Лорка Ф Г. Чудесная башмачница

ягнятам... Гляди, гляди... вон та беленькая, маленькая, она еще не научилась
ходить. Ай! Сейчас ее затопчет эта большущая, противная, а пастух - хоть бы
что... (Кричит.) Эй ты, пугало! Не видишь, что у тебя топчут ягненочка?
(Пауза.) Нет, мне не все равно... То есть как это - мне какое дело?
Грубиян!.. Смотри ты у меня... (Слезает с подоконника.) Куда же это мой
бродяга провалился? Если он через две минуты не придет, я его ждать не буду.
Вот еще! С какой стати? Подождала, и довольно... Да еще такой вкусный обед я
сегодня приготовила! Поджарила мясо с картофелем... положила два стручка
зеленого перца, белого хлеба, кусочек свиного сала, тыквы, лимонных корок.
Уж насчет того, чтобы вкусно приготовить, уж это будьте покойны, уж это я
умею.

Во время монолога она ходит взад-вперед, расставляет стулья, снимает нагар
со свечи, сдувает пылинки с платья.

Малыш (на пороге). Ты все еще сердишься?
Башмачница. Куда ты, мое сокровище?
Малыш (в дверях). Ты не будешь меня бранить, нет? Потому что, знаешь,
мама иногда меня бьет, и моя любовь к ней весит двадцать пудов, а любовь к
тебе - тридцать два с половиной пуда.
Башмачница. Отчего ты такой милый? (Сажает Малыша к себе на колени.)
Малыш. Я пришел сказать тебе одну вещь, которую никто не хочет тебе
сказать. "Иди ты. Нет, ты. Нет, ты!" - а сами ни с места, ну, тогда кто-то
сказал: "Пусть идет малыш..." - потому что... потому что такую новость
никому не хочется сообщать.
Башмачница. Да говори скорее, что такое?
Малыш. Не бойся, я не о мертвецах тебе буду рассказывать.
Башмачница. Да ну же!
Малыш. Видишь ли, сапатерита...

В окно влетает бабочка. Спрыгнув с колен, Малыш начинает за ней гоняться.

Бабочка, бабочка... (Башмачнице.) Дай свою шляпу!.. Желтая, с синими и
красными пятнышками... Ой, какая она!..
Башмачница. Да ведь ты, сынок... ты хотел...
Малыш (сердито). Говори тише! Видишь, она боится? Ай! Дай мне твой
платочек!
Башмачница (тоже увлечена охотой). На.
Малыш. Тсс!.. Не топай....
Башмачница. Ты дождешься, что бабочка улетит.
Малыш (тихо, как бы стараясь заворожить бабочку, поет).

Милая бабочка,
как ты прекрасна!
Милая бабочка,
зелень и золото
крыльев атласных,
пламя от свечечки,
свечечки ясной!
Милая бабочка,
ты улетаешь - куда?
С нами остаться
ты не желаешь
здесь навсегда.
Милая бабочка,
зелень и золото,
свечечка ясная.
Милая бабочка,
ты улетаешь - куда?
Бабочка, с нами
будь ты всегда.

Башмачница (шутливо). Да-а-а!
Малыш. Нет. Так не выйдет.

Бабочка улетает.

Башмачница. Вот она! Вот!
Малыш (весело бегает с платочком). Ты так и не сядешь? Ты так и будешь
летать?
Башмачница (бежит навстречу Малышу). Улетает, улетает!

Малыш, преследуя бабочку, бежит к двери.

(Повелительно.) Куда ты?
Малыш (растерянный, останавливается). Правда, улетела! (Быстро.) Но я
не виноват!
Башмачница. Ладно! Так ты мне скажешь, что обещал? Ну, говори!
Малыш. Ах! Видишь ли... твой муж, башмачник, не вернется домой.
Башмачница (в ужасе). Как?
Малыш. Да-да, это он нам сказал перед тем, как сесть в дилижанс, я сам
видел, как он садился... Он велел передать тебе... об этом весь город
знает...
Башмачница (опускается на стул). Не может быть, не может быть! Не верю!
Малыш. Нет, это правда, только ты не брани меня.
Башмачница (встает со стула и в бешенстве топает ногами). Так вот как
он мне отплатил? Так вот как он мне отплатил?!
Малыш (прячется за стол). У тебя шпильки падают!
Башмачница. Что я теперь буду делать одна? Ай-ай-ай!

Малыш выбегает из комнаты. В окне и в дверях показываются соседки, Алькальд.

Входите, входите, сплетницы, кумушки, это все из-за вас...
Алькальд. А ну, замолчи. Твой муж тебя бросил, потому что ты его не
любила, потому что ему стало невмоготу.
Башмачница. А вы лучше меня знаете, любила я его или нет? Да, я его
любила! Ах, как любила - сколько у меня было красивых и богатых женихов, а я
никому не сказала "да". Ах ты мой бедненький, чего тебе только про меня не
наговорили!
Пономариха (входит). Перестань, соседка!
Башмачница. Нет, не перестану! Нет, не перестану!

В комнату одна за другой входят соседки; на них платья ярких, кричащих
цветов; в руках у них огромные стаканы с прохладительными напитками. Они
кружатся вокруг Башмачницы, которая сидит на полу и громко причитает в такт
танцу. Их широкие юбки развеваются. Все с комическим видом выражают ей
сочувствие.

Соседка в желтом. Прохладительного!
Соседка в красном. Прохладительного!
Соседка в зеленом. Чтобы разогнать кровь.
Соседка в черном. Лимонной!
Соседка в темно-фиолетовом. Из сарсапарели!
Соседка в красном. Мятная лучше.
Соседка в темно-фиолетовом. Соседка!
Соседка в зеленом. Соседушка!
Соседка в черном. Сапатера!
Соседка в красном. Сапатерита!

Соседки поднимают веселый шум. Башмачница плачет навзрыд.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Декорация первого действия. Слева перевернутый верстак. Справа стойка. На
ней бутылки и большой таз с водой, в котором Башмачница моет бокалы. Она
стоит за стойкой. На ней ярко-красное платье с широкими оборками и короткими
рукавами. Посредине сцены два стола. За одним из них сидит дон Дроздильо и
пьет прохладительный напиток, за другим - Парень в шляпе, надвинутой на
лицо.
Башмачница тщательно моет стаканы и бокалы и расставляет их на стойке. В
дверях показывается Парень, подпоясанный кушаком, в шляпе с низкой тульей.
У него печальный вид. Руки опущены. Он с нежностью поглядывает на
Башмачницу. Если актер, который будет играть эту роль, позволит себе хоть
немного утрировать, то режиссер должен огреть его палкой по голове. Вообще
никто не должен утрировать. Фарс требует естественности в игре. Автор
обрисовал этот тип, костюмер нарядил его, актеру же следует играть просто.
Парень, подпоясанный кушаком, задерживается в дверях. Дон Дроздильо и Парень
в шляпе оборачиваются и смотрят на него. Это почти кадр из фильма. Взгляды,
которыми обмениваются актеры, придают ему необходимую выразительность.
Башмачница перестает мыть стаканы и внимательно смотрит на Парня,
подпоясанного кушаком.
Пауза.

Башмачница. Входите.
Парень, подпоясанный кушаком. Если вам угодно...
Башмачница (удивленно). Мне? Мне все равно, но я вижу: вы стоите в
дверях...
Парень, подпоясанный кушаком. Как вам будет угодно. (Опирается на
стойку. Сквозь зубы.) Вот еще один, кого я...
Башмачница. Что вы будете пить!
Парень, подпоясанный кушаком. Что укажете!
Башмачница. Тогда - вот бог, а вот порог!
Парень, подпоясанный кушаком. Ах, боже мой, как меняются времена!
Башмачница. Плакать не стану, не надейтесь. Ну ладно, чего вы хотите:
вина, кофе, прохладительного? Говорите скорей.
Парень, подпоясанный кушаком. Прохладительного.
Башмачница. Не смотрите на меня так, а то я пролью сироп.
Парень, подпоясанный кушаком. Ах, я умираю! Ах!

Мимо окна проходят две щеголихи с огромными веерами. Заглядывают в комнату;
шокированные происходящим, крестятся, закрывают лицо веером и семенят
дальше.

Башмачница. Прохладительного!
Парень, подпоясанный кушаком (глядя на нее). Ай!
Парень в шляпе (уставив глаза в пол). Ай!
Дроздильо (глядя в потолок). Ай!
Башмачница (по очереди оглядывая всех троих). Ай, ай, ай! Что здесь,
таверна или лазарет? Ну и несносные же вы! Если б нужда не заставила меня
торговать вином и всей этой дребеденью с тех пор, как из-за вас ушел мой
бедный муженек, радость моей жизни, и я осталась одна, разве бы я стала это
терпеть? Что вы можете мне на это ответить? Дождетесь, что я вас всех
вышвырну на улицу.
Дроздильо. Очень хорошо, очень хорошо сказано.
Парень в шляпе. Ты открыла таверну, и мы можем оставаться в ней,
сколько нам заблагорассудится.
Башмачница (в бешенстве). Что? Что?

Парень, подпоясанный кушаком, направляется к выходу. Дон Дроздильо,
улыбаясь, встает. Он мимикой дает парням понять, что он в заговоре с
Башмачпицей и скоро вернется.

Парень в шляпе. Что слыхала, то и сказал.
Башмачница. А я вот что тебе на ото скажу, и заруби ты это себе на
носу, ты и весь город: хотя уже четыре месяца, как мой муж ушел, но я ни за
что не сдамся, потому что замужняя женщина должна оставаться на своем месте,
как велит господь. И никого я не боюсь, слышишь? Потому что во мне течет
кровь моего деда, царство ему небесное, а он объезжал лошадей и был, что
называется, настоящий мужчина. Я была честной женщиной, такой и останусь. Я
всегда буду верна своему мужу. До самой смерти.

Дон Дроздильо быстрыми шагами идет к левой двери, жестами давая понять, что
между ним и Башмачницей существуют какие-то отношения.

Парень в шляпе (встает). Я достаточно храбр, чтобы схватить быка за
рога и заставить его лизать песок на арене, я достаточно храбр, чтобы съесть
его сырые мозги, и я уверен, что вот этим зубам никогда не надоест рвать
врага на части. (Быстро уходит.)

Дон Дроздильо юркнул в левую дверь,

Башмачница (хватаясь за голову). Боже мой! Боже мой! Боже мой! Боже
мой! (Садится.)

На пороге появляется Малыш. Он подходит к Башмачнице и закрывает ей руками
глаза.

Малыш. Кто я?
Башмачница. Моя деточка, вифлеемский пастушок.
Малыш. Да, это я.

Целуются.

Башмачница. Пришел за полдником?
Малыш. Если дашь...
Башмачница. Сегодня получишь плитку шоколада.
Малыш. Да? Я люблю к тебе ходить.
Башмачница (протягивает ему плитку). Потому что ты маленький
попрошайка?
Малыш. Я? Видишь синяк на коленке?
Башмачница. Покажи! (Садится на низенький стульчик и сажает Малыша на
колени.)
Малыш. Это Кунильо! Он пел про тебя песню... а я ему дал по морде,
тогда он швырнул в меня камень - бац! - и вот, гляди...
Башмачница. Тебе очень больно?
Малыш. Сейчас нет, но я плакал.
Башмачница. Не обращай внимания, мало ли кто что говорит.
Малыш. Он нехорошие слова говорил. Я их знаю, понимаешь? Только не хочу
повторять.
Башмачница (смеясь). Попробуй: я тебе тогда на язык перцу насыплю,
будет жечь, как горячий уголь.

Оба смеются.

Малыш. А почему все говорят, будто ты виновата, что твой муж ушел?
Башмачница. Это они, они во всем виноваты, из-за них я такая
несчастная.
Малыш (печально). Не надо, сапатерита!
Башмачница. Я ему так в глаза и смотрела. Когда он приезжал на белом
коне...
Малыш (перебивает). Ха-ха-ха! Ты врешь. У сеньора башмачника не было
коня.
Башмачница. Будь повежливей, малыш. У него был конь, конечно, был...
только... только тебя-то еще тогда на свете не было.
Малыш (проводя рукой по лицу). Ах да! Верно!
Башмачница. Понимаешь... я его увидела в первый раз, когда стирала
белье в ручье. Воды там на полметра, и когда ее взбурлишь, то видно, как
камешки на дне смеются... смеются... На нем был черный костюм в талию,
красный шелковый галстук и четыре золотых кольца, и они сияли, как четыре
солнца.
Малыш. Ой, как красиво!
Башмачница. Он взглянул на меня, я на него. Я легла на траву. До сих
пор чувствую на лице тот свежий ветерок, что шумел в деревьях. Он остановил
коня, а хвост у этого коня был весь белый и такой длинный, что окунался в
ручей. (Почти плачет.)

Издали доносится пение.

Я была так смущена, что уронила в воду два прелестных платочка, вот таких
крошечных, и их унесло течением.
Малыш. Вот здорово!
Башмачница. И тогда он мне сказал...

Пение ближе. Пауза.

Чш-шш!
Малыш (встает). Песенка!
Башмачница. Песенка!

Пауза. Оба слушают.

Ты знаешь, о чем в ней поется?
Малыш (машет рукой). Знаю, знаю.
Башмачница. Ну так спой, я тоже хочу знать.
Малыш. Зачем?
Башмачница. Хочу знать, о чем в ней поется.
Малыш. Ну, слушай. (Подхватывает песню.)

Муж сеньоры сапатеры
не успел покинуть город -
завела она таверну,
и сбежались к ней сеньоры.

Башмачница. Они у меня дождутся!
Малыш (стучит рукой по столу, отбивая такт).

Кто тебе, о сапатера,
дарит платья дорогие,
и капоты из батиста,
и платочки кружевные?

Сам алькальд по ней вздыхает,
и вздыхает дон Дроздильо.
Сапатера, сапатера,
как себя ты осрамила!

Пение за сценой все приближается. Теперь уже можно различить аккомпанемент
бубна. Башмачница хватает шаль и накидывает на плечи.

Малыш (испуганно). Куда ты?
Башмачница. Они меня доведут до того, что я куплю револьвер.

Пение стихает. Башмачница бежит к двери, но на пороге сталкивается с
величественным Алькальдом, который входит, стуча жезлом.

Алькальд. Кто здесь отпускает?
Башмачница. Дьявол!
Алькальд. Что случилось?
Башмачница. Случилось то, о чем вы давно должны были знать и чего вы
как алькальд не должны были допускать. Народ распевает обо мне песенки,
соседи хохочут у дверей, и раз у меня нет мужа, который мог бы меня
защитить, то я иду защищать себя сама, если на плечах у наших властей не
головы, а пустые тыквы, если они - нули без палочки, заводные куклы!
Малыш. Очень хорошо сказано.
Алькальд (сердито). Малыш, малыш, не болтай чего не следует...
(Башмачнице.) Знаешь ли ты, что я только что сделал? Я засадил в тюрьму не
то двоих, не то троих из тех, кто пел эти песенки.
Башмачница. Хотела бы я, чтоб это было так.
Голос (за сценой). Малы-ы-ыш!
Малыш. Меня мать зовет. (Бежит к окну.) Что-о-о? До свиданья. Если
хочешь, я принесу тебе огромную саблю моего дедушки, он с ней ходил на
войну. Я-то с ней не справлюсь, понимаешь? Ну, а ты...
Башмачница (смеясь). Что захочешь, то и сделаю!
Голос (за сценой). Малы-ы-ыш!
Малыш (уже на улице). Что-о-о-о?
Алькальд. По-моему, только с этой маленькой бестией ты и обращаешься
по-человечески.
Башмачница. Вы слова сказать не можете, чтобы меня не обидеть... Чему
изволите смеяться, ваша светлость?
Алькальд. Тому, что ты такая красивая и такая разборчивая!
Башмачница. А, нес с ними со всеми! (Подает ему бокал вина.)
Алькальд. Как все обманчиво в этом мире! Я знал женщин ярких, как мак,
прекрасных, как душистые розы, смуглых, с огнем в глазах; женщин, чьи волосы
пахли туберозой, а руки были всегда горячи; женщин, чью талию можно было
обхватить двумя пальцами, но таких, как ты... но таких, как ты, - нет!
Третьего дня я все утро пролежал в постели больной только из-за того, что ты
развесила на дворе две свои рубашки с голубыми бантами, и я их увидел, а это
все равно что увидеть тебя, моя радость!
Башмачница (вне себя). Замолчите, старый черт, замолчите! У самого
дочки невесты, на руках огромная семья, а он тут шашни заводит, да еще так
нагло, и говорит мне всякие мерзости!
Алькальд. Я вдовец.
Башмачница. А я замужем.
Алькальд. Но муж тебя бросил и не вернется, в этом я уверен.
Башмачница. Я буду жить так, как если бы он у меня был.
Алькальд. А я знаю, что твой муж тебя вот настолечко не любил, он мне
сам об этом сказал.
Башмачница. А я знаю, что все ваши четыре жены, разрази их гром,
терпеть вас не могли.
Алькальд (ударяет жезлом в пол). Довольно!
Башмачница (бросает на пол стакан). Довольно!

Пауза.

Алькальд. Попала бы ты в мои руки, я бы тебя живо скрутил!
Башмачница (насмешливо). Что вы сказали?
Алькальд. Ничего... Я думал о том, что если б ты вела себя как следует,
я бы тебе доказал, что у меня хватит мужества и смелости заключить сделку в
присутствии нотариуса насчет одного великолепного дома.
Башмачница. Ну и что же?
Алькальд. Одна гостиная в этом доме стоит пять тысяч реалов, на столах
большие вазы, на окнах парчовые занавески, несколько трюмо...
Башмачница. Ну и что же?
Алькальд (разливается соловьем). А то, что в этом доме стоит кровать,
украшенная птичками и бронзовыми лилиями, а при доме сад, а в саду растут
шесть пальм, бьет фонтан, но пока дом стоит мрачный и ждет, чтобы в его
покоях поселилась одна моя хорошая знакомая, которая будет в этом доме...
(Повернувшись лицом к Башмачнице.) Послушай, в этом доме ты будешь настоящей
королевой!
Башмачница (насмешливо). Я не привыкла к роскоши. Сами сидите в этой
гостиной, валяйтесь на кровати, глядитесь во все зеркала, ложитесь под
пальмы и разевайте рот, чтобы вам туда сыпались финики, а я башмачницей была
- башмачницей и останусь.
Алькальд. А я алькальдом. Но ты помни, не плюй в колодец - пригодится
воды напиться.
Башмачница. И вы мне не нужны, и никто мне не нужен. А вы еще такой
старый!
Алькальд (возмущенно). Кончится тем, что я тебя упрячу в тюрьму.
Башмачница. Попробуйте!

За сценой уморительно играет рожок.

Алькальд. Что это?
Башмачница (широко открывает глаза, весело). Петрушка! (От радости
хлопает себя по коленям.)

Мимо окна проходят Соседка в красном и Соседка в темно-фиолетовом.

Соседка в красном. Петрушка!
Соседка в темно-фиолетовом. Петрушка!
Малыш (в окне). А обезьянок привезли? Идем!
Башмачница (Алькальду). Я запираю дом!
Малыш. Они идут к тебе!
Башмачница. Да? (Идет к двери.)
Малыш. Смотри!

Входит Башмачник в костюме Петрушки. В руках у него рожок, за спиной
свернутая в трубочку лубочная картинка. Толпа, окружавшая его,
останавливается у двери. Башмачница принимает выжидательную позу. Малыш
прыгает в окно и хватается за ее юбку.

Башмачник. Добрый день!
Башмачница. Добрый день, сеньор Петрушка!
Башмачник. Можно здесь отдохнуть?
Башмачница. И выпить, если желаете.
Алькальд. Входите, входите, милейший, и заказывайте все, что вашей душе
угодно... я за вас плачу. (Соседкам.) А вам что здесь нужно?
Соседка в красном. На улице мы как будто никому не мешаем.
Башмачник (рассеянно оглядываясь по сторонам, кладет картинку на стол).
Оставьте их... сеньор алькальд, если не ошибаюсь?.. Благодаря им я
зарабатываю себе на хлеб.
Малыш. Какой знакомый голос! (В продолжение всей сцены с огромным
изумлением смотрит на Башмачника.) Начинай представление!

Соседки смеются.

Башмачник. Вот только допью стаканчик.
Башмачница (радостно). Так вы будете представлять у меня в доме?
Башмачник. Если позволишь.
Соседка в красном. Значит, нам можно войти?
Башмачница (сухо). Можете войти. (Наливает еще стакан Башмачнику.)
Соседка в красном (садится). Позабавимся немножко.
Алькальд (тоже садится). Вы издалека?
Башмачник. Очень издалека.
Алькальд. Из Севильи?
Башмачник. Дальше.
Алькальд. Из Франции?
Башмачник. Еще подальше.
Алькальд. Из Англии?
Башмачник. С Филиппинских островов.

Соседки изумленно перешептываются. Башмачница в восторге,

Алькальд. Бунтовщиков вы там видели?
Башмачник. Вот как вас всех.
Малыш. А какие они?
Башмачник. Свирепые. И представьте, все они - башмачники.

Соседки смотрят на Башмачницу,

Башмачница (вспыхнув). И все занимаются одним и тем же ремеслом?
Башмачник. Одним и тем же. На Филиппинских островах все - башмачники.
Башмачница. Может, филиппинские башмачники и дураки, а наши башмачники
такие умницы, такие умницы!
Соседка в красном (льстиво). Вот уж это верно.
Башмачница (грубо). А вас не спрашивают.
Соседка в красном. Ай, дочка!..
Башмачник (перебивает ее и старается перекричать ссорящихся).
Прекрасное вино! (Еще громче.) Замечательное вино!

Воцаряется тишина.

Вино из винограда, черного, как сердце у некоторых женщин.
Башмачница. У которых оно есть!
Алькальд. Чш! А вы чем занимаетесь?
Башмачник (осушает стакан и причмокивает языком, глядя на Башмачнииу).
А моя работа не очень видная, зато завидная. Я показываю оборотную сторону
жизни. На моих картинках нарисованы приключения кроткого башмачника,
приключения Фьерабраса из Александрии, жизнь дона Дьего Коррьентеса и
похождения отважного Франсиско Эстевана; самое же главное, я обладаю
искусством надевать намордники на болтливых и сварливых жен.
Башмачница. Ах, это умел и мой бедный муженек!
Башмачник. Прости ему, господь!
Башмачница. Послушайте...

Соседки смеются.

Малыш. Молчи!
Алькальд (властно). Тише! Эти наставления всей не мешает послушать.
(Башмачнику.) Пожалуйста.

Башмачник развертывает картину, на которой изображена история слепца.
Картина разделена на небольшие квадраты и разрисована яркими красками, фон
желтый. Соседки подвигаются поближе к Башмачнику.
Башмачница садится и берет Малыша к себе на колени,

Башмачник. Внимание!
Малыш. Ой, как красиво! (Обнимает Башмачницу.)

Шепот.

Башмачница. Слушай внимательно, а то, может, я не все пойму.
Малыш. Трудней закона божьего ничего не может быть.
Башмачник. Почтенная публика! Послушайте правдивую и назидательную
повесть об одной краснощекой женщине и об ее терпеливом муже, и да послужит
она предостережением и примером всему честному народу. (Загробным голосом.)
Внимайте и поучайтесь!

Соседки вытягивают шеи, иные хватают друг друга за руки.

Малыш. Правда у Петрушки голос, как у твоего мужа?
Башмачница. У моего мужа голос был нежнее.
Башмачник. Можно начинать?
Башмачница. У меня мурашки по телу бегают.
Малыш. И у меня!
Башмачник (водя палочкой по картинке).

Близ Кордовы был чей-то дом,
и там средь олеандров белых,
среди кустов и цепких лоз
жил шорник с шорницей своею.

Все настораживаются.

Она была сварливой бабой,
а он прославился терпеньем,
ей было лет... пожалуй, двадцать,
ему... ему за пятьдесят.
О боже! Как они ругались!
Взгляните, баба смотрит зверем.
Вот так и кажется: сейчас
она его живьем проглотит.

На картине нарисована женщина с детски капризным выражением лица.

Башмачница. Вот скверная баба.
Башмачник.

Ах, что за кудри у нее!
Императрице впору!.. Тело -
прозрачней свежих вод Лусены.
Весной, когда раскинет юбки
она по ветру, сладким цветом,
лимоном пахнет от нее
и вешней травкой в час вечерний.
Нет шорницы краше:
весь мир обойдешь -
слаще ты не найдешь
шорницы нашей!

Соседки смеются.

Глядите - у ее окна
разряженные вертопрахи
гарцуют на своих конях,
гордящихся нарядной сбруей.
Смотрите - вот один из них...
Как резво конь под ним играет,
как весело в крыльцо он бьет
своим подкованным копытом!..
Весь день галантный кавалер
ведет с хозяйкою беседу,
меж тем как бедный старый
муж над кожей трудится усердно.
(Скрестив руки на груди, трагическим голосом.)
Ты честен, муж, но стар и сед,
а шорница - весны свежее.
И вот бездельник молодой
твою любовь и честь похитил.

Башмачница, которая все время тяжело вздыхала, вдруг разражается слезами.

Башмачник (повернувшись к ней). Что с вами?
Алькальд. Дочь моя! (Стучит жезлом.)
Соседка в красном. Кому надо молчать, тот всегда плачет!
Соседка в темно-фиолетовом. Продолжайте!

Соседки шушукаются.

Башмачница. Мне жалко, и я не могу удержаться, видите? Не могу.
(Старается удержать слезы и смешно всхлипывает.)
Алькальд. Тише!
Малыш. Вот видишь!
Башмачник. Прошу не прерывать меня. Сразу видно, что вы не знаете, как
трудно читать стили наизусть.
Малыш (вздыхает). Это правда!
Башмачник (угрюмо).

Вот как-то в жаркий летний полдень,
в тот час, когда бессильно никнут
душистой жимолости ветки,
когда в горах, обнявшись нежно,
танцуют ветерок и тмин,
в сад вышла шорница - полить
левкои. Вдруг пред нею вырос
ее дружок, и молвил он:
- Голубка, хочешь, завтра вместе
отужинаем мы с тобою
и за твоим столом? - А муж?
- Он не узнает. - Милый, что ты
задумал? - Я? Убить его.
- Он ловок и силен. Револьвер
я есть у тебя? - Я лучше бритвой.
- Она остра и режет крепко?
- Да, крепче холода могилы.

Башмачница закрывает глаза и прижимает к себе Малыша. Соседки крайне
возбуждены.

Гляди: на ней зазубрин нет.
- А ты не лжешь? - Я десять метких
ему ударов нанесу:
четыре в спину, два под сердце
и по два в каждое бедро.
Поверь, рука моя не дрогнет,
отвагой пылкой я горю...
- И ты убьешь его немедля?
- Когда он завтра ввечеру
домой с базара зашагает,
я буду ждать его во рву,
там, где дороги поворот.

В то время как Башмачник произносит последний стих, за сценой внезапно
раздается громкий, отчаянный крик. Соседки вскакивают. Опять кричат, но уже
ближе. У Башмачника выпадают из рук картина и палочка. Все уморительно
дрожат.

Соседка в черном (в окне). Они взялись за ножи!
Башмачница. Ах, боже мой!
Соседка в красном. Пресвятая дева!