Однако каждый год сотня или около того представителей Внутриземелья отправляется на Ссыльное побережье, а ведь это только те, кто совершил самые тяжкие преступления! Знаешь, Джефф, мне кажется, что, если человек лишится алчности и злобы, он просто перестанет быть существом мыслящим! Мы тогда будем похожи на… кроликов. — Пендергаст помолчал, потом, словно стряхнув с себя воинственное настроение, улыбнулся. — Извини. Послушай, я бы хотел с тобой поговорить. Я приглашаю тебя на ленч. А потом отвезешь мою записку в Кули-Хед.
— У меня… ну, есть работа, я должен кое-что сделать дома, сэр, — покраснев, пробормотал Джефф. — Я уже и так провел тут много времени.
— Я все понимаю и дам тебе квина, чтобы ты смог побыстрее добраться домой и закончить все свои дела. И еще парочку головок ветчины и кусок бекона… Как, годится?
Джефф напрягся. Если речь идет о благотворительности…
— Не волнуйся, молодой человек, ты их заработаешь, — улыбнувшись, успокоил его Пендергаст. — К тому же я был близко знаком со старшим Адамсом и хочу, чтобы твоя мать знала, как я к нему относился.
Джеффа бросило в жар при одной только мысли о таком количестве мяса.
— Ну…
— Поехали! У нас есть вьючный квин, мы снимем с него поклажу. Доедешь на нем до Кейн-Крика, а потом вернешься домой.
Прошло два года с тех пор, как Джефф в последний раз ездил верхом.
Если не считать размеров и общего внешнего вида, квины не очень походили на земных лошадей. Они развивались в совершенно иных условиях и потому никогда не спасались бегством (хотя прекрасно умели бегать) при первых признаках опасности. Кроме того, они были соответствующим образом вооружены — это травоядное обладало такими зубами, что могло без проблем откусить человеку руку. Копыта им заменяли лапы с четырьмя пальцами и острыми когтями. Табуны диких животных отлично себя чувствовали как в лесу, так и на открытой местности, и даже самые злобные хищники нападали только на старых и слабых, лишь иногда им удавалось застать врасплох зазевавшегося самца.
Однако ручные квины вели себя мирно… если ты не раздражал их по пустякам.
Джефф занял место сразу за Пендергастом, и отряд, вытянувшись в цепочку, направил усталых скакунов вдоль каньона. Джефф прекрасно знал эти места. В течение двух лет он проходил тут дважды в неделю, когда учился в средней школе в Кейн-Крике и возвращался домой только на выходные.
Сначала, как и раньше, шли заросли горького тростника, которые совершенно не изменились.
Стебель толщиной с указательный палец поднимался метра на три с половиной, дальше шли похожие на острые ножи листья, которые тянулись к небу до тех пор, пока верхушка растения не начинала гнуться к земле. Пробраться между ними задача непростая, в особенности если ты не удался ростом! Горький тростник не годился в пищу, однако при сжигании стеблей получалась щелочь, которую использовали в самых разных целях.
Чуть дальше, вверх по каньону, пейзаж неожиданно изменился, и Джефф изумленно вскрикнул:
— Да вы все здесь расчистили и посадили земную пшеницу!
Пендергаст повернулся к нему и весело рассмеялся.
— На этот участок попадает достаточно солнца, и мы собираем хорошие урожаи. Наше население увеличилось больше чем вдвое с тех пор, как ты был у нас в последний раз. Мы рады, когда к нам перебираются новые люди, но их нужно кормить. Подожди, скоро увидишь, что мы выращиваем на продажу!
— На продажу? — с сомнением переспросил Джефф.
— Вот именно. Например, мы получаем хорошие деньги за свинину. Она очень нравится жителям Внутриземелья.
Не сумев скрыть удивления, Джефф вытаращил глаза.
— Свинина? Зачем им покупать ее в Колонии, когда у них полно автоматизированных ферм и ранчо?
— Используя особую технологию, мы выращиваем свиней, у которых мясо по вкусу немного отличается от того, что производят на фермах Внутриземелья. Или им кажется, будто у нашего мяса другой вкус. Там у людей есть наличные, и они готовы их тратить. А кроме того, им так скучно, что они с радостью хватаются за любую новинку. Мы зарабатываем деньги и покупаем во Внутриземелье разные товары: инструменты, элементы питания — в общем, все, что нам необходимо. Мы развиваемся, Джефф! По-настоящему!
Джеффа поразил энтузиазм, звучавший в голосе мэра. Однако его слова смущали. В особенности кое-какие заявления о Внутриземелье — по мнению Джеффа, они граничили с ересью.
Отряд миновал еще несколько полей с пшеницей и фруктовые сады и вскоре подъехал к городу. Джеффа вдруг охватила ностальгия. Вот здание школы… но к нему пристроили два новых крыла!
— Помнишь гимназию? — спросил Пендергаст. — Мы провели туда электричество.
— Электричество? Каким образом, сэр?
— Ну, сэкономили достаточно денег и купили генератор. Мне потребовалось приложить немало усилий, чтобы убедить полицейских из Внутриземелья, что мы не собираемся использовать его для каких-нибудь противозаконных целей… в конце концов я одержал победу! На той стороне у меня имеются политические связи. Знаешь, Джефф, у нас в Колонии есть несколько шахт, принадлежащих Внутриземелью… и еще кое-какая промышленность. Я уже не говорю о наших охотничьих угодьях, столь популярных среди жителей Внутриземелья. Кроме того, мы в состоянии предложить им ряд услуг, которые облегчат жизнь их администрации. Полиции тоже. Так что я обладаю определенным весом в политических кругах, хотя никогда не бывал за Барьером!
Джефф только покачал головой. Вскоре отряд начал распадаться, а Пендергаст и Джефф объехали город и направились к каньону у притока реки, где жил мэр Кейн-Крика.
— Наверное, кто-то должен как следует разбираться в электричестве, — вдруг сказал Джефф.
Пендергаст ответил ему не сразу. Когда Тэд Кейл попрощался с ними и отправился домой, мэр проговорил:
— У нас есть инженер-электрик. Он учился во Внутриземелье. Его недавно отправили в изгнание.
Джефф старался не встречаться с мэром глазами.
— В изгнание? А почему не на южное побережье? Что он сделал?
— Он не совершил никакого тяжкого преступления, Джефф. Что-то связанное с финансами. Хороший человек. И счастлив, что попал в цивилизованный город, вместо того чтобы провести остаток своих дней среди отбросов общества. Я попросил, чтобы к нам прислали еще специалистов. Нам очень нужны люди с техническим образованием. Правительство Внутриземелья устраивает, что они живут у нас, где за ними могут присматривать полицейские.
— А что, полицейские из Внутриземелья теперь находятся здесь постоянно? — спросил Джефф. — Раньше тут летал всего один гравимобиль, который передавал сигнал радиомаяка, а полицейские дежурили по; очереди.
— Ты отстал от жизни, приятель! — ухмыльнувшись, воскликнул Пендергаст. — В городе есть полицейский участок и гарнизон в двадцать восемь человек. Мои собственные отряды рейнджеров поддерживают с ними самый тесный контакт, так что все довольны. И кстати, координатор полицейского управления Южных земель живет в Кейн-Крике!
Дом Пендергаста располагался в каньоне примерно в миле вверх по притоку реки Кейн в том месте, где солнечные лучи согревали землю практически целый день. Джефф посочувствовал Пендергасту и его жене, которым, по-видимому, приходилось носить воду издалека. Однако прежде чем они подошли к дому, он заметил, что воды у них вполне достаточно и они не испытывают никакой нужды. На восточном склоне каньона, достаточно высоко, чтобы хватало давления, стояла огромная цистерна, сделанная из однолиста. Искусственные каналы, кое-где укрепленные, сбегали вниз по склону прямо к цистерне. Мэр улыбнулся, заметив, с каким удивлением Джефф рассматривает это диковинное сооружение.
— Выше города находится дамба с настоящим озером, а я выкопал большой резервуар и построил каналы, чтобы и у нас была вода! Надеюсь, ты понимаешь, все это принадлежит не только мне. Здесь шесть ферм. Пойдем… Конюшни расположены вон там. После того как мы расседлаем квинов, я покажу тебе загоны для свиней и огород, где растут помидоры. Жена ими так гордится!
К тому времени, как они подошли к самому дому, у Джеффа все плыло перед глазами, он плохо понимал, что происходит, только никак не мог отделаться от одной мысли — сколько же труда Пендергаст положил на то, чтобы внести такие грандиозные изменения в свою жизнь!
— Девяносто процентов того, что ты видишь, мы сделали собственными руками, — с гордостью сообщил ему мэр, — и еще десять вместе с соседями. Нам потребовалось много часов, и уж можешь мне поверить, спины у нас болели не один день… зато жизнь теперь стала такой удобной! Сейчас даже без моей зарплаты мэра я смогу прилично существовать, продавая лишнее мясо и другие продукты.
— Но столько труда… — пробормотал Джефф. — Если только вы и ваша жена…
Лицо мэра напряглось.
— И мой сын Ларри, прежде чем он нас покинул. Помнишь его? Мне кажется, он уже закончил школу, когда ты там учился.
Джефф вспомнил, что у мэра действительно был сын. Он собрался что-то сказать, но они уже подошли к дому. Пендергаст постучал в дверь и крикнул:
— Эй, милая! Я привел гостя!
Джефф несколько раз видел в городе жену мэра Нору. Небольшого роста, подвижная, с темными глазами и черными волосами, чуть тронутыми сединой. Джефф не забыл, что ее глаза, казалось, видят тебя насквозь и все понимают без слов. Впрочем, он никак не мог решить, слышал ли он хоть раз голос Норы Пендергаст.
— Это Джефф Адамс, — представил юношу Джил. — Ты его помнишь?
Нора быстро посмотрела на мужа, точно упрекала в чем-то или хотела сказать, что такие вопросы задавать неприлично. Затем она заговорила, и Джефф вспомнил ее голос, мягкий и музыкальный.
— Привет, Джефф. Меня ужасно огорчило известие о смерти мистера Адамса. Как себя чувствует твоя мать? Мы можем что-нибудь для нее сделать?
Джил обнял жену за талию.
— Я хочу, чтобы он взял кое-что домой, милая. А еще Джефф говорит, что полицейские обещали прислать доктора. Я зайду на станцию и прослежу, чтобы они сдержали слово.
Нора что-то пробормотала и, извинившись, вышла, чтобы приготовить еду.
Смятение в душе Джеффа нисколько не повлияло на его зверский аппетит, который разыгрался особенно сильно, когда он взглянул на стол: горячая жареная свинина, свежий пшеничный хлеб и салат из моркови, местные овощи и помидоры, про которые говорил Джил. Еду они запивали чем-то незнакомым — янтарного цвета, с горьковатым вкусом. Хозяева положили в свои чашки сахар (самый настоящий, снежно-белый!), и Джефф последовал их примеру. Стало намного вкуснее!
Нора поняла, что Джил хочет поговорить с Джеффом наедине, и потому оставила их одних. Джил поднялся из-за стола:
— Пойдем в мой кабинет. Оттуда видна часть нашего города.
В кабинете Джефф остановился возле огромного окна, одного из двух в этой угловой комнате, расположенной на третьем этаже. В горле у него застрял комок, когда он увидел здание средней школы, где провел два года. Тогда они казались ему не самыми счастливыми, но сейчас он вспоминал о них с удовольствием.
Примерно в ста ярдах от школы юноша заметил большое приземистое здание — раньше его тут не было — и еще одно, точно такое же, чуть подальше. Их возвели не из однолиста — стандартного в здешних местах строительного материала, — доски были очень ровными, красноватыми и гладкими. Пока Джефф рассматривал здания, с крыши поднялся гравимобиль и полетел на север, к границе каньона.
— Это полицейский участок, о котором вы говорили? — спросил он Пендергаста.
Джил подошел к нему и обнял за плечи.
— Одно из зданий, а другое — станция первой медицинской помощи. — Мэр рассмеялся. — Слышал бы ты, какая у нас тут развернулась дискуссия на тему о том, где следует построить полицейский участок. В конце концов пришлось остановиться на районе возле школы, чтобы инструкторам из Внутриземелья не пришлось идти пешком через весь город. Уж не знаю, чего они так боялись?!
Джефф резко повернулся и взглянул на мэра:
— Вы хотите сказать, что внутриземельцы преподают в нашей школе?
— Всего несколько предметов, в основном технического цикла, поскольку с ними у нас проблемы. Почему у тебя такой удивленный вид? По-моему, никто не издавал закона, запрещающего гражданину Внутриземелья преподавать в Колонии. На самом деле много веков назад, когда был установлен Барьер, предполагалось, что в здешних школах будут работать учителя из Внутриземелья. Только план по дороге где-то затерялся.
Джефф вздохнул и снова повернулся к окну. У него возникло ощущение, что город стал каким-то чужим — полицейский участок с гарнизоном из Внутриземелья, станция первой помощи, новые учителя в школе… Через некоторое время он сказал:
— Наверное, и стекло на вашем окне тоже куплено во Внутриземелье?
— Конечно. В Колонии еще нет заводов, на которых делались бы такие рамы. По правде говоря, у нас вообще есть всего один стекольный завод, да и тот находится в двух с половиной тысячах миль отсюда, на восточном побережье, чуть ниже Барьера. Но все изменится, Джефф! Придет день, когда мы построим самые разные заводы и фабрики и будем обладать прогрессивными технологиями.
Неожиданно Джефф подумал о том, что уже давно ушел из дома и ему пора возвращаться.
— Мне нужно идти, сэр. Какое сообщение я должен доставить в Кули-Хед?
— Во-первых, — чуть поколебавшись, начал Джил, — я хотел послать с тобой записку о том, что мы создаем отряд рейнджеров. Несколько человек из вашего городка нам очень пригодились бы. Я имею в виду постоянную службу. Они получат зарплату, питание и жилье. Тогда мы сможем патрулировать и ваши края тоже.
— Вы говорите о зарплате деньгами? — удивленно спросил Джефф.
— Настоящими деньгами Внутриземелья, — ухмыльнувшись, ответил Пендергаст. — Немного, конечно, но вполне достаточно для того, чтобы купить батарейки для фонариков, собственный радиоприемник и тому подобные вещи. А еще стальные ножи и топоры из высококачественной стали.
Джефф вздохнул, понимая, что еще слишком молод, чтобы предлагать себя в такой отряд. К тому же он должен позаботиться о матери.
— В Кули-Хед ни у кого нет радио, лишь парочка фонариков, да и то батарейки давно не работают. Если вы дадите мне записку, я отнесу ее в город.
Джил подошел к столу и сел.
— Записка сейчас будет готова. Но, по правде говоря, Джефф, когда я увидел тебя в лесу, у меня неожиданно возникла интересная мысль, и я отыскал повод, чтобы поговорить с тобой наедине. Ты когда-нибудь думал о том, чтобы пройти тесты?
— Не понимаю, сэр.
— Я имею в виду конкурсные тесты на получение разрешения перебраться во Внутриземелье.
Джефф заморгал, чувствуя, как лицо заливает краска. Если Пендергаст решил пошутить, то шутка у него получилась очень неудачная. В ответ юноша смог только пробормотать:
— Я ведь даже не закончил среднюю школу, мистер Пендергаст.
— Знаю. Но у тебя были вполне приличные оценки, верно?
— Ну, не самые высокие и…
— Иди сюда и садись. — Джил тем временем открыл ящик стола и вытащил тонкую стопку отпечатанных листков. — Вот анкета. Теоретически подать заявление имеет право каждый, но кто-нибудь должен выступить в качестве спонсора. В Колонии найдется немного людей, которые занимают такое положение, которое дает им право стать спонсором для молодого человека или девушки. Например, директор средней школы. Или мэр большого города. Я занимаю пост мэра достаточно большого города. Кроме того, я тебе уже говорил, что во Внутриземелье у меня есть связи. Не самые могущественные, но об услуге попросить я могу. Ты меня понимаешь?
Джеффа трясло, его охватили чувства, которые ему совсем не нравились и которым он никак не мог дать названия, хотя сюда входили и страх и гнев. Ему хотелось вскочить на ноги, помчаться вниз по лестнице, как можно скорее выбраться из дома мэра и поспешить домой, не дожидаясь обещанного квина.
— Мне никогда в жизни не сдать отборочного экзамена, сэр. Что такое два года в школе? Да и учился я не самым лучшим образом! И никаких выдающихся талантов у меня нет!
— Успокойся, Джефф! Послушай, я совсем не хочу тебя обидеть или лишить иллюзий, но твои представления о Внутриземелье несколько наивны. Конечно, теоретически кандидаты действительно отбираются на конкурсной основе. Цель тестов — позволить покинуть Колонию только тем молодым людям, которые обладают высокоразвитым интеллектом или ярко выраженным талантом… ну и тому подобное. Но ведь тесты проводят простые смертные.
Позволь я объясню тебе значение моих последних слов. Я не имею в виду, что членов отборочной комиссии можно подкупить, хотя, наверное, есть и такие. Дело в том, что они практичны и в состоянии прислушаться к доводам рассудка. Приличный молодой человек из хорошей семьи, здоровый и все такое прочее совсем не обязательно должен быть гением. Кроме того, им необходимы молодые люди, которые готовы работать и которые не доставят им неприятностей.
Ты, наверное, думаешь, что во Внутриземелье все механизировано и только один житель из сотни что-то делает собственными руками. Да, средний гражданин не обязан трудиться, если только сам не захочет. Но существуют вещи, справиться с которыми автоматы не способны, да и машины нужно поддерживать в порядке — кто-то же должен за это отвечать. Если, например, юноша вроде тебя готов подписать контракт с какой-нибудь корпорацией на период, скажем, двух лет… и если он не очень привередлив касательно того, что ему предложат, ну — он получает определенные преимущества при подаче заявления!
Джефф боялся, что сердце вот-вот выскочит у него из груди. Ему ужасно хотелось убежать и где-нибудь спрятаться, однако он остался сидеть на своем стуле и, заикаясь, прошептал:
— Вы… вы шутите, сэр?! Вам не удастся отправить меня во Внутриземелье!
Пендергаст расхохотался:
— Не удастся? Я помог перебраться туда дюжине девушек и юношей! Мой собственный сын, Ларри, тоже получил право покинуть Колонию. А уж он, скажу я тебе, не отличался рвением, когда речь заходила об учебе! — Джил встал. — Хватит сомневаться, послушай меня наконец! Я помогу тебе попасть во Внутриземелье! Но я хочу получить кое-что взамен.
— Я… мистер Пендергаст, неужели вы… — Джефф замолчал и целую минуту потрясение пялился на мэра Кейн-Крика, он даже не дышал, пока не понял, что вот-вот задохнется. — Вы серьезно, сэр?
— Совершенно серьезно! — Джил начал взволнованно расхаживать по кабинету, остановился, чтобы поправить книгу, которая, как ему показалось, стояла неровно на полке, подошел к окну, выглянул наружу и снова вернулся к Джеффу. — Мой сын пропал. Проще и не скажешь; Дела у Ларри шли прекрасно. Его перевели с первой работы на другую, получше, а затем предложили действительно хорошее занятие — он продавал спортивные и охотничьи товары. Иногда выступал в роли проводника для охотничьих отрядов, отправляющихся сюда, в Колонию. Получал хорошие деньги. А потом вдруг исчез.
Кое-что говорит за то, что Ларри ввязался в политическую игру. А может быть, помешал кому-то, поскольку является моим сыном. Я не знаю. Так или иначе, но его местонахождение никому не известно, а официальный рапорт, который я получил, меня не удовлетворяет. Боюсь, Ларри сидит в какой-нибудь тюрьме Внутриземелья — это в лучшем случае. Я даже не уверен, что он все еще жив! — Пендергаст посмотрел на Джеффа. — Мне необходимо выяснить, что с ним случилось, а сам отправиться во Внутриземелье я не могу. Только если нелегально… но тогда пострадает моя деятельность здесь. Слишком многое поставлено на карту. Я хочу, чтобы кто-нибудь провел расследование. Очень осторожно, не привлекая к себе внимания. Ты сделаешь это для меня?
Джефф вскочил на ноги, его трясло. Он боялся, что вот сейчас потеряет сознание.
— Я… сэр, я ничего не знаю про Внутриземелье, если не считать слухов и того, что я видел сквозь Барьер. Я ведь даже не буду знать, куда идти. И как себя вести, что говорить…
Джил сделал шаг в его сторону и, схватив за руку, посмотрел прямо в глаза.
— Проклятье, ты всему научишься! Они же не инопланетяне! У внутриземельцев такие же, как у тебя, руки и ноги, глаза, уши и рты. Они ничем от нас не отличаются! Не говоря уже о том, что большинство не может похвастаться острым умом. У них слишком легкая жизнь. Они точно дети играют с разными предметами, а потом, когда игра начинает походить на работу, ищут себе новое развлечение. У тебя получится, Джефф! У тебя все получится! — Пендергаст отошел на шаг и улыбнулся: — А в награду — остаток жизни проведешь как гражданин Внутриземелья!
Джефф с трудом перевел дух.
— Но… моя мать…
— Я позабочусь о ней. Обещаю.
Джефф дернулся в сторону двери, словно собирался бежать, спасаясь от смертельной опасности, но его переполняли такие сильные чувства, что он не мог сдвинуться с места.
— Но, сэр… То, что вы говорили о своем сыне… неужели во Внутриземелье такое бывает? Там же регулярно проводятся выборы и… у них все богатые, в жизни нет никаких проблем и…
Мэр весело расхохотался:
— Выборы? Разумеется. А тебе известно, сколько жителей Внутриземелья на самом деле дают себе труд ходить на выборы? Самое большое двадцать пять процентов населения, имеющего право голосовать! Да и они не очень обращают внимание на то, за кого отдают свои голоса. Послушай, Джефф, внутриземельцы совершенно бесполезные и бесхребетные существа, по крайней мере большинство из них. Ты же сам только что сказал — они богаты и у них легкая удобная жизнь.
Ты когда-нибудь слышал о том, что только один из пятидесяти граждан Внутриземелья решается пересечь наш Барьер? А знаешь почему? Они боятся. Время от времени до них доходят слухи о насилии, которое творится в Колонии, и им кажется, что все мы грязные, неотесанные хамы. — Джил немножко помолчал, чтобы перевести дух. — Я тебе уже говорил, что преступления и в самом деле совершаются. Но редко, они не затрагивают большую часть внутриземельцев, поскольку любой человек, даже страдающий чрезмерной алчностью, всегда может получить все, о чем мечтает, не совершая ничего противозаконного.
Являясь существами бесхарактерными, граждане Внутриземелья закрывают глаза на насилие и любые другие нарушения порядка. Если какое-нибудь официальное лицо становится взяточником и наживает таким способом огромное состояние, его сограждан это совершенно не беспокоит, потому что он отбирает деньги не у них непосредственно. Во Внутриземелье сосредоточено такое количество денег, что любой может обратиться к их источнику — иными словами, к автоматизированному производству.
Джил снова глубоко вздохнул и улыбнулся:
— Ну вот, опять я произнес речь. Когда я думаю о несметном богатстве, сосредоточенном во Внутриземелье, и о том, что никто ничего не делает, чтобы его приумножить… и еще о том, что оно никому конкретно не принадлежит, да и делиться с нами они не особенно настроены… я начинаю выходить из себя. Посылая Ларри во Внутриземелье, я надеялся, что он… Ладно, забудем о нем на время. Ты хотя бы попытаешься сделать то, о чем я прошу? Ведь я предлагаю чрезвычайно выгодную сделку.
Джефф просто стоял, не спуская глаз с Пендергаста, ничего не чувствуя и почти ничего не понимая. Его сознание погрузилось в мечту — невыполнимую и нереальную, с которой вырастает каждый ребенок в Колонии, в розовую, сладостную мечту о том, что настанет день и ты вдруг попадешь во Внутриземелье.
Он вздохнул и, заикаясь, пробормотал:
— Да… конечно, сэр!
— У меня… ну, есть работа, я должен кое-что сделать дома, сэр, — покраснев, пробормотал Джефф. — Я уже и так провел тут много времени.
— Я все понимаю и дам тебе квина, чтобы ты смог побыстрее добраться домой и закончить все свои дела. И еще парочку головок ветчины и кусок бекона… Как, годится?
Джефф напрягся. Если речь идет о благотворительности…
— Не волнуйся, молодой человек, ты их заработаешь, — улыбнувшись, успокоил его Пендергаст. — К тому же я был близко знаком со старшим Адамсом и хочу, чтобы твоя мать знала, как я к нему относился.
Джеффа бросило в жар при одной только мысли о таком количестве мяса.
— Ну…
— Поехали! У нас есть вьючный квин, мы снимем с него поклажу. Доедешь на нем до Кейн-Крика, а потом вернешься домой.
Прошло два года с тех пор, как Джефф в последний раз ездил верхом.
Если не считать размеров и общего внешнего вида, квины не очень походили на земных лошадей. Они развивались в совершенно иных условиях и потому никогда не спасались бегством (хотя прекрасно умели бегать) при первых признаках опасности. Кроме того, они были соответствующим образом вооружены — это травоядное обладало такими зубами, что могло без проблем откусить человеку руку. Копыта им заменяли лапы с четырьмя пальцами и острыми когтями. Табуны диких животных отлично себя чувствовали как в лесу, так и на открытой местности, и даже самые злобные хищники нападали только на старых и слабых, лишь иногда им удавалось застать врасплох зазевавшегося самца.
Однако ручные квины вели себя мирно… если ты не раздражал их по пустякам.
Джефф занял место сразу за Пендергастом, и отряд, вытянувшись в цепочку, направил усталых скакунов вдоль каньона. Джефф прекрасно знал эти места. В течение двух лет он проходил тут дважды в неделю, когда учился в средней школе в Кейн-Крике и возвращался домой только на выходные.
Сначала, как и раньше, шли заросли горького тростника, которые совершенно не изменились.
Стебель толщиной с указательный палец поднимался метра на три с половиной, дальше шли похожие на острые ножи листья, которые тянулись к небу до тех пор, пока верхушка растения не начинала гнуться к земле. Пробраться между ними задача непростая, в особенности если ты не удался ростом! Горький тростник не годился в пищу, однако при сжигании стеблей получалась щелочь, которую использовали в самых разных целях.
Чуть дальше, вверх по каньону, пейзаж неожиданно изменился, и Джефф изумленно вскрикнул:
— Да вы все здесь расчистили и посадили земную пшеницу!
Пендергаст повернулся к нему и весело рассмеялся.
— На этот участок попадает достаточно солнца, и мы собираем хорошие урожаи. Наше население увеличилось больше чем вдвое с тех пор, как ты был у нас в последний раз. Мы рады, когда к нам перебираются новые люди, но их нужно кормить. Подожди, скоро увидишь, что мы выращиваем на продажу!
— На продажу? — с сомнением переспросил Джефф.
— Вот именно. Например, мы получаем хорошие деньги за свинину. Она очень нравится жителям Внутриземелья.
Не сумев скрыть удивления, Джефф вытаращил глаза.
— Свинина? Зачем им покупать ее в Колонии, когда у них полно автоматизированных ферм и ранчо?
— Используя особую технологию, мы выращиваем свиней, у которых мясо по вкусу немного отличается от того, что производят на фермах Внутриземелья. Или им кажется, будто у нашего мяса другой вкус. Там у людей есть наличные, и они готовы их тратить. А кроме того, им так скучно, что они с радостью хватаются за любую новинку. Мы зарабатываем деньги и покупаем во Внутриземелье разные товары: инструменты, элементы питания — в общем, все, что нам необходимо. Мы развиваемся, Джефф! По-настоящему!
Джеффа поразил энтузиазм, звучавший в голосе мэра. Однако его слова смущали. В особенности кое-какие заявления о Внутриземелье — по мнению Джеффа, они граничили с ересью.
Отряд миновал еще несколько полей с пшеницей и фруктовые сады и вскоре подъехал к городу. Джеффа вдруг охватила ностальгия. Вот здание школы… но к нему пристроили два новых крыла!
— Помнишь гимназию? — спросил Пендергаст. — Мы провели туда электричество.
— Электричество? Каким образом, сэр?
— Ну, сэкономили достаточно денег и купили генератор. Мне потребовалось приложить немало усилий, чтобы убедить полицейских из Внутриземелья, что мы не собираемся использовать его для каких-нибудь противозаконных целей… в конце концов я одержал победу! На той стороне у меня имеются политические связи. Знаешь, Джефф, у нас в Колонии есть несколько шахт, принадлежащих Внутриземелью… и еще кое-какая промышленность. Я уже не говорю о наших охотничьих угодьях, столь популярных среди жителей Внутриземелья. Кроме того, мы в состоянии предложить им ряд услуг, которые облегчат жизнь их администрации. Полиции тоже. Так что я обладаю определенным весом в политических кругах, хотя никогда не бывал за Барьером!
Джефф только покачал головой. Вскоре отряд начал распадаться, а Пендергаст и Джефф объехали город и направились к каньону у притока реки, где жил мэр Кейн-Крика.
— Наверное, кто-то должен как следует разбираться в электричестве, — вдруг сказал Джефф.
Пендергаст ответил ему не сразу. Когда Тэд Кейл попрощался с ними и отправился домой, мэр проговорил:
— У нас есть инженер-электрик. Он учился во Внутриземелье. Его недавно отправили в изгнание.
Джефф старался не встречаться с мэром глазами.
— В изгнание? А почему не на южное побережье? Что он сделал?
— Он не совершил никакого тяжкого преступления, Джефф. Что-то связанное с финансами. Хороший человек. И счастлив, что попал в цивилизованный город, вместо того чтобы провести остаток своих дней среди отбросов общества. Я попросил, чтобы к нам прислали еще специалистов. Нам очень нужны люди с техническим образованием. Правительство Внутриземелья устраивает, что они живут у нас, где за ними могут присматривать полицейские.
— А что, полицейские из Внутриземелья теперь находятся здесь постоянно? — спросил Джефф. — Раньше тут летал всего один гравимобиль, который передавал сигнал радиомаяка, а полицейские дежурили по; очереди.
— Ты отстал от жизни, приятель! — ухмыльнувшись, воскликнул Пендергаст. — В городе есть полицейский участок и гарнизон в двадцать восемь человек. Мои собственные отряды рейнджеров поддерживают с ними самый тесный контакт, так что все довольны. И кстати, координатор полицейского управления Южных земель живет в Кейн-Крике!
Дом Пендергаста располагался в каньоне примерно в миле вверх по притоку реки Кейн в том месте, где солнечные лучи согревали землю практически целый день. Джефф посочувствовал Пендергасту и его жене, которым, по-видимому, приходилось носить воду издалека. Однако прежде чем они подошли к дому, он заметил, что воды у них вполне достаточно и они не испытывают никакой нужды. На восточном склоне каньона, достаточно высоко, чтобы хватало давления, стояла огромная цистерна, сделанная из однолиста. Искусственные каналы, кое-где укрепленные, сбегали вниз по склону прямо к цистерне. Мэр улыбнулся, заметив, с каким удивлением Джефф рассматривает это диковинное сооружение.
— Выше города находится дамба с настоящим озером, а я выкопал большой резервуар и построил каналы, чтобы и у нас была вода! Надеюсь, ты понимаешь, все это принадлежит не только мне. Здесь шесть ферм. Пойдем… Конюшни расположены вон там. После того как мы расседлаем квинов, я покажу тебе загоны для свиней и огород, где растут помидоры. Жена ими так гордится!
К тому времени, как они подошли к самому дому, у Джеффа все плыло перед глазами, он плохо понимал, что происходит, только никак не мог отделаться от одной мысли — сколько же труда Пендергаст положил на то, чтобы внести такие грандиозные изменения в свою жизнь!
— Девяносто процентов того, что ты видишь, мы сделали собственными руками, — с гордостью сообщил ему мэр, — и еще десять вместе с соседями. Нам потребовалось много часов, и уж можешь мне поверить, спины у нас болели не один день… зато жизнь теперь стала такой удобной! Сейчас даже без моей зарплаты мэра я смогу прилично существовать, продавая лишнее мясо и другие продукты.
— Но столько труда… — пробормотал Джефф. — Если только вы и ваша жена…
Лицо мэра напряглось.
— И мой сын Ларри, прежде чем он нас покинул. Помнишь его? Мне кажется, он уже закончил школу, когда ты там учился.
Джефф вспомнил, что у мэра действительно был сын. Он собрался что-то сказать, но они уже подошли к дому. Пендергаст постучал в дверь и крикнул:
— Эй, милая! Я привел гостя!
Джефф несколько раз видел в городе жену мэра Нору. Небольшого роста, подвижная, с темными глазами и черными волосами, чуть тронутыми сединой. Джефф не забыл, что ее глаза, казалось, видят тебя насквозь и все понимают без слов. Впрочем, он никак не мог решить, слышал ли он хоть раз голос Норы Пендергаст.
— Это Джефф Адамс, — представил юношу Джил. — Ты его помнишь?
Нора быстро посмотрела на мужа, точно упрекала в чем-то или хотела сказать, что такие вопросы задавать неприлично. Затем она заговорила, и Джефф вспомнил ее голос, мягкий и музыкальный.
— Привет, Джефф. Меня ужасно огорчило известие о смерти мистера Адамса. Как себя чувствует твоя мать? Мы можем что-нибудь для нее сделать?
Джил обнял жену за талию.
— Я хочу, чтобы он взял кое-что домой, милая. А еще Джефф говорит, что полицейские обещали прислать доктора. Я зайду на станцию и прослежу, чтобы они сдержали слово.
Нора что-то пробормотала и, извинившись, вышла, чтобы приготовить еду.
Смятение в душе Джеффа нисколько не повлияло на его зверский аппетит, который разыгрался особенно сильно, когда он взглянул на стол: горячая жареная свинина, свежий пшеничный хлеб и салат из моркови, местные овощи и помидоры, про которые говорил Джил. Еду они запивали чем-то незнакомым — янтарного цвета, с горьковатым вкусом. Хозяева положили в свои чашки сахар (самый настоящий, снежно-белый!), и Джефф последовал их примеру. Стало намного вкуснее!
Нора поняла, что Джил хочет поговорить с Джеффом наедине, и потому оставила их одних. Джил поднялся из-за стола:
— Пойдем в мой кабинет. Оттуда видна часть нашего города.
В кабинете Джефф остановился возле огромного окна, одного из двух в этой угловой комнате, расположенной на третьем этаже. В горле у него застрял комок, когда он увидел здание средней школы, где провел два года. Тогда они казались ему не самыми счастливыми, но сейчас он вспоминал о них с удовольствием.
Примерно в ста ярдах от школы юноша заметил большое приземистое здание — раньше его тут не было — и еще одно, точно такое же, чуть подальше. Их возвели не из однолиста — стандартного в здешних местах строительного материала, — доски были очень ровными, красноватыми и гладкими. Пока Джефф рассматривал здания, с крыши поднялся гравимобиль и полетел на север, к границе каньона.
— Это полицейский участок, о котором вы говорили? — спросил он Пендергаста.
Джил подошел к нему и обнял за плечи.
— Одно из зданий, а другое — станция первой медицинской помощи. — Мэр рассмеялся. — Слышал бы ты, какая у нас тут развернулась дискуссия на тему о том, где следует построить полицейский участок. В конце концов пришлось остановиться на районе возле школы, чтобы инструкторам из Внутриземелья не пришлось идти пешком через весь город. Уж не знаю, чего они так боялись?!
Джефф резко повернулся и взглянул на мэра:
— Вы хотите сказать, что внутриземельцы преподают в нашей школе?
— Всего несколько предметов, в основном технического цикла, поскольку с ними у нас проблемы. Почему у тебя такой удивленный вид? По-моему, никто не издавал закона, запрещающего гражданину Внутриземелья преподавать в Колонии. На самом деле много веков назад, когда был установлен Барьер, предполагалось, что в здешних школах будут работать учителя из Внутриземелья. Только план по дороге где-то затерялся.
Джефф вздохнул и снова повернулся к окну. У него возникло ощущение, что город стал каким-то чужим — полицейский участок с гарнизоном из Внутриземелья, станция первой помощи, новые учителя в школе… Через некоторое время он сказал:
— Наверное, и стекло на вашем окне тоже куплено во Внутриземелье?
— Конечно. В Колонии еще нет заводов, на которых делались бы такие рамы. По правде говоря, у нас вообще есть всего один стекольный завод, да и тот находится в двух с половиной тысячах миль отсюда, на восточном побережье, чуть ниже Барьера. Но все изменится, Джефф! Придет день, когда мы построим самые разные заводы и фабрики и будем обладать прогрессивными технологиями.
Неожиданно Джефф подумал о том, что уже давно ушел из дома и ему пора возвращаться.
— Мне нужно идти, сэр. Какое сообщение я должен доставить в Кули-Хед?
— Во-первых, — чуть поколебавшись, начал Джил, — я хотел послать с тобой записку о том, что мы создаем отряд рейнджеров. Несколько человек из вашего городка нам очень пригодились бы. Я имею в виду постоянную службу. Они получат зарплату, питание и жилье. Тогда мы сможем патрулировать и ваши края тоже.
— Вы говорите о зарплате деньгами? — удивленно спросил Джефф.
— Настоящими деньгами Внутриземелья, — ухмыльнувшись, ответил Пендергаст. — Немного, конечно, но вполне достаточно для того, чтобы купить батарейки для фонариков, собственный радиоприемник и тому подобные вещи. А еще стальные ножи и топоры из высококачественной стали.
Джефф вздохнул, понимая, что еще слишком молод, чтобы предлагать себя в такой отряд. К тому же он должен позаботиться о матери.
— В Кули-Хед ни у кого нет радио, лишь парочка фонариков, да и то батарейки давно не работают. Если вы дадите мне записку, я отнесу ее в город.
Джил подошел к столу и сел.
— Записка сейчас будет готова. Но, по правде говоря, Джефф, когда я увидел тебя в лесу, у меня неожиданно возникла интересная мысль, и я отыскал повод, чтобы поговорить с тобой наедине. Ты когда-нибудь думал о том, чтобы пройти тесты?
— Не понимаю, сэр.
— Я имею в виду конкурсные тесты на получение разрешения перебраться во Внутриземелье.
Джефф заморгал, чувствуя, как лицо заливает краска. Если Пендергаст решил пошутить, то шутка у него получилась очень неудачная. В ответ юноша смог только пробормотать:
— Я ведь даже не закончил среднюю школу, мистер Пендергаст.
— Знаю. Но у тебя были вполне приличные оценки, верно?
— Ну, не самые высокие и…
— Иди сюда и садись. — Джил тем временем открыл ящик стола и вытащил тонкую стопку отпечатанных листков. — Вот анкета. Теоретически подать заявление имеет право каждый, но кто-нибудь должен выступить в качестве спонсора. В Колонии найдется немного людей, которые занимают такое положение, которое дает им право стать спонсором для молодого человека или девушки. Например, директор средней школы. Или мэр большого города. Я занимаю пост мэра достаточно большого города. Кроме того, я тебе уже говорил, что во Внутриземелье у меня есть связи. Не самые могущественные, но об услуге попросить я могу. Ты меня понимаешь?
Джеффа трясло, его охватили чувства, которые ему совсем не нравились и которым он никак не мог дать названия, хотя сюда входили и страх и гнев. Ему хотелось вскочить на ноги, помчаться вниз по лестнице, как можно скорее выбраться из дома мэра и поспешить домой, не дожидаясь обещанного квина.
— Мне никогда в жизни не сдать отборочного экзамена, сэр. Что такое два года в школе? Да и учился я не самым лучшим образом! И никаких выдающихся талантов у меня нет!
— Успокойся, Джефф! Послушай, я совсем не хочу тебя обидеть или лишить иллюзий, но твои представления о Внутриземелье несколько наивны. Конечно, теоретически кандидаты действительно отбираются на конкурсной основе. Цель тестов — позволить покинуть Колонию только тем молодым людям, которые обладают высокоразвитым интеллектом или ярко выраженным талантом… ну и тому подобное. Но ведь тесты проводят простые смертные.
Позволь я объясню тебе значение моих последних слов. Я не имею в виду, что членов отборочной комиссии можно подкупить, хотя, наверное, есть и такие. Дело в том, что они практичны и в состоянии прислушаться к доводам рассудка. Приличный молодой человек из хорошей семьи, здоровый и все такое прочее совсем не обязательно должен быть гением. Кроме того, им необходимы молодые люди, которые готовы работать и которые не доставят им неприятностей.
Ты, наверное, думаешь, что во Внутриземелье все механизировано и только один житель из сотни что-то делает собственными руками. Да, средний гражданин не обязан трудиться, если только сам не захочет. Но существуют вещи, справиться с которыми автоматы не способны, да и машины нужно поддерживать в порядке — кто-то же должен за это отвечать. Если, например, юноша вроде тебя готов подписать контракт с какой-нибудь корпорацией на период, скажем, двух лет… и если он не очень привередлив касательно того, что ему предложат, ну — он получает определенные преимущества при подаче заявления!
Джефф боялся, что сердце вот-вот выскочит у него из груди. Ему ужасно хотелось убежать и где-нибудь спрятаться, однако он остался сидеть на своем стуле и, заикаясь, прошептал:
— Вы… вы шутите, сэр?! Вам не удастся отправить меня во Внутриземелье!
Пендергаст расхохотался:
— Не удастся? Я помог перебраться туда дюжине девушек и юношей! Мой собственный сын, Ларри, тоже получил право покинуть Колонию. А уж он, скажу я тебе, не отличался рвением, когда речь заходила об учебе! — Джил встал. — Хватит сомневаться, послушай меня наконец! Я помогу тебе попасть во Внутриземелье! Но я хочу получить кое-что взамен.
— Я… мистер Пендергаст, неужели вы… — Джефф замолчал и целую минуту потрясение пялился на мэра Кейн-Крика, он даже не дышал, пока не понял, что вот-вот задохнется. — Вы серьезно, сэр?
— Совершенно серьезно! — Джил начал взволнованно расхаживать по кабинету, остановился, чтобы поправить книгу, которая, как ему показалось, стояла неровно на полке, подошел к окну, выглянул наружу и снова вернулся к Джеффу. — Мой сын пропал. Проще и не скажешь; Дела у Ларри шли прекрасно. Его перевели с первой работы на другую, получше, а затем предложили действительно хорошее занятие — он продавал спортивные и охотничьи товары. Иногда выступал в роли проводника для охотничьих отрядов, отправляющихся сюда, в Колонию. Получал хорошие деньги. А потом вдруг исчез.
Кое-что говорит за то, что Ларри ввязался в политическую игру. А может быть, помешал кому-то, поскольку является моим сыном. Я не знаю. Так или иначе, но его местонахождение никому не известно, а официальный рапорт, который я получил, меня не удовлетворяет. Боюсь, Ларри сидит в какой-нибудь тюрьме Внутриземелья — это в лучшем случае. Я даже не уверен, что он все еще жив! — Пендергаст посмотрел на Джеффа. — Мне необходимо выяснить, что с ним случилось, а сам отправиться во Внутриземелье я не могу. Только если нелегально… но тогда пострадает моя деятельность здесь. Слишком многое поставлено на карту. Я хочу, чтобы кто-нибудь провел расследование. Очень осторожно, не привлекая к себе внимания. Ты сделаешь это для меня?
Джефф вскочил на ноги, его трясло. Он боялся, что вот сейчас потеряет сознание.
— Я… сэр, я ничего не знаю про Внутриземелье, если не считать слухов и того, что я видел сквозь Барьер. Я ведь даже не буду знать, куда идти. И как себя вести, что говорить…
Джил сделал шаг в его сторону и, схватив за руку, посмотрел прямо в глаза.
— Проклятье, ты всему научишься! Они же не инопланетяне! У внутриземельцев такие же, как у тебя, руки и ноги, глаза, уши и рты. Они ничем от нас не отличаются! Не говоря уже о том, что большинство не может похвастаться острым умом. У них слишком легкая жизнь. Они точно дети играют с разными предметами, а потом, когда игра начинает походить на работу, ищут себе новое развлечение. У тебя получится, Джефф! У тебя все получится! — Пендергаст отошел на шаг и улыбнулся: — А в награду — остаток жизни проведешь как гражданин Внутриземелья!
Джефф с трудом перевел дух.
— Но… моя мать…
— Я позабочусь о ней. Обещаю.
Джефф дернулся в сторону двери, словно собирался бежать, спасаясь от смертельной опасности, но его переполняли такие сильные чувства, что он не мог сдвинуться с места.
— Но, сэр… То, что вы говорили о своем сыне… неужели во Внутриземелье такое бывает? Там же регулярно проводятся выборы и… у них все богатые, в жизни нет никаких проблем и…
Мэр весело расхохотался:
— Выборы? Разумеется. А тебе известно, сколько жителей Внутриземелья на самом деле дают себе труд ходить на выборы? Самое большое двадцать пять процентов населения, имеющего право голосовать! Да и они не очень обращают внимание на то, за кого отдают свои голоса. Послушай, Джефф, внутриземельцы совершенно бесполезные и бесхребетные существа, по крайней мере большинство из них. Ты же сам только что сказал — они богаты и у них легкая удобная жизнь.
Ты когда-нибудь слышал о том, что только один из пятидесяти граждан Внутриземелья решается пересечь наш Барьер? А знаешь почему? Они боятся. Время от времени до них доходят слухи о насилии, которое творится в Колонии, и им кажется, что все мы грязные, неотесанные хамы. — Джил немножко помолчал, чтобы перевести дух. — Я тебе уже говорил, что преступления и в самом деле совершаются. Но редко, они не затрагивают большую часть внутриземельцев, поскольку любой человек, даже страдающий чрезмерной алчностью, всегда может получить все, о чем мечтает, не совершая ничего противозаконного.
Являясь существами бесхарактерными, граждане Внутриземелья закрывают глаза на насилие и любые другие нарушения порядка. Если какое-нибудь официальное лицо становится взяточником и наживает таким способом огромное состояние, его сограждан это совершенно не беспокоит, потому что он отбирает деньги не у них непосредственно. Во Внутриземелье сосредоточено такое количество денег, что любой может обратиться к их источнику — иными словами, к автоматизированному производству.
Джил снова глубоко вздохнул и улыбнулся:
— Ну вот, опять я произнес речь. Когда я думаю о несметном богатстве, сосредоточенном во Внутриземелье, и о том, что никто ничего не делает, чтобы его приумножить… и еще о том, что оно никому конкретно не принадлежит, да и делиться с нами они не особенно настроены… я начинаю выходить из себя. Посылая Ларри во Внутриземелье, я надеялся, что он… Ладно, забудем о нем на время. Ты хотя бы попытаешься сделать то, о чем я прошу? Ведь я предлагаю чрезвычайно выгодную сделку.
Джефф просто стоял, не спуская глаз с Пендергаста, ничего не чувствуя и почти ничего не понимая. Его сознание погрузилось в мечту — невыполнимую и нереальную, с которой вырастает каждый ребенок в Колонии, в розовую, сладостную мечту о том, что настанет день и ты вдруг попадешь во Внутриземелье.
Он вздохнул и, заикаясь, пробормотал:
— Да… конечно, сэр!
3
Нунк Магарви неподвижно скорчился на старой квиновой тропе, которая напоминала туннель, что уходил вдаль сквозь нависшую над головой серую листву. Правая рука, сжимавшая затвор ружья, захваченного во время рейда в овраги, стала влажной от напряжения (хотя на этой высоте, да еще в тени, было совсем не жарко). Кожа на лысой, коричневой от загара голове так и не пришла в норму после ожога, полученного много лет назад, когда он пересекал экватор, и сейчас отчаянно чесалась. Однако Магарви не решался пошевелиться.
Ну и идиот же он! Не надо было забираться так далеко в незнакомый район! Но ему хотелось найти подходящее местечко, чтобы как следует понаблюдать за странным гравимобилем, — Магарви присматривался к нему вот уже несколько дней.
Впрочем, он не заметил никаких признаков опасности — пока. Похоже, можно не ждать неожиданного нападения из-за какого-нибудь куста… но неприятное чувство не проходило.
Вдруг мелкие животные, сновавшие в высокой траве, замерли. Даже крошечные птички с тонкими, точно бумага, крыльями — сквиты — смолкли, прервав свои пронзительные разговоры.
Скорее всего, виновником неожиданно наступившей тишины является джум пард. Другие хищники стараются избегать троп, по которым ходят квины.
Магарви с трудом выдохнул и принялся себя жалеть. Затем, скорее от отчаянья, чем в порыве безудержной храбрости, он вскочил и бросился бежать. Джум парды не всегда охотятся, порой ими просто движет любопытство.
Тропа продолжала подниматься вверх. Тяжело дыша и каждую секунду ожидая, что из кустов выпрыгнет сильный серый хищник, Магарви продолжал мчаться вперед. Постепенно кустарник превратился в низкую чахлую поросль, а дальше — в разбросанные клочья сухой травы. Беглец выскочил на открытое место, резко развернулся и, пытаясь отдышаться, стал всматриваться в темные тени. Теперь, по крайней мере, он сумеет хорошенько прицелиться!
Ну и идиот же он! Не надо было забираться так далеко в незнакомый район! Но ему хотелось найти подходящее местечко, чтобы как следует понаблюдать за странным гравимобилем, — Магарви присматривался к нему вот уже несколько дней.
Впрочем, он не заметил никаких признаков опасности — пока. Похоже, можно не ждать неожиданного нападения из-за какого-нибудь куста… но неприятное чувство не проходило.
Вдруг мелкие животные, сновавшие в высокой траве, замерли. Даже крошечные птички с тонкими, точно бумага, крыльями — сквиты — смолкли, прервав свои пронзительные разговоры.
Скорее всего, виновником неожиданно наступившей тишины является джум пард. Другие хищники стараются избегать троп, по которым ходят квины.
Магарви с трудом выдохнул и принялся себя жалеть. Затем, скорее от отчаянья, чем в порыве безудержной храбрости, он вскочил и бросился бежать. Джум парды не всегда охотятся, порой ими просто движет любопытство.
Тропа продолжала подниматься вверх. Тяжело дыша и каждую секунду ожидая, что из кустов выпрыгнет сильный серый хищник, Магарви продолжал мчаться вперед. Постепенно кустарник превратился в низкую чахлую поросль, а дальше — в разбросанные клочья сухой травы. Беглец выскочил на открытое место, резко развернулся и, пытаясь отдышаться, стал всматриваться в темные тени. Теперь, по крайней мере, он сумеет хорошенько прицелиться!