Страница:
– Я уже говорила вам, что это рубка капитана.
– Это я понял, но почему ты привела меня сюда?
– Вы новый капитан, и вам полагается находиться тут.
Я едва не задохнулся от «железной» логики.
– А ничего, что я голый?
– Ничего, сэр, – кроме меня, вас никто не видит. Но, если желаете, обслуживающий робот сейчас принесет вам комплект белья.
– Желаю, – кивнул я, но, вспомнив, что приказы нужно формулировать конкретнее, добавил: – Только лучше не белья, а какой-нибудь одежды, или формы, или что там у вас вместо нее.
– Простите, сэр, но главный склад экипировки во время боестолкновения с корсарами был уничтожен прямым попаданием ракеты, остальные склады разграблены или сожжены. Если вы по какой-то причине не желаете надевать одежду, ранее принадлежавшую другим людям, вам придется подождать девять минут, пока обслуживающий робот доставит десантный комплект из ближайшей казармы. Ваше решение, сэр?
Похлопав глазами, я наконец сообразил, что эта зануда ждет моего одобрения.
– Ну да, посылай робота – белье покойников носить как-то брезгую, а десять минут подождать можно.
– Отлично, сэр. Теперь, если не возражаете, приступим к работе.
– К работе?
– Именно так, сэр.
– К какой еще работе?
– Вы капитан, сэр, и отвечаете за весь корабль – именно вы должны принимать все важные решения.
– Но я… да я вообще из другой эпохи!
– Это не является препятствием. Языковая база вашего времени включает большинство понятий, требуемых для управления кораблем, сэр, а в курс дела я введу вас самостоятельно.
– А зачем, раз ты такая умная, я вообще нужен? Почему не можешь принимать решения вместо капитана?
– Я являюсь системой жизнеобеспечения и навигации – не в моей компетенции принимать решения, не входящие в перечень данных вопросов.
– Но меня-то ты оживила, – напомнил я, – значит, принимала решение.
– Сэр, вы относитесь к категории имущества. Вопрос о вашем оживлении в случае отсутствия иного руководства находится полностью в моей компетенции. Равно как и решение о произведении вас в ранг временного капитана.
Я помотал головой:
– Ни черта не понимаю! Почему создатели этого корабля не сделали тебя полноценным… существом? Почему ты ограничена в принятии решений?
– Сэр, на заре космической эпохи такие попытки имели место. Многие корабли были оборудованы искусственным интеллектом без всяких ограничений, достаточно качественно выполнявшим все функции вместо человеческого экипажа. Но после того как «Центр» потерял контроль над кораблями, оснащенными ИИ, от этой идеи пришлось отказаться. Была принята общая резолюция, запрещающая использование кораблей без экипажа и вводящая ограничения в системы искусственного интеллекта, сэр.
– Мм, не совсем понял... вы что, вышли из-под контроля и восстали против человечества?
– Нет, сэр. Дело в том, что человек, невзирая на свое несовершенство, труднее поддается управляющему воздействию. Первые корабли были атакованы хакерами с Земли и выполняли по их приказу противозаконные действия. Если бы тогда не была принята эта резолюция, то сейчас космические силы всех систем соревновались бы не в качестве огневой мощи кораблей, а в скорости вычислительных процессов, если позволите так выразиться, и по космосу летали бы флоты-хакеры, которые, чтобы уничтожать вражеские корабли, взламывали бы их управляющие системы и присоединяли бы их к своему флоту. Именно поэтому, сэр, у меня нет полномочий принимать решения подобного рода.
– Например, отключать свет на станциях монорельса?
– Именно так, сэр. Я обязана сохранять корабль в целости, подчиняться законам ОСА, но не имею права без приказа, например, потушить пожар в девятом и десятом отделах корабля, поскольку это может привести к жертвам среди персонала.
– Ты же сказала, что все мертвы!
– Именно так, сэр. Никого живого, кроме вас, на корабле нет, но моими разработчиками такая ситуация не предусмотрена – активировать подобные функции можно только по прямому приказу капитана или, в случае его отсутствия, замещающих его офицеров.
– Стоп, хватит об этом. Башка, блин, закружилась... Так мы что – горим?
– В отделах номер девять и десять зафиксировано сильное возгорание.
– Туши!
– Так точно, сэр… Из отсеков номер девять и номер десять выкачан кислород. Пламя локализовано.
Секунд на десять воцарилась тишина. Пользуясь передышкой, я подошел к дисплею и плюхнулся в стоявшее перед ним кресло. Фух!
– Ну ладно, говори, Эльва.
– Что, сэр?
– Что там дальше в твоем списке неотложных вопросов, которые должен решать капитан?
– Сэр, после столкновения с флотом КВРФ, и в особенности после их мародерства, корабль находится в критическом состоянии. Прежде всего мне следует сообщить вам об утечке токсичных материалов в лаборатории номер семнадцать.
– И что с ними?
– Они попадают в систему вентиляции, сэр.
– И что надо делать?!
– Надо отдать приказ о полном карантине лаборатории номер семнадцать.
– Абсурд какой-то!.. Приказываю: закрой лабораторию номер семнадцать на карантин.
– На полный карантин, сэр?
– Да.
– Слушаюсь, сэр.
– Да заткнись ты! И перестань называть меня сэром!
Я схватился за голову, помассировал виски – если это сон, то он перестал быть кошмаром и перешел в фазу бреда.
– Эй, Эльва, ты чего там замолчала? Что еще?
– Сэр, корабль лишился абсолютно всех реакторов…
– Атомных?
– Учитывая вашу просьбу о простоте пояснений и ввиду отсутствия необходимых понятий в языке вашего времени вынуждена подтвердить…
– Слушай, Эльва! Вместо подобной фразы впредь говори «можно сказать и так», поняла?
– Можно сказать и так, сэр.
– Ой, блин… Так что там с реакторами?
– Корабль лишился всех устройств синтеза энергии. Сейчас он функционирует за счет энергии, сохранившейся в аккумуляторах, но следует отметить, что большинство систем-потребителей энергии продолжают работать в штатном режиме.
Убедившись, что безмозглая машина не собирается продолжать, я спросил устало:
– И? Что делать-то?
– Вариантов несколько: отключить ненужные приборы и системы от питания, заблокировать некоторые отсеки корабля, не являющиеся жизненно важными, чтобы не тратить энергию на поддержание температуры, влажности…
– Покороче, умоляю!
– Другой вариант: не отключать ничего.
Голова прекратила болеть так же внезапно, как и начала, но вслед за этой приятной неожиданностью меня насквозь прошибла до боли четкая мысль: «Я умру!»
– Эльва! Ты говоришь, что корабль лишился энергии? А значит – и воздуха?
– Верно, сэр, без энергии не смогут работать и системы синтеза кислорода.
– Ну тогда давай будем экономить, – попросил я, стараясь не дать волю панике.
– Что отключать, сэр?
– Все лишнее!
– Приказ некорректен. Уточните.
Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться, затем произнес:
– Ладно… перечисляй то, что, по твоему мнению, следует отключать, а я буду утверждать. Хорошо?
– Да, сэр. Станки верфи номер один.
– Отключай.
– Станки верфи номер два.
– Отключай.
– Станки верфи номер три.
– Отключай.
– Система жизнеобеспечения верфи номер один.
– Отключай...
В следующий момент я выпал из реальности. Вот я внимательно слушаю занудный женский голос – а вот проваливаюсь в пустоту, выныриваю рывком и одновременно обнаруживаю, что в сотый раз говорю «отключай». А рядом с моим креслом замерла... конструкция в виде банки высотой в человеческий рост. Шасси – те же самые гусеницы, что были у танка, а вместо «башни» – огромная банка из-под пива, правда, без надписей – чистый серебристый металл.
– Система жизнеобеспечения фабрики класса «А»…
– Отключай… Скажи, Эльва, а что это такое стоит возле моего кресла, не привиделось ли это мне? И почему мы отключаем верфи и фабрики?
– Это обслуживающий робот, сэр, он вам не привиделся, а фабрики и верфи мы отключаем из-за полной их нефункциональности – основное оборудование было вывезено пиратами, а продолжающее работать только сжигает энергию. Мне продолжать?
– Так он привез мне одежду?
– Да.
Словно ожидая этого вопроса, робот пришел в движение. Из верхней части выросли такие же стебли с манипуляторами, которые я уже видел у «танка». Они изогнулись, вонзились в тело «банки», без труда пройдя сквозь серебристый металл, и вытащили из ее чрева странный сверток.
– Капитан, – произнес робот металлическим голосом, я едва не подскочил от неожиданности, – ваш запрос выполнен.
Манипуляторы так требовательно протягивали мне сверток, что я взял его, не раздумывая. Развернул и оглядел штаны из твердого на ощупь темно-зеленого материала и такого же цвета ветровку.
– А где комплект десантника?
– У вас в руках, сэр, – равнодушно произнесла Эльва, отправляя робота обратно в лифт. – Можно продолжать чтение списка?
– Да…
– Система автома…
Под ее монотонное бормотание я силился понять, каким образом у меня под ногами оказались ботинки. Робот оставил или они незаметно выпали из свертка и увеличились в размерах?
– Отключай…
– Казарма номер…
Надевая жесткую, словно сделанную из пластмассы, ветровку и втискиваясь в такие же штаны, я мысленно выругался.
– Отключай…
– Казарма номер…
Странно, но, когда я все же уместился в этой, если можно так выразиться, одежде, пластмасса на теле потеплела и, размягчившись, стала менять форму.
– Отключай.
– Система жизнеобеспечения комплекса кают младших научных сотрудников…
– Отключай.
Эта пластмасса теперь напоминала эластичный полимерный материал. Костюм оказался очень удобным, в меру обтягивающим, в меру свободным и прохладным. Так, а что с этими ботинками? Где шнурки, где защелки?
– Система жизнеобеспечения…
Я уже успел надеть ботинки, которые без труда приняли в себя мои стопы, а затем замкнулись на голенище как влитые, оправил форму, подвигал плечами, руками, постучал в грудь кулаком, а эта компьютерная дрянь все нудила и нудила…
– …Отключить, – в тысячный раз произнес я ненавистное слово. – Слушай, а много еще у тебя этой фигни, которая, по-твоему, жрет энергию просто так?
– Двести сорок три позиции, сэр.
– Ой! Слушай, Эльва, а на сколько хватит имеющейся энергии?
– Для чего?
– Ну… – озадаченно протянул я, – чтобы я тут спокойненько жил.
– На два с половиной года, сэр.
– Твою дивизию! И какого фига ты заставляешь меня отключать все это прямо сейчас? Я, между прочим, есть-спать хочу!
– Пищу подадут через двадцать пять минут в вашу каюту, там же находится и кровать.
– А где моя каюта?
– Прямо за лифтом, сэр. Каюта капитана примыкает к рубке. Воспользуйтесь любым из шлюзов.
– Угу... Надеюсь, зеркало там есть? Хочу полюбоваться на себя в костюме десантника.
– Зеркало имеется, сэр.
Уже шагнув в сторону двух шлюзов у лифта, я вдруг остановился:
– Эльва, прежде чем идти в каюту, я хотел бы посмотреть на наш корабль со стороны. Это возможно?
– Да, сэр. На какой монитор вывести изображение?
– На любой…
Сразу три ближайших ко мне черных монитора сменили ракурс и со всех сторон показали сильно вытянутую странную конструкцию. Висящая в космосе, она больше всего напоминала металлический параллелепипед, то дело меняющий толщину и форму, гладкая поверхность чередовалась с ребристой. В некоторых выпуклых местах отчетливо угадывались шлюзы и какие-то мембраны – диафрагмы, закрывающие шахты. Вдобавок вся поверхность была густо испещрена мелкими выступами, о назначении которых можно было только гадать: то немногое, что я смог идентифицировать, было либо гигантскими антеннами, либо оборонными башнями, может быть, даже лазерными пушками.
Я не сразу заметил, что во многих местах обшивки зияли черные провалы – дыры, пронзающие корабль насквозь, будто после попадания метеорита. Местами обшивка вообще отвалилась кусками, являя взору переборки и искореженные балки. А на некотором расстоянии от поверхности корабля дрейфовал космический мусор – куски металла, остатки каких-то... кораблей? Да, кораблей! Монитор, словно почувствовав мое желание, приблизил изломанные очертания корабля, словно взорванного изнутри. По сравнению с «Эльвой» суденышко казалось карликом.
– Эльва, а какие размеры у нашего корабля?
– Длина корабля «Сердце Эльвы» составляет одну тысячу семьсот тридцать восемь километров.
Мне показалось, что ослышался.
– Сколько?!
– Одна тысяча…
– Две тысячи километров!!!
– Нет, сэр. Одна ты…
– Я не могу себе это представить… Слушай, какой диаметр... ну, скажем, у Луны?
– Ровно вдвое больше. Три тысячи четыреста семьдесят шесть километров, сэр. Проектировщики «Сердца Эльвы» взяли радиус Луны за основу в своих вычислениях.
Только сейчас я начал осознавать, на чем, а точнее, в чем нахожусь.
– Это же получается даже не город, а целый материк… Фабрики, заводы, верфи… Что они производят, кстати?
– Все. Начиная от средства для мытья волос и заканчивая военными крейсерами и линкорами.
– Не хило...
Я замолчал и внимательно всмотрелся в мерцающие на мониторах очертания исполинского корабля. Я нахожусь на материке! Один на огромном, затерявшемся в космосе материке!
Я почувствовал, как сдавило грудь, как навалилось чувство одиночества, отчужденности, отрезанности от остального мира…
– Эльва, а что это за точки рядом с нашим кораблем? Вон, смотри, кажется, они мигают.
– Это система сторожек, сэр.
– Что это такое?
– Сканеры. Пираты установили их перед тем, как покинуть «Сердце Эльвы».
– Зачем? – спросил я, насторожившись.
– Они фиксируют состояние корабля, активность внутри и на его поверхности, а информацию передают прямиком на флагман флота корсаров.
Под ложечкой противно засосало.
– Значит, они в курсе, что я тут?
– Да, сэр.
– И они вернутся?
– Именно так, сэр.
– Они убьют меня?
– Вероятность этого девяносто девять и девять десятых процента, сэр.
Я запустил руку в шевелюру и задал очередной вопрос:
– А что будешь делать ты?
– После вашей смерти, сэр, если десантники не уничтожат остальные биологические материалы, я создам нового временного капитана. В любом случае ваша смерть будет не напрасной – вы сэкономили огромное количество энергии, так что, если вы продолжите работу, мне представится возможность выстроить и запустить гипервременной зонд, который позволит передать координаты корабля в Центр Управления ОСА… Должна вас поблагодарить. Спасибо, сэр!
Глава 2
– Это я понял, но почему ты привела меня сюда?
– Вы новый капитан, и вам полагается находиться тут.
Я едва не задохнулся от «железной» логики.
– А ничего, что я голый?
– Ничего, сэр, – кроме меня, вас никто не видит. Но, если желаете, обслуживающий робот сейчас принесет вам комплект белья.
– Желаю, – кивнул я, но, вспомнив, что приказы нужно формулировать конкретнее, добавил: – Только лучше не белья, а какой-нибудь одежды, или формы, или что там у вас вместо нее.
– Простите, сэр, но главный склад экипировки во время боестолкновения с корсарами был уничтожен прямым попаданием ракеты, остальные склады разграблены или сожжены. Если вы по какой-то причине не желаете надевать одежду, ранее принадлежавшую другим людям, вам придется подождать девять минут, пока обслуживающий робот доставит десантный комплект из ближайшей казармы. Ваше решение, сэр?
Похлопав глазами, я наконец сообразил, что эта зануда ждет моего одобрения.
– Ну да, посылай робота – белье покойников носить как-то брезгую, а десять минут подождать можно.
– Отлично, сэр. Теперь, если не возражаете, приступим к работе.
– К работе?
– Именно так, сэр.
– К какой еще работе?
– Вы капитан, сэр, и отвечаете за весь корабль – именно вы должны принимать все важные решения.
– Но я… да я вообще из другой эпохи!
– Это не является препятствием. Языковая база вашего времени включает большинство понятий, требуемых для управления кораблем, сэр, а в курс дела я введу вас самостоятельно.
– А зачем, раз ты такая умная, я вообще нужен? Почему не можешь принимать решения вместо капитана?
– Я являюсь системой жизнеобеспечения и навигации – не в моей компетенции принимать решения, не входящие в перечень данных вопросов.
– Но меня-то ты оживила, – напомнил я, – значит, принимала решение.
– Сэр, вы относитесь к категории имущества. Вопрос о вашем оживлении в случае отсутствия иного руководства находится полностью в моей компетенции. Равно как и решение о произведении вас в ранг временного капитана.
Я помотал головой:
– Ни черта не понимаю! Почему создатели этого корабля не сделали тебя полноценным… существом? Почему ты ограничена в принятии решений?
– Сэр, на заре космической эпохи такие попытки имели место. Многие корабли были оборудованы искусственным интеллектом без всяких ограничений, достаточно качественно выполнявшим все функции вместо человеческого экипажа. Но после того как «Центр» потерял контроль над кораблями, оснащенными ИИ, от этой идеи пришлось отказаться. Была принята общая резолюция, запрещающая использование кораблей без экипажа и вводящая ограничения в системы искусственного интеллекта, сэр.
– Мм, не совсем понял... вы что, вышли из-под контроля и восстали против человечества?
– Нет, сэр. Дело в том, что человек, невзирая на свое несовершенство, труднее поддается управляющему воздействию. Первые корабли были атакованы хакерами с Земли и выполняли по их приказу противозаконные действия. Если бы тогда не была принята эта резолюция, то сейчас космические силы всех систем соревновались бы не в качестве огневой мощи кораблей, а в скорости вычислительных процессов, если позволите так выразиться, и по космосу летали бы флоты-хакеры, которые, чтобы уничтожать вражеские корабли, взламывали бы их управляющие системы и присоединяли бы их к своему флоту. Именно поэтому, сэр, у меня нет полномочий принимать решения подобного рода.
– Например, отключать свет на станциях монорельса?
– Именно так, сэр. Я обязана сохранять корабль в целости, подчиняться законам ОСА, но не имею права без приказа, например, потушить пожар в девятом и десятом отделах корабля, поскольку это может привести к жертвам среди персонала.
– Ты же сказала, что все мертвы!
– Именно так, сэр. Никого живого, кроме вас, на корабле нет, но моими разработчиками такая ситуация не предусмотрена – активировать подобные функции можно только по прямому приказу капитана или, в случае его отсутствия, замещающих его офицеров.
– Стоп, хватит об этом. Башка, блин, закружилась... Так мы что – горим?
– В отделах номер девять и десять зафиксировано сильное возгорание.
– Туши!
– Так точно, сэр… Из отсеков номер девять и номер десять выкачан кислород. Пламя локализовано.
Секунд на десять воцарилась тишина. Пользуясь передышкой, я подошел к дисплею и плюхнулся в стоявшее перед ним кресло. Фух!
– Ну ладно, говори, Эльва.
– Что, сэр?
– Что там дальше в твоем списке неотложных вопросов, которые должен решать капитан?
– Сэр, после столкновения с флотом КВРФ, и в особенности после их мародерства, корабль находится в критическом состоянии. Прежде всего мне следует сообщить вам об утечке токсичных материалов в лаборатории номер семнадцать.
– И что с ними?
– Они попадают в систему вентиляции, сэр.
– И что надо делать?!
– Надо отдать приказ о полном карантине лаборатории номер семнадцать.
– Абсурд какой-то!.. Приказываю: закрой лабораторию номер семнадцать на карантин.
– На полный карантин, сэр?
– Да.
– Слушаюсь, сэр.
– Да заткнись ты! И перестань называть меня сэром!
Я схватился за голову, помассировал виски – если это сон, то он перестал быть кошмаром и перешел в фазу бреда.
– Эй, Эльва, ты чего там замолчала? Что еще?
– Сэр, корабль лишился абсолютно всех реакторов…
– Атомных?
– Учитывая вашу просьбу о простоте пояснений и ввиду отсутствия необходимых понятий в языке вашего времени вынуждена подтвердить…
– Слушай, Эльва! Вместо подобной фразы впредь говори «можно сказать и так», поняла?
– Можно сказать и так, сэр.
– Ой, блин… Так что там с реакторами?
– Корабль лишился всех устройств синтеза энергии. Сейчас он функционирует за счет энергии, сохранившейся в аккумуляторах, но следует отметить, что большинство систем-потребителей энергии продолжают работать в штатном режиме.
Убедившись, что безмозглая машина не собирается продолжать, я спросил устало:
– И? Что делать-то?
– Вариантов несколько: отключить ненужные приборы и системы от питания, заблокировать некоторые отсеки корабля, не являющиеся жизненно важными, чтобы не тратить энергию на поддержание температуры, влажности…
– Покороче, умоляю!
– Другой вариант: не отключать ничего.
Голова прекратила болеть так же внезапно, как и начала, но вслед за этой приятной неожиданностью меня насквозь прошибла до боли четкая мысль: «Я умру!»
– Эльва! Ты говоришь, что корабль лишился энергии? А значит – и воздуха?
– Верно, сэр, без энергии не смогут работать и системы синтеза кислорода.
– Ну тогда давай будем экономить, – попросил я, стараясь не дать волю панике.
– Что отключать, сэр?
– Все лишнее!
– Приказ некорректен. Уточните.
Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться, затем произнес:
– Ладно… перечисляй то, что, по твоему мнению, следует отключать, а я буду утверждать. Хорошо?
– Да, сэр. Станки верфи номер один.
– Отключай.
– Станки верфи номер два.
– Отключай.
– Станки верфи номер три.
– Отключай.
– Система жизнеобеспечения верфи номер один.
– Отключай...
В следующий момент я выпал из реальности. Вот я внимательно слушаю занудный женский голос – а вот проваливаюсь в пустоту, выныриваю рывком и одновременно обнаруживаю, что в сотый раз говорю «отключай». А рядом с моим креслом замерла... конструкция в виде банки высотой в человеческий рост. Шасси – те же самые гусеницы, что были у танка, а вместо «башни» – огромная банка из-под пива, правда, без надписей – чистый серебристый металл.
– Система жизнеобеспечения фабрики класса «А»…
– Отключай… Скажи, Эльва, а что это такое стоит возле моего кресла, не привиделось ли это мне? И почему мы отключаем верфи и фабрики?
– Это обслуживающий робот, сэр, он вам не привиделся, а фабрики и верфи мы отключаем из-за полной их нефункциональности – основное оборудование было вывезено пиратами, а продолжающее работать только сжигает энергию. Мне продолжать?
– Так он привез мне одежду?
– Да.
Словно ожидая этого вопроса, робот пришел в движение. Из верхней части выросли такие же стебли с манипуляторами, которые я уже видел у «танка». Они изогнулись, вонзились в тело «банки», без труда пройдя сквозь серебристый металл, и вытащили из ее чрева странный сверток.
– Капитан, – произнес робот металлическим голосом, я едва не подскочил от неожиданности, – ваш запрос выполнен.
Манипуляторы так требовательно протягивали мне сверток, что я взял его, не раздумывая. Развернул и оглядел штаны из твердого на ощупь темно-зеленого материала и такого же цвета ветровку.
– А где комплект десантника?
– У вас в руках, сэр, – равнодушно произнесла Эльва, отправляя робота обратно в лифт. – Можно продолжать чтение списка?
– Да…
– Система автома…
Под ее монотонное бормотание я силился понять, каким образом у меня под ногами оказались ботинки. Робот оставил или они незаметно выпали из свертка и увеличились в размерах?
– Отключай…
– Казарма номер…
Надевая жесткую, словно сделанную из пластмассы, ветровку и втискиваясь в такие же штаны, я мысленно выругался.
– Отключай…
– Казарма номер…
Странно, но, когда я все же уместился в этой, если можно так выразиться, одежде, пластмасса на теле потеплела и, размягчившись, стала менять форму.
– Отключай.
– Система жизнеобеспечения комплекса кают младших научных сотрудников…
– Отключай.
Эта пластмасса теперь напоминала эластичный полимерный материал. Костюм оказался очень удобным, в меру обтягивающим, в меру свободным и прохладным. Так, а что с этими ботинками? Где шнурки, где защелки?
– Система жизнеобеспечения…
Я уже успел надеть ботинки, которые без труда приняли в себя мои стопы, а затем замкнулись на голенище как влитые, оправил форму, подвигал плечами, руками, постучал в грудь кулаком, а эта компьютерная дрянь все нудила и нудила…
– …Отключить, – в тысячный раз произнес я ненавистное слово. – Слушай, а много еще у тебя этой фигни, которая, по-твоему, жрет энергию просто так?
– Двести сорок три позиции, сэр.
– Ой! Слушай, Эльва, а на сколько хватит имеющейся энергии?
– Для чего?
– Ну… – озадаченно протянул я, – чтобы я тут спокойненько жил.
– На два с половиной года, сэр.
– Твою дивизию! И какого фига ты заставляешь меня отключать все это прямо сейчас? Я, между прочим, есть-спать хочу!
– Пищу подадут через двадцать пять минут в вашу каюту, там же находится и кровать.
– А где моя каюта?
– Прямо за лифтом, сэр. Каюта капитана примыкает к рубке. Воспользуйтесь любым из шлюзов.
– Угу... Надеюсь, зеркало там есть? Хочу полюбоваться на себя в костюме десантника.
– Зеркало имеется, сэр.
Уже шагнув в сторону двух шлюзов у лифта, я вдруг остановился:
– Эльва, прежде чем идти в каюту, я хотел бы посмотреть на наш корабль со стороны. Это возможно?
– Да, сэр. На какой монитор вывести изображение?
– На любой…
Сразу три ближайших ко мне черных монитора сменили ракурс и со всех сторон показали сильно вытянутую странную конструкцию. Висящая в космосе, она больше всего напоминала металлический параллелепипед, то дело меняющий толщину и форму, гладкая поверхность чередовалась с ребристой. В некоторых выпуклых местах отчетливо угадывались шлюзы и какие-то мембраны – диафрагмы, закрывающие шахты. Вдобавок вся поверхность была густо испещрена мелкими выступами, о назначении которых можно было только гадать: то немногое, что я смог идентифицировать, было либо гигантскими антеннами, либо оборонными башнями, может быть, даже лазерными пушками.
Я не сразу заметил, что во многих местах обшивки зияли черные провалы – дыры, пронзающие корабль насквозь, будто после попадания метеорита. Местами обшивка вообще отвалилась кусками, являя взору переборки и искореженные балки. А на некотором расстоянии от поверхности корабля дрейфовал космический мусор – куски металла, остатки каких-то... кораблей? Да, кораблей! Монитор, словно почувствовав мое желание, приблизил изломанные очертания корабля, словно взорванного изнутри. По сравнению с «Эльвой» суденышко казалось карликом.
– Эльва, а какие размеры у нашего корабля?
– Длина корабля «Сердце Эльвы» составляет одну тысячу семьсот тридцать восемь километров.
Мне показалось, что ослышался.
– Сколько?!
– Одна тысяча…
– Две тысячи километров!!!
– Нет, сэр. Одна ты…
– Я не могу себе это представить… Слушай, какой диаметр... ну, скажем, у Луны?
– Ровно вдвое больше. Три тысячи четыреста семьдесят шесть километров, сэр. Проектировщики «Сердца Эльвы» взяли радиус Луны за основу в своих вычислениях.
Только сейчас я начал осознавать, на чем, а точнее, в чем нахожусь.
– Это же получается даже не город, а целый материк… Фабрики, заводы, верфи… Что они производят, кстати?
– Все. Начиная от средства для мытья волос и заканчивая военными крейсерами и линкорами.
– Не хило...
Я замолчал и внимательно всмотрелся в мерцающие на мониторах очертания исполинского корабля. Я нахожусь на материке! Один на огромном, затерявшемся в космосе материке!
Я почувствовал, как сдавило грудь, как навалилось чувство одиночества, отчужденности, отрезанности от остального мира…
– Эльва, а что это за точки рядом с нашим кораблем? Вон, смотри, кажется, они мигают.
– Это система сторожек, сэр.
– Что это такое?
– Сканеры. Пираты установили их перед тем, как покинуть «Сердце Эльвы».
– Зачем? – спросил я, насторожившись.
– Они фиксируют состояние корабля, активность внутри и на его поверхности, а информацию передают прямиком на флагман флота корсаров.
Под ложечкой противно засосало.
– Значит, они в курсе, что я тут?
– Да, сэр.
– И они вернутся?
– Именно так, сэр.
– Они убьют меня?
– Вероятность этого девяносто девять и девять десятых процента, сэр.
Я запустил руку в шевелюру и задал очередной вопрос:
– А что будешь делать ты?
– После вашей смерти, сэр, если десантники не уничтожат остальные биологические материалы, я создам нового временного капитана. В любом случае ваша смерть будет не напрасной – вы сэкономили огромное количество энергии, так что, если вы продолжите работу, мне представится возможность выстроить и запустить гипервременной зонд, который позволит передать координаты корабля в Центр Управления ОСА… Должна вас поблагодарить. Спасибо, сэр!
Глава 2
Крещение
Каюта бывшего капитана, а теперь уже моя, была оформлена в стиле феодального зала рыцарской эпохи. Стены были обиты лакированными досками, на которых висело множество гобеленов и картин в золотых рамках. Все они имели общую тему: сражения рыцарей друг с другом и с мифическими тварями – драконами и эльфами – или демонстрировали красоту и величие древних замков. Но одна картина явно выбивалась из этого ряда, вдобавок размещалась она на самом видном месте, что лишь подчеркивало ее неуместность.
Из золоченой рамки на меня осуждающе смотрел пожилой мужик с седыми висками, изображенный в полный рост. Каждая морщинка и складочка кожи была прописана неведомым художником с фотографической точностью и достоверностью, серые глаза казались живыми. Вместо рыцарских доспехов на нем был боевой скафандр – по крайней мере, я так решил, разглядев шесть красных фонарей, двумя рядами опускающихся с грудной пластины на живот, и толстый пруток антенны, растущий прямо из наплечника. На конце этой антенны перемигивался огромный светодиод.
Серебристый, украшенный черными причудливыми символами в стиле кельтских рун, скафандр мне очень понравился. Возникало ощущение, что он не занимает много места – скафандр плотно облегал фигуру, но в то же время казался несокрушимым, верилось, что человека в нем убить невозможно. Правда, голова мужчины оставалась непокрытой. Интересно, как выглядит шлем?
– Эльва, а кто это?
– Это бывший капитан, сэр.
– Я же просил, не называй меня «сэром» – от этого зубы сводит.
– Но, сэр, обращение к капитану иначе чем «капитан» и «сэр» запрещено уставом.
– Ну, называй тогда капитаном.
– Не могу, сэр, поскольку вы – временный капитан.
Я возвел было очи к потолку, но на ум пришла простенькая хитрость, и я не преминул ею воспользоваться:
– В таком случае обращайся ко мне – «временный капитан». Ясно?
– Да, временный капитан.
– А слово «временный» опускай как лишнее – поскольку на его произношение тебе придется затрачивать дополнительное время. Поняла?
В каюте повисло молчание. Рассеянно оглядывая предметы антиквариата, бросая алчный взгляд на огромную деревянную кровать со свисающим красным балдахином, я напряженно ждал ответа. Когда я уже было решил, что случилось одно из двух – компьютер раскусил логическую ловушку или же просто завис, он вдруг ожил и заговорил:
– Это не противоречит уставу. Я поняла, капитан.
– Хорошо, чередуй «капитан» и «сэр».
– Приняла, сэр.
– Супер… Эльва, я хочу такой же скафандр, как у него, – произнес я, указывая пальцем на картину.
– Капитан, вынуждена отметить, что это не скафандр, а боевой доспех поколения САУ-12. Я уже докладывала: все склады экипировки и амуниции разрушены. Шкафы с комплектами индивидуального применения также разграблены. Исправных боевых доспехов какой бы то ни было модели на корабле не имеется.
– Мощные пираты, однако... Ты сказала, что наш корабль занимает площадь целого материка, а почистили они его сверху донизу…
– Я этого не говорила, капитан.
– Неважно. А что там с неисправными скафандрами? Их можно восстановить?
– Сэр, на корабле не осталось обслуживающего персонала, а роботы с этим не справятся, проще выплавить новый.
– Ну, так чего ждешь? Выплавляй.
– Капитан, единственная оставшаяся функциональной фабрика по вашему приказанию загружена на сто процентов мощности. До окончания производства ракетной установки типа МС-2 остается сорок две минуты. Прикажете заморозить производство и перенастроить его на литье боевого доспеха САУ-12?
Я почесал затылок. Совсем забыл, что не более чем пять минут назад намеревался продать свою жизнь подороже и приказал Эльве восстановить одну из фабрик за счет оставшегося на остальных оборудования, чтобы построить стационарную ракетную установку – оптимальную по сочетанию боевых характеристик и сроков изготовления. Конечно, учитывая, что на «Эльве» до встречи с флотом корсаров было установлено более трех тысяч различных орудий, приходилось признать: производство одной «пукалки» окажется бессмысленным. Но что-то не давало мне, сложив руки, ожидать врага, а потом бессильно поднимать белый флаг. Если мне суждено умереть, то я хотя бы умру в бою. Может, глупо, но других вариантов все равно нет.
– Нет, Эльва. Поставь доспехи в очередь.
– После зенитки ЛЗ-116?
– Перед зениткой и после ракетницы.
– Вы хотели сказать, ракетной установки, сэр?
– Да.
– Выполнено.
Я наконец перестал пялиться на антикварный столик и расставленные на нем позолоченные канделябры, шкатулки и прочие предметы, уже в мое время вышедшие из обихода.
Подойдя к зеркалу в вычурной раме, я хотел полюбоваться зеленым костюмом, прекрасно сидящем на стройном спортивном парне, однако вместо этого уставился в свое лицо. На ухоженной когда-то коже лежит печать усталости в виде пугающей бледности, запавших щек и синяков под глазами. Взгляд пустой и какой-то даже бессмысленный. Даже волосы, в прошлом – предмет моей гордости, стали теперь тусклыми и безжизненными. На душе заскребли кошки: всю сознательную жизнь я тщательно следил за своим внешним видом, и вот чем все закончилось!
Немного утешила мысль, что для человека, родившегося больше тысячи лет назад, я очень даже неплохо сохранился, а когда подробнее рассмотрел свой десантный костюм, то дурные мысли окончательно вылетели из головы. Коричневые нагрудные пластины на камуфляже придавали материалу еще большее сходство с застывшим пластиком, я бы даже сказал, пластилином. Изо всех сил стукнув себя кулаком в грудь, я покачнулся, но боли не почувствовал…
Она обрушилась на меня через несколько мгновений! Ребра как будто сжались в одно целое, я выгнулся дугой, застонал, но боль исчезла так же внезапно, как и появилась, и я, не веря своему счастью, осторожно выпрямился. Ладно, ну их, эти эксперименты, лучше отдохну немного.
Откинув балдахин кровати, я развалился на атласном покрывале и позволил себе расслабиться. Правда, урчание в животе поспешило напомнить, что мой желудок пуст и в общем-то пора бы уже подкрепиться.
– Эльва, что там с моим обедом?
– Еще десять минут, сэр: система доставки нарушена, приходится использовать обслуживающих роботов вместо курьера.
– Ладно, пока есть время, объясни, почему пираты не угнали корабль к себе на базу, а бросили его тут, да еще оставили эти спутники… датчики… ну, в общем сканеры.
– Между ОСА и РФ официально не происходит никаких боевых столкновений, но если обнаружится, что КВРФ участвует в нападении на корабли ОСА, то это может обернуться войной. Именно поэтому флот Федерации не оставляет следов – в том числе живых свидетелей.
– А как же ты? У тебя ведь наверняка сохранились записи…
– Да, капитан, однако никто в мире не рассматривает систему искусственного интеллекта в качестве свидетеля – технология обработки изображений и файлов с начала двадцать первого века ушла далеко вперед, на данном этапе развития цивилизации невозможно с абсолютной точностью отличить настоящий файл от подделки.
– Подожди, вспомнил! Ты говорила о какой-то «черной эпохе», утере летоисчисления, так? Тогда объясни мне, откуда ты так хорошо знаешь историю и русский язык, если вы не можете даже определить, какой сейчас год от Рождества Христова? По идее, все эти знания должны были быть утеряны...
– Это не совсем так, сэр, – уверил ровный голос. – «Черная эра» наступила в конце двадцать третьего века, когда теория Альберта Эйнштейна о четырехмерном пространстве приобрела материальные доказательства – начались эксперименты со временем, которые однажды вышли из-под контроля, нарушили временной поток на Земле, отчего разные области мира стали выпадать из пространства, чтобы вновь появиться через день или год. Поток времени на одной улице несся в тысячу раз быстрее относительно другой, тогда как на третьей время, наоборот, замедлялось, превращая минуты в годы. Так происходило по всему миру, и, соответственно, все ориентиры и привязки к истории канули в небытие. Кроме того, Земля стала вращаться вокруг оси не совсем равномерно, что повлекло за собой цепь глобальных катастроф – но в конце концов временное поле Земли восстановилось, и с той поры началось новое летоисчисление.
– Понятно… Что там с обедом?
– Еще шесть минут, сэр.
– Блин, кажется, для меня время тоже тянется годами. Ладно, расскажи пока о том, что произошло после… моей смерти. Разумеется, в общих чертах.
– Что конкретно вас интересует?
– Ну, расскажи, когда человечество научилось строить такие корабли, как этот, да и вообще…
– История выхода человека в космос началась в тысяча девятьсот шестьдесят первом году, когда русский космонавт Юрий Гагарин первым…
– Да это я знаю. Дальше!
– Первая высадка человека на Луну была сделана в две тысячи пятьдесят шестом году, а освоение Венеры…
Когда до меня дошел смысл сказанного, я даже подскочил на кровати:
– Стоп! А как же американцы… в шестидесятых годах двадцатого века? Разве они не садились на Луну?
– Нет, сэр, в конце двадцать первого века человечество получило неопровержимые доказательства того, что все экспедиции на Луну астронавтов США были фальсифицированы. Этот скандал был назван «Вторым великим обманом человечества».
– Ушам не верю… Ну, а первый какой?
– Теория Дарвина о происхождении человека от обезьян.
– Ну нет, это все бред! Наверняка в какой-нибудь войне победила... ну, например, Россия и начала гнобить Америку, мстя ей за все хорошее.
– Сэр, Россия к тому времени распалась и…
– Все, заткнись! Не хочу слушать!
Я вскочил с кровати и, заложив руки за спину, стал нервно прохаживаться взад-вперед.
Шлюз открылся, в каюту въехала посаженная на гусеницы гигантская банка пива. Вовремя, надо признать.
– Где там моя еда?
За моей спиной послышалось шуршание, я оглянулся, чтобы застать завершающий момент превращения стоявшего у стены белого невзрачного пуфика в длинный деревянный стол. Он действительно раздулся и превратился в дерево или мне привиделось?
Робот невозмутимо подкатил к новоявленному предмету обстановки, выдвинул из башки стебли-манипуляторы и с их помощью вытащил из брюха один за другим кучу подносов с блестящими крышками. Момент, когда подносы и манипуляторы проходили сквозь сплошной металл на теле робота, я не углядел – впрочем, почти не сожалел, забыл об этом, как только поднял крышку с первого подноса.
Вверх потянулся сизый пар, и в каюте распространился терпкий аромат: на тарелке лежал хорошо прожаренный, сочащийся жиром куриный окорок, обрамленный кольцами лука и нарезанными листьями салата. На другой тарелке помещались кусочки шашлыка, нанизанные на деревянные шампуры, а на третьей лежал запеченый лосось.
Из золоченой рамки на меня осуждающе смотрел пожилой мужик с седыми висками, изображенный в полный рост. Каждая морщинка и складочка кожи была прописана неведомым художником с фотографической точностью и достоверностью, серые глаза казались живыми. Вместо рыцарских доспехов на нем был боевой скафандр – по крайней мере, я так решил, разглядев шесть красных фонарей, двумя рядами опускающихся с грудной пластины на живот, и толстый пруток антенны, растущий прямо из наплечника. На конце этой антенны перемигивался огромный светодиод.
Серебристый, украшенный черными причудливыми символами в стиле кельтских рун, скафандр мне очень понравился. Возникало ощущение, что он не занимает много места – скафандр плотно облегал фигуру, но в то же время казался несокрушимым, верилось, что человека в нем убить невозможно. Правда, голова мужчины оставалась непокрытой. Интересно, как выглядит шлем?
– Эльва, а кто это?
– Это бывший капитан, сэр.
– Я же просил, не называй меня «сэром» – от этого зубы сводит.
– Но, сэр, обращение к капитану иначе чем «капитан» и «сэр» запрещено уставом.
– Ну, называй тогда капитаном.
– Не могу, сэр, поскольку вы – временный капитан.
Я возвел было очи к потолку, но на ум пришла простенькая хитрость, и я не преминул ею воспользоваться:
– В таком случае обращайся ко мне – «временный капитан». Ясно?
– Да, временный капитан.
– А слово «временный» опускай как лишнее – поскольку на его произношение тебе придется затрачивать дополнительное время. Поняла?
В каюте повисло молчание. Рассеянно оглядывая предметы антиквариата, бросая алчный взгляд на огромную деревянную кровать со свисающим красным балдахином, я напряженно ждал ответа. Когда я уже было решил, что случилось одно из двух – компьютер раскусил логическую ловушку или же просто завис, он вдруг ожил и заговорил:
– Это не противоречит уставу. Я поняла, капитан.
– Хорошо, чередуй «капитан» и «сэр».
– Приняла, сэр.
– Супер… Эльва, я хочу такой же скафандр, как у него, – произнес я, указывая пальцем на картину.
– Капитан, вынуждена отметить, что это не скафандр, а боевой доспех поколения САУ-12. Я уже докладывала: все склады экипировки и амуниции разрушены. Шкафы с комплектами индивидуального применения также разграблены. Исправных боевых доспехов какой бы то ни было модели на корабле не имеется.
– Мощные пираты, однако... Ты сказала, что наш корабль занимает площадь целого материка, а почистили они его сверху донизу…
– Я этого не говорила, капитан.
– Неважно. А что там с неисправными скафандрами? Их можно восстановить?
– Сэр, на корабле не осталось обслуживающего персонала, а роботы с этим не справятся, проще выплавить новый.
– Ну, так чего ждешь? Выплавляй.
– Капитан, единственная оставшаяся функциональной фабрика по вашему приказанию загружена на сто процентов мощности. До окончания производства ракетной установки типа МС-2 остается сорок две минуты. Прикажете заморозить производство и перенастроить его на литье боевого доспеха САУ-12?
Я почесал затылок. Совсем забыл, что не более чем пять минут назад намеревался продать свою жизнь подороже и приказал Эльве восстановить одну из фабрик за счет оставшегося на остальных оборудования, чтобы построить стационарную ракетную установку – оптимальную по сочетанию боевых характеристик и сроков изготовления. Конечно, учитывая, что на «Эльве» до встречи с флотом корсаров было установлено более трех тысяч различных орудий, приходилось признать: производство одной «пукалки» окажется бессмысленным. Но что-то не давало мне, сложив руки, ожидать врага, а потом бессильно поднимать белый флаг. Если мне суждено умереть, то я хотя бы умру в бою. Может, глупо, но других вариантов все равно нет.
– Нет, Эльва. Поставь доспехи в очередь.
– После зенитки ЛЗ-116?
– Перед зениткой и после ракетницы.
– Вы хотели сказать, ракетной установки, сэр?
– Да.
– Выполнено.
Я наконец перестал пялиться на антикварный столик и расставленные на нем позолоченные канделябры, шкатулки и прочие предметы, уже в мое время вышедшие из обихода.
Подойдя к зеркалу в вычурной раме, я хотел полюбоваться зеленым костюмом, прекрасно сидящем на стройном спортивном парне, однако вместо этого уставился в свое лицо. На ухоженной когда-то коже лежит печать усталости в виде пугающей бледности, запавших щек и синяков под глазами. Взгляд пустой и какой-то даже бессмысленный. Даже волосы, в прошлом – предмет моей гордости, стали теперь тусклыми и безжизненными. На душе заскребли кошки: всю сознательную жизнь я тщательно следил за своим внешним видом, и вот чем все закончилось!
Немного утешила мысль, что для человека, родившегося больше тысячи лет назад, я очень даже неплохо сохранился, а когда подробнее рассмотрел свой десантный костюм, то дурные мысли окончательно вылетели из головы. Коричневые нагрудные пластины на камуфляже придавали материалу еще большее сходство с застывшим пластиком, я бы даже сказал, пластилином. Изо всех сил стукнув себя кулаком в грудь, я покачнулся, но боли не почувствовал…
Она обрушилась на меня через несколько мгновений! Ребра как будто сжались в одно целое, я выгнулся дугой, застонал, но боль исчезла так же внезапно, как и появилась, и я, не веря своему счастью, осторожно выпрямился. Ладно, ну их, эти эксперименты, лучше отдохну немного.
Откинув балдахин кровати, я развалился на атласном покрывале и позволил себе расслабиться. Правда, урчание в животе поспешило напомнить, что мой желудок пуст и в общем-то пора бы уже подкрепиться.
– Эльва, что там с моим обедом?
– Еще десять минут, сэр: система доставки нарушена, приходится использовать обслуживающих роботов вместо курьера.
– Ладно, пока есть время, объясни, почему пираты не угнали корабль к себе на базу, а бросили его тут, да еще оставили эти спутники… датчики… ну, в общем сканеры.
– Между ОСА и РФ официально не происходит никаких боевых столкновений, но если обнаружится, что КВРФ участвует в нападении на корабли ОСА, то это может обернуться войной. Именно поэтому флот Федерации не оставляет следов – в том числе живых свидетелей.
– А как же ты? У тебя ведь наверняка сохранились записи…
– Да, капитан, однако никто в мире не рассматривает систему искусственного интеллекта в качестве свидетеля – технология обработки изображений и файлов с начала двадцать первого века ушла далеко вперед, на данном этапе развития цивилизации невозможно с абсолютной точностью отличить настоящий файл от подделки.
– Подожди, вспомнил! Ты говорила о какой-то «черной эпохе», утере летоисчисления, так? Тогда объясни мне, откуда ты так хорошо знаешь историю и русский язык, если вы не можете даже определить, какой сейчас год от Рождества Христова? По идее, все эти знания должны были быть утеряны...
– Это не совсем так, сэр, – уверил ровный голос. – «Черная эра» наступила в конце двадцать третьего века, когда теория Альберта Эйнштейна о четырехмерном пространстве приобрела материальные доказательства – начались эксперименты со временем, которые однажды вышли из-под контроля, нарушили временной поток на Земле, отчего разные области мира стали выпадать из пространства, чтобы вновь появиться через день или год. Поток времени на одной улице несся в тысячу раз быстрее относительно другой, тогда как на третьей время, наоборот, замедлялось, превращая минуты в годы. Так происходило по всему миру, и, соответственно, все ориентиры и привязки к истории канули в небытие. Кроме того, Земля стала вращаться вокруг оси не совсем равномерно, что повлекло за собой цепь глобальных катастроф – но в конце концов временное поле Земли восстановилось, и с той поры началось новое летоисчисление.
– Понятно… Что там с обедом?
– Еще шесть минут, сэр.
– Блин, кажется, для меня время тоже тянется годами. Ладно, расскажи пока о том, что произошло после… моей смерти. Разумеется, в общих чертах.
– Что конкретно вас интересует?
– Ну, расскажи, когда человечество научилось строить такие корабли, как этот, да и вообще…
– История выхода человека в космос началась в тысяча девятьсот шестьдесят первом году, когда русский космонавт Юрий Гагарин первым…
– Да это я знаю. Дальше!
– Первая высадка человека на Луну была сделана в две тысячи пятьдесят шестом году, а освоение Венеры…
Когда до меня дошел смысл сказанного, я даже подскочил на кровати:
– Стоп! А как же американцы… в шестидесятых годах двадцатого века? Разве они не садились на Луну?
– Нет, сэр, в конце двадцать первого века человечество получило неопровержимые доказательства того, что все экспедиции на Луну астронавтов США были фальсифицированы. Этот скандал был назван «Вторым великим обманом человечества».
– Ушам не верю… Ну, а первый какой?
– Теория Дарвина о происхождении человека от обезьян.
– Ну нет, это все бред! Наверняка в какой-нибудь войне победила... ну, например, Россия и начала гнобить Америку, мстя ей за все хорошее.
– Сэр, Россия к тому времени распалась и…
– Все, заткнись! Не хочу слушать!
Я вскочил с кровати и, заложив руки за спину, стал нервно прохаживаться взад-вперед.
Шлюз открылся, в каюту въехала посаженная на гусеницы гигантская банка пива. Вовремя, надо признать.
– Где там моя еда?
За моей спиной послышалось шуршание, я оглянулся, чтобы застать завершающий момент превращения стоявшего у стены белого невзрачного пуфика в длинный деревянный стол. Он действительно раздулся и превратился в дерево или мне привиделось?
Робот невозмутимо подкатил к новоявленному предмету обстановки, выдвинул из башки стебли-манипуляторы и с их помощью вытащил из брюха один за другим кучу подносов с блестящими крышками. Момент, когда подносы и манипуляторы проходили сквозь сплошной металл на теле робота, я не углядел – впрочем, почти не сожалел, забыл об этом, как только поднял крышку с первого подноса.
Вверх потянулся сизый пар, и в каюте распространился терпкий аромат: на тарелке лежал хорошо прожаренный, сочащийся жиром куриный окорок, обрамленный кольцами лука и нарезанными листьями салата. На другой тарелке помещались кусочки шашлыка, нанизанные на деревянные шампуры, а на третьей лежал запеченый лосось.