Страница:
Покинув дом родителей, Стюарт отправился к Уэру – следовало вернуть герцогу экипаж. Передав конюху поводья, он удалился, хотя прекрасно понимал, что должен был подняться в дом и еще раз поблагодарить друга. Да, ему, Стюарту, очень повезло, что у него есть такой замечательный друг. Герцог Уэр выступил гарантом его кредита, великодушно предоставил в его распоряжение дом своего брата, а также красивейший экипаж. Но ведь он не мог постоянно так жить… Не мог постоянно ходить с протянутой рукой и просить об услугах своих друзей, которые были лучше устроены в жизни. Стюарт твердо решил: он должен наконец-то встать на ноги – или окончательно пропасть.
В доме Филиппа, как всегда, было тихо, но сейчас эта тишина казалась угнетающей – Стюарт вдруг с необыкновенной остротой ощутил собственное одиночество. Поднявшись по лестнице, он погрузился в сладостные воспоминания: вот здесь он остановился и поцеловал Шарлотту, вот тут сорвал с нее платье. А здесь она сказала, что желает его. В спальне он с наслаждением вдыхал аромат ее духов, все еще витавший в воздухе. Как жаль, что им с Шарлоттой предстоит расстаться…
Стюарт сел на край постели и, сам того не замечая, стал поглаживать подушку, еще хранившую ее запах. Он понимал: Шарлотта ни за что не захочет провести с ним… целый год, например. Как только они разыщут Сьюзен, она заберет свою племянницу и уедет отсюда. Вернется в Кент или в любое другое место, где их не настигнет скандал. Но Стюарт все равно хотел, чтобы их поиски увенчались успехом, он не мог бы видеть Шарлотту несчастной. Вот только сможет ли он жить дальше без нее, когда она уедет?
Но почему же он постоянно задавал себе этот вопрос? И почему всю неделю потратил на то, чтобы прочесывать Лондон, разыскивая девушку? Ведь у него было множество собственных дел, совершенно неотложных. Разумеется, он поступал как настоящий джентльмен, как человек чести. Но Стюарт прекрасно отдавал себе отчет: это была только одна из причин. Он действительно чувствовал свою ответственность за то, что случилось со Сьюзен. В какой-то степени даже винил себя из-за того, что она исчезла. Ведь именно из-за него Сьюзен поссорилась с тетей. Но главная причина того, что он взялся помогать Шарлотте, не имела ничего общего ни с благородными побуждениями, ни с угрызениями совести, которые он испытывал. Он предложил Шарлотте свою помощь, потому что хотел быть рядом с ней. Он помогал ей, чтобы она снова стала счастливой. Он хотел, чтобы она улыбалась ему, хотел вдыхать запах ее духов, ощущать ее прикосновения. Ему хотелось держать ее в объятиях каждую ночь, всегда.
Однако эти желания шли вразрез с его планами. До того как он увлекся Шарлоттой, женитьба на богатой девушке казалась Дрейку самым разумным выходом из создавшейся ситуации – пусть не идеальным решением, но, без сомнения, дальновидным и благоразумным. Но теперь Стюарт был твердо уверен: ни одна девушка не сможет сравниться с Шарлоттой. И он, наверное, сам не смог бы жить ни с одной другой женщиной, зная, от чего отказался. А ведь к этому времени сплетни о нем поутихли, и сейчас он вполне мог бы найти себе богатую невесту – и сохранить за собой Оуквуд-Парк. Восстановить поместье, устроив в нем все по своему вкусу, так, как он всегда мечтал. Но тогда ему пришлось бы отказаться от Шарлотты.
Так что же делать? Неужели отказаться от Оуквуд-Парка? Но он ведь мечтал о нем годами, с тех самых пор, как вышел из стен университета и наконец-то понял, что вся его жизнь должна превратиться в одно сплошное ожидание. Его восьмидесятилетний дед был здоров и полон сил, а Терранс в свои пятьдесят – тем более. Некоторые из его друзей утверждали, что могут ждать своего наследства десятки лет, но он, Стюарт, всегда мечтал как можно скорее стать полноправным хозяином. Ему не хотелось бы ждать так долго. У него вошло в привычку смотреть поместья, выставленные на продажу, и он оценивал их так, словно и впрямь собирался купить. Стюарт представлял, как перестроил бы их и как бы ими управлял. Когда же он увидел Оуквуд-Парк, то сразу понял: это поместье непременно должно стать его собственностью, приносящей прибыль.
Но теперь Оуквуд-Парк уже не казался ему таким привлекательным, как раньше. Теперь собственный дом даже в мечтах представлялся ему таким же опустевшим, как дом Филиппа. Стоит ли игра свеч, если женщина, которая будет ждать его у их семейного очага, никогда не станет для него любимой? Раньше ему подходила любая, у которой было достаточно денег, но сейчас… Сейчас мысль об этом казалась невыносимой, потому что… потому что…
Стюарта обожгла мысль о том, что он все больше увлекается Шарлоттой. Эта мысль по-настоящему пугала, так как он прекрасно знал, что любовь никого еще не доводила до добра. Вот, например, Уэр когда-то влюбился, и любовь разбила ему сердце. Как он страдал тогда! А Эйден Монтгомери настолько потерял голову от любви, что хотел отказаться от мечты всей своей жизни и пожелал уволиться из Королевского флота, где делал успешную карьеру морского офицера. И что в итоге? Его сердце тоже было разбито. Стюарт не хотел повторять чужие ошибки.
Однако он опасался, что спохватился слишком поздно. Стоя на краю пропасти, будучи на грани разорения, рискуя потерять вожделенное поместье и остаться без крыши над головой и без денег, он мог сейчас думать только о Шарлотте. К тому же он боялся, что она сойдется с кем-нибудь другим. С кем-нибудь наподобие Карлоса или Пьетро – или с любым другим мужчиной, которого Стюарт уже заранее ненавидел. Он хотел, чтобы Шарлотта принадлежала только ему, хотя и осознавал, что ему нечего предложить ей, кроме самого себя.
Но разве имели хоть какое-то значение его чувства к ней? Он ведь не знал, питает ли к нему Шарлотта ответные чувства. Да и могла ли она испытывать к нему какое-то чувство? Ее верность и преданность племяннице не вызывали у него сомнений, и он не винил ее за это. Напротив, именно за это он ее и полюбил. Ведь ему, Стюарту, слишком хорошо было известно, как редко встречается в жизни такая преданность – даже среди членов одной семьи. Его сердце покорил тот факт, что даже открытое неповиновение племянницы и ее побег не оттолкнули от нее Шарлотту. Он не мог не восхищаться ею.
Стюарт решил, что у него остается только один выход. Прежде всего он должен разыскать Сьюзен. Иначе Шарлотта не будет счастлива по-настоящему. Он непременно сдержит свое слово. А потом, когда ее племянница вернется и все станет на свои места, он выяснит, любит ли его Шарлотта. И тогда он попытается разобраться в своих чувствах.
Глава 12
В доме Филиппа, как всегда, было тихо, но сейчас эта тишина казалась угнетающей – Стюарт вдруг с необыкновенной остротой ощутил собственное одиночество. Поднявшись по лестнице, он погрузился в сладостные воспоминания: вот здесь он остановился и поцеловал Шарлотту, вот тут сорвал с нее платье. А здесь она сказала, что желает его. В спальне он с наслаждением вдыхал аромат ее духов, все еще витавший в воздухе. Как жаль, что им с Шарлоттой предстоит расстаться…
Стюарт сел на край постели и, сам того не замечая, стал поглаживать подушку, еще хранившую ее запах. Он понимал: Шарлотта ни за что не захочет провести с ним… целый год, например. Как только они разыщут Сьюзен, она заберет свою племянницу и уедет отсюда. Вернется в Кент или в любое другое место, где их не настигнет скандал. Но Стюарт все равно хотел, чтобы их поиски увенчались успехом, он не мог бы видеть Шарлотту несчастной. Вот только сможет ли он жить дальше без нее, когда она уедет?
Но почему же он постоянно задавал себе этот вопрос? И почему всю неделю потратил на то, чтобы прочесывать Лондон, разыскивая девушку? Ведь у него было множество собственных дел, совершенно неотложных. Разумеется, он поступал как настоящий джентльмен, как человек чести. Но Стюарт прекрасно отдавал себе отчет: это была только одна из причин. Он действительно чувствовал свою ответственность за то, что случилось со Сьюзен. В какой-то степени даже винил себя из-за того, что она исчезла. Ведь именно из-за него Сьюзен поссорилась с тетей. Но главная причина того, что он взялся помогать Шарлотте, не имела ничего общего ни с благородными побуждениями, ни с угрызениями совести, которые он испытывал. Он предложил Шарлотте свою помощь, потому что хотел быть рядом с ней. Он помогал ей, чтобы она снова стала счастливой. Он хотел, чтобы она улыбалась ему, хотел вдыхать запах ее духов, ощущать ее прикосновения. Ему хотелось держать ее в объятиях каждую ночь, всегда.
Однако эти желания шли вразрез с его планами. До того как он увлекся Шарлоттой, женитьба на богатой девушке казалась Дрейку самым разумным выходом из создавшейся ситуации – пусть не идеальным решением, но, без сомнения, дальновидным и благоразумным. Но теперь Стюарт был твердо уверен: ни одна девушка не сможет сравниться с Шарлоттой. И он, наверное, сам не смог бы жить ни с одной другой женщиной, зная, от чего отказался. А ведь к этому времени сплетни о нем поутихли, и сейчас он вполне мог бы найти себе богатую невесту – и сохранить за собой Оуквуд-Парк. Восстановить поместье, устроив в нем все по своему вкусу, так, как он всегда мечтал. Но тогда ему пришлось бы отказаться от Шарлотты.
Так что же делать? Неужели отказаться от Оуквуд-Парка? Но он ведь мечтал о нем годами, с тех самых пор, как вышел из стен университета и наконец-то понял, что вся его жизнь должна превратиться в одно сплошное ожидание. Его восьмидесятилетний дед был здоров и полон сил, а Терранс в свои пятьдесят – тем более. Некоторые из его друзей утверждали, что могут ждать своего наследства десятки лет, но он, Стюарт, всегда мечтал как можно скорее стать полноправным хозяином. Ему не хотелось бы ждать так долго. У него вошло в привычку смотреть поместья, выставленные на продажу, и он оценивал их так, словно и впрямь собирался купить. Стюарт представлял, как перестроил бы их и как бы ими управлял. Когда же он увидел Оуквуд-Парк, то сразу понял: это поместье непременно должно стать его собственностью, приносящей прибыль.
Но теперь Оуквуд-Парк уже не казался ему таким привлекательным, как раньше. Теперь собственный дом даже в мечтах представлялся ему таким же опустевшим, как дом Филиппа. Стоит ли игра свеч, если женщина, которая будет ждать его у их семейного очага, никогда не станет для него любимой? Раньше ему подходила любая, у которой было достаточно денег, но сейчас… Сейчас мысль об этом казалась невыносимой, потому что… потому что…
Стюарта обожгла мысль о том, что он все больше увлекается Шарлоттой. Эта мысль по-настоящему пугала, так как он прекрасно знал, что любовь никого еще не доводила до добра. Вот, например, Уэр когда-то влюбился, и любовь разбила ему сердце. Как он страдал тогда! А Эйден Монтгомери настолько потерял голову от любви, что хотел отказаться от мечты всей своей жизни и пожелал уволиться из Королевского флота, где делал успешную карьеру морского офицера. И что в итоге? Его сердце тоже было разбито. Стюарт не хотел повторять чужие ошибки.
Однако он опасался, что спохватился слишком поздно. Стоя на краю пропасти, будучи на грани разорения, рискуя потерять вожделенное поместье и остаться без крыши над головой и без денег, он мог сейчас думать только о Шарлотте. К тому же он боялся, что она сойдется с кем-нибудь другим. С кем-нибудь наподобие Карлоса или Пьетро – или с любым другим мужчиной, которого Стюарт уже заранее ненавидел. Он хотел, чтобы Шарлотта принадлежала только ему, хотя и осознавал, что ему нечего предложить ей, кроме самого себя.
Но разве имели хоть какое-то значение его чувства к ней? Он ведь не знал, питает ли к нему Шарлотта ответные чувства. Да и могла ли она испытывать к нему какое-то чувство? Ее верность и преданность племяннице не вызывали у него сомнений, и он не винил ее за это. Напротив, именно за это он ее и полюбил. Ведь ему, Стюарту, слишком хорошо было известно, как редко встречается в жизни такая преданность – даже среди членов одной семьи. Его сердце покорил тот факт, что даже открытое неповиновение племянницы и ее побег не оттолкнули от нее Шарлотту. Он не мог не восхищаться ею.
Стюарт решил, что у него остается только один выход. Прежде всего он должен разыскать Сьюзен. Иначе Шарлотта не будет счастлива по-настоящему. Он непременно сдержит свое слово. А потом, когда ее племянница вернется и все станет на свои места, он выяснит, любит ли его Шарлотта. И тогда он попытается разобраться в своих чувствах.
Глава 12
Шарлотта тянула время, стараясь как можно дольше не спускаться к завтраку. В какой-то момент она уже решила покинуть этот дом, но тут же поняла, что не сможет уехать, не увидев Стюарта. В конце концов она спустилась в столовую.
Было уже довольно поздно, и все давно позавтракали. Служанка принесла ей тосты и чай. На столе ее ждали два письма, и Шарлотта сразу же принялась их читать.
Первое письмо было от Лючии – подруга отвечала на послание Шарлотты.
«Ах, итальянцы! Как я скучаю по итальянцам! К сожалению, в Кенте, кроме меня, нет других итальянцев. Я искренне сожалею об этом, хоть и признаю, что это делает меня чем-то вроде местной достопримечательности. Или, может быть, даже местной знаменитости? Как бы там ни было, сегодня я иду ужинать в ресторан, и это замечательно. Хотя жаль, что в Англии самая пресная еда в мире. Даже русские питаются лучше.»
Шарлотта пробежала глазами; письмо, пока не нашла то, что Лючия написала в ответ на другой ее вопрос:
«С тех пор как ты уехала, в дом больше никто не забирался. Дом охраняется, как королевская казна, и – увы – никто не приходил сюда для того, чтобы совершить набег на мое нижнее белье, – даже небезызвестный мистер Уитли. Я. распаковала все вещицы из ящиков и коробок, что изменило интерьер в лучшую сторону. Тебе надо было давно это сделать. Четыре ночи я провела в ожидании преступника с пистолетом наготове, но воры не приходили. Но раз ты меня просишь, то я все снова уберу обратно в ящики. Я также пригласила настройщика, и он настроил фортепиано, хотя инструмент очень неважный. Знаю, тебе наверняка захочется спросить меня о том, обрела ли я свое вдохновение и нашла ли свою музу? Так вот, вынуждена тебе ответить: музу я до сих пор не нашла. Боюсь, мистер Уитли может оказаться кем-то вроде Керубино, который годится больше для того, чтобы заявлять о своих чувствах только на словах. Увы, нопохоже, что он именно таков…»
Шарлотта отложила письмо подруги, чтобы позже вернуться к нему и прочитать более внимательно. Она была рада, что Лючия возобновила занятия пением. Почерк на втором конверте показался ей знакомым, но она не могла вспомнить, кому он принадлежит, пока не вскрыла конверт. Когда же поняла, что второе письмо – от Стюарта, ее сердце радостно забилось. Он давал ей знать, что от Бентона, находившегося сейчас в Кенте, пришло известие: за городом, в таверне, одно время снимал комнату какой-то худощавый смуглый мужчина, предположительно – итальянец. Он съехал примерно в те же дни, когда пропала Сьюзен. Однако он заплатил за проживание за месяц вперед, поэтому хозяин не придал этому факту особого значения. Стюарт писал, что теперь, вооруженный этими сведениями, он намерен разыскать Питни и помочь ему в поисках. И он обещал вскоре прислать очередную весточку, а в конце письма подписался коротко – одной буквой «С».
Шарлотта перечитывала послание Стюарта, когда в комнату вошла хозяйка дома.
– Доброе утро, графиня Гриффолино, – проворковала Амелия, одарив гостью лучезарной улыбкой.
Шарлотта отложила письмо.
– Доброе утро, миссис Дрейк.
– Какой чудесный день. Хотите съездить со мной на Бонд-стрит и пройтись по магазинам?
– О нет, спасибо. – Шарлотта покачала головой. – Видите ли, миссис Дрейк, я высоко ценю ваше гостеприимство, но, по-моему, будет лучше, если я перееду в гостиницу. Я не могу больше злоупотреблять…
– Что за глупости! – перебила Амелия. – Вы должны жить здесь! Леди – и одна, в гостинице? Да это просто неприлично!
– Я могу вызвать в Лондон мою подругу, которая сейчас находится в Кенте, – попыталась возразить Шарлотта, но Амелия и слышать ничего не хотела о переезде.
– Вы ведь уже освоились здесь! Прошу вас, останьтесь. Я так рада, что в это нелегкое для вас время мы хоть чем-нибудь можем вас поддержать.
– Очень мило с вашей стороны, – пробормотала Шарлотта. – Но вы уже и так проявили чересчур много доброты…
– Дорогая моя, – Амелия опустила глаза, – не уезжайте, пожалуйста. – Я умоляю вас.
– Но я не…
– За последние две недели я видела своего сына столько раз, сколько до этого не видела за целый год, – проговорила Амелия, не поднимая глаз. – Не думаете же вы, что он станет завтракать со мной, когда вы отсюда уедете?
Шарлотта подумала о том, что семейка Дрейков – довольно странная семья. Глава семейства грозился выгнать гостью из дома, в то время как его супруга слезно умоляла ее остаться. Что же в таком случае происходило между ними?
Немного помедлив, Шарлотта кивнула:
– Хорошо, миссис Дрейк, я останусь у вас до тех пор, пока не найдется моя племянница, если мое присутствие вас не обременяет.
– Нисколько не обременяет! – Мать Стюарта просияла, и Шарлотта заметила, что на глазах у нее появились слезы. – Можете жить у нас столько, сколько вам потребуется, моя дорогая, ведь вам надо искать Сьюзен.
Шарлотта указала на письма, лежавшие на столе:
– Сегодня утром Стюарт сообщил мне, что его камердинер кое-что узнал. В последний месяц недалеко от Танбридж-Уэльса проживал какой-то иностранец. Не исключено, что это – итальянец. Стюарт и мистер Питни уже разыскивают его. Надеюсь, что Сьюзен очень скоро разыщут.
– Да, разумеется. Я молюсь, чтобы ее нашли как можно быстрее и чтобы с ней все было хорошо.
Шарлотта даже думать не хотела о том, что со Сьюзен может что-нибудь случиться. Или что она может вернуться – не приведи Бог – беременной. Но если этому человеку действительно удалось убедить ее в том, что они скоро поженятся, тогда…
«Нет-нет, нельзя об этом думать, – сказала себе Шарлотта. – Само собой разумеется, Сьюзен выйдет замуж как порядочная девушка».
И она, Шарлотта, твердо решила: если чья-то репутация и пострадает, то пусть это будет ее собственная репутация, пусть внимание окружающих привлечет ее скандальное прошлое, а не исчезновение ее племянницы.
Извинившись, Шарлотта поднялась из-за стола и вернулась в свою комнату. Она еще раз перечитала письма, с улыбкой пробежав глазами жалобы Лючии на нерешительность мистера Уитли. Но настроенное фортепиано было очень добрым знаком. Шарлотта написала ответ, в котором поблагодарила Лючию за подробный отчет о новостях и намекнула, что даже посредственные певицы имеют в Лондоне большой успех у публики. Шарлотта знала, чем поддеть Лючию: подруга терпеть не могла, когда кого-то хвалят незаслуженно.
К сожалению, на письмо Стюарта нельзя было ответить, потому что она не знала, где он сейчас находится. А ей очень хотелось спросить у него, что именно он разузнал. И еще… ей ужасно хотелось находиться сейчас с ним рядом. Хотелось чувствовать, что она тоже вносит какой-то вклад в поиски племянницы. Сидеть в четырех стенах – это слишком мучительно. У нее стало бы гораздо легче на душе, если бы она тоже принимала участие в поисках. А сейчас ей не остается ничего другого, как сидеть и думать о своих бедах, – не самое приятное занятие.
К ленчу Шарлотта чувствовала себя настоящей развалиной. От тревоги и беспокойства она потеряла аппетит. От Стюарта больше не было никаких известий. Конечно, она понимала, что он не может отправлять ей послания каждый час, – но все же не находила себе места от беспокойства. Шарлотта пыталась заснуть, но ничего не получалось – глядя в потолок, она снова, и снова возвращалась к недавним событиям.
Было очевидно: сейчас она находилась в гораздо большей опасности, чем можно было бы ожидать. До вчерашнего дня Шарлотта надеялась: стоит ей переспать со Стюартом – и она потеряет к нему всякий интерес. Но оказалось, что вечер с ним нисколько не удовлетворил ее. От одной мысли, о прикосновениях его рук ее бросало в жар, и она теряла покой. Ну ладно, она готова с этим смириться. Так часто бывает в начале любовного романа. Но ей не давали покоя и другие, воспоминания. Больше всего беспокоило выражение лица Стюарта, когда он смотрел на нее, думая, что она спит. Раньше ни один мужчина не смотрел на нее так. Стюарт же… Он смотрел на нее как на бесценный подарок судьбы, удивительный и неожиданный, подарок, о котором он даже не смел мечтать. Казалось, он не верил своему счастью. Таких как Стюарт, она никогда еще не встречала.
Шарлотта уткнулась лицом в подушку. Ну вот, опять… С ней опять это случилось: кажется, она влюбилась. К тому же влюбилась безнадежно, влюбилась в мужчину, который никогда на ней не женится. Ведь сейчас ей уже тридцать, а не семнадцать, как было когда-то. И она не строит себе никаких иллюзий насчет их общего будущего. Ради Сьюзен она должна соблюдать приличия. А Стюарт должен жениться на богатой. Значит, все, что им суждено, – это тайные встречи, несколько часов или минут украденного счастья. А ей этого мало. Это ее не устраивает. На какое-то одно мгновение Шарлотте вдруг отчаянно захотелось, чтобы Сьюзен… никогда не нашлась. Чтобы у нее была возможность вечно наслаждаться счастьем со Стюартом.
Слезы застилали ей глаза. Боже, какая она порочная женщина! Готова пожертвовать своей бедной невинной племянницей ради удовлетворения своих низменных, греховных желаний! Чувствуя отвращение к себе, Шарлотта утерла слезы. Слезы никак не помогут – это она усвоила еще много лет назад. Когда отец выгонял ее из дома, она все время плакала, умоляя его передумать и позволить ей остаться. Но он был неумолим, и весь ее прежний мир рухнул.
Шарлотта вскочила с постели. Нужно как-то отвлечься от мыслей о своих несчастьях. Кажется, сегодня она обещала Стюарту пойти с ним на бал. Но бал начнется только через несколько часов. В любом случае Стюарт принесет ей хорошие известия о Сьюзен, что будет означать конец всему – какие бы чувства она ни испытывала к нему.
Охваченная отчаянием, Шарлотта направилась в библиотеку. Она никогда не увлекалась чтением, считала, что лучше действовать и совершать поступки, чем читать обо всем этом в книгах. Но сейчас она решила найти какую-нибудь ужасно скучную книгу, которая позволила бы ей отвлечься от грустных размышлений и помогла бы заснуть.
В библиотеке Дрейков все было именно так, как хотелось Шарлотте, – тихо и сумрачно. Она бродила мимо полок и разглядывала корешки книг. Комната имела форму подковы и была расположена рядом с застекленным садом округлой формы. В дальнем конце библиотеки находилось окно, закрытое шторами. Шарлотта раздвинула шторы, снова повернулась к полкам и, ахнув, замерла на мгновение.
С картины, висевшей на стене, на нее смотрел Стюарт. Вглядываясь в безупречно выполненный портрет, Шарлотта не верила своим глазам. Художник великолепно уловил Сходство – она узнавала на портрете и изящную линию носа Стюарта, и дерзкий изгиб его бровей. Несмотря на строгий импозантный костюм, у человека на картине была какая-то чертовщинка в глазах. Нет, костюм был, пожалуй, не строгим, а скорее старомодным – такие носили несколько десятков лет назад. А значит, на портрете был изображен вовсе не Стюарт. Хотя этот человек, конечно же, приходится ему родственником. Но почему такой прекрасной картине был отведен самый темный угол комнаты?
– Что, страдаете излишним любопытством? – послышался у нее за спиной скрипучий голос.
Шарлотта вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Терранс Дрейк, сверливший ее недобрым взглядом.
– Взялись шарить по углам? – злобно прошипел он, кивая на портрет. – Разве вам мало своих собственных забот?
Шарлотта скрестила на груди руки и, вскинув голову, заявила:
– Вовсе нет. Просто я искала книгу и не могла ничего найти в темноте. – Она многозначительно кивнула на шторы.
– Гм. – Терранс подошел ближе. – Что ж, валяйте. Можете задавать вопросы. Я вижу, что вам хочется кое-что узнать. – Он снова кивнул на портрет.
Шарлотта и бровью не повела.
– Безусловно, это меня не касается. Просто меня поразило сходство.
Терранс повернулся к холсту и, нахмурившись, проворчал:
– Это что-то невероятное. Просто мистика какая-то. Похожи как две капли воды. И оба – с червоточиной.
– Как вы можете? – вырвалось у Шарлотты. – Разве можно так говорить о своем сыне?
Терранс хмыкнул.
– Ничего не поделаешь – наследственность. Я вижу его насквозь.
– А значит, нужно отказаться от сына? Я не могу одобрить ваш поступок, мистер Дрейк.
Терранс не отрывал взгляда от портрета. Он смотрел на него так, словно хотел разорвать его в клочья и растоптать.
– Кажется, ваша родная кровь тоже подвела вас? Ваша родственница сбежала с негодяем, не правда ли? Послала к чертям долг перед семьей и пошла на поводу у своих низменных желаний? Кровные узы перестали хоть что-то значить для нее, как только какой-то красавчик вскружил ей голову?
– Она – всего лишь наивная девочка, – возразила Шарлотта. – Я – единственная, кто у нее остался, и мой долг – заботиться о ней. Это я подвела ее, а не она меня. Я плохо выполняла свой долг, вот и все.
– Распутники, лжецы, игроки!.. – не унимался мистер Дрейк. – Никакой ответственности! – Он повернулся к Шарлотте и показал на портрет: – Это мой брат. Хорошо, что он рано умер. Мой сын очень похож на него и ведет себя так же. Мой отец смотрел на это сквозь пальцы, прощая им все, а они оба ничего не сделали для него! Если вы обладаете мудростью, миледи, не заводите детей. Проступок вашей племянницы показал: в вашем роду тоже есть червоточина, и будьте уверены, когда-нибудь это проявится еще раз. – Мистер Дрейк коротко кивнул и, с ненавистью посмотрев на человека, изображенного на портрете, проговорил: – Всего хорошего, миледи.
Шарлотта поспешила удалиться, до глубины души потрясенная этой встречей. Сердце наполнилось сочувствием к Стюарту. Как нелегко, должно быть, жить, когда у тебя такой отец, как мистер Дрейк! Каково было Стюарту на протяжении многих лет жить в одном доме с человеком, который изо дня в день пылает злобой и видит в нем средоточие всех грехов? Пусть даже Амелия любила своего сына, лютая ненависть отца изо дня в день отравляла жизнь Стюарту. Но из-за чего Терранс Дрейк так возненавидел своего сына?
Шарлотта горько сожалела обо всем, что рассказала леди Килдэр. Не надо было передавать чужие сплетни и описывать события, о которых сама она знала лишь, понаслышке. Это было нечестно. Все больше и больше Шарлотта убеждалась: скорее всего в этих сплетнях не было ни слова правды. Стюарт раздражал родного отца самим фактом своего существования. Что бы Стюарт ни делал, все вызывало его гнев и недовольство. И будь она на месте Стюарта, то палец о палец не ударила бы для того, чтобы угодить человеку, который ее ненавидел.
Шарлотта пыталась убедить себя в том, что семейные дела Дрейков ее не касаются. Действительно, если она станет совать свой нос в дела семьи и выведывать семейные тайны, то лишь осложнит жизнь Стюарта. Она решила впредь сдерживаться и не проявлять любопытства.
Бал, состоявшийся в этот вечер, удался на славу. Для Шарлотты так и осталось загадкой, почему она попала на бал к Трокмортонам – просто получила приглашение, и все. Разумеется, Стюарт приложил к этому руку – пусть ему не повезло с родственниками, зато повезло с друзьями. А герцог Уэр и его мать пригласили Шарлотту сопровождать, их на балу, поэтому ей был оказан очень хороший прием. Но все же она ужасно волновалась, внимание местного общества ее пугало. А вдруг на балу ей встретятся знакомые ее семьи, которые могут узнать ее? Шарлотта прислушивалась к малейшему шепоту у нее за спиной; ей казалось, что любой разговор о ней может оказаться губительным для ее репутации.
Но к счастью, гостям было не до нее – в обществе назревал очередной скандал. Герцог Эксетер ни с того, ни с сего женился, и такая скоропалительная женитьба не могла не удивить. Свадьбе предшествовало только объявление в «Таймс», которое застало врасплох всех без исключения – включая любовницу герцога. Шарлотта вздохнула с облегчением, глядя, как новоиспеченные молодожены шествуют по залу, приковывая к себе взгляды и вызывая многочисленные комментарии присутствующих.
– Что ж, от Эксетера и не такого можно было ожидать, – заметила герцогиня Уэр, раскрывая веер. – И вообще сегодня здесь может произойти все, что угодно, – вплоть до убийства.
Шарлотта улыбнулась:
– Совершенно с вами согласна.
В этот момент к ним приблизился какой-то джентльмен, и герцогиня приветливо кивнула ему.
– Это лорд Роберт Фэрфилд, – сказала она. – Милорд, вы ведь подошли к нам, чтобы потанцевать с моей подругой?
Лорд Роберт поклонился:
– Сочту за честь, миледи. – Он повернулся к Шарлотте: – Не согласитесь ли вы подарить мне эту кадриль?.
Шарлотта колебалась, но герцогиня, взмахнув веером, проговорила:
– Поверьте, лорд Роберт заслуживает доверия. Можете смело идти с ним танцевать.
Шарлотта почувствовала, что отказать неудобно. Она молча кивнула и протянула лорду Роберту руку.
– Не беспокойтесь, – сказал он ей, когда они вышли на середину танцевального зала. – Дрейк предупредил меня насчет герцогини.
– Что вы имеете в виду? – Шарлотта с удивлением взглянула на лорда Роберта, потом покосилась на герцогиню.
– Что имею в виду? То, что герцогиня отгоняет всех женщин от своего сына. Она считает, что все дамы Англии мечтают заполучить себе Уэра в мужья. Дрейк знал, что она заставит вас танцевать весь вечер.
– Ах… – удивилась Шарлотта. – Значит, и здесь не обошлось без вмешательства Стюарта?
Лорд Роберт усмехнулся:
– Дрейк только сообщил мне о том, что приедет позже и что мне представится возможность с вами потанцевать. Вот я и пользуюсь такой возможностью. Когда же он приедет, я не посмею вновь пригласить вас.
Шарлотта рассмеялась. Когда кадриль закончилась, герцогиня представила ей еще одного джентльмена, который также оказался приятелем Стюарта, и Шарлотта с ним тоже танцевала.
Вскоре Шарлотта обнаружила, что все ее танцы расписаны заранее, так что можно было весело проводить время. Выходит, Стюарт позаботился даже о том, чтобы она не скучала на балу.
Стюарт и в самом деле приехал на бал к Трокмортонам довольно очень поздно. Разыскивая итальянца, он провел целый день в доках, на оживленных лондонских улицах и в узких переулках, поэтому ужасно устал. Вернувшись домой, он обнаружил, что огонь в камине погас. Разогрев воду, он побрился и помылся, а затем отправился на бал. Ему пришлось добираться туда пешком, потому что деньги, которые дала ему Шарлотта, все до последнего пенни ушли на розыски. Поднимаясь по ступенькам дома Трокмортонов, он вспомнил, что весь день ничего не ел. Слава Богу, что в высшем обществе быстро нашелся другой объект для пересудов, и сплетни о Стюарте немного поутихли. Формально он оставался все тем же уважаемым джентльменом.
Было уже довольно поздно, и все давно позавтракали. Служанка принесла ей тосты и чай. На столе ее ждали два письма, и Шарлотта сразу же принялась их читать.
Первое письмо было от Лючии – подруга отвечала на послание Шарлотты.
«Ах, итальянцы! Как я скучаю по итальянцам! К сожалению, в Кенте, кроме меня, нет других итальянцев. Я искренне сожалею об этом, хоть и признаю, что это делает меня чем-то вроде местной достопримечательности. Или, может быть, даже местной знаменитости? Как бы там ни было, сегодня я иду ужинать в ресторан, и это замечательно. Хотя жаль, что в Англии самая пресная еда в мире. Даже русские питаются лучше.»
Шарлотта пробежала глазами; письмо, пока не нашла то, что Лючия написала в ответ на другой ее вопрос:
«С тех пор как ты уехала, в дом больше никто не забирался. Дом охраняется, как королевская казна, и – увы – никто не приходил сюда для того, чтобы совершить набег на мое нижнее белье, – даже небезызвестный мистер Уитли. Я. распаковала все вещицы из ящиков и коробок, что изменило интерьер в лучшую сторону. Тебе надо было давно это сделать. Четыре ночи я провела в ожидании преступника с пистолетом наготове, но воры не приходили. Но раз ты меня просишь, то я все снова уберу обратно в ящики. Я также пригласила настройщика, и он настроил фортепиано, хотя инструмент очень неважный. Знаю, тебе наверняка захочется спросить меня о том, обрела ли я свое вдохновение и нашла ли свою музу? Так вот, вынуждена тебе ответить: музу я до сих пор не нашла. Боюсь, мистер Уитли может оказаться кем-то вроде Керубино, который годится больше для того, чтобы заявлять о своих чувствах только на словах. Увы, нопохоже, что он именно таков…»
Шарлотта отложила письмо подруги, чтобы позже вернуться к нему и прочитать более внимательно. Она была рада, что Лючия возобновила занятия пением. Почерк на втором конверте показался ей знакомым, но она не могла вспомнить, кому он принадлежит, пока не вскрыла конверт. Когда же поняла, что второе письмо – от Стюарта, ее сердце радостно забилось. Он давал ей знать, что от Бентона, находившегося сейчас в Кенте, пришло известие: за городом, в таверне, одно время снимал комнату какой-то худощавый смуглый мужчина, предположительно – итальянец. Он съехал примерно в те же дни, когда пропала Сьюзен. Однако он заплатил за проживание за месяц вперед, поэтому хозяин не придал этому факту особого значения. Стюарт писал, что теперь, вооруженный этими сведениями, он намерен разыскать Питни и помочь ему в поисках. И он обещал вскоре прислать очередную весточку, а в конце письма подписался коротко – одной буквой «С».
Шарлотта перечитывала послание Стюарта, когда в комнату вошла хозяйка дома.
– Доброе утро, графиня Гриффолино, – проворковала Амелия, одарив гостью лучезарной улыбкой.
Шарлотта отложила письмо.
– Доброе утро, миссис Дрейк.
– Какой чудесный день. Хотите съездить со мной на Бонд-стрит и пройтись по магазинам?
– О нет, спасибо. – Шарлотта покачала головой. – Видите ли, миссис Дрейк, я высоко ценю ваше гостеприимство, но, по-моему, будет лучше, если я перееду в гостиницу. Я не могу больше злоупотреблять…
– Что за глупости! – перебила Амелия. – Вы должны жить здесь! Леди – и одна, в гостинице? Да это просто неприлично!
– Я могу вызвать в Лондон мою подругу, которая сейчас находится в Кенте, – попыталась возразить Шарлотта, но Амелия и слышать ничего не хотела о переезде.
– Вы ведь уже освоились здесь! Прошу вас, останьтесь. Я так рада, что в это нелегкое для вас время мы хоть чем-нибудь можем вас поддержать.
– Очень мило с вашей стороны, – пробормотала Шарлотта. – Но вы уже и так проявили чересчур много доброты…
– Дорогая моя, – Амелия опустила глаза, – не уезжайте, пожалуйста. – Я умоляю вас.
– Но я не…
– За последние две недели я видела своего сына столько раз, сколько до этого не видела за целый год, – проговорила Амелия, не поднимая глаз. – Не думаете же вы, что он станет завтракать со мной, когда вы отсюда уедете?
Шарлотта подумала о том, что семейка Дрейков – довольно странная семья. Глава семейства грозился выгнать гостью из дома, в то время как его супруга слезно умоляла ее остаться. Что же в таком случае происходило между ними?
Немного помедлив, Шарлотта кивнула:
– Хорошо, миссис Дрейк, я останусь у вас до тех пор, пока не найдется моя племянница, если мое присутствие вас не обременяет.
– Нисколько не обременяет! – Мать Стюарта просияла, и Шарлотта заметила, что на глазах у нее появились слезы. – Можете жить у нас столько, сколько вам потребуется, моя дорогая, ведь вам надо искать Сьюзен.
Шарлотта указала на письма, лежавшие на столе:
– Сегодня утром Стюарт сообщил мне, что его камердинер кое-что узнал. В последний месяц недалеко от Танбридж-Уэльса проживал какой-то иностранец. Не исключено, что это – итальянец. Стюарт и мистер Питни уже разыскивают его. Надеюсь, что Сьюзен очень скоро разыщут.
– Да, разумеется. Я молюсь, чтобы ее нашли как можно быстрее и чтобы с ней все было хорошо.
Шарлотта даже думать не хотела о том, что со Сьюзен может что-нибудь случиться. Или что она может вернуться – не приведи Бог – беременной. Но если этому человеку действительно удалось убедить ее в том, что они скоро поженятся, тогда…
«Нет-нет, нельзя об этом думать, – сказала себе Шарлотта. – Само собой разумеется, Сьюзен выйдет замуж как порядочная девушка».
И она, Шарлотта, твердо решила: если чья-то репутация и пострадает, то пусть это будет ее собственная репутация, пусть внимание окружающих привлечет ее скандальное прошлое, а не исчезновение ее племянницы.
Извинившись, Шарлотта поднялась из-за стола и вернулась в свою комнату. Она еще раз перечитала письма, с улыбкой пробежав глазами жалобы Лючии на нерешительность мистера Уитли. Но настроенное фортепиано было очень добрым знаком. Шарлотта написала ответ, в котором поблагодарила Лючию за подробный отчет о новостях и намекнула, что даже посредственные певицы имеют в Лондоне большой успех у публики. Шарлотта знала, чем поддеть Лючию: подруга терпеть не могла, когда кого-то хвалят незаслуженно.
К сожалению, на письмо Стюарта нельзя было ответить, потому что она не знала, где он сейчас находится. А ей очень хотелось спросить у него, что именно он разузнал. И еще… ей ужасно хотелось находиться сейчас с ним рядом. Хотелось чувствовать, что она тоже вносит какой-то вклад в поиски племянницы. Сидеть в четырех стенах – это слишком мучительно. У нее стало бы гораздо легче на душе, если бы она тоже принимала участие в поисках. А сейчас ей не остается ничего другого, как сидеть и думать о своих бедах, – не самое приятное занятие.
К ленчу Шарлотта чувствовала себя настоящей развалиной. От тревоги и беспокойства она потеряла аппетит. От Стюарта больше не было никаких известий. Конечно, она понимала, что он не может отправлять ей послания каждый час, – но все же не находила себе места от беспокойства. Шарлотта пыталась заснуть, но ничего не получалось – глядя в потолок, она снова, и снова возвращалась к недавним событиям.
Было очевидно: сейчас она находилась в гораздо большей опасности, чем можно было бы ожидать. До вчерашнего дня Шарлотта надеялась: стоит ей переспать со Стюартом – и она потеряет к нему всякий интерес. Но оказалось, что вечер с ним нисколько не удовлетворил ее. От одной мысли, о прикосновениях его рук ее бросало в жар, и она теряла покой. Ну ладно, она готова с этим смириться. Так часто бывает в начале любовного романа. Но ей не давали покоя и другие, воспоминания. Больше всего беспокоило выражение лица Стюарта, когда он смотрел на нее, думая, что она спит. Раньше ни один мужчина не смотрел на нее так. Стюарт же… Он смотрел на нее как на бесценный подарок судьбы, удивительный и неожиданный, подарок, о котором он даже не смел мечтать. Казалось, он не верил своему счастью. Таких как Стюарт, она никогда еще не встречала.
Шарлотта уткнулась лицом в подушку. Ну вот, опять… С ней опять это случилось: кажется, она влюбилась. К тому же влюбилась безнадежно, влюбилась в мужчину, который никогда на ней не женится. Ведь сейчас ей уже тридцать, а не семнадцать, как было когда-то. И она не строит себе никаких иллюзий насчет их общего будущего. Ради Сьюзен она должна соблюдать приличия. А Стюарт должен жениться на богатой. Значит, все, что им суждено, – это тайные встречи, несколько часов или минут украденного счастья. А ей этого мало. Это ее не устраивает. На какое-то одно мгновение Шарлотте вдруг отчаянно захотелось, чтобы Сьюзен… никогда не нашлась. Чтобы у нее была возможность вечно наслаждаться счастьем со Стюартом.
Слезы застилали ей глаза. Боже, какая она порочная женщина! Готова пожертвовать своей бедной невинной племянницей ради удовлетворения своих низменных, греховных желаний! Чувствуя отвращение к себе, Шарлотта утерла слезы. Слезы никак не помогут – это она усвоила еще много лет назад. Когда отец выгонял ее из дома, она все время плакала, умоляя его передумать и позволить ей остаться. Но он был неумолим, и весь ее прежний мир рухнул.
Шарлотта вскочила с постели. Нужно как-то отвлечься от мыслей о своих несчастьях. Кажется, сегодня она обещала Стюарту пойти с ним на бал. Но бал начнется только через несколько часов. В любом случае Стюарт принесет ей хорошие известия о Сьюзен, что будет означать конец всему – какие бы чувства она ни испытывала к нему.
Охваченная отчаянием, Шарлотта направилась в библиотеку. Она никогда не увлекалась чтением, считала, что лучше действовать и совершать поступки, чем читать обо всем этом в книгах. Но сейчас она решила найти какую-нибудь ужасно скучную книгу, которая позволила бы ей отвлечься от грустных размышлений и помогла бы заснуть.
В библиотеке Дрейков все было именно так, как хотелось Шарлотте, – тихо и сумрачно. Она бродила мимо полок и разглядывала корешки книг. Комната имела форму подковы и была расположена рядом с застекленным садом округлой формы. В дальнем конце библиотеки находилось окно, закрытое шторами. Шарлотта раздвинула шторы, снова повернулась к полкам и, ахнув, замерла на мгновение.
С картины, висевшей на стене, на нее смотрел Стюарт. Вглядываясь в безупречно выполненный портрет, Шарлотта не верила своим глазам. Художник великолепно уловил Сходство – она узнавала на портрете и изящную линию носа Стюарта, и дерзкий изгиб его бровей. Несмотря на строгий импозантный костюм, у человека на картине была какая-то чертовщинка в глазах. Нет, костюм был, пожалуй, не строгим, а скорее старомодным – такие носили несколько десятков лет назад. А значит, на портрете был изображен вовсе не Стюарт. Хотя этот человек, конечно же, приходится ему родственником. Но почему такой прекрасной картине был отведен самый темный угол комнаты?
– Что, страдаете излишним любопытством? – послышался у нее за спиной скрипучий голос.
Шарлотта вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Терранс Дрейк, сверливший ее недобрым взглядом.
– Взялись шарить по углам? – злобно прошипел он, кивая на портрет. – Разве вам мало своих собственных забот?
Шарлотта скрестила на груди руки и, вскинув голову, заявила:
– Вовсе нет. Просто я искала книгу и не могла ничего найти в темноте. – Она многозначительно кивнула на шторы.
– Гм. – Терранс подошел ближе. – Что ж, валяйте. Можете задавать вопросы. Я вижу, что вам хочется кое-что узнать. – Он снова кивнул на портрет.
Шарлотта и бровью не повела.
– Безусловно, это меня не касается. Просто меня поразило сходство.
Терранс повернулся к холсту и, нахмурившись, проворчал:
– Это что-то невероятное. Просто мистика какая-то. Похожи как две капли воды. И оба – с червоточиной.
– Как вы можете? – вырвалось у Шарлотты. – Разве можно так говорить о своем сыне?
Терранс хмыкнул.
– Ничего не поделаешь – наследственность. Я вижу его насквозь.
– А значит, нужно отказаться от сына? Я не могу одобрить ваш поступок, мистер Дрейк.
Терранс не отрывал взгляда от портрета. Он смотрел на него так, словно хотел разорвать его в клочья и растоптать.
– Кажется, ваша родная кровь тоже подвела вас? Ваша родственница сбежала с негодяем, не правда ли? Послала к чертям долг перед семьей и пошла на поводу у своих низменных желаний? Кровные узы перестали хоть что-то значить для нее, как только какой-то красавчик вскружил ей голову?
– Она – всего лишь наивная девочка, – возразила Шарлотта. – Я – единственная, кто у нее остался, и мой долг – заботиться о ней. Это я подвела ее, а не она меня. Я плохо выполняла свой долг, вот и все.
– Распутники, лжецы, игроки!.. – не унимался мистер Дрейк. – Никакой ответственности! – Он повернулся к Шарлотте и показал на портрет: – Это мой брат. Хорошо, что он рано умер. Мой сын очень похож на него и ведет себя так же. Мой отец смотрел на это сквозь пальцы, прощая им все, а они оба ничего не сделали для него! Если вы обладаете мудростью, миледи, не заводите детей. Проступок вашей племянницы показал: в вашем роду тоже есть червоточина, и будьте уверены, когда-нибудь это проявится еще раз. – Мистер Дрейк коротко кивнул и, с ненавистью посмотрев на человека, изображенного на портрете, проговорил: – Всего хорошего, миледи.
Шарлотта поспешила удалиться, до глубины души потрясенная этой встречей. Сердце наполнилось сочувствием к Стюарту. Как нелегко, должно быть, жить, когда у тебя такой отец, как мистер Дрейк! Каково было Стюарту на протяжении многих лет жить в одном доме с человеком, который изо дня в день пылает злобой и видит в нем средоточие всех грехов? Пусть даже Амелия любила своего сына, лютая ненависть отца изо дня в день отравляла жизнь Стюарту. Но из-за чего Терранс Дрейк так возненавидел своего сына?
Шарлотта горько сожалела обо всем, что рассказала леди Килдэр. Не надо было передавать чужие сплетни и описывать события, о которых сама она знала лишь, понаслышке. Это было нечестно. Все больше и больше Шарлотта убеждалась: скорее всего в этих сплетнях не было ни слова правды. Стюарт раздражал родного отца самим фактом своего существования. Что бы Стюарт ни делал, все вызывало его гнев и недовольство. И будь она на месте Стюарта, то палец о палец не ударила бы для того, чтобы угодить человеку, который ее ненавидел.
Шарлотта пыталась убедить себя в том, что семейные дела Дрейков ее не касаются. Действительно, если она станет совать свой нос в дела семьи и выведывать семейные тайны, то лишь осложнит жизнь Стюарта. Она решила впредь сдерживаться и не проявлять любопытства.
Бал, состоявшийся в этот вечер, удался на славу. Для Шарлотты так и осталось загадкой, почему она попала на бал к Трокмортонам – просто получила приглашение, и все. Разумеется, Стюарт приложил к этому руку – пусть ему не повезло с родственниками, зато повезло с друзьями. А герцог Уэр и его мать пригласили Шарлотту сопровождать, их на балу, поэтому ей был оказан очень хороший прием. Но все же она ужасно волновалась, внимание местного общества ее пугало. А вдруг на балу ей встретятся знакомые ее семьи, которые могут узнать ее? Шарлотта прислушивалась к малейшему шепоту у нее за спиной; ей казалось, что любой разговор о ней может оказаться губительным для ее репутации.
Но к счастью, гостям было не до нее – в обществе назревал очередной скандал. Герцог Эксетер ни с того, ни с сего женился, и такая скоропалительная женитьба не могла не удивить. Свадьбе предшествовало только объявление в «Таймс», которое застало врасплох всех без исключения – включая любовницу герцога. Шарлотта вздохнула с облегчением, глядя, как новоиспеченные молодожены шествуют по залу, приковывая к себе взгляды и вызывая многочисленные комментарии присутствующих.
– Что ж, от Эксетера и не такого можно было ожидать, – заметила герцогиня Уэр, раскрывая веер. – И вообще сегодня здесь может произойти все, что угодно, – вплоть до убийства.
Шарлотта улыбнулась:
– Совершенно с вами согласна.
В этот момент к ним приблизился какой-то джентльмен, и герцогиня приветливо кивнула ему.
– Это лорд Роберт Фэрфилд, – сказала она. – Милорд, вы ведь подошли к нам, чтобы потанцевать с моей подругой?
Лорд Роберт поклонился:
– Сочту за честь, миледи. – Он повернулся к Шарлотте: – Не согласитесь ли вы подарить мне эту кадриль?.
Шарлотта колебалась, но герцогиня, взмахнув веером, проговорила:
– Поверьте, лорд Роберт заслуживает доверия. Можете смело идти с ним танцевать.
Шарлотта почувствовала, что отказать неудобно. Она молча кивнула и протянула лорду Роберту руку.
– Не беспокойтесь, – сказал он ей, когда они вышли на середину танцевального зала. – Дрейк предупредил меня насчет герцогини.
– Что вы имеете в виду? – Шарлотта с удивлением взглянула на лорда Роберта, потом покосилась на герцогиню.
– Что имею в виду? То, что герцогиня отгоняет всех женщин от своего сына. Она считает, что все дамы Англии мечтают заполучить себе Уэра в мужья. Дрейк знал, что она заставит вас танцевать весь вечер.
– Ах… – удивилась Шарлотта. – Значит, и здесь не обошлось без вмешательства Стюарта?
Лорд Роберт усмехнулся:
– Дрейк только сообщил мне о том, что приедет позже и что мне представится возможность с вами потанцевать. Вот я и пользуюсь такой возможностью. Когда же он приедет, я не посмею вновь пригласить вас.
Шарлотта рассмеялась. Когда кадриль закончилась, герцогиня представила ей еще одного джентльмена, который также оказался приятелем Стюарта, и Шарлотта с ним тоже танцевала.
Вскоре Шарлотта обнаружила, что все ее танцы расписаны заранее, так что можно было весело проводить время. Выходит, Стюарт позаботился даже о том, чтобы она не скучала на балу.
Стюарт и в самом деле приехал на бал к Трокмортонам довольно очень поздно. Разыскивая итальянца, он провел целый день в доках, на оживленных лондонских улицах и в узких переулках, поэтому ужасно устал. Вернувшись домой, он обнаружил, что огонь в камине погас. Разогрев воду, он побрился и помылся, а затем отправился на бал. Ему пришлось добираться туда пешком, потому что деньги, которые дала ему Шарлотта, все до последнего пенни ушли на розыски. Поднимаясь по ступенькам дома Трокмортонов, он вспомнил, что весь день ничего не ел. Слава Богу, что в высшем обществе быстро нашелся другой объект для пересудов, и сплетни о Стюарте немного поутихли. Формально он оставался все тем же уважаемым джентльменом.