Лукин Евгений Юрьевич. После нас - хоть потом

   Все посмотрели на Васю. Бедный Бехтерь…
   - Ну так как же все-таки? - снова спросил меня Сталевар. - Уезжает?
   - Мужики! - сказал я. - Куда он от нас денется?
   Перед тем как включить пресс, открыл инструментальный шкафчик, залез в него по пояс и, достав из-за пазухи ярко-оранжевый пистолет, проверил. Молчит пока…
   После обеда, когда возвращались из столовой, меня окликнула Люська. Что-то, видно, случилось. Невеста наша была вне себя - аж зеленые искры из глаз сыплются. Позади нее с потерянным видом жался Гриша Прахов. И с чего это я взял, что они похожи? Так, слегка, может быть…
   - Минька! - бросила Люська, глядя мне прямо в глаза. - С кем вы вчера дрались в сквере?
   Я посмотрел на Гришу. Гриша Прахов ответил мне унылым взглядом и слабо развел руками.
   - А друг с другом, - спокойно отозвался я. - Разве не понятно?
   - Я серьезно! - сказала она.
   Да уж вижу, что серьезно… Серьезней некуда. Надо понимать, проболтался Григорий.
   - Я все рассказал Людмиле, Минька, - виновато пояснил он.
   - А все - это как?
   - Н-ну… в общих чертах…
   - С кем вы вчера дрались? - еле сдерживалась, повторила она.
   - С инопланетянами, Люся, - сказал я. - Тут, понимаешь, за Гришей с его планеты прилетели… А что ты на меня так смотришь? Сама спросила…
   - Минька! - голос у Люськи дрогнул от бешенства. - Мне твои шуточки еще с такого вот возраста надоели! С вот такого вот…
   И она показала рукой, с какого возраста ей надоели мои шуточки. Потом резко обернулась к Грише.
   - А ты учись у него! - зловеще посоветовала она. - Учись, он тебя много чему научит! Вместе шутить будете! Но только не со мной, понятно?!
   Брызнула напоследок зелеными искрами - и пошла. Гриша дернулся было вслед, остановился и беспомощно поглядел на меня.
   - Кто тебя за язык тянул? - сказал я. - Ну беги теперь, догоняй… Скажи: извиняюсь, мол, за глупую шутку, попал под дурное влияние Миньки Бударина.
   - Но…
   - Иди-иди. - Я развернул его и подтолкнул в спину. - А то перерыв кончится…
   Да, вразумил меня жировичок, хорошо вразумил… Спасибо ему. Не попадись он нам тогда перед дверью кабинета - я бы ведь на рожон полез, я бы майора за грудки тряс, я бы до самого их высшего начальства дошел… Чтобы все поняли как следует - психи пришли: один - буйный, другой - тихий…
   Подходя к прессу, я еще издали заметил, что вся наша бригада столпилась возле инструментального шкафчика. Почуяв неладное, я ускорил шаг. Тут они чуть расступились, и в руках Валерки мелькнуло что-то оранжевое.
   Увидев меня, бригадир лихо осклабился и, быстро прицелясь, сказал: «Бах!»
   Не раздумывая, я бросился на пол. У Валерки отвисла челюсть. В такой позиции он меня еще не видел. Да и остальные тоже… Я поднялся, кряхтя от стыда, и, подойдя к бригадиру, отобрал у него пистолет.
   - Тебя кто учил без спросу хватать?
   - А чего ж ты его в шкафчик сунул? - растерялся Валерка. - Сталевар за ветошкой полез, а он как раз под ветошкой лежал…
   - Говорил ведь шалопаям: не ваше, не трогайте… - забрюзжал Старый Петр. - Вот народ…
   - А это что ж такое? - опомнившись от изумления, спросил Сталевар.
   - Игрушка! - бросил я. - Племяннику купил…
   - А с каких это пор у тебя племянники появились?
   - Ну не племяннику… У знакомой одной пацан - вот ему…
   - А-а… - На меня поглядели с пониманием.
   - Дорогая, небось?
   - Дорогая.
   - Погоди, - все еще во мог сообразить Сталевар. - А чего ж ты тогда залег?
   - Поскользнулся! - буркнул я.
   Домой со смены нарочно пошел через сквер - посмотреть, как там, после сражения. Накрапывал дождик. Чистые пятна от выстрелов исчезли, на пропажу скамейки и урны никто не обращал внимания. Наверное, один только я и помнил, что здесь стояла скамейка…
 

14

   - Наташка-то развелась, - сказала мать.
   Я даже не заметил, когда она вошла, - транзистор сильно орал.
   - Наташка?.. - рассеянно переспросил я. - Какая Наташка?
   Мать остолбенела.
   - Наташка… - беспомощно повторила она, и я наконец отвлекся от разложенных на столе деталей.
   - Развелась? - спросил я. - Давно?
   - Да, говорят, недели две уже…
   - Понятно… - сказал я, помрачнев. Вставил одну деталь в другую и состыковал все это с третьей.
   Мать долго ждала продолжения. Потом подошла к столу и выключила транзистор.
   - Ты жениться когда-нибудь думаешь? - прямо спросила она.
   - Думаю, мать, думаю…
   - Вижу, как ты думаешь! - сказала она, сердито наблюдая за тем, как детали в моих руках мало-помалу собираются в большой ярко-оранжевый пистолет. - Хоть бы Гриша на тебя, что ли, подействовал! У них-то с Люсей…
   - Мать, - сказал я. - Ну ты же раньше Люську терпеть не могла.
   - Мало ли что! - возразила она. - Раньше я ее не знала.
   - Да пойми ж ты, мать, - сказал я с тоской. - Ну не до того мне сейчас!
   - Да уж вижу, что не до того! Семьи нет, детей нет, а он сидит в игрушки играет!..
   Повернулась и вышла. Я с досадой бросил собранный пистолет на стол. Развелась… Ну и развелась! Какая тут Наташка, когда мы с Гришей уже второй месяц вроде как на военном положении!
   Тут я заметил, что одна деталька осталась лишней. Ну вот… Снова теперь разбирать…
   Машинку изучил - не хуже своего пресса. Собрать-разобрать - с закрытыми глазами, хоть норматив сдавай, а как работает - убей, не пойму… Вот она откуда, эта деталька. И все равно - какая-то она лишняя…
   Мать говорит, характер у меня совсем испортился. Испортишься тут… И от Гриши проку никакого! Показать, где планета находится, - он не астроном, карту начертить - он не географ. Ну хотя бы приблизительно нарисуй: вот здесь океан, здесь материк… Ну нарисовал. А толку? Глаза б мои на него не глядели!..
   А ангелы - сволочи, как бы их там Гришка ни выгораживал!.. Живут, понимаешь, - пылинки друг с друга смахивают, только и думают, как бы кого нечаянно локотком не толкнуть… Кибернетика у них, автоматика, корабли космические… А против Гришки десант бросили! Как вспомню сквер - головы бы им всем посворачивал!.. Хотя, конечно, это еще вопрос: кто кому… Эх, не мне бы этим заниматься!..
   А что это транзистор замолчал? Ах, да… Я шлепком вогнал трубчатую антенну в гнездо по шляпку и поднялся из-за стола.
   Время было позднее. Взглянув поверх занавески, в одном из желтеньких окон соседского дома я увидел дядю Колю. Вот еще тоже жертва… Нет, кроме шуток: здорово на него тот случай подействовал. Тихий стал старичок, задумчивый. Пенсию домой приносит до копеечки, а уж сквер, наверно, за версту обходит…
   В Гришиной комнате скрипнула койка. Я удивился и, прихватив пистолет, направился к нему.
   - А я думал, ты Люську пошел провожать…
   Гриша неподвижно сидел на койке, уставясь куда-то в угол.
   - Я не имел права втягивать тебя в эту историю, - глухо сказал он. - И ее тоже…
   Неужели он весь вечер так просидел - глядя в стену?
   - Ну пойди повесься тогда, - предложил я. - Чего уж теперь…
   - Понимаешь… - сказал он. - Вернуть меня обратно - это для них дело принципа… Они не отступят, Минька.
   - А ты меня не пугай. Я и так боюсь.
   Он недоверчиво посмотрел на меня.
   - Правда?
   - А то нет? - проворчал я.
   Помолчали.
   - А хуже всего, конечно, то, - уныло добавил Гриша, - что они, в общем-то, правы…
   - Слушай, ты! - рявкнул я. - Ангелочек! Они тебе что, много доброго сделали? Правы! Мухтар - и тот больше тебя соображает… Чего уставился? На хороших людей собака выть не станет!.. Почему Люську провожать не пошел?
   Плечи у Гриши сразу опустились, взгляд потускнел - сидит, в стенку смотрит.
   - Будет лучше, если мы с ней поссоримся…
   - Поссоритесь?.. Ты с какого гвоздя сегодня сорвался?
   - Если я вдруг исчезну… для нее это будет ударом.
   - Ага… - сказал я, помаленьку приходя в себя. - Нормально… А раньше ты что же?
   - Раньше она не относилась ко мне серьезно.
   Вот так! А я думал, он ничего не понимает…
   - Пойдешь завтра провожать! - бросил я. - И попробуй только не пойди!
   Тут я спохватился, что постоянно тычу в Гришу стволом, и засунул пистолет рукояткой в карман.
   Гриша моргал. Поссориться с Люськой - пара пустяков, а вот помириться… Внезапно лицо его прояснилось. Придумал, значит.
   - Минька, - осторожно начал он. - Тридцатого наши всей сменой за грибами собираются… На автобусе…
   - Не бери в голову, - сказал я.
   - Да, но… Люся ведь тоже едет…
   - Слушай, Гришк! Ты просто не знаешь, что я за человек! Вот попомни мои слова: стоит нам высунуть нос за город - и машинка заработает! По закону подлости - знаешь такой закон?.. В общем, никаких грибов, Гриша. Нельзя нам от майора отрываться…
   Кончался август. И я не знаю, в чем дело, но только Наташка стала попадаться мне на глаза чуть ли не каждый день. Еле успевал на другую сторону переходить. Но однажды все-таки не уберегся.
   - Ну куда ты полез, Миша! - услышал я совсем рядом ее рассерженный голос и, вздрогнув, остановился. - Куда тебя понесло? Вернись сейчас же!
   Это она со своим пацаном воевала. Увидев меня, растерялась.
   - Миша?.. Здравствуй…
   А губы - ну совершенно детские. И носик такой пряменький, аккуратный…
   - Привет… - осторожно отозвался я. - Как жизнь?
   - Вот… погулять вышли… - ответила она.
   Я смотрел на нее и соображал, что бы еще такое сказать.
   - Я слышал, развелась ты…
   - Развелась. А ты? Так до сих пор и не женился?
   - Да некогда все, - сказал я. - Дела.
   Тут подошвы моих кроссовок словно приплавились к асфальту, а рука сама прыгнула в сумку, где лежал пистолет. Вдоль решетки сквера прямо на нас шли трое молодых людей. Все одного роста, смуглые, горбоносые… Гортанно переговариваясь, прошли мимо. С Кавказа, видать, ребята… Я наконец обратил внимание, что Наташка меня о чем-то спрашивает.
   - Дела? Какие?
   - Такие дела, что закачаешься, - хмуро ответил я.
   - Скамейку нашу помнишь? - спросила она вдруг.
   Я буркнул, что помню.
   - Сменили ее. Новую поставили…
   - Серьезно? - сказал я. - Надо пойти посмотреть.
   Она жалко улыбнулась уголком рта.
   - Чего уж там смотреть…
   Замолчали. Наташкин пацан штурмовал ограду сквера - протискивался меж прутьев туда и обратно.
   - А у меня день рождения скоро…
   - И что? - насторожившись, спросил я.
   - Приходи. Если сможешь, конечно…
   Так… Потянули телка за веревочку… Не дурачок ведь, понимаю, в чем дело. Все прекрасно понимаю. Не дождалась, выскочила замуж, промахнулась, развелась, вспомнила, что Минька Бударин до сих пор не женат.
   - Не знаю, в общем… - промямлил я. - Мы тут, понимаешь, как раз тридцатого всей сменой за грибами выезжаем…
   Кое-как унеся ноги, решил взглянуть на новую скамейку. Посидел на ней, потрогал гладкий брус, где раньше было вырезано крупно и глубоко: «НАТАША!» Ладно. По грибы - так по грибы. За мной ведь тоже, как за Гришей, глаз да глаз нужен. Оставь меня в городе - возьму да и сорвусь на день рождения, кто меня знает!
   Кто-то остановился передо мной, постоял немного и сел рядом. Я покосился на подсевшего и увидел, что это Бехтерь.
   - Ну, здравствуй, - неприветливо сказал я ему. - Что? Лавки другой не нашлось?
   Бехтерь снял фирменные очки и долго тер переносицу.
   - Ну хоть бы ты мне, что ли, объяснил, - с тоской попросил он. - Бил я его тогда или мне это так, от злости померещилось?
   - От злости, - сказал я.
   Бехтерь усмехнулся. Что-то плохо он выглядел - то ли больной, то ли усталый.
   - Ничего, - сказал он. - Она еще с ним наплачется.
   - Это почему же?
   - Наплачется, - упрямо повторил Бехтерь. - Вот увидишь. Я-то знаю, что он за человек…
   - А ты-то сам что за человек?
   Бехтерь вдруг ухватил меня за руку.
   - Минька! - сказал он. - Не хотел я с ним тогда драться, веришь? Хотел подойти, поговорить по-людски, с глазу на глаз… Она ведь заявление из загса забрала. Минька! А он даже говорить со мной не хочет. Морду воротит, понимаешь? Простите, говорит, мы с вами не знакомы… Ах ты, думаю!..
   Бехтерь задохнулся и умолк. Так это он, выходит, один на один отделал того… которого я потом рейкой? Ай да Валька! Как же надо было разозлиться!..
   - Не того ты отлупил, Бехтерь, - сказал я ему. - Не Гришу.
   Он вскинул голову.
   - Что… правда?
   - Правда, - сказал я.
   Бехтерь подумал, потом уныло кивнул.
   - И что он теперь? Этот, кого я… В суд на меня, да?
   - Да нет, Бехтерь, - вздохнул я. - Никто на тебя в суд подавать не будет…
   Первый раз в жизни я говорил с ним не раздражаясь. А может, меня и раньше раздражал не столько сам Бехтерь, сколько этот его дурацкий фирменный оскал.
   - Кончай киснуть, Валька, - сказал я ему. - Сам понимаешь: ушла - значит, ушла. Другую найдешь.
   - Не найду, - безразлично ответил мне Валька Бехтерь.
 

15

   Наш автобус стоял у ручья на опушке, и огромная верба время от времени лениво проводила по его крыше кончиками узких листьев.
   Я влез в автобус, и спавший на заднем сиденье шофер поднял голову.
   - Свои, свои… - успокоил я его. - Спички только возьму.
   Я пробрался к своей сумке и устроил в ней маленький переворот. Коробок, конечно, оказался на самом дне. Я разгреб продукты, переложил пистолет… и от кисти к локтю проскочили знакомые электрические мурашки.
   Еще не веря, я торопливо установил спичечный коробок на сиденье, прицелился и утопил спусковую клавишу.
   Коробок исчез.
   Несколько секунд я тупо смотрел на глянцевый от чистоты край кожаного сиденья. Потом швырнул пистолет в сумку, ремень - через плечо и вылетел из автобуса.
   С трех сторон шевелился лес, огромный, просвеченный солнцем. Ну и где мне их теперь искать, этих голубков? Я прикинул, на какое расстояние могли разбрестись грибники, и чуть не застонал…
   Полчаса, не меньше, я бегал по лесу сломя голову и выспрашивал наших, не видел ли кто Гришку с крановщицей. Как провалились, честное слово! Отмахав здоровенный крюк, вернулся к автобусу и там, на краю опушки, наконец увидел Люську. Сердце у меня радостно прыгнуло и тут же оборвалось: Гриши с ней рядом не было.
   - А где…
   Я не договорил. Она вскинула голову, и лишь тогда я понял, что никакая это не Люська.
   Куртка - другая, волосы - рыжие, но чуть потемнее, потом - короткая стрижка, каких Люська отродясь не носила… И даже не в этом дело! Лицо. Вроде бы Люськино - одно к одному, а вглядишься… Куда там до нее Люське! Ну вот как киноактриса на плакате: красивая - аж дух захватывает, а в жизни такую - расшибись - не встретишь…
   Уж не знаю, как я тогда выглядел, но, по-моему, она меня испугалась. Смотрит - глаза серые, большие, зрачки - вздрагивают…
   - Я здесь гуляю… - пояснила она.
   - Ага… - Я обалдело кивнул, и мы двинулись в разные стороны. Боком. Не спуская друг с друга глаз. У нее левая рука - за пазухой, у меня - в сумке.
   Стоило ей скрыться из виду, я шарахнулся вправо и, хрустя сучками, скатился в какую-то канаву. Слева - как бы в ответ - тоже раздался короткий треск веток. Понятно…
   Пригибаясь, добежал до конца канавы и там только перевел дыхание. Вот это да! Рыжая, а? Сама пожаловала… Как же это они нас так быстро вычислили?..
   От ствола к стволу, как на территории противника, все высматривая, не мелькнет ли где в кустах оранжевый пластик пистолета, убрался подальше. Что ж теперь делать-то? Кричать - услышат. Гришкино имя они по документам знают…
   - Люська-а!..
   - Чего орешь?
   Я обернулся. Они стояли буквально в десяти шагах от меня.
   - Влипли, Гриша, - сказал я, подойдя. - Вот они тебе, грибы твои!..
   Гриша Прахов побледнел и прислонил к дубу тонкий рогатый посошок.
   - Заработала? - еле слышно спросил он. - Когда?
   - Полчаса назад.
   - Значит, скоро они будут здесь… - медленно проговорил он.
   - Дурак! - прохрипел я. - Они уже здесь!
   - Вы что, ненормальные оба? - спросила Люська. - Вы себя со стороны послушайте!
   Я повернулся к ней - и осекся. Вот ведь разные, а?! Нет, конечно. Рыжая и красивее, и нежнее… но по сравнению с Люськой - какая-то вроде ненастоящая…
   - Люська! - сказал я. - Ради бога! Хоть ты не лезь!
   - Опять инопланетяне? - недобро прищурясь, спросила она.
   - Опять!
   На секунду мне показалось, что она сейчас размахнется и даст мне лукошком по голове.
   - Люся, я все объясню… - заторопился Гриша.
   - Не надо, - спокойно проговорила она. Взяла прислоненный к дубу рогатый посошок и пошла прочь. Отойдя на несколько шагов, оглянулась и добавила безразлично: - Поедем в город - в автобусе ко мне не подсаживайся…
   Волосы ее на этот раз были заплетены в короткую толстую косу, и коса эта при каждом шаге с каким-то особым презрением качалась туда-сюда - рыже-золотистый маятник с пушистой метелкой на конце.
   Гриша двинулся было за ней, но я его удержал.
   - Пусть идет, - бросил я. - Или ты ее тоже хочешь втянуть?
   Гриша испуганно затряс головой.
   - Тогда давай думать, как нам быстрее в город попасть. Выйдем сейчас к автобусу…
   - К автобусу? - жалобно переспросил Гриша, все еще норовя оглянуться на уходящую Люську.
   Я чертыхнулся.
   - Верно! Там же, возле автобуса, эта… Тогда вот что: автобус обогнем, так? Выйдем по грунтовке к шоссе - и автостопом до города. Вперед!
   Проскочив испятнанную солнечными зайчиками поляну, мы наткнулись на Сталевара. Похожий скорее на лешего, чем на грибника, он ворошил палочкой траву возле старого пня. Увидев нас, удивился.
   - А ты откуда здесь взялся? - спросил он Гришу. - Аркашка говорит, он тебя в другой стороне видел.
   - У шоссе? - похолодев, спросил я.
   - Ну да… Еще, говорит, странно: Гриша - и вдруг без Люськи… Поссорились, что ли?
   Мы с Гришей посмотрели друг на друга. Обложили нас, короче. Со всех сторон обложили… А, нет, врешь - не со всех!..
   - Слушай, Сталевар, - сказал я. - Тут вот какая штука… Мы сейчас, наверное, с Гришей вернемся… Ну, дело есть в городе, понимаешь? Скажи Люське, чтобы Гришкину сумку потом из автобуса забрала, - некогда нам…
   Сталевар уставил на меня круглые глаза, ставшие в лесу еще желтее, и ухмыльнулся от уха до уха.
   - Утюг забыл выключить?
   - Ага, - сказал я. - Утюг…
   - Стоп! А грибникам нашим они ничего не сделают?
   - Нет, - отрывисто отозвался Гриша. - Они охотятся только за нами. Точнее - за мной…
   Тропинка уводила нас все дальше и дальше от опасных мест. Вот где было грибов полно! Теперь они даже не прятались - чувствовали, видно, что нам с Гришей не до них.
   - А чего это ты с пустыми руками идешь? - спохватился я. - Ну-ка, стой!.. Хор-роший, однако, дрын! Как будто сам нас нашел…
   Я оторвал приглянувшуюся мне полуотломленную сухую ветку - прямую, крепкую, толстую, как оглобля.
   - Вот… - оказал я, отшибая лишние сучья. - А то висит дровина без дела…
   Раскрыл перочинный нож и на ходу принялся доводить дровину до ума.
   - Как же они все-таки разнюхали, что мы здесь? - с досадой проворчал я, добравшись до особо трудного отростка.
   - Может быть, - засекли выстрел… - уныло отозвался Гриша. - Ты ведь выстрелил, да?
   - Как? - Я даже остановился. - Так они, значит, могут по выстрелу… А точно знаешь?
   - Я предполагаю, - пояснил Гриша. - Если пистолет теперь связан с коллектором на корабле…
   Я готов был его придушить.
   - Вслух надо предполагать такие вещи!
   Снова двинулись. Гриша испуганно молчал. Я, успокаиваясь, строгал дровину. Сказать ему про Рыжую или не говорить? Нет, лучше не надо… Ну его к лешему - слабонервная команда…
   Я закончил строгать и сложил ножик. Серьезная вышла дубина.
   - На, держи, - буркнул я. - В случае чего - в лоб! И не раздумывая, понял?
   - По-моему, за нами кто-то идет, - сказал Гриша.
 

16

   - Ну-ка, спрячься, - приказал я. - Встань за дерево. Значит, все понял, да? Если что - в лоб!
   Я достал пистолет и тоже отступил в сторону. Отрегулировал рычажком дальность, но заранее целиться не стал. Ангелы ходят бесшумно. Черта с два мы бы их услышали первыми.
   Тут ветки всколыхнулись и… Как я в нее тогда не выпалил с перепугу
   - до сих пор удивляюсь. Я ж ее чуть за Рыжую не принял… Короче, из-за поворота тропинки выбежала растрепанная Люська. В руках у нее не было уже ни лукошка, ни посошка. Коса на бегу расплелась, и теперь над Люськиной головой вставала огненная туча спутанных волос. Увидав меня, Люська резко остановилась.
   - Гриша?! - И задохнулась.
   Гриша вылетел из-за дерева. В лесу стало очень тихо. Кукушка невдалеке отсчитывала кому-то уже, наверное, вторую сотню лет. Люська не мигая смотрела на двух придурков: один - с пластмассовым пистолетом наизготовку, другой - с каким-то дышлом наперевес.
   - Ну и какого черта ты за нами увязалась? - со злостью спросил я.
   - Куда вы идете?
   - В город.
   - Зачем?
   - Люська! - сказал я. - Пожалуйста! Иди к автобусу! Не до тебя сейчас!..
   - Я прошу тебя, Люся… - поддержал меня Гриша.
   - Никуда я не пойду! - отрезала она. - Господи, да что же это такое! Все бросили, вещи бросили… Почему забрать сумку из автобуса?.. Я никуда не пойду, пока вы мне все не объясните, слышите?
   - Что тебе объяснить? - взорвался я. - Ну, гонятся за нами! Гонятся, понимаешь?
   - Кто за вами гонится?
   - Инопланетяне! - рявкнул я. - С рожками! С ножками! С крылышками!.. Иди к автобусу!
   - Не пойду!
   Я открыл было рот и вдруг замер. Низкое, еле слышное жужжание прошло над деревьями и пропало где-то впереди. Нет, не пропало… Снизилось и загудело между стволами, мало-помалу приближаясь к нам. Кукушку - как обрезало. Я оглянулся на Гришу.
   - Они? - одними губами спросил я его.
   Гриша неопределенно потряс головой. Лицо серое, зубы стиснуты.
   - Не знаю, - ответил он шепотом.
   - Что ты вообще знаешь?.. - прошипел я, лихорадочно соображая, на какое расстояние мне поставить дальномер моей машинки.
   Жужжание приближалось. Теперь уже не было сомнения, что идет оно прямиком на нас.
   Гриша с Люськой стояли оцепенев - бери их голыми руками. Опомнясь, я толкнул их что было силы, и, отбежав шагов на десять от тропинки, мы втроем повалились в траву.
   Жужжание выплыло из кустов, но я ничего не увидел. Звук двигался в метре над тропинкой, я мог показать пальцем, откуда он сейчас раздается, но там ничего не было. Просто звук.
   Быстро посмотрел на Люську. Не дай бог в обморок упадет - еще и ее на себе тащить!.. Плохо я подумал о Люське. Так она и позволила себе упасть в обморок! Побледнела, вцепилась пальцами в ствол - чуть кору не сорвала…
   Жужжание задержалось над тем местом, где мы только что стояли, потом снова двинулось и стало удаляться, но уже не по прямой, как раньше, а то и дело давая петли то в одну, то в другую сторону.
   - Они… - хрипло сказал я, поднимаясь. - Сколько здесь живу, а такого ни разу не слышал… Ты когда-нибудь слышала?
   Люська помотала головой. Вроде бы приходила в себя.
   - Что это? - спросила она.
   - Инопланетяне… - устало ответил я. - И Гриша твой - инопланетянин… Особо опасный преступник…
   Она посмотрела на меня, потом на Гришу. Выражение лица у нее было самое жалобное.
   - Не понимаю… - беспомощно сказала она.
   - Люська! - взмолился я. - Ну не время сейчас! Я два месяца понять пытаюсь - и то до сих пор до конца не понял! А у нас нет двух месяцев! У нас минуты лишней нет, ясно тебе? Нам в город надо, к майору… Иди обратно, Люська! Иди к автобусу! Ну что нам, на коленях тебя просить?..
   - Это очень опасно, Люся… - в отчаянии добавил Гриша.
   В лесу ожила кукушка. Сказала один раз свое «ку-ку», а повторить так и не решилась. Можно понять птичку…
   - Куда обратно? - встрепенулась Люська. - Туда? Я теперь туда не пойду!
   - Да не тронет оно тебя! - сказал я. - Ты-то здесь при чем?
   Чуть запрокинутое лицо ее на секунду застыло, и Люська вдруг стала до жути похожа на Рыжую, - только вот прическа другая… Нельзя нам ее с собой брать. Во-первых, в самом деле опасно, а во-вторых, попробуй угадай, что она отчудит в следующий момент…
   - Я иду с вами! - решительно сказала Люська. - Только сначала вы мне все расскажете!
   Ну вот… Так я и знал! Вне себя я выхватил из пачки сигарету и, не найдя в левом кармане спичечного коробка, полез в правый.
   - Люська!.. - начал я.
   - Я иду с вами! - Она повысила голос.
   Ну вот что ты с ней будешь делать!
   - Ладно, - буркнул я. - Гриша тебе все по дороге расскажет. Только громко не болтать, ясно? Гриша, где дрын? Я для чего его строгал? Чтобы ты его под деревом бросил?..
   Недовольный, я выбрался на тропинку и зашагал, перекатывая в губах незажженную сигарету и машинально хлопая себя по всем карманам. Были же спички… Может, я их опять в сумку кинул?
   За спиной у меня - сбивчиво, взахлеб, наперебой - говорили Гриша и Люська. Я не слушал. Вернее, слушал, но не их. Пока вроде ничего подозрительного… Будем надеяться, что ангелы нас потеряли.
   Да что за черт - и в сумке тоже спичек нет!.. И тут я наконец вспомнил. Я же их собственными руками отправил на корабль к ангелам! Ну не дурак, а? Полный коробок!..
   Я остановился, и разговор у меня за спиной мгновенно смолк. Обернувшись, я увидел, что Гриша с Люськой смотрят на меня во все глаза.
   - Спички есть у кого-нибудь? - спросил я.
   Они даже не сразу меня поняли. Напугал я их своей остановкой.
   - Ненормальный, - еле выговорила Люська. - Разве так можно? Чуть сердце не разорвалось…
   - Да что ты мне про сердце! - сказал я. - Спички у тебя есть?
   - Нет у меня спичек! - отрезала она.
   - А я не курю, ты же знаешь, - добавил Гриша.
   Тоже мне грибники! В полном расстройстве я засунул сигарету в пачку. Это что же я теперь, до самого города без курева буду? Совсем весело…
   Некоторое время Гриша с Люськой молчали. Потом заговорили снова.
   - То есть как запрещалось? - дрогнувшим голосом переспрашивала Люська. - Говорить запрещалось? Ни с кем - ни с кем?..