Хантер заложил крутой вираж вправо, выходя из зоны посадки и направляясь в открытый космос. Через несколько секунд он уже был в пяти тысячах кликов от авианосца и после короткого включения реверса, позволившего погасить скорость до нуля, выключил двигатели и завис в невесомости в ожидании своего ведомого. Все вокруг дышало покоем, который не мог нарушить даже гомон, доносившийся из наушников комлинка, настроенного на открытый канал.
   «Ради этого можно вынести все, — подумал он, оглядываясь на „Тигриный коготь“, за которым виднелся зеленовато-голубой шар планеты Фирекка. — Вот так просто дрейфовать в космосе, сидя в кабине истребителя; такие мгновения стоят всей этой военной рутины, всего того, чем мне приходится заниматься в армии».
   Он увидел, как из авианосца вылетела еще одна «Рапира», и, сделав крутой вираж, направился в его сторону. «А вот и парнишка, — подумал он. — Смотрится неплохо, легко управляет машиной. Не дергает, не делает слишком резких поворотов. Думаю, из этого парня будет толк».
   Приблизившись к его истребителю, ведомый сбросил скорость. Экран видеомонитора ожил, и Хантер увидел на нем закрытое шлемом улыбающееся лицо Джаза.
   — Лейтенант Колсон готов к выполнению задания, сэр.
   — Хорошо, давай теперь проверим наши навигационные точки одну за другой, Джаз. Установка компьютера на Точку «один», включай автопилот по моей команде. Три… два… один… Пошел!
   Хантер последовательно нажал несколько кнопок, и, когда включился автопилот, он почувствовал, как истребитель начал набирать скорость. Он откинулся в кресле, наслаждаясь полетом и лишь изредка бросая взгляд на навигационную карту, чтобы сверить маршрут.
   На расстоянии трех тысяч кликов от навигационной точки автопилот выключился, и Хантер взялся за ручку управления, чтобы вести истребитель дальше самому.
   — Датчики не фиксируют наличия килратхских кораблей, капитан, — доложил Джаз по видеосвязи.
   — Похоже, что в этой точке чисто, — сказал Хантер. — Теперь установи автопилот на Точку «два»…
   Изображение Джаза на видеомониторе внезапно исчезло, и вместо него на экране появилось лицо полковника Хэлсиена. Хантер замер на полуслове, зная, что без крайней необходимости полковник никогда не выходит на связь с пилотами.
   — Хантер, ваше задание изменилось. Возьмите курс на Точку «три» и затем продолжайте полет на расстояние еще в пять тысяч кликов в том же направлении. Спирит и Янгблад оказались в опасном положении. Два тяжелых крейсера с полным комплектом истребителей на борту. Быстрее, дружище!
   — Принято, полковник. Считайте, что я уже лечу туда. Отсылаю Джаза обратно на авианосец.
   Полковник еще не успел освободить канал видеосвязи, а из комлинка уже донесся голос Джаза:
   — Капитан, вы не можете со мной так поступить!
   — Слушай, парень. У тебя — два боевых вылета… а у меня — не один десяток. А теперь подумай, каковы твои шансы вернуться живым с этого задания. Я спасаю тебе жизнь, мальчик. Выполняй мой приказ и возвращайся на «Коготь».
   — Слушаюсь, капитан.
   Хантер бросил взгляд в боковое окно кабины, чтобы убедиться, что истребитель Джаза взял курс в указанном направлении. «По крайней мере, мальчишка подчиняется приказам». Он ввел в компьютер новые навигационные координаты и проверил запас топлива, необходимый для форсажного режима. Его было достаточно для полета к новому месту назначения при условии периодического включения форсажных камер и для использования, в случае необходимости, во время боя. К счастью, главные двигатели его истребителя работали на ядерных элементах, так что острая нехватка топлива ему не грозила. Он включил форсаж и почувствовал, как завибрировали двигатели, выходя на полную мощность.
   «Ну, пошел, пошел!»
   Он пощелкал переключателями каналов радиосвязи, наконец поймал голос Спирит, едва слышный сквозь шорохи статических разрядов:
   — Янгблад, где… ты… встань… за крылом… НЕМЕДЛЕННО!
 
x x x
 
   Спирит резко завалила свой «Рэптор» вправо, стараясь не дать оторваться килратхскому истребителю, с отчаянием глядя на индикаторы накопителей мощности нейтронных пушек своей машины, медленно набирающих полный боевой заряд. Небольшой генератор энергии ее истребителя, перезаряжающий орудия, работал на полную мощность… Она терпеливо выжидала и в тот самый момент, когда килратхский истребитель резко повернул в сторону, нажала на гашетку, выпустив ему вслед залп смертоносного красного огня. Хвостовой двигатель вражеского корабля взорвался, разнося на куски всю машину. Спирит снова резко ушла в сторону, уклоняясь от разлетающихся осколков, одновременно стараясь отыскать на экране радара истребитель Янгблада. 
   Она не видела его ни сзади, ни справа, ни слева от себя. Mо зато она увидела два тяжелых килратхских крейсера и вылетающие из них один за другим вражеские истребители.
   Как только соберется все их соединение, они тут же ринутся за ней.
   Они с Янгбладом напоролись на этих килратхов совершенно неожиданно, сразу же, как только вышли из поля астероидов. Сейчас их атаковал лишь один вражеский истребитель, но через несколько секунд здесь их будет не меньше дюжины.
   — Янгблад, где ты? Встань за крылом, немедленно!
   И хотя лейтенанта по-прежнему нигде не было видно, на экране появилось его изображение.
   — Спирит, я на хвосте у одного из этих типов! Не могу прекратить преследования!
   — Янгблад, их здесь слишком много! Вернись в строй, нам надо убираться отсюда!
   Теперь, когда атаковавший ее истребитель уничтожен, перед ней открылся свободный путь назад к астероидам. Ни один из истребителей не смог бы перехватить ее прежде, чем она окажется под сомнительным прикрытием поля астероидов. По крайней мере, среди этих обломков скал противник не сможет воспользоваться своим численным превосходством. В поле астероидов у них будет хотя бы крошечный шанс вырваться живыми из этой западни.
   — Янгблад, вернись немедленно!
   — Спирит, я почти захватил цель… Вот-вот раздастся сигнал захвата…
   — К черту, Янгблад!
   Спирит рванула ручку управления, круто разворачивая назад свой истребитель. Она не могла оставить ведомого, хотя прекрасно понимала, что, возможно, идет на самоубийство, пытаясь спасти его.
   Она поймала в перекрестье прицела преследуемый им истребитель и стала ждать, когда прозвучит сигнал захвата цели. Услышав резкий звук, она в тот же миг выпустила ракету и сразу же развернула машину назад, к полю астероидов.
   — Он уже в аду, Янгблад! А теперь вернись в строй! — прокричала она в комлинк.
   — Черт побери, он же был мой, Спирит!
   — Встань за мое крыло, Янгблад, или мы оба погибнем! Не видишь, что ли, идиот, что нас сейчас будут атаковать новые истребители!
   Оглянувшись, Спирит увидела, как ракета с головкой теплового самонаведения преследует килратхский истребитель, пилот которого, стараясь освободиться от захвата, бросает свою машину из стороны в сторону. Секундой позже полыхнула ослепительная вспышка, и с вражеским истребителем было покончено. Янгблад наконец занял свое место за ее крылом, и они устремились к астероидам.
   Слишком поздно, поняла Спирит, оглядываясь назад. В их сторону уже неслось по меньшей мере с десяток вражеских машин. Они перехватят их еще до того, как им удастся достичь поля астероидов. Спирит старалась сохранить присутствие духа, следя в экран заднего вида за приближающимся врагом. Когда килратхи приблизились к ним на расстояние в несколько сот метров, они рассыпались веером, занимая позиции для атаки на землян сразу со всех сторон.
   Она всем телом ощутила вибрацию двигателей, когда устремила своего «Рэптора» вперед на предельной скорости, пытаясь проскочить оставшееся до астероидов расстояние и скрыться среди обломков скал…
   Первые два килратхских истребителя пристроились за ними сверху, выходя на позицию, удобную для стрельбы. В следующее мгновение она увидела вспышки пушек и, резко накренив машину, ушла из-под обстрела.
   — Сверни влево, Янгблад! — крикнула она в микрофон, понимая, что он, возможно, уже не успеет среагировать.
   Выстрел лазерной пушки настиг его истребитель, попав в один из двигателей, который тут же взорвался, рассыпавшись миллиардами искр. Машина Янгблада, потеряв управление, беспомощно завертелась на месте, ее понесло навстречу преследующим их килратхам. Два килратхских истребителя резко ушли в сторону, чтобы избежать столкновения с ней; третий же врезался прямо в нее. Ослепительно белая вспышка полыхнула в глаза Спирит, на мгновение совершенно ослепив ее. Ударная волна настигла ее истребитель долей секунды позже, и она включила форсаж, изо всех сил стараясь не потерять управление машиной.
   С экрана ее видеомонитора еще не исчезло застывшее на полуслове лицо Янгблада, глаза — от удивления и ужаса — широко открыты. Через мгновение изображение пропало.
   «Будьте вы прокляты!» Спирит продолжала жать кнопку форсажа, понимая, что теперь единственное ее спасение — скорость. «Если мне удастся уйти под прикрытие астероидов, у меня еще останется шанс выбраться отсюда живой…»
   — Эй, голубушка, что там у вас происходит? — послышался в наушниках голос Хантера, и через секунду на экране видеомонитора возникло его лицо.
   — Хантер! Ты где? — Она посмотрела на радар и увидела на краю экрана голубую светящуюся точку, обозначающую его корабль.
   «Слишком далеко, не сможет помочь…»
   — Я среди астероидов, иду к вашей последней позиции, которую знаю. Если вам удастся добраться до скал, леди, мы справимся с этими ублюдками. Я насчитал пятерых у тебя на хвосте, и еще несколько штук направляются к тебе с крейсеров.
   — Хантер, не ввязывайся! Возвращайся на «Коготь», ты теперь уже не сможешь мне помочь.
   — Эй, ты ведь не собираешься сбросить меня со счетов, леди! Неужели ты думаешь, что можешь устроить это сафари на котов без меня? Ты только доберись до скал, а я уж буду там через минуту-другую…
   Она влетела в поле астероидов на предельной скорости, ведя истребитель интуитивно и полагаясь на удачу. Навстречу ей проносились и тут же исчезали расплывчатыми пятнами обломки скал… Уклоняясь и уворачиваясь от них, она прокладывала свой путь, затем ей пришлось резко перебросить ручку управления, чтобы нырнуть под один из астероидов. В наушниках раздался вопль килратха, затем грохот взрыва, когда один из преследователей врезался в скалу, с которой ей только что удалось разминуться.
   Мимо правого крыла пронесся заряд, выпущенный по ней из лазерной пушки; она метнулась влево в самую гущу астероидов, сбросив скорость ровно настолько, чтобы успевать уклоняться от столкновения со скалами.
   Она бросила взгляд на экран радара: судя по движению светящейся точки, Хантер летел к ней на предельной скорости. «Еще чуть ближе… еще ближе…»
   Внезапно в наушники ворвался вой сигнала, предупреждающего о ракетном захвате. Она обернулась и увидела ракету, устремившуюся к ней по тепловому следу ее двигателей. Времени на маневры уже не оставалось, его уже не было ни на что, она вряд ли успела бы даже вскрикнуть…
   Она резко включила реверс для экстренной остановки, а когда истребитель замер неподвижно, мгновенно выключила двигатели. От внезапной остановки ее бросило сначала вперед, затем назад, с такой силой вдавив в спинку кресла, что ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Ракета пронеслась мимо и, врезавшись в астероид, взорвалась, не причинив ей вреда. Преследовавший ее килратхский истребитель ушел в крутой вираж, чтобы избежать столкновения. «А они кое— чему учатся», — мрачно подумала она… Три вражеских истребителя развернулись, готовясь к атаке.
   Спирит быстро нажала кнопку запуска двигателей своего «Рэптора»… Несколько кошмарных мгновений из двигателей слышалось лишь жалкое тарахтение — они никак не хотели запускаться… Но вот, наконец ожив, они взревели, и Марико тут же включила форсаж, В следующий миг она была уже далеко впереди, вышла из-под удара пикировавших на нее килратхских истребителей и скрылась за астероидами от губительного огня их пушек. Но она понимала, что не может играть с ними в эту игру до бесконечности… Рано или поздно они возьмут ее в «клещи», загонят под огонь своих пушек, и все будет кончено.
   Она заложила крутой вираж, чтобы перелететь через крупный обломок, затем обогнула другую беспорядочно кувыркающуюся скалу. Килратхи старались зайти сбоку, затем один из них нарушил строй, чтобы пристроиться ей в хвост. Она метнулась влево, но тут же услышала предупреждающий вой сигнала ракетной атаки. Через какую-нибудь секунду килратхский пилот выпустит по ней ракету.
   Вдруг мимо нее, не далее чем в полутора метрах от кокпита, пронеслась «Рапира», палящая изо всех своих пушек. Она вела огонь по сидевшему у нее на хвосте врагу. Она увидела промелькнувшее совсем рядом широко улыбающееся лицо Хантера. Потом ее машину сильно тряхнуло от близкого взрыва преследовавшего ее килратхского истребителя. Оглянувшись назад, она увидела разлетающиеся в разные стороны обломки вражеского корабля.
   Два других заметались в панике, почувствовав, что легкая и столь близкая добыча вдруг превратилась в грозного противника, имеющего равные с ними шансы на победу. Спирит, резко перекинув ручку управления, сделала крутой разворот и, выпустив в упор в одного из килратхов ракету «свой-чужой», ушла вправо, чтобы избежать удара взрывной волны. На экране ее монитора промелькнуло изображение последнего килратха, проверещавшего что-то на своем языке за мгновение до того, как врезаться в астероид в тщетной попытке уклониться от смертоносного выстрела Хантера.
   — Ты в порядке, голубушка? — На экране появилось лицо Хантера, сквозь стекло шлема были видны его встревоженные глаза. — Еще какие-нибудь коты гонятся за тобой?
   Она кивнула:
   — Да, но мы успеем убраться отсюда, если только поторопимся. Им придется поискать нас среди этих астероидов.
   — Тогда уходим на предельной скорости к «Когтю», Марико. А что с Янгбладом?
   — Он погиб…
   — Проклятье, — выдохнул Хантер. — Ну, давайте-ка двигаться, леди. Нужно сообщить обо всем на базу. Как ты думаешь, почему эти два кошачьих крейсера вдруг ни с того ни с сего объявились черт знает откуда в этой отдаленной окраине космоса?
   Она знала, о чем он думает. «Какого черта им здесь нужно?» Она бы тоже хотела знать ответ на этот вопрос.
   — Понятия не имею. Но уверена, что мы скоро узнаем это, Хантер-сан.
 
x x x
 
   Конференц-зал на «Тигрином когте» был переполнен пилотами и офицерами других служб. Хантер и Спирит с трудом пробрались в зал и еле нашли себе место, где они смогли встать. 
   «Единственное», чего бы я хотел сейчас, так это холодного пивка» — подумал Хантер. — «Черт; а Спирит до сих пор бледна, как полотно и вся дрожит. Слишком тяжелым оказался для нее этот вылет. И еще Янгблад. Судя по тому, что рассказала Марико,, у него не было ни малейшего шанса. Хорошо, что я отослал Джаза Колсона назад на „Коготь“… А то он тоже обязательно попробовал бы стать героем, и у нас оказалось бы два погибших юнца, а не один».
   Полковник Хэлсиен прошел, вперед и остановился перед возвышением в конце зала, он выглядел встревоженным больше обычного, и, казалось, в волосах его прибавилось седины.
   — Как большинство из вас уже слышало, — начал он свое сообщение, — каждый из высланных патрулей обнаружил наличие крупных сил килратхов в этой системе. В Тактическом отделе пока нет ни одного приемлемого объяснения с чем может быть связано появление такого большого количества килратхов в этой системе. И пока мы не получили ответов на некоторые вопросы, нам придется вести непрерывное патрулирование, дабы быть уверенными, что «Когтю» и «Остину» не грозят никакие сюрпризы. А это означает круглосуточную готовность всех пилотов к вылету по боевой тревоге и отмену всех увольнений и отпусков.
   Среди собравшихся в зале пробежал глухой ропот.
   «Надеюсь, мне все-таки удастся поговорить с К'Каи до того, как мы покинем эти места, — подумал Хантер. — Однако зачем, черт возьми, килратхи явились в эту систему? Что им нужно от Фирекки?»
 
x x x
 
   Нагрянуть в родовое гнездо вместе со всей своей стаей — или явиться одной, гордой и не стыдящейся своей непохожести. Вот что сейчас предстояло решить К'Каи. Сегодня в полдень она получила приглашение, первое с тех пор, как порвала со своей стаей «Белый Цветок», чтобы летать в космосе. И теперь ей предстояло решить: принимать его или нет?
   Выбор необходимо было сделать в течение ближайшего часа. Земляне сообщили, что где-то на подступах к системе собираются килратхи… Как скоро они вторгнутся в нее? Когда это случится, ее фрахтер будет постоянно задействован для доставки грузов союзникам-землянам. Она должна помириться со своей семьей сейчас, потому что ее корабль может стать главной целью килратхов. У нее, возможно, не будет другого случая.
   К'Каи старалась не думать о том, что килратхи могут действительно вторгнуться в их мир. Так было проще, именно так всегда поступали ее сородичи: решали только насущные проблемы, считая, что будущее должно складываться само по себе. Учение Огненных Ветров гласило, что мир находится в состоянии непрерывного изменения, и любое такое изменение способно полностью перечеркнуть все, что задумано. Поэтому бессмысленно что-либо тщательно планировать — с ветрами лучше бороться тогда, когда они приходят.
   Проблема, которая стояла перед ней теперь, — это примирение со своей семьей. В свете грядущих событий ее решение требовалось немедленно. Стая была важнее любого ее члена; в это она всегда свято верила. Хотя существовал другой, менее известный принцип верований фирекканцев, изложенный в учении Живой Искры.
   «Поступки вожака формируют стаю. Поступки вожака формируют будущее». И мнение выдающегося вожака важнее желания стаи, которая, возможно, пребывает в плену устаревших догм. Бунтарь может оказаться единственным в стае, кто обладает видением, которое позволит привести стаю к новым источникам жизненных сил — в прямом и переносном смысле.
   Кумиром К'Каи был Ларрхи, первый фирекканец, осмелившийся покинуть родную планету, сейчас он летал на истребителях сил Конфедерации. Так кто же он — выдающийся вожак или заблудший бунтарь? А сама К'Каи, последовавшая по его стопам, устремившаяся вслед за ним к звездам, кто она?
   Да, она собрала стаю. Достаточно большую, чтобы укомплектовать команду фрахтера.
   Но вожак ли она? Или просто личность, вокруг которой собираются представители новой разновидности бунтарей?
   Она-то считала себя вожаком — и поэтому не сомневалась, что и Ларрхи такой же. Но что думают о ней другие?
   Именно это ей нужно было узнать. И, если удастся, изменить их мнение.
   Она решила, что отправится без своей стаи, одна. К тому же и так известно, что у нее есть стая, но если она явится вместе с ней, то это может быть расценено как силовое давление, как преднамеренная попытка нарушить гармонию власти в родовой стае.
   Итак, она связалась с посланником Белого Цветка и сообщила ему, что прибудет с кратким визитом ко времени главной трапезы, затем объявила на корабле полный аврал — его все равно предстояло устроить в самом ближайшем будущем, а если столкновения в системе участятся, то времени на него уже не будет. Эти работы займут ее подчиненных, так что час-другой ее отсутствия останется незамеченным.
   Выжидая подходящий момент, она сидела в рубке в своем командирском кресле, специально приспособленном для фирекканцев и более похожем на насест, нежели на кресло, наблюдая по мониторам за энергичными действиями своей стаи, которая скоблила, драила, проверяла, заменяла, ремонтировала и красила все, что требовало этого. Когда все с головой ушли в работу, она вышла из рубки, как будто ей понадобилось пройти в какое-то другое помещение на корабле, — а вместо этого вообще ушла, даже не сняв летной формы, и направилась к родовой башне «Белого Цветка».
   Ее встретил отец, что являлось добрым знаком; к семейным насестам помимо отца ее сопровождало большинство молодняка стаи. А разговор во время главной трапезы велся так, словно никакого ее «дезертирства» из «Белого Цветка» не было и в помине.
   Итак, они решили просто игнорировать ее странное поведение, вместо того чтобы пытаться в нем разобраться. В какой-то степени это ободрило ее. По меньшей мере это означало, что стая не считает ее изгоем.
   К'Каи была терпеливой, такой же терпеливой, как и любой другой, кому приходится иметь дело с землянами. Если им нужно время, чтобы примириться с ее поступком, то пусть будет так.
   Но после трапезы она стала объектом внимания всей стаи. Во время последовавшего за трапезой семейного танца, когда она, в соответствии с его порядком, ожидала, сидя на насесте, своего очередного выхода, у каждого из членов стаи появлялась хорошая возможность поговорить с ней.
   Вопрос задавали ей один и тот же: «Все, что нам нужно, есть здесь — так зачем же уходить отсюда куда-то еще? Туда, где нет несущих тебя воздушных потоков, где ты летаешь не на своих крыльях, а внутри стального яйца?»
   Она пыталась отвечать им; пыталась рассказать о своей мечте, родившейся у нее, когда она услышала о Ларрхи, фирекканце, оставившем свою планету, чтобы стать ближе к звездам. Пыталась объяснить им то волнение, которое она испытывала, паря среди звезд на невидимых ветрах, описать ощущение могущества и восторга, которое возникает, когда вверяешь свою жизнь чему-то огромному и неизмеримо более сильному, чем она сама, и подчиняешь его своей воле. Старалась рассказать, какое пережила потрясение, когда своими глазами увидела то, чего прежде не видела ни одна фирекканка. Но она понимала, что все это бесполезно; даже члены экипажа ее корабля не всегда могли разделить ее чувства. Часто в своих суждениях они оставались полнейшими фирекканцами, такими же, как наиболее ортодоксальные члены стаи «Белый Цветок». Иногда ей казалось, что единственное различие между ее стаей и «Белым Цветком» состояло в том, что собранных ею «белых ворон» привлекло что-то такое, чему она сама не смогла бы дать точного определения, — ее обаяние или, может быть, энтузиазм, или они выбрали ее своим вожаком, просто не имея лучшей кандидатуры.
   В конце концов она покинула круг танцующих и уселась на насест в отдалении от остальных. Она наблюдала за своими родичами, кружащимися в причудливом рисунке танца, столь древнем, что его истоки оставались неясны. Быть может, они восходят к тем далеким временам, когда их пращуры еще не были разумными существами.
   — Тетушка? — послышался снизу тоненький нежный щебет. — Можно я поднимусь к тебе, тетушка?
   Очнувшись от своих раздумий, она посмотрела вниз. Это была ее племянница, Рикик, еще не сменившая своего детского оперения. К'Каи утвердительно свистнула, и Рикик неуклюже вспорхнула на насест и села рядом с .ней.
   — Что я могу сделать для тебя, слеточек ты мой? — спросила она любовно, называя племянницу так, как зовут молодых птиц, готовых вылететь из гнезда.
   Рикик от удовольствия распушила перья, но, тут же смутившись, стала чистить их клювом.
   — Расскажи мне об управлении космическим кораблем, — нетерпеливо чирикнула она. — Расскажи мне о звездах.
   Наконец-то она услышала такую просьбу, выполнить которую доставило ей огромное удовольствие. И она постаралась как можно полнее удовлетворить любопытство своей племянницы, описывала волнение при каждом полете в космос, уподобляя его созданию нового танца, рассказывала ей о своих впечатлениях от общения с землянами и другими разумными существами. Рикик придвинулась ближе, подставляя тетушке свои перышки, чтобы та нежно поглаживала их во время своих повествований.
   Наконец Рикик вздохнула и понурила голову.
   — Мне бы хотелось улететь в космос, как сделала ты, — сказала она задумчиво. — Мне бы хотелось увидеть эти металлические гнезда, сделанные землянами, — взглянуть оттуда на звезды, такие яркие в непроглядной космической тьме. Мне бы хотелось стать такой, как Ларрхи. — Она снова вздохнула. — Но этого никогда не случится…
   К'Каи сочувственно кивнула головой. Мать Рикик уже выбрала этого едва оперившегося птенца своей преемницей, вожаком стаи «Белый Цветок», и, возможно, даже вожаком объединенных стай. К'Каи знала свою сестру слишком хорошо; если бы в то время, когда К'Каи заявила о своем желании получить свободу и летать в космосе, вожаком стаи была Крии'Каи, то теперь не было бы никакого фрахтера с фирекканской командой на борту. Если уж Крии'Каи что-то решила, то заставить ее изменить решение не мог никто, она была самой ортодоксальной фирекканкой из всех известных К'Каи. В будущей жизни Рикик не могло быть места космическим полетам — разве что если ей потребуется лететь куда-нибудь для решения политических вопросов, но и то лишь в качестве пассажира. И даже в этом случае будут приняты все меры, чтобы полет оказался максимально коротким.
   К'Каи увидела в глазах своей племянницы глубокую печаль и принялась тщательно чистить ей перышки, стараясь этим выразить свое молчаливое сочувствие. Но прежде чем она успела что-либо сказать, Крии'Каи заметила, что Рикик разговаривает со своей теткой-ренегаткой, и раздраженным криком приказала дочери вернуться к танцующим.