Хана: Но мы уже решили.
Хефец: Никаких женитьб у меня на похоронах! Я объявляю ваше знакомство недействительным!
Адаш: Но это же невозможно.
Хефец: Это мой дом, это мой праздник, вы познакомились лишь благодаря мне.
Разнимите руки! Вы друг с другом не знакомы и никогда друг друга не видели!
Адаш: Видели и познакомились! Ты не можешь отменить реальности. Это Хана Чарлич.
Хана: А это - Адаш Бардаш.
Адаш: Вот видишь!
Хефец: Отмена! Запрет! Все стерто!
Хана: Можешь орать хоть до завтра. У нас демократия. А мы уходим.
Хефец: А я и без вас обойдусь! Умру без гостей и без угощения. Один умру!
(Хана и Адаш уходят). А у вас родятся официанты, постоянно падающие в обморок.
Пауза.
Адаш (возвращается): Извини, Хефец.
Хефец: Иди, иди. Иди себе жениться.
Адаш: Ты неправ, что ты меня обвиняешь. Ты ведь знаешь, насколько мне было важно, чтобы у меня появился спутник жизни. Я ведь всю жизнь искал этого, чтобы было с кем поговорить, чтобы кто-нибудь мог меня выслушать. Жаль только, что это произошло в столь неподходящих обстоятельствах. Но я ведь должен был подумать и о себе. И теперь, когда я нашел невесту, я вдруг понял, что рожден был для радости, понимаешь? Мог бы ты поверить, что я, по сути - человек радующийся жизни? Это - моя истинная природа. Сегодня это уже стало ясно. (Пауза).Так что ты меня прости, если я не буду выглядеть печальным на твоих похоронах. Тут уж ничего не поделаешь. (Посмеивается).
Буду жизнерадостным. (Хихикает). Ты меня понимаешь? Просто буду веселым.
(Уходит).
Картина 18
Тот же день после полудня. Комната Фугры. Она в том же наряде, что и раньше. Напротив - Шукра, он держит швабру,, как древко флага, но вместо флага - вешалка, на которой висит свадебное платье. Шукра вымотан до предела.
Фугра: Ну, а теперь, когда ты поближе со мной познакомился, и узнал, как я живу - что ты можешь сказать о моем платье, прежде, чем ты мне его подашь.
Шукра: Ну что я могу сказать? (Гнев переполняет его). Ну что я могу сказать?
(Глядит на платье). Говно. Тряпка, послушно прикрывающая то, что госпожа хочет прикрыть. Болтается, ко гда госпожа танцует, и мнется, когда госпожа валяется на травке. Впитывает пот госпожи изнутри и пыль снаружи. Дерьмовое платье, выполняющее роль временного прикрытия, пока оно не порвется или не износится. И тогда его выбросят иди отдадут сиротам. А в этом время тело госпожи по -прежнему будет цвести и обновляться и сверкать белизной, и свежестью, и забудет об этом платье , будто его и не было. А платье это будет выглядывать из мусорнике вместе с другими служебными вещами, подглядывая за постоянно обновляющимся счастьем госпожи и будет это платье само себя проклинать: "Чтоб я сдохло! Чтоб я сдохло! Тьфу на меня!" (Оплевывает себя). Вот - желтая слюна! Обратите внимание, госпожа - я на пол не плюю, только на себя. Вон отсюда, паскуда! (Это я про себя). На помойку! Вон! (Он поддает себе ногами под зад и уходит вместе с платьем).
Фугра: Видимо, мне веление судьбы - выходить замуж в трусах.
Картина 19
Тот же день.Улица. Адаш держится за сердце. Хана в поварском колпаке стоит напротив него с озабоченнным видом.
Адаш: Валерьянки!
Хана: Здесь нет валерьянки. Поблизости - ни одной аптеки
Адаш: Валерьянки!
Хана: Успокойся, это пройдет через пару минут. Это с тобой часто случается?
Адаш: Почти каждый день. Лучшие мировые специалисты разевают рты, когда меня обследуют. Радость, подобная той, чтоб была у меня сегодня, может меня попросту угробить. Валерьянки!
Хана: Я же сказала - здесь нет валерьянки.
Адаш: Чего ты сердишься? Я очень чувствительный.
Хана: Я чувствую, что мне и в личной жизни придется оставаться официанткой.
Адаш: Мне нужно, чтобы за мной ухаживали, ничего не поделаешь.
Хана: А я-то, как каждая женщина, думала, что выхожу замуж, чтобы отдыхать, а не для того, чтобы лекарства подавать.
Адаш: Что ты хочешь этим сказать?
Хана: Что свадьбы не будет.
Адаш (хватается за сердце, скрючивается): А!
Хана: Извини. Как бы это ни было больно, я должна быть с тобой откровенна. Хоть я и Хана Чарлич, официантка и все такое, но и у меня есть минимальные запросы. Я ведь не собиралась жениться в порядке оказания медининской помощи. Я снова буду одна и буду ждать. Ведь не может быть, чтобы ты был тем единственным, что судьба мне соизволила подкинуть. Я подожду еще пару лет, а если не... если я не достигну своего минимума, объявлю о полном отчаянии и пойду туда, куда судьба поведет.
Адаш (пауза. Себе): Она, в общем-то не красавица. Мне кажется, меня вообще к ней не тянет. (Хане) Так сколько, ты думаешь, тебе нужно времени, чтобы отчаяться?
Хана: Пару лет.
Адаш: Вот и мне всегда говорят про пару лет. Сердце больше не выдержит, говорю я им. А если я приду через пару лет, а тебе понадобится еще пару?
Хана: Это невозможно. Я старею.
Адаш: Пару лет - это в любом случае много. (Делает шаг ей навстречу и падает на задницу. Хана бросается его поднимать). Ну вот, даже ноги протестуют против этого брака. Нет, не надо! Я сам встану.
Хана: Ты можешь?
Адаш: Да. (Она выпрямляется. Он командует себе устало). Встать. Надо вставать. Поднять весь корпус. Все тело - вверх. Живот над ногами, голова над животом. Все собрать, как было. Тяжелая работа. Ладно, оставим.
Хана: Почему ты не встаешь?
Адаш: Пусть так остается.
Хана: Что значит "так"?
Адаш: Я останусь так. Мне так удобней.
Хана: Да что ты говоришь? Вставай!
Адаш: Ладно, оставь.
Хана: Вставай!
Адаш: Нет, нет. Ладно. Зачем? Ну, допустим, я встану, ну и что? Ладно, оставь.
Хана (Пауза): Это шантаж? Чего ты от меня хочешь добиться?
Адаш: Ничего. До встречи через пару лет.
Хана: Вы никогда не поступали порядочно по отношению ко мне! (Уходит).
Адаш (мягко): Хана Чарлич. (Она останавливается). Можно пригласить тебя немного поплакать?
Хана (оборачивается к нему): Почему бы и нет?
Она подходит к нему, нагибается, он кладет голову ей на бедро. Оба плачут.
Картина 20
Вечер трудного дня. Комната Хефеца. Хефец в парикмахерском халате сидит в кресле. Входит Хана.
Хана: Я вернулась. Замужество отменяется. Но ничего. Еще немного - и тебе будет гораздо хуже, чем мне. (Хана выходит, возвращается с поварским колпаком на голове и подносом в руках): Твоя катастрофа будет для меня утешением.
Выходит с другой стороны. Появляется Адаш. Он на низкой грузовой тележке (джек), какие употребляются для перевозки холодильников. Он отталикивается ногами от пола, подъезжает к Хефецу:
Адаш: Все отменяется - брак, стояние на ногах, все. Она мне не нравится. Кроме того, я уже начал сомневаться - действительно ли я рожден для радости. В любом случае - тебе будет скоро еще менее весело, чем мне сейчас. (Входит Хана). А вот и официантка вернулась.
Хана: Да, вернулась. Еще немного - и все наши проблемы будут просто тьфу по сравнению с тем, что предстоит Хефецу.
Адаш (с энтузиазмом): Тебе будет очень плохо, очень! Ему будет гораздо гораздо гораздо хуже, чем нам!
Хана: Мне уже не терпится начать его жалеть.
Адаш: Каким несчастным станет мой друг совсем скоро. Жаль, что я больше не смогу увидеть его рыдающим на моем плече.
Входят Тейгалех и Кламнаса, она - в его одежде, он - в ее.
Кламнаса: Свадьба Фугры состоялась, слава Богу! Сейчас она придет.
Тейгалех (Хефецу): А как себя чувствует тот, кому хуже чем нам?
Кламнаса: Как с отчаянием? Как с досадой?
Адаш: Ох, как он начнет мучиться скоро! Можно просто лопнуть! Что все наши мучения на диване по сравнению с тем, что с ним скоро случится!
Хана: И что остается официантам, кроме как подавать и улыбаться!
Адаш: Я уйду отсюда совершенно счастливым! Я еще буду Бога благодарить!
Тейгалех: О сегодняшнем вечере никто не пожалеет, кроме кое-кого, кто будет распростерт во дворе...
Адаш: И слава Богу, это буду не я! Тысячу раз я благодарю Бога - утром, днем и вечером - это не я буду лежать там, во дворе!
Входит Шукра. На нем - перевязь знаменоносца, в которую вставлено древко флага, но вместо флага - платье Фугры.
Шукра: Я уже полчаса жду внизу , а человек, по сравнению с которым я объективно должен чувствовать себя счастливым, все никак не падает. Мы не опаздываем?
Входит Фугра, в трусах, лифчике, летном шлеме. За ней - Варшавяк в вечернем костюме, летном шлеме. В руке - древко, на котором фата.
Фугра (Шукре) : По моим часам, осталась еще пара минут. Шукра! (Шукра делает шаг вперед). Варшавяк! (Делает шаг вперед). Фату!
Варшавяк торжественно передает Шукре древко с фатой. Шукра устанавливает его с другой стороны ремня. Теперь у него на ремне закреплены оба древка.
Варшавяк (гордо): Вы слышали, тут есть один, собирается прыгнуть с крыши. Я хочу, чтобы все знали - я тоже его унизил, когда прыгал у него на голове.
Фугра: Зачем ты это говоришь?
Варшавяк: Пусть знают... нет?
Фугра: "И ты тоже", "ты тоже" - вечно "и ты тоже". Вечно ты во всем меня копируешь! Надоело! Или ты хочешь меня любить, или ты хочешь прыгать у людей на голове? Решай, что тебе важнее.
Варшавяк: Разумеется, тебя любить! Но иногда я же могу попрыгать у кого-нибудь на голове?
ФУГРА: Если ты меня любишь, ты должен знать, что я люблю, чтобы все было всегда наготове. (Она быстрым движением расстегивает ему пояс и его брюки падают). А теперь посмторим, как ты будешь прыгать! (Указывает на Адаша). Вот, ты выбрал себе человека ростом с дерево. Прыгай!
Варшавяк колеблется, подходит со спущенными штанами к Адашу, тот закрывает голову руками. Варшавяк подпрыгивает на 5 см, пытается еще раз, третий. Пауза.
Варшавяк (стеснительно): Можно мне поднять штаны?
Фугра: Нет, оставайся так, в постоянной готовности к любви. Ты можешь присоединиться к тем, что напротив тебя, они примут тебя с радостью, ты ведь принадлежишь к ним. И не дай Бог, если я тебя застукаю претендующим быть такой как я! (Тейгалеху) Папочка, ты еще хочешь провести заключительную игру с Хефецом до того, как мы поднимемся на крышу?
Тейгалех: Спасибо, охотно. Очень мило с твоей стороны. Приятный сюрприз.
Фугра: В конце концов я начну тебя любить. Посмотрим. Можешь начинать.
Тейгалех: Одна из наших с Кламнасой любимых игр, когда мы кувыркаемся в постели...
Фугра (строго): Когда кувыркались!
Тейгалех: ... Когда кувыркались. А сейчас игра - "Как мы будем жить, когда Хефец-подглядыватель умрет". (ПОказывает). Итак, Хефец подглядыватель лежит в темной яме в земле, а я себе развлекаюсь, хожу по кафе. Получаю удовольствие от каждой минуты жизни. Бегаю по кафе и развлекаюсь. Я -то получаю удовольствие, а Хефец уже нет, он - в земле, а я - в кафе, в ночных клубах, и наслаждаюсь каждой минутой. А он - нет...
Кламнаса (вступает в игру): Хефец подглядыватель лежит на спине без движения, а я гуляю с внуками. Беру их за руки и веду гулять. Шаг за шагом, иду себе. Есть с кем, есть куда. Я над Хефецом прохожу , а он даже пошевелиться не может. А я иду себе - шаг за шагом. На каждой ноге - по туфле. Всего две. По одной на каждой ноге. А Хефец лежит босой и я иду по нему. Рядом со мной - внуки, а на ногах у меня туфли. Целых две штуки. Одна - на левой ноге, одна - на правой. Вот я и иду. Правой, левой...
Хана (включается в игру): Хефец- подглядыватель лежит в земле, руки по швам, а я - наверху, протягиваю руки для объятий. У меня еще будет возможность обнимать. А у Хефеца - никогда. Кто-то ко мне подойдет и я протяну ему руки, свои легкие руки, а Хефец там, внизу, и руки у него каменные. А я обнимаю...обнимаю...
Адаш (входит в игру): Хефец-подглядыватель лежит в земле, и сердце его не бьется совсем, а мое продолжает биться, и я беру одну руку в другую и чувствую биение пульса, как замечательно, что сердце бьется. 70 ударов каждую минуту, каждую минуту - тук-тук, тук-тук, замечательный механизм и очень сложный. И я кладу руку на лоб, чтобы проверить, нет ли у меня температуры, и у меня действительно температура, зато потом я выздоравливаю, потому что мне есть от чего выздоравливать, и я живу после Хефеца полной жизиью - болею и выздоравливаю, болею и выздоравливаю, а сердце-то бьется! Все время! Тук-тук! Тук-тук!
Варшавяк (входит в игру): Хефец - подглядыватель лежит там, внизу, рот полон песка, а я здесь , наверху, на кухне, рот полон еды, жую что-то, пробую что-то, в животике тепло, хорошо, на столе - фрукты, шоколад, а Хефец несчастный даже рта не может раскрыть, а я все время жую что-то, перемалываю, а в холодильнике меня ждет еще и еще и я ем и кушаю и питаюсь и жую и принимаю пищу...
Шукра (вступает в игру): Жалкий Хефец лежит в земле, окруженный рядами людей , разлагающихся, как он сам, а я - на фоне этого лирического пейзажа и щебетания птичек стою себе и восклицаю: "О, несчастный!" А ты даже и возразить не можешь. А я стою себе и обращаюсь к тебе и ко всем редискам, что торчат в земле - несчастные, жалкие! Дайте ответ! Не дают ответа! Сволочи вы все! Нет ответа. Паразиты! Жалкие несчастные сволочи! Молчат.
Фугра: Может, и я должна показать тебе, что значит для меня жить. Думаю, что это излишне. Мне не нужно демонстировать кому-то жизнь, чтобы кто-то слюнки пустил. Они пытаются тебя достать тем, что рассказывают, как они едят, ходят, обнимаются, развлекаются. Мы обо всем этом уже слышали, господа, но все это ни капельки не сближает вашу жизнь с моей. (Все заполкают и замирают). Все вы страшно далеки от меня. Я смотрю на вас и чувствую, что
жалость, огромную жалость по отношению к вам всем, эта жалость просто в воздухе разлита, ко всем вам, включая Шукру, который так хотел увидеть чужое несчастье, что я решила его впустить. Подлец человек, но честный. У него есть чему поучиться. У него большое будущее в качестве секретаря всяких несчастненьких.
Тейгалех: И он тоже! Ни за что бы не подумал!
Шукра (оправдывается): Что поделаешь! Все кругом такие слабые.
Фугра: Ну, хватит разговоров! Уже 6. Сбейтесь все в одну кучу, Шукра в центре. Все стали плотно друг к другу, чтобы чувствовать свой стыд. (Все обступают Шукру, стоящего с 2 древками). Мы готовы, Хефец, идти на крышу.
Пауза. Хефец (сидит на стуле без движения): Кто то уже звонил в полицию, чтобы предотвратить прыжок? (Пауза) Никто не звонил в полицию, чтобы предотвратить прыжок?
Пауза. Он медленно поднимается, выходит.
Фугра: Господа из группы стыда, поплотнее! На крышу!
Выходит. За ней вся группа плотной кучей.
Картина 21
Последняя
Вечер того же дня. Крыша дома Тейгалеха. Появляется Хефец, за ним Фугра, затем вся группа. Пауза.
Хефец: Так никто не звонил в полицию, чтобы предотвратить прыжок?
(Пауза). В пожарную?
Пауза. Он начинает делать согревающие упражнения ногами и руками, нагибания, приседания, сгибания рук и ног, наклоны, бег на месте. Бегает по крыше, затем подходит к краю крыши, прыгает головой вниз с криком "Полиция!"
Долгая пауза.
Шукра: Он уже лежит внизу.
Фугра. Да. Спускаемся. Он , как минимум, заслужил, чтобы мы вокруг него собрались.
Она выходит, остальные направляются за ней, но тут с другой стороны появляется Хефец, он весь скрюченный.
Хефец: Куда вы?
Все обращаются к нему.
Шукра: Мы - во двор, собраться возле тебя. А что ты здесь делаешь?
Хефец (с трудом ворочая языком): Никогда не думал, что это так тяжело...добрался до парапета, а там... никогда не думал, что это так тяжело...
...Я действительно сожалею, что после всех разговоров и приготовлений...не то, чтобы я хотел жить, но... просто тяжело...
(Все смотрят на него) Вы ведь не сердитесь, да? Скажите, это ничего, что я не умер в конце концов? Я буду за вами наблюдать, смотрите, я намереваюсь превратиться сейчас в тряпку, вам понравится, может, я даже быстренько и с ума сойду. Это ведь тоже кое-что, да? (Заводится). Да, да, я просто уверен, что сойду с ума, вот увидите! Вы со смеху просто попадаете с крыши! Я заболею редкой и смешной болезнью! Вы не пожалеете! (Про себя).Мне уже самому интересно, чем все это кончится, мне никогда не было так интересно, а вам?
Варшавяк: А Фугра-то внизу.
Шукра (подходит к краю крыши, кричит): Госпожа Фугра! Госпожа Фугра!
Фугра: Ну, чего вы не спускаетесь?
Шукра: Он не прыгнул!
Фугра: Я сейчас! (Входит).
Хефец (съеживается и защищается): Я же уже сказал - я вам это компенсирую и стану полной тряпкой, а может, даже...
Фугра (перебивает): Почему именно я всегда должна быть плохой?
Хефец: (отступает, защищается): Может, я даже сойду с ума, Фугра, госпожа Фугра, я даже уверен, что сойду. Вы будете смеяться, ой, как вы будете смеяться, и даже...
Фугра: Я повторяю - Почему именно я всегда должна быть плохой?
Хефец: Ну почему же плохой? ! Вы хорошая, госпожа Фугра...
Она хватает его за шиворот, он съеживается, дрожит, слабо пытается высвободиться...
Фугра: Давай!
Хефец: Вы хорошая... Фугра хорошая....хорошая...(Она тащит его за шкирки, как кота, к парапету крыши) Фугра хорошая....хорошая...Поздравляю! Поздравляю, много счастия желаю!
Они уходят. Пауза. Фугра возвращается с парикмахерским халатом Хефеца. Подбрасывает халат: Ну, в самом деле! Есть же предел моему терпению.
Quonets
Хефец: Никаких женитьб у меня на похоронах! Я объявляю ваше знакомство недействительным!
Адаш: Но это же невозможно.
Хефец: Это мой дом, это мой праздник, вы познакомились лишь благодаря мне.
Разнимите руки! Вы друг с другом не знакомы и никогда друг друга не видели!
Адаш: Видели и познакомились! Ты не можешь отменить реальности. Это Хана Чарлич.
Хана: А это - Адаш Бардаш.
Адаш: Вот видишь!
Хефец: Отмена! Запрет! Все стерто!
Хана: Можешь орать хоть до завтра. У нас демократия. А мы уходим.
Хефец: А я и без вас обойдусь! Умру без гостей и без угощения. Один умру!
(Хана и Адаш уходят). А у вас родятся официанты, постоянно падающие в обморок.
Пауза.
Адаш (возвращается): Извини, Хефец.
Хефец: Иди, иди. Иди себе жениться.
Адаш: Ты неправ, что ты меня обвиняешь. Ты ведь знаешь, насколько мне было важно, чтобы у меня появился спутник жизни. Я ведь всю жизнь искал этого, чтобы было с кем поговорить, чтобы кто-нибудь мог меня выслушать. Жаль только, что это произошло в столь неподходящих обстоятельствах. Но я ведь должен был подумать и о себе. И теперь, когда я нашел невесту, я вдруг понял, что рожден был для радости, понимаешь? Мог бы ты поверить, что я, по сути - человек радующийся жизни? Это - моя истинная природа. Сегодня это уже стало ясно. (Пауза).Так что ты меня прости, если я не буду выглядеть печальным на твоих похоронах. Тут уж ничего не поделаешь. (Посмеивается).
Буду жизнерадостным. (Хихикает). Ты меня понимаешь? Просто буду веселым.
(Уходит).
Картина 18
Тот же день после полудня. Комната Фугры. Она в том же наряде, что и раньше. Напротив - Шукра, он держит швабру,, как древко флага, но вместо флага - вешалка, на которой висит свадебное платье. Шукра вымотан до предела.
Фугра: Ну, а теперь, когда ты поближе со мной познакомился, и узнал, как я живу - что ты можешь сказать о моем платье, прежде, чем ты мне его подашь.
Шукра: Ну что я могу сказать? (Гнев переполняет его). Ну что я могу сказать?
(Глядит на платье). Говно. Тряпка, послушно прикрывающая то, что госпожа хочет прикрыть. Болтается, ко гда госпожа танцует, и мнется, когда госпожа валяется на травке. Впитывает пот госпожи изнутри и пыль снаружи. Дерьмовое платье, выполняющее роль временного прикрытия, пока оно не порвется или не износится. И тогда его выбросят иди отдадут сиротам. А в этом время тело госпожи по -прежнему будет цвести и обновляться и сверкать белизной, и свежестью, и забудет об этом платье , будто его и не было. А платье это будет выглядывать из мусорнике вместе с другими служебными вещами, подглядывая за постоянно обновляющимся счастьем госпожи и будет это платье само себя проклинать: "Чтоб я сдохло! Чтоб я сдохло! Тьфу на меня!" (Оплевывает себя). Вот - желтая слюна! Обратите внимание, госпожа - я на пол не плюю, только на себя. Вон отсюда, паскуда! (Это я про себя). На помойку! Вон! (Он поддает себе ногами под зад и уходит вместе с платьем).
Фугра: Видимо, мне веление судьбы - выходить замуж в трусах.
Картина 19
Тот же день.Улица. Адаш держится за сердце. Хана в поварском колпаке стоит напротив него с озабоченнным видом.
Адаш: Валерьянки!
Хана: Здесь нет валерьянки. Поблизости - ни одной аптеки
Адаш: Валерьянки!
Хана: Успокойся, это пройдет через пару минут. Это с тобой часто случается?
Адаш: Почти каждый день. Лучшие мировые специалисты разевают рты, когда меня обследуют. Радость, подобная той, чтоб была у меня сегодня, может меня попросту угробить. Валерьянки!
Хана: Я же сказала - здесь нет валерьянки.
Адаш: Чего ты сердишься? Я очень чувствительный.
Хана: Я чувствую, что мне и в личной жизни придется оставаться официанткой.
Адаш: Мне нужно, чтобы за мной ухаживали, ничего не поделаешь.
Хана: А я-то, как каждая женщина, думала, что выхожу замуж, чтобы отдыхать, а не для того, чтобы лекарства подавать.
Адаш: Что ты хочешь этим сказать?
Хана: Что свадьбы не будет.
Адаш (хватается за сердце, скрючивается): А!
Хана: Извини. Как бы это ни было больно, я должна быть с тобой откровенна. Хоть я и Хана Чарлич, официантка и все такое, но и у меня есть минимальные запросы. Я ведь не собиралась жениться в порядке оказания медининской помощи. Я снова буду одна и буду ждать. Ведь не может быть, чтобы ты был тем единственным, что судьба мне соизволила подкинуть. Я подожду еще пару лет, а если не... если я не достигну своего минимума, объявлю о полном отчаянии и пойду туда, куда судьба поведет.
Адаш (пауза. Себе): Она, в общем-то не красавица. Мне кажется, меня вообще к ней не тянет. (Хане) Так сколько, ты думаешь, тебе нужно времени, чтобы отчаяться?
Хана: Пару лет.
Адаш: Вот и мне всегда говорят про пару лет. Сердце больше не выдержит, говорю я им. А если я приду через пару лет, а тебе понадобится еще пару?
Хана: Это невозможно. Я старею.
Адаш: Пару лет - это в любом случае много. (Делает шаг ей навстречу и падает на задницу. Хана бросается его поднимать). Ну вот, даже ноги протестуют против этого брака. Нет, не надо! Я сам встану.
Хана: Ты можешь?
Адаш: Да. (Она выпрямляется. Он командует себе устало). Встать. Надо вставать. Поднять весь корпус. Все тело - вверх. Живот над ногами, голова над животом. Все собрать, как было. Тяжелая работа. Ладно, оставим.
Хана: Почему ты не встаешь?
Адаш: Пусть так остается.
Хана: Что значит "так"?
Адаш: Я останусь так. Мне так удобней.
Хана: Да что ты говоришь? Вставай!
Адаш: Ладно, оставь.
Хана: Вставай!
Адаш: Нет, нет. Ладно. Зачем? Ну, допустим, я встану, ну и что? Ладно, оставь.
Хана (Пауза): Это шантаж? Чего ты от меня хочешь добиться?
Адаш: Ничего. До встречи через пару лет.
Хана: Вы никогда не поступали порядочно по отношению ко мне! (Уходит).
Адаш (мягко): Хана Чарлич. (Она останавливается). Можно пригласить тебя немного поплакать?
Хана (оборачивается к нему): Почему бы и нет?
Она подходит к нему, нагибается, он кладет голову ей на бедро. Оба плачут.
Картина 20
Вечер трудного дня. Комната Хефеца. Хефец в парикмахерском халате сидит в кресле. Входит Хана.
Хана: Я вернулась. Замужество отменяется. Но ничего. Еще немного - и тебе будет гораздо хуже, чем мне. (Хана выходит, возвращается с поварским колпаком на голове и подносом в руках): Твоя катастрофа будет для меня утешением.
Выходит с другой стороны. Появляется Адаш. Он на низкой грузовой тележке (джек), какие употребляются для перевозки холодильников. Он отталикивается ногами от пола, подъезжает к Хефецу:
Адаш: Все отменяется - брак, стояние на ногах, все. Она мне не нравится. Кроме того, я уже начал сомневаться - действительно ли я рожден для радости. В любом случае - тебе будет скоро еще менее весело, чем мне сейчас. (Входит Хана). А вот и официантка вернулась.
Хана: Да, вернулась. Еще немного - и все наши проблемы будут просто тьфу по сравнению с тем, что предстоит Хефецу.
Адаш (с энтузиазмом): Тебе будет очень плохо, очень! Ему будет гораздо гораздо гораздо хуже, чем нам!
Хана: Мне уже не терпится начать его жалеть.
Адаш: Каким несчастным станет мой друг совсем скоро. Жаль, что я больше не смогу увидеть его рыдающим на моем плече.
Входят Тейгалех и Кламнаса, она - в его одежде, он - в ее.
Кламнаса: Свадьба Фугры состоялась, слава Богу! Сейчас она придет.
Тейгалех (Хефецу): А как себя чувствует тот, кому хуже чем нам?
Кламнаса: Как с отчаянием? Как с досадой?
Адаш: Ох, как он начнет мучиться скоро! Можно просто лопнуть! Что все наши мучения на диване по сравнению с тем, что с ним скоро случится!
Хана: И что остается официантам, кроме как подавать и улыбаться!
Адаш: Я уйду отсюда совершенно счастливым! Я еще буду Бога благодарить!
Тейгалех: О сегодняшнем вечере никто не пожалеет, кроме кое-кого, кто будет распростерт во дворе...
Адаш: И слава Богу, это буду не я! Тысячу раз я благодарю Бога - утром, днем и вечером - это не я буду лежать там, во дворе!
Входит Шукра. На нем - перевязь знаменоносца, в которую вставлено древко флага, но вместо флага - платье Фугры.
Шукра: Я уже полчаса жду внизу , а человек, по сравнению с которым я объективно должен чувствовать себя счастливым, все никак не падает. Мы не опаздываем?
Входит Фугра, в трусах, лифчике, летном шлеме. За ней - Варшавяк в вечернем костюме, летном шлеме. В руке - древко, на котором фата.
Фугра (Шукре) : По моим часам, осталась еще пара минут. Шукра! (Шукра делает шаг вперед). Варшавяк! (Делает шаг вперед). Фату!
Варшавяк торжественно передает Шукре древко с фатой. Шукра устанавливает его с другой стороны ремня. Теперь у него на ремне закреплены оба древка.
Варшавяк (гордо): Вы слышали, тут есть один, собирается прыгнуть с крыши. Я хочу, чтобы все знали - я тоже его унизил, когда прыгал у него на голове.
Фугра: Зачем ты это говоришь?
Варшавяк: Пусть знают... нет?
Фугра: "И ты тоже", "ты тоже" - вечно "и ты тоже". Вечно ты во всем меня копируешь! Надоело! Или ты хочешь меня любить, или ты хочешь прыгать у людей на голове? Решай, что тебе важнее.
Варшавяк: Разумеется, тебя любить! Но иногда я же могу попрыгать у кого-нибудь на голове?
ФУГРА: Если ты меня любишь, ты должен знать, что я люблю, чтобы все было всегда наготове. (Она быстрым движением расстегивает ему пояс и его брюки падают). А теперь посмторим, как ты будешь прыгать! (Указывает на Адаша). Вот, ты выбрал себе человека ростом с дерево. Прыгай!
Варшавяк колеблется, подходит со спущенными штанами к Адашу, тот закрывает голову руками. Варшавяк подпрыгивает на 5 см, пытается еще раз, третий. Пауза.
Варшавяк (стеснительно): Можно мне поднять штаны?
Фугра: Нет, оставайся так, в постоянной готовности к любви. Ты можешь присоединиться к тем, что напротив тебя, они примут тебя с радостью, ты ведь принадлежишь к ним. И не дай Бог, если я тебя застукаю претендующим быть такой как я! (Тейгалеху) Папочка, ты еще хочешь провести заключительную игру с Хефецом до того, как мы поднимемся на крышу?
Тейгалех: Спасибо, охотно. Очень мило с твоей стороны. Приятный сюрприз.
Фугра: В конце концов я начну тебя любить. Посмотрим. Можешь начинать.
Тейгалех: Одна из наших с Кламнасой любимых игр, когда мы кувыркаемся в постели...
Фугра (строго): Когда кувыркались!
Тейгалех: ... Когда кувыркались. А сейчас игра - "Как мы будем жить, когда Хефец-подглядыватель умрет". (ПОказывает). Итак, Хефец подглядыватель лежит в темной яме в земле, а я себе развлекаюсь, хожу по кафе. Получаю удовольствие от каждой минуты жизни. Бегаю по кафе и развлекаюсь. Я -то получаю удовольствие, а Хефец уже нет, он - в земле, а я - в кафе, в ночных клубах, и наслаждаюсь каждой минутой. А он - нет...
Кламнаса (вступает в игру): Хефец подглядыватель лежит на спине без движения, а я гуляю с внуками. Беру их за руки и веду гулять. Шаг за шагом, иду себе. Есть с кем, есть куда. Я над Хефецом прохожу , а он даже пошевелиться не может. А я иду себе - шаг за шагом. На каждой ноге - по туфле. Всего две. По одной на каждой ноге. А Хефец лежит босой и я иду по нему. Рядом со мной - внуки, а на ногах у меня туфли. Целых две штуки. Одна - на левой ноге, одна - на правой. Вот я и иду. Правой, левой...
Хана (включается в игру): Хефец- подглядыватель лежит в земле, руки по швам, а я - наверху, протягиваю руки для объятий. У меня еще будет возможность обнимать. А у Хефеца - никогда. Кто-то ко мне подойдет и я протяну ему руки, свои легкие руки, а Хефец там, внизу, и руки у него каменные. А я обнимаю...обнимаю...
Адаш (входит в игру): Хефец-подглядыватель лежит в земле, и сердце его не бьется совсем, а мое продолжает биться, и я беру одну руку в другую и чувствую биение пульса, как замечательно, что сердце бьется. 70 ударов каждую минуту, каждую минуту - тук-тук, тук-тук, замечательный механизм и очень сложный. И я кладу руку на лоб, чтобы проверить, нет ли у меня температуры, и у меня действительно температура, зато потом я выздоравливаю, потому что мне есть от чего выздоравливать, и я живу после Хефеца полной жизиью - болею и выздоравливаю, болею и выздоравливаю, а сердце-то бьется! Все время! Тук-тук! Тук-тук!
Варшавяк (входит в игру): Хефец - подглядыватель лежит там, внизу, рот полон песка, а я здесь , наверху, на кухне, рот полон еды, жую что-то, пробую что-то, в животике тепло, хорошо, на столе - фрукты, шоколад, а Хефец несчастный даже рта не может раскрыть, а я все время жую что-то, перемалываю, а в холодильнике меня ждет еще и еще и я ем и кушаю и питаюсь и жую и принимаю пищу...
Шукра (вступает в игру): Жалкий Хефец лежит в земле, окруженный рядами людей , разлагающихся, как он сам, а я - на фоне этого лирического пейзажа и щебетания птичек стою себе и восклицаю: "О, несчастный!" А ты даже и возразить не можешь. А я стою себе и обращаюсь к тебе и ко всем редискам, что торчат в земле - несчастные, жалкие! Дайте ответ! Не дают ответа! Сволочи вы все! Нет ответа. Паразиты! Жалкие несчастные сволочи! Молчат.
Фугра: Может, и я должна показать тебе, что значит для меня жить. Думаю, что это излишне. Мне не нужно демонстировать кому-то жизнь, чтобы кто-то слюнки пустил. Они пытаются тебя достать тем, что рассказывают, как они едят, ходят, обнимаются, развлекаются. Мы обо всем этом уже слышали, господа, но все это ни капельки не сближает вашу жизнь с моей. (Все заполкают и замирают). Все вы страшно далеки от меня. Я смотрю на вас и чувствую, что
жалость, огромную жалость по отношению к вам всем, эта жалость просто в воздухе разлита, ко всем вам, включая Шукру, который так хотел увидеть чужое несчастье, что я решила его впустить. Подлец человек, но честный. У него есть чему поучиться. У него большое будущее в качестве секретаря всяких несчастненьких.
Тейгалех: И он тоже! Ни за что бы не подумал!
Шукра (оправдывается): Что поделаешь! Все кругом такие слабые.
Фугра: Ну, хватит разговоров! Уже 6. Сбейтесь все в одну кучу, Шукра в центре. Все стали плотно друг к другу, чтобы чувствовать свой стыд. (Все обступают Шукру, стоящего с 2 древками). Мы готовы, Хефец, идти на крышу.
Пауза. Хефец (сидит на стуле без движения): Кто то уже звонил в полицию, чтобы предотвратить прыжок? (Пауза) Никто не звонил в полицию, чтобы предотвратить прыжок?
Пауза. Он медленно поднимается, выходит.
Фугра: Господа из группы стыда, поплотнее! На крышу!
Выходит. За ней вся группа плотной кучей.
Картина 21
Последняя
Вечер того же дня. Крыша дома Тейгалеха. Появляется Хефец, за ним Фугра, затем вся группа. Пауза.
Хефец: Так никто не звонил в полицию, чтобы предотвратить прыжок?
(Пауза). В пожарную?
Пауза. Он начинает делать согревающие упражнения ногами и руками, нагибания, приседания, сгибания рук и ног, наклоны, бег на месте. Бегает по крыше, затем подходит к краю крыши, прыгает головой вниз с криком "Полиция!"
Долгая пауза.
Шукра: Он уже лежит внизу.
Фугра. Да. Спускаемся. Он , как минимум, заслужил, чтобы мы вокруг него собрались.
Она выходит, остальные направляются за ней, но тут с другой стороны появляется Хефец, он весь скрюченный.
Хефец: Куда вы?
Все обращаются к нему.
Шукра: Мы - во двор, собраться возле тебя. А что ты здесь делаешь?
Хефец (с трудом ворочая языком): Никогда не думал, что это так тяжело...добрался до парапета, а там... никогда не думал, что это так тяжело...
...Я действительно сожалею, что после всех разговоров и приготовлений...не то, чтобы я хотел жить, но... просто тяжело...
(Все смотрят на него) Вы ведь не сердитесь, да? Скажите, это ничего, что я не умер в конце концов? Я буду за вами наблюдать, смотрите, я намереваюсь превратиться сейчас в тряпку, вам понравится, может, я даже быстренько и с ума сойду. Это ведь тоже кое-что, да? (Заводится). Да, да, я просто уверен, что сойду с ума, вот увидите! Вы со смеху просто попадаете с крыши! Я заболею редкой и смешной болезнью! Вы не пожалеете! (Про себя).Мне уже самому интересно, чем все это кончится, мне никогда не было так интересно, а вам?
Варшавяк: А Фугра-то внизу.
Шукра (подходит к краю крыши, кричит): Госпожа Фугра! Госпожа Фугра!
Фугра: Ну, чего вы не спускаетесь?
Шукра: Он не прыгнул!
Фугра: Я сейчас! (Входит).
Хефец (съеживается и защищается): Я же уже сказал - я вам это компенсирую и стану полной тряпкой, а может, даже...
Фугра (перебивает): Почему именно я всегда должна быть плохой?
Хефец: (отступает, защищается): Может, я даже сойду с ума, Фугра, госпожа Фугра, я даже уверен, что сойду. Вы будете смеяться, ой, как вы будете смеяться, и даже...
Фугра: Я повторяю - Почему именно я всегда должна быть плохой?
Хефец: Ну почему же плохой? ! Вы хорошая, госпожа Фугра...
Она хватает его за шиворот, он съеживается, дрожит, слабо пытается высвободиться...
Фугра: Давай!
Хефец: Вы хорошая... Фугра хорошая....хорошая...(Она тащит его за шкирки, как кота, к парапету крыши) Фугра хорошая....хорошая...Поздравляю! Поздравляю, много счастия желаю!
Они уходят. Пауза. Фугра возвращается с парикмахерским халатом Хефеца. Подбрасывает халат: Ну, в самом деле! Есть же предел моему терпению.
Quonets