Литтон Джози. Фонтан огня

   — Понятно… Значит, мы одни?
   — Не совсем, — ответила Клио с легкой улыбкой, которая, как она надеялась, выглядела достаточно лукавой. На самом деле она страшно нервничала и старалась не показать этого.
   Выпрямляясь после того, как он поцеловал ей руку, сэр Морган по небрежности позволил сюртуку слегка распахнуться, и Клио заметила под ним пистолет в кожаной кобуре. Стараясь делать вид, что ничего не заметила, она призвала на помощь все свое искусство импровизации. Клио подозревала, что Морган не собирается оставлять ее в живых как свидетеля своего жуткого преступления.
   Клио не говорила об этом с Уиллом, но понимала, что такая возможность занимала в его мыслях первое место. Тем не менее ей ничего не оставалось делать, как продолжать игру.
   — Леди, о которой я говорила, в саду. — Клио указала на двустворчатые двери, ведущие из дома в сад.
   — Давайте не будем заставлять ее ждать.
   Они вышли в сад, в центре которого тихо журчал фонтан, изображавший дельфина. Клио всегда нравился этот фонтан, и сейчас он успокаивающе подействовал на нее, она глубоко вздохнула и приказала себе не волноваться.
   — Вы понимаете, что мы должны быть очень осторожны? — спросила она.
   — Дорогая, — правая рука сэра Моргана скользнула под борт сюртука, — мне и в голову не приходило ничего иного.
   — Я отпустила слуг, а стражникам велела оставаться в конюшнях. — Клио ступила на дорожку, и гравий захрустел у нее под ногами.
   — Превосходно, тогда никаких проблем не возникнет.
   — Мы воспользуемся вашим экипажем?
   — Что? — Сэр Морган пристально осматривал сад и с опозданием понял ее вопрос. — О нет, к сожалению, мой требует ремонта. Я полагал, что у вас найдется…
   — Да, разумеется, это не проблема. Думаю, нужен закрытый экипаж. Вы понимаете, что наледи вуаль?
   — Да, да, конечно. Где же она?
   — Вон там. — Клио указала в дальний конец сада, где росли высокие кусты лавра.
   Кусты и пространство вокруг них находились в тени ивы и еще больше затенялись близлежащей стеной. Можно было различить только невысокую, очень прямую фигуру, завернувшуюся в черный плащ.
   — Это… та леди? — Рука сэра Моргана оставалась под сюртуком, а его правое веко начало дергаться.
   — Она ждет встречи с вами, — кивнула Клио. Во рту у нее пересохло, однако ей удалось произнести это естественным тоном.
   — Не сомневаюсь. — Сэр Морган вытянул свободную руку и, прежде чем Клио сообразила, что он собирается делать, крепко схватил ее.
   — Сэр Морган?..
   — Тихо! Ничего не говорите, чтобы не вспугнуть ее, или умрете.
   — Умру? Почему, что вы…
   — Я сказал, молчать! — прошипел сэр Морган. Поставив Клио перед собой, он вместе с ней направился к «королеве».
   — Я не понимаю… — Притворяясь, что сопротивляется, Клио не обращала внимания на поднимавшийся в ней страх и старалась направить сэра Моргана так, чтобы он не заметил того, что еще происходило в саду, — во всяком случае, того, что ей очень хотелось бы, чтобы происходило.
   Она не сомневалась, что Уилл и Дэвид где-то поблизости, но ради собственной жизни она не могла даже бросить в их сторону беглый взгляд. И если что-то пойдет не так в этот самый последний момент, это будет стоить ей жизни — ей и Болкэму.
   Клио сделала вдох и медленно выпустила воздух. Сэр Морган не повторит ошибки, которую допустили Платт и Макманус. Он не станет стрелять, пока не удостоверится, что его выстрел попадет точно в цель, а для этого им придется подойти еще ближе.
   — Окликните ее, — приказал он, стиснув руку Клио. — Пусть она подойдет сюда.
   — Я не имею права, она ведь королева.
   — Ради Бога…
   — Зачем вы это делаете? Я не понимаю. Вы, должно быть, сумасшедший.
   — Сумасшедший? — Его лицо потемнело, а рука под сюртуком дрогнула, но едва заметно. — Вы не представляете себе, на что это похоже, никто не представляет, — прошептал сэр Морган. — Вы родились в роскоши, как и она, и всю свою жизнь прожили, получая все, чего ни пожелали бы. Вам никогда не приходилось работать…
   — Вы работаете? — Клио прекрасно знала ответ, но ей все же хотелось услышать его от сэра Моргана.
   — Конечно, работаю, — к удивлению Клио, совершенно серьезно ответил он. — Как и любой джентльмен, я работаю, чтобы продвигаться вперед. Но все пошло не так, как нужно. Мой отец получал доход от нашего поместья, как до него его отец, но теперь это стало невозможно. Все меняется, и как человеку узнать, что делать?
   У Клио не нашлось ответа на его удивительно печальный вопрос, но в одном она была уверена:
   — Убийство королевы не остановит изменений.
   — До чего вы несведущи! Она орудие в руках Мельбурна, а он… он не понимает, какой вред причиняет этой стране. Это будет сильная и уверенная рука, которая проведет Англию через эти времена.
   — Герцога Суссекского? — Клио произнесла это имя, надеясь вопреки здравому смыслу, что сэр Морган проговорится, кто был той движущей силой, которая, как была уверена Клио, должна стоять за ним. Но он не стал отвечать на ее вопрос, а так стиснул ей руку, что она вскрикнула от боли.
   — Позовите ее!
   — Нет!
   — Тогда, клянусь, вы умрете первой!
   Внезапно сэр Морган отпустил Клио и с такой силой оттолкнул, что девушка отлетела на несколько шагов от него и едва удержалась на ногах. Она чуть не растянулась на лужайке прямо перед пистолетом, который он вытащил из-под сюртука, но в этот момент в саду началось какое-то движение.
   Из ниоткуда — а на самом деле из-за угла дома — появился Уилл. Не обращая внимания на пистолет, он бросился прямо на сэра Моргана, столкнувшись с ним как раз тогда, когда тот попытался взвести курок.
   Сплетясь, они боролись за оружие. Сэр Морган был выше и плотнее, но Уилл обладал отточенным искусством воина и сражался за тех, кого любил, — за женщину и за страну. Он снова и снова наносил Моргану беспощадные удары, от которых хрустели кости и текла кровь. Сэр Морган покачнулся, попытался устоять на ногах, но потерпел неудачу и рухнул возле фонтана. Пистолет упал на некотором расстоянии от него, но все же в пределах досягаемости.
   Когда прогремел выстрел, Клио, добежав до Уилла, уже была у него в объятиях и прижималась к нему.

Глава 21

   Прошел час со времени прибытия в дом сэра Моргана, его нападения на Клио и его смерти. Тело убрали, и никаких следов борьбы в саду не осталось. Болкэм вернул себе свой обычный облик и присоединился к остальным в гостиной.
   — Почему? — с таким вопросом Уилл обратился к Дэвиду.
   К Дэвиду, который странным образом замешкался, когда Уилл бросился на Кернса. К Дэвиду, ожидавшему момента, чтобы точно прицелиться в человека, которого, останься он в живых, можно было бы заставить рассказать им, кто на самом деле стоял за заговором против королевы.
   — Кернса невозможно было предать» суду, — сказал Дэвид в ответ на вопрос Уилла. Он все еще был бледен, но в остальном выглядел обычно — красивый, интеллигентный молодой человек, искренне любящий Хоукфорт и Англию. — Суд по своей сущности мероприятие публичное, — продолжал он, — а это означает, что произошедшее здесь стало бы известно всем и повлекло бы за собой вполне определенные последствия.
   — Ты договорился об этом с Мельбурном, — заключил Уилл. Он смотрел на друга, словно увидел в нем какую-то часть, о существовании которой даже не догадывался. В его взгляде не было обиды, а лишь удивление и настороженность.
   — Мы говорили об этом после того, как был разработан план, — признался Дэвид. — Премьер-министр считал, что твое внимание будет сосредоточено на Клио, что было совершенно правильно. Остальное досталось мне. Взять на себя бремя того, что может быть сочтено убийством.
   В комнате воцарилась тишина, пока тихо не заговорила Клио:
   — Сэр Морган выронил пистолет, но еще вполне мог дотянуться до оружия, когда ты выстрелил в него.
   — Именно так я буду говорить себе в следующие пятьдесят или не знаю сколько оставшихся мне лет. — Дэвид благодарно посмотрел на кузину, но остался таким же напряженным и мрачным. — Во всяком случае, это не было… хладнокровным убийством.
   Клио порывисто подошла к Дэвиду и обняла его, он тоже обнял ее в ответ, а Уилл, глядя на них, тяжело вздохнул.
   — Мельбурн, безусловно, хотел знать, что мог бы сказать Керне, не так ли?
   Разжав объятия, Дэвид слегка отстранился и, проведя рукой по темным волосам, кивнул:
   — Он хотел бы знать, но мы пришли к выводу, что при данных обстоятельствах Кернса нельзя оставлять в живых.
   Это был единственный выход, который я видел… и который мне оставался.
   Еще немного помедлив, Уилл подошел к Дэвиду и, положив руку ему на плечо, заглянул в глаза другу и тихо сказал:
   — Бог с ним, с Мельбурном, я поговорю с ним. Без твоей помощи Клио или я могли бы погибнуть.
   Дэвид с признательностью взглянул на друга, а затем Болкэм, фыркнув, подошел к ним и похлопал молодых людей по спинам. Правда, для этого ему пришлось тянуться вверх, но от его хлопков они оба покачнулись.
   — Не терзайте себя этим, ребята, — сказал Болкэм. — Керне был дурной человек. Я видел таких прежде и не могу сосчитать, сколько раз. Поверьте мне, у них всегда плохой конец.
   С этими словами Болкэм ушел, а Дэвид остался ненадолго, чтобы проследить, как увезут останки сэра Моргана.
   — Будет ясно, что он стал жертвой случайного нападения, — сказал он перед уходом. — В городе, где сообщается о ночных выстрелах вблизи Уайтхолла и о таинственных экипажах, которые видели несущимися вдоль Темзы, такое происшествие, увы, вполне в порядке вещей.
   Грустно улыбнувшись, Дэвид ушел, оставив Уилла и Клио в гостиной. Уилл сразу же подошел к девушке и несколько минут не выпускал ее из объятий. Никто из них ничего не говорил, им было достаточно того, что они в безопасности и вместе. А потом Клио неожиданно всхлипнула, хотя совершенно не собиралась плакать, и спросила:
   — Ты думаешь, у Дэвида все наладится?
   — Со временем. Он человек чести, взявшийся задело, которое считает постыдным. Ему будет нелегко с этим смириться.
   — Интересно, понимал ли это Мельбурн, когда ставил перед ним такую задачу?
   — Сомневаюсь, — пожал плечами Уилл. — Премьер-министр вполне порядочный человек, так сказать, но он не гнушается использовать других для достижения собственных целей.
   — Виктория никогда не должна узнать об этом. Она такая юная и такая наивная, что ее доверие к нему может быть основательно подорвано как раз тогда, когда ей действительно будет необходимо положиться на него.
   — Существует еще одна причина, по которой ей не должно быть ничего известно. Без сведений, которые мог бы предоставить Керне, мы не можем выяснить, кто именно стоит за всем этим. Из подслушанного мною разговора между вами нельзя точно определить мотивы его поступка.
   — Да, нельзя, — согласилась Клио. — Стимулом были деньги, и еще он что-то говорил о сильной руке, но все это какая-то мешанина.
   — Не важно. — Уилл взял в большие ладони ее лицо и улыбнулся. — Не беспокойся из-за этого. Сейчас я должен идти к Мельбурну, но не задержусь у него надолго, а потом…
   Несмотря на все только что пережитое, на душе у Клио стало легче. Она была с мужчиной, которого любила и все время будет любить, и казалось, все неприятности в мире исчезли и все препятствия преодолены.
   — А потом? — тихо переспросила она.
   — А потом есть еще одно маленькое дело, которое ты должна выполнить, чтобы сделать меня честным человеком.
   — Ах, это… — Сердце Клио забилось быстрее, когда она заметила огонь в глазах Уилла.
   Наклонив голову, он поцеловал ее сначала нежным, а потом страстным поцелуем, не оставлявшим сомнения в том, к чему приведет спор, если они немедленно не положат ему конец.
   — Иди к Мельбурну. — Положив руки на плечи Уиллу, Клио хотела оттолкнуть его, но ей это не удалось. — Чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.
   Он ушел, правда, не сразу, и к моменту его ухода волосы у Клио были совершенно растрепаны, а губы слегка припухли. Она улыбалась, но почти в тот же момент, когда за Уиллом закрылась дверь, ей стало очень грустно. Подождав, чтобы удостовериться, что он ушел, Клио вышла в сад.
   Там все было так, как и должно было быть. Малиновки и зяблики сновали в кустах, пчелы гудели над пионами и розами, тонким ароматом наполнявшими воздух, и вода в фонтане ярко искрилась. Мысль о том, что здесь всего несколько часов назад умер человек, казалась невероятной, однако совсем не она занимала Клио, когда, сев на скамейку и сцепив руки, она разглядывала сад.
   То, что Клио собиралась совершить, могло показаться безумием, однако она чувствовала, что у нее нет выбора. С тех пор как в подвале Холихуда ей в первый раз привиделось прошлое, она поверила, что в этом «даре» должен быть какой-то смысл. А потом поняла, что он имеет какое-то отношение к опасности, угрожающей Англии, опасности, которая может распространиться даже на Акору.
   Видения все приближались по времени и наконец привели ее к событиям, происходившим всего несколько недель назад именно здесь, в саду родительского дома. Но почему?
   Как бы то ни было, факт оставался фактом — проходили минуты, а Клио оставалась в саду и не видела ничего необыкновенного. Настоящее, казалось, плотно окутывало ее, как пеленка, и удерживало, не давая пошевелиться.
   И тем не менее… Прежде она проскальзывала за такие границы, освобождалась от времени и видела прошлое, как будто оно все еще существовало где-то на просторах мироздания.
   Каким-то образом она должна снова это сделать!
   Но чем больше Клио сосредоточивалась, тем глубже погружалась в трясину. В конце концов в полном отчаянии она снова расслабилась, нашла ту самую книгу, которую читала как раз перед первым видением в саду — «Убеждение» Джейн Остен, — и с книгой в руке вернулась к скамейке.
   Открыв книгу, Клио заставила себя читать, не теряя крошечной надежды, что уловка сработает, и не зная, что еще делать. Но история Энн Элиот и ее капитана Вентуорта захватила Клио даже в такой напряженной ситуации. Совершенно не отдавая себе отчета, Клио перестала обращать внимание на сад и вернулась в него спустя неопределенное время, только когда мимо нее прошла женщина.
   Женщина была слегка полновата, темные волосы завитушками обрамляли ее лицо, и она была мертва — во всяком случае, с точки зрения Клио. Женщиной была леди Барбара Девере, и ей совершенно нечего было делать в саду, так как она всего два дня назад выпала из окна и сломала себе шею.
   Однако она была здесь. Не отводя от нее глаз, Клио закрыла книгу, ее сердце бешено колотилось, она чувствовала холод во всем теле, и к горлу поднялась желчь. С трудом Клио заставила себя медленно встать.
   Леди Барбара собиралась войти в дом, и Клио словно во сне последовала за ней. У нее голова шла кругом от возможных последствий того, что она намеревалась сделать. Она двигалась одновременно в прошлом и в настоящем, которые пересеклись только внутри ее и только на короткий отрезок времени.
   Существовала ли вероятность того, что она сделала ложный шаг и оказалась там, где само время не имеет определенного смысла? Как она сможет когда-нибудь найти дорогу назад, обратно к Уиллу и к будущему, которое они могли бы строить вместе?
   У Клио не было ответов на эти вопросы, но она продолжала идти, повернуть назад сейчас было немыслимо. Это было именно то, чего она добивалась, на что надеялась, и нужно было пройти через это независимо от того, что ожидало ее в конце.
   Когда леди Барбара скрылась в доме, Клио вошла из сада в дверь и огляделась. Очень смутно она увидела других людей — гостей и слуг, — но они казались находившимися гораздо дальше, чем леди Барбара. Самую расплывчатую фигуру можно было принять за движущиеся блики света, которые иногда улавливаются лишь краем глаза и не имеют четкого объяснения.
   Двери в гостиную были открыты, и Клио, войдя, увидела, что на мебели нет чехлов, а в вазах стоят свежие цветы со слегка трепещущими на слабом ветерке лепестками — но цветы убрали уже несколько недель назад.
   Из двух мужчин, находившихся в комнате, одним был сэр Морган Керне. Едва заметив его, Клио крепко сжала губы, чтобы удержаться от крика. Одной леди Барбары для нее было предостаточно, но она увидела еще и сэра Моргана, который умер за несколько часов до этого.
   Он не подавал признаков надвигающейся кончины, когда разговаривал со вторым мужчиной, которого Клио не знала. Этот мужчина с седой головой, пышными белыми усами и бакенбардами был ростом немного ниже сэра Моргана и держался очень прямо в соответствии с мундиром, который носил.
   Клио не разбиралась в мундирах, в Акоре их не существовало, если не считать белых в складку килтов, которые обычно носили воины, и у нее никогда не было причин интересоваться европейскими мундирами. Однако к этому она пристально присмотрелась и запомнила алый китель, белые бриджи, золотые эполеты на плечах и темно-синюю перевязь через плечо мужчины.
   Кроме этого, она обратила внимание на конверт, который мужчина протянул сэру Моргану. Конверт украшала восковая печать, похожая, но совсем не такая, как на письме, которое Клио получила от королевы.
   Вслед за этим оба мужчины посмотрели в ее сторону, и на какое-то тошнотворное мгновение ей показалось, что они действительно могут ее увидеть. Но они смотрели на леди Барбару, которая удивленно улыбнулась, узнав их, и сказала что-то, чего Клио не расслышала.
   Она больше не видела отчетливо леди Барбару. Эта леди, казалось, исчезала из мира, к которому больше не принадлежала, как и сэр Морган, и другой мужчина. Сама комната слегка поворачивалась, направление света изменялось, цветы пропадали, и затем возникла другая комната, как будто время сделало неожиданный скачок вперед, чтобы догнать себя.
   — Что-то случилось, девочка? — Болкэм стоял прямо за спиной Клио и пристально смотрел на нее. — Я думал, вы в саду.
   — Я была… Болкэм, быстро помогите мне найти лист бумаги.
   Болкэм, добрый и мудрый человек, не стал задавать вопросов, а, быстро достав из ящика бумагу и перо, подал их Клио.
   Примостившись на краю одного из диванов, Клио положила бумагу на книгу, которую ей тоже подал Болкэм, сделала глубокий вдох и торопливо, пока картина не исчезла у нее из памяти, набросала рисунок, который видела на восковой печати письма, переданного сэру Моргану мужчиной в мундире. По собственному мнению, Клио не была художницей, однако у нее был опыт зарисовки небольших, подчас замысловатых предметов, которые она находила при раскопках. Закончив рисовать, Клио обнаружила, что Болкэм наблюдает за ней.
   — Время странная штука, не правда ли? — с улыбкой заметил он.
   — Простите?.. — О чем он говорил? Не мог же он знать, что с ней происходило.
   — Я сказал: «Время странная штука». То кажется, будто оно стоит на месте, а то его не хватает. Но на самом деле оно похоже на бурную полноводную реку, которая несет нас.
   — Думаю, оно может быть похоже на реку…
   — Вы когда-нибудь задумывались о том первом человеке, который догадался, как построить мост через реку?
   В Акоре недалеко от дворца я нашла место, где когда-то стоял древний мост. — В тринадцатилетнем возрасте она провела счастливые минуты, исследуя его, но совершенно не понимала, почему заговорила об этом сейчас.
   — А-а, значит, вы думали об этом. Это, безусловно, нечто удивительное, дающее возможность подняться над рекой и просто смотреть в одну или в другую сторону, даже не обращая на мост внимания.
   — В одну сторону или?.. — Глубоко в подсознании Клио формировалась догадка, мысль, слишком потрясающая, чтобы ее можно было принять в расчет… и все же… — Болкэм, сколько вам лет?
   — О, девочка, очень много. — Его улыбка становилась все шире, пока, казалось, не заняла все лицо. — Я действительно очень стар и мог бы рассказать вам истории…
   — Мне очень хотелось бы послушать. — Клио потянулась и сжала его узловатую, но довольно волосатую руку.
   Болкэм колебался, и Клио видела, как он борется с искушением, древним и непреодолимым искушением наплести небылицы и вызвать удивление.
   — Что ж… ладно, не могу сказать, что когда-нибудь это делал. Когда-то я знал рассказчика, в общем, лучше я не встречал. Он был удивительным.
   — Как его звали?
   — Его звали Дракон, — усмехнулся Болкэм, — и у него был брат по имени Волк и друг по имени Сокол. Вы верите в это?
   — Это были люди, носившие такие имена?
   — Ода, девочка, они, разумеется, были людьми. Людьми, которых без всякого труда можно было узнать.
   — И вы можете рассказать мне истории о них?
   «Очень старый» человек, который был не чужд мостам, пролегавшим наверху и опускавшимся вниз, взглянул на Клио и принял для себя решение. Если и было что-то, что он усвоил за свою очень долгую жизнь, так это то, что для всего под солнцем наступает свое время.
   — Я мог бы. Если я хорошенько все вспомню, то смогу я найти вас в Холихуде?
   Клио встала, держа в руке сделанную ею зарисовку, и оглядела совершенно обыкновенную комнату в совершенно обычный день, сквозь который время текло совершенно естественным образом, неся ее в будущее, которое — она только сейчас поверила в это — будет действительно ее будущим.
   — Да, — ответила она улыбкой на улыбку Болкэма. — В Холихуде. Вы найдете меня именно там.
   — Обязательно сделаю это, девочка, — отозвался он, но Клио уже ушла, спеша вернуться в солнечный день.

Глава 22

   — Как вы это узнали? — спросил Мельбурн.
   Премьер-министр принял Клио и Уилла в своих личных апартаментах, куда Клио проводили сразу же по ее прибытии в Букингемский дворец.
   Узнав, что премьер-министр беседует с графом Холлистером, она сообщила, что графу будет полезно ее присутствие, и высказала настойчивое желание побеседовать с ним. Через считанные минуты она уже показы вала Уиллу сделанную ею зарисовку и описывала мужчину, который передан письмо сэру Моргану.
   — Мне сказал сэр Морган, — без колебаний сообщила она Мельбурну.
   Конечно, это было не совсем правдой. Сэр Морган умер, не сообщив никому ничего сколько-нибудь полезного, но его поведение за несколько недель до смерти в гостиной дома родителей Клио полностью разоблачило его таким образом, который он не мог себе даже вообразить.
   — Вы ничего не говорили об этом. — Мельбурн взглянул на Уилла.
   — Уилл его не слышал, — быстро встряла Клио, — а я была так растеряна после всего, что случилось… — Она сделала небольшую паузу, и ее молчание откровенно показало, что ей известно о том, как Мельбурн использовал ее кузена, и что она этого не забудет. — Уилл был вынужден поехать сюда до того, как я достаточно оправилась, чтобы сообщить ему.
   — Понятно, — медленно сказал Мельбурн и, расположившись за письменным столом, тоже предложил им обоим сесть. — Отлично, а теперь, пожалуйста, точно расскажите мне, что именно сказал сэр Морган.
   — Несколько недель назад мои родители устраивали неофициальный прием в саду своей резиденции здесь, в Лондоне. Среди присутствующих был сэр Морган, а также адъютант короля Ганновера. Уверена, что если бы вы захотели, то могли бы получить подтверждение этому у моих родителей. Однако вряд ли стоит это делать. Понимаете, на том приеме адъютант передал сэру Моргану письмо от короля Ганновера.
   Рассказывая, Клио смотрела на Уилла. По ее рисунку он определил, чья это печать, а по описанию узнал седоусого мужчину.
   — Содержание письма известно? — спросил Мельбурн.
   — Нет, — призналась Клио.
   — Однако, — вмешался Уилл, — у нас нет разумного объяснения того, что король Ганновера, отказавшийся от трона Великобритании и Ирландии, ведет частную переписку с человеком, замышляющим убийство королевы. Я подозреваю, что сэр Морган и адъютант воспользовались как прикрытием этим приемом в резиденции Акоры, чтобы передать окончательную информацию от короля сэру Моргану.
   Мельбурн глубоко вздохнул, но не стал возражать Уиллу, и Клио решила спросить о том, что уже довольно долго тревожило ее:
   — Действительно ли король Ганновера способен на такой ужасный поступок?
   — Дорогая леди, — ответил Мельбурн, как и Уилл, с удивлением взглянув на нее. — Скажем, его величество заработал себе репутацию такого сорта, что, в сущности, невозможно представить себе, чего он не мог бы совершить. Такая малость, как убийство своей племянницы — и любого, кто станет у него на пути, — едва ли остановит его, особенно когда наградой служит корона, которая, как он, во всяком случае, считает, должна принадлежать ему.
   Немного помолчав, чтобы разобраться в этом, Клио спросила:
   — Что вы теперь будете делать?
   — Ничего. — Откинувшись в кресле, Мельбурн сложил кончики пальцев и пожал плечами.
   — Ничего? — переспросил Уилл, обменявшись взглядом с Клио.
   Я не вижу причин чего-либо делать. Если мы хотим избежать войны, то на нее нет и намека. Однако я пошлю собственного эмиссара ко двору Ганновера, и это даст понять его величеству, что остаток своей жизни — сколько бы ему ни осталось жить — он будет находиться под пристальным наблюдением. У него не останется сомнений, что прежде чем возникнет какая-либо возможность того, что корона Великобритании и Ирландии добавится к короне несчастного Ганновера на его жалкой голове, он отправится вслед за сэром Морганом во вполне заслуженную могилу.