Страница:
Виктория не представляла, как бы она жила, если бы избрала другую профессию и не имела возможности путешествовать. Путешествия были ее хобби, ее любовью, ее страстью. Она обожала исследовать новые места, любоваться красотами природы и запечатлевать их на пленке, а затем описывать в своих статьях.
Улыбаясь своим мыслям, Виктория убрала фотоаппарат, снова села на водительское сиденье и едва только тронулась с места, как заметила в зеркале заднего вида приближавшийся «лендровер». Его своенравный водитель явно имел намерение обогнать ее на узкой дороге. Она еще сомневалась, возможна ли подобная глупость, когда раздался властный гудок и ей пришлось снова прижаться к обочине. Обдав ее градом брызг и мелких камешков, какой-то наглец с ревом промчался мимо.
Он пронесся так быстро, что она не успела разглядеть, кто за рулем, только погрозила кулаком вслед агрессивно мощной машине, на полной скорости скрывшейся за очередным поворотом.
– Проклятый лихач! – возмущенно прокричала она, затем перевела дух и выехала на дорогу, предусмотрительно взглянув в зеркало на случай, если еще какому-то сумасшедшему вздумается устроить из этой дороги гоночный трек.
Интересно, подумала Виктория, когда к ней вернулось ее обычное чувство юмора, у всех здешних жителей манеры Аттилы или это только ей так повезло? И если верно первое, то не встретится ли она здесь с гораздо большими трудностями, чем ожидает?
Впрочем, трудностей Виктория Стоун не боялась и даже до некоторой степени приветствовала их. Необходимость преодолевать всевозможные препятствия делала жизнь ярче, интересней и насыщенней.
С подобными оптимистичными мыслями она проехала еще пару миль, когда заметила справа указатель, возвещающий о том, что в полумиле от шоссе имеется гостиница. Прекрасно, подумала Виктория, сворачивая в указанном направлении. Она снимет номер, переоденется и приведет себя в порядок, прежде чем предстать перед владельцами замка. Точное время встречи не было назначено, так что у нее есть такая возможность.
Приблизительно через час Виктория подъехала к воротам замка, за которыми начиналась широкая подъездная аллея, обсаженная тисовыми деревьями. Выкованные в виде сложных узоров, напоминающих кружево, железные ворота сами по себе представляли произведение искусства. По обеим сторонам кованых ажурных ворот на столбах сидели каменные львы с геральдическими щитами, охраняющие свои владения.
Ворота оказались открытыми, и Виктория, беспрепятственно въехав на территорию замка, медленно покатила по подъездной дубовой аллее, наслаждаясь ее красотой. Деревья неожиданно расступились, и ее взору во всей красе предстал величественный замок из серого камня с круглыми башнями с четырех сторон, увенчанными островерхими крышами. Зрелище было настолько великолепным и внушительным, что Виктория чуть не вскрикнула от восторга. На крыше замка развевался флаг, стайка белых голубей сделала круг и исчезла в зелени леса, защищающего усадьбу от северных ветров.
Так вот он какой, знаменитый замок Кинлах, насчитывающий почти семь веков славной истории! Рука помимо воли потянулась за фотоаппаратом, но Виктория остановила себя: у нее еще будет для этого время.
Готовясь к поездке, Виктория прочла в одном из каталогов, что в замке, помимо всего прочего хранится одна из крупнейших в мире частных коллекций кельтских украшений, жемчужиной которой является янтарное ожерелье «Золотой дождь», согласно преданию некогда принадлежавшее кельтской жрице Брине.
Виктория одобрительно улыбнулась: по своему великолепию и величию хранилище ни в чем не уступает своим сокровищам. Замок Кинлах был именно таким, каким в представлении каждого должен быть настоящий шотландский замок. Когда Виктория по посыпанной гравием дорожке медленно подъезжала к парадному входу, она почувствовала небывалый прилив воодушевления.
Она притормозила у парадного подъезда замка, и тут ее ждал первый, несколько обескураживающий сюрприз, который озадачил и немного охладил ее восторженный пыл. Почти у самых дверей она заметила заляпанный грязью «лендровер», как две капли воды похожий на тот, что так бесцеремонно промчался мимо нее по дороге сюда.
Наверняка это другой «лендровер», поспешила успокоить себя Виктория, вылезая из такой же грязной арендованной машины и доставая с заднего сиденья сумку с аппаратурой. Наверное, в этих краях внедорожники весьма распространенный вид транспорта, если судить по состоянию дорог после проливных дождей. Просто не верится, чтобы человек, каким-то образом связанный с владельцами замка Кинлах, имел такие грубые манеры, как встретившийся ей водитель.
Но на этом, к сожалению, неприятные сюрпризы не закончились. Второй ожидал ее, когда она позвонила в дверной колокольчик. Знала бы она в тот момент, что и третий сюрприз не заставит себя долго ждать. Бог, как известно, любит троицу.
– Из глубины дома послышались шаги, затем дверь распахнулась и на пороге появилась женщина в строгой белой блузке и коричневой шерстяной юбке. Наверное, домоправительница, подумала Виктория.
– Да? – проговорила женщина с таким угрюмым видом, что улыбка моментально слетела с лица посетительницы.
Виктория сдержанно кивнула худой мрачной особе, решив не обращать внимания на недружелюбно настроенную обслугу.
– Я Виктория Стоун. У меня назначена встреча с мистером Робертом Шериданом.
Проницательные бледно-голубые глаза, выделяющиеся на продолговатом угрюмом лице пожилой женщины, окинули Викторию изучающим взглядом.
– Прошу, входите. – Домоправительница чопорно отступила в сторону и впустила Викторию в огромный холл со сводчатым потолком. По красно-сине-зеленому ковру – вероятно, цвета клана Шериданов, предположила Виктория – они направились к двойной дубовой двери, ведущей в большую приемную. – Будьте добры, подождите здесь, – бросила домоправительница и удалилась, оставив Викторию одну.
Воспользовавшись моментом, Виктория огляделась по сторонам. Ух ты! Вот это да! А еще говорят, что в Великобритании крупные землевладельцы переживают тяжелые времена. Во всяком случае, этого никак не скажешь о владельцах этого замка. Холл, где она находилась, был просто великолепен. Все, от сияющей хрустальной люстры до старинных гобеленов ручной работы на стенах, каждый предмет антикварной мебели и каждая дорогая безделушка свидетельствовали о богатстве и превосходном вкусе владельцев.
Рука Виктории вновь потянулась к сумке, где лежал фотоаппарат, но на этот раз она не стала останавливать себя. Ее острый взгляд, замечающий мельчайшие подробности, уже ухватил некоторые старинные вещицы, помещенные в этой удивительной комнате.
Несколько минут, пока никого не было, Виктория взволнованно бегала по холлу, щелкая кадр за кадром. Этот замок – нечто необыкновенное! Настоящее хранилище бесценных сокровищ. А ведь она еще даже не видела его главного достояния – коллекцию старинных драгоценностей и оружия. Боже, как она все-таки счастлива, что наконец-то попала сюда. Несомненно, наследник всех этих сокровищ должен быть человеком высокообразованным, умеющим ценить культуру и утонченность, и обладать безукоризненным вкусом. С таким человеком у нее, безусловно, найдется много общего.
А ведь это только начало. Недаром, собираясь в эту командировку, она чувствовала, что ее ожидает нечто необыкновенное. Правда, для описания всей этой потрясающей красоты ей, по-видимому, понадобится несколько больше времени, чем она рассчитывала, но это даже хорошо: каждый день пребывания здесь ее ждет соприкосновение с прекрасным, а что может быть замечательнее?
– Итак, мисс Стоун, добро пожаловать в замок Кинлах.
Виктория обернулась на звук мужского голоса, неожиданно прозвучавшего у нее за спиной, и восторженная улыбка, игравшая на ее губах, застыла. Ее поджидал третий, самый неожиданный и самый обескураживающий сюрприз, который скорее можно было назвать потрясением, от которого ее сердце ухнуло куда-то в пятки.
– Что вы здесь… – начала было она, но в ту же секунду осознание происходящего обрушилось на нее словно ушат холодной воды. Не может быть! Только не это, мысленно простонала она, уставившись на высокого мужчину с рыжевато-каштановыми волосами в толстом вязаном свитере и джинсах.
Насмешливо вскинув бровь и чуть снисходительно улыбаясь, он шагнул к ней и протянул руку.
– Судя по вашему виду, вы уже догадались. Да, совершенно правильно: я внук старого лэрда Кинлаха, достопочтенный Роберт Шеридан.
2
Улыбаясь своим мыслям, Виктория убрала фотоаппарат, снова села на водительское сиденье и едва только тронулась с места, как заметила в зеркале заднего вида приближавшийся «лендровер». Его своенравный водитель явно имел намерение обогнать ее на узкой дороге. Она еще сомневалась, возможна ли подобная глупость, когда раздался властный гудок и ей пришлось снова прижаться к обочине. Обдав ее градом брызг и мелких камешков, какой-то наглец с ревом промчался мимо.
Он пронесся так быстро, что она не успела разглядеть, кто за рулем, только погрозила кулаком вслед агрессивно мощной машине, на полной скорости скрывшейся за очередным поворотом.
– Проклятый лихач! – возмущенно прокричала она, затем перевела дух и выехала на дорогу, предусмотрительно взглянув в зеркало на случай, если еще какому-то сумасшедшему вздумается устроить из этой дороги гоночный трек.
Интересно, подумала Виктория, когда к ней вернулось ее обычное чувство юмора, у всех здешних жителей манеры Аттилы или это только ей так повезло? И если верно первое, то не встретится ли она здесь с гораздо большими трудностями, чем ожидает?
Впрочем, трудностей Виктория Стоун не боялась и даже до некоторой степени приветствовала их. Необходимость преодолевать всевозможные препятствия делала жизнь ярче, интересней и насыщенней.
С подобными оптимистичными мыслями она проехала еще пару миль, когда заметила справа указатель, возвещающий о том, что в полумиле от шоссе имеется гостиница. Прекрасно, подумала Виктория, сворачивая в указанном направлении. Она снимет номер, переоденется и приведет себя в порядок, прежде чем предстать перед владельцами замка. Точное время встречи не было назначено, так что у нее есть такая возможность.
Приблизительно через час Виктория подъехала к воротам замка, за которыми начиналась широкая подъездная аллея, обсаженная тисовыми деревьями. Выкованные в виде сложных узоров, напоминающих кружево, железные ворота сами по себе представляли произведение искусства. По обеим сторонам кованых ажурных ворот на столбах сидели каменные львы с геральдическими щитами, охраняющие свои владения.
Ворота оказались открытыми, и Виктория, беспрепятственно въехав на территорию замка, медленно покатила по подъездной дубовой аллее, наслаждаясь ее красотой. Деревья неожиданно расступились, и ее взору во всей красе предстал величественный замок из серого камня с круглыми башнями с четырех сторон, увенчанными островерхими крышами. Зрелище было настолько великолепным и внушительным, что Виктория чуть не вскрикнула от восторга. На крыше замка развевался флаг, стайка белых голубей сделала круг и исчезла в зелени леса, защищающего усадьбу от северных ветров.
Так вот он какой, знаменитый замок Кинлах, насчитывающий почти семь веков славной истории! Рука помимо воли потянулась за фотоаппаратом, но Виктория остановила себя: у нее еще будет для этого время.
Готовясь к поездке, Виктория прочла в одном из каталогов, что в замке, помимо всего прочего хранится одна из крупнейших в мире частных коллекций кельтских украшений, жемчужиной которой является янтарное ожерелье «Золотой дождь», согласно преданию некогда принадлежавшее кельтской жрице Брине.
Виктория одобрительно улыбнулась: по своему великолепию и величию хранилище ни в чем не уступает своим сокровищам. Замок Кинлах был именно таким, каким в представлении каждого должен быть настоящий шотландский замок. Когда Виктория по посыпанной гравием дорожке медленно подъезжала к парадному входу, она почувствовала небывалый прилив воодушевления.
Она притормозила у парадного подъезда замка, и тут ее ждал первый, несколько обескураживающий сюрприз, который озадачил и немного охладил ее восторженный пыл. Почти у самых дверей она заметила заляпанный грязью «лендровер», как две капли воды похожий на тот, что так бесцеремонно промчался мимо нее по дороге сюда.
Наверняка это другой «лендровер», поспешила успокоить себя Виктория, вылезая из такой же грязной арендованной машины и доставая с заднего сиденья сумку с аппаратурой. Наверное, в этих краях внедорожники весьма распространенный вид транспорта, если судить по состоянию дорог после проливных дождей. Просто не верится, чтобы человек, каким-то образом связанный с владельцами замка Кинлах, имел такие грубые манеры, как встретившийся ей водитель.
Но на этом, к сожалению, неприятные сюрпризы не закончились. Второй ожидал ее, когда она позвонила в дверной колокольчик. Знала бы она в тот момент, что и третий сюрприз не заставит себя долго ждать. Бог, как известно, любит троицу.
– Из глубины дома послышались шаги, затем дверь распахнулась и на пороге появилась женщина в строгой белой блузке и коричневой шерстяной юбке. Наверное, домоправительница, подумала Виктория.
– Да? – проговорила женщина с таким угрюмым видом, что улыбка моментально слетела с лица посетительницы.
Виктория сдержанно кивнула худой мрачной особе, решив не обращать внимания на недружелюбно настроенную обслугу.
– Я Виктория Стоун. У меня назначена встреча с мистером Робертом Шериданом.
Проницательные бледно-голубые глаза, выделяющиеся на продолговатом угрюмом лице пожилой женщины, окинули Викторию изучающим взглядом.
– Прошу, входите. – Домоправительница чопорно отступила в сторону и впустила Викторию в огромный холл со сводчатым потолком. По красно-сине-зеленому ковру – вероятно, цвета клана Шериданов, предположила Виктория – они направились к двойной дубовой двери, ведущей в большую приемную. – Будьте добры, подождите здесь, – бросила домоправительница и удалилась, оставив Викторию одну.
Воспользовавшись моментом, Виктория огляделась по сторонам. Ух ты! Вот это да! А еще говорят, что в Великобритании крупные землевладельцы переживают тяжелые времена. Во всяком случае, этого никак не скажешь о владельцах этого замка. Холл, где она находилась, был просто великолепен. Все, от сияющей хрустальной люстры до старинных гобеленов ручной работы на стенах, каждый предмет антикварной мебели и каждая дорогая безделушка свидетельствовали о богатстве и превосходном вкусе владельцев.
Рука Виктории вновь потянулась к сумке, где лежал фотоаппарат, но на этот раз она не стала останавливать себя. Ее острый взгляд, замечающий мельчайшие подробности, уже ухватил некоторые старинные вещицы, помещенные в этой удивительной комнате.
Несколько минут, пока никого не было, Виктория взволнованно бегала по холлу, щелкая кадр за кадром. Этот замок – нечто необыкновенное! Настоящее хранилище бесценных сокровищ. А ведь она еще даже не видела его главного достояния – коллекцию старинных драгоценностей и оружия. Боже, как она все-таки счастлива, что наконец-то попала сюда. Несомненно, наследник всех этих сокровищ должен быть человеком высокообразованным, умеющим ценить культуру и утонченность, и обладать безукоризненным вкусом. С таким человеком у нее, безусловно, найдется много общего.
А ведь это только начало. Недаром, собираясь в эту командировку, она чувствовала, что ее ожидает нечто необыкновенное. Правда, для описания всей этой потрясающей красоты ей, по-видимому, понадобится несколько больше времени, чем она рассчитывала, но это даже хорошо: каждый день пребывания здесь ее ждет соприкосновение с прекрасным, а что может быть замечательнее?
– Итак, мисс Стоун, добро пожаловать в замок Кинлах.
Виктория обернулась на звук мужского голоса, неожиданно прозвучавшего у нее за спиной, и восторженная улыбка, игравшая на ее губах, застыла. Ее поджидал третий, самый неожиданный и самый обескураживающий сюрприз, который скорее можно было назвать потрясением, от которого ее сердце ухнуло куда-то в пятки.
– Что вы здесь… – начала было она, но в ту же секунду осознание происходящего обрушилось на нее словно ушат холодной воды. Не может быть! Только не это, мысленно простонала она, уставившись на высокого мужчину с рыжевато-каштановыми волосами в толстом вязаном свитере и джинсах.
Насмешливо вскинув бровь и чуть снисходительно улыбаясь, он шагнул к ней и протянул руку.
– Судя по вашему виду, вы уже догадались. Да, совершенно правильно: я внук старого лэрда Кинлаха, достопочтенный Роберт Шеридан.
2
Виктория знала, что выглядит глупо с вытаращенными от изумления глазами, но ничего не могла с собой поделать. Потрясение ее было настолько велико, что она, которая много путешествовала, немало повидала и ни при каких обстоятельствах не теряла присутствия духа, на этот раз просто лишилась дара речи. Ну что за злую шутку припасла для нее судьба, до сих пор бывшая к ней вполне благосклонной?
Длинные сильные пальцы на мгновение сжали ее ладонь. Роберт Шеридан с улыбкой взирал на ее ошарашенное лицо, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Уж ему-то эта шутка судьбы пришлась, несомненно, по вкусу.
– Значит, мисс Стоун, вы благополучно добрались. Надеюсь, на оставшемся отрезке пути вам больше не встретились овцы?
Виктория считала себя довольно высокой, но рядом с наследником Кинлаха почувствовала себя маленькой. Она вскинула голову, но по-прежнему смотрела на него снизу вверх, ибо он был на добрых шесть дюймов выше нее. Немного придя в себя от потрясения, она укоризненно воззрилась на него.
– Почему вы не сказали мне, кто вы?
– Потому что, насколько я припоминаю, вы не спрашивали.
Ироничная улыбка исчезла с его лица, и оно сделалось сурово-осуждающим, а взгляд жестким. Наверняка он вспомнил, как высокомерно она разговаривала с ним, полагая, что перед ней простой пастух, мелькнуло в голове Виктории.
– Вы ведь сразу же составили обо мне мнение и видели лишь того, кого хотели видеть: грубую, неотесанную деревенщину, с которой можно не особенно церемониться.
Виктория невольно поморщилась. Его обвинение в общем-то справедливо, но лишь частично. Она, конечно, не гордилась тем, что вела себя с ним несколько высокомерно, но справедливости ради следует сказать, что и его поведение было далеко не по-джентльменски учтивым и обходительным.
– Вы должны признать, что сами спровоцировали мою реакцию, обрушившись на меня, словно я совершила невесть что. Да, я городской житель и еще ни разу не оказывалась в подобной ситуации, поэтому, вполне естественно, не знала, как себя правильно вести. Вместо того чтобы набрасываться на меня, могли бы просто объяснить мою ошибку и сказать, что той дорогой не проехать. Вы ведь сразу поняли, кто я и что я еду к вам в замок.
– Ну, не сразу, но очень скоро. Ваши манеры вполне соответствовали стереотипу поведения людей вашей профессии. Вы правы: я не устоял перед искушением немного поддразнить вас и посмотреть, что из этого выйдет.
– Ну и как, довольны результатом? – не удержалась Виктория от язвительной реплики. – Кстати, не вам обвинять меня в том, что я слишком поспешно сужу о людях, когда вы сами оцениваете их в соответствии с общепринятыми стереотипами. Разве вам никто не говорил, что не все люди укладываются в стереотипы?
– Вы хотите сказать, что являетесь приятным исключением? – с оскорбительной небрежностью бросил он.
– Нет, я только хочу сказать, что не стоит навешивать на человека ярлык, толком не узнав его!
– Как это сделали вы там, на дороге, когда записали меня в неотесанную деревенщину?
Они несколько мгновений сверлили друг друга сердитыми взглядами. Виктория твердила себе, что ни за что не спасует перед ним и не отведет глаз первой. От волнения во рту у нее пересохло, и она нервно сглотнула. Этот человек буквально излучал мужскую силу, которая явственно ощущалась в каждой линии мускулистого тела, в каждой черте волевого, словно высеченного из камня лица, подавляя ее, агрессивно утверждая свое превосходство. Она уже хотела было сказать какую-нибудь резкость, чтобы избавиться от этого ощущения, когда он вдруг так широко и ослепительно улыбнулся, что у Виктории прямо-таки захватило дух. Его улыбка была настолько неожиданной и обезоруживающей, что она на миг опешила и недоуменно заморгала.
– Может, признаем, что оба были не правы и заключим перемирие, если уж нам придется какое-то время провести в обществе друг друга? – примирительно предложил он.
Виктория тут же смягчилась и улыбнулась в ответ.
– Согласна. Тогда, может, для начала расскажете, почему вы оказались там, на дороге? Любой на моем месте решил бы, что это ваши овцы.
– Эти овцы, мисс Стоун, и в самом деле мои, – продолжая улыбаться, сообщил Шеридан-младший. – Я ездил к одному из своих арендаторов. На обратном пути неожиданно пошел дождь, и, проезжая мимо пастбища, я увидел, что овцы, испугавшись сильного ливня, разбегаются кто куда и старый Айэн, наш пастух, не справляется с ними. Я вышел, чтобы помочь ему, и нам вдвоем здорово пришлось побегать, чтобы собрать перепуганных животных. Дождь закончился, и Айэн решил перегнать стадо на другую сторону дороги, когда появились вы и своим гудком чуть не свели на нет все наши труды.
– Вы и сами пользуетесь гудком, – не преминула напомнить ему Виктория, впрочем вполне миролюбиво. Теперь она точно знала, кто был тот лихач на «лендровере».
Губы Роберта чуть дернулись в насмешливой улыбке.
– Уж простите, не устоял перед искушением чуть-чуть напугать вас. Вы тоже ездите слишком быстро.
– Так все-таки это были вы! – укоризненно воскликнула Виктория.
Роберт сделал приглашающий жест в сторону большого дивана, очень красивого и явно старинного, и предложил присесть. Сам он опустился в кресло напротив, вытянув свои длинные, затянутые в джинсовую ткань ноги. Он переобулся в темно-коричневые кожаные ботинки, которые почти доставали до носков ее бежевых туфель. Отчего-то это обстоятельство вызвало у нее странный трепет.
Положив фотоаппарат на диван рядом с собой, Виктория расправила на коленях серую юбку и немного отодвинула ноги.
– Вам это удалось, – пробормотала она, взглянув на него. – Зачем же тогда осуждать других за быструю езду, если сами носитесь так, словно за вами черти гонятся?
– Это совсем другое дело.
– А-а, – протянула она с иронией.
– Я имею в виду, – мягко пояснил он, удерживая взгляд гостьи, – что хорошо знаю свою дорогу, а кроме того, внедорожник гораздо устойчивее обычных автомобилей, особенно на мокром после дождя асфальте. Это дает мне дополнительные преимущества. Если впереди появляется какое-то препятствие, я могу вовремя остановиться.
В этот момент их беседу прервала женщина, которая впустила Викторию в дом. Она вкатила сервировочный столик, накрытый для чая. Итак, в это время дня в замке Кинлах пьют чай. От свежих булочек с корицей и глазированных пирожных шел такой соблазнительный аромат, что у Виктории потекли слюнки. Она вспомнила, что последний раз только немного перекусила в аэропорту перед выездом сюда.
– Спасибо, миссис Маклеон, – поблагодарил экономку Роберт, – я сам разолью чай.
Миссис Маклеон расставила все для чая на полированном кофейном столике и удалилась все с тем же суровым выражением лица.
Хозяин между тем стал весьма умело разливать чай из изящного фарфорового чайника в такие же изящные, тонкие чашечки.
Виктория зачарованно наблюдала за ним. Было так странно видеть, как этот мужчина, каждой порой излучающий силу, мощь и неукротимый темперамент, так деликатно и весьма ловко обращается с хрупким фарфором. В этом зрелище было что-то завораживающее, и Виктория поймала себя на том, что не может отвести глаз. Эти руки, красивые, с длинными пальцами и в то же время такие крепкие и сильные, сейчас казались нежными, почти ласкающими. Делая минимум движений, они выполняли работу споро и без лишней суеты.
Роберт Шеридан склонился в ее сторону, протягивая чашку и прерывая то состояние непонятной зачарованности, в котором она пребывала. Виктория надеялась, что он не заметил, как она притихла.
– Прошу вас, мисс Стоун, угощайтесь. Наша повариха, миссис Клейтон, просто находка. Она замечательно готовит и печет восхитительные вещи. Надеюсь, вы не из тех жеманных девиц, которые вечно сидят на диете и питаются только веточкой петрушки и листиком салата?
Подняв на него взгляд, Виктория заметила в его глазах насмешливые золотистые искорки.
– Нет, уверяю вас, я не из них. Я ем все подряд и не полнею.
– Рад это слышать. Мне нравятся женщины со здоровым аппетитом.
На мгновение он поймал ее взгляд, и в его глазах она уловила какое-то странное выражение, встревожившее ее до глубины души. Она не сумела понять, что оно означает, но вдруг почувствовала, как по спине забегали мурашки, и ее охватила какая-то необъяснимая паника. А этот мужчина опасен, промелькнуло у нее в голове. Если она не поостережется, то может влюбиться, чего никак нельзя допустить. Ничего, кроме разбитого сердца, это ей не принесет. До сих пор ей успешно удавалось избегать такой крайности. Все мужчины, с которыми она встречалась – а их было не так уж много, – вызывали у нее симпатию и уважение, она ценила их ум и профессионализм, их прикосновения и поцелуи пробуждали в ней приятное волнение, но не более того. Виктория ни разу не влюблялась страстно и безоглядно, несмотря на то что один раз даже едва не вышла замуж. Почти год она встречалась с нью-йоркским биржевым маклером, Тони Свейном, и в течение месяца они даже были помолвлены, но их отношения всегда оставались спокойными и необременительными. Им обоим нравилась размеренная жизнь с регулярными выходами в свет – обедами в ресторане или походами в театр. Их обоих не страшила монотонность тихой заводи, и он казался ей гарантией стабильности, надежной защитой. Однако вскоре после помолвки Тони стал намекать на то, что не хотел бы, чтобы его жена целыми днями пропадала на работе, тем более уезжала в дальние командировки. Вначале Виктория не приняла его рассуждения всерьез, но вскоре поняла, что ее жених, такой покладистый и понимающий, в этом вопросе категоричен и непоколебим. В конце концов он предъявил ей ультиматум: либо он, либо работа, на что Виктория не задумываясь ответила, что выбирает второе и разорвала помолвку. К своему удивлению, она обнаружила, что почти не переживает, а, наоборот, даже испытывает некоторое облегчение, что все так закончилось, и, проанализировав свои чувства и ощущения, поняла, что просто не любила его, как, наверное, и он ее. Им было приятно и удобно вместе, но для брака этого недостаточно.
Но влюбиться в этого шотландца-аристократа – что может быть безнадежнее?
Голос Роберта резко вернул ее к действительности.
– Мне кажется, пора поговорить о причине, приведшей вас сюда. – Он откинулся на спинку кресла и обратил на нее взгляд проницательных зеленовато-карих глаз. – Ведь вы преодолели такое значительное расстояние не только для того, чтобы испытать на себе наше шотландское гостеприимство, не так ли?
– Разумеется, нет, – с улыбкой отозвалась Виктория, поставив чашку на столик. – Как вы наверняка знаете, я приехала по заданию редакции нью-йоркского журнала «Нэшнл джиографик», которая планирует выпустить в свет подарочное издание «Сто красивейших замков мира». Замок Кинлах стоит в этом списке одним из первых, и мне поручено составить его подробнейшее описание как снаружи, так и изнутри, включая, разумеется, уникальную коллекцию старинных кельтских украшений и оружия, а также шотландского свадебного обряда. Все это, естественно, должно сопровождаться красочными фотографиями.
– Но ведь и замок, и коллекцию уже сотни раз фотографировали и описывали. Разве этого недостаточно?
– Наш журнал, мистер Шеридан, славится тем, что ищет свежий, принципиально новый и современный подход ко всей информации, которую собирается напечатать, снабжая ее новыми, оригинальными снимками. Потому-то у «Нэшнл джиографик» такие высокие рейтинги, – не без гордости сообщила ему Виктория.
– А вы, насколько мне известно, являетесь одним из лучших его корреспондентов. Я читал кое-что из ваших работ, например о золотых приисках в ЮАР и о древнейших храмах Ближнего Востока, – сказал он.
Виктория безмерно удивилась. Надо же, он взял на себя труд прочесть некоторые ее статьи! Но ее удивление возросло еще больше, когда он продолжил:
– Мне понравился ваш стиль: у вас оригинальная манера изложения, а ваше умение подмечать наиболее интересные, достойные внимания детали не может не восхищать. А фотографии, запечатлевающие ту или иную картину или действо в самом неожиданном ракурсе, иначе как потрясающими не назовешь. Скажите, вы всегда сами делаете эти снимки?
– Да, всегда, – сдержанно отозвалась Виктория, весьма польщенная его высокой оценкой. Ее работы многие хватили, многие ими восхищались, но почему-то лестный отзыв этого требовательного, явно скупого на похвалы шотландца доставил ей несказанное удовольствие. Она даже почувствовала, как к щекам прилило тепло.
– Так я и думал. Именно поэтому я дал разрешение на ваш приезд в замок. Вы не только талантливый журналист, но еще и способный фотограф.
– Спасибо, – поблагодарила его Виктория. – Художественной фотографии я научилась у отца. Он был одним из лучших фотографов Нью-Йорка. Он имел собственный фотосалон на Пятой авеню, и клиенты буквально в очередь записывались, чтобы попасть к нему. Выставки его работ пользовались огромной популярностью.
– Вы сказали – был. Ваш отец умер?
– Да, погиб в автомобильной аварии пять лет назад.
– Мне очень жаль. Примите мои соболезнования. А ваша мама? Она жива?
– Да, слава богу, мама жива и здорова. Она у меня замечательная во всех отношениях женщина, владелица одного из самых модных салонов красоты.
Роберт улыбнулся.
– Рад это слышать. Что ж, перейдем к делу. После чая, – он немного подвинул к ней тарелку с булочками, – я проведу вас по замку, чтобы вы составили для себя впечатление о нем и прикинули, с чего начать, а потом покажу коллекцию. Вы наверняка знаете о том, что жемчужиной всех замковых сокровищ является «Золотой дождь»?
– Да, разумеется. Это легендарное янтарное ожерелье в золотой оправе, согласно преданию принадлежавшее кельтской жрице Брине. Ему, несомненно, будет отведено почетное место в моем описании.
– Ну, если вы знаете об ожерелье, то, вероятно, вам известно и о проклятии, связанном с ним? Не боитесь? – насмешливо поинтересовался он.
Виктория сглотнула. По натуре она была немного суеверной, однако не собиралась признаваться надменному и насмешливому шотландцу.
– С какой стати мне бояться? Ведь проклятие, насколько мне известно, преследует только наследников замка Кинлах.
– Вы совершенно правы, так говорят, – продолжая свой рассказ, Роберт оставался абсолютно невозмутимым и даже насмешливым. – Сокровище было подарено моим далеким предкам шотландским королем Робертом, который был сводным братом первого лэрда Кинлаха. В те времена резиденция Шериданов находилась на острове Кей. В начале семнадцатого века семья разделилась на две ветви: мой прародитель лэрд Эйден вместе с семьей переехал на большую землю в Кинлах, а его родной брат Росс остался жить на острове. «Золотой дождь» остался у него, поскольку легенда гласила, что ожерелье не должно покидать острова. Спустя два столетия островная ветвь нашего рода угасла, в результате чего «Золотой дождь» был перевезен в Кинлах.
Виктория слушала, затаив дыхание, что не осталось незамеченным Робертом. С чувством внутреннего удовлетворения он продолжил:
– С тех пор троих моих предков постигла внезапная, даже в некотором роде таинственная смерть. Мой прапрадед, затем прадед и, наконец, мой отец умерли в возрасте тридцати трех лет, причем все трое на момент смерти были наследниками Кинлаха.
– Тогда почему вы продолжаете держать ожерелье в замке? – поинтересовалась она, недоумевая, зачем искушать судьбу и подвергать себя опасности. – Разумно ли это? Не лучше ли вернуть его на остров? Хотя бы ради сохранения вашего рода. Насколько я знаю, вы единственный наследник по мужской линии. – Виктория читала, что у неженатого Роберта Шеридана имеется сестра, но женщинам титул не передается.
– Весьма тронут вашей заботой, – иронично усмехнулся он, – но не разделяю ваших опасений, потому что не верю ни в какие заклинания и проклятия, равно как и в какие бы то ни было потусторонние силы. Я верю только в то, что можно объяснить законами науки и здравым смыслом. Несчастные случаи, произошедшие с моими предками, наверняка имели логическое объяснение. Тот факт, что все они умерли наследниками в одном и том же возрасте, не более чем совпадение, уверяю вас. Это, разумеется, странно, но не имеет большого значения. Впрочем… – Он замолчал, пожав плечами, и небрежно пригладил волосы большой загорелой рукой. – До тридцать третьего дня рождения у меня есть еще около двух месяцев. Если я благополучно переживу его, значит, всем станет ясно, что все это нелепые домыслы суеверных людей.
Длинные сильные пальцы на мгновение сжали ее ладонь. Роберт Шеридан с улыбкой взирал на ее ошарашенное лицо, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Уж ему-то эта шутка судьбы пришлась, несомненно, по вкусу.
– Значит, мисс Стоун, вы благополучно добрались. Надеюсь, на оставшемся отрезке пути вам больше не встретились овцы?
Виктория считала себя довольно высокой, но рядом с наследником Кинлаха почувствовала себя маленькой. Она вскинула голову, но по-прежнему смотрела на него снизу вверх, ибо он был на добрых шесть дюймов выше нее. Немного придя в себя от потрясения, она укоризненно воззрилась на него.
– Почему вы не сказали мне, кто вы?
– Потому что, насколько я припоминаю, вы не спрашивали.
Ироничная улыбка исчезла с его лица, и оно сделалось сурово-осуждающим, а взгляд жестким. Наверняка он вспомнил, как высокомерно она разговаривала с ним, полагая, что перед ней простой пастух, мелькнуло в голове Виктории.
– Вы ведь сразу же составили обо мне мнение и видели лишь того, кого хотели видеть: грубую, неотесанную деревенщину, с которой можно не особенно церемониться.
Виктория невольно поморщилась. Его обвинение в общем-то справедливо, но лишь частично. Она, конечно, не гордилась тем, что вела себя с ним несколько высокомерно, но справедливости ради следует сказать, что и его поведение было далеко не по-джентльменски учтивым и обходительным.
– Вы должны признать, что сами спровоцировали мою реакцию, обрушившись на меня, словно я совершила невесть что. Да, я городской житель и еще ни разу не оказывалась в подобной ситуации, поэтому, вполне естественно, не знала, как себя правильно вести. Вместо того чтобы набрасываться на меня, могли бы просто объяснить мою ошибку и сказать, что той дорогой не проехать. Вы ведь сразу поняли, кто я и что я еду к вам в замок.
– Ну, не сразу, но очень скоро. Ваши манеры вполне соответствовали стереотипу поведения людей вашей профессии. Вы правы: я не устоял перед искушением немного поддразнить вас и посмотреть, что из этого выйдет.
– Ну и как, довольны результатом? – не удержалась Виктория от язвительной реплики. – Кстати, не вам обвинять меня в том, что я слишком поспешно сужу о людях, когда вы сами оцениваете их в соответствии с общепринятыми стереотипами. Разве вам никто не говорил, что не все люди укладываются в стереотипы?
– Вы хотите сказать, что являетесь приятным исключением? – с оскорбительной небрежностью бросил он.
– Нет, я только хочу сказать, что не стоит навешивать на человека ярлык, толком не узнав его!
– Как это сделали вы там, на дороге, когда записали меня в неотесанную деревенщину?
Они несколько мгновений сверлили друг друга сердитыми взглядами. Виктория твердила себе, что ни за что не спасует перед ним и не отведет глаз первой. От волнения во рту у нее пересохло, и она нервно сглотнула. Этот человек буквально излучал мужскую силу, которая явственно ощущалась в каждой линии мускулистого тела, в каждой черте волевого, словно высеченного из камня лица, подавляя ее, агрессивно утверждая свое превосходство. Она уже хотела было сказать какую-нибудь резкость, чтобы избавиться от этого ощущения, когда он вдруг так широко и ослепительно улыбнулся, что у Виктории прямо-таки захватило дух. Его улыбка была настолько неожиданной и обезоруживающей, что она на миг опешила и недоуменно заморгала.
– Может, признаем, что оба были не правы и заключим перемирие, если уж нам придется какое-то время провести в обществе друг друга? – примирительно предложил он.
Виктория тут же смягчилась и улыбнулась в ответ.
– Согласна. Тогда, может, для начала расскажете, почему вы оказались там, на дороге? Любой на моем месте решил бы, что это ваши овцы.
– Эти овцы, мисс Стоун, и в самом деле мои, – продолжая улыбаться, сообщил Шеридан-младший. – Я ездил к одному из своих арендаторов. На обратном пути неожиданно пошел дождь, и, проезжая мимо пастбища, я увидел, что овцы, испугавшись сильного ливня, разбегаются кто куда и старый Айэн, наш пастух, не справляется с ними. Я вышел, чтобы помочь ему, и нам вдвоем здорово пришлось побегать, чтобы собрать перепуганных животных. Дождь закончился, и Айэн решил перегнать стадо на другую сторону дороги, когда появились вы и своим гудком чуть не свели на нет все наши труды.
– Вы и сами пользуетесь гудком, – не преминула напомнить ему Виктория, впрочем вполне миролюбиво. Теперь она точно знала, кто был тот лихач на «лендровере».
Губы Роберта чуть дернулись в насмешливой улыбке.
– Уж простите, не устоял перед искушением чуть-чуть напугать вас. Вы тоже ездите слишком быстро.
– Так все-таки это были вы! – укоризненно воскликнула Виктория.
Роберт сделал приглашающий жест в сторону большого дивана, очень красивого и явно старинного, и предложил присесть. Сам он опустился в кресло напротив, вытянув свои длинные, затянутые в джинсовую ткань ноги. Он переобулся в темно-коричневые кожаные ботинки, которые почти доставали до носков ее бежевых туфель. Отчего-то это обстоятельство вызвало у нее странный трепет.
Положив фотоаппарат на диван рядом с собой, Виктория расправила на коленях серую юбку и немного отодвинула ноги.
– Вам это удалось, – пробормотала она, взглянув на него. – Зачем же тогда осуждать других за быструю езду, если сами носитесь так, словно за вами черти гонятся?
– Это совсем другое дело.
– А-а, – протянула она с иронией.
– Я имею в виду, – мягко пояснил он, удерживая взгляд гостьи, – что хорошо знаю свою дорогу, а кроме того, внедорожник гораздо устойчивее обычных автомобилей, особенно на мокром после дождя асфальте. Это дает мне дополнительные преимущества. Если впереди появляется какое-то препятствие, я могу вовремя остановиться.
В этот момент их беседу прервала женщина, которая впустила Викторию в дом. Она вкатила сервировочный столик, накрытый для чая. Итак, в это время дня в замке Кинлах пьют чай. От свежих булочек с корицей и глазированных пирожных шел такой соблазнительный аромат, что у Виктории потекли слюнки. Она вспомнила, что последний раз только немного перекусила в аэропорту перед выездом сюда.
– Спасибо, миссис Маклеон, – поблагодарил экономку Роберт, – я сам разолью чай.
Миссис Маклеон расставила все для чая на полированном кофейном столике и удалилась все с тем же суровым выражением лица.
Хозяин между тем стал весьма умело разливать чай из изящного фарфорового чайника в такие же изящные, тонкие чашечки.
Виктория зачарованно наблюдала за ним. Было так странно видеть, как этот мужчина, каждой порой излучающий силу, мощь и неукротимый темперамент, так деликатно и весьма ловко обращается с хрупким фарфором. В этом зрелище было что-то завораживающее, и Виктория поймала себя на том, что не может отвести глаз. Эти руки, красивые, с длинными пальцами и в то же время такие крепкие и сильные, сейчас казались нежными, почти ласкающими. Делая минимум движений, они выполняли работу споро и без лишней суеты.
Роберт Шеридан склонился в ее сторону, протягивая чашку и прерывая то состояние непонятной зачарованности, в котором она пребывала. Виктория надеялась, что он не заметил, как она притихла.
– Прошу вас, мисс Стоун, угощайтесь. Наша повариха, миссис Клейтон, просто находка. Она замечательно готовит и печет восхитительные вещи. Надеюсь, вы не из тех жеманных девиц, которые вечно сидят на диете и питаются только веточкой петрушки и листиком салата?
Подняв на него взгляд, Виктория заметила в его глазах насмешливые золотистые искорки.
– Нет, уверяю вас, я не из них. Я ем все подряд и не полнею.
– Рад это слышать. Мне нравятся женщины со здоровым аппетитом.
На мгновение он поймал ее взгляд, и в его глазах она уловила какое-то странное выражение, встревожившее ее до глубины души. Она не сумела понять, что оно означает, но вдруг почувствовала, как по спине забегали мурашки, и ее охватила какая-то необъяснимая паника. А этот мужчина опасен, промелькнуло у нее в голове. Если она не поостережется, то может влюбиться, чего никак нельзя допустить. Ничего, кроме разбитого сердца, это ей не принесет. До сих пор ей успешно удавалось избегать такой крайности. Все мужчины, с которыми она встречалась – а их было не так уж много, – вызывали у нее симпатию и уважение, она ценила их ум и профессионализм, их прикосновения и поцелуи пробуждали в ней приятное волнение, но не более того. Виктория ни разу не влюблялась страстно и безоглядно, несмотря на то что один раз даже едва не вышла замуж. Почти год она встречалась с нью-йоркским биржевым маклером, Тони Свейном, и в течение месяца они даже были помолвлены, но их отношения всегда оставались спокойными и необременительными. Им обоим нравилась размеренная жизнь с регулярными выходами в свет – обедами в ресторане или походами в театр. Их обоих не страшила монотонность тихой заводи, и он казался ей гарантией стабильности, надежной защитой. Однако вскоре после помолвки Тони стал намекать на то, что не хотел бы, чтобы его жена целыми днями пропадала на работе, тем более уезжала в дальние командировки. Вначале Виктория не приняла его рассуждения всерьез, но вскоре поняла, что ее жених, такой покладистый и понимающий, в этом вопросе категоричен и непоколебим. В конце концов он предъявил ей ультиматум: либо он, либо работа, на что Виктория не задумываясь ответила, что выбирает второе и разорвала помолвку. К своему удивлению, она обнаружила, что почти не переживает, а, наоборот, даже испытывает некоторое облегчение, что все так закончилось, и, проанализировав свои чувства и ощущения, поняла, что просто не любила его, как, наверное, и он ее. Им было приятно и удобно вместе, но для брака этого недостаточно.
Но влюбиться в этого шотландца-аристократа – что может быть безнадежнее?
Голос Роберта резко вернул ее к действительности.
– Мне кажется, пора поговорить о причине, приведшей вас сюда. – Он откинулся на спинку кресла и обратил на нее взгляд проницательных зеленовато-карих глаз. – Ведь вы преодолели такое значительное расстояние не только для того, чтобы испытать на себе наше шотландское гостеприимство, не так ли?
– Разумеется, нет, – с улыбкой отозвалась Виктория, поставив чашку на столик. – Как вы наверняка знаете, я приехала по заданию редакции нью-йоркского журнала «Нэшнл джиографик», которая планирует выпустить в свет подарочное издание «Сто красивейших замков мира». Замок Кинлах стоит в этом списке одним из первых, и мне поручено составить его подробнейшее описание как снаружи, так и изнутри, включая, разумеется, уникальную коллекцию старинных кельтских украшений и оружия, а также шотландского свадебного обряда. Все это, естественно, должно сопровождаться красочными фотографиями.
– Но ведь и замок, и коллекцию уже сотни раз фотографировали и описывали. Разве этого недостаточно?
– Наш журнал, мистер Шеридан, славится тем, что ищет свежий, принципиально новый и современный подход ко всей информации, которую собирается напечатать, снабжая ее новыми, оригинальными снимками. Потому-то у «Нэшнл джиографик» такие высокие рейтинги, – не без гордости сообщила ему Виктория.
– А вы, насколько мне известно, являетесь одним из лучших его корреспондентов. Я читал кое-что из ваших работ, например о золотых приисках в ЮАР и о древнейших храмах Ближнего Востока, – сказал он.
Виктория безмерно удивилась. Надо же, он взял на себя труд прочесть некоторые ее статьи! Но ее удивление возросло еще больше, когда он продолжил:
– Мне понравился ваш стиль: у вас оригинальная манера изложения, а ваше умение подмечать наиболее интересные, достойные внимания детали не может не восхищать. А фотографии, запечатлевающие ту или иную картину или действо в самом неожиданном ракурсе, иначе как потрясающими не назовешь. Скажите, вы всегда сами делаете эти снимки?
– Да, всегда, – сдержанно отозвалась Виктория, весьма польщенная его высокой оценкой. Ее работы многие хватили, многие ими восхищались, но почему-то лестный отзыв этого требовательного, явно скупого на похвалы шотландца доставил ей несказанное удовольствие. Она даже почувствовала, как к щекам прилило тепло.
– Так я и думал. Именно поэтому я дал разрешение на ваш приезд в замок. Вы не только талантливый журналист, но еще и способный фотограф.
– Спасибо, – поблагодарила его Виктория. – Художественной фотографии я научилась у отца. Он был одним из лучших фотографов Нью-Йорка. Он имел собственный фотосалон на Пятой авеню, и клиенты буквально в очередь записывались, чтобы попасть к нему. Выставки его работ пользовались огромной популярностью.
– Вы сказали – был. Ваш отец умер?
– Да, погиб в автомобильной аварии пять лет назад.
– Мне очень жаль. Примите мои соболезнования. А ваша мама? Она жива?
– Да, слава богу, мама жива и здорова. Она у меня замечательная во всех отношениях женщина, владелица одного из самых модных салонов красоты.
Роберт улыбнулся.
– Рад это слышать. Что ж, перейдем к делу. После чая, – он немного подвинул к ней тарелку с булочками, – я проведу вас по замку, чтобы вы составили для себя впечатление о нем и прикинули, с чего начать, а потом покажу коллекцию. Вы наверняка знаете о том, что жемчужиной всех замковых сокровищ является «Золотой дождь»?
– Да, разумеется. Это легендарное янтарное ожерелье в золотой оправе, согласно преданию принадлежавшее кельтской жрице Брине. Ему, несомненно, будет отведено почетное место в моем описании.
– Ну, если вы знаете об ожерелье, то, вероятно, вам известно и о проклятии, связанном с ним? Не боитесь? – насмешливо поинтересовался он.
Виктория сглотнула. По натуре она была немного суеверной, однако не собиралась признаваться надменному и насмешливому шотландцу.
– С какой стати мне бояться? Ведь проклятие, насколько мне известно, преследует только наследников замка Кинлах.
– Вы совершенно правы, так говорят, – продолжая свой рассказ, Роберт оставался абсолютно невозмутимым и даже насмешливым. – Сокровище было подарено моим далеким предкам шотландским королем Робертом, который был сводным братом первого лэрда Кинлаха. В те времена резиденция Шериданов находилась на острове Кей. В начале семнадцатого века семья разделилась на две ветви: мой прародитель лэрд Эйден вместе с семьей переехал на большую землю в Кинлах, а его родной брат Росс остался жить на острове. «Золотой дождь» остался у него, поскольку легенда гласила, что ожерелье не должно покидать острова. Спустя два столетия островная ветвь нашего рода угасла, в результате чего «Золотой дождь» был перевезен в Кинлах.
Виктория слушала, затаив дыхание, что не осталось незамеченным Робертом. С чувством внутреннего удовлетворения он продолжил:
– С тех пор троих моих предков постигла внезапная, даже в некотором роде таинственная смерть. Мой прапрадед, затем прадед и, наконец, мой отец умерли в возрасте тридцати трех лет, причем все трое на момент смерти были наследниками Кинлаха.
– Тогда почему вы продолжаете держать ожерелье в замке? – поинтересовалась она, недоумевая, зачем искушать судьбу и подвергать себя опасности. – Разумно ли это? Не лучше ли вернуть его на остров? Хотя бы ради сохранения вашего рода. Насколько я знаю, вы единственный наследник по мужской линии. – Виктория читала, что у неженатого Роберта Шеридана имеется сестра, но женщинам титул не передается.
– Весьма тронут вашей заботой, – иронично усмехнулся он, – но не разделяю ваших опасений, потому что не верю ни в какие заклинания и проклятия, равно как и в какие бы то ни было потусторонние силы. Я верю только в то, что можно объяснить законами науки и здравым смыслом. Несчастные случаи, произошедшие с моими предками, наверняка имели логическое объяснение. Тот факт, что все они умерли наследниками в одном и том же возрасте, не более чем совпадение, уверяю вас. Это, разумеется, странно, но не имеет большого значения. Впрочем… – Он замолчал, пожав плечами, и небрежно пригладил волосы большой загорелой рукой. – До тридцать третьего дня рождения у меня есть еще около двух месяцев. Если я благополучно переживу его, значит, всем станет ясно, что все это нелепые домыслы суеверных людей.