Литовченко Тимур. Повесть о четырех цветках

   - Пока хватит.
   Честав привалился боком к стене и с беспокойством ощупал распухшую руку. Ириска прижалась к его грязной потной спине и жалобно прошептала:
   - Я убила их. УБИЛА.
   Она боялась, что Честав ответит: "Подумаешь, ну и что?" - или: "Да, это очень плохо". Она вообще боялась ЛЮБОГО ответа СЛОВАМИ. Однако Честавпросто повернулся к ней и с бережной нежностью погладил по заплаканной щеке. Удевушки слегка закружилась голова. Негодование на себя, отвращение к собственному поступку и упреки в адрес Честава только и ждали подобного расслабления, чтобы выплеснуться потоком горечи. Но Ириска неожиданно для себя самой прошептала:
   - Выбрось Нож Судьбы.
   Честав взял девушку за подбородок, внимательно вгляделся в рыжие миндалины ее испуганных глаз и раздельно произнес:
   - Глупышка. Как же я спасу тебя во второй раз? Без Ножа я слабый.
   Ириска была благодарна юноше за то, что он не намекнул на собственное спасение ЕЕ руками. Она с неожиданной доверчивостью обняла Честава за плечи и вновь повторила:
   - Выбрось Нож. Из-за него мы оба ИСПАЧКАНЫ КРОВЬЮ.
   По-прежнему глядя в глаза девушке Честав поднес к губам ее руку, потом размахнулся и всадил Нож Судьбы в стену по самую рукоять.
   - Дурак, - глухо выругался Нож.
   Честав слабо усмехнулся.
   - Действительно, это самый безрассудный поступок за всю мою жизнь. И может даже самый безрассудный НА ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ. Ведь нас теперь голыми руками взять можно, - юноша сел на землю скрестив ноги.
   - Зато Ножа нет. Все будет замечательно.
   Ириска плохо понимала, что говорит. Ее постепенно наполняло желание снова обнять плечи Честава, прижаться к его спине, казавшейся такой крепкой и надежной. И чтобы он взял ее подбородок, провел сухими от жары губами по ладони... С ним так надежно и... хорошо!
   - Честав, - тихо позвала девушка. Он иронично рассматривал опухшую кисть руки.
   - Честав, это все... Это тебя... Напали на тебя... эти... Из-за клейма?
   - А то как же! - отозвался юноша.
   - Тогда держи.
   Ириска сказала это как можно более равнодушно. Ее руки медленно скользнули к узлу на боку. Часто-часто дыша и покрываясь пятнами горохового румянца от сознания того, что впервые ДОБРОВОЛЬНО раздевается перед мужчиной девушка сняла набедренную повязку и протянула ее Честаву со словами:
   - Вот. Тебе нужнее. Если тебе не противно, конечно. Я же носила ее... прямо на... стаканчике...
   Рыжие глаза Честава сделались сумасшедшими. Медленно взял он протянутую повязку, зарылся в нее лицом и сидел так несколько минут. Наконец сглотнув застрявший в горле ком прохрипел:
   - Спасибо, Ириска. Я этого НИКОГДА не забуду, сколько бы ни осталось жить.
   Пока Честав обматывал тканью голову, девушка неожиданно ясно представила план спасения. Не глядя на Честава и еле удерживая себя от того, чтобы коснуться его тела своим Ириска коротко сказала:
   - Пошли.
   - Куда? - голос юноши был мягким и грустным.
   - Не знаю. Далеко-далеко отсюда. Пойдем медленно. Зачем спешить? Мы убегали, но бежать не надо. Надо идти спокойно.
   - Ну что ж...
   Честав опять послал девушке загадочный взгляд из-за сомкнутых рыжих ресниц. Однако на этот раз Ириска не смутилась. Она молча стояла и ждала повиновения. Лишь легкое подрагивание губ выдавало внутреннее напряжение, да рыжие миндалины глаз затуманились.
   - Ну что ж, пойдем,- согласился наконец Честав. - Я сделал с Ножом Судьбы то, что ты хотела...
   - Ну и дурак, - вставил Нож. - Если теперь даже попросишь, и то не выйду из стены.
   - ...И теперь командовать тебе.
   Юноша тщательно стер с лица концом повязки грязный пот и засохшую бурую кровь, отряхнулся, поправил несуществующие воротничок и галстук и громко сказал:
   - Итак, двое хорошо знакомых молодых людей вышли из новенького (с иголочки!) домика в жаркий золотой денек, чтобы побродить в тиши городких улочек.
   - И послушать щебет пичужек, - добавила Ириска.
   - Обязательно. Что же касается костюмов...
   - Тебе очень идет, - поспешно вставила Ириска.
   - И тебе тоже. Адам и Ева.
   - Кто-кто?
   - На прогулке расскажу.
   - Пара чокнутых, - презрительно буркнул торчащий в стене Нож Судьбы. Не обращая на него ни малейшего внимания Честав элегантно выставил локоть. Ириска взяла его под руку, и они неспеша пошли куда глаза глядят. Честав неустанно разглагольствовал о каких-то пустяках, помахивал свободной рукой и просил Ириску обратить внимание "вот на ту живописную кучу камней" или "на тот кусок стекла, который отбрасывает таких великолепных солнечных зайчиков". Изредка он сжимал пальцами босой ноги камешек и забрасывал подальше, что вносило некоторую дисгармонию в этот фарс. Ириска же все крепче обнимала руку юноши и как бы случайно то касалась его плеча щекой, то задевала ногу бедром.
   - А как щекочет ноздри великолепная золотая пыль! - восхищался Честав, когда Ириска прошептала:
   - Справа иррорги. Патруль. Первой говорю я. Подыграешь на ходу.
   - Эти мельчайшие частички пляшут в воздухе как люди в жизни, - невозмутимо продолжал юноша.
   - Эй, вы! Стойте.
   Даже если бы не богатые Пояса Отличия, указывавшие на довольно высокий ранг патрульных, хищный огонек в глазах безошибочно выдавал ирроргов.
   - Куда идем? - подозрительно спросил Старший.
   - Куда надо, - спокойно сказала Ириска.
   - А почему голые? Почему твой приятель такой помятый?
   - Так надо.
   - Все "надо" и "надо". А кому надо?
   - Всем.
   Нахальный тон Ириски начал выводить ирроргов из себя. Честав поспешил вступить в разговор.
   - Послушайте, неужели непонятно? Ну сами сообразите, куда могут идти одетые подобно нам юноша и девушка по Городу ни от кого не прячась?
   Старший не замедлил перехватить инициативу в разговоре:
   - На Церковную площадь. На ирризацию.
   - Именно туда мы и направляемся, - совершенно невозмутимо подтвердил Честав.
   Иррорги конечно же не верили ни единому их слову. Ириска не выдержала и попыталась спасти положение:
   - Нет, но мы...
   - Не слушайте эту дурочку, - Честав со снисходительной благосклонностью посмотрел на Ириску. Девушка выпрямилась как струна и покрылась гороховыми пятнами румянца обиды. Слова застряли в горле. Юноша презрительно причмокнул и сказал: - Ну кого, кого интересует ОСОБОЕ МНЕНИЕ Белого Кардинала? Я тебя не понимаю!
   Честав раздражался, Ириска тоже.
   - Эй, что за ахинею ты несешь?
   Старший сверлил Честава гневным взглядом.
   - Ерунда. Неделю назад Кардинал лично благословил нас. Мы совершили небольшое паломничество по Городу и сегодня жертвуем себя Золотому Богу и Кардиналу.
   - Так это вы, - патрульные удивленно разглядывали парочку. Ириска постаралась взять себя в руки и все еще дрожа от обиды сказала:
   - Да, именно мы. А разве вас это интересует?
   - Конечно. Мы даже проводим вас.
   Старший низко поклонился, ритуально взмахнув поясом. Честав коротко кивнул в ответ и повел Ириску дальше. Патруль следовал за ними шагах в десяти.
   Юноша продолжал ломать комедию, живописуя развалины. Ириска стреляла в него отчаянными взглядами. Честав не реагировал. Пришлось тащиться рядом с ним. Пренепреятнейшая Мысль об ирризации скрипела песком на зубах.
   - Ты устала. Ничего, идти уже недолго. Только не висни на руке, опухоль болит, - равнодушно сказал Честав и несколько даже грубовато встряхнул девушку.
   В проломе стены застыла Смерть.
   - Подите прочь.
   Старуха пристально разглядывала Честава и Ириску. (Девушке даже показалось, что Смерть считает поры на коже ее тела.) Тем не менее иррорги отлично поняли, что предложение убраться относится именно к ним.
   - Мы не можем. Мы должны проводить их, - запротестовал Старший. Смерть коротко повторила:
   - Прочь.
   Патрульные презрительно махнули Поясами и исчезли. Старуха медленно приблизилась к парочке. Легчайший шорох черного плаща действовал Ириске на нервы. Она инстинктивно вжалась Честаву в бок.
   - Так. Ты ее не оставил, - разочарованно констатировала Смерть. Юноша молчал.
   - И Нож Судьбы выбросил. Не потерял ведь, а ВЫБРОСИЛ! Такой Нож! Она попросила, не так ли?
   Честав скрипнул зубами.
   - А как тебя изукрасили! Что за синяки! Что за ссадины! И рука распухла. Тоже небось из-за девчонки? Говорила же, опять по ее милости натерпишься. Скажи хоть спасибо, что живой...
   - Не смей его обижать! - пискнула Ириска, прячась за спину Честава. Она неосознанно прижалась к юноше как можно плотнее. И тут же почувствовала, как его тело налилось жаром, и ее тело ответило тем же.
   - Это что еще за голосочек?
   Старуха злобно зыркнула на Ириску.
   - А ты зачем сняла повязку с бедер? Чтоб каждый кому не лень бросался на тебя? А Честав пусть дерется голыми руками?! Впрочем, он уже успел отличиться.
   Последовала пауза. Ириска выглянула из-за спины Честава и с удивлением увидела, что Смерть... СМЕЯЛАСЬ. Беззвучно тряслась, распахнув черный беззубый рот.
   - Дети, - проскрипела Смерть и вдруг сорвав с себя плащ швырнула его Честаву со словами: - Ладно. Продолжайте свой путь, чем бы он ни кончился.
   Юноша вертел в руках плащ и непонимающе поглядывал на то место, где только что стояла старуха.
   - Но послушай... Это же... целое... богатство!
   Ириска выхватила плащ, зябко закуталась в него, потом быстро сорвала с прикрытой огромным капюшоном головы повязку и обернула ткань вокруг пояса Честава.
   - Ну вот, наконец мы оба более-менее прилично одеты.
   - И ты, которая боялась коснуться одежды убитых, прячешься под покровы Смерти, - иронично сказал Честав.
   Ириска молча вывернула плащ наизнанку (так ей казалось лучше) и пошла вперед. Последнее замечание юноши слегка задело ее, а заодно заставило вспомнить о нанесенном при ирроргах оскорблении.
   - Ириска, погоди...
   - Да, конечно. Я ДУРОЧКА, - буркнула девушка. Черный плащ словно отделил и отдалил ее от Честава.
   - Ириска! - отчаянно позвал юноша. - Я же не хотел... Я при подонках...
   - Вот именно! ПРИ НИХ! - возмутилась девушка.
   - Надо же было остановить тебя... Ладно, как хочешь. Я тоже пойду. Видно, не зря Смерть советовала мне бросить тебя. Знал бы, так вообще не встревал бы, а так - дурак дураком...
   Ириска обернулась так резко, что едва не упала. Полы плаща взметнулись в стороны.
   Честав действительно уходил. Шел сгорбившись, потирая распухшую руку. Но чудо...
   Распахнувшийся плащ освободил сердце девушки. Оно на мгновение уловило надломленную боль ЕГО сердца.
   - Честав!!!
   Ириска отважно приближалась к нему.
   - Мой, мой... ЛЮБИМЫЙ...
   Стоя на коленях и обнимая ноги девушки Честав осторожно водил губами по ее коже. Ириска запахнула полы плаща и горячечно шептала:
   - Ласкай меня, ласкай. Целуй. Как хорошо... Плащ не выпустит наружу нашу ласку. Плащ на двоих...
   Они скрылись в самом сердце развалин и потеряли счет времени. Потом долго молча блуждали среди пыльных золотых туманов и радужных россыпей битого стекла. И ласкались под покровом Смерти.
   - Мы - Адам и Ева, - пробормотал наконец Честав. - Только мы не родились в раю. Мы последние из преисподней.
   - Опять ты про них, - лениво мурлыкнула Ириска. - Кстати, кто это?
   - Адам и Ева, юноша и девушка. Их сделал Бог... не знаю только, Золотой ли. Он поселил их в таком месте, где все было хорошо, в раю. Но Адам и Ева ослушались Бога. Он выгнал их из рая. И они скитались по пыльной жестокой земле...
   - Где ты смотрел такую книгу? - удивилась девушка. - Во всем Городе давно не осталось ни одной целой Стены.
   - Я ЧИТАЛ книгу. Это такое старинное занятие, - Честав погладил под капюшоном бритую голову Ириски. - Книга была очень древняя. То есть не книга, а ее кусочки. Там рассказывалось про Адама и Еву, а еще про то, как девушка ждет своего возлюбленного и бродит по Городу в поисках его. Очень грустная книга. Зато она принадлежала НАСТОЯЩЕМУ Белому Кардиналу.
   Последние слова Честав почти неслышно прошептал.
   - Какому... НАСТОЯЩЕМУ? - не поняла девушка.
   - Настоящему, - Честав в упор посмотрел на Ириску и продолжал: Помнишь тот люк, в который угодил последний из напавших на меня? Так вот, это была Справедливая Машина.
   - Справедливая Машина... Как давно...
   - Не так уж и давно, - перебил девушку Честав. - Так вот. Настоящий Белый Кардинал погиб в недрах этой самой Машины. И сбросил его туда, кстати, небезызвестный тебе Мастер.
   - А кто же... - лицо Ириски выражало растерянность и недоумение.
   - Бандальмахар Дукс. Был такой актеришка. Ты что, забыла?
   - Да я... я не обращала на него внимания, если честно. Из-за этого Дукса Роза просто умирала, вот мне и было противно.
   Ириска смутилась, так как действительно не раз находила в наигранно-слащавом облике Кардинала нечно знакомое. Но Честав узнал, а она нет...
   - Ах Роза! Да, ей впору.
   - Это та самая, - девушка положила руку Честава на колотую ранку на своем боку.
   - Я знаю.
   В Ирискиной душе всколыхнулись кое-какие подозрения, не раз мелькавшие и прежде.
   - Ты ОЧЕНЬ МНОГО знаешь, Честав.
   - Да.
   - И про меня... Почему?
   - Я давно слежу за тобой. Потому что давно... люблю тебя.
   У Ириски колокольчиком забилось сердце.
   - Как... давно?
   - Два года.
   - Что?! - Ириска во все глаза смотрела на Честава. - Не может быть. Я слышала, что как только юноша вюбляется, он то немедленно с ней... - дальше она не решилась произнести ни звука.
   - Это тебе Роза сказала. Или в крайнем случае Лилия, - Честав грустно поцеловал Ирискино клеймо.
   - Откуда ты узнал?
   - Кто ж еще мог сказать такую ерунду! Во всяком случае не бедная Маргаритка. Подумай хорошенько, сколько раз я мог тебя ЗАСТАВИТЬ если не за эти два года, то хотя бы за сегодня. С Ножом Судьбы в руках... Но это не любовь. ЭТО ЛОЖЬ.
   За спиной раздался скрип.
   - Пифала?!
   Юродивая деревянно подергивалась и пускала зеленые слюни.
   - Легка на помине.
   Пифала скрипнула, попятилась, споткнулась, вновь попятилась...
   - Эй, ты, артстка! Не видать их?
   Честав ударил Ириску под коленки и придавил к земле тяжестью своего тела. Под черным плащом Смерти было темно и душно. Честав едва слышно стонал: он упал на распухшую руку.
   - Ма-а-а... Ма-а-а... Мо-о-о-ой Ма-а-а... - скрипела юродивая.
   - Ищи, ищи их! - донесся под плащ зычный голос Мастера. - Нюхом чую: мерзавцы должны быть где-то здесь. Найдешь - поглажу твою мерзкую головку.
   Раскатистый хохот Мастера утопил слабый ответный скрип Пифалы.
   - Мы пропали, - прошептала Ириска.
   Однако гулкие шаги Мастера звучали все дальше и дальше, пока не смолкли совсем.
   - Ты думала, она нас выдаст? - серьезно спросил Честав, выбираясь из-под плаща и осторожно помахивая кистью больной руки.
   - Я думала... Я не знаю... - Ириска слегка опьянела от сознания того, что юноша несколько минут лежал на ее груди.
   - Не думай плохо о Пифале.
   - Почему?
   Честав с укором посмотрел на девушку.
   - Ты не только актеров не узнаешь.
   Кружащей легкости ка не бывало. Ириске и прежде казалось, что Пифала...
   - И ты не помнишь, у КАКОЙ из твоих подружек был ЗЕЛЕНЫЙ цвет?
   - Не продолжай! - точно ужаленная взвизгнула Ириска. Лучше даже не пытаться представить себе, ВО ЧТО могла превратиться... Маргаритка...
   - Ты гонишь прочь действительность, - сказал Честав. - И даже не обратила внимания... с какой стороны шел Мастер.
   Ириска испуганно посмотрела на юношу. С трудом вскарабкавшись на груду обломков Честав с минуту постоял на верхушке и молча съехал вниз.
   - Что еще случилось? - прошептала пожелтевшая Ириска.
   - Я... я никогда... - у юноши тряслись губы. - Я никогда не терялся в развалинах... Никто не знает их лучше меня. Даже когда меня схватили, на самом деле я не заблудился...
   Ириска вздрогнула, потому что вспомнила слова Смерти: "Мало тебе из-за нее досталось... Опять попадешься... По ее милости натерпишься снова..." Смерть сказала, ИЗ-ЗА НЕЕ...
   Немедленно в мозгу всплыло продолжение фразы: "Когда меня схватили, я не заблудился. Я шел за тобой и выдал себя, чтобы не бросать тебя одну".
   - А сейчас? - с трудом выдавила девушка, поглаживая повязку, скрывающую клеймо Честава.
   - А сейчас я был с тобой и... В общем, Церковная площадь перед нами. Поиски начались, здесь полно ирроргов. Теперь нам не уйти.
   Золотые пылинки плясали перед глазами девушки. Из-за завесы этой золотой метели доносились слова Честава:
   - Вот чем кончился наш путь, как сказала Смерть. Мы так и говорили патрульным. Это замкнутый круг: откуда шли, туда и пришли.
   Ириска прилепилась к Честаву и нежно прошептала:
   - Если наш путь кончился... здесь... То соединись со мной здесь.
   - Ириска, не смей!!! Ты не погибнешь!
   Честав вжимался в камень. Ириска в полузабытьи наседала на него.
   - Нас выпьют. Ну и что? Мы станем ирроргами, но не перестанем любить друг друга.
   - Не тешься иллюзиями, - пробормотал Честав. - Я тебя люблю...
   - И я тебя!
   - Знаю. Это и плохо. Видела пояса Окаменевших, Обугленных и других? Вот что получается из влюбленных. Или того хуже...
   - Или?! - Ириска задохнулась.
   - Или... Пифала. Только ты будешь рыжей юродивой. Рыжей как глина, а не зеленой. Иррорги будут нас почитать, потому что при ирризации мы убьем штук пять-десять своей любовью. Одеревенелых, Окостенелых, юродивых и прочих они почитают, потому что БОЯТСЯ. Это единственное, чего они боятся.
   Ириска рыдала. Честав пил ее слезы с горячих рыжих щек и шептал:
   - Это страшно: СТАТЬ ПИФАЛОЙ. Думаешь, зря оставшиеся в живых люди впали в истерику? Остатки человечности еще держались на последних семьях. Подонки боялись, что любовь может тихонько таиться в семье. Когда же выяснилось, что брак не защищает от ирроргов, все рухнуло! Дом на песке или карточный домик... Мужья и жены расстались, и так называемое "порядочное общество" моментально раскрошилось кучками разозленных человечков. Впрочем, ты все это знаешь. Всеобщая конвульсивная паника. "Казнить рыжих!" Город разнесли по кирпичикам, и мне его жаль, хоть я и ненавидел это скопище каменных домов-монстров со Стенами-шпионами, - юноша поймал несколько потрепанных бумажных купюр, которыми ветер забавлялся у его ног, и с грустью заметил: - Вот, пожалуй, последние игрушки людей. Как были они разноцветными бумажками, так и остались. Только теперь и они никому не нужны. Их выбросили на свалку, а свалкой стали сами руины Города, где царствуют иррорги. Они совсем обнаглели, эти иррорги, даже Пояса Отличия выдумали. Теперь стать ирроргом - великая честь. А раньше они прятались в полупрозрачности. И ты хочешь сделать ТАКОЕ...
   - А ты не хочешь! - в отчаянии выкрикнула девушка.
   - Хочу, не могу сдержаться, так хочу, - неожиданно жалобно сказал Честав. - Но когда думаю о тебе... Я не могу, чтоб ты стала юродивой!
   - А я могу, - слабо выдохнула Ириска. - Ты сильный. Ты защитишь меня. Даже голыми руками.
   - Я слабый, слабый, - с горечью откликнулся Честав. - Я все время подворачиваю ногу. У меня слабые суставы. Вот и с теми троими я бы без тебя не справился. Я руку вывихнул! Я не могу тебя защитить!
   - Ты сильный. Сильный мой Честав...
   - Слабый. У меня свой цвет, как у девушки. И длинные ресницы. И тонкая кожа. Это стыдно. В детстве меня сильно дразнили мальчишки...
   - У нас один цвет. Рыжий. Соединимся же, прошу тебя!
   - Говорят, были когда-то Рыжий и Рыжая-с-Крысой. Певцы. Иррорги убили их, - глаза Честава вновь сделались сумасшедшими.
   - Но ты защитишь меня, мой Честав...
   И оба заставили себя поверить в эту наивную ложь. И сбросив ненужные теперь покровы из плаща Смерти утонули в объятиях друг друга.
   Они не осознавали, как иррорги нашли их, разняли и мешая торжество с проклятиями понесли на центральную площадь. Как растянули на возвышении и пили пьянящее вино их единой души вперемешку с необыкновенной алой кровью. Пили, пили... и не могли выпить. Золотой день сменился серебряной ночью, ночь сменилась днем, а их... все не могли выпить. Иррорги стекались на Церковную площадь со всего Города, лакали алый поток по-звериному жадно... но все равно не могли выпить! А Ириске и Честаву казалось, что их тела по-прежнему сплетаются, и разделенные густым золотым воздухом руки все равно МЫСЛЕННО касались и ласкали друг друга. А откуда-то закусив сухую старческую губу напряженно следила за ними Смерть.
   Иррорги сидели прямо на земле. Непривычно тихие. Это было жутко: Церковная площадь и развалины, полные ТИХИХ ирроргов. И бесконечные потоки души с кровью пополам. Наконец то один, то другой начал опускать голову, ронять руки, складываться. Из сидящих фигур как бы медленно выходил воздух. Иррорги расплывались по земле бесцветными кожистыми оболочками. А по этим оболочкам волоча ноги шла черная старуха с черной метлой на плече, разевая в приступах беззвучного хохота черный беззубый рот. А навстречу ей, прямо из двери церкви бежал золотой карлик, кривя в бессильном гневе ужасное лицо-маску. И трудно было узнать в уродце Золотого Бога, такого великого и великолепного еще этим утром.
   - Проклятая! Что ты сделала с ними?!
   Смерть хохотала в лицо карлику. Он же злобно потрясал пучком напоминающих тряпье оболочек, в которых едва просматривались черты Розы, Лилии, Мастера, Дукса-Кардинала, Гортензии, Азора и многих других. В порыве ярости он сделал еще два шага вперед...
   Золотые ножки карлика окунулись в потоки окровавленной души. Левая лишь слегка коснулась души Честава, зато правая увязла в Ирискиной крови по самую щиколотку.
   Карлик завопил пронзительно и жутко. Его тело треснуло. Сотни черных молний взорвали изнутри золотую оболочку, толстыми косами оплели изуродованные останки и рассеяли их в золотую пыль. Тогда заволновалась земля, завертелась воронкой и поглотила пыль без остатка.
   - Вот и все. Вот и пришел конец божку, - прошипела Смерть. - Вот теперь можно как следует помахать моей обожаемой метелочкой.
   Едва слышно шелестя по оболочкам ирроргов старуха приблизилась к Честаву и Ириске. Опустившись возле них на колени долго и упорно терла серыми костлявыми пальцами клейма на бритых головах, пока они не исчезли совсем. Потом огладила все раны юноши и девушки так, что они закрылись. Лишь на правой щиколотке у Честава и на левой у Ириски Смерть оставила по маленькой царапинке, и оттуда продолжало сочиться алое вино окровавленной души. Тут старуха замерла, невольно залюбовавшись своей работой и тихо пробормотала:
   - Дети, дети... Конечно, вы меня не слышите. И хорошо, раз так, потому что нельзя вам знать этого... но если бы не вы, что стало бы со мной? Золотого Божка разорвала собственная злоба. И не без вашей помощи. Засохла бы я, зачахла, - Смерть затряслась от беззвучного горького хохота. - Смерть - и вдруг умерла бы... Дети, дети! Что же вы сделали? Пока не видите, спасибо вам от меня.
   Старуха склонилась сначала к Честаву, потом к Ириске и украдкой поцеловала в лоб. После этого наконец соединила их руки.
   Юноша и девушка медленно открыли глаза и так же медленно сели.
   - Смерть, - прошептала Ириска, стискивая руку Честава. Он инстинктивно напрягся и тут же с удивлением обнаружил исчезновение опухоли с сустава.
   - Мы потеряли твой плащ. И повязки из плаща потеряли, - виновато сказала девушка.
   - В плаще ли дело? - ласково отозвалась Смерть.
   - И мы соединились там, в руинах. И иррорги нашли нас... и выпили? - Ириска не верила себе.
   - Кто же в силах выпить вас? - искренне удивилась Смерть. Ее лоб и лысое темя покрылись черными как сама земля бороздами морщин.
   - Я не сумел защитить ее, - с горечью произнес Честав. Смерть сухо засмеялась.
   - Ты защитил ее. И она тебя. Ваши тела все равно не смогли бы противостоять ирроргам, будь вы хоть в тысячу раз сильнее. Но ваши ДУШИ защитили друг друга единственно возможным способом - ЛЮБОВЬЮ. Вы все правильно сделали, начиная от побега с этой самой площади и кончая возвращением на нее.
   Смерть хитро смотрела на юношу. Тот взвился как ужаленный и прохрипел:
   - Как же так? Не ты ли твердила мне постоянно: брось девчонку!
   - А по-твоему я должна была сказать: соединяйтесь быстрее?! Ваша любовь не созрела бы. Вы бросились в объятия друг другу лищь когда не смогли противиться ЛЮБВИ. Когда запрезирали опасность. Когда пренебрегли даже мною, СМЕРТЬЮ. Когда стали одно целое в двух телах. Как иначе могли вы победить? Но вы победили. Смотрите!
   Смерть взмахнула метлой, и тысячи пустых оболочек с лиственным шелестом взвились в воздух.
   - Нас все же выпили, - ириска с ужасом вжалась Честаву в бок.
   - Кто в состоянии выпить вас? - повторила старуха.
   - Но неужели другие... Не могу поверить.
   Честав успокаивал перепуганную девушку, недоуменно шевеля губами.
   - Были и другие, - старуха указала костлявым пальцем на пояса Окаменелых и Одеревенелых, которые окружали площадь. - Но один из них недостаточно любил другого. Или не любил вовсе. Лишь ДО КОНЦА разделенная любовь ДО КОНЦА сильна и непобедима.
   - Я слышал о Рыжем и Рыжей-с-Крысой, - подозрительно сказал Честав. Смерть вздохнула.
   - К сожалению, они отдали себя не друг другу, а песне.
   - И что же будет дальше?
   Ириска прижалась спиной к Честаву, обхватив голову руками и слегка покачиваясь.
   - Мы втроем возродим землю.
   Юноша и девушка недоверчиво уставились на Смерть. Но старуха не шутила.
   - Откровенно говоря, вы остались ПОСЛЕДНИМИ, кто способен был победить ирроргов. Но это лишь начало ВЕЧНОГО ПУТИ. Я, Смерть, говорю вам:
   Однажды вы умерли, а дважды не умирают. Вас не существует для жизни, но я, Смерть, возродила вас друг для друга. Отныне вы - Вечные Любовники.
   Ходите по земле. Бродите где и сколько вздумается. Целуйтесь сколько хотите. Никто вас не увидит, ни один человек, потому что вы лишь друг для друга.