: Босх, как и она, преодолел вражеское внушение, а вот Аллерию с Гетовым «накрыло» по полной программе. Одурманенные, они покорно двигались навстречу твари, и их смерть уже смотрела им в глаза. Помочь обоим она не успевала. Выбор между стражем и эльфийкой был секундным делом. Селена метнулась к Аллерии.
* * *
– Дима, – тихо произнесла Аллерия, – зачем ты пришел сюда? Опять тревожить мою душу? Столько слов, чтобы заставить меня забыть, и вот – ты снова явился ко мне.
– Успокойся, Аллерия! – ответил Безликий Синий. – Я только хочу помочь тебе.
– Помочь? – с горечью возразила она. – Не надо. Хватит. Я устала жить бесплодной надеждой. Лучше мне совсем не видеть тебя, чем так страдать.
– Ты думаешь, мне не больно?
– Все может быть. Но я этого не вижу – у тебя же нет лица.
– А тебе и не надо его видеть. Просто знай, что моя душа – всегда с тобой.
– Душа… Мне этого мало. Мне нужен ты весь. Я люблю тебя, это ты понимаешь?!
– Прости, я не знал, что это так сильно в тебе. Иди ко мне.
– Зачем?
– Здесь – я весь, или тебе нужно что-то еще?
– Только не обмани меня! Еще одного крушения надежды я просто не переживу.
– Верь мне, любимая. Иди сюда!
Аллерия сделала шаг вперед…
В тот же миг сбоку в нее врезалось чье-то тело и сбило с ног.
– Какой Тьмы?! – вырвалось у эльфийки.
– Только не надо благодарности, подруга! – со злым весельем отозвалась Селена, скатываясь с Аллерии и отсекая мгновенно возникшим в руке мечом ринувшееся на них щупальце полиморфа.
* * *
Их было трое. Четвертый лежал на камнях и весьма напоминал труп. Двоих он знал и люто ненавидел, а третий был ему незнаком. Но не это заставило Кенрода Ледара ненадолго застыть в ошеломлении: против них сражалось существо, принадлежность которого к Верхнему миру была в высшей степени сомнительна. Столь жуткой твари было место, скорее, в джунглях Кантарда, на склонах вулканов Инферно или вообще… в Бездне. Если следовать старой земной поговорке, то получается, что «враг моего врага – мой друг»? От этого вывода Ледара передернуло: с ТАКИМИ он еще на одной стороне не бывал. Так может, не стоит и начинать? Но с другой стороны, если это существо – творение магии эдемитов, ЗЛОМ оно быть не может.
«Все, хватит! – резко одернул он себя. – Не время для сомнений! Пора делать то, ради чего я здесь».
К счастью для адепта, его появления ни один из противников не заметил – все были слишком поглощены схваткой с чудовищем, да и находился он за их спинами. Поэтому колебания Ледара не привели к негативным последствиям для него. Среди общей сумятицы он спокойно, как на показательном выступлении, подготовил боевое заклятье и применил его, заморозив воздух вокруг головы Аллерии.
Вообще-то, смертность после такого маги-удара даже среди адептов достигает ста процентов. Но Аллерии невероятно, просто фантастически повезло: как раз в этот момент она активировала кристалл Жизненной силы. Это резко повысило ее живучесть и дало несколько секунд, чтобы разморозить воздух. Она развернулась, выхватив эсток, и увидела Ледара.
«Селена, прикрой меня от полиморфа, – услышала инферийка телепатический голос Аллерии. – Похоже, появился охотник за нашими головами».
«Очень вовремя! И кто он?»
«Ледар».
«Работай, я тебя прикрою. Справишься с ним?»
«Справлюсь», – эльфийку переполняла мрачная уверенность. Отчасти она была следствием активации кристалла, отчасти – вспыхнувшей в ней жуткой ярости. Ей надоело выступать в роли жертвы, которую постоянно вынуждены спасать друзья. Да, Кенрод Ледар – старше и опытнее. Более того – однажды он ее уже одолел. Но если сейчас он рассчитывает на повторение того сюжета, то жестоко ошибается.
– Тебе нужна моя жизнь, Кенрод? – выкрикнула Аллерия, сосредотачивая в руках магическую энергию для схватки. – Так попробуй ее взять!
* * *
Серые Пределы. Зона заточения Проклятых душ.
Шан-Гатор резко отскочил назад и выхватил из ножен шамшер.
– Кто вы такой?
– Я? – Ровэн задумался. – Давайте ограничимся следующей информацией: на Внутреннюю Стражу я не работаю.
– Тогда, как вы здесь оказались?
– Легальным способом… в отличие от вас, насколько я понимаю.
– Если вы не работаете на Внутреннюю Стражу, то законность моих перемещений вас не касается, – дерзко ответил ликантроп.
– Возможно, но вот ваша цель – очень даже касается.
– Ошибаетесь – это только мое дело!
– Ну да, ваше и господина Балендала, – с иронией произнес вампир.
– С чего вы взяли?
– Неважно. Главное – я это знаю. И уж простите, никак не могу с этим согласиться.
– Не стоит сопротивляться Судьбе. Мое дело очень важно для одного Безликого.
– Да ну?! – удивление Ровэна было совершенно искренним. – А он сам-то в курсе?
Шан-Гатор заколебался. Сарказм незнакомца его изрядно раздражал, но тот выглядел крайне опасным противником, так что ликантроп решил сначала попытаться договориться.
– Разумеется. Я – Джокер.
Эта фраза произвела на Ровэна эффект, прямо противоположный тому, на который рассчитывал Шан-Гатор.
– Джокер? – усмехнулся вампир. – Забавно! Только это ложь, господин ликантроп! Красивая, хорошо состряпанная сказка. Джокеров не существует.
– Ошибаетесь! Я получил сведения из весьма компетентного источника.
– Я догадываюсь, кто этот источник и зачем он рассказал вам такую небылицу. Но помилуйте – верить в Джокеров?! Может, вы и в Деда Мороза верите?
– Наблюдатель Безликих думает иначе.
– Вот как?! – Ровэн уже откровенно забавлялся. – Наблюдатель?! Чтоб вы знали, я сам работаю на единственного реально существующего Безликого, и все его наблюдатели мне известны. Ни один из них не мог рассказать подобную чушь. Тот, кто вам представился так, обманул вас. Он служит совсем другой Силе, цели которой вам, скорее всего, очень не понравились бы. Не пора ли открыть глаза и перестать соблюдать верность всеобщему Врагу?
Против воли ликантропа слова незнакомца повергли его в смятение. Шан-Гатор с ужасом понял, что тот может быть прав. «Другая сила? А какая? Что, разве есть варианты, господин наемник? Ведь ты попал сюда через Бездну». Но тут же эти мысли пробудили в его душе яростный протест. Нет! Не мог он так дешево купиться на ложь Врага! А вот этот незнакомец запросто может быть его наймитом или, что более вероятно, слугой Первосозданного. И лжет именно он, чтобы сбить Шан-Гатора с пути истинного. Он – Джокер, а этот мерзавец пытается помешать ему исполнить его миссию.
– Ложь! Гнусная ложь! – злобно прошипел Шан-Гатор, готовясь к частичному преображению, чтобы, не превращаясь полностью, обрести, тем не менее, силу и скорость реакции своей родственной формы. – Жалкий прислужник Первосозданного, тебе не замутить мой разум и не остановить меня! Я пройду к цели через твой труп!
– Ну что же, – скучающим тоном произнес Ровэн, извлекая из ножен клинок, – если вы так хотите, труп здесь появится. Только не мой, а ваш.
Ликантроп атаковал первым. Предполагая высокое мастерство противника, он сделал ставку на силу и скорость, намереваясь все закончить одним, а если не получится, то несколькими мощными ударами. Впрочем, Ровэну силы тоже было не занимать. Он принял рубящий удар шамшера на свой клинок и отвел оружие ликантропа в сторону, тут же сделав быстрый контрвыпад. Шан-Гатору потребовалась вся его реакция, чтобы избежать ранения. Он стал действовать осторожнее и хитрее, прощупывая противника ложными атаками и пытаясь найти в его защите слабое место, однако безуспешно. Более того, уходя из выпадов он несколько раз сам едва не нарвался на стремительные жалящие уколы прямого меча Ровэна.
Противники были достойны друг друга. Тогда Шан-Гатор решил применить обманный прием, который девять из десяти раз срабатывал в многочисленных схватках, имевших место за его довольно продолжительную карьеру наемника. Он нанес колющий удар справа, словно намереваясь достать бок врага острием шамшера, а когда тот поднял клинок, чтобы блокировать атаку, резко отвел руку и в полуприседе с быстрым разворотом полоснул лезвием по животу Ровэна… Точнее, попытался полоснуть, ибо тот с непостижимой скоростью отпрянул назад, избежав удара.
И вот тут Шан-Гатор понял, что в прямой и честной схватке ему противника не одолеть. Впрочем, в запасе у него имелся еще один козырь, а именно – кристалл «плевок саламандры», которым его снабдил наблюдатель на случай непредвиденных осложнений. Оставалось только, по возможности, незаметно извлечь его из кармана. Ликантроп перешел в стремительное наступление, нанося каскады быстрых рубящих ударов и заставляя противника непрерывно обороняться. В процессе этого бешеного натиска он неуловимым движением достал кристалл и, выбросив вперед левую руку, сжал пальцами его противоположные углы. Струя пламени, на которую способен не всякий огнемет, ударила в Ровэна… и обтекла его без всякого видимого эффекта. «Защитный амулет!» – сообразил Шан-Гатор и едва не взвыл от гнева и досады – дела складывались хуже некуда.
Между тем Ровэну надоела эта игра, и он решил форсировать ее завершение, не убивая, впрочем, ликантропа, так как еще не потерял надежды вразумить и перевербовать его. Вампир перешел в наступление. Шан-Гатор стал отступать, с трудом отражая выпады противника – все-таки предыдущий бурный натиск изрядно сбил ему дыхание, и теперь недостаток кислорода мешал его восстановить. Вскоре произошло то, что и должно было произойти: ликантроп чуть запоздал с парадой, и меч вампира вонзился ему в правое предплечье.
Рука мгновенно онемела, и шамшер вывалился из ставших непослушными пальцев, глухо звякнув о камни. Ровэн наступил на саблю ногой, но, против ожиданий противника, не стал его добивать, а поднял лезвие своего меча, символизируя тем самым нежелание продолжать бой.
– Ну что, – произнес он спокойно, – теперь вы готовы воспринимать разумные доводы?
– Иди в Бездну! – прорычал Шан-Гатор и отскочил назад, увеличивая дистанцию. Его голова уже наполовину превратилась в тигриную.
Преображение было его последним шансом, ибо этот процесс, перестраивая клеточную структуру организма, заодно залечивал и рану. Обычно, принятие родственной формы занимало у него секунд десять – пятнадцать, но сейчас он и так находился в полутрансформированном состоянии, так что управился в два раза быстрее, не забывая все дальше отступать ко входу в грот, чтобы противник не нанес ему фатального удара до того, как процесс завершится, и ликантроп окажется готов к борьбе.
Удалось. Впрочем, тот почему-то не спешил воспользоваться удачным для себя моментом, словно был уверен, что справится с Шан-Гатором без труда. Ничего, скоро он поймет, как ошибался, но будет поздно.
– Воля ваша, – пожал плечами Ровэн. На лице его была написана явная досада – он рассчитывал на несколько другой ответ.
Вампир привел свой меч в горизонтальное положение, извлек из-за пояса даггер и начал медленно наступать на Шан-Гатора. Тот уже полностью завершил трансформацию, и перед Ровэном предстал припавший к земле крупный тигр, яростно хлещущий себя хвостом по бокам. Прыгать сейчас прямо на противника было самоубийством, и ликантроп это прекрасно понимал: он просто напорется на выставленное вперед лезвие меча. Но и тот, пойдя в атаку первым, оказался бы не в лучшем положении: две мощные передние лапы тигра, вооруженные острыми как бритвы когтями, могли в считанные секунды порвать его в клочья.
Нужно было как-то спровоцировать его, и Шан-Гатор придумал как. Испустив громкое рычание, он напряг задние лапы, но прыгнул не вперед, как ожидал противник, а по диагонали вправо и, едва приземлившись, ринулся на врага, припадая к земле. Ровэн нанес горизонтальный рубящий удар, но его клинок срезал лишь пару клочьев шерсти с быстро опущенной головы тигра, а тот, в свою очередь, стремительно ударил когтями передней лапы по горлу противника. Как бы враг ни был быстр, уклониться было уже невозможно. Но Ровэн не стал даже и пытаться. Тем не менее, страшный удар лапы ликантропа пришелся в воздух, ибо голова и плечи вампира в мгновение ока превратились в туман. А вот левая рука Ровэна, вооруженная даггером, продолжила начатое движение и нанесла удар в грудь тигру. Так как тот все еще по инерции двигался вперед, то оказался на встречных курсах с оружием противника, что придало удару дополнительную силу, и кинжал вошел в тело ликантропа по самую рукоять.