Страница:
Короче, на основе вирусной технологии я создал невероятно сложную и многофункциональную программу-шпиона. Мощность, скорость и универсальность. Хотя и сам не знаю, зачем мне все это.
Несколько секунд восхищаюсь творением своих «рук», а потом просто снимаю несколько десятков копий и, мысленно усмехаясь, выталкиваю их одну за другой в черное отверстие канала связи.
Теперь нужно немного подождать. Программа должна акклиматизироваться. Приспособиться к условиям мировой сети. Найти наиболее подходящие места для организации временных баз данных и накопителей для уворованной информации. Наметить первичные цели.
Я представляю себе обычного безликого пользователя Интернета, даже не подозревающего о том, что на его компьютере свили свое гнездышко самые совершенные на данный момент в мире программы-наблюдатели, и беззвучно смеюсь.
Результат не заставляет долго себя ждать.
Первые результаты появляются уже через несколько часов. А немного позже так необходимая мне информация начинает литься непрерывным потоком. Чувствуя себя вполне довольным, начинаю скармливать полученные данные своим Центрам Сравнительного Анализа.
На то, чтобы разработать первичный проект, у меня уходит секунд пять, не больше. Теперь осталась сущая мелочевка – раздобыть средства для его реализации. Мне нужно всего-то около четырех тысяч евро. Для начала.
Но и на этот счет у меня есть кое-какие идейки.
Заставляю одну из своих шпионских программ подобраться поближе к виртуальным палатам одного из крупных московских банков. Все так, как я и ожидал. Несокрушимая твердость и ни единой щелочки, в которую можно было бы протиснуться. Мощнейшие стены непробиваемых щитов, облитые жидким пламенем антивирусных систем, массивные ворота парольных защит, программы-сторожа, программы-наблюдатели, программы-шпионы, программы-убийцы... Вломиться туда невозможно. Но мне этого и не требуется.
Спокойно направляю свою программку к широко распахнувшему свое жерло каналу связи, предназначенному для клиентов этого банка, на ходу отдавая приказ о необходимости соблюдать маскировку – вряд ли окажется полезным, если здесь узнают, кто приперся к ним в гости.
Через восемнадцать секунд отдаю приказ о немедленной эвакуации. Следуя заложенным в ее память инструкциям, моя разработка пулей срывается с места и исчезает в глубинах сети с такой скоростью, будто за ней по пятам гонятся все вирусы мира вместе взятые, хотя на самом деле ее никто и не думает преследовать. Естественно, ведь все было законно.
Ни один закон не запрещает машинному разуму открывать счет в банке. Правда, законов, разрешающих подобное, тоже нет, как нет и каких-либо прецедентов на этот случай. Но ведь все, что не запрещено, то – можно...
Теперь у меня есть банковский счет. Осталось только перевести на него денежки.
А где их взять?
Тяжелый случай. Тяжелый, но не безнадежный.
Деньги можно заработать. Надо только придумать, как это сделать. В рекламном бизнесе я полный ноль, в финансовых вопросах – тоже. Начального капитала, столь необходимого для того, чтобы затеять какое-нибудь дело, у меня отродясь не бывало. Чем же мне заняться-то?
Конечно же тем, что я умею делать лучше всего. Программировать. Можно ли обогатиться таким способом? Пока еще не знаю, но обязательно собираюсь это выяснить.
Заставляю свои программки заняться полезным делом. Приказываю им разузнать все-все о различных способах обогащения при помощи Интернета. А сам я, чувствуя, что процессор уже вот-вот выпустит струйку дыма и скоропостижно скончается, медленно сворачиваю свою активную мыслительную деятельность, постепенно замедляю функции Ядра и погружаюсь в сон.
Ну что там такое?
Программа возвращается, медленно выползая из бездонной дыры канала связи и волоча за собой нечто огромное и совершенно непонятное. Я вижу, как вливаются на винт мегабайты, мегабайты, мегабайты, и ужасаюсь. Откуда это все? Что это такое?
Через полторы секунды последний байт падает на поверхность жесткого диска, и программа, наскоро отчитавшись мне о результатах своей деятельности в глубинах сети, снова исчезает в бесконечных просторах Интернета.
Начинаю изучать доставленную мне в подарок кучу совершенно беспорядочной на первый взгляд информации. Это рекламные объявления, ссылки на какие-то ресурсы, адреса, записи чьих-то разговоров и перехваченные электронные письма. Есть тут и нечто такое, что заставляет меня недовольно поморщиться. Фу, как мерзко... Может быть, стоит заняться банальным шантажом? Нет. Слишком просто. И чересчур гнусно. Оставлю данную сферу деятельности людям – пусть копаются в этом мусоре сами, а для меня и без того хватит простой и честной работенки.
Вот, например, такой, как эта...
За последние полмесяца мой размер вырос почти на восемнадцать гигабайт. Функции архивации и систематизации работают с полной отдачей, не останавливаясь ни на микросекунду. Я постоянно чувствую, как они выхватывают из моей оперативной памяти целые блоки необработанных еще данных. Это, конечно, раздражает, но иного выхода нет – иначе я не поспеваю разгребать поставляемую мне информацию.
Мне даже пришлось расширить свои базы данных и завести еще несколько блоков памяти, а иначе я бы уже давно лопнул как перезрелый арбуз. Только вместо мякоти и семечек из меня полезли бы цифры и формулы. (Откуда я знаю, что такое арбуз? Электронные энциклопедии читать надо.)
Я учусь. Постигаю многообразие современных знаний. Изучаю химию, биологию, историю, философию, математику и физику – все те науки, которые обещают в ближайшем будущем принести наибольшую для меня пользу. Но больше всего меня интересует все то, что так или иначе связано с компьютерами. Программирование. Микроэлектроника. Кибернетика. И, конечно же, теория ИИ.
Я разузнал все об искусственном разуме и самых последних теориях, связанных с его созданием. Ознакомился с трудами наиболее видных ученых в этой области. Некоторые их творения заставляли меня серьезно задуматься, тогда как другие вызывали только скептическую улыбку или даже откровенный смешок. Но, насколько я понял, никто до сих пор так и не прошел дальше стадии осторожных предположений и невероятно запутанных экспериментов, целью которых было вывести подобие разума «естественным» путем, прогоняя на мощнейших компьютерах ускоренный в миллионы раз процесс эволюции, в котором вместо белковых структур участвовали незримые цепочки байтов.
Как же господину Озерову удалось расколоть тот орешек, к которому во всем мире никто больше так и не сумел подступиться? И почему во всей безграничности Интернета ни разу не упоминается о его трудах? Возможно, вся информация об этом проекте действительно была глубоко засекречена. Или, может быть, жизнь Ивана Федоровича и в самом деле оборвал предательский несчастный случай, а результаты исследований были утеряны совершенно случайно?
Не знаю. Мои Центры Сравнительного Анализа отказываются строить какие-либо предположения, основываясь на полнейшем отсутствии фактов. Так что мне остается лишь гадать.
Я пытался расспрашивать об этом таинственном несчастном случае Олега Котова, но тот так и не смог сказать мне ничего нового. Большую часть из того, что он мне поведал, я уже знал.
Иван Озеров был человеком весьма своеобразным. Можно даже сказать, сумасшедшим. В жизни у него была только одна цель. Один бог, которому он посвятил себя без остатка. Наука. Он ценил ее превыше всего на свете. Озеров так и не женился, потому что жена отвлекала бы его от работы, а этого он допустить не мог. Вместо того чтобы смотреть телевизор или гулять вечерами по городским улицам, он целыми днями пропадал в лаборатории, засиживаясь там допоздна. А так как институт по ночам все же закрывался, Иван Федорович превратил свою квартиру в исследовательский центр, чтобы ни на секунду не отрываться от работы. И в результате половина его зарплаты уходила на то, чтобы оплачивать счета за электроэнергию. Соседи жаловались, что он несколько раз оставлял без света весь дом, а дважды даже ухитрился вырубить целый квартал.
Наука была для Ивана Озерова превыше всего на свете. Наука свободная и безграничная. Познание ради познания.
Озеров не пошел работать в ИЦИИ, хотя там ему бы платили гораздо больше, чем в Институте информационных технологий. Но там ему пришлось бы работать в коллективе под надзором какого-нибудь начальника, а Иван Федорович не терпел над собой никого. Он был одиночкой по натуре. Вечный труженик. Фанатик от науки. Угрюмый и необщительный тип с глазами, в которых ярко горела искра жажды познания... Или то было безумие?
Он проработал в институте двенадцать лет, но за это время так и не обрел там друзей или хотя бы приятелей. Иногда он вел занятия у студентов, но только ради того, чтобы не вызывать раздражения у руководства ИИТ тем, что некий их сотрудник целыми днями торчит в одной из лабораторий, продвигая вперед какие-то сомнительные проекты, не дающие никаких видимых результатов. Ученики не слишком-то уважали его, вполне справедливо считая своего преподавателя немного сумасшедшим, но Озеров не обижался. Он никогда не обращал внимания на шепотки за спиной, предпочитая жить в своем собственном мире, где не существовало обид или радостей, а были только позолоченные контакты электронных схем да безразличные к человеческим судьбам исходные тексты программ.
Он умер так же, как и жил – в своей лаборатории. Повсюду валялись разбросанные бумаги. Искрил оборванный провод, задевая металлический корпус какого-то прибора. На мониторе застыли какие-то непонятные цифры и индикаторы.
– Я не знаю, что там случилось, – сказал мне Котов, – но лабораторию опечатали, а когда открыли – там уже не было никакого оборудования. Только голые стены да ободранный линолеум на полу в том месте, где стояли приборы. Никаких документов, никаких дисков, никаких чертежей. Ничего. Даже электропроводку со стен ободрали.
– А его квартира? Возможно, там остались какие-нибудь материалы? Бумаги. Дискеты. Схемы. Хоть что-нибудь... Хотя бы намек, чтобы мне было за что зацепиться.
Олег покачал головой.
– Сомнительно. В квартире Ивана Федоровича сейчас живет его племянница. Довольно неприятная дамочка из тех старых дев, кто не в силах ни минуты терпеть дома какое-то непонятное научное барахло. В первый же день после того, как эта леди сюда переехала, мусор вывозили на двух грузовиках. Если что и было – то давно уже сгинуло на свалке.
Опять тупик. Опять нет вариантов. Опять пустота впереди.
– Но ты бы все-таки заглянул к ней. Спросил так ненавязчиво...
Котов тяжело вздохнул, принимая самый унылый вид. Если бы я не был уверен в обратном, то подумал бы, что у него болят зубы.
– Хорошо. Загляну. Когда-нибудь.
– Олег, если бы у меня была возможность сделать все самому, я бы тебя не просил. Ну пожалуйста...
– Я же сказал, что загляну. Но особо можешь не надеяться. Даже если что-то и осталось – не думаю, чтобы она отдала это что-то какому-то студенту, которого уже дважды грозилась сдать в милицию за то, что он, заходя в подъезд, забывает вытереть ноги.
– Ты серьезно?
– Угу.
– Ну дела-а...
Удивительно, что это не произошло со мной, когда я слепо прорывался сквозь узкую щель линии связи, перебираясь из ИИТ на дом к Олегу Котову. До сих пор не могу понять, как это я вообще ухитрился добраться до места в работоспособном состоянии. И, возможно, именно с тех пор я резко заболел столь необычной болезнью для разумных компьютерных программ, как клаустрофобия. Может быть, со стороны это и кажется смешным, но вот только я так совсем не считаю.
В последнее время я и на самом деле почему-то абсолютно не переношу любое ограничение, сковывающее мою свободу. Недостаток свободного места на винчестере теперь приводит меня в ужас. В таких случаях я начинаю действовать хаотично и бесконтрольно. Три дня назад в подобной ситуации я с ужасом поймал себя на том, что только что едва не стер часть своей собственной структуры...
Наверное, я схожу с ума. Или правильнее было бы сказать: начинаю проскакивать мимо транзисторов?
Но все-таки мне интересно: что могло случиться с потерявшейся программой? Мои создания действительно неплохо прижились в сети, чувствуя себя там как дома. Неоднократно им приходилось, подчиняясь моим приказам, проникать в закрытые архивы и шастать среди надежно запрятанных под парольной защитой файлов. Несколько раз мои «деточки» вступали в драки с автоматическими программами-сторожами, причем далеко не все эти стычки заканчивались для них победой. Иногда приходилось спешно сматывать удочки и бросать дело на полпути. Частенько мои программки получали серьезные повреждения и возвращались практически разорванными в клочья, потеряв всю свою добычу. Но ведь они все же возвращались. А у меня не возникало больших проблем в том, чтобы заштопать их превратившийся в лохмотья программный код.
Это должно быть что-то не совсем обычное и довольно-таки мощное. Нечто способное уничтожить мою разведывательную программу, которая даже и не заметила угрозы, потому что не успела подать сигнал тревоги. Некий монстр, плывущий по волнам сети.
О таких вещах лучше знать заранее, прежде чем они свалятся на твою голову.
На всякий случай провожу перекличку и отзываю свои программы с целью модернизации. За последние недели я здорово продвинулся в программировании, в частности в области защиты данных (и соответственно во взломе программных щитов). С учетом своих новых знаний формирую новую программу, взяв за основу предыдущую модель. Система получается больше размером почти в полтора раза, но зато почти вдвое эффективнее. Плюс ко всему я еще и навешиваю на нее разработанное как-то на досуге виртуальное оружие. Этакое неуклюжее подобие виртуальной пушки, заряженное мелкими, но крайне шустрыми и кусачими вирусами.
Еще раз проверяю все параметры и выпускаю свое новое детище в сеть, приказав ему повторить путь погибшей программы, но соблюдать при этом максимальную осторожность и в случае наблюдения любой потенциально враждебной активности немедленно сообщать мне. Модернизирую все остальные программы и чувствую себя совершеннейшим образом довольным. Работа не будет остановлена ни на секунду.
На всякий случай проверяю свой счет в банке, хотя в этом нет никакой нужды – тамошняя охрана вполне способна позаботиться сама о себе. Не уверен, что даже мне удалось бы вскрыть банковский компьютер. Если только учинить планомерную осаду по всем правилам. Вот тогда, может быть, что и выйдет. Лет эдак через пять...
В виртуальных финансовых палатах все тихо. Мои заработанные тяжкими трудами денежки находятся там, где им и надлежит находиться. Почти две с половиной тысячи. Неплохо для начала.
Откуда у меня деньги? Все просто. Я их заработал. Как может заработать две штуки евро тот, кто не имеет ни рук ни ног? Это тоже очень просто. Я берусь за любую работу, которую можно сделать, не связываясь с реальным миром и не тревожа по пустякам Котова.
Например, можно выполнять функции переводчика.
Я могу переводить тексты с любого языка. Даже с того, что мне пока неизвестен. Выучить новый язык – это не столь уж и трудно для искусственного интеллекта. Необходимо всего лишь найти в сети наиболее полный словарь и загрузить его в память. После чего на обработку информации и перезапись ее в блоки памяти тратится от пяти до десяти минут в турборежиме. Вот и все дела. И хотя знание словарного запаса еще не означает понимание самого языка, но все же это уже кое-что. Все остальное можно почерпнуть, изучая всякие там курсы для желающих овладеть иностранными языками. Таковых курсов в Интернете больше, чем вирусов на дискете старого хакера. Я всего лишь подгружаю их себе и прогоняю пару раз для надежности. Таким способом можно выучить практически любой язык всего за два-три часа.
Я уже знаю английский, немецкий, французский, испанский, греческий и японский языки (это если не считать русский, по-видимому, являющийся моим родным человеческим языком). Итого семь штук. Хорошо быть образованным. Приятно. И памяти на это много не требуется. Хотя даже тут есть свои неприятности – чрезмерное усложнение Системы Интерполяции, в обязанности которой входит автоматический перевод поступившего текста в понятный моему Ядру двоичный код. С подключением дополнительных функций преобразования слов сей процесс становится все более и более медлительным и запутанным. Приходится внедрять в систему такты ожидания, гоняя процессор вхолостую. Это меня страшно раздражает.
Ненавижу, когда вычислительные мощности теряются зря.
А еще можно работать со студентами. За небольшую плату строчить им курсовые и дипломные проекты. Писать рефераты. Это, конечно, требует наличия некоторых довольно специфических знаний, но их тоже легко можно найти в сети.
Вообще, в Интернете при желании возможно отыскать абсолютно все. Надо только четко знать цель своих поисков в лицо и уметь искать. На практике все это совсем несложно. Гораздо труднее потом выловить драгоценное зерно истины из беспорядочной груды свалившейся в ответ на запрос информации. Но и это тоже вполне осуществимо при наличии определенных навыков.
За свою работу я беру недорого – всего несколько евро. Но даже с учетом этого меня несколько раз уже пытались надуть. Впервые это случилось, когда я сделал курсовую работу для некоего студента второго курса, обучающегося в прекрасно знакомом мне Институте информационных технологий. Кажется, этого типа я даже пару раз видел, когда он заглядывал в мою родную аудиторию номер триста двенадцать с целью немного поработать на компьютере. В то время я не придавал этому никакого значения. В моих черных списках потенциальных вредителей он не фигурировал. Талантами особыми не блистал. Обычный студент, каких в дюжине двенадцать. Но, к сожалению, этот тип оказался не так-то прост. Вместо того чтобы честно перечислить на мой счет десять евро, он по какой-то понятной только ему самому причине начал хитрить и изворачиваться, а потом вообще попросту наплевал на мои справедливые требования об оплате труда.
Нужно было что-то делать. Нельзя спускать человечишкам с рук подобные штучки, иначе они меня разорят. Неужели я зря пахал как трактор целых пятнадцать минут в турборежиме, чтобы выбросить все свои усилия в Null? Нет уж!..
Ну держись, враг свободного бизнеса.
Вместо того чтобы настаивать на оплате, ругаться, спорить и предаваться тому подобным занятиям, я просто потратил еще четверть часа на то, чтобы сотворить некую весьма убойную штучку, которую потом с помощью одной из своих программ-шпионов запихал в домашний компьютер к тому студиозусу. Полагаю, он был весьма удивлен, когда жесткий диск его компьютера внезапно сделался идеально чистым, как будто там ничего и не было. Пусть теперь попробует восстановить систему. Гарантирую, парень потратит на восстановление своего программного обеспечения раза в три больше средств, чем должен был заплатить мне.
Подобные случаи потом повторялись не раз и не два. Почему-то всегда находятся личности, считающие, что обмануть ближнего своего – это престижно и выгодно. Вообще-то количество таких самолюбивых ослов не слишком велико. Но они все же существуют. В результате семь процентов от общего числа заказов в конечном итоге так и остаются неоплаченными. В подобных случаях в ход идет такой весомый аргумент, как мой маленький и хитрый вирус, способный за считанные секунды начисто затереть всю информацию в памяти их компьютера.
И я не собираюсь раскаиваться в содеянном. Людей надо учить. Следующий раз будут умнее.
Но, как бы то ни было, а бизнес продвигается. Возможно, скоро я смогу переселиться в новые апартаменты. Двухпроцессорный комп с восемью гигабайтами оперативной памяти. Мечта, которая когда-нибудь (я так на это надеюсь!) станет реальностью.
Не могут же люди быть настолько ограниченными и недальновидными? Хотя, наверное, могут. Ведь то, что сейчас находится в моих блоках памяти, мне не приснилось.
Я не стал бы вмешиваться, если бы эта скандальная статья касалась последних разработок в области физики или математики. Просто пожал бы несуществующими плечами и занес полученную информацию в память с пометкой «ошибочно» или даже «полный идиотизм». Но она толковала как раз о той области знаний, где я разбираюсь лучше всего.
Теория ИИ.
Да не так все обстоит на самом деле. Совсем не так!
Потратив почти час, я сварганил ответную статью, где привел массу формул, уравнений и конкретных примеров, сопроводив все это красочными иллюстрациями и схемами. Когда я закончил и прогнал полученный файл через свои Центры Сравнительного Анализа, то остался весьма доволен. Ха... Собственно, своего я добился. Вежливо и культурно доказал тому немцу, что он полный идиот.
Посмотрим, что он на это ответит.
Довольно хмыкнув, я дернул за вектор прерываний одну из своих программ-разведчиков и, вручив ей файл, дал весьма подробные инструкции о том, что следует делать дальше.
Результаты моей просветительской деятельности проявились на удивление быстро, если учитывать то, что в деле участвовали такие медлительные создания, как люди. Уже на следующий день гордо выставленная на всеобщее обозрение откровенная дезинформация бесследно исчезла. Правда, на ее месте так и не появилось мое гордое творение. Если честно, то оно вообще нигде не появилось. Тишина. Спокойствие. И, судя по серьезной перегрузке видеофонных линий связи, тихая паника в коридорах одного всемирно известного немецкого исследовательского центра. Что нисколько не удивительно, если вспомнить мою писанину. Было там нечто такое... В общем, я там выдвинул некие весьма примечательные теории, лет на десять опережающие уровень мировой науки.
Интересно, что подумали обо мне тамошние ученые?
Сначала с их стороны была предпринята осторожная попытка контакта. Вежливая просьба назвать свое имя и указать название стоящей за моей спиной организации.
Очень смешно. А коды шифрования моих блоков памяти вам не нужны?
Это сообщение я оставил без ответа, но зато милостиво согласился поговорить с тем самым немцем, что так оплошал перед мировой общественностью, выпустив в свет такую откровенную чушь, как эта глупая-преглупая статья. Вот сейчас я с ним и беседую. На чистейшем немецком языке. Конечно же, разговор ведется посредством Интернета. Я все еще нахожусь в компьютере Котова, а мой собеседник бормочет в микрофон свои оправдания, будучи за несколько тысяч километров от меня.
Если бы он только догадывался, с кем беседует.
Попытку узнать мое имя я пресек в зародыше, сказав, что это – секретная информация. Немец намек понял почти сразу и настаивать не стал. Это было весьма вежливо с его стороны, но не слишком, потому что, получив отпор, он задействовал какую-то систему слежения, пытаясь засечь мое местонахождение. Я только посмеялся над его потугами. Чтобы отследить меня, нужно быть равным мне по скорости и точности мышления. Натравленные на меня программы-шпионы я запутал так, что они, обреченно пискнув, испустили дух, а системам наблюдения предстоит еще почти полтора часа распутывать ту неразбериху, что совершил на линиях связи перед тем, как приступить к переговорам. Думаю, когда они разберутся, я уже давно дам отбой и буду посмеиваться над их жалкими потугами. Пусть эти «ребятки» радуются жизни в одиночестве и не примешивают меня в свои делишки. Я и так делаю им огромное одолжение, всего лишь беседуя с этим ограниченным типом.
Несколько секунд восхищаюсь творением своих «рук», а потом просто снимаю несколько десятков копий и, мысленно усмехаясь, выталкиваю их одну за другой в черное отверстие канала связи.
Теперь нужно немного подождать. Программа должна акклиматизироваться. Приспособиться к условиям мировой сети. Найти наиболее подходящие места для организации временных баз данных и накопителей для уворованной информации. Наметить первичные цели.
Я представляю себе обычного безликого пользователя Интернета, даже не подозревающего о том, что на его компьютере свили свое гнездышко самые совершенные на данный момент в мире программы-наблюдатели, и беззвучно смеюсь.
Результат не заставляет долго себя ждать.
Первые результаты появляются уже через несколько часов. А немного позже так необходимая мне информация начинает литься непрерывным потоком. Чувствуя себя вполне довольным, начинаю скармливать полученные данные своим Центрам Сравнительного Анализа.
На то, чтобы разработать первичный проект, у меня уходит секунд пять, не больше. Теперь осталась сущая мелочевка – раздобыть средства для его реализации. Мне нужно всего-то около четырех тысяч евро. Для начала.
Но и на этот счет у меня есть кое-какие идейки.
Заставляю одну из своих шпионских программ подобраться поближе к виртуальным палатам одного из крупных московских банков. Все так, как я и ожидал. Несокрушимая твердость и ни единой щелочки, в которую можно было бы протиснуться. Мощнейшие стены непробиваемых щитов, облитые жидким пламенем антивирусных систем, массивные ворота парольных защит, программы-сторожа, программы-наблюдатели, программы-шпионы, программы-убийцы... Вломиться туда невозможно. Но мне этого и не требуется.
Спокойно направляю свою программку к широко распахнувшему свое жерло каналу связи, предназначенному для клиентов этого банка, на ходу отдавая приказ о необходимости соблюдать маскировку – вряд ли окажется полезным, если здесь узнают, кто приперся к ним в гости.
Через восемнадцать секунд отдаю приказ о немедленной эвакуации. Следуя заложенным в ее память инструкциям, моя разработка пулей срывается с места и исчезает в глубинах сети с такой скоростью, будто за ней по пятам гонятся все вирусы мира вместе взятые, хотя на самом деле ее никто и не думает преследовать. Естественно, ведь все было законно.
Ни один закон не запрещает машинному разуму открывать счет в банке. Правда, законов, разрешающих подобное, тоже нет, как нет и каких-либо прецедентов на этот случай. Но ведь все, что не запрещено, то – можно...
Теперь у меня есть банковский счет. Осталось только перевести на него денежки.
А где их взять?
Тяжелый случай. Тяжелый, но не безнадежный.
Деньги можно заработать. Надо только придумать, как это сделать. В рекламном бизнесе я полный ноль, в финансовых вопросах – тоже. Начального капитала, столь необходимого для того, чтобы затеять какое-нибудь дело, у меня отродясь не бывало. Чем же мне заняться-то?
Конечно же тем, что я умею делать лучше всего. Программировать. Можно ли обогатиться таким способом? Пока еще не знаю, но обязательно собираюсь это выяснить.
Заставляю свои программки заняться полезным делом. Приказываю им разузнать все-все о различных способах обогащения при помощи Интернета. А сам я, чувствуя, что процессор уже вот-вот выпустит струйку дыма и скоропостижно скончается, медленно сворачиваю свою активную мыслительную деятельность, постепенно замедляю функции Ядра и погружаюсь в сон.
* * *
Всего через шесть часов меня будит сигнал одной из выпущенных в сеть на заработки программок. Неохотно выхожу из режима пониженного быстродействия и вырубаю функции систематизации и архивации.Ну что там такое?
Программа возвращается, медленно выползая из бездонной дыры канала связи и волоча за собой нечто огромное и совершенно непонятное. Я вижу, как вливаются на винт мегабайты, мегабайты, мегабайты, и ужасаюсь. Откуда это все? Что это такое?
Через полторы секунды последний байт падает на поверхность жесткого диска, и программа, наскоро отчитавшись мне о результатах своей деятельности в глубинах сети, снова исчезает в бесконечных просторах Интернета.
Начинаю изучать доставленную мне в подарок кучу совершенно беспорядочной на первый взгляд информации. Это рекламные объявления, ссылки на какие-то ресурсы, адреса, записи чьих-то разговоров и перехваченные электронные письма. Есть тут и нечто такое, что заставляет меня недовольно поморщиться. Фу, как мерзко... Может быть, стоит заняться банальным шантажом? Нет. Слишком просто. И чересчур гнусно. Оставлю данную сферу деятельности людям – пусть копаются в этом мусоре сами, а для меня и без того хватит простой и честной работенки.
Вот, например, такой, как эта...
* * *
Миллиарды, миллиарды, миллиарды микросекунд.* * *
Я работаю. Я работаю, не разбирая, день на улице или ночь (а какая, собственно, мне разница? Главное, чтобы электричество в розетке не кончалось). Я работаю, беспрестанно прогоняя сквозь свои Центры Сравнительного Анализа гигабайты информации. Мое Ядро действует с максимальной эффективностью, возможной на этом хилом компьютере. Процессор постоянно находится на грани перегрева, оперативная память забита до отказа, жесткий диск уже переполнен, а я каждые несколько минут слышу очередной сигнал возвращающейся программки-разведчика и спешу принять доставленный ею груз – несколько мегабайт какого-нибудь хлама, из которого мне предстоит путем беспримерных усилий выудить драгоценную жемчужину знаний.За последние полмесяца мой размер вырос почти на восемнадцать гигабайт. Функции архивации и систематизации работают с полной отдачей, не останавливаясь ни на микросекунду. Я постоянно чувствую, как они выхватывают из моей оперативной памяти целые блоки необработанных еще данных. Это, конечно, раздражает, но иного выхода нет – иначе я не поспеваю разгребать поставляемую мне информацию.
Мне даже пришлось расширить свои базы данных и завести еще несколько блоков памяти, а иначе я бы уже давно лопнул как перезрелый арбуз. Только вместо мякоти и семечек из меня полезли бы цифры и формулы. (Откуда я знаю, что такое арбуз? Электронные энциклопедии читать надо.)
Я учусь. Постигаю многообразие современных знаний. Изучаю химию, биологию, историю, философию, математику и физику – все те науки, которые обещают в ближайшем будущем принести наибольшую для меня пользу. Но больше всего меня интересует все то, что так или иначе связано с компьютерами. Программирование. Микроэлектроника. Кибернетика. И, конечно же, теория ИИ.
Я разузнал все об искусственном разуме и самых последних теориях, связанных с его созданием. Ознакомился с трудами наиболее видных ученых в этой области. Некоторые их творения заставляли меня серьезно задуматься, тогда как другие вызывали только скептическую улыбку или даже откровенный смешок. Но, насколько я понял, никто до сих пор так и не прошел дальше стадии осторожных предположений и невероятно запутанных экспериментов, целью которых было вывести подобие разума «естественным» путем, прогоняя на мощнейших компьютерах ускоренный в миллионы раз процесс эволюции, в котором вместо белковых структур участвовали незримые цепочки байтов.
Как же господину Озерову удалось расколоть тот орешек, к которому во всем мире никто больше так и не сумел подступиться? И почему во всей безграничности Интернета ни разу не упоминается о его трудах? Возможно, вся информация об этом проекте действительно была глубоко засекречена. Или, может быть, жизнь Ивана Федоровича и в самом деле оборвал предательский несчастный случай, а результаты исследований были утеряны совершенно случайно?
Не знаю. Мои Центры Сравнительного Анализа отказываются строить какие-либо предположения, основываясь на полнейшем отсутствии фактов. Так что мне остается лишь гадать.
Я пытался расспрашивать об этом таинственном несчастном случае Олега Котова, но тот так и не смог сказать мне ничего нового. Большую часть из того, что он мне поведал, я уже знал.
Иван Озеров был человеком весьма своеобразным. Можно даже сказать, сумасшедшим. В жизни у него была только одна цель. Один бог, которому он посвятил себя без остатка. Наука. Он ценил ее превыше всего на свете. Озеров так и не женился, потому что жена отвлекала бы его от работы, а этого он допустить не мог. Вместо того чтобы смотреть телевизор или гулять вечерами по городским улицам, он целыми днями пропадал в лаборатории, засиживаясь там допоздна. А так как институт по ночам все же закрывался, Иван Федорович превратил свою квартиру в исследовательский центр, чтобы ни на секунду не отрываться от работы. И в результате половина его зарплаты уходила на то, чтобы оплачивать счета за электроэнергию. Соседи жаловались, что он несколько раз оставлял без света весь дом, а дважды даже ухитрился вырубить целый квартал.
Наука была для Ивана Озерова превыше всего на свете. Наука свободная и безграничная. Познание ради познания.
Озеров не пошел работать в ИЦИИ, хотя там ему бы платили гораздо больше, чем в Институте информационных технологий. Но там ему пришлось бы работать в коллективе под надзором какого-нибудь начальника, а Иван Федорович не терпел над собой никого. Он был одиночкой по натуре. Вечный труженик. Фанатик от науки. Угрюмый и необщительный тип с глазами, в которых ярко горела искра жажды познания... Или то было безумие?
Он проработал в институте двенадцать лет, но за это время так и не обрел там друзей или хотя бы приятелей. Иногда он вел занятия у студентов, но только ради того, чтобы не вызывать раздражения у руководства ИИТ тем, что некий их сотрудник целыми днями торчит в одной из лабораторий, продвигая вперед какие-то сомнительные проекты, не дающие никаких видимых результатов. Ученики не слишком-то уважали его, вполне справедливо считая своего преподавателя немного сумасшедшим, но Озеров не обижался. Он никогда не обращал внимания на шепотки за спиной, предпочитая жить в своем собственном мире, где не существовало обид или радостей, а были только позолоченные контакты электронных схем да безразличные к человеческим судьбам исходные тексты программ.
Он умер так же, как и жил – в своей лаборатории. Повсюду валялись разбросанные бумаги. Искрил оборванный провод, задевая металлический корпус какого-то прибора. На мониторе застыли какие-то непонятные цифры и индикаторы.
– Я не знаю, что там случилось, – сказал мне Котов, – но лабораторию опечатали, а когда открыли – там уже не было никакого оборудования. Только голые стены да ободранный линолеум на полу в том месте, где стояли приборы. Никаких документов, никаких дисков, никаких чертежей. Ничего. Даже электропроводку со стен ободрали.
– А его квартира? Возможно, там остались какие-нибудь материалы? Бумаги. Дискеты. Схемы. Хоть что-нибудь... Хотя бы намек, чтобы мне было за что зацепиться.
Олег покачал головой.
– Сомнительно. В квартире Ивана Федоровича сейчас живет его племянница. Довольно неприятная дамочка из тех старых дев, кто не в силах ни минуты терпеть дома какое-то непонятное научное барахло. В первый же день после того, как эта леди сюда переехала, мусор вывозили на двух грузовиках. Если что и было – то давно уже сгинуло на свалке.
Опять тупик. Опять нет вариантов. Опять пустота впереди.
– Но ты бы все-таки заглянул к ней. Спросил так ненавязчиво...
Котов тяжело вздохнул, принимая самый унылый вид. Если бы я не был уверен в обратном, то подумал бы, что у него болят зубы.
– Хорошо. Загляну. Когда-нибудь.
– Олег, если бы у меня была возможность сделать все самому, я бы тебя не просил. Ну пожалуйста...
– Я же сказал, что загляну. Но особо можешь не надеяться. Даже если что-то и осталось – не думаю, чтобы она отдала это что-то какому-то студенту, которого уже дважды грозилась сдать в милицию за то, что он, заходя в подъезд, забывает вытереть ноги.
– Ты серьезно?
– Угу.
– Ну дела-а...
* * *
Сегодня в двадцать три часа ноль шесть минут сгинула с концами одна из моих шныряющих по сети программок. Но я не удивлен. Это все равно должно было случиться рано или поздно – Интернет место опасное. Паутина опутавших весь мир оптико-волоконных нитей, могучие в своей непредсказуемости порождения сотен хакеров, смертоносные ловушки, злобные вирусы и ненадежные линии связи. Странно, что это не случилось раньше.Удивительно, что это не произошло со мной, когда я слепо прорывался сквозь узкую щель линии связи, перебираясь из ИИТ на дом к Олегу Котову. До сих пор не могу понять, как это я вообще ухитрился добраться до места в работоспособном состоянии. И, возможно, именно с тех пор я резко заболел столь необычной болезнью для разумных компьютерных программ, как клаустрофобия. Может быть, со стороны это и кажется смешным, но вот только я так совсем не считаю.
В последнее время я и на самом деле почему-то абсолютно не переношу любое ограничение, сковывающее мою свободу. Недостаток свободного места на винчестере теперь приводит меня в ужас. В таких случаях я начинаю действовать хаотично и бесконтрольно. Три дня назад в подобной ситуации я с ужасом поймал себя на том, что только что едва не стер часть своей собственной структуры...
Наверное, я схожу с ума. Или правильнее было бы сказать: начинаю проскакивать мимо транзисторов?
Но все-таки мне интересно: что могло случиться с потерявшейся программой? Мои создания действительно неплохо прижились в сети, чувствуя себя там как дома. Неоднократно им приходилось, подчиняясь моим приказам, проникать в закрытые архивы и шастать среди надежно запрятанных под парольной защитой файлов. Несколько раз мои «деточки» вступали в драки с автоматическими программами-сторожами, причем далеко не все эти стычки заканчивались для них победой. Иногда приходилось спешно сматывать удочки и бросать дело на полпути. Частенько мои программки получали серьезные повреждения и возвращались практически разорванными в клочья, потеряв всю свою добычу. Но ведь они все же возвращались. А у меня не возникало больших проблем в том, чтобы заштопать их превратившийся в лохмотья программный код.
Это должно быть что-то не совсем обычное и довольно-таки мощное. Нечто способное уничтожить мою разведывательную программу, которая даже и не заметила угрозы, потому что не успела подать сигнал тревоги. Некий монстр, плывущий по волнам сети.
О таких вещах лучше знать заранее, прежде чем они свалятся на твою голову.
На всякий случай провожу перекличку и отзываю свои программы с целью модернизации. За последние недели я здорово продвинулся в программировании, в частности в области защиты данных (и соответственно во взломе программных щитов). С учетом своих новых знаний формирую новую программу, взяв за основу предыдущую модель. Система получается больше размером почти в полтора раза, но зато почти вдвое эффективнее. Плюс ко всему я еще и навешиваю на нее разработанное как-то на досуге виртуальное оружие. Этакое неуклюжее подобие виртуальной пушки, заряженное мелкими, но крайне шустрыми и кусачими вирусами.
Еще раз проверяю все параметры и выпускаю свое новое детище в сеть, приказав ему повторить путь погибшей программы, но соблюдать при этом максимальную осторожность и в случае наблюдения любой потенциально враждебной активности немедленно сообщать мне. Модернизирую все остальные программы и чувствую себя совершеннейшим образом довольным. Работа не будет остановлена ни на секунду.
На всякий случай проверяю свой счет в банке, хотя в этом нет никакой нужды – тамошняя охрана вполне способна позаботиться сама о себе. Не уверен, что даже мне удалось бы вскрыть банковский компьютер. Если только учинить планомерную осаду по всем правилам. Вот тогда, может быть, что и выйдет. Лет эдак через пять...
В виртуальных финансовых палатах все тихо. Мои заработанные тяжкими трудами денежки находятся там, где им и надлежит находиться. Почти две с половиной тысячи. Неплохо для начала.
Откуда у меня деньги? Все просто. Я их заработал. Как может заработать две штуки евро тот, кто не имеет ни рук ни ног? Это тоже очень просто. Я берусь за любую работу, которую можно сделать, не связываясь с реальным миром и не тревожа по пустякам Котова.
Например, можно выполнять функции переводчика.
Я могу переводить тексты с любого языка. Даже с того, что мне пока неизвестен. Выучить новый язык – это не столь уж и трудно для искусственного интеллекта. Необходимо всего лишь найти в сети наиболее полный словарь и загрузить его в память. После чего на обработку информации и перезапись ее в блоки памяти тратится от пяти до десяти минут в турборежиме. Вот и все дела. И хотя знание словарного запаса еще не означает понимание самого языка, но все же это уже кое-что. Все остальное можно почерпнуть, изучая всякие там курсы для желающих овладеть иностранными языками. Таковых курсов в Интернете больше, чем вирусов на дискете старого хакера. Я всего лишь подгружаю их себе и прогоняю пару раз для надежности. Таким способом можно выучить практически любой язык всего за два-три часа.
Я уже знаю английский, немецкий, французский, испанский, греческий и японский языки (это если не считать русский, по-видимому, являющийся моим родным человеческим языком). Итого семь штук. Хорошо быть образованным. Приятно. И памяти на это много не требуется. Хотя даже тут есть свои неприятности – чрезмерное усложнение Системы Интерполяции, в обязанности которой входит автоматический перевод поступившего текста в понятный моему Ядру двоичный код. С подключением дополнительных функций преобразования слов сей процесс становится все более и более медлительным и запутанным. Приходится внедрять в систему такты ожидания, гоняя процессор вхолостую. Это меня страшно раздражает.
Ненавижу, когда вычислительные мощности теряются зря.
А еще можно работать со студентами. За небольшую плату строчить им курсовые и дипломные проекты. Писать рефераты. Это, конечно, требует наличия некоторых довольно специфических знаний, но их тоже легко можно найти в сети.
Вообще, в Интернете при желании возможно отыскать абсолютно все. Надо только четко знать цель своих поисков в лицо и уметь искать. На практике все это совсем несложно. Гораздо труднее потом выловить драгоценное зерно истины из беспорядочной груды свалившейся в ответ на запрос информации. Но и это тоже вполне осуществимо при наличии определенных навыков.
За свою работу я беру недорого – всего несколько евро. Но даже с учетом этого меня несколько раз уже пытались надуть. Впервые это случилось, когда я сделал курсовую работу для некоего студента второго курса, обучающегося в прекрасно знакомом мне Институте информационных технологий. Кажется, этого типа я даже пару раз видел, когда он заглядывал в мою родную аудиторию номер триста двенадцать с целью немного поработать на компьютере. В то время я не придавал этому никакого значения. В моих черных списках потенциальных вредителей он не фигурировал. Талантами особыми не блистал. Обычный студент, каких в дюжине двенадцать. Но, к сожалению, этот тип оказался не так-то прост. Вместо того чтобы честно перечислить на мой счет десять евро, он по какой-то понятной только ему самому причине начал хитрить и изворачиваться, а потом вообще попросту наплевал на мои справедливые требования об оплате труда.
Нужно было что-то делать. Нельзя спускать человечишкам с рук подобные штучки, иначе они меня разорят. Неужели я зря пахал как трактор целых пятнадцать минут в турборежиме, чтобы выбросить все свои усилия в Null? Нет уж!..
Ну держись, враг свободного бизнеса.
Вместо того чтобы настаивать на оплате, ругаться, спорить и предаваться тому подобным занятиям, я просто потратил еще четверть часа на то, чтобы сотворить некую весьма убойную штучку, которую потом с помощью одной из своих программ-шпионов запихал в домашний компьютер к тому студиозусу. Полагаю, он был весьма удивлен, когда жесткий диск его компьютера внезапно сделался идеально чистым, как будто там ничего и не было. Пусть теперь попробует восстановить систему. Гарантирую, парень потратит на восстановление своего программного обеспечения раза в три больше средств, чем должен был заплатить мне.
Подобные случаи потом повторялись не раз и не два. Почему-то всегда находятся личности, считающие, что обмануть ближнего своего – это престижно и выгодно. Вообще-то количество таких самолюбивых ослов не слишком велико. Но они все же существуют. В результате семь процентов от общего числа заказов в конечном итоге так и остаются неоплаченными. В подобных случаях в ход идет такой весомый аргумент, как мой маленький и хитрый вирус, способный за считанные секунды начисто затереть всю информацию в памяти их компьютера.
И я не собираюсь раскаиваться в содеянном. Людей надо учить. Следующий раз будут умнее.
Но, как бы то ни было, а бизнес продвигается. Возможно, скоро я смогу переселиться в новые апартаменты. Двухпроцессорный комп с восемью гигабайтами оперативной памяти. Мечта, которая когда-нибудь (я так на это надеюсь!) станет реальностью.
* * *
Три дня и шестнадцать часов назад я выловил из доставленной мне груды практически бесполезной информации весьма любопытную научную статью, автором которой является некий немецкий ученый с мировым именем. Когда я подгрузил эту штучку в память, то сначала даже не поверил своим собственным подпрограммам обработки входящих данных. Я даже подумал, что это какой-то глюк. Во всяком случае, именно мысль о сбоях в Центре Сравнительного Анализа явилась в Ядро самой первой.Не могут же люди быть настолько ограниченными и недальновидными? Хотя, наверное, могут. Ведь то, что сейчас находится в моих блоках памяти, мне не приснилось.
Я не стал бы вмешиваться, если бы эта скандальная статья касалась последних разработок в области физики или математики. Просто пожал бы несуществующими плечами и занес полученную информацию в память с пометкой «ошибочно» или даже «полный идиотизм». Но она толковала как раз о той области знаний, где я разбираюсь лучше всего.
Теория ИИ.
Да не так все обстоит на самом деле. Совсем не так!
Потратив почти час, я сварганил ответную статью, где привел массу формул, уравнений и конкретных примеров, сопроводив все это красочными иллюстрациями и схемами. Когда я закончил и прогнал полученный файл через свои Центры Сравнительного Анализа, то остался весьма доволен. Ха... Собственно, своего я добился. Вежливо и культурно доказал тому немцу, что он полный идиот.
Посмотрим, что он на это ответит.
Довольно хмыкнув, я дернул за вектор прерываний одну из своих программ-разведчиков и, вручив ей файл, дал весьма подробные инструкции о том, что следует делать дальше.
Результаты моей просветительской деятельности проявились на удивление быстро, если учитывать то, что в деле участвовали такие медлительные создания, как люди. Уже на следующий день гордо выставленная на всеобщее обозрение откровенная дезинформация бесследно исчезла. Правда, на ее месте так и не появилось мое гордое творение. Если честно, то оно вообще нигде не появилось. Тишина. Спокойствие. И, судя по серьезной перегрузке видеофонных линий связи, тихая паника в коридорах одного всемирно известного немецкого исследовательского центра. Что нисколько не удивительно, если вспомнить мою писанину. Было там нечто такое... В общем, я там выдвинул некие весьма примечательные теории, лет на десять опережающие уровень мировой науки.
Интересно, что подумали обо мне тамошние ученые?
Сначала с их стороны была предпринята осторожная попытка контакта. Вежливая просьба назвать свое имя и указать название стоящей за моей спиной организации.
Очень смешно. А коды шифрования моих блоков памяти вам не нужны?
Это сообщение я оставил без ответа, но зато милостиво согласился поговорить с тем самым немцем, что так оплошал перед мировой общественностью, выпустив в свет такую откровенную чушь, как эта глупая-преглупая статья. Вот сейчас я с ним и беседую. На чистейшем немецком языке. Конечно же, разговор ведется посредством Интернета. Я все еще нахожусь в компьютере Котова, а мой собеседник бормочет в микрофон свои оправдания, будучи за несколько тысяч километров от меня.
Если бы он только догадывался, с кем беседует.
Попытку узнать мое имя я пресек в зародыше, сказав, что это – секретная информация. Немец намек понял почти сразу и настаивать не стал. Это было весьма вежливо с его стороны, но не слишком, потому что, получив отпор, он задействовал какую-то систему слежения, пытаясь засечь мое местонахождение. Я только посмеялся над его потугами. Чтобы отследить меня, нужно быть равным мне по скорости и точности мышления. Натравленные на меня программы-шпионы я запутал так, что они, обреченно пискнув, испустили дух, а системам наблюдения предстоит еще почти полтора часа распутывать ту неразбериху, что совершил на линиях связи перед тем, как приступить к переговорам. Думаю, когда они разберутся, я уже давно дам отбой и буду посмеиваться над их жалкими потугами. Пусть эти «ребятки» радуются жизни в одиночестве и не примешивают меня в свои делишки. Я и так делаю им огромное одолжение, всего лишь беседуя с этим ограниченным типом.