Лазаревич Александр
Феномен Д Л Ч, или Таинственное исчезновение Костика Чебурашкина

   Александр ЛАЗАРЕВИЧ
   ФЕНОМЕН Д.Л.Ч.
   или
   ТАИНСТВЕННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ КОСТИКА ЧЕБУРАШКИНА
   (Пессимистическая комедия)
   ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
   Эта пьеса была написана в 1977 году, когда автору было двадцать лет. Это было удивительное время, хронологически почти совпавшее с обещанным советскому народу за двадцать лет до этого наступлением коммунизма. Действительно ли тогда наступил коммунизм или нет - я не знаю. Знаю только, что тогда можно было практически не работать, но при этом очень неплохо есть.
   Правительство сочиняло и оглашало бесконечные указы об идеологическом воспитании человека в духе коммунистической морали, а народ слушал, ел, и делал вид, будто он эти указы выполняет. Правительство при этом делало вид, что оно не видит, что народ только делает вид, и всем при этом было хорошо, за исключением двух категорий людей: диссидентов, которые считали, что делать вид нехорошо, и дураков, которые считали, что правительственные указы следует выполнять.
   Еще то время совпало с очередным всплеском интереса к летающим тарелкам и загадкам бермудского треугольника, и доцента Зигеля, наводнившего Москву самиздатовскими докладами о НЛО, впервые выпустили на телевидение в передаче "Клуб Кинопутешественников", что не прошло мимо внимания "барда" Высоцкого ("Все тарелками пугают, дескать, подлые, летают.")
   А еще то было время французских кинокомедий. На экранах страны шли, конечно, и отечественные фильмы, но в них ничего не происходило, во всяком случае не происходило ничего такого, что могло бы вызвать у правительства подозрение, что авторы сценария не делают вид, что выполняют его идеологические указы. Зато во французских комедиях происходило такое, чего вообще никогда и нигде быть не могло, даже, наверное, в самой Франции. Но если это не может происходить во Франции, то почему бы этому не не происходить также и у нас? И я попробовал применить приемы французского фарса к советской действительности. В результате получилась эта пьеса.
   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
   Константин Петрович ЧЕБУРАШКИН - мелкий служащий, лет 30-35. Очкарик. Личность незаурядная: во всем мире вряд ли сыщешь еще одного такого дурака.
   Агнесса Кузьминична ЧЕБУРАШКИНА - его жена, весьма хороша собой.
   Игорь Степанович ПОДПЕВАЛОВ - приятель Чебурашкина, его сослуживец и ровесник. Впечатлителен и мягок характером.
   Нонна Сергеевна ПОДПЕВАЛОВА - его жена
   Генрих Осипович БЕРМУДСКИЙ - непосредственный начальник Чебурашкина и Подпевалова. Возраст - около 50-55 лет. Тучного сложения. Большой ценитель дамского общества, всегда элегантен, носит усы.
   Трифон Михайлович МУДРИЛОВ - доцент БОИАХа (Белибердянского Областного Института Ассенизационного Хозяйства). Специалист по летающим тарелкам, телепатии, Бермудскому треугольнику, Лох-несскому чудовищу, снежному человеку и проч..
   Лев Львович БЕЗГЛАЗОВ - следователь.
   Доктор - мужчина неопределенного среднего возраста. Много и нервно курит.
   Витек - молодой человек лет 23-25. Большой трепач.
   (Эти двое - доктор и Витек - появляются на сцене в белых халатах)
   Действие происходит в 1977 году в городе Белибердянске, провинциальном областном центре.
   СЦЕНА ПЕРВАЯ
   ВЕСТИБЮЛЬ ЦЕНТРАЛЬНОЙ БОЛЬНИЦЫ ГОРОДА БЕЛИБЕРДЯНСКА. ОЖИДАЯ КОГО-ТО, НЕРВНО РАСХАЖИВАЕТ ВЗАД-ВПЕРЕД ПОДПЕВАЛОВ. ПОЯВЛЯЕТСЯ ДОКТОР. ПОДПЕВАЛОВ БРОСАЕТСЯ К НЕМУ.
   ПОДПЕВАЛОВ: Ну как, доктор? Жить будет?
   ДОКТОР: Зачем же все так раздувать! Ранка пустяковая, мигом заштопали. Правда крови он потерял много. Но волноваться нет никаких причин, уверяю вас. Вы наверное очень близко знакомы с пострадавшим? Вы так переживаете.
   ПОДПЕВАЛОВ: Да, мы с ним старые друзья, в институте вместе учились, теперь служим в одном отделе. Доктор, вы не знаете, что это за человек!
   ДОКТОР: Естественно, откуда мне знать...
   ПОДПЕВАЛОВ: Костик Чебурашкин - это честнейший человек, которого я когда-либо видел. Он прекрасный, исполнительный работник, отличный семьянин! Он не курит, не пьет, не играет в карты! Он за всю жизнь не сказал ни одного нецензурного слова! А с каким усердием, с каким рвением он всегда готовил политинформацию! Доктор! Вы обязаны спасти его!
   ДОКТОР (РАССЕЯННО): Не пьет, не курит, семьянин, политинформация... Спасти его? Если вы ставите вопрос таким образом, то боюсь медицина здесь бессильна. (ЗАДУМЧИВО) Разве что только психдиспансер...
   ПОДПЕВАЛОВ (НЕ СЛЫША ДОКТОРА): Да, да, да!!! Костик Чебурашкин - это святой! Через свое рвение, через свое усердие в работе он и пострадал! Он сегодня на службе просматривал дела, и на одном документе подпись была неразборчивая. Так наш Костик - ах, он такой исполнительный! - нагнулся чтобы получше эту разглядеть - он слегка близорукий, наш Костик - и тут, надо же такому случиться! У скоросшивателя скоба была отогнута, такая полоска железная, тонкая, знаете? Он ее не заметил, нагнулся, и она ему по шее полоснула. А кожа у Костика тонкая, кровь как хлынет! Ведь шея такое место - вены, артерии всякие там сонные проходят. Мы, сослуживцы его, все так перепугались, скорей его к вам. Ведь шея - такое место опасное!
   ДОКТОР: А раз знали, что место опасное, почему плохо перевязали? Столько крови человек потерял!
   ПОДПЕВАЛОВ: Так, доктор, я же вам говорю: шея - такое место. Там пути всякие дыхательные проходят. Я ему стал бинт вокруг шеи обматывать, а он хрипит: "Задушишь, задушишь!". Пришлось бинт посвободней сделать, вот кровь вовсю и потекла.
   ДОКТОР: Ну ничего, ничего... Рану мы вашему Костику зашили. Сейчас закончим вливать ему недостающую кровь, и можете забирать его домой.
   ПОДПЕВАЛОВ: Смотрите, сюда идет жена Чебурашкина.
   ДОКТОР: Ох, не люблю я этих жен. Вечно ревут. Пойду посмотрю как там ваш Костик.
   ДОКТОР УХОДИТ. НА СЦЕНЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ ЧЕБУРАШКИНА. ОНА ОДЕТА НЕ ОЧЕНЬ РОСКОШНО, НО ПО ВОЗМОЖНОСТИ МОДНО. НА ЛИЦЕ НЕТУ И ТЕНИ КАКИХ БЫ ТО НИ БЫЛО ПЕРЕЖИВАНИЙ. ПОДПЕВАЛОВ УСТРЕМЛЯЕТСЯ К НЕЙ.
   ПОДПЕВАЛОВ: Здравствуйте, Агнесса Кузьминична.
   АГНЕССА: Салют!
   ПОДПЕВАЛОВ: Вы пришли сюда... Значит вам уже сообщили... Это ужасно, то что произошло, ужасно!
   АГНЕССА: Ах, не напоминайте мне об этом!
   ПОДПЕВАЛОВ: Ради бога, простите, я не хотел причинить вам боль! Я надеялся, что мое сострадание...
   АГНЕССА: Состраданием здесь не поможешь...
   ПОДПЕВАЛОВ (СОЧУВСТВЕННО КАЧАЯ ГОЛОВОЙ): Да, да, конечно, да, да...
   АГНЕССА: Придется в прачечную нести...
   ПОДПЕВАЛОВ: Да, да... (ИЗУМЛЕННО) Что?!
   АГНЕССА: Что, что... Костюм и рубашку, что ж еще! Этот придурок даже небось и не подумал наклониться, чтоб кровь на костюм не капала. Говорят весь в крови вымазался! Ему наплевать, что мне вместо того, чтоб в кино завтра сходить, или в гости, придется его шмотки вонючие в прачечную переть. Эгоист проклятый, только о себе и думает! Нет! Не напоминайте мне об этом! Это ужасно!
   ПОДПЕВАЛОВ: Что с вами, Агнесса Кузьминична? Я не узнаю вас..
   АГНЕССА: Ничего. Просто то, что произошло сегодня - это капля, переполнившая чашу моего великого терпения!
   ПОДПЕВАЛОВ (ЖЕЛАЯ ПЕРЕВЕСТИ РАЗГОВОР НА ДРУГУЮ ТЕМУ): Позвольте я вам помогу сумку нести.
   АГНЕССА: Она легкая, костюм вот принесла этому растяпе, переодеться. (ПРИОТКРЫВАЕТ СУМКУ И ПОКАЗЫВАЕТ СОДЕРЖИМОЕ ПОДПЕВАЛОВУ).
   ПОДПЕВАЛОВ: Какой хороший костюм! Ткань великолепная. Я бы не стал такой в будний день надевать, только на праздники. Постойте, да ведь это кажется и есть...
   АГНЕССА (РАЗДРАЖЕННО): Да, да, это его выходной костюм! А что делать, другого у него нет! За все восемь лет, что я с этим малохольным мучаюсь, он больше чем два костюма купить не смог. Не заработал. Посмотришь как другие люди живут - машины покупают, гарнитуры импортные - слезы к горлу подкатывают! А скажи ему об этом, он тут же - я, говорит, взяток не даю, я честный! А по-моему, все это треп, про честность-то. Лопух он просто, не умеет кому надо в лапу дать. Вот и сидит, корпит на своей работе, а толку что? Никакого продвижения. Я, говорит, на благо общества тружусь! Альтруист проклятый! (ПОЧТИ РЫДАЯ) Если ему себя не жалко, хоть бы о жене подумал!
   ПОДПЕВАЛОВ: Смотрите, доктор идет.
   ВХОДИТ ДОКТОР. ОН ЧЕМ-ТО ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОЗАБОЧЕН.
   ДОКТОР (БОРМОЧЕТ СЕБЕ ПОД НОС): Черт возьми, что же теперь будет...
   ПОДПЕВАЛОВ: Ну, доктор, как там наш Костик?
   ДОКТОР (ВЗДРОГНУВ): Что?.. Ах, Костик! (СНОВА СЕБЕ ПОД НОС) И надо же было, чтобы им оказался этот самый трезвенник проклятый... Если бы он хоть был пьяницей - все было бы гораздо проще! Как теперь выкручиваться, просто не представляю...
   ПОДПЕВАЛОВ: С ним все в порядке, доктор? Мы можем его забирать?
   ДОКТОР (МНЕТСЯ): Э-э-э, видите ли... м-м-м, дело в том... а-а-а, понимаете, ваш Костик, он...
   ПОДПЕВАЛОВ: Что с ним?
   ДОКТОР: Ничего, абсолютно ничего, уверяю вас! Во всяком случае ничего такого, что можно было бы назвать... э-э-э, ну скажем... м-м-м...
   АГНЕССА: А жаль!
   ПОДПЕВАЛОВ: Не обращайте на нее внимания. Она так переживает за своего любимого супруга, что сама не ведает, что говорит. Так мы можем забирать его?
   ДОКТОР: Что?! Забирать?!.. Да, да... То есть нет!.. То есть... Ладно! Забирайте!
   ПОДПЕВАЛОВ И ЧЕБУРАШКИНА УХОДЯТ В ТУ СТОРОНУ, ОТКУДА ТОЛЬКО ЧТО ПРИШЕЛ ДОКТОР.
   ДОКТОР: Что-то сейчас будет? (КРИЧИТ) Витек! Витек!!! Поди сюда, мерзавец!
   НА СЦЕНУ НЕТОРОПЛИВО ВЫХОДИТ ВИТЕК.
   ВИТЕК (СОНЛИВО): Чиво-о-о.
   ДОКТОР: Подойди ближе, паршивец!
   ВИТЕК: Чевой-то?
   ДОКТОР: Рука у меня чешется по шее тебе надавать, вот чего!
   ВИТЕК (ПОДНЯВ ВВЕРХ УКАЗАТЕЛЬНЫЙ ПАЛЕЦ): Во! Во! Массаж шеи - это как раз то, в чем я сейчас более всего нуждаюсь! (ПОДХОДИТ К ДОКТОРУ, РАССТЕГИВАЕТ ВОРОТНИК, И НАКЛОНИВ ГОЛОВУ, ПОДСТАВЛЯЕТ ДОКТОРУ ШЕЮ) Прошу вас, доктор, приступайте!
   ДОКТОР: Прекрати паясничать. Дело серьезное. Мы сейчас влили одному мужику кровь. Кровь из нашего донорского пункта. Банка помечена 29-м числом прошлого месяца. Кто в тот день работал в нашем донорском пункте?
   ВИТЕК: В прошлую пятницу-то? Ну я...
   ДОКТОР (ЗЛОВЕЩИМ ТОНОМ): Чудесно-о-о... Сколько в тот день было доноров?
   ВИТЕК: Только один. Сами знаете, народ нынче кровожадный пошел. В том смысле, что жадные они до своей крови - не хотят сдавать. Им все равно, что у нас план по сдаче крови государству не выполнен, что мы премии можем лишиться...
   ДОКТОР (НАСМЕШЛИВО): Ай-ай-ай! Бедный мальчик! Бедный маленький Витек! Никто не хочет проливать свою кровь за его премию! (СЕРЬЕЗНО) Итак, в тот день кровь сдавал только один человек. Надеюсь, ты его запомнил, и можешь подробно описать.
   ВИТЕК: Если вы так хотите - пожалуйста! Я знаю этого человека. Он обитатель нашего двора.
   ДОКТОР: Ты хочешь сказать, что он живет в одном из домов, которые прилегают к вашему двору?
   ВИТЕК: Хм... (НА СЕКУНДУ ЗАДУМАВШИСЬ) Ну что ж, так тоже иногда бывает. Но в основном он живет во дворе.
   ДОКТОР: Как это, во дворе? Что он, собачонка бездомная?
   ВИТЕК: Ну что вы, доктор, какая собачонка! Разве у собачонки может быть диплом о высшем образовании?
   ДОКТОР: Глядя на некоторых молодых специалистов, я начинаю допускать подобную возможность!
   ВИТЕК: Это в мой огород? Ну ничего, я не обидчивый - в конце концов, собака - друг человека.
   ДОКТОР: Ах, да, да! Я совсем забыл об этом мудром изречении. Я сию же минуту готов просить у любой собаки прощение за то, что сравнил это благородное животное с тобой!
   ВИТЕК: Я не понимаю, в чем причина ваших странных выпадов.
   ДОКТОР: Ты узнаешь причину в течение ближайших нескольких минут, как только сюда придет Костик чебурашкин.
   ВИТЕК: Костик Чебурашкин? Я впервые слышу это имя. Кто это такой?
   ДОКТОР: Об этом потом. А сейчас я хотел бы узнать кое-какие подробности о человеке, у которого ты брал кровь, и который, как ты выразился, живет в вашем дворе.
   ВИТЕК: Да. Так вот. Всего каких-нибудь три года назад это был талантливый инженер, всеми уважаемый человек. Называли его все не иначе как по имени-отчеству - Петр Васильевич - и жил он не во дворе, а у себя дома, в отдельной квартире, со своей женой Машей. Всем был хорош человек, одну только имел слабость - любил как следует выпить. И не то чтобы он был пьяница какой беспробудный, нет! Бывало месяцами капли в рот не брал. Но наступали праздники - и тут уж он дорывался! Домой после праздников приползал на четвереньках. Это уж как минимум.
   И вот помню раз на майские праздники, года два назад это было, собрались мы с ребятами на небольшую вечеринку, и один наш товарищ помниться запаздывал. И вот мы с моим другом Мишкой вышли на улицу, чтобы этого товарища встретить, и как опоздавшего и проштрафившегося не пускать его в дом, пока не сбегает в гастроном и не принесет еще пару бутылок.
   Вечер был холодный, товарищ долго не шел, и нам захотелось обратно, в компании.
   Тогда я Мишке и говорю: "Слушай, давай оставим ему здесь где-нибудь записку: так мол и так, наверх не поднимайся, все равно не пустим, пока два пузырька не притащишь."
   А Мишка отвечает: "Да написать-то можно, но только куда эту записку положить, так чтобы он заметил?". Говорит, а сам задумчиво так, куда-то смотрит. Я тоже в ту сторону посмотрел и вижу: под кустами лежит Петр Васильевич. Жена Маша его пьяного на квартиру не пустила - вот он под кустом ночевать и устроился.
   "Погоди, - говорит Мишка, - у меня идея!". И в подъезд ушмыгнул. А через минуту - обратно, и в руках у него пузырьки с чернилами и какие-то железяки. Кивает на Петра Васильевича. "Снимай, - говорит, - с этого пиджак и рубашку. Сейчас, - говорит, - я на этом типе попробую новый способ татуировки. Недавно о нем вычитал, но все не на ком было попробовать - добровольцев не было, все-таки татуировка - это на всю жизнь. А это тварь пьяная, бессловесная, его кожа что бумага - все стерпит."
   Я ему говорю: "Ты что, рехнулся?"
   А он говорит: "Ничего не рехнулся. Это лучшее место для нашей записки. Я Серого знаю. Он если увидит, что на земле в такую холодину пьяный без рубашки валяется, он обязательно заинтересуется, подойдет и посмотрит. Лучшего места для записки не придумать."
   И Мишка ловко так, хотя и с орфографическими ошибками, вытатуировал у спящего Петра Васильевича на спине такую надпись:
   "Серый гад, тащи два пузырька, не то копыта вырву."
   Мишка попытался подписаться под этим заявлением, но я уговорил его не оставлять подобную улику на месте преступления. Однако он так увлекся искусством письма на коже, что не удержался, перевернул Петра Васильевича на спину, и на груди, вот здесь, вытатуировал... Доктор, понимаете, Мишку нельзя судить слишком строго. Он человек необразованный, фантазия у него скудная... Короче говоря он вытатуировал на груди у Петра Васильевича то слово, которое часто пишут на заборах, матерное слово из трех букв, обозначающее часть тела, расположенную значительно ниже того места, где Мишка вывел ее название. Я указал Мишке на это пространственное несоответствие, и сказал, что во всяком порядочном зоопарке табличку с надписью "тигр" вешают именно на клетку с тигром, а не на вольеру невинной антилопы. Мишка учел мои критические замечания, и, как мог, исправил положение. Он... Простите доктор, вы когда-нибудь видели на обочинах загородных дорог указатели - такие большие синие щиты с белыми буквами и цифрами. Они указывают расстояния до населенных пунктов: Москва столько-то километров, Рига - столько-то, Киев - столько-то. И еще на этих щитах стрелочки - в каком направлении надо ехать, чтобы попасть в указанный город.
   Так вот, Мишка сделал почти то же самое: нарисовал под надписью стрелку, направленную вниз, и написал рядом: "53 см".
   ДОКТОР: И что же вам потом за это было?
   ВИТЕК: Ничего. Абсолютно ничего. Я же говорю вам: Петр Васильевич был в стельку пьян, и спал так крепко, что ничего не почувствовал. Свидетелей нашего деяния не было - двор в тот вечер был совершенно пуст.
   Так что когда на следующее утро Петр Васильевич проснулся под своим кустом, умылся утренней росой, и пошел на работу, он даже и не догадывался как его разрисовали. Его сослуживцы потом рассказывали, что придя к себе на работу, он сел за свой письменный стол, открыл ящик и увидел там несколько исписанных листков бумаги. Это было рационализаторское предложение, которое пришло ему в голову еще до праздников - как я уже говорил, он был человеком больших способностей и талантов.
   Он взял эти бумаги и пошел к главному инженеру. А надо вам сказать, что главным инженером у них была дама довольно привлекательной внешности. Все мужчины за ней волочились но безуспешно, поскольку она была женщиной весьма строгих правил.
   Он остановился перед дверью в ее кабинет, пригладил волосы и вошел.
   То, что произошло внутри, я рассказываю со слов секретарши Леночки, которая наблюдала это через замочную скважину.
   "Здравствуйте!" - сказал он широко улыбаясь. Главный инженер уже тоже хотела сказать "здравствуйте", и уже раскрыла для этого рот, но закрыть его уже не смогла. Дело в том, что на рубашке Петра Васильевича после пьянки не хватало трех верхних пуговиц, и рубашка распахнулась, представив глазам изумленной дамы вытатуированный на его груди "дорожный указатель". Несколько секунд она сидела раскрыв рот, и выпучив от изумления глаза. Наконец до ее сознания дошло, что могут подразумевать эти три буквы, стрелка, и надпись "53 см", если их рассматривать вместе взятыми, так сказать в совокупности.
   И когда это до нее дошло, она сперва покраснела, потом побелела, и наконец, если верить Леночке, побагровела.
   Пока главный инженер словно хамелеон меняла цвета, Петр Васильевич, ничего не знавший о татуировке, самым невинным голосом произнес: "А я к вам с рационализаторским предложением."
   А она ему, испуганно так, отвечает: "Кажется, я догадываюсь, что вы мне хотите предложить..."
   Он в ответ: "Странно, как это вы могли догадаться?"
   Она: "Вы не первый приходите ко мне с подобным предложением. Вы зря стараетесь, я его не приму."
   Тут Петр Васильевич начал горячиться: "Так другие, - говорит, наверное предлагали вам что-нибудь мудреное, что трудно осуществить в условиях нашего цеха. А у моего рацпредложения идея до смешного проста. Тут и работы-то всего ничего, на каких-нибудь десять минут! По-моему, с этим тянуть нечего. Это можно осуществить прямо сегодня, сейчас! Вот посмотрите, что у меня здесь!" - и он, со своими листочками в руке, стал приближаться к ее письменному столу.
   Тут она как завизжит: "Не подходите ко мне! Бандит! Хулиган бесстыжий!" - и запустила в него со всей силой мраморным чернильным прибором. Петр Васильевич вовремя наклонился, и чернильный прибор на лету вышиб дверь. Можете спросить об этом секретаршу Леночку - она с тех пор носит прически только с длинной челкой.
   ДОКТОР: Причем здесь челка, не понимаю...
   ВИТЕК: Она прикрывает на лбу шрам, который по очертаниям сильно напоминает замочную скважину...
   Так вот, слушайте дальше. На крики главного инженера сбежался народ со всего корпуса. Петра Васильевича схватили, руки ему за спину... Как он не уверял всех, что не понимает причины случившегося, никто ему не поверил, поскольку доказательство его виновности было вытатуировано у него на груди.
   Прибежавшая вместе со всеми уборщица тетя Даша, осмотрев пресловутую татуировку, погрозила Петру Васильевичу пальчиком и сказала: "Ух, охальник! Ужо тебе будет!"
   Ее слова оказались пророческими. Петру Васильевичу было. Его выгнали с работы, и он стал быстро-пребыстро опускаться.
   После того случая мужчины донимали его насмешками, женщины старались избегать его общества, а жена Маша и вовсе от него ушла. Оказавшись в одиночестве, он сделался угрюмым и молчаливым, и стал пить водку каждый день. На другую работу он устроиться не смог, поскольку непрерывно находился в состоянии тяжелого опьянения.
   Когда он пропил все свои вещи и сбережения и ему стало не хватать на водку, он начал сдавать свою квартиру командировочным, а сам поселился на улице. Вот с тех пор Петр Васильевич, талантливый инженер, изобретатель и рационализатор, и живет у нас во дворе собачонкой бездомною, как вы метко изволили выразиться. Летом под кустами спит, зимой берлогу в снегу выкапывает. От такой жизни к тому же одичал сильно. Раньше он двумя иностранными языками владел, а теперь и по русски-то лишь одну фразу помнит (ВИТЕК КОРЧИТ УЖАСНУЮ РОЖУ И СИПЛЫМ ПРОПИТЫМ ГОЛОСОМ ПРОИЗНОСИТ): "Ничего не помню, гражданин начальник - немножко сильно выпимши был."
   А одет он как! Он ведь всю свою одежду пропил, а свое теперешнее одеяние по кусочкам собрал: что на помойке нашел, что на чердаке. Так что вид у него теперь такой, что в нашем доме все детишки заиками растут.
   Вы только представьте себе: по улице идет человек, одетый во фрак...
   ДОКТОР: Откуда у него может быть фрак?
   ВИТЕК: После того, как его выгнали с работы, Петр Васильевич одно время работал подсобником в местном драмтеатре, и завхоз театра, видя его бедственное положение, подарил ему списанный фрак.
   Итак, представьте: вам навстречу идет человек, одетый во фрак. Он хромает, потому что одна нога его обута в старый валенок, а другая в дамскую туфлю с каблуком "шпилька". Человек приближается. Мы видим, что под фрак у него под одета рваная во многих местах тельняшка. Голова его не стриженная и не бритая, потому что у ее обладателя нет денег на парикмахерскую. Прямо на нас глядят дикие, полубезумные глаза пропойцы. Не в силах выдержать их ужасный взгляд, мы обращаем свой взор вниз, и видим... Э-э-э, доктор, вы наверное видели в кино, как одевались в эпоху Возрождения: такое, знаете, трико, ноги облегает, а уже поверх этого трико одеты короткие, как шорты штанишки, пышненькие такие, знаете? Так вот, у Петра Васильевича нечто похожее. Он нашел на помойке синие, от тренировочного костюма, штаны, но когда он их надел, обнаружилась дырка на самом неудобном месте, и чтобы эту дырку скрыть, он надевает поверх штанов ситцевые трусы в цветочек. Получается очень похоже на костюм эпохи Возрождения... Доктор, что с вами?!
   ДОКТОР (СТРАДАЛЬЧЕСКИ БОРМОЧЕТ): Фрак, тельняшка, заросшая голова, трусы в цветочек, валенок, туфля на "шпильке"... Я чувствую, что я сойду сегодня с ума... Ну и денек сегодня! Кошмар!
   ВИТЕК: Вот именно, кошмар! Петром Васильевичем уже детей стращают. Так прямо и говорят: "Смотри, не будешь манную кашу кушать, придет этот хиппи дядя Петя и унесет тебя на живодерню, на мыло." И дети сразу начинают наворачивать манную кашу, потому что даже они понимают: от Петра Васильевича сейчас можно ожидать чего угодно. (ВИТЕК ДОВЕРИТЕЛЬНО ПОНИЖАЕТ ГОЛОС) Вы знаете, что он стал делать в последнее время? Он стал пить тормозную жидкость - в ней содержится спирт. Он теперь целыми днями бродит по городу с голодным взором в глазах, и как заметит где-нибудь на обочине беспризорного "жигуленка" или "москвича", так аж задрожит весь, затрепещет, и нехороший огонек в глазах загорается. Бросается он к машине, под нее забирается, одни ноги торчат. Со стороны кажется, что человек машину ремонтирует. А он на самом деле там один болтик отвинтит, к образовавшемуся отверстию губами прильнет, и сосет тормозную жидкость. Прямо как, знаете, теленок молоко из вымени сосет. Или как основатели Рима, вскормленные волчицей. Будь я поэтом, я бы написал об этом стихи. Представляете, какой поэтический образ: Ромул или Рем XX-го века; автомобиль - волчица каменных джунглей...
   Короче говоря, он выпивает из своей жертвы все до последней капли.
   Некоторые водители, ничего не зная потом садятся в машину и едут. Результаты плачевные. От этих водителей остается лишь запись в заключении экспертизы: "Причиной аварии послужил отказ тормозной системы". ГАИ в панике, не знает что делать. Кривая дорожно-транспортных происшествий в нашем городе стремительно ползет вверх... Помните того, который скончался в нашей больнице на прошлой неделе? Так вот это одна из жертв Петра Васильевича. Вы его помните? Нет? Ему еще тогда два раза делали переливание крови, все думали, что его удастся спас...
   ДОКТОР: Вспомнил! Кровь! Конечно же кровь!
   ВИТЕК: Что вы вспомнили?
   ДОКТОР: Я вспомнил зачем я позвал тебя, мерзавец!
   ВИТЕК: Ну об этом мы потом поговорим... Так вот, значит, дальше...
   ДОКТОР: Никаких дальше! Хватит морочить мне голову! Отвечай немедленно, безо всякой болтовни: ты брал кровь у Петра Васильевича?
   ВИТЕК: Но войдите в мое положение, доктор! Шел конец месяца, план горит, а тут вдруг, ни слова не говоря, в донорский пункт вваливается дядя Петя, то есть Петр Васильевич, и дрожащими ручонками тянется к банкам с медицинским спиртом.
   Я его оттолкнул, он упал на пол, и лежит. Я перепугался, думал: все! убил человека! Подбегаю, наклоняюсь... Живой! Глазенки мутные, бессмысленно вращаются... И поет песню "Соловьиная роща". Тихо так, сквозь щетину: "соловей российс-с-ский славный птах, напевает песнь свою со свис-с-том...". И в самом деле, знаете, у него в горле что-то хрипит и свистит...
   ДОКТОР (РАЗДРАЖЕННО): Я тебя не об этом спрашиваю! Ты брал у него кровь или нет?
   ВИТЕК: Но вы войдите в мое положение! Конец месяца, никто кровь сдавать не хочет, а у меня под рукой валяется более или менее человеческое существо, валяется в полубессознательном состоянии. Ну как бы вы поступили на моем месте?
   ДОКТОР: Так ты?..
   ВИТЕК: Ну да - отлил из дяди Пети две банки крови. Ему это не повредило: он к вечеру очухался и сам уполз. А мне зато премия!
   ДОКТОР: Витек, ты кровопивец, вампир!.. Боже мой, что теперь будет с Костиком Чебурашкиным!!!
   ВИТЕК: Вы уже второй раз произносите это имя. Кто такой этот Чебурашкин, скажите же мне наконец!
   ДОКТОР: Ах, ты хочешь знать кто такой Константин Чебурашкин? Пожалуйста! Костик Чебурашкин - это прекрасный работник, отличный семьянин, не курит, активист-пропагандист, в карты не играет, матом не ругается. Но самое страшное - это то, что за всю свою жизнь он не взял в рот ни капли вина!