Где-то в середине ночи Блейд решил, что с него хватит. Лиайя клевала носом, сидя около него, и странник, поглядев на нее чуть более внимательно, решил, что пришло время решительных действий.
Они не заняли много времени; Лиайя лишь слабо пискнула, когда сильная рука Блейда опустилась ей на плечо.
Девственницей она не была; правда, опыта у нее тоже оказалось немного. В первый миг девушка выглядела настолько потрясенной, что едва ли могла что-то почувствовать; зато потом она ответила страннику со всем пылом своих шестнадцати лет. В момент, когда оба достигли кульминации, она с неженской силой прижалась к нему, словно хотела не упустить ни единой капли его драгоценного семени…
— Пусть родится сын… твой сын… — прошептала она, когда все было кончено. — Сын Мориона — у меня! И пусть потом со мной случится все, что угодно…
— Завтра мы расстанемся, малышка… Я иду на юг.
— И… и ты оставишь меня здесь? Нет! Никогда! Я не брошу тебя! — перепугалась девушка. — Я… я сильная! Я не стану обузой!
— А если… если у тебя и в самом деле будет ребенок?
— Сын великого Мориона может постоять за себя даже в материнской утробе! — гордо заявила девушка.
Отделаться от нее Блейду так и не удалось.
Глава 7
Глава 8
Они не заняли много времени; Лиайя лишь слабо пискнула, когда сильная рука Блейда опустилась ей на плечо.
Девственницей она не была; правда, опыта у нее тоже оказалось немного. В первый миг девушка выглядела настолько потрясенной, что едва ли могла что-то почувствовать; зато потом она ответила страннику со всем пылом своих шестнадцати лет. В момент, когда оба достигли кульминации, она с неженской силой прижалась к нему, словно хотела не упустить ни единой капли его драгоценного семени…
— Пусть родится сын… твой сын… — прошептала она, когда все было кончено. — Сын Мориона — у меня! И пусть потом со мной случится все, что угодно…
— Завтра мы расстанемся, малышка… Я иду на юг.
— И… и ты оставишь меня здесь? Нет! Никогда! Я не брошу тебя! — перепугалась девушка. — Я… я сильная! Я не стану обузой!
— А если… если у тебя и в самом деле будет ребенок?
— Сын великого Мориона может постоять за себя даже в материнской утробе! — гордо заявила девушка.
Отделаться от нее Блейду так и не удалось.
Глава 7
Наутро провожать Блейда высыпал весь гарнизон. Ульбад изрядно порастряс свои арсеналы, стремясь подобрать для Мориона самое лучшее оружие. В результате грудь странника прикрывала настоящая стальная кираса, на голове появился трофейный имперский шлем — он очень напоминал древнегреческий, только без конского хвоста на гребне. Вместо грубого меча Ульбад вручил ему новый клинок, тоже имперский — изящный, чуть изогнутый, наподобие кавалерийского палаша, с тяжелым шаром в навершии рукояти. Отлично сбалансированный меч лежал в руке странника, как влитой; Блейд пару раз взмахнул им, испытывая оружие, и остался доволен.
Лиайя неплохо сидела в седле для лесной жительницы; ведя за собой в поводу двух вьючных лошадей, Блейд и девушка двинулись через проход в пограничных укреплениях. Но вот валы, рвы и частоколы кончились, путники оказались на открытом месте. Впереди лежал долгий спуск вниз; там, вдали, горизонт скрывала сизая мгла. Вокруг — тишина и безлюдье; в небе плавно описывал широкие круги сокол. Ни пограничной стражи, ни застав, ни заграждений — для конного войска раздолье. Что же это за странная война, что за странные легионы? Откуда они возникают на южном рубеже Заркии? Зачем? Держать лесных обитателей в страхе? Но для этого есть иные способы…
Весь день Блейд и Лиайя ехали на юг, пересекая пустынную дикую местность, где лишь изредка попадались давние следы войсковых стоянок. Блейд искал хоть какие-то признаки дорог, колодцев или тому подобные следы того, что он перешагнул рубежи могучего, наводящего страх государства — но напрасно. Да, когда-то, довольно давно здесь проходили войска. Проходили обычным маршем, не строя ни укрепленных лагерей, ни промежуточных баз — ничего. Они добирались до валов Заркии, обороняемых не слишком умелым воинством, затем откатывались обратно. Какой был смысл в этих походах? Почему, в конце концов. Империя не могла послать три или четыре легиона? Двинуть войска со всех сторон? Вопросы, вопросы… Ответов пока не было, но Блейд надеялся найти их.
Спрашивать о чем-либо Лиайю было бесполезно. Милая она девочка, но, увы, кроме своей лесной деревеньки, ничего не знает. Ему предстояло самому находить ответы на все возникшие здесь загадки.
Пока нужды таиться не было. Странник не хотел обставлять излишней секретностью и сам факт появления в северных лесах таинственного «Мориона». Пусть имперские ищейки как можно скорее сообщат об этом своим хозяевам! Удивить — наполовину победить!
Но похоже, сами путники намного опередили возможные депеши возможных соглядатаев. Весь день Блейд с Лиайей ехали в полном одиночестве. Мир вокруг жил своей жизнью — пели птицы, мелкие зверюшки шуршали в траве; от нечего делать Блейд принялся расспрашивать свою спутницу.
Лиайя рассказывала охотно (а Дракула неизменно подтверждал, что она говорит «белое») простые и незатейливые истории о нравах в пильгуйской глубинке, о всесилии богатых хозяев, о жадности и прижимистости односельчан, об их склонности к супружеским изменам и о прочем, прочем… Картина получалась не слишком приятная, но, по мнению Блейда, которое он не спешил высказать, вполне естественная. Средневековье, жестокие нравы… Ничего не поделаешь! Хорошо еще, что пильгуи не додумались до государственной религии и инквизиции…
К вечеру, по его прикидкам, они оставили позади порядка тридцати миль. Странник не хотел понапрасну мчаться вперед, загоняя коней, хотя мог бы покрыть и сорок, и пятьдесят миль за светлое время.
На ночлег они с Лиайей расположились в небольшой уютной рощице, где из-под камней на склоне холма выбивался чистый и прозрачный ключ. После ужина, любовной схватки и последующего отдохновения, когда Блейд уже начал засыпать, внезапно встрепенулся Дракула. Явно встревоженный ата завертел головой, словно ловя какие-то одному ему слышимые звуки.
«Темно! Темно! Слова! Голос в голове!»
Блейд вскочил, одним движением выхватив меч. Однако вокруг все было тихо. Спутанные кони мирно дощипывали траву, Лиайя уже сонно посапывала, завернувшись в плащ, — она, похоже, так ничего и не заметила. Ата тоже начал успокаиваться — покрутился еще немного и, выдав нечто вроде человеческого «показалось», уснул. Блейд спрятал оружие и тоже улегся.
Ночь прошла без всяких происшествий. Утром путники двинулись дальше; странник мог только дивиться пустоте и спокойствию окрестных земель. Мощь Империи здесь не ощущалась, и поселенцы из Заркии могли бы отхватить в этих краях отличные угодья — если бы набрались храбрости вылезти из-за своих валов и частоколов. Впрочем, тут легионеры смяли бы их играючи.
Примерно спустя час после полудня Блейд начал замечать, что люди тут все же бывают — и не только солдаты. Страннику повезло: он заметил свежие следы костра неподалеку от места, где они проезжали. Потом попались еще следы и еще — похоже, сюда наведывались охотники и собиратели меда диких пчел. Не густо, но все-таки обнадеживает.
Вечером второго дня Дракула вновь заволновался. Только на сей раз успокоился он далеко не сразу, все твердил что-то о «смотрящих внутрь головы». Ничего более конкретного Блейду выжать из своего мохнатого приятеля так и не удалось — тем более, что все вновь кончилось благополучно. Ата уснул; посидев некоторое время возле костра, его примеру последовал и Блейд, по-прежнему полностью полагаясь на своего непревзойденного часового.
Утром третьего дня, когда путники миновали небольшую гряду холмов, Блейд заметил впереди замок.
Это было настолько неожиданно, что странник даже опешил на мгновение, решив, что у него помутилось в глазах. Но нет, он на самом деле видел на берегу неширокой речушки изящные башенки и резной парапет стен… Самый настоящий замок! Его окружал широкий, неправильной формы круг возделанных полей, среди которых были разбросаны крошечные коробочки крестьянских домиков. Более мирного пейзажа невозможно было представить.
Лиайя застыла, раскрыв рот; правда, и сам Блейд в первый момент выглядел не лучше. Слишком уж сильно успел отпечататься в его сознание образ «Империи Зла»! Казалось, тут должны возвышаться лишь могучие и мрачные крепости, непременно — из черного, как ночь, камня; величественные многобашенные твердыни, один вид которых внушает ужас и отвращение… Но все оказалось совсем иначе. Быть может, это просто обман, видимость?
— Мы… мы пойдем туда, Морион? — шепотом спросила Лиайя. После пары ночей, проведенных с Блейдом, приставку «великий» она как бы невзначай отбросила. Надо сказать, что искусству любви девчонка училась поразительно быстро и не отказывала себе в удовольствии покричать всласть. Хорошо еще, что Дракула был настолько деликатен, что делал вид, будто ничего не замечает.
— Сначала мы подберемся поближе и как следует осмотримся, — ответил странник.
Исполнить этот замысел оказалось нетрудно. Крадучись, перебежками, старательно избегая открытых пространств, Блейд, ата и Лиайя двинулись вперед, вскоре оказавшись на самом краю небольшой рощицы из трех десятков деревьев, с этого наблюдательного поста вся жизнь деревни, что раскинулась вокруг замка, была видна как на ладони. Не слишком высокие стены этой игрушечной крепости оставляли открытой для обозрения изрядную часть внутреннего двора.
— Теперь полежим и посмотрим, — предупредил Блейд девушку. — «Дракула, взгляни на людей — там, внутри!» — мысленно добавил он.
Время тянулось медленно. Обитатели деревни оказались, как и говорил Ульбад, самыми обычными людьми — только чуть смуглее своих северных соседей. И занимались они самыми что ни на есть обыкновенными человеческими делами, а именно крестьянскими. Занимались неспешно и основательно; никаких рабов Блейд нигде не увидел. Работники — да, были. Но именно работники, а не рабы. Очень скоро смотреть на них страннику наскучило. Кроме того, он чувствовал, что самое интересное таится отнюдь не в этой лишенной частокола деревушке, а в замке. Его ворота, украшенные резными гербами (какими именно — разглядеть издалека не удалось), были открыты, и деревенские все время входили и выходили из них, однако первый из обитателей замка появился лишь много позже полудня.
Народ, толпившийся возле ворот, внезапно расступился перед всадником на высоком караковом жеребце под роскошной малиново-алой попоной. Уперев руку в бок, он неспешным шагом выехал из замка — средних лет дородный мужчина в коротком плаще, оттопыренном слева мечом, — и направился прямиком к тому месту, где скрывались Блейд и его спутница.
«Черное и опасное!» — поспешил предостеречь хозяина Дракула.
«Он видит нас?»
«Видит внутри головы», — последовал маловразумительный ответ. Блейд поспешно сбросил с плеча еще один подарок Ульбада — отличный длинный лук, напоминавший оружие английских иоменов.
Хозяин игрушечного замка — а странник уже не сомневался, что видит перед собой местного лендлорда — неспешно приближался, пристально разглядывая то место, где скрывались путники. Заметить Блейда всадник не мог; однако в его сознание медленно вполз неприятный холодок, словно кто-то ледяными невидимыми пальцами коснулся мозга.
Непроизвольно он начал натягивать тетиву. Сейчас этот нобиль подъедет еще чуть-чуть поближе…
Однако он не подъехал; внезапно и резко повернул коня, а затем так же неторопливо потрусил в другую сторону, куда-то к полям. Вскоре к нему присоединилось несколько крестьян, и кавалькада мало-помалу скрылась из вида.
Ата вновь взволновался.
— Ну что ж, нам нужен «язык», — сказал странник девушке. — Подожди меня здесь, я скоро вернусь.
Лиайя было испуганно захныкала, но при одном взгляде на грозное лицо Блейда тотчас умолкла. Не скрываясь, странник выбрался из кустов и неспешной походкой направился к замку. Ему нужен был кто-то из здешних заправил.
Когда хочешь, чтобы тебя не нашли, сделай так, чтобы тебя не искали, — так гласит древняя китайская мудрость. Блейд шагал, ни от кого не таясь, в расчете на то, что никому не придет в голову интересоваться, кто он такой и откуда здесь взялся. Идет себе человек и идет. Значит, имеет право.
Вскоре он оказался на дороге, что вела к воротам замка. Вокруг тянулись отлично возделанные, ухоженные поля; деревни как таковой не было, она, скорее, состояла из нескольких десятков отдельных хуторков. Их обитатели занимались своими делами, и, если кто и провожал странника взглядом, то совершенно рассеянным. Ни один человек не окликнул незнакомца, никто не заорал «держи его!». Никому просто не было до него дела.
Блейд благополучно добрался до замковых ворот. Его и там никто не остановил, хотя косились многие.
Окликнули странника лишь когда он очутился уже во дворе. Судя по всему, то был местный мажордом или управитель — весь в запарке, он командовал грузчиками, перетаскивавшими какие-то кули и тюки.
— Охотник? Добычу принес? Что-то я ее не вижу… Крупна, что ли? Светлейший дуом Витара такую любит… А откуда ты сам? Что-то, сдается мне, я тебя припоминаю. Ты Вафниру-бортнику случаем не брат будешь? Нет? С севера топаешь? Как там со зверьем?..
Поток вопросов, обрушившийся на странника, содержал в себе также и многие ответы, коими Блейд немедленно и воспользовался.
— Охотник. Нет, Вафниру не брат, хотя про то, что на него похож, многие мне говорили. Охота так себе. Добычи маловато. А где хозяин?
— Светлейший поехал новые поля осматривать, — охотно проинформировал Блейда домоуправитель. — Но ты подожди, если хочешь. Сейчас я людей кликну, тебя накормят.
Это вполне устраивало странника.
Людская здесь оказалась просторной и чистой; стояли длинные столы, несколько слуг неспешно хлебали суп из громадных мисок. Повар-толстяк от души налил и забредшему охотнику полную порцию. Это оказался суп, мясной, густой, наваристый, чуть островатый; словом, лучше и не придумаешь. Подчистив миску, Блейд удовлетворенно кивнул.
— Что видел, что слышал? — добродушно окликнул его толстый повар. — Чего там творится на севере?..
— Что там может быть, почтенный? Дичь да глушь. Никого не видно и не слышно. Зверя вот маловато стало. Охота не слишком удачной выдалась. Едва ли отдохнуть придется! Снова отправлюсь ноги ломать…
— Ишь ты!.. — подивился толстяк. — Верно, многие говорят, что дела на севере все хуже и хуже. Да и на востоке не лучше. А уж про юг и говорить нечего.
— А что за беда на востоке? Расскажи, почтенный, не знаю твоего имени…
— Онгригол меня зовут. Так на востоке ж известное дело — пильгуи! Их работать заставить — проще мертвого осла запрячь. Так что железа все меньше, да и камня тоже… а как крепости строить?
— Этих бы лентяев… того… — Блейд сделал выразительный жест, решив пока не конкретизировать вслух возможную участь отлынивающих.
— Того-то того, — вздохнул Онгригол. — Да только, слыхал я, Порог там уже совсем близко. Понимаешь? Совсем близко! Опасно нажимать!
Порог? Хм-м… По-видимому, об этом пороге знал любой подданный империи Блейд счел за лучшее не пускаться в расспросы.
— Скажи, пожалуйста, а я ни о чем таком и не слыхал! — он сокрушенно покачал головой — Неужто так близок? Вот что значит бродить в глуши Ничего не знаешь.
Онгригол, похоже, обрадовался возможности поговорить.
— То-то и оно, что близок. С месяц назад проезжал здесь управитель с Унгерских каменоломен, говорил — урок недельный едва ли на четыре дня выполнен. И не заставишь никак. Их и кнутом, и голодом — все бесполезно. Ложатся, и тут хоть что с ними делай! Ничего не помогает.
— Слышал я, что пираты морские тех, кто не повинуется, за борт рыбам на корм отправляют, — как бы в задумчивости проговорил Блейд.
— Да, пиратам-то хорошо, — уныло вздохнул повар. — А нам что прикажешь делать? Только и ходить кругом да около… Хотя тот же управитель сказывал, если ничего не поможет, придется пару-тройку смутьянов повесить. Колдунов, говорит, специально выпишем, и смутьянов повесим. Иначе, говорит, ничего не добьемся, как ни крути.
— Когда ж те колдуны еще прибудут… — с притворным сожалением покачал головой Блейд. — У них небось и на юге работы невпроворот — так я слышал…
— Да, невпроворот — пескоеды напирают… в этом году особенно сильно…
— Расскажи, почтенный Онгригол, что там, на границе? А то я давно уже никаких новостей не слышал.
Повар рассказывал охотно, не таясь, словно жаждал подтвердить старую истину: болтун — находка для шпиона! И выходило по его словам вот что…
Южная граница великой империи подвергалась постоянным и непрерывным атакам орд диких полулюдей-полуживотных, которых, по словам Онгригола, «песок порождает, песком они кормятся, и в песок умирать ложатся, когда их время приходит». Как выглядят эти твари, Блейду выяснить не удалось — каждый год там появлялось что-то новенькое. При том пескоеды эти были хорошо организованы, соблюдали строгую дисциплину и дрались не хуже вымуштрованного войска. Там имелась и «пехота» и «всадники», но наибольший ущерб причиняли громадные безногие ящеры, что плевали ядовитой слюной. Сражения с этими тварями были донельзя кровопролитными и упорными, так что несмотря на всю доблесть имперских войск, легионам едва ли удалось бы сдержать натиск чудовищ, если бы не магия. Колдуны, по словам Онгригола, повелевали огнем и ветрами, песчаными бурями и молниями; только поэтому рвущиеся на север орды удавалось остановить. Но и силы Империи таяли.
— Недавно еще четыре когорты Двенадцатого Пограничного на юг отправили, — беззаботно разглагольствовал повар. — С охраны рудников, считай, почти всех сняли. Кто там остался — две когорты ветеранов, две тысячи человек… Если бунт али еще что — на магию вся надежда и останется. И в Пограничном только шесть когорт. Новый набор объявили. Сын нашего хозяина — да продлятся дни его! — в последний призыв тоже ушел. Простым центурионом. Теперь на юге где-то… Смотри, почтенный, и тебе того же не миновать. Хотя тебя, наверное, в Пограничном оставят — охотников на юг не посылают они здешние края хорошо знают.
— Огорчил ты меня, Онгригол, — Блейд покачал головой. — Пожалуй, мне и самому на сборный пункт явиться следует…
— Ну, это уж если ты сам сильно захочешь. Я бы тоже пошел, да боюсь, ни в одну кирасу не влезу, — повар расхохотался, — А тебе я вот что скажу… Ты ведь в Арране бывал? Ну, не мог не бывать… Сборный пункт Пограничного сейчас там Хотя что это за легион! Шесть когорт, одна треть, одно название…
— Что ж, убедил ты меня, почтенный, — Блейд поднялся. — За обед премного благодарен. Вот добычу светлейшему дуому сдам, и, пожалуй, к Аррану и направлюсь. Когда такие дела, негоже об одном лишь своем кошеле заботиться!
Толстый повар расчувствовался.
— Эх, кабы все, как ты, думали! Тогда б мы и с пескоедами на юге, и с Ульбадом на севере управились бы… А так — тут война, там война — никакого покоя! Одно разорение! Эх, и что за жизнь такая пошла в пресветлой Империи!
Блейд счел за лучшее поддакнуть.
Он поговорил с толстым поваром о погоде, узнал, что цены на рабов-пильгуев опять подскочили, что многие кузнецы сидят без дела, что имперские легионы комплектуются согласно закону о всеобщей воинской повинности, но в них можно вступить и добровольно; что северяне последнее время совсем обнаглели (в чем это выражается, выяснить не удалось), что виды на урожай, несмотря ни на что, хорошие — и тому подобные, уже не столь существенные сведения.
Главным же было другое слабая охрана каменоломен и рудников и наличие там громадного числа рабов. Первой мыслью Блейда было устроить «заварушку» именно там, но, по здравому размышлению, он отказался от этой идеи. Нет! Сначала желательно устроить хаос внутри самой империи, а для этого нужно нанести удар в самое сердце — по столице, по императорской семье. Выяснить дорогу намеками и околичностями оказалось проще простого, повар явно не имел никакого понятия о том, что такое «режим секретности» и «постоянная бдительность». Очевидно, все в Империи настолько привыкли к тому, что обитатели Заркии только обороняются, что никому и в голову не пришло принять хоть какие-то меры против проникновения на юг заркийских лазутчиков.
Все шло прекрасно, и Блейд наконец поднялся, заявив, что ему нужно узнать, не вернулся ли светлейший дуом.
Он вернулся Более того, он очень хотел увидеть охотника. Дуом Витара был страстным коллекционером редких животных.
Ловко избегнув беседы с домоуправителем, Блейд выбрался из замка и направился туда, где его ждали Лиайя и Дракула.
Несколько минут спустя они уже мчались во весь опор. Их путь лежал на юг, туда, где возносились к небесам гордые стены имперской столицы.
Лиайя неплохо сидела в седле для лесной жительницы; ведя за собой в поводу двух вьючных лошадей, Блейд и девушка двинулись через проход в пограничных укреплениях. Но вот валы, рвы и частоколы кончились, путники оказались на открытом месте. Впереди лежал долгий спуск вниз; там, вдали, горизонт скрывала сизая мгла. Вокруг — тишина и безлюдье; в небе плавно описывал широкие круги сокол. Ни пограничной стражи, ни застав, ни заграждений — для конного войска раздолье. Что же это за странная война, что за странные легионы? Откуда они возникают на южном рубеже Заркии? Зачем? Держать лесных обитателей в страхе? Но для этого есть иные способы…
Весь день Блейд и Лиайя ехали на юг, пересекая пустынную дикую местность, где лишь изредка попадались давние следы войсковых стоянок. Блейд искал хоть какие-то признаки дорог, колодцев или тому подобные следы того, что он перешагнул рубежи могучего, наводящего страх государства — но напрасно. Да, когда-то, довольно давно здесь проходили войска. Проходили обычным маршем, не строя ни укрепленных лагерей, ни промежуточных баз — ничего. Они добирались до валов Заркии, обороняемых не слишком умелым воинством, затем откатывались обратно. Какой был смысл в этих походах? Почему, в конце концов. Империя не могла послать три или четыре легиона? Двинуть войска со всех сторон? Вопросы, вопросы… Ответов пока не было, но Блейд надеялся найти их.
Спрашивать о чем-либо Лиайю было бесполезно. Милая она девочка, но, увы, кроме своей лесной деревеньки, ничего не знает. Ему предстояло самому находить ответы на все возникшие здесь загадки.
Пока нужды таиться не было. Странник не хотел обставлять излишней секретностью и сам факт появления в северных лесах таинственного «Мориона». Пусть имперские ищейки как можно скорее сообщат об этом своим хозяевам! Удивить — наполовину победить!
Но похоже, сами путники намного опередили возможные депеши возможных соглядатаев. Весь день Блейд с Лиайей ехали в полном одиночестве. Мир вокруг жил своей жизнью — пели птицы, мелкие зверюшки шуршали в траве; от нечего делать Блейд принялся расспрашивать свою спутницу.
Лиайя рассказывала охотно (а Дракула неизменно подтверждал, что она говорит «белое») простые и незатейливые истории о нравах в пильгуйской глубинке, о всесилии богатых хозяев, о жадности и прижимистости односельчан, об их склонности к супружеским изменам и о прочем, прочем… Картина получалась не слишком приятная, но, по мнению Блейда, которое он не спешил высказать, вполне естественная. Средневековье, жестокие нравы… Ничего не поделаешь! Хорошо еще, что пильгуи не додумались до государственной религии и инквизиции…
К вечеру, по его прикидкам, они оставили позади порядка тридцати миль. Странник не хотел понапрасну мчаться вперед, загоняя коней, хотя мог бы покрыть и сорок, и пятьдесят миль за светлое время.
На ночлег они с Лиайей расположились в небольшой уютной рощице, где из-под камней на склоне холма выбивался чистый и прозрачный ключ. После ужина, любовной схватки и последующего отдохновения, когда Блейд уже начал засыпать, внезапно встрепенулся Дракула. Явно встревоженный ата завертел головой, словно ловя какие-то одному ему слышимые звуки.
«Темно! Темно! Слова! Голос в голове!»
Блейд вскочил, одним движением выхватив меч. Однако вокруг все было тихо. Спутанные кони мирно дощипывали траву, Лиайя уже сонно посапывала, завернувшись в плащ, — она, похоже, так ничего и не заметила. Ата тоже начал успокаиваться — покрутился еще немного и, выдав нечто вроде человеческого «показалось», уснул. Блейд спрятал оружие и тоже улегся.
Ночь прошла без всяких происшествий. Утром путники двинулись дальше; странник мог только дивиться пустоте и спокойствию окрестных земель. Мощь Империи здесь не ощущалась, и поселенцы из Заркии могли бы отхватить в этих краях отличные угодья — если бы набрались храбрости вылезти из-за своих валов и частоколов. Впрочем, тут легионеры смяли бы их играючи.
Примерно спустя час после полудня Блейд начал замечать, что люди тут все же бывают — и не только солдаты. Страннику повезло: он заметил свежие следы костра неподалеку от места, где они проезжали. Потом попались еще следы и еще — похоже, сюда наведывались охотники и собиратели меда диких пчел. Не густо, но все-таки обнадеживает.
Вечером второго дня Дракула вновь заволновался. Только на сей раз успокоился он далеко не сразу, все твердил что-то о «смотрящих внутрь головы». Ничего более конкретного Блейду выжать из своего мохнатого приятеля так и не удалось — тем более, что все вновь кончилось благополучно. Ата уснул; посидев некоторое время возле костра, его примеру последовал и Блейд, по-прежнему полностью полагаясь на своего непревзойденного часового.
Утром третьего дня, когда путники миновали небольшую гряду холмов, Блейд заметил впереди замок.
Это было настолько неожиданно, что странник даже опешил на мгновение, решив, что у него помутилось в глазах. Но нет, он на самом деле видел на берегу неширокой речушки изящные башенки и резной парапет стен… Самый настоящий замок! Его окружал широкий, неправильной формы круг возделанных полей, среди которых были разбросаны крошечные коробочки крестьянских домиков. Более мирного пейзажа невозможно было представить.
Лиайя застыла, раскрыв рот; правда, и сам Блейд в первый момент выглядел не лучше. Слишком уж сильно успел отпечататься в его сознание образ «Империи Зла»! Казалось, тут должны возвышаться лишь могучие и мрачные крепости, непременно — из черного, как ночь, камня; величественные многобашенные твердыни, один вид которых внушает ужас и отвращение… Но все оказалось совсем иначе. Быть может, это просто обман, видимость?
— Мы… мы пойдем туда, Морион? — шепотом спросила Лиайя. После пары ночей, проведенных с Блейдом, приставку «великий» она как бы невзначай отбросила. Надо сказать, что искусству любви девчонка училась поразительно быстро и не отказывала себе в удовольствии покричать всласть. Хорошо еще, что Дракула был настолько деликатен, что делал вид, будто ничего не замечает.
— Сначала мы подберемся поближе и как следует осмотримся, — ответил странник.
Исполнить этот замысел оказалось нетрудно. Крадучись, перебежками, старательно избегая открытых пространств, Блейд, ата и Лиайя двинулись вперед, вскоре оказавшись на самом краю небольшой рощицы из трех десятков деревьев, с этого наблюдательного поста вся жизнь деревни, что раскинулась вокруг замка, была видна как на ладони. Не слишком высокие стены этой игрушечной крепости оставляли открытой для обозрения изрядную часть внутреннего двора.
— Теперь полежим и посмотрим, — предупредил Блейд девушку. — «Дракула, взгляни на людей — там, внутри!» — мысленно добавил он.
Время тянулось медленно. Обитатели деревни оказались, как и говорил Ульбад, самыми обычными людьми — только чуть смуглее своих северных соседей. И занимались они самыми что ни на есть обыкновенными человеческими делами, а именно крестьянскими. Занимались неспешно и основательно; никаких рабов Блейд нигде не увидел. Работники — да, были. Но именно работники, а не рабы. Очень скоро смотреть на них страннику наскучило. Кроме того, он чувствовал, что самое интересное таится отнюдь не в этой лишенной частокола деревушке, а в замке. Его ворота, украшенные резными гербами (какими именно — разглядеть издалека не удалось), были открыты, и деревенские все время входили и выходили из них, однако первый из обитателей замка появился лишь много позже полудня.
Народ, толпившийся возле ворот, внезапно расступился перед всадником на высоком караковом жеребце под роскошной малиново-алой попоной. Уперев руку в бок, он неспешным шагом выехал из замка — средних лет дородный мужчина в коротком плаще, оттопыренном слева мечом, — и направился прямиком к тому месту, где скрывались Блейд и его спутница.
«Черное и опасное!» — поспешил предостеречь хозяина Дракула.
«Он видит нас?»
«Видит внутри головы», — последовал маловразумительный ответ. Блейд поспешно сбросил с плеча еще один подарок Ульбада — отличный длинный лук, напоминавший оружие английских иоменов.
Хозяин игрушечного замка — а странник уже не сомневался, что видит перед собой местного лендлорда — неспешно приближался, пристально разглядывая то место, где скрывались путники. Заметить Блейда всадник не мог; однако в его сознание медленно вполз неприятный холодок, словно кто-то ледяными невидимыми пальцами коснулся мозга.
Непроизвольно он начал натягивать тетиву. Сейчас этот нобиль подъедет еще чуть-чуть поближе…
Однако он не подъехал; внезапно и резко повернул коня, а затем так же неторопливо потрусил в другую сторону, куда-то к полям. Вскоре к нему присоединилось несколько крестьян, и кавалькада мало-помалу скрылась из вида.
Ата вновь взволновался.
— Ну что ж, нам нужен «язык», — сказал странник девушке. — Подожди меня здесь, я скоро вернусь.
Лиайя было испуганно захныкала, но при одном взгляде на грозное лицо Блейда тотчас умолкла. Не скрываясь, странник выбрался из кустов и неспешной походкой направился к замку. Ему нужен был кто-то из здешних заправил.
Когда хочешь, чтобы тебя не нашли, сделай так, чтобы тебя не искали, — так гласит древняя китайская мудрость. Блейд шагал, ни от кого не таясь, в расчете на то, что никому не придет в голову интересоваться, кто он такой и откуда здесь взялся. Идет себе человек и идет. Значит, имеет право.
Вскоре он оказался на дороге, что вела к воротам замка. Вокруг тянулись отлично возделанные, ухоженные поля; деревни как таковой не было, она, скорее, состояла из нескольких десятков отдельных хуторков. Их обитатели занимались своими делами, и, если кто и провожал странника взглядом, то совершенно рассеянным. Ни один человек не окликнул незнакомца, никто не заорал «держи его!». Никому просто не было до него дела.
Блейд благополучно добрался до замковых ворот. Его и там никто не остановил, хотя косились многие.
Окликнули странника лишь когда он очутился уже во дворе. Судя по всему, то был местный мажордом или управитель — весь в запарке, он командовал грузчиками, перетаскивавшими какие-то кули и тюки.
— Охотник? Добычу принес? Что-то я ее не вижу… Крупна, что ли? Светлейший дуом Витара такую любит… А откуда ты сам? Что-то, сдается мне, я тебя припоминаю. Ты Вафниру-бортнику случаем не брат будешь? Нет? С севера топаешь? Как там со зверьем?..
Поток вопросов, обрушившийся на странника, содержал в себе также и многие ответы, коими Блейд немедленно и воспользовался.
— Охотник. Нет, Вафниру не брат, хотя про то, что на него похож, многие мне говорили. Охота так себе. Добычи маловато. А где хозяин?
— Светлейший поехал новые поля осматривать, — охотно проинформировал Блейда домоуправитель. — Но ты подожди, если хочешь. Сейчас я людей кликну, тебя накормят.
Это вполне устраивало странника.
Людская здесь оказалась просторной и чистой; стояли длинные столы, несколько слуг неспешно хлебали суп из громадных мисок. Повар-толстяк от души налил и забредшему охотнику полную порцию. Это оказался суп, мясной, густой, наваристый, чуть островатый; словом, лучше и не придумаешь. Подчистив миску, Блейд удовлетворенно кивнул.
— Что видел, что слышал? — добродушно окликнул его толстый повар. — Чего там творится на севере?..
— Что там может быть, почтенный? Дичь да глушь. Никого не видно и не слышно. Зверя вот маловато стало. Охота не слишком удачной выдалась. Едва ли отдохнуть придется! Снова отправлюсь ноги ломать…
— Ишь ты!.. — подивился толстяк. — Верно, многие говорят, что дела на севере все хуже и хуже. Да и на востоке не лучше. А уж про юг и говорить нечего.
— А что за беда на востоке? Расскажи, почтенный, не знаю твоего имени…
— Онгригол меня зовут. Так на востоке ж известное дело — пильгуи! Их работать заставить — проще мертвого осла запрячь. Так что железа все меньше, да и камня тоже… а как крепости строить?
— Этих бы лентяев… того… — Блейд сделал выразительный жест, решив пока не конкретизировать вслух возможную участь отлынивающих.
— Того-то того, — вздохнул Онгригол. — Да только, слыхал я, Порог там уже совсем близко. Понимаешь? Совсем близко! Опасно нажимать!
Порог? Хм-м… По-видимому, об этом пороге знал любой подданный империи Блейд счел за лучшее не пускаться в расспросы.
— Скажи, пожалуйста, а я ни о чем таком и не слыхал! — он сокрушенно покачал головой — Неужто так близок? Вот что значит бродить в глуши Ничего не знаешь.
Онгригол, похоже, обрадовался возможности поговорить.
— То-то и оно, что близок. С месяц назад проезжал здесь управитель с Унгерских каменоломен, говорил — урок недельный едва ли на четыре дня выполнен. И не заставишь никак. Их и кнутом, и голодом — все бесполезно. Ложатся, и тут хоть что с ними делай! Ничего не помогает.
— Слышал я, что пираты морские тех, кто не повинуется, за борт рыбам на корм отправляют, — как бы в задумчивости проговорил Блейд.
— Да, пиратам-то хорошо, — уныло вздохнул повар. — А нам что прикажешь делать? Только и ходить кругом да около… Хотя тот же управитель сказывал, если ничего не поможет, придется пару-тройку смутьянов повесить. Колдунов, говорит, специально выпишем, и смутьянов повесим. Иначе, говорит, ничего не добьемся, как ни крути.
— Когда ж те колдуны еще прибудут… — с притворным сожалением покачал головой Блейд. — У них небось и на юге работы невпроворот — так я слышал…
— Да, невпроворот — пескоеды напирают… в этом году особенно сильно…
— Расскажи, почтенный Онгригол, что там, на границе? А то я давно уже никаких новостей не слышал.
Повар рассказывал охотно, не таясь, словно жаждал подтвердить старую истину: болтун — находка для шпиона! И выходило по его словам вот что…
Южная граница великой империи подвергалась постоянным и непрерывным атакам орд диких полулюдей-полуживотных, которых, по словам Онгригола, «песок порождает, песком они кормятся, и в песок умирать ложатся, когда их время приходит». Как выглядят эти твари, Блейду выяснить не удалось — каждый год там появлялось что-то новенькое. При том пескоеды эти были хорошо организованы, соблюдали строгую дисциплину и дрались не хуже вымуштрованного войска. Там имелась и «пехота» и «всадники», но наибольший ущерб причиняли громадные безногие ящеры, что плевали ядовитой слюной. Сражения с этими тварями были донельзя кровопролитными и упорными, так что несмотря на всю доблесть имперских войск, легионам едва ли удалось бы сдержать натиск чудовищ, если бы не магия. Колдуны, по словам Онгригола, повелевали огнем и ветрами, песчаными бурями и молниями; только поэтому рвущиеся на север орды удавалось остановить. Но и силы Империи таяли.
— Недавно еще четыре когорты Двенадцатого Пограничного на юг отправили, — беззаботно разглагольствовал повар. — С охраны рудников, считай, почти всех сняли. Кто там остался — две когорты ветеранов, две тысячи человек… Если бунт али еще что — на магию вся надежда и останется. И в Пограничном только шесть когорт. Новый набор объявили. Сын нашего хозяина — да продлятся дни его! — в последний призыв тоже ушел. Простым центурионом. Теперь на юге где-то… Смотри, почтенный, и тебе того же не миновать. Хотя тебя, наверное, в Пограничном оставят — охотников на юг не посылают они здешние края хорошо знают.
— Огорчил ты меня, Онгригол, — Блейд покачал головой. — Пожалуй, мне и самому на сборный пункт явиться следует…
— Ну, это уж если ты сам сильно захочешь. Я бы тоже пошел, да боюсь, ни в одну кирасу не влезу, — повар расхохотался, — А тебе я вот что скажу… Ты ведь в Арране бывал? Ну, не мог не бывать… Сборный пункт Пограничного сейчас там Хотя что это за легион! Шесть когорт, одна треть, одно название…
— Что ж, убедил ты меня, почтенный, — Блейд поднялся. — За обед премного благодарен. Вот добычу светлейшему дуому сдам, и, пожалуй, к Аррану и направлюсь. Когда такие дела, негоже об одном лишь своем кошеле заботиться!
Толстый повар расчувствовался.
— Эх, кабы все, как ты, думали! Тогда б мы и с пескоедами на юге, и с Ульбадом на севере управились бы… А так — тут война, там война — никакого покоя! Одно разорение! Эх, и что за жизнь такая пошла в пресветлой Империи!
Блейд счел за лучшее поддакнуть.
Он поговорил с толстым поваром о погоде, узнал, что цены на рабов-пильгуев опять подскочили, что многие кузнецы сидят без дела, что имперские легионы комплектуются согласно закону о всеобщей воинской повинности, но в них можно вступить и добровольно; что северяне последнее время совсем обнаглели (в чем это выражается, выяснить не удалось), что виды на урожай, несмотря ни на что, хорошие — и тому подобные, уже не столь существенные сведения.
Главным же было другое слабая охрана каменоломен и рудников и наличие там громадного числа рабов. Первой мыслью Блейда было устроить «заварушку» именно там, но, по здравому размышлению, он отказался от этой идеи. Нет! Сначала желательно устроить хаос внутри самой империи, а для этого нужно нанести удар в самое сердце — по столице, по императорской семье. Выяснить дорогу намеками и околичностями оказалось проще простого, повар явно не имел никакого понятия о том, что такое «режим секретности» и «постоянная бдительность». Очевидно, все в Империи настолько привыкли к тому, что обитатели Заркии только обороняются, что никому и в голову не пришло принять хоть какие-то меры против проникновения на юг заркийских лазутчиков.
Все шло прекрасно, и Блейд наконец поднялся, заявив, что ему нужно узнать, не вернулся ли светлейший дуом.
Он вернулся Более того, он очень хотел увидеть охотника. Дуом Витара был страстным коллекционером редких животных.
Ловко избегнув беседы с домоуправителем, Блейд выбрался из замка и направился туда, где его ждали Лиайя и Дракула.
Несколько минут спустя они уже мчались во весь опор. Их путь лежал на юг, туда, где возносились к небесам гордые стены имперской столицы.
Глава 8
Путь через имперские владения оказался куда легче, чем предполагал Блейд. Местные обитатели не обращали никакого внимания на путников, а если кто и интересовался Дракулой, странник отговаривался тем, что, мол, поймал зверя в северных лесах, на самом краю Заркии, а теперь едет, чтобы продать его в столице. Объяснение удовлетворяло всех, включая немолодого бородатого легата, который вел на юг свою когорту. Здесь Ричарду Блейду впервые довелось своими глазами увидеть имперские войска — и, право же, это оказалось весьма внушительным зрелищем. Смуглолицые воины легко шли в полном вооружении, навьючив на себя кроме оружия еще и все потребное для обустройства лагеря. Наверное, подумал Блейд, именно так выглядели римские легионы во времена расцвета Республики, когда Цезарь покорял Галлию, а незадолго до этого Помпей расправлялся с царем Понта Митридатом. В когорте насчитывалась тысяча человек, двести конных и восемьсот пеших; все — в отличных кованых доспехах. Вид у легионеров был мрачный и решительный, ни в одних глазах странник не заметил страха. Разговаривая с Блейдом, легат и не думал скрывать место их назначения — Юг. Был назван даже город, где разместится когорта — она входила в состав Двенадцатого Пограничного легиона, от которого ныне осталась всего одна треть. Там, на юге, формировались новые части, и эта когорта должна была войти в Четырнадцатый легион; номер «тринадцать» был, разумеется, пропущен. Легат, окинув взглядом могучую фигуру странника, оценив взглядом знатока, как уверенно лежит меч в руке северного охотника, тотчас предложил ему подумать о воинской карьере.
— Несомненно, несомненно, — ответствовал Блейд. — Но мне сейчас никак. Девчонку бросить не могу, и добычу продать тоже надо… Но я так и так собирался в войско. Ты сказал мне, где вас найти, — я не запоздаю…
Дороги оказались ровными и безопасными, постоялые дворы — уютными и чистыми, а вино в придорожных тавернах — ароматным и неразбавленным. Перед Блейдом лежала богатая страна. Богатая и благополучная — стражей порядка странник не видел ни разу. Невольников он тоже нигде не замечал. Из обрывков разговоров, случайно подслушанных фраз стало ясно, что домашних слуг-рабов здесь нет — вся прислуга наемная. Даже грязная и неприятная работа выполнялась свободными имперскими гражданами — включая чистку клозетов. Нет, это была совсем не такая уж плохая Империя… нормальная, можно сказать. Не торчали вдоль дорог кресты с распятыми беглыми и бунтовщиками, и вообще не творилось никаких зверств — по крайней мере, на первый взгляд. А на второй… Он и окажется решающим.
Путь от северного рубежа до столицы Блейд с Лиайей одолели за девять дней. И, когда их взорам открылся величественный город, носивший звучное имя Рагар, даже видавший виды странник удивленно присвистнул.
Рагар едва ли уступал айденской Тагре. Громадный город раскинулся на обеих берегах широкой медленной реки, плавно несшей свои воды на восток, к великому океану. Как и столица Айдена, Рагар не имел стен — его защитой служили имперские легионы. С гребня холма, на котором стояли Блейд и его спутница, город был виден, как на ладони. Прямые улицы, похоже, были специально распланированы, как странник ни приглядывался, он нигде не мог заметить трущобных лабиринтов. Вдоль самых широких магистралей тянулись дома богачей, настоящие дворцы, утопающие в зелени; вдоль улиц поскромнее стояли двух-трехэтажные строения, где обитал люд победнее. В самом же центре города, одним своим фасадом выходя на речной простор, возвышалась многобашенная твердыня императорского дворца. Он единственный во всей столице производил впечатление укрепленного замка; Блейд видел мощные башни и донжоны, которые куда больше подошли бы какой-нибудь пограничной крепости. Видать, не все столь благостно в Датском королевстве… Его величество император явно ценил свою жизнь и не собирался рисковать ею из-за каких-то случайностей.
Никто и не подумал остановить Блейда и Лиайю, когда они, слившись с потоком других путников, вошли в город. Маленькая северянка казалась совершенно пораженной и подавленной величием имперской столицы, она так усердно крутила головой, что Блейд даже дернул ее за руку. Не стоило так выделяться в уличной толпе.
— Что же дальше, великий Морион? — тихонько спросила Лиайя, когда они наконец очутились перед самым императорским дворцом.
— Что дальше? Устроишься на постоялом дворе, — он протянул девушке горсть монет, позаимствованных с неделю назад с помощью Малыша Тила. — Жди меня там. Мне надо осмотреться.
Расставшись с Лиайей, он начал обход столицы. Императорский дворец производил весьма внушительное впечатление. В воротах застыла стража в алых плащах; местные преторианцы проводили Блейда равнодушными взглядами.
Час за часом странник вышагивал по улицам столицы. Как ни удивительно, он не привлекал к себе внимания, изредка попадавшиеся по пути вооруженные легионеры полностью игнорировали меч, висевший на его поясе.
Блейд искал. Он хотел понять, что же послужило причиной жутких северных сказок об империи колдунов. Пока что, за все дни своего путешествия через имперские владения, он не заметил ничего, что хотя бы косвенно могло подтвердить эти легенды. Разговоров о магах и колдунах в придорожных тавернах он наслушался предостаточно, но вот увидеть хоть одного чародея воочию ему так и не удалось.
— Несомненно, несомненно, — ответствовал Блейд. — Но мне сейчас никак. Девчонку бросить не могу, и добычу продать тоже надо… Но я так и так собирался в войско. Ты сказал мне, где вас найти, — я не запоздаю…
Дороги оказались ровными и безопасными, постоялые дворы — уютными и чистыми, а вино в придорожных тавернах — ароматным и неразбавленным. Перед Блейдом лежала богатая страна. Богатая и благополучная — стражей порядка странник не видел ни разу. Невольников он тоже нигде не замечал. Из обрывков разговоров, случайно подслушанных фраз стало ясно, что домашних слуг-рабов здесь нет — вся прислуга наемная. Даже грязная и неприятная работа выполнялась свободными имперскими гражданами — включая чистку клозетов. Нет, это была совсем не такая уж плохая Империя… нормальная, можно сказать. Не торчали вдоль дорог кресты с распятыми беглыми и бунтовщиками, и вообще не творилось никаких зверств — по крайней мере, на первый взгляд. А на второй… Он и окажется решающим.
Путь от северного рубежа до столицы Блейд с Лиайей одолели за девять дней. И, когда их взорам открылся величественный город, носивший звучное имя Рагар, даже видавший виды странник удивленно присвистнул.
Рагар едва ли уступал айденской Тагре. Громадный город раскинулся на обеих берегах широкой медленной реки, плавно несшей свои воды на восток, к великому океану. Как и столица Айдена, Рагар не имел стен — его защитой служили имперские легионы. С гребня холма, на котором стояли Блейд и его спутница, город был виден, как на ладони. Прямые улицы, похоже, были специально распланированы, как странник ни приглядывался, он нигде не мог заметить трущобных лабиринтов. Вдоль самых широких магистралей тянулись дома богачей, настоящие дворцы, утопающие в зелени; вдоль улиц поскромнее стояли двух-трехэтажные строения, где обитал люд победнее. В самом же центре города, одним своим фасадом выходя на речной простор, возвышалась многобашенная твердыня императорского дворца. Он единственный во всей столице производил впечатление укрепленного замка; Блейд видел мощные башни и донжоны, которые куда больше подошли бы какой-нибудь пограничной крепости. Видать, не все столь благостно в Датском королевстве… Его величество император явно ценил свою жизнь и не собирался рисковать ею из-за каких-то случайностей.
Никто и не подумал остановить Блейда и Лиайю, когда они, слившись с потоком других путников, вошли в город. Маленькая северянка казалась совершенно пораженной и подавленной величием имперской столицы, она так усердно крутила головой, что Блейд даже дернул ее за руку. Не стоило так выделяться в уличной толпе.
— Что же дальше, великий Морион? — тихонько спросила Лиайя, когда они наконец очутились перед самым императорским дворцом.
— Что дальше? Устроишься на постоялом дворе, — он протянул девушке горсть монет, позаимствованных с неделю назад с помощью Малыша Тила. — Жди меня там. Мне надо осмотреться.
Расставшись с Лиайей, он начал обход столицы. Императорский дворец производил весьма внушительное впечатление. В воротах застыла стража в алых плащах; местные преторианцы проводили Блейда равнодушными взглядами.
Час за часом странник вышагивал по улицам столицы. Как ни удивительно, он не привлекал к себе внимания, изредка попадавшиеся по пути вооруженные легионеры полностью игнорировали меч, висевший на его поясе.
Блейд искал. Он хотел понять, что же послужило причиной жутких северных сказок об империи колдунов. Пока что, за все дни своего путешествия через имперские владения, он не заметил ничего, что хотя бы косвенно могло подтвердить эти легенды. Разговоров о магах и колдунах в придорожных тавернах он наслушался предостаточно, но вот увидеть хоть одного чародея воочию ему так и не удалось.