Уит постоянно подбадривал Лекси вполголоса, но никто другой, в том числе и Дру, не мог бы понять смысл его слов.
   – Уже почти полночь, – вдруг расслышала Дру обращенные к Лекси слова Уита. – Поторопись, принцесса! – И Лекси побежала вдогонку за мячом. Когда она стояла в воротах и мяч полетел прямо на нее, Уит сказал: – Берегись, в замок летит ядро! – Лекси поймала мяч и спасла свою команду от гола. А позднее, когда мяч вылетел из толпы в сторону Лекси, Уит сказал: – Скорее, принцесса, за тобой гонится дракон!
   Она перехватила мяч, провела его через все поле и даже забила гол; мяч влетел в сетку ровно на последней секунде игры.
   Лекси, окруженная восторженными товарищами по команде, замахала матери, и Дру, улыбаясь, замахала ей в ответ. К Дру подошел Уит, ухмыляясь от уха до уха.
   – Как тебе это удалось? – спросила она.
   – Мы с Лекси потихоньку тренировались каждый день после школы. Как видно, не зря.
   – Дело не только в тренировках, – возразила Дру. – Я слышала кое-что из того, что ты ей говорил.
   – Мотивационные фразы, – пояснил он, продолжая ухмыляться.
   Дру сглотнула.
   – Мне бы это и в голову не пришло, – призналась она. – Я бы твердила ей, что нужно стараться, чтобы она не отвлекалась. А ты сделал так, что ей стало интересно, и у нее все получилось. Спасибо тебе, – прошептала Дру, глядя, как все ребята из команды похлопывают Лекси по спине.
   – Ну хоть это я должен был сделать, – сказал Уит.
   – То есть?
   – Лекси, видимо, унаследовала мою способность вечно шагать не в ногу. Я должен был обучить ее хотя бы тем навыкам выживания, которые приобрел в жизненной борьбе.
   Для него это было так же важно, как и для девочки. Он должен был передать дальше накопленную мудрость поколений. Уит начинал понимать, что именно поэтому Лекси была нужна ему не меньше, чем он был нужен ей. Она верила в него, восхищалась им, что для Уита было совершенно новым измерением в любви. Он и не знал, как ему этого не хватало, потому что не знал, что так бывает. Вот, оказывается, что такое отцовская любовь. Она давала ему возможность утолить мучительную потребность заботиться о ком-то, беречь кого-то и защищать. Теперь, когда он это испытал, он ни за что не хотел бы этого лишиться.
   К ним подбежала Лекси и обхватила их обоих, когда Уит поднял ее на руки. Они стояли обнявшись. Как одна семья. Теплое чувство согрело Уита, исцеляя раны, не заживавшие все семь лет разлуки с Дру.
   В эту минуту, заключив их обеих в кольцо своих рук, принц Уит понял, что получил бесценный дар. Потому-то и было так важно проявить себя достойным такого дара.
   В тот вечер, перед сном, когда Дру уже выключила свет, Лекси посмотрела в окно своей спальни.
   – Мама, гляди, сколько звезд, – сказала она. – Я столько еще не видела.
   Ночь была ясная. Над океаном мерцали и переливались мириады звезд, словно подмигивая ее девочке.
   – Хочешь, выйдем на бережок, чтобы рассмотреть их получше?
   Лекси даже рот открыла от изумления.
   – Правда? Можно?
   – Ну конечно, можно.
   Дру взяла ее за руку, они спустились по лестнице и вышли в сад. Там Дру посадила Лекси к себе на спину и снесла девочку вниз по крутой тропинке на крошечный песчаный пляж у подножия скалистого обрыва.
   Пока Лекси бродила по песку, выискивая самый лучший наблюдательный пункт, Дру вспоминала, как они обнялись тогда, на футболе. Она вспоминала и другое – как счастлива была Лекси всю эту неделю с Уитом. Он многое делал не так, как сделала бы сама Дру, но одно нужно признать: он привнес в жизнь ее дочери нечто большее, чем просто мужское общество. За эту неделю Лекси научилась очень многому, от умения есть палочками до умения обращаться с компьютером. Научилась играть в футбол. А еще она научилась играть в покер. Хотя Дру не относила эту игру к числу важнейших жизненных ценностей, но по крайней мере теперь ее дочь будет знать, что королевская флешь – это не лысина на голове коронованной особы.
   Но счастлива-то Лекси не поэтому. Просто с Уитом интересно и весело. Дру начала понимать, что в погоне за стабильностью и распорядком она изгнала из жизни дочери всякую непринужденность, а это неправильно. Уит показал ей это. Он и в ее чересчур упорядоченную жизнь добавил немного перца!
   Когда мечта Дру стать судьей по семейным делам оказалась неосуществимой, она стала шерифом. Да, подвернулась такая возможность. Но Дру стала шерифом отчасти и потому, что после всех передряг своего детства лучше чувствовала себя в жестких рамках. Один-единственный раз она вырвалась из колеи – когда влюбилась в Уита. А что из этого вышло? И потому, хотя она теперь понимала, что ради Лекси следует немного отпустить вожжи, Дру не стала бы ничего менять в своих отношениях с Уитом.
   Но все-таки у нее перехватило горло от горделивой улыбки Уита, когда Лекси бежала к ним через футбольное поле. Все-таки пульс у нее зачастил, когда Уит быстро, незаметно поцеловал ее как раз перед тем, как распалось их тройное объятие. Все-таки Дру не спалось с той самой ночи, когда Уит привез ее домой на мотоцикле: она все ждала, не придет ли он к ней под окно, как когда-то.
   Но он не приходил. Оно и к лучшему, говорила себе Дру. Может быть, Уит хорошо сдает тест Лекси на принца, но сама Дру еще далеко не готова попытаться склеить осколки своей мечты.
   Лекси наконец отыскала самую удобную точку и позвала мать. Они стояли рядышком, задрав головы, и смотрели на небо, как вдруг Дру услышала, что кто-то спускается с обрыва. Это был Уит. Она замахала, чтобы он шел к ним. Уит отвел ее в сторону.
   – Я не мог себе представить, куда вы подевались. – Его голос звучал встревоженно.
   – По-моему, и так ясно: мы смотрим на звезды.
   От его заботы у Дру потеплело на душе. В ту ночь, когда упало дерево, ей было трудно разобрать его чувства, но сейчас он даже не скрывал, что беспокоился о них.
   – Лекси уже пора спать.
   Дру не могла устоять перед искушением подразнить Уита.
   – Да ладно тебе, – сказала она. – Ведь сегодня суббота.
   – Ну и что? Детям необходим…
   – …распорядок, – перебила она, шумно вздохнув. – Знаю я, знаю. Но, может, Лекси не будет так рано просыпаться в выходные, если вечером ляжет попозже.
   Он ошеломленно уставился на нее, и вдруг до него дошло. Он посмотрел на Лекси, стоявшую в ночной рубашке, которую раздувал легкий ветерок.
   – Ты привела ее сюда прямо так? – воскликнул он с притворным ужасом. – Она же босая!
   – Мы на пляже, Уит.
   Уит сделал вид, что хмурится, но Дру видела, как блестят его глаза.
   – Она может наступить на…
   – Мы очень осторожны, – возразила Дру.
   – И потом, на дворе сентябрь. Она, должно быть, совсем замерзла!
   У Дру дрогнули уголки рта.
   – Я не обращаю внимания на календарь. – Она небрежно пожала плечами. – День сегодня был теплый.
   – Как же она сошла по этой крутой тропинке, да еще и в темноте?
   – Принцесса Лекси ехала верхом на своей королевской кобыле, – сказала Дру с достоинством.
   – Вот так? – спросил Уит и вдруг одним махом взвалил Дру себе на спину. Дру пришлось обхватить его руками за шею, чтобы удержать равновесие. Их долго сдерживаемый смех, вырвавшись наконец наружу, зазвенел в ночи.
   Лекси увидела, что происходит, и радостно захлопала в ладоши.
   – Неси ее сюда, принц Уит! – закричала она. – Знаешь, я могу найти Большой ковш!
   Уит галантно спустил Дру на землю и послушно стал смотреть в небо, куда показывала Лекси. Улыбаясь, Дру наблюдала, как он внимательно выслушивал объяснения Лекси, только что почерпнутые ею от Дру. Потом он показал ей еще несколько созвездий и терпеливо ответил на все ее вопросы. Дру слушала их вполуха, смотрела на мерцающее небо и ловила себя на том, что самые невероятные подвиги древнегреческих героев не увлекают ее так, как ощущение прохладного песка под босыми ногами.
   В ту ночь, много позже, Дру проснулась от сна без сновидений и попала в сон наяву, где граница между прошлым и будущим размылась и затерялась. Ничего не видя в темноте и не слыша ни звука, Дру знала, что Уит пришел к ней.
   Сознание не участвовало в том, как она медленно поднялась на ноги и подошла к большому окну, выходившему на океан. Вся еще во власти сна, она стояла в лунном свете, лицом к лицу со своим прежним возлюбленным, который ждал за окном. Безмолвный, озаренный луной силуэт.
   Она подняла руку и коснулась пальцем стекла. Он сделал то же самое. Они коснулись бы друг друга, если бы не прозрачный барьер. Дру медленно раскрыла руку, прижала к стеклу ладонь и, когда Уит повторил ее жест, почти почувствовала тепло его руки. Она отняла руку, чтобы отодвинуть защелку, и медленно отворила обе половинки окна, впуская в комнату шепот океана и нежные касания ночного бриза, отдавая себя во власть мужчины, который уже давно околдовал ее.
   Рука ее опустилась, и на этот раз ничто не мешало их ладоням соприкоснуться в теплом приветствии. Она подала ему и другую руку, которую тоже наполнило его тепло. Так они стояли долго лицом к лицу, рука к руке. Стояли молча, захваченные неописуемым напряжением этой встречи. Они смотрели друг другу в глаза, но видели гораздо глубже. Они касались друг друга, но связь между ними была намного прочнее хрупкого соединения рук.
   Неотрывно глядя ему в глаза, она повела ладони вверх, на его плечи, словно измеряя их ширину, пробуя на ощупь твердые мускулы. И снова он повторил ее ласку. И Дру поняла, что он уступает ей возможность управлять ситуацией, самой определять, какой будет их встреча.
   Тогда она обвила его руками, стала гладить его широкую спину то ладонями, то кончиками пальцев, то едва дотрагиваясь, то нажимая сильнее, заново узнавая все линии его возмужавшего тела. Его сильные, теплые руки двигались по ее спине, неизменно нежные и чуткие, и в ней зародилось знакомое томление, которое, если его не остановить, превратится в неудержимый поток желания.
   Повернув голову, она провела губами по его щеке и наконец нашла его губы, гладкие и твердые. Он не отставал от нее в этом исследовании, осторожно покусывая, дразня, пробуя на вкус, пока половодье ощущений не охватило ее с такой мощью, что она едва могла дышать. Она прижалась к нему всем телом, припала губами к его губам. Зарывшись пальцами в его длинные волнистые волосы, она всю себя вложила в этот поцелуй, и напряженная страстность его ответа была ей наградой.
   Как легко было бы поддаться убаюкивающей мысли, будто так может продолжаться вечно. Но горячий поток внутри ее становился все глубже, все стремительнее. Так же неизбежно, как луна притягивает к себе океанский прилив, этот поцелуй затягивал их, рождая потребность в более глубоком, более полном слиянии. Когда она прервала поцелуй, он неохотно отпустил ее губы, но не стал настаивать на продолжении. Она отступила на шаг назад, в комнату, и потянула створки окна к себе, закрывая их. Когда она задвинула защелку, он приложил палец к губам, а потом прижал его к стеклу. Она сделала то же, коснувшись его через стекло, и закрыла глаза, чтобы сдержать нахлынувшие слезы. Когда она открыла глаза, его уже не было.
   Лежа опять в постели, постепенно погружаясь после сна наяву в сон без сновидений, Дру смутно поняла, что, хотя замок, построенный ею в мечтах, давно разрушен, фундамент его по-прежнему стоит все так же прочно и все так же манит построить на нем новое здание. Но теперь она уже знала, что такие мечты нельзя лелеять в одиночку.
   На следующее утро Дру повезла Лекси завтракать к Анне в кафе. Лекси вприпрыжку взбежала по ступенькам, одной рукой распахнула дверь, придерживая другой на голове корону, и скрылась в доме.
   Дру предвкушала первую чашку кофе. Она хотела распутать в голове паутину, оставшуюся от ночного колдовства. Дру взялась за ручку двери в тот самый момент, когда кто-то отворил дверь изнутри.
   Это был Уит. Он отступил в сторону, придерживая дверь, чтобы дать ей пройти. Когда она входила, глаза их встретились, и на какую-то долю секунды чары вернулись вновь. Потом она вошла в дом, снова разрушив чары. Дверь закрылась, и Уит исчез.
   Анна была в кафе одна. Она стояла за стойкой с раскрытым ртом, уставившись на Дру.
   Такая ее реакция встревожила Дру, чтобы не сказать больше.
   – Что? – спросила Дру, присаживаясь у пустой стойки; слышно было, как Лекси играет в задней комнате.
   Анна облокотилась о стойку:
   – Ты правда хочешь знать – что?
   У Анны было такое лицо, какое бывало всегда, когда ее озаряло провидение истинной любви. Дру стало неловко. Конечно, если Анна вдруг скажет, что видит истинную любовь между нею и Уитом, она будет все отрицать. Ей-то лучше знать. Безусловно, что-то между ними есть, какое-то глубинное, стихийное влечение. Но истинная любовь? Это нечто гораздо большее, и Дру казалось, что, если бы это было у них с Уитом, семь лет назад все закончилось бы совсем по-другому.
   – Нет, – сказала она в ответ на вопрос Анны. – Не стоит сотрясать воздух. Я догадываюсь, что ты скажешь.
   Анна многозначительно усмехнулась.
   – Как пожелаешь, – проговорила она добродушно. – Но помни, подружка: если я этого не скажу, это не перестанет быть правдой.
   В наступившей тишине вошла Лекси и вскарабкалась на табурет рядом с Дру.
   – Что закажешь, принцесса? – спросила Анна.
   – Молока, пожалуйста, и булочку с черникой, – попросила Лекси, глядя на нее снизу вверх. – А еще приходи смотреть мою пьесу.
   Анна принесла заказ Лекси и еще кофе с булочкой для Дру.
   – Что за пьеса?
   – Пьеса про принцессу, которую я написала.
   – Ты написала пьесу? Сама?
   – Ну, я говорила слова, а учительница их записывала. Теперь наш класс будет играть пьесу на школьном вечере в честь окончания каникул, и я буду принцессой, – выпалила Лекси на одном дыхании. – Там будут еще другие пьесы, и оркестр, и хор, и все это будет в спортзале, и все будут смотреть, и я хочу, чтобы ты тоже пришла. Это будет в следующий четверг. И мама придет, и принц Уит, конечно.
   – Конечно, – эхом отозвалась Анна, и многозначительно посмотрела на Дру. Потом добавила: – Мало того, что я приду, я еще позволю тебе выбрать в задней комнате любой наряд для костюма принцессы.
   У Лекси загорелись глаза.
   – Спасибо! – воскликнула она, забираясь коленями на стойку, чтобы обнять Анну. Как только Лекси доела свой завтрак, она помчалась в заднюю комнату и стала рыться среди вешалок с одеждой.
   Вскоре Дру пошла за ней, пока Анна подавала новым посетителям свежие булочки. Еще в коридоре Дру услышала голос Лекси. Дверь в помещение магазина была приоткрыта, и в щель Дру увидела, что Лекси стоит перед большим трехстворчатым зеркалом, приложив к себе спереди нарядное платье. При этом она разговаривала с манекеном, стоявшим в углу.
   – Нет, нет, моя дорогая, это не для бала. Это для пьесы, в которой я играю, – сказала Лекси. Она помолчала, как будто слушала, а потом заговорила снова: – Да, и Анна будет, и моя мама, и… прошу прощения? Папа? Видите ли, мой папа – принц. Поэтому-то я сама – принцесса.
   Дру крепко прикусила губу, чтобы не издать ни звука, а Лекси тем временем повесила платье и сняла с вешалки другое.
   – Что? – спросила она у манекена. – Ну, он заколдован. Вот почему он ушел от нас. – Лекси повертелась перед зеркалом. – Да, конечно, у меня есть план. Сначала я должна его найти. Я решила, что постараюсь отыскать как можно больше принцев, а потом каждого из них проверю, чтобы узнать, тот ли это. – Девочка опять помолчала. – Нет. Принц Эрик был не тот, но он тоже был заколдован. У него было ледяное сердце. Но Джули расколдовала его, и они полюбили друг друга и сыграли свадьбу в замке. И вообще, мой настоящий папа должен любить мою маму.
   Со стесненным сердцем прислушивалась Дру к простой логике своей дочери. Любит ли ее Уит? После прошлой ночи она не знала, что ответить. Но она знала – пусть они подходят друг другу как любовники, это еще не значит, что он будет для нее хорошим мужем. Или хорошим отцом для Лекси. Теперь все изменилось. Оказывается, Лекси ищет себе не принца, а папу! Значит, на карту поставлено гораздо больше.
   Лекси вернула на вешалку второе платье и выбрала еще одно, розовое, все в оборочках, усеянное блестками. Дру не могла понять, как девочка не заметила его раньше. Когда Лекси увидела себя в зеркале с этим платьем в руках, ее зеленые глаза широко раскрылись. Несколько минут она не произносила ни слова, только прыгала и вертелась, так что платье развевалось. Потом она снова заговорила.
   – Да, принц Уит неплохо проходит проверку на принца-папу, – обратилась она к манекену. – Но я с ним еще не закончила.
   И на том спасибо. Может быть, еще можно помочь Лекси, не дать ей окончательно привязаться к Уиту, вздохнула Дру.
   – Когда я буду знать, что нашла своего папу-принца, нужно будет его расколдовать, – говорила между тем Лекси. – Вот только я пока не придумала, как это сделать. – Девочка в последний раз крутанулась перед зеркалом и положила платье на прилавок, рядом с кассой. – Ваше платье мне тоже нравится, но себе я выбрала это, – сказала она, обращаясь к манекену. – Оно как раз подойдет для пьесы, если только его чуть-чуть укоротить.
   Малышка наклонилась к манекену и еще немного послушала.
   – Когда он расколдуется?.. Ну, тогда, само собой, он навсегда станет моим папой, и они с мамой поженятся, и все мы будем жить счастливо, потому что он никогда больше нас не покинет.
   Дру в коридоре бессильно привалилась к стене. А скорее, думала она, и внутри у нее все сжималось, скорее сердце Лекси будет разбито. Слишком трудно было Дру поверить, что принц Уит никогда больше их не покинет.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   Уиту страшно не хотелось покидать их. Но, глядя в заднее окно лимузина на удаляющийся домик Дру, он понимал, что у него не было другого выбора.
   Сегодня в школе играли пьесу Лекси, и он так мечтал ее увидеть! Он заранее гордился девочкой – ведь она сочинила целую пьесу и к тому же играла в ней главную роль. Но если бы даже у нее была в пьесе роль без слов, он все равно хотел бы это видеть. Он хотел бы сидеть среди других зрителей на скамье в спортзале рядом с матерью Лекси, касаясь ее локтем. Когда Лекси вышла бы на сцену, они с Дру переглянулись бы и обменялись потаенной, только им понятной улыбкой, думая о том, что они вдвоем создали что-то по-настоящему хорошее.
   Но сбой в ходе переговоров, которые он помогал проводить, помешал планам Уита. Ситуация резко осложнилась, и с обеих сторон уже слышалось бряцание оружия. Чтобы предотвратить военный конфликт, он летел сегодня в Нью-Йорк на личную встречу с представителями двух стран. Эту встречу было невозможно отложить даже на час.
   И все же принятое решение было самым трудным в жизни Уита, и оно заставило его по-настоящему почувствовать себя отцом. Его собственное огорчение – ничто рядом с разочарованием Лекси, которое она испытает, когда он не появится на представлении. Он знал: она всем своим одноклассникам уже похвасталась, что «ее» принц придет смотреть спектакль. Одна мысль о том, что ее теперь ждет, была как самый безжалостный апперкот. Уит дернулся, попытавшись представить себе ее реакцию. Заплачет? Если бы только Лекси была сейчас дома, он мог бы сам ей все объяснить – вместо того, чтобы оставлять записку.
   А Дру? Дру разозлится до чертиков. Но он поговорит с ней, и она поймет. Позже, когда отпадет необходимость хранить эти переговоры в секрете, он объяснит им, почему был обязан поехать. Возможно, Лекси этого пока не понять, но когда-нибудь поймет и она и, может быть, станет лучше представлять, что такое «ответственность». Он сам с каждым днем понимал это все лучше.
   В аэропорту он отдал Слоуну еще одно, последнее распоряжение и бодрым шагом двинулся к ожидавшему его личному самолету, с кейсом в одной руке, с саквояжем в другой и с непривычным грузом всемирной ответственности на плечах.
   – Он так и не пришел, да, мама?
   Дру посмотрела сверху вниз в широко раскрытые, грустные глаза своей дочери и отрицательно покачала головой.
   – В записке было сказано, что он не сможет, ты же помнишь, солнышко.
   – Я просто подумала, может, он закончит свои неотлуженные дела пораньше и все-таки успеет, – огорченно сказала Лекси.
   Огорчение Дру правильнее было бы назвать другим словом. Она не знала, какое могло быть «неотлуженное» дело у человека, которому король не поручал никакого официального задания, но она точно знала, что значит надавать Лекси обещаний, а потом не выполнить их. Хотя этого следовало ожидать. И почему она не подготовила Лекси к такому повороту событий?! Насколько же Уит задурил ей голову за последние недели!
   – По-моему, Лекси, пьеса была замечательная, – сказала она дочери. – Ты ни разу не сбилась, и вообще ты была чудесная принцесса. Анне тоже очень понравилось. Она ждет нас у школы. Пойдем, солнышко.
   Было уже поздно. Возможно, лучшее лекарство для Лекси – поскорее забраться в постель. И для нее самой – тоже. А утром они серьезно поговорят о доверии и об обещаниях. Жаль, что Лекси расстроилась, но, пожалуй, девочке даже полезно на опыте узнать, как опасно строить иллюзии в отношении некоего принца. Сегодня он не пришел на спектакль, а завтра что будет?
   Дру вывела Лекси из спортзала через боковую дверь, ловко обойдя толпившийся за кулисами народ. У выхода их встретила Анна и так восторженно обняла Лекси, что малышка улыбнулась ей дрожащими губами. Они уже пошли к машине, но у дороги их поджидал сюрприз: под фонарем стоял лимузин Уита, окруженный зеваками.
   Слоун, замерший у машины навытяжку, подал знак Лекси, которая тут же встрепенулась и рванулась к лимузину, потащив за собой Дру.
   Когда они приблизились, Слоун широким жестом распахнул заднюю дверцу.
   – Его Высочество Уит, принц острова Андерс, поручил мне доставить домой принцессу Лекси, – провозгласил он. – А также преподнести ей вот это по случаю успешного выступления.
   Под охи и ахи толпы Слоун вручил Лекси большой букет нежно-розовых роз.
   Лекси забралась в лимузин, вся сияя. Она помахала из окошка собравшимся, среди которых Дру заметила несколько одноклассников Лекси, раньше только фыркавших, когда малышка говорила, что «ее принц» придет на представление.
   Чтобы не устраивать сцену, Дру позволила Слоуну усадить и ее в лимузин. Приятно было видеть улыбку на лице дочери. Но, хотя улыбка появилась благодаря Уиту, Дру ни на минуту не забывала, что и огорчение Лекси тоже было делом рук Уита.
   В принцы девочке он, может, еще и годится, но вот в отцы… Едва ли тут можно отделаться цветочками и поездкой в лимузине, какой бы наивной мечтательницей ни была ее дочь.
   Но, как видно, Дру переоценила разочарование Лекси. Или, может, недооценила ее привязанность к Уиту. В тот вечер, и на следующий день, и на следующий Лекси стойко защищала Уита, говорила, что понимает, какая у него важная работа, и что он обязательно пришел бы посмотреть ее пьесу, если бы мог. Лекси полностью простила его, безоглядно доверяла ему и мечтала поскорее увидеть снова.
   Предполагалось, что в тот день он должен был везти ее на футбол. Оставляя Лекси у Анны, чтобы ехать на свою последнюю субботнюю встречу перед выездной конференцией на следующей неделе, Дру снова и снова предупреждала девочку, что Уит вряд ли появится. Уже два дня от него не было ни слуху ни духу. Но Лекси бодро помахала ей вслед, уверенная, что, раз ее принц не сообщил ей, что не сможет приехать, значит, он точно приедет.
   Дру сама не знала, что было бы лучше для Лекси: чтобы он явился или чтобы не явился. Дру не могла ему простить, что он не пришел на спектакль. Принцу такое может сойти с рук, но отцу – нет. Этот человек подвел Лекси, когда она на него так рассчитывала. На этот раз Лекси не слишком страдала, зато Дру окончательно утвердилась в мысли, что лучше уж совсем никакого отца, чем такой, который может раствориться в воздухе в самую критическую минуту.
   Когда Уит привез Лекси домой с футбола, он увидел, что Дру сидит на террасе на качелях и читает газету. Он заметил, как она проехала мимо футбольного поля, возвращаясь со встречи, но даже не остановилась. Он догадывался почему.
   Лекси взбежала по ступенькам, наскоро поцеловала мать и умчалась в дом – приводить в порядок корону, которая упала у нее с головы во время матча и была основательно помята. Уит один поднялся по ступенькам на террасу. Его встретило упорное молчание Дру.
   Хоть не треснула по голове газетой, подумал он.
   – Привет, Дру, – сказал он вслух. Она опустила газету на колени и посмотрела на него, но промолчала. – Я сожалею, что не смог прийти на спектакль, – начал Уит.
   – Скажи это Лекси, – отозвалась Дру. – Это ее сердце ты разбил.
    На этот раз.Она не произнесла эти слова вслух, но они словно повисли в воздухе.
   – Я уже поговорил с Лекси. Она все понимает.
   – Может, вы и мне скажете те же волшебные слова, Ваше Высочество? – произнесла Дру, скрестив руки на груди. – Может, тогда и я пойму.
   Уит без приглашения сел на качели рядом с ней.
   – Я не все могу сказать, – проговорил он. – Я участвовал в довольно деликатных и секретных переговорах.
   – Мне казалось, король еще не дал тебе нового задания.
   – Не дал. Я сам ввязался в это дело.
   – Оно не связано с островом Андерс?
   – Впрямую не связано. Но оно имеет международное значение.