Страница:
Сюда влекло посетителей иного рода.
Летом 1950 года здесь появились трое французов в беретах набекрень. На ломаном немецком языке они попросили номер в отеле. Затем они отправились в полицейский участок, где предъявили письмо. В нем говорилось, что податели сего, парижские ученые, изучают флору и фауну альпийских озер. Они будут погружаться в озеро и, возможно, увезут с собой образцы горных пород. Просьба к полиции – оказать ученым поддержку в их научной работе. Подпись: командир корпуса Инсбрука.
Австрийская полиция услужливо предоставила озеро в полное распоряжение иностранцев. Им было разрешено производить погружения в течение восьми дней. Поиски увенчались успехом: четыре тяжелых ящика погрузили французы в свою машину. Вечером накануне отъезда они отпраздновали свою удачу, потребовав на ужин все лучшее, что имелось в отеле. На следующее утро они расплатились новыми франками, щедро роздали чаевые и скрылись на своем автомобиле. Только их и видели!
Когда владелец отеля пришел в банк обменять французские деньги, его ожидал неприятный сюрприз. Деньги были фальшивыми. Командование воинских частей в Инсбруке понятия не имело, ни о каком рекомендательном письме.
Вскоре в полицию явилась горничная отеля. Она слышала сквозь замочную скважину, как трое французов говорили между собой на чистейшем гамбургском диалекте.
Кто же они такие? Обыкновенные аферисты, одурачившие всех?
Однако последующие события показали, что дело обстоит гораздо серьезнее. Ибо в ящиках были не пробы горных пород, а золото, фальшивые деньги и, главное, – документы, которые были для ловких пройдох дороже золота.
Местные жители еще хорошо помнят, как в конце войны в этом городке – временной столице распадающейся «Третьей империи» – собралась нацистская верхушка. Здесь, в Альпах, Гитлер приказал построить крепость, оплот войск СС; оттуда поступали указания продолжать гибельную войну даже ценой полного уничтожения немецкого народа.
В отеле, расположенном в парке, жили такие нацистские убийцы, как Эйхман и Кальтенбруннер. Сюда стекались, и не с пустыми руками (!), министры, генералы, тайные агенты. Они привозили с собой крупные золотые слитки – сплав из золотых украшений и золотых зубов миллионов евреев, уничтоженных в газовых камерах. В ящиках были упакованы картины, драгоценности, дароносицы и священная утварь церквей и монастырей всех стран Европы; «Хорватские сокровища» и «Татарские сокровища», награбленные так называемой власовской армией.
Непрерывно двигались колонны автомашин, нагруженных стальными ящиками с пачками фальшивых американских долларов и английских фунтов, изготовленных зондеркомандой концлагеря. Подъезжали все новые автоколонны и подвозили документы Главного управления имперской безопасности, досье, списки агентов – всю канцелярию постыдных дел «Третьего рейха». Куда же деть все это?
Уже в октябре 1944 года, когда стало ясно, что близок час гибели нацистского рейха, в Страсбурге состоялось тайное совещание. На нем приняли решение очистить сейфы Рейхсбанка и содержимое их, включая валютный фонд, золотой запас, художественные ценности, награбленные в оккупированных странах, поделить и передать избранным доверенным лицам, чтобы впоследствии, после проигранной войны, использовать в борьбе за создание нового, «Четвертого рейха». Ценности было решено по возможности переправить в нейтральные страны.
Выполнение операции взял на себя Кальтенбруннер и осуществил ее здесь, в районе Бад-Аусзее. В горном озере Штирии был приведен в исполнение план, разработанный в Страсбурге. Были составлены списки доверенных лиц и поделенных между ними ценностей. Документы упаковали в ящики и опустили на дно озера Топлиц, глубина которого составляет сто двадцать метров. Этому альпийскому озеру суждено было стать тайником гестапо.
Это было проделано за несколько дней. А затем все они – крупные военные, видные нацистские деятели – разъехались вместе со своими штабами и автоколоннами кто куда.
Лишь несколько солдат секретной военно-морской береговой охраны знали об этих ящиках.
О том же, что было внутри ящиков, они, очевидно, не знали. Когда пришли американцы, в Аусзее не было ни одного человека, который бы мог сообщить о происшедшем. И все-таки с тех пор здесь все чаще начали появляться загадочные незнакомцы, которые чего-то искали, но находили только смерть.
Уже в феврале 1946 года сюда прибыли два инженера из Линца в обществе никому не известного человека. Они разбили палатку на берегу озера, а через несколько дней инженеров нашли с распоротыми животами и выпущенными кишками. Неизвестный исчез. Может быть, он искал проглоченные план или схему? Позднее выяснилось, что убитые принадлежали к небольшой группе посвященных в тайну солдат береговой охраны.
Несколько лет спустя здесь снова появились два незнакомца и поднялись на отвесную скалу, с которой озеро было видно лучше всего. Обратно вернулся только один, второй – инженер – якобы сорвался и разбился насмерть. Опровергнуть эту версию было невозможно. Погибший, как и его спутник, служил в 1945 году в береговой охране на Топлицзее.
Когда в саду одной из вилл завяли цветы, под ними обнаружили три закопанных ящика из-под боеприпасов; в них было 19 200 золотых монет и слиток золота весом в полтора килограмма. В другой раз кто-то из местных жителей нашел необычайно красивое драгоценное украшение славянского происхождения.
В 1947 году в одном из очередных приезжих опознали бывшего адъютанта Бормана. Когда ему предъявили обвинение в том, что он увез отсюда в конце войны два ящика, набитых золотом, он признался, что захватил с собой нумизматическую коллекцию из сокровищницы собора.
Все снова и снова появлялись незнакомцы и продолжали вести поиски на дне озера. Там, где они выходили на берег, оставались лежать пустые ящики из-под боеприпасов.
В 1952 году западногерманский журнал «Штерн» в целях рекламы послал на Топлицзее команду аквалангистов для исследования дна таинственного водоема.
Аквалангисты вытащили из воды огромное количество фальшивых английских фунтов. Но затем произошло то, что не было предусмотрено планом: 27 августа они извлекли со дна озера ящик с документами бывшего Главного управления имперской безопасности. Вместо поздравления члены экспедиции получили телеграмму следующего содержания: «Дальнейшее пребывание нецелесообразно точка, немедленно прекратить поиски».
Вокруг этих документов, многие из которых все еще лежат в ящиках на дне Топлицзее, ведется ожесточенная тайная борьба. От этих бумаг зависят, по-видимому, судьбы не только правительства, но и экономики Западной Германии.
Когда союзники в 1945 году оккупировали Германию, все банковские сейфы оказались пустыми. Деньги и ценности «Рейха» исчезли. Часть вкладов надежно хранится в швейцарских банках, и их смогут получить только те, на имя которых они были положены в 1945 году. Существует один-единственный список, в котором указаны номера счетов, их шифры и фамилии вкладчиков. Но этот список вместе с другими секретными документами лежит в водонепроницаемом ящике, покоящемся на илистом дне альпийского озера. Большая часть денег вложена в западногерманскую экономику и составляет в настоящее время основной капитал примерно 700 -800 предприятий. Для их владельцев было бы катастрофой, если бы стал известен список тайных вкладчиков, принятый на Страсбургской конференции. Ведь эти предприятия образуют материальную базу для фашистов типа Панцер-Майера, который на встрече эсэсовцев в Западной Германии открыто заявил: «Мы и на этот раз придем к государственной власти с парадного хода!»
Летом 1963 года произошел еще один загадочный трагический случай. Три западногерманских туриста поселились в Альт-Аусзее. Через несколько дней один из них погиб в Топлицзее, куда он погрузился в поисках затопленных ящиков с документами. Погибший, спортсмен из Мюнхена, был, вероятно, сотрудником боннской тайной полиции. Его спутники, как выяснилось позднее, оказались бывшими наци и сотрудниками фашистского абвера. Оба по сей день преспокойно живут в Западной Германии.
С каждым месяцем обостряется борьба за ящики на дне Топлицзее. Ибо осенью 1964 года, то есть через двадцать лет, иностранные вклады, не востребованные до этого времени, переходят в собственность швейцарских банков.
До сих пор лишь участникам экспедиции журнала «Штерн» удалось поднять на поверхность один ящик с документами. Что в нем содержалось, точно не знали даже сами журналисты. На ящик был тотчас же наложен арест представителем боннской тайной полиции. Как выяснилось, там находились списки сотрудников тайной полиции «Третьего рейха» и инструкции нацистским эмиссарам за границей.
«Дневников Гиммлера среди бумаг не оказалось», – было заявлено на одной из многочисленных пресс-конференций. И больше ни слова.
С тех пор австрийское правительство, очевидно под нажимом влиятельных заинтересованных лиц, не дает разрешения на дальнейшие поисковые работы. Все ходатайства отклоняются под тем предлогом, что это противоречит общественным интересам. Но многих такое объяснение не удовлетворяет. Созданы поисковые группы. Предъявлен иск участниками движения Сопротивления и лицами, пострадавшими от фашизма. Из года в год борьба за ящики на дне Топлицзее становится все ожесточеннее. Ничего удивительного, ибо для тех, кто в качестве преемников Гитлера стремится превратить Бонн в «Четвертый рейх» и под новым девизом продолжить старый крестовый поход на Восток, речь идет о том – быть, или не быть.
ПИРАТСКИЕ КЛАДЫ И СУДОВЫЕ СЕЙФЫ
Остров погибших кораблей
На одной из самых оживленных трасс Атлантики, на пути из Гамбурга в Нью-Йорк, в 250 километрах к востоку от канадского порта Галифакс корабли подстерегает опасная ловушка: огромная, скрытая обычно в густом тумане подводная скала длиной 320, шириной 120 километров. Неистовые буруны яростно бьются о ее вершину, которая выступает над водой и тянется на 40 километров в длину. Это «Graveyard of the Atlantic» («Кладбище кораблей Атлантики») – остров Сейбл.
Веками низкие песчаные дюны этого пустынного бесплодного острова с какой-то магической силой притягивали к себе корабли и не выпускали их из своего плена. Большинство потерпевших кораблекрушение тонули. Но еще трагичнее была участь тех, кому удавалось одолеть бушующие волны прибоя и доплыть до берега. Все, кто попадал на этот бесплодный остров, были обречены на голодную смерть.
Дважды в течение 1740 года безрассудно смелые капитаны, остановив корабль, добирались на гребных шлюпках до острова Сейбл и высаживались на берег. Они рассказали о том, что остров окружен плотным кольцом корабельных обломков; в его песчаных дюнах они обнаружили скелеты выброшенных на берег людей. После этого из Бостона отправили на остров Сейбл шхуну с крупным рогатым скотом, овцами, козами, свиньями и лошадьми. Несколько лет спустя это спасло тех, кому удалось выбраться на остров после аварии английского войскового транспортного судна. Но животные постепенно умирали от голода.
Через несколько лет на остров послали еще одну шхуну, на этот раз с кроликами, которые могли прокормиться травами, росшими на дюнах, дикорастущим горохом и ягодами, напоминавшими бруснику. Но над островом, казалось, нависло проклятье. Вскоре после этого здесь сел на мель бриг, и сотни изголодавшихся крыс заполонили дюны. За короткое время от кроликов не осталось и следа. Двадцать человек, спасшихся с затонувшего брига, провели жуткую неделю на острове, кишащем крысами, пока их не спасла счастливая случайность. После этого на остров доставили две тысячи кошек. С крысами кошки покончили, но для тех несчастных, у кого хватило сил дотащиться до острова, они оказались еще более страшными врагами, чем крысы. Тогда из Бостона прислали собак. Теперь остров можно было снова заселять кроликами.
В 1774 году несколько человек обратились к правительству с просьбой разрешить им обосноваться на острове Сейбл, чтобы помогать потерпевшим кораблекрушение. Им оказали широкую поддержку. И действительно, некоторое время почти ничего не было слышно о гибели судов. Но потом количество кораблекрушения вблизи острова Сейбл стало возрастать ужасающим образом. Во всех портовых кабачках от Галифакса до Нью-Йорка моряки рассказывали кошмарные истории о странных блуждающих огоньках, непонятных световых сигналах с острова Сейбл, которые отвлекали корабли от их курса и заманивали прямо в волны прибоя. Остров Сейбл превратился в остров привидений.
Но загадка вскоре разрешилась. Выяснилось, что на острове бесчинствует шайка береговых разбойников, посылающих ночью таинственные световые сигналы, чтобы завлекать корабли. Они нападали на отнесенных течением к берегу, обессиленных людей и убивали их. Банда создала разветвленную, изощренно продуманную организацию, в которую входили и прибрежные рыбаки. Последние поддерживали регулярное сообщение между материком и островом и занимались продажей награбленных вещей. Один из них своевременно предупредил бандитов о появлении карательной экспедиции, и она не нашла на острове ни одного человека; лишь в пещере было обнаружено сорок ящиков с награбленным добром.
Только в 1830 году власти Бостона занялись устройством государственной спасательной станции. В 1873 году на этом «заклятом острове» был установлен первый маяк. Маяки приходилось постоянно строить заново. Море их все время уничтожало. Из-за страшных штормов и разрушительных прибойных волн остров непрерывно уменьшается в размерах. Но от этого опасность кораблекрушения становится еще больше. Если остров Сейбл исчезнет в пучине, ни один маяк не поможет судам в туман и вьюгу избегать невидимых, скрытых бурными водоворотами песчаных отмелей. Это место по-прежнему останется заклятым.
Жертвы морских катастроф
В морях и океанах много таких коварных ловушек. Повсюду в океанских глубинах лежат останки тысяч судов, которые столетиями увлекали в пучину людей и грузы. Из века в век требовало море дани от гордых кораблей: под воду уходили великолепные парусники, фрегаты, бриги, военные корабли, роскошные пассажирские пароходы и наисовременнейшие грузовые транспорты. До сих пор их остовы покоятся на дне Атлантического и Тихого океанов, у берегов Европы, между островами Карибского моря, в Китайском море.
Подъем судов из воды представляет огромный интерес не только для кладоискателей и торговцев железным ломом, но также для историков и военно-морских специалистов, собирающих материалы для изучения развития судостроения, морских коммуникаций и заморской торговли. На поиски древних исторически ценных обломков кораблей отправляются служители науки со всех частей света. Следовательно, в этой книге нельзя не уделить внимания судоподъемным работам.
Ризберг в своей книге «В поисках подводных сокровищ» пишет: «Как удалось установить, за период с 1500 года до наших дней восьмая часть всей мировой добычи золота и серебра ушла ко дну вместе с погибшими кораблями. Если учесть к тому же стоимость других затонувших грузов, исчисляющуюся в миллионах долларов, то можно получить представление о том, какие несметные богатства скрыты под водой.
Ричардсон Гловер, бывший руководитель гидрографического ведомства военно-морского флота США, на основании достоверных статистических данных констатировал, что ежегодные средние потери мирового торгового флота составляют 2172 корабля. А ведь это потери всего за один год. Помножьте 2172 на 100, и вы буквально оцепенеете, узнав, какое огромное количество кораблей погибло за сто лет».
Удача Такера
Такер – страстный аквалангист. За пятнадцать лет он изучил все рифы вокруг Бермудских островов и извлек из воды весьма интересные находки. Около трехсот обломков кораблей всех веков удалось ему обнаружить вблизи берега, С одного старинного купеческого судна он поднял на поверхность шесть пушек, относящихся к XV веку; они служили для береговой обороны. Спустившись на судно вторично, Такер натолкнулся на что-то блестящее. Рассмотрев этот предмет при солнечном свете, он понял, что сделал ценную находку: это было золотое, усыпанное драгоценными камнями распятие.
Затонувшее судно лишило Такера покоя. Он проводил под водой по пять часов в день. Так продолжалось в течение десяти суток. После распятия он нашел пушку, на которой была выбита дата: «1561». Затем он обнаружил мелкие золотые вещи, двести серебряных монет и несколько произведений искусства.
Власти Бермудских островов разрешили ему оставить себе поднятые сокровища. Один американский антиквар сразу же предложил ему за них 25 000 долларов. Находки привлекли внимание и военных историков. Они интересовались старинным оружием, орудиями, заряжающимися с казенной части, и первыми гранатами, наполненными дымным порохом. Такер нашел также циркуль, которым капитан, по-видимому, измерял расстояния на своей карте, и гирьки, служившие судовому врачу для развешивания лекарств. Были найдены бронзовая ступка, пудреницы, сосуды для уксуса и растительного масла. Затем Такер обнаружил ритуальное копье, бытовавшее среди индейцев Центральной Америки, а также глиняную посуду, мушкеты, песочные часы и чернильницу. Извлекли на поверхность и золотой слиток. На нем было выгравировано: «Пинто». По всей вероятности, золото было доставлено с колумбийской реки Пинто. На испанской серебряной монете стояла дата: «1592». Разнородное вооружение позволяет сделать вывод, что это судно было пиратским. На бронзовой мортире выбиты слова «Petrus Van Den Cheim Me Fecit 1561». Петер Ван ден Гейм был знаменитым ремесленником из бельгийского города Мехелена. Он умер в том же 1561 году.
В ту пору многие английские и французские купцы, а также пираты сбывали свои товары в новых испанских владениях, и путь их проходил мимо Бермудских островов.
Каждый из этих затонувших кораблей – своего рода склад товаров, поэтому изучение их сулит много интересного и для историков.
Сокровища ускоков
В знаменитом венецианском морском архиве, который считается одним из лучших в мире хранилищ древних документов по морскому судоходству, с некоторых пор можно встретить посетителей особого рода, погруженных в изучение старинных фолиантов. Это молодые люди спортивного типа, иногда весьма деловые, которые решили во что бы то ни стало выяснить, где, когда и при каких обстоятельствах, а главное, с каким грузом на борту затонули в прошедшие столетия в Адриатическом море различные суда.
Они делают зарисовки, снимают копии с планов расположения погибших судов, уточняют названия населенных пунктов, так как многие из них изменились, и исчезают.
Вскоре они уже производят розыски на месте. Вооружившись подводными камерами, шноркелями и ластами, они поселяются где-нибудь на побережье Адриатики, например, в Задаре, Улцине или в какой-либо из югославских деревень и наводят справки у местных жителей: «Нет ли здесь какой-нибудь захудалой бухты? Где находится пиратский залив?»
За сведения они платят хорошо, не скупятся на расходы. А затем уходят под воду, фотографируют и обследуют морское дно. В один прекрасный день они обращаются за помощью к сведущим прибрежным жителям: «Мы точно знаем, что в районе острова Корнат в 1673 году затонули сокровища пиратского капитана Рамадана – далматинца, принявшего магометанскую веру. Мы предлагаем: все, что найдем, поделим между собой».
На первых порах еще удавалось заключать подобные сделки. Сейчас они преследуются по закону, так как мешают серьезной научно-исследовательской работе. Однако предприимчивость кладоискателей все же сыграла полезную роль: наука получила данные о погибших в водах Адриатики судах, которые унесли с собой в пучину ценные грузы.
У берегов полуострова Истрия, вблизи Ровиня, лежит на морском дне под толстым слоем песка богатый клад, который с давних пор будоражит фантазию молодых искателей приключений. О причинах гибели судов дают точные сведения бумаги венецианского морского архива.
В конце марта 1579 года в гавани этого приморского городка, который был в те времена укрепленной военно-морской базой Венеции, стояли несколько отечественных и турецких кораблей, нагруженных сказочными сокровищами: ларцами с ювелирными изделиями и произведениями искусства, предназначавшимися для влиятельных особ из далеких стран. В то время венецианцы торговали со всем миром. Турки тоже достигли вершины своего могущества, но Адриатическое море было им неподвластно. Его истинными хозяевами были ускоки – беглецы из захваченной турками Боснии, в большинстве случаев бывшие крепостные, которые с территории Далмации осуществляли нападения на турецких угнетателей. Поэтому венецианцы и турки заключили союз против ускоков. Бои были очень жестокие и велись с переменным успехом.
Однажды капитан венецианского судна приказал захватить ускокский корабль и обезглавить членов его команды. Ускоки в свою очередь не остались в долгу. Семнадцать кораблей, на борту которых находилось пятьсот ускоков, вооруженных с головы до ног, под командованием самого храброго их капитана Милоша Славича до наступления сумерек подошли к Ровиньской гавани. План нападения был разработан до мельчайших подробностей. Стремительно ринулись они к стоявшим на якоре торговым судам и с обнаженными шпагами ворвались на палубы. Несколько минут спустя большая часть неприятельских кораблей уже была в их руках. Если какой-нибудь из них оказывал сопротивление или команда, выбросив за борт груз, пыталась вырваться из окружения ускоков, те поджигали этот корабль.
На воде плавали обломки судов и ящики, а среди них барахтались люди. Перед рассветом ускоки на двадцати четырех перегруженных кораблях – семнадцати собственных и семи захваченных – покинули поле битвы. Половина ценного груза досталась ускокам, а вторая половина была в ту ночь выброшена за борт. С тех пор она покоится на дне моря.
В другой раз венецианско-турецкой флотилии удалось загнать несколько ускокских кораблей в бухту на западном побережье далматинского острова Ист. С наступлением ночи нападающие соорудили у входа в бухту заграждение, через которое не мог проскользнуть незамеченным ни один пловец, и стали дожидаться рассвета, чтобы утром истребить ускоков всех до единого.
На заре венецианские корабли обрушили на скалистый берег орудийный огонь. После основательной артиллерийской подготовки они направили свои корабли в бухту, чтобы высадиться на берег. Но ускокские корабли бесследно исчезли. На берегу из-за камней виднелись длинные ружья и шапки ускоков. Однако никто не стрелял. Обычно ускоки действовали иначе! Не встречая сопротивления, команды нападающих начали высадку на берег. Но там их ожидал неприятный сюрприз. Повсюду на остроконечные камни были нахлобучены шапки, а в некоторых местах торчали сухие жерди, которые издали можно было принять за ружья. Ускоков же и след простыл!
На камнях лежали расплющенные куски говядины. Ускоки прибегли к хитрости. Свои корабли и часть добычи они протащили через узкий в этом месте остров по подстилке из кусков свежего мяса. На другой стороне они снова сели на свои корабли и спокойно отплыли. Часть ценного груза – трофеи, добытые во время налетов на венецианские и турецкие корабли, – они вынуждены были бросить в море. Эти сокровища по сей день покоятся на дне бухты.
Бывали времена, когда торговые суда богатых венецианских купцов отваживались выходить в открытое море лишь целыми караванами под вооруженной охраной. Их турецким соседям жилось не намного лучше. Ибо море было во власти ускоков. Хотя Венеция и Турция и предпринимали совместные действия, их противникам, однако, всегда удавалось ловко ускользнуть от них. Иногда они скрывались в гавани Дубровника, пережидая там опасность. Жители этого города на берегу Адриатики охотно помогали ускокам, так как хотели повредить конкурентам, а ускоки за эти услуги щадили их на море.
Улук Алуйя, легендарный предводитель ускоков, и четыреста человек команды его кораблей отыскали для себя убежище на богатом бухтами южном побережье Адриатического моря – маленький глухой городок Улцинь. Здесь они возвели укрепления, сторожевые башни, орудийные площадки и гавань.
Но ничто не вечно под луной! Вскоре турки переняли тактику противника. В маленьких, легких и быстрых лодках они охотились за ускоками Улциня. В конце концов, турецкий султан Сулейман-паша принял решение отправиться в «логово льва» и совершить налет на «разбойничье гнездо».
В один прекрасный день отлично вооруженные суда Сулеймана с вышколенной командой на борту появились в Адриатическом море. Все шло по заранее намеченному плану в соответствии с проведенными учениями. Под чужим флагом корабли султана проникли в гавань, введя в заблуждение караул.
Когда ускоки подняли тревогу, было уже поздно. Оправившись от первого удара, они быстро сосредоточились и открыли огонь. Был момент, когда казалось, что турецкий флот вынужден будет отступить. Но затем
туркам удалось поджечь несколько судов противника, и пламя охватило всю флотилию. Вместе с горящими кораблями исчезли под водой и богатые сокровища. Как утверждают рыбаки, обломки этих судов лежат там по сей день, и мешают судам становиться на якорь.
В прошлом было предпринято немало попыток извлечь сокровища со дна моря, но все они кончались ничем из-за отсутствия необходимых технических средств.
Летом 1950 года здесь появились трое французов в беретах набекрень. На ломаном немецком языке они попросили номер в отеле. Затем они отправились в полицейский участок, где предъявили письмо. В нем говорилось, что податели сего, парижские ученые, изучают флору и фауну альпийских озер. Они будут погружаться в озеро и, возможно, увезут с собой образцы горных пород. Просьба к полиции – оказать ученым поддержку в их научной работе. Подпись: командир корпуса Инсбрука.
Австрийская полиция услужливо предоставила озеро в полное распоряжение иностранцев. Им было разрешено производить погружения в течение восьми дней. Поиски увенчались успехом: четыре тяжелых ящика погрузили французы в свою машину. Вечером накануне отъезда они отпраздновали свою удачу, потребовав на ужин все лучшее, что имелось в отеле. На следующее утро они расплатились новыми франками, щедро роздали чаевые и скрылись на своем автомобиле. Только их и видели!
Когда владелец отеля пришел в банк обменять французские деньги, его ожидал неприятный сюрприз. Деньги были фальшивыми. Командование воинских частей в Инсбруке понятия не имело, ни о каком рекомендательном письме.
Вскоре в полицию явилась горничная отеля. Она слышала сквозь замочную скважину, как трое французов говорили между собой на чистейшем гамбургском диалекте.
Кто же они такие? Обыкновенные аферисты, одурачившие всех?
Однако последующие события показали, что дело обстоит гораздо серьезнее. Ибо в ящиках были не пробы горных пород, а золото, фальшивые деньги и, главное, – документы, которые были для ловких пройдох дороже золота.
Местные жители еще хорошо помнят, как в конце войны в этом городке – временной столице распадающейся «Третьей империи» – собралась нацистская верхушка. Здесь, в Альпах, Гитлер приказал построить крепость, оплот войск СС; оттуда поступали указания продолжать гибельную войну даже ценой полного уничтожения немецкого народа.
В отеле, расположенном в парке, жили такие нацистские убийцы, как Эйхман и Кальтенбруннер. Сюда стекались, и не с пустыми руками (!), министры, генералы, тайные агенты. Они привозили с собой крупные золотые слитки – сплав из золотых украшений и золотых зубов миллионов евреев, уничтоженных в газовых камерах. В ящиках были упакованы картины, драгоценности, дароносицы и священная утварь церквей и монастырей всех стран Европы; «Хорватские сокровища» и «Татарские сокровища», награбленные так называемой власовской армией.
Непрерывно двигались колонны автомашин, нагруженных стальными ящиками с пачками фальшивых американских долларов и английских фунтов, изготовленных зондеркомандой концлагеря. Подъезжали все новые автоколонны и подвозили документы Главного управления имперской безопасности, досье, списки агентов – всю канцелярию постыдных дел «Третьего рейха». Куда же деть все это?
Уже в октябре 1944 года, когда стало ясно, что близок час гибели нацистского рейха, в Страсбурге состоялось тайное совещание. На нем приняли решение очистить сейфы Рейхсбанка и содержимое их, включая валютный фонд, золотой запас, художественные ценности, награбленные в оккупированных странах, поделить и передать избранным доверенным лицам, чтобы впоследствии, после проигранной войны, использовать в борьбе за создание нового, «Четвертого рейха». Ценности было решено по возможности переправить в нейтральные страны.
Выполнение операции взял на себя Кальтенбруннер и осуществил ее здесь, в районе Бад-Аусзее. В горном озере Штирии был приведен в исполнение план, разработанный в Страсбурге. Были составлены списки доверенных лиц и поделенных между ними ценностей. Документы упаковали в ящики и опустили на дно озера Топлиц, глубина которого составляет сто двадцать метров. Этому альпийскому озеру суждено было стать тайником гестапо.
Это было проделано за несколько дней. А затем все они – крупные военные, видные нацистские деятели – разъехались вместе со своими штабами и автоколоннами кто куда.
Лишь несколько солдат секретной военно-морской береговой охраны знали об этих ящиках.
О том же, что было внутри ящиков, они, очевидно, не знали. Когда пришли американцы, в Аусзее не было ни одного человека, который бы мог сообщить о происшедшем. И все-таки с тех пор здесь все чаще начали появляться загадочные незнакомцы, которые чего-то искали, но находили только смерть.
Уже в феврале 1946 года сюда прибыли два инженера из Линца в обществе никому не известного человека. Они разбили палатку на берегу озера, а через несколько дней инженеров нашли с распоротыми животами и выпущенными кишками. Неизвестный исчез. Может быть, он искал проглоченные план или схему? Позднее выяснилось, что убитые принадлежали к небольшой группе посвященных в тайну солдат береговой охраны.
Несколько лет спустя здесь снова появились два незнакомца и поднялись на отвесную скалу, с которой озеро было видно лучше всего. Обратно вернулся только один, второй – инженер – якобы сорвался и разбился насмерть. Опровергнуть эту версию было невозможно. Погибший, как и его спутник, служил в 1945 году в береговой охране на Топлицзее.
Когда в саду одной из вилл завяли цветы, под ними обнаружили три закопанных ящика из-под боеприпасов; в них было 19 200 золотых монет и слиток золота весом в полтора килограмма. В другой раз кто-то из местных жителей нашел необычайно красивое драгоценное украшение славянского происхождения.
В 1947 году в одном из очередных приезжих опознали бывшего адъютанта Бормана. Когда ему предъявили обвинение в том, что он увез отсюда в конце войны два ящика, набитых золотом, он признался, что захватил с собой нумизматическую коллекцию из сокровищницы собора.
Все снова и снова появлялись незнакомцы и продолжали вести поиски на дне озера. Там, где они выходили на берег, оставались лежать пустые ящики из-под боеприпасов.
В 1952 году западногерманский журнал «Штерн» в целях рекламы послал на Топлицзее команду аквалангистов для исследования дна таинственного водоема.
Аквалангисты вытащили из воды огромное количество фальшивых английских фунтов. Но затем произошло то, что не было предусмотрено планом: 27 августа они извлекли со дна озера ящик с документами бывшего Главного управления имперской безопасности. Вместо поздравления члены экспедиции получили телеграмму следующего содержания: «Дальнейшее пребывание нецелесообразно точка, немедленно прекратить поиски».
Вокруг этих документов, многие из которых все еще лежат в ящиках на дне Топлицзее, ведется ожесточенная тайная борьба. От этих бумаг зависят, по-видимому, судьбы не только правительства, но и экономики Западной Германии.
Когда союзники в 1945 году оккупировали Германию, все банковские сейфы оказались пустыми. Деньги и ценности «Рейха» исчезли. Часть вкладов надежно хранится в швейцарских банках, и их смогут получить только те, на имя которых они были положены в 1945 году. Существует один-единственный список, в котором указаны номера счетов, их шифры и фамилии вкладчиков. Но этот список вместе с другими секретными документами лежит в водонепроницаемом ящике, покоящемся на илистом дне альпийского озера. Большая часть денег вложена в западногерманскую экономику и составляет в настоящее время основной капитал примерно 700 -800 предприятий. Для их владельцев было бы катастрофой, если бы стал известен список тайных вкладчиков, принятый на Страсбургской конференции. Ведь эти предприятия образуют материальную базу для фашистов типа Панцер-Майера, который на встрече эсэсовцев в Западной Германии открыто заявил: «Мы и на этот раз придем к государственной власти с парадного хода!»
Летом 1963 года произошел еще один загадочный трагический случай. Три западногерманских туриста поселились в Альт-Аусзее. Через несколько дней один из них погиб в Топлицзее, куда он погрузился в поисках затопленных ящиков с документами. Погибший, спортсмен из Мюнхена, был, вероятно, сотрудником боннской тайной полиции. Его спутники, как выяснилось позднее, оказались бывшими наци и сотрудниками фашистского абвера. Оба по сей день преспокойно живут в Западной Германии.
С каждым месяцем обостряется борьба за ящики на дне Топлицзее. Ибо осенью 1964 года, то есть через двадцать лет, иностранные вклады, не востребованные до этого времени, переходят в собственность швейцарских банков.
До сих пор лишь участникам экспедиции журнала «Штерн» удалось поднять на поверхность один ящик с документами. Что в нем содержалось, точно не знали даже сами журналисты. На ящик был тотчас же наложен арест представителем боннской тайной полиции. Как выяснилось, там находились списки сотрудников тайной полиции «Третьего рейха» и инструкции нацистским эмиссарам за границей.
«Дневников Гиммлера среди бумаг не оказалось», – было заявлено на одной из многочисленных пресс-конференций. И больше ни слова.
С тех пор австрийское правительство, очевидно под нажимом влиятельных заинтересованных лиц, не дает разрешения на дальнейшие поисковые работы. Все ходатайства отклоняются под тем предлогом, что это противоречит общественным интересам. Но многих такое объяснение не удовлетворяет. Созданы поисковые группы. Предъявлен иск участниками движения Сопротивления и лицами, пострадавшими от фашизма. Из года в год борьба за ящики на дне Топлицзее становится все ожесточеннее. Ничего удивительного, ибо для тех, кто в качестве преемников Гитлера стремится превратить Бонн в «Четвертый рейх» и под новым девизом продолжить старый крестовый поход на Восток, речь идет о том – быть, или не быть.
ПИРАТСКИЕ КЛАДЫ И СУДОВЫЕ СЕЙФЫ
Остров погибших кораблей
На одной из самых оживленных трасс Атлантики, на пути из Гамбурга в Нью-Йорк, в 250 километрах к востоку от канадского порта Галифакс корабли подстерегает опасная ловушка: огромная, скрытая обычно в густом тумане подводная скала длиной 320, шириной 120 километров. Неистовые буруны яростно бьются о ее вершину, которая выступает над водой и тянется на 40 километров в длину. Это «Graveyard of the Atlantic» («Кладбище кораблей Атлантики») – остров Сейбл.
Веками низкие песчаные дюны этого пустынного бесплодного острова с какой-то магической силой притягивали к себе корабли и не выпускали их из своего плена. Большинство потерпевших кораблекрушение тонули. Но еще трагичнее была участь тех, кому удавалось одолеть бушующие волны прибоя и доплыть до берега. Все, кто попадал на этот бесплодный остров, были обречены на голодную смерть.
Дважды в течение 1740 года безрассудно смелые капитаны, остановив корабль, добирались на гребных шлюпках до острова Сейбл и высаживались на берег. Они рассказали о том, что остров окружен плотным кольцом корабельных обломков; в его песчаных дюнах они обнаружили скелеты выброшенных на берег людей. После этого из Бостона отправили на остров Сейбл шхуну с крупным рогатым скотом, овцами, козами, свиньями и лошадьми. Несколько лет спустя это спасло тех, кому удалось выбраться на остров после аварии английского войскового транспортного судна. Но животные постепенно умирали от голода.
Через несколько лет на остров послали еще одну шхуну, на этот раз с кроликами, которые могли прокормиться травами, росшими на дюнах, дикорастущим горохом и ягодами, напоминавшими бруснику. Но над островом, казалось, нависло проклятье. Вскоре после этого здесь сел на мель бриг, и сотни изголодавшихся крыс заполонили дюны. За короткое время от кроликов не осталось и следа. Двадцать человек, спасшихся с затонувшего брига, провели жуткую неделю на острове, кишащем крысами, пока их не спасла счастливая случайность. После этого на остров доставили две тысячи кошек. С крысами кошки покончили, но для тех несчастных, у кого хватило сил дотащиться до острова, они оказались еще более страшными врагами, чем крысы. Тогда из Бостона прислали собак. Теперь остров можно было снова заселять кроликами.
В 1774 году несколько человек обратились к правительству с просьбой разрешить им обосноваться на острове Сейбл, чтобы помогать потерпевшим кораблекрушение. Им оказали широкую поддержку. И действительно, некоторое время почти ничего не было слышно о гибели судов. Но потом количество кораблекрушения вблизи острова Сейбл стало возрастать ужасающим образом. Во всех портовых кабачках от Галифакса до Нью-Йорка моряки рассказывали кошмарные истории о странных блуждающих огоньках, непонятных световых сигналах с острова Сейбл, которые отвлекали корабли от их курса и заманивали прямо в волны прибоя. Остров Сейбл превратился в остров привидений.
Но загадка вскоре разрешилась. Выяснилось, что на острове бесчинствует шайка береговых разбойников, посылающих ночью таинственные световые сигналы, чтобы завлекать корабли. Они нападали на отнесенных течением к берегу, обессиленных людей и убивали их. Банда создала разветвленную, изощренно продуманную организацию, в которую входили и прибрежные рыбаки. Последние поддерживали регулярное сообщение между материком и островом и занимались продажей награбленных вещей. Один из них своевременно предупредил бандитов о появлении карательной экспедиции, и она не нашла на острове ни одного человека; лишь в пещере было обнаружено сорок ящиков с награбленным добром.
Только в 1830 году власти Бостона занялись устройством государственной спасательной станции. В 1873 году на этом «заклятом острове» был установлен первый маяк. Маяки приходилось постоянно строить заново. Море их все время уничтожало. Из-за страшных штормов и разрушительных прибойных волн остров непрерывно уменьшается в размерах. Но от этого опасность кораблекрушения становится еще больше. Если остров Сейбл исчезнет в пучине, ни один маяк не поможет судам в туман и вьюгу избегать невидимых, скрытых бурными водоворотами песчаных отмелей. Это место по-прежнему останется заклятым.
Жертвы морских катастроф
В морях и океанах много таких коварных ловушек. Повсюду в океанских глубинах лежат останки тысяч судов, которые столетиями увлекали в пучину людей и грузы. Из века в век требовало море дани от гордых кораблей: под воду уходили великолепные парусники, фрегаты, бриги, военные корабли, роскошные пассажирские пароходы и наисовременнейшие грузовые транспорты. До сих пор их остовы покоятся на дне Атлантического и Тихого океанов, у берегов Европы, между островами Карибского моря, в Китайском море.
Подъем судов из воды представляет огромный интерес не только для кладоискателей и торговцев железным ломом, но также для историков и военно-морских специалистов, собирающих материалы для изучения развития судостроения, морских коммуникаций и заморской торговли. На поиски древних исторически ценных обломков кораблей отправляются служители науки со всех частей света. Следовательно, в этой книге нельзя не уделить внимания судоподъемным работам.
Ризберг в своей книге «В поисках подводных сокровищ» пишет: «Как удалось установить, за период с 1500 года до наших дней восьмая часть всей мировой добычи золота и серебра ушла ко дну вместе с погибшими кораблями. Если учесть к тому же стоимость других затонувших грузов, исчисляющуюся в миллионах долларов, то можно получить представление о том, какие несметные богатства скрыты под водой.
Ричардсон Гловер, бывший руководитель гидрографического ведомства военно-морского флота США, на основании достоверных статистических данных констатировал, что ежегодные средние потери мирового торгового флота составляют 2172 корабля. А ведь это потери всего за один год. Помножьте 2172 на 100, и вы буквально оцепенеете, узнав, какое огромное количество кораблей погибло за сто лет».
Удача Такера
Такер – страстный аквалангист. За пятнадцать лет он изучил все рифы вокруг Бермудских островов и извлек из воды весьма интересные находки. Около трехсот обломков кораблей всех веков удалось ему обнаружить вблизи берега, С одного старинного купеческого судна он поднял на поверхность шесть пушек, относящихся к XV веку; они служили для береговой обороны. Спустившись на судно вторично, Такер натолкнулся на что-то блестящее. Рассмотрев этот предмет при солнечном свете, он понял, что сделал ценную находку: это было золотое, усыпанное драгоценными камнями распятие.
Затонувшее судно лишило Такера покоя. Он проводил под водой по пять часов в день. Так продолжалось в течение десяти суток. После распятия он нашел пушку, на которой была выбита дата: «1561». Затем он обнаружил мелкие золотые вещи, двести серебряных монет и несколько произведений искусства.
Власти Бермудских островов разрешили ему оставить себе поднятые сокровища. Один американский антиквар сразу же предложил ему за них 25 000 долларов. Находки привлекли внимание и военных историков. Они интересовались старинным оружием, орудиями, заряжающимися с казенной части, и первыми гранатами, наполненными дымным порохом. Такер нашел также циркуль, которым капитан, по-видимому, измерял расстояния на своей карте, и гирьки, служившие судовому врачу для развешивания лекарств. Были найдены бронзовая ступка, пудреницы, сосуды для уксуса и растительного масла. Затем Такер обнаружил ритуальное копье, бытовавшее среди индейцев Центральной Америки, а также глиняную посуду, мушкеты, песочные часы и чернильницу. Извлекли на поверхность и золотой слиток. На нем было выгравировано: «Пинто». По всей вероятности, золото было доставлено с колумбийской реки Пинто. На испанской серебряной монете стояла дата: «1592». Разнородное вооружение позволяет сделать вывод, что это судно было пиратским. На бронзовой мортире выбиты слова «Petrus Van Den Cheim Me Fecit 1561». Петер Ван ден Гейм был знаменитым ремесленником из бельгийского города Мехелена. Он умер в том же 1561 году.
В ту пору многие английские и французские купцы, а также пираты сбывали свои товары в новых испанских владениях, и путь их проходил мимо Бермудских островов.
Каждый из этих затонувших кораблей – своего рода склад товаров, поэтому изучение их сулит много интересного и для историков.
Сокровища ускоков
В знаменитом венецианском морском архиве, который считается одним из лучших в мире хранилищ древних документов по морскому судоходству, с некоторых пор можно встретить посетителей особого рода, погруженных в изучение старинных фолиантов. Это молодые люди спортивного типа, иногда весьма деловые, которые решили во что бы то ни стало выяснить, где, когда и при каких обстоятельствах, а главное, с каким грузом на борту затонули в прошедшие столетия в Адриатическом море различные суда.
Они делают зарисовки, снимают копии с планов расположения погибших судов, уточняют названия населенных пунктов, так как многие из них изменились, и исчезают.
Вскоре они уже производят розыски на месте. Вооружившись подводными камерами, шноркелями и ластами, они поселяются где-нибудь на побережье Адриатики, например, в Задаре, Улцине или в какой-либо из югославских деревень и наводят справки у местных жителей: «Нет ли здесь какой-нибудь захудалой бухты? Где находится пиратский залив?»
За сведения они платят хорошо, не скупятся на расходы. А затем уходят под воду, фотографируют и обследуют морское дно. В один прекрасный день они обращаются за помощью к сведущим прибрежным жителям: «Мы точно знаем, что в районе острова Корнат в 1673 году затонули сокровища пиратского капитана Рамадана – далматинца, принявшего магометанскую веру. Мы предлагаем: все, что найдем, поделим между собой».
На первых порах еще удавалось заключать подобные сделки. Сейчас они преследуются по закону, так как мешают серьезной научно-исследовательской работе. Однако предприимчивость кладоискателей все же сыграла полезную роль: наука получила данные о погибших в водах Адриатики судах, которые унесли с собой в пучину ценные грузы.
У берегов полуострова Истрия, вблизи Ровиня, лежит на морском дне под толстым слоем песка богатый клад, который с давних пор будоражит фантазию молодых искателей приключений. О причинах гибели судов дают точные сведения бумаги венецианского морского архива.
В конце марта 1579 года в гавани этого приморского городка, который был в те времена укрепленной военно-морской базой Венеции, стояли несколько отечественных и турецких кораблей, нагруженных сказочными сокровищами: ларцами с ювелирными изделиями и произведениями искусства, предназначавшимися для влиятельных особ из далеких стран. В то время венецианцы торговали со всем миром. Турки тоже достигли вершины своего могущества, но Адриатическое море было им неподвластно. Его истинными хозяевами были ускоки – беглецы из захваченной турками Боснии, в большинстве случаев бывшие крепостные, которые с территории Далмации осуществляли нападения на турецких угнетателей. Поэтому венецианцы и турки заключили союз против ускоков. Бои были очень жестокие и велись с переменным успехом.
Однажды капитан венецианского судна приказал захватить ускокский корабль и обезглавить членов его команды. Ускоки в свою очередь не остались в долгу. Семнадцать кораблей, на борту которых находилось пятьсот ускоков, вооруженных с головы до ног, под командованием самого храброго их капитана Милоша Славича до наступления сумерек подошли к Ровиньской гавани. План нападения был разработан до мельчайших подробностей. Стремительно ринулись они к стоявшим на якоре торговым судам и с обнаженными шпагами ворвались на палубы. Несколько минут спустя большая часть неприятельских кораблей уже была в их руках. Если какой-нибудь из них оказывал сопротивление или команда, выбросив за борт груз, пыталась вырваться из окружения ускоков, те поджигали этот корабль.
На воде плавали обломки судов и ящики, а среди них барахтались люди. Перед рассветом ускоки на двадцати четырех перегруженных кораблях – семнадцати собственных и семи захваченных – покинули поле битвы. Половина ценного груза досталась ускокам, а вторая половина была в ту ночь выброшена за борт. С тех пор она покоится на дне моря.
В другой раз венецианско-турецкой флотилии удалось загнать несколько ускокских кораблей в бухту на западном побережье далматинского острова Ист. С наступлением ночи нападающие соорудили у входа в бухту заграждение, через которое не мог проскользнуть незамеченным ни один пловец, и стали дожидаться рассвета, чтобы утром истребить ускоков всех до единого.
На заре венецианские корабли обрушили на скалистый берег орудийный огонь. После основательной артиллерийской подготовки они направили свои корабли в бухту, чтобы высадиться на берег. Но ускокские корабли бесследно исчезли. На берегу из-за камней виднелись длинные ружья и шапки ускоков. Однако никто не стрелял. Обычно ускоки действовали иначе! Не встречая сопротивления, команды нападающих начали высадку на берег. Но там их ожидал неприятный сюрприз. Повсюду на остроконечные камни были нахлобучены шапки, а в некоторых местах торчали сухие жерди, которые издали можно было принять за ружья. Ускоков же и след простыл!
На камнях лежали расплющенные куски говядины. Ускоки прибегли к хитрости. Свои корабли и часть добычи они протащили через узкий в этом месте остров по подстилке из кусков свежего мяса. На другой стороне они снова сели на свои корабли и спокойно отплыли. Часть ценного груза – трофеи, добытые во время налетов на венецианские и турецкие корабли, – они вынуждены были бросить в море. Эти сокровища по сей день покоятся на дне бухты.
Бывали времена, когда торговые суда богатых венецианских купцов отваживались выходить в открытое море лишь целыми караванами под вооруженной охраной. Их турецким соседям жилось не намного лучше. Ибо море было во власти ускоков. Хотя Венеция и Турция и предпринимали совместные действия, их противникам, однако, всегда удавалось ловко ускользнуть от них. Иногда они скрывались в гавани Дубровника, пережидая там опасность. Жители этого города на берегу Адриатики охотно помогали ускокам, так как хотели повредить конкурентам, а ускоки за эти услуги щадили их на море.
Улук Алуйя, легендарный предводитель ускоков, и четыреста человек команды его кораблей отыскали для себя убежище на богатом бухтами южном побережье Адриатического моря – маленький глухой городок Улцинь. Здесь они возвели укрепления, сторожевые башни, орудийные площадки и гавань.
Но ничто не вечно под луной! Вскоре турки переняли тактику противника. В маленьких, легких и быстрых лодках они охотились за ускоками Улциня. В конце концов, турецкий султан Сулейман-паша принял решение отправиться в «логово льва» и совершить налет на «разбойничье гнездо».
В один прекрасный день отлично вооруженные суда Сулеймана с вышколенной командой на борту появились в Адриатическом море. Все шло по заранее намеченному плану в соответствии с проведенными учениями. Под чужим флагом корабли султана проникли в гавань, введя в заблуждение караул.
Когда ускоки подняли тревогу, было уже поздно. Оправившись от первого удара, они быстро сосредоточились и открыли огонь. Был момент, когда казалось, что турецкий флот вынужден будет отступить. Но затем
туркам удалось поджечь несколько судов противника, и пламя охватило всю флотилию. Вместе с горящими кораблями исчезли под водой и богатые сокровища. Как утверждают рыбаки, обломки этих судов лежат там по сей день, и мешают судам становиться на якорь.
В прошлом было предпринято немало попыток извлечь сокровища со дна моря, но все они кончались ничем из-за отсутствия необходимых технических средств.