Локхард Джордж. Железобетон

   Тектор нежно потёрся носом о нос своей самки.
   – Я вернусь, Лиаз. Обязательно вернусь. Передай детям – их отец вернётся.
   Она тонко пискнула.
   – Передам... Тектор, ты словно улетаешь навсегда...
   Он помолчал.
   – В каком боксе Фиала? Я хочу попрощаться и с ней.
   Лиаз улыбнулась сквозь слёзы.
   – Ты всегда любил нас одинаково.
   – Я ещё не умер... – Тектор подмигнул.
   – Она в 90-5-ом.
   Сарк ещё пару минут не уходил, пожирая глазами двери в бокс. Затем, не сказав ни слова, направился к лифтам. Но даже когда Тектора уже не было видно, Лиаз продолжала смотреть ему вслед.
   Инженеру отвели всего полсмены, чтобы уладить дела в городе. Тектор успел. К концу смены он подошёл к широким дверям Космического Управления, сжимая в зубах чемодан и с трудом подавляя страх. Здесь уже стояли несколько сарков, в их числе и Фтимар. Тектор невольно подумал, каково это – превратиться в ходячую приманку для зевак...
   – Приветствую! – невысокий чёрный сарк улыбнулся.
   – Айнук? – удивился Тектор.
   – А как же. Один из двоих биотехнологов экспедиции.
   Знакомое лицо как хвостом сняло напряжение. Заметив это, Айнук улыбнулся ещё шире.
   – Познакомься. Психолог экспедиции, главный помощник капитана, первый в ранге, Мун.
   Первый в ранге! Тектор вежливо перебрал ушами.
   – Здравствуй, уважаемый.
   – Рад видеть тебя, Тектор. – Мун выглядел старым. Его ярко-белая шерсть уже утратила блеск, попадались и седые волоски. Как и все первые в рангах, Мун не носил браслета. Его шею украшало тонкое стальное ожерелье, похожее на свёрнутую в кольцо решётчатую ферму моста.
   Тектор потряс головой. Он так привык мыслить мостами и конструкциями, что даже в декоративной цепочке видел знакомые формы.
   – Идемте, я покажу вам корабль. – с улыбкой предложил Мун.
   – Как? Он уже построен?! – растерялся инженер.
   – Экспедиция готовилась больше цикла. Падение метеорита только поменяло цель, мы всё равно собирались стартовать через тридцать-сорок смен.
   Сквозь просторный вестибюль сарки и Фтимар прошли к лифтам. В здании царила полная тишина, тихий гул двигателей лишь подчёркивал её.
   – Корабль называется «Титановая гордость», – начал Айнук, пока лифт скользил вниз. – Как понимаете, он построен с учётом опыта семи экспедиций. Экипаж – только двадцать шесть сарков, поскольку всё остальное пространство занимает груз оборудования для сборки базы.
   – Мы учли рекомендации предшественников, – добавил Мун. – Они говорили, что для передвижения по местности совершенно необходимы мощные вездеходы. Поэтому мы везём два вездехода, которые позже станут энергостанцией и заводом для базы.
   Тектор во все глаза смотрел сквозь прозорачные стенки лифта. Под ним простирался залитый ярким голубым светом зал, полный сарков и техники.
   – "Титановая гордость" – первый в мире корабль, снабжённый фосфорным реактором. – гордо сказал Айнук. – Топлива хватит на полтора цикла непрерывного движения, не говоря уже о мощности и компактности двигателя. А вездеходы питаются от полимерных аккумуляторов, которых им хватает на три смены. Затем, всего за смену, аккумуляторы перезаряжают в корабле.
   – Потрясающе! – Тектор едва дождался открытия дверей. – Это и есть корабль? – спросил он Муна, дрожа от волнения.
   – Да, – ответил старый сарк. И все умолкли, отдавая дань триумфу техники.
   Корабль был назван «Титановой гордостью» не только за основной материал своей обшивки. Он был воистину огромен. Двести метров обтекаемого сигарообразного чуда. Тысячи тонн сверкающего металла, четыре мощных винта на корме, стреловидные крылья, хромированные рулевые плоскости... Общее ощущение стремительности и совершенства. Тектор потерял дар речи, он мог только смотреть и внимать.
   – Обрати внимание сюда, – Айнук указал на два сигарообразных поплавка по концам крыльев. – Это электростатический движетель. Винты отжили своё время, и оставлены только для непредвиденной ситуации. Главный двигатель – совершенно новое изобретение. Он использует удивительный эффект космической воды: когда через сверхмощные обмотки пропускают ток очень большой силы, вода начинает вести себя подобно ротору линейного электродвигателя. Таким образом, мы достигли вековой мечты машиностроителей: двигатель без движущихся частей.
   Айнук светился гордостью за свой корабль, и Тектор полностью ее разделял, хотя пока видел «Титановую гордость» только снаружи. Однако, тут послышался хрипловатый голос Фтимара:
   – Айнук, секунду. Что это за механизмы? – он указал на две короткие трубы, зиявшие снизу под каждым крылом. Трубы крепились шарнирно, и подозрительно напоминали...
   – Пушки, – спокойно ответил Айнук.
   – Пушки?!
   – Пушки, торпедные аппараты – их можно назвать как угодно.
   – Но зачем?
   – Для обороны от чудовищ, – совершенно серьёзно сказал Айнук. – Фтимар, в Космосе есть жизнь. И когда ты увидишь хоть одно космическое животное, ты спросишь: почему всего четыре пушки.

Глава 5

   – Пробоина! – крик ударил по нервам, словно хлыст из вольфрамовой проволоки. Тектор вскочил из-за стола. Так. Первое – соблюдать спокойствие. Инженер стремительно подошёл к телекому.
   – Отсек 17, течи нет.
   – Немедленно одеть скафандры! – загрохотали динамики. – Эвакуация корабля! Немедленно!
   Тектор бросился к шкафу. С тихим шелестом раздвинулись двери, на руки инженера упал серебристый космический комбинезон.
   «Левую руку, правую ногу, хвост, правую руку, голову, левую ногу, застегнуть...» – баллончик со сжатым воздухом продувал скафандр изнутри, облегчая процесс надевания. Тектор застегнул комбинезон и схватил с полки шлем. Одеть, защёлкнуть, опустить забрало. Правая рука уже вынимала из шкафа баллончик с жидким кислородом. Запас на два часа.
   – Отсек 17, скафандр надет, – проговорил Тектор. Сквозь шлем ответ прозвучал глухо:
   – Отсек 17, третья капсула!
   В коридоре ровно горели лампы дневного света. Тектор бежал по металлической палубе, припоминая инструкции.
   «Спасательные капсулы предназначены для семи сарков в скафандрах. Каждая капсула может выдерживать давление до 100 атмосфер... Декомпрессия не требуется...»
   Первая!
   «Эвакуация должна присходить в полном порядке, без следов паники или...»
   Вторая!
   «Помните, мест достаточно для всех, никто не останется на гибнущем корабле...»
   Третья! Тектор ожесточённо дёрнул на себя люк. Не открывается. Он потянул изо всех сил – безуспешно. Попытался провернуть штурвал гермозамка. Его заклинило. Тектор вздохнул.
   «Спокойно...»
   Он подбежал к телекому.
   – Рубка, это Тектор! Люк в третью капсулу заклинило!
   Молчание.
   – Отвечайте!
   Молчание. Тектор вернулся к люку.
   «Думать!»
   Осмотрел штурвал. Попытался повернуть его в одну сторону, затем в другую. Зашипел и сорвал с пояса алмазную дископилу.
   Два коротких штриха крест-накрест в правой половине люка. С трудом отогнув горячий металл, Тектор вонзил диск пилы в кабели и закоротил их попарно. Полыхнула синяя вспышка, дверь отъехала в сторону.
   Он ворвался в шлюзовую камеру и с ходу прыгнул в капсулу. На сей раз люк открылся нормально. Тектор упал в кресло, молниеносно пристегнул ремни и нажал кнопку таймера.
   – Девять минут.
   Двери тренажёра раскрылись.
   – Тектор, ты утонул две минуты назад. – сказал Айнук.
   Инженер вздохнул.
   – Я не ждал, что люк будет сломан...
   – Он не был сломан.
   В камеру протиснулся громадный рыжий сарк.
   – Тектор, я сто раз говорил: если дверь не открывается, значит она закрыта.
   – Пронк, что я мог подумать?
   – Ты не мог. Ты ОБЯЗАН БЫЛ подумать, что распределяющий из рубки ошибся когда направил тебя в третью капсулу.
   Айнук добавил:
   – Вспомни, ты пробежал мимо двух капсул. Третья – самая дальняя от твоего отсека. Тебя не могли направить в неё.
   – В результате ты уничтожил семерых сарков, когда взломал шлюзовую камеру. Третья капсула была полна и готовилась к старту. Вот почему дверь не открывалась.
   Тектор понурил голову.
   – Позор мне...
   Пронк улыбнулся.
   – Не унывай, инженер. За шесть смен дойти до показателя в девять минут – это совсем неплохо.
   – Я никогда не стану космонавтом, – мрачно сказал Тектор.
   Айнук помог ему снять скафандр.
   – Ты очень быстро учишься. Не волнуйся, впереди ещё четырнадцать смен. А пока – так, к слову: если капсула занята, на двери горит красный сигнал.
   Пронк рассмеялся.
   – Может, тебя успокоит, если я скажу что из двенадцати новичков только Фтимар учится быстрее тебя?
   – Да? – инженер невольно улыбнулся. – Рад за него. А кто же на другом конце?
   – Дихтис, – ответил Пронк. – Целых двенадцать минут.
   – Но он стар. А я...
   – Молод и здоров! – рассмеялся Айнук. Он хлопнул Тектора хвостом по спине.
   – Пошли, выпьем стикса и разберём ошибки.
   Так они и сделали.

***

   – Итак, расскажи мне об организации экспедиции.
   Фтимар вздохнул.
   – Корабль погружается в море на глубину семисот метров, где находится туннель в космос. Мы плывём по этому туннелю, пока не выйдем в Мировой Океан. С этого мига мы находимся в космосе. Корабль всплывает на поверхность Океана и отмечает местонахождение туннеля специальным маяком.
   Мун кивнул.
   – Дальше.
   – Затем мы движемся в направлении гипотетического острова. Иными словами, обратно.
   – Стоп. Фтимар, остров не гипотетический.
   – Его никто не видел.
   – Видели. Я сам видел. Но мы не могли высадиться, поскольку не имели вездеходов. Да и корабли были совсем крохотными по сравнению с «Гордостью».
   Фтимар помолчал.
   – Мун, почему погибла третья экспедиция?
   – Она не погибла. Она исчезла.
   – Не вижу особой разницы.
   Мун вздохнул.
   – Я тоже, – признался он. – Но капитаном той экспедиции был мой сын.
   Фтимар отпрянул:
   – Прости.
   – Прощаю. Дальше; что мы делаем, когда высаживаемся на остров?
   – "Если" высаживаемся, Мун. Мы собираем вездеходы и отправляемся на разведку. Исследовав побережье и подобрав место для базы, десять сарков начинают её строить, в то время как «Гордость» отправляется обратно за следующей партией материалов.
   – Что делаешь ты?
   – Именно я выбираю место для будущей базы. – Фтимар вздохнул. – С воздуха. И я останусь там, когда корабль отправится домой.
   – Что ты делаешь, если корабль гибнет на обратном пути?
   – Зависит от обстоятельств. Если мы видим, как погиб корабль, или получаем сигнал бедствия, то немедленно замораживаем строительство базы в пользу оборонного периметра. Тем временем я в одиночку лечу в глубину острова, взяв с собой только ретранслятор для дальнобойной рации.
   – Зачем ты это делаешь?
   – Я должен найти пробоину от метеорита и проникнуть сквозь неё в пещеры, чтобы сообщить о гибели корабля... – Фтимар запнулся, но добавил: – ...и вернуться за оставшимися на новом корабле.
   – Далее. Что, если проходят смены за сменами, а корабля нет?
   – Я жду корабль на базе. Сто шестьдесят смен. Затем беру ретранслятор и дальше без изменений.
   – Далее. Что, если корабль гибнет по пути к острову, но тебе за счет крыльев удаётся спастись?
   – Почти неизбежная смерть. – коротко ответил Фтимар.
   Мун помолчал.
   – С теорией ты справился. – сказал он наконец.

Глава 6

   Их провожало не так много сарков, как ожидал Тектор. Эшелон мощных тягачей две смены назад отправился к морю, таща за собой корабль. Вот это было зрелище! Дорога буквально кишела зрителями, чудом избегавшими гусениц, камеры стояли через каждую сотню метров. Весь мегаполис провожал «Титановую гордость» в первый рейс... Куда уж там двум невзрачным автобусам соперничать с громадным сверкающим кораблём.
   Непонятно почему, Тектора очень обидело подобное отношение. Он хмуро глядел сквозь стёкла на кучку провожающих, и странное чувство заставляло его сердце биться сильнее.
   – Машины... – сказал он внезапно. Космонавты оглянулись.
   – Машины – вот герои нашей цивилизации. Не мы...
   Тектор сам не понимал, что на него нашло.
   – Мы живём в недрах громадного города, который всего лишь очень сложная машина. Машины следят за чистотой воздуха и домов, машины готовят нам пищу, машины ухаживают за нашими детьми и самками. Но ведь на самом деле это мы служим машинам. Мы придатки Города. Органы, работающие, чтобы Город жил своей металлической жизнью под небом из железобетона...
   Фтимар, который, угрюмо нахохлившись, сидел в кресле рядом с Тектором, криво улыбнулся. Мун в соседнем ряду бросил на инженера любопытный взгляд.
   – Ты изменился, – заметил психолог. – Я с трудом узнаю испуганного сарка, подошедшего к дверям Управления два десятка смен назад.
   – Он с тех пор слишком много узнал о мире, – глухо сказал Фтимар.
   – Мир не так уж плох, – отозвался капитан Мистар. – Особенно тот, куда мы направляемся...
   Словно повинуясь его словам, автобус плавно тронулся с места.
   До берега моря добрались без приключений. «Титановая гордость» уже ждала их, величаво покачиваясь на чёрной воде среди десятков кораблей всех размеров и классов. Толпы сарков на берегах приветствовали космонавтов восторженными воплями, слегка улучшившими настроение Тектора.
   – Надо произнести речь, – заметил Мистар.
   – Ты капитан, тебе и говорить, – усмехнулся Мун.
   – Я не готовился.
   – И правильно, – поддержал Муна Айнук. -Так будет естественней.
   Сомнительно загнув хвост, Мистар вышел вперёд и забрался на обломок скалы.
   – Товарищи! – начал он. – Сегодня мы отправляемся в Космос седьмой раз за известную историю. Это подвиг нашего народа. Это ваш подвиг!
   Он выслушал настороженные хлопки зрителей и добавил:
   – Мы вернёмся в течение полуцикла, и внесём ощутимый вклад в науку. До встречи!
   Космонавты направились к катеру, пришвартованному у берега.
   – Теперь я верю, что ты не готовился... – пошутил Мун.
   – Я предупреждал.
   – Это самая неподходящая речь из всех, которые я слышал в жизни! – возмутился второй биотехнолог корабля, Нойс.
   Мистар улыбнулся.
   – Мы – спасители мира. Подходящих речей для нашего случая пока нет. Почему бы не принять мою за эталон?
   Тектор с трудом подавил желание дико расхохотаться. Краем зрения он встретил острый взгляд Муна, и внезапно сообразил, что капитан попросту снял напряжение момента, обратив смертельно опасную экспедицию в шутку. Мун едва заметно улыбнулся, заметив понимание Тектора.
   Космонавты следили, как приближается палуба «Титановой гордости», полностью погружённой в воду. Обтекаемая рулевая рубка напоминала спинной плавник некой громадной рыбы. Словно подслушав мысли Тектора, Айнук негромко заметил:
   – Когда пятая экспедиция возвращалась, я видел на горизонте чудовище. Оно превосходило размерами «Гордость» более чем вдвое...
   Все содрогнулись. Катер уже пришвартовался к борту, и космонавты перешли на палубу. Мистар вздохнул.
   – Прежде, чем закрыть этот люк... – капитан указал на толстую стальную дверь в стене рубки, – Я хочу предупредить. Мы можем не вернуться. Космос необычайно опасен, и только чудо спасло два корабля из трёх, попавших в аварию. Шесть экспедиций – три аварии.
   Он оглядел свою команду.
   – Если кто решит повернуть назад – сделайте это сейчас. Мы поймём.
   Молчание. Мистар в последний раз оглядел берег с толпами сарков, сумрачную Равнину, скалистый Свод и золотистые светящиеся облака.
   – В машину. – просто сказал он. И они вошли.

***

   – Тридцать минут, погружение нормальное.
   Вся команда собралась в общем салоне, рассевшись по креслам. Айнук шёпотом обьяснял Фтимару, что салон для одновременной работы – тоже нововведение. В прежних моделях кораблей команда находилась в каютах во время старта, и это влекло за собой опасность.
   – Почему?
   – Потому что никто не оставался в каютах, – улыбнулся Айнук. – Все желали следить за стартом из рубки. Салон – уступка любопытству команды, необходимости в нём нет никакой. Но психология сарков не приемлет одиночества. Трудиться сообща, даже в космическом корабле – вот наш девиз.
   – Верно, – вступил в разговор врач экспедиции, серо-черный Ортс 2. – Это наносит сильный удар гипотезе Тектора.
   – Какой гипотезе? – удивлённо спросил инженер.
   – О том, что мы служим машинам. – улыбнулся Ортс.
   Напряжение чуть отпустило. Корабль совершенно плавно тонул в чёрной воде, рассеивая мрак мощными прожекторами на носу. Разговоры стихли, все смотрели на цветной обзорный экран.
   – Сорок минут, погружение нормальное. – обьявил Мистар. Никто не издал ни звука.
   – Пятьдесят минут.
   – Час.
   – Один час десять минут, рассчётная глубина достигнута.
   Тектор перевёл дыхание. На экране смутно проступили чёрные скалы морского дна. Мистар развернул кресло к команде:
   – Дно достигнуто без приключений, – не сказав больше ни слова, он повернулся обратно к пульту управления.
   – Малый вперёд.
   Скалы медленно поплыли навстречу. «Титановая гордость» на небольшой скорости двинулась вперёд, вращая прожекторами во всех направлениях.
   – Глубина семьсот десять.
   «Сейчас там, снаружи, давление достигает семи атмофер...» – подумал Тектор, невольно поёрзав в кресле и распушив серую шерсть.
   – Стоп машины.
   Слова были не нужны. Лучи прожекторов высветили в монолитной скале зияющий чёрный провал, полный абсолютного мрака. Космонавты молча смотрели на туннель в Космос.
   – Самый малый вперёд.
   Корабль медленно двинулся к туннелю. Синеватые лучи света метались по скалам, выискивая рифы и опасные обломки. Сарки забыли о дыхании.
   Казалось, чёрному туннелю не будет конца. Нагромождения скал, оплавленные камни и неровная форма свидетельствовали о вулканическом происхождении подводного канала.
   – Малый вперёд. – скомандовал Мистар. Туннель стал гораздо шире, свет прожекторов терялся в воде. Корабль немного ускорил движение.
   – Мы прошли самое опасное место Туннеля. – шепнул Айнук на ухо Тектору. – Сейчас прибавим ход.
   – Средний вперёд. – сказал капитан, словно услышав биотехнолога. «Титановая гордость» беззвучно скользила в тёмной воде
   Два часа спустя они довели скорость до крейсерской и немного расслабились. Плыть предстояло ещё девять часов. Откуда-то возникла доска для коллективных шахмат, большинство склонилось над ней. Остальные тихо разговаривали.
   – Самое опасное место Туннеля – вход, – рассказывал Айнук. – Первая экспедиция нашла его случайно. Тогда, двадцать циклов назад, даже не предполагали, что Туннель ведёт прямо в Космос. В море испытывали новый подводный корабль, и капитан Мун...
   – Мун был участником первой экспедиции? – прервал Фтимар.
   – Мун участвовал во всех экспедициях кроме третьй. – серьёзно ответил сарк. – И ходят слухи, что третья не вернулась именно потому, что там не было Муна.
   Тектор с удивлением посмотрел на усталого психолога, дремавшего в кресле.
   – Сколько же ему циклов? – спросил он тихо.
   – Семьдесят пять, – шёпотом ответил Айнук.
   – Ого...
   Корабль чуть изменил курс, в мутном конусе света проступили контуры оплавленных скал. Космонавты оторвались от шахмат.
   – Свети сюда! – неожиданно приказал капитан второму пилоту. Пронк моментально развернул прожектор в указанном направлении.
   – Что это такое? – недоумённо спросил Ортс.
   – Похоже на газовый гейзер...
   – Под водой?
   – А может, начало извержения? – с тревогой спросил геолог Догмар.
   – Нет. Я уже видел это явление, – Мун со вздохом откинулся в кресле. – Перед нами образец космической жизни.
   Тектор с трудом заставил себя закрыть рот.
   – Но... Но как ЭТО может быть живым существом?!
   – А это не существо, – пояснил Айнук. – Это растение.
   Растение удивительно напоминало застывший в неподвижности взрыв магмы. Гигантские... облака? листья? стволы? Тектору не хватало слов. Но одно он заметил ясно: в длину растение достигало не менее ста метров.
   – И много подобных... экземпляров нас ждёт? – нервно спросил физик Дихтис 2, впервые участвовавший в экспедиции.
   – Много. – ответил Айнук. – И далеко не таких безобидных.
   «Гордость» уже оставила за кормой чудовищное растение, и продолжала плыть вперёд. Туннель расширялся. Скалистые стены отодвигались всё дальше и дальше, пока внезапно не разошлись в бесконечность.
   – Космос, – спокойно произнёс Мун. И Тектор ощутил жестокое разочарование. Он не мог отличить Мировой Океан от обычного, банального моря. Оставалось надеяться, что поверхность Космоса больше похожа на... Космос.
   Тем временем послышался голос Мистара:
   – Стоп машины.
   И та самая команда, в ожидании которой Тектор дрожал по ночам.
   – Подъём.

Глава 7

   Корабль покачивался на волнах. Обзорный экран показывал безграничный Океан, уходивший в бесконечность.
   – Теперь слушайте меня внимательно, – психолог развернулся к экипажу. – Дихтис, Фтимар, Нойс, Тектор, Линг, Ронг, Тимак, Кариас, Ткаг, Зенар, Угрт и Мекаф. Вы впервые в Космосе, и есть одна деталь, которую никакой тренажёр, никогда не сможет передать. Это масштабы. Вы должны уяснить, что Свода над головой НЕТ. Стен – НЕТ. Нет вообще ничего, кроме бесконечной плоскости Океана и бездонной пропасти неба. Не улыбайся! – резко добавил Мун, заметив выражение лица Нойса. – Когда я первый раз вышел на палубу, я потерял сознание. В тот раз лишь случайность спасла корабль.
   – А случайность звали капитан Мун, – заметил Айнук. – Который заранее приказал команде выходить по одному.
   – Айнук, это действительно была случайность. – сухо ответил Мун. – Я не знал, как действует на сарка вид Космоса. И не был готов.
   На миг повисло тяжёлое молчание.
   – Выходят по-одному. В скафандрах. Пронк и Ортс, вы будете страховать. Пока весь экипаж не привыкнет к открытым пространствам, корабль не тронется с места.
   Затем психолог повернулся к капитану:
   – Мистар, сбрось маяк.
   – Уже.
   Мун вздохнул.
   – Фтимар, иди за скафандром. Ты будешь первым.

***

   Фтимара принесли обратно Пронк и Ортс. Крылатый сарк находился в глубоком шоке, вся его шерсть стояла дыбом.
   – Капитан, это очень опасно для психики? – спросил Тектор, напрасно пытаясь совладать с ужасом.
   – Да. – коротко ответил Мистар. – Но выхода нет. Могу посоветовать лишь одно: НЕ СМОТРИ ВВЕРХ.
   Тектор шёл вторым. Зрелище беспомощного, трясущегося Фтимара стояло перед глазами подобно видению, инженер дышал мелкими и частыми вздохами. Как его учили.
   – Не бойся, – голос Айнука заставил его подпрыгнуть. Чёрный сарк погладил друга хвостом.
   – В первый раз это страшно, да. Но ты справишься.
   – Я... постараюсь.
   – Закрой шлем.
   Щелчок.
   – Смотри под ноги.
   Металлический пол.
   – А теперь держись.
   Шипение гидравлики, и...
   – Что это за шум?
   – Это волны Космоса, – ответил Айнук, полной грудью вдыхая запахи Океана. Тектор упорно смотрел на свои ноги.
   – Осторожно выходи.
   Он вышел, трясясь от страха и замирая от сознания собственной храбрости.
   – Тектор, дыши глубоко. Положи руки на перила. Обе руки. Теперь медленно... Медленно, я сказал! Поднимай взгляд.
   Океан оказался вовсе не чёрным, как думал Тектор. Цвет волн напоминал глаза Фиалы, и это неожиданно убрало большую часть страха. Осмелев, сарк поднял голову и посмотрел вдаль.
   Мозг несколько секунд пытался найти ориентиры. Тектор забыл о дыхании и лихорадочно смотрел, тщетно надеясь увидеть стены, камни, песок, хоть что нибудь!
   – Айнук!!! Ничего нет!!! Ничего нет!!!
   – Не бойся! – быстро сказал космонавт. – Это называется «горизонт». Мир не исчез, просто ты не видишь его краёв – слишком далеко. Не смотри вверх, Тектор. Дыши глубоко, спокойно. Мир не исчез.
   Но предупреждение опоздало. В поисках знакомых объектов Тектор немного поднял взгляд.
   Опустить голову он уже не сумел. Смутно ощущая, как сердце останавливается, Тектор смотрел всё выше и выше, всё выше и выше, пока не увидел!!!
   – Что это?! – прошептал его ослеплённый мозг.
   – Это Солнце, – ответил Айнук. Прищурившись, он тоже посмотрел вверх. – Оно стало гораздо ярче с прошлого раза...
   Сердце Тектора остановилось. Пропали звуки и ощущения. Пропали мысли и страхи. Остался только он – и Солнце.
   Солнце! Оно висело в бесконечности подобно плазменному сердцу ядерного взрыва, источая свет и тепло. Одним своим великолепием оно уничтожило весь мир, и осталось одно, царственное, невероятное, прекрасное и обжигающее.
   Солнце.
   Потом Айнук рассказывал, что почти минуту Тектор стоял неподвижно, глядя в небо. Сам инженер помнил только боль в глазах и медицинский отсек.

***

   – Живой? – со смехом спросил Айнук.
   Тектор привстал с подушек.
   – Друг, как оно прекрасно! – прошептал он мечтательно. – Я хочу увидеть его ещё раз!
   – Увидишь, не волнуйся. Сразу после похорон мы начинаем движение к острову.
   – Похорон? – инженер вздрогнул.
   Айнук вздохнул.
   – Мы понесли первую потерю. Дихтис скончался от шока, увидев Солнце.
   – О, нет... – Тектор закрыл глаза. – Мун, ты жесток. – прошептал он.