Страница:
– Какая комната? – спросил он.
– Семнадцатая свободна, или, если желаете, можете взять президентский люкс, там есть ванная.
– Мы возьмем его! – выкрикнул Адриан, уже следуя по очередному коридору. Нам вдогонку лился смех Гигли.
Этот коридор отличался от остальных. На стенах висели порнографические снимки, которые с первого взгляда казались самыми обычными. Однако при ближайшем рассмотрении – а мне представилась такая возможность, пока Адриан возился с замком президентского люкса, – я заметила, что трое из участников вакханалии прозрачные, а у четвертого две пары рук.
– Так вот как выглядит полтерге-е-е-е-е-е…
Адриан открыл дверь президентского люкса и буквально затащил меня на огромную кровать, которая господствовала в комнате.
– Ты готова принять меня? Скажи, что ты готова, Hasi, – потребовал Адриан грубым, срывающимся голосом. Он швырнул ранец и плащ на кресло и быстро стащил с себя ботинки и свитер.
Я одним движением стянула через голову жакет и свитер, затем скинула джинсы и туфли. Он одновременно со мной снял свои штаны.
– Я уже давным-давно готова. Иди же ко мне, мой дикий жеребец!
– Жеребец, говоришь? – переспросил он и упал в мои распахнутые объятия. Его тело напряглось от возбуждения. Он гладил меня по груди и животу. – Такты считаешь меня племенным жеребцом?
– Да, ты настоящий производитель, ты красивый и сильный, мой жеребец. – Я обняла его за широкие плечи и притянула к себе.
– Если ты хочешь быть моей кобылицей, то надо сделать все как полагается. – Он обнял меня за талию.
Мое сознание наполнили образы того, что он хочет со мной сделать, и я застонала от возбуждения. Он перевернул меня и поставил на колени.
– Не думаешь ли ты, что… о, видимо, думаешь…
Мы оба почти сразу же достигли оргазма. Нас обоих переполняли эмоции. Я рухнула под тяжестью его тела. Мы оба тяжело дышали, но я уже хотела его снова. Но несмотря на наше обоюдное желание, несмотря на чудесное мгновение, чего-то, казалось, не хватает, что-то было не так.
– Ты меня не укусил! Ты не пил мою кровь!
Он повалился рядом со мной, мне стало страшно, что он больше не хочет меня так, как может хотеть только Темный.
– Hasi, Hasi, – пробормотал он, встал и прижал меня к своей груди. – Неужели ты действительно думаешь, что не нужна мне больше? Ты – моя жизнь, мое дыхание, кровь, которая течет в моих венах. Без тебя мое существование просто невозможно.
– Но тогда почему… – начала я, чувствуя, что он говорит мне правду, но сбитая с толку его поведением.
– То, что мы сделали, лишь ненадолго утолило наш голод. Основное блюдо еще впереди. – Он уложил меня на густую белую шкуру, лежавшую перед камином. Я оглядывалась по сторонам, а он разводил огонь, пользуясь дровами, которые лежали аккуратной поленницей рядом с камином. Комнату освещали несколько свечей, расставленных повсюду на маленьких столиках. Помимо столиков, из мебели в комнате были только кровать и длинный диван у стены.
Я посмотрела на мускулистую спину Адриана, который разжигал огонь, и улыбнулась его развратным мыслям. Я разделяла их все до единой.
– Главное блюдо, да? Я определенно изголодалась, так что, полагаю, тебе, как джентльмену, нужно уступить пальму первенства даме.
– Пожалуй, это можно обсудить, – ответил он, повернувшись ко мне вполоборота. Он улыбнулся, и от его улыбки мое сердце забилось быстрее. Свет от огня позолотил его загорелую кожу, прошелся своим языком по его волосам и окрасил его брови в цвет скорее красный, чем коричневый. Его глаза стали совсем темными, такими темными, что я не решилась определить их цвет. Но, даже недотрагиваясь до него, я чувствовала страсть, что бушевала в нем.
– Я люблю тебя, – сказала я не раздумывая. Он моргнул.
– Мало того, ты тоже меня любишь.
Он раздул ноздри. Ах, как мне это нравилось! Я улыбнулась:
– Я чувствую твои эмоции, хотя даже не дотрагиваюсь до тебя. Похоже, ты был прав, когда говорил, что мой мозг сам себя лечит мало-помалу.
– Hasi, – начал он, но замолчал. Мне несложно было понять, что он сожалеет о чем-то.
– Нет, – сказала я и притянула его за плечи к себе, – я ничего не желаю слышать о том, что ты не выживешь после встречи с Сейером. Я не желаю твоего благородства и самопожертвования. Я просто хочу, чтобы ты любил меня так же, как я люблю тебя, Адриан.
Отчаяние затмило все еще сильное возбуждение в нем. Он закрыл глаза, и я поцеловала его, отметив, что он искренне верит в то, что у нас нет будущего. Во мне боролись два противоречивых чувства. Мне хотелось добиться от него признания в любви и в то же время хотелось показать, что это такое – любить другого человека. В итоге я приняла то, что он готов был мне дать, а беспокойство по поводу нашего будущего отложила на потом.
Я пощекотала его под коленкой, и его нога дернулась.
– Тебе щекотно?
– Ну разумеется, – ответил он, открывая глаза. На этот раз они были цвета индиго, полные страсти и возбуждения. Я коварно улыбнулась. Раньше я не умела так улыбаться, но быстро научилась, едва познакомилась с Адрианом.
– Кто бы мог подумать, что вампиры боятся щекотки. Я определенно побеседую с создателями «Баффи» по поводу некоторых вампирских штучек.
Он замер, когда я прошлась языком там, где недавно были мои пальцы.
– Скажи, чего тебе хочется? – спросила я, лишь ненадолго отрываясь от его ноги.
– Всего, – прошептал он томно.
Я медленно подняла взгляд вверх по его телу, не упустив ни единой детали. Он лежал на спине, его пальцы впились в шкуру по обе стороны от его бедер. Он застонал, глядя на меня.
– Вот и хорошо. Потому что у меня далеко идущие планы на твой счет. – Я переключилась на другую ногу, нежно царапая ногтями чувствительную кожу на внутренней стороне бедер.
Я поднялась выше, продолжая ласкать его, и он задрожал всем телом.
– Тебе нравится то, что я делаю? – спросила я и добавила к рукам язык.
Боже правый, Hasi! Как ты можешь спрашивать такие вещи? Твои прикосновения разжигают меня.
Я улыбнулась, довольная собой, и тут я поняла еще кое-что.
Адриан? Я тебя слышала! В голове, я слышала твой голос!
Он не ответил, лишь открыл глаза и удивленно посмотрел на меня:
– Что случилось, Нелл?
Я одарила его еще одной улыбкой. Потом приподнялась, чтобы никак его не касаться, и положила ладони ему на живот.
Адриан?
Что случилось, Hasi? Говори. Что тебя так удивило?
Я наклонилась и приникла губами к его упругому животу. Я снова могу тебя слышать, но только тогда, когда дотрагиваюсь до тебя. Значит, придется касаться тебя почаще.
Он стонал от наслаждения, и это лишь еще сильнее распаляло меня.
Вечно ты сводишь меня с ума, Hasi. Прикосновение его сознания было таким приятным, что я снова подумала, как сильно мне его не хватало. Ты заставляешь меня мечтать о том, чего у меня нет. Ты заставляешь меня надеяться.
Я поднялась еще выше, покрывая его торс поцелуями.
Он снова застонал, наши тела переплелись в клубке страсти.
Нелл, моя чудесная, прелестная Нелл. Ты так мне нужна. Каждая частичка тебя.
Его губы и клыки ласкали и терзали меня в умопомрачительном танце наслаждения, которому, казалось, не будет конца.
Я всегда буду твоей, моя любовь. Я никогда не покину тебя.
Его клыки нашли вену на моей шее, он прижался грудью к моей спине, убыстряя темп. Голод его возрастал с каждым поцелуем. Он хотел моей крови, а я хотела дать ее ему.
Возьми, Адриан. Возьми то, что можешь взять только ты.
Он погрузил клыки в мою плоть. Сначала я почувствовал легкую боль, которая почти сразу сменилась наслаждением. Мне казалось, что мы лишились бренной плоти. Он пил, и его насыщение совпало с очередным оргазмом. В пылу страсти, в порыве благодарности, я решила, что пришло время, что это должно случиться сейчас, что так суждено.
Hasi, нет! Я услышала в голове его крик, но мои клыки уже впились в кожу на его руке. Ты не должна пить мою кровь! Ты не должна воссоединяться со мной!
Его кровь была горячей и сладкой, совсем не похожей на кровь, которую я пробовала, порезав палец или поранив десну. Я пососала укушенную кожу, чтобы слизнуть еще одну драгоценную каплю. Адриан достиг пика наслаждения и кончил, заставив меня снова конвульсивно вздрогнуть. Это было неописуемое блаженство.
Но минута радости и наслаждения прошла.
Что ты наделала? Его мысли лениво текли в моем сознании. Мы лежали на шкуре, истощенные, уставшие, счастливые. Наши сердца бились в одном ритме. Он обнимал меня одной рукой, а другой продолжал ласкать мою грудь. Ты не понимаешь, что наделала, Hasi.
Я понимаю только, что ты тот самый мужчина, с которым я хочу провести остаток своей жизни. И еще я понимаю, что нужна тебе. Я также понимаю, что без тебя у меня вовсе не будет никакой жизни.
Он закрыл для меня свое сознание и перевернул на спину. Я все еще могла чувствовать его эмоции, но мысли читать уже не могла. Впрочем, мне и не нужно было читать их, я и так все понимала – сожаление и печаль в его глазах, запятнавшие наше счастье, сказали мне без всяких слов и мыслей, что он до сих пор не верит, что сможет выжить после встречи с братом.
– Эй, а я думала, мы воссоединились.
Адриан шевельнулся, когда я нежно пощекотала его большим пальцем ноги. Я долго сдерживалась, глядя на его мускулистую фигуру, пока он спал прямо на шкуре перед камином с тлеющими углями. Свечи отбрасывали тени, и их свет плясал на его бронзовой коже. Он спал на спине, положив одну руку на грудь. Его лицо было спокойным и расслабленным и таким красивым, что у меня дух захватывало. Его длинные черные ресницы разлепились, и он посмотрел на меня глазами цвета айсберга. Я стояла перед ним, завернувшись в персикового цвета полотенце.
– Ты принимала без меня ванну? Я улыбнулась на его обвинение.
– Солнце зайдет через час. У нас много дел, а ты так крепко спал. Я решила, что здоровый сон тебе нужен больше, чем шалости в пенной ванне. Кроме того, нам нужно довести до конца начатое.
Его глаза окрасились в темно-синие тона, он лег на бок, опершись на локоть, а свободной рукой провел по моей лодыжке, отчего мне захотелось все бросить и лечь рядом с ним.
– Ты действительно думаешь, что нам лучше скучать порознь, чем шалить вместе?
– Нет, – сказала я, сбрасывая полотенце, и присела рядом с ним. – Мне никогда не будет скучно с тобой. Да и тебе будет со мной всегда интересно.
– Угу, – согласился он и притянул меня к себе, возобновляя ласки.
– Адриан, любовь моя, у нас нет времени, – слабо запротестовала я, стараясь не растаять в его объятиях. Мои руки отказывались повиноваться мне, и, вместо того чтобы оттолкнуть его, я принялась изучать рельеф его мышц. А он все ласкал и ласкал меня, и я уже начинала терять голову. – К черту время, – промурлыкала я, отдаваясь во власть желания…
– Почему ты спросила, воссоединились мы или нет? – вымолвил он, уткнувшись в мое плечо, вечность спустя. – Ты сделала выбор и попробовала мою кровь, несмотря на мои протесты. Теперь ты сожалеешь…
– Я вовсе не сожалею, – прервала я. Он смотрел на меня с подозрением. – Не сожалею ни секунды. Я, возможно, и новичок в вашем мире, но ты – все для меня. Я всегда мечтала о таком мужчине. А что до проклятия, которое держит тебя, и до всего остального, то мы придумаем что-нибудь.
– Так чего ты тогда спрашивала про Воссоединение?
Я поцеловала его в морщинку на переносице. Он встал и подал мне руку. Я тоже поднялась.
– Потому что… – ответила я, укутываясь в полотенце. Адриан, казалось, совершенно не стеснялся своей наготы. Еще бы, ведь он состоял из одних мускулов, а я была далеко не так прекрасно сложена. – Когда я была в ванной, я себя внимательно изучила, но не нашла никаких изменений. Что, должно пройти какое-то время, прежде чем перемены станут заметны?
– Перемены? Какие перемены?
– Как какие перемены? Я же твоя Возлюбленная. А посмотри на мое лицо: ничего не изменилось, дряблость кожи никуда не делась. И рука, и нога тоже по-прежнему искалеченные.
Он напряженно пытался понять, о чем я толкую, его брови все сильнее и сильнее съезжались на переносице. И тут проблеск догадки отразился в его глазах. Его лицо сразу застыло, точно маска.
– Ты думала, что станешь самим совершенством после того, как мы воссоединимся?
– Ну да! Разве это не одна из особенностей бессмертного образа жизни?
– Нет, – ответил он тихим шепотом, который едва ли нарушил тишину уединенной комнаты, но вот его глаза, его выразительные глаза не давали мне покоя. Они были совершенно лишены каких бы то ни было эмоций. – В случае с Темным и его Возлюбленной бессмертие дает лишь возможность избежать естественной кончины. Но оно не означает, что ты избавишься от физической неполноценности.
– Ну ничего себе! – вспылила я и уставилась на него, уперев руки в бока. – И почему ты не сказал мне этого раньше?
Он выпрямился и подтянулся, когда я взмахнула руками и продефилировала в ванную комнату, выпалив на ходу:
– Ну ты ведь мог мне сказать! У меня были надежды, что после того, как мы с тобой воссоединимся, я стану нормальной, а теперь мне как жить дальше? Вечность со слабой рукой и ногой и асимметричным лицом? Чудесно! Просто замечательно!
Лишь в ванной я поняла, что-то не так. Что-то нехорошее произошло.
– Адриан? – Я высунула голову из-за двери и увидела его в той же позе, в какой оставила. Он застыл, точно статуя древнегреческого бога. – Раз уж ты снова меня испачкал, то я думаю, будет честно, если ты сам меня и вымоешь.
Он ничего не сказал, глядя в пространство, которое я не так давно населяла.
– Или давай я тебя помою. Там ванна с пузырьками. Адриан? Да в чем дело… о Боже мой! – Я подошла к нему, чтобы узнать, что стряслось, но едва я подошла на расстояние вытянутой руки, его боль затопила мое сознание, и я чуть не упала на колени.
Только тут я поняла ошибку, которую совершила.
– Адриан, дотронься до меня. – Я встала перед ним, чувствуя всю тяжесть его мучений. Не дожидаясь, пока он сможет отреагировать, я прижалась к нему и обняла его за талию. Почувствуй меня, Адриан. Почувствуй, как сильно я тебя люблю. Я воссоединилась с тобой не потому, что снова хотела стать здоровой, а потому, что ты теперь моя жизнь. Я не смогу быть счастливой без тебя.
Касание его сознания было несмелым, осторожным, как будто он боялся соединиться со мной. Я улыбнулась ему и открылась навстречу, и меня заполнило ощущение, которое невозможно передать словами. Вместо этого я распахнула ему свою душу и дала почувствовать ему всю глубину своих эмоций.
Ты хочешь снова стать такой, как прежде. Его мысль проскользнула в моей голове, в его словах я слышала упрек.
Да. А еще я хотела бы скинуть фунтов двадцать веса, отрастить ноги подлиннее и уже избавиться наконец от этого идиотского родимого пятна на спине. Но если тому не бывать, то и Бог с ним. Мне жаль, что ты неправильно меня понял. Я всего лишь немного разочаровалась, узнав, как обстоит дело с этим бессмертием, но главное – это то, что мы вместе.
Он обнял меня, принимая правду, и прижался ко мне всем телом. Он крепко держал меня в своих руках, не открывая свой разум для меня, сражаясь со своими внутренними демонами. Я не стала давить на него, просто обняла его в ответ и молилась изо всех сил, чтобы найти нужные слова, дабы убедить его в том, что у нас есть будущее.
Но все обошлось. Мы сходили в ванну и сделали все по возможности быстро.
– Надо идти, – сказал Адриан, переодеваясь в свежее, что нашлось в его бездонном ранце.
– А у тебя есть там что-нибудь не черного цвета? – спросила я, не в силах оторвать взгляд от его фигуры, когда он натягивал на себя черные джинсы. – Они тебе, безусловно, идут, но мне хотелось бы видеть тебя в чем-нибудь синем. Может, синяя шелковая рубашка? Уверена, она оттенит твои глаза.
– Я Предатель, – ответил он. – Я не наряжаюсь как попугай. Черная одежда символизирует отсутствие души. Черный цвет подчеркивает мою природу, он также сигнализирует, что я вне закона, что я в бегах.
– Ты бывший Предатель, и теперь у тебя есть Возлюбленная. А это значит, что душа к тебе вернется, так что ты можешь носить любой цвет, какой тебе нравится. – Я перевела взгляд на свою одежду. Одежду подбирала для меня Гигли, и ее оставили рядом с подносом, на котором принесли хлеб, сыр и белое вино. Я взяла с постели нижнее белье и оторвала этикетку и ценник, прежде чем надеть все на себя. – Хотя, конечно, надо признать, что черное очень тебе идет. Слава Богу, Гигли купила мне правильное нижнее белье.
Адриан никак не прокомментировал мои слова, он лишь молча смотрел, как я надеваю коротенькую, чуть выше колена, юбочку из шифона и подобранный по цвету, украшенный бисером свитер.
Десятью минутами позже я почистила зубы (спасибо Гигли за то, что подумала и о такой мелочи), причесала волосы и присела, чтобы просмотреть книгу с заклинаниями, которую она дала мне еще раньше.
– Это просто смешно, – сказал в сердцах Адриан и сел рядом на кровать. – Ничего не получится. Бросай эту ерунду и позволь мне обо всем позаботиться. У нас нет времени на всякие глупости.
– Это не глупости. Ты вот-вот вернешь свою душу, так что мы не станем рисковать этим. – Я перевернула страницу, закусив нижнюю губу и внимательно вчитываясь в текст на латыни, который, похоже, как раз подходил нам. – Так, давай-ка посмотрим… убийства… нет, это не для нас. Слишком жестоко. Расчленение… фи, какая пакость. Превращение жертвы в духа смерти. Что такое дух смерти? Это плохо?
Адриан кивнул.
– Очень плохо или терпимо плохо?
– Дух смерти после того, как оповещает о ее приближении, удаляется в неизвестность навечно.
– Ой! Ладно, не будем превращать в духа смерти. Ага. Вот есть заклинание, как превратить человека в существо с голо – вой собаки и телом змеи. – Я посмотрела на Адриана, и тот закатил глаза. – Понятно, это тоже не подходит. А-а-а! Вот, нашла: заклинание, которое делает жертву беспомощной. Хм. Непохоже, чтобы жертве что-либо угрожало, просто человек становится беспомощным перед тем, кто навел на него проклятие. Уверена, это то, что надо.
Адриан встал передо мной, и я посмотрела на него.
– Даже если бы я позволил тебе использовать свою силу против члена банды Эйзенфауста – а я не позволю, – то факт остается фактом: ты не можешь ни на кого наложить проклятие, не прибегнув к помощи Повелителя демонов или одного из его слуг. А я сомневаюсь, что ты в состоянии контролировать демона.
– А я знаю, что не в состоянии, – сказала я с улыбкой. – А вот ты запросто можешь его контролировать. Ты призовешь для меня демона, а я воспользуюсь этим, чтобы наложить проклятие на человека Эйзенфауста…
Он покачал головой, не дав мне закончить:
– Темные не могут призывать демонов.
– Не могут? – Мои надежды рушились. Я знала, что он прав, знала, что мне не призвать демона. А если у нас не будет демона, то Адриану придется рискнуть своей душой и даже, возможно, стать смертным. – Черт возьми! Ну почему они не могут этого делать?
– Наша связь с Повелителем демонов слишком сильна. Слуги не могут вызывать других сдуг.
Я нахмурилась и в сердцах едва не швырнула книжку в огонь, но до меня дошел смысл его слов, просочившись сквозь чувство разочарования и злобу. Я вскочила с кровати и поцеловала его в кончик носа.
– Ты просто гений!
Он отошел в сторону, когда я сжала книгу в одной руке, а второй подхватила его ранец.
– Нелл…
– Разве ты не понимаешь? – Я остановилась у двери, чтобы надеть жакет. – Ты сказал, что нужен слуга Повелителя демонов, чтобы я смогла наложить проклятие. Мы оба сошлись на том, что нам нужен демон, но до тех пор, пока мы не сняли с тебя твое собственное проклятие, ты и есть слуга Повелителя демонов! Я могу использовать тебя вместо демона. Пойдем, солнце садится. Давай найдем этого сутенера Эйзенфауста и превратим его в беспомощного таракана.
Глава 14
– Семнадцатая свободна, или, если желаете, можете взять президентский люкс, там есть ванная.
– Мы возьмем его! – выкрикнул Адриан, уже следуя по очередному коридору. Нам вдогонку лился смех Гигли.
Этот коридор отличался от остальных. На стенах висели порнографические снимки, которые с первого взгляда казались самыми обычными. Однако при ближайшем рассмотрении – а мне представилась такая возможность, пока Адриан возился с замком президентского люкса, – я заметила, что трое из участников вакханалии прозрачные, а у четвертого две пары рук.
– Так вот как выглядит полтерге-е-е-е-е-е…
Адриан открыл дверь президентского люкса и буквально затащил меня на огромную кровать, которая господствовала в комнате.
– Ты готова принять меня? Скажи, что ты готова, Hasi, – потребовал Адриан грубым, срывающимся голосом. Он швырнул ранец и плащ на кресло и быстро стащил с себя ботинки и свитер.
Я одним движением стянула через голову жакет и свитер, затем скинула джинсы и туфли. Он одновременно со мной снял свои штаны.
– Я уже давным-давно готова. Иди же ко мне, мой дикий жеребец!
– Жеребец, говоришь? – переспросил он и упал в мои распахнутые объятия. Его тело напряглось от возбуждения. Он гладил меня по груди и животу. – Такты считаешь меня племенным жеребцом?
– Да, ты настоящий производитель, ты красивый и сильный, мой жеребец. – Я обняла его за широкие плечи и притянула к себе.
– Если ты хочешь быть моей кобылицей, то надо сделать все как полагается. – Он обнял меня за талию.
Мое сознание наполнили образы того, что он хочет со мной сделать, и я застонала от возбуждения. Он перевернул меня и поставил на колени.
– Не думаешь ли ты, что… о, видимо, думаешь…
Мы оба почти сразу же достигли оргазма. Нас обоих переполняли эмоции. Я рухнула под тяжестью его тела. Мы оба тяжело дышали, но я уже хотела его снова. Но несмотря на наше обоюдное желание, несмотря на чудесное мгновение, чего-то, казалось, не хватает, что-то было не так.
– Ты меня не укусил! Ты не пил мою кровь!
Он повалился рядом со мной, мне стало страшно, что он больше не хочет меня так, как может хотеть только Темный.
– Hasi, Hasi, – пробормотал он, встал и прижал меня к своей груди. – Неужели ты действительно думаешь, что не нужна мне больше? Ты – моя жизнь, мое дыхание, кровь, которая течет в моих венах. Без тебя мое существование просто невозможно.
– Но тогда почему… – начала я, чувствуя, что он говорит мне правду, но сбитая с толку его поведением.
– То, что мы сделали, лишь ненадолго утолило наш голод. Основное блюдо еще впереди. – Он уложил меня на густую белую шкуру, лежавшую перед камином. Я оглядывалась по сторонам, а он разводил огонь, пользуясь дровами, которые лежали аккуратной поленницей рядом с камином. Комнату освещали несколько свечей, расставленных повсюду на маленьких столиках. Помимо столиков, из мебели в комнате были только кровать и длинный диван у стены.
Я посмотрела на мускулистую спину Адриана, который разжигал огонь, и улыбнулась его развратным мыслям. Я разделяла их все до единой.
– Главное блюдо, да? Я определенно изголодалась, так что, полагаю, тебе, как джентльмену, нужно уступить пальму первенства даме.
– Пожалуй, это можно обсудить, – ответил он, повернувшись ко мне вполоборота. Он улыбнулся, и от его улыбки мое сердце забилось быстрее. Свет от огня позолотил его загорелую кожу, прошелся своим языком по его волосам и окрасил его брови в цвет скорее красный, чем коричневый. Его глаза стали совсем темными, такими темными, что я не решилась определить их цвет. Но, даже недотрагиваясь до него, я чувствовала страсть, что бушевала в нем.
– Я люблю тебя, – сказала я не раздумывая. Он моргнул.
– Мало того, ты тоже меня любишь.
Он раздул ноздри. Ах, как мне это нравилось! Я улыбнулась:
– Я чувствую твои эмоции, хотя даже не дотрагиваюсь до тебя. Похоже, ты был прав, когда говорил, что мой мозг сам себя лечит мало-помалу.
– Hasi, – начал он, но замолчал. Мне несложно было понять, что он сожалеет о чем-то.
– Нет, – сказала я и притянула его за плечи к себе, – я ничего не желаю слышать о том, что ты не выживешь после встречи с Сейером. Я не желаю твоего благородства и самопожертвования. Я просто хочу, чтобы ты любил меня так же, как я люблю тебя, Адриан.
Отчаяние затмило все еще сильное возбуждение в нем. Он закрыл глаза, и я поцеловала его, отметив, что он искренне верит в то, что у нас нет будущего. Во мне боролись два противоречивых чувства. Мне хотелось добиться от него признания в любви и в то же время хотелось показать, что это такое – любить другого человека. В итоге я приняла то, что он готов был мне дать, а беспокойство по поводу нашего будущего отложила на потом.
Я пощекотала его под коленкой, и его нога дернулась.
– Тебе щекотно?
– Ну разумеется, – ответил он, открывая глаза. На этот раз они были цвета индиго, полные страсти и возбуждения. Я коварно улыбнулась. Раньше я не умела так улыбаться, но быстро научилась, едва познакомилась с Адрианом.
– Кто бы мог подумать, что вампиры боятся щекотки. Я определенно побеседую с создателями «Баффи» по поводу некоторых вампирских штучек.
Он замер, когда я прошлась языком там, где недавно были мои пальцы.
– Скажи, чего тебе хочется? – спросила я, лишь ненадолго отрываясь от его ноги.
– Всего, – прошептал он томно.
Я медленно подняла взгляд вверх по его телу, не упустив ни единой детали. Он лежал на спине, его пальцы впились в шкуру по обе стороны от его бедер. Он застонал, глядя на меня.
– Вот и хорошо. Потому что у меня далеко идущие планы на твой счет. – Я переключилась на другую ногу, нежно царапая ногтями чувствительную кожу на внутренней стороне бедер.
Я поднялась выше, продолжая ласкать его, и он задрожал всем телом.
– Тебе нравится то, что я делаю? – спросила я и добавила к рукам язык.
Боже правый, Hasi! Как ты можешь спрашивать такие вещи? Твои прикосновения разжигают меня.
Я улыбнулась, довольная собой, и тут я поняла еще кое-что.
Адриан? Я тебя слышала! В голове, я слышала твой голос!
Он не ответил, лишь открыл глаза и удивленно посмотрел на меня:
– Что случилось, Нелл?
Я одарила его еще одной улыбкой. Потом приподнялась, чтобы никак его не касаться, и положила ладони ему на живот.
Адриан?
Что случилось, Hasi? Говори. Что тебя так удивило?
Я наклонилась и приникла губами к его упругому животу. Я снова могу тебя слышать, но только тогда, когда дотрагиваюсь до тебя. Значит, придется касаться тебя почаще.
Он стонал от наслаждения, и это лишь еще сильнее распаляло меня.
Вечно ты сводишь меня с ума, Hasi. Прикосновение его сознания было таким приятным, что я снова подумала, как сильно мне его не хватало. Ты заставляешь меня мечтать о том, чего у меня нет. Ты заставляешь меня надеяться.
Я поднялась еще выше, покрывая его торс поцелуями.
Он снова застонал, наши тела переплелись в клубке страсти.
Нелл, моя чудесная, прелестная Нелл. Ты так мне нужна. Каждая частичка тебя.
Его губы и клыки ласкали и терзали меня в умопомрачительном танце наслаждения, которому, казалось, не будет конца.
Я всегда буду твоей, моя любовь. Я никогда не покину тебя.
Его клыки нашли вену на моей шее, он прижался грудью к моей спине, убыстряя темп. Голод его возрастал с каждым поцелуем. Он хотел моей крови, а я хотела дать ее ему.
Возьми, Адриан. Возьми то, что можешь взять только ты.
Он погрузил клыки в мою плоть. Сначала я почувствовал легкую боль, которая почти сразу сменилась наслаждением. Мне казалось, что мы лишились бренной плоти. Он пил, и его насыщение совпало с очередным оргазмом. В пылу страсти, в порыве благодарности, я решила, что пришло время, что это должно случиться сейчас, что так суждено.
Hasi, нет! Я услышала в голове его крик, но мои клыки уже впились в кожу на его руке. Ты не должна пить мою кровь! Ты не должна воссоединяться со мной!
Его кровь была горячей и сладкой, совсем не похожей на кровь, которую я пробовала, порезав палец или поранив десну. Я пососала укушенную кожу, чтобы слизнуть еще одну драгоценную каплю. Адриан достиг пика наслаждения и кончил, заставив меня снова конвульсивно вздрогнуть. Это было неописуемое блаженство.
Но минута радости и наслаждения прошла.
Что ты наделала? Его мысли лениво текли в моем сознании. Мы лежали на шкуре, истощенные, уставшие, счастливые. Наши сердца бились в одном ритме. Он обнимал меня одной рукой, а другой продолжал ласкать мою грудь. Ты не понимаешь, что наделала, Hasi.
Я понимаю только, что ты тот самый мужчина, с которым я хочу провести остаток своей жизни. И еще я понимаю, что нужна тебе. Я также понимаю, что без тебя у меня вовсе не будет никакой жизни.
Он закрыл для меня свое сознание и перевернул на спину. Я все еще могла чувствовать его эмоции, но мысли читать уже не могла. Впрочем, мне и не нужно было читать их, я и так все понимала – сожаление и печаль в его глазах, запятнавшие наше счастье, сказали мне без всяких слов и мыслей, что он до сих пор не верит, что сможет выжить после встречи с братом.
– Эй, а я думала, мы воссоединились.
Адриан шевельнулся, когда я нежно пощекотала его большим пальцем ноги. Я долго сдерживалась, глядя на его мускулистую фигуру, пока он спал прямо на шкуре перед камином с тлеющими углями. Свечи отбрасывали тени, и их свет плясал на его бронзовой коже. Он спал на спине, положив одну руку на грудь. Его лицо было спокойным и расслабленным и таким красивым, что у меня дух захватывало. Его длинные черные ресницы разлепились, и он посмотрел на меня глазами цвета айсберга. Я стояла перед ним, завернувшись в персикового цвета полотенце.
– Ты принимала без меня ванну? Я улыбнулась на его обвинение.
– Солнце зайдет через час. У нас много дел, а ты так крепко спал. Я решила, что здоровый сон тебе нужен больше, чем шалости в пенной ванне. Кроме того, нам нужно довести до конца начатое.
Его глаза окрасились в темно-синие тона, он лег на бок, опершись на локоть, а свободной рукой провел по моей лодыжке, отчего мне захотелось все бросить и лечь рядом с ним.
– Ты действительно думаешь, что нам лучше скучать порознь, чем шалить вместе?
– Нет, – сказала я, сбрасывая полотенце, и присела рядом с ним. – Мне никогда не будет скучно с тобой. Да и тебе будет со мной всегда интересно.
– Угу, – согласился он и притянул меня к себе, возобновляя ласки.
– Адриан, любовь моя, у нас нет времени, – слабо запротестовала я, стараясь не растаять в его объятиях. Мои руки отказывались повиноваться мне, и, вместо того чтобы оттолкнуть его, я принялась изучать рельеф его мышц. А он все ласкал и ласкал меня, и я уже начинала терять голову. – К черту время, – промурлыкала я, отдаваясь во власть желания…
– Почему ты спросила, воссоединились мы или нет? – вымолвил он, уткнувшись в мое плечо, вечность спустя. – Ты сделала выбор и попробовала мою кровь, несмотря на мои протесты. Теперь ты сожалеешь…
– Я вовсе не сожалею, – прервала я. Он смотрел на меня с подозрением. – Не сожалею ни секунды. Я, возможно, и новичок в вашем мире, но ты – все для меня. Я всегда мечтала о таком мужчине. А что до проклятия, которое держит тебя, и до всего остального, то мы придумаем что-нибудь.
– Так чего ты тогда спрашивала про Воссоединение?
Я поцеловала его в морщинку на переносице. Он встал и подал мне руку. Я тоже поднялась.
– Потому что… – ответила я, укутываясь в полотенце. Адриан, казалось, совершенно не стеснялся своей наготы. Еще бы, ведь он состоял из одних мускулов, а я была далеко не так прекрасно сложена. – Когда я была в ванной, я себя внимательно изучила, но не нашла никаких изменений. Что, должно пройти какое-то время, прежде чем перемены станут заметны?
– Перемены? Какие перемены?
– Как какие перемены? Я же твоя Возлюбленная. А посмотри на мое лицо: ничего не изменилось, дряблость кожи никуда не делась. И рука, и нога тоже по-прежнему искалеченные.
Он напряженно пытался понять, о чем я толкую, его брови все сильнее и сильнее съезжались на переносице. И тут проблеск догадки отразился в его глазах. Его лицо сразу застыло, точно маска.
– Ты думала, что станешь самим совершенством после того, как мы воссоединимся?
– Ну да! Разве это не одна из особенностей бессмертного образа жизни?
– Нет, – ответил он тихим шепотом, который едва ли нарушил тишину уединенной комнаты, но вот его глаза, его выразительные глаза не давали мне покоя. Они были совершенно лишены каких бы то ни было эмоций. – В случае с Темным и его Возлюбленной бессмертие дает лишь возможность избежать естественной кончины. Но оно не означает, что ты избавишься от физической неполноценности.
– Ну ничего себе! – вспылила я и уставилась на него, уперев руки в бока. – И почему ты не сказал мне этого раньше?
Он выпрямился и подтянулся, когда я взмахнула руками и продефилировала в ванную комнату, выпалив на ходу:
– Ну ты ведь мог мне сказать! У меня были надежды, что после того, как мы с тобой воссоединимся, я стану нормальной, а теперь мне как жить дальше? Вечность со слабой рукой и ногой и асимметричным лицом? Чудесно! Просто замечательно!
Лишь в ванной я поняла, что-то не так. Что-то нехорошее произошло.
– Адриан? – Я высунула голову из-за двери и увидела его в той же позе, в какой оставила. Он застыл, точно статуя древнегреческого бога. – Раз уж ты снова меня испачкал, то я думаю, будет честно, если ты сам меня и вымоешь.
Он ничего не сказал, глядя в пространство, которое я не так давно населяла.
– Или давай я тебя помою. Там ванна с пузырьками. Адриан? Да в чем дело… о Боже мой! – Я подошла к нему, чтобы узнать, что стряслось, но едва я подошла на расстояние вытянутой руки, его боль затопила мое сознание, и я чуть не упала на колени.
Только тут я поняла ошибку, которую совершила.
– Адриан, дотронься до меня. – Я встала перед ним, чувствуя всю тяжесть его мучений. Не дожидаясь, пока он сможет отреагировать, я прижалась к нему и обняла его за талию. Почувствуй меня, Адриан. Почувствуй, как сильно я тебя люблю. Я воссоединилась с тобой не потому, что снова хотела стать здоровой, а потому, что ты теперь моя жизнь. Я не смогу быть счастливой без тебя.
Касание его сознания было несмелым, осторожным, как будто он боялся соединиться со мной. Я улыбнулась ему и открылась навстречу, и меня заполнило ощущение, которое невозможно передать словами. Вместо этого я распахнула ему свою душу и дала почувствовать ему всю глубину своих эмоций.
Ты хочешь снова стать такой, как прежде. Его мысль проскользнула в моей голове, в его словах я слышала упрек.
Да. А еще я хотела бы скинуть фунтов двадцать веса, отрастить ноги подлиннее и уже избавиться наконец от этого идиотского родимого пятна на спине. Но если тому не бывать, то и Бог с ним. Мне жаль, что ты неправильно меня понял. Я всего лишь немного разочаровалась, узнав, как обстоит дело с этим бессмертием, но главное – это то, что мы вместе.
Он обнял меня, принимая правду, и прижался ко мне всем телом. Он крепко держал меня в своих руках, не открывая свой разум для меня, сражаясь со своими внутренними демонами. Я не стала давить на него, просто обняла его в ответ и молилась изо всех сил, чтобы найти нужные слова, дабы убедить его в том, что у нас есть будущее.
Но все обошлось. Мы сходили в ванну и сделали все по возможности быстро.
– Надо идти, – сказал Адриан, переодеваясь в свежее, что нашлось в его бездонном ранце.
– А у тебя есть там что-нибудь не черного цвета? – спросила я, не в силах оторвать взгляд от его фигуры, когда он натягивал на себя черные джинсы. – Они тебе, безусловно, идут, но мне хотелось бы видеть тебя в чем-нибудь синем. Может, синяя шелковая рубашка? Уверена, она оттенит твои глаза.
– Я Предатель, – ответил он. – Я не наряжаюсь как попугай. Черная одежда символизирует отсутствие души. Черный цвет подчеркивает мою природу, он также сигнализирует, что я вне закона, что я в бегах.
– Ты бывший Предатель, и теперь у тебя есть Возлюбленная. А это значит, что душа к тебе вернется, так что ты можешь носить любой цвет, какой тебе нравится. – Я перевела взгляд на свою одежду. Одежду подбирала для меня Гигли, и ее оставили рядом с подносом, на котором принесли хлеб, сыр и белое вино. Я взяла с постели нижнее белье и оторвала этикетку и ценник, прежде чем надеть все на себя. – Хотя, конечно, надо признать, что черное очень тебе идет. Слава Богу, Гигли купила мне правильное нижнее белье.
Адриан никак не прокомментировал мои слова, он лишь молча смотрел, как я надеваю коротенькую, чуть выше колена, юбочку из шифона и подобранный по цвету, украшенный бисером свитер.
Десятью минутами позже я почистила зубы (спасибо Гигли за то, что подумала и о такой мелочи), причесала волосы и присела, чтобы просмотреть книгу с заклинаниями, которую она дала мне еще раньше.
– Это просто смешно, – сказал в сердцах Адриан и сел рядом на кровать. – Ничего не получится. Бросай эту ерунду и позволь мне обо всем позаботиться. У нас нет времени на всякие глупости.
– Это не глупости. Ты вот-вот вернешь свою душу, так что мы не станем рисковать этим. – Я перевернула страницу, закусив нижнюю губу и внимательно вчитываясь в текст на латыни, который, похоже, как раз подходил нам. – Так, давай-ка посмотрим… убийства… нет, это не для нас. Слишком жестоко. Расчленение… фи, какая пакость. Превращение жертвы в духа смерти. Что такое дух смерти? Это плохо?
Адриан кивнул.
– Очень плохо или терпимо плохо?
– Дух смерти после того, как оповещает о ее приближении, удаляется в неизвестность навечно.
– Ой! Ладно, не будем превращать в духа смерти. Ага. Вот есть заклинание, как превратить человека в существо с голо – вой собаки и телом змеи. – Я посмотрела на Адриана, и тот закатил глаза. – Понятно, это тоже не подходит. А-а-а! Вот, нашла: заклинание, которое делает жертву беспомощной. Хм. Непохоже, чтобы жертве что-либо угрожало, просто человек становится беспомощным перед тем, кто навел на него проклятие. Уверена, это то, что надо.
Адриан встал передо мной, и я посмотрела на него.
– Даже если бы я позволил тебе использовать свою силу против члена банды Эйзенфауста – а я не позволю, – то факт остается фактом: ты не можешь ни на кого наложить проклятие, не прибегнув к помощи Повелителя демонов или одного из его слуг. А я сомневаюсь, что ты в состоянии контролировать демона.
– А я знаю, что не в состоянии, – сказала я с улыбкой. – А вот ты запросто можешь его контролировать. Ты призовешь для меня демона, а я воспользуюсь этим, чтобы наложить проклятие на человека Эйзенфауста…
Он покачал головой, не дав мне закончить:
– Темные не могут призывать демонов.
– Не могут? – Мои надежды рушились. Я знала, что он прав, знала, что мне не призвать демона. А если у нас не будет демона, то Адриану придется рискнуть своей душой и даже, возможно, стать смертным. – Черт возьми! Ну почему они не могут этого делать?
– Наша связь с Повелителем демонов слишком сильна. Слуги не могут вызывать других сдуг.
Я нахмурилась и в сердцах едва не швырнула книжку в огонь, но до меня дошел смысл его слов, просочившись сквозь чувство разочарования и злобу. Я вскочила с кровати и поцеловала его в кончик носа.
– Ты просто гений!
Он отошел в сторону, когда я сжала книгу в одной руке, а второй подхватила его ранец.
– Нелл…
– Разве ты не понимаешь? – Я остановилась у двери, чтобы надеть жакет. – Ты сказал, что нужен слуга Повелителя демонов, чтобы я смогла наложить проклятие. Мы оба сошлись на том, что нам нужен демон, но до тех пор, пока мы не сняли с тебя твое собственное проклятие, ты и есть слуга Повелителя демонов! Я могу использовать тебя вместо демона. Пойдем, солнце садится. Давай найдем этого сутенера Эйзенфауста и превратим его в беспомощного таракана.
Глава 14
– Знаешь, если бы сама не видела, что это неправда, то я бы сказала, что меня прокляли.
Адриан отрицательно покачал головой, когда стюард в самолете предложил ему напитки, и повел бровью в мою сторону, когда тот отошел к следующему пассажиру.
– Я о том, что все пошло не по плану, – ответила я на его вопросительно вскинутую бровь. – Во-первых, ты… ну ладно, с тобой в итоге все вышло не так уж плохо, вынуждена признать.
Он одарил меня своей коронной улыбкой, от которой я сходила с ума, и продолжил изучать пассажиров лондонского рейса авиакомпании «Бритиш эйруэйз».
– Но потом это проклятие в Кёльне. – Я поймала настороженный взгляд Адриана и положила руку ему на бедро. Почему бы двум взрослым людям не поиграть в интимные игры?
Я тебя, разумеется, не виню. Ты свою часть работы выполнил идеально, и я, как ни странно, рада знать это. Ведь случись что, я знаю, к кому обратиться, чтобы наложить проклятие на кого-нибудь. Все бы ничего, но вот когда у господина Бакстона вырос третий глаз, мне стало не по себе. Ты уверен, что он сойдет сам собой?
Адриан накрыл мою руку своей, и его ладонь была такой же теплой и успокаивающей, как и его голос в моей голове.
Я уверен, что и глаз, ихвост, которые появились в результате твоего проклятия, исчезнут со временем. Проклятие, что ты призвала, было совсем не сильным, Hasi. Все рассеется через пару недель.
Ну и хорошо. Мне было бы неприятно думать, что господину Бакстону придется менять свой гардероб из-за моей неточности.
В моей голове разорвался его смех, и я ткнула Адриана в бок. Полет прошел безо всяких происшествий, несмотря на шторм, который преследовал нас над Ла-Маншем. Адриан был не очень-то разговорчив, его внимание целиком занимали возможные враги, просочившиеся на борт. Я понимала, что он беспокоится насчет Себастьяна и Кристиана, но я лично несильно переживала по этому поводу. Тигли послала с ними в аэропорт одного из своих громил, и они на пару с Адрианом не раз просмотрели все своими наметанными взглядами на предмет вампиров и прочей нечисти, но не заметили ничего подозрительного. Никто из путешественников не обращал на нас никакого внимания. Мы забрали билеты, прошли регистрацию и поднялись на борт. Паспорта, которые сделал для нас Тюлень, были просто шедевром подделки. Бдительнейшая служба безопасности аэропорта в Кёльне не удостоила их даже взглядом. Я, признаться, испытывала чувство легкого разочарования оттого, что мне не понадобились те легенды, которые я наспех придумала для нас: в Лондоне у нас остался не выключенным утюг, у нашей кошки родились котята, и бесценные полотна Пикассо, о которых у меня болела душа, остались без присмотра. Впрочем, когда я думала о том, что мы уже подлетаем к пункту назначения, эти мелкие неприятности казались сущим пустяком.
– Так, что теперь? – прошептала я на ухо Адриану, когда и уставший бортпроводник с просьбами пристегнуть ремни и поднять столики, и посадка остались позади. В маленьких иллюминаторах сверкали огни лондонских пригородов. – Мы найдем Асмодея и Сейера, верно? Раз ты на него работаешь, то должен знать, где он обитает.
Взгляд Адриана сделался холодным.
– Да, я знаю, где его найти.
– Хорошо. Может, конечно, мой вопрос прозвучит несколько странно, но где именно останавливается Повелитель демонов, когда гостит в Лондоне?
Самолет зашел на посадку, взлетная полоса стремительно побежала навстречу, и нас слегка тряхнуло, когда колеса коснулись бетона. Спустя несколько минут все поднялись на ноги и начали доставать багаж из-под сидений и ручную кладь с верхних полок. Адриан наклонился ко мне, чтобы избежать столкновения с тучной женщиной, сжимающей в руках чучело панды.
– Потеряв свою силу, Асмодей был заключен в статуэтку из слоновой кости, которая хранится в запасниках Британского музея.
У меня от удивления отвисла челюсть.
– Где-где?
Адриан коснулся моей руки.
Не распускай язык, Hasi. Если хоть кто-нибудь узнает, что мы в Англии, мы оба хлопот не оберемся.
Я вскочила на ноги, едва Адриан поднялся со своего места. Ранец свисал с одного плеча. Он протянул мне руку. Я прошла вперед и побежала по трапу вниз, улыбнувшись на ходу бортпроводнице. Я немного подождала на земле, пока Адриан присоединится ко мне.
– Прости, я не хотела кричать, но, Адриан, это же Британский музей!
Он цыкнул на меня и кивнул. Мы торопливо пошли на таможенный контроль.
Я схватила его за руку.
Повелитель демонов находится в Британском музее?
Да.
А почему никто не замечает?
Он бросил на меня раздраженный взгляд. Он заключен в статуэтку и лишен сил до тех пор, пока кольцо не вернется к нему. Так что никто его не замечает.
А-а-а. Я предъявила паспорт таможеннику, которым оказалась милая дама, подождала, пока паспортный контроль пройдет Адриан и присоединится ко мне, чтобы продолжить расспросы:
– А что за статуэтка? Одна из китайских пастушек в шелках?
– Вряд ли, – ответил он сухо, следуя указателям. Мы шли на железнодорожную станцию под Хитроу. – Фигурка сделана из слоновой кости, привезена из Топраккале, что в Урарту.
– Урарту? – переспросила я и нахмурилась, копаясь в исторических закромах моей памяти.
– Древний Русахинили. Это Восточная Анатолия. – Адриан опустил в автомат монеты и забрал билеты на ближайший поезд.
Адриан отрицательно покачал головой, когда стюард в самолете предложил ему напитки, и повел бровью в мою сторону, когда тот отошел к следующему пассажиру.
– Я о том, что все пошло не по плану, – ответила я на его вопросительно вскинутую бровь. – Во-первых, ты… ну ладно, с тобой в итоге все вышло не так уж плохо, вынуждена признать.
Он одарил меня своей коронной улыбкой, от которой я сходила с ума, и продолжил изучать пассажиров лондонского рейса авиакомпании «Бритиш эйруэйз».
– Но потом это проклятие в Кёльне. – Я поймала настороженный взгляд Адриана и положила руку ему на бедро. Почему бы двум взрослым людям не поиграть в интимные игры?
Я тебя, разумеется, не виню. Ты свою часть работы выполнил идеально, и я, как ни странно, рада знать это. Ведь случись что, я знаю, к кому обратиться, чтобы наложить проклятие на кого-нибудь. Все бы ничего, но вот когда у господина Бакстона вырос третий глаз, мне стало не по себе. Ты уверен, что он сойдет сам собой?
Адриан накрыл мою руку своей, и его ладонь была такой же теплой и успокаивающей, как и его голос в моей голове.
Я уверен, что и глаз, ихвост, которые появились в результате твоего проклятия, исчезнут со временем. Проклятие, что ты призвала, было совсем не сильным, Hasi. Все рассеется через пару недель.
Ну и хорошо. Мне было бы неприятно думать, что господину Бакстону придется менять свой гардероб из-за моей неточности.
В моей голове разорвался его смех, и я ткнула Адриана в бок. Полет прошел безо всяких происшествий, несмотря на шторм, который преследовал нас над Ла-Маншем. Адриан был не очень-то разговорчив, его внимание целиком занимали возможные враги, просочившиеся на борт. Я понимала, что он беспокоится насчет Себастьяна и Кристиана, но я лично несильно переживала по этому поводу. Тигли послала с ними в аэропорт одного из своих громил, и они на пару с Адрианом не раз просмотрели все своими наметанными взглядами на предмет вампиров и прочей нечисти, но не заметили ничего подозрительного. Никто из путешественников не обращал на нас никакого внимания. Мы забрали билеты, прошли регистрацию и поднялись на борт. Паспорта, которые сделал для нас Тюлень, были просто шедевром подделки. Бдительнейшая служба безопасности аэропорта в Кёльне не удостоила их даже взглядом. Я, признаться, испытывала чувство легкого разочарования оттого, что мне не понадобились те легенды, которые я наспех придумала для нас: в Лондоне у нас остался не выключенным утюг, у нашей кошки родились котята, и бесценные полотна Пикассо, о которых у меня болела душа, остались без присмотра. Впрочем, когда я думала о том, что мы уже подлетаем к пункту назначения, эти мелкие неприятности казались сущим пустяком.
– Так, что теперь? – прошептала я на ухо Адриану, когда и уставший бортпроводник с просьбами пристегнуть ремни и поднять столики, и посадка остались позади. В маленьких иллюминаторах сверкали огни лондонских пригородов. – Мы найдем Асмодея и Сейера, верно? Раз ты на него работаешь, то должен знать, где он обитает.
Взгляд Адриана сделался холодным.
– Да, я знаю, где его найти.
– Хорошо. Может, конечно, мой вопрос прозвучит несколько странно, но где именно останавливается Повелитель демонов, когда гостит в Лондоне?
Самолет зашел на посадку, взлетная полоса стремительно побежала навстречу, и нас слегка тряхнуло, когда колеса коснулись бетона. Спустя несколько минут все поднялись на ноги и начали доставать багаж из-под сидений и ручную кладь с верхних полок. Адриан наклонился ко мне, чтобы избежать столкновения с тучной женщиной, сжимающей в руках чучело панды.
– Потеряв свою силу, Асмодей был заключен в статуэтку из слоновой кости, которая хранится в запасниках Британского музея.
У меня от удивления отвисла челюсть.
– Где-где?
Адриан коснулся моей руки.
Не распускай язык, Hasi. Если хоть кто-нибудь узнает, что мы в Англии, мы оба хлопот не оберемся.
Я вскочила на ноги, едва Адриан поднялся со своего места. Ранец свисал с одного плеча. Он протянул мне руку. Я прошла вперед и побежала по трапу вниз, улыбнувшись на ходу бортпроводнице. Я немного подождала на земле, пока Адриан присоединится ко мне.
– Прости, я не хотела кричать, но, Адриан, это же Британский музей!
Он цыкнул на меня и кивнул. Мы торопливо пошли на таможенный контроль.
Я схватила его за руку.
Повелитель демонов находится в Британском музее?
Да.
А почему никто не замечает?
Он бросил на меня раздраженный взгляд. Он заключен в статуэтку и лишен сил до тех пор, пока кольцо не вернется к нему. Так что никто его не замечает.
А-а-а. Я предъявила паспорт таможеннику, которым оказалась милая дама, подождала, пока паспортный контроль пройдет Адриан и присоединится ко мне, чтобы продолжить расспросы:
– А что за статуэтка? Одна из китайских пастушек в шелках?
– Вряд ли, – ответил он сухо, следуя указателям. Мы шли на железнодорожную станцию под Хитроу. – Фигурка сделана из слоновой кости, привезена из Топраккале, что в Урарту.
– Урарту? – переспросила я и нахмурилась, копаясь в исторических закромах моей памяти.
– Древний Русахинили. Это Восточная Анатолия. – Адриан опустил в автомат монеты и забрал билеты на ближайший поезд.