Страница:
— Одри, залезай!
Она заморгала и спросила в приступе неожиданной тревоги:
— Куда… куда это ты собираешься меня везти?
— Туда, где попустынней и где нам не встретятся на пути другие машины.
— Попустынней?-повторила она, глотая слюну.
— Верно. У тебя пока нет прав и даже номеров • на машине, и нам не удастся получить их утром. Контора по регистрации машин сегодня закрыта. А это значит, что нам следует держаться подальше от главных дорог. К тому же тебе понадобится время, чтобы привыкнуть к уличному движению. Поехали! Садись же! Мы же не должны попасть в какое-либо дорожное приключение, — прошептал он, пока она забиралась в машину. — Злая ведьма была бы, вероятно, в восторге.
Одри перевела взгляд наверх ступенек, взволнованно посмотрела через плечо Эллиота на дом, но Лавиния, уже, слава богу, скрылась внутри.
— 0'кей. Она может не желать тебе смерти, — проворчал Эллиот.-Но она не возражала бы, если бы ты немного покалечилась.
Он с шумом захлопнул дверцу машины. Прошло не меньше пяти минут прежде, чем Одри смогла заговорить. Но Эллиот уже сидел за рулем «магны» и был занят поиском «пустынного места». Однако мысли Одри были уже не об Эллиоте и даже не о предстоящем уроке вождения. Они сосредоточились на женщине, которая влияла на ее жизнь последние девять лет, и влияла вовсе не к выгоде Одри. Лавиния отбирала у нее уверенность, подрывала самоуважение, даже заставляла ее сомневаться в папиной любви.
А сейчас Эллиот, кажется, подумал, что Лавиния даже желала нанести физический вред ей, Одри.
— Ничего не могу понять, — взволнованно проговорила она, — почему она так меня ненавидит?…
— Женщины вроде Лавинии не ненавидят, — грубовато произнес Эллиот.-Это предполагало бы способность к любви. Они просто конкурируют. С любой другой женщиной, которая попадает в их круг. Они хотят-нет, им это просто необходимо-постоянно быть в центре внимания. При этом ошибочно полагают, что все зависит только от их внешности. Лавиния будет рассматривать любую женщину как потенциальную угрозу. Тебя, Одри, в первую очередь.
— Но это же бессмысленно!-выпалила Одри.-Как могу я конкурировать с Лавинией? Я имею в виду… Мне никогда не быть такой красивой, как она…
— Я бы этого не сказал. Прошлой ночью ты выглядела вполне достойно. К тому же ты молода, свежа и невинна. Этого ей уже никогда не иметь. Кроме того есть много типов красоты, Одри. Конечно, Лавиния привлекательная женщина, но внешность у нее довольно крикливая. Некоторым мужчинам это не нравится.
— Ты-то, похоже, отступил под ее напором, — огрызнулась Одри.
Эллиот притормозил на желтый свет и, когда машина остановилась, бросил на нее насмешливый взгляд.
— Я ожидал этих слов с того самого момента, когда ты увидела, как я уставился на ее обалденные груди. Послушай, я нормальный мужик, Одри, да еще со стопроцентным зрением. Но поверь мне, я могу восхититься тем, как Мать-Природа сложила женщину, не восхищаясь самой женщиной. Я скорее лег бы в постель с тобой, любимая, чем с такой, как твоя мачеха.
Сердце Одри подпрыгнуло, неприятный жар охватил ее щеки. Она пробормотала:,
— Не хотелось бы выслушивать подобные вещи от тебя.
— Почему?
В раздражении ее глаза уставились на него.
— Потому что я… я…
Она покачала головой, неспособная облечь правду в свои слова. — Потому что ты все еще хочешь лечь со мной в постель?-еле слышно спросил он. Она замерла.
— Ты можешь сказать это. Или я могу подумать, что ты так и не решилась взять под контроль свою собственную жизнь.
Ее голова медленно повернулась в его сторону, и их глаза встретились. Ее удивило, насколько спокойны были его глаза. Но он был прав. Что за смысл обещать самой себе быть пай-девочкой, если ей все равно было не справиться с собой.
— Да, — призналась она, хоть и получилось это у нее сиплым шепотом… Его глаза дрогнули.
— Да-что?…
— Да, я все еще хочу лечь с тобой в постель. Она была очень довольна собой, ибо спокойно и уверенно произнесла эти слова.
Он целую вечность не спускал с нее глаз, и тишина в машине стала оглушающей.
— Я не уверен, не глупишь ли ты, Одри Фарнсуорт, — проговорил он наконец низким и почти злым голосом. — Или ты самая хитрая из молодых женщин, которых я когда-либо встречал.
Она посмотрела на него, широко раскрыв от изумления рот. Он вздохнул, очевидно расстроенный.
— Бог знает, ты мне даешь загадок больше, чем любая другая женщина, попадавшаяся на моем пути. Не знаю, хочу ли я поцеловать тебя или положить тебя на свои коленки и отшлепать по прелестной попке. Но в любом случае я могу оказаться в постели с тобой, хитрая маленькая кокетка.
Одри таращилась на него, очарованная и ошеломленная. Прелестная? Хитрая? Она?
— Послушай, — проворчал он. — Не знаю, как долго я смогу играть перед тобой роль благородного джентльмена, Одри. Я тебя предупреждал, что это неестественно для меня. Я только хочу отвезти тебя куда-нибудь и заниматься с тобой любовью весь вечер Но я знаю, что потом буду чувствовать себя виноватым.
Он издал скрипучий смешок.
— Черт, — я сам больше всех удивлен своим желанием уложить тебя в постель. Но оно не может быть вечным.
Надеюсь, что нет, подумала Одри с наглым безрассудством, которое вообще-то должно было бы устыдить ее. Но не устыдило. За всю свою жизнь она никогда не чувствовала себя такой возбужденной. Единственное, о чем она могла думать, это о себе и Эллиоте, в его доме-обнаженными и со сливающимися вместе телами.
Жар покрыл ее щеки, ее сердце забилось втрое быстрее
Он повернулся на сиденье и опустил на нее не менее горячий взгляд.
— По правде говоря, мое рыцарство уже раздражает. меня до смерти. Чего это я сдерживаюсь-спрашиваю я себя. Она же не девочка и не девственница. Если не я, это будет кто-то еще. Бог знает, я еще ни разу не видел такой спелый плод, готовый к употреблению!
Он пристально смотрел на нее, на ее порозовевшие щеки, ее широко распахнутые глаза, дрожащие губы.
— Я пойду с тобой на сделку, — проворчал он наконец.-Если мы оба будем чувствовать себя так же после того, как ты получишь свои права, я привезу тебя к себе в снежный домик на уик-энд. Только ты и я. Никаких лыж. Ничего кроме секса. Что ты на это скажешь?
Одри не могла промолвить ни слова. Ее глаза опустились на пол машины в безумном смятении.
— По крайней мере к тому времени, — проворчал он, — Расселл будет уже вне твоих мыслей и ощущений, и я не буду чувствовать себя «в чужих тапочках».
Одри медленно подняла глаза и уставилась на него. Если бы кто-то сказал ей несколько секунд назад, что Эллиот предложит себя в качестве любовника и что она ему откажет, она бы назвала этого кого-то безумцем.
— Ну?-подзуживал он ее с некоторым раздражением.-Скажи же что-нибудь, ради бога. Это ведь то, чего ты хочешь, не так ли?
— Нет, — только и смогла произнести она.
— Нет?-Он гневно нахмурился.-Что ты хочешь сказать этим «нет»? Она прочистила горло.
— Это значит «нет», мне не подходит такой грязный уик-энд.
— Грязный уик-энд?-прошипел он, и румянец возмущения окрасил его щеки.
Ее храбрость начала убывать. Что ты делаешь, идиотка?.. Сейчас не время для столь святого поведения. Ну и что в том, что его интересует только секс? Почему его довольно неромантичное предложение моментально вызвало такой огонь в твоих жилах? Скажи, что поедешь! Скажи ему «прекрасно», ведь пара дней неприкрытой похоти-это именно то, чего ты жаждешь.
— Ты говорил, Эллиот… что мне следует искать любви, а не секса…
— Да, но это было вчера, — пробормотал он, послав ей нахмуренный циничный взгляд.-Думаю, тогда я просто увлекся своей романтической рыцарской ролью. Сегодня все по-другому, особенно, если смотреть на твои проклятые узкие джинсы! Его взгляд упал на ее бедра и задержался там, где ткань обтягивала их, как вторая кожа.
— Послушай, Одри, — начал было он и замолчал, так как машины, скопившиеся сзади них на дороге, начали настырно сигналить.
Судя по всему, уже давно зажегся зеленый свет. Он произнес что-то совсем тихо, и машина резко рванула вперед.
— Это же смешно, — еле слышно пробормотал он.-Я знаю, что мне не следует путаться с тобой. Может, ты уже и не девочка, но все еще ребенок-глупый, наивный, маленький ребенок, пытающийся играть роль взрослой женщины… Такой, что завязывает мужчину узлами и потом…
— Эллиот!-воскликнула она, и «магна», отклонившись от прямого пути, опасно приблизилась к грузовику на соседней полосе.
Сейчас он не просто бормотал, — совершенно откровенно ругался. Затем направил «магну» в просвет между движущимися навстречу друг другу машинами и рванул на тихую боковую улицу. Повернув машину к обочине, он затормозил, резким движением руки выключил зажигание. А затем повернул к Одри наполненное гневом лицо.
Но не сказал при этом ни одного сердитого слова.
Ибо Одри сгорбилась на своем сиденье с лицом бледным как у призрака. Она дрожала как осиновый листок на ветру, так, что даже зубы у нее кляцали.
— О, боже, — простонал он.-Я забыл об автомобильной катастрофе, свидетелем которой ты была. Прошу прощения… Черт, — какой же я идиот! Ну-ну, иди сюда, любимая…
Он расстегнул оба страховочных ремня и обнял ее дрожащее тело, насколько позволяло переднее сиденье современной машины.
— Ну-ну, все в порядке, — успокоил он.-Мы в безопасности. Машина остановилась, не о чем больше беспокоиться… С тобой твой Эллиот…
Итак, это случилось опять. Произнося эти нежные слова, он перестал гладить ее по волосам, а затем замолчал. Его пальцы приподняли ее подбородок, и его рот накрыл ее дрожащие губы, которые испустили вздох, означавший смиренную покорность.
Одри даже не вздохнула — она застонала, выставив себя ему на посмешище. В самом деле, что значил ее поспешный отказ, если тело отреагировало моментально и однозначно. Если бы то, что она сказала Эллиоту минуту назад, было действительно серьезным, то она не раздвигала бы свои губы с такой откровенностью, не позволила бы его руке скользнуть по своей груди, не зарыдала бы от удовольствия, когда он сжал ее сосок и тот отреагировал.
— Эллиот!-вскричала она, отрывая свой рот от его, жадно ловя воздух.
— Ммммм?-Его рот передвинулся и начал поглощать ее ухо, а его рука продолжала эротическое воздействие. Он ухитрился расстегнуть одну или две пуговицы и проник под блузку, потирая ее уже окаменевший сосок через шелк лифчика.
— Мы еще не можем, — прохрипела она.
— Знаю
—Прекрати, пожалуйста… прекрати.
— Нет, — прохрипел он в ответ.-Пока ты не пообещаешь поехать ко мне после того, как я научу тебя водить машину.
— Да-да. Все что угодно, только прекрати это сейчас же!
— Но я не хочу, — простонал он.
— Это просто нечестно!
— Ты тоже ведешь себя нечестно.
—Пожалуйста, Эллиот!..
Он рухнул на спинку своего сиденья, а она продолжала дрожать почти так же сильно, как и тогда, когда он начал ее ласкать. Они не произносили ни слова, их тяжелое дыхание постепенно успокаивалось. Эллиот сделал последний взволнованный вздох и напряженно произнес:
— Ты вольна отказаться от только что данного обещания, Одри. Я и не подумаю заставлять тебя исполнять его, поскольку оно было вырвано из тебя сексуальным давлением. Не такой уж я ублюдок.
Одри сильно зажмурилась, голова у нее все еще кружилась. Произнесенные ранее Эллиотом слова продолжали крутиться в ее мозгу. О том, что она «играла в женщину», «завязывала его узлами». И разве действительно не так поступила она только что?
Тебе действительно пора повзрослеть, Одри, сказала она себе. Пора понять разницу между тем, чего ты хочешь, и тем, что можешь себе позволить. Жизнь состоит из компромиссов.
Она сделала глубокий, успокаивающий вдох и проговорила лишь слегка дрожащим голосом.
— Я не передумаю Я хочу тебя, Эллиот. Я захотела тебя уже в первую нашу встречу.
Его, казалось, удивили и даже озадачили ее слова
— Я знаю, тебя волнует, что я попала к тебе как бы рикошетом от Расселла, — поспешно продолжила она. — И это мне даже нравится Но ты мне не сторож, Эллиот Ты сам говорил, что главным в моем решении лечь в постель с мужчиной должно быть мое собственное желание. Я действительно желаю лечь с тобой в постель, и это желание больше, чем когда-либо я могла вообразить себе. Но я к тебе чувствую не только желание, Эллиот.
Его голова дернулась в ее сторону.
— Ради бога, только не говори, что ты меня полюбила!
— И не подумаю сказать ничего похожего. Она действительно так думала. Неужели он полагал, что она рискнет тем немногим, что от него уже получила или надеялась получить?
— Я просто объясняла, почему не желаю, чтобы ты свел наши отношения к сексу на уикэнде. Я хочу большего Ты мне и вправду нравишься, Эллиот, я восхищаюсь тобой Ты искушен в общении и очень уверен в себе Ты обладаешь тем, чем я никогда не обладала, но хотела бы обладать. Я могла бы многому научиться от общения с тобой
Его серые глаза наполнились печальной иронией, когда он резко заметил.
— Мы говорим вообще, Одри? Или мы опять вернулись к сексу?..
Она была рада, что покраснела не слишком сильно и что губы ее раздвинулись в улыбке, получившейся непреднамеренно вызывающей
— Я сказала бы, что не откажусь от нескольких уроков и по этой части… Эллиот рассмеялся.
— И ты считаешь, я гожусь, чтобы преподать тебе их? — Очень даже, — прошептала она. Его глаза широко раскрылись, затем сузились, в несомненное желание зажглось в их глубине
— А что за урок ты хочешь получить сегодня?-хрипло спросил он.
Дурманящее ощущение власти пронзило Одри, когда она услышала его погустевший голос, увидела, как он возбудился Если такой мужчина так сильно желал ее, значит, она действительно желанная женщина Женщиной, которую можно было бы и подождать.
— Я думаю, Эллиот, — заговорила она с недавно открытой для себя уверенностью в себе, — что начальная твоя идея была прекрасной Сначала я научусь водить машину. А уж потом… Потом мы сможем перейти к другим урокам
Какой-то миг он, широко раскрыв глаза, глядел на нее, потом внезапно откинул голову назад и рассмеялся
— Черт! Кто бы этому поверил7 Шах и мат мне поставил новичок в игре. Осмелюсь сказать, у меня нет выбора как у джентльмена, кроме как сдаться. Могу добавить еще, однако, что ты научишься водить в рекордно короткое время Даже если нам пришлось бы заниматься с утра до вечера!
6
Она заморгала и спросила в приступе неожиданной тревоги:
— Куда… куда это ты собираешься меня везти?
— Туда, где попустынней и где нам не встретятся на пути другие машины.
— Попустынней?-повторила она, глотая слюну.
— Верно. У тебя пока нет прав и даже номеров • на машине, и нам не удастся получить их утром. Контора по регистрации машин сегодня закрыта. А это значит, что нам следует держаться подальше от главных дорог. К тому же тебе понадобится время, чтобы привыкнуть к уличному движению. Поехали! Садись же! Мы же не должны попасть в какое-либо дорожное приключение, — прошептал он, пока она забиралась в машину. — Злая ведьма была бы, вероятно, в восторге.
Одри перевела взгляд наверх ступенек, взволнованно посмотрела через плечо Эллиота на дом, но Лавиния, уже, слава богу, скрылась внутри.
— 0'кей. Она может не желать тебе смерти, — проворчал Эллиот.-Но она не возражала бы, если бы ты немного покалечилась.
Он с шумом захлопнул дверцу машины. Прошло не меньше пяти минут прежде, чем Одри смогла заговорить. Но Эллиот уже сидел за рулем «магны» и был занят поиском «пустынного места». Однако мысли Одри были уже не об Эллиоте и даже не о предстоящем уроке вождения. Они сосредоточились на женщине, которая влияла на ее жизнь последние девять лет, и влияла вовсе не к выгоде Одри. Лавиния отбирала у нее уверенность, подрывала самоуважение, даже заставляла ее сомневаться в папиной любви.
А сейчас Эллиот, кажется, подумал, что Лавиния даже желала нанести физический вред ей, Одри.
— Ничего не могу понять, — взволнованно проговорила она, — почему она так меня ненавидит?…
— Женщины вроде Лавинии не ненавидят, — грубовато произнес Эллиот.-Это предполагало бы способность к любви. Они просто конкурируют. С любой другой женщиной, которая попадает в их круг. Они хотят-нет, им это просто необходимо-постоянно быть в центре внимания. При этом ошибочно полагают, что все зависит только от их внешности. Лавиния будет рассматривать любую женщину как потенциальную угрозу. Тебя, Одри, в первую очередь.
— Но это же бессмысленно!-выпалила Одри.-Как могу я конкурировать с Лавинией? Я имею в виду… Мне никогда не быть такой красивой, как она…
— Я бы этого не сказал. Прошлой ночью ты выглядела вполне достойно. К тому же ты молода, свежа и невинна. Этого ей уже никогда не иметь. Кроме того есть много типов красоты, Одри. Конечно, Лавиния привлекательная женщина, но внешность у нее довольно крикливая. Некоторым мужчинам это не нравится.
— Ты-то, похоже, отступил под ее напором, — огрызнулась Одри.
Эллиот притормозил на желтый свет и, когда машина остановилась, бросил на нее насмешливый взгляд.
— Я ожидал этих слов с того самого момента, когда ты увидела, как я уставился на ее обалденные груди. Послушай, я нормальный мужик, Одри, да еще со стопроцентным зрением. Но поверь мне, я могу восхититься тем, как Мать-Природа сложила женщину, не восхищаясь самой женщиной. Я скорее лег бы в постель с тобой, любимая, чем с такой, как твоя мачеха.
Сердце Одри подпрыгнуло, неприятный жар охватил ее щеки. Она пробормотала:,
— Не хотелось бы выслушивать подобные вещи от тебя.
— Почему?
В раздражении ее глаза уставились на него.
— Потому что я… я…
Она покачала головой, неспособная облечь правду в свои слова. — Потому что ты все еще хочешь лечь со мной в постель?-еле слышно спросил он. Она замерла.
— Ты можешь сказать это. Или я могу подумать, что ты так и не решилась взять под контроль свою собственную жизнь.
Ее голова медленно повернулась в его сторону, и их глаза встретились. Ее удивило, насколько спокойны были его глаза. Но он был прав. Что за смысл обещать самой себе быть пай-девочкой, если ей все равно было не справиться с собой.
— Да, — призналась она, хоть и получилось это у нее сиплым шепотом… Его глаза дрогнули.
— Да-что?…
— Да, я все еще хочу лечь с тобой в постель. Она была очень довольна собой, ибо спокойно и уверенно произнесла эти слова.
Он целую вечность не спускал с нее глаз, и тишина в машине стала оглушающей.
— Я не уверен, не глупишь ли ты, Одри Фарнсуорт, — проговорил он наконец низким и почти злым голосом. — Или ты самая хитрая из молодых женщин, которых я когда-либо встречал.
Она посмотрела на него, широко раскрыв от изумления рот. Он вздохнул, очевидно расстроенный.
— Бог знает, ты мне даешь загадок больше, чем любая другая женщина, попадавшаяся на моем пути. Не знаю, хочу ли я поцеловать тебя или положить тебя на свои коленки и отшлепать по прелестной попке. Но в любом случае я могу оказаться в постели с тобой, хитрая маленькая кокетка.
Одри таращилась на него, очарованная и ошеломленная. Прелестная? Хитрая? Она?
— Послушай, — проворчал он. — Не знаю, как долго я смогу играть перед тобой роль благородного джентльмена, Одри. Я тебя предупреждал, что это неестественно для меня. Я только хочу отвезти тебя куда-нибудь и заниматься с тобой любовью весь вечер Но я знаю, что потом буду чувствовать себя виноватым.
Он издал скрипучий смешок.
— Черт, — я сам больше всех удивлен своим желанием уложить тебя в постель. Но оно не может быть вечным.
Надеюсь, что нет, подумала Одри с наглым безрассудством, которое вообще-то должно было бы устыдить ее. Но не устыдило. За всю свою жизнь она никогда не чувствовала себя такой возбужденной. Единственное, о чем она могла думать, это о себе и Эллиоте, в его доме-обнаженными и со сливающимися вместе телами.
Жар покрыл ее щеки, ее сердце забилось втрое быстрее
Он повернулся на сиденье и опустил на нее не менее горячий взгляд.
— По правде говоря, мое рыцарство уже раздражает. меня до смерти. Чего это я сдерживаюсь-спрашиваю я себя. Она же не девочка и не девственница. Если не я, это будет кто-то еще. Бог знает, я еще ни разу не видел такой спелый плод, готовый к употреблению!
Он пристально смотрел на нее, на ее порозовевшие щеки, ее широко распахнутые глаза, дрожащие губы.
— Я пойду с тобой на сделку, — проворчал он наконец.-Если мы оба будем чувствовать себя так же после того, как ты получишь свои права, я привезу тебя к себе в снежный домик на уик-энд. Только ты и я. Никаких лыж. Ничего кроме секса. Что ты на это скажешь?
Одри не могла промолвить ни слова. Ее глаза опустились на пол машины в безумном смятении.
— По крайней мере к тому времени, — проворчал он, — Расселл будет уже вне твоих мыслей и ощущений, и я не буду чувствовать себя «в чужих тапочках».
Одри медленно подняла глаза и уставилась на него. Если бы кто-то сказал ей несколько секунд назад, что Эллиот предложит себя в качестве любовника и что она ему откажет, она бы назвала этого кого-то безумцем.
— Ну?-подзуживал он ее с некоторым раздражением.-Скажи же что-нибудь, ради бога. Это ведь то, чего ты хочешь, не так ли?
— Нет, — только и смогла произнести она.
— Нет?-Он гневно нахмурился.-Что ты хочешь сказать этим «нет»? Она прочистила горло.
— Это значит «нет», мне не подходит такой грязный уик-энд.
— Грязный уик-энд?-прошипел он, и румянец возмущения окрасил его щеки.
Ее храбрость начала убывать. Что ты делаешь, идиотка?.. Сейчас не время для столь святого поведения. Ну и что в том, что его интересует только секс? Почему его довольно неромантичное предложение моментально вызвало такой огонь в твоих жилах? Скажи, что поедешь! Скажи ему «прекрасно», ведь пара дней неприкрытой похоти-это именно то, чего ты жаждешь.
— Ты говорил, Эллиот… что мне следует искать любви, а не секса…
— Да, но это было вчера, — пробормотал он, послав ей нахмуренный циничный взгляд.-Думаю, тогда я просто увлекся своей романтической рыцарской ролью. Сегодня все по-другому, особенно, если смотреть на твои проклятые узкие джинсы! Его взгляд упал на ее бедра и задержался там, где ткань обтягивала их, как вторая кожа.
— Послушай, Одри, — начал было он и замолчал, так как машины, скопившиеся сзади них на дороге, начали настырно сигналить.
Судя по всему, уже давно зажегся зеленый свет. Он произнес что-то совсем тихо, и машина резко рванула вперед.
— Это же смешно, — еле слышно пробормотал он.-Я знаю, что мне не следует путаться с тобой. Может, ты уже и не девочка, но все еще ребенок-глупый, наивный, маленький ребенок, пытающийся играть роль взрослой женщины… Такой, что завязывает мужчину узлами и потом…
— Эллиот!-воскликнула она, и «магна», отклонившись от прямого пути, опасно приблизилась к грузовику на соседней полосе.
Сейчас он не просто бормотал, — совершенно откровенно ругался. Затем направил «магну» в просвет между движущимися навстречу друг другу машинами и рванул на тихую боковую улицу. Повернув машину к обочине, он затормозил, резким движением руки выключил зажигание. А затем повернул к Одри наполненное гневом лицо.
Но не сказал при этом ни одного сердитого слова.
Ибо Одри сгорбилась на своем сиденье с лицом бледным как у призрака. Она дрожала как осиновый листок на ветру, так, что даже зубы у нее кляцали.
— О, боже, — простонал он.-Я забыл об автомобильной катастрофе, свидетелем которой ты была. Прошу прощения… Черт, — какой же я идиот! Ну-ну, иди сюда, любимая…
Он расстегнул оба страховочных ремня и обнял ее дрожащее тело, насколько позволяло переднее сиденье современной машины.
— Ну-ну, все в порядке, — успокоил он.-Мы в безопасности. Машина остановилась, не о чем больше беспокоиться… С тобой твой Эллиот…
Итак, это случилось опять. Произнося эти нежные слова, он перестал гладить ее по волосам, а затем замолчал. Его пальцы приподняли ее подбородок, и его рот накрыл ее дрожащие губы, которые испустили вздох, означавший смиренную покорность.
Одри даже не вздохнула — она застонала, выставив себя ему на посмешище. В самом деле, что значил ее поспешный отказ, если тело отреагировало моментально и однозначно. Если бы то, что она сказала Эллиоту минуту назад, было действительно серьезным, то она не раздвигала бы свои губы с такой откровенностью, не позволила бы его руке скользнуть по своей груди, не зарыдала бы от удовольствия, когда он сжал ее сосок и тот отреагировал.
— Эллиот!-вскричала она, отрывая свой рот от его, жадно ловя воздух.
— Ммммм?-Его рот передвинулся и начал поглощать ее ухо, а его рука продолжала эротическое воздействие. Он ухитрился расстегнуть одну или две пуговицы и проник под блузку, потирая ее уже окаменевший сосок через шелк лифчика.
— Мы еще не можем, — прохрипела она.
— Знаю
—Прекрати, пожалуйста… прекрати.
— Нет, — прохрипел он в ответ.-Пока ты не пообещаешь поехать ко мне после того, как я научу тебя водить машину.
— Да-да. Все что угодно, только прекрати это сейчас же!
— Но я не хочу, — простонал он.
— Это просто нечестно!
— Ты тоже ведешь себя нечестно.
—Пожалуйста, Эллиот!..
Он рухнул на спинку своего сиденья, а она продолжала дрожать почти так же сильно, как и тогда, когда он начал ее ласкать. Они не произносили ни слова, их тяжелое дыхание постепенно успокаивалось. Эллиот сделал последний взволнованный вздох и напряженно произнес:
— Ты вольна отказаться от только что данного обещания, Одри. Я и не подумаю заставлять тебя исполнять его, поскольку оно было вырвано из тебя сексуальным давлением. Не такой уж я ублюдок.
Одри сильно зажмурилась, голова у нее все еще кружилась. Произнесенные ранее Эллиотом слова продолжали крутиться в ее мозгу. О том, что она «играла в женщину», «завязывала его узлами». И разве действительно не так поступила она только что?
Тебе действительно пора повзрослеть, Одри, сказала она себе. Пора понять разницу между тем, чего ты хочешь, и тем, что можешь себе позволить. Жизнь состоит из компромиссов.
Она сделала глубокий, успокаивающий вдох и проговорила лишь слегка дрожащим голосом.
— Я не передумаю Я хочу тебя, Эллиот. Я захотела тебя уже в первую нашу встречу.
Его, казалось, удивили и даже озадачили ее слова
— Я знаю, тебя волнует, что я попала к тебе как бы рикошетом от Расселла, — поспешно продолжила она. — И это мне даже нравится Но ты мне не сторож, Эллиот Ты сам говорил, что главным в моем решении лечь в постель с мужчиной должно быть мое собственное желание. Я действительно желаю лечь с тобой в постель, и это желание больше, чем когда-либо я могла вообразить себе. Но я к тебе чувствую не только желание, Эллиот.
Его голова дернулась в ее сторону.
— Ради бога, только не говори, что ты меня полюбила!
— И не подумаю сказать ничего похожего. Она действительно так думала. Неужели он полагал, что она рискнет тем немногим, что от него уже получила или надеялась получить?
— Я просто объясняла, почему не желаю, чтобы ты свел наши отношения к сексу на уикэнде. Я хочу большего Ты мне и вправду нравишься, Эллиот, я восхищаюсь тобой Ты искушен в общении и очень уверен в себе Ты обладаешь тем, чем я никогда не обладала, но хотела бы обладать. Я могла бы многому научиться от общения с тобой
Его серые глаза наполнились печальной иронией, когда он резко заметил.
— Мы говорим вообще, Одри? Или мы опять вернулись к сексу?..
Она была рада, что покраснела не слишком сильно и что губы ее раздвинулись в улыбке, получившейся непреднамеренно вызывающей
— Я сказала бы, что не откажусь от нескольких уроков и по этой части… Эллиот рассмеялся.
— И ты считаешь, я гожусь, чтобы преподать тебе их? — Очень даже, — прошептала она. Его глаза широко раскрылись, затем сузились, в несомненное желание зажглось в их глубине
— А что за урок ты хочешь получить сегодня?-хрипло спросил он.
Дурманящее ощущение власти пронзило Одри, когда она услышала его погустевший голос, увидела, как он возбудился Если такой мужчина так сильно желал ее, значит, она действительно желанная женщина Женщиной, которую можно было бы и подождать.
— Я думаю, Эллиот, — заговорила она с недавно открытой для себя уверенностью в себе, — что начальная твоя идея была прекрасной Сначала я научусь водить машину. А уж потом… Потом мы сможем перейти к другим урокам
Какой-то миг он, широко раскрыв глаза, глядел на нее, потом внезапно откинул голову назад и рассмеялся
— Черт! Кто бы этому поверил7 Шах и мат мне поставил новичок в игре. Осмелюсь сказать, у меня нет выбора как у джентльмена, кроме как сдаться. Могу добавить еще, однако, что ты научишься водить в рекордно короткое время Даже если нам пришлось бы заниматься с утра до вечера!
6
Удивительно!-воскликнул Эллиот.-Просто удивительно!
— Разве нет?-довольно откликнулась Одри.
Прошло всего шесть дней с той памятной субботы, и она уже уверенно водила машину в самом плотном уличном движении. А сегодня выполнила очень сложный маневр-припарковалась задом-и сделала это без единой ошибки.
Успех в учебе оказался для нее своего рода сюрпризом, если иметь в виду ее прежние страхи, оставшиеся, как оказалось, в прошлом. Она оказалась отличной ученицей. Однако и влияние Эллиота было несомненным.
После его реплики насчет обучения с утра до вечера он тут же выкинул фортель-привез ее к себе домой и предложил кофе, заверив, что урок вождения может подождать, пока он не выяснит, в каком дорожно-транспортном происшествии она побывала.
Одри чувствовала жуткое напряжение, оказавшись с ним наедине так скоро после его взрывной реакции на ее предложение, но Эллиот даже не притронулся к ней. Напротив, он вел себя с ней с безличной, как бы профессиональной добротой, как если бы был психиатром. И вскоре Одри расслабилась и рассказала ему, что привело к катастрофе, в которой погибла ее мать. Как отец безрассудно вел мощную спортивную машину, как ругался с матерью по поводу каких-то денег и как вымещал свою злость к ней, увеличивая скорость машины. Шел дождь, было скользко, и на одном из поворотов машина вдруг пошла юзом и на чудовищной скорости врезалась в телеграфный столб. Ее мать погибла на месте. Она, Одри, была тяжело ранена. А отец отделался одним синяком на локте.
Эллиот проявил сочувствие по поводу случившегося и с пониманием отнесся к ее боязни вождения и сказал в заключение, что за рулем она могла бы чувствовать себя более уверенно, чём на пассажирском сиденье. Ведь вождение было еще одной формой держать под контролем свою собственную жизнь. А уверенность в вождении непосредственно связана с профессиональными навыками водителя. Отсюда — важность правильного, системного обучения, притом с самого начала.
Он оказался весьма умелым учителем, постепенно показывал ей все новые и новые приемы, хвалил и ободрял ее при каждом успехе, успокаивал, когда что-то не получалось. Тем не менее когда уже через несколько дней Одри двигала вполне скоординированно и уверенно своими руками, ногами и глазами и освоила технику вождения невероятно быстро, это удивило их обоих.
Конечно, уроки были часты и интенсивны. Они посвятили им все воскресенья. Потом Эллиот заезжал за ней каждый день за час до работы и учил ее еще в течение часа после работы. В это утро-в пятницу-она прошла самый трудный тест, ибо, шел легкий дождь, который напоминал ей о той давней трагической катастрофе. Однако она с честью прошла и этот экзамен.
— Скоро ты уже сможешь сдать на права, — сказал он и бросил на нее многозначительный взгляд.
Ее сердце забилось с перебоями.
Он не трогал ее на протяжении всей недели, но каждая минута, проведенная вместе, была обозначена близостью больше. Чем сексуальной, и это ощущали они оба. —
Иногда, когда Одри чувствовала на себе жадный взгляд Эллиота, она начинала надеяться, что он влюбляется в нее. Но старалась отделываться от таких мыслей.
Эллиот не давал ей оснований думать, что ее желание не основывалось лишь на сексуальном голоде, который он не удовлетворял последнее время. Даже теперь, зная себе цену, Одри не могла надеяться на то, чтобы покорить мужчину против его воли. Тем не менее она понимала, что мужчину класса и стиля Эллиота интересовали партнерши по постели, обладающие исключительными качествами. Впрочем, Одри полагала, что ее относительная неопытность в данном случае его привлекала.
Но она не была уверена в том, что и потом эта неопытность будет столь же сильно привлекать его. Хотя отсрочка в удовлетворении их желаний усилила напряженность между ними, она испытывала сомнения в своей способности понравиться Эллиоту в постели. Трудно было отогнать от себя обидные замечания Расселла, тем более, что он был прав. Она действительно была неуклюжа, стеснительна и заторможена, когда он снимал с нее одежды. Она также не находила удовольствия и в самом акте. Он разочаровывал, смущал, казался какой-то непристойностью.
Может, с Эллиотом все будет точно так же? Даже если он ухитрялся вызвать к жизни женщину, которой она представлялась себе в своих фантазиях, как эта женщина будет выглядеть в сравнении с другими женщинами, которые были в жизни Эллиота? Его жена выглядела простоватой, но Одри полагала, что она была весьма чувственной женщиной. Старшие по возрасту женщины почти все были такими, — не правда ли?
Чтобы придти к такому выводу, достаточно было взглянуть на Лавинию.
— Я организую экзамен для тебя в начале следующей недели, — сообщил ей Эллиот.-Тогда, если ты провалишься с первого раза, в конце недели сможешь сделать еще одну попытку.
— Может, ты не будешь торопиться с экзаменом, — спросила она, озабоченная тем, что не будет чувствовать себя в машине рядом с незнакомым мужчиной так же уверенно, как с Эллиотом.-Ведь нет же никакой спешки, а? — добавила она, не подумав. Его взгляд содержал упрек.
— Не дразни меня, Одри. Ты чертовски хорошо знаешь, что спешка есть. Еще одна неделя такого терпения, и я полезу на стенку. Парень может вынести только определенное число пробежек рысцой и холодных душей.
— О…-она страшно покраснела.-Я… я и не подумала, что дело зашло так далеко. Я, пожалуй, мало знаю о мужчинах и поведении их тел.
— В этом нет ничего плохого, — хрипло пробормотал Эллиот.
Оба, испытывая неловкость, замолчали. Одри бросила на него взгляд как раз в тот миг, когда он поглядел на нее. Когда его лицо медленно преобразилось в сексуальной улыбке, она почувствовала, как пересохло в ее горле.
— Но такое ожидание может быть даже забавным, — признался он.-Как у ребенка, считающего дни, оставшиеся до Рождества.
Его глаза сузились и обежали ее тело с прозрачным намерением.
— Я получу удовольствие, разворачивая тебя, Одри, как любой пацан, разворачивающий новую игрушку.
Лицо Одри горело. Как всегда, Эллиот был весьма красноречив, образно говоря о сексе. Но каким бы моментальным и непреодолимым ни было ее возбуждение, она не могла отделаться от определенной тревоги из-за того, что ее сравнили с игрушкой. Как и от коварной мысли о том, что дети обычно выбрасывают новые игрушки через несколько дней после Рождества.
— На когда же ты планируешь наш уик-энд •на снегу?-сиплым голосом спросила она.
— Ровно через неделю. Мы выедем в пятницу, после окончания твоей работы. Если, конечно, ты не сможешь уйти раньше Она облизала пересохшие губы.
— А что, если я не сдам экзамен на вождение?
— Черт возьми, мы все равно поедем!-воскликнул он.-Если бы мне не нужно было быть на этих дурацких скачках завтра, я, вероятно, поддался бы искушению и повез бы тебя на этой неделе. Ладно, заводи колесницу, пока я не передумал!..
— Ну как ваши уроки по вождению?-поинтересовался Эдуард, проходя мимо ее стола через полчаса.
— Отлично.
Он остановился в двери, ведущей в его кабинет, и озабоченно посмотрел на нее через плечо.
— Надеюсь, я не потеряю вас, Одри. Вы очень хороший секретарь.
Одри порозовела от удовольствия. Она догадывалась, что была хорошим секретарем, но впервые ее босс сказал ей об этом.
— Почему вы боитесь потерять меня? Я не собираюсь никуда уезжать…
— Мужчины вроде Эллиота Найта не позволяют работать своим женам, — сухо пояснил он.
Одри удивленно втянула в себя воздух прежде, чем рассмеяться.
— Бог мой, Эдуард! Вы такой же, как мой папа. Он все спрашивает меня, когда я объявлю о помолвке. Мы с Эллиотом просто добрые друзья, — закончила она старой банальной отговоркой.
Босс наградил ее еще задумчивым взглядом.
— Мужчина обычно не учит молодую леди вождению, только потому, что ему это нравится. Обычно у него при этом есть далеко идущие намерения. Вам не приходило в голову, что мистер Найт мог заинтересоваться вашими деньгами? Все же у него была уже одна очень богатая жена.
Одри окаменела в ярости. Она не полагала, что Эдуард со своим природным отсутствием такта мог зайти слишком далеко.
— Я не думаю, чтобы…
— Извините за резкость, — прервал он ее, — но я знаю, что ваш отец не сказал бы вам об этом. Одри была смущена этими словами.
— Почему он не сказал бы?
Эдуард повернулся и подошел к ее столу.
— Потому что он не видит ничего плохого в том, что мужчина женится на женщине ради ее денег. У Одри ком встал в горле.
— Вы привлекательная молодая леди, Одри, — продолжил босс более добрым тоном.-Гораздо более привлекательная, чем сами считаете. Хотя расцвели только недавно. Вы заслуживаете —большего, чем все эти расселлы. Кстати, вас может порадовать известие о том, что вчера я уволил Расселла.
Одри аж задохнулась от неожиданности.
— Я поймал его на том, что он «доил» наши счета по машинам. Этого я не мог терпеть. Диана тоже подала заявление об уходе.
— Диана? Но она-то ведь не воровала, не так ли?…
— Нет. Но она, похоже, оказывала плохое влияние на «ценного члена нашего коллектива». Я намекнул ей с неделю назад, что она могла бы чувствовать себя счастливее в каком-нибудь другом месте. —
Одри не знала, что сказать… Она и не подозревала, что босс обращал внимание на ее дела или заботился о ее счастье.
Улыбка Эдуарда была полна удивительной теплоты
— Как я уже сказал вам, Одри, мне не хочется потерять вас. Кроме того…-его улыбка стала еще теплее и шире (он умел быть, когда хотел, очаровательным)-я присматриваюсь к вашей работе здесь. И вполне могу представить вас во главе всей этой компании.
— Меня?..-изумилась она.
— Да, вас. У вас есть вкус к административной и организаторской работе. У вас так же есть некий инстинкт в отношении к технике. Вы знаете больше о внутренней работе компьютеров, принтеров и копировальных устройств, продаваемых нами, чем кто бы то ни был здесь. А на прошлой неделе вы своими маленькими ручками починили свою пишущую машинку. На меня это произвело сильное впечатление. Могу спорить, что вы превращаетесь в чертовски хорошего водителя.
Ее подбородок подпрыгнул вверх.
— Да, это так.
В ее голосе слышались гордость и уверенность.
Эдуард глубокомысленно кивнул.
— Вот и хорошо. Один совет, однако: не отдавайте слишком быстро свое сердце вашему инструктору.
Он повернулся, чтобы отойти от нее, но Одри вскочила со стула
— Эдуард!..
— Да?-он опять повернулся к ней с серьезным лицом.
— Почему вы это сказали? Вы знаете об Эллиоте что-то, чего не знаю о нем я?
— Вовсе нет. Но у меня сложилось впечатление, что и вы мало о нем знаете. О его родителях, о прошлом… Что рассказывал он вам об этом?..
— Не так уж много, — признала она.-Пожалуй, вовсе ничего, — вдруг с болью сообразила она.
— Разве нет?-довольно откликнулась Одри.
Прошло всего шесть дней с той памятной субботы, и она уже уверенно водила машину в самом плотном уличном движении. А сегодня выполнила очень сложный маневр-припарковалась задом-и сделала это без единой ошибки.
Успех в учебе оказался для нее своего рода сюрпризом, если иметь в виду ее прежние страхи, оставшиеся, как оказалось, в прошлом. Она оказалась отличной ученицей. Однако и влияние Эллиота было несомненным.
После его реплики насчет обучения с утра до вечера он тут же выкинул фортель-привез ее к себе домой и предложил кофе, заверив, что урок вождения может подождать, пока он не выяснит, в каком дорожно-транспортном происшествии она побывала.
Одри чувствовала жуткое напряжение, оказавшись с ним наедине так скоро после его взрывной реакции на ее предложение, но Эллиот даже не притронулся к ней. Напротив, он вел себя с ней с безличной, как бы профессиональной добротой, как если бы был психиатром. И вскоре Одри расслабилась и рассказала ему, что привело к катастрофе, в которой погибла ее мать. Как отец безрассудно вел мощную спортивную машину, как ругался с матерью по поводу каких-то денег и как вымещал свою злость к ней, увеличивая скорость машины. Шел дождь, было скользко, и на одном из поворотов машина вдруг пошла юзом и на чудовищной скорости врезалась в телеграфный столб. Ее мать погибла на месте. Она, Одри, была тяжело ранена. А отец отделался одним синяком на локте.
Эллиот проявил сочувствие по поводу случившегося и с пониманием отнесся к ее боязни вождения и сказал в заключение, что за рулем она могла бы чувствовать себя более уверенно, чём на пассажирском сиденье. Ведь вождение было еще одной формой держать под контролем свою собственную жизнь. А уверенность в вождении непосредственно связана с профессиональными навыками водителя. Отсюда — важность правильного, системного обучения, притом с самого начала.
Он оказался весьма умелым учителем, постепенно показывал ей все новые и новые приемы, хвалил и ободрял ее при каждом успехе, успокаивал, когда что-то не получалось. Тем не менее когда уже через несколько дней Одри двигала вполне скоординированно и уверенно своими руками, ногами и глазами и освоила технику вождения невероятно быстро, это удивило их обоих.
Конечно, уроки были часты и интенсивны. Они посвятили им все воскресенья. Потом Эллиот заезжал за ней каждый день за час до работы и учил ее еще в течение часа после работы. В это утро-в пятницу-она прошла самый трудный тест, ибо, шел легкий дождь, который напоминал ей о той давней трагической катастрофе. Однако она с честью прошла и этот экзамен.
— Скоро ты уже сможешь сдать на права, — сказал он и бросил на нее многозначительный взгляд.
Ее сердце забилось с перебоями.
Он не трогал ее на протяжении всей недели, но каждая минута, проведенная вместе, была обозначена близостью больше. Чем сексуальной, и это ощущали они оба. —
Иногда, когда Одри чувствовала на себе жадный взгляд Эллиота, она начинала надеяться, что он влюбляется в нее. Но старалась отделываться от таких мыслей.
Эллиот не давал ей оснований думать, что ее желание не основывалось лишь на сексуальном голоде, который он не удовлетворял последнее время. Даже теперь, зная себе цену, Одри не могла надеяться на то, чтобы покорить мужчину против его воли. Тем не менее она понимала, что мужчину класса и стиля Эллиота интересовали партнерши по постели, обладающие исключительными качествами. Впрочем, Одри полагала, что ее относительная неопытность в данном случае его привлекала.
Но она не была уверена в том, что и потом эта неопытность будет столь же сильно привлекать его. Хотя отсрочка в удовлетворении их желаний усилила напряженность между ними, она испытывала сомнения в своей способности понравиться Эллиоту в постели. Трудно было отогнать от себя обидные замечания Расселла, тем более, что он был прав. Она действительно была неуклюжа, стеснительна и заторможена, когда он снимал с нее одежды. Она также не находила удовольствия и в самом акте. Он разочаровывал, смущал, казался какой-то непристойностью.
Может, с Эллиотом все будет точно так же? Даже если он ухитрялся вызвать к жизни женщину, которой она представлялась себе в своих фантазиях, как эта женщина будет выглядеть в сравнении с другими женщинами, которые были в жизни Эллиота? Его жена выглядела простоватой, но Одри полагала, что она была весьма чувственной женщиной. Старшие по возрасту женщины почти все были такими, — не правда ли?
Чтобы придти к такому выводу, достаточно было взглянуть на Лавинию.
— Я организую экзамен для тебя в начале следующей недели, — сообщил ей Эллиот.-Тогда, если ты провалишься с первого раза, в конце недели сможешь сделать еще одну попытку.
— Может, ты не будешь торопиться с экзаменом, — спросила она, озабоченная тем, что не будет чувствовать себя в машине рядом с незнакомым мужчиной так же уверенно, как с Эллиотом.-Ведь нет же никакой спешки, а? — добавила она, не подумав. Его взгляд содержал упрек.
— Не дразни меня, Одри. Ты чертовски хорошо знаешь, что спешка есть. Еще одна неделя такого терпения, и я полезу на стенку. Парень может вынести только определенное число пробежек рысцой и холодных душей.
— О…-она страшно покраснела.-Я… я и не подумала, что дело зашло так далеко. Я, пожалуй, мало знаю о мужчинах и поведении их тел.
— В этом нет ничего плохого, — хрипло пробормотал Эллиот.
Оба, испытывая неловкость, замолчали. Одри бросила на него взгляд как раз в тот миг, когда он поглядел на нее. Когда его лицо медленно преобразилось в сексуальной улыбке, она почувствовала, как пересохло в ее горле.
— Но такое ожидание может быть даже забавным, — признался он.-Как у ребенка, считающего дни, оставшиеся до Рождества.
Его глаза сузились и обежали ее тело с прозрачным намерением.
— Я получу удовольствие, разворачивая тебя, Одри, как любой пацан, разворачивающий новую игрушку.
Лицо Одри горело. Как всегда, Эллиот был весьма красноречив, образно говоря о сексе. Но каким бы моментальным и непреодолимым ни было ее возбуждение, она не могла отделаться от определенной тревоги из-за того, что ее сравнили с игрушкой. Как и от коварной мысли о том, что дети обычно выбрасывают новые игрушки через несколько дней после Рождества.
— На когда же ты планируешь наш уик-энд •на снегу?-сиплым голосом спросила она.
— Ровно через неделю. Мы выедем в пятницу, после окончания твоей работы. Если, конечно, ты не сможешь уйти раньше Она облизала пересохшие губы.
— А что, если я не сдам экзамен на вождение?
— Черт возьми, мы все равно поедем!-воскликнул он.-Если бы мне не нужно было быть на этих дурацких скачках завтра, я, вероятно, поддался бы искушению и повез бы тебя на этой неделе. Ладно, заводи колесницу, пока я не передумал!..
— Ну как ваши уроки по вождению?-поинтересовался Эдуард, проходя мимо ее стола через полчаса.
— Отлично.
Он остановился в двери, ведущей в его кабинет, и озабоченно посмотрел на нее через плечо.
— Надеюсь, я не потеряю вас, Одри. Вы очень хороший секретарь.
Одри порозовела от удовольствия. Она догадывалась, что была хорошим секретарем, но впервые ее босс сказал ей об этом.
— Почему вы боитесь потерять меня? Я не собираюсь никуда уезжать…
— Мужчины вроде Эллиота Найта не позволяют работать своим женам, — сухо пояснил он.
Одри удивленно втянула в себя воздух прежде, чем рассмеяться.
— Бог мой, Эдуард! Вы такой же, как мой папа. Он все спрашивает меня, когда я объявлю о помолвке. Мы с Эллиотом просто добрые друзья, — закончила она старой банальной отговоркой.
Босс наградил ее еще задумчивым взглядом.
— Мужчина обычно не учит молодую леди вождению, только потому, что ему это нравится. Обычно у него при этом есть далеко идущие намерения. Вам не приходило в голову, что мистер Найт мог заинтересоваться вашими деньгами? Все же у него была уже одна очень богатая жена.
Одри окаменела в ярости. Она не полагала, что Эдуард со своим природным отсутствием такта мог зайти слишком далеко.
— Я не думаю, чтобы…
— Извините за резкость, — прервал он ее, — но я знаю, что ваш отец не сказал бы вам об этом. Одри была смущена этими словами.
— Почему он не сказал бы?
Эдуард повернулся и подошел к ее столу.
— Потому что он не видит ничего плохого в том, что мужчина женится на женщине ради ее денег. У Одри ком встал в горле.
— Вы привлекательная молодая леди, Одри, — продолжил босс более добрым тоном.-Гораздо более привлекательная, чем сами считаете. Хотя расцвели только недавно. Вы заслуживаете —большего, чем все эти расселлы. Кстати, вас может порадовать известие о том, что вчера я уволил Расселла.
Одри аж задохнулась от неожиданности.
— Я поймал его на том, что он «доил» наши счета по машинам. Этого я не мог терпеть. Диана тоже подала заявление об уходе.
— Диана? Но она-то ведь не воровала, не так ли?…
— Нет. Но она, похоже, оказывала плохое влияние на «ценного члена нашего коллектива». Я намекнул ей с неделю назад, что она могла бы чувствовать себя счастливее в каком-нибудь другом месте. —
Одри не знала, что сказать… Она и не подозревала, что босс обращал внимание на ее дела или заботился о ее счастье.
Улыбка Эдуарда была полна удивительной теплоты
— Как я уже сказал вам, Одри, мне не хочется потерять вас. Кроме того…-его улыбка стала еще теплее и шире (он умел быть, когда хотел, очаровательным)-я присматриваюсь к вашей работе здесь. И вполне могу представить вас во главе всей этой компании.
— Меня?..-изумилась она.
— Да, вас. У вас есть вкус к административной и организаторской работе. У вас так же есть некий инстинкт в отношении к технике. Вы знаете больше о внутренней работе компьютеров, принтеров и копировальных устройств, продаваемых нами, чем кто бы то ни был здесь. А на прошлой неделе вы своими маленькими ручками починили свою пишущую машинку. На меня это произвело сильное впечатление. Могу спорить, что вы превращаетесь в чертовски хорошего водителя.
Ее подбородок подпрыгнул вверх.
— Да, это так.
В ее голосе слышались гордость и уверенность.
Эдуард глубокомысленно кивнул.
— Вот и хорошо. Один совет, однако: не отдавайте слишком быстро свое сердце вашему инструктору.
Он повернулся, чтобы отойти от нее, но Одри вскочила со стула
— Эдуард!..
— Да?-он опять повернулся к ней с серьезным лицом.
— Почему вы это сказали? Вы знаете об Эллиоте что-то, чего не знаю о нем я?
— Вовсе нет. Но у меня сложилось впечатление, что и вы мало о нем знаете. О его родителях, о прошлом… Что рассказывал он вам об этом?..
— Не так уж много, — признала она.-Пожалуй, вовсе ничего, — вдруг с болью сообразила она.