Страница:
– Как ты можешь знать, на что способна, пока не попробуешь? – спросила она, загадочно улыбнувшись.
Непрошеным призраком в памяти моей всплыл образ Бет. Я поморщилась и отвела взгляд.
– Уж поверьте, я знаю.
Глава 12
Глава 13
Непрошеным призраком в памяти моей всплыл образ Бет. Я поморщилась и отвела взгляд.
– Уж поверьте, я знаю.
Глава 12
– Ты знаешь этого парня, Тюленя? – спросила я Адриана. Мы торопливо шли к ближайшему перекрестку, где у нас было больше шансов поймать такси.
– Я слышал о нем, – ответил он. Голос его был ровным, но стоило мне обнять его за талию, и я почувствовала то, что он пытался скрыть, – сильную и глубокую тревогу. – Он профессионально подделывает документы, если верить молве. Он смертный, но из тех, кто ведет дела с бессмертными.
Перед нами резко затормозило такси, словно услышав мысли Адриана. Я залезла на заднее сиденье, подождала, пока он скажет адрес, а затем прильнула к нему и тихо спросила:
– Почему ты сказал «но»? Он обнял меня за плечи.
– Последний раз, когда я слышал о нем, он был связан с Эйзенфаустом. Это глава одной из ветвей немецкой мафии.
– Да уж, ничего не скажешь, выдающаяся личность. – Я поцеловала его в ухо, просто потому, что он это заслужил. – Но если вдруг дойдет до конфликта между вами, то я поставлю на тебя.
– Я не собираюсь с ним драться, – сказал Адриан, сверкнув на меня лазуритовыми глазами, которые так много обещали. – Меня больше беспокоит цена, которую он запросит.
– Я же сказала тебе, что могу достать деньги. А если он запросит больше, чем у нас будет, просто покажи ему клыки. Уверена, после этого он скинет пару тысяч.
Тюлень оказался очень худым человеком. Его кожа цвета кофе, сильно разбавленного молоком, обтягивала его костлявую фигуру, отчего он был похож на ходячий скелет. Все пять минут, что мы провели у него, беднягу мучил тик под правым глазом. Но не это, а его суетливый, немного не сфокусированный, затуманенный взгляд выдавал в нем наркомана со стажем.
– Чего надо? – спросил он на очень нелюбезном немецком сквозь приоткрытую дверь после того, как Адриан стучался несколько минут.
– Мы от Гигли. Она сказала, ты можешь помочь.
Он прищурил глаз и какое-то время изучал сначала Адриана, затем меня.
– Темный и человек. Какого рода помощь вам нужна?
– Я бы предпочел не обсуждать дела на людях, – сказал Адриан. Я кивнула, вцепившись в руку Адриана. Коридор позади меня не внушал доверия, я уверена, что видела что-то мохнатое и шевелящееся под одной из многочисленных куч мусора.
Тюлень исчез за дверью, закрыв ее. Послышался звук снимаемых цепочек. Затем дверь снова открылась, и показалась его голова.
– Заходите, заходите, – быстро выпалил он, затаскивая нас внутрь. После чего он с грохотом захлопнул дверь и закрыл ее на три засова, четыре цепочки и металлическую скобу, чтобы никто не смог выбить дверь снаружи. – Итак, говорите, чего вам от меня надо.
Адриан нахмурился, осматривая комнату. Она, как и ее владелец, была обветшалой и потрепанной, дни ее славы были далеко позади. Выцветшие обои свисали со стен, куски их осыпались повсюду, в том числе и на печальное бесформенное кресло. Два с половиной пластиковых стула стояли вокруг стола, покрытого линолеумом. На столе боевым порядком выстроилась фотокопировальная техника, которая, пожалуй, стоила больше, чем все здание, где находилась комната. Немудрено, что Тюлень так серьезно относился к безопасности своих апартаментов.
Адриан подвинул мне один из пластиковых стульев, предварительно убрав с него тарелку с остывшей картошкой фри и недоеденным гамбургером, чтобы я могла сесть.
– Нам нужно добраться до Лондона так, чтобы нас никто не узнал. Как быстро ты можешь сделать нам новые паспорта?
– А как скоро вам надо там быть? – Тюлень говорил по-немецки почти так же бегло, как и Адриан. Я с трудом поспевала за ними. С точки зрения лингвистики немецкий язык был не самым удобным для меня, так что мне приходилось сильно напрягаться, чтобы не потерять нить разговора.
– До рассвета.
Тюлень покачал головой, даже не взглянув на сломанные часы, что висели на стене над столом.
– Нереально. Чтобы сделать паспорт, который пройдет через международную службу безопасности, надо не меньше трех дней.
– У нас нет трех дней. Нам нужно исчезнуть сегодня. Адриан сжал челюсти. Я коснулась его руки не столько ради того, чтобы понять, насколько он зол, сколько ради того, чтобы он держал себя в руках.
– А мое какое дело? Я вам говорю, сколько мне надо времени на то, чтобы выправить вам паспорта.
– Да ты хоть знаешь, кто я такой? – рявкнул Адриан, сверкнув клыками. Он схватил Тюленя за заляпанную рубашку и прижал его к стене. Сверху печально слетел кусок обоев, а за ним отлетела штукатурка.
– Знаю, ты Темный, – пискнул Тюлень. Его руки и ноги беспомощно болтались в воздухе, Адриан держал его на весу, в добром футе от пола. – Очень большой Темный.
– Я Предатель, – ответил ему Адриан змеиным голосом, который не предвещал Тюленю ничего доброго. – И у меня нет трех дней.
– Возможно, я смогу сделать все за день, – прохрипел Тюлень, когда Адриан поднял его еще выше, протащив спиной по стене. – К вечеру! Я смогу сделать все для вас к вечеру! Двенадцать часов, быстрее у меня просто не получится.
Адриан зарычал и отпустил человека, который обмяк на полу хныкающей грудой тряпья.
– Я буду сильно разочарован очередной отсрочкой.
– Быстрее двенадцати часов я никак не могу. – Тюлень поднялся на ноги, очищая от пыли и без того грязные штаны и расправляя футболку со странным достоинством. – Ведь мало же приклеить фотографию на готовые бланки. Сначала мне надо найти людей, которые недавно умерли, чтобы компьютер внес вас в базу данных. Затем мне надо создать голограммы, а на это надо время. Двенадцати часов едва хватит, чтобы все сделать по-толковому, но раз вы так спешите, то я сделаю для вас исключение. Адриан принял его условия.
– А теперь давайте поговорим о моем вознаграждении за услуги, – сказал Тюлень, потирая большими ладонями.
– Деньги у меня есть, – сдержанно сказал Адриан, обманывая не стесняясь, и встал поближе ко мне. Я прижалась к нему и постаралась выглядеть богатой.
Тюлень усмехнулся. Это было нечто ужасное. Улыбка обнажила его потрескавшиеся желто-черные зубы, но самое страшное улыбка проделала с его глазами. Он, быть может, и не был самым странным существом, обитавшим в Кёльне, но от алчности, вспыхнувшей в его взгляде, мне стало не по себе.
– Эта дамочка, она твоя Возлюбленная?
– Единственная вещь, о которой тебе стоит беспокоиться относительно этой дамочки, так это как сделать ей паспорт! – прорычал Адриан.
Улыбка Тюленя стала еще шире, пока он не стал походить на смеющийся скелет.
– Она твоя Возлюбленная. Предатель нашел Возлюбленную. А если я не ошибаюсь, то она еще и волшебница. Как интересно. – Он поднял руки, когда Адриан угрожающе пошел на него. – Я никак не хотел выразить неуважение, разумеется. Цена, ах да, моя цена. За такую спешку, за ту работу, которую мне придется провернуть, моя цена, естественно, возрастет.
– Естественно, – сухо сказал Адриан.
Тюлень повернулся ко мне, продолжая широко улыбаться. Мне стало совсем уж не по себе.
– Ты ведь не хочешь, чтобы я сделал твоей Возлюбленной паспорт, который не пройдет через службу безопасности аэропорта?
– Ближе к делу, – отрезал Адриан.
– К делу, так к делу, Предатель. Мое время, мой опыт и мои возможности стоят недешево. Моя цена – это не деньги, а услуга.
– Услуга? – спросила я. Мой немецкий прозвучал особенно коряво в натянутой атмосфере комнаты. Я прокашлялась. – И какого рода услуга вам нужна? Я не могу колдовать, а выбор заклинаний, которыми я владею, сводится к двум-трем.
Улыбка Тюленя заметно померкла. Он бросил взгляд на Адриана, затем снова посмотрел на меня. Я прижималась к Адриану и потому сразу поняла, когда он почувствовал запах страха, который источал Тюлень.
– Я нахожусь в незавидном положении. Я привлек внимание одного из членов группировки Эйзенфауста. Очень нежелательное внимание, вызванное одной неудачной финансовой операцией.
– Я же сказал тебе, что у меня есть деньги, – возразил ему Адриан.
Тюлень отвел взгляд от Адриана и принялся возбужденно жестикулировать.
– Природа человека, о котором идет речь, заставляет меня идти на решительные меры. Он уже не остановится, если я просто верну ему сумму, которую задолжал. Его надо уничтожить.
– Уничтожить? – переспросила я подозрительно. – Уничтожить в финансовом смысле?
– Нет, уничтожить в смысле просто уничтожить, – ответил он, на секунду встретив своими затуманенными карими глазами мой взгляд. В их глубине все еще горела алчность, перемешанная со странным удовлетворением, отчего я забеспокоилась еще больше.
– То есть вы хотите, чтобы мы его убили?
– Уничтожили, – повторил он, делая ударение на слове. Он снова бросил взгляд на Адриана. – Если его просто убить, то следы рано или поздно приведут ко мне. И за мной явится вся шайка Эйзенфауста. А они не должны выйти на меня. Его надо обратить.
– Обратить? Что это значит – обратить? – Мне не понравилось, как Тюлень смотрел на нас, но еще меньше мне понравилось то, что Адриан отошел от меня так, чтобы я его не касалась. Один тот факт, что он не желал, чтобы я знала его чувства, насторожил меня.
– Я согласен на твои условия, – сказал Адриан. – Давай мне адрес этого типа и сразу же начинай работать над паспортами.
– Учти, ты их не получишь, пока не предоставишь доказательства, что дело улажено, – предупредил Тюлень, огибая Адриана, чтобы добраться до двери и отомкнуть многочисленные замки и запоры.
– Я займусь этим с заходом солнца, – согласился Адриан, и голос его был таким же беспощадным, как и синева его глаз.
Я попридержала язык, пока дверь не закрылась, не хотела учинять допрос с пристрастием Адриану перед этим калекой. Но едва последняя задвижка встала на место, я схватила Адриана за рукав плаща:
– Ну ладно, выкладывай. Что это за дела с «обращением»?
Он изумленно приподнял брови:
– Я удивлен, Hasi. Ты казалась мне такой начитанной и образованной в сфере традиционных верований о вампирах, что я думал, ты знаешь, что означает «обратить» человека.
– Ты же Темный, а не вампир, – парировала я, ткнув его пальцем в грудь. Он взял меня за руку, и наши пальцы переплелись. – К тому же, как мы уже выяснили, я не могу положиться на Баффи, когда речь заходит о вампирах.
Он торопливо провел меня через холл перед лестницей. Повсюду валялся мусор. Мы пошли вниз по ступенькам, и лишь на следующем лестничном пролете я спросила его:
– Но если под термином «обратить» ты имеешь в виду то, что, я думаю, ты имеешь в виду, то я не согласна. Я не позволю тебе превратить кого-либо в вампира.
– В Темного.
– Да мне без разницы. Я не допущу, чтобы ты сделал это. Из-за этого все наши старания по спасению твоей души пойдут прахом. Кроме того, мне кажется, ты говорил, что только Повелитель демонов может создать Темного либо им можно стать по рождению от неискупленного вампира.
– Так и есть.
– Тогда чего хотел от тебя Тюлень?
Адриан бросил на меня пронзительный взгляд.
– Я передам этого человека Повелителю демонов.
– Категорически нет! – резко возразила я, опалив его сверкающим взглядом. – Клянусь твоим гробом, я не дам тебе это сделать!
Он вздохнул:
– Нелл, нет у меня никакого гроба.
– Что ж, спасибо небесам хотя бы за эту малость! Адриан остановился прямо на лестнице и развернул меня так, чтобы наши взгляды встретились. Лицо его освещала лишь тусклая лампа под потолком лестничной клетки.
– Hasi, у нас нет выбора. Мне эта сделка нравится ничуть не больше, чем тебе, но эту цену я могу заплатить. Нам нужны паспорта. Любая проволочка может стоить нам обоим головы.
Я коснулась пальцем кончика его носа и убежденно улыбнулась прямо в его темно-синие глаза.
– Я знаю это, и, поверь мне, я не более твоего хочу попасться твоему братцу. Но должен быть другой путь расплатиться с Тюленем. Не стоит навлекать еще одно проклятие на твою душу.
– Но ты ведь даже не знаешь, что такое «обратить» человека, кроме того, что я отдаю его Повелителю демонов, – ответил он и пошел следом за мной вниз по последнему лестничному пролету и дальше, на улицу.
– Не совсем точно, но в целом правда. Тем не менее я могу догадываться о многом, и, боюсь, твой ответ мне не понравится. – Я поежилась от холода и обхватила себя за плечи, держась поближе к Адриану. Мы шли по отнюдь не самому фешенебельному району Кёльна. Едва ли сюда заглядывали туристы. Улицы здесь были узкими и темными, а дома сплошь облупившимися и какими-то заброшенными. Люди здесь либо беззастенчиво выпрашивали, либо, напротив, предлагали сомнительные товары, либо шли, низко опустив голову и стараясь не привлекать к себе внимания. Все это навевало уныние, и я не сказала более ни слова Адриану до тех пор, пока он не поймал такси.
Прежде чем Адриан успел сказать водителю адрес, который он получил от Тюленя, я сказала таксисту, куда хочу ехать, и отвалилась на покрытую целлофановыми чехлами спинку заднего сиденья. На взгляды Адриана я старалась не обращать внимания.
– Hasi, ты же слышала, что сказала Гигли. Она не может помочь нам договориться с Тюленем. Вернуться сейчас к ней значит отсрочить неизбежное, а у нас нет ни минуты лишнего времени.
– Она сказала, что тебе ничем не может помочь, про меня не было сказано ни слова…
– Но это просто глупо, – прервал меня Адриан. – Я знаю, ты не одобряешь то, что мне предстоит сделать, но иного выбора у нас нет. Мы должны это сделать. – Он нагнулся вперед, чтобы постучать в стекло, отделяющее нас от водителя. Я отдернула его назад.
– Нет, ничего мы не должны. В смысле нам не стоит этого делать. Тебе не стоит этого делать.
– Я Предатель…
– Что не имеет никакого отношения к тому, что ты собираешься сделать. – На этот раз я прервала его. Я дотронулась пальцами до его лица, чтобы знать, что он чувствует. – Ты делаешь это, потому что считаешь, что у нас нет иной возможности расплатиться с Тюленем. Но у нас есть такая возможность.
Он удивленно вскинул брови, на что я нахмурилась.
– Тюлень сказал, что деньги ему не нужны. Чем еще мы можем с ним расплатиться, если не этим?
– Мной. – Я улыбнулась и поцеловала его в подбородок. – И перестань выглядеть таким возмущенным, я же не о сексе говорю.
На это он лишь еще больше разозлился.
– Моя Возлюбленная даже подумать об этом не смеет, ни под каким предлогом!
– Ты так думаешь? – Я подавила смешок, когда увидела, что он не на шутку завелся. Тогда я поцеловала его по-настоящему, мои губы ласкали его, когда я добавила: – И ты совершенно прав, я и подумать не могу ни о ком другом, кроме тебя. Я просто дразнила тебя, Адриан. Ревность в разумных пределах всегда украшает мужчину. Во всяком случае, мне так кажется.
– Мне не нравится, когда меня дразнят. Ты не станешь делать этого впредь.
– Хорошо, я не стану делать этого впредь, – примирительно сказала я. – По крайней мере не раньше, чем догоним Сейера. А дальше всем сделкам конец.
– Если ты уже перестала шутить по поводу обстоятельств, в которых мы оказались, то, быть может, мы продолжим путь?
– А кто сказал, что я шучу? – ответила я и потянула его к себе и повисла на нем, чтобы он не смог поцеловать меня. – Я никогда не шучу относительно твоего искупления, Адриан. И я с полной серьезностью предлагаю удовлетворить запросы Тюленя и при этом не запятнать в очередной раз твою душу.
– У меня нет души.
Я пощекотала его за ухом.
– Я бы никогда не влюбилась в мужчину, у которого нет души. И твоя уже в пределах досягаемости, но она под угрозой быть растерзанной, если мы сойдем с тропы. Так что, вместо того чтобы играть в азартные игры с судьбой, почему не сделать все проще?
– С тобой ничего просто не бывает, – пробормотал он, уткнувшись в мои волосы, но я чувствовала, как он уступает. – Ладно, рассказывай, как ты собираешься расплачиваться с Тюленем.
– Помнишь книгу, которую предлагала мне Гигли, книгу заклинаний? Когда я просматривала ее, я заметила там заклинание, которое на время превращает человека в жабу. Там были чертежи и схемы с подробными описаниями, как снять это проклятие. Но я могу сделать все и в обратном порядке, чтобы заклинание заработало. Учитывая, что Тюлень хочет, чтобы этот парень, Айран Фист, испугался, но не умер – с чем я лично совершенно солидарна, – то что может быть лучше, как превратить его в жабу?
Поцелуй Адриана был сладок, так сладок, что у меня на глаза навернулись слезы.
– Колдовать и наводить на человека проклятие – это отнюдь не одно и то же, Hasi. Кроме того, ты сама сказала, что не умеешь колдовать. Если ты можешь безнаказанно произносить заклинания, то за настоящее колдовство придется заплатить сполна. Ты можешь представить себе, во что тебе обойдется проклятие? Я не дам тебе рисковать своей жизнью ради меня.
– Я согласна с тобой, что не стоит и дальше уничтожать мой мозг клетка за клеткой, но мне кажется, что у меня не возникнет особых проблем с этим заклинанием. Ведь у меня есть ты, если что. Да и я теперь бессмертная, правда?
Адриан пристально посмотрел на меня:
– Вообще-то нет.
– Нет? Как нет? Почему нет? Разве мы не закончили это твое Воссоединение?
Его глаза, которые всегда были барометром его эмоций, потемнели до цвета ночного неба.
– Остается еще седьмая, последняя ступень.
– И что это за ступень?
– Обмен кровью.
– Ага. – Я посмотрела на его шею, где билась артерия. – То есть мне надо сделать с тобой то, что делают вампиры, да? Ладно. Я могу это сделать. Мне… м-м-м… мне ведь не придется много пить, верно? Мне бы не хотелось.
– Нет, много можно не пить. Хватит и одной капли, но этот вопрос мы еще не обсуждали. Мы не будем проводить последнюю ступень Воссоединения.
Я уставилась на него:
– Не будем? Почему это не будем?
Он попытался отвернуться, но я поймала его голову руками и не дала отвести от меня взгляд. В глазах его стояла боль, помноженная на сожаление и вину, что он завел меня так далеко по пути Воссоединения.
– Ты считаешь, что не переживешь встречи с Сейером. – Я сказала так, прочитав эхо его мыслей, хотя он и старался изо всех сил скрыть их от меня. – Ты думаешь, что он уничтожит тебя, а ты не хочешь оставлять меня беззащитной, Возлюбленной без Темного. Но почему, Адриан? Почему ты думаешь, что твой брат обязательно постарается тебя убить?
Он нежно убрал мои руки и тихонько толкнул обратно на сиденье.
– Ты действительно понимаешь, что такое наложить проклятие?
– Кроме того, что нужно применить свою волю, чтобы сделать другому человеку плохо, нет, не понимаю. Но не уходи от темы разговора. Почему ты считаешь, что Сейер обязательно хочет превратить тебя в отбивную из вампира? И почему ты думаешь, что сам не одолеешь его?
– Чтобы наложить проклятие, сначала нужно призвать демона. Именно через демона проклятие начинает работать.
– Почему ты считаешь, что Сейер… демон? – Я посмотрела на Адриана, внутри меня всколыхнулся ужас. – Ты имеешь в виду того самого демона? Из тех Повелителей демонов? Тех самых отвратительных, зверских созданий, что наводят ужас на все человечество? Тех самых обитателей ада?
– Да, – сказал он, открывая дверцу, поскольку такси остановилось перед розовым домом Гигли.
Я выбралась вслед за ним, подождала, пока он расплатится с водителем, и спросила:
– Надо полагать, что хороших демонов не бывает, да?
– Хороших демонов?
– Ну да. Вот ты, например, хороший вампир. Может, все-таки есть не самый плохой демон, с которым я смогла бы работать?
Он посмотрел на меня, как будто я была сумасшедшей.
– Нет. Хороших демонов не бывает.
– А-а-а. – Я думала над этим, пока мы поднимались по лестнице наверх. Адриан кивнул Джаде, которая выталкивала какого-то пьяного типа. Я удивленно посмотрела вслед мужчине. Он был минимум на полтора фута выше и фунтов на пятьдесят тяжелее ее, но она все равно тащила его, словно он был полным ничтожеством.
– Заклинание силы. Самый сильный из людей будет все равно слабее меня, – сказала Джада, глядя на меня своими невидящими глазами, после чего повернула голову к Адриану: – Гигли ждет тебя. На этот раз не забудьте наложить на себя защитные заклинания от чар.
Адриан негромко выругался, когда Джада издала сухой, похожий на смех звук, выбросила пьяного за дверь, довольно потерла руки и удобно устроилась в кресле-качалке в холле нижнего этажа.
– Тебе придется заколдовать нас, Hasi, – сказал он.
– Почему я? Если ты знаешь, как это делается, то будет разумнее, если ты сам нас заколдуешь. Я не знаю, как много зарядки осталось в моих заклинательных батареях.
– Я не умею колдовать. – Адриан вел меня по коридору к двери, за которой я уже слышала гул музыки.
Я поежилась, вспомнив, как вскипела моя кровь в прошлый раз, как мое желание к Адриану стало главным в жизни.
– Правда? Темные не умеют колдовать?
– Другие умеют, а я нет. Я проклят и привязан к Повелителю демонов, что лишает меня возможности колдовать. Защитное заклинание против чар делается следующим образом…
Мне потребовалось без малого пять минут, чтобы он остался доволен моей работой.
– Ага, я поняла, в чем тут фокус, – сказала я, когда закончила заклинание над ним. Оно слабо блеснуло в полутьме и растворилось. Теперь его можно было заметить, только если смотреть на него вскользь.
Адриан взял меня за запястье, когда я потянулась к дверной ручке.
– Постой, сначала ты должна убедиться, что все сделала правильно. Сила заклинания в твоей уверенности, что ты все сделала верно. Если ты не веришь сама, то заклинание ни от чего не защитит.
– Не защитит? Раньше мне этого никто не говорил. – Я закусила нижнюю губу. – Может, стоит попросить Джаду или еще кого-нибудь, чтобы они заколдовали нас? Я не уверена, что мое заклинание продержится…
– Я верю, что продержится, – ответил он и потер пальцем мою затекшую нижнюю губу. – Я уверен в твоих силах, Hasi. В тебе скрыты великие силы, о которых ты еще и не знаешь.
Я открыла было рот, чтобы оспорить его слова, но, увидев сапфировый блеск гордости в его глазах, передумала, потому что мне стало просто приятно. Я коснулась рукой его щеки и поняла, что он говорит правду – он действительно верит в мои силы. Он верит, что я могу сделать все, за что ни возьмусь. И осознание этого вспыхнуло внутри меня, наливая силой заклинание, которое я наложила на нас обоих. Золотистый узор снова вспыхнул в воздухе, затем растворился.
– И правда, – сказала я и уверенно взялась за дверную ручку, чувствуя себя неуязвимой и безрассудной, словно мы снимались в дорогом кинофильме. – Пойдем, мой вампир, покончим с этим делом и отправимся вслед за твоим братцем, чтобы вернуть себе кольцо.
– Мой вампир? – Адриан тяжко вздохнул. А я открыла дверь и смело вошла в шумную, наполненную танцующими комнату, гордо подняв голову. – Со мной еще никто не обращался, как ты. Меня боятся, передо мной трепещут, от меня бегут со всех ног. Надо мной никогда не смеются, и меня никогда не дразнят. Я Предатель…
– А я, – локтями прокладывая себе путь в шумной толпе, я улыбнулась ему через плечо, – твоя Возлюбленная, что делает меня главной! А ну прочь с моей дороги, танцующие гуманоиды! Нам с Предателем надо заняться важным делом.
Я почувствовала, как Адриан снова вздохнул, но не обратила внимания на его сожаления. Я знала, как сильно он ценит мое к нему отношение, как важно для него, что я его не боюсь, что я буду сражаться за него, что я предпочту быть с ним в заточении, чем на свободе без него.
Осталось только вернуть ему душу…
– Я слышал о нем, – ответил он. Голос его был ровным, но стоило мне обнять его за талию, и я почувствовала то, что он пытался скрыть, – сильную и глубокую тревогу. – Он профессионально подделывает документы, если верить молве. Он смертный, но из тех, кто ведет дела с бессмертными.
Перед нами резко затормозило такси, словно услышав мысли Адриана. Я залезла на заднее сиденье, подождала, пока он скажет адрес, а затем прильнула к нему и тихо спросила:
– Почему ты сказал «но»? Он обнял меня за плечи.
– Последний раз, когда я слышал о нем, он был связан с Эйзенфаустом. Это глава одной из ветвей немецкой мафии.
– Да уж, ничего не скажешь, выдающаяся личность. – Я поцеловала его в ухо, просто потому, что он это заслужил. – Но если вдруг дойдет до конфликта между вами, то я поставлю на тебя.
– Я не собираюсь с ним драться, – сказал Адриан, сверкнув на меня лазуритовыми глазами, которые так много обещали. – Меня больше беспокоит цена, которую он запросит.
– Я же сказала тебе, что могу достать деньги. А если он запросит больше, чем у нас будет, просто покажи ему клыки. Уверена, после этого он скинет пару тысяч.
Тюлень оказался очень худым человеком. Его кожа цвета кофе, сильно разбавленного молоком, обтягивала его костлявую фигуру, отчего он был похож на ходячий скелет. Все пять минут, что мы провели у него, беднягу мучил тик под правым глазом. Но не это, а его суетливый, немного не сфокусированный, затуманенный взгляд выдавал в нем наркомана со стажем.
– Чего надо? – спросил он на очень нелюбезном немецком сквозь приоткрытую дверь после того, как Адриан стучался несколько минут.
– Мы от Гигли. Она сказала, ты можешь помочь.
Он прищурил глаз и какое-то время изучал сначала Адриана, затем меня.
– Темный и человек. Какого рода помощь вам нужна?
– Я бы предпочел не обсуждать дела на людях, – сказал Адриан. Я кивнула, вцепившись в руку Адриана. Коридор позади меня не внушал доверия, я уверена, что видела что-то мохнатое и шевелящееся под одной из многочисленных куч мусора.
Тюлень исчез за дверью, закрыв ее. Послышался звук снимаемых цепочек. Затем дверь снова открылась, и показалась его голова.
– Заходите, заходите, – быстро выпалил он, затаскивая нас внутрь. После чего он с грохотом захлопнул дверь и закрыл ее на три засова, четыре цепочки и металлическую скобу, чтобы никто не смог выбить дверь снаружи. – Итак, говорите, чего вам от меня надо.
Адриан нахмурился, осматривая комнату. Она, как и ее владелец, была обветшалой и потрепанной, дни ее славы были далеко позади. Выцветшие обои свисали со стен, куски их осыпались повсюду, в том числе и на печальное бесформенное кресло. Два с половиной пластиковых стула стояли вокруг стола, покрытого линолеумом. На столе боевым порядком выстроилась фотокопировальная техника, которая, пожалуй, стоила больше, чем все здание, где находилась комната. Немудрено, что Тюлень так серьезно относился к безопасности своих апартаментов.
Адриан подвинул мне один из пластиковых стульев, предварительно убрав с него тарелку с остывшей картошкой фри и недоеденным гамбургером, чтобы я могла сесть.
– Нам нужно добраться до Лондона так, чтобы нас никто не узнал. Как быстро ты можешь сделать нам новые паспорта?
– А как скоро вам надо там быть? – Тюлень говорил по-немецки почти так же бегло, как и Адриан. Я с трудом поспевала за ними. С точки зрения лингвистики немецкий язык был не самым удобным для меня, так что мне приходилось сильно напрягаться, чтобы не потерять нить разговора.
– До рассвета.
Тюлень покачал головой, даже не взглянув на сломанные часы, что висели на стене над столом.
– Нереально. Чтобы сделать паспорт, который пройдет через международную службу безопасности, надо не меньше трех дней.
– У нас нет трех дней. Нам нужно исчезнуть сегодня. Адриан сжал челюсти. Я коснулась его руки не столько ради того, чтобы понять, насколько он зол, сколько ради того, чтобы он держал себя в руках.
– А мое какое дело? Я вам говорю, сколько мне надо времени на то, чтобы выправить вам паспорта.
– Да ты хоть знаешь, кто я такой? – рявкнул Адриан, сверкнув клыками. Он схватил Тюленя за заляпанную рубашку и прижал его к стене. Сверху печально слетел кусок обоев, а за ним отлетела штукатурка.
– Знаю, ты Темный, – пискнул Тюлень. Его руки и ноги беспомощно болтались в воздухе, Адриан держал его на весу, в добром футе от пола. – Очень большой Темный.
– Я Предатель, – ответил ему Адриан змеиным голосом, который не предвещал Тюленю ничего доброго. – И у меня нет трех дней.
– Возможно, я смогу сделать все за день, – прохрипел Тюлень, когда Адриан поднял его еще выше, протащив спиной по стене. – К вечеру! Я смогу сделать все для вас к вечеру! Двенадцать часов, быстрее у меня просто не получится.
Адриан зарычал и отпустил человека, который обмяк на полу хныкающей грудой тряпья.
– Я буду сильно разочарован очередной отсрочкой.
– Быстрее двенадцати часов я никак не могу. – Тюлень поднялся на ноги, очищая от пыли и без того грязные штаны и расправляя футболку со странным достоинством. – Ведь мало же приклеить фотографию на готовые бланки. Сначала мне надо найти людей, которые недавно умерли, чтобы компьютер внес вас в базу данных. Затем мне надо создать голограммы, а на это надо время. Двенадцати часов едва хватит, чтобы все сделать по-толковому, но раз вы так спешите, то я сделаю для вас исключение. Адриан принял его условия.
– А теперь давайте поговорим о моем вознаграждении за услуги, – сказал Тюлень, потирая большими ладонями.
– Деньги у меня есть, – сдержанно сказал Адриан, обманывая не стесняясь, и встал поближе ко мне. Я прижалась к нему и постаралась выглядеть богатой.
Тюлень усмехнулся. Это было нечто ужасное. Улыбка обнажила его потрескавшиеся желто-черные зубы, но самое страшное улыбка проделала с его глазами. Он, быть может, и не был самым странным существом, обитавшим в Кёльне, но от алчности, вспыхнувшей в его взгляде, мне стало не по себе.
– Эта дамочка, она твоя Возлюбленная?
– Единственная вещь, о которой тебе стоит беспокоиться относительно этой дамочки, так это как сделать ей паспорт! – прорычал Адриан.
Улыбка Тюленя стала еще шире, пока он не стал походить на смеющийся скелет.
– Она твоя Возлюбленная. Предатель нашел Возлюбленную. А если я не ошибаюсь, то она еще и волшебница. Как интересно. – Он поднял руки, когда Адриан угрожающе пошел на него. – Я никак не хотел выразить неуважение, разумеется. Цена, ах да, моя цена. За такую спешку, за ту работу, которую мне придется провернуть, моя цена, естественно, возрастет.
– Естественно, – сухо сказал Адриан.
Тюлень повернулся ко мне, продолжая широко улыбаться. Мне стало совсем уж не по себе.
– Ты ведь не хочешь, чтобы я сделал твоей Возлюбленной паспорт, который не пройдет через службу безопасности аэропорта?
– Ближе к делу, – отрезал Адриан.
– К делу, так к делу, Предатель. Мое время, мой опыт и мои возможности стоят недешево. Моя цена – это не деньги, а услуга.
– Услуга? – спросила я. Мой немецкий прозвучал особенно коряво в натянутой атмосфере комнаты. Я прокашлялась. – И какого рода услуга вам нужна? Я не могу колдовать, а выбор заклинаний, которыми я владею, сводится к двум-трем.
Улыбка Тюленя заметно померкла. Он бросил взгляд на Адриана, затем снова посмотрел на меня. Я прижималась к Адриану и потому сразу поняла, когда он почувствовал запах страха, который источал Тюлень.
– Я нахожусь в незавидном положении. Я привлек внимание одного из членов группировки Эйзенфауста. Очень нежелательное внимание, вызванное одной неудачной финансовой операцией.
– Я же сказал тебе, что у меня есть деньги, – возразил ему Адриан.
Тюлень отвел взгляд от Адриана и принялся возбужденно жестикулировать.
– Природа человека, о котором идет речь, заставляет меня идти на решительные меры. Он уже не остановится, если я просто верну ему сумму, которую задолжал. Его надо уничтожить.
– Уничтожить? – переспросила я подозрительно. – Уничтожить в финансовом смысле?
– Нет, уничтожить в смысле просто уничтожить, – ответил он, на секунду встретив своими затуманенными карими глазами мой взгляд. В их глубине все еще горела алчность, перемешанная со странным удовлетворением, отчего я забеспокоилась еще больше.
– То есть вы хотите, чтобы мы его убили?
– Уничтожили, – повторил он, делая ударение на слове. Он снова бросил взгляд на Адриана. – Если его просто убить, то следы рано или поздно приведут ко мне. И за мной явится вся шайка Эйзенфауста. А они не должны выйти на меня. Его надо обратить.
– Обратить? Что это значит – обратить? – Мне не понравилось, как Тюлень смотрел на нас, но еще меньше мне понравилось то, что Адриан отошел от меня так, чтобы я его не касалась. Один тот факт, что он не желал, чтобы я знала его чувства, насторожил меня.
– Я согласен на твои условия, – сказал Адриан. – Давай мне адрес этого типа и сразу же начинай работать над паспортами.
– Учти, ты их не получишь, пока не предоставишь доказательства, что дело улажено, – предупредил Тюлень, огибая Адриана, чтобы добраться до двери и отомкнуть многочисленные замки и запоры.
– Я займусь этим с заходом солнца, – согласился Адриан, и голос его был таким же беспощадным, как и синева его глаз.
Я попридержала язык, пока дверь не закрылась, не хотела учинять допрос с пристрастием Адриану перед этим калекой. Но едва последняя задвижка встала на место, я схватила Адриана за рукав плаща:
– Ну ладно, выкладывай. Что это за дела с «обращением»?
Он изумленно приподнял брови:
– Я удивлен, Hasi. Ты казалась мне такой начитанной и образованной в сфере традиционных верований о вампирах, что я думал, ты знаешь, что означает «обратить» человека.
– Ты же Темный, а не вампир, – парировала я, ткнув его пальцем в грудь. Он взял меня за руку, и наши пальцы переплелись. – К тому же, как мы уже выяснили, я не могу положиться на Баффи, когда речь заходит о вампирах.
Он торопливо провел меня через холл перед лестницей. Повсюду валялся мусор. Мы пошли вниз по ступенькам, и лишь на следующем лестничном пролете я спросила его:
– Но если под термином «обратить» ты имеешь в виду то, что, я думаю, ты имеешь в виду, то я не согласна. Я не позволю тебе превратить кого-либо в вампира.
– В Темного.
– Да мне без разницы. Я не допущу, чтобы ты сделал это. Из-за этого все наши старания по спасению твоей души пойдут прахом. Кроме того, мне кажется, ты говорил, что только Повелитель демонов может создать Темного либо им можно стать по рождению от неискупленного вампира.
– Так и есть.
– Тогда чего хотел от тебя Тюлень?
Адриан бросил на меня пронзительный взгляд.
– Я передам этого человека Повелителю демонов.
– Категорически нет! – резко возразила я, опалив его сверкающим взглядом. – Клянусь твоим гробом, я не дам тебе это сделать!
Он вздохнул:
– Нелл, нет у меня никакого гроба.
– Что ж, спасибо небесам хотя бы за эту малость! Адриан остановился прямо на лестнице и развернул меня так, чтобы наши взгляды встретились. Лицо его освещала лишь тусклая лампа под потолком лестничной клетки.
– Hasi, у нас нет выбора. Мне эта сделка нравится ничуть не больше, чем тебе, но эту цену я могу заплатить. Нам нужны паспорта. Любая проволочка может стоить нам обоим головы.
Я коснулась пальцем кончика его носа и убежденно улыбнулась прямо в его темно-синие глаза.
– Я знаю это, и, поверь мне, я не более твоего хочу попасться твоему братцу. Но должен быть другой путь расплатиться с Тюленем. Не стоит навлекать еще одно проклятие на твою душу.
– Но ты ведь даже не знаешь, что такое «обратить» человека, кроме того, что я отдаю его Повелителю демонов, – ответил он и пошел следом за мной вниз по последнему лестничному пролету и дальше, на улицу.
– Не совсем точно, но в целом правда. Тем не менее я могу догадываться о многом, и, боюсь, твой ответ мне не понравится. – Я поежилась от холода и обхватила себя за плечи, держась поближе к Адриану. Мы шли по отнюдь не самому фешенебельному району Кёльна. Едва ли сюда заглядывали туристы. Улицы здесь были узкими и темными, а дома сплошь облупившимися и какими-то заброшенными. Люди здесь либо беззастенчиво выпрашивали, либо, напротив, предлагали сомнительные товары, либо шли, низко опустив голову и стараясь не привлекать к себе внимания. Все это навевало уныние, и я не сказала более ни слова Адриану до тех пор, пока он не поймал такси.
Прежде чем Адриан успел сказать водителю адрес, который он получил от Тюленя, я сказала таксисту, куда хочу ехать, и отвалилась на покрытую целлофановыми чехлами спинку заднего сиденья. На взгляды Адриана я старалась не обращать внимания.
– Hasi, ты же слышала, что сказала Гигли. Она не может помочь нам договориться с Тюленем. Вернуться сейчас к ней значит отсрочить неизбежное, а у нас нет ни минуты лишнего времени.
– Она сказала, что тебе ничем не может помочь, про меня не было сказано ни слова…
– Но это просто глупо, – прервал меня Адриан. – Я знаю, ты не одобряешь то, что мне предстоит сделать, но иного выбора у нас нет. Мы должны это сделать. – Он нагнулся вперед, чтобы постучать в стекло, отделяющее нас от водителя. Я отдернула его назад.
– Нет, ничего мы не должны. В смысле нам не стоит этого делать. Тебе не стоит этого делать.
– Я Предатель…
– Что не имеет никакого отношения к тому, что ты собираешься сделать. – На этот раз я прервала его. Я дотронулась пальцами до его лица, чтобы знать, что он чувствует. – Ты делаешь это, потому что считаешь, что у нас нет иной возможности расплатиться с Тюленем. Но у нас есть такая возможность.
Он удивленно вскинул брови, на что я нахмурилась.
– Тюлень сказал, что деньги ему не нужны. Чем еще мы можем с ним расплатиться, если не этим?
– Мной. – Я улыбнулась и поцеловала его в подбородок. – И перестань выглядеть таким возмущенным, я же не о сексе говорю.
На это он лишь еще больше разозлился.
– Моя Возлюбленная даже подумать об этом не смеет, ни под каким предлогом!
– Ты так думаешь? – Я подавила смешок, когда увидела, что он не на шутку завелся. Тогда я поцеловала его по-настоящему, мои губы ласкали его, когда я добавила: – И ты совершенно прав, я и подумать не могу ни о ком другом, кроме тебя. Я просто дразнила тебя, Адриан. Ревность в разумных пределах всегда украшает мужчину. Во всяком случае, мне так кажется.
– Мне не нравится, когда меня дразнят. Ты не станешь делать этого впредь.
– Хорошо, я не стану делать этого впредь, – примирительно сказала я. – По крайней мере не раньше, чем догоним Сейера. А дальше всем сделкам конец.
– Если ты уже перестала шутить по поводу обстоятельств, в которых мы оказались, то, быть может, мы продолжим путь?
– А кто сказал, что я шучу? – ответила я и потянула его к себе и повисла на нем, чтобы он не смог поцеловать меня. – Я никогда не шучу относительно твоего искупления, Адриан. И я с полной серьезностью предлагаю удовлетворить запросы Тюленя и при этом не запятнать в очередной раз твою душу.
– У меня нет души.
Я пощекотала его за ухом.
– Я бы никогда не влюбилась в мужчину, у которого нет души. И твоя уже в пределах досягаемости, но она под угрозой быть растерзанной, если мы сойдем с тропы. Так что, вместо того чтобы играть в азартные игры с судьбой, почему не сделать все проще?
– С тобой ничего просто не бывает, – пробормотал он, уткнувшись в мои волосы, но я чувствовала, как он уступает. – Ладно, рассказывай, как ты собираешься расплачиваться с Тюленем.
– Помнишь книгу, которую предлагала мне Гигли, книгу заклинаний? Когда я просматривала ее, я заметила там заклинание, которое на время превращает человека в жабу. Там были чертежи и схемы с подробными описаниями, как снять это проклятие. Но я могу сделать все и в обратном порядке, чтобы заклинание заработало. Учитывая, что Тюлень хочет, чтобы этот парень, Айран Фист, испугался, но не умер – с чем я лично совершенно солидарна, – то что может быть лучше, как превратить его в жабу?
Поцелуй Адриана был сладок, так сладок, что у меня на глаза навернулись слезы.
– Колдовать и наводить на человека проклятие – это отнюдь не одно и то же, Hasi. Кроме того, ты сама сказала, что не умеешь колдовать. Если ты можешь безнаказанно произносить заклинания, то за настоящее колдовство придется заплатить сполна. Ты можешь представить себе, во что тебе обойдется проклятие? Я не дам тебе рисковать своей жизнью ради меня.
– Я согласна с тобой, что не стоит и дальше уничтожать мой мозг клетка за клеткой, но мне кажется, что у меня не возникнет особых проблем с этим заклинанием. Ведь у меня есть ты, если что. Да и я теперь бессмертная, правда?
Адриан пристально посмотрел на меня:
– Вообще-то нет.
– Нет? Как нет? Почему нет? Разве мы не закончили это твое Воссоединение?
Его глаза, которые всегда были барометром его эмоций, потемнели до цвета ночного неба.
– Остается еще седьмая, последняя ступень.
– И что это за ступень?
– Обмен кровью.
– Ага. – Я посмотрела на его шею, где билась артерия. – То есть мне надо сделать с тобой то, что делают вампиры, да? Ладно. Я могу это сделать. Мне… м-м-м… мне ведь не придется много пить, верно? Мне бы не хотелось.
– Нет, много можно не пить. Хватит и одной капли, но этот вопрос мы еще не обсуждали. Мы не будем проводить последнюю ступень Воссоединения.
Я уставилась на него:
– Не будем? Почему это не будем?
Он попытался отвернуться, но я поймала его голову руками и не дала отвести от меня взгляд. В глазах его стояла боль, помноженная на сожаление и вину, что он завел меня так далеко по пути Воссоединения.
– Ты считаешь, что не переживешь встречи с Сейером. – Я сказала так, прочитав эхо его мыслей, хотя он и старался изо всех сил скрыть их от меня. – Ты думаешь, что он уничтожит тебя, а ты не хочешь оставлять меня беззащитной, Возлюбленной без Темного. Но почему, Адриан? Почему ты думаешь, что твой брат обязательно постарается тебя убить?
Он нежно убрал мои руки и тихонько толкнул обратно на сиденье.
– Ты действительно понимаешь, что такое наложить проклятие?
– Кроме того, что нужно применить свою волю, чтобы сделать другому человеку плохо, нет, не понимаю. Но не уходи от темы разговора. Почему ты считаешь, что Сейер обязательно хочет превратить тебя в отбивную из вампира? И почему ты думаешь, что сам не одолеешь его?
– Чтобы наложить проклятие, сначала нужно призвать демона. Именно через демона проклятие начинает работать.
– Почему ты считаешь, что Сейер… демон? – Я посмотрела на Адриана, внутри меня всколыхнулся ужас. – Ты имеешь в виду того самого демона? Из тех Повелителей демонов? Тех самых отвратительных, зверских созданий, что наводят ужас на все человечество? Тех самых обитателей ада?
– Да, – сказал он, открывая дверцу, поскольку такси остановилось перед розовым домом Гигли.
Я выбралась вслед за ним, подождала, пока он расплатится с водителем, и спросила:
– Надо полагать, что хороших демонов не бывает, да?
– Хороших демонов?
– Ну да. Вот ты, например, хороший вампир. Может, все-таки есть не самый плохой демон, с которым я смогла бы работать?
Он посмотрел на меня, как будто я была сумасшедшей.
– Нет. Хороших демонов не бывает.
– А-а-а. – Я думала над этим, пока мы поднимались по лестнице наверх. Адриан кивнул Джаде, которая выталкивала какого-то пьяного типа. Я удивленно посмотрела вслед мужчине. Он был минимум на полтора фута выше и фунтов на пятьдесят тяжелее ее, но она все равно тащила его, словно он был полным ничтожеством.
– Заклинание силы. Самый сильный из людей будет все равно слабее меня, – сказала Джада, глядя на меня своими невидящими глазами, после чего повернула голову к Адриану: – Гигли ждет тебя. На этот раз не забудьте наложить на себя защитные заклинания от чар.
Адриан негромко выругался, когда Джада издала сухой, похожий на смех звук, выбросила пьяного за дверь, довольно потерла руки и удобно устроилась в кресле-качалке в холле нижнего этажа.
– Тебе придется заколдовать нас, Hasi, – сказал он.
– Почему я? Если ты знаешь, как это делается, то будет разумнее, если ты сам нас заколдуешь. Я не знаю, как много зарядки осталось в моих заклинательных батареях.
– Я не умею колдовать. – Адриан вел меня по коридору к двери, за которой я уже слышала гул музыки.
Я поежилась, вспомнив, как вскипела моя кровь в прошлый раз, как мое желание к Адриану стало главным в жизни.
– Правда? Темные не умеют колдовать?
– Другие умеют, а я нет. Я проклят и привязан к Повелителю демонов, что лишает меня возможности колдовать. Защитное заклинание против чар делается следующим образом…
Мне потребовалось без малого пять минут, чтобы он остался доволен моей работой.
– Ага, я поняла, в чем тут фокус, – сказала я, когда закончила заклинание над ним. Оно слабо блеснуло в полутьме и растворилось. Теперь его можно было заметить, только если смотреть на него вскользь.
Адриан взял меня за запястье, когда я потянулась к дверной ручке.
– Постой, сначала ты должна убедиться, что все сделала правильно. Сила заклинания в твоей уверенности, что ты все сделала верно. Если ты не веришь сама, то заклинание ни от чего не защитит.
– Не защитит? Раньше мне этого никто не говорил. – Я закусила нижнюю губу. – Может, стоит попросить Джаду или еще кого-нибудь, чтобы они заколдовали нас? Я не уверена, что мое заклинание продержится…
– Я верю, что продержится, – ответил он и потер пальцем мою затекшую нижнюю губу. – Я уверен в твоих силах, Hasi. В тебе скрыты великие силы, о которых ты еще и не знаешь.
Я открыла было рот, чтобы оспорить его слова, но, увидев сапфировый блеск гордости в его глазах, передумала, потому что мне стало просто приятно. Я коснулась рукой его щеки и поняла, что он говорит правду – он действительно верит в мои силы. Он верит, что я могу сделать все, за что ни возьмусь. И осознание этого вспыхнуло внутри меня, наливая силой заклинание, которое я наложила на нас обоих. Золотистый узор снова вспыхнул в воздухе, затем растворился.
– И правда, – сказала я и уверенно взялась за дверную ручку, чувствуя себя неуязвимой и безрассудной, словно мы снимались в дорогом кинофильме. – Пойдем, мой вампир, покончим с этим делом и отправимся вслед за твоим братцем, чтобы вернуть себе кольцо.
– Мой вампир? – Адриан тяжко вздохнул. А я открыла дверь и смело вошла в шумную, наполненную танцующими комнату, гордо подняв голову. – Со мной еще никто не обращался, как ты. Меня боятся, передо мной трепещут, от меня бегут со всех ног. Надо мной никогда не смеются, и меня никогда не дразнят. Я Предатель…
– А я, – локтями прокладывая себе путь в шумной толпе, я улыбнулась ему через плечо, – твоя Возлюбленная, что делает меня главной! А ну прочь с моей дороги, танцующие гуманоиды! Нам с Предателем надо заняться важным делом.
Я почувствовала, как Адриан снова вздохнул, но не обратила внимания на его сожаления. Я знала, как сильно он ценит мое к нему отношение, как важно для него, что я его не боюсь, что я буду сражаться за него, что я предпочту быть с ним в заточении, чем на свободе без него.
Осталось только вернуть ему душу…
Глава 13
– У меня что, на лбу вытатуировано слово «волшебница», или что?
– Почему? – прошептал Адриан не громче меня, но от его голоса и близости его губ меня бросило в дрожь.
Я наклонилась ближе к Адриану, чтобы не мешать Гигли распекать непокорную представительницу славного рода сильфов.
– Почему все, кого бы мы ни встречали, сразу понимают, что я волшебница, просто взглянув на меня? Может, на мне есть какая-то отметина, которой я раньше не замечала? Как они догадываются?
– Представители царства бессмертных видят мир несколько иначе, нежели смертные, – ответил он, его губы ласкали мое ухо.
С трудом сдерживая желание впиться губами в его губы, я оторвалась от своих мыслей и прошептала:
– Да, но Тюлень не бессмертный.
– Он достаточно давно погрузился в наш мир, чтобы видеть все с нашей точки зрения, – ответила за него Гигли, выпроводив сильфа за дверь. Впрочем, та не закрылась до конца, так что нас обволакивала вибрация музыки. Меня словно током ударила новая волна желания, когда мое либидо вспыхнуло с новой силой.
Гигли бросила на нас многозначительный взгляд:
– Если вам нужна комната, то я рада буду услужить. Ведь, кроме этого и билетов на самолет, я немногим могу помочь.
Проворство, с которым мы оба ответили на ее предложение, вкупе со все возрастающим желанием, которое я чувствовала не только в себе, но и в Адриане, говорило о том, что, несмотря на уверенность во мне Адриана, мне было еще далеко до настоящего заклинателя.
– Сила заклинания тает. Надо брать книгу магии, – выдохнула я, ни на секунду не отводя взгляда от сверкающих синих глаз Адриана. Я сомкнула пальцы на томике с заклинаниями, едва он появился в моей руке. Адриан схватил меня и потащил к боковой двери.
– Почему? – прошептал Адриан не громче меня, но от его голоса и близости его губ меня бросило в дрожь.
Я наклонилась ближе к Адриану, чтобы не мешать Гигли распекать непокорную представительницу славного рода сильфов.
– Почему все, кого бы мы ни встречали, сразу понимают, что я волшебница, просто взглянув на меня? Может, на мне есть какая-то отметина, которой я раньше не замечала? Как они догадываются?
– Представители царства бессмертных видят мир несколько иначе, нежели смертные, – ответил он, его губы ласкали мое ухо.
С трудом сдерживая желание впиться губами в его губы, я оторвалась от своих мыслей и прошептала:
– Да, но Тюлень не бессмертный.
– Он достаточно давно погрузился в наш мир, чтобы видеть все с нашей точки зрения, – ответила за него Гигли, выпроводив сильфа за дверь. Впрочем, та не закрылась до конца, так что нас обволакивала вибрация музыки. Меня словно током ударила новая волна желания, когда мое либидо вспыхнуло с новой силой.
Гигли бросила на нас многозначительный взгляд:
– Если вам нужна комната, то я рада буду услужить. Ведь, кроме этого и билетов на самолет, я немногим могу помочь.
Проворство, с которым мы оба ответили на ее предложение, вкупе со все возрастающим желанием, которое я чувствовала не только в себе, но и в Адриане, говорило о том, что, несмотря на уверенность во мне Адриана, мне было еще далеко до настоящего заклинателя.
– Сила заклинания тает. Надо брать книгу магии, – выдохнула я, ни на секунду не отводя взгляда от сверкающих синих глаз Адриана. Я сомкнула пальцы на томике с заклинаниями, едва он появился в моей руке. Адриан схватил меня и потащил к боковой двери.