Страница:
В утренней гостиной она завтракала одна, пока в середине трапезы не появился дворецкий.
— Мисс, — сказал он и тут же поправился: — Простите, миледи. — Однако едва заметная тень недовольства так и осталась на его челе, а слова прозвучали так, словно он изъяснялся на чужом языке. — К вам пришли. Я не решился отправить этих людей обратно, потому что вчера они добились, чтобы их приняли. Проводить их сюда?
— Конечно, — согласилась Бриджет, так как ей стало любопытно.
— Или, может, вам угодно встретиться с ними в кабинете?
Бриджет и знать не знала, где находится кабинет. Но теперь она стала хозяйкой этого дома, значит, надо вести себя подобающим образом.
— Пришлите их сюда, пожалуйста, — ответила она, но уже менее уверенно, так как спохватилась, что не знает имени дворецкого.
Он впустил Бетси, маленькую цветочницу, и ее старшую сестру Джилли.
— Мэм, — сказала Бетси, делая книксен, но глядя на стол.
Она была в своем новом платье, ее старшая сестра — по-прежнему в мужской одежде.
— Доброе утро, миледи, — решительно начала Джилли. — Не удивляйтесь, что мы пришли. Мне нужно спросить у вас одну вещь. Только я прошу вас выслушать меня.
— Хорошо, спрашивай, но я не уверена, что могу гарантировать что-либо. Ты не хочешь подождать, пока вернется виконт… мой муж?
Бриджет с особым удовольствием произнесла последние два слова.
— Не-е, — сказала Джилли. — Давайте не будем ждать его. Мы как раз хотели поговорить без него. Если честно, мне не очень нравится иметь дело с мужчинами. И потом это такая вещь, которую может понять только леди.
Бриджет хотела предложить гостьям перекусить. Обе были такие худые. Однако теперь Бриджет была виконтессой. «Ты человек прежде всего, — напомнила она себе. — Стыдись! Тоже мне, аристократка новоиспеченная! Всего полдня леди, а уже ничем не отличаешься от кузины Сесилии».
— Хорошо. Вы, наверное, не завтракали? Может, сначала съедите что-нибудь?
Бетси было побежала к буфету, но сестра положила руку ей на плечо и вернула на место.
— Малышка, запомни: леди есть леди. Ты не можешь садиться за стол вместе с ней. Будешь хорошо себя вести, я разрешу тебе взять угощение с собой. А сейчас пойди в уголок и посиди тихо. Я тоже не сяду за стол, миледи, — сказала она Бриджет. — Это было бы неуместно, но спасибо за приглашение.
Бетси направилась через всю комнату к стулу возле окна;
— Вот что я хочу сказать, миледи. Пожалуйста, выслушайте меня. — Девушка стояла с высоко поднятой головой, сжимая в обветренных руках шляпу. «У нее действительно замечательные глаза, — подумала Бриджет. — Золотистые, как у тигра. Она была бы хорошенькой, если б не чумазое личико, если б не жила впроголодь, не носила мужскую одежду и не глядела букой». — Утром я работаю на цветочном рынке, — сказала Джилли, — а после обеда на арене для петушиных боев. Кто-то должен ухаживать за птицами. А по ночам промышляю чем придется. Разумеется, я говорю о приличной работе! Я зарабатываю только честным трудом. Спросите у любого. Вам все подтвердят. Кое-кто, конечно, знает, что я женщина. Но я ни за что не стану торговать тем, что не продается, сколько бы некоторые ни домогались. Меня на приманку не возьмешь! А если кто-то начинает сильно приставать, я знаю, что делать. Вы, вероятно, удивляетесь, к чему я все это говорю? Помимо работы нужно еще присматривать за Бетси, и это становится все труднее. Она подрастает. А некоторым джентльменам нравятся девочки ее возраста.
— Ей, наверное, еще нет и семи! — едва не поперхнулась Бриджет.
— Все так, но мне было столько же, когда один из таких положил на меня глаз. Но сейчас речь не обо мне. Я говорю об этом только потому, что не хочу, чтобы то же самое случилось с моей Бетси. Я скорее умру, чем допущу это. Клянусь Богом! У меня нет никого, кроме нее. Наша мама умерла, и мне не на кого ее оставить. А что я? То здесь, то там. Вы видите, мне не поспеть во все места. Вот я и подумала о вас. Вы такая добрая леди и как раз сегодня уезжаете из Лондона… Конечно, мне будет недоставать сестренки, но я уверена, что так лучше для нее. Миледи, не могли бы вы взять Бетси с собой? Она такая хорошенькая. Чистая, как новенькая монетка. Настоящее золото. Наверняка для нее найдется какое-нибудь дело в деревне. В любом случае там ей будет безопаснее, чем в Лондоне, где такие же негодяи, что охотились за мной, могут добраться и до нее. Вы понимаете?
«Мужчины, совращающие маленьких девочек? Какая грязь!» — ужаснулась Бриджет.
— Конечно, мы возьмем ее! — воскликнула она и тут же осеклась. — Но я должна поговорить с мужем. Все-таки он хозяин в этом доме.
— Поговорить со мной? — спросил Эйвен, ленивой походкой входя в гостиную. — О чем?
Бриджет увидела, как отошла назад Джилли, подняв подбородок и широко расставив ноги, словно приготовившись отражать удар. Бриджет в двух словах объяснила Эйвену, в чем дело.
Он внимательно слушал ее, а сам тем временем оглядывал девушку с головы до ног.
— Я понял, мисс, но с чего вы взяли, что мне можно доверять?
Бриджет судорожно глотнула воздух. Рассерженная хрупкая девушка и Эйвен, не замечая ее, мерили друг друга взглядами.
— О, вы не позволите шалостей с малолетками, — наконец сказала Джилли. — Этого о вас никто не говорил! И вы не станете заниматься такими вещами, даже когда Бетси подрастет. У вас есть своя леди. И если даже она вам надоест, вы все равно никогда не потащите в постель служанок. Я знаю, в Лондоне можно выяснить все. Вы увлекаетесь дамами, об этом все говорят. Но никто не слыхал, чтобы вы кого-то — принуждали. А про детей и речи не было. Поэтому я не боюсь за сестренку. И вполне вам доверяю. В этом смысле вы джентльмен, — нехотя добавила она напоследок.
Эйвен рассмеялся:
— Вежливо и рассудительно. Ваше счастье, что я падок на лесть. Но коль уж мы заговорили о слухах, можете теперь известить весь город, что я пальцем ни к кому не прикоснусь, кроме одной леди. Той, что принадлежит мне. Вы просите взять вашу сестренку? Хорошо. Мы увезем ее сегодня же. У миледи пока нет собственной горничной. Конечно, для этой работы Бетси еще мала, но при желании может быть чем-нибудь полезна во время нашего путешествия. А приедем в поместье — посмотрим. К тому же, я уверен, там найдется место еще для одной девушки. — Эйвен замолчал и вопросительно посмотрел на Джилли. — А ведь это мысль! Как насчет вас обеих? Не хотите испробовать себя там на какой-нибудь работенке?
— Я? — удивленно спросила Джилли. — Не-е. В деревне я буду что рыба без воды. Мой дом — Лондон. Здесь для меня в самый раз. Но Бетси заслуживает лучшей жизни. Спасибо, если возьмете ее.
В то же утро от городского дома виконта Синклера отъехали два экипажа: один — с виконтом и его супругой, другой — с багажом, слугами и трепещущей от восторга Бетси. Следом за каретами скакали два всадника с парой запасных лошадей.
— О девочке можешь не волноваться, — сказал Эйвен жене. — Слуги за ней присмотрят. И вообще не беспокойся ни о чем. Я специально взял всадников для охраны. Сейчас на дорогах грабят редко, но подстраховаться все равно не мешает. Теперь я везу драгоценный груз, ты понимаешь.
Бриджет наградила его сияющей улыбкой.
— Ну да, — насмешливо продолжал Эйвен, — одни мои вечерние туалеты стоят целое состояние! Разве тебе еще никто не говорил? Ой-ой! — И засмеялся, когда она ущипнула его. — Бриджет, виконтессы не делают таких вещей.
— А что они делают?
— Вот это, — сказал Эйвен, целуя ее. — Ты даже не представляешь, дорогая, как я изменился. Ты веришь, Бриджет?
— Ты сказал, что будешь правдивым, так же как и я, — серьезно ответила она. — Поэтому я верю тебе.
Он помолчал.
— Иногда мне кажется, — сказал он наконец, — что ты слишком легко поверила мне. И тем не менее то, что я говорил, правда.
— Ты считаешь, что я слишком доверчива? Ты думаешь, я вела себя как наивная девочка, так быстро согласившись выйти за тебя замуж? Или ты решил, что от отчаяния мне было все равно?
— Нет, Бриджет, нет.
Ее глаза сверкали, как расплавленный металл, но стиснутые руки неподвижно лежали на коленях.
— В таком случае могу вам признаться, милорд, — сказала она, — это было нелегкое решение для меня. Я думала и думала о возможных последствиях. Я все тщательно взвесила и поступила так, как мне подсказывали чувства, а не так, как следовало сделать. Я положилась на себя, на свою интуицию. В любовных делах вы просто превосходны, но не это меня покорило! Может, вы думаете, ваше богатство или титул? — крикнула она, щелкая пальцами у него перед носом. — Я…
— Хватит, хватит! — засмеялся Эйвен, поймав ее руку: — И почему меня влечет к таким людям? Что друзья, что возлюбленная — все на одну колодку. Я такой миролюбивый человек, а вокруг меня одни смутьяны. Я знаю, знаю, знаю, Бриджет, что ты скажешь, — произнес он, поднося ее пальчики к губам. — Я счастлив, что ты вышла за меня замуж. Вряд ли я заслуживаю тебя. Я знаю, что ты действовала по наитию. И правильно делала. Но легко ли мне понять твою душу? Она чиста и прекрасна. А я далеко не безупречен во многих отношениях и так недавно ступил на путь добродетели. Поэтому я беспокоюсь за тебя и ничего не могу поделать с собой.
Давно уже о ней никто не заботился. Но не только поэтому у Бриджет не нашлось слов. Он затронул больной вопрос. Она все еще пребывала в недоумении: как быстро вышла замуж, как легко оказалась в его постели и потеряла голову…
Эйвен обнял ее за талию и настойчиво привлек к себе. Она повиновалась и молча положила голову ему на плечо. Тем временем экипаж через главные лондонские ворота выехал на дорогу и, покатил на север.
Эйвен смотрел в окошко на ряды распустившегося кустарника вдоль обочин, волнистые зеленые луга и отливающие желтизной поля цветущей горчицы.
— Целую вечность не приезжал в Англию летом. Возможно, нам придется задержаться у отца на какое-то время. Увидел эти места и вспомнил. Кстати, как ты относишься к деревенской жизни? Я с удовольствием отправляюсь в эту поездку. Всегда приятно побывать там, где родился. Сейчас, когда у меня есть ты, я подумал, что больше нет нужды жить в Лондоне. Конечно, время от времени я буду наезжать в город. Наверное, можно проводить там и часть сезона, если тебе захочется. Как ты считаешь?
— Я не думала об этом. Я тоже выросла в провинции. Я полюбила Лондон за новые впечатления, но кто не полюбил бы? А вообще, — задумчиво добавила Бриджет, — пожалуй, я согласна с тобой. И моему сердцу деревня ближе.
Эйвен улыбнулся и поцеловал Бриджет. Затем выпрямился, взял трость и легонько забарабанил в крышу.
— Я думаю, мне лучше прокатиться верхом, — отрывисто сказал он. — Соблазн сильнее благих намерений, а целомудрие не входит в число моих добродетелей. Так что я тебя покидаю. Увидимся во время остановки на ленч. Хотя, если что, в любое время выгляни в окошко и увидишь меня.
Около полудня они свернули с главной дороги и подъехали к таверне.
В большой общей комнате сидели несколько человек из местных и потягивали эль. Кроме них, там же находились двое хорошо одетых мужчин, которые шумно приветствовали Эйвена. Вернувшись к столу, он застал Бриджет притихшей, в каменной позе.
— Я сознательно не стал представлять тебя, — поспешил объяснить Эйвен. — Мне не хотелось, чтобы ты встретилась с ними. Это не те люди, С кем стоит общаться. Беспутные годы платят мне сторицей. Куда ни пойди, почему-то не попадается ни одного достойного человека. Наверное, потому, что их вообще немного среди моих знакомых. Но ты не беспокойся, это дело поправимое. Смотри, они уже уходят! Я тоже отлучусь на минутку. Мне нужно обсудить с кучером и охранниками маршрут и все остальное.
В такой небольшой таверне, как эта, другой комнаты, кроме общей столовой, не было. Поэтому Бриджет обрадовалась, увидев хихикающую Бетси за одним столом с лакеем и камердинером Эйвена. После ухода сестры девочка расплакалась, но слуги умело отвлекли ее, и вскоре она уже смеялась. А теперь эта малявка спокойно плела веревки из двух уже немолодых мужчин. Бриджет улыбнулась, увидев, как ловко она обвела их вокруг пальца, заставив заказать для себя гору еды. Вряд ли малышка смогла бы съесть все сразу. Оставалось только уповать на разум мужчин, а также на их осмотрительность в будущем.
— Ну вот, все в порядке, — объявил Эйвен, подсаживаясь к жене. — Сейчас перекусим и поедем дальше. К заходу солнца должны быть на месте.
— Такие быстрые лошади? — удивились Бриджет. — Я думала, до Шропшира не меньше двух дней.
— Примерно так, — сказал Эйвен, рассматривая, нарезанное ломтиками холодное мясо, которое хозяин поставил на стол. — Если б мы ехали туда.
— А разве нет? Ведь мы собиралась к твоему отцу в Шропшир. И я поняла, что нам нужно быть там как можно скорее. Из-за этого мы так быстро поженились, из-за этого мы…
— Тише, — сказал Эйвен, накрывая ладонью ее руку. — Все правильно. Куда собирались, туда и едем. И будем ехать дальше. Но я хочу по пути заглянуть в одну укромную обитель. Это недалеко. Есть такой славный уголок, мое любимое местечко! Добираться удобно. Вроде близко от Лондона и в то же время достаточно далеко от городской суеты. Несколько часов, конечно, будет потеряно, но ничего, потом наверстаем. Это лучше, чем ехать дальше на ночь глядя и останавливаться в незнакомой гостинице. Более подходящего варианта просто не придумать. Дорогая, не можем же мы все время нестись как угорелые! А насчет отца не беспокойся. Я каждый день получаю депеши из дома. Последнюю неделю его состояние стабильно. Поверь, эта остановка окупится и будет совсем нелишней для тебя. Ты не представляешь, какие здесь гостиницы… — Неожиданно он задумался. — Военные действия, и те легче перенести, чем останавливаться там! Одному Богу известно, какое это было мучение. Чего я только не хлебнул! Помнится, в Кале в номере оказалась какая-то искореженная кровать. Напоролся впотьмах — и с тех пор у меня рубец. А ведь шести месяцев прошло! Как-нибудь покажу, если будешь хорошо себя вести. Только если очень, очень хорошо, — добавил он с лукавой улыбкой.
— Ты был в Кале полгода назад? Но мы же тогда еще воевали.
Бриджет наморщила лоб, пытаясь вспомнить, когда именно закончилась та долгая война.
— Действительно воевали, — подтвердил Эйвен. — Во всяком случае, я уж точно. Правда, воевал не как солдат. Скорее, как… Теперь уже об этом можно сказать. Официально это называется — заниматься сбором сведений для министерства обороны. Но я добывал их негласно и незаметно.
— Шпионил?! — изумленно воскликнула Бриджет.
— Не самое приятное слово. Но лучше, чем все остальные, какими меня награждали. Я имею в виду, что говорили люди, когда выясняли, чем я занимался во время войны.
— Я ничего этого не знала.
— А что же, по-твоему, я делал все годы на континенте? Ах да! Конечно, ты поверила всем россказням. Бессовестный развратник, околачивающийся в дамских будуарах! Искатель приключений, не вылезающий из игорных домов! Авантюрист, исколесивший всю Европу! Видимо, такой тебе представлялась моя жизнь? Да, стремление к удовольствиям было мне не чуждо. Но не это главное. Сейчас, когда мои дела там закончились, я не вижу смысла лгать или скрывать.
Эйвен криво усмехнулся. Но ей было не до смеха. Она была в шоке — от самой себя. Совсем ничего не знать о своем муже!
Бриджет посмотрела на его лицо. Сплошные углы, за которыми прячется ликование. Дьявольски привлекателен! Да. Но собран, целеустремлен и так быстро достиг полного триумфа над ней. Сколько же еще секретов скрывается за этим обворожительным фасадом? Она уже знала, как сладко ее муж может целовать, как умеет очаровывать, как способен ошеломить необыкновенным Вниманием и заставить забыть обо всем на свете… А что еще?
Разве они когда-нибудь говорили о чем-нибудь серьезном? Нет. Только болтали о каких-то пустяках, смеялись, выражали друг другу симпатию и занимались любовными утехами. Бриджет знала, что он любит музыку, серьезные книги, породистых лошадей, спаниелей, отменную говядину и бокал хорошего красного вина. Но ей не было известно ни имя его отца, ни первой жены, ни вообще что-либо о его семье, о прошлой жизни мужа; — тоже, а о планах на будущее и говорить не приходилось.
После этих открытий Бриджет сидела как оглушенная. Эйвен очаровал ее, вызволил из плена и отлучил от всех и вся. Но несмотря на их близость, он по-прежнему оставался для нее загадкой.
— Я ничего этого не знала!
— Но ты не спрашивала, — мягко ответил Эйвен. С досады она кусала губы. Он сказал правду, и от этого ей стало только хуже. Вероятно, существовало еще много такого, о чем ей даже в голову не приходило расспросить его. Бриджет охватило чувство вины и раскаяния. «Сознайся, — укоряла она себя, — ведь ты по-настоящему не задумывалась, как будешь жить с ним. Не глядела дальше дверей его спальни».
Наконец Бриджет выпрямилась, взглянула на него и вдохнула поглубже, пытаясь собраться с мыслями. Она уже лучше представляла, что ей нужно узнать, и немного волновалась в ожидании предполагаемых ответов, хотя прекрасно понимала, что, каковыми бы те ни оказались, предпринимать что-либо уже слишком поздно.
Глава 11
— Мисс, — сказал он и тут же поправился: — Простите, миледи. — Однако едва заметная тень недовольства так и осталась на его челе, а слова прозвучали так, словно он изъяснялся на чужом языке. — К вам пришли. Я не решился отправить этих людей обратно, потому что вчера они добились, чтобы их приняли. Проводить их сюда?
— Конечно, — согласилась Бриджет, так как ей стало любопытно.
— Или, может, вам угодно встретиться с ними в кабинете?
Бриджет и знать не знала, где находится кабинет. Но теперь она стала хозяйкой этого дома, значит, надо вести себя подобающим образом.
— Пришлите их сюда, пожалуйста, — ответила она, но уже менее уверенно, так как спохватилась, что не знает имени дворецкого.
Он впустил Бетси, маленькую цветочницу, и ее старшую сестру Джилли.
— Мэм, — сказала Бетси, делая книксен, но глядя на стол.
Она была в своем новом платье, ее старшая сестра — по-прежнему в мужской одежде.
— Доброе утро, миледи, — решительно начала Джилли. — Не удивляйтесь, что мы пришли. Мне нужно спросить у вас одну вещь. Только я прошу вас выслушать меня.
— Хорошо, спрашивай, но я не уверена, что могу гарантировать что-либо. Ты не хочешь подождать, пока вернется виконт… мой муж?
Бриджет с особым удовольствием произнесла последние два слова.
— Не-е, — сказала Джилли. — Давайте не будем ждать его. Мы как раз хотели поговорить без него. Если честно, мне не очень нравится иметь дело с мужчинами. И потом это такая вещь, которую может понять только леди.
Бриджет хотела предложить гостьям перекусить. Обе были такие худые. Однако теперь Бриджет была виконтессой. «Ты человек прежде всего, — напомнила она себе. — Стыдись! Тоже мне, аристократка новоиспеченная! Всего полдня леди, а уже ничем не отличаешься от кузины Сесилии».
— Хорошо. Вы, наверное, не завтракали? Может, сначала съедите что-нибудь?
Бетси было побежала к буфету, но сестра положила руку ей на плечо и вернула на место.
— Малышка, запомни: леди есть леди. Ты не можешь садиться за стол вместе с ней. Будешь хорошо себя вести, я разрешу тебе взять угощение с собой. А сейчас пойди в уголок и посиди тихо. Я тоже не сяду за стол, миледи, — сказала она Бриджет. — Это было бы неуместно, но спасибо за приглашение.
Бетси направилась через всю комнату к стулу возле окна;
— Вот что я хочу сказать, миледи. Пожалуйста, выслушайте меня. — Девушка стояла с высоко поднятой головой, сжимая в обветренных руках шляпу. «У нее действительно замечательные глаза, — подумала Бриджет. — Золотистые, как у тигра. Она была бы хорошенькой, если б не чумазое личико, если б не жила впроголодь, не носила мужскую одежду и не глядела букой». — Утром я работаю на цветочном рынке, — сказала Джилли, — а после обеда на арене для петушиных боев. Кто-то должен ухаживать за птицами. А по ночам промышляю чем придется. Разумеется, я говорю о приличной работе! Я зарабатываю только честным трудом. Спросите у любого. Вам все подтвердят. Кое-кто, конечно, знает, что я женщина. Но я ни за что не стану торговать тем, что не продается, сколько бы некоторые ни домогались. Меня на приманку не возьмешь! А если кто-то начинает сильно приставать, я знаю, что делать. Вы, вероятно, удивляетесь, к чему я все это говорю? Помимо работы нужно еще присматривать за Бетси, и это становится все труднее. Она подрастает. А некоторым джентльменам нравятся девочки ее возраста.
— Ей, наверное, еще нет и семи! — едва не поперхнулась Бриджет.
— Все так, но мне было столько же, когда один из таких положил на меня глаз. Но сейчас речь не обо мне. Я говорю об этом только потому, что не хочу, чтобы то же самое случилось с моей Бетси. Я скорее умру, чем допущу это. Клянусь Богом! У меня нет никого, кроме нее. Наша мама умерла, и мне не на кого ее оставить. А что я? То здесь, то там. Вы видите, мне не поспеть во все места. Вот я и подумала о вас. Вы такая добрая леди и как раз сегодня уезжаете из Лондона… Конечно, мне будет недоставать сестренки, но я уверена, что так лучше для нее. Миледи, не могли бы вы взять Бетси с собой? Она такая хорошенькая. Чистая, как новенькая монетка. Настоящее золото. Наверняка для нее найдется какое-нибудь дело в деревне. В любом случае там ей будет безопаснее, чем в Лондоне, где такие же негодяи, что охотились за мной, могут добраться и до нее. Вы понимаете?
«Мужчины, совращающие маленьких девочек? Какая грязь!» — ужаснулась Бриджет.
— Конечно, мы возьмем ее! — воскликнула она и тут же осеклась. — Но я должна поговорить с мужем. Все-таки он хозяин в этом доме.
— Поговорить со мной? — спросил Эйвен, ленивой походкой входя в гостиную. — О чем?
Бриджет увидела, как отошла назад Джилли, подняв подбородок и широко расставив ноги, словно приготовившись отражать удар. Бриджет в двух словах объяснила Эйвену, в чем дело.
Он внимательно слушал ее, а сам тем временем оглядывал девушку с головы до ног.
— Я понял, мисс, но с чего вы взяли, что мне можно доверять?
Бриджет судорожно глотнула воздух. Рассерженная хрупкая девушка и Эйвен, не замечая ее, мерили друг друга взглядами.
— О, вы не позволите шалостей с малолетками, — наконец сказала Джилли. — Этого о вас никто не говорил! И вы не станете заниматься такими вещами, даже когда Бетси подрастет. У вас есть своя леди. И если даже она вам надоест, вы все равно никогда не потащите в постель служанок. Я знаю, в Лондоне можно выяснить все. Вы увлекаетесь дамами, об этом все говорят. Но никто не слыхал, чтобы вы кого-то — принуждали. А про детей и речи не было. Поэтому я не боюсь за сестренку. И вполне вам доверяю. В этом смысле вы джентльмен, — нехотя добавила она напоследок.
Эйвен рассмеялся:
— Вежливо и рассудительно. Ваше счастье, что я падок на лесть. Но коль уж мы заговорили о слухах, можете теперь известить весь город, что я пальцем ни к кому не прикоснусь, кроме одной леди. Той, что принадлежит мне. Вы просите взять вашу сестренку? Хорошо. Мы увезем ее сегодня же. У миледи пока нет собственной горничной. Конечно, для этой работы Бетси еще мала, но при желании может быть чем-нибудь полезна во время нашего путешествия. А приедем в поместье — посмотрим. К тому же, я уверен, там найдется место еще для одной девушки. — Эйвен замолчал и вопросительно посмотрел на Джилли. — А ведь это мысль! Как насчет вас обеих? Не хотите испробовать себя там на какой-нибудь работенке?
— Я? — удивленно спросила Джилли. — Не-е. В деревне я буду что рыба без воды. Мой дом — Лондон. Здесь для меня в самый раз. Но Бетси заслуживает лучшей жизни. Спасибо, если возьмете ее.
В то же утро от городского дома виконта Синклера отъехали два экипажа: один — с виконтом и его супругой, другой — с багажом, слугами и трепещущей от восторга Бетси. Следом за каретами скакали два всадника с парой запасных лошадей.
— О девочке можешь не волноваться, — сказал Эйвен жене. — Слуги за ней присмотрят. И вообще не беспокойся ни о чем. Я специально взял всадников для охраны. Сейчас на дорогах грабят редко, но подстраховаться все равно не мешает. Теперь я везу драгоценный груз, ты понимаешь.
Бриджет наградила его сияющей улыбкой.
— Ну да, — насмешливо продолжал Эйвен, — одни мои вечерние туалеты стоят целое состояние! Разве тебе еще никто не говорил? Ой-ой! — И засмеялся, когда она ущипнула его. — Бриджет, виконтессы не делают таких вещей.
— А что они делают?
— Вот это, — сказал Эйвен, целуя ее. — Ты даже не представляешь, дорогая, как я изменился. Ты веришь, Бриджет?
— Ты сказал, что будешь правдивым, так же как и я, — серьезно ответила она. — Поэтому я верю тебе.
Он помолчал.
— Иногда мне кажется, — сказал он наконец, — что ты слишком легко поверила мне. И тем не менее то, что я говорил, правда.
— Ты считаешь, что я слишком доверчива? Ты думаешь, я вела себя как наивная девочка, так быстро согласившись выйти за тебя замуж? Или ты решил, что от отчаяния мне было все равно?
— Нет, Бриджет, нет.
Ее глаза сверкали, как расплавленный металл, но стиснутые руки неподвижно лежали на коленях.
— В таком случае могу вам признаться, милорд, — сказала она, — это было нелегкое решение для меня. Я думала и думала о возможных последствиях. Я все тщательно взвесила и поступила так, как мне подсказывали чувства, а не так, как следовало сделать. Я положилась на себя, на свою интуицию. В любовных делах вы просто превосходны, но не это меня покорило! Может, вы думаете, ваше богатство или титул? — крикнула она, щелкая пальцами у него перед носом. — Я…
— Хватит, хватит! — засмеялся Эйвен, поймав ее руку: — И почему меня влечет к таким людям? Что друзья, что возлюбленная — все на одну колодку. Я такой миролюбивый человек, а вокруг меня одни смутьяны. Я знаю, знаю, знаю, Бриджет, что ты скажешь, — произнес он, поднося ее пальчики к губам. — Я счастлив, что ты вышла за меня замуж. Вряд ли я заслуживаю тебя. Я знаю, что ты действовала по наитию. И правильно делала. Но легко ли мне понять твою душу? Она чиста и прекрасна. А я далеко не безупречен во многих отношениях и так недавно ступил на путь добродетели. Поэтому я беспокоюсь за тебя и ничего не могу поделать с собой.
Давно уже о ней никто не заботился. Но не только поэтому у Бриджет не нашлось слов. Он затронул больной вопрос. Она все еще пребывала в недоумении: как быстро вышла замуж, как легко оказалась в его постели и потеряла голову…
Эйвен обнял ее за талию и настойчиво привлек к себе. Она повиновалась и молча положила голову ему на плечо. Тем временем экипаж через главные лондонские ворота выехал на дорогу и, покатил на север.
Эйвен смотрел в окошко на ряды распустившегося кустарника вдоль обочин, волнистые зеленые луга и отливающие желтизной поля цветущей горчицы.
— Целую вечность не приезжал в Англию летом. Возможно, нам придется задержаться у отца на какое-то время. Увидел эти места и вспомнил. Кстати, как ты относишься к деревенской жизни? Я с удовольствием отправляюсь в эту поездку. Всегда приятно побывать там, где родился. Сейчас, когда у меня есть ты, я подумал, что больше нет нужды жить в Лондоне. Конечно, время от времени я буду наезжать в город. Наверное, можно проводить там и часть сезона, если тебе захочется. Как ты считаешь?
— Я не думала об этом. Я тоже выросла в провинции. Я полюбила Лондон за новые впечатления, но кто не полюбил бы? А вообще, — задумчиво добавила Бриджет, — пожалуй, я согласна с тобой. И моему сердцу деревня ближе.
Эйвен улыбнулся и поцеловал Бриджет. Затем выпрямился, взял трость и легонько забарабанил в крышу.
— Я думаю, мне лучше прокатиться верхом, — отрывисто сказал он. — Соблазн сильнее благих намерений, а целомудрие не входит в число моих добродетелей. Так что я тебя покидаю. Увидимся во время остановки на ленч. Хотя, если что, в любое время выгляни в окошко и увидишь меня.
Около полудня они свернули с главной дороги и подъехали к таверне.
В большой общей комнате сидели несколько человек из местных и потягивали эль. Кроме них, там же находились двое хорошо одетых мужчин, которые шумно приветствовали Эйвена. Вернувшись к столу, он застал Бриджет притихшей, в каменной позе.
— Я сознательно не стал представлять тебя, — поспешил объяснить Эйвен. — Мне не хотелось, чтобы ты встретилась с ними. Это не те люди, С кем стоит общаться. Беспутные годы платят мне сторицей. Куда ни пойди, почему-то не попадается ни одного достойного человека. Наверное, потому, что их вообще немного среди моих знакомых. Но ты не беспокойся, это дело поправимое. Смотри, они уже уходят! Я тоже отлучусь на минутку. Мне нужно обсудить с кучером и охранниками маршрут и все остальное.
В такой небольшой таверне, как эта, другой комнаты, кроме общей столовой, не было. Поэтому Бриджет обрадовалась, увидев хихикающую Бетси за одним столом с лакеем и камердинером Эйвена. После ухода сестры девочка расплакалась, но слуги умело отвлекли ее, и вскоре она уже смеялась. А теперь эта малявка спокойно плела веревки из двух уже немолодых мужчин. Бриджет улыбнулась, увидев, как ловко она обвела их вокруг пальца, заставив заказать для себя гору еды. Вряд ли малышка смогла бы съесть все сразу. Оставалось только уповать на разум мужчин, а также на их осмотрительность в будущем.
— Ну вот, все в порядке, — объявил Эйвен, подсаживаясь к жене. — Сейчас перекусим и поедем дальше. К заходу солнца должны быть на месте.
— Такие быстрые лошади? — удивились Бриджет. — Я думала, до Шропшира не меньше двух дней.
— Примерно так, — сказал Эйвен, рассматривая, нарезанное ломтиками холодное мясо, которое хозяин поставил на стол. — Если б мы ехали туда.
— А разве нет? Ведь мы собиралась к твоему отцу в Шропшир. И я поняла, что нам нужно быть там как можно скорее. Из-за этого мы так быстро поженились, из-за этого мы…
— Тише, — сказал Эйвен, накрывая ладонью ее руку. — Все правильно. Куда собирались, туда и едем. И будем ехать дальше. Но я хочу по пути заглянуть в одну укромную обитель. Это недалеко. Есть такой славный уголок, мое любимое местечко! Добираться удобно. Вроде близко от Лондона и в то же время достаточно далеко от городской суеты. Несколько часов, конечно, будет потеряно, но ничего, потом наверстаем. Это лучше, чем ехать дальше на ночь глядя и останавливаться в незнакомой гостинице. Более подходящего варианта просто не придумать. Дорогая, не можем же мы все время нестись как угорелые! А насчет отца не беспокойся. Я каждый день получаю депеши из дома. Последнюю неделю его состояние стабильно. Поверь, эта остановка окупится и будет совсем нелишней для тебя. Ты не представляешь, какие здесь гостиницы… — Неожиданно он задумался. — Военные действия, и те легче перенести, чем останавливаться там! Одному Богу известно, какое это было мучение. Чего я только не хлебнул! Помнится, в Кале в номере оказалась какая-то искореженная кровать. Напоролся впотьмах — и с тех пор у меня рубец. А ведь шести месяцев прошло! Как-нибудь покажу, если будешь хорошо себя вести. Только если очень, очень хорошо, — добавил он с лукавой улыбкой.
— Ты был в Кале полгода назад? Но мы же тогда еще воевали.
Бриджет наморщила лоб, пытаясь вспомнить, когда именно закончилась та долгая война.
— Действительно воевали, — подтвердил Эйвен. — Во всяком случае, я уж точно. Правда, воевал не как солдат. Скорее, как… Теперь уже об этом можно сказать. Официально это называется — заниматься сбором сведений для министерства обороны. Но я добывал их негласно и незаметно.
— Шпионил?! — изумленно воскликнула Бриджет.
— Не самое приятное слово. Но лучше, чем все остальные, какими меня награждали. Я имею в виду, что говорили люди, когда выясняли, чем я занимался во время войны.
— Я ничего этого не знала.
— А что же, по-твоему, я делал все годы на континенте? Ах да! Конечно, ты поверила всем россказням. Бессовестный развратник, околачивающийся в дамских будуарах! Искатель приключений, не вылезающий из игорных домов! Авантюрист, исколесивший всю Европу! Видимо, такой тебе представлялась моя жизнь? Да, стремление к удовольствиям было мне не чуждо. Но не это главное. Сейчас, когда мои дела там закончились, я не вижу смысла лгать или скрывать.
Эйвен криво усмехнулся. Но ей было не до смеха. Она была в шоке — от самой себя. Совсем ничего не знать о своем муже!
Бриджет посмотрела на его лицо. Сплошные углы, за которыми прячется ликование. Дьявольски привлекателен! Да. Но собран, целеустремлен и так быстро достиг полного триумфа над ней. Сколько же еще секретов скрывается за этим обворожительным фасадом? Она уже знала, как сладко ее муж может целовать, как умеет очаровывать, как способен ошеломить необыкновенным Вниманием и заставить забыть обо всем на свете… А что еще?
Разве они когда-нибудь говорили о чем-нибудь серьезном? Нет. Только болтали о каких-то пустяках, смеялись, выражали друг другу симпатию и занимались любовными утехами. Бриджет знала, что он любит музыку, серьезные книги, породистых лошадей, спаниелей, отменную говядину и бокал хорошего красного вина. Но ей не было известно ни имя его отца, ни первой жены, ни вообще что-либо о его семье, о прошлой жизни мужа; — тоже, а о планах на будущее и говорить не приходилось.
После этих открытий Бриджет сидела как оглушенная. Эйвен очаровал ее, вызволил из плена и отлучил от всех и вся. Но несмотря на их близость, он по-прежнему оставался для нее загадкой.
— Я ничего этого не знала!
— Но ты не спрашивала, — мягко ответил Эйвен. С досады она кусала губы. Он сказал правду, и от этого ей стало только хуже. Вероятно, существовало еще много такого, о чем ей даже в голову не приходило расспросить его. Бриджет охватило чувство вины и раскаяния. «Сознайся, — укоряла она себя, — ведь ты по-настоящему не задумывалась, как будешь жить с ним. Не глядела дальше дверей его спальни».
Наконец Бриджет выпрямилась, взглянула на него и вдохнула поглубже, пытаясь собраться с мыслями. Она уже лучше представляла, что ей нужно узнать, и немного волновалась в ожидании предполагаемых ответов, хотя прекрасно понимала, что, каковыми бы те ни оказались, предпринимать что-либо уже слишком поздно.
Глава 11
— Ты солгал, — решительно заявила Бриджет и увидела, как он удивленно приподнял бровь. — Скрыл правду, а это недалеко от лжи, — волнуясь, настаивала она, глядя во все глаза на дом.
Бриджет стояла на полукруглой аллее, выложенной галькой, с беспокойством вспоминая слова Эйвена насчет укромной обители. Поначалу, когда карета только свернула с главной дороги, ей показалось, что они въезжают в глухой лес, настолько высоки и стары были деревья вокруг. Поэтому ожидала вскоре увидеть какой-нибудь симпатичный маленький коттедж.
Укатанная дорога вела к длинному лугу, где паслось стадо. Затем показался огромный дом с широким подъездом.
— Теперь это всего лишь убежище отшельника, — сказал Эйвен. — А в прежние времена дом использовали как гостиницу. В четырнадцатом веке здесь был постоялый двор с большой конюшней. Через несколько сот лет повсюду начали прокладывать дороги, но главная прошла в стороне. Тогда мой предок отхватил себе этот кусок земли, обнес забором и сделал еще несколько пристроек. Так у него появился охотничий домик недалеко от Лондона. В то время здесь водилось кое-что помимо кроликов. Потом все это хозяйство объединили и сделали большой крытый двор. Когда войдешь внутрь, увидишь, что сам дом не такой уж большой.
— Всего пятнадцать спален! — пробормотала Бриджет.
— Двенадцать, — поправил Эйвен. — Идем?
— Эйвен, — сказала она, слегка обескураженная его уточнением, — если ты находишь этот дом очень скромным, то, наверное, у твоего отца настоящий замок!
— Да. И что?
— Как же я буду жить там?
— Намного легче, чем ты думаешь. Уверяю тебя. Двадцать спальных комнат. Что в этом особенного?
— Это не смешно, Эйвен.
— Будет смешно, если ты не выкинешь из головы эти глупости, — сказал он, беря ее за руку и приглашая войти. — Бриджет, обычно ты понимаешь юмор. Должно быть, устала. Целый день в дороге. Ну ничего, за ночь отдохнешь, и все поправится. — После этих слов он наклонился к ее уху: — Только вот беда, не могу обещать, что тебе удастся выспаться этой ночью.
Тысяча возражений были готовы сорваться с ее уст, но Бриджет не суждено было произнести и одного, так как в эту минуту привратник широко распахнул двери. Она сразу сообразила, что фасад дома является частью внутреннего двора, огромного замкнутого пространства, над которым была возведена куполообразная крыша из стекла. В просторном холле, у основания двух закругленных лестниц, стояли большие кадки с цветущими пальмами. Лестницы вели к длинному, нависающему козырьком балкону. Справа, в глубине, была видна комната с массивным камином. Слева начинался коридор, соединяющий холл с другими помещениями.
Эйвен ждал, когда Бриджет войдет, но она, замерев от восхищения, не решалась переступить порог. Тогда он засмеялся и внес ее на руках.
— Эйвен! Какой ты молодец, что вспомнил. — Она обхватила его за шею и чмокнула в щеку.
— Что вспомнил? — спросил он в недоумении.
— Перенести новобрачную через порог. Признаться, я и сама забыла. Но рада, что ты не забыл. Говорят, это хорошая примета.
Бриджет редко видела, чтобы Эйвен смущался. На этот раз на его высоких скулах проступил румянец. Она заметила сожаление и что-то еще, промелькнувшее в глазах мужа, похожее на грусть и растерянность. Но в следующее мгновение он уже снова был самим собой.
— Честно говоря, я тоже забыл. — Он опустил ее на пол, но продолжал удерживать обеими руками за талию. — Просто счастливое совпадение, но я рад, что доставил тебе удовольствие. Мне ничего не стояло притвориться, — сказал он, видя ее сконфуженное лицо, — хотя приятно слышать, что ты хорошо подумала обо мне. Но я не люблю лгать без крайней надобности.
— Потому что тебе приходилось слишком часто делать это раньше? — спросила Бриджет, отчасти потому, что хотела лучше понять чувства мужа, отчасти потому, что надеялась услышать что-нибудь о его прошлом.
— Потому что мне не нравится, и все! — ответил Эйвен, давая понять, что вопрос исчерпан, и поцеловал ее.
Вся челядь, включая ливрейных лакеев, домашних слуг и горничных, стояла в ожидании. Своего хозяина. Эйвен отдельно представил Бриджет дворецкому, экономке и кухарке. Подобно большинству состоятельных и знатных господ, он редко виделся со своими слугами, но жалованье платил регулярно. В любой день и час, когда бы прихоть ни привела его сюда, им полагалось быть на месте. Сегодня, как и во время обычных визитов, хозяин не удостоил их особым вниманием, так как не сводил глаз с жены. И даже настоял на том, что сам покажет миледи ее спальню.
Комната была великолепна. Такая же яркая, красивая, как и другие помещения в его удивительном убежище. Эта спальня в отличие от других комнат была обставлена современной мебелью в египетском стиле, недавно вошедшем в моду.
Бриджет прошла от камина к окну.
— Зачем куда-то отъезжать? — пробормотала она, глядя на луг. — Охотник может ловить кроликов и здесь.
— Тут он, пожалуй, найдет добычу получше, чем кролики, — сказал Эйвен так близко от ее уха, что она даже подскочила.
— Я не знала, что ты здесь.
— А где же мне еще быть? Это моя спальня… и твоя, если захочешь. Конечно, некоторые модные леди предпочитают собственные, поэтому, если вы желаете…
— Нет! — поспешила ответить она. — Я предпочитаю остаться с тобой.
— Хорошо. Тебе наверняка захочется принять ванну. Я тоже искупаюсь, и не только потому, что пропылился в дороге. У меня для тебя приготовлен сюрприз. Ты не представляешь, где тебе придется мыться! Внутри все выложено старинным изразцом. Раньше в этих местах били горячие ключи. Они и по сей день не иссякли. Конечно, для настоящей бани вода не так горяча. Но, к счастью, у нее нет дурного запаха. А ванна больше похожа на бассейн. В ней хватит места шестерым, хотя мне для полного счастья достаточно побарахтаться вдвоем.
Бриджет поняла, что Эйвен говорит совершенно серьезно. Принимать ванну вместе с ним? То, чем она занималась с мужем ночью в полной темноте, — одно, но мыться вдвоем в одной ванне — совсем другое. Это будет происходить при свете, с открытыми глазами, поэтому, как ни остерегайся, можно много чего увидеть. Или даже просто представить. Нет, она не могла решиться на подобное.
— Я не уверена, Эйвен… Может, не надо? Наверное, со временем я смогу сделать и это. Сделала же я то, что всегда считала невозможным. Но есть вещи, которые мне представляются… которые сделать вот так сразу я не могу. Для меня это слишком много.
— Хорошо, хорошо, — сказал он, пожимая плечами, — не буду тебя беспокоить. Подаешь хорошую мысль, а тебя не ценят. Ну что ж, кому-то больше нравится ездить на резвом скакуне, а кому-то тащиться на старой кляче. — Он ухмыльнулся, увидев, как расширились ее глаза при упоминании сей метафоры, — Иди-иди, не волнуйся. Как джентльмен, я, так и быть, уступаю тебе очередь. В крайнем случае ополоснусь в водоеме или в том ледяном ручье за домом. Не надо делать испуганное лицо! Я пошутил, эгоистичное создание! Пока ты будешь мыться, я поразмышляю о том, чего ты лишилась, прогнав меня. Встретимся за ужином.
Бриджет не представляла, как шесть человек могли предаваться упомянутому развлечению, хотя ее воображение весьма охотно подключилось к проработке данного вопроса. «Можно и в крикет сыграть», — подумала она, входя на цыпочках в просторное помещение, похожее на древний храм.
Пол и стены помещения были выложены изразцовой Плиткой. В центре находился длинный, прямоугольной формы неглубокий бассейн. Сквозь толщу прозрачной воды Бриджет увидела на дне множество рисунков с сатирами, девами, птицами, цветами. «Целая подводная галерея!» — изумилась она.
Она положила пеньюар на каменную скамью и, смущаясь своей наготы, быстро опустила ноги в воду. Сразу ощутив восхитительное тепло, она погрузилась полностью в эту неземную благодать.
Первые несколько минут Бриджет лежала в расслабленном состоянии, пытаясь заставить тело забыть про мили тряской дороги. Спустя какое-то время, подняв глаза к потолку, она невольно вскрикнула, согнулась пополам и обхватила себя за колени.
Она рискнула снова взглянуть вверх и поняла, что над головой у нее не открытое небо, а еще один стеклянный купол. Ей потребовалось несколько минут, дабы убедить себя в том, что сверху никто ее не мог увидеть. А птицы пусть смотрят, все равно не смогут ничего рассказать.
Бриджет стояла на полукруглой аллее, выложенной галькой, с беспокойством вспоминая слова Эйвена насчет укромной обители. Поначалу, когда карета только свернула с главной дороги, ей показалось, что они въезжают в глухой лес, настолько высоки и стары были деревья вокруг. Поэтому ожидала вскоре увидеть какой-нибудь симпатичный маленький коттедж.
Укатанная дорога вела к длинному лугу, где паслось стадо. Затем показался огромный дом с широким подъездом.
— Теперь это всего лишь убежище отшельника, — сказал Эйвен. — А в прежние времена дом использовали как гостиницу. В четырнадцатом веке здесь был постоялый двор с большой конюшней. Через несколько сот лет повсюду начали прокладывать дороги, но главная прошла в стороне. Тогда мой предок отхватил себе этот кусок земли, обнес забором и сделал еще несколько пристроек. Так у него появился охотничий домик недалеко от Лондона. В то время здесь водилось кое-что помимо кроликов. Потом все это хозяйство объединили и сделали большой крытый двор. Когда войдешь внутрь, увидишь, что сам дом не такой уж большой.
— Всего пятнадцать спален! — пробормотала Бриджет.
— Двенадцать, — поправил Эйвен. — Идем?
— Эйвен, — сказала она, слегка обескураженная его уточнением, — если ты находишь этот дом очень скромным, то, наверное, у твоего отца настоящий замок!
— Да. И что?
— Как же я буду жить там?
— Намного легче, чем ты думаешь. Уверяю тебя. Двадцать спальных комнат. Что в этом особенного?
— Это не смешно, Эйвен.
— Будет смешно, если ты не выкинешь из головы эти глупости, — сказал он, беря ее за руку и приглашая войти. — Бриджет, обычно ты понимаешь юмор. Должно быть, устала. Целый день в дороге. Ну ничего, за ночь отдохнешь, и все поправится. — После этих слов он наклонился к ее уху: — Только вот беда, не могу обещать, что тебе удастся выспаться этой ночью.
Тысяча возражений были готовы сорваться с ее уст, но Бриджет не суждено было произнести и одного, так как в эту минуту привратник широко распахнул двери. Она сразу сообразила, что фасад дома является частью внутреннего двора, огромного замкнутого пространства, над которым была возведена куполообразная крыша из стекла. В просторном холле, у основания двух закругленных лестниц, стояли большие кадки с цветущими пальмами. Лестницы вели к длинному, нависающему козырьком балкону. Справа, в глубине, была видна комната с массивным камином. Слева начинался коридор, соединяющий холл с другими помещениями.
Эйвен ждал, когда Бриджет войдет, но она, замерев от восхищения, не решалась переступить порог. Тогда он засмеялся и внес ее на руках.
— Эйвен! Какой ты молодец, что вспомнил. — Она обхватила его за шею и чмокнула в щеку.
— Что вспомнил? — спросил он в недоумении.
— Перенести новобрачную через порог. Признаться, я и сама забыла. Но рада, что ты не забыл. Говорят, это хорошая примета.
Бриджет редко видела, чтобы Эйвен смущался. На этот раз на его высоких скулах проступил румянец. Она заметила сожаление и что-то еще, промелькнувшее в глазах мужа, похожее на грусть и растерянность. Но в следующее мгновение он уже снова был самим собой.
— Честно говоря, я тоже забыл. — Он опустил ее на пол, но продолжал удерживать обеими руками за талию. — Просто счастливое совпадение, но я рад, что доставил тебе удовольствие. Мне ничего не стояло притвориться, — сказал он, видя ее сконфуженное лицо, — хотя приятно слышать, что ты хорошо подумала обо мне. Но я не люблю лгать без крайней надобности.
— Потому что тебе приходилось слишком часто делать это раньше? — спросила Бриджет, отчасти потому, что хотела лучше понять чувства мужа, отчасти потому, что надеялась услышать что-нибудь о его прошлом.
— Потому что мне не нравится, и все! — ответил Эйвен, давая понять, что вопрос исчерпан, и поцеловал ее.
Вся челядь, включая ливрейных лакеев, домашних слуг и горничных, стояла в ожидании. Своего хозяина. Эйвен отдельно представил Бриджет дворецкому, экономке и кухарке. Подобно большинству состоятельных и знатных господ, он редко виделся со своими слугами, но жалованье платил регулярно. В любой день и час, когда бы прихоть ни привела его сюда, им полагалось быть на месте. Сегодня, как и во время обычных визитов, хозяин не удостоил их особым вниманием, так как не сводил глаз с жены. И даже настоял на том, что сам покажет миледи ее спальню.
Комната была великолепна. Такая же яркая, красивая, как и другие помещения в его удивительном убежище. Эта спальня в отличие от других комнат была обставлена современной мебелью в египетском стиле, недавно вошедшем в моду.
Бриджет прошла от камина к окну.
— Зачем куда-то отъезжать? — пробормотала она, глядя на луг. — Охотник может ловить кроликов и здесь.
— Тут он, пожалуй, найдет добычу получше, чем кролики, — сказал Эйвен так близко от ее уха, что она даже подскочила.
— Я не знала, что ты здесь.
— А где же мне еще быть? Это моя спальня… и твоя, если захочешь. Конечно, некоторые модные леди предпочитают собственные, поэтому, если вы желаете…
— Нет! — поспешила ответить она. — Я предпочитаю остаться с тобой.
— Хорошо. Тебе наверняка захочется принять ванну. Я тоже искупаюсь, и не только потому, что пропылился в дороге. У меня для тебя приготовлен сюрприз. Ты не представляешь, где тебе придется мыться! Внутри все выложено старинным изразцом. Раньше в этих местах били горячие ключи. Они и по сей день не иссякли. Конечно, для настоящей бани вода не так горяча. Но, к счастью, у нее нет дурного запаха. А ванна больше похожа на бассейн. В ней хватит места шестерым, хотя мне для полного счастья достаточно побарахтаться вдвоем.
Бриджет поняла, что Эйвен говорит совершенно серьезно. Принимать ванну вместе с ним? То, чем она занималась с мужем ночью в полной темноте, — одно, но мыться вдвоем в одной ванне — совсем другое. Это будет происходить при свете, с открытыми глазами, поэтому, как ни остерегайся, можно много чего увидеть. Или даже просто представить. Нет, она не могла решиться на подобное.
— Я не уверена, Эйвен… Может, не надо? Наверное, со временем я смогу сделать и это. Сделала же я то, что всегда считала невозможным. Но есть вещи, которые мне представляются… которые сделать вот так сразу я не могу. Для меня это слишком много.
— Хорошо, хорошо, — сказал он, пожимая плечами, — не буду тебя беспокоить. Подаешь хорошую мысль, а тебя не ценят. Ну что ж, кому-то больше нравится ездить на резвом скакуне, а кому-то тащиться на старой кляче. — Он ухмыльнулся, увидев, как расширились ее глаза при упоминании сей метафоры, — Иди-иди, не волнуйся. Как джентльмен, я, так и быть, уступаю тебе очередь. В крайнем случае ополоснусь в водоеме или в том ледяном ручье за домом. Не надо делать испуганное лицо! Я пошутил, эгоистичное создание! Пока ты будешь мыться, я поразмышляю о том, чего ты лишилась, прогнав меня. Встретимся за ужином.
Бриджет не представляла, как шесть человек могли предаваться упомянутому развлечению, хотя ее воображение весьма охотно подключилось к проработке данного вопроса. «Можно и в крикет сыграть», — подумала она, входя на цыпочках в просторное помещение, похожее на древний храм.
Пол и стены помещения были выложены изразцовой Плиткой. В центре находился длинный, прямоугольной формы неглубокий бассейн. Сквозь толщу прозрачной воды Бриджет увидела на дне множество рисунков с сатирами, девами, птицами, цветами. «Целая подводная галерея!» — изумилась она.
Она положила пеньюар на каменную скамью и, смущаясь своей наготы, быстро опустила ноги в воду. Сразу ощутив восхитительное тепло, она погрузилась полностью в эту неземную благодать.
Первые несколько минут Бриджет лежала в расслабленном состоянии, пытаясь заставить тело забыть про мили тряской дороги. Спустя какое-то время, подняв глаза к потолку, она невольно вскрикнула, согнулась пополам и обхватила себя за колени.
Она рискнула снова взглянуть вверх и поняла, что над головой у нее не открытое небо, а еще один стеклянный купол. Ей потребовалось несколько минут, дабы убедить себя в том, что сверху никто ее не мог увидеть. А птицы пусть смотрят, все равно не смогут ничего рассказать.