Страница:
Но тут о Владимире Владимировиче вспомнил еще один выходец из Петербурга – Алексей Алексеевич Большаков, которого тогда сделали первым заместителем главы правительства. Он поговорил с тем же Бородиным: Путину надо помочь, ему предлагают слишком мало. Теперь уже Павел Павлович отдал Владимиру Владимировичу кресло своего заместителя и поручил заниматься российской собственностью за границей. В иерархии должностей заместитель управляющего делами президента выше, чем начальник управления в администрации.
Доброе дело Бородина не будет забыто. Став президентом, Владимир Владимирович сразу же сменит управляющего делами. Но Бородин через две недели получит приятный пост государственного секретаря Союзного государства России и Белоруссии и просидит в этом кресле одиннадцать с лишним лет. Когда он в 2001 году окажется в швейцарской тюрьме, Путин распорядится заплатить из казны немаленький залог, чтобы Павел Павлович вышел на свободу…
Но мы забежали вперед. В августе 1996 года Путин приступил к работе в управлении делами. Людмиле Путиной Москва сразу понравилась. А Владимир Владимирович поначалу чувствовал себя не слишком уютно в столице. В Москве приезжим непросто. У себя в городе Владимир Владимирович знал всех, и он всем был известен. В Москве он ощутил себя чужаком. Набрав чей-то телефонный номер, должен был представляться по всей форме. Голоса все незнакомые. Ему еще предстояло выяснить, кто есть кто в столице, прочувствовать настроения в высшем эшелоне, осознать, как работает невидимый простому глазу механизм власти. Спасало то, что времена были турбулентные, менялись чиновники и целые команды, поэтому новичков помимо него было немало.
В управлении делами Владимир Владимирович просидел всего восемь месяцев. Ельцину сделали успешную операцию на сердце. Он смог вернуться в Кремль. Чубайс перешел в правительство. А с ним и Кудрин.
11 марта 1997 года администрацию возглавил Валентин Борисович Юмашев. Вот ему Кудрин настоятельно рекомендовал Путина на свою прежнюю должность руководителя Главного контрольного управления. И Владимира Владимировича наконец взяли в президентскую администрацию.
Со временем Путин назначит Кудрина первым вице-премьером и министром финансов. Алексей Леонидович придерживался неизменно высокого мнения о Владимире Владимировиче. Говорил журналистам:
– Я Путина хорошо знал. Нас было три первых зама у Собчака: нынешний губернатор Яковлев, Путин и я. Путина все представляют таким спецслужбистом. А ведь его основное образование – юридический факультет Ленинградского университета. Это человек, выросший в свободолюбивом университете, абсолютно современный.
В марте 1997 года Владимир Владимирович возглавил контрольное управление. Работа не очень нравилась. Подумывал об уходе. Но этот опыт окажется полезным для президента Путина. Скажем, именно в роли начальника контрольного управления он убедился в том, что Министерство обороны не сможет само себя реформировать.
Один из членов правительства вспоминал, как на специальном заседании Временной чрезвычайной комиссии по бюджетной и налоговой дисциплине – под председательством главы правительства Виктора Степановича Черномырдина – Владимир Путин представил документы о нецелевом использовании средств из дорожного фонда. Материалы направили в генеральную прокуратуру.
Новому руководителю Главного контрольного управления поручили разобраться с обвинениями генерала Льва Яковлевича Рохлина в адрес Министерства обороны. Рохлин был уважаемым боевым офицером, отличился на Кавказе. Героя первой чеченской войны соблазнил политикой глава правительства Черномырдин. Его движению «Наш дом – Россия» в избирательном списке нужен был популярный офицер. В Думе Рохлин возглавил важнейший Комитет по обороне. И сильно изменился. Естественное желание помочь родной армии вылилось в разоблачения коррупции в Министерстве обороны.
Генерал Рохлин, в частности, заявил, что руководство Министерства обороны во главе с Павлом Сергеевичем Грачевым бесплатно передало Армении большое количество танков, боевых машин пехоты и запасных частей, причинив России ущерб чуть ли не на миллиард долларов. Путин доложил президенту, что контрольное управление выявило нарушения, но «в ходе проверки мы не нашли документов, которые бы свидетельствовали о том, что Грачев давал прямые указания или распоряжения на сей счет».
Когда в июле 1998 года Владимир Владимирович станет главой ФСБ, ему вновь придется заняться делом генерала Рохлина. Незадолго до назначения Путина Рохлин будет застрелен в собственном доме. В убийстве обвинили его жену. Но общество не верило официальной версии.
Генерал Рохлин мог стать большой проблемой для Кремля. Он обвинял правительство в том, что оно сознательно разваливает армию. Создал собственное движение и обещал вывести людей на улицы, чтобы свергнуть ненавистный ему режим президента Ельцина. Но друзей в оппозиции он не нашел. Там рады были, конечно, что известный генерал пошел против президента. Но Рохлина подозревали в неарийском происхождении и не поддержали. Потому остался он на деле очень одиноким человеком. Переход в политику, переезд в Москву не принесли ему счастья. Он прошел через две войны – в Афганистане и в Чечне, а политические баталии оказались для него роковыми. Кончилось это тем, что он потерял ключевой пост председателя думского Комитета по обороне.
А затем в генерала выстрелили из его же собственного пистолета…
Многие были уверены, что генерал пал жертвой не собственной жены, а какого-то заговора. И дело не только в том, что генерал Рохлин последние годы занимался политикой. Нам вообще кажется, что ничего, кроме политики, не существует, а другой, личной, жизни как бы и нет.
А ведь трагедия, которая разворачивалась на наших глазах, это вовсе не политическое дело, это одна из многих жизненных трагедий, из которых соткана человеческая жизнь. Не верили, что Рохлина застрелила собственная жена, потому что семейное насилие представляется как насилие мужа над женой. Но, увы, в этой сфере достигнуто полное равноправие. Врачи уверяют, что приступы жестокости у женщин связаны с особенностями их физиологии. В определенные дни они не властны над собой. Только что женщина разговаривала спокойно и разумно, а в следующую минуту хватается за кухонный нож и готова пырнуть им мужа.
Говорят, что Лев Рохлин, будучи командиром части, не отправил вовремя своего заболевшего сына в больницу, поэтому несчастный мальчик и остался инвалидом на всю жизнь. А ведь генерал поступил так, как нас всех учили: раньше думай о родине, а потом о себе. Многие очень хорошие люди превращали эту формулу в закон жизни. И в высшей степени достойный офицер полагает, что он не имеет права использовать казенную машину в личных целях… В результате ребенок, не получив вовремя медицинской помощи, остается калекой.
Трагедия сына наложилась на без того запутанные отношения между мужем и женой. Вспышки женского гнева, которые заканчиваются роковым образом, – результат неспособности сладить с огромным количеством проблем: на работе, дома, с детьми, с мужем. Есть психиатры и психологи, которые помогают людям распутывать эти семейные узлы. Но генералу и его жене и в голову не приходило, что им могут помочь. Они, надо понимать, искали спасения и забвения в горячительных напитках, разряжали копившуюся ненависть в семейных ссорах и скандалах. И медленно продвигались к трагедии.
Хозяин Лубянки
Полоний для Литвиненко
Доброе дело Бородина не будет забыто. Став президентом, Владимир Владимирович сразу же сменит управляющего делами. Но Бородин через две недели получит приятный пост государственного секретаря Союзного государства России и Белоруссии и просидит в этом кресле одиннадцать с лишним лет. Когда он в 2001 году окажется в швейцарской тюрьме, Путин распорядится заплатить из казны немаленький залог, чтобы Павел Павлович вышел на свободу…
Но мы забежали вперед. В августе 1996 года Путин приступил к работе в управлении делами. Людмиле Путиной Москва сразу понравилась. А Владимир Владимирович поначалу чувствовал себя не слишком уютно в столице. В Москве приезжим непросто. У себя в городе Владимир Владимирович знал всех, и он всем был известен. В Москве он ощутил себя чужаком. Набрав чей-то телефонный номер, должен был представляться по всей форме. Голоса все незнакомые. Ему еще предстояло выяснить, кто есть кто в столице, прочувствовать настроения в высшем эшелоне, осознать, как работает невидимый простому глазу механизм власти. Спасало то, что времена были турбулентные, менялись чиновники и целые команды, поэтому новичков помимо него было немало.
В управлении делами Владимир Владимирович просидел всего восемь месяцев. Ельцину сделали успешную операцию на сердце. Он смог вернуться в Кремль. Чубайс перешел в правительство. А с ним и Кудрин.
11 марта 1997 года администрацию возглавил Валентин Борисович Юмашев. Вот ему Кудрин настоятельно рекомендовал Путина на свою прежнюю должность руководителя Главного контрольного управления. И Владимира Владимировича наконец взяли в президентскую администрацию.
Со временем Путин назначит Кудрина первым вице-премьером и министром финансов. Алексей Леонидович придерживался неизменно высокого мнения о Владимире Владимировиче. Говорил журналистам:
– Я Путина хорошо знал. Нас было три первых зама у Собчака: нынешний губернатор Яковлев, Путин и я. Путина все представляют таким спецслужбистом. А ведь его основное образование – юридический факультет Ленинградского университета. Это человек, выросший в свободолюбивом университете, абсолютно современный.
В марте 1997 года Владимир Владимирович возглавил контрольное управление. Работа не очень нравилась. Подумывал об уходе. Но этот опыт окажется полезным для президента Путина. Скажем, именно в роли начальника контрольного управления он убедился в том, что Министерство обороны не сможет само себя реформировать.
Один из членов правительства вспоминал, как на специальном заседании Временной чрезвычайной комиссии по бюджетной и налоговой дисциплине – под председательством главы правительства Виктора Степановича Черномырдина – Владимир Путин представил документы о нецелевом использовании средств из дорожного фонда. Материалы направили в генеральную прокуратуру.
Новому руководителю Главного контрольного управления поручили разобраться с обвинениями генерала Льва Яковлевича Рохлина в адрес Министерства обороны. Рохлин был уважаемым боевым офицером, отличился на Кавказе. Героя первой чеченской войны соблазнил политикой глава правительства Черномырдин. Его движению «Наш дом – Россия» в избирательном списке нужен был популярный офицер. В Думе Рохлин возглавил важнейший Комитет по обороне. И сильно изменился. Естественное желание помочь родной армии вылилось в разоблачения коррупции в Министерстве обороны.
Генерал Рохлин, в частности, заявил, что руководство Министерства обороны во главе с Павлом Сергеевичем Грачевым бесплатно передало Армении большое количество танков, боевых машин пехоты и запасных частей, причинив России ущерб чуть ли не на миллиард долларов. Путин доложил президенту, что контрольное управление выявило нарушения, но «в ходе проверки мы не нашли документов, которые бы свидетельствовали о том, что Грачев давал прямые указания или распоряжения на сей счет».
Когда в июле 1998 года Владимир Владимирович станет главой ФСБ, ему вновь придется заняться делом генерала Рохлина. Незадолго до назначения Путина Рохлин будет застрелен в собственном доме. В убийстве обвинили его жену. Но общество не верило официальной версии.
Генерал Рохлин мог стать большой проблемой для Кремля. Он обвинял правительство в том, что оно сознательно разваливает армию. Создал собственное движение и обещал вывести людей на улицы, чтобы свергнуть ненавистный ему режим президента Ельцина. Но друзей в оппозиции он не нашел. Там рады были, конечно, что известный генерал пошел против президента. Но Рохлина подозревали в неарийском происхождении и не поддержали. Потому остался он на деле очень одиноким человеком. Переход в политику, переезд в Москву не принесли ему счастья. Он прошел через две войны – в Афганистане и в Чечне, а политические баталии оказались для него роковыми. Кончилось это тем, что он потерял ключевой пост председателя думского Комитета по обороне.
А затем в генерала выстрелили из его же собственного пистолета…
Многие были уверены, что генерал пал жертвой не собственной жены, а какого-то заговора. И дело не только в том, что генерал Рохлин последние годы занимался политикой. Нам вообще кажется, что ничего, кроме политики, не существует, а другой, личной, жизни как бы и нет.
А ведь трагедия, которая разворачивалась на наших глазах, это вовсе не политическое дело, это одна из многих жизненных трагедий, из которых соткана человеческая жизнь. Не верили, что Рохлина застрелила собственная жена, потому что семейное насилие представляется как насилие мужа над женой. Но, увы, в этой сфере достигнуто полное равноправие. Врачи уверяют, что приступы жестокости у женщин связаны с особенностями их физиологии. В определенные дни они не властны над собой. Только что женщина разговаривала спокойно и разумно, а в следующую минуту хватается за кухонный нож и готова пырнуть им мужа.
Говорят, что Лев Рохлин, будучи командиром части, не отправил вовремя своего заболевшего сына в больницу, поэтому несчастный мальчик и остался инвалидом на всю жизнь. А ведь генерал поступил так, как нас всех учили: раньше думай о родине, а потом о себе. Многие очень хорошие люди превращали эту формулу в закон жизни. И в высшей степени достойный офицер полагает, что он не имеет права использовать казенную машину в личных целях… В результате ребенок, не получив вовремя медицинской помощи, остается калекой.
Трагедия сына наложилась на без того запутанные отношения между мужем и женой. Вспышки женского гнева, которые заканчиваются роковым образом, – результат неспособности сладить с огромным количеством проблем: на работе, дома, с детьми, с мужем. Есть психиатры и психологи, которые помогают людям распутывать эти семейные узлы. Но генералу и его жене и в голову не приходило, что им могут помочь. Они, надо понимать, искали спасения и забвения в горячительных напитках, разряжали копившуюся ненависть в семейных ссорах и скандалах. И медленно продвигались к трагедии.
Хозяин Лубянки
Назначение в администрацию означало самое важное – Владимир Владимирович попал в кремлевские коридоры, в высшую номенклатуру. Все эти люди на виду, к ним присматриваются, из них черпается резерв на выдвижение. И он мог помогать друзьям.
Летом 1997 года разразился скандал из-за министра юстиции Валентина Ковалева, который самозабвенно развлекался в бане с профессионалками и неосмотрительно позволил запечатлеть эти развлечения на видеопленку. Возникла министерская вакансия. Путин предложил кандидатуру Степашина, которого хорошо знал по Ленинграду.
После трагедии в Буденновске, где чеченские боевики захватили больницу, Сергей Вадимович мужественно подал в отставку с поста руководителя Федеральной службы контрразведки. Просидев четыре месяца без работы, получил невидную должность начальника административного департамента аппарата правительства.
Владимир Владимирович сам позвонил Степашину:
– Сергей, надо встретиться.
Разговор проходил в парке возле Белого дома. Путин прямо сказал:
– Ковалев ушел. Почему бы тебе не стать министром юстиции? У тебя опыт. К тому же ты доктор юридических наук.
Степашин ответил, что с удовольствием станет министром, а то надоело бумажки носить по коридорам Белого дома. Поинтересовался:
– А как отнесется президент?
– Не знаю, что получится, – уклончиво ответил Путин, – но я готов тебя поддержать.
Через два дня Сергея Вадимовича вызвал глава правительства Черномырдин и официально предложил возглавить Министерство юстиции.
В мае 1998 года Владимира Владимировича повысили – он стал первым заместителем руководителя администрации президента (вместо уволенного соратника Чубайса Александра Ивановича Казакова). Ему поручили заниматься отношениями с регионами, выяснять, как используются кредиты, куда уходят деньги, получаемые губернаторами. Но первым замом в администрации он пробыл каких-нибудь два месяца – пока его не отправили на Лубянку.
Как произошло назначение в ФСБ, он сам рассказывал журналистам. Этому предшествовали бурные события в стране, когда Ельцин неожиданно расстался с Черномырдиным. В десять утра в Белом доме собрали правительство, и Виктор Степанович сообщил о своей отставке. Он, похоже, не знал, кто его сменит. А в два дня кабинет собрали вновь, и в председательском кресле уже сидел новый человек. Как отметил один из министров, как бы подросший – высота кресла регулировалась под очередного хозяина. Борис Николаевич сделал премьер-министром мало еще кому известного молодого человека – министра топлива и энергетики Сергея Владиленовича Кириенко, которого Борис Ефимович Немцов перевел из Нижнего Новгорода.
Невысокий, худенький Сергей Владиленович казался совсем уж маленьким рядом с крупным Борисом Николаевичем, который буквально за руку отвел его в кабинет главы правительства. Президент хотел дать Кириенко шанс: а вдруг это новый Гайдар, столь же энергичный и твердый в преобразованиях? Ельцину понравился «стиль его мышления – ровный, жесткий, абсолютно последовательный».
В один из летних дней Путину позвонил Валентин Юмашев и сказал, чтобы он поехал в аэропорт и встретил главу правительства Сергея Кириенко, который возвращался от президента, отдыхавшего в Карелии.
Кириенко вышел из самолета со словами:
– Володя, привет! Я тебя поздравляю!
– С чем?
– Указ подписан. Ты назначен директором ФСБ.
Путин говорил потом, что не слишком обрадовался:
– У меня не было желания второй раз входить в одну и ту же воду.
О том, что Путин возглавит органы госбезопасности, заговорили чуть ли не за год до того, как это назначение состоялось. Полагали, что назначения Путина желает влиятельная питерская команда во главе с Чубайсом: реформаторы хотят иметь своего человека в силовых структурах.
Инициатива смены председателя ФСБ исходила от Кириенко. Молодому премьер-министру важно было продемонстрировать свою состоятельность, убедить всех, что он влияет на кадровую политику президента, и объяснить силовикам, что они должны к нему прислушиваться. Путин же в сентябре 1997 года заявил журналистам, что вопрос о переходе в ФСБ с ним «никто из руководства администрации президента и правительства не обсуждал и даже не намекал на такую возможность».
Есть люди, которые, впрочем, утверждают, что с Путиным, естественно, заранее обсуждали это назначение, и узкий круг высшего руководства знал о грядущем назначении. Людмила Путина рассказывала, что за три месяца до назначения муж поделился с ней новостью.
А вот то, что ему не очень хотелось идти на Лубянку, похоже на правду. Путин в полной мере оценил преимущества свободной рыночной экономики, которые обеспечили высокий уровень жизни, возможность запросто поехать с семьей за границу. А пришлось вернуться в закрытую сферу. Тем более что ни один из его предшественников хорошо с Лубянки не ушел. Да и думал, наверное, над тем, как примут человека, который в 1991 году демонстративно покинул КГБ. К тому же понимал: глава спецслужбы, как он сам выразился, тупиковая должность. Куда после нее?
25 июля 1998 года Путин был утвержден директором Федеральной службы безопасности вместо генерала армии Николая Дмитриевича Ковалева. Коллегии его представил премьер-министр Кириенко:
– Задачи ФСБ очень серьезные, а наиболее важным сейчас является обеспечение экономической безопасности. Назначение Путина директором ФСБ не случайно. Новый руководитель службы – профессиональный разведчик, имеет опыт работы в спецслужбах. Деятельность Путина в Главном контрольном управлении администрации президента помогла ему накопить знания и опыт в борьбе с экономическими преступлениями.
Той же ночью Ковалев после короткого разговора передал дела своему преемнику и покинул Лубянку. Новый директор сказал, что вернулся в родной дом. От генеральских погон благоразумно отказался.
– Я оставил службу в КГБ подполковником, – рассказывал Путин обозревателю «Комсомольской правды» Александру Гамову. – Когда снова перевели на Лубянку, мог практически сразу получить генерала. Но, думаю, это было бы с моей стороны некорректным. В воинских коллективах есть определенная традиция: очередную звезду надо заслужить.
Став директором, Путин перевел в Москву на видные должности нескольких петербуржцев. Вскоре обилие питерцев на Лубянке уже раздражало москвичей. Путина это не смущало. Своими заместителями он назначил Виктора Черкесова, Николая Патрушева и старого друга Сергея Иванова, с которым они вместе начинали службу в Комитете госбезопасности.
Декларируя свои принципы, Владимир Владимирович заявил, что одно только укрепление карательных органов не принесет обществу вожделенного порядка, хорошо, что есть у нас гражданское общество, что существуют различные точки зрения… Его слова произвели благоприятное впечатление.
Как объяснил Путин, ФСБ ставит перед собой три главные задачи:
– Это прежде всего добывание упреждающей информации об угрозах безопасности страны с последующим докладом об этом президенту и правительству. Другое важное направление – содействие правительству в реализации как внутренних, так и международных экономических программ. Третье – противодействие иностранным спецслужбам, предпринимающим попытки завладеть секретами в сфере экономики, особенно в военно-промышленном комплексе.
Когда Путин возглавил Федеральную службу безопасности, на него обратили внимание в стране. Отметили, что он сохраняет хладнокровие, не выходит из себя, не повышает голоса, не допускает оплошностей. Тверд, но старается ни о ком плохо не говорить. По характеру жесткий и резкий. Очень точен и настойчив в достижении цели. С юмором и хорошей реакцией. Несколько высокомерен и чуть-чуть кокетлив.
Пока Путин не стал первым человеком в стране, держался крайне осторожно, старался быть незаметным и, судя по всему, избегал всего, что таило в себе опасность для его карьеры.
Летом 1998 года Владимир Владимирович прилетел в Дагестан еще в роли первого заместителя главы президентской администрации. «Держался Путин скромно, – вспоминал генерал Геннадий Николаевич Трошев, – свое мнение не навязывал».
Профессор Вадим Печенев, который в 1999 году был первым заместителем министра национальной политики, вспоминал, как он впервые увидел Путина. 19 марта на центральном рынке Владикавказа прогремел взрыв – погибли пятьдесят человек. Через три часа по поручению премьер-министра Примакова спецсамолетом во Владикавказ вылетели президент Северной Осетии Александр Дзасохов, министр внутренних дел Сергей Степашин, директор Федеральной службы безопасности Владимир Путин.
Все боялись, что взрыв может спровоцировать новый вооруженный конфликт между Северной Осетией и Ингушетией. Печенев подсел к Степашину и Дзасохову, чтобы обсудить варианты возможного развития событий. Путин же, по словам Печенева, «закрыл глаза и всю дорогу дремал, а вероятнее всего, делал вид, что дремлет. Надо сказать, что и в самом Владикавказе Путин подчеркнуто не участвовал в проводившихся нами открытых и закрытых политических акциях, включая заседание парламента Северной Осетии, сославшись на то, что будет занят расследованием самого теракта. Через два дня он улетел в Москву».
Организаторы и исполнители взрыва так и не были найдены…
«Закрытость и предельная отстраненность от политических дел, которые прямо его не касались, – вот первое мое впечатление о нем, – рассказывал Вадим Печенев. – Потом выяснилось, что за внешней “застегнутостью”, замкнутостью скрывается политически изощренный ум».
Летом 1997 года разразился скандал из-за министра юстиции Валентина Ковалева, который самозабвенно развлекался в бане с профессионалками и неосмотрительно позволил запечатлеть эти развлечения на видеопленку. Возникла министерская вакансия. Путин предложил кандидатуру Степашина, которого хорошо знал по Ленинграду.
После трагедии в Буденновске, где чеченские боевики захватили больницу, Сергей Вадимович мужественно подал в отставку с поста руководителя Федеральной службы контрразведки. Просидев четыре месяца без работы, получил невидную должность начальника административного департамента аппарата правительства.
Владимир Владимирович сам позвонил Степашину:
– Сергей, надо встретиться.
Разговор проходил в парке возле Белого дома. Путин прямо сказал:
– Ковалев ушел. Почему бы тебе не стать министром юстиции? У тебя опыт. К тому же ты доктор юридических наук.
Степашин ответил, что с удовольствием станет министром, а то надоело бумажки носить по коридорам Белого дома. Поинтересовался:
– А как отнесется президент?
– Не знаю, что получится, – уклончиво ответил Путин, – но я готов тебя поддержать.
Через два дня Сергея Вадимовича вызвал глава правительства Черномырдин и официально предложил возглавить Министерство юстиции.
В мае 1998 года Владимира Владимировича повысили – он стал первым заместителем руководителя администрации президента (вместо уволенного соратника Чубайса Александра Ивановича Казакова). Ему поручили заниматься отношениями с регионами, выяснять, как используются кредиты, куда уходят деньги, получаемые губернаторами. Но первым замом в администрации он пробыл каких-нибудь два месяца – пока его не отправили на Лубянку.
Как произошло назначение в ФСБ, он сам рассказывал журналистам. Этому предшествовали бурные события в стране, когда Ельцин неожиданно расстался с Черномырдиным. В десять утра в Белом доме собрали правительство, и Виктор Степанович сообщил о своей отставке. Он, похоже, не знал, кто его сменит. А в два дня кабинет собрали вновь, и в председательском кресле уже сидел новый человек. Как отметил один из министров, как бы подросший – высота кресла регулировалась под очередного хозяина. Борис Николаевич сделал премьер-министром мало еще кому известного молодого человека – министра топлива и энергетики Сергея Владиленовича Кириенко, которого Борис Ефимович Немцов перевел из Нижнего Новгорода.
Невысокий, худенький Сергей Владиленович казался совсем уж маленьким рядом с крупным Борисом Николаевичем, который буквально за руку отвел его в кабинет главы правительства. Президент хотел дать Кириенко шанс: а вдруг это новый Гайдар, столь же энергичный и твердый в преобразованиях? Ельцину понравился «стиль его мышления – ровный, жесткий, абсолютно последовательный».
В один из летних дней Путину позвонил Валентин Юмашев и сказал, чтобы он поехал в аэропорт и встретил главу правительства Сергея Кириенко, который возвращался от президента, отдыхавшего в Карелии.
Кириенко вышел из самолета со словами:
– Володя, привет! Я тебя поздравляю!
– С чем?
– Указ подписан. Ты назначен директором ФСБ.
Путин говорил потом, что не слишком обрадовался:
– У меня не было желания второй раз входить в одну и ту же воду.
О том, что Путин возглавит органы госбезопасности, заговорили чуть ли не за год до того, как это назначение состоялось. Полагали, что назначения Путина желает влиятельная питерская команда во главе с Чубайсом: реформаторы хотят иметь своего человека в силовых структурах.
Инициатива смены председателя ФСБ исходила от Кириенко. Молодому премьер-министру важно было продемонстрировать свою состоятельность, убедить всех, что он влияет на кадровую политику президента, и объяснить силовикам, что они должны к нему прислушиваться. Путин же в сентябре 1997 года заявил журналистам, что вопрос о переходе в ФСБ с ним «никто из руководства администрации президента и правительства не обсуждал и даже не намекал на такую возможность».
Есть люди, которые, впрочем, утверждают, что с Путиным, естественно, заранее обсуждали это назначение, и узкий круг высшего руководства знал о грядущем назначении. Людмила Путина рассказывала, что за три месяца до назначения муж поделился с ней новостью.
А вот то, что ему не очень хотелось идти на Лубянку, похоже на правду. Путин в полной мере оценил преимущества свободной рыночной экономики, которые обеспечили высокий уровень жизни, возможность запросто поехать с семьей за границу. А пришлось вернуться в закрытую сферу. Тем более что ни один из его предшественников хорошо с Лубянки не ушел. Да и думал, наверное, над тем, как примут человека, который в 1991 году демонстративно покинул КГБ. К тому же понимал: глава спецслужбы, как он сам выразился, тупиковая должность. Куда после нее?
25 июля 1998 года Путин был утвержден директором Федеральной службы безопасности вместо генерала армии Николая Дмитриевича Ковалева. Коллегии его представил премьер-министр Кириенко:
– Задачи ФСБ очень серьезные, а наиболее важным сейчас является обеспечение экономической безопасности. Назначение Путина директором ФСБ не случайно. Новый руководитель службы – профессиональный разведчик, имеет опыт работы в спецслужбах. Деятельность Путина в Главном контрольном управлении администрации президента помогла ему накопить знания и опыт в борьбе с экономическими преступлениями.
Той же ночью Ковалев после короткого разговора передал дела своему преемнику и покинул Лубянку. Новый директор сказал, что вернулся в родной дом. От генеральских погон благоразумно отказался.
– Я оставил службу в КГБ подполковником, – рассказывал Путин обозревателю «Комсомольской правды» Александру Гамову. – Когда снова перевели на Лубянку, мог практически сразу получить генерала. Но, думаю, это было бы с моей стороны некорректным. В воинских коллективах есть определенная традиция: очередную звезду надо заслужить.
Став директором, Путин перевел в Москву на видные должности нескольких петербуржцев. Вскоре обилие питерцев на Лубянке уже раздражало москвичей. Путина это не смущало. Своими заместителями он назначил Виктора Черкесова, Николая Патрушева и старого друга Сергея Иванова, с которым они вместе начинали службу в Комитете госбезопасности.
Декларируя свои принципы, Владимир Владимирович заявил, что одно только укрепление карательных органов не принесет обществу вожделенного порядка, хорошо, что есть у нас гражданское общество, что существуют различные точки зрения… Его слова произвели благоприятное впечатление.
Как объяснил Путин, ФСБ ставит перед собой три главные задачи:
– Это прежде всего добывание упреждающей информации об угрозах безопасности страны с последующим докладом об этом президенту и правительству. Другое важное направление – содействие правительству в реализации как внутренних, так и международных экономических программ. Третье – противодействие иностранным спецслужбам, предпринимающим попытки завладеть секретами в сфере экономики, особенно в военно-промышленном комплексе.
Когда Путин возглавил Федеральную службу безопасности, на него обратили внимание в стране. Отметили, что он сохраняет хладнокровие, не выходит из себя, не повышает голоса, не допускает оплошностей. Тверд, но старается ни о ком плохо не говорить. По характеру жесткий и резкий. Очень точен и настойчив в достижении цели. С юмором и хорошей реакцией. Несколько высокомерен и чуть-чуть кокетлив.
Пока Путин не стал первым человеком в стране, держался крайне осторожно, старался быть незаметным и, судя по всему, избегал всего, что таило в себе опасность для его карьеры.
Летом 1998 года Владимир Владимирович прилетел в Дагестан еще в роли первого заместителя главы президентской администрации. «Держался Путин скромно, – вспоминал генерал Геннадий Николаевич Трошев, – свое мнение не навязывал».
Профессор Вадим Печенев, который в 1999 году был первым заместителем министра национальной политики, вспоминал, как он впервые увидел Путина. 19 марта на центральном рынке Владикавказа прогремел взрыв – погибли пятьдесят человек. Через три часа по поручению премьер-министра Примакова спецсамолетом во Владикавказ вылетели президент Северной Осетии Александр Дзасохов, министр внутренних дел Сергей Степашин, директор Федеральной службы безопасности Владимир Путин.
Все боялись, что взрыв может спровоцировать новый вооруженный конфликт между Северной Осетией и Ингушетией. Печенев подсел к Степашину и Дзасохову, чтобы обсудить варианты возможного развития событий. Путин же, по словам Печенева, «закрыл глаза и всю дорогу дремал, а вероятнее всего, делал вид, что дремлет. Надо сказать, что и в самом Владикавказе Путин подчеркнуто не участвовал в проводившихся нами открытых и закрытых политических акциях, включая заседание парламента Северной Осетии, сославшись на то, что будет занят расследованием самого теракта. Через два дня он улетел в Москву».
Организаторы и исполнители взрыва так и не были найдены…
«Закрытость и предельная отстраненность от политических дел, которые прямо его не касались, – вот первое мое впечатление о нем, – рассказывал Вадим Печенев. – Потом выяснилось, что за внешней “застегнутостью”, замкнутостью скрывается политически изощренный ум».
Полоний для Литвиненко
Директору ФСБ Путину досталась в наследство болезненная проблема Литвиненко, которая даст о себе знать уже в бытность Владимира Владимировича президентом России.
Весной 1998 года подполковник госбезопасности Александр Литвиненко публично заявил, что ему приказано убить известного предпринимателя – а в ту пору и крупного государственного чиновника – Бориса Абрамовича Березовского. Тот занимал пост заместителя секретаря Совета безопасности России, потом исполнительного секретаря Содружества Независимых Государств, образованного при распаде СССР.
Березовский попросил разобраться в этой истории заместителя главы президентской администрации Евгения Вадимовича Савостьянова, курировавшего силовиков, – он прежде руководил московским управлением госбезопасности. В его кремлевском кабинете подполковник Литвиненко написал заявление, в котором сообщил, что приказ убить ему отдал заместитель начальника управления ФСБ по разработке и пресечению деятельности преступных организаций (УРПО) капитан первого ранга Александр Петрович Камышников.
– Есть люди, которых невозможно достать, – сказал ему Камышников. – Они накопили большие деньги, и добраться законными путями до них нельзя. Они всегда откупятся и уйдут от ответственности. И эти люди наносят большой ущерб государству. Вот ты, Литвиненко, знаешь Березовского? Ты и должен его ликвидировать.
13 ноября 1998 года Березовский опубликовал в газете «Коммерсант» открытое письмо Путину с требованием расследовать эту историю. 17 ноября Литвиненко с четырьмя коллегами (среди них был и бывший уже начальник седьмого отдела УРПО ФСБ Александр Иванович Гусак) устроили в «Интерфаксе» пресс-конференцию, на которой повторили, что им поручено убить Березовского. Приказ отдан руководителями управления, которые требовали наказать «еврея, обворовавшего полстраны». Офицеры говорили, что «такой приказ – не случайность в практике Федеральной службы безопасности».
В обществе по-разному отнеслись к этой истории. Немногие поверили в то, что руководители ФСБ отдают приказы убивать. Опытные люди, прошедшие большую жизненную школу, понимают: нет ничего тайного, что не стало бы явным. Другое дело, что в частном разговоре высокопоставленный офицер мог бросить что-то вроде:
– Убил бы ты этого Березовского! Вот бы пользу стране принес.
Александр Вальтерович Литвиненко родился в Воронеже в декабре 1962 года. Служил во внутренних войсках, обеспечивал перевозку ценных грузов Гохрана. Молодого офицера вызвали в особый отдел и предложили сотрудничать. Он дал подписку и выбрал себе нехитрый псевдоним – «Иван». В 1988 году его пригласили перейти в Комитет госбезопасности. Он окончил Высшие курсы военной контрразведки и служил по линии 3-го главного управления КГБ.
Литвиненко познакомился с Березовским, когда участвовал в расследовании реальной попытки убить Бориса Абрамовича. В июне 1994 года взорвали припаркованную возле его штаб-квартиры машину, начиненную взрывчаткой, когда Березовский проезжал мимо. Он чудом остался жив. Литвиненко был тогда оперуполномоченным управления ФСБ по борьбе с терроризмом. Чуть позже он пришел на помощь Березовскому, которого подозревали в причастности к убийству популярного телеведущего Владислава Листьева. Когда к Березовскому приехали офицеры регионального управления по борьбе с организованной преступностью и потребовали, чтобы он поехал с ними на допрос, Литвиненко с оружием в руках будто бы сказал:
– Кто подойдет к Березовскому – буду стрелять!
Так во всяком случае описывал эту историю сам Борис Абрамович. Литвиненко действительно уговаривал милиционеров не уводить Березовского в наручниках. Но в реальности в судьбе Березовского приняли участие более влиятельные люди. Как будто бы он дозвонился до премьер-министра Черномырдина. Начальник Московского управления госбезопасности генерал Анатолий Васильевич Трофимов прислал своих людей, и милиция отступилась.
В августе 1997 года Александра Литвиненко перевели в седьмой отдел УРПО – отдел специальных задач. Литвиненко рассказывал потом, что перед ними поставили простую задачу: воры в законе распустились, посадить их невозможно, поэтому придется убирать внесудебными способами. Уже в эмиграции Литвиненко описывал, как его коллеги-чекисты «крышевали» бизнес. Отрабатывая деньги, не останавливались ни перед чем.
Благодарный Березовский позвонил только что назначенному директором ФСБ Путину, попросил принять Литвиненко. Подполковник принес Владимиру Владимировичу составленную им схему коррупционных связей бандитских группировок с силовыми ведомствами. Предложил создать внутри ФСБ подчиненную лично директору группу, которая займется борьбой с коррупцией. Путин подполковника выслушал, идеей не соблазнился…
Когда Литвиненко устроил пресс-конференцию и выступил с громкими разоблачениями системы госбезопасности, Путин расформировал управление по разработке и пресечению деятельности преступных организаций – любимое детище его предшественника генерала Николая Ковалева.
– История с пресс-конференцией, – объяснил Путин журналистам, – свидетельствует о внутреннем нездоровье нашей системы. Поэтому я и ликвидировал целиком это подразделение, в котором возник скандал… Я считаю, что эти офицеры просто обеспечивали себе рынок труда на будущее.
Главная военная прокуратура заявила, что обвинения Литвиненко в адрес руководства ФСБ не подтвердились. А вот коллеги-чекисты на Литвиненко сильно обиделись. Предательство корпоративных интересов на Лубянке не прощают. Уволили. Припомнили старые дела. Литвиненко и его приятелей по расформированному седьмому отделу обвинили в том, что они кого-то избили при обыске, на кого-то давили, добиваясь нужных показаний.
Березовский нашел Литвиненко работу – взял его в аппарат исполнительного секретариата СНГ советником отдела по вопросам безопасности департамента военного сотрудничества и безопасности. Но это подполковника не спасло. 25 марта 1999 года его арестовали по обвинению в превышении полномочий с применением насилия при проведении следственных действий. Задержали его бывшие сослуживцы. Литвиненко уверял, что по дороге в Лефортово один из них повторял:
– Зачем ты полез на телевидение? Попер против системы? Тебя же люди предупреждали. Сидел бы тихо.
В ноябре военный суд признал Литвиненко невиновным. Но сотрудники ФСБ его вновь арестовали. 26 ноября 1999 года в зале суда – невиданное дело! – появились вооруженные люди и увели Литвиненко, несмотря на возмущение судьи. 16 декабря суд освободил его из-под стражи под подписку о невыезде.
Осенью 2000 года бывший подполковник Литвиненко с семьей покинул Россию и через Турцию перебрался в Англию, где получил политическое убежище… Летом 2002 года его заочно судили в России и приговорили к трем с половиной годам тюремного заключения. Приговор был воспринят как политическая месть. В октябре Литвиненко, не отказываясь от российского гражданства, получил британское подданство.
С помощью разных журналистов написал несколько книг – «ФСБ взрывает Россию» (о причастности госбезопасности к взрыву домов в 1999 году), «Лубянская преступная группировка», «Вызываю себя на допрос». Многие утверждения Литвиненко вызывали серьезные сомнения, поскольку не подтверждались фактами, но в целом рисовали пугающую картину тесного сращивания спецслужб с криминальными структурами.
Отношение к самому Литвиненко и к его словам изменилось после его убийства.
1 ноября 2006 года он встретился в Лондоне с бывшими коллегами по ведомству госбезопасности – Андреем Луговым, Дмитрием Ковтуном и Вячеславом Соколенко. В тот же день Литвиненко почувствовал себя плохо. Жена положила его в больницу. Состояние Литвиненко быстро ухудшалось. Его перевели в университетскую клинику, где предположили, что он отравлен каким-то радиоактивным веществом. Но не удавалось установить само вещество.
Весной 1998 года подполковник госбезопасности Александр Литвиненко публично заявил, что ему приказано убить известного предпринимателя – а в ту пору и крупного государственного чиновника – Бориса Абрамовича Березовского. Тот занимал пост заместителя секретаря Совета безопасности России, потом исполнительного секретаря Содружества Независимых Государств, образованного при распаде СССР.
Березовский попросил разобраться в этой истории заместителя главы президентской администрации Евгения Вадимовича Савостьянова, курировавшего силовиков, – он прежде руководил московским управлением госбезопасности. В его кремлевском кабинете подполковник Литвиненко написал заявление, в котором сообщил, что приказ убить ему отдал заместитель начальника управления ФСБ по разработке и пресечению деятельности преступных организаций (УРПО) капитан первого ранга Александр Петрович Камышников.
– Есть люди, которых невозможно достать, – сказал ему Камышников. – Они накопили большие деньги, и добраться законными путями до них нельзя. Они всегда откупятся и уйдут от ответственности. И эти люди наносят большой ущерб государству. Вот ты, Литвиненко, знаешь Березовского? Ты и должен его ликвидировать.
13 ноября 1998 года Березовский опубликовал в газете «Коммерсант» открытое письмо Путину с требованием расследовать эту историю. 17 ноября Литвиненко с четырьмя коллегами (среди них был и бывший уже начальник седьмого отдела УРПО ФСБ Александр Иванович Гусак) устроили в «Интерфаксе» пресс-конференцию, на которой повторили, что им поручено убить Березовского. Приказ отдан руководителями управления, которые требовали наказать «еврея, обворовавшего полстраны». Офицеры говорили, что «такой приказ – не случайность в практике Федеральной службы безопасности».
В обществе по-разному отнеслись к этой истории. Немногие поверили в то, что руководители ФСБ отдают приказы убивать. Опытные люди, прошедшие большую жизненную школу, понимают: нет ничего тайного, что не стало бы явным. Другое дело, что в частном разговоре высокопоставленный офицер мог бросить что-то вроде:
– Убил бы ты этого Березовского! Вот бы пользу стране принес.
Александр Вальтерович Литвиненко родился в Воронеже в декабре 1962 года. Служил во внутренних войсках, обеспечивал перевозку ценных грузов Гохрана. Молодого офицера вызвали в особый отдел и предложили сотрудничать. Он дал подписку и выбрал себе нехитрый псевдоним – «Иван». В 1988 году его пригласили перейти в Комитет госбезопасности. Он окончил Высшие курсы военной контрразведки и служил по линии 3-го главного управления КГБ.
Литвиненко познакомился с Березовским, когда участвовал в расследовании реальной попытки убить Бориса Абрамовича. В июне 1994 года взорвали припаркованную возле его штаб-квартиры машину, начиненную взрывчаткой, когда Березовский проезжал мимо. Он чудом остался жив. Литвиненко был тогда оперуполномоченным управления ФСБ по борьбе с терроризмом. Чуть позже он пришел на помощь Березовскому, которого подозревали в причастности к убийству популярного телеведущего Владислава Листьева. Когда к Березовскому приехали офицеры регионального управления по борьбе с организованной преступностью и потребовали, чтобы он поехал с ними на допрос, Литвиненко с оружием в руках будто бы сказал:
– Кто подойдет к Березовскому – буду стрелять!
Так во всяком случае описывал эту историю сам Борис Абрамович. Литвиненко действительно уговаривал милиционеров не уводить Березовского в наручниках. Но в реальности в судьбе Березовского приняли участие более влиятельные люди. Как будто бы он дозвонился до премьер-министра Черномырдина. Начальник Московского управления госбезопасности генерал Анатолий Васильевич Трофимов прислал своих людей, и милиция отступилась.
В августе 1997 года Александра Литвиненко перевели в седьмой отдел УРПО – отдел специальных задач. Литвиненко рассказывал потом, что перед ними поставили простую задачу: воры в законе распустились, посадить их невозможно, поэтому придется убирать внесудебными способами. Уже в эмиграции Литвиненко описывал, как его коллеги-чекисты «крышевали» бизнес. Отрабатывая деньги, не останавливались ни перед чем.
Благодарный Березовский позвонил только что назначенному директором ФСБ Путину, попросил принять Литвиненко. Подполковник принес Владимиру Владимировичу составленную им схему коррупционных связей бандитских группировок с силовыми ведомствами. Предложил создать внутри ФСБ подчиненную лично директору группу, которая займется борьбой с коррупцией. Путин подполковника выслушал, идеей не соблазнился…
Когда Литвиненко устроил пресс-конференцию и выступил с громкими разоблачениями системы госбезопасности, Путин расформировал управление по разработке и пресечению деятельности преступных организаций – любимое детище его предшественника генерала Николая Ковалева.
– История с пресс-конференцией, – объяснил Путин журналистам, – свидетельствует о внутреннем нездоровье нашей системы. Поэтому я и ликвидировал целиком это подразделение, в котором возник скандал… Я считаю, что эти офицеры просто обеспечивали себе рынок труда на будущее.
Главная военная прокуратура заявила, что обвинения Литвиненко в адрес руководства ФСБ не подтвердились. А вот коллеги-чекисты на Литвиненко сильно обиделись. Предательство корпоративных интересов на Лубянке не прощают. Уволили. Припомнили старые дела. Литвиненко и его приятелей по расформированному седьмому отделу обвинили в том, что они кого-то избили при обыске, на кого-то давили, добиваясь нужных показаний.
Березовский нашел Литвиненко работу – взял его в аппарат исполнительного секретариата СНГ советником отдела по вопросам безопасности департамента военного сотрудничества и безопасности. Но это подполковника не спасло. 25 марта 1999 года его арестовали по обвинению в превышении полномочий с применением насилия при проведении следственных действий. Задержали его бывшие сослуживцы. Литвиненко уверял, что по дороге в Лефортово один из них повторял:
– Зачем ты полез на телевидение? Попер против системы? Тебя же люди предупреждали. Сидел бы тихо.
В ноябре военный суд признал Литвиненко невиновным. Но сотрудники ФСБ его вновь арестовали. 26 ноября 1999 года в зале суда – невиданное дело! – появились вооруженные люди и увели Литвиненко, несмотря на возмущение судьи. 16 декабря суд освободил его из-под стражи под подписку о невыезде.
Осенью 2000 года бывший подполковник Литвиненко с семьей покинул Россию и через Турцию перебрался в Англию, где получил политическое убежище… Летом 2002 года его заочно судили в России и приговорили к трем с половиной годам тюремного заключения. Приговор был воспринят как политическая месть. В октябре Литвиненко, не отказываясь от российского гражданства, получил британское подданство.
С помощью разных журналистов написал несколько книг – «ФСБ взрывает Россию» (о причастности госбезопасности к взрыву домов в 1999 году), «Лубянская преступная группировка», «Вызываю себя на допрос». Многие утверждения Литвиненко вызывали серьезные сомнения, поскольку не подтверждались фактами, но в целом рисовали пугающую картину тесного сращивания спецслужб с криминальными структурами.
Отношение к самому Литвиненко и к его словам изменилось после его убийства.
1 ноября 2006 года он встретился в Лондоне с бывшими коллегами по ведомству госбезопасности – Андреем Луговым, Дмитрием Ковтуном и Вячеславом Соколенко. В тот же день Литвиненко почувствовал себя плохо. Жена положила его в больницу. Состояние Литвиненко быстро ухудшалось. Его перевели в университетскую клинику, где предположили, что он отравлен каким-то радиоактивным веществом. Но не удавалось установить само вещество.