Страница:
– И не показывайся мне на глаза без монашеского одеяния! – выкрикнул старый барон.
Грей, понурившись, двинулась к двери и вздрогнула от неожиданности, когда наткнулась на рыцаря, стоявшего у порога. Не говоря ни слова, он вывел девушку за дверь и задвинул засов, преграждая Эдуарду доступ на волю. Какое-то время в коридоре царила тишина, потом деревянная дверь задрожала от ударов разъяренного узника, и послышались его проклятия.
– Миледи, – обратился рыцарь к удрученной Грей, – лучше вам вернуться в главную башню.
Девушка подавленно кивнула, и рыцарь мягко взял ее за руку.
Грей была благодарна за эту поддержку, потому что неизвестно, как спустилась бы она по крутым ступенькам, настолько взор ее был затуманен слезами. Она думала, что стоит им спуститься вниз, и рыцарь отправит ее вперед, но этого не произошло. Он провел девушку мимо любопытствующих стаек замковой челяди и групп солдат и отпустил ее руку, только когда они оказались в холле.
Грей одарила рыцаря ослепительной улыбкой:
– Благодарю, сэр…
– Абеляр, – ответил тот с легким поклоном. Улыбка Грей стала еще шире, но печаль все так же таилась в уголках губ.
– Если вы подождете минутку, – сказала она, собираясь уйти, – я соберу одеяла, чтобы вы смогли отнести их отцу для его удобства.
Не получив ответа, Грей снова глянула на рыцаря. Она с опозданием поняла, что тот не станет ронять свое достоинство, оказывая ей такую услугу.
– Прошу прощения, – смущенно пробормотала девушка. – Я пришлю слугу.
Испытывая облегчение от того, что не нужно отвечать отказом на просьбу дочери барона, молодой человек неуверенно улыбнулся.
– Моя сестра монахиня, – грубовато проговорил он. – Жизнь у нее не такая уж и плохая.
Грей пристально посмотрела на рыцаря и заметила, как он смутился из-за своего не вовремя высказанного, хоть и с добрыми намерениями, откровения.
– Боюсь, вы не поняли, сэр рыцарь, – промолвила Грей и пошла прочь.
В кишевшем людьми замке трудно было найти уединенное место, где она могла бы собраться со своими горестными мыслями, и Грей в отчаянии направилась в часовню на верхнем этаже.
Преклонив колени перед алтарем, девушка молитвенно сложила ладони и попыталась вознести молитву Господу. Но в постигшем ее несчастье не осталось места благочестию. Все надежды рухнули из-за этого вероломного барона Бальмейна. Она судорожно всхлипнула и разразилась слезами, рыдая так, как не рыдала никогда прежде.
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
Грей, понурившись, двинулась к двери и вздрогнула от неожиданности, когда наткнулась на рыцаря, стоявшего у порога. Не говоря ни слова, он вывел девушку за дверь и задвинул засов, преграждая Эдуарду доступ на волю. Какое-то время в коридоре царила тишина, потом деревянная дверь задрожала от ударов разъяренного узника, и послышались его проклятия.
– Миледи, – обратился рыцарь к удрученной Грей, – лучше вам вернуться в главную башню.
Девушка подавленно кивнула, и рыцарь мягко взял ее за руку.
Грей была благодарна за эту поддержку, потому что неизвестно, как спустилась бы она по крутым ступенькам, настолько взор ее был затуманен слезами. Она думала, что стоит им спуститься вниз, и рыцарь отправит ее вперед, но этого не произошло. Он провел девушку мимо любопытствующих стаек замковой челяди и групп солдат и отпустил ее руку, только когда они оказались в холле.
Грей одарила рыцаря ослепительной улыбкой:
– Благодарю, сэр…
– Абеляр, – ответил тот с легким поклоном. Улыбка Грей стала еще шире, но печаль все так же таилась в уголках губ.
– Если вы подождете минутку, – сказала она, собираясь уйти, – я соберу одеяла, чтобы вы смогли отнести их отцу для его удобства.
Не получив ответа, Грей снова глянула на рыцаря. Она с опозданием поняла, что тот не станет ронять свое достоинство, оказывая ей такую услугу.
– Прошу прощения, – смущенно пробормотала девушка. – Я пришлю слугу.
Испытывая облегчение от того, что не нужно отвечать отказом на просьбу дочери барона, молодой человек неуверенно улыбнулся.
– Моя сестра монахиня, – грубовато проговорил он. – Жизнь у нее не такая уж и плохая.
Грей пристально посмотрела на рыцаря и заметила, как он смутился из-за своего не вовремя высказанного, хоть и с добрыми намерениями, откровения.
– Боюсь, вы не поняли, сэр рыцарь, – промолвила Грей и пошла прочь.
В кишевшем людьми замке трудно было найти уединенное место, где она могла бы собраться со своими горестными мыслями, и Грей в отчаянии направилась в часовню на верхнем этаже.
Преклонив колени перед алтарем, девушка молитвенно сложила ладони и попыталась вознести молитву Господу. Но в постигшем ее несчастье не осталось места благочестию. Все надежды рухнули из-за этого вероломного барона Бальмейна. Она судорожно всхлипнула и разразилась слезами, рыдая так, как не рыдала никогда прежде.
ГЛАВА 3
Новые заботы о том, как накормить и разместить неожиданно появившееся в замке королевское воинство, не давало Грей времени поразмыслить в течение дня об ужасном несчастье, обрушившемся на отца, и об ожидавшей ее судьбе. Однако теперь, с наступлением ночи, когда сон отказывался смежить ей веки и прогнать огнем жгущие мысли, в памяти оживали все ужасные подробности этого дня. Грей не позволила себе думать о столкновении между ней и отцом, слишком сильно задевшем ее душу. Она снова и снова мысленно возвращалась к событиям, которые произошли до и после этого разговора.
Грей с болью в душе вспомнила о заявлении сэра Ройса, о словах, сказанных на прощанье сэром Абеляром, об отчаянии, охватившем ее в часовне после встречи с отцом, – отчаянии, которому не было бы конца, если бы она не постаралась быстро овладеть собой.
В суматохе приготовлений к обеду она столкнулась лицом к лицу с рассерженным Уильямом, которому было все равно, на кого обрушить поток обидных, язвительных замечаний.
Недолго думая, невзирая на присутствие слуг, Грей со всей силы влепила ему пощечину. К счастью, рыцарь был слишком удивлен, чтобы выместить на девушке свое возмущение, и она успела промчаться по холлу и найти убежище на кухне.
За ужином в холле было многолюдно: за столами расселись и королевские воины. Грей пришлось провести час в настоящих мучениях под неусыпными взорами и сэра Майкла, и Уильяма. Позднее молодой рыцарь дважды пытался заговорить с нею, но каждый раз Грей удавалось ускользнуть. Не следовало подпускать к себе юношу близко, ничего хорошего из этого бы не получилось.
По правде говоря, это был один из самых трудных дней в жизни Грей. Но больше всего ее ранила жалость, что чувствовалась во взглядах обитателей замка, слуг и, как ни странно, многих рыцарей ее отца. Даже люди короля проявляли сочувствие к бедной девушке.
Однако не в жалости она нуждалась. И без того слишком много времени было упущено на всяческие бесполезные переживания. Что ей было нужно, так это план, план, который бы позволил остаться рядом с отцом. Хотя все казалось раз и навсегда потерянным, Грей, поразмыслив в часовне, решила, что не оставит своего намерения освободиться от угрозы оказаться на всю жизнь в монастыре. Она должна найти выход. Но какой?
Девушка беспокойно ворочалась на жесткой скамье, когда снизу послышалось недовольное рычание.
В течение всего дня Ворчун проявлял все большее беспокойство по поводу перемен в размеренной жизни замка. Слишком много появилось людей, слишком много суеты, а тягостная атмосфера мрачности и уныния была такой же ощутимой, как отсутствие лакомых кусков, которых собаку лишили из-за нехватки припасов. И все-таки пес все время находился поблизости, за исключением того момента, когда Грей столкнулась с Уильямом.
Ворчун зарычал снова, на этот раз громче.
Нахмурившись, Грей свесилась со скамьи и отыскала взглядом пса, глаза которого сверкали.
– Ш-ш-ш, – тихо призвала она к порядку своего верного защитника и протянула руку, чтобы погладить собаку.
– Леди Грей, – мужской голос шепотом произнес ее имя, и рука девушки застыла в воздухе.
Едва удержавшись от крика, который перебудил бы всех, кто спал в холле, Грей вжалась в скамью и уставилась на неподвижно стоявшего неподалеку человека.
«Может быть, это Уильям пришел отомстить за оскорбительную пощечину, которую получил днем?» – в панике подумала Грей. Если дело действительно обстоит так, то она с радостью перебудила бы всех вокруг, лишь бы избежать того, что задумал этот низкий человек.
– Кто там? – прошептала она, натягивая на себя одеяло.
Ворчун снова угрожающе зарычал. Несмотря на грозное предупреждение пса, человек подошел поближе и наклонился к девушке:
– Это я, сэр Майкл.
Грей с облегчением вздохнула, но все-таки тревожно недоумевала: что понадобилось ему среди ночи?
– Ч-чего вы хотите? – спросила Грей, отпустив одеяло.
– Мне нужно поговорить с вами.
– Мы можем поговорить и завтра, – ответила Грей, всей душой желая, чтобы он ушел, а она могла бы вернуться к своим размышлениям и поискам возможностей избавления от грозившей ей участи.
– Нет, мы должны поговорить сейчас.
– Тише, – прошептала Грей, – не так громко. Вы всех перебудите.
– Тогда пойдемте со мной.
Она увернулась от руки рыцаря, собравшегося помочь ей подняться со скамьи.
– Уходите, сэр Майкл. Завтра еще будет время поговорить.
Не пускаясь в пререкания, молодой рыцарь подхватил Грей с ее ложа. И снова она не стала протестовать, опасаясь поднимать шум.
Разумеется, Грей рассердилась на Майкла за столь вольное обращение, но она не боялась его так, как боялась Уильяма. Кроме того, судя по поскребыванию когтей по полу, Ворчун не отставал от Майкла ни на шаг и не собирался оставлять хозяйку одну отбиваться от назойливого поклонника, о котором, быть может, раньше она неправильно судила.
Волей-неволей Грей смирилась с необходимостью удостоить молодого рыцаря беседы и уцепилась за его тунику, пока он, лавируя между спящими, выносил ее к лестнице.
Хотя Майкл и не отличался высоким ростом и особенно крепким сложением, но оказался на удивление сильным. Он без труда поднялся со своей ношей на первую площадку лестницы, где тускло горел факел, затем недовольно нахмурился, заметив испуг на лице девушки, и опустил ее на пол.
– Прошу простить меня, миледи, – извинился он.
Поправив повязку на голове, Грей плотнее запахнула одеяло, наброшенное на плечи, и подняла глаза на дерзкого юношу.
– Весьма неподобающее поведение, сэр Майкл, – упрекнула она его, почувствовав себя более уверенно, когда пес уселся рядом, тяжело привалившись к ее ноге.
– Да, но другой возможности у меня не было. Грей бросила на него долгий взгляд, потом вздохнула. В этом была ее вина. Найди она время для разговора с Майклом в течение дня, ему не понадобилось бы прибегать к крайним мерам.
– Хорошо, говорите, – сказала Грей, желая поскорее вернуться к своему уединению.
Майкл переступил с ноги на ногу, потом выпалил:
– Я хочу, чтобы вы уехали со мной.
Грей от удивления широко раскрыла глаза:
– Что? Уехать с вами?
Как ни странно, такой отклик ободрил юношу, и он положил ей руки на плечи:
– Да, ни вам, ни мне здесь ждать нечего. Как четвертый сын в семье, я мало что могу предложить вам, но все-таки больше, чем даст вам аббатство. Вы, конечно же, не хотите возвращаться туда.
Грей оперлась о стену.
– Нет, разумеется, нет, – прошептала она. Не такой ли выход она искала? – Но вы говорите… о женитьбе, сэр Майкл?
– Я уже делал вам предложение, и вы отвергли его, – с горечью проговорил юноша и приподнял подбородок Грей, чтобы заглянуть ей в глаза. – Если я снова попрошу вашей руки, не получу ли опять отказ?
Грей смотрела в его умоляющие глаза.
– Вы ведь знаете, почему я отказала, – проговорила она, надеясь смягчить его боль, а не получив ответа, все же отважилась продолжить: – Даже если бы я и отдала вам предпочтение, отец не согласился бы. Мне совсем не хотелось, чтобы напрасно пролилась кровь.
– И вы считаете, что я оказался бы побежденным?
Грей смущенно пожала плечами:
– Этого я не знала, но рисковать не стоило.
– Я не ребенок, неспособный защитить себя, – с достоинством заметил рыцарь. – Пролилась бы кровь Уильяма, а не моя.
– Извините меня, – постаралась Грей облегчить муки уязвленной гордости.
В мгновение ока улыбка сменила негодующее выражение на лице Майкла. Он слегка коснулся губами ее губ.
– Так вы выйдете за меня замуж, милая Грей? Удивившись нежности этого тихого поцелуя, она опустила глаза, в то время как одна мысль лихорадочно обгоняла другую. Несомненно, молодой рыцарь куда лучше сурового и грубого Уильяма. Его предложение гораздо привлекательнее, чем возвращение в аббатство, но ведь отец останется один среди врагов.
Она взглянула в лицо Майкла, напряженно ожидавшего ответа.
– А что будет с моим отцом?
– С вашим отцом, – не веря услышанному, повторил Майкл. – Теперь ваша преданность не к месту, Грей. Вы ему ничего не должны. Пусть барон Бальмейн решает его судьбу.
Грей не могла пойти на это, оставить отца на милость одного из тех, кто виновен в смерти ее брата. Все-таки он еще ее отец – единственный родной человек, оставшийся в живых.
– Бальмейн, его враг? – Грей покачала головой. – Нет, я не могу покинуть его.
Майкл сжал ее плечи:
– Грей, неужели ты не замечаешь его злобы? Тебя моя семья примет, но сэра Эдуарда?.. Я не могу требовать этого от родных.
Надежды Грей улетучились, и она оттолкнула руки Майкла.
– Я понимаю, – проговорила она, – но не могу предоставить его еще более тяжкой участи в руках Бальмейна. – Девушка слабо улыбнулась и, опираясь одной рукой о стену, стала спускаться по лестнице.
Ворчун последовал за хозяйкой, но Майкл не тронулся с места, не задержал ее. Вероятно, не столь сильно желал он получить Грей в жены, если не смог передумать насчет барона Эдуарда.
С радостью добравшись до своей скамьи, Грей уселась спиной к стене и задумалась, не допустили ли она ужасной ошибки, отказав Майклу. Иного выбора, кроме возвращения в аббатство, v нее не оставалось. Или она уедет с Майклом, или будет возвращена церкви, а результат один и тот же – отец останется в одиночестве, без защиты, перед лицом угрозы со стороны жестокого Бальмейна.
Нет ли какой-нибудь возможности спастись самой и спасти отца? Она должна убедить Эдуарда, что предана ему… или сделать так, чтобы он не мог отослать ее обратно в монастырь. Последовавшая за этим решением мысль потрясла все внушенные девушке ранее моральные устои, на которых зиждилась ее жизнь.
Целомудрие. Нарушение этого завета было непростительным. Тогда она не сможет стать монахиней. Грей обхватила себя руками, заглушая яростный протест, поднявшийся в душе. Это порок! Святотатство! Бесстыдство!
Снова и снова пыталась она отбросить недостойные мысли, но они возвращались. Следовало признать, что, если бы несколько недель тому назад ей не удалось избежать насилия со стороны Уильяма, сейчас не было бы и речи о принятии монашеского обета. Это стало бы невозможным, и отец был бы вынужден оставить дочь при себе.
Тем не менее, до сих пор она оставалась девственницей. И каким же образом перестать быть ею? Снова перед ее внутренним взором возникло лицо Майкла с тоскующими глазами. Он жалел ее, но согласится ли обладать только ее телом?
Грей с болью в душе вспомнила о заявлении сэра Ройса, о словах, сказанных на прощанье сэром Абеляром, об отчаянии, охватившем ее в часовне после встречи с отцом, – отчаянии, которому не было бы конца, если бы она не постаралась быстро овладеть собой.
В суматохе приготовлений к обеду она столкнулась лицом к лицу с рассерженным Уильямом, которому было все равно, на кого обрушить поток обидных, язвительных замечаний.
Недолго думая, невзирая на присутствие слуг, Грей со всей силы влепила ему пощечину. К счастью, рыцарь был слишком удивлен, чтобы выместить на девушке свое возмущение, и она успела промчаться по холлу и найти убежище на кухне.
За ужином в холле было многолюдно: за столами расселись и королевские воины. Грей пришлось провести час в настоящих мучениях под неусыпными взорами и сэра Майкла, и Уильяма. Позднее молодой рыцарь дважды пытался заговорить с нею, но каждый раз Грей удавалось ускользнуть. Не следовало подпускать к себе юношу близко, ничего хорошего из этого бы не получилось.
По правде говоря, это был один из самых трудных дней в жизни Грей. Но больше всего ее ранила жалость, что чувствовалась во взглядах обитателей замка, слуг и, как ни странно, многих рыцарей ее отца. Даже люди короля проявляли сочувствие к бедной девушке.
Однако не в жалости она нуждалась. И без того слишком много времени было упущено на всяческие бесполезные переживания. Что ей было нужно, так это план, план, который бы позволил остаться рядом с отцом. Хотя все казалось раз и навсегда потерянным, Грей, поразмыслив в часовне, решила, что не оставит своего намерения освободиться от угрозы оказаться на всю жизнь в монастыре. Она должна найти выход. Но какой?
Девушка беспокойно ворочалась на жесткой скамье, когда снизу послышалось недовольное рычание.
В течение всего дня Ворчун проявлял все большее беспокойство по поводу перемен в размеренной жизни замка. Слишком много появилось людей, слишком много суеты, а тягостная атмосфера мрачности и уныния была такой же ощутимой, как отсутствие лакомых кусков, которых собаку лишили из-за нехватки припасов. И все-таки пес все время находился поблизости, за исключением того момента, когда Грей столкнулась с Уильямом.
Ворчун зарычал снова, на этот раз громче.
Нахмурившись, Грей свесилась со скамьи и отыскала взглядом пса, глаза которого сверкали.
– Ш-ш-ш, – тихо призвала она к порядку своего верного защитника и протянула руку, чтобы погладить собаку.
– Леди Грей, – мужской голос шепотом произнес ее имя, и рука девушки застыла в воздухе.
Едва удержавшись от крика, который перебудил бы всех, кто спал в холле, Грей вжалась в скамью и уставилась на неподвижно стоявшего неподалеку человека.
«Может быть, это Уильям пришел отомстить за оскорбительную пощечину, которую получил днем?» – в панике подумала Грей. Если дело действительно обстоит так, то она с радостью перебудила бы всех вокруг, лишь бы избежать того, что задумал этот низкий человек.
– Кто там? – прошептала она, натягивая на себя одеяло.
Ворчун снова угрожающе зарычал. Несмотря на грозное предупреждение пса, человек подошел поближе и наклонился к девушке:
– Это я, сэр Майкл.
Грей с облегчением вздохнула, но все-таки тревожно недоумевала: что понадобилось ему среди ночи?
– Ч-чего вы хотите? – спросила Грей, отпустив одеяло.
– Мне нужно поговорить с вами.
– Мы можем поговорить и завтра, – ответила Грей, всей душой желая, чтобы он ушел, а она могла бы вернуться к своим размышлениям и поискам возможностей избавления от грозившей ей участи.
– Нет, мы должны поговорить сейчас.
– Тише, – прошептала Грей, – не так громко. Вы всех перебудите.
– Тогда пойдемте со мной.
Она увернулась от руки рыцаря, собравшегося помочь ей подняться со скамьи.
– Уходите, сэр Майкл. Завтра еще будет время поговорить.
Не пускаясь в пререкания, молодой рыцарь подхватил Грей с ее ложа. И снова она не стала протестовать, опасаясь поднимать шум.
Разумеется, Грей рассердилась на Майкла за столь вольное обращение, но она не боялась его так, как боялась Уильяма. Кроме того, судя по поскребыванию когтей по полу, Ворчун не отставал от Майкла ни на шаг и не собирался оставлять хозяйку одну отбиваться от назойливого поклонника, о котором, быть может, раньше она неправильно судила.
Волей-неволей Грей смирилась с необходимостью удостоить молодого рыцаря беседы и уцепилась за его тунику, пока он, лавируя между спящими, выносил ее к лестнице.
Хотя Майкл и не отличался высоким ростом и особенно крепким сложением, но оказался на удивление сильным. Он без труда поднялся со своей ношей на первую площадку лестницы, где тускло горел факел, затем недовольно нахмурился, заметив испуг на лице девушки, и опустил ее на пол.
– Прошу простить меня, миледи, – извинился он.
Поправив повязку на голове, Грей плотнее запахнула одеяло, наброшенное на плечи, и подняла глаза на дерзкого юношу.
– Весьма неподобающее поведение, сэр Майкл, – упрекнула она его, почувствовав себя более уверенно, когда пес уселся рядом, тяжело привалившись к ее ноге.
– Да, но другой возможности у меня не было. Грей бросила на него долгий взгляд, потом вздохнула. В этом была ее вина. Найди она время для разговора с Майклом в течение дня, ему не понадобилось бы прибегать к крайним мерам.
– Хорошо, говорите, – сказала Грей, желая поскорее вернуться к своему уединению.
Майкл переступил с ноги на ногу, потом выпалил:
– Я хочу, чтобы вы уехали со мной.
Грей от удивления широко раскрыла глаза:
– Что? Уехать с вами?
Как ни странно, такой отклик ободрил юношу, и он положил ей руки на плечи:
– Да, ни вам, ни мне здесь ждать нечего. Как четвертый сын в семье, я мало что могу предложить вам, но все-таки больше, чем даст вам аббатство. Вы, конечно же, не хотите возвращаться туда.
Грей оперлась о стену.
– Нет, разумеется, нет, – прошептала она. Не такой ли выход она искала? – Но вы говорите… о женитьбе, сэр Майкл?
– Я уже делал вам предложение, и вы отвергли его, – с горечью проговорил юноша и приподнял подбородок Грей, чтобы заглянуть ей в глаза. – Если я снова попрошу вашей руки, не получу ли опять отказ?
Грей смотрела в его умоляющие глаза.
– Вы ведь знаете, почему я отказала, – проговорила она, надеясь смягчить его боль, а не получив ответа, все же отважилась продолжить: – Даже если бы я и отдала вам предпочтение, отец не согласился бы. Мне совсем не хотелось, чтобы напрасно пролилась кровь.
– И вы считаете, что я оказался бы побежденным?
Грей смущенно пожала плечами:
– Этого я не знала, но рисковать не стоило.
– Я не ребенок, неспособный защитить себя, – с достоинством заметил рыцарь. – Пролилась бы кровь Уильяма, а не моя.
– Извините меня, – постаралась Грей облегчить муки уязвленной гордости.
В мгновение ока улыбка сменила негодующее выражение на лице Майкла. Он слегка коснулся губами ее губ.
– Так вы выйдете за меня замуж, милая Грей? Удивившись нежности этого тихого поцелуя, она опустила глаза, в то время как одна мысль лихорадочно обгоняла другую. Несомненно, молодой рыцарь куда лучше сурового и грубого Уильяма. Его предложение гораздо привлекательнее, чем возвращение в аббатство, но ведь отец останется один среди врагов.
Она взглянула в лицо Майкла, напряженно ожидавшего ответа.
– А что будет с моим отцом?
– С вашим отцом, – не веря услышанному, повторил Майкл. – Теперь ваша преданность не к месту, Грей. Вы ему ничего не должны. Пусть барон Бальмейн решает его судьбу.
Грей не могла пойти на это, оставить отца на милость одного из тех, кто виновен в смерти ее брата. Все-таки он еще ее отец – единственный родной человек, оставшийся в живых.
– Бальмейн, его враг? – Грей покачала головой. – Нет, я не могу покинуть его.
Майкл сжал ее плечи:
– Грей, неужели ты не замечаешь его злобы? Тебя моя семья примет, но сэра Эдуарда?.. Я не могу требовать этого от родных.
Надежды Грей улетучились, и она оттолкнула руки Майкла.
– Я понимаю, – проговорила она, – но не могу предоставить его еще более тяжкой участи в руках Бальмейна. – Девушка слабо улыбнулась и, опираясь одной рукой о стену, стала спускаться по лестнице.
Ворчун последовал за хозяйкой, но Майкл не тронулся с места, не задержал ее. Вероятно, не столь сильно желал он получить Грей в жены, если не смог передумать насчет барона Эдуарда.
С радостью добравшись до своей скамьи, Грей уселась спиной к стене и задумалась, не допустили ли она ужасной ошибки, отказав Майклу. Иного выбора, кроме возвращения в аббатство, v нее не оставалось. Или она уедет с Майклом, или будет возвращена церкви, а результат один и тот же – отец останется в одиночестве, без защиты, перед лицом угрозы со стороны жестокого Бальмейна.
Нет ли какой-нибудь возможности спастись самой и спасти отца? Она должна убедить Эдуарда, что предана ему… или сделать так, чтобы он не мог отослать ее обратно в монастырь. Последовавшая за этим решением мысль потрясла все внушенные девушке ранее моральные устои, на которых зиждилась ее жизнь.
Целомудрие. Нарушение этого завета было непростительным. Тогда она не сможет стать монахиней. Грей обхватила себя руками, заглушая яростный протест, поднявшийся в душе. Это порок! Святотатство! Бесстыдство!
Снова и снова пыталась она отбросить недостойные мысли, но они возвращались. Следовало признать, что, если бы несколько недель тому назад ей не удалось избежать насилия со стороны Уильяма, сейчас не было бы и речи о принятии монашеского обета. Это стало бы невозможным, и отец был бы вынужден оставить дочь при себе.
Тем не менее, до сих пор она оставалась девственницей. И каким же образом перестать быть ею? Снова перед ее внутренним взором возникло лицо Майкла с тоскующими глазами. Он жалел ее, но согласится ли обладать только ее телом?
ГЛАВА 4
В течение последующих трех дней Грей искала случая остаться наедине с Майклом. К несчастью, обстоятельства складывались неудачно, потому что сам Майкл, судя по всему, решил держаться на расстоянии.
Грей в отчаянии стала присматриваться к рыцарям, собравшимся в Медланде, но не смогла наставить себя приблизиться хотя бы к одному из них. Что же делать? У нее не было опыта в искусстве обольщения. Как возбудить в мужчине желание? Чтобы попытка увенчалась успехом, нужно попробовать с Майклом.
К вечеру четвертого дня после прибытия в замок королевских воинов, возникла реальная угроза крушения ее безрассудных планов, так как сэр Ройс распорядился выпустить отца из сторожевой башни.
Эдуард сразу же нашел дочь и известил ее о том, что отдал необходимые распоряжения об отъезде Грей в монастырь на следующее утро. Старик был спокоен и невозмутим до того момента, как Грей попробовала убедить отца разрешить ей остаться с ним. Тогда он впал в столь ужасную ярость, что, наверное, избил бы Грей, если бы не вмешался сэр Абеляр.
Девушка кинулась на поиски Майкла, но нигде его не нашла. Поздно вечером совершенно расстроенная Грей выскользнула из задних ворот замка, направляясь в известное одной ей уединенное место у водопада, где, по ее мнению, можно было бы обрести хоть немного душевного покоя.
Много солнечных дней провела здесь Грей когда-то, до того, как преждевременная кончина унесла в могилу мать, единственного человека, беззаветно любившего ее. Девушка не собиралась бежать из замка, жизнь в монастыре казалась ей не такой страшной, как существование без защиты и опоры в мире, которого она не знала и не понимала. Грей хотела всего лишь в последний раз посмотреть на водопад и оживить в памяти чудесные воспоминания десятилетней давности. А наутро она увезет их с собой в отдаленное аббатство Арлеси.
Стены замка остались позади, и Грей оказалась в лесу. Дорога шла под уклон, и вскоре манящая мелодия серебристых струй водопада привела ее к величественной белой пелене вод, ниспадавших с высоты в большой пруд.
Впервые за последние несколько дней на устах Грей появилась улыбка, а воспоминания о детстве побудили девушку приблизиться к краю пруда. Не раздумывая, опустилась она на колени и погрузила руку в прохладную, ласкающую воду. Почти сразу же все заботы будто смыло бурным потоком, и Грей снова почувствовала себя беспечным ребенком.
Грей сбросила платье, рубашку и вошла в пруд. Лишь луна и звезды были свидетелями ее радости, и она сделала несколько неуклюжих гребков, попробовав плавать, как учила когда-то мать. Получалось не слишком красиво и ловко, но удалось благополучно преодолеть самое глубокое место и оказаться под секущими струями водопада.
Девушка была настолько поглощена купанием, что, если бы не раздалось громкое ржание коня, слишком поздно заметила бы появление постороннего.
Мимолетная радость прошлых лет исчезла. Грей поспешно опустилась в воду, чтобы скрыться от всадника, выехавшего на поросший травой берег.
Первым побуждением Грей было убежать, но боязнь выдать свое присутствие заставила ее остаться. Хоть их и разделяла гладь пруда, вряд ли это остановило бы незнакомца, если бы он решил пуститься вдогонку.
Дрожа в холодной воде, девушка ругала себя за промедление. Взглянув на луну, она заметила, что за то время, пока она находилась у пруда, ночное светило продвинулось на довольно большое расстояние. Неизвестно, сколько времени прошло, но ей давно уже следовало вернуться в замок.
Моля Бога, чтобы слабый свет луны помог ей затаиться, Грей передвинулась в тень, отбрасываемую берегом. Здесь, на мелководье, девушка опустилась на колени и стала рассматривать незнакомца.
«Кто это?» – гадала Грей. Один из прежних дружинников отца, кого она до сих пор не видела? Вряд ли. Такого мужчину невозможно было не заметить, даже бросив один-единственный взгляд издали. Но и к числу воинов короля он едва ли мог принадлежать.
И все-таки полной уверенности у Грей не было. Вместе с тем стало совершенно ясно, что это не простой путник. Судя по красивой кольчуге и хорошей одежде, он был знатного рода. А его скакун, прекрасный белый конь, лишь подтверждал это.
Мелькнула мысль, что незнакомый рыцарь мог оказаться одним из приспешников ненавистного Бальмейна, но девушка отбросила эти домыслы. Нового владельца Медланда ожидали не раньше, чем через три дня. Скорее всего, это просто проезжавший мимо рыцарь.
Испытывая странное возбуждение, в полной уверенности, что обнаружить ее невозможно, Грей под покровом темноты внимательно наблюдала за незнакомым рыцарем.
Молодой человек с темными волосами и бородкой уверенно держался в седле и во всех отношениях выглядел настоящим воином знатного происхождения. В любом случае, крепкое сложение и высокий рост свидетельствовали о том, что противник он опасный. Именно его сила, в которой чувствовалось нечто угрожающее, заставила Грей беспокойно поежиться, и по ее спине пробежала дрожь тревоги. Девушка потерла под водой плечи и задумалась о том, какие чувства вызывает в ней этот человек. Может быть, страх?
Когда он, слегка покачнувшись, неожиданно спрыгнул с коня, Грей едва не поддалась искушению выбраться из воды и умчаться прочь. Тяжело дыша, с раскрытыми глазами, она укротила безрассудный порыв и еще глубже вжалась в тень. Скоро всадник уедет, успокоила она себя.
Рыцарь подошел к пруду. Грей показалось, что он прихрамывает, но она была не вполне уверена. Ему потребовалось сделать лишь один широкий шаг, чтобы опуститься у пруда на колено в том месте, где он решил утолить жажду. Может, он просто подвыпил, предположила Грей, вспомнив отца.
Выпрямившись, незнакомец оглядел пруд. «Уж не почувствовал ли он, что здесь кто-то затаился и исподтишка наблюдает за ним?» – в смятении думала девушка. Вряд ли он видел ее – тень была слишком густой.
Наконец всадник вернулся к своему коню, но не стал садиться в седло, а снял с пояса меч, приладил его на спине скакуна, а потом начал освобождаться от кольчуги.
Боже милостивый, он собирался раздеться! С открытым ртом Грей смотрела, не веря своим глазам, как рыцарь снимает через голову доспехи. Она понимала, что должна отвернуться, а не глазеть на мужчину, но любопытство возобладало, за что наставница Германа, несомненно, сурово наказала бы ее.
К шуму водопада теперь примешивалось звяканье множества металлических звеньев кольчуги, которую рыцарь аккуратно сложил на берегу. За кольчугой последовали туника и рубашка, и лунный свет скользнул по широкой спине, суживавшейся к талии.
Грей почувствовала себя неловко, та как ее девическое целомудрие подверглось серьезному испытанию, но потом она напомнила себе, что рыцарь нарушил ее уединение без злого умысла. Он не подозревал о ее присутствии, не знал, что не ему одному принадлежат в этот миг черный бархат неба и танец звезд на зыбкой поверхности пруда.
Когда несколько мгновений спустя взору Грей открылось зрелище голых ягодиц и крепких длинных ног, сердце ее забилось быстрее, а с губ сорвался еле слышный крик.
Грей не успела осмыслить, к чему могло привести такое проявление чувств с ее стороны, потому что пришелец резко обернулся с мечом в руке, приняв угрожающую позу. Мощный скакун, почувствовав беспокойство хозяина, фыркнул и тряхнул головой.
Воин настороженно вглядывался в темноту, где пряталась Грей.
«Неужели он услышал такой тихий возглас сквозь шум воды?» – лихорадочно прикидывала девушка. Вздумай она сейчас бежать, пустился бы он вдогонку таким, как есть, без клочка одежды на смуглом теле?
Через нескончаемо долгое время, в течение которого Грей не осмеливалась дышать и уже начала задыхаться, мужчина повернулся наконец к своему коню. Он пробормотал что-то неразборчивое, вложил меч в ножны, но все-таки опоясался ремнем, на котором висел кинжал.
Глотнув воздуха, Грей с облегчением расслабилась. Только теперь она отдала себе отчет в том, что рассмотрели ее зоркие глаза, скользнувшие по груди незнакомца, поросшей темными короткими завитками волос, ниже выпуклых мышц живота.
Ей хотелось бы отвести взгляд, даже следовало бы сделать это, но оказалось, что она не в силах повиноваться голосу разума. С горящими щеками устремила Грей свой неискушенный взор на затененное место между ног мужчины. На этот раз ей удалось вовремя заглушить ладонью вскрик, что незамедлительно выдал бы ее присутствие.
Не подозревая, какой трепет вызвал он у Грей, незнакомый рыцарь вошел в воду. Теперь девушка волновалась, не зная, останется ли он в нижней части пруда и долго ли пробудет в воде.
Хотя Грей могла оценить его высокий рост еще на берегу, теперь, когда в самом глубоком месте пруда вода доходила ему лишь до плеч, можно было с полной уверенностью судить о статности незнакомца.
Вероятно, он на целый фут выше нее, решила Грей и удивилась новым ощущениям, возникавшим в глубинах ее существа. Пока Грей наблюдала за молодым человеком, тот нырнул в воду.
Пора. Если он останется под водой достаточно долго, она могла бы… Грей покачала головой. Нет, рисковать не стоило.
Незнакомец вынырнул на поверхность, и девушка облегченно вздохнула. Страшно было даже подумать о том, что произошло бы, поплыви он к водопаду.
«Уходи», – мысленно заклинала его Грей. Он вовсе не собирался потакать ее желаниям и не торопился заканчивать купание.
Через некоторое время стало ясно, что верхнюю часть пруда молодой рыцарь исследовать не намерен, и Грей успокоилась. Погрузившись в воду по шею, она оперлась спиной о пологий берег и стала наблюдать за незнакомцем. Улыбка невольно коснулась ее губ. Пловец перевернулся на спину. Грудь с порослью темных волос поблескивала в лунном свете, а недавнее открытие оказалось на виду, заставив девушку улыбнуться еще шире.
«Непонятно, откуда этот огонь в крови?» -размышляла Грей, не ощущая более холода. Несколько мгновений тому назад она мечтала снова накинуть на себя одежду. А теперь озноб исчез, и дрожь больше не сотрясала тело.
«Желание?» – отважилась она предположить, но быстро отбросила эту нелепую мысль. Это просто любопытство, стремление узнать то, что раньше запрещалось. Кроме того, если бы она не была обещана церкви, то давным-давно вышла бы замуж.
Улыбка померкла. Да и теперь не суждено ей стать чьей-то женой. Никогда не будет она лежать в мужских объятиях, никогда не услышит смех детей, которых могла бы родить мужу.
Безнадежно. На нее больше не возлагалась обязанность производить на свет наследников, и ее снова отбросят в сторону за ненадобностью. Завтра придется вернуться в аббатство и принести монашеские обеты. Да, поистине безнадежно. Ничего она не могла…
Грей задержала дыхание, пораженная одной мыслью. Но ведь есть мужчина, осознала она, которому можно отдаться: незнакомец, который не устрашится гнева ее отца.
«Но захочет ли он?» – усомнилась девушка и в нерешительности прикусила нижнюю губу. Если долгое время у него не было женщины, то, наверное, не откажется.
Она подумала о метке на своем лице и поморщилась. Быстро же она забыла об этом. Если бы этот мужчина увидел дьявольский знак, то сразу же оттолкнул бы ее.
Грей подняла глаза на месяц, плывущий по темному небу. А может быть, он и не заметит изъяна… Ах нет, заметит. Не слепой же он.
Девушка уже готова была отказаться от всей этой бессмысленной затеи, но вспомнила вдруг, как прятала проклятую отметину совсем еще недавно. Отец вроде бы был вполне удовлетворен ее ухищрениями.
Грей подняла руки, перебросила густую массу волос себе на плечи, закрыв висок с родимым пятном и, нервно пробежав пальцами по светлым прядям, задумалась, поглаживая их и снова и снова прикидывая, как поступить.
Когда она наконец решилась, у нее перехватило дыхание. То, что она задумала, грешно, но человек этот был послан ей неспроста. Господь, конечно, поймет и рассудит по справедливости.
К тому времени, как она решилась, мужчина уже стоял на мелководье, повернувшись к ней спиной. Стараясь дышать ровно, Грей заставила себя двинуться вперед. Водоросли цеплялись за пальцы ее ног, словно пытаясь удержать от опрометчивого поступка. Когда дно ушло вниз, она осторожно поплыла.
Грей была уже в нескольких ярдах от незнакомца, когда он резко обернулся, угрожающе взмахнув кинжалом.
Грей в отчаянии стала присматриваться к рыцарям, собравшимся в Медланде, но не смогла наставить себя приблизиться хотя бы к одному из них. Что же делать? У нее не было опыта в искусстве обольщения. Как возбудить в мужчине желание? Чтобы попытка увенчалась успехом, нужно попробовать с Майклом.
К вечеру четвертого дня после прибытия в замок королевских воинов, возникла реальная угроза крушения ее безрассудных планов, так как сэр Ройс распорядился выпустить отца из сторожевой башни.
Эдуард сразу же нашел дочь и известил ее о том, что отдал необходимые распоряжения об отъезде Грей в монастырь на следующее утро. Старик был спокоен и невозмутим до того момента, как Грей попробовала убедить отца разрешить ей остаться с ним. Тогда он впал в столь ужасную ярость, что, наверное, избил бы Грей, если бы не вмешался сэр Абеляр.
Девушка кинулась на поиски Майкла, но нигде его не нашла. Поздно вечером совершенно расстроенная Грей выскользнула из задних ворот замка, направляясь в известное одной ей уединенное место у водопада, где, по ее мнению, можно было бы обрести хоть немного душевного покоя.
Много солнечных дней провела здесь Грей когда-то, до того, как преждевременная кончина унесла в могилу мать, единственного человека, беззаветно любившего ее. Девушка не собиралась бежать из замка, жизнь в монастыре казалась ей не такой страшной, как существование без защиты и опоры в мире, которого она не знала и не понимала. Грей хотела всего лишь в последний раз посмотреть на водопад и оживить в памяти чудесные воспоминания десятилетней давности. А наутро она увезет их с собой в отдаленное аббатство Арлеси.
Стены замка остались позади, и Грей оказалась в лесу. Дорога шла под уклон, и вскоре манящая мелодия серебристых струй водопада привела ее к величественной белой пелене вод, ниспадавших с высоты в большой пруд.
Впервые за последние несколько дней на устах Грей появилась улыбка, а воспоминания о детстве побудили девушку приблизиться к краю пруда. Не раздумывая, опустилась она на колени и погрузила руку в прохладную, ласкающую воду. Почти сразу же все заботы будто смыло бурным потоком, и Грей снова почувствовала себя беспечным ребенком.
Грей сбросила платье, рубашку и вошла в пруд. Лишь луна и звезды были свидетелями ее радости, и она сделала несколько неуклюжих гребков, попробовав плавать, как учила когда-то мать. Получалось не слишком красиво и ловко, но удалось благополучно преодолеть самое глубокое место и оказаться под секущими струями водопада.
Девушка была настолько поглощена купанием, что, если бы не раздалось громкое ржание коня, слишком поздно заметила бы появление постороннего.
Мимолетная радость прошлых лет исчезла. Грей поспешно опустилась в воду, чтобы скрыться от всадника, выехавшего на поросший травой берег.
Первым побуждением Грей было убежать, но боязнь выдать свое присутствие заставила ее остаться. Хоть их и разделяла гладь пруда, вряд ли это остановило бы незнакомца, если бы он решил пуститься вдогонку.
Дрожа в холодной воде, девушка ругала себя за промедление. Взглянув на луну, она заметила, что за то время, пока она находилась у пруда, ночное светило продвинулось на довольно большое расстояние. Неизвестно, сколько времени прошло, но ей давно уже следовало вернуться в замок.
Моля Бога, чтобы слабый свет луны помог ей затаиться, Грей передвинулась в тень, отбрасываемую берегом. Здесь, на мелководье, девушка опустилась на колени и стала рассматривать незнакомца.
«Кто это?» – гадала Грей. Один из прежних дружинников отца, кого она до сих пор не видела? Вряд ли. Такого мужчину невозможно было не заметить, даже бросив один-единственный взгляд издали. Но и к числу воинов короля он едва ли мог принадлежать.
И все-таки полной уверенности у Грей не было. Вместе с тем стало совершенно ясно, что это не простой путник. Судя по красивой кольчуге и хорошей одежде, он был знатного рода. А его скакун, прекрасный белый конь, лишь подтверждал это.
Мелькнула мысль, что незнакомый рыцарь мог оказаться одним из приспешников ненавистного Бальмейна, но девушка отбросила эти домыслы. Нового владельца Медланда ожидали не раньше, чем через три дня. Скорее всего, это просто проезжавший мимо рыцарь.
Испытывая странное возбуждение, в полной уверенности, что обнаружить ее невозможно, Грей под покровом темноты внимательно наблюдала за незнакомым рыцарем.
Молодой человек с темными волосами и бородкой уверенно держался в седле и во всех отношениях выглядел настоящим воином знатного происхождения. В любом случае, крепкое сложение и высокий рост свидетельствовали о том, что противник он опасный. Именно его сила, в которой чувствовалось нечто угрожающее, заставила Грей беспокойно поежиться, и по ее спине пробежала дрожь тревоги. Девушка потерла под водой плечи и задумалась о том, какие чувства вызывает в ней этот человек. Может быть, страх?
Когда он, слегка покачнувшись, неожиданно спрыгнул с коня, Грей едва не поддалась искушению выбраться из воды и умчаться прочь. Тяжело дыша, с раскрытыми глазами, она укротила безрассудный порыв и еще глубже вжалась в тень. Скоро всадник уедет, успокоила она себя.
Рыцарь подошел к пруду. Грей показалось, что он прихрамывает, но она была не вполне уверена. Ему потребовалось сделать лишь один широкий шаг, чтобы опуститься у пруда на колено в том месте, где он решил утолить жажду. Может, он просто подвыпил, предположила Грей, вспомнив отца.
Выпрямившись, незнакомец оглядел пруд. «Уж не почувствовал ли он, что здесь кто-то затаился и исподтишка наблюдает за ним?» – в смятении думала девушка. Вряд ли он видел ее – тень была слишком густой.
Наконец всадник вернулся к своему коню, но не стал садиться в седло, а снял с пояса меч, приладил его на спине скакуна, а потом начал освобождаться от кольчуги.
Боже милостивый, он собирался раздеться! С открытым ртом Грей смотрела, не веря своим глазам, как рыцарь снимает через голову доспехи. Она понимала, что должна отвернуться, а не глазеть на мужчину, но любопытство возобладало, за что наставница Германа, несомненно, сурово наказала бы ее.
К шуму водопада теперь примешивалось звяканье множества металлических звеньев кольчуги, которую рыцарь аккуратно сложил на берегу. За кольчугой последовали туника и рубашка, и лунный свет скользнул по широкой спине, суживавшейся к талии.
Грей почувствовала себя неловко, та как ее девическое целомудрие подверглось серьезному испытанию, но потом она напомнила себе, что рыцарь нарушил ее уединение без злого умысла. Он не подозревал о ее присутствии, не знал, что не ему одному принадлежат в этот миг черный бархат неба и танец звезд на зыбкой поверхности пруда.
Когда несколько мгновений спустя взору Грей открылось зрелище голых ягодиц и крепких длинных ног, сердце ее забилось быстрее, а с губ сорвался еле слышный крик.
Грей не успела осмыслить, к чему могло привести такое проявление чувств с ее стороны, потому что пришелец резко обернулся с мечом в руке, приняв угрожающую позу. Мощный скакун, почувствовав беспокойство хозяина, фыркнул и тряхнул головой.
Воин настороженно вглядывался в темноту, где пряталась Грей.
«Неужели он услышал такой тихий возглас сквозь шум воды?» – лихорадочно прикидывала девушка. Вздумай она сейчас бежать, пустился бы он вдогонку таким, как есть, без клочка одежды на смуглом теле?
Через нескончаемо долгое время, в течение которого Грей не осмеливалась дышать и уже начала задыхаться, мужчина повернулся наконец к своему коню. Он пробормотал что-то неразборчивое, вложил меч в ножны, но все-таки опоясался ремнем, на котором висел кинжал.
Глотнув воздуха, Грей с облегчением расслабилась. Только теперь она отдала себе отчет в том, что рассмотрели ее зоркие глаза, скользнувшие по груди незнакомца, поросшей темными короткими завитками волос, ниже выпуклых мышц живота.
Ей хотелось бы отвести взгляд, даже следовало бы сделать это, но оказалось, что она не в силах повиноваться голосу разума. С горящими щеками устремила Грей свой неискушенный взор на затененное место между ног мужчины. На этот раз ей удалось вовремя заглушить ладонью вскрик, что незамедлительно выдал бы ее присутствие.
Не подозревая, какой трепет вызвал он у Грей, незнакомый рыцарь вошел в воду. Теперь девушка волновалась, не зная, останется ли он в нижней части пруда и долго ли пробудет в воде.
Хотя Грей могла оценить его высокий рост еще на берегу, теперь, когда в самом глубоком месте пруда вода доходила ему лишь до плеч, можно было с полной уверенностью судить о статности незнакомца.
Вероятно, он на целый фут выше нее, решила Грей и удивилась новым ощущениям, возникавшим в глубинах ее существа. Пока Грей наблюдала за молодым человеком, тот нырнул в воду.
Пора. Если он останется под водой достаточно долго, она могла бы… Грей покачала головой. Нет, рисковать не стоило.
Незнакомец вынырнул на поверхность, и девушка облегченно вздохнула. Страшно было даже подумать о том, что произошло бы, поплыви он к водопаду.
«Уходи», – мысленно заклинала его Грей. Он вовсе не собирался потакать ее желаниям и не торопился заканчивать купание.
Через некоторое время стало ясно, что верхнюю часть пруда молодой рыцарь исследовать не намерен, и Грей успокоилась. Погрузившись в воду по шею, она оперлась спиной о пологий берег и стала наблюдать за незнакомцем. Улыбка невольно коснулась ее губ. Пловец перевернулся на спину. Грудь с порослью темных волос поблескивала в лунном свете, а недавнее открытие оказалось на виду, заставив девушку улыбнуться еще шире.
«Непонятно, откуда этот огонь в крови?» -размышляла Грей, не ощущая более холода. Несколько мгновений тому назад она мечтала снова накинуть на себя одежду. А теперь озноб исчез, и дрожь больше не сотрясала тело.
«Желание?» – отважилась она предположить, но быстро отбросила эту нелепую мысль. Это просто любопытство, стремление узнать то, что раньше запрещалось. Кроме того, если бы она не была обещана церкви, то давным-давно вышла бы замуж.
Улыбка померкла. Да и теперь не суждено ей стать чьей-то женой. Никогда не будет она лежать в мужских объятиях, никогда не услышит смех детей, которых могла бы родить мужу.
Безнадежно. На нее больше не возлагалась обязанность производить на свет наследников, и ее снова отбросят в сторону за ненадобностью. Завтра придется вернуться в аббатство и принести монашеские обеты. Да, поистине безнадежно. Ничего она не могла…
Грей задержала дыхание, пораженная одной мыслью. Но ведь есть мужчина, осознала она, которому можно отдаться: незнакомец, который не устрашится гнева ее отца.
«Но захочет ли он?» – усомнилась девушка и в нерешительности прикусила нижнюю губу. Если долгое время у него не было женщины, то, наверное, не откажется.
Она подумала о метке на своем лице и поморщилась. Быстро же она забыла об этом. Если бы этот мужчина увидел дьявольский знак, то сразу же оттолкнул бы ее.
Грей подняла глаза на месяц, плывущий по темному небу. А может быть, он и не заметит изъяна… Ах нет, заметит. Не слепой же он.
Девушка уже готова была отказаться от всей этой бессмысленной затеи, но вспомнила вдруг, как прятала проклятую отметину совсем еще недавно. Отец вроде бы был вполне удовлетворен ее ухищрениями.
Грей подняла руки, перебросила густую массу волос себе на плечи, закрыв висок с родимым пятном и, нервно пробежав пальцами по светлым прядям, задумалась, поглаживая их и снова и снова прикидывая, как поступить.
Когда она наконец решилась, у нее перехватило дыхание. То, что она задумала, грешно, но человек этот был послан ей неспроста. Господь, конечно, поймет и рассудит по справедливости.
К тому времени, как она решилась, мужчина уже стоял на мелководье, повернувшись к ней спиной. Стараясь дышать ровно, Грей заставила себя двинуться вперед. Водоросли цеплялись за пальцы ее ног, словно пытаясь удержать от опрометчивого поступка. Когда дно ушло вниз, она осторожно поплыла.
Грей была уже в нескольких ярдах от незнакомца, когда он резко обернулся, угрожающе взмахнув кинжалом.