Лев Тарасов. Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы

В саду
Остановилась.
На ясные звёзды
Взглянула.
Близился август:
Тихая осени поступь,
Красные листья на клёнах
– Успенье…
Призраки сна отступили.
Зло отгорело.
Нависло
Чистое небо над садом
Для поцелуев влюблённых –
– Живое…
 
 
– Коснись губами!..
Прохладны ткани покрова.
– Много пролито крови!..
– Хватит!..
– Убийцы!..
– Останови. Богоматерь бойню!..
 
 
Полночь.
Куранты били.
Был мерный
приглушенный бой.
С каждым
тяжёлым ударом
Над городом
Нерушимой стеною
Подымалась
в огне:
Оранта!..
 
   1941 август 9

Лебеди

 
– Ты видел синих лебедей?
Я видел сонмы лебедей.
 
 
Лебеди белые,
Лебеди синие –
в заводи.
 
 
Ныне слагается
стая
в триоди.
 
 
Три белых,
Три синих
 
 
слетают на воды –
 
 
снега белей,
ночи темней…
 
 
Вещие сны.
 

   1941 сентябрь 1

«Девочка, где твои персики?…»

   Алексею Паукову

 
Девочка,
где твои персики?
И почему ты
не в розовом?
В сад побежали
пёсики,
Мохнатые,
добрые грёзы…
Гляди,
поскакали зайчики
Из окна,
да к тебе
на плечики.
Давай,
сыграем в мячик,
Чтобы долго
не приходил
вечер.
 

   1941 сентябрь 9

Танка

 
Как две капельки
Повисли на ресницах
Росинки слёзы.
Только подует ветер
Наземь они упадут.
 

   1941 октябрь

Семизвездие

   В. М.

1.

 
Только горсть песка
удержит рука –
и не будет вовсе дорог.
Пока
сон глаза не смежит,
мальчик не протрубит
в свой чудесный рог.
 

2.

 
Откуда небесный звон?
Музыкой
усладит сон
тихий
вечерний звон.
Вот он возьмёт в полон,
и я услышу, сквозь сон,
нежный,
певучий звон…
 

3.

 
Много
в мире дорог.
Мы город покинули вместе.
И даже –
тебе я помог
нести
нетрудную ношу.
Помни меня,
помни!
– Это я ласкаю душу,
сидя
на камне.
 

4.

 
Путник из дома вышел
и сразу голос услышал:
– Кто небесный свод вышил
звёздами золотыми?
Назови имя!..
Путник не знает имени,
нет у него времени.
 

5.

 
Всё поглотила Лета,
что сердцу близко было.
Девочку на шаре скрыла
сильная спина атлета.
 

6.

 
– Сыграем, душа, в ладушки!..
– Где ты была? – У бабушки!
Ручками всплеснула,
ближе ко мне прильнула.
– У меня крылышки!..
– У тебя камушки!..
Тебе сиднем сидеть,
а мне по небу лететь.
 

7.

 
Ноги босы,
плечи голы, –
а зацвёл посох
и слетел голубь.
 

   1941 декабрь 11

Уитмен

 
Старик, от смерти меня уведи,
Упрямое сердце стучит в груди,
Вольно расправит оно крыла,
Когда позовут колокола.
 
 
Крепкая, старческая рука
Плотно закроет глаза стрелка.
– Сердцу покой, а телу тлен –
Вымолвит Уитмен.
 

   1941 декабрь 25

«Меня страшат соблазны дня…»

   В.М.

 
Меня страшат соблазны дня,
Не верю я моей отчизне –
И только Ты спасёшь меня
От грубой и жестокой жизни.
 
 
Ты оградишь меня стеной,
И отпадут пустые вести,
А в бури близкая, со мной
Ты будешь неотступно вместе.
 

   1941

1942

«Едва подобрал ключ…»

 
Едва подобрал ключ,
Ворвался солнечный луч.
Осветил глухие углы,
И не стало в комнате мглы.
 
 
Настежь открыта дверь,
Она не нужна теперь,
Свет струится словно ручей
Из тысячи струй лучей.
 
 
Верю, что каждая струя
В этом широком потоке моя.
В самую душу проник свет
Вестью, что смерти нет.
 

   1942 январь 22

«Не думали, мы не гадали…»

 
Не думали, мы не гадали,
Что встанут глухие дни,
Что сердце отравят печали,
Как чёрные головни.
 
 
Ногою врага смяты
Посевы родных полей.
В каждой семье утраты
Час от часу тяжелей.
 
 
За каждый попранный город,
За каждый попранный стяг,
За слёзы, за страх, за голод
Сторицей ответит враг.
 
 
Свободные, русские люди
Сметут ненавистный гнёт.
О жизни своей, не о чуде,
Заботится весь народ.
 
 
Победное, красное знамя
Легко и отрадно нести.
Огромное солнце над нами,
Как мудрый вожатый, в пути.
 

   1942 апрель 14

«Хриплый стон, и груди колыханье…»

   Л.П. Миндовскому

 
Хриплый стон, и груди колыханье,
А затем покой глубокий и ровный.
Отлегли печали и страданья,
И открылся путь для покаянья,
Как исход от суеты греховной -
И в конце пути: Престол Господень.
 
 
На земле одно худое тело –
И слезами залиты глазницы.
В них земная скорбь отяготела,
Покидает он и дом и дело.
И душа взлетает легче птицы.
 
 
Светлый дух его над нами в полдень.
 

   1942 апрель 14

Триптих

1.

   В.М.

 
Душа была осуждена
Все дни в неверии томиться,
Я ждал, что солнца свет затмится,
Глухие встанут времена,
 
 
До неба вырастет стена,
И будет божий мир темница,
А всё, что прожито вменится,
Во грех – и не сбылось, жена.
 
 
Тебя до времени скрывало
От грешных взглядов покрывало –
И я по тысячи примет
 
 
Постиг, что ты моя Изида.
От сердца отлегла обида.
Был от Саиса ясный свет.
 

   1942 май

2.

 
Жадно травы влагу пьют,
Тянут стебли свои…
И дальше, дальше всё бегут
Торопятся ручьи.
 
 
Мне и сегодня снятся ручьи,
Жаворонки в полях,
Клейкие почки на тополях,
Ночные слёзы твои…
 

   1942 май

3.

 
Жена моя, одиноки,
Печальны твои вечера.
Как тень, удлиняются сроки
От пройденного вчера.
Трудно по долгой тени
Судить о скором конце.
Во сне – скрипят ступени
На твоём крыльце…
Во сне – кусты сирени
Стоят в цвету…
Дни войны жестоки
Несут они суету.
Молись, чтобы минули сроки,
Богоматери и Христу.
 

   1942 май

Отрок Варфоломей

   М.В. Нестерову

 
Есть в тебе, что-то девичье
Отрок Варфоломей,
Богобоязненный, кроткий,
Утешенье семьи своей.
 
 
Лица твоего линии
Тонкостны и просты.
Сложены в крестное знаменье
Детские персты.
 
 
В белой льняной рубашке,
Стройный, как стебелёк,
Ты потянулся к небу
Горнему, пастушок.
 
 
На загорелом личике
Глаза, как васильки,
Берёзками и рябинками
Убран берег реки.
 
 
Где ты увидел схимника?
Что он сказал тебе?
Сбудется воля Господня
На твоей судьбе.
 
 
Вестью небесной обрадован,
Держишь ты образок.
Русь широко раскинула
Сеть своих дорог.
 
 
Славит земля святителя.
Но тихо в душе твоей,
Кроткий, богобоязненный,
Отрок Варфоломей.
 

   1942 июнь 7
   Бирюлёво

Бирюлёвские поля

 
Знаю, долго будут сниться
Бирюлёвские поля,
Примелькавшиеся лица,
Скудная, в цветах земля.
 
 
За оградой куст сирени,
Над деревней – облака,
От которых пали тени,
Словно на душу тоска.
 
 
Одинокий созерцатель,
От души я верить мог,
Что увижу Богоматерь
У просёлочных дорог.
 
 
Там, где жаворонки в небо,
К солнцу устремят полёт,
Ест она свой ломоть хлеба,
Ключевую воду пьёт.
 
 
Крестным знаменьем готова
Осенить от бед Москву.
Слышу я святое слово,
Тихой радостью живу.
 
 
И лишённые движенья –
Застоявшиеся дни
Длительного униженья –
Сердцу дороги они.
 

   1942 июнь-июль
   Бирюлёво

Духов день

 
В Духов День посади берёзку –
Застенчива и скромна,
Словно девочка, будет она
Примерять то одну, то другую серёжку…
Пусть кора у неё и темна,
Срок придёт, блеснёт белизна
По стволу её вешней порою.
Зелёные ветви свои
С любовью на плечи твои
Положит берёзка, красуясь листвою.
И едва коснутся листы
До щеки, улыбнёшься ты,
Утешен лаской живою.
 
 
Быть берёзке твоей сестрой.
 

   1942 июль 7

Складень

1.

 
У русской земли есть воины
Могучие, как Пересвет,
Схимы они удостоены,
Молча хранят обет.
 
 
Скромные, в тихой обители
Живут богатыри,
Где седенькие святители
Молятся до зари.
 
 
И не поймут многие,
Кем светочи зажжены? –
Пока не настанут строгие,
Суровые дни войны.
 

2.

 
У русской земли есть святители,
Которым не ведом страх,
Строят они обители
В непроходимых лесах.
 
 
К Сергию чудотворцу
Ходит бурый медведь,
Тянется старец к солнцу
Душу живую согреть.
 
 
Молится полон достоинства
За подневольный народ,
С князем небесное воинство
Благословляет в поход.
 
 
Древних поверий ревнители
Летопись битвам ведут.
Воины и святители
Родину берегут.
 

   1942 июль-август

«Ты мой сосед, Господь!…»

   «…Ты мой сосед, Господь…»

Рильке

 
Ты мой сосед, Господь! За тонкою стеной
Я различаю каждое движенье.
Сын человеческий, своё преображенье
Ты искупил жестокою ценой.
Но смерть была не в силах побороть
Того, кто принял добровольное страданье.
И на кресте, живущим в назиданье,
Ты допустил распять не дух, но плоть.
Как я люблю тебя, Господь! И скоро
Войду к тебе, ты мне откроешь дверь,
Когда стучать я буду – и поверь,
Не уклониться нам от разговора.
Я докучать не стану просьбами, к чему? –