– Не знаю, – Доннаэл понял, что остался в меньшинстве, но все еще продолжал вяло упираться. – Имея такого союзника, придется постоянно оглядываться.
– А вы предпочитаете воевать с Судьбой? – холодно произнесла Лианэль.
Тут Доннаэлу крыть было нечем, и он замолчал. Повисшую тяжелую тишину нарушил своим вопросом Мелиннар:
– Вы узнали что-нибудь полезное?
– Да, кое-что.
– Поделитесь с нами?
– Разумеется. Только на Совете. Не люблю дважды говорить об одном и том же.
– А что он попросил взамен? – вновь вклинился Доннаэл.
– Терпение, уважаемый Доннаэл. Будьте добры, оповестите всех Высших. Сбор через час. Там вы все узнаете.
«Или почти все», – добавила про себя Лианэль. Ей очень хорошо запомнились последние слова Безликого: «Еще один совет. Поаккуратнее с Высшим Доннаэлом – у него нехорошая энергетика: слишком много честолюбия». Конечно, глава Совета была далека от того, чтобы во всем безоговорочно доверять Безликому: он мог на всякий случай, на будущее, кинуть этот пробный камень, чтобы внести разлад в их ряды. Но интуиция подсказывала Лианэли, что просто так отмахнуться от предупреждения того, кто по праву носит титул Хозяина Судьбы, будет с ее стороны преступной глупостью.
* * *
Декарл.
Шан-Гатор бежал так, как не бегал еще никогда до сих пор. Потому что на этот раз он спасал свою жизнь. Страха не было – только голый прагматизм: никогда еще смерть не была столь близка, а эту встречу Шан-Гатору очень хотелось оттянуть. Впрочем, нет – кроме прагматизма в нем еще бурлила жуткая ненависть. Они предали его! Те, кому он доверял как самому себе, его команда. Их солидарность была превыше всего. Но оказалось, что только для него. А у них она уступила первенство банальной жажде власти и денег.
Лаш-Торгу, видите ли, не понравилось, как он распоряжается их доходами. Щенок! Дать ему волю, он бы все пустил по ветру! А туда же – в лидеры метит! Но надо отдать ему должное – уговаривать других он умеет. Результат налицо – он, Шан-Гатор, еще вчера – могущественный глава сильнейшей группы наемников в западном Декарле, сегодня – изгой. Да не просто изгой – добыча! Предавшая его команда знала, что Шан-Гатор им этого не спустит – будет мстить, а потому возжелала решить его проблему раз и навсегда. И пусть его родственная форма – тигр, а у них – волки, рысь и росомаха, против десятерых у него шансов нет.
Шан-Гатор старался как можно реже прибегать к преображению, так как оно ослабляет контроль над эмоциями и усиливает кровожадные инстинкты. Те, кто увлекались пребыванием в родственной форме, через некоторое время срывались и переставали быть разумными существами. Шан-Гатор не хотел для себя подобной участи, но сейчас выбора у него не было – человеку никогда не убежать от волков.
Никто и не подумает вмешаться и прекратить погоню. В Декарле это не принято. Наемники должны сами решать свои проблемы. Прочь из города! Там, в горных лесах шансов больше. Либо скрыться, либо попытаться разделить врагов и перебить поодиночке. Третьего не дано. Точнее, третье есть, но это – смерть. Пока рановато. Нырнуть в заросли… Ветви деревьев хлещут по морде, шипы колючих кустов норовят вцепиться в шкуру, но это все мелочи. Бежать, бежать, бежать…
Шилахское ущелье… Кстати! Там, впереди, скалистый уступ метра три в высоту. Волкам его не взять, росомахе – и подавно, а вот ему это вполне по силам. Мик-Шарта – рысь, тоже может попытаться, но даже если у нее получится, рысь против тигра… всем все ясно, не так ли? Правда, на мгновение в голову Шан-Гатора закралась предательская мыслишка: а вдруг и он не сможет одолеть уступ? Но бывший глава наемников гнал ее от себя: он не привык бояться еще не свершившегося. Совершенно ясно: не запрыгнет – умрет. Однако тут есть шанс на спасение, а продолжать бежать по лесу – почти верная смерть. Его команда привыкла загонять добычу. Если восемь волков, рысь и росомаха поведут правильную облаву – жертва обречена. Шан-Гатора такой расклад не устраивал, а потому он выбрал Шилах. Пан или пропал – вот это славно! Как в старые добрые времена!
Сзади послышался торжествующий волчий вой – очевидно, Лаш-Торг решил, что жертва в ловушке. Рано радуешься, мерзавец! Мимо мелькают серые стены узкого ущелья, где-то под лапами журчит почти незаметный среди камней ручеек. Вдруг на мгновение что-то вокруг неуловимо меняется. Возрастает сопротивление воздуха, что ли? Исчезло. Показалось, наверное. Забыть об этом. Повернуть направо и…
Вот он, конец ущелья – тот самый уступ. Погоня еще метрах в пятидесяти сзади. Отдышаться, примериться и прыгнуть. Один раз и наверняка – на второй прыжок может не хватить ни сил, ни времени. Несколько секунд тигр переводил дыхание. Все, хватит – пора! Шан-Гатор сжался, напряг все силы своего тигриного тела. Прыжок! Мускулы задних лап подобно стальным пружинам распрямились и толкнули его вверх, к спасению. Вот и верх… Лапы вперед, зацепиться! Проклятие!!! Как скользко!! Ночью шел дождь, камень мокрый. Лапы едут по нему, и когти бесполезно бороздят его твердую поверхность…
НЕТ! Удержаться любой ценой! Тело отчаянно выгибается, а задние лапы месят воздух, пытаясь найти опору. Трещина в скале! Слава Ликан-Шагу! Упереться и вытолкнуть себя наверх… Но что это? Опора подается под его тяжестью, и Шан-Гатор, утробно мяукнув от неожиданности словно кот, летит вниз…
Высота была слишком маленькой, чтобы он успел сгруппироваться и упасть на лапы, и слишком большой, чтобы падение получилось безболезненным. Удар о камни вышиб воздух из легких Шан-Гатора и слегка оглушил его. Потребовалось секунд десять, чтобы он смог подняться. Утвердившись на слегка подрагивающих лапах, бывший глава наемников повернулся назад – ко входу в ущелье. Он приоткрыл пасть, обнажив клыки, и глухо зарычал. Теперь уже все. На второй прыжок сил не хватит. Остается подороже продать свою жизнь.
Жаль, однако! Все складывалось не так уж и плохо. У него были планы… Хватит! Не раскисать! Он еще покажет этим ублюдкам, как умеют умирать настоящие наемники!
Мелькают серые тени. Три волка, четыре, рысь… Где-то за их спинами маячат остальные. Впереди Лаш-Торг. Его клыки обнажаются, но это не угроза – усмешка.
«Все, отбегался, Шан-Гатор! Прошло твое время. Не сопротивляйся – и умрешь быстро!» Его телепатический голос буквально сочится злобным торжеством.
«Не так быстро, щенок! Сначала попробуй убить меня! Гарантирую – не один из вашей шайки составит мне компанию по пути в Серые Пределы!»
Замолчал. Глаза сузились. Понял. Наемники стали располагаться полукругом, с трех сторон охватывая своего бывшего командира. Шан-Гатор вновь зарычал и выпустил когти. «Ну, давайте, твари, я готов!»
Какое-то движение сзади, и между готовыми к бою сторонами вдруг возникла огненная стена. Наемники ощетинились и отпрянули. Шан-Гатор обернулся… Там стоял человек. Точнее, не совсем человек, но и не ликантроп в исходной форме: от него совсем не пахло зверем. Что-то странное в нем, в его запахе. Звериная ярость и отчаяние мутили разум Шан-Гатора, не позволяя сосредоточиться на этой мысли.
Рядом с человеком возникла арка пространственного коридора. Шан-Гатор знал, что это такое: ему приходилось выполнять контракты в других мирах Множества, и он сталкивался с адептами. Человек сделал приглашающий жест. В другое время Шан-Гатор трижды подумал бы, прежде чем принять такое приглашение: с чего бы этому странному адепту спасать обреченного ликантропа, и чем потом придется с ним расплачиваться? Но по ту сторону огненной стены яростно взвыл Лаш-Торг: он понял, что жертва ускользает. Это решило дело: главное выжить, а там разберемся, что это за адепт, и с чем его едят. И Шан-Гатор нырнул в багровое марево арки.
* * *
Где-то в Пандемониуме.
Все течет, все изменяется. Для данной конкретной реки это высказывание вдвойне применимо. В ней меняется действительно ВСЕ. И не только в ней. Прикосновения ее воды, ее дыхание – капельная взвесь в воздухе, меняют окружающее. Пока почти незаметно, глубоко внутри, но меняют. И скоро это станет видно невооруженным глазом. Скрытая интервенция чуждой среды станет явной. Все спохватятся, но будет уже поздно. Процесс не остановить. ЭТО пришло в мир. И оно не уйдет, пока не изменит и не растворит в себе ВСЕ.
Ужас… Дикий, иррациональный ужас охватывает Питера. Только не это! Все, что угодно, только не это! И ярость. Она теперь часто приходит следом за страхом. Изгоняет его и становится доминантой. Все подчиняется ей. Он не позволит этому случиться! Он положит все свои силы, чтобы…
Но кто такой Питер Хангертон? Что его жалкие силишки в сравнении с безмолвным ужасом, скрывающимся в этих медленно текущих водах? Подкрадывается обреченность…
НЕТ! Питера вновь что-то вырывает из сна. Только теперь он почему-то весь клокочет от гнева. Снова такой сон. Но они стали меняться. Почему? Похоже, происходит нечто, запускающее процесс, способный необратимо изменить его жизнь. Хотелось бы знать, что…
Глава 3
Поиски
Московский мегаполис.
У Назима Ахматова был выходной. Первый за год и несколько месяцев. По данному поводу он испытывал двойственные чувства. С одной стороны, это не могло не радовать – он так давно мечтал выспаться и потратить хотя бы один день на себя. С другой, то, что его хозяин, моррэйский бизнесмен Ак Шур, нанял второго адепта, внушало определенную тревогу за свое будущее: у него появился конкурент. Однако Назим был сторонником последовательного подхода, который рекомендовал решать проблемы по мере их возникновения и не переживать заранее насчет того, что может и не произойти. В конце концов, сколько он еще мог обходиться без выходных? Постоянное напряжение никому еще не шло на пользу. К тому же, Ак Шур уже достиг такого уровня, когда одного адепта ему было уже мало. Так что не следует дергаться, а лучше просто наслаждаться днем отдыха.
Честно говоря, особых идей, как провести сегодняшний день, у него не было. Не привык он к тому, что предоставлен сам себе, и разучился планировать свое свободное время. Поэтому решил, не мудрствуя лукаво, поваляться где-нибудь на пляже (благо, погода позволяла), а потом посетить какое-нибудь красивое место, полюбоваться природой, душой отдохнуть.
Но и эти планы полетели к черту после одной единственной встречи. Назим сам не мог себе объяснить, чем его привлекла эта симпатичная, но неброская брюнетка славянской внешности, случайно оказавшаяся рядом с ним на пляже. С чего начался их разговор? С мелочи: с приветствия, с замечания о погоде. Назим этого не помнил: Магдалена (так представилась его новая знакомая) полностью завладела вниманием адепта. Такой влюбленности Ахматов еще не знал. Он привык контролировать свои эмоции, ведь магия не терпит суеты. Но сейчас от его всегдашнего хладнокровия не осталось и следа. Наверное, сказалось длительное отсутствие личной жизни. И дело было даже не в какой-то безумной страсти или вожделении. Ему просто было очень хорошо рядом с ней. А ей, кажется, с ним.
Как-то само собой получилось, что весь день они провели вместе. Пляж, прогулка по городу, ресторан… И вот, незаметно наступивший вечер наблюдал, как Назим провожает ее домой. Магдалена, Магдалена… Имя-то какое! «Как Магдалена, морская пена…» пришли на ум Назиму строчки старой песни. Имени певца он уже не помнил, но словам этим подпевала душа.
Путь к ее дому пролегал через арку. Они дошли примерно до середины, когда девушка вдруг остановилась и повернулась к нему. Назим догадался, что сейчас будет, обнял ее за талию, привлек к себе и поцеловал в губы… а через несколько секунд вдруг почувствовал острую боль. Она шла от рук Магдалены, сомкнувшихся у него на спине, и от ее губ. Только тут проснулась его сверхвосприимчивость (и где только раньше была?!) и буквально закричала ему, что та, которую он обнимает – не человек. Назим вдруг увидел, что губы «Магдалены» трансформировались во что-то, напоминающее гигантскую присоску, которыми изобилуют щупальца спрута, глаза вспыхнули странным огнем, а руки уже ничем не напоминали человеческие. Боль нарастала, тело охватила странная слабость. Он попытался оттолкнуть монстра, сжавшего его в объятиях, но тщетно – сила существа намного превосходила физические возможности Назима. Тогда адепт вспомнил о магии и попытался применить «огненный ореол», однако опять без результата: руки-щупальца и рот-присоска монстра высасывали из него не только физическую силу, но и магическую.
И Назим понял, что сейчас он умрет.
* * *
Междумирье.
Ровэн Бланнард с выражением плохо скрываемой скуки на лице (только что не зевал) наблюдал за Безликим Синим, похоже впавшим в глубокий транс. Безликий молчал, практически не двигался, его пустой капюшон смотрел в одну сторону, а именно – на черную ониксовую стену зала Совета. Одному Создателю известно, что за картины ему там открывались, вампир же мог наблюдать лишь беспросветную темноту. И продолжалось это уже без малого час. Интересно, он хоть жив?
В принципе терпения Ровэну было не занимать. Но обычно он знал, чего ждет, а также хотя бы приблизительно представлял, сколько может продлиться ожидание. Здесь же – полная неизвестность. Наконец подобное бестолковое времяпрепровождение ему надоело, и вот уже минут десять он напряженно подыскивал предлог, чтобы улизнуть, но не находил. Ну сколько же так будет продолжаться?
Терпения у вампира хватило еще на четверть часа, после чего он произнес:
– Мессир?
Ноль реакции.
– Мессир, – уже чуть погромче, – может, я пока пойду, а потом, когда понадоблюсь, вы меня вызовете?
Пустой капюшон повернулся к Ровэну. В голосе Безликого явственно прозвучало раздражение.
– Я ведь, кажется, просил меня не отвлекать!
– Но вы так долго были… в своем трансе.
– Это еще недолго. Работа с линиями судьбы требует времени и сосредоточенности.
– Так может, пока вы сосредотачиваетесь, я займусь поисками?
– А можно узнать, каким образом вы собираетесь искать наблюдателей? – каждое слово Безликого просто источало сарказм. – Дадите в прессу Пандемониума объявление: «Ордену Безликих требуются наблюдатели, обладающие развитыми аналитическими способностями. Магические умения приветствуются. Расовая принадлежность безразлична. Резюме направлять в Замок Судьбы до востребования». Так что ли?
Ровэн молчал. Честно говоря, он так и не удосужился придумать внятного плана действий, но даже те поиски методом проб и ошибок, которыми он занимался последние две недели, по его мнению, были лучше сидения здесь и ожидания неизвестно чего. Тем не менее, вампир молчал, не решаясь озвучить свои мысли, так как слишком хорошо помнил, на что был способен в гневе его предыдущий господин, тоже вышедший из ордена Безликих. Этот, правда, выглядел более демократичным, но чем эдемит не шутит? Нарываться не стоило.
Безликий, так и не дождавшись ответа, продолжил:
– Я, конечно, понимаю, что поставил перед вами задачу из разряда «пойди туда, не знаю, куда и принеси то, не знаю, что» (тут вампир с удивлением посмотрел на своего работодателя). Мои настоящие действия как раз и направлены на то, чтобы облегчить вам работу и сделать поиски более или менее упорядоченными.
– А что вы для этого делаете? – полюбопытствовал Ровэн.
– Пытаюсь найти в линиях судьбы следы старой сети наблюдателей ордена. После гибели моих предшественников она законсервировалась, но не растворилась же в воздухе! Ничто во Множестве Миров не исчезает бесследно. Часть из них, конечно, могла погибнуть, но как минимум половина (а я думаю – и все три четверти) уцелели: наблюдатели Безликих не так просты. Не факт, что они согласятся вновь работать на орден, но попытка – не пытка. И надо же с чего-то начинать! Все лучше, чем выискивать среди многих миллиардов смертных тех, кто отвечает нашим требованиям. Тут уж действительно впору в газеты обращаться. Последние две недели вы осваивались со своей новой ролью и учились жить при свете дня, но теперь тренировки окончены – пора всерьез браться за дело. А для этого нужны конкретные вводные. Или вы не согласны?
– С этим трудно спорить. Так вы достигли каких-нибудь результатов?
– Кое-какие нити мне удалось нащупать, и если вы не будете меня больше отвлекать, я доведу процесс до логического завершения. Впрочем, кое-что я могу вам сказать уже сейчас. Раса эдемитов ведет в настоящее время настойчивые поиски провокатора – осведомителя Пириэла, заманившего эдемитов в Нордхеймскую ловушку.
– Чья была ловушка?
– Сил стабильности. Но не думаю, что провокатор работал на них. У меня есть основания полагать, что он принадлежал к бывшей сети нашего ордена и, по ходу дела, стакнулся либо с инферами, либо с эмиссаром Хаоса. В любом случае, этот тип мне нужен. У меня есть, конечно, предварительная договоренность с эдемитами о его выдаче в случае успешного завершения их поисков, но…
– Как? Вы заключили сделку с эдемитами?! – не удержался Ровэн от возмущенного восклицания.
– Может быть вы не будете меня перебивать?! – с холодной яростью ответил Безликий, и вампир осекся. – Заключил, но я им не слишком доверяю… особенно этой молодой поросли, которая пришла к власти после Нордхейма и войны с инферами. А посему, как только у меня будет информация, что их поиски вышли на финишную прямую, именно вам (с моей помощью, конечно) придется позаботиться о том, чтобы наша с ними договоренность была выполнена. Все ясно?
– Кристально, мессир!
– А теперь будьте так любезны не отвлекать меня еще некоторое время. Я закончу работу с линиями судьбы, и тогда у меня будет для вас более точная информация.
– Как скажете, мессир, – со вздохом ответствовал Ровэн и приготовился к новому периоду долгого ожидания.
* * *
Эллезар.
Выверн еще огрызался, пытаясь достать спеленавшего его адепта зубами или хвостом, но тот был осторожен и держал дистанцию, одновременно своей магической петлей все туже притягивая крылья существа к его телу. Укротить такого зверя довольно непросто и даже опасно: вырвись он из магических пут – и незадачливому магу не позавидуешь.
В Эллезаре это считалось неким доказательством доблести и мастерства адепта, своеобразным экзаменом на профпригодность. Иметь собственного верхового выверна для них было высшим шиком, имеющим при этом весьма малую реальную полезность. Большинство адептов Эллезара уверенно пользовались пространственными коридорами для перемещения в конкретное место или левитацией, чтобы осмотреть какое-нибудь место с воздуха. На вывернах же летали в основном напоказ, желая похвастаться мощью и размерами своего ящера, или если хотели сэкономить магическую энергию. Иногда этих крылатых хищников использовали и как сторожей, особым заклятьем ограничив их способности к полету.
Серж Фонтэн, впрочем, собрался извлечь из пойманного выверна чисто практическую пользу. Последнее время адепту было что-то тревожно: мучили кошмарные сны, нехорошие предчувствия. И ведь, вроде бы, не с чего. Этот мир для Фонтэна был олицетворением рая на земле. Все здесь ему нравилось: природа, обилие дармовой магической энергии, которую в некоторых местах можно было брать прямо из воздуха, уединение. Жил он в горах, на отшибе, где никто не мешал ему предаваться размышлениям, заниматься нехитрым домашним трудом и читать книги, частично захваченные с собой из Пандемониума, а частично приобретенные здесь.
На первый взгляд все в порядке. Врагов в Эллезаре у него не было хотя бы потому, что Фонтэн почти ни с кем не общался. Угроза могла исходить только из прошлого – того, что осталось в Пандемониуме, к счастью уцелевшем после великой битвы Каладборга с Короной Мертвых. Могла исходить, но не должна была. В принципе, там осталось достаточно тех, кто мог бы предъявить бывшему наблюдателю ордена Безликих счет за события двухлетней давности. Но о его роли в них знали единицы. И все они сейчас мертвы. Пириэл и его ближайшее окружение погибли в Нордхейме, а Маурезена киллер достал, по слухам, в самом его дворце. Все нити, которые могли привести к нему, оборваны… похоже. Однако во Множестве Миров ни в чем нельзя быть полностью уверенным, и это аксиома.
Истории, подобные той, в которой он был замешан два года назад, не имеют обыкновения заканчиваться без последствий для их участников. Расплата может прийти не сразу, а через год, через десять, двадцать лет, но придет она обязательно. К страху и ожиданию возмездия примешивались и муки совести. Это представители Высших Сил могут легко и непринужденно приносить миллионы жертв на алтарь своих амбиций и потом спокойно и крепко спать. А он, Серж Фонтэн был всего лишь человеком. Пусть обладающим немалой магической силой, но человеком. А потому Нордхейм оставил глубокую рану в его душе. Да, не он способствовал встрече Каладборга и Короны, зато, направив туда эдемитов, подлил масла в огонь, способный спалить все Множество Миров. Кто знает, чем закончилась бы эта история, не вмешайся Силы стабильности?
Но совесть совестью, а пожить бывшему наблюдателю еще очень хотелось. И он не собирался безропотно подставлять шею под топор палача, который рано или поздно за ним придет. Потому и создавал он у себя этот «зверинец». В его коллекции укрощенных тварей числились уже василиск, мантикора и даже парочка кантардских лунных гончих. Теперь к ним прибавится и выверн. Прокормить эту ораву было достаточно сложной задачей, но адепт считал, что его заботы окупятся сторицей: когда-нибудь хищники встанут между ним и теми, кто явится по его душу…
* * *
Московский мегаполис.
Чтобы найти в Москве адепта-эллезарца, надо сильно постараться. Не то, чтобы их там было мало – наоборот. В этом-то и заключалась проблема, если вам требовался не любой, а строго определенный адепт. Никаких компьютерных баз данных на них не было, да и появлялись они в городе нерегулярно, причем отследить их перемещения было довольно-таки трудной задачей: адепты есть адепты. А эллезарцы были к тому же еще и самыми квалифицированными магами из тех, кто принадлежал к человеческой расе.
Аллерия Деланналь ни за что не стала бы искать адепта Ариуса (кроме всего прочего, она на дух не переносила заносчивых эллезарцев), если бы у нее была возможность отыскать Магдалену Гетову другим способом. Но увы – поиск по аурному отпечатку, предоставленному ее отцом, ничего не дал. Знакомых у Магдалены в Москве не было (за исключением того же Ариуса), а Наско Гетов, к сожалению, представления не имел, куда могла направиться его непутевая доченька в гигантском мегаполисе. Можно было, конечно, показать фотографию Магдалены по телевидению или расклеить объявления с надписью «разыскивается», но отец девушки вполне обоснованно опасался, что в таком случае рискует потерять дочь навсегда. А ходить по огромному городу, показывая каждому встречному фото девушки, в надежде, что кто-то ее узнает, выглядело полным безумием.
Таким образом, выбора у эльфийки не оставалось – искать Ариуса все-таки придется. Еще в 2020 году во всех более или менее крупных городах появились специальные увеселительные заведения для адептов. Там подавали блюда и напитки из различных миров, проводились состязания по всем видам магии, кроме боевой, а также предлагались иные, более специфические удовольствия, популярные среди магической братии. Подобных заведений в Москве было, конечно, немало, но все-таки они сужали круг поисков молодого эллезарца до вполне обозримых размеров. Конечно, не факт, что тот вообще сейчас в Москве, но если исходить из худшего, руки могут опуститься. К тому же там эльфийка могла наткнуться и на Магдалену, если сладкая парочка все еще вместе.
Поэтому Аллерия, внутренне себе посочувствовав, отправилась по ночным клубам. Эта работа могла быть выполнена быстрее, подключись к ней Селена, но та куда-то исчезла, оставив записку, в которой сообщала, что тоже занимается каким-то делом нового клиента. Причем слова там точно повторяли подобную записку Аллерии, из чего эльфийка заключила, что напарница решила рассчитаться с ней за вынужденное дежурство в офисе. Это не могло не вызвать у Аллерии улыбки: инферийка была старше ее на добрых несколько веков, но иногда вела себя как вздорная девчонка двадцати лет от роду.
Первый вечер (а точнее – ночь), в течение которой эльфийка обошла пять клубов, никакого результата не дал, если не считать таковым усталость и головную боль. Тем не менее, сегодня предстоял второй этап поисков. И первым пунктом в ее списке стоял ночной клуб с громким названием «Дворец иллюзий» на Нахимовском проспекте. Заведение это было достаточно крупным и весьма популярным среди адептов. Однако в восемь часов вечера там было еще не слишком оживленно. Немногочисленные посетители пока чинно сидели за столиками и негромко обменивались последними новостями, среди которых (Аллерия услышала это, слегка обострив свой слух с помощью магии) доминировала тема о недавней бойне в подземке.
Ничего удивительного в этом не было, ибо о ней в последние два дня говорил весь мегаполис. Неизвестный хищник (хищники) растерзали в метро почти двадцать человек. Эту бойню большинство приписывало кантардским тварям и глухо ворчало по поводу несостоятельности КСМП. Странным было только одно – все люди и визитеры, оказавшиеся в тот вечер в злосчастном поезде, были зверски умерщвлены, но не съедены, что для прожорливых кантардских хищников нетипично: прорвись в метро, скажем, стая лунных гончих, и от пассажиров остались бы лишь обглоданные кости. Последний факт, впрочем, достоянием журналистов не стал. Аллерия узнала об этом от своих бывших коллег по КУ.