Страница:
— В самом деле? — Леди Озбалдестон оживилась. — Это конечно, не бог весть что, но все равно любопытно.
Она поднялась; хотя у нее всегда имелась с собой трость, она ею почти не пользовалась. Это была высокая женщина — по крайней мере, выше Алисии; лицо ее никогда не отличалось особой красотой, однако достоинство аристократических черт его не стер даже преклонный возраст.
Леди Озбалдестон задержала пронзительный взгляд на Алисии, потом, шевельнув губами, перевела его на Тони:
— Передавай от меня привет твоей матери, Энтони, когда надумаешь написать ей письмо, да скажи еще, что Хелена тоже шлет ей свои наилучшие пожелания. — Подняв трость, она ткнула ею в его сторону: — Смотри не забудь!
— Ни в коем случае! — Не сводя глаз с трости, Тони поспешно отвесил театральный поклон. — Я бы просто не осмелился.
С царственным блеском в глазах леди Озбалдестон не спеша удалилась.
— Ну, вот и все! — Леди Эмери весело посмотрела на Тони и Алисию. — Главное сделано, а остальное Тереза довершит сама, можете в этом не сомневаться. — Она протянула руку, и Тони помог ей подняться. — А теперь пора и мне развлечься — пойду посмотрю, не удастся ли заварить еще какую-нибудь кашу. — Пожилая леди добродушно похлопала Алисию по руке: — Вы, моя дорогая, идите танцуйте да делайте вид, будто ничего не замечаете, и все само собой уладится, вот увидите!
Алисия посмотрела в лукавые глаза леди Эмери и крепко сжала ее руку:
— Благодарю вас!
— Ну что вы, дорогая, — скорее, это мне следует благодарить вас. — Она обратила взгляд к Тони, — Целый век я ждала, когда же наконец кому-нибудь понадобится моя помощь, итак оно и случилось. Это прекрасно, прекрасно! — Она похлопала Алисию по руке. — Ну, теперь идите танцуйте, а я займусь своими делами.
Раздались первые звуки вальса, и Тони многозначительно посмотрел на Алисию.
— Мне почему-то кажется, что среди танцующих нам будет легче всего отыскать вашу сестру.
Алисия слегка прищурилась, но все же согласилась принять его предложение, и он повел ее в зал, а уже через минуту они кружились в танце.
При этом Алисия почти физически ощущала ту силу, с которой он легко увлекал ее за собой, ощущала, как ритмично сближались, соприкасались и вновь расходились их тела…
— Почему вы обратились за помощью к леди Эмери? — Этот вопрос неожиданно сам собой сорвался у нее с языка.
Тони удивленно посмотрел на нее.
— Она же моя крестная. Разве вы не слышали — она сказала, что ждала сигнала много лет. Теперь это оказалось очень кстати…
— Но ведь она хотела помочь вам, а не мне. Тони усмехнулся:
— Как раз наоборот: именно вас она ждала.
Алисии захотелось прояснить этот туманный вопрос, но тут в толпе мелькнул знакомый завиток темных волос, и она, обернувшись, увидела Адриану. Ее сестра кружилась мо залу с Джеффри Маннингемом, и лицо ее сияло — другого слова тут, пожалуй, не подберешь.
Повернувшись к Тони, Алисия убедилась, что он тоже смотрит на ее сестру, и промолвила:
— Пожалуйста, скажите — на вашего друга действительно можно положиться?
Тони с важностью кивнул:
— На Джеффри можно — по крайней мере, во всем, что касается вашей сестры.
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что он не сделает ничего такого, в чем вы могли бы его упрекнуть.
— Почему вы так в этом уверены?
— Потому что если он огорчит вас, то огорчит и меня тоже, а мы с Джеффри это уже проходили.
Алисия взглянула в его глаза, и ей стало трудно дышать, словно ее грудь медленно сжали тиски. Все же она с усилием набрала в легкие побольше воздуха и, глядя через его плечо куда-то вдаль, произнесла:
— Если вы воображаете, что, я за это должна быть вам благодарна…
Но тут мужество оставило ее, и она не смогла закончить фразу. Он, считая ее вдовой и, разумеется, имел определенную заинтересованность; вполне возможно, что он вообразил…
Тони ждал, прищурив глаза, но она не взглянула на него, и тогда он тоже отвернулся и посмотрел в сторону невидящим взглядом.
— Вы самая трудная женщина из всех, с кем я когда-либо имел дело… — Чувствуя, что вот-вот взорвется, он оборвал себя на полуслове, а потом, совладав со своим бешенством, тихим, но твердым голосом, именно так, как и следовало с ней говорить, продолжил: — Я помогаю вам вовсе не для того, чтобы добиться от вас… — Тони пытался подобрать подходящее выражение, — какой-то конкретной услуги. — Да, я хочу вас, это правда, но ваша благодарность тут абсолютно ни при чем!
Алисия пристально посмотрела на него.
— Почему же тогда, — спросила она тихо, почти неслышно, — вы мне помогаете?
Какое-то мгновение Тони колебался, но потом все же нашел те слова, которые нужно было произнести в этот момент:
— Потому что вы с вашей сестрой и братьями-чертенятами вовсе не заслуживаете того, чтобы вас осуждал свет, а уж тем более, чтобы вас впутали в эту историю с убийством.
Алисия довольно долго смотрела ему в глаза; а потом почти нежно промолвила:
— Благодарю вас. — Она отвернулась, и он едва успел расслышать: — Вы хороший человек.
Конечно, Тони был совсем не так хорош, как хотел бы, но он определенно не рассчитывал, что ее благодарность окажется столь велика… Естественно, он надеялся получить приглашение к ней в постель, но только не в знак благодарности за свои труды.
На следующее утро он не то чтобы все еще был уязвлен — скорее, взволнован, и это ощущение его чрезвычайно раздражало, как и сама мысль о том, что она могла вообразить, будто он способен воспользоваться благодарностью.
Тони оборвал эту назойливую мысль и отправился в клуб «Бастион» — на остров душевного спокойствия посреди сумасшедшего мира, населенного женщинами. К тому же ему необходим был совет…
В гостиной клуба он нашел Кристиана Аллардайса — тот сидел, уткнувшись лицом в газету, и при появлении Тони подозрительно глянул поверх нее:
— О! А я как раз сижу ломаю голову по поводу всех этих скандалов и того, как ты наткнулся на труп!
Тони поморщился:
— Боюсь, это чертовски запутанная история. Дело попало в руки Далзила, так что попробуй теперь угадать — кого он похлопал по плечу?
Кристиан удивленно приподнял брови:
— И ты согласился?
Небрежно опустившись в соседнее кресло, Тони пожал плечами:
— В этом деле были кое-какие заинтересовавшие меня обстоятельства, не говоря уже о том, что отказаться от предложения Далзила гораздо труднее, чем в одиночку захватить неприятельскую батарею.
— Полагаю, речь не идет о пристрастии к откапыванию трупов?
— Ты прав. По имеющимся у нас данным, убитый был предателем. — Тони коротко рассказал ему о Раскине, намеренно не упомянув об одной симпатичной вдове, но, не забыв указать на денежные выплаты, сделанные загадочным А.К. — Я подумал вот о чем: если этот неизвестный действительно умен, не могли он производить свои выплаты через какого-нибудь ростовщика?
Кристиан почесал в затылке.
— Ну, если воспользоваться услугами ростовщика для того, чтобы брать крупные суммы, а потом возвращать их более мелкими порциями, которые гораздо легче объяснить, снимая со своих собственных счетов…
— Именно. Как ты думаешь, это возможно? Кристиан кивнул:
— Пожалуй, да. Безусловно, стоит попытаться навести справки.
— Тогда возникает следующий вопрос: к кому мне обратиться? Я никогда не имел дела с этой публикой.
— Неужели? Ну что ж, тебе сразу посчастливилось прийти к нужному источнику информации.
Теперь уже наступила очередь Тони чесать в затылке.
— Вот уж никогда бы не подумал, что ты можешь по уши залезть в долги и опуститься до общения с ростовщиками!
Кристиан ухмыльнулся и отложил газету.
— Ничего подобного не было. Просто однажды мне довелось освобождать под залог своего друга, и попутно я познакомился с полудюжиной этих джентльменов. Для начала тебе этого вполне хватит. — Сложив руки на груди, Кристиан запрокинул голову и, глядя в потолок, стал перечислять имена.
Через пятнадцать минут Тони уже точно знал, к кому следует обратиться и, что еще важнее, как это сделать.
Поблагодарив приятеля, он не спеша вышел из клуба и поехал в город.
Уже первая встреча с мистером Кингом, самым известным в Лондоне ростовщиком, увенчалась безусловным успехом. Контора Кинга располагалась в двух шагах от Английского банка, сам мистер Кинг, как и предсказывал Кристиан, с радостью согласился помочь властям в проводимом ими расследовании, поскольку оно никак не угрожало ни ему лично, ни его бизнесу.
Всякий предатель терял право на конфиденциальность, соответственно мистер Кинг заверил Тони, что ни один человек с инициалами А.К. не брал у него взаймы крупных сумм. Он также подтвердил, что сокрытие огромных долгов подобным способом было довольно распространенной практикой, и взялся навести справки на этот счет от имени правительства среди других заимодавцев, способных предоставлять такие суммы.
Тони расстался с мистером Кингом вполне дружески. Взяв извозчика, он отправился обратно к Мейфэру. Разрабатывая тему денег, ему предстояло проследовать еще в двух направлениях, и он, пока карета тряслась по городу, думал над тем, как к ним лучше всего подступиться.
Проезжая через аристократический квартал, он выглянул в окно. День был чудесный: вокруг гуляли дамы, смеялись и бегали дети. Не в силах противиться искушению, Тони привстал, стукнул по потолку кареты и велел извозчику сворачивать в Грин-парк.
Его прибытие было встречено бурной радостью; он успел на глазах у Алисии немного поводить воздушного змея, затем напустил на себя строгий вид и погнал небольшой семейный табун обратно на Уэйвертон-стрит. При этом виконт то и дело насмешливо поглядывал на Алисию, однако она оставалась притворно-безучастной и продолжала быстро идти вперед, а ребятишки вприпрыжку бежали рядом с ними.
Тони пошел в ногу с ней, мысленно смеясь над самим собой. Он уже лет тринадцать не испытывал такого странного блаженства и такого душевного покоя. Удивительно, но он получал истинное наслаждение от игр с этими мальчишками: годы, проведенные на войне, были, как будто отняты у него, вырезаны из его жизни, и поэтому он гораздо более походил на того девятнадцатилетнего юношу, каким вступил в войну, чем на взрослого мужчину, каким стал теперь.
А может быть, после всего увиденного и вынесенного им за эти тринадцать лет он просто стал глубже ощущать и больше ценить маленькие радости жизни? Когда они подошли к дому, Алисия открыла дверь, и мальчики гурьбой ввалились в холл.
— Сегодня у нас ежевичный джем! — закричал Мэтью и сломя голову кинулся к лестнице.
Двое старших братьев, смеясь, побежали за ним. Дженкинс, все еще держа в руках воздушного змея, улыбнулся и тоже поплелся следом.
— Дженкинс, — крикнула ему вдогонку Алисия, — проследите, чтобы дети умылись и хорошенько вымыли руки, а потом садились за стол.
— Хорошо, мадам, — ответил Дженкинс, — а заодно я зайду на кухню и распоряжусь насчет чая. — Он вежливо кивнул в сторону стоявшего за ней Тони.
Только тут Алисия осознала свою оплошность.
— Ах да. Вы… — Она посмотрела в его черные глаза. — Надеюсь, вы останетесь выпить с нами чаю?
Они остались в холле одни, Тони, улыбнувшись, слегка наклонил голову:
— Обожаю ежевичный джем.
Его взгляд скользнул по губам Алисии, и она на секунду представила себе, как он слизывает с них сладкий джем. У нее тут же вспыхнули щеки, и она быстро отвернулась:
— Адриана ждет нас в гостиной.
Алисия пошла вперед и облегченно вздохнула лишь тогда, когда Адриана, в это время, как обычно, изучавшая последние журналы мод, обдумывая очередной комплект нарядов, поднялась им навстречу, Они с Тони обменялись приветствиями, ив гостиной воцарилась дружеская, почти семейная атмосфера. Из своего кресла в углу Алисия наблюдала, как Адриана советуется с Тони по поводу различных фасонов одежды, изображенных в последнем выпуске модного журнала «Ла бель ассамбле». Он с готовностью отвечал на ее вопросы, и вскоре стало очевидно, что в дамских нарядах виконт разбирается гораздо лучше, чем можно было ожидать от мужчины…
Алисия вздохнула. Если бы она могла заглянуть в его мысли! С тех пор как они расстались, ее все время мучили вопросы: каково его представление о ней и куда, по его мнению, движутся их отношения?
В сложившихся обстоятельствах это было отнюдь не пустое любопытство; если она хотела и дальше вести свою игру, добиться успеха в достижении их общей цели — удачного замужества для Адрианы, ей надо было непременно получить ответ на эти вопросы.
Виконт Торрингтон легко мог погубить их планы, если бы этого захотел или если б узнал, кто они на самом деле. Впрочем, в данный момент не было никаких причин опасаться того, что он как-то случайно может раскрыть их — вернее, ее — главный секрет. Но в том-то и дело, что именно этот самый секрет как раз больше всего и мешал ей делать шаги навстречу ему, поскольку для него, также как и для всего остального светского общества, она была вдовой.
Вчерашний вечер был для нее своего рода предупреждением. Если она хотела продолжать играть свою роль до тех пор, пока не устроит судьбу Адрианы, а затем исчезнуть, ей следовало по возможности максимально ограничить свои отношения с Торрингтоном, вести себя так, как будто она действительно является вдовой, и не рисковать достигнутым ради сентиментальных глупостей.
Топот ног по лестнице возвестил о прибытии братьев — они ворвались в гостиную с криками и пронзительными визгами. За ними сразу же вошел с подносом Дженкинс. Через секунду вся комната наполнилась шумом и гамом, отчего в ней стало тепло и уютно. И если Алисии нужны были какие-либо свидетельства того, что она не напрасно затеяла эту игру, то вот они, здесь, перед ней: улыбки, смех и счастливые лица ее братьев.
Торрингтон возился с мальчиками: отвечал на их вопросы, фантазировал вместе с ними, а иногда и поддразнивал их таким образом, что дети не только понимали и принимали эту игру, но и получали от нее огромное удовольствие.
По своему опыту в качестве опекунши трех особей мужского пола Алисия давно знала, что это совершенно непостижимые существа, и она еще больше убедилась в этом, наблюдая за тем, как виконт, расположившись на полу, жует сдобную булочку, щедро намазанную ежевичным джемом.
Тони поймал ее взгляд и улыбнулся. Мимолетное, почти интимное движение губ — и вот уже он снова отворачивается и обращается к Дэвиду, чтобы ответить, когда кормят животных в зоопарке. К разочарованию мальчишек, Тони признался, что не знает, а затем, к их огромному удовольствию, пообещал обязательно это выяснить.
Пора было, наконец, вмешаться, и Алисия, взмахнув рукой, строго сказала:
— Все, мальчики, довольно! Пора заняться уроками.
С наигранными стонами дети, поднимаясь с пола, стали прощаться с Тони за руку. Взяв с него обещание немедленно сообщать им все, что ему удастся узнать, они с невероятным проворством убежали к своим учебникам.
Алисия со смутной тревогой в душе наблюдала, как они один за другим покидают комнату. Затем вошел Дженкинс и унес поднос.
Когда он выходил, Адриана тоже поднялась:
— Хочу сделать кое-какие наброски. Я буду у себя наверху.
Пока Алисия соображала, под каким бы предлогом ее задержать, Адриана, любезно попрощавшись с виконтом и не глядя на сестру, быстро улизнула из гостиной, не забыв при этом плотно закрыть за собой дверь.
Глава 6
Она поднялась; хотя у нее всегда имелась с собой трость, она ею почти не пользовалась. Это была высокая женщина — по крайней мере, выше Алисии; лицо ее никогда не отличалось особой красотой, однако достоинство аристократических черт его не стер даже преклонный возраст.
Леди Озбалдестон задержала пронзительный взгляд на Алисии, потом, шевельнув губами, перевела его на Тони:
— Передавай от меня привет твоей матери, Энтони, когда надумаешь написать ей письмо, да скажи еще, что Хелена тоже шлет ей свои наилучшие пожелания. — Подняв трость, она ткнула ею в его сторону: — Смотри не забудь!
— Ни в коем случае! — Не сводя глаз с трости, Тони поспешно отвесил театральный поклон. — Я бы просто не осмелился.
С царственным блеском в глазах леди Озбалдестон не спеша удалилась.
— Ну, вот и все! — Леди Эмери весело посмотрела на Тони и Алисию. — Главное сделано, а остальное Тереза довершит сама, можете в этом не сомневаться. — Она протянула руку, и Тони помог ей подняться. — А теперь пора и мне развлечься — пойду посмотрю, не удастся ли заварить еще какую-нибудь кашу. — Пожилая леди добродушно похлопала Алисию по руке: — Вы, моя дорогая, идите танцуйте да делайте вид, будто ничего не замечаете, и все само собой уладится, вот увидите!
Алисия посмотрела в лукавые глаза леди Эмери и крепко сжала ее руку:
— Благодарю вас!
— Ну что вы, дорогая, — скорее, это мне следует благодарить вас. — Она обратила взгляд к Тони, — Целый век я ждала, когда же наконец кому-нибудь понадобится моя помощь, итак оно и случилось. Это прекрасно, прекрасно! — Она похлопала Алисию по руке. — Ну, теперь идите танцуйте, а я займусь своими делами.
Раздались первые звуки вальса, и Тони многозначительно посмотрел на Алисию.
— Мне почему-то кажется, что среди танцующих нам будет легче всего отыскать вашу сестру.
Алисия слегка прищурилась, но все же согласилась принять его предложение, и он повел ее в зал, а уже через минуту они кружились в танце.
При этом Алисия почти физически ощущала ту силу, с которой он легко увлекал ее за собой, ощущала, как ритмично сближались, соприкасались и вновь расходились их тела…
— Почему вы обратились за помощью к леди Эмери? — Этот вопрос неожиданно сам собой сорвался у нее с языка.
Тони удивленно посмотрел на нее.
— Она же моя крестная. Разве вы не слышали — она сказала, что ждала сигнала много лет. Теперь это оказалось очень кстати…
— Но ведь она хотела помочь вам, а не мне. Тони усмехнулся:
— Как раз наоборот: именно вас она ждала.
Алисии захотелось прояснить этот туманный вопрос, но тут в толпе мелькнул знакомый завиток темных волос, и она, обернувшись, увидела Адриану. Ее сестра кружилась мо залу с Джеффри Маннингемом, и лицо ее сияло — другого слова тут, пожалуй, не подберешь.
Повернувшись к Тони, Алисия убедилась, что он тоже смотрит на ее сестру, и промолвила:
— Пожалуйста, скажите — на вашего друга действительно можно положиться?
Тони с важностью кивнул:
— На Джеффри можно — по крайней мере, во всем, что касается вашей сестры.
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что он не сделает ничего такого, в чем вы могли бы его упрекнуть.
— Почему вы так в этом уверены?
— Потому что если он огорчит вас, то огорчит и меня тоже, а мы с Джеффри это уже проходили.
Алисия взглянула в его глаза, и ей стало трудно дышать, словно ее грудь медленно сжали тиски. Все же она с усилием набрала в легкие побольше воздуха и, глядя через его плечо куда-то вдаль, произнесла:
— Если вы воображаете, что, я за это должна быть вам благодарна…
Но тут мужество оставило ее, и она не смогла закончить фразу. Он, считая ее вдовой и, разумеется, имел определенную заинтересованность; вполне возможно, что он вообразил…
Тони ждал, прищурив глаза, но она не взглянула на него, и тогда он тоже отвернулся и посмотрел в сторону невидящим взглядом.
— Вы самая трудная женщина из всех, с кем я когда-либо имел дело… — Чувствуя, что вот-вот взорвется, он оборвал себя на полуслове, а потом, совладав со своим бешенством, тихим, но твердым голосом, именно так, как и следовало с ней говорить, продолжил: — Я помогаю вам вовсе не для того, чтобы добиться от вас… — Тони пытался подобрать подходящее выражение, — какой-то конкретной услуги. — Да, я хочу вас, это правда, но ваша благодарность тут абсолютно ни при чем!
Алисия пристально посмотрела на него.
— Почему же тогда, — спросила она тихо, почти неслышно, — вы мне помогаете?
Какое-то мгновение Тони колебался, но потом все же нашел те слова, которые нужно было произнести в этот момент:
— Потому что вы с вашей сестрой и братьями-чертенятами вовсе не заслуживаете того, чтобы вас осуждал свет, а уж тем более, чтобы вас впутали в эту историю с убийством.
Алисия довольно долго смотрела ему в глаза; а потом почти нежно промолвила:
— Благодарю вас. — Она отвернулась, и он едва успел расслышать: — Вы хороший человек.
Конечно, Тони был совсем не так хорош, как хотел бы, но он определенно не рассчитывал, что ее благодарность окажется столь велика… Естественно, он надеялся получить приглашение к ней в постель, но только не в знак благодарности за свои труды.
На следующее утро он не то чтобы все еще был уязвлен — скорее, взволнован, и это ощущение его чрезвычайно раздражало, как и сама мысль о том, что она могла вообразить, будто он способен воспользоваться благодарностью.
Тони оборвал эту назойливую мысль и отправился в клуб «Бастион» — на остров душевного спокойствия посреди сумасшедшего мира, населенного женщинами. К тому же ему необходим был совет…
В гостиной клуба он нашел Кристиана Аллардайса — тот сидел, уткнувшись лицом в газету, и при появлении Тони подозрительно глянул поверх нее:
— О! А я как раз сижу ломаю голову по поводу всех этих скандалов и того, как ты наткнулся на труп!
Тони поморщился:
— Боюсь, это чертовски запутанная история. Дело попало в руки Далзила, так что попробуй теперь угадать — кого он похлопал по плечу?
Кристиан удивленно приподнял брови:
— И ты согласился?
Небрежно опустившись в соседнее кресло, Тони пожал плечами:
— В этом деле были кое-какие заинтересовавшие меня обстоятельства, не говоря уже о том, что отказаться от предложения Далзила гораздо труднее, чем в одиночку захватить неприятельскую батарею.
— Полагаю, речь не идет о пристрастии к откапыванию трупов?
— Ты прав. По имеющимся у нас данным, убитый был предателем. — Тони коротко рассказал ему о Раскине, намеренно не упомянув об одной симпатичной вдове, но, не забыв указать на денежные выплаты, сделанные загадочным А.К. — Я подумал вот о чем: если этот неизвестный действительно умен, не могли он производить свои выплаты через какого-нибудь ростовщика?
Кристиан почесал в затылке.
— Ну, если воспользоваться услугами ростовщика для того, чтобы брать крупные суммы, а потом возвращать их более мелкими порциями, которые гораздо легче объяснить, снимая со своих собственных счетов…
— Именно. Как ты думаешь, это возможно? Кристиан кивнул:
— Пожалуй, да. Безусловно, стоит попытаться навести справки.
— Тогда возникает следующий вопрос: к кому мне обратиться? Я никогда не имел дела с этой публикой.
— Неужели? Ну что ж, тебе сразу посчастливилось прийти к нужному источнику информации.
Теперь уже наступила очередь Тони чесать в затылке.
— Вот уж никогда бы не подумал, что ты можешь по уши залезть в долги и опуститься до общения с ростовщиками!
Кристиан ухмыльнулся и отложил газету.
— Ничего подобного не было. Просто однажды мне довелось освобождать под залог своего друга, и попутно я познакомился с полудюжиной этих джентльменов. Для начала тебе этого вполне хватит. — Сложив руки на груди, Кристиан запрокинул голову и, глядя в потолок, стал перечислять имена.
Через пятнадцать минут Тони уже точно знал, к кому следует обратиться и, что еще важнее, как это сделать.
Поблагодарив приятеля, он не спеша вышел из клуба и поехал в город.
Уже первая встреча с мистером Кингом, самым известным в Лондоне ростовщиком, увенчалась безусловным успехом. Контора Кинга располагалась в двух шагах от Английского банка, сам мистер Кинг, как и предсказывал Кристиан, с радостью согласился помочь властям в проводимом ими расследовании, поскольку оно никак не угрожало ни ему лично, ни его бизнесу.
Всякий предатель терял право на конфиденциальность, соответственно мистер Кинг заверил Тони, что ни один человек с инициалами А.К. не брал у него взаймы крупных сумм. Он также подтвердил, что сокрытие огромных долгов подобным способом было довольно распространенной практикой, и взялся навести справки на этот счет от имени правительства среди других заимодавцев, способных предоставлять такие суммы.
Тони расстался с мистером Кингом вполне дружески. Взяв извозчика, он отправился обратно к Мейфэру. Разрабатывая тему денег, ему предстояло проследовать еще в двух направлениях, и он, пока карета тряслась по городу, думал над тем, как к ним лучше всего подступиться.
Проезжая через аристократический квартал, он выглянул в окно. День был чудесный: вокруг гуляли дамы, смеялись и бегали дети. Не в силах противиться искушению, Тони привстал, стукнул по потолку кареты и велел извозчику сворачивать в Грин-парк.
Его прибытие было встречено бурной радостью; он успел на глазах у Алисии немного поводить воздушного змея, затем напустил на себя строгий вид и погнал небольшой семейный табун обратно на Уэйвертон-стрит. При этом виконт то и дело насмешливо поглядывал на Алисию, однако она оставалась притворно-безучастной и продолжала быстро идти вперед, а ребятишки вприпрыжку бежали рядом с ними.
Тони пошел в ногу с ней, мысленно смеясь над самим собой. Он уже лет тринадцать не испытывал такого странного блаженства и такого душевного покоя. Удивительно, но он получал истинное наслаждение от игр с этими мальчишками: годы, проведенные на войне, были, как будто отняты у него, вырезаны из его жизни, и поэтому он гораздо более походил на того девятнадцатилетнего юношу, каким вступил в войну, чем на взрослого мужчину, каким стал теперь.
А может быть, после всего увиденного и вынесенного им за эти тринадцать лет он просто стал глубже ощущать и больше ценить маленькие радости жизни? Когда они подошли к дому, Алисия открыла дверь, и мальчики гурьбой ввалились в холл.
— Сегодня у нас ежевичный джем! — закричал Мэтью и сломя голову кинулся к лестнице.
Двое старших братьев, смеясь, побежали за ним. Дженкинс, все еще держа в руках воздушного змея, улыбнулся и тоже поплелся следом.
— Дженкинс, — крикнула ему вдогонку Алисия, — проследите, чтобы дети умылись и хорошенько вымыли руки, а потом садились за стол.
— Хорошо, мадам, — ответил Дженкинс, — а заодно я зайду на кухню и распоряжусь насчет чая. — Он вежливо кивнул в сторону стоявшего за ней Тони.
Только тут Алисия осознала свою оплошность.
— Ах да. Вы… — Она посмотрела в его черные глаза. — Надеюсь, вы останетесь выпить с нами чаю?
Они остались в холле одни, Тони, улыбнувшись, слегка наклонил голову:
— Обожаю ежевичный джем.
Его взгляд скользнул по губам Алисии, и она на секунду представила себе, как он слизывает с них сладкий джем. У нее тут же вспыхнули щеки, и она быстро отвернулась:
— Адриана ждет нас в гостиной.
Алисия пошла вперед и облегченно вздохнула лишь тогда, когда Адриана, в это время, как обычно, изучавшая последние журналы мод, обдумывая очередной комплект нарядов, поднялась им навстречу, Они с Тони обменялись приветствиями, ив гостиной воцарилась дружеская, почти семейная атмосфера. Из своего кресла в углу Алисия наблюдала, как Адриана советуется с Тони по поводу различных фасонов одежды, изображенных в последнем выпуске модного журнала «Ла бель ассамбле». Он с готовностью отвечал на ее вопросы, и вскоре стало очевидно, что в дамских нарядах виконт разбирается гораздо лучше, чем можно было ожидать от мужчины…
Алисия вздохнула. Если бы она могла заглянуть в его мысли! С тех пор как они расстались, ее все время мучили вопросы: каково его представление о ней и куда, по его мнению, движутся их отношения?
В сложившихся обстоятельствах это было отнюдь не пустое любопытство; если она хотела и дальше вести свою игру, добиться успеха в достижении их общей цели — удачного замужества для Адрианы, ей надо было непременно получить ответ на эти вопросы.
Виконт Торрингтон легко мог погубить их планы, если бы этого захотел или если б узнал, кто они на самом деле. Впрочем, в данный момент не было никаких причин опасаться того, что он как-то случайно может раскрыть их — вернее, ее — главный секрет. Но в том-то и дело, что именно этот самый секрет как раз больше всего и мешал ей делать шаги навстречу ему, поскольку для него, также как и для всего остального светского общества, она была вдовой.
Вчерашний вечер был для нее своего рода предупреждением. Если она хотела продолжать играть свою роль до тех пор, пока не устроит судьбу Адрианы, а затем исчезнуть, ей следовало по возможности максимально ограничить свои отношения с Торрингтоном, вести себя так, как будто она действительно является вдовой, и не рисковать достигнутым ради сентиментальных глупостей.
Топот ног по лестнице возвестил о прибытии братьев — они ворвались в гостиную с криками и пронзительными визгами. За ними сразу же вошел с подносом Дженкинс. Через секунду вся комната наполнилась шумом и гамом, отчего в ней стало тепло и уютно. И если Алисии нужны были какие-либо свидетельства того, что она не напрасно затеяла эту игру, то вот они, здесь, перед ней: улыбки, смех и счастливые лица ее братьев.
Торрингтон возился с мальчиками: отвечал на их вопросы, фантазировал вместе с ними, а иногда и поддразнивал их таким образом, что дети не только понимали и принимали эту игру, но и получали от нее огромное удовольствие.
По своему опыту в качестве опекунши трех особей мужского пола Алисия давно знала, что это совершенно непостижимые существа, и она еще больше убедилась в этом, наблюдая за тем, как виконт, расположившись на полу, жует сдобную булочку, щедро намазанную ежевичным джемом.
Тони поймал ее взгляд и улыбнулся. Мимолетное, почти интимное движение губ — и вот уже он снова отворачивается и обращается к Дэвиду, чтобы ответить, когда кормят животных в зоопарке. К разочарованию мальчишек, Тони признался, что не знает, а затем, к их огромному удовольствию, пообещал обязательно это выяснить.
Пора было, наконец, вмешаться, и Алисия, взмахнув рукой, строго сказала:
— Все, мальчики, довольно! Пора заняться уроками.
С наигранными стонами дети, поднимаясь с пола, стали прощаться с Тони за руку. Взяв с него обещание немедленно сообщать им все, что ему удастся узнать, они с невероятным проворством убежали к своим учебникам.
Алисия со смутной тревогой в душе наблюдала, как они один за другим покидают комнату. Затем вошел Дженкинс и унес поднос.
Когда он выходил, Адриана тоже поднялась:
— Хочу сделать кое-какие наброски. Я буду у себя наверху.
Пока Алисия соображала, под каким бы предлогом ее задержать, Адриана, любезно попрощавшись с виконтом и не глядя на сестру, быстро улизнула из гостиной, не забыв при этом плотно закрыть за собой дверь.
Глава 6
Алисия некоторое время смотрела на закрытую дверь, потом перевела взгляд на Тони. Он все еще лежал на полу, слегка прислонясь спиной к креслу, и насмешливо смотрел на нее.
Смущенно откашлявшись, она спросила с наигранным спокойствием:
— Вы узнали что-нибудь новое о Раскине?
Ей надо было каким-то образом отвлечь его внимание от самой себя, и тут проводимое им расследование оказалось как нельзя более кстати.
Выражение его лица стало чуть более серьезным.
— И да, и нет. Ничего определенного сказать пока не могу: сейчас я как раз навожу кое-какие справки, но что из этого выйдет — мне еще неясно.
Алисия хранила демонстративное молчание, ожидая продолжения, и Тони с ухмылкой добавил:
— Я провел незабываемое утро, посвятив его изучению списка ростовщиков.
— Ростовщиков? — На лице Алисии промелькнула тревога, и она инстинктивным жестом поднесла руку к груди.
— Нет, не ради себя лично, — спохватившись, прибавил Тони. — Ведь не секрет, что господа вроде А.К. используют ростовщиков, чтобы выплачивать крупные денежные суммы своим информаторам и в то же время скрывать свою причастность к этим операциям. Сегодня утром я нанес визит мистеру Кингу и спросил его, не слышал ли он чего-нибудь о некоем господине с инициалами А.К., который на протяжении нескольких лет регулярно брал в долг крупные суммы денег.
Алисия продолжала молча смотреть на него, и эта ее неподвижность показалась ему несколько странной. Наконец она словно опомнилась:
— О некоем господине… Так. Понимаю. Ну и что же ответил ростовщик?
— Нет. — Тони внимательно наблюдал за ней, пытаясь понять причину столь неожиданной реакции. — В его записях такой должник не значится. Однако он согласился поговорить на эту тему с другими ростовщиками, а если учесть, что в своем кругу мистер Кинг является чем-то вроде официального лица, то я абсолютно уверен, что он непременно откопает нам этого А.К., если, конечно, тот действительно прибегал к услугам ростовщиков, чтобы замести следы.
Алисия облегченно вздохнула. Быстро взглянув на виконта, она резко встала и, громко шурша юбками, отошла к окну.
— Добываемые Раскином сведения непременно должны иметь какое-то отношение к деньгам. По-видимому, А.К. использовал информацию для собственной выгоды, иначе, зачем ему было заниматься ее поиском?
— Вы правы. — Тони тоже поднялся, поправил жакет и подошел к окну. — Есть и другие варианты — я их тоже рассматриваю…
Эти слова сразу насторожили Алисию. Она искоса бросила взгляд через плечо — Тони оставался у нее за спиной, совсем рядом, так что она почувствовала себя словно в ловушке между ним и широким подоконником. С трудом сдерживая сердцебиение, она спросила:
— И какие же варианты?
— Например, движение судов… — Видимо, мысли виконта были заняты совсем другим.
Тони стоял так близко к ней, вдыхая аромат ее волос и кожи, что чувства его туманились. Неожиданно он одной рукой обхватил ее за талию и привлек к себе. Поколебавшись, Алисия позволила ему прижать ее к себе.
— И каким же образом вы намереваетесь расследовать этот вариант?
Ей едва хватило дыхания, чтобы выдавить из себя эти слова. В ответ Тони лишь усмехнулся и, обхватив ее другой рукой, сцепил руки у нее за спиной: она была теперь, словно прикована к нему, и он ощущал ладонями тепло ее гибкого тела.
— У меня есть приятель по имени Джонатан Хендон, и на днях он с женой приезжает в Лондон. — Наклонив голову, он прикоснулся губами к нежной коже ее виска. — Джонатан является владельцем одной из крупнейших судоходных линий; если кто и может определить вероятное назначение добытой Раскином информации, так это он.
Алисия, неизвестно почему, начала слегка нервничать, — Значит, от Джонатана вы узнаете, как А.К. использовал полученную им информацию? — Она чувствовала себя немного смущенной; пульс участился, а дыхание стало прерывистым.
— Не совсем так. Тони еще ближе наклонился к ней, так что почти прикасался губами к ее уху. — Джонатан сможет сказать, каким образом эта информация могла быть использована, но доказать, что кто-то действительно воспользовался ею, а затем выйти на этого человека будет не так-то просто.
— Но… это вполне может сработать.
— Конечно. Тем более что нам — независимо от того, каким образом мы найдем этого А.К., — все равно рано или поздно надо будет раскрыть его тайную сеть.
Последние слова Тони произнес, касаясь губами ее уха, после чего слегка прикоснулся к нему языком.
По спине Алисии пробежала предательская дрожь: будучи не в силах сопротивляться, она теснее прижалась к нему. Испытывая какое-то нелепое ликование, Тони стал целовать ее в ухо. Ее руки легли поверх его рук и крепко сжали их.
— А еще, какой способ… то есть вы сказали — варианты… во множественном числе… Ее голос оборвался; когда же он оторвался от ее губ, она лишь вздохнула. Зная, что Алисия не смотрит на него, Тони довольно улыбнулся и сказал:
— Между Раскином и А.К., должно быть, имелись и другие контакты. Они были знакомы друг с другом, пусть даже не слишком близко, и, вероятно, где-нибудь встречались. Следовательно, должны же их судьбы где-то пересечься…
Высвободив руки, он стал медленно скользить ладонями вверх, и Алисия замерла. Но он умел ласкать, и постепенно ее робость прошла.
— Как… — с трудом проговорила она, — как вы собираетесь расследовать это дело?
Не останавливая ласк, Тони ответил:
— У меня есть приятель — правда, не совсем в тех краях, но все же довольно близко… — Он сделал смелое движение и прикоснулся руками к ее груди.
Алисии показалось, что она вот-вот упадет в обморок, у нее перехватило дыхание, и закружилась голова. Отчаянно пытаясь собраться с мыслями, она сделала глубокий вдох…
— А-а… и что?
— Я попрошу его провести небольшое расследование в Бледингтоне — пусть выяснит, не говорят ли о чем-нибудь местным жителям инициалы А.К.
Его руки стали плавно скользить по ее телу, так что Алисия от неожиданности содрогнулась, но сразу же подавила в себе ответную реакцию. Она не могла себе представить, чтобы он…
Голос его становился все более хриплым и все более страстным. Должна ли вдова возражать ему? И если да, то, на каком основании?
Она уже вот-вот готова была лишиться чувств — не только из-за действий Тони, но и из-за опасения, как бы он случайно не узнал гораздо больше, чем следовало. В то же время ей хотелось повиснуть на нем, выгнуться, прижаться к нему грудью так, чтобы он мог продолжать ее ласкать.
В этот момент Тони, сжав пальцы, стиснул ей грудь, и Алисия полностью утратила контроль над своими чувствами. Она запрокинула голову; спина ее обмякла, колени подогнулись… Тони целовал ее в шею, в маленькую пульсирующую жилку, продолжая массировать напрягшуюся грудь, от чего во всем ее теле постепенно пробуждалась чувственность, управлял ее наслаждением, и Алисия прекрасно понимала это, несмотря на свою невинность. Она чувствовала себя целиком в его власти и была рада этому. Безумие? Да, но ах, какая же это приятная вещь! Должно быть, это и называется заниматься любовью, то есть тем, чему предаются господа со своими любовницами. Недозволенное, о такое волнующее и захватывающее занятие… Протестовать было поздно — ее роль давно определилась, идти на попятный ей было уже нельзя.
Тони весьма заинтриговало то, что под внешней сдержанностью вдовы явно ощущалась пылкая натура: когда он держал ее за грудь, она очень чувственно и чрезвычайно соблазнительно прижималась к нему и извивалась в его руках. Несмотря на свою сдержанность и на вполне понятное стремление как-то защитить себя, ей не удалось скрыть своего желания: они оба прекрасно отдавали себе отчет в том, что произошло между ними. Искра, вспыхнувшая от их взаимного прикосновения, переросла не просто в огонь — в обжигающее пламя. Они чувствовали взаимное притяжение и стремились друг к другу, но все-таки оба устояли.
Пока что они не могли пойти дальше, но когда-нибудь это обязательно случится. В физическом плане дорога перед ним была открыта, но Тони еще очень многое надо было о ней узнать.
— А ваши родители, — спросил он, отпуская ее грудь и покусывая за ухо, — когда они умерли?
Все еще не открывая глаз, Алисия сделала вдох — она впервые за последние десять минут пришла в себя. Затем почувствовала, как что-то дергает ее за декольте; открыв глаза, она глянула вниз и увидела, как его длинные пальцы расстегивают верхнюю пуговицу на ее корсаже.
— Мама… она умерла уже почти два года назад…
Боже! Ей давно пора было его остановить! Если бы он только не прикасался к ней…
— А ваш отец? — Зная ваших братьев; я полагаю, что он умер довольно давно.
В горле у Алисии пересохло, и она с трудом кивнула:
— Да, уже много лет назад. — Не сводя глаз с его проворных пальцев, она облизнула губы.
— И у вас действительно больше никого нет? Нет. — Алисия собралась с духом: — Знаете, я думаю, что…
— Лучше не думайте ни о чем.
Она удивленно взглянула ему в глаза:
— Почему?
— Потому. — Его пальцы продолжали неумолимо опускаться все ниже и ниже, расстегивая корсаж. — В данный момент вам лучше просто наслаждаться, отдаться на волю чувств, а для этого вовсе не нужно ни о чем думать.
Его речь звучала чрезвычайно рассудительно и даже немного смешно; поэтому мысль остановить его, чтобы попрощаться и уйти, показалась ей попросту глупой.
— Вы все время жили рядом с Бэнбери? — Да, разумеется…
Тони погладил ее ладонями по спине, расстегивая корсаж сзади, и Алисию вдруг поразила мысль о том, что она, быть может, вовсе не первая жертва его коварной игры.
— Полагаю, мистер Каррингтон тоже родом из тех краев? Эти слова прозвучали как-то глухо, как будто издалека, но что было причиной тому — то ли стоявший в ее ушах звон, то ли легкая тревога в груди, то ли внезапное угасание интереса к обсуждаемой теме у них обоих, — Алисия не знала.
Смущенно откашлявшись, она спросила с наигранным спокойствием:
— Вы узнали что-нибудь новое о Раскине?
Ей надо было каким-то образом отвлечь его внимание от самой себя, и тут проводимое им расследование оказалось как нельзя более кстати.
Выражение его лица стало чуть более серьезным.
— И да, и нет. Ничего определенного сказать пока не могу: сейчас я как раз навожу кое-какие справки, но что из этого выйдет — мне еще неясно.
Алисия хранила демонстративное молчание, ожидая продолжения, и Тони с ухмылкой добавил:
— Я провел незабываемое утро, посвятив его изучению списка ростовщиков.
— Ростовщиков? — На лице Алисии промелькнула тревога, и она инстинктивным жестом поднесла руку к груди.
— Нет, не ради себя лично, — спохватившись, прибавил Тони. — Ведь не секрет, что господа вроде А.К. используют ростовщиков, чтобы выплачивать крупные денежные суммы своим информаторам и в то же время скрывать свою причастность к этим операциям. Сегодня утром я нанес визит мистеру Кингу и спросил его, не слышал ли он чего-нибудь о некоем господине с инициалами А.К., который на протяжении нескольких лет регулярно брал в долг крупные суммы денег.
Алисия продолжала молча смотреть на него, и эта ее неподвижность показалась ему несколько странной. Наконец она словно опомнилась:
— О некоем господине… Так. Понимаю. Ну и что же ответил ростовщик?
— Нет. — Тони внимательно наблюдал за ней, пытаясь понять причину столь неожиданной реакции. — В его записях такой должник не значится. Однако он согласился поговорить на эту тему с другими ростовщиками, а если учесть, что в своем кругу мистер Кинг является чем-то вроде официального лица, то я абсолютно уверен, что он непременно откопает нам этого А.К., если, конечно, тот действительно прибегал к услугам ростовщиков, чтобы замести следы.
Алисия облегченно вздохнула. Быстро взглянув на виконта, она резко встала и, громко шурша юбками, отошла к окну.
— Добываемые Раскином сведения непременно должны иметь какое-то отношение к деньгам. По-видимому, А.К. использовал информацию для собственной выгоды, иначе, зачем ему было заниматься ее поиском?
— Вы правы. — Тони тоже поднялся, поправил жакет и подошел к окну. — Есть и другие варианты — я их тоже рассматриваю…
Эти слова сразу насторожили Алисию. Она искоса бросила взгляд через плечо — Тони оставался у нее за спиной, совсем рядом, так что она почувствовала себя словно в ловушке между ним и широким подоконником. С трудом сдерживая сердцебиение, она спросила:
— И какие же варианты?
— Например, движение судов… — Видимо, мысли виконта были заняты совсем другим.
Тони стоял так близко к ней, вдыхая аромат ее волос и кожи, что чувства его туманились. Неожиданно он одной рукой обхватил ее за талию и привлек к себе. Поколебавшись, Алисия позволила ему прижать ее к себе.
— И каким же образом вы намереваетесь расследовать этот вариант?
Ей едва хватило дыхания, чтобы выдавить из себя эти слова. В ответ Тони лишь усмехнулся и, обхватив ее другой рукой, сцепил руки у нее за спиной: она была теперь, словно прикована к нему, и он ощущал ладонями тепло ее гибкого тела.
— У меня есть приятель по имени Джонатан Хендон, и на днях он с женой приезжает в Лондон. — Наклонив голову, он прикоснулся губами к нежной коже ее виска. — Джонатан является владельцем одной из крупнейших судоходных линий; если кто и может определить вероятное назначение добытой Раскином информации, так это он.
Алисия, неизвестно почему, начала слегка нервничать, — Значит, от Джонатана вы узнаете, как А.К. использовал полученную им информацию? — Она чувствовала себя немного смущенной; пульс участился, а дыхание стало прерывистым.
— Не совсем так. Тони еще ближе наклонился к ней, так что почти прикасался губами к ее уху. — Джонатан сможет сказать, каким образом эта информация могла быть использована, но доказать, что кто-то действительно воспользовался ею, а затем выйти на этого человека будет не так-то просто.
— Но… это вполне может сработать.
— Конечно. Тем более что нам — независимо от того, каким образом мы найдем этого А.К., — все равно рано или поздно надо будет раскрыть его тайную сеть.
Последние слова Тони произнес, касаясь губами ее уха, после чего слегка прикоснулся к нему языком.
По спине Алисии пробежала предательская дрожь: будучи не в силах сопротивляться, она теснее прижалась к нему. Испытывая какое-то нелепое ликование, Тони стал целовать ее в ухо. Ее руки легли поверх его рук и крепко сжали их.
— А еще, какой способ… то есть вы сказали — варианты… во множественном числе… Ее голос оборвался; когда же он оторвался от ее губ, она лишь вздохнула. Зная, что Алисия не смотрит на него, Тони довольно улыбнулся и сказал:
— Между Раскином и А.К., должно быть, имелись и другие контакты. Они были знакомы друг с другом, пусть даже не слишком близко, и, вероятно, где-нибудь встречались. Следовательно, должны же их судьбы где-то пересечься…
Высвободив руки, он стал медленно скользить ладонями вверх, и Алисия замерла. Но он умел ласкать, и постепенно ее робость прошла.
— Как… — с трудом проговорила она, — как вы собираетесь расследовать это дело?
Не останавливая ласк, Тони ответил:
— У меня есть приятель — правда, не совсем в тех краях, но все же довольно близко… — Он сделал смелое движение и прикоснулся руками к ее груди.
Алисии показалось, что она вот-вот упадет в обморок, у нее перехватило дыхание, и закружилась голова. Отчаянно пытаясь собраться с мыслями, она сделала глубокий вдох…
— А-а… и что?
— Я попрошу его провести небольшое расследование в Бледингтоне — пусть выяснит, не говорят ли о чем-нибудь местным жителям инициалы А.К.
Его руки стали плавно скользить по ее телу, так что Алисия от неожиданности содрогнулась, но сразу же подавила в себе ответную реакцию. Она не могла себе представить, чтобы он…
Голос его становился все более хриплым и все более страстным. Должна ли вдова возражать ему? И если да, то, на каком основании?
Она уже вот-вот готова была лишиться чувств — не только из-за действий Тони, но и из-за опасения, как бы он случайно не узнал гораздо больше, чем следовало. В то же время ей хотелось повиснуть на нем, выгнуться, прижаться к нему грудью так, чтобы он мог продолжать ее ласкать.
В этот момент Тони, сжав пальцы, стиснул ей грудь, и Алисия полностью утратила контроль над своими чувствами. Она запрокинула голову; спина ее обмякла, колени подогнулись… Тони целовал ее в шею, в маленькую пульсирующую жилку, продолжая массировать напрягшуюся грудь, от чего во всем ее теле постепенно пробуждалась чувственность, управлял ее наслаждением, и Алисия прекрасно понимала это, несмотря на свою невинность. Она чувствовала себя целиком в его власти и была рада этому. Безумие? Да, но ах, какая же это приятная вещь! Должно быть, это и называется заниматься любовью, то есть тем, чему предаются господа со своими любовницами. Недозволенное, о такое волнующее и захватывающее занятие… Протестовать было поздно — ее роль давно определилась, идти на попятный ей было уже нельзя.
Тони весьма заинтриговало то, что под внешней сдержанностью вдовы явно ощущалась пылкая натура: когда он держал ее за грудь, она очень чувственно и чрезвычайно соблазнительно прижималась к нему и извивалась в его руках. Несмотря на свою сдержанность и на вполне понятное стремление как-то защитить себя, ей не удалось скрыть своего желания: они оба прекрасно отдавали себе отчет в том, что произошло между ними. Искра, вспыхнувшая от их взаимного прикосновения, переросла не просто в огонь — в обжигающее пламя. Они чувствовали взаимное притяжение и стремились друг к другу, но все-таки оба устояли.
Пока что они не могли пойти дальше, но когда-нибудь это обязательно случится. В физическом плане дорога перед ним была открыта, но Тони еще очень многое надо было о ней узнать.
— А ваши родители, — спросил он, отпуская ее грудь и покусывая за ухо, — когда они умерли?
Все еще не открывая глаз, Алисия сделала вдох — она впервые за последние десять минут пришла в себя. Затем почувствовала, как что-то дергает ее за декольте; открыв глаза, она глянула вниз и увидела, как его длинные пальцы расстегивают верхнюю пуговицу на ее корсаже.
— Мама… она умерла уже почти два года назад…
Боже! Ей давно пора было его остановить! Если бы он только не прикасался к ней…
— А ваш отец? — Зная ваших братьев; я полагаю, что он умер довольно давно.
В горле у Алисии пересохло, и она с трудом кивнула:
— Да, уже много лет назад. — Не сводя глаз с его проворных пальцев, она облизнула губы.
— И у вас действительно больше никого нет? Нет. — Алисия собралась с духом: — Знаете, я думаю, что…
— Лучше не думайте ни о чем.
Она удивленно взглянула ему в глаза:
— Почему?
— Потому. — Его пальцы продолжали неумолимо опускаться все ниже и ниже, расстегивая корсаж. — В данный момент вам лучше просто наслаждаться, отдаться на волю чувств, а для этого вовсе не нужно ни о чем думать.
Его речь звучала чрезвычайно рассудительно и даже немного смешно; поэтому мысль остановить его, чтобы попрощаться и уйти, показалась ей попросту глупой.
— Вы все время жили рядом с Бэнбери? — Да, разумеется…
Тони погладил ее ладонями по спине, расстегивая корсаж сзади, и Алисию вдруг поразила мысль о том, что она, быть может, вовсе не первая жертва его коварной игры.
— Полагаю, мистер Каррингтон тоже родом из тех краев? Эти слова прозвучали как-то глухо, как будто издалека, но что было причиной тому — то ли стоявший в ее ушах звон, то ли легкая тревога в груди, то ли внезапное угасание интереса к обсуждаемой теме у них обоих, — Алисия не знала.