Страница:
Пушкин А.С.Полное собрание сочинений в 6-ти т. Приложение к журналу «Красная Нива». Т. VI. Путеводитель по Пушкину. М.-Л., 1931.
Цявловский М.А.Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина, т. 1. М., 1951.
Словарь языка Пушкина. В 4-х т. М., 1956-1961.
Бродский Н.Л.«Евгений Онегин». Роман А. С. Пушкина. Пособие для учителя. М., 1964.
Nabokov Vladimir.Eugene Onegin. A Novel in Verse by Aleksander Pushkin, V. 1-4. N.Y., 1964.
Мейлах Б.С.«Евгений Онегин». – В кн.: Пушкин. Итоги и проблемы изучения. М.-Л., 1966.
J. Thomas Shaw.Pushkin's Rhymes. A Dictionary. The University of Wisconsin Press, 1974.
Черейский Л.А.Пушкин и его окружение. Л., 1975.
Лотман М. Ю., Шахвердов С. А.Метрика и строфика А. С. Пушкина. – В кн.: Русское стихосложение, XIX в. М., 1979.
Цявловский М.А.Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина, т. 1. М., 1951.
Словарь языка Пушкина. В 4-х т. М., 1956-1961.
Бродский Н.Л.«Евгений Онегин». Роман А. С. Пушкина. Пособие для учителя. М., 1964.
Nabokov Vladimir.Eugene Onegin. A Novel in Verse by Aleksander Pushkin, V. 1-4. N.Y., 1964.
Мейлах Б.С.«Евгений Онегин». – В кн.: Пушкин. Итоги и проблемы изучения. М.-Л., 1966.
J. Thomas Shaw.Pushkin's Rhymes. A Dictionary. The University of Wisconsin Press, 1974.
Черейский Л.А.Пушкин и его окружение. Л., 1975.
Лотман М. Ю., Шахвердов С. А.Метрика и строфика А. С. Пушкина. – В кн.: Русское стихосложение, XIX в. М., 1979.
Литература о «Евгении Онегине»
Ахматова А.А.«Адольф» Бенжамена Констана в творчестве Пушкина. Временник, 1. М.-Л., 1936.
Белинский В.Г.Сочинения Александра Пушкина. Статьи восьмая и девятая. – Полн. собр. соч., т. VII. М., 1955.
Благой Д.Д.«Евгений Онегин». – В кн.: Пушкин А.С.Собр. соч. В 10-ти т. Т. IV. М., 1960.
Благой Д.Д.Мастерство Пушкина. М., 1955.
Бонди С.М.Примечания и объяснительные статьи в кн. : Пушкин А.С.«Евгений Онегин». М. – Л., Детгиз, 1936; М., Детгиз, 1957; М., Детгиз, 1964.
Бонди С.М.О Пушкине. Статьи и исследования. М., 1978.
Бочаров С.Форма плана. – «Вопросы литературы», 1967, № 12.
Бочаров С.Г.Поэтика Пушкина. Очерки. М., 1974.
Виноградов В. В.Стиль Пушкина. М., 1941.
Винокур Г.О.Слово и стих в «Евгении Онегине». – В кн.: Пушкин. Сб. статей. М., 1941.
Винокур Г.О.Наследство XVIII в. в стихотворном языке Пушкина. – В кн.: Винокур Г.О.Избр. работы по русскому языку. М., 1959.
Гессен С.Я.Источники Х главы «Евгения Онегина».– В кн.: Декабристы и их время, т. П. М., 1932.
Гроссман Л.П.Онегинская строфа. – В кн.: Гроссман Л. Сочинения, т. 1. «Современные проблемы». М., 1928.
Гуковский Г.А.Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., 1957.
Долинина Н.Прочитаем «Онегина» вместе. Изд. 2-е. Л., 1971.
Лотман Ю.М.Роман в стихах Пушкина «Евгений Онегин». Тарту, 1975.
Макогоненко Г.П.«Евгений Онегин» А. С. Пушкина. – В кн. : Медведева П.Н.«Горе от ума» А.С. Грибоедова, Макогоненко Г.П.«Евгений .Онегин» А. С. Пушкина. М., 1971.
Поспелов Г.«Евгений Онегин» как реалистический роман. – В кн.: Пушкин. Сб. статей. М., 1941. Поэтическая фразеология Пушкина. М., 1969.
Пумпянский Л.«Евгений Онегин» (К постановке оперы в Ленингр. гос. акад. Малом оперном театре). Л., 1937.
Семенко И.М.О роли образа автора в «Евгении Онегине». «Труды Ленингр. гос. библ. ин-та им. Н. К. Крупской», т. 2, 1957.
Сидяков Л.С.«Евгений Онегин» и незавершенная проза Пушкина 1828-1830-х годов. (Характеры и ситуации). – В сб.: Проблемы пушкиноведения. Л., 1975.
Сидяков Л.С.К истории работы над второй главой «Евгения Онегина». Временник, 1975.
Слонимский А.«Евгений Онегин». – В кн. : Слонимский А.Мастерство Пушкина. М., 1963.
Станчек Н.А.Восьмиклассники читают «Евгения Онегина». М., 1968.
Тархов А.Вступительная статья и комментарий в кн.: Пушкин А. С. «Евгений Онегин». М., 1978.
Томашевский Б. В.Х глава «Евгения Онегина» (История разгадки). – В кн.: Томашевский Б.Пушкин, книга вторая. Материалы к монографии (1824-1837). М.-Л., 1961.
Тынянов Ю.Н.О композиции «Евгения Онегина». – В кн.: Тынянов Ю.Н.Поэтика, история литературы, кино. М., 1977.
Шкловский В.«Евгений Онегин» (Пушкин и Стерн). – В кн.: Очерки по поэтике Пушкина. Берлин, 1923.
Roman Jakobson.Puskin and His Sculptural Myth. The Hague – Paris, Mouton, 1975.
Jan М. Mejer.The Digressions in Evgenij Onegin. Dutch Contributions to the Sixth International Congress of Slavicists. The Hague – Paris, Mouton, 1968.
Белинский В.Г.Сочинения Александра Пушкина. Статьи восьмая и девятая. – Полн. собр. соч., т. VII. М., 1955.
Благой Д.Д.«Евгений Онегин». – В кн.: Пушкин А.С.Собр. соч. В 10-ти т. Т. IV. М., 1960.
Благой Д.Д.Мастерство Пушкина. М., 1955.
Бонди С.М.Примечания и объяснительные статьи в кн. : Пушкин А.С.«Евгений Онегин». М. – Л., Детгиз, 1936; М., Детгиз, 1957; М., Детгиз, 1964.
Бонди С.М.О Пушкине. Статьи и исследования. М., 1978.
Бочаров С.Форма плана. – «Вопросы литературы», 1967, № 12.
Бочаров С.Г.Поэтика Пушкина. Очерки. М., 1974.
Виноградов В. В.Стиль Пушкина. М., 1941.
Винокур Г.О.Слово и стих в «Евгении Онегине». – В кн.: Пушкин. Сб. статей. М., 1941.
Винокур Г.О.Наследство XVIII в. в стихотворном языке Пушкина. – В кн.: Винокур Г.О.Избр. работы по русскому языку. М., 1959.
Гессен С.Я.Источники Х главы «Евгения Онегина».– В кн.: Декабристы и их время, т. П. М., 1932.
Гроссман Л.П.Онегинская строфа. – В кн.: Гроссман Л. Сочинения, т. 1. «Современные проблемы». М., 1928.
Гуковский Г.А.Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., 1957.
Долинина Н.Прочитаем «Онегина» вместе. Изд. 2-е. Л., 1971.
Лотман Ю.М.Роман в стихах Пушкина «Евгений Онегин». Тарту, 1975.
Макогоненко Г.П.«Евгений Онегин» А. С. Пушкина. – В кн. : Медведева П.Н.«Горе от ума» А.С. Грибоедова, Макогоненко Г.П.«Евгений .Онегин» А. С. Пушкина. М., 1971.
Поспелов Г.«Евгений Онегин» как реалистический роман. – В кн.: Пушкин. Сб. статей. М., 1941. Поэтическая фразеология Пушкина. М., 1969.
Пумпянский Л.«Евгений Онегин» (К постановке оперы в Ленингр. гос. акад. Малом оперном театре). Л., 1937.
Семенко И.М.О роли образа автора в «Евгении Онегине». «Труды Ленингр. гос. библ. ин-та им. Н. К. Крупской», т. 2, 1957.
Сидяков Л.С.«Евгений Онегин» и незавершенная проза Пушкина 1828-1830-х годов. (Характеры и ситуации). – В сб.: Проблемы пушкиноведения. Л., 1975.
Сидяков Л.С.К истории работы над второй главой «Евгения Онегина». Временник, 1975.
Слонимский А.«Евгений Онегин». – В кн. : Слонимский А.Мастерство Пушкина. М., 1963.
Станчек Н.А.Восьмиклассники читают «Евгения Онегина». М., 1968.
Тархов А.Вступительная статья и комментарий в кн.: Пушкин А. С. «Евгений Онегин». М., 1978.
Томашевский Б. В.Х глава «Евгения Онегина» (История разгадки). – В кн.: Томашевский Б.Пушкин, книга вторая. Материалы к монографии (1824-1837). М.-Л., 1961.
Тынянов Ю.Н.О композиции «Евгения Онегина». – В кн.: Тынянов Ю.Н.Поэтика, история литературы, кино. М., 1977.
Шкловский В.«Евгений Онегин» (Пушкин и Стерн). – В кн.: Очерки по поэтике Пушкина. Берлин, 1923.
Roman Jakobson.Puskin and His Sculptural Myth. The Hague – Paris, Mouton, 1975.
Jan М. Mejer.The Digressions in Evgenij Onegin. Dutch Contributions to the Sixth International Congress of Slavicists. The Hague – Paris, Mouton, 1968.
Условные сокращения
П– А.С. Пушкин
ЕО– «Евгений Онегин»
Словарь языка Пушкина– Словарь языка Пушкина, В 4-х т. М., 1956-1961.
Алексеев– Алексеев М.П.Пушкин. Сравнительно-исторические исследования. Л., 1972.
Баратынский– Баратынский Е.А.Полное собрание стихотворений. Т. I – II. Л., 1936.
Бродский– Бродский Н.Л.«Евгений Онегин». Роман А.С. Пушкина. Пособие для учителя. 1964.
Бульвер-Литтон– Бульвер-Литтон Э.Пелэм или Приключения джентльмена. М., 1958.
Бутурлин– Записки графа М.Д. Бутурлина – Русский архив", 1897, № 5 – 8.
Вигель– Вигель Ф.Ф.Записки, Т. I-II, М., 1928.
Пушкин, Временник– Временник Пушкинской комиссии. М.-Л., 1 – 1936, 2 – 1936, 3 – 1937, 6-1941; 1962; 1973, 1975.
Вяземский– Вяземский П.А.Стихотворения. Л., 1958.
Вяземский– Вяземский П.А., Старая записная книжка, Л., 1929.
Давыдов – Денис Давыдов. Сочинения, М., 1962.
Декабрист М.С. Лунин– Декабрист М.С. Лунин, Сочинения и письма. М., 1923.
Дмитриев– Дмитриев И.И.Полное собрание стихотворений. Л., 1967.
Дмитриев, т. 2– Дмитриев И.И., Сочинения, Т. 2, СПб., 1893.
Жуковский– Жуковский В.А.Собрание сочинений, В 4-х т. М.-Л., 1959-1960.
Карамзин– Карамзин Н.М.Полное собрание стихотворений. М., 1966.
Карамзин, т. 1,2– Карамзин Н.М.Избранные сочинения. В 2-х т. М.-Л., 1964.
Кюхельбекер– Кюхельбекер В.К.,Путешествие, дневник, статьи, Л., 1979.
Кюхельбекер, т. 1,2– Кюхельбекер В.К.Избранные произведения. В 2-х т. М.-Л., 1967.
Лернер– Лернер Н.О.Пушкинологические этюды. – «Звенья», V. М.-Л., 1935.
Лотман, Декабрист в повседневной жизни– Лотман Ю.М.Декабрист в повседневной жизни (Бытовое поведение как историко-психологическая категория). – В сб.: Литературное наследие декабристов. Л., 1975.
Лотман, Посвящение «Полтавы»– Лотман Ю.М.Посвящение «Полтавы» (текст, функция). – Проблемы пушкиноведения. Сборник научных трудов. Л., 1975.
Лотман, Тема карт...– Лотман Ю.М.Тема карт и карточной игры в русской литературе начала XIX века. – «Учен. зап. Тартуского университета», 1975, вып. 365. Труды по знаковым системам, VII.
Миркович– Федор Яковлевич Миркович. 1789-1866. Его жизнеописание, составленное по собственным его запискам, воспоминаниям близких людей и подлинным документам. СПб., 1889.
Письма Карамзина...– Письма Н.М. Карамзина к И.И. Дмитриеву. СПб., 1866.
Помещичья Россия...– Помещичья Россия по запискам современников. М., 1911.
Поэты 1790-1810-х годов– Поэты 1790-1810-х годов. Л., 1971.
Поэты 1820-1830-х годов– Поэты 1820-1830-х годов. Т. 1. Л., 1972.
Пушкин в воспоминаниях современников– А.С. Пушкин в воспоминаниях современников. В 2-х т. М., 1974.
Рукою Пушкина– Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты. М.-Л., 1935.
Рылеев– Рылеев К.Ф.Полное собрание стихотворений. Л., 1971.
Селиванов– Предания и воспоминания В.В. Селиванова. СПб., 1881.
Томашевский, Пушкин– Томашевский Б.В.Пушкин. Кн. I-II. М.-Л., 1956, 1961.
Тынянов, Пушкин и его современники– Тынянов Ю.Н.Пушкин и его современники. М.; 1968.
ЕО– «Евгений Онегин»
Словарь языка Пушкина– Словарь языка Пушкина, В 4-х т. М., 1956-1961.
Алексеев– Алексеев М.П.Пушкин. Сравнительно-исторические исследования. Л., 1972.
Баратынский– Баратынский Е.А.Полное собрание стихотворений. Т. I – II. Л., 1936.
Бродский– Бродский Н.Л.«Евгений Онегин». Роман А.С. Пушкина. Пособие для учителя. 1964.
Бульвер-Литтон– Бульвер-Литтон Э.Пелэм или Приключения джентльмена. М., 1958.
Бутурлин– Записки графа М.Д. Бутурлина – Русский архив", 1897, № 5 – 8.
Вигель– Вигель Ф.Ф.Записки, Т. I-II, М., 1928.
Пушкин, Временник– Временник Пушкинской комиссии. М.-Л., 1 – 1936, 2 – 1936, 3 – 1937, 6-1941; 1962; 1973, 1975.
Вяземский– Вяземский П.А.Стихотворения. Л., 1958.
Вяземский– Вяземский П.А., Старая записная книжка, Л., 1929.
Давыдов – Денис Давыдов. Сочинения, М., 1962.
Декабрист М.С. Лунин– Декабрист М.С. Лунин, Сочинения и письма. М., 1923.
Дмитриев– Дмитриев И.И.Полное собрание стихотворений. Л., 1967.
Дмитриев, т. 2– Дмитриев И.И., Сочинения, Т. 2, СПб., 1893.
Жуковский– Жуковский В.А.Собрание сочинений, В 4-х т. М.-Л., 1959-1960.
Карамзин– Карамзин Н.М.Полное собрание стихотворений. М., 1966.
Карамзин, т. 1,2– Карамзин Н.М.Избранные сочинения. В 2-х т. М.-Л., 1964.
Кюхельбекер– Кюхельбекер В.К.,Путешествие, дневник, статьи, Л., 1979.
Кюхельбекер, т. 1,2– Кюхельбекер В.К.Избранные произведения. В 2-х т. М.-Л., 1967.
Лернер– Лернер Н.О.Пушкинологические этюды. – «Звенья», V. М.-Л., 1935.
Лотман, Декабрист в повседневной жизни– Лотман Ю.М.Декабрист в повседневной жизни (Бытовое поведение как историко-психологическая категория). – В сб.: Литературное наследие декабристов. Л., 1975.
Лотман, Посвящение «Полтавы»– Лотман Ю.М.Посвящение «Полтавы» (текст, функция). – Проблемы пушкиноведения. Сборник научных трудов. Л., 1975.
Лотман, Тема карт...– Лотман Ю.М.Тема карт и карточной игры в русской литературе начала XIX века. – «Учен. зап. Тартуского университета», 1975, вып. 365. Труды по знаковым системам, VII.
Миркович– Федор Яковлевич Миркович. 1789-1866. Его жизнеописание, составленное по собственным его запискам, воспоминаниям близких людей и подлинным документам. СПб., 1889.
Письма Карамзина...– Письма Н.М. Карамзина к И.И. Дмитриеву. СПб., 1866.
Помещичья Россия...– Помещичья Россия по запискам современников. М., 1911.
Поэты 1790-1810-х годов– Поэты 1790-1810-х годов. Л., 1971.
Поэты 1820-1830-х годов– Поэты 1820-1830-х годов. Т. 1. Л., 1972.
Пушкин в воспоминаниях современников– А.С. Пушкин в воспоминаниях современников. В 2-х т. М., 1974.
Рукою Пушкина– Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты. М.-Л., 1935.
Рылеев– Рылеев К.Ф.Полное собрание стихотворений. Л., 1971.
Селиванов– Предания и воспоминания В.В. Селиванова. СПб., 1881.
Томашевский, Пушкин– Томашевский Б.В.Пушкин. Кн. I-II. М.-Л., 1956, 1961.
Тынянов, Пушкин и его современники– Тынянов Ю.Н.Пушкин и его современники. М.; 1968.
Очерк дворянского быта онегинской поры
Известное определение Белинского, назвавшего
ЕО
«энциклопедией русской жизни»,подчеркнуло совершенно особую роль бытовых представлений в структуре пушкинского романа. Конкретизируя этот тезис, Г. А. Гуковский писал:
«...уже самое количество бытовых тем и материалов принципиально отличает пушкинский роман от предшествующей литературы. В „Евгении Онегине“ перед читателем проходит серия бытовых явлений, нравоописательных деталей, вещей, одежд, цветов, блюд, обычаев».И далее:
«Не в том заключено реалистическое новаторство „Евгения Онегина“, что в нем описан быт, неоднократно изображенный до него русскими поэтами, которых мы не захотим и не сможем отнести к реалистам, а в том, что бытовой материал истолкован Пушкиным иначе, чем его предшественниками, по-новому, реалистически, то есть в качестве типического, идейно обосновывающего человека и его судьбу»Одной из особенностей бытописания в ЕО ,весьма существенной при комментировании романа, является то, что знание бытовых реалий необходимо для понимания текста даже тогда, когда они непосредственно не упоминаются или лишь мелькают в виде кратких отсылок, намеков на то, что было с полуслова понятно и автору, и современному ему читателю. В этих случаях необходимые пояснения трудно приурочить к какому-либо определенному слову или стиху, не создавая впечатления искусственности. А между тем отказаться от бытовых пояснений без ущерба для читателя нельзя. Это заставляет нас вынести характеристику некоторых черт дворянского быта онегинской эпохи в отдельный очерк, давая в построчном комментарии отсылки на соответствующие страницы. При этом мы, разумеется, не ставим перед собой цели характеризовать быт эпохи как таковой – внимание будет привлекаться лишь к тем его сторонам, которые прямо или косвенно отразились в тексте пушкинского романа. В тех случаях, когда в тексте ЕОупоминаются конкретные факты быта и рассказ о них не рассредоточен по разным местам романа, а сконцентрирован в определенном месте, пояснения даются в разделе построчного комментария.
(Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., 1957. С. 140, 146).
Хозяйство и имущественное положение.
Русское дворянство было сословием душе– и землевладельцев. Владение поместьями и крепостными крестьянами составляло одновременно сословную привилегию дворян и было мерилом богатства, общественного положения и престижа. Это, в частности, приводило к тому, что стремление увеличивать число душ доминировало над попытками повысить доходность поместья путем рационального землепользования.
Герои ЕОдовольно четко охарактеризованы в отношении их имущественного положения. Отец Онегина «промотался»(7, III, 4), сам герой романа, после получения наследства от дяди, видимо, сделался богатым помещиком:
Характеристика Ленского начинается с указания, что он «богат»(2, XII, 1). Ларины же не были богаты. В первоначальных набросках Ольга характеризовалась как «меньшая дочь соседей бедных»или «ребенок, дочь соседей бедных»(VI, 287). В дальнейшем эта характеристика была снята, но остались жалобы Прасковьи Лариной на то, что для поездки в Москву «доходу мало»(7, XXVI. 12). Зато выйдя за князя N, Татьяна сделалась «богата и знатна»(8, XLIV, 8). Старшая Ларина, вдова екатерининского бригадира, скорее всего, была помещицей среднего достатка. Что это означало?
По имущественному положению различались мелкопоместные (до 80-100 душ), среднепоместные (число душ которых исчислялось сотнями) и крупнопоместные (около тысячи душ) дворяне. Кроме того, имелась количественно небольшая, но стоящая на вершинах власти и жизни группа помещиков, имущество которых насчитывало десятки или даже сотни тысяч душ. Иерархия душевладения в значительной мере определяла общественное положение. Так, Н. Макаров в своих воспоминаниях о начале XIX в. приводит колоритный пример – костромского помещика, властного вельможу П.А. Шипова, державшего в руках всю губернию и прозванного за это «солигалическим императором»:
Долги, проценты по залогам, перезакладывание уже заложенных имений было уделом отнюдь не только бедных или стоящих на грани краха помещиков. Более того, именно мелкие и средние провинциальные помещики, менее нуждающиеся в деньгах на покупку предметов роскоши и дорогостоящих импортных товаров и довольствующиеся «домашним припасом», реже входили в долги и прибегали к разорительным финансовым операциям. Между тем столичное дворянство, начиная с екатерининских времен, поголовно было в долгах. Фонвизин во «Всеобщей придворной грамматике» писал: "Как у двора, так и в столице никто без долгу не живет, для того чаще всех спрягается глагол: быть должным... "Он же спрашивал Екатерину II: «Отчего все в долгах?»– и получил ответ: «Оттого в долгах, что проживают более, нежели дохода имеют»( Фонвизин Д.И.Собр. соч.: В 2 т. М.; Л., 1959. Т. 2. С. 51, 272). Жалобы на долги составляют постоянный мотив в многочисленных документах XVIII – начала XIX в.
Дело было не только в дороговизне предметов роскоши и относительной дешевизне продуктов помещичьего хозяйства; страдали от долгов богатейшие вельможи, получавшие от правительства огромные подарки землями, деньгами и крепостными душами.
Так, канцлер граф М.И. Воронцов получал огромные подарки от правительства. В 1763 г. Екатерина выплатила за фиктивно купленный у него дом – дом остался за графом – 217000 руб., ему было «уступлено» 190000 гульденов долгу Голландской республики России, при увольнении от должности он получил 50000 руб. и пожизненной пенсии – 7000 руб. в год. Однако, по выражению исследователя, он из-за долгов бился «всю жизнь как рыба об лед»( Карнович Е.П.Замечательные богатства частных лиц в России. СПб., 1874. С. 263).
Огромные долги обнаружились после смерти Потемкина, хотя состояние его было неисчислимо. По данным английского посланника Гарриса, Потемкин лишь за два года получил 37 тысяч душ и 9 млн руб., а француз Кастера считал, что он получил подарков на 50 млн руб. не считая беззастенчивых краж и злоупотреблений (см.: Русский исторический журнал. 1918. Кн. 5. С. 240).
Одной из причин всеобщей задолженности было сложившееся в царствование Екатерины II представление о том, что «истинно дворянское» поведение заключается не просто в больших тратах, а в тратах не по средствам. Стремление нового поколения 1830-х гг. «с расходом свесть приход»(III, 219) даже Пвоспринимал с известной грустью как утрату поэзии дворянского века. В записках И.Ф. Тимковского зафиксирован разговор богатейших русских магнатов: графа Ф.В. Растопчина, вице-канцлера князя П.А. Голицына и графа Н.Н. Головина:
Причиной образования долгов было не только стремление «жить по-дворянски», то есть не по средствам, но и потребность иметь в своем распоряжении свободные деньги. Крепостное хозяйство – в значительной мере барщинное – давало доходы в виде продуктов крестьянского труда ( «простой продукт» -1, VII, 12 ),а столичная жизнь требовала денег. Сбывать сельскохозяйственные продукты и получать за них деньги было для обычного помещика, особенно богатого столичного жителя, ведущего барский образ жизни, непривычно и хлопотно.
Долги могли образоваться от частных займов и заклада поместий в банк (ср.: «...освободился / От частных и других долгов...»– 8, X. 9-10) .Первые образовывались при одалживании денег (многие дворяне не стеснялись ссужать деньги под проценты: Растопчин в письмах упоминал «нежных друзей»,дававших ему деньги взаймы из 12% годовых), вторые – от закладывания имений. Одалживая же под залог крепостных душ и земельной собственности большую сумму, помещик сразу соблазнительно просто получал в свои руки нужное ему количество денег. Именно по этому, привычному, но ведущему к разорению пути и шел отец Евгения. В 1754 г. был учрежден Дворянский банк, который в 1786 г. был по указу Екатерины II переименован в Государственный заемный банк для дворян и городов. В указе говорилось: «От дворян принимать под залог деревни, полагая 40 р. за душу <...> Дворяне закладывают имения на 20 лет по 5 процентов, а 3 процента идет на уплату капитала, итого 8 процентов» (Яблочков М.История дворянского сословия в России. СПб., 1876. С. 565-566).
Жить на средства, полученные при закладе имения, называлось «жить долгами». Такой способ был прямым путем к разорению. Предполагалось, что дворянин на полученные при закладе деньги приобретет новые поместья или улучшит состояние старых и, повысив таким образом свой доход, получит средства на уплату процентов и выкуп поместья из заклада. Однако в большинстве случаев дворяне проживали полученные в банке суммы, тратя их на покупку или строительство домов в столице, туалеты, балы ( «давал три бала ежегодно»– 1, III, 3 –для не слишком богатого дворянина, не имеющего в доме дочерей-невест, три бала в год – неоправданная роскошь). Это приводило к перезакладыванию уже заложенных имений, что влекло за собой удвоение процентов, которые начинали поглощать значительную часть ежегодных доходов от деревень. Приходилось делать долги, вырубать леса, продавать еще не заложенные деревни и т. д.
Неудивительно, что, когда отец Онегина, который вел хозяйство именно таким образом, скончался, выяснилось, что наследство обременено большими долгами:
Получение наследства было не последним средством поправить расстроенные дела. Молодым людям охотно верили в долг рестораторы, портные, владельцы магазинов в расчете на их «грядущие доходы»(V, 6). Поэтому молодой человек из богатой семьи мог без больших денег вести в Петербурге безбедное существование при наличии надежд на наследство и известной беззастенчивости. Так, Лев Сергеевич, брат поэта, жил в Петербурге без копейки денег, но задолжал в рестораны 260 руб., нанимал в долг квартиру в доме Энгельгардта за 1330 руб. в год, делал подарки, вел карточную игру (долги оплатил позже А.С. Пушкин). Молодость – время надежд на наследство – была как бы узаконенным периодом долгов, от которых во вторую половину жизни следовало освобождаться, став "наследником <...> своих родных "(7, II, 4) или выгодно женившись. Рисуя рутинную смену возрастных норм поведения, Пписал:
Герои ЕОдовольно четко охарактеризованы в отношении их имущественного положения. Отец Онегина «промотался»(7, III, 4), сам герой романа, после получения наследства от дяди, видимо, сделался богатым помещиком:
Заводов, вод, лесов, земель
Хозяин полный.
(1, LIII, 10-11)
Характеристика Ленского начинается с указания, что он «богат»(2, XII, 1). Ларины же не были богаты. В первоначальных набросках Ольга характеризовалась как «меньшая дочь соседей бедных»или «ребенок, дочь соседей бедных»(VI, 287). В дальнейшем эта характеристика была снята, но остались жалобы Прасковьи Лариной на то, что для поездки в Москву «доходу мало»(7, XXVI. 12). Зато выйдя за князя N, Татьяна сделалась «богата и знатна»(8, XLIV, 8). Старшая Ларина, вдова екатерининского бригадира, скорее всего, была помещицей среднего достатка. Что это означало?
По имущественному положению различались мелкопоместные (до 80-100 душ), среднепоместные (число душ которых исчислялось сотнями) и крупнопоместные (около тысячи душ) дворяне. Кроме того, имелась количественно небольшая, но стоящая на вершинах власти и жизни группа помещиков, имущество которых насчитывало десятки или даже сотни тысяч душ. Иерархия душевладения в значительной мере определяла общественное положение. Так, Н. Макаров в своих воспоминаниях о начале XIX в. приводит колоритный пример – костромского помещика, властного вельможу П.А. Шипова, державшего в руках всю губернию и прозванного за это «солигалическим императором»:
«У него было три формулы обращения с разными лицами. Дворянам, владеющим не менее двухсот душ и более, он протягивал свою руку и говорил сладчайшим голосом: „Как вы поживаете, почтеннейший Мартьян Прокофьевич?“ Дворянам с восьмьюдесятью и до двухсот душ он делал только легкий поклон и говорил голосом сладким, но не сладчайшим: „Здоровы ли вы, мой почтеннейший Иван Иваныч?“ Всем остальным, имевшим менее восьмидесяти душ, он только кивал головою и говорил просто голосом приятным: „Здравствуйте, мой любезнейший...“»Тема богатства оказывается связанной с мотивом разорения. Слова «долги», «залог», «заимодавцы» встречаются уже в первых строках романа.
(Макаров Н. Мои семидесятилетние воспоминания... СПб., 1881. Ч. 1. С. 23-24).
Долги, проценты по залогам, перезакладывание уже заложенных имений было уделом отнюдь не только бедных или стоящих на грани краха помещиков. Более того, именно мелкие и средние провинциальные помещики, менее нуждающиеся в деньгах на покупку предметов роскоши и дорогостоящих импортных товаров и довольствующиеся «домашним припасом», реже входили в долги и прибегали к разорительным финансовым операциям. Между тем столичное дворянство, начиная с екатерининских времен, поголовно было в долгах. Фонвизин во «Всеобщей придворной грамматике» писал: "Как у двора, так и в столице никто без долгу не живет, для того чаще всех спрягается глагол: быть должным... "Он же спрашивал Екатерину II: «Отчего все в долгах?»– и получил ответ: «Оттого в долгах, что проживают более, нежели дохода имеют»( Фонвизин Д.И.Собр. соч.: В 2 т. М.; Л., 1959. Т. 2. С. 51, 272). Жалобы на долги составляют постоянный мотив в многочисленных документах XVIII – начала XIX в.
Дело было не только в дороговизне предметов роскоши и относительной дешевизне продуктов помещичьего хозяйства; страдали от долгов богатейшие вельможи, получавшие от правительства огромные подарки землями, деньгами и крепостными душами.
Так, канцлер граф М.И. Воронцов получал огромные подарки от правительства. В 1763 г. Екатерина выплатила за фиктивно купленный у него дом – дом остался за графом – 217000 руб., ему было «уступлено» 190000 гульденов долгу Голландской республики России, при увольнении от должности он получил 50000 руб. и пожизненной пенсии – 7000 руб. в год. Однако, по выражению исследователя, он из-за долгов бился «всю жизнь как рыба об лед»( Карнович Е.П.Замечательные богатства частных лиц в России. СПб., 1874. С. 263).
Огромные долги обнаружились после смерти Потемкина, хотя состояние его было неисчислимо. По данным английского посланника Гарриса, Потемкин лишь за два года получил 37 тысяч душ и 9 млн руб., а француз Кастера считал, что он получил подарков на 50 млн руб. не считая беззастенчивых краж и злоупотреблений (см.: Русский исторический журнал. 1918. Кн. 5. С. 240).
Одной из причин всеобщей задолженности было сложившееся в царствование Екатерины II представление о том, что «истинно дворянское» поведение заключается не просто в больших тратах, а в тратах не по средствам. Стремление нового поколения 1830-х гг. «с расходом свесть приход»(III, 219) даже Пвоспринимал с известной грустью как утрату поэзии дворянского века. В записках И.Ф. Тимковского зафиксирован разговор богатейших русских магнатов: графа Ф.В. Растопчина, вице-канцлера князя П.А. Голицына и графа Н.Н. Головина:
«Произошел большой разговор <...> о балансе доходов и расходов, судимых категорически, от мала до велика. Жить, говорили, по доходам невозможно. Подражание и уравнение гонят вперед. Вы увидите подле себя человека с маленьким состоянием в таком же сукне, какое на вас. Не все же имеют доходы, сколько им надобно. Не всякий подымает их по расходам (показательно в психологическом отношении, что не расходы подгоняются к доходам, а доходы стремятся подверстать под расходы! – Ю.Л.).Мне кажется, однако, сказал другой, воля как воля; все то делает своя невоздержимая охота. – Поэтому граф Александр Сергеевич Строганов только счастливец, когда государыня, представляя императору Иосифу своих вельмож, могла сказать об нем: „Это у меня магнат, который старается весь век разориться, но не может“. – Да, сказал еще другой, хорошо ему, получая миллион доходу (тогда курсом на серебро *), а я получаю всего 100 тысяч, чем мне жить!»Ср. в «Русском Пеламе» П :
(Русский архив. 1874. Кн. 1. Стб. 1463).
«Отец имел 5000 душ. Следственно был из тех дворян, которых покойный гр. Ш<ереметев называл мелкопоместными, удивляясь от чистого сердца, каким образом они могут жить! – Дело в том, что отец мой жил не хуже графа Ш<ереметева>, хотя был ровно в 20 раз беднее. Москвичи помнят еще его обеды, домашний театр и роговую музыку»Повышение доходности хозяйства путем увеличения его производительности противоречило как природе крепостного труда, так и психологии дворянина-помещика, который предпочитал идти по более легкому пути роста крестьянских повинностей и оброков. Давая единовременный эффект повышения дохода, эта мера в конечном итоге разоряла крестьян и самого помещика, хотя умение выжимать из крестьян деньги считалось среди средних и мелких помещиков основой хозяйственного искусства. В ЕОупомянут
(VIII, 416).
Рационализация хозяйства не вязалась с природой крепостного труда и чаще всего оставалась барской причудой. Так, Растопчин выписал из Англии специалиста-фермера, применял удобрения и завел вслед за известным англоманом Д.М. Полторацким вместо сохи английский плуг. Однако тот же Растопчин в 1806 г. выпустил в Москве брошюру «Плуг и соха», в которой отстаивал отечественную соху перед иностранным плугом. Брошюра имела два эпиграфа. Первый: «Отцы наши не глупее нас были».И второй, в стихах, который кончался так:
Гвоздин, хозяин превосходный,
Владелец нищих мужиков
(5, XXVI, 3-4).
Служил в войне, делах, теперь служу с сохой. Я пользы общества всегда был верный друг, Хочу уверить в том и восстаю на плуг.Более верными способами «подымать доходы по расходам»были различные формы пожалований от правительства. Они бывали особенно значительны в XVIII в. М.И. Воронцов писал Елизавете: «Мы все верные ваши рабы без милости и награждения вашего императорского величества прожить не можем. И я не единого дома фамилии в государстве не знаю, который бы собственно без награждения монаршеских щедрот себя содержал»( Карнович Е.П.Указ. соч. С. 259). Огромные пожалования производились при Екатерине II и Павле I, однако Александр I был скуп на денежные и земельные награды.
(См.: Булич Н.Н. Очерки по истории русской литературы и просвещения с начала XIX века. 2-е изд. СПб., 1912. С. 181-185).
Причиной образования долгов было не только стремление «жить по-дворянски», то есть не по средствам, но и потребность иметь в своем распоряжении свободные деньги. Крепостное хозяйство – в значительной мере барщинное – давало доходы в виде продуктов крестьянского труда ( «простой продукт» -1, VII, 12 ),а столичная жизнь требовала денег. Сбывать сельскохозяйственные продукты и получать за них деньги было для обычного помещика, особенно богатого столичного жителя, ведущего барский образ жизни, непривычно и хлопотно.
Долги могли образоваться от частных займов и заклада поместий в банк (ср.: «...освободился / От частных и других долгов...»– 8, X. 9-10) .Первые образовывались при одалживании денег (многие дворяне не стеснялись ссужать деньги под проценты: Растопчин в письмах упоминал «нежных друзей»,дававших ему деньги взаймы из 12% годовых), вторые – от закладывания имений. Одалживая же под залог крепостных душ и земельной собственности большую сумму, помещик сразу соблазнительно просто получал в свои руки нужное ему количество денег. Именно по этому, привычному, но ведущему к разорению пути и шел отец Евгения. В 1754 г. был учрежден Дворянский банк, который в 1786 г. был по указу Екатерины II переименован в Государственный заемный банк для дворян и городов. В указе говорилось: «От дворян принимать под залог деревни, полагая 40 р. за душу <...> Дворяне закладывают имения на 20 лет по 5 процентов, а 3 процента идет на уплату капитала, итого 8 процентов» (Яблочков М.История дворянского сословия в России. СПб., 1876. С. 565-566).
Жить на средства, полученные при закладе имения, называлось «жить долгами». Такой способ был прямым путем к разорению. Предполагалось, что дворянин на полученные при закладе деньги приобретет новые поместья или улучшит состояние старых и, повысив таким образом свой доход, получит средства на уплату процентов и выкуп поместья из заклада. Однако в большинстве случаев дворяне проживали полученные в банке суммы, тратя их на покупку или строительство домов в столице, туалеты, балы ( «давал три бала ежегодно»– 1, III, 3 –для не слишком богатого дворянина, не имеющего в доме дочерей-невест, три бала в год – неоправданная роскошь). Это приводило к перезакладыванию уже заложенных имений, что влекло за собой удвоение процентов, которые начинали поглощать значительную часть ежегодных доходов от деревень. Приходилось делать долги, вырубать леса, продавать еще не заложенные деревни и т. д.
Неудивительно, что, когда отец Онегина, который вел хозяйство именно таким образом, скончался, выяснилось, что наследство обременено большими долгами:
В этом случае наследник мог принять наследство и вместе с ним взять на себя долги отца или отказаться от него, предоставив кредиторам самим улаживать счеты между собой. Первое решение диктовалось чувством чести, желанием не запятнать доброе имя отца или сохранить родовое имение (последнее обстоятельство игралсо значительную роль: не случайно закон предусматривал льготы по выкупу родовых имуществ, такой выкуп входил в круг дворянских прав; следуя этой традиции, например, опека выкупила проданное за долги в 1837 г. Михайловское и возвратила его во владение детей уже погибшего к этому времени поэта). Именно так поступил после смерти отца Николай Ростов, движимый чувствами родовой чести. Легкомысленный же Онегин пошел по второму пути.
Перед Онегиным собрался
Заимодавцев жадный полк
(1, LI, 6-7).
Получение наследства было не последним средством поправить расстроенные дела. Молодым людям охотно верили в долг рестораторы, портные, владельцы магазинов в расчете на их «грядущие доходы»(V, 6). Поэтому молодой человек из богатой семьи мог без больших денег вести в Петербурге безбедное существование при наличии надежд на наследство и известной беззастенчивости. Так, Лев Сергеевич, брат поэта, жил в Петербурге без копейки денег, но задолжал в рестораны 260 руб., нанимал в долг квартиру в доме Энгельгардта за 1330 руб. в год, делал подарки, вел карточную игру (долги оплатил позже А.С. Пушкин). Молодость – время надежд на наследство – была как бы узаконенным периодом долгов, от которых во вторую половину жизни следовало освобождаться, став "наследником <...> своих родных "(7, II, 4) или выгодно женившись. Рисуя рутинную смену возрастных норм поведения, Пписал:
Блажен <...> Кто в двадцать лет был франт иль хват, А в тридцать выгодно женат; Кто в пятьдесят освободился От частных и других долгов...
(8, X, 1-10)
Образование и служба дворян.
В записке «О народном воспитании», составленной в 1826 г.,
Пписал:
Француз-гувернер и француз-учитель редко серьезно относились к своим педагогическим обязанностям. Такие люди, как Жильбер Ромм (известный математик, якобинец, воспитатель П.А. Строганова), де Будри, лингвист Модрю (несмотря на резкую и справедливую критику его русской грамматики Карамзиным), были редкостью. Не только русская сатирическая литература, но и свидетельства самих французов, посещавших Россию в конце XVIII – начале XIX в., изобилуют анекдотическими сообщениями. Тут рассказы и о французе, который преподавал французскую грамматику, но, будучи подвергнут сам профессиональному экзамену, на вопрос о наклонениях (по-французски «mode») французских глаголов отвечал, что давно покинул Париж, а моды там постоянно меняются, и о том, как французский посол в 1770 г. узнал в Петербурге в одном учителе своего бывшего кучера, а начальник кадетского корпуса Ангальт – бывшего барабанщика своего полка, которого он лично приговорил к телесному наказанию.
«В России домашнее воспитание есть самое недостаточное, самое безнравственное; ребенок окружен одними холопями, видит одни гнусные примеры, своевольничает или рабствует, не получает никаких понятий о справедливости, о взаимных отношениях людей, об истинной чести. Воспитание его ограничивается изучением двух или трех иностранных языков и начальным основанием всех наук, преподаваемых каким-нибудь нанятым учителем»Характерной фигурой домашнего воспитания был француз-гувернер. В наброске «Русский Пелам» Пдал картину такого образования:
(XI, 44).
«Отец конечно меня любил, но вовсе обо мне не беспокоился и оставил меня на попечение французов, которых беспрестанно принимали и отпускали. Первый мой гувернер оказался пьяницей; второй, человек не глупый и не без сведений, имел такой бешеный нрав, что однажды чуть не убил меня поленом за то,что пролил я чернила на его жилет; третий, проживший у нас целый год. был сумасшедший, и в доме тогда только догадались о том, когда пришел он жаловаться Анне Петровне на меня и на Мишеньку за то, что мы подговорили клопов со всего дому не давать ему покою, и что сверх того чертенок повадился вить гнезда в его колпаке»Русский язык, словесность и историю, а также танцы, верховую езду и фехтование преподавали специальные учителя, которых приглашали «по билетам» (ср.: «Берем же побродяг, и в дом и по билетам»– «Горе от ума», д. 1, явл. 4). Учитель сменял гувернера. Так, для происходившего из дворянской семьи среднего достатка Ф.Я. Мирковича, когда ему исполнилось 5 лет, родители взяли француза-гувернера Бальзо. «Бальзо смотрел попечительно и старательно за мною и братом, учил нас французскому языку, который тогда я знал тверже родного».Однако, когда Мирковичу исполнилось 13 лет, ему взяли профессионального учителя: «Будри был родом швейцарец, выписанный в царствование Екатерины князем Салтыковым для воспитания его сына. Окончив оное, Будри женился на русской и остался в России. Он был родной брат кровожадного Марата...»(Миркович. С. 9, 14). Этот де Будри позднее был преподавателем у Пв Лицее.
(VIII, 416).
Француз-гувернер и француз-учитель редко серьезно относились к своим педагогическим обязанностям. Такие люди, как Жильбер Ромм (известный математик, якобинец, воспитатель П.А. Строганова), де Будри, лингвист Модрю (несмотря на резкую и справедливую критику его русской грамматики Карамзиным), были редкостью. Не только русская сатирическая литература, но и свидетельства самих французов, посещавших Россию в конце XVIII – начале XIX в., изобилуют анекдотическими сообщениями. Тут рассказы и о французе, который преподавал французскую грамматику, но, будучи подвергнут сам профессиональному экзамену, на вопрос о наклонениях (по-французски «mode») французских глаголов отвечал, что давно покинул Париж, а моды там постоянно меняются, и о том, как французский посол в 1770 г. узнал в Петербурге в одном учителе своего бывшего кучера, а начальник кадетского корпуса Ангальт – бывшего барабанщика своего полка, которого он лично приговорил к телесному наказанию.