Страница:
– Не смогу. И не потому, что я слабее ацтекского бога, – ответил Пернатый Змей. – Просто возмущения эфира случаются лишь тогда, когда кто-то входит в пантеон из мира живых. Внутри небес никакие перемещения волнений не вызывают. Поэтому сейчас ваш эльф может носиться с неба на небо сколько угодно, а мы об этом даже не узнаем. Ну а если не нравится мой вариант, могу предложить другой – оставайтесь здесь и ждите, пока сюда не нагрянет Уицилопочтли с группой поддержки. Если выживете, можете спросить самого ацтекского бога о месте обитания вашего Эксмоэля. Лично я в таком безумстве участвовать не буду!
– Сенечка, котик, – прильнула к кинологу Тлала. – Поверь, то, что предлагает Кецалькоатль, единственный разумный вариант. Если ваш маленький и забавный друг не ошибается, говоря о любви Эксмоэля к пению кецалей, в Рощу наслаждения он обязательно придет. А может быть, даже и живет прямо в ней. Давайте переместимся туда и подождем, хотя бы до вечера. Если ничего не выйдет, придумаем что-нибудь другое.
– Ладно. Вы тут всё лучше нас знаете, вам и решать, – недовольно проворчал кинолог, и вопрос о следующей остановке в пути был решен.
Роща наслаждений оказалась довольно большим, но не густым лесом на седьмом небе, приткнувшимся к тихой речке. В отличие от третьего неба, с которого и начинали знакомство с мифическим устройством Мезоамерики российские милиционеры, здесь было довольно многолюдно. Большинство посетителей рощи, по словам Тлалы, весьма охотно выполнявшей роль экскурсовода, в прошлом были великими правителями, возведенными в ранг богов, доблестными воинами и искусными жрецами. Божественной сути в них не было ни на грош, но своим новым положением и допуском на седьмое небо новоявленные святые жутко кичились и иногда даже с презрением отзывались о более старших богах.
Единственным авторитетом для новоявленной элиты был Уицилопочтли. Об этом жестоком боге, постепенно прибиравшим к рукам власть в пантеоне, мелкие боги, отвечавшие иной раз, например, за цветение тростника или кваканье лягушек, отзывались с почтением, уважением и безмерным трепетом.
Можно было не сомневаться в том, что обмолвись путешественники недобрым словом о верховном божестве ацтеков, на них тут же бы доложили по инстанции.
Боги тольтеков, ольмеков, тарасков и прочих покоренных ацтеками рас в этот уголок седьмого неба, ставший любимым местом отдыха новоявленных божков, почти никогда не забредали, и Кецалькоатль с Тлалой могли не опасаться быть узнанными. Готовые в любую минуту к действию, они вместе с ментами прочесывали рощу, пытаясь найти Эксмоэля. И когда Рабинович уже начал терять и терпение, и веру в успех этого предприятия, он увидел опального эльфа, пытавшегося дирижировать хором кецалей, густо облепивших ветки одного из деревьев. Волшебные птички петь хором почему-то отказывались, но Эксмоэлю даже подобное упрямство кецалей доставляло несказанное наслаждение.
– Ну, здравствуй, друг сердечный, – вежливо проговорил Рабинович, останавливаясь прямо за спиной эльфа. Тот вздрогнул и резко обернулся.
– Фу! Ну и напугали вы меня, – с улыбкой проговорил он, и Сеня с удивлением констатировал, что Эксмоэль, похоже, совершенно не обеспокоен их появлением.
– Согласитесь, чудесно поют, – продолжил эльф, кивая головой в сторону райских птах. – Советую вам послушать их внимательно. Больше вы такой музыки не услышите!
– Что-то я не понял, ты нам угрожать, что ли, вздумал? – грозно проговорил омоновец, отстегивая от пояса дубинку.
– А вы посмотрите по сторонам, – кивнул головой Эксмоэль. – Думаете, я вас недооценивал? Нет, голубчики! Я прекрасно понимал, что если вас не удастся сразу остановить или перетянуть на свою сторону, рано или поздно вы меня найдете. Вот я и приготовился к встрече.
После этой тирады ментам только и оставалось, что оглянуться по сторонам. Их небольшой отряд был полностью окружен толпами мелких богов, еще недавно беззаботно прогуливающихся по роще, а прямо за Эксмоэлем возникла фигура самого Уицилопочтли. Руки бога отнюдь не выглядели отсохшими, и было очевидно, что уж теперь-то он постарается расправиться с наглыми пришельцами, посягнувшими на его власть.
– Как вы понимаете, один я с вами сражаться не в состоянии, поскольку являюсь скорее теоретиком, чем практикующим магом, – улыбаясь продолжил тем временем Эксмоэль. – Сейчас я удаляюсь, оставляя вас на попечение моих друзей…
– Не так быстро, голубок! – неожиданно для всех вмешалась в дело Тлала. Девушка сделала лишь легкий неуловимый пасс, и опальный эльф словно прирос к месту. – Мальчики, разбирайтесь с остальными. Пока я заклятье не сниму, ваш Эксмоэль никуда не денется.
– Горыныч, прикрой! – завопил Сеня Рабинович, бросаясь вперед.
Попов с Жомовым мгновенно поддержали порыв друга, врубившись в толпу мезоамериканских божков. Яростно размахивая дубинками, доблестные российские милиционеры смогли несколько проредить несанкционированное сборище, а когда подданные Уицилопочтли немного пришли в себя после яростной атаки ментов, Ахтармерз ударил по толпе направленным энергополем, рассекая ее надвое и надежно защищая правый фланг троицы.
Кецалькоатль, видимо, набравшийся энергии, витавшей в пантеоне повсюду, тем временем вступил в схватку со своим заклятым врагом. Оба бога обменялись яростными магическими атаками, защитились и атаковали снова. И Сене, краем глаза наблюдавшему за этой дуэлью, стало абсолютно ясно, что еще одного удара Пернатый Змей не выдержит. Рабинович увидел, как Уицилопочтли вскидывает руки для новой атаки, а у тольтекского бога не хватает ни сил, ни скорости для того, чтобы защититься, и в этот момент буквально из ниоткуда бесшумной тенью на ацтекского бога прыгнул Мурзик.
Уицилопочтли явно такой подлости от пса не ожидал и дико взвыл, пытаясь вырвать руку из железных челюстей. Сделать, естественно, это не удалось, и ацтекский бог попытался отбросить Мурзика от себя магическим ударом, но псу помог Кецалькоатль. Собрав остатки силы в кулак, Пернатый Змей выбросил всю энергию в Уицилопочтли, сбивая его с ног. Божество свалилось с ног, теряя сознание, и вдруг что-то вокруг неуловимо изменилось. Мелкие божки, до этого пытавшиеся атаковать ментов с достаточной стройностью, вдруг бестолково принялись сновать по поляне, натыкаясь друг на друга. Менты почувствовали, как у них тоже начинает кружиться голова и теряется координация движений, и в этот момент грозный голос провозгласил:
– Всем стоять! С места никому не двигаться! Приказываю, ради вашей же безопасности, не делать резких движений!..
ХЛО-ОП! ХЛО-ОП!! ХЛО-ОП!!!
И на поляну, словно горох, высыпались шесть эльфийских спецназовцев в камуфляжных костюмах, а над ними парил Лориэль.
– Хорошо, что хоть в этот раз ничего не испортили, козлы безрогие! – с довольной улыбкой, совершенно не соответствующей только что сказанным словам, проговорил эльф. – Молодцы, что сковали Эксмоэля. Это помогло нам захватить временный контроль над МП-переходами в эту вселенную. Теперь Эксмоэлем и корректировкой последствий его действий для этого мира займутся специалисты. Вас ждут почет и слава. Ну и, конечно, торжественный прием у Оберона.
– Да пошел этот Оберон к любой, на выбор, матери! Домой хочу! – рявкнул Попов, и не успел он докончить фразу, как у путешественников потемнело в глазах. Иногда заветные желания неожиданно быстро исполняются.
– Сенечка, котик, – прильнула к кинологу Тлала. – Поверь, то, что предлагает Кецалькоатль, единственный разумный вариант. Если ваш маленький и забавный друг не ошибается, говоря о любви Эксмоэля к пению кецалей, в Рощу наслаждения он обязательно придет. А может быть, даже и живет прямо в ней. Давайте переместимся туда и подождем, хотя бы до вечера. Если ничего не выйдет, придумаем что-нибудь другое.
– Ладно. Вы тут всё лучше нас знаете, вам и решать, – недовольно проворчал кинолог, и вопрос о следующей остановке в пути был решен.
Роща наслаждений оказалась довольно большим, но не густым лесом на седьмом небе, приткнувшимся к тихой речке. В отличие от третьего неба, с которого и начинали знакомство с мифическим устройством Мезоамерики российские милиционеры, здесь было довольно многолюдно. Большинство посетителей рощи, по словам Тлалы, весьма охотно выполнявшей роль экскурсовода, в прошлом были великими правителями, возведенными в ранг богов, доблестными воинами и искусными жрецами. Божественной сути в них не было ни на грош, но своим новым положением и допуском на седьмое небо новоявленные святые жутко кичились и иногда даже с презрением отзывались о более старших богах.
Единственным авторитетом для новоявленной элиты был Уицилопочтли. Об этом жестоком боге, постепенно прибиравшим к рукам власть в пантеоне, мелкие боги, отвечавшие иной раз, например, за цветение тростника или кваканье лягушек, отзывались с почтением, уважением и безмерным трепетом.
Можно было не сомневаться в том, что обмолвись путешественники недобрым словом о верховном божестве ацтеков, на них тут же бы доложили по инстанции.
Боги тольтеков, ольмеков, тарасков и прочих покоренных ацтеками рас в этот уголок седьмого неба, ставший любимым местом отдыха новоявленных божков, почти никогда не забредали, и Кецалькоатль с Тлалой могли не опасаться быть узнанными. Готовые в любую минуту к действию, они вместе с ментами прочесывали рощу, пытаясь найти Эксмоэля. И когда Рабинович уже начал терять и терпение, и веру в успех этого предприятия, он увидел опального эльфа, пытавшегося дирижировать хором кецалей, густо облепивших ветки одного из деревьев. Волшебные птички петь хором почему-то отказывались, но Эксмоэлю даже подобное упрямство кецалей доставляло несказанное наслаждение.
– Ну, здравствуй, друг сердечный, – вежливо проговорил Рабинович, останавливаясь прямо за спиной эльфа. Тот вздрогнул и резко обернулся.
– Фу! Ну и напугали вы меня, – с улыбкой проговорил он, и Сеня с удивлением констатировал, что Эксмоэль, похоже, совершенно не обеспокоен их появлением.
– Согласитесь, чудесно поют, – продолжил эльф, кивая головой в сторону райских птах. – Советую вам послушать их внимательно. Больше вы такой музыки не услышите!
– Что-то я не понял, ты нам угрожать, что ли, вздумал? – грозно проговорил омоновец, отстегивая от пояса дубинку.
– А вы посмотрите по сторонам, – кивнул головой Эксмоэль. – Думаете, я вас недооценивал? Нет, голубчики! Я прекрасно понимал, что если вас не удастся сразу остановить или перетянуть на свою сторону, рано или поздно вы меня найдете. Вот я и приготовился к встрече.
После этой тирады ментам только и оставалось, что оглянуться по сторонам. Их небольшой отряд был полностью окружен толпами мелких богов, еще недавно беззаботно прогуливающихся по роще, а прямо за Эксмоэлем возникла фигура самого Уицилопочтли. Руки бога отнюдь не выглядели отсохшими, и было очевидно, что уж теперь-то он постарается расправиться с наглыми пришельцами, посягнувшими на его власть.
– Как вы понимаете, один я с вами сражаться не в состоянии, поскольку являюсь скорее теоретиком, чем практикующим магом, – улыбаясь продолжил тем временем Эксмоэль. – Сейчас я удаляюсь, оставляя вас на попечение моих друзей…
– Не так быстро, голубок! – неожиданно для всех вмешалась в дело Тлала. Девушка сделала лишь легкий неуловимый пасс, и опальный эльф словно прирос к месту. – Мальчики, разбирайтесь с остальными. Пока я заклятье не сниму, ваш Эксмоэль никуда не денется.
– Горыныч, прикрой! – завопил Сеня Рабинович, бросаясь вперед.
Попов с Жомовым мгновенно поддержали порыв друга, врубившись в толпу мезоамериканских божков. Яростно размахивая дубинками, доблестные российские милиционеры смогли несколько проредить несанкционированное сборище, а когда подданные Уицилопочтли немного пришли в себя после яростной атаки ментов, Ахтармерз ударил по толпе направленным энергополем, рассекая ее надвое и надежно защищая правый фланг троицы.
Кецалькоатль, видимо, набравшийся энергии, витавшей в пантеоне повсюду, тем временем вступил в схватку со своим заклятым врагом. Оба бога обменялись яростными магическими атаками, защитились и атаковали снова. И Сене, краем глаза наблюдавшему за этой дуэлью, стало абсолютно ясно, что еще одного удара Пернатый Змей не выдержит. Рабинович увидел, как Уицилопочтли вскидывает руки для новой атаки, а у тольтекского бога не хватает ни сил, ни скорости для того, чтобы защититься, и в этот момент буквально из ниоткуда бесшумной тенью на ацтекского бога прыгнул Мурзик.
Уицилопочтли явно такой подлости от пса не ожидал и дико взвыл, пытаясь вырвать руку из железных челюстей. Сделать, естественно, это не удалось, и ацтекский бог попытался отбросить Мурзика от себя магическим ударом, но псу помог Кецалькоатль. Собрав остатки силы в кулак, Пернатый Змей выбросил всю энергию в Уицилопочтли, сбивая его с ног. Божество свалилось с ног, теряя сознание, и вдруг что-то вокруг неуловимо изменилось. Мелкие божки, до этого пытавшиеся атаковать ментов с достаточной стройностью, вдруг бестолково принялись сновать по поляне, натыкаясь друг на друга. Менты почувствовали, как у них тоже начинает кружиться голова и теряется координация движений, и в этот момент грозный голос провозгласил:
– Всем стоять! С места никому не двигаться! Приказываю, ради вашей же безопасности, не делать резких движений!..
ХЛО-ОП! ХЛО-ОП!! ХЛО-ОП!!!
И на поляну, словно горох, высыпались шесть эльфийских спецназовцев в камуфляжных костюмах, а над ними парил Лориэль.
– Хорошо, что хоть в этот раз ничего не испортили, козлы безрогие! – с довольной улыбкой, совершенно не соответствующей только что сказанным словам, проговорил эльф. – Молодцы, что сковали Эксмоэля. Это помогло нам захватить временный контроль над МП-переходами в эту вселенную. Теперь Эксмоэлем и корректировкой последствий его действий для этого мира займутся специалисты. Вас ждут почет и слава. Ну и, конечно, торжественный прием у Оберона.
– Да пошел этот Оберон к любой, на выбор, матери! Домой хочу! – рявкнул Попов, и не успел он докончить фразу, как у путешественников потемнело в глазах. Иногда заветные желания неожиданно быстро исполняются.