Страница:
Виктор Левашов
Ключ
Комедия в 2-х действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ЕРШОВ – бригадир монтажников, лет 25-26
ЖЕНЯ – его жена, учительница
СЕМЕНОВ – секретарь комитета комсомола
МЕДВЕДЕВ – начальник стройки
ПОПОВ – старший прораб
МИТРОФАНОВ – монтажник из бригады Ершова
ГОГИ – молодой рабочий, азербайджанец
ЕРОХИН – капитан милиции
КУКУШКИНА – бригадир отделочниц
НИНА ПЕТРОВНА – секретарь Медведева
АНЯ – жена Семенова
НЕЗНАКОМЕЦ
ПАРЕНЬ В ТУЛУПЕ
ЧЛЕНЫ КОМИТЕТА КОМСОМОЛА
МОЛОДЫЕ РАБОЧИЕ
ЖЕНЯ – его жена, учительница
СЕМЕНОВ – секретарь комитета комсомола
МЕДВЕДЕВ – начальник стройки
ПОПОВ – старший прораб
МИТРОФАНОВ – монтажник из бригады Ершова
ГОГИ – молодой рабочий, азербайджанец
ЕРОХИН – капитан милиции
КУКУШКИНА – бригадир отделочниц
НИНА ПЕТРОВНА – секретарь Медведева
АНЯ – жена Семенова
НЕЗНАКОМЕЦ
ПАРЕНЬ В ТУЛУПЕ
ЧЛЕНЫ КОМИТЕТА КОМСОМОЛА
МОЛОДЫЕ РАБОЧИЕ
На севере. Строительство теплоэлектростанции. Наши дни.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
На просцениуме – фрагмент комсомольской свадьбы.
СЕМЕНОВ (заканчивая поздравительную речь). Так пусть же пока хоть одна наша молодая семья начнет жизнь так, как все будут начинать в будущем – чтобы с ведрами не бегать и все такое! Объявляю решение руководства стройки: выделить семье Ершовых однокомнатную квартиру в новом доме гостиничного типа – в Доме молодоженов! Разрешите мне от имени комитета комсомола и от себя лично еще раз горячо поздравить молодоженов и вручить им этот, так сказать, ключ! (Поднимает над головой ключ и вручает его Ершову). Ура, товарищи! Горько!…
СЕМЕНОВ (заканчивая поздравительную речь). Так пусть же пока хоть одна наша молодая семья начнет жизнь так, как все будут начинать в будущем – чтобы с ведрами не бегать и все такое! Объявляю решение руководства стройки: выделить семье Ершовых однокомнатную квартиру в новом доме гостиничного типа – в Доме молодоженов! Разрешите мне от имени комитета комсомола и от себя лично еще раз горячо поздравить молодоженов и вручить им этот, так сказать, ключ! (Поднимает над головой ключ и вручает его Ершову). Ура, товарищи! Горько!…
Картина первая
Просторная комната в здании управления строительством – трехэтажной блочной коробке на полдороге между Новым городом, опоясанным цепочками жилых вагончиков, и промплощадкой, где под бессонным солнцем северного лета чернеют конструкции будущей теплоэлектростанции.
В комнате куцые шторки на окнах, канцелярская мебель. Сейф, два телефона, свернутое знамя в углу. На шкафу – пыльные спортивные кубки. На стене – новая рабочая куртка и такая же новая белая строительная каска с надписью «ТЭЦСТРОЙ». Здание управления, по-видимому, только недавно построено, во всем чувствуется необжитость, в углу комнаты – ведра с краской, перепачканная известкой стремянка. Сюда же стащено, за неимением другого помещения, разномастное спортивное оборудование: конь, маты, боксерская груша; у стены приткнулась ударная установка.
Раннее утро. Только что по всему городу отзвенели, отпели, отгремели, отхрипели и отверещали будильники. По гулкому коридору управления звучат шаги, гремит ключ в замке, дверь открывается. Входят ЕРШОВ и ЖЕНЯ. Ершов в строгом черном костюме, в каком он был на свадьбе, при галстуке, с белой гвоздикой в петлице. Воротник его пиджака поднят от холода. На плечах Жени легкий плащ, она в длинном белом платье, на кармане плаща струится белая кисея – отслужившая свою службу фата.
ЕРШОВ (рассматривая ключ). А ты сомневалась. Комната шестнадцатая, и здесь, на бирке, тоже шестнадцать! Ну, паразит!
ЖЕНЯ. Здесь хоть тепло…. Сашка!
ЕРШОВ. А?
ЖЕНЯ. Санечка!
ЕРШОВ. Что?
ЖЕНЯ. Ничего…. Ты только его не бей.
ЕРШОВ. Ну, бить-то я его, положим, не буду…. Постараюсь во всяком случае…
Быстро входит КУКУШКИНА. Она в спецовке, в руках папка с бумагами.
КУКУШКИНА. Доброе утро. А где Валерка?
ЕРШОВ (мрачно). Сами ждем.
КУКУШКИНА. Я тут ему сводки подготовила… (Выкладывает на стол бумаги). План мероприятий перепечатывают, к вечеру успеют… (Роется в папке). Не забыть бы чего…. (Посмотрела на часы)…. Ой, опаздываю!…. (Убегает).
ЖЕНЯ. Кажется, я только сейчас почувствовала, как устала… Пойдем-ка, Санечка, домой.
ЕРШОВ. Куда?
ЖЕНЯ. Ты к себе в общежитие, я к себе. Отложим будущее на будущее. Пока полвагончика не освободится. Или в самом деле Дом молодоженов сдадут… Слушай, может, он просто не знал?
ЕРШОВ. Это мы с тобой могли не знать. Шампанское пили? Вот и потеряли ориентировку…
За дверью слышится какая-то возня, она неуверенно открывается. Заглядывает, а потом входит СЕМЕНОВ. Ему, как и Ершову, лет 25-27. В меру добродушен, в меру серьезен, бесспорно обаятелен – вполне современный молодой человек. Он в прекрасном настроении. В руках у него – пожарный топор.
СЕМЕНОВ. Открыто? Вот хорошо, а то я прямо обыскался – нет ключа, хоть ты что! Думал, замок придется ломать! (Бросает топор в угол). Здорово!
ЕРШОВ (не подавая руки). Привет-привет!
ЖЕНЯ. Из будущего.
СЕМЕНОВ (удивлен их холодностью). Из какого будущего?
ЕРШОВ. Из светлого, наверное. В какое будущее ты нас вчера отправил с такой помпой?
СЕМЕНОВ. А! Свадьба. «Ах, эта свадьба пела и плясала…» (Наводит на столе порядок). Ну и какое оно, будущее?
ЕРШОВ. Светлое.
ЖЕНЯ (придерживая мужа). И довольно прохладное. Особенно у воды.
СЕМЕНОВ. У какой воды?
ЖЕНЯ. У обыкновенной. У озера.
СЕМЕНОВ. Вы хотите сказать, что всю ночь гуляли по тундре? Ну, ненормальные! Неужели нельзя было договориться со своими, чтобы они вымелись куда-нибудь – на одну-то ночь!
ЕРШОВ. Договорились. Но когда ребята увидели, как ты нам вручаешь ключ, они решили, что все устроилось лучше.
СЕМЕНОВ. Пришли и завалились спать? Ну, ненормальные! Так растолкать надо было и выгнать на улицу! Свадьба – святое дело!
ЖЕНЯ. (продолжая удерживать мужа). А потом?
СЕМЕНОВ. Известно – самим зайти.
ЖЕНЯ. А дальше?
СЕМЕНОВ. Дальше? Что дальше?
ЕРШОВ. Нет, это мы тебя спрашиваем – что!
СЕМЕНОВ. Понятия не имею. Можно, наверное, партию в шахматы сыграть. Или газету почитать, если нет другого занятия.
ЖЕНЯ. А ребята в этом время будут ходить вокруг общежития?
СЕМЕНОВ. Слушайте, что вы ко мне пристали? Если вам нравится шататься по тундре в первую брачную ночь – я что, против? «А потом…» Даже в краску вогнали!.. (Роется в столе, обшаривает карманы рабочей куртки). И здесь нет… прямо чудеса!.. А как вы сюда вошли?
ЕРШОВ. Через дверь.
СЕМЕНОВ. Ясно, что не через окно. Второй этаж, не воробушки. А как вы ее открыли?
ЕРШОВ. Ключом.
СЕМЕНОВ. Каким?
ЕРШОВ. А ты подумай. (Пауза). Догадайся. (Пауза). Не сообразил? (Показывает ключ). Вот этим!
СЕМЕНОВ (облегченно). Ну, голова! А я – ну, все переворошил! Даже с полдороги домой вернулся. Даже жену обругал под горячую руку!… А, черт. Придется извиняться (Подумал). А то хуже будет. (Вздохнул). Знаете, что самое главное в семейной жизни? Вовремя извиниться!… (Набрал номер). Детсад? Мне Аню Семенову… Это я. Ты, это самое… нашелся ключ. Я же его, оказывается, вчера на свадьбе Сашке Ершову вручил – ну, как будто от его комнаты в Доме молодоженов! И ты, между прочим, рядом стояла, могла и напомнить!… Что думала? Тоже ненормальная?… Ну и что, что снаружи как новенький! Там еще недели на три работы: полы не крашены, обои не клеены…
ЕРШОВ. В половине квартир дверей нет.
СЕМЕНОВ. И дверей нет – вот Сашка подсказывает… Как не знала, когда Люська еще прибегала ругаться… Да ты… Да я… (Аккуратно положил трубку на стол. Ершовым.) Огонь!… (Подошел к окну, отодвинул штору, полюбовался пейзажем). Прекрасное в этом году лето! Но дождей маловато, в тундре грибов не будет… (Покосился на трубку, со вздохом). Зато ягоды будут сладкие…
Звонит второй аппарат. СЕМЕНОВ быстро поднимает трубку и тут же опускает ее на рычаги.
Знаете, что самое трудное в семейной жизни? Умение выслушать друг друга, так сказать, до конца!… (Слушает жену), Вот язва! Да ты… Ну, понял, понял! Я же позвонил, чтобы извиниться! Вот Сашка и Женя радом стоят, не дадут соврать!… Привет она вам передает.
ЕРШОВ. Спасибо, ей тоже.
СЕМЕНОВ. Они тоже передают тебе привет. (Ершовым).И вам спасибо. (В трубку). Все? Ну, целую тебя, моя… (оглянулся на Ершовых, чуть отвернулся) рыбка!… (Положил трубку). Ну и утро сегодня… суматошное!… (С деловым видом), Так, друзья мои, вы зачем пришли?
ЕРШОВ. Мы? А как ты думаешь?
СЕМЕНОВ. Никак не думаю.
ЕРШОВ. На тебя посмотреть!
СЕМЕНОВ. Посмотрели? Тогда – привет! Сейчас из райкома будут звонить, а у меня еще… (Разбирает бумаги).
ЖЕНЯ (мужу). По-моему, все, что мы хотели ему сказать, он уже услышал… (Кивает на телефон).
ЕРШОВ. Все? Ну, нет, далеко не все! (Семенову), К тому, что сказала тебе жена, прибавь погуще – знаешь чего?
ЖЕНЯ (поспешно, преграждая путь Ершову к столу). Метафор.
ЕРШОВ. Вот-вот! И прочих красочных выражений! Погуще! Ясно? Ну, что ты молчишь?
СЕМЕНОВ. Ничего не ясно… Если коротко, она мне сказала: «Если я еще хоть раз услышу об этой Люське, в тот же день заберу дочь и уеду к маме…» (Пауза). Мама у нее под Черниговом живет, замечательные там места!… (Пауза). Люська Кукушкина – ну, подруга ее бывшая, бригадир отделочниц, член комитета. Помогает опять же – один я с этими бумагами совсем зашился… (Пауза). Что вы на меня уставились? Ну, ревнует к каждому столбу – что я могу сделать?! (Пауза). Слушайте, да что вы, собственно, ко мне прицепились? Целый допрос устроили!
ЕРШОВ. А насчет ключа – ничего тебе не сказала?
СЕМЕНОВ. Насчет какого ключа?
ЕРШОВ (показывает ключ). Вот этого.
СЕМЕНОВ. Ну, сказала какую-то ерунду – вроде думала, что ключ и правду от вашей комнаты.
ЕРШОВ. Но ты-то знал, что это не так?
СЕМЕНОВ. Конечно, знал.
ЕРШОВ. И все-таки вручил?
СЕМЕНОВ. А ты как хотел – отложить мероприятие?
ЕРШОВ. Валера, я с тобой говорю очень серьезно. Понял? Без шуток! Значит, ты твердо знал, что Дом молодоженов не сдан и не будет сдан в ближайшее время…
СЕМЕНОВ. Теперь, считай, до конца квартала…
ЕРШОВ. И все-таки под видом ключа от нашей комнаты вручил ключ от комитета. Я все правильно понял?
СЕМЕНОВ. Не от сейфа же было вручать! Сразу видно: ненатуральный, слишком фигуристый. И не от квартиры же: английский, маленький, не разглядишь. А этот – что надо: простой, наглядный, видный всем издалека. Поэтому я вам его и вручил.
ЕРШОВ. А зачем вообще нужно было вручать ключ, если дом еще не готов?
СЕМЕНОВ. То есть как зачем? Если руководство выделило молодоженам квартиру, ясно, что на свадьбе им должен быть вручен и, так сказать, ключ. Молодежь должна увидеть своими глазами, что мы идем навстречу лучшим и все такое.
ЕРШОВ. Валера! Но ведь каждая собака знает, что дом не сдан!
СЕМЕНОВ. Ну и что?
ЕРШОВ. А то! А то, скажет молодежь, что секретарь комитета Семенов от имени руководства пудрит людям мозги!
СЕМЕНОВ. Ну, ты за все молодежь-то не говори. Все прекрасно понимают, что нельзя понимать все буквально. Если понимать все буквально… (Задумался). Ой!…(Усмехнулся). Ой-ой!… (Засмеялся). Ой-ой-ой!… Ну, Ершов, рассмешил ты меня!…
Стук в дверь. Входит ГОГИ. Ему 18 лет. В резиновых сапогах, заляпанных глиной, в брезентовой робе, каска под мышкой. В руках листок бумаги.
ГОГИ. Заявление подписать.
СЕМЕНОВ. Какое заявление?
ГОГИ. На расчет. Отдел кадров говорит, пускай сначала Семенов подпишет. Давай подписывай!
СЕМЕНОВ (Ершову). Вот – тоже! Считается, что без комитета нельзя не принимать на работу, ни увольнять. А если я не подпишу – что, не уволят? Не примут?… Если понимать все буквально то, знаете ли, друзья мои, всякое представление о реальности потеряешь!…
ГОГИ по-прежнему стоит перед ним с листком в руке.
СЕМЕНОВ. Чего тебе еще?
ГОГИ. Заявление подписать.
СЕМЕНОВ. Какое?
ГОГИ. На расчет. Отдел кадров говорит…
СЕМЕНОВ. Я же тебе сказал: потом приходи. Пойди пока сдай спецовку. И комсомольский принеси – с учета же тебя надо снимать!
ГОГИ. Сейчас подпиши!
СЕМЕНОВ. Занят! Не видишь, что ли?
ГОГИ. Не вижу.
СЕМЕНОВ. А между тем я действительно занят. С народом! (Показывает на Ершова и Женю). Провожу разъяснительную работу! Ясно? Чеши!
ГОГИ выходит. В дверях он едва не сталкивается с ПОПОВЫМ. Это опытный, уверенный в себе инженер-строитель. Ему 27 лет. Ироничен. Прекрасно знает цену всему и всем. Или думает, что знает.
ПОПОВ. Доброе утро. (Оглянулся вслед Гоги. Семенову.) Готова?
СЕМЕНОВ. Что? А, рекомендация! Черт, совсем из головы вылетело! Сам понимаешь: конец полугодия, тут еще эта комсомольская свадьба – все-таки первая в истории стройки, сам понимаешь, нерядовое событие….
ПОПОВ. Ну, смотри. Я так и скажу: некогда Семенову, а чем ты был занят, это уж ты сам объяснять будешь.
СЕМЕНОВ. Слушай, напиши сам а? Ну, как полагается: насчет общественной работы и все такое. И приходи к семи вечера прямо на комитет, сразу и затвердим. Договорились?
ПОПОВ (кивнув на дверь). Этот что – жаловаться прибегал?
СЕМЕНОВ. Кто? А, да нет – увольняться.
ПОПОВ. Ясно. Ну, привет!… (Ушел).
СЕМЕНОВ (вслед). Видали? А какая там к черту общественная работа у него, когда он даже со мной разговаривает через губу! А ведь напишет. И мы утвердим. Так что, как видишь, если понимать все буквально…
ЕРШОВ. А что за рекомендация?
СЕМЕНОВ. Вопросы задаешь! Сам не можешь сообразить, какая ему рекомендация от комитета нужна? В партию, куда же еще. Медведев его в главные инженеры тянет…
Прерывистый телефонный звонок.
СЕМЕНОВ (поспешно хватает трубку). Все слушают!… Спасибо, и все такое… Ну, как? Если мы успешно работаем, значит вы нами успешно руководите… Сводка? Конечно, готова! Диктую: сто один и четыре десятых процента… сто два и три десятых… Третья графа: шестнадцать… четвертая – двадцать четыре… Это повышение квалификации молодежи… Учеба? Секунду! (Быстро перебирает бумаги на столе, Ершову, прикрыв трубку). Больше ничего не оставляла? Ну – Люська, Кукушкина!
ЕРШОВ. Понятия не имею.
СЕМЕНОВ. Сейчас-сейчас!… (Лихорадочно шарит по столу, бумаги веером разлетаются в разные стороны). Пишите: всего было охвачено, так сказать, сетью учебы более чем (Посмотрел на потолок). Семьсот тридцать шесть человек…. Соревнование? А как же! (Ершову). Какая у тебя средняя выработка?
ЕРШОВ. Сто пятьдесят четыре.
СЕМЕНОВ (в трубку). Первое место за полугодие – у комсомольско-молодежной бригады монтажников Александра Ершова. Средняя выработка у него – сто пятьдесят четыре!… (Ершову). Чего?
ЕРШОВ (хмуро). Килограммометров.
СЕМЕНОВ (в трубку) Килограммометров!… (Ершову), Каких килограммометров?
ЕРШОВ. Голубых.
СЕМЕНОВ (в трубку). Голубых. (Смотрит на Ершова).
ЕРШОВ. Я пошутил. Процентов, конечно.
СЕМЕНОВ (показывая ему кулак. В трубку). Мы пошутили. Процентов, конечно… Итоги? Секунду!… (Напевая туш, снимает со стены вымпел, жестом подзывает Ершова, надевает вымпел ему на шею и демонстративно пожимает руку.) Ура!
ЖЕНЯ аплодирует.
СЕМЕНОВ (в трубку). Алло, вы слушаете? Буквально только что мы подвели итоги и наградили вымпелом, так сказать, победителя….
ЖЕНЯ (Ершову). Поздравляю!
СЕМЕНОВ (в трубку). Вчера, между прочим, у этого бригадира и комсомолки-учительницы состоялась комсомольская, так сказать, свадьба!…
ЕРШОВ (нажимает на рычаги аппарата). Ну, хватит!
СЕМЕНОВ. Алло!… Ты что, обалдел? Я же с райкомом разговариваю!
ЕРШОВ. Вот что, Валера. Чтобы не затягивать: сейчас ты громко и отчетливо извинишься перед нами за вчерашнее твое вранье и закончим на этом. Начинай.
СЕМЕНОВ. Что начинать?
ЕРШОВ. Извиняться.
СЕМЕНОВ. Старина, я понимаю, ты переволновался: свадьба – такое событие! Я и сам, помню, волновался. И не зря, как выяснилось. Но ты все-таки рассуди: разве я виноват, что дом не сдан? Кто перебросил отделочников на основные сооружения? Медведев. Основные – они и есть основные, поэтому соцкультбыт и оголили. Да если бы от меня все зависело, вы бы сейчас не здесь куковали, а кофе пили бы в постели. Ты любишь пить кофе в постели?
ЕРШОВ. Не пробовал.
СЕМЕНОВ. А мне не понравилось. Чуть прольешь – пятна на пододеяльнике остаются. И плохо отстирываются.
ЖЕНЯ. Выскальзывает.
ЕРШОВ. Как мыло!…
Телефонный звонок.
СЕМЕНОВ. Вас слушают!… Да, прервали… Сроки? Секунду!… Если мы возьмем обязательство пустить первую очередь дней на пять раньше – мало, наверное?… А если, так и быть, на семь?
ЕРШОВ (вновь прерывает связь, показывает ключ). Вот за что извиняйся!
СЕМЕНОВ. Слушай, какого дьявола? Я же тебе все объяснил! Женя, уймите его, пожалуйста!
ЖЕНЯ. Я думаю, Валерий, вам все-таки следует извиниться.
ЕРШОВ. Давай, мы ждем.
СЕМЕНОВ. Извиняться я, конечно, не буду. Не за что. А тебе, Ершов, я вот что скажу: не слишком ли много ты на себя берешь? Видно, правы товарищи, которые считают, что зазнаваться ты стал: и то тебе не так, и это. Смотри! Ты фигура на стройке, пока проводишь нашу политику, ты это всегда помни!
ЕРШОВ. Какую-какую политику я провожу? Твою?
СЕМЕНОВ. И мою.
ЕРШОВ. Я сейчас скажу, как называется твоя политика! (Жене.) Заткни уши!
ЖЕНЯ. Мне это тоже интересно узнать.
СЕМЕНОВ. Он вам потом скажет, наедине.
ЕРШОВ. Будешь извиняться?
СЕМЕНОВ. А ты меня не пугай.
ЕРШОВ. Значит правильно ключ вручил?
СЕМЕНОВ. Правильно.
ЕРШОВ. Смотри внимательно – этот? (Показывает ключ).
СЕМЕНОВ. Этот.
ЕРШОВ. Правильно?
СЕМЕНОВ. Правильно!…
Пауза. ЕРШОВ снимает с книжного шкафа один из спортивных кубков, сдувает с него пыль, наливает из графина воды. Затем вынимает из петлицы гвоздику и ставит ее в кубок. СЕМЕНОВ, свободно развалясь в кресле, с интересом наблюдает за ним.
ЕРШОВ (Жене.) Открой, пожалуйста, дверь.
ЖЕНЯ. Зачем?
ЕРШОВ. Я попросил тебя открыть дверь.
ЖЕНЯ. Молчу. (Открывает дверь).
ЕРШОВ поддергивает манжеты, наклоняется к столу – нюхает гвоздику. Затем неожиданно-гибким движением оказывается за спиной у Семенова, обхватывает его сзади и вместе с креслом несет к выходу.
СЕМЕНОВ. Ты что делаешь?
ЕРШОВ. Занимаю помещение. (Скрывается за дверь. Слышен грохот кресла на деревянном полу. Возвращается, запыхавшись, кричит в коридор). Согласно полученного ключа!… (Запирает дверь, Жене). Отныне мы живем здесь.
ЖЕНЯ. Молчу.
Сильный стук в дверь.
ЕРШОВ. Пока дверь держится хоть на одном гвозде!
ЖЕНЯ. Молчу.
СЕМЕНОВ. Открой немедленно!
Грохот.
ЕРШОВ. Пока окна держатся хоть на одном шурупе!
ЖЕНЯ. Молчу.
СЕМЕНОВ. Ершов, открывай! Коменданта позову!
ЕРШОВ. Он в отпуске.
СЕМЕНОВ. Милицию позову!
ЕРШОВ. Зови.
Грохот.
ЖЕНЯ. Пока милиция или смерть не разлучат нас!
ЕРШОВ. С добрым утром!
Грохот.
ЖЕНЯ. Сашка!
ЕРШОВ. Да?
Грохот.
ЖЕНЯ. Санечка!
ЕРШОВ. Ну?
Грохот.
ЖЕНЯ. Сашенька!
ЕРШОВ. Что?
ЖЕНЯ. Ничего. (Засмеялась). Ну и ночка у нас с тобой была!
Грохот.
В комнате куцые шторки на окнах, канцелярская мебель. Сейф, два телефона, свернутое знамя в углу. На шкафу – пыльные спортивные кубки. На стене – новая рабочая куртка и такая же новая белая строительная каска с надписью «ТЭЦСТРОЙ». Здание управления, по-видимому, только недавно построено, во всем чувствуется необжитость, в углу комнаты – ведра с краской, перепачканная известкой стремянка. Сюда же стащено, за неимением другого помещения, разномастное спортивное оборудование: конь, маты, боксерская груша; у стены приткнулась ударная установка.
Раннее утро. Только что по всему городу отзвенели, отпели, отгремели, отхрипели и отверещали будильники. По гулкому коридору управления звучат шаги, гремит ключ в замке, дверь открывается. Входят ЕРШОВ и ЖЕНЯ. Ершов в строгом черном костюме, в каком он был на свадьбе, при галстуке, с белой гвоздикой в петлице. Воротник его пиджака поднят от холода. На плечах Жени легкий плащ, она в длинном белом платье, на кармане плаща струится белая кисея – отслужившая свою службу фата.
ЕРШОВ (рассматривая ключ). А ты сомневалась. Комната шестнадцатая, и здесь, на бирке, тоже шестнадцать! Ну, паразит!
ЖЕНЯ. Здесь хоть тепло…. Сашка!
ЕРШОВ. А?
ЖЕНЯ. Санечка!
ЕРШОВ. Что?
ЖЕНЯ. Ничего…. Ты только его не бей.
ЕРШОВ. Ну, бить-то я его, положим, не буду…. Постараюсь во всяком случае…
Быстро входит КУКУШКИНА. Она в спецовке, в руках папка с бумагами.
КУКУШКИНА. Доброе утро. А где Валерка?
ЕРШОВ (мрачно). Сами ждем.
КУКУШКИНА. Я тут ему сводки подготовила… (Выкладывает на стол бумаги). План мероприятий перепечатывают, к вечеру успеют… (Роется в папке). Не забыть бы чего…. (Посмотрела на часы)…. Ой, опаздываю!…. (Убегает).
ЖЕНЯ. Кажется, я только сейчас почувствовала, как устала… Пойдем-ка, Санечка, домой.
ЕРШОВ. Куда?
ЖЕНЯ. Ты к себе в общежитие, я к себе. Отложим будущее на будущее. Пока полвагончика не освободится. Или в самом деле Дом молодоженов сдадут… Слушай, может, он просто не знал?
ЕРШОВ. Это мы с тобой могли не знать. Шампанское пили? Вот и потеряли ориентировку…
За дверью слышится какая-то возня, она неуверенно открывается. Заглядывает, а потом входит СЕМЕНОВ. Ему, как и Ершову, лет 25-27. В меру добродушен, в меру серьезен, бесспорно обаятелен – вполне современный молодой человек. Он в прекрасном настроении. В руках у него – пожарный топор.
СЕМЕНОВ. Открыто? Вот хорошо, а то я прямо обыскался – нет ключа, хоть ты что! Думал, замок придется ломать! (Бросает топор в угол). Здорово!
ЕРШОВ (не подавая руки). Привет-привет!
ЖЕНЯ. Из будущего.
СЕМЕНОВ (удивлен их холодностью). Из какого будущего?
ЕРШОВ. Из светлого, наверное. В какое будущее ты нас вчера отправил с такой помпой?
СЕМЕНОВ. А! Свадьба. «Ах, эта свадьба пела и плясала…» (Наводит на столе порядок). Ну и какое оно, будущее?
ЕРШОВ. Светлое.
ЖЕНЯ (придерживая мужа). И довольно прохладное. Особенно у воды.
СЕМЕНОВ. У какой воды?
ЖЕНЯ. У обыкновенной. У озера.
СЕМЕНОВ. Вы хотите сказать, что всю ночь гуляли по тундре? Ну, ненормальные! Неужели нельзя было договориться со своими, чтобы они вымелись куда-нибудь – на одну-то ночь!
ЕРШОВ. Договорились. Но когда ребята увидели, как ты нам вручаешь ключ, они решили, что все устроилось лучше.
СЕМЕНОВ. Пришли и завалились спать? Ну, ненормальные! Так растолкать надо было и выгнать на улицу! Свадьба – святое дело!
ЖЕНЯ. (продолжая удерживать мужа). А потом?
СЕМЕНОВ. Известно – самим зайти.
ЖЕНЯ. А дальше?
СЕМЕНОВ. Дальше? Что дальше?
ЕРШОВ. Нет, это мы тебя спрашиваем – что!
СЕМЕНОВ. Понятия не имею. Можно, наверное, партию в шахматы сыграть. Или газету почитать, если нет другого занятия.
ЖЕНЯ. А ребята в этом время будут ходить вокруг общежития?
СЕМЕНОВ. Слушайте, что вы ко мне пристали? Если вам нравится шататься по тундре в первую брачную ночь – я что, против? «А потом…» Даже в краску вогнали!.. (Роется в столе, обшаривает карманы рабочей куртки). И здесь нет… прямо чудеса!.. А как вы сюда вошли?
ЕРШОВ. Через дверь.
СЕМЕНОВ. Ясно, что не через окно. Второй этаж, не воробушки. А как вы ее открыли?
ЕРШОВ. Ключом.
СЕМЕНОВ. Каким?
ЕРШОВ. А ты подумай. (Пауза). Догадайся. (Пауза). Не сообразил? (Показывает ключ). Вот этим!
СЕМЕНОВ (облегченно). Ну, голова! А я – ну, все переворошил! Даже с полдороги домой вернулся. Даже жену обругал под горячую руку!… А, черт. Придется извиняться (Подумал). А то хуже будет. (Вздохнул). Знаете, что самое главное в семейной жизни? Вовремя извиниться!… (Набрал номер). Детсад? Мне Аню Семенову… Это я. Ты, это самое… нашелся ключ. Я же его, оказывается, вчера на свадьбе Сашке Ершову вручил – ну, как будто от его комнаты в Доме молодоженов! И ты, между прочим, рядом стояла, могла и напомнить!… Что думала? Тоже ненормальная?… Ну и что, что снаружи как новенький! Там еще недели на три работы: полы не крашены, обои не клеены…
ЕРШОВ. В половине квартир дверей нет.
СЕМЕНОВ. И дверей нет – вот Сашка подсказывает… Как не знала, когда Люська еще прибегала ругаться… Да ты… Да я… (Аккуратно положил трубку на стол. Ершовым.) Огонь!… (Подошел к окну, отодвинул штору, полюбовался пейзажем). Прекрасное в этом году лето! Но дождей маловато, в тундре грибов не будет… (Покосился на трубку, со вздохом). Зато ягоды будут сладкие…
Звонит второй аппарат. СЕМЕНОВ быстро поднимает трубку и тут же опускает ее на рычаги.
Знаете, что самое трудное в семейной жизни? Умение выслушать друг друга, так сказать, до конца!… (Слушает жену), Вот язва! Да ты… Ну, понял, понял! Я же позвонил, чтобы извиниться! Вот Сашка и Женя радом стоят, не дадут соврать!… Привет она вам передает.
ЕРШОВ. Спасибо, ей тоже.
СЕМЕНОВ. Они тоже передают тебе привет. (Ершовым).И вам спасибо. (В трубку). Все? Ну, целую тебя, моя… (оглянулся на Ершовых, чуть отвернулся) рыбка!… (Положил трубку). Ну и утро сегодня… суматошное!… (С деловым видом), Так, друзья мои, вы зачем пришли?
ЕРШОВ. Мы? А как ты думаешь?
СЕМЕНОВ. Никак не думаю.
ЕРШОВ. На тебя посмотреть!
СЕМЕНОВ. Посмотрели? Тогда – привет! Сейчас из райкома будут звонить, а у меня еще… (Разбирает бумаги).
ЖЕНЯ (мужу). По-моему, все, что мы хотели ему сказать, он уже услышал… (Кивает на телефон).
ЕРШОВ. Все? Ну, нет, далеко не все! (Семенову), К тому, что сказала тебе жена, прибавь погуще – знаешь чего?
ЖЕНЯ (поспешно, преграждая путь Ершову к столу). Метафор.
ЕРШОВ. Вот-вот! И прочих красочных выражений! Погуще! Ясно? Ну, что ты молчишь?
СЕМЕНОВ. Ничего не ясно… Если коротко, она мне сказала: «Если я еще хоть раз услышу об этой Люське, в тот же день заберу дочь и уеду к маме…» (Пауза). Мама у нее под Черниговом живет, замечательные там места!… (Пауза). Люська Кукушкина – ну, подруга ее бывшая, бригадир отделочниц, член комитета. Помогает опять же – один я с этими бумагами совсем зашился… (Пауза). Что вы на меня уставились? Ну, ревнует к каждому столбу – что я могу сделать?! (Пауза). Слушайте, да что вы, собственно, ко мне прицепились? Целый допрос устроили!
ЕРШОВ. А насчет ключа – ничего тебе не сказала?
СЕМЕНОВ. Насчет какого ключа?
ЕРШОВ (показывает ключ). Вот этого.
СЕМЕНОВ. Ну, сказала какую-то ерунду – вроде думала, что ключ и правду от вашей комнаты.
ЕРШОВ. Но ты-то знал, что это не так?
СЕМЕНОВ. Конечно, знал.
ЕРШОВ. И все-таки вручил?
СЕМЕНОВ. А ты как хотел – отложить мероприятие?
ЕРШОВ. Валера, я с тобой говорю очень серьезно. Понял? Без шуток! Значит, ты твердо знал, что Дом молодоженов не сдан и не будет сдан в ближайшее время…
СЕМЕНОВ. Теперь, считай, до конца квартала…
ЕРШОВ. И все-таки под видом ключа от нашей комнаты вручил ключ от комитета. Я все правильно понял?
СЕМЕНОВ. Не от сейфа же было вручать! Сразу видно: ненатуральный, слишком фигуристый. И не от квартиры же: английский, маленький, не разглядишь. А этот – что надо: простой, наглядный, видный всем издалека. Поэтому я вам его и вручил.
ЕРШОВ. А зачем вообще нужно было вручать ключ, если дом еще не готов?
СЕМЕНОВ. То есть как зачем? Если руководство выделило молодоженам квартиру, ясно, что на свадьбе им должен быть вручен и, так сказать, ключ. Молодежь должна увидеть своими глазами, что мы идем навстречу лучшим и все такое.
ЕРШОВ. Валера! Но ведь каждая собака знает, что дом не сдан!
СЕМЕНОВ. Ну и что?
ЕРШОВ. А то! А то, скажет молодежь, что секретарь комитета Семенов от имени руководства пудрит людям мозги!
СЕМЕНОВ. Ну, ты за все молодежь-то не говори. Все прекрасно понимают, что нельзя понимать все буквально. Если понимать все буквально… (Задумался). Ой!…(Усмехнулся). Ой-ой!… (Засмеялся). Ой-ой-ой!… Ну, Ершов, рассмешил ты меня!…
Стук в дверь. Входит ГОГИ. Ему 18 лет. В резиновых сапогах, заляпанных глиной, в брезентовой робе, каска под мышкой. В руках листок бумаги.
ГОГИ. Заявление подписать.
СЕМЕНОВ. Какое заявление?
ГОГИ. На расчет. Отдел кадров говорит, пускай сначала Семенов подпишет. Давай подписывай!
СЕМЕНОВ (Ершову). Вот – тоже! Считается, что без комитета нельзя не принимать на работу, ни увольнять. А если я не подпишу – что, не уволят? Не примут?… Если понимать все буквально то, знаете ли, друзья мои, всякое представление о реальности потеряешь!…
ГОГИ по-прежнему стоит перед ним с листком в руке.
СЕМЕНОВ. Чего тебе еще?
ГОГИ. Заявление подписать.
СЕМЕНОВ. Какое?
ГОГИ. На расчет. Отдел кадров говорит…
СЕМЕНОВ. Я же тебе сказал: потом приходи. Пойди пока сдай спецовку. И комсомольский принеси – с учета же тебя надо снимать!
ГОГИ. Сейчас подпиши!
СЕМЕНОВ. Занят! Не видишь, что ли?
ГОГИ. Не вижу.
СЕМЕНОВ. А между тем я действительно занят. С народом! (Показывает на Ершова и Женю). Провожу разъяснительную работу! Ясно? Чеши!
ГОГИ выходит. В дверях он едва не сталкивается с ПОПОВЫМ. Это опытный, уверенный в себе инженер-строитель. Ему 27 лет. Ироничен. Прекрасно знает цену всему и всем. Или думает, что знает.
ПОПОВ. Доброе утро. (Оглянулся вслед Гоги. Семенову.) Готова?
СЕМЕНОВ. Что? А, рекомендация! Черт, совсем из головы вылетело! Сам понимаешь: конец полугодия, тут еще эта комсомольская свадьба – все-таки первая в истории стройки, сам понимаешь, нерядовое событие….
ПОПОВ. Ну, смотри. Я так и скажу: некогда Семенову, а чем ты был занят, это уж ты сам объяснять будешь.
СЕМЕНОВ. Слушай, напиши сам а? Ну, как полагается: насчет общественной работы и все такое. И приходи к семи вечера прямо на комитет, сразу и затвердим. Договорились?
ПОПОВ (кивнув на дверь). Этот что – жаловаться прибегал?
СЕМЕНОВ. Кто? А, да нет – увольняться.
ПОПОВ. Ясно. Ну, привет!… (Ушел).
СЕМЕНОВ (вслед). Видали? А какая там к черту общественная работа у него, когда он даже со мной разговаривает через губу! А ведь напишет. И мы утвердим. Так что, как видишь, если понимать все буквально…
ЕРШОВ. А что за рекомендация?
СЕМЕНОВ. Вопросы задаешь! Сам не можешь сообразить, какая ему рекомендация от комитета нужна? В партию, куда же еще. Медведев его в главные инженеры тянет…
Прерывистый телефонный звонок.
СЕМЕНОВ (поспешно хватает трубку). Все слушают!… Спасибо, и все такое… Ну, как? Если мы успешно работаем, значит вы нами успешно руководите… Сводка? Конечно, готова! Диктую: сто один и четыре десятых процента… сто два и три десятых… Третья графа: шестнадцать… четвертая – двадцать четыре… Это повышение квалификации молодежи… Учеба? Секунду! (Быстро перебирает бумаги на столе, Ершову, прикрыв трубку). Больше ничего не оставляла? Ну – Люська, Кукушкина!
ЕРШОВ. Понятия не имею.
СЕМЕНОВ. Сейчас-сейчас!… (Лихорадочно шарит по столу, бумаги веером разлетаются в разные стороны). Пишите: всего было охвачено, так сказать, сетью учебы более чем (Посмотрел на потолок). Семьсот тридцать шесть человек…. Соревнование? А как же! (Ершову). Какая у тебя средняя выработка?
ЕРШОВ. Сто пятьдесят четыре.
СЕМЕНОВ (в трубку). Первое место за полугодие – у комсомольско-молодежной бригады монтажников Александра Ершова. Средняя выработка у него – сто пятьдесят четыре!… (Ершову). Чего?
ЕРШОВ (хмуро). Килограммометров.
СЕМЕНОВ (в трубку) Килограммометров!… (Ершову), Каких килограммометров?
ЕРШОВ. Голубых.
СЕМЕНОВ (в трубку). Голубых. (Смотрит на Ершова).
ЕРШОВ. Я пошутил. Процентов, конечно.
СЕМЕНОВ (показывая ему кулак. В трубку). Мы пошутили. Процентов, конечно… Итоги? Секунду!… (Напевая туш, снимает со стены вымпел, жестом подзывает Ершова, надевает вымпел ему на шею и демонстративно пожимает руку.) Ура!
ЖЕНЯ аплодирует.
СЕМЕНОВ (в трубку). Алло, вы слушаете? Буквально только что мы подвели итоги и наградили вымпелом, так сказать, победителя….
ЖЕНЯ (Ершову). Поздравляю!
СЕМЕНОВ (в трубку). Вчера, между прочим, у этого бригадира и комсомолки-учительницы состоялась комсомольская, так сказать, свадьба!…
ЕРШОВ (нажимает на рычаги аппарата). Ну, хватит!
СЕМЕНОВ. Алло!… Ты что, обалдел? Я же с райкомом разговариваю!
ЕРШОВ. Вот что, Валера. Чтобы не затягивать: сейчас ты громко и отчетливо извинишься перед нами за вчерашнее твое вранье и закончим на этом. Начинай.
СЕМЕНОВ. Что начинать?
ЕРШОВ. Извиняться.
СЕМЕНОВ. Старина, я понимаю, ты переволновался: свадьба – такое событие! Я и сам, помню, волновался. И не зря, как выяснилось. Но ты все-таки рассуди: разве я виноват, что дом не сдан? Кто перебросил отделочников на основные сооружения? Медведев. Основные – они и есть основные, поэтому соцкультбыт и оголили. Да если бы от меня все зависело, вы бы сейчас не здесь куковали, а кофе пили бы в постели. Ты любишь пить кофе в постели?
ЕРШОВ. Не пробовал.
СЕМЕНОВ. А мне не понравилось. Чуть прольешь – пятна на пододеяльнике остаются. И плохо отстирываются.
ЖЕНЯ. Выскальзывает.
ЕРШОВ. Как мыло!…
Телефонный звонок.
СЕМЕНОВ. Вас слушают!… Да, прервали… Сроки? Секунду!… Если мы возьмем обязательство пустить первую очередь дней на пять раньше – мало, наверное?… А если, так и быть, на семь?
ЕРШОВ (вновь прерывает связь, показывает ключ). Вот за что извиняйся!
СЕМЕНОВ. Слушай, какого дьявола? Я же тебе все объяснил! Женя, уймите его, пожалуйста!
ЖЕНЯ. Я думаю, Валерий, вам все-таки следует извиниться.
ЕРШОВ. Давай, мы ждем.
СЕМЕНОВ. Извиняться я, конечно, не буду. Не за что. А тебе, Ершов, я вот что скажу: не слишком ли много ты на себя берешь? Видно, правы товарищи, которые считают, что зазнаваться ты стал: и то тебе не так, и это. Смотри! Ты фигура на стройке, пока проводишь нашу политику, ты это всегда помни!
ЕРШОВ. Какую-какую политику я провожу? Твою?
СЕМЕНОВ. И мою.
ЕРШОВ. Я сейчас скажу, как называется твоя политика! (Жене.) Заткни уши!
ЖЕНЯ. Мне это тоже интересно узнать.
СЕМЕНОВ. Он вам потом скажет, наедине.
ЕРШОВ. Будешь извиняться?
СЕМЕНОВ. А ты меня не пугай.
ЕРШОВ. Значит правильно ключ вручил?
СЕМЕНОВ. Правильно.
ЕРШОВ. Смотри внимательно – этот? (Показывает ключ).
СЕМЕНОВ. Этот.
ЕРШОВ. Правильно?
СЕМЕНОВ. Правильно!…
Пауза. ЕРШОВ снимает с книжного шкафа один из спортивных кубков, сдувает с него пыль, наливает из графина воды. Затем вынимает из петлицы гвоздику и ставит ее в кубок. СЕМЕНОВ, свободно развалясь в кресле, с интересом наблюдает за ним.
ЕРШОВ (Жене.) Открой, пожалуйста, дверь.
ЖЕНЯ. Зачем?
ЕРШОВ. Я попросил тебя открыть дверь.
ЖЕНЯ. Молчу. (Открывает дверь).
ЕРШОВ поддергивает манжеты, наклоняется к столу – нюхает гвоздику. Затем неожиданно-гибким движением оказывается за спиной у Семенова, обхватывает его сзади и вместе с креслом несет к выходу.
СЕМЕНОВ. Ты что делаешь?
ЕРШОВ. Занимаю помещение. (Скрывается за дверь. Слышен грохот кресла на деревянном полу. Возвращается, запыхавшись, кричит в коридор). Согласно полученного ключа!… (Запирает дверь, Жене). Отныне мы живем здесь.
ЖЕНЯ. Молчу.
Сильный стук в дверь.
ЕРШОВ. Пока дверь держится хоть на одном гвозде!
ЖЕНЯ. Молчу.
СЕМЕНОВ. Открой немедленно!
Грохот.
ЕРШОВ. Пока окна держатся хоть на одном шурупе!
ЖЕНЯ. Молчу.
СЕМЕНОВ. Ершов, открывай! Коменданта позову!
ЕРШОВ. Он в отпуске.
СЕМЕНОВ. Милицию позову!
ЕРШОВ. Зови.
Грохот.
ЖЕНЯ. Пока милиция или смерть не разлучат нас!
ЕРШОВ. С добрым утром!
Грохот.
ЖЕНЯ. Сашка!
ЕРШОВ. Да?
Грохот.
ЖЕНЯ. Санечка!
ЕРШОВ. Ну?
Грохот.
ЖЕНЯ. Сашенька!
ЕРШОВ. Что?
ЖЕНЯ. Ничего. (Засмеялась). Ну и ночка у нас с тобой была!
Грохот.
Картина вторая.
Через час. К двери придвинута стремянка. ЖЕНЯ стоит на ней, через верхнюю узкую фрамугу выглядывает в коридор. В дверную скобу для верности вставлена ножка стула. ЕРШОВ говорит по телефону. Он без пиджака, с распущенным галстуком – как после большой работы.
ЕРШОВ (в трубку). Правильно, принеси… И девчатам скажи: пусть для Жени соберут что нужно… Ну, придумаем, как передать… Правильно! (Усмехнулся). «Фиалки распускаются на рассвете»… Жду!… (Положил трубку, Жене). Ну что?
ЖЕНЯ. Какое-то подозрительное затишье. Неужели сдался?
Прислушивается. Неожиданно раздается гул электрической лебедки, за одним из окон появляется малярная люлька. В ней – СЕМЕНОВ. ЖЕНЯ испуганно вскрикивает, ЕРШОВ бросается к окну, закрывает раму и форточку на задвижки. СЕМЕНОВ стучит.
ЖЕНЯ. Он разобьет стекло!
ЕРШОВ. Да ну, он человек осторожный. А стекло – казенное имущество!… (Открыл форточку). Опять шумишь?
СЕМЕНОВ. Последний раз спрашиваю – не откроешь?
ЕРШОВ. Не извинишься?
СЕМЕНОВ. Предупреждаю – я милицию вызвал!
ЕРШОВ. Будь здоров! (Закрывает форточку).
СЕМЕНОВ стучит в окно. Телефонный звонок.
ЖЕНЯ (взяла трубку). Алло?… (Мужу.) Райком.
ЕРШОВ (подошел к телефону). Да, комитет «Тэцстроя»… Нет, не могу – он за окном висит, в малярной люльке… Сейчас узнаю… (Открывает форточку), Семенов, из райкома интересуются, что ты там делаешь. Что сказать?
СЕМЕНОВ (страшным шепотом). Немедленно впусти!
ЕРШОВ (в трубку). Говорит, воздухом дышит… Не знаю. Курить, может, бросает… Моя фамилия? Ершов… Ну, какой же я посторонний? Я, можно сказать, здесь живу!… Что ж, попробую вам помочь… (Слушает)… Что?! Какое сокращение сроков?…На сколько, насколько он вам сказал? На семь дней?! Да это же просто….
СЕМЕНОВ. Ершов, замолчи!
ЕРШОВ. Минутку, мешают. (Запер форточку и задернул штору).
СЕМЕНОВ сильно стучит в окно.
ЕРШОВ. Вы случаете? Так вот, насчет сроков. Пуск первой очереди уже однажды был сорван, вам об том должно быть известно…
Гул лебедки. ЖЕНЯ выглядывает в окно: люльки нет.
ЕРШОВ. И второй срок тоже сорвем, если все будет идти так же!… Да так: если бригаду монтажников высших разрядов посылают с лопатами в котлован, только чтобы не сидели без дела – это, по-вашему, как, нормально?
Сильный стук в дверь.
ЕРШОВ (Жене, показывая на стул, которым заложена ручка). Держи-держи!… (В трубку). Причины? Разные. Сами знаете: отдаленность, поставщики подводят…
Гул лебедки. Стук в окно.
ЕРШОВ. Второе – требования самой стройки. Обычно допуски плюс-минус полметра, а у нас – нуль…
Стук в дверь.
ЕРШОВ. Поэтому я и говорю: нам бы в графике удержаться, какое там сокращение сроков…
Стук в окно. Стук в дверь.
Как ему это удается?
Стук в окно. Стук в дверь.
ЖЕНЯ. Прямо Фантомас!
Стук в окно. Стук в дверь.
ЕРШОВ (в трубку). Минутку!… (оборачивается к двери). Кто там?
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Фиалки распускаются на рассвете!
ЕРШОВ. Ты один?
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Тут еще парнишка – говорит, по делу.
ЕРШОВ. Сейчас, подожди. (Жене.) Свои. (В трубку). Алло!… Что у нас происходит? Да ничего особенного, по-моему: жизнь… Что ж, если вы настаиваете… (Подходит к окну, отдергивает штору, открывает форточку, Семенову). Товарищ интересуется, чем мы здесь занимаемся.
СЕМЕНОВ. Вот и скажи!
ЕРШОВ. Его твое мнением интересует. Персональное.
СЕМЕНОВ. Строим ТЭЦ.
ЕРШОВ (в трубку). Говорит: строим ТЭЦ… Да? А вы сами приехали бы да посмотрели, ели вас то действительно интересует! И нечего телефон обсасывать… (Бросил трубку.)
СЕМЕНОВ. Ну, Ершов!… (Яростно грозит кулаком, включает лебедку).
Люлька исчезает.
ЕРШОВ (вынимает из дверной скобы стул, отпирает). Быстрей!
Входят МИТРОФАНОВ и ГОГИ. Ершов запирает за ними дверь.
МИТРОФАНОВ примерно ровесник Ершова, он в спецовке монтажника, на плече у него брезентовый ремень с тяжелой страховочной цепью, в руках – яркая спортивная сумка и переносной телевизор «Юность».
ГОГИ успел переодеться. Он в белоснежном, немыслимой кавказской элегантности, костюме, в модных туфлях, с безукоризненно повязанным галстуком. Хмур.
МИТРОФАНОВ. Здорово! Ну, Саня, ты даешь! Ребята оборжались, когда узнали! И давно в обороне сидите?
ЕРШОВ. С утра.
МИТРОФАНОВ. Может, и будет? Мы договорились: до четверга освободим для вам нашу двадцатую… Как?
ЕРШОВ. А нам и здесь неплохо. (Жене), Правда же?
ЖЕНЯ (уклончиво). По крайней мере – тепло… и крыша над головой.
ЕРШОВ. И метраж приличный. Вполне!
МИТРОФАНОВ. Санька, смотри! Дойдет до Медведева – мало не будет. А дойдет быстро – моргнуть не успеете!… Может, линяем? Там как раз Мишка с «Кразом» стоит, заодно и подбросит…. А?
ЕРОВ. Нет.
МИТРОФАНОВ (Жене). Нет?
ЖЕНЯ. Слово сказано.
МИТРОФАНОВ. Вот это, я понимаю, семья!… Тогда держите! (Передает Жене сумку и телевизор). С этой штукой никакая осада не страшна. Почему раньше города не выдерживали осады? От скуки! Ну, как вам нравится семейная жизнь?
ЖЕНЯ. Пока не скучно.
МИТРОФАНОВ. А дальше, похоже, будет еще веселей!…
Стук в дверь.
ЖЕНЯ. Кто там?
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Открывайте, милиция!
МИТРОФАНОВ. Что я вам говорил?
ЕРШОВ (подходит к двери). Какая именно милиция?
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Советская! Капитан Ерохин. Приказываю открыть.
ЖЕНЯ (взобралась на стремянку, выглядывает в коридор). И правда – в форме. С Семеновым. Мы пропали!
ЕРШОВ. Капитану Ерохину разрешаю войти. Семенову остаться.
ЕРОХИН. Открывайте без разговоров!
СЕМЕНОВ. Или будем ломать!
ЕРШОВ. Ломайте!
Пауза.
ЖЕНЯ (сверху). Совещаются!
ЕРОХИН. Семенов должен присутствовать при разговоре!
ЕРШОВ. Пусть присутствует – со своего поста.
ЕРОХИН. С какого еще поста?!
ЕРШОВ. Он знает.
ЖЕНЯ. Совещаются!… Семенов уходит!… (Спрыгивает на пол),
ЕРШОВ (отпирает). Прошу, товарищ капитан!
Входит ЕРОХИН. Неторопливо, обстоятельно осматривается.
ЕРШОВ. Следов безобразий не обнаруживается?
ЕРОХИН (строго.) Что за люди?
МИТРОФАНОВ. Здравствуйте, Петр Николаевич. Не узнали?
ЕРОХИН. Здорово, Паша. Как это не узнал? Но спросить-то я должен!.. (Смотрит на Гоги.)
ГОГИ. Гоги Галиев я. Из Баку.
ЕРОХИН. Гоги? Это что за имя такое?
ГОГИ. По-русски мое имя никто не умеет за один раз выговорить. Гоги – лучше.
ЕРОХИН. Из Баку, говоришь?.. Хороший город Баку. Был там три года назад. В гостях у друга. И представляете: за две недели ни одного пьяного не видел! Ни одного! Три года назад! А?
МИТРОФАНОВ. Трудно поверить.
ЕРОХИН. Вот про то я и говорю! (Похлопал Гоги по плечу). Молодец!
ЕРШОВ. Это моя жена.
ЖАНЯ. Женя.
ЕРОХИН. Ишь ты! Когда же это ты успел?
ЕРОШОВ. Вчера.
ЕРОХИН. И уже жалобы на тебя поступают?
ЕРШОВ. Так ведь не от жены.
ЕРОХИН. От общественности – а это еще хуже! (Жене.) Поздравляю! Очень приятно познакомиться.
ЖЕНЯ. Мне тоже. (Вынимает из сумки бутылку шампанского). Может – отметим такое событие?
ЕРОХИН. Не дослужу я с вами до пенсии! Да ты знаешь, что это значит – по нынешним-то временам: распитие в рабочее время, в служебном помещении, при исполнении служебных обязанностей!
ЖЕНЯ. Извините, я не хотела… (Поспешно прячет бутылку).
ЕРОХИН. Потом выпьем. Вечером в гости зайду. Вы где живете?
ЕРШОВ (в трубку). Правильно, принеси… И девчатам скажи: пусть для Жени соберут что нужно… Ну, придумаем, как передать… Правильно! (Усмехнулся). «Фиалки распускаются на рассвете»… Жду!… (Положил трубку, Жене). Ну что?
ЖЕНЯ. Какое-то подозрительное затишье. Неужели сдался?
Прислушивается. Неожиданно раздается гул электрической лебедки, за одним из окон появляется малярная люлька. В ней – СЕМЕНОВ. ЖЕНЯ испуганно вскрикивает, ЕРШОВ бросается к окну, закрывает раму и форточку на задвижки. СЕМЕНОВ стучит.
ЖЕНЯ. Он разобьет стекло!
ЕРШОВ. Да ну, он человек осторожный. А стекло – казенное имущество!… (Открыл форточку). Опять шумишь?
СЕМЕНОВ. Последний раз спрашиваю – не откроешь?
ЕРШОВ. Не извинишься?
СЕМЕНОВ. Предупреждаю – я милицию вызвал!
ЕРШОВ. Будь здоров! (Закрывает форточку).
СЕМЕНОВ стучит в окно. Телефонный звонок.
ЖЕНЯ (взяла трубку). Алло?… (Мужу.) Райком.
ЕРШОВ (подошел к телефону). Да, комитет «Тэцстроя»… Нет, не могу – он за окном висит, в малярной люльке… Сейчас узнаю… (Открывает форточку), Семенов, из райкома интересуются, что ты там делаешь. Что сказать?
СЕМЕНОВ (страшным шепотом). Немедленно впусти!
ЕРШОВ (в трубку). Говорит, воздухом дышит… Не знаю. Курить, может, бросает… Моя фамилия? Ершов… Ну, какой же я посторонний? Я, можно сказать, здесь живу!… Что ж, попробую вам помочь… (Слушает)… Что?! Какое сокращение сроков?…На сколько, насколько он вам сказал? На семь дней?! Да это же просто….
СЕМЕНОВ. Ершов, замолчи!
ЕРШОВ. Минутку, мешают. (Запер форточку и задернул штору).
СЕМЕНОВ сильно стучит в окно.
ЕРШОВ. Вы случаете? Так вот, насчет сроков. Пуск первой очереди уже однажды был сорван, вам об том должно быть известно…
Гул лебедки. ЖЕНЯ выглядывает в окно: люльки нет.
ЕРШОВ. И второй срок тоже сорвем, если все будет идти так же!… Да так: если бригаду монтажников высших разрядов посылают с лопатами в котлован, только чтобы не сидели без дела – это, по-вашему, как, нормально?
Сильный стук в дверь.
ЕРШОВ (Жене, показывая на стул, которым заложена ручка). Держи-держи!… (В трубку). Причины? Разные. Сами знаете: отдаленность, поставщики подводят…
Гул лебедки. Стук в окно.
ЕРШОВ. Второе – требования самой стройки. Обычно допуски плюс-минус полметра, а у нас – нуль…
Стук в дверь.
ЕРШОВ. Поэтому я и говорю: нам бы в графике удержаться, какое там сокращение сроков…
Стук в окно. Стук в дверь.
Как ему это удается?
Стук в окно. Стук в дверь.
ЖЕНЯ. Прямо Фантомас!
Стук в окно. Стук в дверь.
ЕРШОВ (в трубку). Минутку!… (оборачивается к двери). Кто там?
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Фиалки распускаются на рассвете!
ЕРШОВ. Ты один?
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Тут еще парнишка – говорит, по делу.
ЕРШОВ. Сейчас, подожди. (Жене.) Свои. (В трубку). Алло!… Что у нас происходит? Да ничего особенного, по-моему: жизнь… Что ж, если вы настаиваете… (Подходит к окну, отдергивает штору, открывает форточку, Семенову). Товарищ интересуется, чем мы здесь занимаемся.
СЕМЕНОВ. Вот и скажи!
ЕРШОВ. Его твое мнением интересует. Персональное.
СЕМЕНОВ. Строим ТЭЦ.
ЕРШОВ (в трубку). Говорит: строим ТЭЦ… Да? А вы сами приехали бы да посмотрели, ели вас то действительно интересует! И нечего телефон обсасывать… (Бросил трубку.)
СЕМЕНОВ. Ну, Ершов!… (Яростно грозит кулаком, включает лебедку).
Люлька исчезает.
ЕРШОВ (вынимает из дверной скобы стул, отпирает). Быстрей!
Входят МИТРОФАНОВ и ГОГИ. Ершов запирает за ними дверь.
МИТРОФАНОВ примерно ровесник Ершова, он в спецовке монтажника, на плече у него брезентовый ремень с тяжелой страховочной цепью, в руках – яркая спортивная сумка и переносной телевизор «Юность».
ГОГИ успел переодеться. Он в белоснежном, немыслимой кавказской элегантности, костюме, в модных туфлях, с безукоризненно повязанным галстуком. Хмур.
МИТРОФАНОВ. Здорово! Ну, Саня, ты даешь! Ребята оборжались, когда узнали! И давно в обороне сидите?
ЕРШОВ. С утра.
МИТРОФАНОВ. Может, и будет? Мы договорились: до четверга освободим для вам нашу двадцатую… Как?
ЕРШОВ. А нам и здесь неплохо. (Жене), Правда же?
ЖЕНЯ (уклончиво). По крайней мере – тепло… и крыша над головой.
ЕРШОВ. И метраж приличный. Вполне!
МИТРОФАНОВ. Санька, смотри! Дойдет до Медведева – мало не будет. А дойдет быстро – моргнуть не успеете!… Может, линяем? Там как раз Мишка с «Кразом» стоит, заодно и подбросит…. А?
ЕРОВ. Нет.
МИТРОФАНОВ (Жене). Нет?
ЖЕНЯ. Слово сказано.
МИТРОФАНОВ. Вот это, я понимаю, семья!… Тогда держите! (Передает Жене сумку и телевизор). С этой штукой никакая осада не страшна. Почему раньше города не выдерживали осады? От скуки! Ну, как вам нравится семейная жизнь?
ЖЕНЯ. Пока не скучно.
МИТРОФАНОВ. А дальше, похоже, будет еще веселей!…
Стук в дверь.
ЖЕНЯ. Кто там?
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Открывайте, милиция!
МИТРОФАНОВ. Что я вам говорил?
ЕРШОВ (подходит к двери). Какая именно милиция?
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Советская! Капитан Ерохин. Приказываю открыть.
ЖЕНЯ (взобралась на стремянку, выглядывает в коридор). И правда – в форме. С Семеновым. Мы пропали!
ЕРШОВ. Капитану Ерохину разрешаю войти. Семенову остаться.
ЕРОХИН. Открывайте без разговоров!
СЕМЕНОВ. Или будем ломать!
ЕРШОВ. Ломайте!
Пауза.
ЖЕНЯ (сверху). Совещаются!
ЕРОХИН. Семенов должен присутствовать при разговоре!
ЕРШОВ. Пусть присутствует – со своего поста.
ЕРОХИН. С какого еще поста?!
ЕРШОВ. Он знает.
ЖЕНЯ. Совещаются!… Семенов уходит!… (Спрыгивает на пол),
ЕРШОВ (отпирает). Прошу, товарищ капитан!
Входит ЕРОХИН. Неторопливо, обстоятельно осматривается.
ЕРШОВ. Следов безобразий не обнаруживается?
ЕРОХИН (строго.) Что за люди?
МИТРОФАНОВ. Здравствуйте, Петр Николаевич. Не узнали?
ЕРОХИН. Здорово, Паша. Как это не узнал? Но спросить-то я должен!.. (Смотрит на Гоги.)
ГОГИ. Гоги Галиев я. Из Баку.
ЕРОХИН. Гоги? Это что за имя такое?
ГОГИ. По-русски мое имя никто не умеет за один раз выговорить. Гоги – лучше.
ЕРОХИН. Из Баку, говоришь?.. Хороший город Баку. Был там три года назад. В гостях у друга. И представляете: за две недели ни одного пьяного не видел! Ни одного! Три года назад! А?
МИТРОФАНОВ. Трудно поверить.
ЕРОХИН. Вот про то я и говорю! (Похлопал Гоги по плечу). Молодец!
ЕРШОВ. Это моя жена.
ЖАНЯ. Женя.
ЕРОХИН. Ишь ты! Когда же это ты успел?
ЕРОШОВ. Вчера.
ЕРОХИН. И уже жалобы на тебя поступают?
ЕРШОВ. Так ведь не от жены.
ЕРОХИН. От общественности – а это еще хуже! (Жене.) Поздравляю! Очень приятно познакомиться.
ЖЕНЯ. Мне тоже. (Вынимает из сумки бутылку шампанского). Может – отметим такое событие?
ЕРОХИН. Не дослужу я с вами до пенсии! Да ты знаешь, что это значит – по нынешним-то временам: распитие в рабочее время, в служебном помещении, при исполнении служебных обязанностей!
ЖЕНЯ. Извините, я не хотела… (Поспешно прячет бутылку).
ЕРОХИН. Потом выпьем. Вечером в гости зайду. Вы где живете?