Маар Пауль. Семь суббот на неделе

Пауль Маар

Семь суббот на неделе

1.

СУББОТА

 

   В субботу утром господин Пепперминт сидел у себя в комнате и ждал.
   Чего он ждал? Этого он и сам точно не мог бы сказать.
   Зачем же тогда он ждал? Вот это объяснить уже проще. Правда, нам придется начать рассказ с самого понедельника.
   А в понедельник в дверь комнаты господина Пепперминта вдруг постучали. Просунув голову в щель, госпожа Брюкман объявила:
   – Господин Пепперфинт, к вам гость! Проследите только, чтобы он не курил в комнате: от этого портятся занавески! Пусть не садится на кровать! Для чего я вам стул дала, как вы думаете?
   Госпожа Брюкман была хозяйкой дома, где снимал комнату господин Пепперминт. Когда она сердилась, она всегда называла его “Пепперфинт”. А сейчас хозяйка сердилась, потому что к нему пришел гость.
   Гость, которого в тот самый понедельник хозяйка втолкнула в дверь, оказался школьным приятелем господина Пепперминта. Его фамилия была Понеделькус. В подарок своему другу он притащил целый кулек вкусных пончиков.
   После понедельника был вторник, и в этот день к господину Пепперминту явился хозяйский племянник – спросить, как решить задачу по математике. Племянник хозяйки был лентяем и второгодником. Господин Пепперминт ничуть не удивился его визиту.
   Среда, как и всегда, пришлась посреди недели. И это, конечно, не удивило господина Пепперминта.
   В четверг в соседнем кинотеатре неожиданно показали новый фильм: “Четверо против кардинала”. Вот тут господин Пепперминт немного насторожился.
   Наступила пятница. В этот день на репутацию фирмы, где служил господин Пепперминт, легло пятно: весь день контора была закрыта, и клиенты негодовали.
   А случилось это потому, что хозяин фирмы очень боялся воров. Каждый вечер он прятал ключ от своей конторы в другое место. В четверг он придумал особенно надежный способ его хранения. Завернув ключ в носовой платок, хозяин сунул его в ботинок, который поставил в платяной шкаф; накрыв ботинок шляпой, он запер шкаф. Ключ от шкафа хозяин вложил в коробку для сигар, а ее спрятал в ящик письменного стола и его тоже запер. Затем он спрятал ключ от письменного стола. В пятницу утром он отлично помнил, где надо искать ключ от конторы. А вот куда, он спрятал ключ от письменного стола, этого он никак не мог вспомнить. И стало быть, не мог и отпереть ящик письменного стола, чтобы достать оттуда ключ от платяного шкафа, без которого нельзя было подобраться к ключу от дверей конторы. И ему не оставалось ничего другого, как отослать господина Пепперминта домой и погрузиться в размышления. До тех самых пор, пока он не вспомнит, куда же он положил ключ.
   Теперь, сказал себе господин Пепперминт, все ясно – ни о каких случайных совпадениях не может быть и речи: в понедельник – господин Понеделькус с пончиками; во вторник – Второгодник; среда, как всегда, посреди недели; в четверг – премьера фильма “Четверо против кардинала” в соседнем кинотеатре; в пятницу – пятно на чести фирмы!
   И вот нынче утром господин Пепперминт сидит у себя в комнате и с волнением ждет, что же принесет ему суббота...
   Ему не пришлось долго ждать: в дверь громко постучали. От волнения у господина Пепперминта перехватило дыхание, и он не мог выговорить ни слова. Но это была всего лишь госпожа Брюкман, которая вошла в его комнату с ведром и метлой в руках.
   – Вы что, не можете сказать “Войдите!”, как всякий нормальный человек? – осведомилась хозяйка и с грохотом поставила ведро на пол у ног господина Пепперминта.
   Тот пугливо спрятал ноги под стул. Ему очень хотелось ответить: “А какой нормальный человек входит в комнату, не услышав слова “Войдите!”?”
   Но господин Пепперминт с его добрым и кротким нравом терпеть не мог ссор. К тому же он немного побаивался госпожи Брюкман, ведь она была выше его ростом чуть ли не на целую голову. Но главное – она была хозяйкой комнаты, которую он снимал, и могла выселить его в любую минуту. Потому-то господин Пепперминт и промолчал.
   – У вас что, язык отнялся, господин Пепперфинт? – продолжала госпожа Брюкман, принявшись подметать пол.
   – А не могли бы вы, если, конечно, это вас не затруднит, убрать мою комнату несколько позднее? – отважился пролепетать господин Пепперминт.
   – Ступайте-ка погулять, если я вам мешаю! – грубо ответила госпожа Брюкман. Затем она скомандовала: – Уберите ноги!
   И метла тотчас двинулась в атаку на ботинки господина Пепперминта. Он поставил ступни на сиденье стула.
   – Грязнуля несчастный! – закричала хозяйка. – Как вы смеете пачкать ботинками мой прекрасный стул? Сейчас же ступайте на кухню за тряпкой!
   Господин Пепперминт покорно поплелся на кухню. Когда он вернулся с тряпкой, то увидел, что госпожа Брюкман уже успела водрузить стул на стол и принялась мыть пол. Со вздохом взял он свою шляпу, накинул куртку и направился к двери.
   – Куда это вы собрались? – крикнула ему вдогонку госпожа Брюкман.
   – На прогулку!
   – Это на вас похоже: прогуливаться среди бела дня, когда все люди работают!
   – Но вы же сами сказали, чтобы я шел гулять! – возмутился господин Пепперминт.
   – И правильно сказала! Идите, идите, домосед несчастный! – снова закричала хозяйка. – Вы же день-деньской торчите в четырех стенах.
   Господин Пепперминт быстро захлопнул входную дверь и выскочил на улицу. Было прекрасное субботнее утро, ярко светило солнце, и он радовался, что больше не слышит брани хозяйки.
   На углу тесной кучкой стояли люди. Подталкиваемый любопытством, господин Пепперминт устремился к ним. Люди что-то разглядывали – что-то, судя по виду, очень маленькое, потому что они смотрели вниз. Господину Пепперминту не терпелось узнать, что они там рассматривают, но люди так сгрудились, что ничего не было видно.
   – Надо сообщить в зоопарк. Наверняка он сбежал оттуда. Дома такого никто держать не станет! – сказала женщина, стоявшая в самой середине круга. Очевидно, там сидел какой-то зверек.
   – Это, наверное, такая обезьяна, – заявил кто-то из мужчин.
   – Обезьяна? С пятачком? Да он куда больше
   похож на лягушку! – воскликнул другой мужчина.
   – Какая же это лягушка? Он же огненно-рыжий! Видали вы когда-нибудь лягушку с рыжими волосами? Да еще такую большую!
   Любопытство разбирало господина Пепперминта все сильней: подумать только, ну и зверек, похожий сразу и на лягушку и на обезьяну!
   – Стыдно, господа, издеваться над ребенком! Взрослые люди, а так себя ведете! – возмущенно заявила какая-то толстуха, окинув строгим взглядом собравшихся.
   – Ребенок? Вы, наверно, близоруки! – сказал тот самый мужчина, который принял загадочное существо за обезьяну.
   Но толстуха не унималась. Она наклонилась к зверьку и спросила:
   – Как тебя, деточка, зовут?
   Господин Пепперминт по-прежнему ничего не мог разглядеть. Но зато он кое-что услышал. Звонкий, пронзительный голосок ответил толстухе громко и четко:
   – Никакая я не деточка, мадам! Бе-е-е! Люди, стоящие вокруг, разинули рты от изумления.
   – Подумать только, оно умеет говорить! – воскликнул кто-то из мужчин.
   – Да еще человеческим языком! – удивленно пробормотала какая-то дама.
   – Говорила же я вам: это ребенок! – гордо заявила толстуха и снова наклонилась к загадочному существу: – Скажи мне что-нибудь, детка! – попросила она.
   – Толстуха! Толстуха! – прокричал тот же пронзительный голосок.

   – Это ты меня так называешь? – побагровев от обиды, спросила толстуха.
   Некоторые из стоявших рядом людей захихикали. А пронзительный голосок вдруг запел:

 
Жила-была толстуха.
Вот как-то раз она
Совком копала ямку
И вырыла слона.

 

 
Нахальная толстуха
Уселась на него:
“Хоть я и не пушинка,
Но это ничего!”

 

 
Заплакал слон от боли:
“Найди себе коня!
Ведь слон я, а не лошадь!
Раздавишь ты меня!”

 

 
Нахальная толстуха
Не слушала слона –
Болтала, стрекотала,
Хихикала она.

 

 
Надулся слон, как глыба,
Взревел что было сил
И лопнул с громким треском –
Толстухе отомстил!

 

   – Какая наглость! – прошипела толстуха, повернулась и ушла.
   Господин Пепперминт не стал терять времени даром. Он ринулся в открывшуюся брешь, протиснулся вперед и очутился перед загадочным существом, которое сидело на тротуаре, во все горло распевая песню.
   Теперь господин Пепперминт понял, почему люди не знали, как назвать это существо. И впрямь нелегко было бы описать его: конечно, не человек, но вроде бы и не зверь!
   Взять хотя бы голову: два умных, нахальных глаза; огромный рот – такой огромный, что хочется назвать его пастью; вместо носа – хоботок с круглым пятачком; светло-зеленая кожа усыпана большими синими крапинками; из-под густых рыжих волос, торчащих, как колючки у ежа, выглядывают два оттопыренных уха. А туловище? Прежде всего бросается в глаза живот – огромный, зеленый, круглый и тугой, как барабан. Ручки, ладошки существа – как у обыкновенного ребенка, зато ножки очень смахивают на лягушечьи лапки. Грудка зеленая, гладкая, а спинка покрыта рыжей шерстью, как у молодого орангутанга.
   Загадочное существо допело свою песенку. Оно спокойно сидело на тротуаре, нахально оглядывая столпившихся вокруг него прохожих.
   – Одно ясно: это не зверь, – сказал мужчина из толпы. – Звери не умеют говорить.
   – Может, по-вашему, это ребенок? – спросил другой мужчина.
   – Нет, не ребенок.
   – Так что же это такое?
   – Может, пришелец с Марса? Марсианин!
   – Перестаньте молоть вздор! – вмешался в разговор строгого вида господин. – Данное существо не имеет никакого отношения к Марсу. Можете мне поверить. Я знаю, что говорю. Ведь я учитель – старший преподаватель Стуккенкрик!
   “Данное существо” при этих словах пустилось в пляс. Притопывая ножкой, оно запело:

 
Самый старший наш учитель,
Наш губитель и мучитель,
Наш гонитель Стуккенкрик
Спрятал лысину в парик!

 

   Затем существо плюхнулось на тротуар, сложило лапки на брюшке и снова принялось нахально оглядывать толпу.
   – Прекрати это дурацкое пение! – возмущенно крикнул старший преподаватель.
   Вместо ответа существо показало ему длинный желтый язык.
   – Сейчас же скажи нам, как тебя зовут! – приказал старший преподаватель.
   Загадочное существо расхохоталось. И тут же снова пустилось в пляс, горланя во все горло:

 
Все вы просто дураки, дураки!
Вместо лысин – парики, парики!

 

   Старший преподаватель был вне себя от ярости.
   – Прекрасно! Значит, все мы дураки! А умней тебя не сыщешь! – закричал он. – А не соблаговолишь ли ты объяснить, почему все мы, на твой взгляд, дураки?
   – Потому что я знаю, кто ты, а ты не знаешь, кто я, – засмеялось неведомое существо. И сново запело:

 
Сколько вас тут дураков, дураков!
Я спою – и был таков, был таков!
Хоть полвека вам гадать, вам гадать, -
Мое имя не узнать, не узнать!

 

   – Если ты воображаешь, что у нас есть охота перебирать все имена подряд, то ты заблуждаешься! – грозно объявил старший преподаватель. – Нам некогда отгадывать загадки. Не скажешь, кто ты, – вызовем полицию!
   – Полицию? – удивленно воскликнуло загадочное существо. – Вы думаете, полиция знает, кто я?
   – Зато я, кажется, знаю! – вырвалось у господина Пепперминта. Его вдруг осенила догадка. Как же, как же!.. В понедельник приходил Понеделькус с пончиками, во вторник заявился Второгодник, среда была посреди недели, в четверг показали фильм “Четверо против кардинала”, в пятницу на честь фирмы легло пятно, а сегодня – суббота... Суб-бо-та! – Ты – Субастик! – решительно объявил господин Пепперминт.
   От удивления загадочное существо выпучило глаза так, что они стали похожи на блюдца, и разинуло рот так, что без труда проглотило бы целую буханку.
   – Как ты догадался? Откуда ты знаешь, что я Субастик? – растерянно спросило оно.
   – Надо уметь логически мыслить, – ответил господин Пепперминт и горделиво оглянулся вокруг.
   И тут произошло нечто неожиданное. Быстро и проворно, как обезьянка, Субастик вскарабкался по ногам и животу господина Пепперминта, уютно расположился у него на руках и сказал:
   – Да, конечно, уж кто-кто, а мой папочка умеет логически мыслить. А вот вы не умеете! Вы все дураки!
   Затем он засунул в рот большой палец и, громко причмокивая, принялся его сосать.
   – Так бы сразу и сказали, что это ваш ребенок! – злобно прошипел старший преподаватель Стуккенкрик и зашагал прочь.
   – Честное слово, я... – начал было господин Пепперминт, но Субастик не долго думая протянул лапку и попросту зажал ему рот.
   Прежде чем господин Пепперминт успел что-либо объяснить, все прохожие разошлись по своим делам, и он остался на улице – с Субастиком на руках.
   – Почему ты зовешь меня папой? По-моему, это просто нахальство! – сказал господин Пепперминт. Он и вправду разозлился не на шутку.
   – Как так – почему? – переспросил Субастик и от удивления даже вынул палец изо рта. – Ты же теперь мой папа!
   – Какой я тебе папа? Моя фамилия – Пепперминт. Я живу вон в том доме. И детей у меня нет. Это все подтвердят! – воскликнул господин Пепперминт. Он был бы рад стряхнуть Субастика. Но тот крепко-накрепко прижался к нему и, казалось, вот-вот заплачет.
   – Ведь у нас так принято! Тот, кто опознает Субастика, должен взять его к себе в дом. И кормить.
   – Взять тебя в дом? – в ужасе переспросил господин Пепперминт. Он подумал о госпоже Брюкман. – Это невозможно! К тому же я не знаю, что субастики едят.
   – Они все едят, папочка, все! – ответил Субастик и тут же принялся грызть лацканы на пиджаке господина Пепперминта. Тот не успел вымолвить и слова, как Субастик отгрыз весь воротник.
   – Сейчас же перестань грызть мой пиджак! – испуганно воскликнул господин Пепперминт.
   – Но это очень вкусное сукно, папочка! – проговорил Субастик с набитым ртом и потянулся к шляпе господина Пепперминта.
   – Не смей есть мои вещи! – крикнул тот, пытаясь спасти свою шляпу.
   – Это приказ или просьба? – спросил Субастик, не переставая жевать.
   – Приказ! – сурово ответил господин Пепперминт.
   – Ах, вот как! – сказал Субастик и мигом сгрыз шляпу, потом он вытащил из кармана господина Пепперминта носовой платок и принялся за него. – Какая прекрасная нежная ткань! – приговаривал он, блаженно закрывая глазки.
   – Хорошо, если так, я прошу тебя оставить в покое мои вещи! – торопливо проговорил господин Пепперминт, испуганно прикрыв галстук рукой.
   – Ты просишь меня, папочка? – переспросил Субастик. Он тут же вернул господину Пепперминту носовой платок с обгрызенным концом и выплюнул все, что у него еще было во рту. – Раз ты меня просишь, папочка, я, конечно, выполню твою просьбу.
   – Как же мне теперь быть? – простонал господин Пепперминт. – Как избавиться от тебя?
   – Давай-ка пойдем вместе домой, – предложил Субастик. – Я устал, хочу в кроватку – баиньки.
   – Выслушай меня внимательно... – начал господин Пепперминт и приготовился произнести длинную речь. Но тут он взглянул на Субастика и увидел, что тот спит сладким сном.
   Покачав головой, господин Пепперминт немного постоял на углу, потом повернулся и зашагал к дому госпожи Брюкман. Неподалеку от парадного он снова остановился.
   – Кажется, мы уже пришли? – спросил Субастик и приподнялся на руках у Пепперминта.
   – Хорошо, что ты проснулся! – сказал господин Пепперминт. – Я все обдумал... Одним словом, я не могу тебя взять к себе. Это невозможно! Попадись ты только на глаза мамаше Брюкман, она выгонит нас обоих из дома!
   – Подумаешь, старуха Клюкман! – ухмыльнулся Субастик и высунул язык. – Да скажи ей просто, что к тебе приехал в гости племянник.
   – Она сразу же поймет, что ты мне вовсе не племянник. Да и вообще ты не такой, как все дети. И к тому же голый.
   – А ты купи мне костюмчик, и все тут! – распорядился Субастик.
   Господин Пепперминт взглянул на часы.
   – Сегодня же суббота! Магазины вот-вот закроются. А завтра воскресенье.
   – Значит, купишь мне костюмчик в понедельник! – решил Субастик. – А до тех пор придется тебе меня спрятать.
   – Где же тебя спрятать? – простонал господин Пепперминт.
   – Если ты меня здесь бросишь, я стану кричать на всю улицу и не замолчу до тех пор, пока не прибежит старуха Клюкман. Я скажу ей, что ты мой папа, и она сама впустит меня к тебе! – заявил Субастик.
   – Не смей кричать! – испуганно прошептал господин Пепперминт. – Уж я постараюсь сообразить, как пронести тебя в комнату тайком. А ты, смотри, сиди смирно и молчи, пока я не вернусь!
   С этими словами он усадил Субастика под раскидистым кустом в палисаднике и направился было к дому, но не успел сделать и двух шагов, как услышал пронзительный голосок:

 
Сидит наш Субастик, сидит на траве,
А песня звучит у него в голове.
Но бедный Субастик послушно молчит,
Не скачет, не плачет и в дверь не стучит!

 

   Господин Пепперминт чуть не подпрыгнул от ужаса. Резко обернувшись, он зашипел на Субастика:
   – Тихо! Будешь ты молчать или нет?!

 
Нет! Нет! Нет! Не хочу!
Ни за что не замолчу! –

 

   звонко пропел Субастик.
   – В таком случае, ищи себе другого папу! – возмущенно проговорил господин Пепперминт и пошел прочь.
   – Но послушай, папочка! – закричал ему вдогонку Субастик. – Ты же просто спросил меня, замолчу я или нет. Со мной совсем по-другому надо разговаривать!
   – Я хочу, чтобы ты сидел смирно и молчал, – уже спокойней произнес господин Пепперминт.
   – Опять не так! – покачал головой Субастик.
   – А как же надо? – удивленно спросил господин Пепперминт.
   – “Прошу тебя...” – подсказал Субастик.
   – Хорошо! Прошу тебя, сиди смирно и молчи, пока я не вернусь. Понятно?
   Субастик кивнул головой и затих.
   Господин Пепперминт направился к парадной двери и попытался неслышно ее отпереть. Но госпожа Брюкман давно подстерегала его и пулей примчалась из кухни в тот самый миг, когда он собирался проскользнуть в свою комнату.
   – Долго же вы гуляете! – заявила она. – Только не рассчитывайте, что я сейчас принесу вам обед! Не торчать же мне, в самом деле, весь день у плиты, дожидаясь, когда наконец господину Пепперфинту заблагорассудится вернуться домой. Да и в каком виде вы возвращаетесь? Неужто вам не стыдно эдаким оборванцем переступать порог моего дома? Интересно, где это вы оставили воротник от своего пиджака?
   Господин Пепперминт пробормотал в ответ нечто невнятное, бочком протиснулся в свою комнату и запер за собой дверь.
   Как же пронести Субастика, чтобы не заметила госпожа Брюкман? Может, в корзине для мусора? Нет, хозяйка сразу все увидит. Или, может, в большой коробке? Но что сказать госпоже Брюкман, если та вдруг заинтересуется ее содержимым? Порывшись в своем шкафу, он наконец нашел то, .что ему было нужно: большой вещевой мешок.
   Когда вскоре после этого господин Пепперминт вышел из комнаты, госпожа Брюкман не поверила своим глазам: на нем была зеленая куртка с роговыми пуговицами, бриджи, гольфы и альпинистские ботинки. В руке он держал палку, а на спине нес рюкзак.
   – К-к-куда это вы собрались? – проговорила она, запинаясь от изумления.
   – Походы очень полезны для здоровья! Свежий воздух укрепляет легкие и улучшает цвет лица! – ответил ей господин Пепперминт и исчез за дверью.
   Но еще больше удивилась госпожа Брюкман, когда через пять минут снова открылась парадная дверь и показался господин Пепперминт. С быстротой пули промчался он мимо хозяйки и, прежде чем она успела что-либо сказать, скрылся за дверью своей комнаты. При этом ей почудилось, будто он тоненьким голоском пропел: “Тетушка Брюкман! Бабушка Клюкман!”
   У себя в комнате господин Пепперминт сразу же открыл рюкзак и вытащил оттуда Субастика.
   – Вот здесь я буду жить? – спросил тот, с любопытством оглядывая комнату.
   – Ты же обещал молчать! – принялся упрекать его господин Пепперминт.
   – А то я не молчал? – удивленно возразил Субастик.
   – Конечно, нет! Ты вдруг запел: “Тетушка Брюкман! Бабушка Клюкман!”
   – А... так это же я потом запел! Ты ведь просил меня сидеть смирно и молчать до тех пор, пока ты не вернешься, – сказал Субастик и тут же снова запел:

 
Пока ты не вернешься, пока ты не вернешься,
Пока ты не вернешься, мой миленький дружок!

 

   – Сейчас же замолчи! – крикнул господин Пепперминт, сгреб Субастика в охапку и сунул его в кровать, под пуховое одеяло.
   Раздался стук в дверь.
   – Вы звали меня, господин Пепперминт? – спросила из-за двери госпожа Брюкман.
   – Нет! – гаркнул в ответ господин Пепперминт и еще глубже засунул Субастика под одеяло. Но тот продолжал невозмутимо распевать под ним:

 
Субастик гложет лапу,
Не огорчая папу!

 

   Господин Пепперминт стал поспешно вспоминать, как нужно обращаться с субастиками.
   Слегка приподняв одеяло, он прошептал:
   – Я очень прошу тебя замолчать! И Субастик тотчас перестал петь. В ту же минуту дверь приоткрылась, и госпожа Брюкман сунула голову в щель.
   – Вы, кажется, с кем-то разговариваете? – спросила она, подозрительно оглядывая комнату.
   – Я только попел немножко! – солгал господин Пепперминт.
   – “Попел”! – передразнила его хозяйка и снова захлопнула дверь.
   Господин Пепперминт стал ходить по комнате взад-вперед, думая только об одном: чем же все это кончится? Разве не глупо, не легкомысленно он поступил, взяв к себе Субастика? В конце концов их вышвырнут из дома – и его самого, и этого смешного малыша!
   Он приподнял одеяло, чтобы сказать об этом Субастику. Но тот спал, уютно устроившись на подушке. Господин Пепперминт со вздохом присел на край кровати.
   – Хоть бы пообедать по-человечески, тогда и жить было бы легче! – пробормотал он.
   – Чего бы тебе хотелось на обед? – сонно переспросил Субастик. Очевидно, он услышал горестный вздох Пепперминта.
   – Ну, к примеру, жареного цыпленка с картофелем. А на сладкое – мороженое.
   – Цыпленка с картофелем. Потом – мороженое. Хорошо! – пробормотал Субастик, перевернулся на другой бок и снова заснул.
   Почти в ту же секунду раздался стук в дверь. Господин Пепперминт быстро накрыл Субастика одеялом, расправил покрывало и пересел на стул. Потом сказал:
   – Войдите!
   Дверь распахнулась, и в комнату с подносом в руках вошла госпожа Брюкман. Очевидно, она все еще не оставила своих подозрений и наконец нашла предлог еще раз заглянуть в комнату к своему жильцу.
   – Вы сегодня не пришли на кухню пообедать. В порядке исключения я решила доставить вам обед в комнату, – проговорила она и опустила поднос на стол.
   – А что у нас сегодня на обед? – спросил господин Пепперминт, с трудом оправившись от изумления.
   – Цыпленок с картофелем. А на сладкое – мороженое, – ответила госпожа Брюкман. – Приятного аппетита!

2.

ВОСКРЕСЕНЬЕ

   Господин Пепперминт проснулся оттого, что над самым его ухом кто-то громко распевал.
   Сначала он решил, что это ему снится, и перевернулся на другой бок. Но пение не прекращалось. Звонкий, пронзительный голос, чудовищно искажая мелодию, пел:

 
Спи, мой папаша, усни,
Глазки скорее сомкни!
Пир мы устроим в саду,
Клюкман утопим в пруду...

 

 
Глазки скорее сомкни,
Спи, мой папаша, усни!
В комнате очень темно.
Клюкман уснула давно –

 

 
Спит и зубами скрипит.
Черт под кроватью сидит.
Глазки скорее сомкни...

 

   Господин Пепперминт разом очнулся и поднял голову. В окно светило солнце. На дворе стояло раннее воскресное утро. А рядом с ним в постели сидел Субастик и во все горло распевал песню. Господину Пепперминту сразу вспомнилось все: да, вчера он привел сюда это загадочное существо, этого горластого Субастика, от которого теперь никак не может избавиться.
   – А ты все еще здесь! – вздохнул он.
   – Конечно, папочка, – кивнул Субастик.
   – Зачем же ты так громко поешь? – с укором спросил господин Пепперминт.
   – Это я колыбельную для тебя пою, папочка! Не слышишь разве?

 
Спи, мой папаша, усни,
Глазки скорее сомкни!
Скоро хозяйка придет.
Черта сюда приведет...

 

   – Тихо, а то сюда в самом деле придет госпожа Брюкман и выгонит меня из дома!
   – Нет, нет, папочка, это исключается!
   – Почему?
   – Потому что она даже не сможет сюда войти. Я запер дверь. Вот ключ.
   – Сейчас же дай сюда ключ! Когда я запираюсь у себя в комнате, хозяйка обижается не на шутку и бранится, как... как...
   – Как рыба?.. – заботливо подсказал Субастик.
   – Сейчас же дай сюда ключ! – вместо ответа повторил господин Пепперминт.
   – Сам возьми, папочка! – засмеялся Субастик и мигом вскарабкался на шкаф. Усевшись наверху, он принялся подбрасывать ключ пятачком.
   Господин Пепперминт соскочил с постели, схватил трость и попытался стащить Субастика со шкафа.
   Тут раздался стук в дверь, и голос госпожи Брюкман прокричал:
   – Безобразие! Неслыханная наглость! Что за шум посреди ночи? Посмейте только еще раз пикнуть, и придется вам самому стряпать себе обед!
   Не успел господин Пепперминт собраться с мыслями, как Субастик закричал ей в ответ со шкафа:
   – Какая же сейчас ночь, госпожа Клюкман? Врете вы все! Смотрите, солнце сияет вовсю!
   При этом Субастик так мастерски подражал голосу господина Пепперминта, что госпожа Брюкман не заметила бы обмана, будь она даже в комнате.