Страница:
— Видал? — пригрозил он Дионису. — Сделано на Олимпе.
— Видал, — ответил бог вина, но, судя по тону, угрозе не внял.
Тогда Фемистоклюс вздохнул и со всей силы обрушил дубину на голову Диониса, разнеся заодно и стол.
Прекрасная Елена с Энеем мгновенно ретировались от греха подальше через окно, остальные посетители питейного заведения обыденно полезли под столы.
Дионис без сознания лежал в луже вина, хотя видимых телесных повреждений могучее оружие Зевса ему не причинило.
— Обыщи его, — приказал Фемистоклюс.
Алкидий поморщился, но приказ выполнил добросовестно. У Диониса ему удалось обнаружить черный сотиус-мобилус новой модели, странный металлический пояс с красной фибулой на деревянной пряжке и ключ с номерком. На номерке мелкими буквами по-гречески было написано: “Камера хранения номер тридцать три. Олимп. Левое крыло. Отсек верхний”.
— Вот они где, наши денежки! — радостно закричал Фемистоклюс.
— На Олимпе? — не веря своим ушам, переспросил Алкидий.
— На нем самом, — подтвердил Фемистоклюс. — Берись за металлический пояс.
— Но зачем?
— Потом расскажу.
Алкидий взялся, Фемистоклюс сделал то же самое.
— Ну что ж, с первой телепортацией нас, — весело сообщил он, нажимая красную фибулу на металлическом поясе Диониса.
Секунда — и греки исчезли.
Наблюдавшие за этой сценой из-под столов посетители питейного заведения заказывать себе по новой кружке фирменного вина наотрез отказались.
В это же самое время далеко-далеко от греческого города Лопонеса веселились на грандиозном празднике помирившиеся с троянцами греки. Великая Троя так сотрясалась от неистового веселья, что и впрямь оказалась под угрозой тотального разрушения, описанного в знаменитой книге историка Софоклюса. Вино лилось рекой, от невиданных яств ломились пиршественные столы.
Пили Менелай с Парисом, обнимались пьяные Гектор с Ахиллом, приставал к Гекубе с более чем двусмысленными намеками любвеобильный Одиссей. Травили пошлые анекдоты о похождениях олимпийцев Агамемнон с царем Приамом. Короче, ничто не предвещало надвигавшейся беды.
Точнее, нет, все-таки кое-что беду предвещало, а именно: черное от туч грозовое небо.
Сжав кулаки, багровый от злости Зевс сидел у телевизориуса, с ненавистью глядя на веселящихся героев. Казалось бы, все хорошо, войны не будет, но уж больно нагло ржали над олимпийцами развлекавшиеся герои, слушая из уст Агамемнона сочиненные Одиссеем анекдоты.
До срыва Громовержцу не хватало маленькой капли, малюсенькой такой чахоточной капельки, и, сообразив это, Арес с Афиной, быстро посовещавшись, помчались в Трою, подгадав момент, когда Зевс все-таки выключил перегревшийся телевизориус. Явление двух могучих божеств произвело в Трое настоящий фурор, но недолго ликовали герои.
— Мы с Афиной приказываем вам немедленно покинуть город, — грозно произнес, сверкая черными парадными доспехами, Арес.
— Как? — воскликнул Одиссей. — Неужели всем?
— Конечно, болваны, если, конечно, вам дороги собственные жизни, — зловещим тоном произнесла богиня, и грозные олимпийцы исчезли.
Мгновенно протрезвевшие герои бросились вон из Трои, уговаривать дважды их не пришлось. Особенно резво бежал Ахилл, опасавшийся вида человеческой крови. Престарелого царя Приама Парис с Гектором вынесли из дворца вместе с троном.
Увидев паническое бегство героев, простые граждане города, придя в поистине священный ужас, последовали их показательному примеру. Если что-то способно было напугать самих героев, обращая их в паническое бегство, то простым троянцам и подавно следовало удирать из города сломя голову.
А по Олимпу, словно загнанный в клетку тигр, метался, ища выход своим негативным эмоциям, великий Зевс Громовержец, владыка поднебесной. Остальные боги как могли старались не попадаться ему лишний раз на глаза, но произошло непредвиденное…
Внезапно Олимп содрогнулся.
Вернувшиеся в тронный зал Арес с Афиной недоуменно переглянулись, но тут в зал на сумасшедшей скорости влетел бледный Гермес, со всего разгона въехав в покрытую замысловатыми барельефами стену.
— Ох… — простонал вестник богов, поднимаясь с пола.
— Что случилось? — в один голос спросили встревоженные Арес с Афиной.
— Самое страшное, — прошептал Гермес. — Зевс нашел зеркало.
— КАК?!!
— Не знаю, — ответил Гермес. — Скорее, нужно бежать под землю к Аиду.
— А-а-а… — раздалось в недрах Олимпа, — у-у-у…
Боги переглянулись, но бежать им не пришлось.
Ворвавшийся в тронный зал Зевс сам сбросил их вниз, после чего погнался за весьма прытким Эротом, по дороге скинув с Олимпа Афродиту с Гименеем, не успевших должным образом спрятаться.
— О-о-о… — ревел Громовержец. — Это заговор. Я раскрыл очередной заговор!
— Ядрен батон! — завизжал Эрот и сам сиганул с Олимпа, в полете показав Громовержцу, где у смертных пришит рукав. (Экспрессивная фраза и интернациональный жест даются в современном оформлении по этическим соображениям. — Авт.)
— Молниеметатель! — кричал по телефонтию из царства Аида Арес, связавшись с кузницей Гефеста. — Спрячь молниеметатель.
— Да я его разобрал, — удивился Гефест, — на мелкие детали. Зачем же его прятать?
— Все равно, — орал бог войны. — Спрячь, а лучше сожги. Похоже, что у Зевса очередной приступ титаномании, спровоцированный изменой Геры. Он опять скидывает всех с Олимпа.
— Что, снова приступ? — спокойно удивился Гефест. — В таком случае надо срочно вызвать Гипноса. Он единственный, кто справляется с Зевсом.
— Да нету Гипноса, — нервно ответил Арес, — он вне досягаемости сотового покрытия. Я уже пытался к нему дозвониться. Глухо. Наверняка в землях амазонок снова оттягивается.
— М-да, тогда дело действительно плохо, — согласился Гефест.
— Давай, айда к нам, — предложил Арес, — пока ненормальный папаша и с тобой не разобрался.
— Да ладно, — хмыкнул кузнец, — авось пронесет.
— Ну, как знаешь, — недовольно буркнул Арес, прерывая связь.
А Зевс тем временем в ореоле электрических разрядов с грохотом несся по коридорам Олимпа.
— Достали, — ревел Громовержец, швыряя статуей Геры в зазевавшегося Геракла. — Ох как достали…
Геракл увернулся, ловко скрывшись в соседнем коридоре.
— О-о-о, — ревел Зевс. — Ну я вам покажу.
Добравшись до самого верхнего яруса Олимпа, Громовержец остановился у цельнометаллической блестящей двери с греческой надписью: “Посторонним не входить”.
— Это я — то посторонний? — зловеще рассмеялся Тучегонитель, прикладывая большой палец правой ноги к светящемуся квадратику на стене.
Олимп снова вздрогнул, и блестящая дверь бесшумно ушла вверх.
За дверью находилось довольно тесное помещение, посредине которого стояло большое черное кресло, окруженное многочисленными диковинными предметами.
Довольно почесав густую бороду, Зевс вальяжно сел в кресло и, нажав небольшой зеленый рычажок, оживил многочисленные разноцветные кругляшки, которые тут же часто замигали, пульсируя тревожным красным цветом.
Словно долина Асфодели в подземном царстве Аида замерцали всеми цветами радуги круглые панели, усеянные множеством забавных рычажков.
— Достали! — снова с чувством повторил Зевс, уверенным движением пальцев пробегаясь по мерцающим кругляшкам на черной доске перед креслом.
Одна из стен удивительной комнаты внезапно осветилась и, став прозрачной, продемонстрировала темное, клубившееся грозовыми тучами вечернее небо.
— От винта! — Тучегонитель весело рассмеялся, сдвигая с места громадный рифленый рычаг на правом подлокотнике кресла.
Пол под его босыми ногами задрожал, гудение, начавшееся где-то в глубине Олимпа, стало нарастать. Остров завибрировал и, выпустив из-под себя мощные языки пламени, резко пошел вверх. Унылый пейзаж за прозрачной стеной стал меняться, еще минута — и Зевс с умилением взглянул в вязкую бесконечную черноту космоса, прошитую то тут то там тонкими иголками далеких созвездий.
— Бортовой компьютер? — громко позвал Громовержец.
— Да, капитан, я вас слушаю, — донесся с потолка помещения приятный женский голос. — Жду ваших приказаний.
— Домой, — просто сказал Зевс, с упоением массируя затекшую спину.
— Да, чуть не забыл, — внезапно спохватился Громовержец. — Прощальный салют. Бортовой компьютер, немедленно активизировать плазменную пушку, координаты цели м-м… ФЗ, Ж14, бить по периметру единым силовым пучком.
— Цель по указанным координатам обнаружена, — сообщил женский голос. — Разрешаете открыть огонь?
— Разрешаю. — Зевс благосклонно улыбнулся. — Выдай крупный план на главный экран внешнего обзора.
Изображение космической пустоты на прозрачной стене покрылось рябью, а затем и вовсе исчезло, вместо него возникла величественная Троя с высоты птичьего полета. Затем последовала ослепительная вспышка, и от города осталась лишь дымящаяся глубокая воронка.
— Знакомая фигура, — удивился Зевс, увидев маленького человечка, стремительно удалявшегося по зеленому полю от дымящейся воронки. — Немедленно навести крупный план на движущийся объект.
Светящаяся стена снова мигнула, и Зевс с удовольствием узнал в улепетывающем смертном хитроумного царя Итаки Одиссея.
— Где моя жемчужина? — орал на бегу Одиссей, смешно размахивая руками. — Во-о-о-т такая, во-о-о-т такая, где она?!!
— Выжил все-таки шельмец, — усмехнулся в бороду Громовержец. — Ладно, Посейдон с тобой еще разберется, живи пока…
А в тронном зале Олимпа с круглыми от ужаса глазами застыли у панорамного окна двое смертных греков.
— Фемистоклюс, а где же киты? — чуть не плача вопрошал один из них, не в силах отвести взгляд от удалявшегося голубого шарика. — Где же киты, ведь Дионис говорил, что будут киты?
— Нету китов, — пожал плечами второй грек, задумчиво теребя рыжую бородку. — Дионис нам соврал…
Часть вторая
Глава 1
— Видал, — ответил бог вина, но, судя по тону, угрозе не внял.
Тогда Фемистоклюс вздохнул и со всей силы обрушил дубину на голову Диониса, разнеся заодно и стол.
Прекрасная Елена с Энеем мгновенно ретировались от греха подальше через окно, остальные посетители питейного заведения обыденно полезли под столы.
Дионис без сознания лежал в луже вина, хотя видимых телесных повреждений могучее оружие Зевса ему не причинило.
— Обыщи его, — приказал Фемистоклюс.
Алкидий поморщился, но приказ выполнил добросовестно. У Диониса ему удалось обнаружить черный сотиус-мобилус новой модели, странный металлический пояс с красной фибулой на деревянной пряжке и ключ с номерком. На номерке мелкими буквами по-гречески было написано: “Камера хранения номер тридцать три. Олимп. Левое крыло. Отсек верхний”.
— Вот они где, наши денежки! — радостно закричал Фемистоклюс.
— На Олимпе? — не веря своим ушам, переспросил Алкидий.
— На нем самом, — подтвердил Фемистоклюс. — Берись за металлический пояс.
— Но зачем?
— Потом расскажу.
Алкидий взялся, Фемистоклюс сделал то же самое.
— Ну что ж, с первой телепортацией нас, — весело сообщил он, нажимая красную фибулу на металлическом поясе Диониса.
Секунда — и греки исчезли.
Наблюдавшие за этой сценой из-под столов посетители питейного заведения заказывать себе по новой кружке фирменного вина наотрез отказались.
В это же самое время далеко-далеко от греческого города Лопонеса веселились на грандиозном празднике помирившиеся с троянцами греки. Великая Троя так сотрясалась от неистового веселья, что и впрямь оказалась под угрозой тотального разрушения, описанного в знаменитой книге историка Софоклюса. Вино лилось рекой, от невиданных яств ломились пиршественные столы.
Пили Менелай с Парисом, обнимались пьяные Гектор с Ахиллом, приставал к Гекубе с более чем двусмысленными намеками любвеобильный Одиссей. Травили пошлые анекдоты о похождениях олимпийцев Агамемнон с царем Приамом. Короче, ничто не предвещало надвигавшейся беды.
Точнее, нет, все-таки кое-что беду предвещало, а именно: черное от туч грозовое небо.
Сжав кулаки, багровый от злости Зевс сидел у телевизориуса, с ненавистью глядя на веселящихся героев. Казалось бы, все хорошо, войны не будет, но уж больно нагло ржали над олимпийцами развлекавшиеся герои, слушая из уст Агамемнона сочиненные Одиссеем анекдоты.
До срыва Громовержцу не хватало маленькой капли, малюсенькой такой чахоточной капельки, и, сообразив это, Арес с Афиной, быстро посовещавшись, помчались в Трою, подгадав момент, когда Зевс все-таки выключил перегревшийся телевизориус. Явление двух могучих божеств произвело в Трое настоящий фурор, но недолго ликовали герои.
— Мы с Афиной приказываем вам немедленно покинуть город, — грозно произнес, сверкая черными парадными доспехами, Арес.
— Как? — воскликнул Одиссей. — Неужели всем?
— Конечно, болваны, если, конечно, вам дороги собственные жизни, — зловещим тоном произнесла богиня, и грозные олимпийцы исчезли.
Мгновенно протрезвевшие герои бросились вон из Трои, уговаривать дважды их не пришлось. Особенно резво бежал Ахилл, опасавшийся вида человеческой крови. Престарелого царя Приама Парис с Гектором вынесли из дворца вместе с троном.
Увидев паническое бегство героев, простые граждане города, придя в поистине священный ужас, последовали их показательному примеру. Если что-то способно было напугать самих героев, обращая их в паническое бегство, то простым троянцам и подавно следовало удирать из города сломя голову.
А по Олимпу, словно загнанный в клетку тигр, метался, ища выход своим негативным эмоциям, великий Зевс Громовержец, владыка поднебесной. Остальные боги как могли старались не попадаться ему лишний раз на глаза, но произошло непредвиденное…
Внезапно Олимп содрогнулся.
Вернувшиеся в тронный зал Арес с Афиной недоуменно переглянулись, но тут в зал на сумасшедшей скорости влетел бледный Гермес, со всего разгона въехав в покрытую замысловатыми барельефами стену.
— Ох… — простонал вестник богов, поднимаясь с пола.
— Что случилось? — в один голос спросили встревоженные Арес с Афиной.
— Самое страшное, — прошептал Гермес. — Зевс нашел зеркало.
— КАК?!!
— Не знаю, — ответил Гермес. — Скорее, нужно бежать под землю к Аиду.
— А-а-а… — раздалось в недрах Олимпа, — у-у-у…
Боги переглянулись, но бежать им не пришлось.
Ворвавшийся в тронный зал Зевс сам сбросил их вниз, после чего погнался за весьма прытким Эротом, по дороге скинув с Олимпа Афродиту с Гименеем, не успевших должным образом спрятаться.
— О-о-о… — ревел Громовержец. — Это заговор. Я раскрыл очередной заговор!
— Ядрен батон! — завизжал Эрот и сам сиганул с Олимпа, в полете показав Громовержцу, где у смертных пришит рукав. (Экспрессивная фраза и интернациональный жест даются в современном оформлении по этическим соображениям. — Авт.)
— Молниеметатель! — кричал по телефонтию из царства Аида Арес, связавшись с кузницей Гефеста. — Спрячь молниеметатель.
— Да я его разобрал, — удивился Гефест, — на мелкие детали. Зачем же его прятать?
— Все равно, — орал бог войны. — Спрячь, а лучше сожги. Похоже, что у Зевса очередной приступ титаномании, спровоцированный изменой Геры. Он опять скидывает всех с Олимпа.
— Что, снова приступ? — спокойно удивился Гефест. — В таком случае надо срочно вызвать Гипноса. Он единственный, кто справляется с Зевсом.
— Да нету Гипноса, — нервно ответил Арес, — он вне досягаемости сотового покрытия. Я уже пытался к нему дозвониться. Глухо. Наверняка в землях амазонок снова оттягивается.
— М-да, тогда дело действительно плохо, — согласился Гефест.
— Давай, айда к нам, — предложил Арес, — пока ненормальный папаша и с тобой не разобрался.
— Да ладно, — хмыкнул кузнец, — авось пронесет.
— Ну, как знаешь, — недовольно буркнул Арес, прерывая связь.
А Зевс тем временем в ореоле электрических разрядов с грохотом несся по коридорам Олимпа.
— Достали, — ревел Громовержец, швыряя статуей Геры в зазевавшегося Геракла. — Ох как достали…
Геракл увернулся, ловко скрывшись в соседнем коридоре.
— О-о-о, — ревел Зевс. — Ну я вам покажу.
Добравшись до самого верхнего яруса Олимпа, Громовержец остановился у цельнометаллической блестящей двери с греческой надписью: “Посторонним не входить”.
— Это я — то посторонний? — зловеще рассмеялся Тучегонитель, прикладывая большой палец правой ноги к светящемуся квадратику на стене.
Олимп снова вздрогнул, и блестящая дверь бесшумно ушла вверх.
За дверью находилось довольно тесное помещение, посредине которого стояло большое черное кресло, окруженное многочисленными диковинными предметами.
Довольно почесав густую бороду, Зевс вальяжно сел в кресло и, нажав небольшой зеленый рычажок, оживил многочисленные разноцветные кругляшки, которые тут же часто замигали, пульсируя тревожным красным цветом.
Словно долина Асфодели в подземном царстве Аида замерцали всеми цветами радуги круглые панели, усеянные множеством забавных рычажков.
— Достали! — снова с чувством повторил Зевс, уверенным движением пальцев пробегаясь по мерцающим кругляшкам на черной доске перед креслом.
Одна из стен удивительной комнаты внезапно осветилась и, став прозрачной, продемонстрировала темное, клубившееся грозовыми тучами вечернее небо.
— От винта! — Тучегонитель весело рассмеялся, сдвигая с места громадный рифленый рычаг на правом подлокотнике кресла.
Пол под его босыми ногами задрожал, гудение, начавшееся где-то в глубине Олимпа, стало нарастать. Остров завибрировал и, выпустив из-под себя мощные языки пламени, резко пошел вверх. Унылый пейзаж за прозрачной стеной стал меняться, еще минута — и Зевс с умилением взглянул в вязкую бесконечную черноту космоса, прошитую то тут то там тонкими иголками далеких созвездий.
— Бортовой компьютер? — громко позвал Громовержец.
— Да, капитан, я вас слушаю, — донесся с потолка помещения приятный женский голос. — Жду ваших приказаний.
— Домой, — просто сказал Зевс, с упоением массируя затекшую спину.
— Да, чуть не забыл, — внезапно спохватился Громовержец. — Прощальный салют. Бортовой компьютер, немедленно активизировать плазменную пушку, координаты цели м-м… ФЗ, Ж14, бить по периметру единым силовым пучком.
— Цель по указанным координатам обнаружена, — сообщил женский голос. — Разрешаете открыть огонь?
— Разрешаю. — Зевс благосклонно улыбнулся. — Выдай крупный план на главный экран внешнего обзора.
Изображение космической пустоты на прозрачной стене покрылось рябью, а затем и вовсе исчезло, вместо него возникла величественная Троя с высоты птичьего полета. Затем последовала ослепительная вспышка, и от города осталась лишь дымящаяся глубокая воронка.
— Знакомая фигура, — удивился Зевс, увидев маленького человечка, стремительно удалявшегося по зеленому полю от дымящейся воронки. — Немедленно навести крупный план на движущийся объект.
Светящаяся стена снова мигнула, и Зевс с удовольствием узнал в улепетывающем смертном хитроумного царя Итаки Одиссея.
— Где моя жемчужина? — орал на бегу Одиссей, смешно размахивая руками. — Во-о-о-т такая, во-о-о-т такая, где она?!!
— Выжил все-таки шельмец, — усмехнулся в бороду Громовержец. — Ладно, Посейдон с тобой еще разберется, живи пока…
А в тронном зале Олимпа с круглыми от ужаса глазами застыли у панорамного окна двое смертных греков.
— Фемистоклюс, а где же киты? — чуть не плача вопрошал один из них, не в силах отвести взгляд от удалявшегося голубого шарика. — Где же киты, ведь Дионис говорил, что будут киты?
— Нету китов, — пожал плечами второй грек, задумчиво теребя рыжую бородку. — Дионис нам соврал…
Часть вторая
ОДИССЕЙ, СЫН ПОЛИФЕМА
— Да-а-а-а… — Арес задумчиво почесал густую шевелюру. — Ну все мог подумать, но чтобы…
— Бросил нас, ублюдок, — перебил бога войны Гермес. — Домой, видите ли, ему захотелось, козлу рогатому.
— Барану, — слегка поправил Гермеса Эрот, впервые в жизни выглядевший очень грустным.
И, надо сказать, было отчего взгрустнуть.
Собравшись в царстве Аида, боги, уцелевшие после олимпийской разборки, учиненной Зевсом, держали совет, что делать. Как жить теперь без светлого Олимпа, как дальше смертными управлять.
Восседавший на черном зловещем троне лысый владыка подземного царства озадаченно развел руками.
— Да крыша поехала у моего братца, — хрипло сказал он. — Я причуды разные за ним уже давно замечал. То смертных в мелкий рогатый скот ни с того ни с сего превращать станет, то, наоборот, козлов разных в людей обращает, а они потом в Аттике к власти приходят, войны развязывают.
— Во-во, — кивнул Гименей, — а еще эти проклятые бабы. Гулять ему надо было меньше и вместо того, чтобы Гере изменять, Грецией заниматься.
— Кстати, а где Гера? — спохватилась Афина, недоуменно обводя взглядом тронный зал владыки подземного царства. — Она что, вместе с Зевсом улетела?
— Да нет, это вряд ли, — кисло усмехнулся Эрот.
— Она здесь, — ответил Аид, протирая рукавом одежды черный сапфир, висевший у него на груди. — По моему приказу Керы с Эриниями нашли ее среди смертных. Те вашу мамашу хотели принести в жертву Аресу за распутство.
— Да?!! — Арес удивленно взметнул чернявые брови. — Интересно было бы на это посмотреть.
— Гера, — громко позвал Аид, — выходи. Хватит прятаться. Повернуть время вспять даже мы не в силах.
Из-за черной блестящей колонны появилась бледная супруга Зевса с зелеными всклокоченными волосами.
— Великий Тартар! — Арес испуганно отшатнулся от матери. — Мамочка, что с тобой? Ты спуталась с Посейдоном?
— Что? — взревел Посейдон, дремавший рядом с троном Аида в большой прозрачной ванне, наполненной морской водой. — Это, интересно, когда такое было?
Длинные ниспадающие на плечи волосы бога морских пучин, к слову сказать, тоже были зеленого цвета, правда, в отличие от Геры они у него являлись зелеными от рождения.
Гера смущенно потупила взор.
— Сатаровы придурки, — недовольно забулькал Посейдон. — Дайте поспать.
— А все из-за тебя! — злобно закричала Афина, замахиваясь копьем на Геру. — А ну признавайся, с кем ты Зевсу изменила? Со слепым одноногим сатиром?
— Девочки, девочки, успокойтесь! — встрял в разговор дам Гименей. — Аид верно сказал, содеянного не воротишь, время, к сожалению, нам неподвластно. Надо думать, что нам делать дальше.
— А что тут думать? — удивился Арес. — Линять с этой планеты надо. Без Зевса мы власть здесь не удержим. Смертные и так в последнее время вкрай обнаглели.
— Слушай, Аид, — внезапно заявил молчавший все это время Дионис с забинтованной головой, — ведь весь твой дворец это, считай, тот же Олимп, только под землей. Что тебе стоит поднять его в воздух? Тогда мы все вместе сможем спокойно покинуть эту планету.
— Я не могу этого сделать, — мрачно ответил Аид, поглаживая лысую, словно дыня, голову, — у меня нет монокристалла с записью звездных карт.
— Как это нет? — разозлился Арес. — Куда же ты его, сатир тебя побери, дел?
Аид замялся, смущенно ерзая на троне.
— Ну… Эта скотина Сизиф в мое отсутствие с Гипносом в эфиопские нарды играл и мой монокристалл на кон поставил, а тот второй придурок, Гипнос, этот монокристалл где-то посеял. Я их, конечно, наказал, Сизифу камень в три раза увеличил, а Гипносу в морду дал, но кристалл исчез бесследно.
— Приехали. — Арес зло сплюнул на пол тронного зала.
Плевок, вспыхнув ярким синим пламенем, с шипением испарился.
— Но я ведь не сказал, что все потеряно, — про— должал Аид. — Кристалл находится где-то наверху, в землях смертных. Соответственно, чтобы его найти, нам нужна их помощь.
— Гениально! — Арес картинно всплеснул руками. — Мой милый родственник, а не пошел бы ты вместе со своими великолепными идеями в задницу к Минотавру?!
— Могу предложить тебе отправиться туда же, — безразличным тоном парировал Аид, продолжая меланхолично полировать сапфир на груди.
— Хорошо, — сказал Дионис, — а как этот м-м… смертный сей кристалл найдет?
— А мы дадим ему особый пеленгатор. — Аид извлек из-за пазухи маленький прибор с длинными усами. — Сделано Гефестом.
— Вот кого нам сейчас катастрофически не хватает, — сокрушенно покачал головой Гермес. — Кто же теперь будет чинить мои сандалии?
— Что ж, — Дионис кивнул, — так и поступим. Обратимся за помощью к смертным. Но сперва нам следует избрать нового Громовержца.
— ЧТО?!! — Боги недоуменно переглянулись, после чего уставились на Диониса, словно на сумасшедшего.
— А в чем, собственно, дело? — вспылил Дионис. — С бардаком пора кончать. Вы же без Зевса глотки друг другу перегрызете, вон уже сейчас словно волки рычите.
— А ведь он прав, — поддержал бога вина Аид. — Проведем демократические выборы прямо сейчас. (О Греция, прародина демократии! — Авт.)
Боги вторично переглянулись.
— Предлагаю выдвинуть три кандидатуры, — продолжил Дионис. — Аида, Посейдона и…
— Меня-меня! — закричал, подпрыгивая на месте, Эрот.
Дионис, улыбнувшись, кивнул:
— И Эрота.
— Да у вас у всех крыша поехала, — заорал Арес. — Я не желаю участвовать в этом фарсе. — И он гордо вышел из зала.
— Кто еще воздержался? — Дионис медленно обвел взглядом приунывших олимпийцев. — Хорошо. Итак, кто за то, чтобы на место Зевса избрать Аида, поднимите руки.
За Аида проголосовали: сам Аид, Афина и парочка Эриний.
— Четверо, — констатировал Дионис. — Кто за Посейдона?
— Чего? — булькнуло в прозрачной ванне. — Кого к телефонтию?
За Посейдона проголосовали: Гермес, Афродита, Гименей и сам Дионис.
— Тоже четверо. — Бог вина озадаченно почесал нос. — Хорошо, а кто за Эрота?
— Я-я-я! — закричал Эрот, поднимая сразу две руки.
К нему присоединились Афродита, Гименей, Гера и Посейдон, спросонья не совсем врубившийся, за кого голосуют. Перепончатую руку Посейдон поднял просто так, за компанию.
— За Эрота проголосовало пятеро, — громко сообщил присутствующим Дионис. — Итак, проведем общий суммарный подсчет голосов.
Бог вина крепко задумался и, подняв глаза к темному своду тронного зала Аида, стал в уме что-то напряженно подсчитывать. Губы Диониса беззвучно шевелились.
— Внимание, — радостно сообщил он, — после суммарного подсчета всех голосов с большим отрывом от конкурентов победил владыка морей Посейдон.
— Кто, я? — В ванне раздались мощные всплески.
— Выборы сфальсифицированы! — завизжал Эрот. — Это измена.
Посейдон подкупил Диониса.
— Чаво?!! — Выбравшись из своей ванны, колебатель земли схватил мощной рукой Эрота за горло. — А ну-ка повтори, что ты сказал.
Но Эрот лишь приглушенно прохрипел что-то весьма невразумительное.
— То-то, — хмыкнул Посейдон, отпуская оппозиционно настроенного юношу.
— Ты теперь у нас вместо Зевса, — сообщил владыке морей Дионис. — Поздравляем. И боги радостно зааплодировали.
— Спасибо, спасибо. — Посейдон слегка поклонился. — Обещаю оправдать возложенную на меня почетную ответственность. Также обещаю разрешить в Греции многоженство, упразднить власть некоторых тиранов и восстановить Трою…
В тронном зале Аида повисла гробовая тишина.
— Посейдон, — осторожно позвал владыку морей Дионис.
— Что?
— Не бузи.
— Простите, забылся. — Новоиспеченный “Зевс” весело рассмеялся. — Естественно, это была шутка. Гм, что ж, первым делом нужно послать кого-то из вас к смертным, точнее, к тому идиоту, которого мы завербуем в качестве нашего агента в Греции. Думаю, наверх отправятся Дионис с Гермесом.
— Я не могу, — тут же возмутился Гермес, — у меня правая сандалия барахлит.
— Ничего, — ответил Посейдон, — полетишь на левой. Еще вопросы есть?
Вопросов не было.
Но тут двери тронного зала внезапно с грохотом распахнулись, и на пороге появился бог солнца Гелиос в закопченной одежде.
— Фух, — сказал он, вытирая мокрый лоб, — еле колесницу запустил. Олимпа-то нет, стартовать неоткуда.
— А как же ты…
Гелиос беззаботно махнул рукой:
— А это теперь не мои проблемы. Я колесницу Дедалу подарил, тот к ней крылья приделал, будет теперь вместо меня по небу генератор ультрафиолета возить. Так что считайте, что я уже на заслуженной пенсии…
Итак, в Греции занималось утро нового дня.
— Бросил нас, ублюдок, — перебил бога войны Гермес. — Домой, видите ли, ему захотелось, козлу рогатому.
— Барану, — слегка поправил Гермеса Эрот, впервые в жизни выглядевший очень грустным.
И, надо сказать, было отчего взгрустнуть.
Собравшись в царстве Аида, боги, уцелевшие после олимпийской разборки, учиненной Зевсом, держали совет, что делать. Как жить теперь без светлого Олимпа, как дальше смертными управлять.
Восседавший на черном зловещем троне лысый владыка подземного царства озадаченно развел руками.
— Да крыша поехала у моего братца, — хрипло сказал он. — Я причуды разные за ним уже давно замечал. То смертных в мелкий рогатый скот ни с того ни с сего превращать станет, то, наоборот, козлов разных в людей обращает, а они потом в Аттике к власти приходят, войны развязывают.
— Во-во, — кивнул Гименей, — а еще эти проклятые бабы. Гулять ему надо было меньше и вместо того, чтобы Гере изменять, Грецией заниматься.
— Кстати, а где Гера? — спохватилась Афина, недоуменно обводя взглядом тронный зал владыки подземного царства. — Она что, вместе с Зевсом улетела?
— Да нет, это вряд ли, — кисло усмехнулся Эрот.
— Она здесь, — ответил Аид, протирая рукавом одежды черный сапфир, висевший у него на груди. — По моему приказу Керы с Эриниями нашли ее среди смертных. Те вашу мамашу хотели принести в жертву Аресу за распутство.
— Да?!! — Арес удивленно взметнул чернявые брови. — Интересно было бы на это посмотреть.
— Гера, — громко позвал Аид, — выходи. Хватит прятаться. Повернуть время вспять даже мы не в силах.
Из-за черной блестящей колонны появилась бледная супруга Зевса с зелеными всклокоченными волосами.
— Великий Тартар! — Арес испуганно отшатнулся от матери. — Мамочка, что с тобой? Ты спуталась с Посейдоном?
— Что? — взревел Посейдон, дремавший рядом с троном Аида в большой прозрачной ванне, наполненной морской водой. — Это, интересно, когда такое было?
Длинные ниспадающие на плечи волосы бога морских пучин, к слову сказать, тоже были зеленого цвета, правда, в отличие от Геры они у него являлись зелеными от рождения.
Гера смущенно потупила взор.
— Сатаровы придурки, — недовольно забулькал Посейдон. — Дайте поспать.
— А все из-за тебя! — злобно закричала Афина, замахиваясь копьем на Геру. — А ну признавайся, с кем ты Зевсу изменила? Со слепым одноногим сатиром?
— Девочки, девочки, успокойтесь! — встрял в разговор дам Гименей. — Аид верно сказал, содеянного не воротишь, время, к сожалению, нам неподвластно. Надо думать, что нам делать дальше.
— А что тут думать? — удивился Арес. — Линять с этой планеты надо. Без Зевса мы власть здесь не удержим. Смертные и так в последнее время вкрай обнаглели.
— Слушай, Аид, — внезапно заявил молчавший все это время Дионис с забинтованной головой, — ведь весь твой дворец это, считай, тот же Олимп, только под землей. Что тебе стоит поднять его в воздух? Тогда мы все вместе сможем спокойно покинуть эту планету.
— Я не могу этого сделать, — мрачно ответил Аид, поглаживая лысую, словно дыня, голову, — у меня нет монокристалла с записью звездных карт.
— Как это нет? — разозлился Арес. — Куда же ты его, сатир тебя побери, дел?
Аид замялся, смущенно ерзая на троне.
— Ну… Эта скотина Сизиф в мое отсутствие с Гипносом в эфиопские нарды играл и мой монокристалл на кон поставил, а тот второй придурок, Гипнос, этот монокристалл где-то посеял. Я их, конечно, наказал, Сизифу камень в три раза увеличил, а Гипносу в морду дал, но кристалл исчез бесследно.
— Приехали. — Арес зло сплюнул на пол тронного зала.
Плевок, вспыхнув ярким синим пламенем, с шипением испарился.
— Но я ведь не сказал, что все потеряно, — про— должал Аид. — Кристалл находится где-то наверху, в землях смертных. Соответственно, чтобы его найти, нам нужна их помощь.
— Гениально! — Арес картинно всплеснул руками. — Мой милый родственник, а не пошел бы ты вместе со своими великолепными идеями в задницу к Минотавру?!
— Могу предложить тебе отправиться туда же, — безразличным тоном парировал Аид, продолжая меланхолично полировать сапфир на груди.
— Хорошо, — сказал Дионис, — а как этот м-м… смертный сей кристалл найдет?
— А мы дадим ему особый пеленгатор. — Аид извлек из-за пазухи маленький прибор с длинными усами. — Сделано Гефестом.
— Вот кого нам сейчас катастрофически не хватает, — сокрушенно покачал головой Гермес. — Кто же теперь будет чинить мои сандалии?
— Что ж, — Дионис кивнул, — так и поступим. Обратимся за помощью к смертным. Но сперва нам следует избрать нового Громовержца.
— ЧТО?!! — Боги недоуменно переглянулись, после чего уставились на Диониса, словно на сумасшедшего.
— А в чем, собственно, дело? — вспылил Дионис. — С бардаком пора кончать. Вы же без Зевса глотки друг другу перегрызете, вон уже сейчас словно волки рычите.
— А ведь он прав, — поддержал бога вина Аид. — Проведем демократические выборы прямо сейчас. (О Греция, прародина демократии! — Авт.)
Боги вторично переглянулись.
— Предлагаю выдвинуть три кандидатуры, — продолжил Дионис. — Аида, Посейдона и…
— Меня-меня! — закричал, подпрыгивая на месте, Эрот.
Дионис, улыбнувшись, кивнул:
— И Эрота.
— Да у вас у всех крыша поехала, — заорал Арес. — Я не желаю участвовать в этом фарсе. — И он гордо вышел из зала.
— Кто еще воздержался? — Дионис медленно обвел взглядом приунывших олимпийцев. — Хорошо. Итак, кто за то, чтобы на место Зевса избрать Аида, поднимите руки.
За Аида проголосовали: сам Аид, Афина и парочка Эриний.
— Четверо, — констатировал Дионис. — Кто за Посейдона?
— Чего? — булькнуло в прозрачной ванне. — Кого к телефонтию?
За Посейдона проголосовали: Гермес, Афродита, Гименей и сам Дионис.
— Тоже четверо. — Бог вина озадаченно почесал нос. — Хорошо, а кто за Эрота?
— Я-я-я! — закричал Эрот, поднимая сразу две руки.
К нему присоединились Афродита, Гименей, Гера и Посейдон, спросонья не совсем врубившийся, за кого голосуют. Перепончатую руку Посейдон поднял просто так, за компанию.
— За Эрота проголосовало пятеро, — громко сообщил присутствующим Дионис. — Итак, проведем общий суммарный подсчет голосов.
Бог вина крепко задумался и, подняв глаза к темному своду тронного зала Аида, стал в уме что-то напряженно подсчитывать. Губы Диониса беззвучно шевелились.
— Внимание, — радостно сообщил он, — после суммарного подсчета всех голосов с большим отрывом от конкурентов победил владыка морей Посейдон.
— Кто, я? — В ванне раздались мощные всплески.
— Выборы сфальсифицированы! — завизжал Эрот. — Это измена.
Посейдон подкупил Диониса.
— Чаво?!! — Выбравшись из своей ванны, колебатель земли схватил мощной рукой Эрота за горло. — А ну-ка повтори, что ты сказал.
Но Эрот лишь приглушенно прохрипел что-то весьма невразумительное.
— То-то, — хмыкнул Посейдон, отпуская оппозиционно настроенного юношу.
— Ты теперь у нас вместо Зевса, — сообщил владыке морей Дионис. — Поздравляем. И боги радостно зааплодировали.
— Спасибо, спасибо. — Посейдон слегка поклонился. — Обещаю оправдать возложенную на меня почетную ответственность. Также обещаю разрешить в Греции многоженство, упразднить власть некоторых тиранов и восстановить Трою…
В тронном зале Аида повисла гробовая тишина.
— Посейдон, — осторожно позвал владыку морей Дионис.
— Что?
— Не бузи.
— Простите, забылся. — Новоиспеченный “Зевс” весело рассмеялся. — Естественно, это была шутка. Гм, что ж, первым делом нужно послать кого-то из вас к смертным, точнее, к тому идиоту, которого мы завербуем в качестве нашего агента в Греции. Думаю, наверх отправятся Дионис с Гермесом.
— Я не могу, — тут же возмутился Гермес, — у меня правая сандалия барахлит.
— Ничего, — ответил Посейдон, — полетишь на левой. Еще вопросы есть?
Вопросов не было.
Но тут двери тронного зала внезапно с грохотом распахнулись, и на пороге появился бог солнца Гелиос в закопченной одежде.
— Фух, — сказал он, вытирая мокрый лоб, — еле колесницу запустил. Олимпа-то нет, стартовать неоткуда.
— А как же ты…
Гелиос беззаботно махнул рукой:
— А это теперь не мои проблемы. Я колесницу Дедалу подарил, тот к ней крылья приделал, будет теперь вместо меня по небу генератор ультрафиолета возить. Так что считайте, что я уже на заслуженной пенсии…
Итак, в Греции занималось утро нового дня.
Глава 1
УТРО НОВОГО ДНЯ
Не стало великой Трои.
С рассветом увидели греки и спасшиеся из города троянцы лишь чудовищную воронку, словно проход в мрачное царство Аида зиявшую на месте некогда богатейшего полиса.
Но следует отдать героям должное: из города они, конечно, бежали весьма резво (после предупреждения, сделанного Афиной с Аресом) но тем не менее бочонки с вином захватить с собой не забыли.
Утро было на редкость солнечным и приятным, так что совсем неудивительно, что вынесенные с риском для жизни из погибшего города бочонки очень быстро опустели.
Никак не хотели расставаться друг с другом Ахилл и Гектор, рыдали великие герои, сидя на пустых бочках из-под вина. Обменивались адресами Менелай с Парисом (??? — Авт.), Агамемнон вместе с хитроумным Одиссеем утешали царя павшей Трои Приама.
— Да не горюй ты так, Приамчик, — успокаивал царя Агамемнон. — Мы тебе две новые Трои построим вместо одной, правда, мужики?
— Конечно, — хором отвечали Менелай с Одиссеем.
В общем, как ни тяжело было друзьям расставаться друг с другом, но сделать это все-таки пришлось. Ждали их скорого возвращения близкие, и, чего греха таить, соскучились хорошо погулявшие герои по своим благоверным. Гульки гульками, а семья, как говорится, прежде всего.
Менелай хотел немедленно отплыть в Грецию, Агамемнон собирался в Троаду.
Отплыли Диомед, Нестор и Филоктет, но вместо того, чтобы направиться домой, высадились на остров Лесбос, где, переодевшись в женщин, предавались до конца своих дней разврату. Вскоре к ним присоединился и царь Спарты Менелай, тоже очень спешивший домой. Он приплыл на остров вместе с великим Ахиллом, который по переодеваниям в женщин был большим специалистом.
Короче, сии герои так на том острове и остались, воспетые впоследствии поэтессой Сафо в ее эротических элегиях.
Троянцы же ровным строем направились в Египет, где фараон Фоон (это не прикол, его действительно так звали. — Авт.) пообещал им политическое убежище и временные квартиры в своих пустующих многокомнатных пирамидах. Хотя на самом деле троянцы до Египта так добраться и не смогли, пробродив в итоге сорок лет по пустыне во главе с неким Моисеюсом, но это уже совсем другая история…
Одиссей с Агамемноном еще немного погуляли у воронки, оставшейся от Трои. Быстро прикончили запасы вина из трюма своего корабля, а затем, взяв с собой Гектора, Париса и Аякса, сына Оилея, поплыли в Итаку, где Одиссей обещал героям устроить такую пьянку, что боги на Олимпе лопнут от зависти.
М-да, знал бы он, что того Олимпа над Грецией уже и в помине нет.
Кормчий на корабле Одиссея по имени Фронтис до того упился во время троянской военной кампании, что его хватила белая горячка и к нему явился призрак великого Геракла в белых сандалиях, сразив беднягу своей дубиной наповал.
В общем, куда плыли пьяные в стельку греки, знал один только Зевс, то есть тьфу ты… Посейдон. Лишь чудом их корабль миновал остров Лесбос, сладострастные стоны с которого доносились при хорошем ветре аж до самой Спарты.
Частичное протрезвление у героев настало лишь через пару дней, и проходило оно в весьма тяжелой форме, сопровождаясь головной болью и сильным, пардон, расстройством желудка.
— Эти сволочи гадят прямо в океан! — гневно взревел со дна морского Посейдон, треснул трезубцем по своему трону и, срочно позвонив в царство Аида, приказал Дионису с Гермесом, которые тщетно пытались решить, к кому из смертных обратиться за помощью, разобраться с беспредельщиками.
Когда два молодых бога явились на корабль Одиссея, они были просто шокированы тем состоянием, в котором находились греки. Многие тихо лежали без признаков жизни на палубе, сраженные белой горячкой. Кто-то жалобно по-бараньи блеял, кто-то играл на бесструнной кифаре, а один герой (его имя история стыдливо умалчивает) даже ухитрился спьяну повеситься на мачте корабля. Правда, сделал он это весьма непрофессионально: веревка была слишком длинной, и герой просто стоял с петлей на шее у мачты, медленно покачиваясь из стороны в сторону.
— Вот, — сказал Дионис, брезгливо морща нос, — а я тебе что говорил. Без Олимпа здесь все полетит под хвост к сатировой матери.
— Протрезвил бы ты их, приятель, — ответил ему Гермес, — все-таки ты бог вина, а не я.
Дионис звонко хлопнул в ладоши, и греки мгновенно протрезвели.
Это было жестоко.
По палубе корабля в панике заметались белые пушистые белки, а пытавшийся повеситься на мачте герой, протрезвев, от ужаса довел начатое дело до конца, с разбега сиганув в бурлившее за кормой море.
— М-да, — констатировал Гермес, сокрушенно качая головой. — Ты, Дионис, точно дурак, нельзя же людям так резко кайф ломать.
— Ага! — воскликнул выбравшийся из трюма на четвереньках хитроумный царь Итаки. — Кого я вижу?! Друзья, своим присутствием нас почтили Гионис с Дермесом.
— Гермес с Дионисом, — недовольно поправил Одиссея вестник богов.
— Вот, — сказал Дионис, помогая царю Итаки встать на ноги, — вот тот идио… то есть герой, который нам нужен.
— Я? — удивился Одиссей. — Это еще зачем? За каким таким.. эй, а откуда на борту столько белок?
Дионис с Гермесом, оставаясь невидимыми для остальных членов команды корабля, переглянулись
— Точно, — согласился Гермес, лукаво ухмыляясь. — Посейдон, думаю, будет доволен.
— Вы это о чем? — спросил Одиссей, пинком отшвыривая бешеную белку.
— Милый друг, — сладким голосом начал Дионис, — есть ли у тебя какая-нибудь безумная несбыточная мечта?
Одиссей задумался:
— Ну-у-у-у, м-м… я хотел бы переспать с Афродитой
Дионис с Гермесом снова переглянулись, на этот раз с некоторым испугом.
— И с Афиной, — спохватившись, добавил царь Итаки, — и с Посей… ой, тьфу, я имею в виду с Персефоной, причем одновременно.
— Боюсь, мой друг, ты не выдержишь такой нагрузки, — хмыкнул Гермес и, повернувшись к Дионису, добавил: — А у него губа не дура. Масштабно мужик мыслит, с размахом.
— Ну так как? — осведомился Одиссей. — Я же вижу, вам что-то от меня надо. Организуете?
— С Афродитой и Посей… гм, Персефоной проблем, думаю, не будет, уломаем, — ответил Дионис, — а вот Афина… боюсь, мой друг, что это невозможно. Есть ли у тебя менее безумная мечта?
— Что ж, есть и такая. — Одиссей весело кивнул. — Хочу, понимаете, узнать, кто мой отец.
— А разве это не Лаэрт? — удивились боги.
— Нет. — Царь Итаки протяжно зевнул. — Не Лаэрт. Он мой отчим, двоюродный.
Дионис с Гермесом в третий раз недоуменно переглянулись.
— Хорошо, мы выясним это для тебя за одну услугу с твоей стороны. (Вот она, завязка. — Авт.)
— Это, интересно, какую?
С рассветом увидели греки и спасшиеся из города троянцы лишь чудовищную воронку, словно проход в мрачное царство Аида зиявшую на месте некогда богатейшего полиса.
Но следует отдать героям должное: из города они, конечно, бежали весьма резво (после предупреждения, сделанного Афиной с Аресом) но тем не менее бочонки с вином захватить с собой не забыли.
Утро было на редкость солнечным и приятным, так что совсем неудивительно, что вынесенные с риском для жизни из погибшего города бочонки очень быстро опустели.
Никак не хотели расставаться друг с другом Ахилл и Гектор, рыдали великие герои, сидя на пустых бочках из-под вина. Обменивались адресами Менелай с Парисом (??? — Авт.), Агамемнон вместе с хитроумным Одиссеем утешали царя павшей Трои Приама.
— Да не горюй ты так, Приамчик, — успокаивал царя Агамемнон. — Мы тебе две новые Трои построим вместо одной, правда, мужики?
— Конечно, — хором отвечали Менелай с Одиссеем.
В общем, как ни тяжело было друзьям расставаться друг с другом, но сделать это все-таки пришлось. Ждали их скорого возвращения близкие, и, чего греха таить, соскучились хорошо погулявшие герои по своим благоверным. Гульки гульками, а семья, как говорится, прежде всего.
Менелай хотел немедленно отплыть в Грецию, Агамемнон собирался в Троаду.
Отплыли Диомед, Нестор и Филоктет, но вместо того, чтобы направиться домой, высадились на остров Лесбос, где, переодевшись в женщин, предавались до конца своих дней разврату. Вскоре к ним присоединился и царь Спарты Менелай, тоже очень спешивший домой. Он приплыл на остров вместе с великим Ахиллом, который по переодеваниям в женщин был большим специалистом.
Короче, сии герои так на том острове и остались, воспетые впоследствии поэтессой Сафо в ее эротических элегиях.
Троянцы же ровным строем направились в Египет, где фараон Фоон (это не прикол, его действительно так звали. — Авт.) пообещал им политическое убежище и временные квартиры в своих пустующих многокомнатных пирамидах. Хотя на самом деле троянцы до Египта так добраться и не смогли, пробродив в итоге сорок лет по пустыне во главе с неким Моисеюсом, но это уже совсем другая история…
Одиссей с Агамемноном еще немного погуляли у воронки, оставшейся от Трои. Быстро прикончили запасы вина из трюма своего корабля, а затем, взяв с собой Гектора, Париса и Аякса, сына Оилея, поплыли в Итаку, где Одиссей обещал героям устроить такую пьянку, что боги на Олимпе лопнут от зависти.
М-да, знал бы он, что того Олимпа над Грецией уже и в помине нет.
Кормчий на корабле Одиссея по имени Фронтис до того упился во время троянской военной кампании, что его хватила белая горячка и к нему явился призрак великого Геракла в белых сандалиях, сразив беднягу своей дубиной наповал.
В общем, куда плыли пьяные в стельку греки, знал один только Зевс, то есть тьфу ты… Посейдон. Лишь чудом их корабль миновал остров Лесбос, сладострастные стоны с которого доносились при хорошем ветре аж до самой Спарты.
Частичное протрезвление у героев настало лишь через пару дней, и проходило оно в весьма тяжелой форме, сопровождаясь головной болью и сильным, пардон, расстройством желудка.
— Эти сволочи гадят прямо в океан! — гневно взревел со дна морского Посейдон, треснул трезубцем по своему трону и, срочно позвонив в царство Аида, приказал Дионису с Гермесом, которые тщетно пытались решить, к кому из смертных обратиться за помощью, разобраться с беспредельщиками.
Когда два молодых бога явились на корабль Одиссея, они были просто шокированы тем состоянием, в котором находились греки. Многие тихо лежали без признаков жизни на палубе, сраженные белой горячкой. Кто-то жалобно по-бараньи блеял, кто-то играл на бесструнной кифаре, а один герой (его имя история стыдливо умалчивает) даже ухитрился спьяну повеситься на мачте корабля. Правда, сделал он это весьма непрофессионально: веревка была слишком длинной, и герой просто стоял с петлей на шее у мачты, медленно покачиваясь из стороны в сторону.
— Вот, — сказал Дионис, брезгливо морща нос, — а я тебе что говорил. Без Олимпа здесь все полетит под хвост к сатировой матери.
— Протрезвил бы ты их, приятель, — ответил ему Гермес, — все-таки ты бог вина, а не я.
Дионис звонко хлопнул в ладоши, и греки мгновенно протрезвели.
Это было жестоко.
По палубе корабля в панике заметались белые пушистые белки, а пытавшийся повеситься на мачте герой, протрезвев, от ужаса довел начатое дело до конца, с разбега сиганув в бурлившее за кормой море.
— М-да, — констатировал Гермес, сокрушенно качая головой. — Ты, Дионис, точно дурак, нельзя же людям так резко кайф ломать.
— Ага! — воскликнул выбравшийся из трюма на четвереньках хитроумный царь Итаки. — Кого я вижу?! Друзья, своим присутствием нас почтили Гионис с Дермесом.
— Гермес с Дионисом, — недовольно поправил Одиссея вестник богов.
— Вот, — сказал Дионис, помогая царю Итаки встать на ноги, — вот тот идио… то есть герой, который нам нужен.
— Я? — удивился Одиссей. — Это еще зачем? За каким таким.. эй, а откуда на борту столько белок?
Дионис с Гермесом, оставаясь невидимыми для остальных членов команды корабля, переглянулись
— Точно, — согласился Гермес, лукаво ухмыляясь. — Посейдон, думаю, будет доволен.
— Вы это о чем? — спросил Одиссей, пинком отшвыривая бешеную белку.
— Милый друг, — сладким голосом начал Дионис, — есть ли у тебя какая-нибудь безумная несбыточная мечта?
Одиссей задумался:
— Ну-у-у-у, м-м… я хотел бы переспать с Афродитой
Дионис с Гермесом снова переглянулись, на этот раз с некоторым испугом.
— И с Афиной, — спохватившись, добавил царь Итаки, — и с Посей… ой, тьфу, я имею в виду с Персефоной, причем одновременно.
— Боюсь, мой друг, ты не выдержишь такой нагрузки, — хмыкнул Гермес и, повернувшись к Дионису, добавил: — А у него губа не дура. Масштабно мужик мыслит, с размахом.
— Ну так как? — осведомился Одиссей. — Я же вижу, вам что-то от меня надо. Организуете?
— С Афродитой и Посей… гм, Персефоной проблем, думаю, не будет, уломаем, — ответил Дионис, — а вот Афина… боюсь, мой друг, что это невозможно. Есть ли у тебя менее безумная мечта?
— Что ж, есть и такая. — Одиссей весело кивнул. — Хочу, понимаете, узнать, кто мой отец.
— А разве это не Лаэрт? — удивились боги.
— Нет. — Царь Итаки протяжно зевнул. — Не Лаэрт. Он мой отчим, двоюродный.
Дионис с Гермесом в третий раз недоуменно переглянулись.
— Хорошо, мы выясним это для тебя за одну услугу с твоей стороны. (Вот она, завязка. — Авт.)
— Это, интересно, какую?