Страница:
В 1702 году на родину должен был вернуться караван судов, прибытия которого Испания с нетерпением ожидала уже около трех лет. Пиратские засады и неблагоприятная погода препятствовали выходу кораблей в море. Обе флотилии стояли на якоре под надежной защитой Гаванской цитадели. В течение этих трех лет и без того уже нагруженным галионам пришлось еще два раза принять на борт ежегодную дань испанских колоний за океаном: с материка и островов Южной Америки – золото, серебро, драгоценные камни, кампешевое дерево, кожу, какао и кошениль; сокровища Мексики, Центральной Америки и Карибских островов; и, наконец, китайские изделия – затканные серебром и золотом шелка, украшения из жада и слоновой кости, фарфоровые вазы и статуэтки. Филиппинский галион доставил китайские товары в порт Мексики Акапулько.
Никогда еще Испания не доверяла таких богатств морской стихии. Этого бы никогда и не произошло, если бы у метрополии не иссякли деньги. Положение было катастрофическим. Испанское правительство вынуждено было даже обращаться к ростовщикам. Испания и Франция боролись с коалицией Австрия – Голландия – Англия за господствующее положение в Европе. Исход войны, судьба Испании и ее союзников зависели в значительной мере от благополучного прибытия перегруженных галионов. Одиннадцатого июня 1702 года в сопровождении французской эскадры под командованием вице-адмирала графа Шато-Рено корабли с поднятыми флагами вышли из Гаваны и взяли курс на родину.
При испанском дворе многие серьезно опасались за исход этого плавания. Но никто и предполагать не мог, что, уже дойдя до берегов Испании, эта флотилия так и не доставит свой ценный груз к месту назначения. Испанские корабли, спасаясь от преследования англоголландского флота, вынуждены были искать убежища в глубоководной бухте Виго, где их и постиг трагический конец. Ничто не могло предотвратить несчастья: ни поспешное восстановление фортов, ни укрепление берегов, ни сооружение заграждения в самом узком месте бухты. Вечером 23 октября 1702 года началось сражение. Бухта превратилась в настоящий ад.
Французский адмирал Шато-Рено, не в силах видеть, как рушатся его укрепления, как теряют маневренность и тонут его корабли, приказал своим капитанам потопить флот. Тогда испанский адмирал Веласко, вне себя от бешенства, велел поджечь свои корабли или сделать в них пробоины. Огонь бушевал в трюмах, языки пламени лизали резные балюстрады и гербы, поднимаясь до самых мачт. Зловещее зарево разгоняло мрак наступающей ночи. Гигантские факелы – гордые галионы и военные корабли – один за другим скрывались под водой.
Холодное пасмурное утро застало в бухте безмолвие и мертвое оцепенение. На поверхности воды плавали обломки судов. Не было больше ни испанского, ни французского флота. Лишь несколько галионов и линейных кораблей Франции достались англичанам и голландцам.
Британцы сразу же послали своих водолазов по следам затонувших кораблей. Целыми днями вели они розыски на дне бухты Виго. Их попытки не увенчались успехом: они извлекли только лесоматериалы и бронзовые пушки.
В Роскилле-фьорде (Дания) ведутся раскопки заграждения из кораблей времен викингов.
Подъем шведского флагманского корабля 'ваза', затонувшего в 1628 году близ Стокгольма.
Транспортировка 'Вазы' в док.
Англичане полагали, что добыча их ничтожна; но по прибытии в Лондон выяснились ее истинные размеры. После вскрытия трюмов захваченных галионов в Тауэр были доставлены драгоценные металлы и различные товары стоимостью полтора миллиона фунтов стерлингов. Еще никогда не знал Лондон такого притока сокровищ. Голландцы же вернулись домой с еще большей добычей.
В Англии и Голландии были выбиты памятные медали с поучительными изречениями. А в Париже, Мадриде и Севилье в отчаянии рвали на себе волосы. Однако большая часть сокровищ испанских галионов так и осталась лежать на дне бухты. Обломки судов постепенно заносились илом. Первое время на морских картах еще отмечались места гибели кораблей, как отмели, опасные для судоходства. Но в 19-м столетии о них помнили одни лишь рыбаки, потому что в этих местах часто рвались сети.
Хорошо сохранившаяся древняя скульптура и одно из самых крупных якорных веретен с 'Вазы'.
Еще и поныне покоятся на дне бухты корабли, недоступные для всех тех, кто на протяжении двух с половиной веков с огромным упорством и предприимчивостью пытался завладеть сокровищами затонувших талионов. Кое-что из ценностей подняли из воды – не во имя науки, а ради наживы. Слитки серебра, золотая посуда, старинные золотые и серебряные монеты, жемчуг, даже пушки и оружие, которые можно было пустить в переплав, – все это сулило верную выручку. Потомки, видимо, никогда не узнают, какая добыча попала в руки кладоискателей. Сплошь и рядом поиски велись тайком, иногда даже ночью. Охотники за подводными кладами вводили в заблуждение местные власти и утаивали добычу от судовых команд. То, что сегодня рассказывают о находках в бухте Виго, зачастую так же мало правдоподобно, как и истории о спасательных работах, начавшихся уже через два-три месяца после гибели флотилии. Много экспедиций побывало здесь. Никто их не регистрировал. Никто не знает, сколько их было.
Не щадили ни средств, ни человеческих жизней, чтобы отвоевать сокровища у ила и воды. Составляли утопические проекты, даже пытались претворять их в жизнь. В большинстве спасательных экспедиций принимали участие опытные специалисты, применявшие тщательно продуманное техническое оборудование и хитроумные устройства. С самыми радужными надеждами отправлялись кладоискатели в бухту Виго, разочарованные возвращались они обратно.
Не сопутствовала удача и американской спасательной экспедиции 1956 года во главе с инженером Джоном Поттером. Даже самая современная техника не смогла победить ил.
Захват голландцами Серебряного флота в бухте Матансас на Кубе в 1628 году; в медальонах – портреты адмиралов. (С гравюры 1742 года).
В распоряжении небольшой водолазной команды имелся прочный баркас с символическим названием «Dios Те Guarde»- «Храни тебя Бог». Баркас, оснащенный подъемником, мощной лебедкой, компрессорами, насосами и двигателями, представлял собой образец небольшого спасательного судна. Около борта в воду был спущен эжектор. Аквалангисты окрестили его «airlift» («воздушный лифт»). Он состоял в основном из гибкой трубы диаметром пятнадцать сантиметров, к отверстию которой с помощью обычного резинового шланга подавался сжатый воздух. Все предметы втягивались наверх и улавливались металлическим ситом. Водолаз на дне бухты управлял трубой «воздушного лифта». Нередко к отверстию трубы подвешивался балласт, и тогда аппарат функционировал самостоятельно.
Вооруженные этим устройством, водолазы Поттера вступили в бой с илом. Были вырыты огромные воронки, ибо, чем глубже проникали водолазы в толстый слой ила, тем сильнее оседали внутрь края «буровых скважин». Для укрепления стенок «шахтных стволов» на дно вертикально установили большие металлические цилиндры, которые по мере углубления скважин постепенно оседали. Иногда труба землесоса натыкалась на деревянную обшивку. И тогда пенистый поток ила с шумом выбрасывал обломки на поверхность.
В каждом заржавленном куске металла водолазам мерещились головка эфеса шпаги, пистолет или остатки мушкета. Вместе с небольшими пушечными ядрами и ружейными пулями в сито попадали полуистлевшие кожаные подошвы, подбитые деревянными гвоздями, разбитые горшки с изогнутыми ручками чудесного изумрудного цвета, цветные осколки фонарей, кости, шлифовальные камни, чаши с разноцветными узорами, а также деревянные части такелажа, которые в воде прекрасно сохранились, но высохнув сразу же рассыпались.
Это были интересные находки. Интересные для науки, но не для Поттера. Предприимчивого американца интересовали только доллары. А черепки не покроют даже его расходов на снаряжение «Атлантик Сэлвидж Компани» («Атлантической спасательной экспедиции»). Но иногда водолазам Поттера попадалось и кое-что получше: изделия из благородных металлов и серебряные пиастры.
Вдоль и поперек изрыли фрогмены из команды «Храни тебя бог» бухту Виго. Они обыскали ее всю, вплоть до островов Сьес. Эти три огромные гранитные глыбы высотой в сто и двести метров лежат при входе в бухту. Высокие скалистые берега круто опускаются в воду. Море отшлифовало их и покрыло глубокими бороздами. Если верить сообщениям того времени, здесь после сражения ушел ко дну британский корабль «Монмаус» вместе с захваченным испанским галионом. Этот галион был одним из самых богатых во всей флотилии. Водолазы Поттера разделили в этом месте морское дно
на небольшие квадраты, расположенные в форме раскрытого веера, концы которого направлены к западу и югу. Длина сторон квадрата составляла 150 метров. Аквалангисты, каждый из которых был снабжен двумя двойными баллонами сжатого воздуха, систематически, день за днем обследовали один квадрат за другим.
Подобно своим предшественникам, они обнаружили только остатки затонувших галионов. В том же 1956 году большая ежедневная газета южной Испании опубликовала статью на двух столбцах: «Hombres-Ranas, фрогмены мистера Поттера, нашли знаменитые сокровища бухты Виго». Испанское радио подхватило эту газетную утку и раздуло ее еще больше.
В действительности же море и поныне хранит тайну испанских галионов. Их сокровища остаются, как и прежде, недоступными для водолазов. И все-таки аквалангисты Поттера – в отличие от своих предшественников – собрали важный материал, которым в будущем смогут воспользоваться историки, чтобы раскрыть тайну погребенного на дне бухты Виго испанского Серебряного флота.
РАЗГАДКА ТАЙНЫ
Лаперуз не вернулся назад
Во Франции уже назревала Великая буржуазная революция, когда 1 августа 1785 года из гавани Бреста, расположенного на французском Атлантическом побережье, отправились в научное кругосветное плавание два фрегата. Они бесследно исчезли.
Прошло около 175 лет, прежде чем мир узнал, где столь внезапно закончилась драматическая Одиссея злополучных фрегатов. Французскому вулканологу Гаруну Тазиеву удалось найти обломки этих судов.
В 1959 году Тазиев на три месяца отказался от своих «встреч с дьяволом»; объектом его исследований были на этот раз не вулканы, а останки корабля, обнаруженные годом раньше на дне Кораллового моря между Соломоновыми островами и архипелагом Фиджи. Все говорило за то, что это была без вести пропавшая «Астролябия», на которой великий французский ученый Жан-Франсуа Лаперуз вышел из Бреста в кругосветное морское путешествие. Тазиев искал следы кораблекрушения, которые дали бы ему возможность обосновать свою гипотезу. И он нашел их. Из своей экспедиции он привез ценные находки и сведения, проливающие свет на трагический конец этого легендарного кругосветного плавания.
Лаперуз и его правая рука, Флеруа де Лангль, были посланы Людовиком XVI в большую научную морскую экспедицию, за которой в ту пору восторженно следила вся Европа. На обоих фрегатах – «Астролябии» и «Буссоли» – находилась самая современная научная аппаратура того времени.
Когда корабли с надутыми парусами бороздили в 1785 году воды Атлантики, в памяти многих были еще свежи воспоминания о капитане Куке. Прошло всего шесть лет со времени его гибели на Гавайских островах. Великий мореплаватель оставил после себя карту с нанесенными на нее неизвестными землями, Лаперуз хотел заполнить карту новыми названиями. Он начал с того, что вычеркнул ряд названий, отмеченных на карте, например «Остров драконовой скалы». Он вынужден был признать, что они явились порождением человеческой фантазии. В бортовом журнале, копию которого Лаперуз с каждой стоянки посылал в Версаль, под всеми вычеркнутыми названиями он писал: «Несуществующие земли».
Миновав Корейский пролив, французский исследователь попал в ту часть света, где еще не развевались флаги Кука. Все новые земли самым подробнейшим образом наносились на карту, измерялись лотом глубины всех проливов, определялась высота гор. С каждой стоянки получал Париж, а с ним и вся Европа, донесения о ходе исследований.
Но с января 1788 года донесения перестали поступать. Молчание не предвещало ничего хорошего. В 1789 году французский Конвент принял решение ассигновать средства на спасательную экспедицию. Позднее Наполеон последовал примеру Конвента – и не без причины. Когда в свое время корабли Лаперуза вышли из гавани Бреста, один из учеников Парижской военной школы, разгневанный и опечаленный, остался на берегу. Его имя не внесли в список участников экспедиции. Это был не кто иной, как Бонапарт.
По распоряжению Конвента в 1797 году был опубликован «Атлас путешествия Лаперуза», который содержал все материалы – записи, карты, чертежи, – собранные экспедицией Лаперуза в течение трех лет и посланные в Версаль. След французских исследователей терялся на островах Океании.
Сто семьдесят пять лет спустя водолазы группы Та-зиева начали искать в лагуне острова Ваникоро останки «Астролябии». На протяжении двадцати трех дней они работали по шесть – восемь часов ежедневно. На дне лагуны они нашли только обломки судна. С помощью небольших динамитных взрывов удалось, в конце концов, обнаружить якоря, пушки, ядра, медные гвозди и главное вещественное доказательство – серебряный рубль с изображением Петра I, датированный 1724 годом. Монета могла принадлежать только кому-либо из членов экипажа «Астролябии», единственного корабля, побывавшего в ту пору, как у берегов Сибири, так и в южных морях. Что же произошло с Лаперузом и его спутниками?
С большим трудом восстанавливаются события. Капитан де Лангль, физик де Ламенон и десять матросов погибли в схватке с туземцами на острове Тутуила в Океании. Несколько месяцев спустя исчезли на Ваникоро Лаперуз и его спутники. В 1959 году самый старый житель этого острова – 87-летний Виво – рассказал Тазиеву удивительную историю: «Дед моего деда увидел как-то корабль, разбившийся о риф. Туземцы устремились туда на пирогах, отрубили всем белым головы и привезли их тела в деревню. Дед моего деда и жители деревни соорудили над трупами холм из камней». Оставшиеся члены экипажа погибли, пытаясь спастись на шлюпках и на обломках корабля.
Виво повел Тазиева на место погребения. Холм осыпался, никаких останков участников экспедиции обнаружить не удалось. А в памяти островитян до сих пор жива песня о том «дне, когда съели много белых».
Так закончилось кругосветное плавание знаменитого французского исследователя. Лишь в наши дни удалось вырвать эту тайну из пучины Кораллового моря, рифовые барьеры которого, одержавшие во время шторма победу над экспедицией Лаперуза, и теперь наводят ужас на приближающиеся корабли.
Похождения “Баунти”
Есть в Тихом океане – на полпути из Панамы в Новую Зеландию – маленький остров Питкэрн, площадью всего около пяти квадратных миль. Уже с расстояния в сорок морских миль виден высокий скалистый остров, вырисовывающийся свинцово-серым пятном на бледно-голубом горизонте. Никто не смеет заходить на этот остров без разрешения губернатора архипелага Фиджи, которому, как представителю Британской империи, подвластен Питкэрн. Но и тот, кому дозволено побывать на острове, иногда напрасно проходит путь от Панамы до Новой Зеландии, ибо штормы часто мешают островитянам перевозить в своих лодках пассажиров на берег. И тогда большие океанские лайнеры, не останавливаясь, отправляются дальше.
Зато в тихую погоду маленькие лодки, рассекая волны прибоя, быстро приближаются к кораблю и пришвартовываются к его борту. Смуглые мужчины и женщины поднимаются по трапу наверх. Они продают пассажирам сувениры и фрукты – ананасы и апельсины, слаще и сочнее которых, наверное, нет нигде в мире.
Как только последний туземец покидает корабль, в одной из лодок раздается возглас: «Песню в честь капитана и корабля!»
Кто-то запевает, один за другим в хор вступают остальные, а на словах: «Храни вас Бог, пока мы вновь не свидимся», голоса семидесяти мужчин и женщин сливаются в прекрасном звучании.
Лодки отправляются в обратный путь. Надуваются паруса. К далекому острову гонит по волнам ветер легкие шлюпки, они становятся все меньше и меньше. А на борту парохода долго сохраняется романтический дух мореплавания прошлых веков, витающий еще до сих пор над Питкэрном и его жителями, предки которых были мятежниками и бунтарями с британского королевского судна.
Остров Питкэрн можно поставить в один ряд с островом Сокровищ Стивенсона и Необитаемым островом Робинзона. Но Питкэрн – отнюдь не порождение человеческой фантазии. История острова тесно связана с мятежом на «Баунти», с похождениями его экипажа и подлинными трагическими событиями.
Капитан Блай выкинут за борт
В десяти милях от «Баунти» под голубовато-белой звездой Вегой поднимается из темных вод океана вулканическая гора Тофа. Серп луны, вступившей в свою первую четверть, наполняет паруса серебристым светом. Колокол пробил восемь склянок. Флетчер Кристиен, старший помощник командира и дежурный офицер, вышел на палубу. Капитан корабля, лейтенант Вильям Блай, спал внизу, в своей каюте.
«Вынужден, к своему несчастью, сообщить о наглейшей пиратской выходке, – писал позднее Блай о том, что произошло утром 28 апреля 1789 года. – Перед восходом солнца, когда я еще спал, в мою каюту вошли старший помощник капитана Флетчер Кристиен, его унтер-офицер и матрос Томас Баркет. Они набросились на меня, связали мне за спиной руки и стали угрожать смертью. Я кричал изо всех сил, чтобы поднять на ноги команду. Но мятежники уже одолели всех, кто не был на их стороне. Кристиен был вооружен только кортиком, двое других – ружьями и тесаками. Меня силой стащили с конки и заставили в нижнем белье выйти на палубу.
Боцману был отдан приказ спустить на воду шлюпку. Затем в нее согнали несколько человек. Кристиен сказал мне: «Прошу вас, капитан Блай, ваши офицеры и матросы уже в лодке»…
Нам кинули в лодку немного солонины, кое-что из одежды и несколько палашей. И нас стало медленно относить в открытый океан».
Так началось 28 апреля 1789 года одно из самых нашумевших морских приключений всех времен: восстание на «Баунти».
В конце 1787 года Британское адмиралтейство послало в южные воды Тихого океана бриг «Баунти» под командованием капитана Блая, чтобы взять на борт черенки хлебного дерева и доставить их в Вест-Индию. Адмиралтейство выполняло тем самым требование британских плантаторов и торговцев, считавших, что хлебные злаки будут наиболее подходящим продуктом питания для чернокожих рабов Вест-Индии. «Баунти» достиг Таити. Около шести месяцев простоял он на якоре у «самого прекрасного острова в мире». 1500 горшков с саженцами хлебного дерева были погружены в специальные каюты, снабженные полками, сточными трубами, системой труб для циркуляции воды; полы в каютах были покрыты свинцом. «Баунти» взял курс на Вест-Индию мимо островов Тонга и вулканической горы Тофа, но у горы Тофа экипаж брига взбунтовался.
Ад на бриге
О причинах бунта написаны десятки романов и новелл. Голливудская кинофирма «Метро Голдвин Мейер»выпустила в 1935 году фильм о мятеже на «Баунти» с Кларком Гейблом в роли Флетчера Кристиена и Чарльзом Лафтоном в роли капитана Блая. В фильме командир брига представлен бесчеловечным, омерзительным негодяем. Капитан Блай был опытным моряком, но в то же время лгуном и мошенником, дебоширом и вором, он уменьшал рационы матросов, чтобы заработать на этом, и избивал их плетьми, если они жаловались.
В те времена на военных кораблях царила неслыханная жестокость. Телесные наказания были повседневным явлением. Длительные путешествия – как правило, путешествия в неизвестность – давали командиру право устанавливать на борту железную дисциплину.
Блай и восемнадцать человек были брошены на произвол судьбы в шлюпке длиной всего 23 фута. Они проявили необычайный героизм, достойный восхищения даже в наши дни. В шторм и штиль, терзаемые голодом и жаждой, они прошли за 41 день 3618 морских миль. Они добрались до острова Тимор, не потеряв ни одного человека. По сей день это самое длинное расстояние, когда-либо пройденное спасательной шлюпкой.
Флетчер Кристиен и его спутники вернулись на обетованный остров Таити. Но Кристиен справедливо опасался длинной руки Британского адмиралтейства, которое рано или поздно пошлет корабль, для того чтобы задержать мятежников. Бунт на корабле считался самым тяжким преступлением. Поэтому Кристиен пытался убедить свою маленькую команду в том, что нужно уйти с Таити. Но усилия его были напрасны. Только восемь членов экипажа последовали за ним. С ними вместе среди ночи тайком покинуло остров несколько таитян: шесть мужчин, двенадцать женщин и одна маленькая девочка.
Судьба оставшихся шестнадцати мятежников сложилась так, как предсказывал Кристиен. Вильяму Блаю, вернувшемуся в Англию героем и повышенному в чине, не пришлось долго упрашивать Адмиралтейство отомстить бунтовщикам. Через полтора года после мятежа на Таити прибыла бригантина «Пандора». Моряки с «Баунти» были арестованы.
На обратном пути «Пандора» наскочила на Большой Барьерный риф. Уцелевшие члены экипажа спаслись в шлюпках и несмотря ни на что все-таки доставили в Лондон десять моряков с «Баунти». Четверых из них суд оправдал, трое были приговорены к тюремному заключению и к наказанию страшной «девятихвосткой». Остальные повешены.
Бегство на скалистый остров
Куда же девался «Баунти»? В течение девятнадцати лет местопребывание Кристиена и его сообщников оставалось тайной. В 1808 году американский парусник «Топаз» подошел к пустынному острову Питкэрн, находящемуся в южной части Тихого океана, в 1300 милях к юго-востоку от Таити. Капитан Мэйхью Фолджер из Бостона был немало удивлен, когда от необитаемого острова отчалило, направляясь к «Топазу», легкое каноэ. Но еще более изумились он и его экипаж, когда выяснилось, что три подростка в каноэ – сыновья мятежников с брига «Баунти». Флетчер Кристиен, покинув восемнадцать лет назад Таити, отправился на поиски «гостеприимного, но необитаемого острова», на котором он мог бы жить без опасения быть обнаруженным. В небольшой библиотеке «Баунти» ему попалась книга «Путешествия Хокесворта», в которой он нашел описание острова, рисовавшегося его воображению. В сообщении о кругосветном путешествии капитана Картерета с 1766 по 1769 год говорилось: «В окружности остров имеет не более пяти миль и, по-видимому, необитаем. Покрыт деревьями… Так как его заметил сын майора Питкэрна… мы назвали его островом Питкэрн».
«Баунти» пристал к Питкэрну, очевидно, в самом начале 1790 года. Кристиен прекрасно понимал, что нужно уничтожить даже малейшие следы высадки на берег. Все, что могло пригодиться, перенесли с «Баунти» на сушу, даже оконные стекла из кают и металлическую обшивку. Бывшие мятежники медленно отбуксировали в бухту ставший немореходным корабль и подожгли его. Молча смотрели мужчины и женщины на «Баунти» – туда, где бушующее пламя уничтожало последнее, что еще связывало их с внешним миром.
Для Флетчера Кристиена и его спутников жизнь на острове должна была стать вечным раем. Так думали поселенцы. Но она превратилась в ад.
Кристиен поделил землю на девять равных частей. Таитянам он не оставил ни клочка, и поэтому в них разгорелась неприязнь к белым. Когда два года спустя у Джона Вильяма умерла жена, и он отнял жену у одного из таитян, туземцы начали мстить. Последовали жестокие распри и кровопролитные схватки. Флетчера Кристиена застрелили. Вильям Мак-Кой бросился в море: беспробудное пьянство довело его до безумия. Мэтью Кинтал был убит двумя оставшимися европейцами, Юнгом и Смитом, потому что они не могли больше переносить его строптивый, буйный нрав. Это было последнее убийство на Питкэрне. Все таитяне-мужчины были уже давно уничтожены.
Когда американский парусник «Топаз» бросил в 1808 году якорь у острова Питкэрн, из бунтовщиков е живых оставался только один Александр Смит, ставший патриархом острова и наставлявший на путь истинный женщин и детей. Он представился капитану Фолджеру как Джон Адам – это было его настоящее имя; так Смит называл себя и впоследствии, когда корабли прибывали на Питкэрн.
Джон Адам, или Алек Смит, обучил несколько десятков детей чтению, письму, счету и воспитал их в духе адвентистской церкви. В этом ему помогла старая Библия, взятая с «Баунти».
Рассказ капитана «Топаза» об острове и о необычайной строгости нравов его жителей произвел сенсацию среди англосаксов. Когда патриарх острова Джон Адам, достигнув преклонного возраста, умер, Британское правительство в последний раз вспомнило о восстании на «Баунти» и послало на Питкэрн корабль. Он доставил мраморную плиту на могилу последнего бунтовщика.
Фамильные реликвии потомков
В наши дни на Питкэрне живут различные «династии». Но только три из них ведут свой род от мятежников: Кристиен, Юнг и Мак-Кой. В 1856 году Британское правительство, боясь перенаселения острова, распорядилось переселить маленькую колонию на остров Норфолк, лежащий к востоку от Австралии. Но через несколько лет некоторые переселенцы затосковали по родным местам и вернулись на Питкэрн. Это были потомки Кристиена, Юнга и Мак-Коя, составляющие основное ядро теперешнего населения Питкэрна.
Никогда еще Испания не доверяла таких богатств морской стихии. Этого бы никогда и не произошло, если бы у метрополии не иссякли деньги. Положение было катастрофическим. Испанское правительство вынуждено было даже обращаться к ростовщикам. Испания и Франция боролись с коалицией Австрия – Голландия – Англия за господствующее положение в Европе. Исход войны, судьба Испании и ее союзников зависели в значительной мере от благополучного прибытия перегруженных галионов. Одиннадцатого июня 1702 года в сопровождении французской эскадры под командованием вице-адмирала графа Шато-Рено корабли с поднятыми флагами вышли из Гаваны и взяли курс на родину.
При испанском дворе многие серьезно опасались за исход этого плавания. Но никто и предполагать не мог, что, уже дойдя до берегов Испании, эта флотилия так и не доставит свой ценный груз к месту назначения. Испанские корабли, спасаясь от преследования англоголландского флота, вынуждены были искать убежища в глубоководной бухте Виго, где их и постиг трагический конец. Ничто не могло предотвратить несчастья: ни поспешное восстановление фортов, ни укрепление берегов, ни сооружение заграждения в самом узком месте бухты. Вечером 23 октября 1702 года началось сражение. Бухта превратилась в настоящий ад.
Французский адмирал Шато-Рено, не в силах видеть, как рушатся его укрепления, как теряют маневренность и тонут его корабли, приказал своим капитанам потопить флот. Тогда испанский адмирал Веласко, вне себя от бешенства, велел поджечь свои корабли или сделать в них пробоины. Огонь бушевал в трюмах, языки пламени лизали резные балюстрады и гербы, поднимаясь до самых мачт. Зловещее зарево разгоняло мрак наступающей ночи. Гигантские факелы – гордые галионы и военные корабли – один за другим скрывались под водой.
Холодное пасмурное утро застало в бухте безмолвие и мертвое оцепенение. На поверхности воды плавали обломки судов. Не было больше ни испанского, ни французского флота. Лишь несколько галионов и линейных кораблей Франции достались англичанам и голландцам.
Британцы сразу же послали своих водолазов по следам затонувших кораблей. Целыми днями вели они розыски на дне бухты Виго. Их попытки не увенчались успехом: они извлекли только лесоматериалы и бронзовые пушки.
В Роскилле-фьорде (Дания) ведутся раскопки заграждения из кораблей времен викингов.
Подъем шведского флагманского корабля 'ваза', затонувшего в 1628 году близ Стокгольма.
Транспортировка 'Вазы' в док.
Англичане полагали, что добыча их ничтожна; но по прибытии в Лондон выяснились ее истинные размеры. После вскрытия трюмов захваченных галионов в Тауэр были доставлены драгоценные металлы и различные товары стоимостью полтора миллиона фунтов стерлингов. Еще никогда не знал Лондон такого притока сокровищ. Голландцы же вернулись домой с еще большей добычей.
В Англии и Голландии были выбиты памятные медали с поучительными изречениями. А в Париже, Мадриде и Севилье в отчаянии рвали на себе волосы. Однако большая часть сокровищ испанских галионов так и осталась лежать на дне бухты. Обломки судов постепенно заносились илом. Первое время на морских картах еще отмечались места гибели кораблей, как отмели, опасные для судоходства. Но в 19-м столетии о них помнили одни лишь рыбаки, потому что в этих местах часто рвались сети.
Хорошо сохранившаяся древняя скульптура и одно из самых крупных якорных веретен с 'Вазы'.
Еще и поныне покоятся на дне бухты корабли, недоступные для всех тех, кто на протяжении двух с половиной веков с огромным упорством и предприимчивостью пытался завладеть сокровищами затонувших талионов. Кое-что из ценностей подняли из воды – не во имя науки, а ради наживы. Слитки серебра, золотая посуда, старинные золотые и серебряные монеты, жемчуг, даже пушки и оружие, которые можно было пустить в переплав, – все это сулило верную выручку. Потомки, видимо, никогда не узнают, какая добыча попала в руки кладоискателей. Сплошь и рядом поиски велись тайком, иногда даже ночью. Охотники за подводными кладами вводили в заблуждение местные власти и утаивали добычу от судовых команд. То, что сегодня рассказывают о находках в бухте Виго, зачастую так же мало правдоподобно, как и истории о спасательных работах, начавшихся уже через два-три месяца после гибели флотилии. Много экспедиций побывало здесь. Никто их не регистрировал. Никто не знает, сколько их было.
Не щадили ни средств, ни человеческих жизней, чтобы отвоевать сокровища у ила и воды. Составляли утопические проекты, даже пытались претворять их в жизнь. В большинстве спасательных экспедиций принимали участие опытные специалисты, применявшие тщательно продуманное техническое оборудование и хитроумные устройства. С самыми радужными надеждами отправлялись кладоискатели в бухту Виго, разочарованные возвращались они обратно.
Не сопутствовала удача и американской спасательной экспедиции 1956 года во главе с инженером Джоном Поттером. Даже самая современная техника не смогла победить ил.
Захват голландцами Серебряного флота в бухте Матансас на Кубе в 1628 году; в медальонах – портреты адмиралов. (С гравюры 1742 года).
В распоряжении небольшой водолазной команды имелся прочный баркас с символическим названием «Dios Те Guarde»- «Храни тебя Бог». Баркас, оснащенный подъемником, мощной лебедкой, компрессорами, насосами и двигателями, представлял собой образец небольшого спасательного судна. Около борта в воду был спущен эжектор. Аквалангисты окрестили его «airlift» («воздушный лифт»). Он состоял в основном из гибкой трубы диаметром пятнадцать сантиметров, к отверстию которой с помощью обычного резинового шланга подавался сжатый воздух. Все предметы втягивались наверх и улавливались металлическим ситом. Водолаз на дне бухты управлял трубой «воздушного лифта». Нередко к отверстию трубы подвешивался балласт, и тогда аппарат функционировал самостоятельно.
Вооруженные этим устройством, водолазы Поттера вступили в бой с илом. Были вырыты огромные воронки, ибо, чем глубже проникали водолазы в толстый слой ила, тем сильнее оседали внутрь края «буровых скважин». Для укрепления стенок «шахтных стволов» на дно вертикально установили большие металлические цилиндры, которые по мере углубления скважин постепенно оседали. Иногда труба землесоса натыкалась на деревянную обшивку. И тогда пенистый поток ила с шумом выбрасывал обломки на поверхность.
В каждом заржавленном куске металла водолазам мерещились головка эфеса шпаги, пистолет или остатки мушкета. Вместе с небольшими пушечными ядрами и ружейными пулями в сито попадали полуистлевшие кожаные подошвы, подбитые деревянными гвоздями, разбитые горшки с изогнутыми ручками чудесного изумрудного цвета, цветные осколки фонарей, кости, шлифовальные камни, чаши с разноцветными узорами, а также деревянные части такелажа, которые в воде прекрасно сохранились, но высохнув сразу же рассыпались.
Это были интересные находки. Интересные для науки, но не для Поттера. Предприимчивого американца интересовали только доллары. А черепки не покроют даже его расходов на снаряжение «Атлантик Сэлвидж Компани» («Атлантической спасательной экспедиции»). Но иногда водолазам Поттера попадалось и кое-что получше: изделия из благородных металлов и серебряные пиастры.
Вдоль и поперек изрыли фрогмены из команды «Храни тебя бог» бухту Виго. Они обыскали ее всю, вплоть до островов Сьес. Эти три огромные гранитные глыбы высотой в сто и двести метров лежат при входе в бухту. Высокие скалистые берега круто опускаются в воду. Море отшлифовало их и покрыло глубокими бороздами. Если верить сообщениям того времени, здесь после сражения ушел ко дну британский корабль «Монмаус» вместе с захваченным испанским галионом. Этот галион был одним из самых богатых во всей флотилии. Водолазы Поттера разделили в этом месте морское дно
на небольшие квадраты, расположенные в форме раскрытого веера, концы которого направлены к западу и югу. Длина сторон квадрата составляла 150 метров. Аквалангисты, каждый из которых был снабжен двумя двойными баллонами сжатого воздуха, систематически, день за днем обследовали один квадрат за другим.
Подобно своим предшественникам, они обнаружили только остатки затонувших галионов. В том же 1956 году большая ежедневная газета южной Испании опубликовала статью на двух столбцах: «Hombres-Ranas, фрогмены мистера Поттера, нашли знаменитые сокровища бухты Виго». Испанское радио подхватило эту газетную утку и раздуло ее еще больше.
В действительности же море и поныне хранит тайну испанских галионов. Их сокровища остаются, как и прежде, недоступными для водолазов. И все-таки аквалангисты Поттера – в отличие от своих предшественников – собрали важный материал, которым в будущем смогут воспользоваться историки, чтобы раскрыть тайну погребенного на дне бухты Виго испанского Серебряного флота.
РАЗГАДКА ТАЙНЫ
Лаперуз не вернулся назад
Во Франции уже назревала Великая буржуазная революция, когда 1 августа 1785 года из гавани Бреста, расположенного на французском Атлантическом побережье, отправились в научное кругосветное плавание два фрегата. Они бесследно исчезли.
Прошло около 175 лет, прежде чем мир узнал, где столь внезапно закончилась драматическая Одиссея злополучных фрегатов. Французскому вулканологу Гаруну Тазиеву удалось найти обломки этих судов.
В 1959 году Тазиев на три месяца отказался от своих «встреч с дьяволом»; объектом его исследований были на этот раз не вулканы, а останки корабля, обнаруженные годом раньше на дне Кораллового моря между Соломоновыми островами и архипелагом Фиджи. Все говорило за то, что это была без вести пропавшая «Астролябия», на которой великий французский ученый Жан-Франсуа Лаперуз вышел из Бреста в кругосветное морское путешествие. Тазиев искал следы кораблекрушения, которые дали бы ему возможность обосновать свою гипотезу. И он нашел их. Из своей экспедиции он привез ценные находки и сведения, проливающие свет на трагический конец этого легендарного кругосветного плавания.
Лаперуз и его правая рука, Флеруа де Лангль, были посланы Людовиком XVI в большую научную морскую экспедицию, за которой в ту пору восторженно следила вся Европа. На обоих фрегатах – «Астролябии» и «Буссоли» – находилась самая современная научная аппаратура того времени.
Когда корабли с надутыми парусами бороздили в 1785 году воды Атлантики, в памяти многих были еще свежи воспоминания о капитане Куке. Прошло всего шесть лет со времени его гибели на Гавайских островах. Великий мореплаватель оставил после себя карту с нанесенными на нее неизвестными землями, Лаперуз хотел заполнить карту новыми названиями. Он начал с того, что вычеркнул ряд названий, отмеченных на карте, например «Остров драконовой скалы». Он вынужден был признать, что они явились порождением человеческой фантазии. В бортовом журнале, копию которого Лаперуз с каждой стоянки посылал в Версаль, под всеми вычеркнутыми названиями он писал: «Несуществующие земли».
Миновав Корейский пролив, французский исследователь попал в ту часть света, где еще не развевались флаги Кука. Все новые земли самым подробнейшим образом наносились на карту, измерялись лотом глубины всех проливов, определялась высота гор. С каждой стоянки получал Париж, а с ним и вся Европа, донесения о ходе исследований.
Но с января 1788 года донесения перестали поступать. Молчание не предвещало ничего хорошего. В 1789 году французский Конвент принял решение ассигновать средства на спасательную экспедицию. Позднее Наполеон последовал примеру Конвента – и не без причины. Когда в свое время корабли Лаперуза вышли из гавани Бреста, один из учеников Парижской военной школы, разгневанный и опечаленный, остался на берегу. Его имя не внесли в список участников экспедиции. Это был не кто иной, как Бонапарт.
По распоряжению Конвента в 1797 году был опубликован «Атлас путешествия Лаперуза», который содержал все материалы – записи, карты, чертежи, – собранные экспедицией Лаперуза в течение трех лет и посланные в Версаль. След французских исследователей терялся на островах Океании.
Сто семьдесят пять лет спустя водолазы группы Та-зиева начали искать в лагуне острова Ваникоро останки «Астролябии». На протяжении двадцати трех дней они работали по шесть – восемь часов ежедневно. На дне лагуны они нашли только обломки судна. С помощью небольших динамитных взрывов удалось, в конце концов, обнаружить якоря, пушки, ядра, медные гвозди и главное вещественное доказательство – серебряный рубль с изображением Петра I, датированный 1724 годом. Монета могла принадлежать только кому-либо из членов экипажа «Астролябии», единственного корабля, побывавшего в ту пору, как у берегов Сибири, так и в южных морях. Что же произошло с Лаперузом и его спутниками?
С большим трудом восстанавливаются события. Капитан де Лангль, физик де Ламенон и десять матросов погибли в схватке с туземцами на острове Тутуила в Океании. Несколько месяцев спустя исчезли на Ваникоро Лаперуз и его спутники. В 1959 году самый старый житель этого острова – 87-летний Виво – рассказал Тазиеву удивительную историю: «Дед моего деда увидел как-то корабль, разбившийся о риф. Туземцы устремились туда на пирогах, отрубили всем белым головы и привезли их тела в деревню. Дед моего деда и жители деревни соорудили над трупами холм из камней». Оставшиеся члены экипажа погибли, пытаясь спастись на шлюпках и на обломках корабля.
Виво повел Тазиева на место погребения. Холм осыпался, никаких останков участников экспедиции обнаружить не удалось. А в памяти островитян до сих пор жива песня о том «дне, когда съели много белых».
Так закончилось кругосветное плавание знаменитого французского исследователя. Лишь в наши дни удалось вырвать эту тайну из пучины Кораллового моря, рифовые барьеры которого, одержавшие во время шторма победу над экспедицией Лаперуза, и теперь наводят ужас на приближающиеся корабли.
Похождения “Баунти”
Есть в Тихом океане – на полпути из Панамы в Новую Зеландию – маленький остров Питкэрн, площадью всего около пяти квадратных миль. Уже с расстояния в сорок морских миль виден высокий скалистый остров, вырисовывающийся свинцово-серым пятном на бледно-голубом горизонте. Никто не смеет заходить на этот остров без разрешения губернатора архипелага Фиджи, которому, как представителю Британской империи, подвластен Питкэрн. Но и тот, кому дозволено побывать на острове, иногда напрасно проходит путь от Панамы до Новой Зеландии, ибо штормы часто мешают островитянам перевозить в своих лодках пассажиров на берег. И тогда большие океанские лайнеры, не останавливаясь, отправляются дальше.
Зато в тихую погоду маленькие лодки, рассекая волны прибоя, быстро приближаются к кораблю и пришвартовываются к его борту. Смуглые мужчины и женщины поднимаются по трапу наверх. Они продают пассажирам сувениры и фрукты – ананасы и апельсины, слаще и сочнее которых, наверное, нет нигде в мире.
Как только последний туземец покидает корабль, в одной из лодок раздается возглас: «Песню в честь капитана и корабля!»
Кто-то запевает, один за другим в хор вступают остальные, а на словах: «Храни вас Бог, пока мы вновь не свидимся», голоса семидесяти мужчин и женщин сливаются в прекрасном звучании.
Лодки отправляются в обратный путь. Надуваются паруса. К далекому острову гонит по волнам ветер легкие шлюпки, они становятся все меньше и меньше. А на борту парохода долго сохраняется романтический дух мореплавания прошлых веков, витающий еще до сих пор над Питкэрном и его жителями, предки которых были мятежниками и бунтарями с британского королевского судна.
Остров Питкэрн можно поставить в один ряд с островом Сокровищ Стивенсона и Необитаемым островом Робинзона. Но Питкэрн – отнюдь не порождение человеческой фантазии. История острова тесно связана с мятежом на «Баунти», с похождениями его экипажа и подлинными трагическими событиями.
Капитан Блай выкинут за борт
В десяти милях от «Баунти» под голубовато-белой звездой Вегой поднимается из темных вод океана вулканическая гора Тофа. Серп луны, вступившей в свою первую четверть, наполняет паруса серебристым светом. Колокол пробил восемь склянок. Флетчер Кристиен, старший помощник командира и дежурный офицер, вышел на палубу. Капитан корабля, лейтенант Вильям Блай, спал внизу, в своей каюте.
«Вынужден, к своему несчастью, сообщить о наглейшей пиратской выходке, – писал позднее Блай о том, что произошло утром 28 апреля 1789 года. – Перед восходом солнца, когда я еще спал, в мою каюту вошли старший помощник капитана Флетчер Кристиен, его унтер-офицер и матрос Томас Баркет. Они набросились на меня, связали мне за спиной руки и стали угрожать смертью. Я кричал изо всех сил, чтобы поднять на ноги команду. Но мятежники уже одолели всех, кто не был на их стороне. Кристиен был вооружен только кортиком, двое других – ружьями и тесаками. Меня силой стащили с конки и заставили в нижнем белье выйти на палубу.
Боцману был отдан приказ спустить на воду шлюпку. Затем в нее согнали несколько человек. Кристиен сказал мне: «Прошу вас, капитан Блай, ваши офицеры и матросы уже в лодке»…
Нам кинули в лодку немного солонины, кое-что из одежды и несколько палашей. И нас стало медленно относить в открытый океан».
Так началось 28 апреля 1789 года одно из самых нашумевших морских приключений всех времен: восстание на «Баунти».
В конце 1787 года Британское адмиралтейство послало в южные воды Тихого океана бриг «Баунти» под командованием капитана Блая, чтобы взять на борт черенки хлебного дерева и доставить их в Вест-Индию. Адмиралтейство выполняло тем самым требование британских плантаторов и торговцев, считавших, что хлебные злаки будут наиболее подходящим продуктом питания для чернокожих рабов Вест-Индии. «Баунти» достиг Таити. Около шести месяцев простоял он на якоре у «самого прекрасного острова в мире». 1500 горшков с саженцами хлебного дерева были погружены в специальные каюты, снабженные полками, сточными трубами, системой труб для циркуляции воды; полы в каютах были покрыты свинцом. «Баунти» взял курс на Вест-Индию мимо островов Тонга и вулканической горы Тофа, но у горы Тофа экипаж брига взбунтовался.
Ад на бриге
О причинах бунта написаны десятки романов и новелл. Голливудская кинофирма «Метро Голдвин Мейер»выпустила в 1935 году фильм о мятеже на «Баунти» с Кларком Гейблом в роли Флетчера Кристиена и Чарльзом Лафтоном в роли капитана Блая. В фильме командир брига представлен бесчеловечным, омерзительным негодяем. Капитан Блай был опытным моряком, но в то же время лгуном и мошенником, дебоширом и вором, он уменьшал рационы матросов, чтобы заработать на этом, и избивал их плетьми, если они жаловались.
В те времена на военных кораблях царила неслыханная жестокость. Телесные наказания были повседневным явлением. Длительные путешествия – как правило, путешествия в неизвестность – давали командиру право устанавливать на борту железную дисциплину.
Блай и восемнадцать человек были брошены на произвол судьбы в шлюпке длиной всего 23 фута. Они проявили необычайный героизм, достойный восхищения даже в наши дни. В шторм и штиль, терзаемые голодом и жаждой, они прошли за 41 день 3618 морских миль. Они добрались до острова Тимор, не потеряв ни одного человека. По сей день это самое длинное расстояние, когда-либо пройденное спасательной шлюпкой.
Флетчер Кристиен и его спутники вернулись на обетованный остров Таити. Но Кристиен справедливо опасался длинной руки Британского адмиралтейства, которое рано или поздно пошлет корабль, для того чтобы задержать мятежников. Бунт на корабле считался самым тяжким преступлением. Поэтому Кристиен пытался убедить свою маленькую команду в том, что нужно уйти с Таити. Но усилия его были напрасны. Только восемь членов экипажа последовали за ним. С ними вместе среди ночи тайком покинуло остров несколько таитян: шесть мужчин, двенадцать женщин и одна маленькая девочка.
Судьба оставшихся шестнадцати мятежников сложилась так, как предсказывал Кристиен. Вильяму Блаю, вернувшемуся в Англию героем и повышенному в чине, не пришлось долго упрашивать Адмиралтейство отомстить бунтовщикам. Через полтора года после мятежа на Таити прибыла бригантина «Пандора». Моряки с «Баунти» были арестованы.
На обратном пути «Пандора» наскочила на Большой Барьерный риф. Уцелевшие члены экипажа спаслись в шлюпках и несмотря ни на что все-таки доставили в Лондон десять моряков с «Баунти». Четверых из них суд оправдал, трое были приговорены к тюремному заключению и к наказанию страшной «девятихвосткой». Остальные повешены.
Бегство на скалистый остров
Куда же девался «Баунти»? В течение девятнадцати лет местопребывание Кристиена и его сообщников оставалось тайной. В 1808 году американский парусник «Топаз» подошел к пустынному острову Питкэрн, находящемуся в южной части Тихого океана, в 1300 милях к юго-востоку от Таити. Капитан Мэйхью Фолджер из Бостона был немало удивлен, когда от необитаемого острова отчалило, направляясь к «Топазу», легкое каноэ. Но еще более изумились он и его экипаж, когда выяснилось, что три подростка в каноэ – сыновья мятежников с брига «Баунти». Флетчер Кристиен, покинув восемнадцать лет назад Таити, отправился на поиски «гостеприимного, но необитаемого острова», на котором он мог бы жить без опасения быть обнаруженным. В небольшой библиотеке «Баунти» ему попалась книга «Путешествия Хокесворта», в которой он нашел описание острова, рисовавшегося его воображению. В сообщении о кругосветном путешествии капитана Картерета с 1766 по 1769 год говорилось: «В окружности остров имеет не более пяти миль и, по-видимому, необитаем. Покрыт деревьями… Так как его заметил сын майора Питкэрна… мы назвали его островом Питкэрн».
«Баунти» пристал к Питкэрну, очевидно, в самом начале 1790 года. Кристиен прекрасно понимал, что нужно уничтожить даже малейшие следы высадки на берег. Все, что могло пригодиться, перенесли с «Баунти» на сушу, даже оконные стекла из кают и металлическую обшивку. Бывшие мятежники медленно отбуксировали в бухту ставший немореходным корабль и подожгли его. Молча смотрели мужчины и женщины на «Баунти» – туда, где бушующее пламя уничтожало последнее, что еще связывало их с внешним миром.
Для Флетчера Кристиена и его спутников жизнь на острове должна была стать вечным раем. Так думали поселенцы. Но она превратилась в ад.
Кристиен поделил землю на девять равных частей. Таитянам он не оставил ни клочка, и поэтому в них разгорелась неприязнь к белым. Когда два года спустя у Джона Вильяма умерла жена, и он отнял жену у одного из таитян, туземцы начали мстить. Последовали жестокие распри и кровопролитные схватки. Флетчера Кристиена застрелили. Вильям Мак-Кой бросился в море: беспробудное пьянство довело его до безумия. Мэтью Кинтал был убит двумя оставшимися европейцами, Юнгом и Смитом, потому что они не могли больше переносить его строптивый, буйный нрав. Это было последнее убийство на Питкэрне. Все таитяне-мужчины были уже давно уничтожены.
Когда американский парусник «Топаз» бросил в 1808 году якорь у острова Питкэрн, из бунтовщиков е живых оставался только один Александр Смит, ставший патриархом острова и наставлявший на путь истинный женщин и детей. Он представился капитану Фолджеру как Джон Адам – это было его настоящее имя; так Смит называл себя и впоследствии, когда корабли прибывали на Питкэрн.
Джон Адам, или Алек Смит, обучил несколько десятков детей чтению, письму, счету и воспитал их в духе адвентистской церкви. В этом ему помогла старая Библия, взятая с «Баунти».
Рассказ капитана «Топаза» об острове и о необычайной строгости нравов его жителей произвел сенсацию среди англосаксов. Когда патриарх острова Джон Адам, достигнув преклонного возраста, умер, Британское правительство в последний раз вспомнило о восстании на «Баунти» и послало на Питкэрн корабль. Он доставил мраморную плиту на могилу последнего бунтовщика.
Фамильные реликвии потомков
В наши дни на Питкэрне живут различные «династии». Но только три из них ведут свой род от мятежников: Кристиен, Юнг и Мак-Кой. В 1856 году Британское правительство, боясь перенаселения острова, распорядилось переселить маленькую колонию на остров Норфолк, лежащий к востоку от Австралии. Но через несколько лет некоторые переселенцы затосковали по родным местам и вернулись на Питкэрн. Это были потомки Кристиена, Юнга и Мак-Коя, составляющие основное ядро теперешнего населения Питкэрна.