Они уселись на скамью, а я остался стоять перед ними. Времени для размышления уже не оставалось. Тот неизвестный противник, напавший на столицу Империума, был, очевидно, не кто иной, как хегруны.
Я вытащил свой пистолет, направил его на сидящих и приказал:
— Очень сожалею, господа, что должен прибегнуть к силе, однако мне надо срочно связаться со Стокгольмом. Дело не терпит отлагательств. Вы видите в моей руке оружие и, если внимательно к нему присмотритесь, то, конечно, узнаете в нем пистолет того образца, который выдается только некоторым высшим офицерам надзора Сети! Вдумайтесь хорошенько в происходящее, господа! Разве я прошу так много? Дайте мне связь со штабом, и все!
Даже увидев в моих руках оружие, они не изменили бесстрастного выражения лиц.
Бурман спокойно произнес:
— Перестаньте валять дурака, приятель. Если вас попросили рассказать свою историю, то рассказывайте. А если вы начнете стрелять, то неужели думаете, что вам удастся выбраться отсюда живым? Кроме всего прочего, хочу вам сказать, что мы все же пытались связаться с бароном Рихтгофеном, но наши усилия не увенчались успехом. Связи нет, а посыльный до сих пор еще не вернулся. — Некоторое время помолчав, он продолжил: — В настоящее время Стокгольм захвачен неприятелем. Пришельцы в скафандрах предприняли газовую атаку и легко захватили столицу…
Я в ужасе спросил:
— А что случилось с населением?
Бурман печально посмотрел мне в глаза и пожал плечами.
— Как вы думаете, что случается с населением во время газовой атаки? Насколько можно судить по данным разведки, все мертвы. Императора, его семьи, правительства у нас больше нет.
В это время в коридоре снова раздался шум, грохот, топот ног и выстрелы. Потом раздался чей-то крик: «Обезьяны!»
Я направил свой пистолет на дверь, уже начавшую прогибаться под чьими-то ударами, намереваясь выстрелить, как только на пороге появится первый хегрун.
Дверь вывалилась, и в проеме показалась фигура, одетая во все белое.
Я остолбенел, а потом с радостным воплем бросился вперед. Передо мной стоял, радостно скаля зубы, Дзок!
Дзок, который прибыл сюда, чтобы помочь мне! И эта помощь действительно была сейчас мне необходима.
Я вкратце обрисовал ему сложившуюся ситуацию. Агент сокрушенно качал головой, но я не принимал этого на свой счет. Наконец я закончил говорить и стал слушать Дзока.
Как оказалось, он был с одной щекотливой миссией в одной из линий вероятности. По возвращении домой, в столицу Администрации, он с удивлением обнаружил, что хегруны предприняли удачную попытку захвата его мира. Ни о каком существовании какого-либо органа власти ксонджилианцев, способной организовать отпор, не могло быть и речи — планета полностью находилась в руках захватчиков. Дзоку и его отряду пришлось с боями отступать, и он решил отправиться вслед за мной, в надежде получить помощь у властей Империума.
Обнаружив, что здесь ему тоже бессильны помочь, он было совсем пал духом, но я решительно переубедил его. Я предложил ему помочь нам, ибо только у него оставался шанс на успех.
После десятиминутной беседы мы вместе с Дзоком, капитаном Бурманом и двумя штатскими, которые, кстати, оказались высокопоставленными учеными-физиками разработали план действий. Это был не самый лучший план, но все же гораздо лучше, чем ничего. Согласно ему я должен был снова, надев шаттл-костюм, пробравшись в город, перенестись в то любопытное временное состояние, которое ксонджилианцы поэтично называли «обратной стороной времени».
15
16
17
Я вытащил свой пистолет, направил его на сидящих и приказал:
— Очень сожалею, господа, что должен прибегнуть к силе, однако мне надо срочно связаться со Стокгольмом. Дело не терпит отлагательств. Вы видите в моей руке оружие и, если внимательно к нему присмотритесь, то, конечно, узнаете в нем пистолет того образца, который выдается только некоторым высшим офицерам надзора Сети! Вдумайтесь хорошенько в происходящее, господа! Разве я прошу так много? Дайте мне связь со штабом, и все!
Даже увидев в моих руках оружие, они не изменили бесстрастного выражения лиц.
Бурман спокойно произнес:
— Перестаньте валять дурака, приятель. Если вас попросили рассказать свою историю, то рассказывайте. А если вы начнете стрелять, то неужели думаете, что вам удастся выбраться отсюда живым? Кроме всего прочего, хочу вам сказать, что мы все же пытались связаться с бароном Рихтгофеном, но наши усилия не увенчались успехом. Связи нет, а посыльный до сих пор еще не вернулся. — Некоторое время помолчав, он продолжил: — В настоящее время Стокгольм захвачен неприятелем. Пришельцы в скафандрах предприняли газовую атаку и легко захватили столицу…
Я в ужасе спросил:
— А что случилось с населением?
Бурман печально посмотрел мне в глаза и пожал плечами.
— Как вы думаете, что случается с населением во время газовой атаки? Насколько можно судить по данным разведки, все мертвы. Императора, его семьи, правительства у нас больше нет.
В это время в коридоре снова раздался шум, грохот, топот ног и выстрелы. Потом раздался чей-то крик: «Обезьяны!»
Я направил свой пистолет на дверь, уже начавшую прогибаться под чьими-то ударами, намереваясь выстрелить, как только на пороге появится первый хегрун.
Дверь вывалилась, и в проеме показалась фигура, одетая во все белое.
Я остолбенел, а потом с радостным воплем бросился вперед. Передо мной стоял, радостно скаля зубы, Дзок!
Дзок, который прибыл сюда, чтобы помочь мне! И эта помощь действительно была сейчас мне необходима.
Я вкратце обрисовал ему сложившуюся ситуацию. Агент сокрушенно качал головой, но я не принимал этого на свой счет. Наконец я закончил говорить и стал слушать Дзока.
Как оказалось, он был с одной щекотливой миссией в одной из линий вероятности. По возвращении домой, в столицу Администрации, он с удивлением обнаружил, что хегруны предприняли удачную попытку захвата его мира. Ни о каком существовании какого-либо органа власти ксонджилианцев, способной организовать отпор, не могло быть и речи — планета полностью находилась в руках захватчиков. Дзоку и его отряду пришлось с боями отступать, и он решил отправиться вслед за мной, в надежде получить помощь у властей Империума.
Обнаружив, что здесь ему тоже бессильны помочь, он было совсем пал духом, но я решительно переубедил его. Я предложил ему помочь нам, ибо только у него оставался шанс на успех.
После десятиминутной беседы мы вместе с Дзоком, капитаном Бурманом и двумя штатскими, которые, кстати, оказались высокопоставленными учеными-физиками разработали план действий. Это был не самый лучший план, но все же гораздо лучше, чем ничего. Согласно ему я должен был снова, надев шаттл-костюм, пробравшись в город, перенестись в то любопытное временное состояние, которое ксонджилианцы поэтично называли «обратной стороной времени».
15
И вот я снова оказался на улицах Стокгольма, где все окружено странно светящимся ореолом. Я снова был в безлюдном городе, который впервые увидел после той необъяснимой встречи со светящимся человеком в подвале Службы Безопасности Империума.
Но тогда, если мне не изменяет память, часы показывали 12.05, а теперь уже 12.25, и уже невозможно было не дать этому странному человеку совершить то, что он совершил. Но еще можно было успеть разведать местонахождение хегрунов, выяснить, где находится установка разрыва непрерывности пространства, и благополучно вернуться.
Странная вещь это состояние — нулевое время!
Позади меня на земле не оставалось следов, тогда как впереди виднелась целая их цепочка. Взглянув на часы, установленные на церковной башне, я с ужасом обнаружил, что сейчас уже 12.01 — время двигалось в обратном направлении.
Перестройка, которую сделал в моем комбинезоне Дзок, дала нужный эффект. Уже через секунду осмыслил я происходящее со мной. Мое нахождение в нулевом времени вызывало это странное свечение. Однако мы совершенно выпустили из вида нашу предыдущую регулировку костюма! Регулировку, направленную на перемещение назад во времени!
Неподалеку от меня беззвучно возникла фигура, двигающаяся задом наперед, словно фильм, показываемый в обратном направлении. Я с замиранием сердца узнал в незнакомце хегруна. Вытащив пистолет, я приготовился к бою, однако человеко-обезьяна прошла мимо, даже не повернув в мою сторону головы. Вот это уже было интересно! Я решил немного поэкспериментировать. Направив пистолет на нового хегруна, я сделал ему шаг навстречу. Никакой реакции! Следовательно, я стал невидим для захватчиков! В то время, как сам мог отлично их видеть. Очевидно, это было одним из эффектов пребывания в нулевом времени. А может быть, всему виной то, что я нахожусь сейчас в обратном времени?
Причина была мне неизвестна, но тем не менее этот эффект несомненно давал мне значительные преимущества.
Вот уже более получаса я шел по следам хегрунов. Сначала они попадались поодиночке, потом целыми группами, задом наперед направляясь в сторону станции Сети из района расположения штаба Разведки Империума.
Я пересек Северный мост, двигаясь сквозь сплошной поток заполнивших все дороги хегрунов. Сейчас я уже вернулся на три четверти часа назад с момента своего старта. Сколько времени прошло в линии 0-0 Империума, я не знал.
Войдя в холл с высокими потолками, который я покинул всего несколько недель назад, я обнаружил огромное количество хегрунов, заполнявших все огромное пространство зала. Я смело таранил эту толпу — невольное любопытство толкало меня выяснить, откуда они здесь берутся.
Свернув в коридор, я подошел к маленькой двери, на которой висела табличка «Служебная лестница». Из открытой двери непрерывным потоком задом наперед выходили толпы хегрунов. Именно туда, в ту дверь я и вошел тогда, преследуя огненосного человека.
Поток непрерывно выходящих из этих дверей хегрунов постепенно иссякал. Я стоял в стороне и с изумлением следил за этим удивительным зрелищем. Неимоверное количество хегрунов, которых я встретил за время своего пребывания в нулевом времени, исчезало (а может, появлялось?) в том ограниченном пространстве маленькой комнатки за дверью. Этого не могло быть, если только… если только там не было устройства, позволяющего переходить из нулевого времени в нормальную временную последовательность.
Когда два последних хегруна перешагнули через порог комнаты, я последовал за ними и остановился, пораженный увиденным.
Мерцающий диск футов десяти в диаметре свободно парил в воздухе в нескольких дюймах от пола.
Один из двух оставшихся захватчиков спиной подошел к нему, слегка согнулся, подпрыгнул и исчез… Исчез, как заяц исчезает в цилиндре фокусника.
Последний хегрун сказал что-то в маленькое переговорное устройство, висящее у него на шее, и через мгновение исчез тоже.
Все это казалось каким-то чудом, чудом, по сравнению с которым все наши шаттлы были просто детскими игрушками.
Я позволил себе на секунду расслабиться, чтобы собраться с мыслями, проанализировать увиденное и попытаться понять смысл действий хегрунов.
Постепенно картина происходящего стала проясняться. Поскольку я находился сейчас в обратном потоке времени, то видел уже заключительные факты трагедии, постигшей мой мир.
Очевидно, хегруны, сделав переброску в нулевое время посредством механизма-диска, вышли в обычное время и, совершив газовую атаку, захватили спящий город. Спрятав прерыватель непрерывности, они снова воспользовались диском, перенеслись в нуль-время и отправились на Сеть. Отсюда они собирались отправиться к себе домой. Некоторых деталей еще не доставало, однако пора было уже закрыть рот и заняться диском. При помощи этого мерцающего механизма хегрунами был установлен прерыватель времени, а вот где он находится, можно было узнать только последовав за ними.
Я сразу ощутил, что нахожусь в нормальном времени. Впереди и сзади меня тянулся какой-то коридор, наполненный светом люминесцентных ламп. Призрачного мертвенного мерцания нулевого времени не было и в помине. Поскольку я все еще находился в обратном времени, на меня никто не обращал внимания — как еще можно было объяснить эффект моей невидимости?
Здесь собралось множество хегрунов, и среди них я узнал того, кто вышел из нулевого времени последним, вернее, тогда он был первым — разведчиком и первопроходцем.
Шесть недель назад, а может быть, сегодня ночью, — и тот, и другой взгляд на эти вещи был одинаково правомочен, я видел их садящимися в шаттлы для возвращения в свою линию мира, возвращения после завершения чудовищной миссии.
Сейчас я видел все это в обратном порядке — готовых начать победоносное вторжение, чтобы устроить газовую атаку в сонном городе.
Но тогда, если мне не изменяет память, часы показывали 12.05, а теперь уже 12.25, и уже невозможно было не дать этому странному человеку совершить то, что он совершил. Но еще можно было успеть разведать местонахождение хегрунов, выяснить, где находится установка разрыва непрерывности пространства, и благополучно вернуться.
Странная вещь это состояние — нулевое время!
Позади меня на земле не оставалось следов, тогда как впереди виднелась целая их цепочка. Взглянув на часы, установленные на церковной башне, я с ужасом обнаружил, что сейчас уже 12.01 — время двигалось в обратном направлении.
Перестройка, которую сделал в моем комбинезоне Дзок, дала нужный эффект. Уже через секунду осмыслил я происходящее со мной. Мое нахождение в нулевом времени вызывало это странное свечение. Однако мы совершенно выпустили из вида нашу предыдущую регулировку костюма! Регулировку, направленную на перемещение назад во времени!
Неподалеку от меня беззвучно возникла фигура, двигающаяся задом наперед, словно фильм, показываемый в обратном направлении. Я с замиранием сердца узнал в незнакомце хегруна. Вытащив пистолет, я приготовился к бою, однако человеко-обезьяна прошла мимо, даже не повернув в мою сторону головы. Вот это уже было интересно! Я решил немного поэкспериментировать. Направив пистолет на нового хегруна, я сделал ему шаг навстречу. Никакой реакции! Следовательно, я стал невидим для захватчиков! В то время, как сам мог отлично их видеть. Очевидно, это было одним из эффектов пребывания в нулевом времени. А может быть, всему виной то, что я нахожусь сейчас в обратном времени?
Причина была мне неизвестна, но тем не менее этот эффект несомненно давал мне значительные преимущества.
Вот уже более получаса я шел по следам хегрунов. Сначала они попадались поодиночке, потом целыми группами, задом наперед направляясь в сторону станции Сети из района расположения штаба Разведки Империума.
Я пересек Северный мост, двигаясь сквозь сплошной поток заполнивших все дороги хегрунов. Сейчас я уже вернулся на три четверти часа назад с момента своего старта. Сколько времени прошло в линии 0-0 Империума, я не знал.
Войдя в холл с высокими потолками, который я покинул всего несколько недель назад, я обнаружил огромное количество хегрунов, заполнявших все огромное пространство зала. Я смело таранил эту толпу — невольное любопытство толкало меня выяснить, откуда они здесь берутся.
Свернув в коридор, я подошел к маленькой двери, на которой висела табличка «Служебная лестница». Из открытой двери непрерывным потоком задом наперед выходили толпы хегрунов. Именно туда, в ту дверь я и вошел тогда, преследуя огненосного человека.
Поток непрерывно выходящих из этих дверей хегрунов постепенно иссякал. Я стоял в стороне и с изумлением следил за этим удивительным зрелищем. Неимоверное количество хегрунов, которых я встретил за время своего пребывания в нулевом времени, исчезало (а может, появлялось?) в том ограниченном пространстве маленькой комнатки за дверью. Этого не могло быть, если только… если только там не было устройства, позволяющего переходить из нулевого времени в нормальную временную последовательность.
Когда два последних хегруна перешагнули через порог комнаты, я последовал за ними и остановился, пораженный увиденным.
Мерцающий диск футов десяти в диаметре свободно парил в воздухе в нескольких дюймах от пола.
Один из двух оставшихся захватчиков спиной подошел к нему, слегка согнулся, подпрыгнул и исчез… Исчез, как заяц исчезает в цилиндре фокусника.
Последний хегрун сказал что-то в маленькое переговорное устройство, висящее у него на шее, и через мгновение исчез тоже.
Все это казалось каким-то чудом, чудом, по сравнению с которым все наши шаттлы были просто детскими игрушками.
Я позволил себе на секунду расслабиться, чтобы собраться с мыслями, проанализировать увиденное и попытаться понять смысл действий хегрунов.
Постепенно картина происходящего стала проясняться. Поскольку я находился сейчас в обратном потоке времени, то видел уже заключительные факты трагедии, постигшей мой мир.
Очевидно, хегруны, сделав переброску в нулевое время посредством механизма-диска, вышли в обычное время и, совершив газовую атаку, захватили спящий город. Спрятав прерыватель непрерывности, они снова воспользовались диском, перенеслись в нуль-время и отправились на Сеть. Отсюда они собирались отправиться к себе домой. Некоторых деталей еще не доставало, однако пора было уже закрыть рот и заняться диском. При помощи этого мерцающего механизма хегрунами был установлен прерыватель времени, а вот где он находится, можно было узнать только последовав за ними.
Я сразу ощутил, что нахожусь в нормальном времени. Впереди и сзади меня тянулся какой-то коридор, наполненный светом люминесцентных ламп. Призрачного мертвенного мерцания нулевого времени не было и в помине. Поскольку я все еще находился в обратном времени, на меня никто не обращал внимания — как еще можно было объяснить эффект моей невидимости?
Здесь собралось множество хегрунов, и среди них я узнал того, кто вышел из нулевого времени последним, вернее, тогда он был первым — разведчиком и первопроходцем.
Шесть недель назад, а может быть, сегодня ночью, — и тот, и другой взгляд на эти вещи был одинаково правомочен, я видел их садящимися в шаттлы для возвращения в свою линию мира, возвращения после завершения чудовищной миссии.
Сейчас я видел все это в обратном порядке — готовых начать победоносное вторжение, чтобы устроить газовую атаку в сонном городе.
16
Оказавшись на улице, я направился в здание штаба Разведки Империума.
Одна мысль не давала мне покоя. Сейчас передо мной стояла задача, в которой нельзя было допустить ошибку, ибо неверный ответ мог привести к гибели целой вселенной!
Необходимо было срочно отыскать устройство, посредством которого хегруны проникли в нулевое время Империума. По указаниям Дзока прибор необходимо было искать в нормальном времени линии 0-0 Империума. Вот еще одна причина для проведения газовой атаки — отметил я про себя, продолжая путь сквозь мерцающий свет нулевого времени.
В раскрытых дверях штаба в силу обратного течения времени исчезали последние хегруны.
Наконец последний захватчик исчез, и я, стоя в тени здания, припомнив инструкции Дзока, последовательно нажал ряд кнопок на своем комбинезоне-скафандре. Это должно было обеспечить мне возвращение в обычное время. Вновь испытав головокружение (верный признак того, что произошел временной скачок), я, крадучись, вошел в вестибюль. Дзок утверждал, что скорее всего, первые лазутчики хегрунов где-то в подвалах штаба установили механизмы нулевого времени, обеспечив тем самым начало операции по захвату и уничтожению нашей вселенной.
В здании штаба было тихо. По разработанному плану я должен был сейчас, пользуясь индикатором «нуль-времени» (на левом рукаве моего комбинезона), определить местонахождение установки хегрунов, но при этом не забывать, что где-то в этом здании скрываются вражеские лазутчики. Внезапно я с удивлением обнаружил мерцающее сияние, окружающее все предметы — признак того, что я все еще нахожусь в нулевом времени!
Это было настолько неожиданно для меня, что я чуть не запаниковал. Со всеми этими временными штучками я до сих пор никогда не сталкивался, и поэтому неудивительно, что я несколько минут не мог прийти в себя.
Или мой костюм-шаттл не сработал (но я ведь явственно ощущал переход!), или произошло что-то, до сих пор мне неизвестное.
Может быть, сейчас я нахожусь уже в нулевом времени, создаваемом самой установкой хегрунов.
Если это так, то смогу ли я ее отыскать? Через полчаса безуспешных поисков, я обессилено сидел в одной из комнат подвала, обдумывая свои дальнейшие действия.
И тут мне в голову пришла одна мысль. Почему я до сих пор не побывал в том помещении, откуда недавно похитил хегрунский прерыватель?
Через несколько минут я уже был там. В углу, за какими-то ящиками, покрытыми брезентом, я обнаружил то, что искал — маленький металлический ящичек — механизм нулевого времени хегрунов.
Он тихо гудел, ожидая хозяев, которые должны были скоро появиться, чтобы унести его с собой.
Достав из набора инструментов отвертку, я осторожно открыл ящичек и увидел внутри схемы и детали, в которых узнал схему своего шаттла-костюма. У меня уже была на этот счет довольно фантастическая идея — идея, для воплощения которой мне могло бы не хватить знаний, но которая все же позволяла надеяться.
Двадцать минут спустя я все же добился того, чего хотел. Поменяв контакты в механизме, как это ранее сделал с моим костюмом Дзок, я добился, чтобы механизм установил контакт не с настоящим временным уровнем, а уровнем будущего, примерно, через одну или две недели. Имея в запасе время, я надеялся, что сумею убедить разведку Империума в том, что я не маньяк, имеющий сходство с полковником Байардом, а настоящее, вернее, второе его «я», и что я прав в своих выводах.
В тот момент, когда я снял крышку прибора, у меня уже была некоторая уверенность, некоторый проблеск надежды, что, вернувшись в прошлое, до начала нападения хегрунов, я смогу изменить ход событий.
Теперь же пора уходить. Я переключил управление костюма, собираясь вновь оказаться в реальном времени. Следующий шаг, который я должен был сделать, мне самому не очень-то нравился, но сделать его все же было надо.
Поднявшись по лестнице в коридор первого этажа я, к вящей радости, увидел группу знакомых людей из разведки. С трудом подавив желание закричать им вслед (ведь я жил еще в обратном времени — они все равно не услышали бы меня) я двинулся дальше.
Сейчас недостаточно было бы переключить управление костюма в сторону нормального прямого хода времени, ожидая, что люди разведки с распростертыми объятиями бросятся мне на грудь. Ведь в прямом времени уже существовал один Байард — шестинедельной давности, который именно сейчас обедал на своей вилле. Кроме того, появившись здесь в этом странном одеянии, в грязи и со щетиной на щеках, новый Байард вряд ли вызвал бы к себе доверие.
Но все же я надеялся на лучшее. Войдя в чей-то пустой кабинет, и не думая о том, что мог ошибиться, рассчитывая регулировки, я выключил питание комбинезона и откинул шлем.
Сначала мне показалось, что все идет нормально. Но вот я взял со стола нож для разрезания бумаг и с удивлением увидел что он по-прежнему на столе. Что-то пошло не так! Но когда через мгновение нож со стола все-таки исчез, я понял, что хотя питание шаттл-костюма отключено — я продолжаю жить в обратном времени. Защелкнув шлем, я снова принялся манипулировать контактами комбинезона, сожалея, что в спешке не записал советов Дзока на случай неполадок.
Но тут произошло нечто ужасное. Теперь я не испытывал тошноты и головокружения, что обычно бывает при переходе временного интервала. Вместо этого я услышал страшный шум в ушах, тяжесть в ногах. Воздух, которым я дышал, показался мне плотным, как вода.
Мой костюм на глазах покрывался коркой льда, я чувствовал, что постепенно превращаюсь в ледяной столб.
Однако это кое-что прояснило.
Регулируя механизм костюма-шаттла, я восстановил нормальное направление во временной прогрессии, уменьшив при этом уровень энтропии.
Силясь оторвать ногу от пола, я неловко повернулся и упал.
Ледяной панцирь раскололся и я смог онемевшими пальцами дотянуться до кнопок управления.
Сразу стало легче. Лед растаял, оставив только облачко пара и капельки воды.
Но, попытавшись подрегулировать механизм энтропии, я с ужасом убедился, что фиксатор управления не работает.
А тем временем уровень энтропии постепенно поднимался. Мой костюм нагрелся так, что краска на полу под моими ногами надулась.
Я толкнул дверь в коридор — и в ужасе остановился на пороге. Передо мной стоял хегрун. Очевидно, это был разведчик. Времени для раздумий не было — огромный, как гризли, хегрун ломился вперед, явно собираясь напасть на меня. Я успел подумать, что все-таки оказался прав, считая, что пришелец может изменить уже виденное будущее — уничтожив его!
Стычка была короткой. Получив страшные ожоги груди и живота в моих объятиях, хегрун бежал, воя от боли.
Я огляделся. Следы на полу медленно дымились под моими подошвами.
Жара, усталость, голод, жажда (сорок семь часов без сна и отдыха!) доконали меня. Моментами я еще понимал, что надо делать, но сознание мое туманилось, хотя какие-то мысли еще роились в моем мозгу.
Из последних сил я двинулся вперед, падая и подымаясь, оставляя на своем пути обгоревшие отпечатки ног и рук.
Я должен был предупредить! Должен!
Снова на пути возник хегрун.
Я ударил его всем весом своего тела, и он рухнул на пол, ударившись головой об угол стального ящика.
Со стороны какой-то двери послышался шум, и я, повернув голову на этот звук, смутно различил страшно знакомую фигуру человека.
Он подошел поближе и протянул мне руку. Я протянул свою, и между нашими руками сверкнула молния. На мгновение передо мной промелькнуло невероятное лицо… И все исчезло.
Темнота, темнота, темнота.
Одна мысль не давала мне покоя. Сейчас передо мной стояла задача, в которой нельзя было допустить ошибку, ибо неверный ответ мог привести к гибели целой вселенной!
Необходимо было срочно отыскать устройство, посредством которого хегруны проникли в нулевое время Империума. По указаниям Дзока прибор необходимо было искать в нормальном времени линии 0-0 Империума. Вот еще одна причина для проведения газовой атаки — отметил я про себя, продолжая путь сквозь мерцающий свет нулевого времени.
В раскрытых дверях штаба в силу обратного течения времени исчезали последние хегруны.
Наконец последний захватчик исчез, и я, стоя в тени здания, припомнив инструкции Дзока, последовательно нажал ряд кнопок на своем комбинезоне-скафандре. Это должно было обеспечить мне возвращение в обычное время. Вновь испытав головокружение (верный признак того, что произошел временной скачок), я, крадучись, вошел в вестибюль. Дзок утверждал, что скорее всего, первые лазутчики хегрунов где-то в подвалах штаба установили механизмы нулевого времени, обеспечив тем самым начало операции по захвату и уничтожению нашей вселенной.
В здании штаба было тихо. По разработанному плану я должен был сейчас, пользуясь индикатором «нуль-времени» (на левом рукаве моего комбинезона), определить местонахождение установки хегрунов, но при этом не забывать, что где-то в этом здании скрываются вражеские лазутчики. Внезапно я с удивлением обнаружил мерцающее сияние, окружающее все предметы — признак того, что я все еще нахожусь в нулевом времени!
Это было настолько неожиданно для меня, что я чуть не запаниковал. Со всеми этими временными штучками я до сих пор никогда не сталкивался, и поэтому неудивительно, что я несколько минут не мог прийти в себя.
Или мой костюм-шаттл не сработал (но я ведь явственно ощущал переход!), или произошло что-то, до сих пор мне неизвестное.
Может быть, сейчас я нахожусь уже в нулевом времени, создаваемом самой установкой хегрунов.
Если это так, то смогу ли я ее отыскать? Через полчаса безуспешных поисков, я обессилено сидел в одной из комнат подвала, обдумывая свои дальнейшие действия.
И тут мне в голову пришла одна мысль. Почему я до сих пор не побывал в том помещении, откуда недавно похитил хегрунский прерыватель?
Через несколько минут я уже был там. В углу, за какими-то ящиками, покрытыми брезентом, я обнаружил то, что искал — маленький металлический ящичек — механизм нулевого времени хегрунов.
Он тихо гудел, ожидая хозяев, которые должны были скоро появиться, чтобы унести его с собой.
Достав из набора инструментов отвертку, я осторожно открыл ящичек и увидел внутри схемы и детали, в которых узнал схему своего шаттла-костюма. У меня уже была на этот счет довольно фантастическая идея — идея, для воплощения которой мне могло бы не хватить знаний, но которая все же позволяла надеяться.
Двадцать минут спустя я все же добился того, чего хотел. Поменяв контакты в механизме, как это ранее сделал с моим костюмом Дзок, я добился, чтобы механизм установил контакт не с настоящим временным уровнем, а уровнем будущего, примерно, через одну или две недели. Имея в запасе время, я надеялся, что сумею убедить разведку Империума в том, что я не маньяк, имеющий сходство с полковником Байардом, а настоящее, вернее, второе его «я», и что я прав в своих выводах.
В тот момент, когда я снял крышку прибора, у меня уже была некоторая уверенность, некоторый проблеск надежды, что, вернувшись в прошлое, до начала нападения хегрунов, я смогу изменить ход событий.
Теперь же пора уходить. Я переключил управление костюма, собираясь вновь оказаться в реальном времени. Следующий шаг, который я должен был сделать, мне самому не очень-то нравился, но сделать его все же было надо.
Поднявшись по лестнице в коридор первого этажа я, к вящей радости, увидел группу знакомых людей из разведки. С трудом подавив желание закричать им вслед (ведь я жил еще в обратном времени — они все равно не услышали бы меня) я двинулся дальше.
Сейчас недостаточно было бы переключить управление костюма в сторону нормального прямого хода времени, ожидая, что люди разведки с распростертыми объятиями бросятся мне на грудь. Ведь в прямом времени уже существовал один Байард — шестинедельной давности, который именно сейчас обедал на своей вилле. Кроме того, появившись здесь в этом странном одеянии, в грязи и со щетиной на щеках, новый Байард вряд ли вызвал бы к себе доверие.
Но все же я надеялся на лучшее. Войдя в чей-то пустой кабинет, и не думая о том, что мог ошибиться, рассчитывая регулировки, я выключил питание комбинезона и откинул шлем.
Сначала мне показалось, что все идет нормально. Но вот я взял со стола нож для разрезания бумаг и с удивлением увидел что он по-прежнему на столе. Что-то пошло не так! Но когда через мгновение нож со стола все-таки исчез, я понял, что хотя питание шаттл-костюма отключено — я продолжаю жить в обратном времени. Защелкнув шлем, я снова принялся манипулировать контактами комбинезона, сожалея, что в спешке не записал советов Дзока на случай неполадок.
Но тут произошло нечто ужасное. Теперь я не испытывал тошноты и головокружения, что обычно бывает при переходе временного интервала. Вместо этого я услышал страшный шум в ушах, тяжесть в ногах. Воздух, которым я дышал, показался мне плотным, как вода.
Мой костюм на глазах покрывался коркой льда, я чувствовал, что постепенно превращаюсь в ледяной столб.
Однако это кое-что прояснило.
Регулируя механизм костюма-шаттла, я восстановил нормальное направление во временной прогрессии, уменьшив при этом уровень энтропии.
Силясь оторвать ногу от пола, я неловко повернулся и упал.
Ледяной панцирь раскололся и я смог онемевшими пальцами дотянуться до кнопок управления.
Сразу стало легче. Лед растаял, оставив только облачко пара и капельки воды.
Но, попытавшись подрегулировать механизм энтропии, я с ужасом убедился, что фиксатор управления не работает.
А тем временем уровень энтропии постепенно поднимался. Мой костюм нагрелся так, что краска на полу под моими ногами надулась.
Я толкнул дверь в коридор — и в ужасе остановился на пороге. Передо мной стоял хегрун. Очевидно, это был разведчик. Времени для раздумий не было — огромный, как гризли, хегрун ломился вперед, явно собираясь напасть на меня. Я успел подумать, что все-таки оказался прав, считая, что пришелец может изменить уже виденное будущее — уничтожив его!
Стычка была короткой. Получив страшные ожоги груди и живота в моих объятиях, хегрун бежал, воя от боли.
Я огляделся. Следы на полу медленно дымились под моими подошвами.
Жара, усталость, голод, жажда (сорок семь часов без сна и отдыха!) доконали меня. Моментами я еще понимал, что надо делать, но сознание мое туманилось, хотя какие-то мысли еще роились в моем мозгу.
Из последних сил я двинулся вперед, падая и подымаясь, оставляя на своем пути обгоревшие отпечатки ног и рук.
Я должен был предупредить! Должен!
Снова на пути возник хегрун.
Я ударил его всем весом своего тела, и он рухнул на пол, ударившись головой об угол стального ящика.
Со стороны какой-то двери послышался шум, и я, повернув голову на этот звук, смутно различил страшно знакомую фигуру человека.
Он подошел поближе и протянул мне руку. Я протянул свою, и между нашими руками сверкнула молния. На мгновение передо мной промелькнуло невероятное лицо… И все исчезло.
Темнота, темнота, темнота.
17
Постель была чудесная, свежая и прохладная. Сон тоже был замечательный. Лицо Барбро казалось мне лицом Лианы. Где-то в глубине сознания ворочались мрачные мысли, которые еще предстояло вытащить оттуда. Но не сейчас…
Но тут греза склонилась ко мне, и в ее дымчато-серых глазах появились слезы, хотя губы улыбались. И я их целую, и это уже явь, а не сон! Я поднял руку и увидел бинты на ней.
— Барбро, — услышал я свой хриплый голос.
— Манфред! Он проснулся! Он узнал меня! Ты слышишь, он узнал меня!
— Ну, он был бы уже совсем плох, если бы не узнал тебя, дорогая, — произнес чей-то голос и надо мной склонилось не столь прекрасное, но все же довольно симпатичное лицо. Барон фон Рихтгофен улыбался мне, но все-таки он был чем-то озабочен.
— Что случилось, Брайан? — холодные кончики пальцев Барбро коснулись моего лица. — Когда ты вернулся домой, я позвонила Манфреду, он сказал, что ты исчез. Они обыскали все здание и нашли загадочные обуглившиеся, следы…
— Может быть, не нужно его сейчас волновать? — пробурчал барон.
— Да, да, конечно. Но теперь все хорошо, и это главное.
Отдыхай, Брайан. Ты расскажешь обо всем после. Я хотел ей что-то сказать, но почувствовал, как сон наплывает на меня теплой волной, и я позволил себе утонуть в его зеленой глубине.
Проснувшись в следующий раз, я почувствовал страшный голод. Барбро сидела у кровати, бездумно глядя в окно.
Несколько минут я лежал тихо, любуясь ее нежной щекой, изгибом шеи, длинными ресницами. Почувствовав мой взгляд, она обернулась и улыбнулась мне. Улыбка засияла, словно солнце после весеннего дождя.
— Похоже, я уже в полном порядке, — сказал я.
Потом были счастливые минуты, немного шепота и глупых ласковых слов вперемежку с поцелуями. Позднее появился Манфред, за ним — Беринг и Люк. В этот раз Манфред разговаривал со мной деловито и сухо.
— Как ты объяснишь нам свою трехдневную щетину? Что значат все твои ссадины, ушибы, кровоподтеки? Я уже не спрашиваю тебя об ожогах второй степени, обморожении и о выбитых зубах.
— Какой сегодня день? — спросил я.
Манфред ответил.
Значит, я был без сознания около сорока восьми часов. Два дня прошло с момента предполагаемого нападения хегрунов. Но они до сих пор не появились здесь!
— Послушайте друзья, — начал я, — в то, что я собираюсь сейчас рассказать, довольно трудно поверить, но вы видели обезьяночеловека рядом со мной, и я надеюсь, что вы постараетесь.
— Это действительно очень странное существо. Брайан, — перебил меня Герман. — Оно, наверное, напало на тебя, и этим можно было бы объяснить некоторые твои раны, но что касается ожогов…
Тут я перебил его и рассказал все без утайки.
Они молча слушали. Несколько раз я перерывался, переводя дух и вспоминая некоторые подробности.
— Вот так! — удовлетворенно закончил я свой рассказ. — А теперь скажите, что это все мне просто приснилось, но не забудьте объяснить, как мне мог присниться этот мертвый хегрун.
— Твой рассказ невероятен, безумен, фантастичен! Это просто галлюцинация, вызванная сотрясением мозга! — вымолвил потрясенный Герман.
— Но тем не менее, я почему-то верю каждому твоему слову. Мои специалисты доложили мне о странных показаниях приборов надзора Сети. То, что ты сейчас рассказал, совпадает с нашими наблюдениями. А слова о том, что тебе удалось перенести нападение пришельцев на несколько недель в будущее — это, пожалуй, самое интересное из всего услышанного!
— Я не знаю, как далеко удалось мне передвинуть его, — сказал я. — Но, надеюсь, что вы хорошо подготовитесь к их появлению.
Герман откашлялся.
— Я как раз подхожу к этому, Брайан. То, что ты говорил о своем неумелом регулировании механизма МК, кстати, он здесь вызывает мое восхищение, но я, кажется, уклонился от темы. Так вот, ты сказал, что собирался перебросить хегрунов, так кажется ты их назвал, в будущее. Но, боюсь, что вместо этого ты перебросил их в уровень прошлого нашей линии 0-0…
В комнате водворилась гробовая тишина.
— Что-то я не совсем понимаю тебя, Герман, — хрипло произнес я. — Ты что же, хочешь сказать, что они уже нападали на нас? Получается, месяц назад они уже воевали с нами, так?
— Точного расположения их во времени я не могу тебе назвать. Но совершенно ясно, Брайан, что они были отброшены в прошлое, а не в будущее.
— Но это уже не так важно, дорогой, — улыбнулась мне Барбро. — Где бы они сейчас ни были, они нас уже не побеспокоят.
Благодаря твоей храбрости, мой герой!
Все рассмеялись, а у меня загорелись уши. Манфред включился в разговор, упомянув об огненном человеке.
— Странное это должно быть чувство — встретиться лицом к лицу с самим собой! — произнес он.
— Вы напомнили мне, — заметил я. — А где же… другой я?
Никто ничего не сказал. Затем Герман щелкнул пальцами.
— Кажется, я могу ответить на этот вопрос. Это довольно интересная проблема в физике континуума, но я считаю, что можно принять за факт, что парадоксы столкновения лицом к лицу двух вариантов одной личности несовместимы с сущностью единовременной реальности. Поэтому, когда такая конфронтация возникает — что-то должно уступить! В твоем случае непреодолимая энтропическая перегрузка была снята путем перемещения одного варианта этого единого «я» в плоскость, которую ты назвал «нулевым временем» — там, где ты встретился с хегрунами и пережил свое странное приключение.
— Но твой друг Дзок! — сказала Барбро. — Мы должны что-то сделать, Манфред, чтобы помочь его народу в борьбе против этих монстров, захвативших его мир. Мы могли бы послать туда войска.
— Боюсь, что ты не совсем поняла то, что сказал Брайан о местонахождении механизма разрыва непрерывности, дорогая, — перебил ее Герман. — Судя по той точности, с которой Брайан произвел отправку шаттла с механизмом в линию мира хегрунов, он сработал своевременно, избавив нас всех от опасности.
— Дзок был прав, — печально сказал Манфред. — Мы действительно раса любителей геноцида. Но, наверное, нас такими делают законы природы.
— Однако наша задача — помочь слаборазвитым, я имею в виду технически, народам этих А-линий, — настаивала Барбро. — Бедная Оливия, мечтающая о лучшем мире и не имеющая возможности познать его, потому что мы эгоистично держим наши богатства при себе!
— Я согласен с тобой, Барбро, — кивнул Манфред. Нам нужно менять политику. Но надо бы тебе знать, что не так-то легко принести то, что мы называем просвещением, отсталым народам.
Всегда найдутся противники. Как ты думаешь, воспринял бы этот Наполеон Пятый предложение стать вассалом нашего императора, в положительном смысле, конечно?
Барбро взглянула на меня.
— Ты был немного влюблен, Брайан, — сказала она. — Но я прощаю тебя. Я не настолько глупа, чтобы пригласить ее в наш дом погостить, но ты должен устроить так, чтобы она приехала, слышишь, приехала сюда!
На лестнице раздался топот ног. В комнату, запыхавшись, вбежал молодой человек в белом мундире.
— Вас вызывают к телефону, герр Беринг, — произнес он.
Герман вышел, а мы продолжили наш разговор.
— Все же немного жаль, — сказал Манфред, — что эти хегруны были так тщательно аннигилированы тобою, Брайан. Новое племя людей, только отдаленно родственных нашей расе, но имеющее довольно высокий уровень развития технической культуры…
В комнату вернулся Герман, потирая виски и растерянно моргая.
— Я только что разговаривал с лабораторией Сети, — произнес он с порога. — Они смогли приблизительно вычислить пункт прибытия незадачливых захватчиков-хегрунов. Расчеты были сделаны на основании следов, зарегистрированных нашими приборами за пять лет.
— Пять лет? — хором переспросили мы.
— Да, именно за пять лет. То есть, за время с момента установления нашего нынешнего усовершенствованного оборудования.
За этот период было отмечено несколько аномалий в показаниях приборов. Теперь, в свете утверждений Брайана, мы наконец можем дать им хоть какое-то объяснение.
— Ну, ну же, Герман! — поторопил его Манфред. — Избавь нас от драматической паузы! Говори скорее!
— Короче говоря, джентльмены, хегруны оказались заброшенными на пятьдесят тысяч лет в прошлое! Это произошло благодаря регулировке, которую произвел Брайан.
Наступила тишина. Потом я услыхал свой собственный смех.
— Значит, они все же сделали это, только немного рановато!
— Думаю, что они благополучно достигли эпохи неолита и остались там, — кивнул Манфред. — Еще думаю, что они, хотя и с трудом, но все же приспособились к своему неожиданному превращению в технически отсталую расу, эти несколько сот отщепенцев во времени. И еще я думаю, что они так никогда и не утратили своей ненависти к безволосым сапиенсам, которых повстречали там, на холодной Земле, пятьдесят тысяч лет назад.
— Похоже, что так и было, — согласился я. — Они благополучно прибыли в эпоху мамонтов и ледников. Но поскольку у них не было с собой техники, то постепенно деградировали. А так как их было очень мало, то они выродились и оставили свои кости на нашей грешной земле, которые в последствии были найдены археологами и названы неандертальскими…
Но тут греза склонилась ко мне, и в ее дымчато-серых глазах появились слезы, хотя губы улыбались. И я их целую, и это уже явь, а не сон! Я поднял руку и увидел бинты на ней.
— Барбро, — услышал я свой хриплый голос.
— Манфред! Он проснулся! Он узнал меня! Ты слышишь, он узнал меня!
— Ну, он был бы уже совсем плох, если бы не узнал тебя, дорогая, — произнес чей-то голос и надо мной склонилось не столь прекрасное, но все же довольно симпатичное лицо. Барон фон Рихтгофен улыбался мне, но все-таки он был чем-то озабочен.
— Что случилось, Брайан? — холодные кончики пальцев Барбро коснулись моего лица. — Когда ты вернулся домой, я позвонила Манфреду, он сказал, что ты исчез. Они обыскали все здание и нашли загадочные обуглившиеся, следы…
— Может быть, не нужно его сейчас волновать? — пробурчал барон.
— Да, да, конечно. Но теперь все хорошо, и это главное.
Отдыхай, Брайан. Ты расскажешь обо всем после. Я хотел ей что-то сказать, но почувствовал, как сон наплывает на меня теплой волной, и я позволил себе утонуть в его зеленой глубине.
Проснувшись в следующий раз, я почувствовал страшный голод. Барбро сидела у кровати, бездумно глядя в окно.
Несколько минут я лежал тихо, любуясь ее нежной щекой, изгибом шеи, длинными ресницами. Почувствовав мой взгляд, она обернулась и улыбнулась мне. Улыбка засияла, словно солнце после весеннего дождя.
— Похоже, я уже в полном порядке, — сказал я.
Потом были счастливые минуты, немного шепота и глупых ласковых слов вперемежку с поцелуями. Позднее появился Манфред, за ним — Беринг и Люк. В этот раз Манфред разговаривал со мной деловито и сухо.
— Как ты объяснишь нам свою трехдневную щетину? Что значат все твои ссадины, ушибы, кровоподтеки? Я уже не спрашиваю тебя об ожогах второй степени, обморожении и о выбитых зубах.
— Какой сегодня день? — спросил я.
Манфред ответил.
Значит, я был без сознания около сорока восьми часов. Два дня прошло с момента предполагаемого нападения хегрунов. Но они до сих пор не появились здесь!
— Послушайте друзья, — начал я, — в то, что я собираюсь сейчас рассказать, довольно трудно поверить, но вы видели обезьяночеловека рядом со мной, и я надеюсь, что вы постараетесь.
— Это действительно очень странное существо. Брайан, — перебил меня Герман. — Оно, наверное, напало на тебя, и этим можно было бы объяснить некоторые твои раны, но что касается ожогов…
Тут я перебил его и рассказал все без утайки.
Они молча слушали. Несколько раз я перерывался, переводя дух и вспоминая некоторые подробности.
— Вот так! — удовлетворенно закончил я свой рассказ. — А теперь скажите, что это все мне просто приснилось, но не забудьте объяснить, как мне мог присниться этот мертвый хегрун.
— Твой рассказ невероятен, безумен, фантастичен! Это просто галлюцинация, вызванная сотрясением мозга! — вымолвил потрясенный Герман.
— Но тем не менее, я почему-то верю каждому твоему слову. Мои специалисты доложили мне о странных показаниях приборов надзора Сети. То, что ты сейчас рассказал, совпадает с нашими наблюдениями. А слова о том, что тебе удалось перенести нападение пришельцев на несколько недель в будущее — это, пожалуй, самое интересное из всего услышанного!
— Я не знаю, как далеко удалось мне передвинуть его, — сказал я. — Но, надеюсь, что вы хорошо подготовитесь к их появлению.
Герман откашлялся.
— Я как раз подхожу к этому, Брайан. То, что ты говорил о своем неумелом регулировании механизма МК, кстати, он здесь вызывает мое восхищение, но я, кажется, уклонился от темы. Так вот, ты сказал, что собирался перебросить хегрунов, так кажется ты их назвал, в будущее. Но, боюсь, что вместо этого ты перебросил их в уровень прошлого нашей линии 0-0…
В комнате водворилась гробовая тишина.
— Что-то я не совсем понимаю тебя, Герман, — хрипло произнес я. — Ты что же, хочешь сказать, что они уже нападали на нас? Получается, месяц назад они уже воевали с нами, так?
— Точного расположения их во времени я не могу тебе назвать. Но совершенно ясно, Брайан, что они были отброшены в прошлое, а не в будущее.
— Но это уже не так важно, дорогой, — улыбнулась мне Барбро. — Где бы они сейчас ни были, они нас уже не побеспокоят.
Благодаря твоей храбрости, мой герой!
Все рассмеялись, а у меня загорелись уши. Манфред включился в разговор, упомянув об огненном человеке.
— Странное это должно быть чувство — встретиться лицом к лицу с самим собой! — произнес он.
— Вы напомнили мне, — заметил я. — А где же… другой я?
Никто ничего не сказал. Затем Герман щелкнул пальцами.
— Кажется, я могу ответить на этот вопрос. Это довольно интересная проблема в физике континуума, но я считаю, что можно принять за факт, что парадоксы столкновения лицом к лицу двух вариантов одной личности несовместимы с сущностью единовременной реальности. Поэтому, когда такая конфронтация возникает — что-то должно уступить! В твоем случае непреодолимая энтропическая перегрузка была снята путем перемещения одного варианта этого единого «я» в плоскость, которую ты назвал «нулевым временем» — там, где ты встретился с хегрунами и пережил свое странное приключение.
— Но твой друг Дзок! — сказала Барбро. — Мы должны что-то сделать, Манфред, чтобы помочь его народу в борьбе против этих монстров, захвативших его мир. Мы могли бы послать туда войска.
— Боюсь, что ты не совсем поняла то, что сказал Брайан о местонахождении механизма разрыва непрерывности, дорогая, — перебил ее Герман. — Судя по той точности, с которой Брайан произвел отправку шаттла с механизмом в линию мира хегрунов, он сработал своевременно, избавив нас всех от опасности.
— Дзок был прав, — печально сказал Манфред. — Мы действительно раса любителей геноцида. Но, наверное, нас такими делают законы природы.
— Однако наша задача — помочь слаборазвитым, я имею в виду технически, народам этих А-линий, — настаивала Барбро. — Бедная Оливия, мечтающая о лучшем мире и не имеющая возможности познать его, потому что мы эгоистично держим наши богатства при себе!
— Я согласен с тобой, Барбро, — кивнул Манфред. Нам нужно менять политику. Но надо бы тебе знать, что не так-то легко принести то, что мы называем просвещением, отсталым народам.
Всегда найдутся противники. Как ты думаешь, воспринял бы этот Наполеон Пятый предложение стать вассалом нашего императора, в положительном смысле, конечно?
Барбро взглянула на меня.
— Ты был немного влюблен, Брайан, — сказала она. — Но я прощаю тебя. Я не настолько глупа, чтобы пригласить ее в наш дом погостить, но ты должен устроить так, чтобы она приехала, слышишь, приехала сюда!
На лестнице раздался топот ног. В комнату, запыхавшись, вбежал молодой человек в белом мундире.
— Вас вызывают к телефону, герр Беринг, — произнес он.
Герман вышел, а мы продолжили наш разговор.
— Все же немного жаль, — сказал Манфред, — что эти хегруны были так тщательно аннигилированы тобою, Брайан. Новое племя людей, только отдаленно родственных нашей расе, но имеющее довольно высокий уровень развития технической культуры…
В комнату вернулся Герман, потирая виски и растерянно моргая.
— Я только что разговаривал с лабораторией Сети, — произнес он с порога. — Они смогли приблизительно вычислить пункт прибытия незадачливых захватчиков-хегрунов. Расчеты были сделаны на основании следов, зарегистрированных нашими приборами за пять лет.
— Пять лет? — хором переспросили мы.
— Да, именно за пять лет. То есть, за время с момента установления нашего нынешнего усовершенствованного оборудования.
За этот период было отмечено несколько аномалий в показаниях приборов. Теперь, в свете утверждений Брайана, мы наконец можем дать им хоть какое-то объяснение.
— Ну, ну же, Герман! — поторопил его Манфред. — Избавь нас от драматической паузы! Говори скорее!
— Короче говоря, джентльмены, хегруны оказались заброшенными на пятьдесят тысяч лет в прошлое! Это произошло благодаря регулировке, которую произвел Брайан.
Наступила тишина. Потом я услыхал свой собственный смех.
— Значит, они все же сделали это, только немного рановато!
— Думаю, что они благополучно достигли эпохи неолита и остались там, — кивнул Манфред. — Еще думаю, что они, хотя и с трудом, но все же приспособились к своему неожиданному превращению в технически отсталую расу, эти несколько сот отщепенцев во времени. И еще я думаю, что они так никогда и не утратили своей ненависти к безволосым сапиенсам, которых повстречали там, на холодной Земле, пятьдесят тысяч лет назад.
— Похоже, что так и было, — согласился я. — Они благополучно прибыли в эпоху мамонтов и ледников. Но поскольку у них не было с собой техники, то постепенно деградировали. А так как их было очень мало, то они выродились и оставили свои кости на нашей грешной земле, которые в последствии были найдены археологами и названы неандертальскими…