торжеством ведя на веревке пленников.
Грустно шли мальчики, которым так недолго пришлось
насладиться своей свободой. У Гаральда были на глазах слезы. И
даже более терпеливый и сдержанный Гарри шел, понурив голову и
глубоко задумавшись.
По приходе домой обоих пленников сейчас же рассадили по
разным юртам и долго держали взаперти, не выпуская наружу.
Зима была уже на исходе, и пленники начали рассчитывать,
что их снова заставят пасти оленей, но лопари, боясь, что они
убегут, не поручали им этого.
Мальчики теперь работали в шалаше или около него и были
всегда на виду. Когда лопарям приходилось куда-нибудь уходить,
они водили пленников с собой на привязи, придя же на место,
вбивали в землю кол, привязывали к нему мальчиков и приставляли
к ним собаку-волкодава.
Так прошла зима. Чувствовалось уже приближение весны и
лопари начали подумывать о перекочевке на север.
Однажды старый лопарь, главный враг обоих мальчиков,
вернувшись после недолгой отлучки, стал рассказывать, что
неподалеку от них он наткнулся на жилье ингленгоменов (так
лопари называют иностранцев), и что поэтому нужно скорее
перекочевать в другое место, пока ингленгомены не пронюхали,
что здесь есть пленники.
Мальчики, особенно Гарри, уже порядочно понимали лопарский
язык, хотя и делали вид, что не знают ни слова. Поэтому лопари
не стеснялись говорить обо всем при пленниках.
Гарри, случайно присутствующий при рассказе старика о
жилище англичан, отлично понял его слова, и сердце мальчика
затрепетало от какой-то смутной надежды. Он нашел случай
сообщить об этом брату, который тоже очень обрадовался приятной
новости.
Между тем лопари начали деятельно готовиться к перекочевке
и ждали только, когда вскроется ближайшая река и очистятся
дороги от глубокого снега. Но вдруг случилось одно
незначительное, по-видимому, событие, переполошившее, однако,
весь лопарский табор. Дело в том, что однажды утром старый
лопарь хватился своей племянницы-христианки, которая вдруг
куда-то исчезла. Искали ее всюду, но нигде не нашли: она как в
воду канула.
Толков и предположений была масса, но никто верного ничего
сказать не мог, и все решили, что она где-нибудь погибла. На
этом предложении и успокоились.
Для объяснения исчезновения молодой лопарки мы должны еще
раз заглянуть в шалаш Пинка.
Когда окончились холода, Стюарт и Пинк отворили дверь
шалаша и расчистили снег. Солнце стало светить ярче, дни
сделались гораздо длиннее, волки были не так жадны, и Стюарт с
американцем стали собираться на поиски мальчиков.
Однажды вечером они сидели перед очагом, на котором
варился суп. На следующий день они рассчитывали отправиться в
путь и, в ожидании обеда, обсуждали предстоящее путешествие.
- Смотрите, вон идет лопарь! - вскричал Пинк, взглянув в
отверстие, заменявшее окно. - Вот, кстати-то, у него мы и
спросим... Ба! Да это, кажется, женщина? Стюарт, посмотрите.
Но Стюарт уже выбежал навстречу приближавшейся женщине.
Заметив его, лопарка быстро заговорила что-то по-лопарски,
но, видя, что ее не понимают, начала говорить по-норвежски.
- Ты англичанин, господин? - спросила она.
- Да.
- Значит, это ты. Слава Богу!
- Но в чем дело? - спросил Стюарт, с недоумением глядя на
лопарку.
- Ох, господин... я устала... целый день шла... ничего не
ела, - бормотала лопарка, действительно едва держась на ногах.
- Так иди скорее сюда, отдохни и поешь! - быстро сказал
Стюарт, вводя ее в шалаш.
Ей дали мяса и супу. Лопарка с жадностью набросилась на
еду.
Утолив голод, она заговорила:
- Я пришла просить взять от нас двух англичан. Они живут у
нас всю зиму и сами не могут уйти - их не пускают.
- А как их зовут? - быстро спросил Стюарт.
- Не помню... у нас нет таких имен.
- Они молоды?
- Совсем молодые. Подожди... имя одного я помню: его зовут
Гарри, а другой ему брат.
- Это они! Слава тебе, Господи! - вскричал Стюарт. - А как
они к вам попали? - продолжал он.
- Они сами пришли к нам перед зимой, и мы их взяли. Теперь
они хотят уйти, а дядя их не пускает.
- Почему он их не пускает?
- Один из них обидел чем-то дядю, когда тот был в городе.
Вот он за это и мстит им: заставляет много работать, плохо
кормит и часто бьет.
Стюарт содрогнулся. Его воспитанников бьют какие-то
лопари! Так-то он заменяет им отца? Хорошо он держит слово,
данное полковнику: оберегать его сыновей и следить за ними!
Положим, он не виноват в их своевольном уходе и во всех
последствиях этого ухода, но все-таки его можно считать до
некоторой степени виновным в том, что он давал слишком много
воли неопытным мальчикам, зная их своевольный характер.
Все эти мысли пробежали у него в голове, когда он выслушал
рассказ лопарки. Кровь закипела в его жилах, и он не мог
удержаться, чтобы не вскричать:
- А! Негодяи! Они отплатят мне за это, только бы удалось
освободить мальчиков!
- Да, проучить этих дикарей немного следует! - заметил в
свою очередь и Пинк, тоже возмущенный сообщением лопарки.
Последняя хотя и не поняла слов Стюарта и Пинка, сказанных
ими по-английски, но по тону их голосов догадалась, что они
сильно разозлились на ее соотечественников, поэтому, сложив на
груди руки, она сказала умоляющим голосом:
- Только не убивай, ради Бога, дядю!.. Христос не велел
никого убивать.
- Вот ты как говоришь! - с удивлением воскликнул Стюарт. -
Разве ты христианка?
- О, да! Меня крестили добрые миссионеры.
- Ну, хорошо, я обещаю тебе не делать никакого зла твоему
дяде, если он добровольно отдаст мне пленников.
- Отдаст, отдаст!.. Он испугается и отпустит их. Не убивай
уж и других...
- Хорошо, хорошо! Клянусь тебе, я никому не сделаю зла, -
проговорил Стюарт, окончательно смягченный умоляющим тоном и
глубоко христианскими чувствами этой дикарки.
Не расспрашивая ее, он понял, что она, вероятно, помогала
его воспитанникам и по возможности облегчала их участь. Принял
в соображение и подвиг, предпринятый ею, чтобы сообщить им о
мальчиках, и дал себе слово действительно не делать зла
лопарям.
- Ну, это вы, Стюарт, напрасно обещали ей не трогать ее
родичей негодяев все-таки следовало бы проучить, - недовольным
тоном заметил Пинк по-английски.
- Нет, Пинк, не напрасно. Надо же ей показать, что мы тоже
недаром называемся христианами, - сказал Стюарт.
- Ну, как хотите... Это дело ваше. А я было радовался
случаю немного размяться. Если бы вы знали, как я давно не
боксировал! - жалобно проговорил американец.
- А вот пойдем завтра выручать мальчиков, может быть, по
дороге наткнемся на какого-нибудь разбойника, вы с ним и
побоксируете, - утешил его Стюарт.
- Какие тут разбойники! Здесь не то, что в наших
американских степях... Там одни индейцы чего стоят!
- Ну, зверь попадется...
- Вот это еще может быть, да и то какой-нибудь волчишка
или чахлый медведь, о которых и рук-то марать не захочется. А
вот, бывало, в Индии... Э, да что толковать об этом! Вы никогда
не охотились за дикими зверями, и вам не понять всей прелести
борьбы один на один с тигром или львом.
Пинк при воспоминании об этом даже облизнулся и, махнув
рукою, замолчал. Стюарт пожал плечами и обратился к лопарке:
- Далеко отсюда до вас? - спросил он.
- День нужно идти.
- А много народу у вас?
- Четверо больших, шесть подростков да четыре женщины.
- Ого! - воскликнул по-норвежски Пинк. - А нас только
двое. Значит, без драки все-таки не обойдется: едва ли они
добровольно отдадут нам пленников, - весело прибавил он,
потирая руки и выпрямляясь во весь свой гигантский рост.
- Нет, нет, господин! Они как только увидят одного тебя,
то сейчас же все разбегутся! - испуганно закричала лопарка, со
страхом глядя на атлетическую фигуру американца.
- А-а! - разочарованно протянул последний. - Значит, они
не из храбрых, эти твои самоеды-то?
- Мы не самоеды, а финны! - обиженно возразила лопарка.
- Все равно, такая же дрянь.
Пинк плюнул и с досадою отвернулся.
- Эта лопарка устала, - после некоторого молчания сказал
он по-английски Стюарту. - Предложить ее лечь спать, а потом,
когда она уснет, я сообщу вам об одной штуке, которая только
что пришла мне в голову.
Усталая лопарка не заставила себя долго уговаривать, и
едва успела улечься на разостланную ей на полу волчью шкуру,
как сейчас же крепко заснула.
- Ну, теперь ее и пушками не разбудишь! - засмеялся Пинк.
- Видите, в чем дело, - обратился он к Стюарту, - так как вы не
согласны хорошенько поколотить этих негодяев, то надеюсь, не
откажете в удовольствии немного попугать их, не причиняя им
никакого вреда.
- Согласен, - засмеялся Стюарт, - но каким образом?
- У меня есть цельная шкура довольно большого медведя,
которого я ухлопал осенью перед вашим приходом. Мы завтра
возьмем ее с собою. Не доходя немного до лопарей, я наряжусь
медведем и слегка попугаю их. Согласны, а?
Стюарт громко расхохотался, представляя себе громадную
фигуру американца, наряженную медведем и переполох лопарей.
- Согласен, согласен! - сказал он сквозь смех. - А если
они будут стрелять в вас?
- Как? Эти лопари-то? Да им в двух шагах в стог сена не
попасть! - презрительно заметил Пинк и стал разыскивать
медвежью шкуру.
Шкура вскоре нашлась. Пинк примерил ее - необходимо только
было проделать отверстие для глаз и устроить кое-какие
приспособления. На это ушло несколько часов. Пинк снова
примерил ее и остался очень доволен ею.
Покончив с этим, оба друга улеглись спать.
Под утро Стюарт и лопарка были разбужены каким-то свирепым
ворчаньем и вознею в шалаше.
Стюарт первый открыл глаза и громко расхохотался, заметив
наряженного медведем Пинка, который свирепо рыча, расхаживал по
шалашу. Не то было с бедной лопаркой. Едва она успела взглянуть
на мнимого медведя, как испуганно выскочила наружу с громким
криком:
- Медведь! Медведь!
Стюарту с трудом удалось догнать и успокоить испуганную
лопарку. Он объяснил ей маскарад Пинка, и она решилась
вернуться в шалаш, со страхом, однако, поглядывая на мнимого
медведя.
После этой сцены был приготовлен завтрак. Плотно закусив,
Пинк со Стюартом закрыли шалаш, в котором оставались вещи
американца, и в сопровождении лопарки и отправились в путь.
На дороге им пришлось раз переночевать в лесу. Ночи
сделались так коротки, что, просидев несколько часов на
деревьях, путники с рассветом снова пустились в дорогу.
Вскоре они подошли к небольшому лесу, за которым виднелось
стадо оленей, принадлежавшее, по словам лопарки, ее семье.
Путники остановились, и Пинк стал наряжаться медведем.
- Вы оставайтесь пока здесь, а я отправлюсь на разведку, -
сказал Пинк, окончивши маскарад и направляясь к стаду.
- В случае надобности позовите меня, - крикнул ему вслед
Стюарт.
При стаде находилось двое лопарей, Гарри и несколько
собак.
Увидев громадного медведя, опиравшегося на длинное ружье,
оба лопаря с громкими криками недоумения и испуга побросали
свои палки и бросились бежать по направлению к юртам; вслед за
ними с визгом и лаем побежали и собаки.
Гарри остался один, окруженный дрожавшими всем телом
оленями, и решительно не знал, что ему делать. Гордость не
позволяла ему бежать, а защищаться он не мог, потому что у него
не было никакого оружия, кроме простой палки.
Но вдруг медведь вывел его из этого затруднительного
положения.
- Эй, Гарри, пойдите сюда! - закричал медведь на чистом
английском языке.
Удивленный мальчик начал оглядываться по сторонам. Он
давно ни от кого не слыхал английского языка, кроме брата, с
которым уже несколько дней не видался, и очень обрадовался,
услыхав звуки родного языка, но никак не мог догадаться, кто
его зовет.
- Что вы мне ничего не отвечаете, черт возьми! - продолжал
веселым тоном медведь, подходя к мальчику и протягивая ему
лапу.
Но Гарри испуганно попятился от него и недоумевающе
смотрел на странного зверя, который говорил человеческим языком
и вдобавок по-английски.
- Ха-ха-ха! - закатился медведь. - Вы не узнаете меня?
- А Цезаря Пинка помните? - продолжал медведь.
- О, да, хорошо помню!
- Ну, так он перед вами!
И мнимый медведь все рассказал обрадованному мальчику и
прибавил:
- Теперь идите вон в тот лес, там ждут мистер Стюарт и
ваша знакомая лопарка. Подождите там меня, я пойду выручать
вашего брата. Кстати, где он?
- Не знаю, я уже несколько дней его не видал.
- Ну, я найду его. До свидания!
Во время этого разговора в четверти мили стояла группа
лопарей и с величайшим удивлением смотрела на эту странную
беседу их пленника со страшным зверем.
Но, увидев, что медведь направляется в их сторону, лопари
с воплями ужаса бросились бежать куда глаза глядят, разбросав
по дороге все свое немудреное оружие, в том числе и ружья,
отнятые у пленников. Свирепо рыча и размахивая своим длинным
ружьем и подобранными по дороге ружьями мальчиков, мнимый
медведь быстро шагал за улепетывавшими во весь дух лопарями.
Все они были на лыжах, и Пинк понял, что ему не догнать их, да
и надобности не было: они уже и так были достаточно перепуганы.
Он умерил шаги и, подойдя к одной юрте, вошел в нее. Там он
нашел Гаральда, который, очевидно, опять что-то напроказив, был
связан и печально сидел в углу.
Произошла почти такая же сцена, как с Гарри, с тою только
разницей, что Гаральд, узнав, с кем имеет дело, бросился к
мнимому медведю на шею и крепко расцеловал его.
Вскоре все соединились и весело направились в шалаш Пинка,
куда и попали на другой день утром без особенных приключений.
Через несколько дней вся компания собралась покинуть
Лапландию. Они брали с собой лопарку, не пожелавшую
возвращаться к родным.
Вскоре путешественники благополучно добрались до
Гаммерфеста. Для всех было большим праздником вымыться и
переодеться в чистое платье. Только одна лопарка, когда ее
заставили сделать то же, нашла, что это лишнее, и едва не
захворала с горя, расставаясь со своими лохмотьями.
В Гаммерфесте Стюарт и его воспитанники пробыли два дня,
употребив их на отдых и приведение себя в приличный вид. Срок
их возвращения в Англию уже прошел, и полковник начал,
вероятно, беспокоиться о своих сыновьях.
Распрощавшись с Пинком, оставшимся на некоторое время в
Норвегии, и взяв с него слово навестить их, наши
путешественники отправились наконец в Англию, захватив с собою
и лопарку, уже преображенную и одетую в приличный костюм.
Описывать обратный путь не стоит: он был без особенных
приключений. В Христиании путешественники сели на пароход,
отходивший в Англию, и через неделю прибыли в Лондон, а оттуда
прямо проехали в имение полковника Остина, находившееся от
столицы в нескольких часах езды по железной дороге.
Сам полковник уже более месяца как возвратился из своей
поездки и каждый день с нетерпением ждал возвращения сыновей и
их воспитателя.
В одно прекрасное утро полковник сидел с сигаретой в зубах
на балконе своего дома и рассеяно просматривал "Таймс". Вдруг
раздался стук подъехавшего экипажа. Полковник выглянул через
решетку балкона и заметил трех высоких молодых людей,
выходивших из экипажа. Одеты они были все одинаково, но один из
них казался старше и лицо его было обрамлено небольшою бородою,
а остальные двое выглядели еще совсем юношами.
Последние, выскочив из экипажа, поспешно открыли дверцу
прежде, чем кто-либо из прислуги успел это сделать, и
почтительно пропустили впереди себя по лестнице молодого
человека с бородой, который, ласково улыбнувшись, поблагодарил
их наклоном головы и быстро поднялся по лестнице. За ним
следовали и его спутники.
Полковник был поражен. Неужели это его грубые и
неотесанные сыновья? Не успел он еще прийти в себя, как молодые
люди уже подходили к нему.
Полковник встал и, протягивая обе руки молодому человеку с
бородой, вскричал взволнованным голосом:
- Стюарт! Это вы?
- Я, полковник, здравствуйте! - весело отвечал тот.
- Здравствуйте, здравствуйте, дорогой друг! -
приветствовал его старик. - А это... неужели Гарри и Гаральд? -
спросил он, с удивлением оглядывая с головы до ног молодых
людей, скромно стоявших позади своего воспитателя.
- Это мы, дорогой отец. Позволь и нам обнять тебя, -
проговорил Гарри, делая шаг к отцу.
Полковник раскрыл объятия - оба юноши бросились в них и
замерли на груди отца.
После обеда, когда полковник и Стюарт сидели вдвоем на
балконе, первый сказал последнему:
- Не понимаю, дорогой Стюарт, каким чудом вы могли так
преобразить моих сыновей?
- Я вам говорил перед вашим отъездом, полковник, что из
них можно будет кое-что сделать, и вот, видите, мои слова
оправдались.
- Спасибо, спасибо, дорогой друг! Я никогда не забуду вам
этой громадной услуги, - говорил взволнованным голосом
счастливый отец, крепко пожимая руку своему собеседнику.
За ужином сидели все вместе и юноши рассказывали отцу все
свои приключения, не скрыв от него ни одной из своих ошибок.
Беседа затянулась далеко за полночь, и только перед
рассветом все разошлись по своим комнатам.
Повесть моя окончена, дорогие читатели. Мне остается
только добавить, что Гарри и Гаральд через год после
возвращения домой были приняты студентами в Оксфордский
университет, Стюарт сделался управляющим имениями полковника
Остина, оставшись по-прежнему лучшим другом последнего из его
сыновей, а лопарка поступила работницей на скотный двор
полковника, и вскоре едва ли бы кто узнал в полной, опрятно
одетой молодой женщине прежнюю грязную дикарку. Что же касается
Цезаря Пинка, то он временами навещает семью полковника и до
упаду всех смешит рассказами о своих многочисленных
приключениях.
Грустно шли мальчики, которым так недолго пришлось
насладиться своей свободой. У Гаральда были на глазах слезы. И
даже более терпеливый и сдержанный Гарри шел, понурив голову и
глубоко задумавшись.
По приходе домой обоих пленников сейчас же рассадили по
разным юртам и долго держали взаперти, не выпуская наружу.
Зима была уже на исходе, и пленники начали рассчитывать,
что их снова заставят пасти оленей, но лопари, боясь, что они
убегут, не поручали им этого.
Мальчики теперь работали в шалаше или около него и были
всегда на виду. Когда лопарям приходилось куда-нибудь уходить,
они водили пленников с собой на привязи, придя же на место,
вбивали в землю кол, привязывали к нему мальчиков и приставляли
к ним собаку-волкодава.
Так прошла зима. Чувствовалось уже приближение весны и
лопари начали подумывать о перекочевке на север.
Однажды старый лопарь, главный враг обоих мальчиков,
вернувшись после недолгой отлучки, стал рассказывать, что
неподалеку от них он наткнулся на жилье ингленгоменов (так
лопари называют иностранцев), и что поэтому нужно скорее
перекочевать в другое место, пока ингленгомены не пронюхали,
что здесь есть пленники.
Мальчики, особенно Гарри, уже порядочно понимали лопарский
язык, хотя и делали вид, что не знают ни слова. Поэтому лопари
не стеснялись говорить обо всем при пленниках.
Гарри, случайно присутствующий при рассказе старика о
жилище англичан, отлично понял его слова, и сердце мальчика
затрепетало от какой-то смутной надежды. Он нашел случай
сообщить об этом брату, который тоже очень обрадовался приятной
новости.
Между тем лопари начали деятельно готовиться к перекочевке
и ждали только, когда вскроется ближайшая река и очистятся
дороги от глубокого снега. Но вдруг случилось одно
незначительное, по-видимому, событие, переполошившее, однако,
весь лопарский табор. Дело в том, что однажды утром старый
лопарь хватился своей племянницы-христианки, которая вдруг
куда-то исчезла. Искали ее всюду, но нигде не нашли: она как в
воду канула.
Толков и предположений была масса, но никто верного ничего
сказать не мог, и все решили, что она где-нибудь погибла. На
этом предложении и успокоились.
Для объяснения исчезновения молодой лопарки мы должны еще
раз заглянуть в шалаш Пинка.
Когда окончились холода, Стюарт и Пинк отворили дверь
шалаша и расчистили снег. Солнце стало светить ярче, дни
сделались гораздо длиннее, волки были не так жадны, и Стюарт с
американцем стали собираться на поиски мальчиков.
Однажды вечером они сидели перед очагом, на котором
варился суп. На следующий день они рассчитывали отправиться в
путь и, в ожидании обеда, обсуждали предстоящее путешествие.
- Смотрите, вон идет лопарь! - вскричал Пинк, взглянув в
отверстие, заменявшее окно. - Вот, кстати-то, у него мы и
спросим... Ба! Да это, кажется, женщина? Стюарт, посмотрите.
Но Стюарт уже выбежал навстречу приближавшейся женщине.
Заметив его, лопарка быстро заговорила что-то по-лопарски,
но, видя, что ее не понимают, начала говорить по-норвежски.
- Ты англичанин, господин? - спросила она.
- Да.
- Значит, это ты. Слава Богу!
- Но в чем дело? - спросил Стюарт, с недоумением глядя на
лопарку.
- Ох, господин... я устала... целый день шла... ничего не
ела, - бормотала лопарка, действительно едва держась на ногах.
- Так иди скорее сюда, отдохни и поешь! - быстро сказал
Стюарт, вводя ее в шалаш.
Ей дали мяса и супу. Лопарка с жадностью набросилась на
еду.
Утолив голод, она заговорила:
- Я пришла просить взять от нас двух англичан. Они живут у
нас всю зиму и сами не могут уйти - их не пускают.
- А как их зовут? - быстро спросил Стюарт.
- Не помню... у нас нет таких имен.
- Они молоды?
- Совсем молодые. Подожди... имя одного я помню: его зовут
Гарри, а другой ему брат.
- Это они! Слава тебе, Господи! - вскричал Стюарт. - А как
они к вам попали? - продолжал он.
- Они сами пришли к нам перед зимой, и мы их взяли. Теперь
они хотят уйти, а дядя их не пускает.
- Почему он их не пускает?
- Один из них обидел чем-то дядю, когда тот был в городе.
Вот он за это и мстит им: заставляет много работать, плохо
кормит и часто бьет.
Стюарт содрогнулся. Его воспитанников бьют какие-то
лопари! Так-то он заменяет им отца? Хорошо он держит слово,
данное полковнику: оберегать его сыновей и следить за ними!
Положим, он не виноват в их своевольном уходе и во всех
последствиях этого ухода, но все-таки его можно считать до
некоторой степени виновным в том, что он давал слишком много
воли неопытным мальчикам, зная их своевольный характер.
Все эти мысли пробежали у него в голове, когда он выслушал
рассказ лопарки. Кровь закипела в его жилах, и он не мог
удержаться, чтобы не вскричать:
- А! Негодяи! Они отплатят мне за это, только бы удалось
освободить мальчиков!
- Да, проучить этих дикарей немного следует! - заметил в
свою очередь и Пинк, тоже возмущенный сообщением лопарки.
Последняя хотя и не поняла слов Стюарта и Пинка, сказанных
ими по-английски, но по тону их голосов догадалась, что они
сильно разозлились на ее соотечественников, поэтому, сложив на
груди руки, она сказала умоляющим голосом:
- Только не убивай, ради Бога, дядю!.. Христос не велел
никого убивать.
- Вот ты как говоришь! - с удивлением воскликнул Стюарт. -
Разве ты христианка?
- О, да! Меня крестили добрые миссионеры.
- Ну, хорошо, я обещаю тебе не делать никакого зла твоему
дяде, если он добровольно отдаст мне пленников.
- Отдаст, отдаст!.. Он испугается и отпустит их. Не убивай
уж и других...
- Хорошо, хорошо! Клянусь тебе, я никому не сделаю зла, -
проговорил Стюарт, окончательно смягченный умоляющим тоном и
глубоко христианскими чувствами этой дикарки.
Не расспрашивая ее, он понял, что она, вероятно, помогала
его воспитанникам и по возможности облегчала их участь. Принял
в соображение и подвиг, предпринятый ею, чтобы сообщить им о
мальчиках, и дал себе слово действительно не делать зла
лопарям.
- Ну, это вы, Стюарт, напрасно обещали ей не трогать ее
родичей негодяев все-таки следовало бы проучить, - недовольным
тоном заметил Пинк по-английски.
- Нет, Пинк, не напрасно. Надо же ей показать, что мы тоже
недаром называемся христианами, - сказал Стюарт.
- Ну, как хотите... Это дело ваше. А я было радовался
случаю немного размяться. Если бы вы знали, как я давно не
боксировал! - жалобно проговорил американец.
- А вот пойдем завтра выручать мальчиков, может быть, по
дороге наткнемся на какого-нибудь разбойника, вы с ним и
побоксируете, - утешил его Стюарт.
- Какие тут разбойники! Здесь не то, что в наших
американских степях... Там одни индейцы чего стоят!
- Ну, зверь попадется...
- Вот это еще может быть, да и то какой-нибудь волчишка
или чахлый медведь, о которых и рук-то марать не захочется. А
вот, бывало, в Индии... Э, да что толковать об этом! Вы никогда
не охотились за дикими зверями, и вам не понять всей прелести
борьбы один на один с тигром или львом.
Пинк при воспоминании об этом даже облизнулся и, махнув
рукою, замолчал. Стюарт пожал плечами и обратился к лопарке:
- Далеко отсюда до вас? - спросил он.
- День нужно идти.
- А много народу у вас?
- Четверо больших, шесть подростков да четыре женщины.
- Ого! - воскликнул по-норвежски Пинк. - А нас только
двое. Значит, без драки все-таки не обойдется: едва ли они
добровольно отдадут нам пленников, - весело прибавил он,
потирая руки и выпрямляясь во весь свой гигантский рост.
- Нет, нет, господин! Они как только увидят одного тебя,
то сейчас же все разбегутся! - испуганно закричала лопарка, со
страхом глядя на атлетическую фигуру американца.
- А-а! - разочарованно протянул последний. - Значит, они
не из храбрых, эти твои самоеды-то?
- Мы не самоеды, а финны! - обиженно возразила лопарка.
- Все равно, такая же дрянь.
Пинк плюнул и с досадою отвернулся.
- Эта лопарка устала, - после некоторого молчания сказал
он по-английски Стюарту. - Предложить ее лечь спать, а потом,
когда она уснет, я сообщу вам об одной штуке, которая только
что пришла мне в голову.
Усталая лопарка не заставила себя долго уговаривать, и
едва успела улечься на разостланную ей на полу волчью шкуру,
как сейчас же крепко заснула.
- Ну, теперь ее и пушками не разбудишь! - засмеялся Пинк.
- Видите, в чем дело, - обратился он к Стюарту, - так как вы не
согласны хорошенько поколотить этих негодяев, то надеюсь, не
откажете в удовольствии немного попугать их, не причиняя им
никакого вреда.
- Согласен, - засмеялся Стюарт, - но каким образом?
- У меня есть цельная шкура довольно большого медведя,
которого я ухлопал осенью перед вашим приходом. Мы завтра
возьмем ее с собою. Не доходя немного до лопарей, я наряжусь
медведем и слегка попугаю их. Согласны, а?
Стюарт громко расхохотался, представляя себе громадную
фигуру американца, наряженную медведем и переполох лопарей.
- Согласен, согласен! - сказал он сквозь смех. - А если
они будут стрелять в вас?
- Как? Эти лопари-то? Да им в двух шагах в стог сена не
попасть! - презрительно заметил Пинк и стал разыскивать
медвежью шкуру.
Шкура вскоре нашлась. Пинк примерил ее - необходимо только
было проделать отверстие для глаз и устроить кое-какие
приспособления. На это ушло несколько часов. Пинк снова
примерил ее и остался очень доволен ею.
Покончив с этим, оба друга улеглись спать.
Под утро Стюарт и лопарка были разбужены каким-то свирепым
ворчаньем и вознею в шалаше.
Стюарт первый открыл глаза и громко расхохотался, заметив
наряженного медведем Пинка, который свирепо рыча, расхаживал по
шалашу. Не то было с бедной лопаркой. Едва она успела взглянуть
на мнимого медведя, как испуганно выскочила наружу с громким
криком:
- Медведь! Медведь!
Стюарту с трудом удалось догнать и успокоить испуганную
лопарку. Он объяснил ей маскарад Пинка, и она решилась
вернуться в шалаш, со страхом, однако, поглядывая на мнимого
медведя.
После этой сцены был приготовлен завтрак. Плотно закусив,
Пинк со Стюартом закрыли шалаш, в котором оставались вещи
американца, и в сопровождении лопарки и отправились в путь.
На дороге им пришлось раз переночевать в лесу. Ночи
сделались так коротки, что, просидев несколько часов на
деревьях, путники с рассветом снова пустились в дорогу.
Вскоре они подошли к небольшому лесу, за которым виднелось
стадо оленей, принадлежавшее, по словам лопарки, ее семье.
Путники остановились, и Пинк стал наряжаться медведем.
- Вы оставайтесь пока здесь, а я отправлюсь на разведку, -
сказал Пинк, окончивши маскарад и направляясь к стаду.
- В случае надобности позовите меня, - крикнул ему вслед
Стюарт.
При стаде находилось двое лопарей, Гарри и несколько
собак.
Увидев громадного медведя, опиравшегося на длинное ружье,
оба лопаря с громкими криками недоумения и испуга побросали
свои палки и бросились бежать по направлению к юртам; вслед за
ними с визгом и лаем побежали и собаки.
Гарри остался один, окруженный дрожавшими всем телом
оленями, и решительно не знал, что ему делать. Гордость не
позволяла ему бежать, а защищаться он не мог, потому что у него
не было никакого оружия, кроме простой палки.
Но вдруг медведь вывел его из этого затруднительного
положения.
- Эй, Гарри, пойдите сюда! - закричал медведь на чистом
английском языке.
Удивленный мальчик начал оглядываться по сторонам. Он
давно ни от кого не слыхал английского языка, кроме брата, с
которым уже несколько дней не видался, и очень обрадовался,
услыхав звуки родного языка, но никак не мог догадаться, кто
его зовет.
- Что вы мне ничего не отвечаете, черт возьми! - продолжал
веселым тоном медведь, подходя к мальчику и протягивая ему
лапу.
Но Гарри испуганно попятился от него и недоумевающе
смотрел на странного зверя, который говорил человеческим языком
и вдобавок по-английски.
- Ха-ха-ха! - закатился медведь. - Вы не узнаете меня?
- А Цезаря Пинка помните? - продолжал медведь.
- О, да, хорошо помню!
- Ну, так он перед вами!
И мнимый медведь все рассказал обрадованному мальчику и
прибавил:
- Теперь идите вон в тот лес, там ждут мистер Стюарт и
ваша знакомая лопарка. Подождите там меня, я пойду выручать
вашего брата. Кстати, где он?
- Не знаю, я уже несколько дней его не видал.
- Ну, я найду его. До свидания!
Во время этого разговора в четверти мили стояла группа
лопарей и с величайшим удивлением смотрела на эту странную
беседу их пленника со страшным зверем.
Но, увидев, что медведь направляется в их сторону, лопари
с воплями ужаса бросились бежать куда глаза глядят, разбросав
по дороге все свое немудреное оружие, в том числе и ружья,
отнятые у пленников. Свирепо рыча и размахивая своим длинным
ружьем и подобранными по дороге ружьями мальчиков, мнимый
медведь быстро шагал за улепетывавшими во весь дух лопарями.
Все они были на лыжах, и Пинк понял, что ему не догнать их, да
и надобности не было: они уже и так были достаточно перепуганы.
Он умерил шаги и, подойдя к одной юрте, вошел в нее. Там он
нашел Гаральда, который, очевидно, опять что-то напроказив, был
связан и печально сидел в углу.
Произошла почти такая же сцена, как с Гарри, с тою только
разницей, что Гаральд, узнав, с кем имеет дело, бросился к
мнимому медведю на шею и крепко расцеловал его.
Вскоре все соединились и весело направились в шалаш Пинка,
куда и попали на другой день утром без особенных приключений.
Через несколько дней вся компания собралась покинуть
Лапландию. Они брали с собой лопарку, не пожелавшую
возвращаться к родным.
Вскоре путешественники благополучно добрались до
Гаммерфеста. Для всех было большим праздником вымыться и
переодеться в чистое платье. Только одна лопарка, когда ее
заставили сделать то же, нашла, что это лишнее, и едва не
захворала с горя, расставаясь со своими лохмотьями.
В Гаммерфесте Стюарт и его воспитанники пробыли два дня,
употребив их на отдых и приведение себя в приличный вид. Срок
их возвращения в Англию уже прошел, и полковник начал,
вероятно, беспокоиться о своих сыновьях.
Распрощавшись с Пинком, оставшимся на некоторое время в
Норвегии, и взяв с него слово навестить их, наши
путешественники отправились наконец в Англию, захватив с собою
и лопарку, уже преображенную и одетую в приличный костюм.
Описывать обратный путь не стоит: он был без особенных
приключений. В Христиании путешественники сели на пароход,
отходивший в Англию, и через неделю прибыли в Лондон, а оттуда
прямо проехали в имение полковника Остина, находившееся от
столицы в нескольких часах езды по железной дороге.
Сам полковник уже более месяца как возвратился из своей
поездки и каждый день с нетерпением ждал возвращения сыновей и
их воспитателя.
В одно прекрасное утро полковник сидел с сигаретой в зубах
на балконе своего дома и рассеяно просматривал "Таймс". Вдруг
раздался стук подъехавшего экипажа. Полковник выглянул через
решетку балкона и заметил трех высоких молодых людей,
выходивших из экипажа. Одеты они были все одинаково, но один из
них казался старше и лицо его было обрамлено небольшою бородою,
а остальные двое выглядели еще совсем юношами.
Последние, выскочив из экипажа, поспешно открыли дверцу
прежде, чем кто-либо из прислуги успел это сделать, и
почтительно пропустили впереди себя по лестнице молодого
человека с бородой, который, ласково улыбнувшись, поблагодарил
их наклоном головы и быстро поднялся по лестнице. За ним
следовали и его спутники.
Полковник был поражен. Неужели это его грубые и
неотесанные сыновья? Не успел он еще прийти в себя, как молодые
люди уже подходили к нему.
Полковник встал и, протягивая обе руки молодому человеку с
бородой, вскричал взволнованным голосом:
- Стюарт! Это вы?
- Я, полковник, здравствуйте! - весело отвечал тот.
- Здравствуйте, здравствуйте, дорогой друг! -
приветствовал его старик. - А это... неужели Гарри и Гаральд? -
спросил он, с удивлением оглядывая с головы до ног молодых
людей, скромно стоявших позади своего воспитателя.
- Это мы, дорогой отец. Позволь и нам обнять тебя, -
проговорил Гарри, делая шаг к отцу.
Полковник раскрыл объятия - оба юноши бросились в них и
замерли на груди отца.
После обеда, когда полковник и Стюарт сидели вдвоем на
балконе, первый сказал последнему:
- Не понимаю, дорогой Стюарт, каким чудом вы могли так
преобразить моих сыновей?
- Я вам говорил перед вашим отъездом, полковник, что из
них можно будет кое-что сделать, и вот, видите, мои слова
оправдались.
- Спасибо, спасибо, дорогой друг! Я никогда не забуду вам
этой громадной услуги, - говорил взволнованным голосом
счастливый отец, крепко пожимая руку своему собеседнику.
За ужином сидели все вместе и юноши рассказывали отцу все
свои приключения, не скрыв от него ни одной из своих ошибок.
Беседа затянулась далеко за полночь, и только перед
рассветом все разошлись по своим комнатам.
Повесть моя окончена, дорогие читатели. Мне остается
только добавить, что Гарри и Гаральд через год после
возвращения домой были приняты студентами в Оксфордский
университет, Стюарт сделался управляющим имениями полковника
Остина, оставшись по-прежнему лучшим другом последнего из его
сыновей, а лопарка поступила работницей на скотный двор
полковника, и вскоре едва ли бы кто узнал в полной, опрятно
одетой молодой женщине прежнюю грязную дикарку. Что же касается
Цезаря Пинка, то он временами навещает семью полковника и до
упаду всех смешит рассказами о своих многочисленных
приключениях.