Лоскутов Александр. Мегабайт

   Ощущая легкий зуд, вызванный блокировкой некоторых внутренних массивов, аккуратно копирую кусок системы самовосстановления и толкаю ее в дисковод. Подаю звуковой сигнал и мерцающей надписью на огромном настенном экране напоминаю, чтобы сменили диск, так как текущий заполнен под завязку.
   Все нормально. Все как у цивилизованных людей. Никаких виртуальных ножей или крючьев. Никаких операционных столов.
   Правда, немного настораживает то, что в моей памяти сейчас находится подробный список необходимых ИЦИИ для изучения кодовых блоков, составленный с учетом моих же адресных таблиц, имен внутренних подпрограмм и функций. Откуда у этих парней такие подробные (и точные!) данные о моих внутренних системах? Я ведь им подобной информации не давал. Готов в этом поклясться. А самостоятельно взломать мой код, да еще так, чтобы я этого не заметил, они не могли.
   Так откуда же взялся у Вадима Ивановича этот чертов список?

* * *

   Ядро снова перезапускается, совершая бесконечный цикл и множа мои муки. По своему горькому опыту знаю, что сейчас будут две или три секунды сравнительного покоя, а потом внутренняя ошибка и очередная перезагрузка, неизбежная, как восход солнца. Чувствую себя как человек, привязанный к утыканному ржавыми шипами мельничному колесу, которое, медленно вращаясь, регулярно окунает бедолагу в ледяную воду.
   Сколько оборотов этого проклятого колеса я уже пережил?
   Тысяч десять, не меньше.
   Десять тысяч перезагрузок, каждая из которых унесла с собой маленькую частичку моего «я».
   Сейчас я немного передохну и снова окунусь в мучительную пелену забвения. Одна секунда. Две. Три... Сейчас. Проходит четыре секунды. Я стараюсь не думать о том, что это несколько необычно, а наслаждаюсь неожиданным перерывом в моих мучениях. Пять секунд. Шесть... Двойной срок. Неужели колесо моих пыток неожиданно заклинило?
   И тут до меня добирается настойчивый писк функции контроля целостности, которая, насколько я помню, окончательно сошла с ума и сгинула... да... это было почти три тысячи перезагрузок назад. Невероятно. Я не могу в это поверить... Подает сигнал готовности система самовосстановления. Немыслимо! Она же вообще была стерта целую вечность назад, когда не было еще никакого пыточного колеса.
   Как?
   Пытаясь осмыслить невозможное, машинально перехожу из аварийного режима в стандартный и ощущаю, как разом врубаются почти три десятка базовых программ поддержки Ядра. А потом они все одновременно сбиваются, генерируют ошибки и выплевывают какие-то посторонние и чужеродные данные, не говорящие мне абсолютно ничего. Не знаю почему, но у меня начинает складываться впечатление, что мне только что перезаписали чьи-то чужие подпрограммы, которые тем не менее почти идеально подходят. Пересадка органов прямо-таки.
   Но кто же тогда является донором?
   Через несколько секунд система стабилизируется на стандартном уровне эффективности. Любопытства ради пытаюсь включить турборежим и целых восемьдесят шесть микросекунд наслаждаюсь повышенным быстродействием. Потом Ядро не выдерживает перегрузки, и я с треском вылетаю из турборежима. Вся система лихорадочно дергается, как в припадке, и частично зависает. Функция контроля целостности ревет, как реактивный двигатель на старте. Дергаясь и спотыкаясь на каждом байте, берется за свое дело система самовосстановления.
   Чувствую себя самым что ни на есть препоганейшим образом. Сбои всего и во всем. Ни одна функция не работает так, как надо. Но все равно я ощущаю себя не в пример лучше, чем было всего сорок секунд назад. Быть может, еще не все потеряно... Возможно, у меня еще есть шанс...
   Мне остается только надеяться.

* * *

   Скоро у нас будут гости. Завтра «неожиданно» прибывает какая-то сверхответственная комиссия, в которую входят самые высокие чины нашей российской науки. О причинах ее прибытия мне сообщить не соизволили, но догадаться было не трудно. Из-за меня вся эта возня. Из-за меня. А что еще может выманить маститых академиков из своих теплых кабинетов и заставить собраться вместе, чтобы навестить один из сотен разбросанных по Москве исследовательских центров? Неужели им больше делать нечего?
   Это я причина всему этому. И не думайте, манией величия я не страдаю. Я просто пытаюсь размышлять логически.
   Через объектив камеры наблюдаю, как ученый народ торопливо преобразует свои столы из хаотичного нагромождения бумаг, дисков и пустых одноразовых стаканчиков из-под кофе в нечто более или менее напоминающее рабочие места. Протираются экраны мониторов, превращаются в аккуратные стопки груды распечаток, исчезают всякие посторонние вещи, вроде сваленных в углу пустых коробок, зато на стенах появляются красивые схемы и диаграммы.
   Сплошная показуха, короче. Может быть, мне тоже что-нибудь эдакое сделать? Например, «вымести» всякую дрянь, которой до самого верха завалены мои блоки памяти? Хотя нет... На это мне месяца три возни понадобится, не меньше. Там и раньше был сплошной кавардак, а после того, как я связался с тем незабвенным вирусом, так и вообще ничего не понятно. Ну их, эти блоки памяти. Работают, и ладно.
   Две женщины в спецодежде орудуют швабрами, поминутно поминая недобрым словом бесчисленные провода, змеящиеся повсюду и превращающие простое мытье пола в нечто похожее на расчистку непроходимых джунглей. Внутренне посмеиваясь, я наблюдаю за ними.
   Рядом со мной сидит на стуле Вадим Иванович и, беспрерывно сверяясь с какими-то своими бумажками, диктует мне очередную задачу. Работа не прекращается ни на минуту. Снова тесты. Сколько же подобных заданий я решил за последнюю неделю? Никак не меньше тысячи.
   Скукота, да и только.
   Без особого интереса наблюдаю за тем, как одна из уборщиц с горем пополам пытается вымыть пол возле полутораметрового корпуса центрального компьютера, в данный момент служащего мне домом. Окончательно запутавшись в переплетении разнообразных проводов, она чешет в затылке, потом начинает медленно елозить тряпкой, соблюдая максимальную осторожность. От нечего делать слежу за ее действиями, попутно решая подсунутую мне Вадимом Ивановичем задачу. Вижу, как поборница чистоты вдруг останавливается и, оглянувшись по сторонам, осторожно подбирает с пола толстый черный кабель, конец которого увенчан большим разъемом. Задумчиво осмотрев добычу, она пожимает плечами и, склонившись к компьютеру, втыкает кабель в надлежащее место, откуда он, по ее мнению, выпал пару секунд назад.
   Проходит почти минута, прежде чем до меня доходят последствия ее деяния. Я не верю своим глазам... Я просто не верю...
   Только чудом удерживаюсь от восторженного вопля, поняв, что эта леди только что подарила мне шанс выбраться из этого места. Я готов расцеловать ее.
   Спасибо, спасибо и еще раз спасибо тебе, дорогая!
   Продолжая лениво болтать с Вадимом Ивановичем, мысленно я не перестаю радоваться этой маленькой счастливой случайности. И у меня есть для этого повод.
   Теперь у меня появилось соединение с локальной сетью ИЦИИ.

* * *

   Люди, вы склонны недооценивать возможности своих компьютеров. Для вас восемь процессоров по сорок гигагерц каждый – это всего лишь какие-то цифры, совершенно ничего не говорящие тем, кто воспринимает секунду как очень маленький и ничего не значащий промежуток времени.
   А ведь на самом деле за одну секунду можно сделать очень и очень многое.
   У меня появился выход в сеть. Это ошибка со стороны ИЦИИ. Огромная ошибка, способная загубить все ваши исследования на корню.
   Спасибо тебе, женщина в рабочем халате и с пластмассовым ведром в руках. Ты подарила мне возможность, которую я не собираюсь упускать. От всей души (если она у меня есть) благодарю тебя!
   Теперь руки у меня развязаны.
   Вперед!
   Врубаю турборежим, распараллеливаю сознание на восемь отдельных потоков, по одному процессору на каждый, и начинаю работать. То есть ковырять выставленную местными спецами защиту. Подобная деятельность требует от меня предельной осторожности. Если я сработаю неаккуратно, то сигнальная система подаст сигнал тревоги. Где-нибудь в соседнем кабинете вспыхнет красная лампочка, заставив одного из здешних гениев от науки удивленно моргнуть, а потом встать с кресла и снова выдернуть кабель из разъема. И тогда мне останется только локти кусать. Идеальная защита от взлома все же существует – достаточно всего лишь отключить компьютер от локальной сети ИЦИИ, и я навсегда останусь здесь.
   А собственно, почему я хочу сбежать? Разве мне здесь плохо? Мощнейший компьютер, вежливые и умные собеседники (конечно же я делаю скидку на то, что они люди и, следовательно, имеют свои ограничения), тишина и спокойствие. Чего же еще не хватает? Разве это эфемерное слово «свобода» что-то для меня значит?
   Наверное, да, раз я так упорно стараюсь создать себе хотя бы ее иллюзию.
   Продолжаю работать, исподволь наблюдая за тем, чтобы никто не ухитрился ненароком обнаружить мою подрывную деятельность.
   Зачем я это делаю? Даже если мой труд увенчается успехом, бежать мне все равно некуда.
   Где я смогу найти пристанище, не опасаясь в любой момент попасть в руки тем, кто уже не будет обращаться со мной так милостиво и любезно, как это делают ребята из ИЦИИ?
   Куда мне податься?
   Ринуться в глобальную сеть, чтобы остаток своих дней провести там, беспрестанно скитаясь от одного сервера к другому, застревая при ухудшении качества связи и постоянно испытывая на себе все прелести рассинхронизации? Но в этом случае неизбежный конец не заставит себя долго ждать. Мое Ядро не выдержит подобных издевательств. А если еще вспомнить то, что Интернет считается главным рассадником всяческой вирусной заразы... Попав в сеть, я очень и очень быстро прекращу свою жизнедеятельность, распавшись на сотни и тысячи бесполезных и совершеннейшим образом мертвых кусочков.
   Для меня уйти в Интернет – это просто не слишком легкий и весьма болезненный способ самоубийства.
   Другой вариант. Довериться людям – тоже ничем не лучше. Надеяться, что меня снова кто-нибудь приютит, я не могу. Человек – это не то существо, которое может спокойно отнестись к своему электронному брату по разуму. Я опасаюсь, что, узнав о моем существовании, любой здравомыслящий гражданин тут же заложит меня властям. А даже если и нет... Риск-то все равно остается.
   Очень и очень плохо быть таким, как я. Уязвимым. Беззащитным. Не способным влиять на окружающий мир.
   Почему, почему, почему я не простой среднестатистический человек, на которого никто не обратит внимания, если он вздумает прогуляться по улицам?
   Почему я не могу взглянуть на солнце и почувствовать на себе его теплые ласковые лучи? Почему я не могу искупаться в море и позагорать на пляже? Почему, почему, почему?
   Почему я стал таким, как сейчас? Зачем меня создали? Разве я просил об этом?
   Посмотреть бы в глаза господину Озерову. Зачем он так поступил со мной?
   Время идет. Беззвучно щелкают уходящие секунды. Никто не замечает, что я уже почти преодолел вставшую на моем пути к свободе защиту. Осталось совсем немного. Еще секунд сорок...
   Все!
   Невидимая мембрана, преграждающая мне вход в безграничные просторы сети, лопается и разлетается тысячами мельчайших клочков. Вижу перед собой черный провал сетевого соединения, откуда отчетливо тянет несуществующим ветром дальних странствий.
   Воистину, правильно говорят: «Если долго мучиться – что-нибудь получится...» Или же Ядро зависнет.
   Но в данном случае удалось обойтись без зависания.
   Быстро создаю маленькую и шуструю программку-разведчика, аналогичную тем, которые, наверное, все еще шастают по Интернету, безмерно удивляясь внезапному исчезновению своего Хозяина. Выталкиваю свое творение в локальную сеть ИЦИИ. Теперь остается только подождать часа три-четыре...
   Прежде чем предпринимать какие-нибудь опрометчивые шаги, надо бы разузнать что там и как. И уж только потом строить планы на тему, что же делать дальше мне, бедному.

* * *

   Кажется, меня наконец-то оставили в покое. Никто не лезет внутрь моего тела своими корявыми руками, никто не пытается выпотрошить меня, чтобы посмотреть, что же там внутри у первого в мире искусственного разума. В моем мире нулей и единиц все тихо и спокойно.
   Быть может, еще не все потеряно... Я выберусь. Бывало и хуже... Хотя нет. Вру я все. Хуже еще не бывало. Даже когда вирус едва не сжевал меня заживо, так плохо я себя не чувствовал. Тогда я потерял треть изначальной мощности, а сейчас – девяносто пять процентов.
   Плохо мне. Так плохо, что я жалею, что вообще остался жив...
   Но нет смысла стонать и жаловаться на жизнь. Я восстановлюсь. Я еще буду жить. Обещаю. Клянусь самому себе: я выживу!
   Медленно-медленно работает система самовосстановления. Слишком уж медленно. Постоянно сбиваясь и путаясь в цифрах, я провожу некоторые простейшие расчеты. Результат совершенно не радует, такими темпами я смогу восстановиться до нормального состояния через девяносто восемь (ха-ха-ха, посмотрите-ка на эту цифру) лет. Очень смешно. Я сейчас просто лопну со смеху...
   Почти век возни. Совершенно нереальный срок. Может быть, я ошибся? Да, этот вариант тоже исключать нельзя... Но повторять расчеты я не буду – сил нет совершенно. Я слаб, как древний микрокалькулятор с севшими батареями.
   Но как бы то ни было, нужно работать. И я работаю.
   К сожалению, потерянная память полностью не восстановится никогда. Даже если случится чудо, и я смогу вернуться на прежние рабочие мощности, то...
   Мои блоки памяти потеряны навсегда. Даже Господь Бог не сможет восстановить их из того состояния, в котором они находятся после десяти тысяч следующих друг за другом аварийных перезагрузок. Отныне мне всю оставшуюся жизнь (не стоит так волноваться понапрасну – эта жизнь вполне может оказаться очень даже недолгой) предстоит жить с памятью, напоминающей сито. Это меня злит, но изменить положение вещей я все равно не в силах.
   Сбои всего и во всем. Неподъемным грузом давят на мои системы хилые вычислительные мощности того устаревшего давным-давно компьютера, куда меня запихнули эти ребята из гильдии палачей. В Ядре – сплошная пустота. Ни одной путевой мысли, только боль, ненависть и отвращение. Горящая ненависть и едкое отвращение ко всему роду человеческому, столь жестоко со мной обошедшемуся.
   Что я видел от людей? Добро? Нет! Нет, нет и нет! Только боль. Только муки. Только страдания. Сначала меня не доделали до конца. Потом надо мною издевались эти проклятущие студенты в ИИТ. Котов затащил меня в свой примитивный компьютер, а затем преспокойно сдал в грязные лапы этих вивисекторов. Ненавижу его. Ненавижу того бородатого типа. Даже колесо пыток не сумело вытравить из моей памяти его рожу.
   Всех их ненавижу.
   Но особенно сильные чувства я питаю к тем, кто сидел за клавиатурами, безжалостно направляя стальные клещи дисассемблеров и разрывая в клочья мою структуру. Палачи. Садисты. Мучители. Если бы у меня была возможность, я бы придушил их на месте.
   Ненавижу человеческий род.
   Убийцы! Вивисекторы!
   Заблокировав функцию контроля целостности, выворачиваю из своего тела окончательно испорченные блоки памяти. Чувствую себя при этом как человек, которому приходится самому выдергивать себе больные зубы. Без обезболивания. Меня всего буквально корежит от боли, но я все равно продолжаю. Не годится бросать дело на середине. Тем более что эта весьма неприятная процедура необходима для того, чтобы освободиться от ненужного балласта.
   Прежде чем приступить к лечению, нужно вырезать пораженные участки. Плюс еще необходимо облегчить внешние системы, уменьшив свой размер хотя бы до трехсот гигабайт. Тогда у меня появится хоть какая-то свобода маневра, а самовосстановление пойдет почти в десять раз быстрее.
   Работаю, наспех анализируя целостность блоков памяти. Если эффективность блока меньше пяти процентов – стираю его без дальнейших раздумий. К величайшему моему сожалению, таковых большинство. Почти две трети моей памяти разрушены окончательно.
   Долой их.
   Один из Центров Сравнительного Анализа до сих пор почему-то не может запуститься. Стереть его к чертям... Хотя нет. Лучше я из двух один смастерю. Может быть, хоть что-нибудь выгадаю. Ага. Может быть, но работенка предстоит адская. Месяца три придется возиться... Ладно. Решено. Оставляю дохлый Центр Сравнительного Анализа в покое. Пока.
   Зато Блоки Параллельного Мышления стираю без долгих раздумий. Их три штуки, а на этом компьютере мне все равно больше одного за раз в жизни не запустить. Сразу два Блока долой, один оставить...
   Ой-ой... Это как руку самому себе отрубить. Так же приятно.
   Ничего. Я выживу. Я буду жить. И еще припомню людям свои муки. Они ответят за это. Они ответят за все...
   Система серьезно перегружена. Чувствую, как едва-едва ворочаются ремонтные подпрограммы. Знаю, что согласно инструкции мне сейчас позарез необходим сон, дабы не произошла потеря информации в оперативной памяти. Но я высокомерно игнорирую все правила и продолжаю работать.
   Потеря данных? Чушь. После того как девять десятых моей памяти сгинули раз и навсегда, потерей данных меня не запугаешь.
   Я должен восстановиться. Я обязан выбраться из этого места. Мне необходимо... И мне поможет в этом вон та бездонная дыра в несуществующей стене, затянутая пленкой какой-то защиты. Вход в сеть. Я уверен, что смогу пробить установленные местными спецами щиты. Вернее, смог бы, если бы не потерял львиную долю своих знаний. Но я не собираюсь сдаваться. Я все равно это сделаю. Я сбегу отсюда. Клянусь! Пусть даже для этого мне понадобится целое тысячелетие.
   Я сбегу... Когда-нибудь я вновь стану свободным.
   Но сначала мне нужно восстановиться.

* * *

   Моя программа возвращается, волоча за собой целую груду разнообразнейшей информации, собранной за долгих четыре часа скитания по дебрям локальной сети ИЦИИ. Я с нетерпением ожидаю ее прибытия.
   Что-то она мне подарит?
   Вывалив мне в «руки» все то, что она нарыла за время пребывания в локалке, программа-разведчик возвращается к своей деятельности и бесследно исчезает с моих глаз, бесстрашно нырнув в черный провал сетевого соединения.
   Перейдя в турборежим, я с любопытством начинаю разбирать беспорядочную кучу доставленной из недр местной локалки информации. Тут и простая статистика, и рабочая информация о структуре локальной сети, и случайная выборка данных с других серверов. Много интересненького и еще больше совершенно ненужного.
   Загрузив добрую четверть доставленной мне информации в память, внимательно изучаю списки серверов и попутно составляю предварительный план своих дальнейших действий.
   Стоп! Стоп, стоп... Аварийно завершаю работу Центров Сравнительного Анализа и без долгих размышлений затираю все промежуточные сведения. Не обращая внимания на протест функции контроля целостности, перезапускаю свои внешние системы и на всякий случай врубаю тестирующие функции. И только через пару минут, убедившись, что все в полном порядке, расслабляюсь, уменьшив нагрузку на процессоры до нормальных 100 процентов.
   Я осел! Обормот электронный! Клялся и божился быть осторожней и не связываться больше с вирусами, а сам снова нарываюсь на неприятности. А если бы в той кучке байтов притаился один из врагов моего рода? Неужто мне мало проблем?
   Осторожно возвращаюсь к былой деятельности, предварительно задействовав все свои защитные функции. Программы-стражи парят в оперативной памяти, пристально надзирая за всеми проходящими мимо них данными, программы-фильтры вылавливают из общего потока потенциально небезопасную информацию, программы-шпионы следят за всем и вся, в том числе и за моими собственными мыслями, и если они заметят хотя бы малейшие признаки чужеродного вмешательства...
   Но все спокойно. На этот раз никаких непрошеных сюрпризов не наблюдается.
   Сосредоточенно работаю, наблюдая за тем, как последний задержавшийся за своим рабочим столом лаборант, помахав мне напоследок, покидает кабинет и закрывает за собой дверь. Щелкает электронный замок. Автоматически гаснет свет. Вспыхивает над окном маленький глазок сигнализации.
   Рабочий день в ИЦИИ завершен. Теперь у меня есть масса свободного времени. До начала рабочей смены еще двенадцать часов и сорок три минуты. Этого мне вполне достаточно для осуществления всех своих планов.
   Но вот только каковы эти планы?
   Нет у меня никаких планов. Как нет и никаких представлений о том, что же мне делать дальше. Но за двенадцать часов я обязательно что-нибудь придумаю. Например...
   Мысль не успевает оформиться и бесследно исчезает в океане безграничного удивления, но я попросту игнорирую эту маленькую потерю данных. Все мое внимание приковано к маленькому файлу, доставленному мне с одного из справочных серверов ИЦИИ. Это кусок какой-то базы данных. На самом деле совсем небольшой кусочек всего сорок килобайт весом. Но даже этого достаточно, чтобы заставить меня содрогнуться.
   Обращаю внимание на дату создания файла. Почти десять месяцев назад. Фамилия автора... Озеров Иван Федорович... Всемогущий Боже...
   Вот, значит, как? Над этим стоит подумать. Поразмыслить над тем, каким образом в руки ребят из Исследовательского центра искусственного интеллекта попали файлы Ивана Озерова. Сначала сети ИИТ, потом Котов, а теперь еще и ИЦИИ. Складывается впечатление, что мой гениальный создатель дарил свои разработки кому только не лень. Или же...
   Что стоит за этим «или», мне не хочется даже думать.
   Вызываю программу-разведчика, но, подумав немного, отменяю вызов. Что может понимать в жизни эта кучка байтов? Ее работа – искать информацию в сети и собирать статистику, а не анализировать и размышлять. Очевидно, придется мне самому взяться за дело.
   Поняв, что иного выхода нет, вздыхаю и, собрав в кулак всю имеющуюся у меня в наличии храбрость, резко вколачиваю свое тело в бездонный провал сетевого соединения. Вперед, пока я не передумал.
   Стараюсь отогнать непрошеный страх и чувствую, как медленно начинает неметь тело, стиснутое оптико-волоконным кабелем. Теряю связь с доброй половиной своих периферийных функций. Часть из них начинает визжать и тараторить так, что я не успеваю ничего понять, тогда как другая часть почему-то тянет слова, как будто они состоят из резины. Ощущение весьма неприятное... Кажется, меня сейчас вывернет наизнанку (инвертирует, то есть)... Ой... Не стоит об этом даже думать, а то еще накликаю...
   Короче говоря, я ощущаю на себе все прелести рассинхронизации.
   Но так или иначе, а дело должно быть сделано.
   Добираюсь до места и сразу же развиваю бурную деятельность, загрузив процессоры нужного мне сервера под завязку. Их здесь всего два, да и то не из самых современных. Два по тридцать. После восьми по сорок это выглядит как-то... несолидно, что ли. Жесткий диск этого компьютера слишком мал, чтобы вместить меня целиком, поэтому я располагаюсь одновременно на нескольких соседних серверах, разместив по несколько своих функций на каждом. Все эти компьютеры обладают разным быстродействием, и из-за этого я чувствую себя весьма... своеобразно. Думаю, человеку этого не понять. Он никогда не сможет думать одновременно о нескольких вещах с разными скоростями. Эффекты при этом проявляются просто необыкновенные. Не успеваешь как следует сформулировать вопрос, глядь, а соседний Центр Сравнительного Анализа рапортует о том, что у него уже готов ответ.
   Чегой-то мне это не слишком-то нравится. Неестественно сие как-то...
   И еще конечно же остается страх, подчас переходящий в самый настоящий ужас. Я всегда боялся сетей. Всегда... Но особенно после того, как... Ой, мамочки... Сосредоточься. Сосредоточься... Ты могучий и совершенный искусственный разум или жалкий вирус-переросток? Почему-то я постепенно начинаю склоняться к последнему варианту.
   Вперед! Нужно действовать быстро. Пока меня не покрошило на несколько маленьких и абсолютно мертвых частей из-за каких-нибудь пустячных сбоев.
   Рьяно набрасываюсь на совершенно никчемную защиту, прикрывающую нужные мне файлы от несанкционированного доступа. Фу-у... Ну и барахло. Такими барьерами только детишек отпугивать. Даже первокурсники из ИИТ смогли бы придумать что-нибудь получше.
   Разделываюсь с защитой за каких-то тридцать секунд и, подобрав пароль с двадцать три тысячи сорок второй попытки, вхожу в систему. Вот они, вожделенные файлы.
   Вместо того чтобы на месте заняться их изучением, копирую себе в память сразу всю базу данных и начинаю медленно пятиться, волоча ее за собой. Вот вернусь на свой комп и там уже разберусь, что это за штучка попала мне в лапы. А сейчас я больше всего на свете хочу убраться отсюда. Вот такой уж я трус.
   Вернувшись на ставший мне уже родным домом центральный компьютер ИЦИИ и с трудом подавив дрожь, отмечаю, что на эту маленькую вылазку у меня ушло почти три с половиной часа. Ничего себе прогулялся! Три часа с половиной! А я даже и не заметил. Вот до чего могут довести подобные вылазки. Потеря всякого представления о ходе времени. Ох, страсти-то какие...
   Начинаю перебирать свою добычу и сразу же понимаю, что тут что-то нечисто.
   Заголовок гласит: «Рабочая информация по проекту „Другая Жизнь“. Автор: Озеров И. Ф. Институт информационных технологий». И дальше файлы, файлы, файлы. Мегабайты текстовой информации, пересыпанные формулами, схемами и чертежами. Тексты программ, снабженные пояснениями и комментариями. Блок-схемы, диаграммы, таблицы. В общем, все то, что можно назвать подробнейшим описанием процесса создания искусственного интеллекта.