Лэрд Дж. Шахриярская царица

   Человек в пурпурном плаще резко и грубо оборвал их, прокричав что-то, что Блейд разобрать не сумел. Да его это и не особо интересовало. Не пропустят по-хорошему - познакомятся с тяжестью его клинка. Шесть таких недотеп - пустяк для умелого человека, даже размяться после утомительного пути не удастся.
   Однако его пропустили без эксцессов, содрав за въезд две монеты. Толерантад предусмотрительно снабдил своего наемника достаточной суммой местных денег - небольших железных дисков не очень правильной формы, диаметров меньше полудюйма. Заплатив положенное, Блейд въехал в узкие извилистые улочки Шахрияра.
   Во время своих путешествий - и в бытность полевым агентом МИ6, на Востоке и в Африке, и в мирах Измерения Икс - он повидал множество подобных городов, великолепных и грязных, извращенных, полных богатства и порока. Роскошные дворцы и храмы окружали непристойные хибары и лачуги, блеск и изобилие базарных площадей соседствовали с язвами нищих; это его не удивляло. Так было всегда и везде.
   Он вполне мог запутаться в этих уныло-однообразных грязных, кривых и узких улочках. Постепенно все больше прохожих попадалось ему навстречу, он слышал сдерживаемые, процеженные сквозь зубы проклятия в адрес иноземца, но не обращал на это никакого внимания. Зов амулета Толерантада вел его к центру города, к темнице, где содержалась дочь чародея.
   На одной из самых узких и грязных улочек рослая девица с давно немытыми черными волосами, свисающими на плечи отвратительными сосульками и с огромным бюстом, выпирающим из платья, готовым разорвать плотно обтягивающую нестиранную ткань, перехватила узду, нагло привлекая к себе внимание всадника.
   - Что тебе надо? - спросил Блейд, готовя плетку - с такими нахалками надо разговаривать силой, как с непокорными лошадьми.
   - Не желает ли прекрасный воин провести со мной часик в уютной спальне? - Девица кивнула на черный провал двери покосившейся глиняной хибары. Вход сильно напоминал разинутую беззубую пасть старого дохлого льва. - Всего-то за семь монет...
   Блейда передернуло от брезгливости, словно к нему прикоснулась склизкая жаба, однако он сказал:
   - Ты так желаешь уединиться со мной?
   - Да. - Девица почувствовала, что на ее наживку клюнули и стала натягивать снасти: - Ты такой красивый, такой сильный, мечта любой женщины! Пойдем же, всего за семь монет! Разве это деньги для благородного путешественника? Пойдем!
   - А ты очень хочешь? - Блейду стало скучно.
   - Ну кто же может не захотеть такого красавца! - продолжала свою игру опытная жрица любви для бедных.
   Блейд отнюдь не был противником случайных любовных приключений, скорее наоборот, но эта неопрятная жирная тварь вызывала лишь отвращение. К тому же, он должен был торопиться, у него много дел и мало времени.
   - Если ты очень хочешь переспать со мной, то за сотню монет я готов посвятить тебе четверть часа, - ухмыльнувшись, заявил странник.
   От неожиданности опытная жрица любви раскрыла рот, отпустив поводья белого жеребца. Блейд снова усмехнулся и продолжил путь к центру этой варварской столицы. Он не прислушивался к проклятьям, которые разъяренная женщина кричала ему вслед.
   Впереди уже была видна стена; за ней раскинулась обширная резиденция повелительницы Шахрияра.
   Странник не спеша объехал высокую стену из белого камня, окружающую дворец царицы. Надо разведать внутренние помещения, решил он, и узнать, не здесь ли содержится дочь Толерантада.
   Увидев похожую на воробья птаху, беспечно щебечущую на пыльной мостовой, Блейд выбрал укромное место в тени дворцовой стены, завладел сознанием крохотной птички и заставил ее порхнуть к огромному дворцу. Это не представило для него труда - даже в первый раз, когда в пещере Толерантада он пробовал завладеть сознанием специально приготовленного для этой цели орла, у него все получилось сразу. Сказывался опыт работы с телепортаторами - со Стариной Тилли, Сынком Ти и их потомком, Малышом Тилом; тут требовалось похожее ментальное усилие. Блейд испытал странные ощущения, завладев сознанием орла: он парил над скалами, в то время как его собственное тело распростерлось в неподвижности в пещере чародея. Он был одновременно в двух местах, только слишком удаляться от естественной и привычной оболочки не рекомендовалось.
   С трудом разобравшись в лабиринтах темных коридоров, Блейд в конце концов оказался в личных покоях царицы. Внимание его привлек странный предмет на каком-то возвышении вроде алтаря, убранном черной плотной тканью. Под прозрачным колпаком лежали мужские детородные органы, сделанные из странного минерала с невероятной тщательностью. Нетрудно было догадаться, что хозяйка сего роскошного покоя поклоняется странному талисману. С привычной обреченностью Блейд понял, что ему опять предстоит сражение в постели. Он заставил пичугу пролететь дальше, под самым потолком, в поисках царицы; его мучило любопытство. Впрочем, не только оно; всегда полезно знать, с кем придется иметь дело.
   Владычица Шахрияра сидела в светлом роскошном зале на троне. Как понял Блейд, шел совет высших сановников страны.
   Да, признал он, эта Дельарам поразительно стройна для своих лет, и языческий наряд ей очень к лицу. Желтый шелковый тюрбан прекрасно гармонировал со смуглым оттенком ее кожи, глаза блестели, как два горных озера, тонкие брови выгибались горделивыми дугами, белые зубы сверкали как жемчуг, а густые черные косы рассыпались по груди и плечам, прикрытым длинной накидкой из синего шелка с вытканными по нему золотыми цветами. Ее платье украшали жемчужные запонки; три верхние расстегнуты - день был жаркий. На открытой шее сверкало и ослепительно переливалось в лучах солнца золотое ожерелье с бриллиантовыми подвесками удивительной красоты; пышное перо, прикрепленное к тюрбану изумрудным аграфом, также сразу бросалось в глаза.
   Царица была безусловно хороша. Эта красавица чужого мира воплощала в себе негу, страсть и вожделение. И она явно знала себе цену! Непросто будет покорить такую... Непросто, но необходимо... Блейд без страха думал о предстоящем поединке - словно боец, уверенный в своих силах и в своем опыте. В варварских мирах, подобных этому, жизнь странника часто зависела от его мужских достоинств; не только на ристалище сражался он насмерть с мечом в руках, но и в императорских покоях - силой обаяния и мужской выносливостью. И побеждал! Всегда побеждал!
   Блейд заставил птаху примоститься под потолком великолепного зала.
   Перед царицей стоял на коленях старик с длинной седой бородой, в халате странного покроя, черном с золотыми и серебряными звездами, в чалме с подвернутым концом. Он вещал:
   - ...и звезда Алун-Кальб совместилась с глазом Бога Очарования Бехрам, что в совокупности, о светлейшая, означает для тебя опасность погибнуть от сердечной раны. Тебе следует, о солнцеликая, остерегаться...
   - Ты говорил это мне и месяц назад, - раздраженно оборвала его царица. - Но, как видишь, я в добром здравии!
   - Но, богоподобная...
   - У нас много дел, Адд-Хатиб. Предоставим же слово благородному Дамильку.
   Блейду стало неинтересно; план действий уже зрел в его голове. По дороге к царской резиденции он прочувствовал мысли многих горожан и был прекрасно осведомлен о наклонностях царственной красавицы, да и Толерантад рассказал все, что знал, а знал он о шахриярской тигрице немало. Оставалось самое важное - найти дочь чародея или убедиться, что ее нет во дворце. Не пришлось бы тогда корректировать планы... Но шестое чувство подсказывало Блейду, что пленница жива и здорова, что она здесь, во дворце.
   Птаха вспорхнула со своего временного насеста и полетела прочь. Через четверть часа, или чуть больше, Блейд обнаружил искомое. Девушка находилась в небольшой комнатке, которая отнюдь не походила на темницу. Вемма была в чистых опрятных одеждах, она расчесывала длинные волосы, сидя перед круглым зеркалом размером с обычный щит, которыми громыхали местные стражники. Рядом стояла огромная ваза с фруктами и кувшин - с соком или вином. Девушка была спокойна и задумчива. Она ожидала когда явится кто-то, чтобы увести ее отсюда.
   "Я пришел! - мысленно сказал ей Блейд. - Завтра ты будешь в объятиях своего отца."
   Но снаружи у дверей дежурили сразу шесть стражников - одни неспешно прохаживались, ведя беседу на житейские темы, которых было всего три выпить-пожрать-переспать; другие сидели у стены прямо на полу и дремали, готовые вскочить по первому сигналу тревоги. Эти воины на вид были куда серьезнее, чем виденные Блейдом у городских ворот. В конце длинного коридора он заметил еще двоих хорошо вооруженных охранников.
   "А дочь Толерантада стерегут куда лучше драгоценного талисмана в покоях царицы", - отметил про себя странник. Теперь он выяснил все, что хотел и терять дорогое время было ни к чему. Птаха полетела прочь от дворца.
   И вовремя - она не успела долететь до тела Блейда, как кто-то кольнул разведчика в бок копьем. Он перестал контролировать пичугу, птица с размаху врезалась в каменную стену и упала на пол бездыханная; видно, не успела прийти в себя. Блейд отметил это краем сознания, подосадовав о напрасной жертве.
   Затем он полностью переключился на окружающую обстановку.
   Разъяренный страж, возвышавшийся над ним, заносил для удара копье.
   - Замышляешь против нашей царицы, грязный иноземец! - услышал Блейд.
   В ту же секунду подаренный Толерантадом меч покинул ножны, и стражник, не успев завершить смертоносное движение копьем, получил сокрушительный удар по шлему. Острое лезвие прошло через железо, сокрушило череп, рассекло плоть, остановившись на уровне пупка. Воин даже не успел вскрикнуть; с глухим стуком упало на камень занесенные было для удара копье. Брызги багровой крови и мозга попали Блейду на лицо и куртку; он брезгливо вытер щеку рукавом.
   Надо немедленно убираться отсюда, пока не подоспели товарищи погибшего стражника, решил он. Ему удалось узнать все, что было необходимо, а для выполнения созревшего плана он все равно должен был покинуть город. По узким улочкам странник погнал белого жеребца к воротам.
   Беспрепятственно миновав их, Блейд через полчаса достиг берега быстрой горной речки. Свернув с дороги, он удалился подальше, в заросли буйного кустарника. Подкрепившись жареной птицей, приготовленной еще на костре Толерантада и намного превосходившей размерами и вкусовыми качествами ту пичугу, что он сгубил нечаянно в Шахрияре, Блейд подосадовал, что тушка оказалась столь мала и занялся своим туалетом.
   С облегчением скинув заляпанную кровью стражника и пропыленную одежду, он вошел в холодную чистую воду. Зная, что от этого может зависеть его жизнь, он мылся не спеша и тщательно. Затем развязал дорожный мешок, разложив на траве парадное платье, приготовленное чародеем. Он придирчиво осмотрел его и остался доволен - Толерантад постарался на славу! Несомненно, старый маг обладал хорошим вкусом по части одежды - это облачение годилось для любого царя, короля, императора... Блейд вытянул из мешка сигареты, случайно прихваченные с Земли в кармане халата, и с наслаждением закурил, обдумывая предстоящую операцию. Да, нечасто в реальностях Измерения Икс ему удавалось покурить - чаще всего табак, как и в этом мире, был местным жителям неведом. А если и ведом, то уж с "Кэмелом" его точно не сравнишь...
   Он курил и думал: о странном мире, в котором очутился на этот раз, удивительной реальности, где живут и действуют маги, искусство коих не уступает компьютеру лорда Лейтона; о способе, которым его перенесли сюда; о том, что амулеты, выданные чародеем напрокат, очень неплохи и было бы полезно доставить их Лейтону - но для этого надо было еще вернуться! Думал он и о том, что вот оказался здесь в домашнем халате, а будь при нем "узи" или кобура с верным семизарядным... Думал о ненасытной царице Дельарам, и о тех женщинах, которых покорял в другие времена и в других мирах...
   Сигарета дотлела, и он бросил окурок в стремительные воды горной речки.
   Воткнув в землю меч, Блейд встал перед ним на колени и, глядя в отполированное лезвие, тщательно побрился тонким и необычайно острым кинжалом - тоже из арсенала всякой всячины, выданной в дорогу Толерантадом. Затем хотел натереться мускусным маслом из тех же запасов, но решил, что от мужчины должно пахнуть потом и силой, а благовоний во дворце и так достаточно. Он догадывался, основываясь на своем богатом опыте, что строптивую царицу можно покорить только грубым напором и мужской мощью.
   Затем странник облачился в богатый костюм и натянул высокие блестящие черные сапоги с причудливо изогнутыми узкими носками - жали они неимоверно.
   Спрятав белого жеребца в зарослях неподалеку от ворот, он уверенно вошел в город. Блейд не беспокоился за коня - такой не подведет, дождется и в обиду себя не даст. А нужен он именно тут, за городской стеной - пешим легче, в случае чего выбраться из города.
   Трудно было узнать в стройном, богато и изысканно одетом господине, вошедшем в Шахрияр, недавнего бродягу в невзрачных одеждах. Устояв перед искушением поесть в харчевне или чайхане, которыми изобиловали городские улочки, он поспешил прямо к царскому дворцу.
   Блейд поправил перевязь меча, пригладил складки на одежде и уверенно подошел к стражнику, охранявшему дворцовые ворота.
   - Передай старшему караула, что граф Дорсетский из Британии, сэр Ричард Блейд, прослышавший об удивительной красоте вашей царицы Дельарам, покорно просит ее руки. Да скажи еще, что ради нее граф преодолел огромный путь, претерпев немалые лишения и совершив множество подвигов.
   Он не испытывал ни малейших колебаний, присвоив себе графский титул; он мог бы назвать себя и реальными именами, полученными в предыдущих странствиях: благородный нобль из Пукки или царь Меотиды; Высочайший Мазда, живой бог, или адмирал ховестаров Акрода; Посланник Небес, обещанный святыми Книгами Биркбенга, Блейд анта Дорсет - или другими, не менее гордыми, грозными и заслуженными титулами. Просто граф Дорсетский подвернулся на язык, так он и представился, памятуя, откуда пришел в этот мир. Главное же заключалось в том, что он был Ричардом Блейдом. Да, Ричардом Блейдом, этим все сказано!
   Он не обратил внимания на воина, постучавшего себя пальцем по лбу. Затем страж ушел докладывать начальнику; Блейд ждал.
   Он был абсолютно спокоен и уверен в себе - рослый, крепкий, красивый. Кружевная рубаха с большим воротом обнажала мощную шею и мускулистую грудь, за синим широким поясом торчали три кинжала тонкой работы, у бедра на роскошной перевязи висел уже отведавший крови меч Толерантада. Да, Ричард Блейд был уверен в себе!
   4
   Он едва не заснул на навязанной ему брачной церемонии. Местные священнослужители долго и нудно читали священную книгу Семи Богов Очарования. Семеро священников с отвратительной дикцией одновременно бубнили семь частей (по количеству богов, вероятно) священной книги - для ускорения процесса. Даже при большом желании Блейд не смог бы разобрать ни слова. Он держал левую руку на груди, где под белой тканью рубахи холодили кожу амулеты Толерантада и ждал, когда кончится эта комедия, которая, собственно говоря, ни к чему его не обязывала. Ни как Ричарда Блейда, ни как графа Дорсетского! Но царица Дельарам, кажется, относилась ко всему происходящему весьма серьезно.
   "Каждый вечер, по слухам, она выходит замуж, - подумал Блейд. Неужели ей не надоели эти идиотские обряды?"
   Наконец их оставили вдвоем.
   Царица раскинулась на подушках в привычно-соблазнительной позе, широко раздвинув ноги в тонких, белых, туго обтягивающих манящие бедра шароварах, и пододвинула супругу нему золотое блюдо с изысканными фруктами.
   Блейд едва взглянул на них.
   - Перед первой брачной ночью мужчине необходимо мясо, - сказал он своей новоявленной жене.
   Дельарам удивленно вскинула бровь. Тем не менее, она позвала слугу, который тотчас же отправился выполнять приказ.
   "Первая брачная ночь будет для тебя и последней, нечестивец", мрачно подумала царица. И тут же поймала себя на мысли, что ей полюбился этот смуглокожий великан из далеких северных земель, из неведомого Дорсета, о котором она никогда не слыхала. Он был безусловно красив, но не смазлив, как предыдущие супруги, погибшие от ее острых ногтей. В чертах его светились ум, мужество и сила.
   Однако Дельарам не обольщалась этим своим ощущением влюбленности в симпатичного черноволосого гиганта - в первые годы после смерти Джавада она влюблялась почти в каждого мужчину, проводившего с ней ночь. И каждый раз неизменно разочаровывалась под утро.
   "Твой необрезанный орган еще украсит мою коллекцию, чужак", мысленно усмехнулась она. В дальнем углу ее покоя, за тяжелыми непрозрачными занавесями фиолетового цвета, стоял высокий и широкий стеллаж, на многочисленные полочки которого дворцовый лекарь складывал банки с заспиртованными мужскими фаллосами, отрезанными острыми ногтями царицы в порыве разочарованной страсти.
   Однако новый супруг ей несомненно нравился.
   Сидеть на подушках Блейду было неудобно, к этому он не привык; стульев же в покоях царицы не было, как и столов - вазы с фруктами и графины с вином стояли на ковре. Странник был голоден. Он взял огромный золотой кубок с прекрасным терпким вином и выпил залпом, запрокинув голову. Две струйки рубиновой жидкости стекали у него по подбородку в огромный кружевной ворот рубашки из дорогой ткани, капали на обнаженную грудь чуть ниже амулетов и скапливались кровавыми капельками на густых волосах могучей груди.
   Дельарам невольно залюбовалась им.
   Блейд никогда бы не позволил себе пить - _т_а_к_ пить - в присутствии Зоэ Корривал или другой леди, но он чувствовал, что его нынешней партнерше это нравится. Сидеть было неудобно, сапог натер правую ногу. "Словно на ристалище нахожусь, - подумал он, - и противник, наставив на меня копье, рассматривает сквозь прорезь забрала."
   Подали огромное блюдо с дымящимся пловом, и Блейд принялся есть. Царица щелкнула пальцами, заиграла музыка, появились прекрасные танцовщицы - гость не обратил на них никакого внимания. Наконец он утолил голод и омыл жирные пальцы в серебряном тазике с розовой водой.
   - Прогони их, - Блейд кивнул на плясуний. - Я не для того преодолел многие земли, чтобы смотреть на этих недозрелых девчонок.
   Он знал, как вести себя с этой черноволосой женщиной-пантерой - лишь сила, грубость и напор позволят завоевать эту крепость, для нежности сейчас нет места в стройных фалангах наступающих войск.
   Дельарам сделала повелительный жест. Девушки в ужасе прекратили танец, упали на колени, вымаливая бессловесно прощение за то, что не понравились господину. Блейд налил себе еще вина и приложился к бокалу. Дельарам отослала девушек прочь.
   Благородный рыцарь отставил кубок и посмотрел на царицу.
   - Чего еще ты хочешь, о муж мой? - с истомой в голосе спросила Дельарам.
   - Сапоги снять - натерли за день, теперь нога болит и отвлекает от созерцания твоих неземных прелестей, - нагло заявил Блейд.
   Царица досадливо поморщилась - она не привыкла, чтобы с ней так разговаривали. "Посмотрим, иноземец, так ли ты уверенно чувствуешь себя в постели", - подумала она, встала и скинула свой роскошный голубой парчовый халат.
   Блейд прочувствовал ее мысль и усмехнулся. Он мог бы забрать необходимое прямо сейчас, а меч Толерантада расчистит ему с дочерью чародея путь из дворца. Бдительный начальник личных телохранителей царицы не желал оставлять ему оружие, однако гость простовато и нахально заявил, что рыцарю не подобает идти на брачную церемонию без оружия - для него это равнозначно посещению храма в исподнем. Скрипя зубами, офицер не стал возражать - да и что мог сделать инородец со своим мечом, когда во дворце в каждом коридоре по отменно обученному воину. Блейд чуть не расхохотался, прочувствовав эти мысли главного телохранителя.
   Но он надеялся сделать все по-хорошему. К тому же ему хотелось не только победить, а еще и забрать в качестве трофея удивительные детородные органы из камня, что красовались на черном постаменте. От них исходила странная сила, вливающаяся в него, переполнявшая его; Блейд никогда не жаловался на недостаток потенции, но сейчас ему казалось, что он может обслужить сразу сотню изголодавшихся по мужской ласке женщин - не то что всего одну, пусть и самую требовательную в этом мире.
   Дельарам вышла на середину зала и отдалась восхитительному танцу. Она была поистине прекрасна! Желтая рубашка расстегнулась, распахнулась, словно лебединые крылья; высокие плотные груди царицы против воли приковывали к себе взгляд странника.
   Блейд встал и медленно стащил перевязь с мечом Толерантада, аккуратно сбросил на подушку камзол, свернул свой богатый пояс и положил рядом три кинжала. В любой момент он мог воспользоваться ими. Затем стянул тесные сапоги, снял рубашку.
   Он властно схватил царицу за гибкую тонкую талию и притянул красавицу к своему обнаженному торсу. Нежные трепетные соски ее прижались к его мускулистой груди, она тихо ойкнула, оцарапавшись о грубую оправу одного из амулетов. Ухмыльнувшись, Блейд впился в ее губы, не отрывая взгляда от глубоких черных глаз. Зрачки царицы расширились от удивления; похоже, его бесцеремонность восхищала женщину.
   Она рванулась и освободила губы от его жгучего поцелуя. Сладострастная мелодия достигла апогея.
   - Возьми меня, любимый, - страстно прошептала она и начала сползать на мягкий ковер, чтобы, не сходя с места, предаться обжигающей любви.
   Блейд уверенно подхватил ее и без усилий поднял на руки, выпрямившись во весь рост. Окинув покой ищущим взглядом, он решительно направился к постели.
   Уложив супругу на тонкие покрывала, странник умелым движением стянул с нее шелковые шаровары и принялся целовать дрожащее от возбуждения тело. Пальцами он теребил ее взбухшие соски.
   Никогда, с тех пор как ушел из жизни горячо любимый Джавад, Дельарам не чувствовала себя так хорошо. "Только бы он смог, только бы смог..." - с горячечной надеждой и холодящим ужасом от предстоящего разочарования думала царица. Пальцы ее нервно терзали тонкую нежную ткань покрывала.
   "Смогу", - так же мысленно ответил ей Блейд. Но не был услышан.
   Резким движением он раздвинул стройные полусогнутые ноги и склонился над потаенными губами. Провел нежно пальцем - Дельарам изогнулась вся от страсти, шепча: "Ну давай же, ну, скорее!"
   Он провел еще раз по трепетным губам, раздвинул их, явив на свет маленький почти фиолетовый бугорок и впился вдруг в него губами, словно хотел высосать через него все силы истомленной ожиданием счастья царицы.
   Никогда еще с ней не было такого - новое ощущение захлестнуло ее с головой и, в порыве страсти она рвала ткань постели своими острыми ногтями; с губ срывался страстный стон: "Ну когда же, когда? Нет сил... нет сил ждать!"
   Руки его, сильные, умелые, уверенные, нежно ласкали живот и бедра, добирались до ягодиц, возбуждая ее еще сильнее, поднимались к трепещущим соскам, заставляя их взбухать все больше. Дельарам подумала вдруг, что сейчас умрет от счастья. И в это мгновение почувствовала внутри себя нечто большое, твердое, словно слоновый клык, горячее и живое. Мириады ослепительных звезд вспыхнули перед ее глазами, она закричала в восхищении. Горячая волна наслаждения накрыла ее с головой.
   "Вот оно, вот оно, - счастливо думала она. - Наконец-то! Как долго я ждала, как безумно долго! Но теперь он - мой, этот странный и великолепный иноземец. Никому его не отдам, никому!!!"
   Она обхватила мускулистую спину супруга, дыша тяжело и неровно, и прижала его к своей груди. Но ногам ее текла обжигающая жидкость, но он по-прежнему находился в ней, и она страстно желала, чтобы это длилось вечно. Она не могла уже жить без этого могучего и восхитительного тела, излучавшего страсть и силу.
   Блейд поцеловал ее нежно в губы и провел рукой по стосковавшемуся по ласке телу. Лег рядом, но не расслабленно-бессильно, как прочие, бывшие до него в этой постели, а сознавая свою мощь и любуясь прекрасным телом возлюбленной, черные пышные волосы которой разметались во все стороны по ярко-алым шелковым подушкам.
   - Поласкай меня, - требовательно и в то же время нежно, произнес он.
   Она привстала и провела рукой по его волосатой груди. Он твердо перехватил руку женщины и уверенно подвел к низу живота, возложив ее нежную ладонь с тонкими пальцами на отдыхающий сейчас фаллос.
   - Губами поласкай его, - произнес Блейд.
   Она удивленно посмотрела на него. Предложить ей такое никто не осмеливался! Какая наглость! Она чуть было не крикнула стражника, готового по первому повелению госпожи стать и палачом.
   Но тут же Дельарам поняла, что никогда в жизни этого не пробовала, и что ей очень хочется попробовать. И вспомнила пьяняще-обжигающие движения его губ и языка у себя меж ног. Она неумело коснулась губами мужского дротика супруга, задрав крайнюю плоть, столь непривычную для ее взгляда. В этот момент она искренне любила странного иноземца и желала провести с ним все последующие в ее жизни ночи - никто, никто другой ей больше не нужен! Только он - ее любимый Блейд, граф Дорсетский! Надо же - запомнила его имя... Теперь - на всю жизнь!
   Дельарам задыхалась, но чувствовала себя превосходно, еще не разобравшись в новых ощущениях, уже почти ничего не соображая в любовном экстазе.
   - Я хочу тебя, - с трудом выдохнул Блейд. - Хочу всю тебя... Немедленно. Я твой... - Он застонал и расслабленно вытянулся на постели. На самом деле он хотел кого угодно, лишь бы поскорее. Почему-то неожиданно вспомнилась Рэч, оставшаяся в Дорсете... наверно, сейчас она мечется из комнаты в комнату в поисках хозяина коттеджа. Но он тут же прогнал прочь образ этой пустышки и постарался вспомнить кого-нибудь, кого любил и жаждал по-настоящему. Перед глазами всплыло милое личико недоступной для него Зоэ Корривал... теперь давно уже не Корривал, а миссис Реджинальд Смит-Эванс... Он грезил ею бессонными ночами, не в силах забыть свою любовь...