И обдумает советы Эдрика, которые он дал ей перед тем, как… соблазнить ее одним поцелуем и прикосновением руки.
Накинув на плечи шаль и закутав Эйдана в одеяло, Кэтрин поспешила за целительницей. Спустившись по лестнице, они вышли на тропинку, ведущую к церкви, но Лора свернула в другую сторону, они направились к какому-то незнакомому дому, похожему на замок. Он был намного меньше замка Эдрика, но гораздо больше всех окружавших его домишек. Это было довольно высокое деревянное строение с огромной башней и узкими окнами, закрытыми ставнями.
– Это наш старый замок. Здесь Эдрик с Брайсом появились на свет и выросли, – пояснила Лора.
– А можно зайти?
– Почему бы и нет? – Лора покосилась на свою спутницу. – Скажи, а чем вы с Эдриком занимались? – спросила она неожиданно.
Кэтрин невольно вздрогнула, но тут же сообразила, что Лора имела в виду занятия по обороне.
– Все так странно… – Девушка откашлялась. – Даже не знаю, что со мной приключилось. Мы стояли и разговаривали, и вдруг я опять оказалась в… э-э-э… в Раштоне. И на меня как будто напали скотты. Я боролась с ним.
Мысли путались, и я хотела лишь одного: поскорее вырваться и убежать.
– Что ж, неплохо. Он наверняка собирался научить тебя, как спасаться от неприятеля. Эдрик показал, куда надо бить? Или как ударить мужчине в нос, чтобы сломать его?
– Сломать нос? – При мысли об этом у Кэтрин похолодело в животе.
– Не показал? Что ж, может быть, в другой раз покажет.
Стоит ли расспросить Лору о том, что делал с ней Эдрик? Может, рассказать о том, какие чувства он всколыхнул в ее груди? Возможно, он чувствовал то же самое… Лора ведь повитуха, и она была замужем. Она должна разбираться в таких вещах.
– Ничего удивительного, что ты заново пережила ужас похищения, – сказала Лора. – Времени-то с тех пор прошло совсем немного, да?
Кэтрин покачала головой:
– По ощущениям – целая вечность.
– Да, так всегда кажется.
Лора открыла дверь и вошла в холл. Кэтрин тоже переступила порог и остановилась, наблюдая, как ее спутница открывает окна. Внутри было темно и пахло пылью. На стенах висели старые коврики, а в тени притаилась мебель. Зал был меньше и уютнее, чем в новом замке Эдрика, – места хватало лишь для одного большого стола в центре на возвышении.
– Мой отец был здесь начальником стражи, – сказала Лора. – Еще до Дрогана.
Кэтрин прошлась по залу.
– Дроган рассказывал о тебе в походе, когда ранили Брайса.
– Он обожает меня, – улыбнулась Лора.
Кэтрин и сама успела это понять. Ведь только слепой не заметил бы румянца на щеках Дрогана и мягких ноток в голосе, появлявшихся всякий раз, когда он обращался к Лоре. Этот могучий воин не сводил с целительницы глаз.
– Они с моим мужем были лучшими друзьями.
– Ты очень его любила? – решилась спросить Кэтрин.
– Да, конечно. Каждая женщина должна любить и быть любимой.
У всех ли мужей и жен бывают такие чудесные мгновения, как у них с Эдриком? Как было бы замечательно, если бы в Кеттвике имелся человек, столь же преданный ей, как Дроган предан Лоре, человек, которому было бы безразлично ее пленение Фергюсонами. Тогда, может статься, она вернулась бы к нему. И тогда все закончилось бы благополучно.
Но теперь ее ждет совсем другая судьба.
Кэтрин прижала Эйдана к груди.
– А почему новый замок так холоден и пуст?
– Лорд Эдрик думал, что жена обставит его по своему вкусу.
– Но она не сделала этого?
– Сесиль спала и видела, как бы ей вернуться обратно в Личфорд, к отцу, – ответила Лора. – Она не любила ни свой новый дом, ни мужа.
– А может, она изменилась бы после рождения ребенка?
Лора промолчала. Она нашла лампу, зажгла ее и направилась к лестнице. Кэтрин пошла следом за ней, и вскоре они вышли на галерею.
– Мальчики часто играли здесь – Эдрик, Брайс и сыновья Освина, – продолжила Лора. Она так и не ответила на вопрос о Сесиль, и Кэтрин не стала расспрашивать. Об умерших либо хорошо, либо ничего.
– Что в этих сундуках? – спросила девушка.
Лора прошла в дальний угол и открыла один из сундуков.
– Игрушки. – Она улыбнулась. – Кожаный мяч, несколько стеклянных шариков, игральные кости… шахматы… – Лора рассмеялась. – А вот и рогатка. В юности Эдрик всю округу ею изводил. Никому не давал покоя.
«А сейчас он мне не дает покоя…» – внезапно подумала Кэтрин. Она открыла другой сундук и обнаружила там множество шерстяных вещей, причем все были маленького размера. Наверняка Эдрик и его брат щеголяли в этой одежке в детстве.
– Посмотри. – Кэтрин встряхнула крохотную льняную рубашку. – Сверху моль побила, но внизу… – Она снова заглянула в сундук. – А вот это Эйдану пригодится. Как думаешь, лорд Эдрик не будет против, если мы возьмем кое-что с собой?
– Конечно, не будет.
– А управляющий? Он наверняка разозлится, если узнает, что я тут хозяйничала. Он терпеть меня не может.
– Ничего личного, – пожала плечами Лора. – Его сыновья пали в бою против вашего короля, и Освин винит в их гибели нормандцев.
– А священник?
– Отец Алгар не в себе. Удивительно, что Эдрик до сих пор терпит его и не заменяет другим.
Кэтрин открыла ставни и выглянула наружу. До самых гор, насколько хватало глаз, простиралась холмистая местность. С этой стороны лес остался нетронутым, однако выжженной земли и здесь хватало. С полей недавно убрали урожай, но в северной части поместья поля даже не засевали.
– Красиво тут, наверное, было, – пробормотала Кэтрин.
– Да, очень красиво. Тут было самое богатое поместье во всей Нортумбрии. А в древности эти холмы и долины считались священными, – добавила Лора.
Девушка молча кивнула. В здешних лесах было что-то… таинственное, и Кэтрин чувствовала, что вполне может поверить в магическую силу этих мест.
– А что будет, когда придет зима?
– Не знаю, – пожала плечами Лора.
– Может, лорду Эдрику следует обзавестись новой женой с хорошим приданым?
Лора в ответ покачала головой:
– Говорят, он поклялся, что больше никогда не женится. Во всяком случае, не женится…
– На нормандке, – закончила Кэтрин. Она неглупа и все прекрасно понимает. – Но ты, Лора… Ты ведь добра ко мне и приветлива, несмотря на мое происхождение.
– Мы женщины, – сказала целительница. – Какое мы имеем отношение к смертоносным войнам? Мы храним семейный очаг, ухаживаем за больными и рожаем детей.
Кэтрин была согласна с ней, но не сомневалась: если лорд Эдрик узнает, что ее отец – один из самых могущественных баронов короля Вильгельма, воин, сражавшийся против саксов и получивший в награду их земли, вряд ли он сочтет ее безобидной.
И она поклялась навсегда сохранить от него свою тайну.
– Все это – наследство Эйдана. Почему бы нам не перенести в новую крепость и мебель? – предложила Кэтрин.
– Конечно, – улыбнулась Лора. – Попросим слуг. Давай вернемся в холл и выберем все, что нам понравится.
– И коврики на пол. Негоже Эйдану учиться ходить по голым каменным плитам, – добавила Кэтрин, хотя и знала, что не увидит первых шагов малыша.
Эдрик взял в оружейной комнате один из мечей и отправился на поле, где десятки воинов оттачивали свое боевое искусство. Он очень надеялся, что физические упражнения помогут ему не думать о нормандке.
О Господи, ни одна женщина не отзывалась на его ласки так, как Кейт. Он не сомневался в ее невинности, слишком уж она застенчива и робка… и это еще больше распаляло его. Она совершенно не походила на холодную и ко всему безучастную Сесиль. Кейт реагировала на каждое его прикосновение, и она была необычайно страстная – он уже понял это. Эдрик никак не мог избавиться от навязчивых мыслей о том наслаждении, которое найдет в ее постели, если пожелает.
– Милорд! – раздался голос одного из воинов. – Милорд, я вызываю вас на бой!
Эдрик отбросил мысли о нормандской деве и присоединился к своим людям. Он отбил первый удар Беззубого Тостига. Куда уместнее сбросить напряжение здесь, на тренировочном поле. Его воины понимали, что им ни в коем случае нельзя расслабляться, ибо не за горами тот день, когда он поведет их в поход на клан Фергюсонов.
И в случае удачи он принесет Брайсуголову Роберта.
Гилдас бросил ему топор, и Эдрик ловко подхватил его на лету. Теперь он сражался сразу и мечом, и боевым топором, укрепляя свои мускулы. Руки и плечи не должны утратить силы, а ноги – проворства. Он прекрасно знал, что является самым могучим воином в Бракстоне, и хотел как можно дольше им оставаться.
Эдрик бился, не делая поблажек ни себе, ни сопернику. Вскоре на лбу у него выступил пот, и он, отбросив топор и сорвав с себя шерстяную тунику, продолжил бой. Вокруг них уже собралась толпа, но Эдрик ничего не замечал – лишь краем глаза заметил Фелицию, свернувшую с тропинки с полными ведрами воды.
Фелиция – вот в чью постель ему следует лечь. Надо быть редкостным болваном, чтобы мечтать о прелестях наивной нормандки, собравшейся в монастырь. Ни к чему ему непорочные и неопытные девы. Дочь трактирщика не требовалось обольщать, и это вполне его устраивает. Да, ничего лучшего, чем Фелиция, ему не найти.
Эдрик удвоил усилия и снова подхватил топор, когда к Тостигу присоединился Гилдас. Они заходили с двух сторон, но ничего от этого не выиграли – Эдрик одинаково умело сражался и мечом, и топором.
В какой-то момент он заметил Лору и Кейт, проходивших мимо. Они даже не взглянули в его сторону, но Эдрик, засмотревшись на нормандку, оступился и, не удержавшись на ногах, упал на одно колено. Тостиг и Гилдас тотчас же обрушили на него удары, которые в настоящем бою оказались бы смертельными.
– Проклятая девица, – пробормотал Эдрик сквозь зубы, – когда-нибудь она приведет меня к смерти.
ГЛАВА 9
Накинув на плечи шаль и закутав Эйдана в одеяло, Кэтрин поспешила за целительницей. Спустившись по лестнице, они вышли на тропинку, ведущую к церкви, но Лора свернула в другую сторону, они направились к какому-то незнакомому дому, похожему на замок. Он был намного меньше замка Эдрика, но гораздо больше всех окружавших его домишек. Это было довольно высокое деревянное строение с огромной башней и узкими окнами, закрытыми ставнями.
– Это наш старый замок. Здесь Эдрик с Брайсом появились на свет и выросли, – пояснила Лора.
– А можно зайти?
– Почему бы и нет? – Лора покосилась на свою спутницу. – Скажи, а чем вы с Эдриком занимались? – спросила она неожиданно.
Кэтрин невольно вздрогнула, но тут же сообразила, что Лора имела в виду занятия по обороне.
– Все так странно… – Девушка откашлялась. – Даже не знаю, что со мной приключилось. Мы стояли и разговаривали, и вдруг я опять оказалась в… э-э-э… в Раштоне. И на меня как будто напали скотты. Я боролась с ним.
Мысли путались, и я хотела лишь одного: поскорее вырваться и убежать.
– Что ж, неплохо. Он наверняка собирался научить тебя, как спасаться от неприятеля. Эдрик показал, куда надо бить? Или как ударить мужчине в нос, чтобы сломать его?
– Сломать нос? – При мысли об этом у Кэтрин похолодело в животе.
– Не показал? Что ж, может быть, в другой раз покажет.
Стоит ли расспросить Лору о том, что делал с ней Эдрик? Может, рассказать о том, какие чувства он всколыхнул в ее груди? Возможно, он чувствовал то же самое… Лора ведь повитуха, и она была замужем. Она должна разбираться в таких вещах.
– Ничего удивительного, что ты заново пережила ужас похищения, – сказала Лора. – Времени-то с тех пор прошло совсем немного, да?
Кэтрин покачала головой:
– По ощущениям – целая вечность.
– Да, так всегда кажется.
Лора открыла дверь и вошла в холл. Кэтрин тоже переступила порог и остановилась, наблюдая, как ее спутница открывает окна. Внутри было темно и пахло пылью. На стенах висели старые коврики, а в тени притаилась мебель. Зал был меньше и уютнее, чем в новом замке Эдрика, – места хватало лишь для одного большого стола в центре на возвышении.
– Мой отец был здесь начальником стражи, – сказала Лора. – Еще до Дрогана.
Кэтрин прошлась по залу.
– Дроган рассказывал о тебе в походе, когда ранили Брайса.
– Он обожает меня, – улыбнулась Лора.
Кэтрин и сама успела это понять. Ведь только слепой не заметил бы румянца на щеках Дрогана и мягких ноток в голосе, появлявшихся всякий раз, когда он обращался к Лоре. Этот могучий воин не сводил с целительницы глаз.
– Они с моим мужем были лучшими друзьями.
– Ты очень его любила? – решилась спросить Кэтрин.
– Да, конечно. Каждая женщина должна любить и быть любимой.
У всех ли мужей и жен бывают такие чудесные мгновения, как у них с Эдриком? Как было бы замечательно, если бы в Кеттвике имелся человек, столь же преданный ей, как Дроган предан Лоре, человек, которому было бы безразлично ее пленение Фергюсонами. Тогда, может статься, она вернулась бы к нему. И тогда все закончилось бы благополучно.
Но теперь ее ждет совсем другая судьба.
Кэтрин прижала Эйдана к груди.
– А почему новый замок так холоден и пуст?
– Лорд Эдрик думал, что жена обставит его по своему вкусу.
– Но она не сделала этого?
– Сесиль спала и видела, как бы ей вернуться обратно в Личфорд, к отцу, – ответила Лора. – Она не любила ни свой новый дом, ни мужа.
– А может, она изменилась бы после рождения ребенка?
Лора промолчала. Она нашла лампу, зажгла ее и направилась к лестнице. Кэтрин пошла следом за ней, и вскоре они вышли на галерею.
– Мальчики часто играли здесь – Эдрик, Брайс и сыновья Освина, – продолжила Лора. Она так и не ответила на вопрос о Сесиль, и Кэтрин не стала расспрашивать. Об умерших либо хорошо, либо ничего.
– Что в этих сундуках? – спросила девушка.
Лора прошла в дальний угол и открыла один из сундуков.
– Игрушки. – Она улыбнулась. – Кожаный мяч, несколько стеклянных шариков, игральные кости… шахматы… – Лора рассмеялась. – А вот и рогатка. В юности Эдрик всю округу ею изводил. Никому не давал покоя.
«А сейчас он мне не дает покоя…» – внезапно подумала Кэтрин. Она открыла другой сундук и обнаружила там множество шерстяных вещей, причем все были маленького размера. Наверняка Эдрик и его брат щеголяли в этой одежке в детстве.
– Посмотри. – Кэтрин встряхнула крохотную льняную рубашку. – Сверху моль побила, но внизу… – Она снова заглянула в сундук. – А вот это Эйдану пригодится. Как думаешь, лорд Эдрик не будет против, если мы возьмем кое-что с собой?
– Конечно, не будет.
– А управляющий? Он наверняка разозлится, если узнает, что я тут хозяйничала. Он терпеть меня не может.
– Ничего личного, – пожала плечами Лора. – Его сыновья пали в бою против вашего короля, и Освин винит в их гибели нормандцев.
– А священник?
– Отец Алгар не в себе. Удивительно, что Эдрик до сих пор терпит его и не заменяет другим.
Кэтрин открыла ставни и выглянула наружу. До самых гор, насколько хватало глаз, простиралась холмистая местность. С этой стороны лес остался нетронутым, однако выжженной земли и здесь хватало. С полей недавно убрали урожай, но в северной части поместья поля даже не засевали.
– Красиво тут, наверное, было, – пробормотала Кэтрин.
– Да, очень красиво. Тут было самое богатое поместье во всей Нортумбрии. А в древности эти холмы и долины считались священными, – добавила Лора.
Девушка молча кивнула. В здешних лесах было что-то… таинственное, и Кэтрин чувствовала, что вполне может поверить в магическую силу этих мест.
– А что будет, когда придет зима?
– Не знаю, – пожала плечами Лора.
– Может, лорду Эдрику следует обзавестись новой женой с хорошим приданым?
Лора в ответ покачала головой:
– Говорят, он поклялся, что больше никогда не женится. Во всяком случае, не женится…
– На нормандке, – закончила Кэтрин. Она неглупа и все прекрасно понимает. – Но ты, Лора… Ты ведь добра ко мне и приветлива, несмотря на мое происхождение.
– Мы женщины, – сказала целительница. – Какое мы имеем отношение к смертоносным войнам? Мы храним семейный очаг, ухаживаем за больными и рожаем детей.
Кэтрин была согласна с ней, но не сомневалась: если лорд Эдрик узнает, что ее отец – один из самых могущественных баронов короля Вильгельма, воин, сражавшийся против саксов и получивший в награду их земли, вряд ли он сочтет ее безобидной.
И она поклялась навсегда сохранить от него свою тайну.
– Все это – наследство Эйдана. Почему бы нам не перенести в новую крепость и мебель? – предложила Кэтрин.
– Конечно, – улыбнулась Лора. – Попросим слуг. Давай вернемся в холл и выберем все, что нам понравится.
– И коврики на пол. Негоже Эйдану учиться ходить по голым каменным плитам, – добавила Кэтрин, хотя и знала, что не увидит первых шагов малыша.
Эдрик взял в оружейной комнате один из мечей и отправился на поле, где десятки воинов оттачивали свое боевое искусство. Он очень надеялся, что физические упражнения помогут ему не думать о нормандке.
О Господи, ни одна женщина не отзывалась на его ласки так, как Кейт. Он не сомневался в ее невинности, слишком уж она застенчива и робка… и это еще больше распаляло его. Она совершенно не походила на холодную и ко всему безучастную Сесиль. Кейт реагировала на каждое его прикосновение, и она была необычайно страстная – он уже понял это. Эдрик никак не мог избавиться от навязчивых мыслей о том наслаждении, которое найдет в ее постели, если пожелает.
– Милорд! – раздался голос одного из воинов. – Милорд, я вызываю вас на бой!
Эдрик отбросил мысли о нормандской деве и присоединился к своим людям. Он отбил первый удар Беззубого Тостига. Куда уместнее сбросить напряжение здесь, на тренировочном поле. Его воины понимали, что им ни в коем случае нельзя расслабляться, ибо не за горами тот день, когда он поведет их в поход на клан Фергюсонов.
И в случае удачи он принесет Брайсуголову Роберта.
Гилдас бросил ему топор, и Эдрик ловко подхватил его на лету. Теперь он сражался сразу и мечом, и боевым топором, укрепляя свои мускулы. Руки и плечи не должны утратить силы, а ноги – проворства. Он прекрасно знал, что является самым могучим воином в Бракстоне, и хотел как можно дольше им оставаться.
Эдрик бился, не делая поблажек ни себе, ни сопернику. Вскоре на лбу у него выступил пот, и он, отбросив топор и сорвав с себя шерстяную тунику, продолжил бой. Вокруг них уже собралась толпа, но Эдрик ничего не замечал – лишь краем глаза заметил Фелицию, свернувшую с тропинки с полными ведрами воды.
Фелиция – вот в чью постель ему следует лечь. Надо быть редкостным болваном, чтобы мечтать о прелестях наивной нормандки, собравшейся в монастырь. Ни к чему ему непорочные и неопытные девы. Дочь трактирщика не требовалось обольщать, и это вполне его устраивает. Да, ничего лучшего, чем Фелиция, ему не найти.
Эдрик удвоил усилия и снова подхватил топор, когда к Тостигу присоединился Гилдас. Они заходили с двух сторон, но ничего от этого не выиграли – Эдрик одинаково умело сражался и мечом, и топором.
В какой-то момент он заметил Лору и Кейт, проходивших мимо. Они даже не взглянули в его сторону, но Эдрик, засмотревшись на нормандку, оступился и, не удержавшись на ногах, упал на одно колено. Тостиг и Гилдас тотчас же обрушили на него удары, которые в настоящем бою оказались бы смертельными.
– Проклятая девица, – пробормотал Эдрик сквозь зубы, – когда-нибудь она приведет меня к смерти.
ГЛАВА 9
– Мы можем оставить младенца с Гвен и сходить в деревню, – предложила Лора.
Кэтрин отвела взгляд от поля, где лорд Эдрик размахивал мечом и топором. Он был в мокрой от пота рубашке – ткань прилипла к его груди и плечам, и под ней вырисовывались могучие мускулы. Едва лишь Кэтрин взглянула на него, как по всему ее телу разлилось тепло – словно он коснулся ее рукой.
Стараясь не смотреть на Эдрика, девушка поспешила за Лорой. Заручившись поддержкой целительницы, которую в замке знали и уважали, Кэтрин распорядилась насчет мебели и сундуков из старого дома; их следовало перенести в новый замок, а позже она все рассмотрит и оценит, одежду же для Эйдана отдаст в стирку.
– Спасибо тебе, Лора, что постояла рядом, пока я разговаривала со слугами… На этот раз они уже были настроены не так враждебно.
– Я тут ни при чем. – Целительница пожала плечами. – Просто им нравятся твои манеры, вот и все. Похоже, они начинают понимать, что ты совсем не такая, как Сесиль.
Лора и Кэтрин прогулялись по деревне, то и дело, останавливаясь, чтобы с кем-нибудь поболтать. Саксы с подозрением смотрели на нормандку, но Лора неизменно втягивала ее в беседу, как будто Кэтрин собиралась прожить в Бракстоне всю жизнь.
Вскоре они миновали боковые ворота замка.
– Обитателей деревни не очень-то радует мое общество, – со вздохом пробормотала Кэтрин.
Лора снова пожала плечами:
– Но ты ведь нормандка… – Они обошли стайку гусей, подбиравших что-то с земли. – Видишь ли, ни для кого не секрет, что леди Сесиль не пользовалась у нас особой любовью. Мы знакомы с нормандцами лишь по полям сражений да по избалованной супруге лорда Эдрика. Но я уверена, что наши люди со временем примут тебя. Увидят, что ты не такая, как те немногие нормандцы, с которыми им приходилось сталкиваться, и изменят к тебе отношение.
Они подошли к небольшому домику, у которого их приветствовала высокая, суровая на вид женщина с седыми волосами.
– Кейт, это Элга. Она лучшая в Бракстоне ткачиха и мать моего покойного мужа. Мы живем вместе.
Кэтрин и Элга кивнули друг другу, и пожилая женщина пригласила гостью в дом. Хозяйка не выказывала враждебности, но вела себя сдержанно.
Лора взяла свекровь за руку.
– Покажи нам ткань, над которой ты сейчас работаешь, Элга.
Старуха провела их за плотную занавесь, отделявшую мастерскую от комнаты. У большого окна стояли две прялки. Здесь волшебные переплетения красочных нитей превращались в изумительные ткани. Вокруг стояли корзинки с мотками цветной шерсти и длинными деревянными спицами.
– Сначала из шерсти прядут нить, а потом Элга выбирает цвет и красит пряжу, – объяснила Лора. – И уже после этого получается ткань.
– Очень красиво, – заметила Кэтрин, с любопытством разглядывая прялки и материю. – Я никогда не задумывалась над тем, откуда берется ткань для моих нарядов.
Элга кивнула, но промолчала.
– А можно посмотреть, как вы это делаете? – Кэтрин боялась показаться навязчивой, но она действительно никогда не видела ничего подобного.
Хозяйка снова кивнула, и Кэтрин уселась поблизости.
– Значит, малыш ест только из ваших рук? – спросила старуха.
– Да, только из моих.
– Упрямый будет мальчишка. Если он выживет, конечно, – добавила Элга.
– Весь в отца, – заметила Лора.
Кэтрин в тревоге взглянула на целительницу. Она была уверена, что малыш непременно выживет. Скоро ему найдут другую кормилицу, и тогда, убедившись, что с малюткой все в порядке, она сможет покинуть Бракстон.
– Помнишь, как Эдрик с Сигхельмом подожгли хранилище, и Эдрик взял всю вину на себя? – спросила Лора.
– Он мужественно выдержал порку и не выдал своего сообщника, – с усмешкой проговорила Элга.
– И никто никогда не узнал бы о причастности Сигхельма, если бы тот сам не признался.
– Да уж, упрямец он, наш милорд. Никогда больше не склонит головы перед нормандцами.
– А разве у него есть выбор? – пробормотала Лора. – Дабы сохранить свои земли, он вынужден выполнять приказы нормандского короля, какими бы нелепыми они ни казались.
– Какие приказы? – поинтересовалась Кэтрин. Она слышала, что король Вильгельм суров, но справедлив.
– Подати, – сказала Элга. – Зерно, шерсть, воины… Ответ очень удивил Кэтрин.
– А королю известно о вашем плачевном положении? – спросила девушка.
– Конечно.
– Освин отправил немало писем в Винчестер, но ответы короля по-прежнему неутешительны, – пустилась в объяснения Лора. – В Бракстоне только одно распоряжение приветствуют – держать шотландцев в узде.
Наши люди с удовольствием делают это и без всяких приказов. И так было всегда.
– Но не все же приказания нормандцев раздражают, – проворчала хозяйка.
Это Кэтрин могла понять. Конечно же, неприятно выполнять по приказу то, что люди долгие годы делали добровольно. Бракстон и так будет защищать свои земли. Но с установлением нормандского правления поместье Эдрика стало считаться собственностью короля Вильгельма… «пожалованной» Эдрику в обмен на несение службы.
Тут послышался мужской голос, позвавший Лору. Кэтрин вместе с ней подошла к двери и увидела Дрогана с тележкой дров. Волосы воина были аккуратно причесаны, а борода тщательно приглажена; казалось, он специально привел себя в порядок перед визитом к Лоре – даже надел чистую тунику.
Кэтрин с завистью взглянула на молодую вдову. Должно быть, приятно чувствовать себя любимой. Дроган не говорил Лоре красивых слов и не осыпал ее комплиментами, но его поведение было очень красноречиво.
– Ночи уже холодные. – Он кивнул на тележку с дровами. – Это вам пригодится.
– Да, конечно. – В голосе Лоры зазвенели нотки, которых Кэтрин не слышала прежде, мягкие и ласковые. – Да, уже настоящая осень. Спасибо тебе, Дроган.
– Я… только сложу их вон там. – Он указал на небольшой сарайчик.
Лора молча кивнула и закрыла дверь; лицо ее горело.
– Этот мужчина просто обожает тебя, – с улыбкой сказала Кэтрин.
Лора в смущении отвела глаза.
– Я не понимала, что отказываю Дрогану, принимая ухаживания Ротгара. Дроган отступил, увидев, как я отношусь к Ротгару. Я и не подозревала… пока Элга не рассказала мне об этом через несколько месяцев после смерти Ротгара.
– Он хороший человек, Лора. Лучшего мужа тебе не найти. – Элга стояла у занавески, скрестив руки на узкой груди. И было очевидно, что ей стоило немалого труда произнести эти слова.
Лора потупилась и присела на скамью.
– Он добрый и любит меня. Но после Ротгара… Я хочу во всем как следует убедиться, прежде чем давать ему надежду.
– Хочешь убедиться?.. И что же тебе для этого требуется? – спросила Кэтрин. Когда она хотела «убедиться», то решилась на поцелуй с Джеффри, и молодой человек не оправдал ее надежды. А вот Эдрик вполне оправдал…
– Даже не знаю… – Лора вздохнула. – Мы с Ротгаром… У нас было такое, что его не так-то просто заменить.
– А может, и не надо заменять? – в задумчивости проговорила Элга. – С Дроганом будет что-то другое, но тоже хорошее.
– И это сказала ты, мать моего мужа? – Лора в изумлении уставилась на пожилую женщину. – Ты предлагаешь мне забыть его?
– Конечно, нет. – Элга покачала головой. – Но Дроган сможет подарить тебе детей, о которых вы с Ротгаром мечтали. Или ты собираешься остаток дней сохнуть по моему покойному сыну и горевать о том, чему никогда не бывать?
Кэтрин помалкивала, решив не вмешиваться в столь серьезный разговор. Но слова Элги задели ее за живое – ведь они и ее касались.
Когда настало время возвращаться в замок, Лора собрала в холщовую суму целебные травы и снадобья для Брайса, и они пошли обратно другим путем – мимо реки и мельницы к главным воротам. На этот раз поле, где упражнялись воины, осталось в стороне. Но вдалеке, на берегу реки, Кэтрин вдруг заметила мужчину, очень похожего на лорда Эдрика, и ее сердце забилось быстрее. В следующее мгновение он нырнул в бурный поток и скрылся из виду.
Купание в реке – как раз то, что ему сейчас нужно. И пот смоет, и кровь остудит. Физические упражнения явно пошли ему на пользу, а купание поможет расслабиться.
Переплывая реку, Эдрик старался не думать о Кейт. Теперь он понимал, что не только похоть изводила его, но и желание защитить ее. Скотты до смерти напугали девушку, так напугали, что она пережила все заново, стоило ему лишь прикоснуться к ней.
С губ его сорвалось проклятие, и он решил, что пора наведаться в «Серебряный дракон» и поискать там утешения. Фелиция – женщина простая, без всяких тайн и секретов. Она обладала житейской мудростью, и мужчине не нужно было осторожничать с ней.
Вволю наплававшись, Эдрик выбрался на берег, выжал воду из волос и, подобрав одежду и башмаки, зашагал к замку, надевая на ходу рубашку.
Вместо привычной тишины главный зал встретил его гомоном. Две служанки мели полы и вычищали из углов паутину. Освин же, вернувшийся с полей, стоял у двери; он уверял каких-то несчастных, что на кухне нет ни единого лишнего кусочка.
– Уймитесь, Освин, – вмешался Эдрик. – Хлеб-то у нас есть. Да и каша наверняка найдется.
– Милорд, у нас мало…
– Да, запасов у нас немного, но мы поделимся тем, что имеем. – Эдрик направился к лестнице, бросив управляющему через плечо: – Увидимся, я только переоденусь…
Заметив у возвышения сундуки и кучи вещей, Эдрик остановился. У камина стояли четыре кресла – кресла из отцовской крепости! – а рядом примостилась старая колыбелька, в которой мать когда-то качала их с Брайсом.
Эдрик повернулся к управляющему:
– Освин, что тут происходит?
Голодающие пошли на кухню за хлебом, Освин же, нахмурившись, проворчал:
– Это все нормандская девица… Она приказала принести сюда старые вещи и старую мебель.
– Эти кресла принадлежали моему отцу…
– Да, конечно, – кивнул управляющий.
Эдрик считал, что новому замку требуется новая мебель, но Сесиль не собиралась создавать в доме уют. Жена запиралась в своей комнате или проводила время в маленькой часовне при замке. Эдрика же постоянно отвлекали какие-то дела, и ему все никак не удавалось обустроить свое жилище надлежащим образом.
В этот момент в зале появились трое слуг с огромными корзинами в руках. Слуги вывалили содержимое корзин на пол – это были коврики, – и служанки тотчас же принялись расправлять их и чистить специальными щетками.
Внезапно сверху послышались голоса, и Эдрик насторожился: чего же еще ждать?
Поговорив с Лорой, Кейт стала спускаться по лестнице. Увидев ее, Эдрик тотчас же почувствовал жгучее желание – ему вспомнилось, что происходило всего несколько часов назад, вспомнилось, как она ответила на его поцелуй, а затем коснулась пальчиками его возбужденной плоти.
– Милорд, только скажите, и все это уберут, – проговорил управляющий. – У этой женщины нет никакого права…
– Помолчите, Освин.
Должно быть, она ходила гулять, потому что щечки ее раскраснелись. В руках у нее ничего не было, но Эдрик даже не вспомнил о сыне. Он смотрел на девушку словно завороженный, смотрел, как она приподнимает юбки, спускаясь по ступенькам, смотрел на ее румяные щечки и на пленительные полукружия грудей, выглядывавшие из выреза платья…
– Она нормандка, милорд, – прошипел Освин. – Да, нормандка, и она ничем не отличается от вашей покойной супруги.
Эдрик нехотя кивнул. Слова управляющего охладили его пыл. Освин был прав. Они приютили нормандку только до тех пор, пока не найдется другая кормилица для Эйдана. И не его дело, куда Кейт потом пойдет.
Однако служанки внимательно выслушивали все указания нормандской девицы. Более того, они охотно выполняли ее приказания. Было совершенно очевидно: что-то изменилось…
Кэтрин с удивлением отметила, что управляющий вспыльчив и раздражителен не только с нею. Она не понимала, как можно отказать голодным, когда в замке достаточно еды.
Реакция Эдрика тоже поразила ее. Кэтрин не относила его к самым добрым господам, однако он без колебаний поделился продуктами с нуждающимися.
Она едва не передумала спускаться вниз, когда поймала на себе его взгляд. Но управляющий что-то сказал ему, и Эдрик отвернулся.
Вызов – вот что заставило ее двинуться дальше. Ей хотелось показать лорду Эдрику, что их встреча ничего для нее не значит, что она вовсе не прислужница и не глупенькая девица, которая тает от его прикосновения и будет смотреть на него с мольбой в глазах в надежде на крохи внимания с его стороны.
Кэтрин решила держаться подальше от неприветливого управляющего. Поговорив с грумами, она велела служанкам вынести во двор старые настенные ковры и выбить их хорошенько.
Покровительство Лоры изменило отношение слуг к нормандской гостье. После их похода в деревню люди стали относиться к ней с уважением.
Делая вид, что не замечает Эдрика, Кэтрин опустилась на колени перед большим сундуком и откинула крышку. Внутри оказались одеяла, маленькие сорочки, чепчики и пеленки. Она выбрала то, что, по ее мнению, могло сейчас пригодиться, и сложила все это рядом с сундуком.
В какой-то момент Кэтрин вдруг почувствовала приближение Эдрика. Да-да, именно почувствовала, потому что она не смотрела в его сторону и даже не слышала его шагов.
– Ты ведь не собираешься укрывать этим Эйдана? – спросил он, когда она вытащила из сундука побитое молью одеяло.
– Нет, милорд, не собираюсь. – Ей отчаянно хотелось забыть об их последней встрече и не думать о том, что она испытывала всякий раз, когда он появлялся поблизости.
Взяв лежавшую рядом рубашечку, Кэтрин расправила ее и показала Эдрику.
– Даже не верится, что вы были таким маленьким. – Она тут же пожалела о своих словах. И почему-то вдруг вспомнила о размерах его мужской плоти, такой твердой и бархатистой на ощупь.
Эдрик стиснул зубы, на щеках его заиграли желваки. И Кэтрин поняла, что он сейчас вспомнил тот же самый момент.
Опустившись рядом с ней на одно колено, он тихо проговорил:
– Я никогда не был… маленьким.
Руки Кэтрин задрожали, и она, решив срочно занять их каким-то делом, снова взялась за содержимое сундука. «Не обращай на него внимания», – говорила себе девушка. Но тут он приподнял ее косу и осторожно убрал с плеча. И тотчас же по телу ее разлилось жгучее желание. Она прикрыла глаза и сглотнула, понимая – нельзя поощрять их дальнейшее общение. Это было бы ужасной ошибкой. Искра, проскочившая между ними, спалила бы ее дотла. От нее не осталось бы и кучки пепла.
– Л-лорд… Брайс спрашивал о вас. – Другой отговорки, чтобы заставить его уйти, она придумать не смогла. К тому же Брайс действительно спрашивал про брата, когда они с Лорой заглянули к нему после похода в деревню.
Эдрик что-то пробурчал себе под нос, затем сказал:
– Мы еще не закончили, дорогая. Продолжим потом.
– Нет-нет, милорд. Мы… мы не можем. И я скоро уйду в монастырь.
– В монастырь – это ошибка. – Он впился в нее взглядом. – Ошибка, и ты сама это знаешь. Ты создана для другой жизни. Создана для меня.
«Господи, что же у тебя вместо мозгов? Солома?» – раздеваясь в своей спальне, вопрошал Эдрик.
Несколько минут спустя он стоял голышом перед кроватью и все никак не мог успокоиться. Представив Кейт, лежащую перед ним на перине, он помотал головой, прогоняя заманчивый образ. Что за бессмысленная прихоть его обуяла?
Надев чистую одежду, Эдрик вышел из комнаты. Приблизившись к комнате Брайса, он увидел стражника, стоявшего у двери. В комнате же находился отец Алгар. Священник стоял на коленях перед кроватью и бормотал молитвы на латыни, хотя Брайс, по всей видимости, спал. По крайней мере, глаза его были закрыты.
Кэтрин отвела взгляд от поля, где лорд Эдрик размахивал мечом и топором. Он был в мокрой от пота рубашке – ткань прилипла к его груди и плечам, и под ней вырисовывались могучие мускулы. Едва лишь Кэтрин взглянула на него, как по всему ее телу разлилось тепло – словно он коснулся ее рукой.
Стараясь не смотреть на Эдрика, девушка поспешила за Лорой. Заручившись поддержкой целительницы, которую в замке знали и уважали, Кэтрин распорядилась насчет мебели и сундуков из старого дома; их следовало перенести в новый замок, а позже она все рассмотрит и оценит, одежду же для Эйдана отдаст в стирку.
– Спасибо тебе, Лора, что постояла рядом, пока я разговаривала со слугами… На этот раз они уже были настроены не так враждебно.
– Я тут ни при чем. – Целительница пожала плечами. – Просто им нравятся твои манеры, вот и все. Похоже, они начинают понимать, что ты совсем не такая, как Сесиль.
Лора и Кэтрин прогулялись по деревне, то и дело, останавливаясь, чтобы с кем-нибудь поболтать. Саксы с подозрением смотрели на нормандку, но Лора неизменно втягивала ее в беседу, как будто Кэтрин собиралась прожить в Бракстоне всю жизнь.
Вскоре они миновали боковые ворота замка.
– Обитателей деревни не очень-то радует мое общество, – со вздохом пробормотала Кэтрин.
Лора снова пожала плечами:
– Но ты ведь нормандка… – Они обошли стайку гусей, подбиравших что-то с земли. – Видишь ли, ни для кого не секрет, что леди Сесиль не пользовалась у нас особой любовью. Мы знакомы с нормандцами лишь по полям сражений да по избалованной супруге лорда Эдрика. Но я уверена, что наши люди со временем примут тебя. Увидят, что ты не такая, как те немногие нормандцы, с которыми им приходилось сталкиваться, и изменят к тебе отношение.
Они подошли к небольшому домику, у которого их приветствовала высокая, суровая на вид женщина с седыми волосами.
– Кейт, это Элга. Она лучшая в Бракстоне ткачиха и мать моего покойного мужа. Мы живем вместе.
Кэтрин и Элга кивнули друг другу, и пожилая женщина пригласила гостью в дом. Хозяйка не выказывала враждебности, но вела себя сдержанно.
Лора взяла свекровь за руку.
– Покажи нам ткань, над которой ты сейчас работаешь, Элга.
Старуха провела их за плотную занавесь, отделявшую мастерскую от комнаты. У большого окна стояли две прялки. Здесь волшебные переплетения красочных нитей превращались в изумительные ткани. Вокруг стояли корзинки с мотками цветной шерсти и длинными деревянными спицами.
– Сначала из шерсти прядут нить, а потом Элга выбирает цвет и красит пряжу, – объяснила Лора. – И уже после этого получается ткань.
– Очень красиво, – заметила Кэтрин, с любопытством разглядывая прялки и материю. – Я никогда не задумывалась над тем, откуда берется ткань для моих нарядов.
Элга кивнула, но промолчала.
– А можно посмотреть, как вы это делаете? – Кэтрин боялась показаться навязчивой, но она действительно никогда не видела ничего подобного.
Хозяйка снова кивнула, и Кэтрин уселась поблизости.
– Значит, малыш ест только из ваших рук? – спросила старуха.
– Да, только из моих.
– Упрямый будет мальчишка. Если он выживет, конечно, – добавила Элга.
– Весь в отца, – заметила Лора.
Кэтрин в тревоге взглянула на целительницу. Она была уверена, что малыш непременно выживет. Скоро ему найдут другую кормилицу, и тогда, убедившись, что с малюткой все в порядке, она сможет покинуть Бракстон.
– Помнишь, как Эдрик с Сигхельмом подожгли хранилище, и Эдрик взял всю вину на себя? – спросила Лора.
– Он мужественно выдержал порку и не выдал своего сообщника, – с усмешкой проговорила Элга.
– И никто никогда не узнал бы о причастности Сигхельма, если бы тот сам не признался.
– Да уж, упрямец он, наш милорд. Никогда больше не склонит головы перед нормандцами.
– А разве у него есть выбор? – пробормотала Лора. – Дабы сохранить свои земли, он вынужден выполнять приказы нормандского короля, какими бы нелепыми они ни казались.
– Какие приказы? – поинтересовалась Кэтрин. Она слышала, что король Вильгельм суров, но справедлив.
– Подати, – сказала Элга. – Зерно, шерсть, воины… Ответ очень удивил Кэтрин.
– А королю известно о вашем плачевном положении? – спросила девушка.
– Конечно.
– Освин отправил немало писем в Винчестер, но ответы короля по-прежнему неутешительны, – пустилась в объяснения Лора. – В Бракстоне только одно распоряжение приветствуют – держать шотландцев в узде.
Наши люди с удовольствием делают это и без всяких приказов. И так было всегда.
– Но не все же приказания нормандцев раздражают, – проворчала хозяйка.
Это Кэтрин могла понять. Конечно же, неприятно выполнять по приказу то, что люди долгие годы делали добровольно. Бракстон и так будет защищать свои земли. Но с установлением нормандского правления поместье Эдрика стало считаться собственностью короля Вильгельма… «пожалованной» Эдрику в обмен на несение службы.
Тут послышался мужской голос, позвавший Лору. Кэтрин вместе с ней подошла к двери и увидела Дрогана с тележкой дров. Волосы воина были аккуратно причесаны, а борода тщательно приглажена; казалось, он специально привел себя в порядок перед визитом к Лоре – даже надел чистую тунику.
Кэтрин с завистью взглянула на молодую вдову. Должно быть, приятно чувствовать себя любимой. Дроган не говорил Лоре красивых слов и не осыпал ее комплиментами, но его поведение было очень красноречиво.
– Ночи уже холодные. – Он кивнул на тележку с дровами. – Это вам пригодится.
– Да, конечно. – В голосе Лоры зазвенели нотки, которых Кэтрин не слышала прежде, мягкие и ласковые. – Да, уже настоящая осень. Спасибо тебе, Дроган.
– Я… только сложу их вон там. – Он указал на небольшой сарайчик.
Лора молча кивнула и закрыла дверь; лицо ее горело.
– Этот мужчина просто обожает тебя, – с улыбкой сказала Кэтрин.
Лора в смущении отвела глаза.
– Я не понимала, что отказываю Дрогану, принимая ухаживания Ротгара. Дроган отступил, увидев, как я отношусь к Ротгару. Я и не подозревала… пока Элга не рассказала мне об этом через несколько месяцев после смерти Ротгара.
– Он хороший человек, Лора. Лучшего мужа тебе не найти. – Элга стояла у занавески, скрестив руки на узкой груди. И было очевидно, что ей стоило немалого труда произнести эти слова.
Лора потупилась и присела на скамью.
– Он добрый и любит меня. Но после Ротгара… Я хочу во всем как следует убедиться, прежде чем давать ему надежду.
– Хочешь убедиться?.. И что же тебе для этого требуется? – спросила Кэтрин. Когда она хотела «убедиться», то решилась на поцелуй с Джеффри, и молодой человек не оправдал ее надежды. А вот Эдрик вполне оправдал…
– Даже не знаю… – Лора вздохнула. – Мы с Ротгаром… У нас было такое, что его не так-то просто заменить.
– А может, и не надо заменять? – в задумчивости проговорила Элга. – С Дроганом будет что-то другое, но тоже хорошее.
– И это сказала ты, мать моего мужа? – Лора в изумлении уставилась на пожилую женщину. – Ты предлагаешь мне забыть его?
– Конечно, нет. – Элга покачала головой. – Но Дроган сможет подарить тебе детей, о которых вы с Ротгаром мечтали. Или ты собираешься остаток дней сохнуть по моему покойному сыну и горевать о том, чему никогда не бывать?
Кэтрин помалкивала, решив не вмешиваться в столь серьезный разговор. Но слова Элги задели ее за живое – ведь они и ее касались.
Когда настало время возвращаться в замок, Лора собрала в холщовую суму целебные травы и снадобья для Брайса, и они пошли обратно другим путем – мимо реки и мельницы к главным воротам. На этот раз поле, где упражнялись воины, осталось в стороне. Но вдалеке, на берегу реки, Кэтрин вдруг заметила мужчину, очень похожего на лорда Эдрика, и ее сердце забилось быстрее. В следующее мгновение он нырнул в бурный поток и скрылся из виду.
Купание в реке – как раз то, что ему сейчас нужно. И пот смоет, и кровь остудит. Физические упражнения явно пошли ему на пользу, а купание поможет расслабиться.
Переплывая реку, Эдрик старался не думать о Кейт. Теперь он понимал, что не только похоть изводила его, но и желание защитить ее. Скотты до смерти напугали девушку, так напугали, что она пережила все заново, стоило ему лишь прикоснуться к ней.
С губ его сорвалось проклятие, и он решил, что пора наведаться в «Серебряный дракон» и поискать там утешения. Фелиция – женщина простая, без всяких тайн и секретов. Она обладала житейской мудростью, и мужчине не нужно было осторожничать с ней.
Вволю наплававшись, Эдрик выбрался на берег, выжал воду из волос и, подобрав одежду и башмаки, зашагал к замку, надевая на ходу рубашку.
Вместо привычной тишины главный зал встретил его гомоном. Две служанки мели полы и вычищали из углов паутину. Освин же, вернувшийся с полей, стоял у двери; он уверял каких-то несчастных, что на кухне нет ни единого лишнего кусочка.
– Уймитесь, Освин, – вмешался Эдрик. – Хлеб-то у нас есть. Да и каша наверняка найдется.
– Милорд, у нас мало…
– Да, запасов у нас немного, но мы поделимся тем, что имеем. – Эдрик направился к лестнице, бросив управляющему через плечо: – Увидимся, я только переоденусь…
Заметив у возвышения сундуки и кучи вещей, Эдрик остановился. У камина стояли четыре кресла – кресла из отцовской крепости! – а рядом примостилась старая колыбелька, в которой мать когда-то качала их с Брайсом.
Эдрик повернулся к управляющему:
– Освин, что тут происходит?
Голодающие пошли на кухню за хлебом, Освин же, нахмурившись, проворчал:
– Это все нормандская девица… Она приказала принести сюда старые вещи и старую мебель.
– Эти кресла принадлежали моему отцу…
– Да, конечно, – кивнул управляющий.
Эдрик считал, что новому замку требуется новая мебель, но Сесиль не собиралась создавать в доме уют. Жена запиралась в своей комнате или проводила время в маленькой часовне при замке. Эдрика же постоянно отвлекали какие-то дела, и ему все никак не удавалось обустроить свое жилище надлежащим образом.
В этот момент в зале появились трое слуг с огромными корзинами в руках. Слуги вывалили содержимое корзин на пол – это были коврики, – и служанки тотчас же принялись расправлять их и чистить специальными щетками.
Внезапно сверху послышались голоса, и Эдрик насторожился: чего же еще ждать?
Поговорив с Лорой, Кейт стала спускаться по лестнице. Увидев ее, Эдрик тотчас же почувствовал жгучее желание – ему вспомнилось, что происходило всего несколько часов назад, вспомнилось, как она ответила на его поцелуй, а затем коснулась пальчиками его возбужденной плоти.
– Милорд, только скажите, и все это уберут, – проговорил управляющий. – У этой женщины нет никакого права…
– Помолчите, Освин.
Должно быть, она ходила гулять, потому что щечки ее раскраснелись. В руках у нее ничего не было, но Эдрик даже не вспомнил о сыне. Он смотрел на девушку словно завороженный, смотрел, как она приподнимает юбки, спускаясь по ступенькам, смотрел на ее румяные щечки и на пленительные полукружия грудей, выглядывавшие из выреза платья…
– Она нормандка, милорд, – прошипел Освин. – Да, нормандка, и она ничем не отличается от вашей покойной супруги.
Эдрик нехотя кивнул. Слова управляющего охладили его пыл. Освин был прав. Они приютили нормандку только до тех пор, пока не найдется другая кормилица для Эйдана. И не его дело, куда Кейт потом пойдет.
Однако служанки внимательно выслушивали все указания нормандской девицы. Более того, они охотно выполняли ее приказания. Было совершенно очевидно: что-то изменилось…
Кэтрин с удивлением отметила, что управляющий вспыльчив и раздражителен не только с нею. Она не понимала, как можно отказать голодным, когда в замке достаточно еды.
Реакция Эдрика тоже поразила ее. Кэтрин не относила его к самым добрым господам, однако он без колебаний поделился продуктами с нуждающимися.
Она едва не передумала спускаться вниз, когда поймала на себе его взгляд. Но управляющий что-то сказал ему, и Эдрик отвернулся.
Вызов – вот что заставило ее двинуться дальше. Ей хотелось показать лорду Эдрику, что их встреча ничего для нее не значит, что она вовсе не прислужница и не глупенькая девица, которая тает от его прикосновения и будет смотреть на него с мольбой в глазах в надежде на крохи внимания с его стороны.
Кэтрин решила держаться подальше от неприветливого управляющего. Поговорив с грумами, она велела служанкам вынести во двор старые настенные ковры и выбить их хорошенько.
Покровительство Лоры изменило отношение слуг к нормандской гостье. После их похода в деревню люди стали относиться к ней с уважением.
Делая вид, что не замечает Эдрика, Кэтрин опустилась на колени перед большим сундуком и откинула крышку. Внутри оказались одеяла, маленькие сорочки, чепчики и пеленки. Она выбрала то, что, по ее мнению, могло сейчас пригодиться, и сложила все это рядом с сундуком.
В какой-то момент Кэтрин вдруг почувствовала приближение Эдрика. Да-да, именно почувствовала, потому что она не смотрела в его сторону и даже не слышала его шагов.
– Ты ведь не собираешься укрывать этим Эйдана? – спросил он, когда она вытащила из сундука побитое молью одеяло.
– Нет, милорд, не собираюсь. – Ей отчаянно хотелось забыть об их последней встрече и не думать о том, что она испытывала всякий раз, когда он появлялся поблизости.
Взяв лежавшую рядом рубашечку, Кэтрин расправила ее и показала Эдрику.
– Даже не верится, что вы были таким маленьким. – Она тут же пожалела о своих словах. И почему-то вдруг вспомнила о размерах его мужской плоти, такой твердой и бархатистой на ощупь.
Эдрик стиснул зубы, на щеках его заиграли желваки. И Кэтрин поняла, что он сейчас вспомнил тот же самый момент.
Опустившись рядом с ней на одно колено, он тихо проговорил:
– Я никогда не был… маленьким.
Руки Кэтрин задрожали, и она, решив срочно занять их каким-то делом, снова взялась за содержимое сундука. «Не обращай на него внимания», – говорила себе девушка. Но тут он приподнял ее косу и осторожно убрал с плеча. И тотчас же по телу ее разлилось жгучее желание. Она прикрыла глаза и сглотнула, понимая – нельзя поощрять их дальнейшее общение. Это было бы ужасной ошибкой. Искра, проскочившая между ними, спалила бы ее дотла. От нее не осталось бы и кучки пепла.
– Л-лорд… Брайс спрашивал о вас. – Другой отговорки, чтобы заставить его уйти, она придумать не смогла. К тому же Брайс действительно спрашивал про брата, когда они с Лорой заглянули к нему после похода в деревню.
Эдрик что-то пробурчал себе под нос, затем сказал:
– Мы еще не закончили, дорогая. Продолжим потом.
– Нет-нет, милорд. Мы… мы не можем. И я скоро уйду в монастырь.
– В монастырь – это ошибка. – Он впился в нее взглядом. – Ошибка, и ты сама это знаешь. Ты создана для другой жизни. Создана для меня.
«Господи, что же у тебя вместо мозгов? Солома?» – раздеваясь в своей спальне, вопрошал Эдрик.
Несколько минут спустя он стоял голышом перед кроватью и все никак не мог успокоиться. Представив Кейт, лежащую перед ним на перине, он помотал головой, прогоняя заманчивый образ. Что за бессмысленная прихоть его обуяла?
Надев чистую одежду, Эдрик вышел из комнаты. Приблизившись к комнате Брайса, он увидел стражника, стоявшего у двери. В комнате же находился отец Алгар. Священник стоял на коленях перед кроватью и бормотал молитвы на латыни, хотя Брайс, по всей видимости, спал. По крайней мере, глаза его были закрыты.