Лукьяненко Сергей. Остров Русь (сборник)

   Больше всего она напоминала человека в скафандре, измазанном чем-то белым и липким. В руках у человека была огромнейшая связка воздушных шариков ярких расцветок. Человек приблизился к нашему дому, встал под окном и начал маленькими щепотками выбрасывать из кармана скафандра песок. Воздушные шарики потянули его вверх, он всплыл к окну, помахал нам рукой и ловко прицепил к стеклу большую черную присоску. Вблизи стало видно, что шарики у него все-таки не обычные, а особенные, наверное, специально приспособленные для путешествий по Венере. Я уже догадывался, кто перед нами, но просто не мог поверить своим глазам. А человек воткнул в присоску пару проводков и нажал кнопку на скафандре.
   Стекло завибрировало под пальцами, и мы услышали хорошо знакомый голос:
   – Теперь мы будем понимать друг друга и сможем во всем разобраться.
   – Мистер Кубатай! – радостно заорал Стас. – Как вы нас нашли?
   Кубатай откашлялся и сказал:
   – Сердце подсказало.
   – Почему «мистер»? – шепотом спросил я у Стаса. Стас покраснел и ответил:
   – Ну… не знаю. Мы же на Венере.
   – Ну и что?
   Стас пожал плечами.
   – Дети, с вами все в порядке? – продолжал Кубатай.
   – Да, – быстро ответил Стас. – Вот, в душе помылись.
   – Могли бы и на Земле помыться, – грустно сказал Кубатай.
   – Так вы же не предлагали, – огрызнулся Стас.
   Мы немного помолчали. Затем Кубатай спросил:
   – Вы и в самом деле добровольно здесь находитесь?
   – Абсолютно, – подтвердил я. – Кстати, не подходите к тому зданию, а то вам что-нибудь отрежут.
   – Знаю, – сказал Кубатай и вздохнул. – Хотите, чтобы я вас похитил?
   – Как?
   – Я заложил мину под цистерну с валерьянкой. Сейчас она взорвется, и всем сфинксам будет не до нас.
   – Это вы нехорошо придумали, – серьезно сказал Стас, огорченный поступком своего кумира.
   – Да, конечно. Но что делать-то?
   Порывы горячего венерианского ветерка раскачивали Кубатая, но тот упрямо цеплялся за окно. Потом с надеждой спросил:
   – А то, может, убежим? Мы вам есаульские звания присвоим, прыгоходы подарим.
   Стас в нерешительности почесал затылок.
   – Женим, свадьбу закатим с шампанским…
   Вот это Кубатай предложил зря. Стас тут же одумался:
   – Нет, мис… дядя Кубатай. Мы домой хотим, к папе с мамой.
   Кубатай, покачиваемый ветром, вздохнул:
   – Ладно, ребята. Но учтите: еще раз в будущее попадете, так просто не отпустим.
   Мы кивнули.
   – А это, Стас, я для тебя захватил, – сказал Кубатай, доставая из кармана асбестовый конверт, – полюбился ты мне… У входа положу.
   – А что там? – дрожащим голосом спросил Стас, сгорая от любопытства.
   – Откроешь – узнаешь, – загадочно ответил ему Кубатай, а затем обратился к нам обоим: – Удачи я вам не желаю. Но надеюсь, что выживете.
   С этим оптимистическим напутствием он отпустил один из воздушных шариков и опустился на поверхность. Присоску свою он отключить забыл, и мы слышали его шумное дыхание.
   – Настоящий герой, – сказал Стас.
   – Спасибо, – отозвался Кубатай. Связь еще действовала. – Хоть вы меня понимаете…
   Стас смахнул с глаз слезинку и сказал:
   – Дядя Кубатай, у вас вся спина белая.
   – Ерунда, обсохнет – отвалится, – сказал Кубатай. – Это скафандр был великоват, я его веревками обвязал, а те расплавились.
   Стас гордо посмотрел на меня:
   – Видишь? Мы с Кубатаем мыслим одинаково!
   – Сочувствую, – сказал я. И тут мы увидели десятка два сфинксов, выскочивших из-за угла куполообразного Храма. Насчет угла я не уверен, но выглядело это именно так. Сфинксы большими прыжками неслись к Кубатаю.
   – Шухер! – заорал Стас. Кубатай оглянулся и начал торопливо выгребать из карманов песок, смешно подпрыгивая на месте. Ветерок подхватил его и медленно понес ввысь. Песочек на сфинксов так и сыпался.
   – Стоять! – заорал один из них, поднимая лапу с оружием.
   – Я и так не шевелюсь, – резонно ответил Кубатай.
   Сфинксы посовещались и крикнули:
   – Ты кто такой?
   – Я метеозонд, – спокойно сообщил Кубатай. – Температура воздуха – сто двадцать градусов выше нуля, ветер южный. Продолжаю полет.
   – А ты не земной диверсант Кубатай? – подозрительно спросил сфинкс с пистолетом.
   – Я метеозонд, а вовсе не Кубатай! – твердо стоял на своем генерал-сержант. Сфинксы заколебались.
   – Если он Кубатай, то он врет. Люди умеют, – сказал один.
   – А если метеозонд, то говорит правду, – заявил другой.
   Сфинксы были в растерянности. Песочек на них так и сыпался.
   – Ты Кубатай? – еще раз спросил сфинкс.
   – Метеозонд.
   – Кубатай?
   – Метеозонд.
   – Метеозонд?
   – Кубатай. Ой, я ошибся!
   – Метеозонды не ошибаются! – радостно заорали сфинксы. – Сейчас мы тебя собьем!
   И тут, в самый тревожный для Кубатая момент, невдалеке бухнул взрыв. Огромная цистерна, парящая в воздухе, дрогнула, и из нее широкой струей потекла валерьянка. На венерианском воздухе она шипела, кипела и испарялась.
   – Спасай валерьянку! – заорал сфинкс с пистолетом. Метеозонд-Кубатай был забыт. Упрашивать никого не пришлось, и сфинксы бросились на спасение валерьянки. Поскольку закрыть пробоину телами им не удавалось, напор был слишком сильным, они просто встали в очередь под цистерной и принялись глотать кипящую струю. Чтобы зря не пропадала, как сказал бы папа.
   Кубатай плавно растворялся в вышине. Мы со Стасом облегченно вздохнули.
   – Что делать-то будем? – спросил Стас.
   – Ничего. Мы ничего не видели, ничего не знаем. Мы мылись.
   Стас кивнул:
   – Пойдем. Пусть нас побыстрей к машине времени везут, а то надоело уже.
   Мы оделись и вышли в комнату. Кошки по имени Энтропия там уже не было. Только Мегла лежал на кушетке, мурлыкал и пил чай из блюдечка.
   О диверсии с валерьянкой он еще не знал. Наверное, это была тайна всемирной крутизны для сфинксов.
 
   …На выходе из служебного помещения Стас незаметно поднял и сунул в карман скафандра оставленный Кубатаем конверт. А открыть его смог только сидя в антиграве, когда я спиной заслонил его от сфинксов. В конверте была фотография: Кубатай, размахивая шашкой, гарцует верхом на портативном прыгоходе.
   Стас шмыгнул носом и спрятал фотографию обратно.

Глава восьмая,
в которой Шидла подвергается поруганию, что его и спасает

   – Мы на месте, человеческие детеныши, – не поворачивая головы констатировал Шидла. Антиграв влетел в огромные бронированные двери и, сделав несколько крутых поворотов, остановился в высокой сводчатой пещере. Затем опустился на каменный пол. И без того не слишком дружелюбные сфинксы посуровели.
   Дважды за время короткого полета по скалистому тоннелю ворота перед нами плавно открывались, а затем закрывались за нами. Я подумал, что это похоже на шлюз, и, видимо, не ошибся, потому что Шидла сказал:
   – Можете снять скафандры.
   Я был рад этому, Стас – тем более. Мы огляделись. В центре зала стояли пять капсул разных форм и размеров. Наш хроноскаф я, конечно же, узнал сразу. Вскочил было с места, чтобы кинуться к нему, но Шурла молча положил тяжелую лапу на мое плечо, и я снова сел.
   – Понимаете ли вы, что от вашего выбора зависит судьба мира? – спросил Шидла значительно. – Посему опознание хроноскафа будет проводиться следующим образом. Я, Мегла и Шурла займем позиции в углах равностороннего треугольника так, чтобы центр вписанной в него окружности пришелся на данную группу аппаратов. По моей команде вы выдвигаетесь к хроноскафам. Поравнявшись с тем, на котором, по вашей версии, вы прибыли, делаете выстрел вверх из сигнальной ракетницы. Затем, не двигаясь с места, ожидаете нашего решения.
   Закончив эту речь, он вручил мне одноразовую ракетницу. Очень классную, я таких еще не видел. Уже привыкнув к сфинксовским заскокам, я даже не стал спрашивать, к чему такие сложности. Вмешался Мегла:
   – Люди – хитрые бестии. Боюсь, как бы мы взглядами не выдали истинный хроноскаф. Предлагаю сфинксам встать к аппаратам спиной и обернуться только на выстрел.
   – Резонно, – немного поразмыслив, согласился Шидла.
   Я хотел разозлиться, но через минуту, когда сфинксы разошлись по местам, понял, что с моим братцем подобные предосторожности имеют резон.
   Мы двинулись вдоль капсул, и вдруг он как вкопанный остановился возле полупрозрачной сигарообразной конструкции. Сквозь ее матовые стены виднелось просторное внутреннее помещение, а снаружи торчали стволы каких-то мощных орудий.
   – Эта удобнее, – мечтательно заявил Стас. – Видишь, в ней даже кровати есть, а в нашей – только кресла. И пушки – видишь?!
   – Стас, кончай, – сказал я, надеясь, что он шутит. Но куда там…
   – Что кончай? – еще и обиделся он. – Давай на этой вернемся. Какая разница?
   – Стас, – напомнил я, – только одна модель действующая – это наш хроноскаф.
   – Ну и что? – продолжал Стас капризно. Но чтобы придать своему поведению хоть немного логики, пояснил: – Мы им скажем, пусть эту действующей сделают…
   Слава богу, ракетница была у меня, и, прекратив бессмысленный спор, я подошел к нашей, и правда самой невзрачной, капсуле. Дождавшись, когда за мной подтянется недовольный Стас, я выстрелил вверх.
   Сфинксы обернулись, затем в несколько прыжков подскочили к антиграву и принялись шептаться, с подозрением поглядывая на нас. Мне стало неудобно, и я отвернулся. И увидел, что Стас, наоборот, корчит им рожи, демонстративно приложив к уху ладонь.
   Я не успел его одернуть, потому что Шидла, отделившись от остальных, двинулся к нам, и Стас, слегка струхнув, спрятал руки в карманы.
   – Итак, – произнес сфинкс чванливо, – свершилось. Ваш выбор подтвердил нашу гениальную прозорливость и правильность нашего пути.
   Он тронул лапой обшивку хроноскафа, и крышка люка поползла вверх.
   – Будем готовиться к путешествию, – сказал он. – Старший, – тут он кивнул мне, – коснись стенки, я настрою сенсор на тебя, – и скользнул в капсулу.
   Я положил руку на стенку аппарата, а Стас торопливо зашептал:
   – Понял?! Все сходится! Тогда, в музее, я стенку потрогал, и капсула открылась!
   – Умный, – ответил я с иронией, хотя у меня и у самого быстрее забилось сердце от мысли, что все идет к нашему возвращению домой.
   Шидла выглянул из хроноскафа:
   – Порядок. Теперь второй.
   Стас тронул стенку, и, пока он держался за нее, я высказал то, что мучило меня уже давно:
   – Ты помнишь, что было в капсуле, когда мы ее нашли?
   Стас кивнул, и я понял – он сам думает о том же. Хоть и сфинкс, а жалко…
   Шидла снова высунулся наружу и предложил испытать настройку. Для этого он закрывал хроноскаф изнутри, а мы со Стасом прикосновениями рук открывали его снаружи.
   – Порядок, – снова сказал Шидла, спрыгивая к нам. – Забирайтесь внутрь, а я еще прихвачу кое-что.
   – Шидла, – осторожно спросил я, – а тебе обязательно с нами? Может быть, мы сами как-нибудь?
   – Хотел бы я знать, как вы вернетесь домой, оставив хроноскаф в Древнем Египте.
   – А ты? Как ты вернешься?
   – Я не вернусь. Вас я высажу в двадцатом веке, а сам двинусь глубже. Такова судьба. – С выражением светлой печали на лице он покачал головой.
   В этот момент разговор прервал Мегла:
   – Брат, тебя вызывает Земля.
   С достоинством, подчеркнуто неторопливо Шидла двинулся к антиграву. Вызов Земли не стоил спешки. Через пару минут он позвал к антиграву и нас:
   – Эй, детеныши человека, с вами хотят поговорить.
   Забравшись на платформу, мы увидели на экране бортового видеофона усталое лицо Ережепа. Из-за его плеча, подмигивая нам, выглядывал Смолянин.
   – Ква-ква, – натянуто улыбнулся генеральный директор. – Рад видеть вас живыми и здоровыми. Насколько мне известно, вы теперь владеете всеземным, но на всякий случай я прихватил с собой переводчика. Вы действительно понимаете меня?
   – Привет, кенты, – крикнул Смолянин по-русски и помахал перепончатой рукой, – все ништяк?
   Как это ни удивительно, но его вид поднял настроение. Мы помахали ему в ответ.
   – Вы понимаете меня? – повторил вопрос Ережеп.
   – Да понимаем мы все, – вылез Стас. – Чего вам надо-то?
   – Из доклада генерал-сержанта Кубатая я уже знаю, что вернуться на Землю вы отказались, но теперь я, во-первых, хочу знать, как с вами обращаются эти… – он махнул рукой в сторону сфинксов. – Во-вторых, хочу убедить вас не содействовать проведению их гибельного плана.
   – Обращаются нормально, не хуже, чем вы, – сказал я. – А что касается их плана, то правы они, а не вы.
   – У вас есть веские доказательства?
   – Да, есть, – ответил я и как мог связно рассказал об «очной ставке» с хроноскафами.
   Выслушав меня, Ережеп задумчиво помолчал, а потом сказал:
   – Что ж, мне трудно привыкнуть к этой мысли, но, похоже, вы правы.
   Пока мы так беседовали, сфинксы тревожно переглядывались, то и дело порываясь перебить меня – я разглашал их секреты. Но логика пересиливала: в том, чтобы люди не мешали их плану, они были заинтересованы не меньше нашего.
   – Когда вы отправляетесь? – спросил Ережеп. И тут Шидла не выдержал:
   – А вот это вам знать ни к чему, – опередил он меня.
   – Это в ваших интересах, – проникновенно сказал ему Ережеп. – Я дам команду хронопатрульному флоту не обстреливать вас.
   – О своих интересах мы сами позаботимся, – заявил Шидла и потянулся к выключателю. Но за миг до того как экран погас, я успел крикнуть по-русски:
   – Сейчас!
   Смолянин при этом навострил уши и закивал своей шишковатой головой.
   – Что ты им сказал? – угрожающе оскалился Шидла.
   – Я сказал «до свидания», – соврал я.
   – «Сей-час» – это «до свидания»? – обернулся Шидла к Мегле.
   – «Сейчас» по-русски означает «сию минуту», «немедленно», – ответил тот.
   – Это по-немецки, – встрял Стас, – ты же немецкий учил. А по-русски это как раз «до свидания».
   Сфинксы озадаченно переглянулись.
   – Чего вы боитесь-то? – спросил Стас, чтобы сменить тему.
   – Люди коварны, – объяснил Шидла печально. – А Ережеп – коварнейший из людей. Мы не верим ни единому его слову. Если он соглашается с тобой, жди подвоха.
   – Ну почему вы никому не верите? – возмутился я.
   – Потому что нельзя верить тому, кто умеет врать.
   Я только махнул рукой. Ну как ему объяснишь, что, если иногда и соврешь, это еще не преступление. Даже на пользу бывает.
   – Во избежание вмешательства землян предлагаю отправиться немедленно, – заявил Шидла. – Шурла, давай браслеты.
   Тот открыл маленький люк в полу антиграва и извлек оттуда три металлических браслета и три коробочки, похожие на дистанционный пульт телевизора, только раза в два меньше и с единственным переключателем. Как объяснил Шурла, это и были дистанционные пульты. Они включали и отключали эти самые браслеты, которые по-научному назывались «иммуно-регенераторы», а по-простому – «оживители».
   По словам Шурлы, эти браслеты в несколько минут излечивают любые болезни, заживляют раны и могут даже воскресить, если только смерть наступила не от старости. В последнем случае браслеты бессильны.
   – А почему у всех таких нет? – с обличительными нотками в голосе спросил Стас.
   – Потому что их изобрели совсем недавно, – ответил Шурла, – и они пока что засекречены. Ведь если такой браслет попадет в руки людей, те быстро научатся делать их сами. А мы хотим превратить их в предмет экспорта. Скумбрия, – мечтательно произнес он, – много скумбрии… И валерьянка… Мур-р, для тяжелобольных. Сначала мы сделаем так, чтобы люди не могли разобраться.
   – А говорите, врать не умеете, – сказал Стас с укором.
   – Это не вранье, это политика.
   – Да я не про политику. Я про валерьянку. «Для тяжелобольных», – передразнил он. – Для каких тяжелобольных, если эти браслеты все излечивают?
   – Да-а, – задумался Шурла, – об этом я как-то… – но тут же встрепенулся: – Все правильно! Если больные будут знать, что им дадут валерьянку, они и лечиться не станут.
   – Хватит болтать, – вмешался Шидла. – За дело!
   Шурла помог нам застегнуть браслеты на запястьях. Надел браслет на лапу и Шидла. Приспособив к нему свой дистанционный блок, он пояснил:
   – Видите, тут специальные пазы. Вставляешь, щелчок, и готово. – Он помахал лапой, демонстрируя надежность крепления. – Но я советую вам обменяться блоками.
   – Зачем? – спросил я.
   – Если что-то случится с одним, другой всегда сможет его выручить. Только учтите, радиус действия блока – четыре-пять километров, не больше.
   – Давайте тогда все трое обменяемся, – предложил я Шидле. – Дай мне свой.
   Сфинксы переглянулись с мрачными улыбками:
   – Ты сам не понимаешь, что говоришь, детеныш человека, – произнес Шидла мягко. – Чтобы сфинкс доверил свою жизнь… Ладно. Нам пора в хроноскаф.
   – Подожди-ка, – остановил я его. – Мы кое-что не говорили вам…
   И я рассказал о том, как из капсулы там, в музее, вывалился мертвый сфинкс.
   – Понимаешь, мы же тогда еще вас не знали и подумали, что это – металлическая скульптура.
   – Что ж, – с покорностью судьбе усмехнулся Шидла. – Я был готов к этому. Спасибо, что рассказали, теперь я знаю, что умереть должен в капсуле. Вы же знаете, смерть от голода не доставляет нам неприятных ощущений. – Он помолчал. – Хотел бы я знать, что твои соплеменники сделали с моим трупом. Надеюсь, не подвергли его публичному поруганию…
   – Может, его в музее выставили, – заявил Стас. – Ведь, наверное, все, как и мы, решили, что это статуя…
   Я подумал, что вряд ли это понравится Шидле. И не ошибся.
   – Выставили в музее, – горестно поджал он губы, – на всеобщее обозрение… Хотя чего еще можно было ожидать от людей?
   В первый и последний раз в жизни я увидел слезы на глазах сфинкса.
   Но тут в разговор вмешался Мегла:
   – Брат, я скорблю вместе с тобой. Но подумай вот о чем. Если ты умрешь не от старости, то, найдя твой труп сегодня, мы могли бы тебя оживить.
   – Ага, – подтвердил я, – у него на лапе браслет был. – Это я приврал, чтобы поднять Шидле дух. Браслета мы разглядеть не успели.
   Мегла значительно покивал головой и снова обратился к Шидле:
   – Брат, отдай мне свой блок оживителя, а я немедленно отправлюсь в архивы выяснять, где сейчас находится скульптура сфинкса, которая в двадцатом веке была в том музее. – Он кивнул в нашу сторону.
   – Вероятность минимальна, – сказал Шидла, но все же отстегнул дистанционный блок и протянул его Мегле. – В двадцатом веке могли спутать труп сфинкса со скульптурой, но в наше-то время его бы уже давным-давно опознали. Однако мне о таком случае ничего не известно.
   – Это так, брат, – согласился Мегла, – но не будем терять надежды. Я немедленно принимаюсь за поиски и сообщу результаты, когда вы будете на пути к Земле.
   – Вообще-то я намеревался сначала сделать скачок в двадцатый век и на околовенерианскую орбиту, а уже оттуда на ракетной тяге двигаться к Земле, – сказал Шидла и пояснил нам: – Расстояние между Венерой и Землей слишком велико для того, чтобы преодолеть его одновременно с прыжком во времени. Затраты хроногравитационной энергии были бы огромны, поэтому хроноскаф может двигаться и как обыкновенный космический корабль.
   – А, понятно, – сказал Стас, – а я-то все думал: если он вместе с прыжком во времени прыгает и в космическое пространство, как же потом приземляется?
   – Как обычная ракета, – кивнул Шидла. – А вообще, я могу сделать и наоборот: сначала отправиться к Земле. Но тут есть сложность. Мы ведь находимся не на открытой площадке, вытаскивать отсюда хроноскаф – слишком много возни…
   – Я знаю, как надо, – вмешался Шурла. – Ты делаешь скачок дня на три в будущее и одновременно – на орбиту Венеры. Тогда и Мегле не нужно спешить. Тебе три дня хватит? – спросил он историка.
   – Вполне, – кивнул тот. – С избытком.
   – Что ж, – согласился Шидла, – на один незапланированный временной прыжок, да к тому же с таким коротким сроком, запаса энергии у нас хватит. Пусть будет так.
   Попрощавшись, Мегла и Шурла впрыгнули в антиграв и умчались прочь. А мы втроем забрались в хроноскаф.
   – Пристегните ремни, – сказал сфинкс, повозившись с настройкой, – сейчас будем в невесомости. – И нажал кнопку.
   На этот раз сознания я не потерял, наверное, потому, что был готов. Но в глазах все же потемнело. А первым, что я увидел, придя в себя, был требовательно пульсировавший на пульте синий огонек.
   Шидла ткнул кнопку возле него и, наклонившись к щитку, рявкнул в решетчатое отверстие:
   – Слушаю!
   – Наконец-то, – раздался пробивающийся через помехи обрадованный голос Меглы. – Весь день вас вызываю. Я нашел, Шидла!
   – Ты нашел мой труп?
   – Да, если только это не подделка.
   – Хотел бы я знать, кому понадобилось подделывать мой труп.
   – Видишь ли, брат, в архивах статуя сфинкса из того музея значится бронзовой. Но в описании упомянут браслет на лапе.
   – Перекрасили, – уверенно заявил Стас.
   – Перекрасили? – переспросил Шидла. – Что ж. Чего еще ждать от людей. – Он печально поник головой. – Они перекрасили мой труп в разные веселенькие цвета, написали на нем всякие словечки… И выставили напоказ. – Он снова приблизил лицо к переговорнику: – Шурла, есть основания предполагать, что меня перекрасили. Скажи, ты уже видел эту… скульптуру?
   – Нет. Но смогу увидеть минут через двадцать. Представь, она на Венере. Семьдесят лет назад ее у землян выкупили. Она стоит в игровом зале Храма Великой Матери-Кошки!
   – Да-а, – протянул Шидла обескураженно. – А я ведь видел… меня. Я неплохо сохранился.
   – Ну все, – крикнул Мегла, – я мчусь в Храм оживлять тебя!
   – Не спеши, – охладил его пыл Шидла. – Подожди, пока я не прыгну в прошлое. Зачем нам в одно и то же время сразу два живых Шидлы? И еще, брат, прошу тебя, пожалуйста, смой с меня сначала всю эту мерзость. Не хотел бы я через семь с половиной тысяч лет после смерти очнуться в шутовской раскраске.
   Когда Мегла отключился, Шидла склонил голову и удрученно сказал сам себе:
   – Можно смыть краску. Но можно ли смыть позор?..
   Выдержав для приличия паузу, мы со Стасом принялись уговаривать его, что все-таки лучше воскреснуть в своем времени, пусть и покрашенным под бронзу, нежели умереть насовсем.
   – Что могут знать детеныши человека о том, что лучше для гордого сфинкса? – риторически вопрошал Шидла и даже жалобно помяукивал. Но было заметно, что он рисуется: на самом-то деле он слегка повеселел.

Глава девятая,
самая короткая, в которой Шидла не знает, КОГДА мы попали

   Мы летели домой! От радостного возбуждения мы со Стасом чуть не подрались. Он отбирал у меня ракетницу, которую я оставил на память, а я, естественно, не отдавал.
   Но вообще-то баловались мы неискренне. Лично я чувствовал, что за эти несколько дней в будущем стал другим. Повзрослел, что ли. И это подтвердилось хотя бы тем, что я не стесняясь сказал об этом Стасу. Тот сразу перестал дурачиться и тоже посерьезнел.
   – Точно, – сказал он, и мы засмеялись, потому что это было любимое папино словечко. И мы сразу вспомнили его. И маму. И ее кошек…
   Но тут как раз снова замигала синяя лампочка вызова. Мы очнулись от грез и увидели в иллюминаторе огромную тушу хронопатрульного крейсера.
   Заволновавшийся Шидла увеличил скорость, перегрузкой вдавив нас в спинки кресел. Но крейсер, не отставая, шел параллельным курсом.
   Сфинкс включил переговорник и крикнул:
   – Да?!
   – Приказываю немедленно остановиться и приготовиться к стыковке, – раздался незнакомый голос. – В случае неповиновения капсула будет уничтожена через тридцать секунд. Время пошло.
   – Попытаюсь успеть, – пробурчал Шидла и принялся судорожно настраивать временной блок.
   – Эй, патруль! – закричал Стас в переговорник. – На борту дети!
   – Так мы вам и поверили, проклятые сфинксы, – хохотнули на том конце.
   – Вы что, по голосу не слышите? – настаивал Стас.
   – По голосу? Ну ты сказал! Голос любой автоответчик подделать может.
   – Соедините нас с генерал-сержантом Кубатаем, – вмешался я.
   – Кубатай на Земле, и за двадцать секунд с ним не соединить, а через двадцать… нет, через пятнадцать секунд мы атакуем.
   Я в ужасе глянул на Шидлу. Тот снова на что-то нажал, и крейсер в иллюминаторе стал виден не так четко, расплывшись в голубой дымке.
   – Защитное поле против мезонной пушки – пшик, – снова развеселился голос в переговорнике.
   – Патрульный! – крикнул я. – Разве Ережеп не дал команду не обстреливать хроноскаф?
   – Была такая команда, – ответил тот, – противоречащая, между прочим, уставу нашей службы. Но – три дня назад. А сейчас она уже недействительна. И мы работаем строго по уставу. У вас осталось пять секунд. Раз, два, три, четыре…
   Шидла, закончив наконец возиться с настройкой, нажал красную пусковую кнопку. Одновременно с тем, как патрульный произнес слово «пять». Или даже чуть позже, потому что мы успели увидеть вспышку на борту крейсера и почувствовали сокрушительный удар.
   Знакомое уже ощущение, что я куда-то падаю, пронзительный визг в ушах, мелькание красных цифр на зеленом табло…
   Я зажмурился. А когда открыл глаза, крейсер из иллюминатора исчез, а в хроноскафе тревожно мигал кроваво-красный свет.
   – Повреждение! – прорычал Шидла. – Мне не хватило совсем чуть-чуть!.. Честно сказать, я даже не уверен, когда мы попали.