Лоринг Эмили. Мечты Сбываются…

   Он вовсе не был похож на известный тип сурового, властного хирурга. Элегантность, мягкость, теплая улыбка и приятные манеры делали его самым популярным врачом в Уинбери. Но сегодня вечерний костюм, белоснежная рубашка и шелковый черный галстук придавали ему особый шарм.
   Губы Дэвида забавно скривились.
   – Ты так меня рассматриваешь, Луиз… Может, я насторожил тебя признанием, что мне нравятся женственные девушки?
   Она рассмеялась и покачала головой. Тогда он крепче сжал ей руку, привлек к себе и наклонил голову. Луиз инстинктивно подняла лицо, чтобы он мог ее поцеловать. Но в тот миг, когда их губы встретились, зазвонил телефон, и они отстранились, пристально посмотрев друг на друга.
   – Не подходи, – сказал Дэвид, и она засмеялась:
   – Не могу. Может быть, это отец. Это был не отец – звонили из больницы. Дэвид застонал, когда Луиз вздохнула и протянула ему трубку.
   – Извини, – сказала она, когда он неохотно взял ее и резко произнес:
   – Хеллоуз слушает… Как долго все это продолжается? – нахмурился Дэвид.
   Луиз стояла и смотрела на него, руки ее как бы помимо воли поглаживали короткий бархатный жакет. Если Дэвида вызовут в больницу, она, конечно, никуда не пойдет.
   Он положил трубку и с кислым лицом повернулся к ней.
   – Я предупреждал, что не следует подходить к телефону.
   – Вот не думала, что они могут до нас добраться!
   – Мне не должны были звонить, но один из наших больных ждет операции уже в течение трех дней, хотя его состояние не позволяет ее делать. Теперь оно, похоже, стабилизировалось, но Колин Доукинс не хочет рисковать и просит меня заскочить в больницу посмотреть больного и решить вопрос об операции.
   – На самом деле он предпочел бы, чтобы эту операцию сделал ты, – сухо заметила Луиз. Дэвид засмеялся.
   – Думаю, ты права. Этот парень приходит в ужас, когда приходится брать ответственность на себя.
   – Значит, мы не пойдем на танцы?
   – Ничего подобного! Конечно, пойдем! Но мне, наверное, стоит по дороге завернуть к Колину и решить, стоит ли ему оперировать или нет.
   – В любом случае логичнее подождать до завтра.
   Дэвид кивнул.
   – Угу, Колин, конечно, хитрец. Но я не уверен, что больной должен ждать. Поедем, я все решу на месте.
   Когда они подъехали к больнице, Дэвид спросил:
   – Подождешь меня в машине? Но Луиз покачала головой.
   – А вдруг ты застрянешь там на несколько часов. Лучше я загляну в свое отделение и выпью кофе с сестрой Дженкинс.
   – Ты просто хочешь похвалиться новым платьем, – поддразнил ее Дэвид, и Луиз улыбнулась.
   – Почему бы и нет?
   Они расстались в вестибюле, и Луиз “прошуршала” по коридорам. Ей было смешно ловить на себе удивленные взгляды пробегающих мимо медсестер.
   Эллен Дженкинс была в палате и наблюдала, как молоденькая дежурная сестра разносит вечерние лекарства. Луиз пошла им навстречу. Эллен повернулась и уставилась на нее. У нее даже рот открылся от удивления.
   – Ты что, не можешь жить без больницы? Луиз, смеясь, все ей объяснила:
   – Дэвиду пришлось приехать, чтобы проконсультировать больного. Надеюсь, ты напоишь меня кофе, пока я буду его ждать.
   – Поставь кофейник, я через секунду вернусь, – с удовольствием согласилась Эллен.
   – Какое великолепное платье! – ахнула дежурная сестра.
   – Спасибо. Оно совсем новое.
   – И очень вам идет, – сказала девушка, затем подняла взгляд на локоны Луиз. – Прическа тоже.
   – Первый раз вижу, чтобы ты так причесывалась, – заметила Эллен.
   – Это я сегодня экспериментировала. Никогда прежде не носила локоны, и, мне кажется, никогда впредь не стану этого делать, – вздохнула Луиз.
   – Ну и напрасно! – воскликнула дежурная сестра, а Эллен одобрительно кивнула:
   – Мне тоже очень нравится! Ты совершенно по-другому выглядишь.
   Луиз покраснела и сказала:
   – Спасибо!
   Она направилась в свой кабинет, когда ее остановил слабый голос. Луиз посмотрела через всю палату на кровать Закари Уэста и увидела, что он слегка пошевелился, а его глаза открыты.
   – Вы звали, мистер Уэст? – спросила она, подходя.
   Он молча смотрел на нее.
   – Мне показалось, что вы меня звали? – повторила Луиз вопрос.
   Он закрыл глаза и опять ничего не ответил.
   – Мне уже мерещится, – пробормотал Закари еле слышно.
   Луиз наклонилась ниже, чтобы разобрать его слова.
   – Сумасшедший, – продолжал он тихо, еле шевеля распухшими губами. – Я схожу с ума. Боже, помоги мне!
   Он внезапно открыл глаза и вздрогнул, увидев ее так близко. Луиз постаралась успокоить его улыбкой.
   – Могу ли я что-нибудь сделать для вас, мистер Уэст?
   Ответом был сердитый взгляд и слова:
   – Ради Бога, убирайтесь! Я больше не выдержу!
   Она так растерялась, что, не проронив ни звука, повиновалась. Ее юбки шуршали, когда она почти бежала в свой кабинет, а глаза были полны слез. Что со мной творится, подумала она и взяла бумажную салфетку, чтобы вытереть слезы. Он грубит не нарочно – ему очень плохо. Это не первый больной, которому я не нравлюсь. Отчего же я плачу?
   Луиз приготовила кофе. Но ей не удалось его выпить, потому что, как только вошла Эллен, зазвонил телефон.
   – Ты готова? – спросил Дэвид.
   – Да, конечно, – ответила Луиз, злясь на себя за то, что ее голос продолжает дрожать. – Как твой больной?
   – Его еще рано оперировать. Через две минуты жду тебя в машине.
   Она положила трубку и сказала:
   – Извини, Эллен, Дэвид освободился быстрее, чем я думала. Попьем кофе в другой раз.
   – Конечно. Хорошо повеселись, но не опаздывай на смену, – ответила Эллен, улыбаясь ей.
   Выходя из палаты, Луиз остановилась на секунду, чтобы посмотреть на Уэста. Казалось, он опять заснул. Она вздохнула и поспешила к Дэвиду.
   Как они и предполагали, их совместное появление на танцах в лучшем отеле Уинбери произвело маленькую сенсацию. Это было расценено как декларация о намерениях. Их теперь почти официально признали парой, которая проводит свободное время вместе.
   – Когда будешь выбирать подружку на свадьбу, не забудь обо мне! – сказала одна из приятельниц, с которой Луиз встретилась позже в дамской комнате.
   Луиз скорчила гримасу.
   – Джейн, не надо торопиться. Мы начали встречаться всего несколько месяцев назад. И даже еще не думали о женитьбе.
   – Могу поклясться, что кое-кто уже подумал! – хихикая заявила Джейн Дорсет. – Я вижу, как Дэвид на тебя смотрит.
   Луиз зарделась, и ее приятельница громко рассмеялась. Ох, хотела бы Луиз не краснеть так легко! Возможно, Дэвиду это кажется прелестным и очень женственным, но она вполне могла бы обойтись без этого…
   Когда закончились танцы, Дэвид отвез ее в больницу.
   – Ты довольна? – спросил он, заглушив на стоянке мотор.
   Она утвердительно кивнула, ее глаза горели.
   – Я прекрасно провела время. Спасибо, все было просто чудесно! Мне так не хочется возвращаться на работу!
   Конечно, после вкусной, хорошо зажаренной утки с яблоками, шоколадного и апельсинового желе, шампанского, смеха и шуток с друзьями, танцев с Дэвидом под музыку очень неплохого оркестра совсем не хотелось переодеваться в униформу и приступать к шестичасовому дежурству.
   – Мне тоже не хочется тебя отпускать. Если бы не твоя работа, мы могли бы стать гораздо ближе друг другу, – мягко сказал Дэвид.
   Черт возьми, она опять краснела, и Дэвид улыбнулся.
   – Ты просто прелесть, – прошептал он, нежно поглаживая ее щеку, потом его пальцы мягко наклонили ее голову назад.
   Их губы встретились, и Луиз закрыла глаза. Странно, но она не могла полностью отдаться этому поцелую. Дэвид был так страстен и нежен, но что-то в ней самой мешало полностью разделить его чувства. Ее тело словно само старалось отстраниться от него.
   Спустя секунду Дэвид поднял голову и внимательно посмотрел ей в глаза.
   – Я выбрал не самый подходящий момент?
   – Извини, Дэвид. У меня уже изменилось настроение… Наверное, потому что нужно идти на работу, – виновато произнесла она.
   Он спокойно улыбнулся ей.
   – Не волнуйся, у нас все еще впереди. Тебе следует поторопиться. Спокойного дежурства, Луиз.
   Как только она переоделась и Эллен Дженкинс ушла, Луиз сразу же направилась туда, где лежал Закари Уэст.
   Он спал. Она смотрела на него, пытаясь понять, почему ей все время хочется его видеть. Все это было очень непонятно. Она ощущала это желание весь вечер, когда разговаривала с другими людьми, смеялась, ела вкусные вещи, танцевала с Дэвидом, но часть ее души словно осталась здесь, с этим странным, агрессивным, озлобленным человеком.
   Через несколько минут Луиз начала обход палаты, потом прошла в кабинет, чтобы заняться рутинной бумажной работой. Но она часто отвлекалась, и взгляд ее устремлялся в ту сторону, где лежал Уэст. Она не понимала, что с нею творится…
   Закари Уэст оставался в ее палате всю следующую неделю. Он постепенно поправлялся и ждал, когда доктор Хеллоуз посчитает его способным перенести переезд в специализированную лондонскую клинику. Луиз хотелось, чтобы этот момент наступил как можно скорее. Ей станет легче, если она не будет видеть этого человека.
   Полностью ли она была в этом уверена? Да! Но у нее испортилось настроение, когда Дэвид пришел к заключению, что Закари Уэст может отправляться в Лондон. До этого каждый вечер, заступая на дежурство и видя Закари Уэста в палате, она испытывала странное чувство, весьма похожее на облегчение…
   Через двенадцать дней после аварии она пришла на дежурство и увидела, что на кровати Закари лежит другой больной. Луиз замерла в дверях, оглядывая палату, и ощутила, как по спине пробежал холодок, потом взяла себя в руки. Слава Богу, теперь она сможет вернуться к собственной жизни и забыть о Закари Уэсте.

Глава 3

   Прошли месяцы, прежде чем Луиз вновь услышала о Закари Уэсте. Правда, она вспоминала о нем время от времени. Почти всегда в такие моменты, когда меньше всего этого ожидала. Похоже, мысль о нем затаилась в каком-то уголке ее сознания и неожиданно возникала тогда, когда она думала совсем о другом.
   Каждый раз воспоминания заставляли ее сердце бешено биться, а лицо покрывалось краской.
   Это было бы понятно, если бы она влюбилась в Уэста, но он ей даже не нравился. Он не был приятным больным. Луиз инстинктивно понимала, что, даже находясь в полном здравии, он так же резок, смотрит на всех свысока и равнодушно. Фотография в газете помогла ей понять, что он не из тех людей, с которыми легко сходятся. Это же подтверждали и статьи о нем. Тем более Луиз не понимала, почему не может забыть его, и это ее раздражало.
   Отец также никогда не упоминал ни об Уэсте, ни об аварии. Слушание дела в суде еще не началось. Наверное, там лежали кучи исков, связанные с дорожно-транспортными происшествиями. И пока Гарри Гилби не получил уведомления, что должен явиться в суд, он предпочитал не вспоминать о неприятном происшествии. Луиз прекрасно его понимала. Ей следовало поступать так же.
   Она продолжала встречаться с Дэвидом, когда у них выдавалось свободное время. Это бывало не слишком часто. Луиз наконец-то поняла, почему доктор Хеллоуз до сих пор не женат. У него просто не хватало для этого времени. Он был весь поглощен работой; когда не занимался ею, то говорил о ней. И тогда его лицо выражало такую увлеченность профессией, что он ни на что иное не обращал внимания.
   Луиз это не обижало, ей нравились их ровные отношения. И если они устраивали Дэвида, то ее – тем более. Луиз не прельщала страстная, жгучая любовная связь. Избранник привлекал ее нежностью и здравым смыслом.
   Тем более странно, что она не могла выбросить из головы Закари Уэста. Он совершенно отличался от того типа мужчин, которые ей нравились, – уравновешенные и трезвомыслящие.
   А в нем чувствовалось какое-то родство с дикой природой – с порывами ветра, завывающего над просторами равнин, или с раскатом грома после яркого всполоха молнии. С тем, что невозможно предсказать, а тем более – контролировать! Луиз всегда боялась грозы и ненавидела сильный ветер. И Закари Уэст волновал и пугал ее, как эти явления необузданной природы.
   Незадолго до Рождества отец позвонил ей домой днем, когда она только что проснулась.
   – Я не разбудил тебя? Ты сегодня работаешь или мы сможем встретиться и вместе пообедать? Я давно не видел тебя, мы должны обсудить планы относительно Рождества. У тебя уже намечено что-нибудь?
   – Я работаю на Рождество. Но после у меня будут свободны дня два.
   Луиз подозревала, что Ноэль не пожелает видеть ее во время праздников, и отцу придется выворачиваться, объясняя свое отсутствие в один из рождественских дней.
   – Хорошо, – медленно произнес он. – И так, когда мы встретимся?
   – Я могла бы сегодня.
   – Давай тогда пообедаем в “Черри три”?
   – Прекрасно! И совсем недалеко от меня. Это был новый ресторан в Уинбери. Несколько недель назад она ужинала там с Дэвидом, и ей очень понравилась тамошняя изысканная кухня.
   – Хорошо, мы пообедаем вдвоем, – как бы невзначай заметил отец.
   Таким образом он давал ей понять, что Ноэль с ними не будет. Неудивительно. Она прекрасно понимала, что мачеха старается видеться с ней как можно реже, да и сама Луиз не жаждала встреч. Она испытала облегчение, узнав, что ей не придется выдерживать враждебные взгляды Ноэль, но ничем не выдала своих чувств.
   – Когда мы встретимся, папа?
   – В половине восьмого.
   Она надела платье, которое нравилось отцу, – синее, из мягкой шерсти, с длинными рукавами и с круглым воротом. Оно мягко облегало ее стройную фигуру и очень шло ей…
   Когда Луиз пришла в ресторан, отец был уже там. Почти одного роста с нею, узкобедрый и подтянутый, он все еще играл в теннис и в сквош и каждый день плавал. Но она вдруг заметила, как побелели его виски.
   Костюм был ему явно не по возрасту так же, как и рубашка, галстук, туфли. При мимолетном взгляде его легко было принять за молодого человека, и пришлось бы более внимательно всмотреться, чтобы под этой новомодной одеждой разглядеть пятидесятилетнего мужчину.
   Луиз внезапно стало грустно. Почему для него так важно производить впечатление молодого человека? Гарри Гилби был ее отцом, она его любила, поэтому ей было так больно наблюдать за тем, с каким огромным напряжением сил он ведет безнадежную войну с возрастом.
   Отец встал и поцеловал Луиз.
   – Ты прекрасно выглядишь, дорогая!
   – Спасибо. И ты – просто великолепно, папочка!
   Ее слова несколько не соответствовали истине: на лице отца появились морщинки от усталости и переживаний. После аварии он больше не выглядел моложе своих лет.
   – Спасибо, Луиз. – Его улыбка вышла натянутой. – Мы сразу сядем за столик или пойдем в бар?
   – Давай сначала выпьем, – ответила дочь, надеясь, что выпивка поможет отцу слегка расслабиться.
   Интересно, он всегда таким напряжен в последнее время или что-то случилось?
   Он взял виски, Луиз – белое вино. Официант принес меню, и они принялись изучать его.
   После того как был сделан заказ, отец со вздохом начал:
   – Луиз, я хотел поговорить с тобой… о Рождестве… Ну, дело в том… – Он запнулся, покраснел и отвел взгляд в сторону.
   Луиз поняла, что отец собирается сказать.
   – Ноэль не хочет меня видеть?
   Ей стало так горько, что перехватило горло.
   – Не в этом дело, милая, – поморщился отец.
   – Папа, давай скажем друг другу правду. Ноэль хотела бы, чтобы я куда-нибудь исчезла. Может, я так и сделаю. Тебе бы стало легче жить, если бы я на это решилась?
   – Я был бы просто в отчаянии, – искренне ответил он. – Не надо так, Луиз! Она сжала его руку.
   – Извини. Мне не следовало этого говорить. Обо мне не беспокойся. Ты же знаешь, как бывает на Рождество. Наверное, придется работать.
   Не имело смысла еще больше усугублять его положение. Отец влюбился в девушку, которая годилась ему в дочери, и женился на ней. Теперь ему приходится расплачиваться за это. Ноэль была собственницей. Она не собиралась делить его с дочерью и желала, чтобы Луиз исчезла из их жизни.
   Она все поставила на карту и была полна решимости добиться успеха. Гарри Гилби не мог противостоять ей. С одной стороны, он был слишком порядочным мужчиной, с другой жаждал спокойной жизни, а не постоянной вражды. Когда Ноэль начинала сражение, он сдавался без боя. С этим ничего нельзя было поделать. Чем больше он ей уступал, тем более напористой становилась жена. Ноэль прекрасно пользовалась его слабостями.
   – Мы всегда так хорошо проводили вместе Рождество, – вздохнул отец.
   – Это правда, – поддержала его Луиз. Они немного посидели молча, потом Гарри Гилби сказал:
   – Видишь ли в чем дело… Ноэль хочет поехать на Рождество за границу… в Швейцарию. Ее друзья посоветовали ей один хороший отель. Они тоже там будут. Мы можем провести Рождество в горах.
   – Звучит заманчиво. – Луиз сказала это совершенно искренне. Они с отцом часто проводили свободное время, катаясь на лыжах в Австрии или в Швейцарии.
   – Если бы только… Мне бы хотелось, чтобы ты тоже поехала, но…
   – В другой раз, папочка, – поспешила ответить Луиз, стараясь, чтобы голос звучал нормально.
   Подошел официант.
   – Ваш столик готов, сэр.
   Пока они шли к столику, Луиз переменила тему и начала рассказывать о новой больной в ее палате. Это была старая леди-аристократка, которая постаралась сделать жизнь сестер невыносимой.
   – Она заявила сестре Картер: “Вас не касается, как работает мой желудок, молодая леди, и я не собираюсь больше отвечать ни на один ваш неприличный вопрос”. На что Антея ответила: “Тогда мы не будем вас оперировать, пока вы не сообщите нам все, что нужно”. Надо было видеть лицо этой миссис Эббот!
   Отец рассмеялся, и взгляд его посветлел.
   – Ей предстоит тяжелая операция?
   – Нет, не очень, с ней все будет в порядке. Она старуха, крепкая, как старые ботинки, а Дэвид – прекрасный хирург.
   Гарри Гилби быстро посмотрел на дочь и спросил:
   – У вас это серьезно? У тебя и Дэвида? Луиз смутилась, ее гладкая тонкая кожа порозовела.
   – Так да или нет? – рассмеялся отец.
   – Он мне нравится, но мы не обсуждали вопрос о женитьбе, если тебя интересует это. Пока, по крайней мере.
   – Кто из вас не уверен в своих чувствах? – спросил отец, наблюдая за дочерью и пытаясь разгадать выражение ее лица.
   Ему казалось, что Луиз влюблена, – что-то в ней изменилось, но что именно, он пока не мог сказать. Ее глаза потемнели, а выражение лица стало более мечтательным и загадочным.
   Гарри Гилби внезапно ощутил чувство неприязни к Дэвиду Хеллоузу. Если он причинит боль моей девочке, я убью его, подумал он.
   Но Луиз засмеялась.
   – Мы все время слишком заняты, чтобы думать о свадьбе. Пока для нас обоих очень важна карьера. Может, когда-нибудь позднее… Но не сейчас.
   Отец нахмурился.
   – Я знаю, как ты серьезно относишься к своей профессии, но можно выйти замуж и продолжать работать. Разве тебе не хочется иметь детей, Луиз? Ты так хорошо ладишь с ними.
   – Мне нравятся дети, – согласилась Луиз. – Но… Не знаю… Мне не хочется сейчас выходить замуж и рожать детей, если ты меня понимаешь.
   – Может, Дэвид не тот, кто тебе нужен? – подумал вслух Гарри. – Когда ты встретишь единственного в твоей жизни мужчину и влюбишься в него, то захочешь как можно скорее выйти за него замуж и воспитывать его детей!
   Луиз взглянула на отца и усмехнулась.
   – Папа! Ты высказал весьма старомодное суждение. Сейчас женщины больше думают о карьере, они сами могут себя содержать. Им не нужно выходить замуж, чтобы иметь человека, который будет о них заботиться.
   – Но им все равно нужна любовь, – вздохнул отец, и его лицо потемнело.
   Луиз поняла, что он думает о Ноэль. Ей стало жаль отца. Подошел официант, убрал пустые тарелки и наполнил их бокалы вином.
   – Что ты хочешь получить в подарок на Рождество, Луиз? – спросил отец, меняя тему разговора.
   Она расслабилась, решив, что теперь можно забыть обо всех проблемах.
   Так и было до тех пор, пока они не покинули ресторан. И тут отец выпалил слова, которые, как она потом поняла, отравляли ему весь вечер.
   – Между прочим, назначен день суда! Луиз резко повернулась к нему, и лицо ее показалось очень бледным в желтом свете уличных фонарей.
   – Когда?
   – В конце января.
   – Как долго они тянут!..
   Отец поморщился, пытаясь скрыть тревогу.
   – Просто трудно себе представить, да?
   – Мне кажется, очень жестоко заставлять людей ждать так долго решения своей участи.
   – Помнишь, все случилось прошлой весной. Год был очень плохим. Слава Богу, что мне не предъявят обвинение в вождении машины в нетрезвом состоянии. Если бы я был пьян, все было бы гораздо серьезнее, – сказал он со вздохом.
   Луиз с тревогой посмотрела на отца.
   – Что говорит твой адвокат? Что тебе грозит? Он пожал плечами.
   – У меня могут отобрать права навсегда или на два-три года. Я заплачу большой штраф. Но все предусмотреть трудно. Многое будет зависеть от того, как пройдет суд.
   Отец замолчал и посмотрел на часы.
   – Я провожу тебя домой, а потом вызову такси, если ты не против.
   – Конечно нет.
   Они пошли дальше, и Луиз спросила:
   – Ты теперь всегда ездишь на такси? Он кивнул.
   – Я не садился за руль после того случая и не думаю, что смогу когда-нибудь снова вести автомобиль. На моей совести грех: я не только физически изуродовал человека, я сломал ему жизнь.
   – Ты же ничего не знаешь, папа. Может, ему сделали пластическую операцию, и он выглядит как прежде, до несчастного случая? Я видела более страшные ожоги. А у него пострадало только двадцать процентов…
   – Боже мой, разве этого недостаточно?
   – Конечно, но ты же сделал это не нарочно! Повторяю, это был просто несчастный случай.
   Он не слышал ее. У него был взгляд смертельно измученного, загнанного зверя.
   – Я виновен в том, что погибли его картины. Он известный художник, и это, возможно, были его лучшие работы, над которыми он трудился годы. А все превратилось в пепел… Как он должен меня ненавидеть!
   – Уверена, что это не так. Он должен понять, что произошла трагическая случайность. Прекрати себя терзать!
   – Ты не понимаешь, Луиз… Я должен поговорить с тобой, я должен хоть с кем-нибудь поделиться… Ноэль я не могу сказать ни слова. Она придет в ярость. Страшно подумать, что будет, когда она все узнает. А она все узнает, как только начнется процесс.
   Отец выглядел совершенно убитым. Луиз нежно взяла его руку.
   – Может, все не так плохо, как тебе кажется. Давай зайдем ко мне, выпьем кофе, обо всем потолкуем.
   Он тут же согласился. По его лицу Луиз поняла, что отец нуждается именно в этом – ему нужно было выговориться…
   Они вошли в квартиру, и Луиз прежде всего включила обогреватель – хотя в доме было центральное отопление, но этого было недостаточно, особенно в холодную ночь. В отгороженном стойкой уголке гостиной, служившей ей кухней, Луиз стала готовить кофе, пока отец немигающим взглядом смотрел на красные огоньки электрокамина.
   – Располагайся поудобнее, папа, – сказала она и поставила поднос на низкий столик перед камином.
   Он повиновался ей, как ребенок, сел в кресло и взял чашку обеими руками, как будто сильно замерз.
   – Теперь расскажи мне, в чем проблема, – попросила она отца, ласково улыбаясь.
   Луиз думала, что он начнет снова объяснять, как виноват в случившемся. Но отец сказал совершенно другое:
   – Я забыл оплатить страховку.
   – Что? – не поняла Луиз.
   – Страховка кончилась. Я собирался послать чек, чтобы продлить ее, но все время забывал это сделать, – объяснил он ей.
   – Боже мой! – Луиз похолодела, начиная понимать, что это все значит.
   – Если суд посчитает меня виновным в случившемся, я должен буду сам выплатить всю сумму, – дрожащим голосом сказал Гарри Гилби.
   Она не могла произнести ни слова, только смотрела на отца. Он мрачно кивнул ей.
   – Закари Уэст выудит у меня все до последнего пенни, Луиз!
   – Боже, папочка! – выдохнула она в ужасе.
   – И когда Ноэль узнает правду, она бросит меня, – пробормотал Гарри.
   – Вот увидишь, она этого не сделает! – запротестовала Луиз, хотя в душе была уверена, что его жена поступит именно так.
   Она не сомневалась, что Ноэль вышла замуж за отца только из-за денег. Если он потеряет их… Луиз нахмурилась и спросила:
   – Но суд, наверное, даст тебе какое-то время, чтобы собрать требуемую сумму? Они не могут заставить тебя выплатить все сразу!
   – Может, и так. Но ты знаешь, что я уже заложил дом? Мне нужны были деньги на наш медовый месяц… Ноэль пожелала совершить кругосветное путешествие. Все было прекрасно, но стоило очень дорого. Потом она захотела машину для себя. Ей это было нужно, не правда ли?
   – Только “порше”, и никак не меньше, – сухо заметила Луиз.
   Он посмотрел в глаза дочери и покраснел.
   – Ну, она до сих пор переживает, что была моей секретаршей. Ей кажется, что надо показать людям, что теперь все по-другому. Она не может ездить на старой, ржавой развалюхе, да и одежда ей нужна самая модная.
   Луиз вспомнила, что после замужества Ноэль стала носить только дизайнерские вещи. Она испытывала наслаждение, тратя огромные суммы на роскошные наряды, потому что у нее самой никогда прежде не было таких денег. Если бы отец был по-настоящему богатым человеком, все выглядело бы не так страшно. Ему нравилось давать молодой красивой жене все, что она пожелает. Но если приходится влезать в долги, чтобы оплачивать безумные расходы, – это совсем иное дело! Знает ли Ноэль о трудностях мужа?