Крыша скользнула на место, Халкер развернул машину и направился в сторону Нижних оврагов.
Сверток упал на землю, раскрылся, и монеты покатились по склону. Магарви бросился их собирать, а когда убедился, что ни одной не осталось лежать на земле, вытащил бумердиск из футляра и спрятал деньги. Потом постоял несколько минут, злобно глядя вслед удаляющемуся гравимобилю и проклиная высокомерного легавого.
Затем осторожно обошел конус вулкана и начал спускаться в долину, где росли ивы. Магарви уже пожалел, что держался с Халкером так враждебно, поскольку рассчитывал получить кое-какую информацию. Например, насчет того, каким образом гравимобиль, оборудованный запрещенными законом электронными приборами, может обмануть Центральную транспортную инспекцию.
Страшно себя жалея, Нунк Магарви осторожно полз вниз по склону.
Сверток упал на землю, раскрылся, и монеты покатились по склону. Магарви бросился их собирать, а когда убедился, что ни одной не осталось лежать на земле, вытащил бумердиск из футляра и спрятал деньги. Потом постоял несколько минут, злобно глядя вслед удаляющемуся гравимобилю и проклиная высокомерного легавого.
Затем осторожно обошел конус вулкана и начал спускаться в долину, где росли ивы. Магарви уже пожалел, что держался с Халкером так враждебно, поскольку рассчитывал получить кое-какую информацию. Например, насчет того, каким образом гравимобиль, оборудованный запрещенными законом электронными приборами, может обмануть Центральную транспортную инспекцию.
Страшно себя жалея, Нунк Магарви осторожно полз вниз по склону.
11
Джум пард скользнул под скалистый уступ и устроился поудобнее. Он оказался дальше, чем ему хотелось, от объекта, за которым наблюдал, но с точки зрения целесообразности место было выбрано правильно. Тут еще долго будет тень, даже во второй половине дня. Кроме того, пард знал, что в случае необходимости у него всегда есть нескольких путей отступления. Он прекрасно видел не только двуногое существо внизу, в долине, то самое, что чрезвычайно интересовало его, но еще и заросли кустарника, где пряталась еще парочка двуногих с тремя вьючными животными. Джум пард даже мог при желании разглядеть кусочек большого чистого озера — оттуда в самое разное время появлялись диковинные летающие чудища, которые не нуждались в крыльях и переносили в своем брюхе двуногих.
Большой самец, старый и мудрый, но еще достаточно ловкий и сильный, принадлежал к семейству плотоядных хищников и презирал более мелких животных, питающихся мясом и не брезгающих падалью. Будучи здоровым взрослым джум пардом, он жил, подчиняясь собственным этическим принципам. Например, не охотился на самцов каинов, а нападал на них, только если они были ранены или изувечены. Джум пард никогда не убивал сильных квинов, как, впрочем, и других животных, хотя его острые когти и похожие на стальные ножи зубы позволяли без проблем справиться с любой добычей. Инстинктивно он считал, что охотиться можно только на слабых, слишком старых или больных, а молодым нужно дать возможность насладиться радостями жизни.
Однако на двуногих этот закон не распространялся. По крайней мере, не на всех. Джум парду казалось (он не очень понимал почему), что они каким-то необъяснимым образом нарушают сложившийся порядок вещей — совершают гнусные убийства, используя методы, не позволяющие их жертвам встретить смерть с честью. А порой наносят другим живым существам тяжелые ранения и оставляют их страдать.
С точки зрения человека, джум парды отдаленно напоминали кошек — по манере поведения и внешнему виду. Размером с огромного тигра, но с более длинными передними и короткими задними лапами. Могучая широкая грудь, большая голова и довольно длинный нос. Как и у остальных животных, населяющих Люцерну, у пардов нет шерсти, только длинные ресницы и усы, а серую шкуру усеивают небольшие чешуйки. Хвост, около тридцати дюймов в длину, гибкий и чувствительный, служит органом осязания в темноте и одновременно помогает во время бега или при прыжках.
Органы чувств у пардов не хуже, чем у земных кошачьих, а кроме того, они отличаются достаточно развитым интеллектом и способностью анализировать ситуацию.
Пард наблюдал за тем, как двуногий карабкается по склону невысокой горы. Вот он остановился и спрятал смертоносную палку, которая громко шумит, а потом выплевывает огонь, и очень маленький жесткий шарик. Несколько мгновений пард сражался с желанием спрыгнуть вниз, промчаться через долину и утащить смертоносную палку, хотя такое поведение нельзя назвать разумным. Однако он так сильно ненавидел эту гремелку, что не удержался и тихонько зарычал. Одна такая штука (в руках другого двуногого) два лета назад убила подругу парда, с которой он провел много лет. Он, конечно, завел себе новую (одну из своих повзрослевших дочерей), но горе и оскорбление, нанесенное его достоинству, по-прежнему не проходили.
В последнее время двуногий с блестящей голой верхушкой очень занимал парда. Прежде всего потому, что недавно убил при помощи плоского деревянного круга, палки и куска кожи такого же двуногого и теперь тоже имел смертоносную палку, плюющуюся жесткими шариками. Пард несколько раз задумывался о том, скоро ли все двуногие обзаведутся подобными вещами. Потому что страшные палки умеют швырять жесткие шарики с большого расстояния.
Кроме того, поведение этого двуногого озадачивало парда. Он несколько раз встречался с существом, сидевшим в животе летающего чудища (хотя, как правило, те, кто передвигался по воздуху, не очень ладили с теми, кто ходил по земле), а сам был вожаком целого стада таких же животных, часто путешествовавших на спинах ручных квинов.
Из своего укрытия пард наблюдал за летающим чудищем, появившимся в небе. Вот оно зависло в воздухе, и тот, кто сидел внутри, вступил в разговор с другим, у которого блестящая голая верхушка. Потом он швырнул что-то, и двуногий на земле тут же бросился собирать маленькие кружочки, покатившиеся по склону, а летающий умчался прочь.
Пард вздохнул. Возможно, он зря потратил половину ночи и целое утро, преследуя двуногого и его спутников. А с другой стороны, вдруг он увидел что-то важное и потом сможет использовать свое знание? Разве можно заранее определить, что поможет тебе остаться в живых?
Пард ненавидел этого двуногого, поскольку многое из того, что он делал, вызывало у зверя презрение и возмущение. И вообще, наглец посмел зайти на территорию, которую пард считал своей собственной.
Большой самец, старый и мудрый, но еще достаточно ловкий и сильный, принадлежал к семейству плотоядных хищников и презирал более мелких животных, питающихся мясом и не брезгающих падалью. Будучи здоровым взрослым джум пардом, он жил, подчиняясь собственным этическим принципам. Например, не охотился на самцов каинов, а нападал на них, только если они были ранены или изувечены. Джум пард никогда не убивал сильных квинов, как, впрочем, и других животных, хотя его острые когти и похожие на стальные ножи зубы позволяли без проблем справиться с любой добычей. Инстинктивно он считал, что охотиться можно только на слабых, слишком старых или больных, а молодым нужно дать возможность насладиться радостями жизни.
Однако на двуногих этот закон не распространялся. По крайней мере, не на всех. Джум парду казалось (он не очень понимал почему), что они каким-то необъяснимым образом нарушают сложившийся порядок вещей — совершают гнусные убийства, используя методы, не позволяющие их жертвам встретить смерть с честью. А порой наносят другим живым существам тяжелые ранения и оставляют их страдать.
С точки зрения человека, джум парды отдаленно напоминали кошек — по манере поведения и внешнему виду. Размером с огромного тигра, но с более длинными передними и короткими задними лапами. Могучая широкая грудь, большая голова и довольно длинный нос. Как и у остальных животных, населяющих Люцерну, у пардов нет шерсти, только длинные ресницы и усы, а серую шкуру усеивают небольшие чешуйки. Хвост, около тридцати дюймов в длину, гибкий и чувствительный, служит органом осязания в темноте и одновременно помогает во время бега или при прыжках.
Органы чувств у пардов не хуже, чем у земных кошачьих, а кроме того, они отличаются достаточно развитым интеллектом и способностью анализировать ситуацию.
Пард наблюдал за тем, как двуногий карабкается по склону невысокой горы. Вот он остановился и спрятал смертоносную палку, которая громко шумит, а потом выплевывает огонь, и очень маленький жесткий шарик. Несколько мгновений пард сражался с желанием спрыгнуть вниз, промчаться через долину и утащить смертоносную палку, хотя такое поведение нельзя назвать разумным. Однако он так сильно ненавидел эту гремелку, что не удержался и тихонько зарычал. Одна такая штука (в руках другого двуногого) два лета назад убила подругу парда, с которой он провел много лет. Он, конечно, завел себе новую (одну из своих повзрослевших дочерей), но горе и оскорбление, нанесенное его достоинству, по-прежнему не проходили.
В последнее время двуногий с блестящей голой верхушкой очень занимал парда. Прежде всего потому, что недавно убил при помощи плоского деревянного круга, палки и куска кожи такого же двуногого и теперь тоже имел смертоносную палку, плюющуюся жесткими шариками. Пард несколько раз задумывался о том, скоро ли все двуногие обзаведутся подобными вещами. Потому что страшные палки умеют швырять жесткие шарики с большого расстояния.
Кроме того, поведение этого двуногого озадачивало парда. Он несколько раз встречался с существом, сидевшим в животе летающего чудища (хотя, как правило, те, кто передвигался по воздуху, не очень ладили с теми, кто ходил по земле), а сам был вожаком целого стада таких же животных, часто путешествовавших на спинах ручных квинов.
Из своего укрытия пард наблюдал за летающим чудищем, появившимся в небе. Вот оно зависло в воздухе, и тот, кто сидел внутри, вступил в разговор с другим, у которого блестящая голая верхушка. Потом он швырнул что-то, и двуногий на земле тут же бросился собирать маленькие кружочки, покатившиеся по склону, а летающий умчался прочь.
Пард вздохнул. Возможно, он зря потратил половину ночи и целое утро, преследуя двуногого и его спутников. А с другой стороны, вдруг он увидел что-то важное и потом сможет использовать свое знание? Разве можно заранее определить, что поможет тебе остаться в живых?
Пард ненавидел этого двуногого, поскольку многое из того, что он делал, вызывало у зверя презрение и возмущение. И вообще, наглец посмел зайти на территорию, которую пард считал своей собственной.
12
Джефф летел на взятом напрокат гравимобиле над полями, засеянными какими-то зерновыми культурами. На панели управления замигал маленький желтый треугольник; внутри его зажигались и гасли разноцветные огоньки, создавая и тут же разрушая причудливые картинки, — Джеффу сообщили, что он достиг предела действия радара Гринвилла, однако подсистема Центральной транспортной инспекции, которая называлась «ПРИЦЕЛ», располагает данными о его точном местонахождении. Юноша уже хорошо разбирался в показаниях радара, но вот как действует «ПРИЦЕЛ», понимал весьма приблизительно. На панели загорелись новые огоньки — радиомаяк города Сило; значит, он приближается к месту назначения. Летать на гравимобиле оказалось совсем не трудно, дело практики, не более того.
Джефф мрачно потянулся к тумблеру и сдвинул его вперед, а потом назад. Он уже знал, в каком порядке следует нажимать кнопки на клавиатуре, расположенной в правой части панели, чтобы активировать тумблер, и как перевести машину на ручное управление. Наверное, было бы интересно отклониться в сторону от стандартного маршрута, но Джефф оставил гравимобиль на автопилоте.
Рыжеволосая девушка занимала все его мысли, лишив способности чувствовать и мечтать о чем-то еще.
Пег Уоррен. Маленькую светловолосую озорницу звали Мелани, она была младшей сестрой красавицы. Поговаривали, что их отец, советник Уоррен, может стать мэром Гринвилла или даже занять какой-нибудь более высокий пост. Об этом болтали повсюду. Полную информацию Джефф получил, запросив Центральную базу данных со своего домашнего компьютера.
Каким уродливым и неуютным местом казалась ему теперь его квартира! Заснуть удавалось, только если накануне он работал до изнеможения, а ел Джефф совсем немного, не чувствуя вкуса того, что глотает.
Работа стала для него благословением. Но не потому, что нравилась или он хотел скопить побольше денег. Просто, выполняя свои обязанности, Джефф выныривал из пучин безнадежного холодного отчаяния, заполнявшего все его существо в остальное время. Иногда он спрашивал себя, не особенно, впрочем, пристрастно или озабоченно, а не заболел ли он и не является ли его состояние проявлением какого-нибудь серьезного недуга.
Порой Джефф даже позволял себе немного порассуждать, однако под каким бы углом он ни рассматривал вставшую перед ним проблему — с точки зрения плотского желания или страданий духовных, — кончалось все одинаково. Он испытывал нестерпимую боль.
«Конечно, — печально и с некоторой долей иронии думал Джефф, — кое-кто выигрывает от моего душевного состояния».
Фарлоу Нунез, например, который вечно сражался с нехваткой рабочих рук и пытался найти простака, согласного отработать дополнительную смену. Ну и, разумеется, счет Джеффа в банке рос с головокружительной скоростью; по стандартам жителя Колонии он уже стал до неприличия богатым человеком. И что с того? Джеффу ничего не хотелось. Зачем тратить силы и прикладывать карточку к считывающему устройству, зачем покупать какую-нибудь ерунду?
По крайней мере, теперь он знал, что Пег вполне приличная девушка, а никакая не шлюха. Она общалась с самыми разными людьми, но с загорелым мужчиной, с которым Джефф видел ее, когда чистил лужайку возле их дома, Пег явно связывали близкие отношения.
Рассердившись на себя за дурацкие мысли, юноша сосредоточился на горизонте, где появился силуэт города. Он сразу обратил внимание на то, что в Сило здания выше, чем в Гринвилле, каналов меньше, а дорог больше.
Больше всего Джеффа поразило количество низких широких ангаров, предназначенных для гравимобилей, цистерн и других машин, занятых на полевых работах. Он уже знал, что Сило является одним из административных центров Внутриземелья.
Рассматривая город, Джефф заметил, что частные дома и жилые комплексы так же разбросаны по всей территории, как и в Гринвилле, только в парках растет меньше деревьев, а лужайки кажутся более открытыми. Джефф подумал, что вполне мог бы жить и здесь, не хуже чем в Гринвилле, если бы, конечно, его отпустила Административно-хозяйственная корпорация. Впрочем, в его нынешнем состоянии он нисколько не расстроился бы, если бы ему пришлось вернуться в Колонию.
С другой стороны, какой смысл бежать из Гринвилла? Безнадежная тоска по Пег Уоррен стала теперь такой же неотъемлемой частью его существа, как рука или нога. По крайней мере, в Гринвилле у него есть надежда хотя бы иногда ее видеть.
Полицейское управление Сило ничем не отличалось от своего собрата в Гринвилле.
Джефф без особого энтузиазма поведал сержанту, зачем прилетел в Сило, тот уселся за стол, понажимал какие-то кнопки и стал ждать ответа на свой запрос, глядя на один из небольших видеоэкранов. Потом брови у него удивленно изогнулись, и он посмотрел на Джеффа.
— Будьте добры, пройдите, пожалуйста, в дверь, которая находится слева от вас. Капитан Фрейзер хочет побеседовать с вами на предмет вашего запроса.
У Джеффа неприятно похолодело внутри. Он рассчитывал, что все пройдет спокойно и без осложнений. Поколебавшись несколько мгновений, юноша прошел в указанную дверь.
Капитан Фрейзер, неулыбчивый серьезный человек, не особенно любезно указал посетителю на стул.
— Адамс, верно? Как поживаете, мистер Адамс? Насколько я понимаю, вас интересует гражданин по имени Лоуренс Пендергаст?
— Наверное, — пролепетал Джефф. — Лоуренс… Ларри.
— Вы когда-нибудь жили в Сило? — сердито спросил капитан.
— Нет, сэр.
— В таком случае, откуда вы его знаете?
— Ну… мы познакомились в Кейн-Крике. Я ходил там в школу… два года.
Капитан удивленно заморгал, поморщился и бросился нажимать на кнопки, делая новый запрос. Он подождал, пока появится распечатка ответа, оторвал листок, быстро пробежал его глазами и сказал:
— Так вы переселенец… Давно прибыли во Внутриземелье?
— Чуть меньше двух месяцев назад.
— Понятно. Значит, вы с Пендергастом дружили в детстве. А когда вы его видели в последний раз? Часто встречались с тех пор, как он получил разрешение перебраться во Внутриземелье?
— Нет, сэр. Я ни разу с ним не виделся. По правде говоря, мы не очень близко дружили. Ларри на несколько лет меня старше. Я… ну, слышал, будто бы он пропал, и подумал, что стоит слетать сюда и поспрашивать…
— А откуда вы узнали, что он пропал?
— От его родных. Кейн-Крик находится совсем близко от моего родного городка.
— Кули-Хед, — прочитал офицер, заглянув в бумажку. — Это к югу от Барьера, верно?
— Нет, сэр. Кули-Хед расположен в целинных землях, рядом с Барьером. Его даже видно.
— Понятно. Вы являетесь близким другом семьи Лоуренса Пендергаста?
— Ну, не очень. Его отец занимает пост мэра Кейн-Крика и следит за порядком во всем нашем районе. Понимаете, в городах вроде Кули-Хед своего управления нет.
Полицейский едва заметно улыбнулся.
— В отличие от Кейн-Крика, так? А как вы познакомились с мэром? Вы знали его до того, как подали прошение на предоставление вам права перебраться во Внутриземелье?
— Да, сэр. Немного. Мы встречались, когда я ходил в школу в Кейн-Крике.
— Хм-м-м… — Офицер еще раз посмотрел в свою бумажку. — Адамс, в нашей базе данных имеются сведения о том, что ваш отец был убит незадолго до того, как вы подали свое прошение. Честно говоря, мне страшно интересно, какая существует связь между его смертью, вашим появлением во Внутриземелье и расспросами, касающимися судьбы молодого Пендергаста.
Джефф покраснел, и не только потому, что ему стало неловко из-за сделки, заключенной с Джилом Пендергастом. Он вдруг понял, что в последнее время практически не вспоминал об отце. Встреча с Пег и все остальное…
— Не знаю, что вы имеете в виду, сэр. На отца напала банда джумблов, когда он работал в оврагах. Да, конечно, кое-какая связь между событиями имеется. Когда отца убили, я не знал, смогу ли содержать мать в одиночку. У нее, понимаете, у нее артрит, и потому я подал прошение, а мистер Пендергаст, думаю, меня пожалел и поддержал, выступив в роли спонсора.
Офицер снова недоверчиво фыркнул и улыбнулся.
— Пожалел тебя, да? Боюсь, ты чего-то недоговариваешь! Адамс, давай выкладывай всю правду. Разве ваш мэр Пендергаст не верит официальному отчету, который ему послали, когда он сделал запрос, касающийся исчезновения его сына? — больше не скрывая своей подозрительности, поинтересовался капитан.
Покраснеть еще сильнее Джефф уже не мог.
— Мне неизвестно, чему он верит, сэр! Я не видел никакого официального отчета. И… мистер Пендергаст конечно же знал, что я знаком с его сыном! Вот и все, что я могу сказать вам наверняка.
«Ну вот, — подумал Джефф, — погибла еще одна маленькая частичка моей честности!»
Полицейский расхохотался, и в его смехе Джефф уловил насмешку.
— Ладно, Адамс, если ты желаешь придерживаться этой истории, мне придется ее принять. И по той же самой причине тебе придется принять мою историю, а именно: у меня нет никакой информации относительно молодого Пендергаста, кроме той, что сообщается в официальных документах. Впрочем, там есть заявление, из которого становится ясно, что расследование продолжается. — Он встал, явно давая понять, что закончил с Джеффом. — Мне жаль, что ты потерял отца, Адамс, но я поздравляю тебя с тем, что ты получил разрешение перебраться к нам. Возможно, мы с тобой еще увидимся.
Джеффа трясло от возмущения, но он изо всех сил старался говорить так, чтобы голос звучал спокойно:
— Спасибо, сэр. Я уже сказал вам, что не читал официального отчета.
Офицер нахмурился, сердито нажал на несколько кнопок, подождал, пока появится распечатка, оторвал листок и протянул его Джеффу.
— Теперь ты его получил!
Возвращаясь в Гринвилл, Джефф внимательно прочитал распечатку. Информации в ней содержалось совсем немного. Данные о передвижениях Ларри Пендергаста за последние три месяца, о его деятельности в качестве продавца спортивных и охотничьих товаров и тому подобные вещи. В конце давалось описание внешности и краткая биография.
Единственное, что вселяло в Джеффа хоть какую-то надежду после того, как он изучил довольно поверхностный отчет, так это сообщение о последней поездке Ларри. Упоминался город, расположенный на западном побережье, довольно далеко к северу от Гринвилла — Эмералд-Бэй. Наверняка полиция там побывала и все проверила (если только Джил Пендергаст не ошибается и представители властей не фальсифицировали факты, которые упоминаются в официальных бумагах). «И тем не менее, — рассеянно подумал Джефф, — надо туда слетать».
Однако сначала нужно побывать в Кули-Ход. Джеффу Вдруг стало ужасно стыдно, что он так долго откладывал свой первый визит домой. Он, конечно, посылал деньги, Совсем немного, и отправил несколько писем, но сейчас ему пришлось признаться себе, что он просто боится возвращаться в Колонию.
Джефф мрачно потянулся к тумблеру и сдвинул его вперед, а потом назад. Он уже знал, в каком порядке следует нажимать кнопки на клавиатуре, расположенной в правой части панели, чтобы активировать тумблер, и как перевести машину на ручное управление. Наверное, было бы интересно отклониться в сторону от стандартного маршрута, но Джефф оставил гравимобиль на автопилоте.
Рыжеволосая девушка занимала все его мысли, лишив способности чувствовать и мечтать о чем-то еще.
Пег Уоррен. Маленькую светловолосую озорницу звали Мелани, она была младшей сестрой красавицы. Поговаривали, что их отец, советник Уоррен, может стать мэром Гринвилла или даже занять какой-нибудь более высокий пост. Об этом болтали повсюду. Полную информацию Джефф получил, запросив Центральную базу данных со своего домашнего компьютера.
Каким уродливым и неуютным местом казалась ему теперь его квартира! Заснуть удавалось, только если накануне он работал до изнеможения, а ел Джефф совсем немного, не чувствуя вкуса того, что глотает.
Работа стала для него благословением. Но не потому, что нравилась или он хотел скопить побольше денег. Просто, выполняя свои обязанности, Джефф выныривал из пучин безнадежного холодного отчаяния, заполнявшего все его существо в остальное время. Иногда он спрашивал себя, не особенно, впрочем, пристрастно или озабоченно, а не заболел ли он и не является ли его состояние проявлением какого-нибудь серьезного недуга.
Порой Джефф даже позволял себе немного порассуждать, однако под каким бы углом он ни рассматривал вставшую перед ним проблему — с точки зрения плотского желания или страданий духовных, — кончалось все одинаково. Он испытывал нестерпимую боль.
«Конечно, — печально и с некоторой долей иронии думал Джефф, — кое-кто выигрывает от моего душевного состояния».
Фарлоу Нунез, например, который вечно сражался с нехваткой рабочих рук и пытался найти простака, согласного отработать дополнительную смену. Ну и, разумеется, счет Джеффа в банке рос с головокружительной скоростью; по стандартам жителя Колонии он уже стал до неприличия богатым человеком. И что с того? Джеффу ничего не хотелось. Зачем тратить силы и прикладывать карточку к считывающему устройству, зачем покупать какую-нибудь ерунду?
По крайней мере, теперь он знал, что Пег вполне приличная девушка, а никакая не шлюха. Она общалась с самыми разными людьми, но с загорелым мужчиной, с которым Джефф видел ее, когда чистил лужайку возле их дома, Пег явно связывали близкие отношения.
Рассердившись на себя за дурацкие мысли, юноша сосредоточился на горизонте, где появился силуэт города. Он сразу обратил внимание на то, что в Сило здания выше, чем в Гринвилле, каналов меньше, а дорог больше.
Больше всего Джеффа поразило количество низких широких ангаров, предназначенных для гравимобилей, цистерн и других машин, занятых на полевых работах. Он уже знал, что Сило является одним из административных центров Внутриземелья.
Рассматривая город, Джефф заметил, что частные дома и жилые комплексы так же разбросаны по всей территории, как и в Гринвилле, только в парках растет меньше деревьев, а лужайки кажутся более открытыми. Джефф подумал, что вполне мог бы жить и здесь, не хуже чем в Гринвилле, если бы, конечно, его отпустила Административно-хозяйственная корпорация. Впрочем, в его нынешнем состоянии он нисколько не расстроился бы, если бы ему пришлось вернуться в Колонию.
С другой стороны, какой смысл бежать из Гринвилла? Безнадежная тоска по Пег Уоррен стала теперь такой же неотъемлемой частью его существа, как рука или нога. По крайней мере, в Гринвилле у него есть надежда хотя бы иногда ее видеть.
Полицейское управление Сило ничем не отличалось от своего собрата в Гринвилле.
Джефф без особого энтузиазма поведал сержанту, зачем прилетел в Сило, тот уселся за стол, понажимал какие-то кнопки и стал ждать ответа на свой запрос, глядя на один из небольших видеоэкранов. Потом брови у него удивленно изогнулись, и он посмотрел на Джеффа.
— Будьте добры, пройдите, пожалуйста, в дверь, которая находится слева от вас. Капитан Фрейзер хочет побеседовать с вами на предмет вашего запроса.
У Джеффа неприятно похолодело внутри. Он рассчитывал, что все пройдет спокойно и без осложнений. Поколебавшись несколько мгновений, юноша прошел в указанную дверь.
Капитан Фрейзер, неулыбчивый серьезный человек, не особенно любезно указал посетителю на стул.
— Адамс, верно? Как поживаете, мистер Адамс? Насколько я понимаю, вас интересует гражданин по имени Лоуренс Пендергаст?
— Наверное, — пролепетал Джефф. — Лоуренс… Ларри.
— Вы когда-нибудь жили в Сило? — сердито спросил капитан.
— Нет, сэр.
— В таком случае, откуда вы его знаете?
— Ну… мы познакомились в Кейн-Крике. Я ходил там в школу… два года.
Капитан удивленно заморгал, поморщился и бросился нажимать на кнопки, делая новый запрос. Он подождал, пока появится распечатка ответа, оторвал листок, быстро пробежал его глазами и сказал:
— Так вы переселенец… Давно прибыли во Внутриземелье?
— Чуть меньше двух месяцев назад.
— Понятно. Значит, вы с Пендергастом дружили в детстве. А когда вы его видели в последний раз? Часто встречались с тех пор, как он получил разрешение перебраться во Внутриземелье?
— Нет, сэр. Я ни разу с ним не виделся. По правде говоря, мы не очень близко дружили. Ларри на несколько лет меня старше. Я… ну, слышал, будто бы он пропал, и подумал, что стоит слетать сюда и поспрашивать…
— А откуда вы узнали, что он пропал?
— От его родных. Кейн-Крик находится совсем близко от моего родного городка.
— Кули-Хед, — прочитал офицер, заглянув в бумажку. — Это к югу от Барьера, верно?
— Нет, сэр. Кули-Хед расположен в целинных землях, рядом с Барьером. Его даже видно.
— Понятно. Вы являетесь близким другом семьи Лоуренса Пендергаста?
— Ну, не очень. Его отец занимает пост мэра Кейн-Крика и следит за порядком во всем нашем районе. Понимаете, в городах вроде Кули-Хед своего управления нет.
Полицейский едва заметно улыбнулся.
— В отличие от Кейн-Крика, так? А как вы познакомились с мэром? Вы знали его до того, как подали прошение на предоставление вам права перебраться во Внутриземелье?
— Да, сэр. Немного. Мы встречались, когда я ходил в школу в Кейн-Крике.
— Хм-м-м… — Офицер еще раз посмотрел в свою бумажку. — Адамс, в нашей базе данных имеются сведения о том, что ваш отец был убит незадолго до того, как вы подали свое прошение. Честно говоря, мне страшно интересно, какая существует связь между его смертью, вашим появлением во Внутриземелье и расспросами, касающимися судьбы молодого Пендергаста.
Джефф покраснел, и не только потому, что ему стало неловко из-за сделки, заключенной с Джилом Пендергастом. Он вдруг понял, что в последнее время практически не вспоминал об отце. Встреча с Пег и все остальное…
— Не знаю, что вы имеете в виду, сэр. На отца напала банда джумблов, когда он работал в оврагах. Да, конечно, кое-какая связь между событиями имеется. Когда отца убили, я не знал, смогу ли содержать мать в одиночку. У нее, понимаете, у нее артрит, и потому я подал прошение, а мистер Пендергаст, думаю, меня пожалел и поддержал, выступив в роли спонсора.
Офицер снова недоверчиво фыркнул и улыбнулся.
— Пожалел тебя, да? Боюсь, ты чего-то недоговариваешь! Адамс, давай выкладывай всю правду. Разве ваш мэр Пендергаст не верит официальному отчету, который ему послали, когда он сделал запрос, касающийся исчезновения его сына? — больше не скрывая своей подозрительности, поинтересовался капитан.
Покраснеть еще сильнее Джефф уже не мог.
— Мне неизвестно, чему он верит, сэр! Я не видел никакого официального отчета. И… мистер Пендергаст конечно же знал, что я знаком с его сыном! Вот и все, что я могу сказать вам наверняка.
«Ну вот, — подумал Джефф, — погибла еще одна маленькая частичка моей честности!»
Полицейский расхохотался, и в его смехе Джефф уловил насмешку.
— Ладно, Адамс, если ты желаешь придерживаться этой истории, мне придется ее принять. И по той же самой причине тебе придется принять мою историю, а именно: у меня нет никакой информации относительно молодого Пендергаста, кроме той, что сообщается в официальных документах. Впрочем, там есть заявление, из которого становится ясно, что расследование продолжается. — Он встал, явно давая понять, что закончил с Джеффом. — Мне жаль, что ты потерял отца, Адамс, но я поздравляю тебя с тем, что ты получил разрешение перебраться к нам. Возможно, мы с тобой еще увидимся.
Джеффа трясло от возмущения, но он изо всех сил старался говорить так, чтобы голос звучал спокойно:
— Спасибо, сэр. Я уже сказал вам, что не читал официального отчета.
Офицер нахмурился, сердито нажал на несколько кнопок, подождал, пока появится распечатка, оторвал листок и протянул его Джеффу.
— Теперь ты его получил!
Возвращаясь в Гринвилл, Джефф внимательно прочитал распечатку. Информации в ней содержалось совсем немного. Данные о передвижениях Ларри Пендергаста за последние три месяца, о его деятельности в качестве продавца спортивных и охотничьих товаров и тому подобные вещи. В конце давалось описание внешности и краткая биография.
Единственное, что вселяло в Джеффа хоть какую-то надежду после того, как он изучил довольно поверхностный отчет, так это сообщение о последней поездке Ларри. Упоминался город, расположенный на западном побережье, довольно далеко к северу от Гринвилла — Эмералд-Бэй. Наверняка полиция там побывала и все проверила (если только Джил Пендергаст не ошибается и представители властей не фальсифицировали факты, которые упоминаются в официальных бумагах). «И тем не менее, — рассеянно подумал Джефф, — надо туда слетать».
Однако сначала нужно побывать в Кули-Ход. Джеффу Вдруг стало ужасно стыдно, что он так долго откладывал свой первый визит домой. Он, конечно, посылал деньги, Совсем немного, и отправил несколько писем, но сейчас ему пришлось признаться себе, что он просто боится возвращаться в Колонию.
13
Первый визит Джеффа домой произвел на него тяжелое впечатление.
Во-первых, мать узнала его с трудом. И вела себя так, будто он чужой, например, сосед, с которым она едва знакома. Впрочем, вскоре Джефф понял, что она так же равнодушно воспринимает и остальных окружающих ее людей. Мать сидела в кресле-качалке, которое отец Джеффа смастерил специально для нее, уставившись невидящими глазами в незастекленное окно или на пустую стену. Джефф решил, что она погружена в прошлое или в какой-то только ей одной ведомый мир. Когда ее выводили на улицу, утром или вечером, если было не очень жарко, она что-то бормотала, устраивалась поудобнее, словно получала удовольствие от прогулки, но через несколько минут снова погружалась в неподвижное молчание.
Сестра тоже обращалась с ним так, точно они не связаны узами родства. Она поблагодарила его за помощь, однако держалась слегка раздраженно, вероятно, считала, что ему следовало посылать больше. Может быть, она и права! Джефф понимал, что все деньги тут же ушли на продукты и прочие необходимые вещи — так вода мгновенно исчезает в сухой земле, пропеченной солнцем. Он обязательно пошлет еще, ведь его финансовые дела обстоят прекрасно. Ему не нужно тратиться на одежду, да и гравимобиль он покупать не будет — одно время Джефф мечтал о том, чтобы приобрести собственную машину.
Все равно, что бы он ни делал, ему не излечиться от тоски, постоянно терзающей душу. Первая боль немного притупилась и теперь напоминала рану, которая заживала медленно и грозила оставить его инвалидом на всю жизнь.
Джефф провел со своими родными всего один день и покинул Кули-Хед раньше, чем намеревался. Наутро он сказал, что ему нужно повидать Джила Пендергаста, и направил гравимобиль в сторону Кейн-Крика, а затем, когда уже никто не мог его увидеть, презирая себя за обман, повернул на север.
Начало оврагов осталось позади. Впереди был Барьер, невидимый, если не считать багряного сияния, окутывающего его верхнюю часть. Джефф пролетел над зарослями чахлой травы подняв голову, чтобы рассмотреть верхнюю границу Барьера. Говорили, что его высота составляет пятьсот футов. Естественно, ни одному колонисту не удалось построить достаточно высокой башни, чтобы убедиться наверняка.
«Интересно, — подумал Джефф, — какое чудо электроники порождает это изумительное багряное сияние? Накаливание тут наверняка ни при чем, потому что полупрозрачная дымка пропускает не весь свет, льющийся с неба».
О генераторах, образующих силовое поле в виде стены, верхняя часть которой окутана цветным туманом, Джефф почти ничего не знал. Спрятанные где-то глубоко в земле под полями с пшеницей, они были такими замысловатыми, что в их устройстве разбиралось только несколько инженеров, прошедших специальную подготовку. Таких невероятно сложных устройств во Внутриземелье имелось несколько, и среди них «ПРИЦЕЛ» в Центральной транспортной инспекции.
Одно было известно Джеффу наверняка — гравимобиль не может врезаться в Барьер, автоматическая система защиты охраняет машину от подобных неприятностей.
Юноша направлялся к основанию Барьера, потому что не хотел сейчас встречаться с Джилом Пендергастом. Кроме того, он вдруг понял, что должен снова увидеть Внутриземелье таким, каким видел его бесчисленное множество раз прежде, когда был мальчишкой. Джефф приземлился, выбрался из гравимобиля и подошел к Барьеру.
Он положил руки на поверхность, которая на самом деле поверхностью не была — ни теплая, ни холодная, неприступная и одновременно неощутимая, — потом ударил в стену кулаком. Она чуть подалась, но в следующее мгновение кулак от нее отскочил. Джефф долго смотрел вдаль, на поле созревшей пшеницы, находящееся в миле от Барьера. Над колыхающимися на ветру колосьями медленно проплыла какая-то машина.
Каким далеким казалось ему сейчас Внутриземелье! Его охватило ощущение, похожее на панику, захотелось броситься к гравимобилю и, не теряя ни секунды, покинуть Колонию.
«Интересно, сколько еще колонистов выстроилось сейчас вдоль Барьера, который тянется на три тысячи миль, и пытается разглядеть, что находится по другую сторону? А кто-то, наверное, колотит в него кулаками, пытается пробить ногой или сделать подкоп в надежде выбраться наружу. Может быть, плачет или кричит от безнадежности».
Но ведь и он тоскует, не в силах справиться с безнадежностью, поселившейся в сердце. Где-то во Внутриземелье ходит Пег Уоррен, которая никогда не будет принадлежать Джеффу Адамсу. И на кой черт ему тогда сдалось Внутриземелье?
И снова юношу охватил ужас от одной только мысли, что он останется в Колонии. Ему вдруг стало стыдно, что он придумал причину, по которой не может в этот раз побывать на могиле отца. Впрочем, поднимаясь на гравимобиле, он все-таки посмотрел на нее — холмик сухой земли, еще ни разу не политой дождем, и поникшие головки цветов, увядших под лучами немилосердного солнца. Джеффа передернуло от отвращения к самому себе. Каким отвратительным, трусливым существом он стал!
Юноша еще раз прикоснулся к Барьеру — на сей раз осторожно, словно задавая ему вопрос, на который нет ответа. Интересно, какой он толщины? Половина дюйма или дюйм, может быть, целых десять? Его размеры не имеют никакого отношения к тем переменам, что произошли в мальчишке, появившемся на свет в маленьком городке среди оврагов. Детство осталось так далеко позади, что расстояние до него не измеришь шириной Барьера, отделяющего Внутриземелье от Колонии.
Джефф повернулся и побрел к гравимобилю. Тихий скрип заставил его остановиться, сердце отчаянно забилось в груди, но в следующее мгновение он сообразил, что невдалеке пронесся сквит, который вышел поохотиться на насекомых.
Джефф забрался в машину, закрыл крышу и нажал на кнопку кондиционера. Во рту все пересохло. Неужели он уже отвык от здешнего климата и жары? Или воображение играет с ним в свои жестокие игры?
Вскоре на панели управления загорелись огни, сообщившие, что гравимобиль вошел в зону действия радиомаяка полицейского участка Кейн-Крика, и Джефф перевел управление машиной на автопилот. Он должен повидать Джила Пендергаста, даже если очень не хочется.
В Кейн-Крике, по крайней мере, было полно зелени и воздух оказался не таким горячим и сухим, как в районе целинных земель.
Джил, в глазах которого застыл вопрос, спокойно приветствовал Джеффа. Мэр искал в нем признаки перемен — и, как показалось Джеффу, нашел их. Ну что же, если они так заметны, тут ничего не поделаешь!
Юноша передал Джилу полученное им в полиции Сило официальное заключение, в котором говорилось о мерах, предпринятых властями с целью найти пропавшего Ларри.
Джил прочитал бумагу, а потом, презрительно пожав плечами, протянул ее Джеффу:
— Я получил точно такой же рапорт в здешнем участке, слово в слово. Тебе больше ничего узнать не удалось? Они даже устно ни на что не намекнули?
— Ничего такого, — покраснев, ответил Джефф. — Капитану полиции в Сило, с которым я разговаривал, очень не понравилось, что я расспрашиваю о Ларри. Он довольно ясно дал мне понять, что подозревает, будто вы специально послали меня во Внутриземелье, поскольку не верите официальному отчету. Но у меня возникло ощущение, что расследование не закончено — они этого и не скрывают; более того, отношение к нему чрезвычайно серьезное. Я постарался внушить капитану, будто я самый обычный переселенец, не очень сообразительный, который просто решил поискать старого знакомого.
Джил несколько минут смотрел куда-то в пустоту. Джеффу показалось, что мэр Кейн-Крика немного похудел с тех пор, как они виделись в последний раз. Наконец Пендергаст вздохнул и снова повернулся к Джеффу:
— Ты собираешься еще что-нибудь предпринимать?
— Разумеется, сэр, но я думаю, что разговаривать с полицией больше не стоит. Через несколько дней, когда у меня будут выходные, я хочу слетать на север, в Эмералд-Бэй. На гравимобиле туда можно добраться за полдня, но мне нужен по крайней мере еще один день, чтобы выяснить все, что меня интересует.
Мэр что-то пробормотал. У Джеффа сложилось впечатление, что он думает о чем-то другом.
— Ты собираешься туда просто так? У тебя нет никаких зацепок?
— Я позадавал вопросы относительно спортивных и охотничьих товаров, которыми торговал Ларри, и выяснил: в основном он занимался тем, что может пригодиться в Колонии — ружья, палатки, электронные системы защиты для лагерей, особая одежда и тому подобное. Вы же сами говорили, что он работал в качестве проводника для охотничьих отрядов.
Во-первых, мать узнала его с трудом. И вела себя так, будто он чужой, например, сосед, с которым она едва знакома. Впрочем, вскоре Джефф понял, что она так же равнодушно воспринимает и остальных окружающих ее людей. Мать сидела в кресле-качалке, которое отец Джеффа смастерил специально для нее, уставившись невидящими глазами в незастекленное окно или на пустую стену. Джефф решил, что она погружена в прошлое или в какой-то только ей одной ведомый мир. Когда ее выводили на улицу, утром или вечером, если было не очень жарко, она что-то бормотала, устраивалась поудобнее, словно получала удовольствие от прогулки, но через несколько минут снова погружалась в неподвижное молчание.
Сестра тоже обращалась с ним так, точно они не связаны узами родства. Она поблагодарила его за помощь, однако держалась слегка раздраженно, вероятно, считала, что ему следовало посылать больше. Может быть, она и права! Джефф понимал, что все деньги тут же ушли на продукты и прочие необходимые вещи — так вода мгновенно исчезает в сухой земле, пропеченной солнцем. Он обязательно пошлет еще, ведь его финансовые дела обстоят прекрасно. Ему не нужно тратиться на одежду, да и гравимобиль он покупать не будет — одно время Джефф мечтал о том, чтобы приобрести собственную машину.
Все равно, что бы он ни делал, ему не излечиться от тоски, постоянно терзающей душу. Первая боль немного притупилась и теперь напоминала рану, которая заживала медленно и грозила оставить его инвалидом на всю жизнь.
Джефф провел со своими родными всего один день и покинул Кули-Хед раньше, чем намеревался. Наутро он сказал, что ему нужно повидать Джила Пендергаста, и направил гравимобиль в сторону Кейн-Крика, а затем, когда уже никто не мог его увидеть, презирая себя за обман, повернул на север.
Начало оврагов осталось позади. Впереди был Барьер, невидимый, если не считать багряного сияния, окутывающего его верхнюю часть. Джефф пролетел над зарослями чахлой травы подняв голову, чтобы рассмотреть верхнюю границу Барьера. Говорили, что его высота составляет пятьсот футов. Естественно, ни одному колонисту не удалось построить достаточно высокой башни, чтобы убедиться наверняка.
«Интересно, — подумал Джефф, — какое чудо электроники порождает это изумительное багряное сияние? Накаливание тут наверняка ни при чем, потому что полупрозрачная дымка пропускает не весь свет, льющийся с неба».
О генераторах, образующих силовое поле в виде стены, верхняя часть которой окутана цветным туманом, Джефф почти ничего не знал. Спрятанные где-то глубоко в земле под полями с пшеницей, они были такими замысловатыми, что в их устройстве разбиралось только несколько инженеров, прошедших специальную подготовку. Таких невероятно сложных устройств во Внутриземелье имелось несколько, и среди них «ПРИЦЕЛ» в Центральной транспортной инспекции.
Одно было известно Джеффу наверняка — гравимобиль не может врезаться в Барьер, автоматическая система защиты охраняет машину от подобных неприятностей.
Юноша направлялся к основанию Барьера, потому что не хотел сейчас встречаться с Джилом Пендергастом. Кроме того, он вдруг понял, что должен снова увидеть Внутриземелье таким, каким видел его бесчисленное множество раз прежде, когда был мальчишкой. Джефф приземлился, выбрался из гравимобиля и подошел к Барьеру.
Он положил руки на поверхность, которая на самом деле поверхностью не была — ни теплая, ни холодная, неприступная и одновременно неощутимая, — потом ударил в стену кулаком. Она чуть подалась, но в следующее мгновение кулак от нее отскочил. Джефф долго смотрел вдаль, на поле созревшей пшеницы, находящееся в миле от Барьера. Над колыхающимися на ветру колосьями медленно проплыла какая-то машина.
Каким далеким казалось ему сейчас Внутриземелье! Его охватило ощущение, похожее на панику, захотелось броситься к гравимобилю и, не теряя ни секунды, покинуть Колонию.
«Интересно, сколько еще колонистов выстроилось сейчас вдоль Барьера, который тянется на три тысячи миль, и пытается разглядеть, что находится по другую сторону? А кто-то, наверное, колотит в него кулаками, пытается пробить ногой или сделать подкоп в надежде выбраться наружу. Может быть, плачет или кричит от безнадежности».
Но ведь и он тоскует, не в силах справиться с безнадежностью, поселившейся в сердце. Где-то во Внутриземелье ходит Пег Уоррен, которая никогда не будет принадлежать Джеффу Адамсу. И на кой черт ему тогда сдалось Внутриземелье?
И снова юношу охватил ужас от одной только мысли, что он останется в Колонии. Ему вдруг стало стыдно, что он придумал причину, по которой не может в этот раз побывать на могиле отца. Впрочем, поднимаясь на гравимобиле, он все-таки посмотрел на нее — холмик сухой земли, еще ни разу не политой дождем, и поникшие головки цветов, увядших под лучами немилосердного солнца. Джеффа передернуло от отвращения к самому себе. Каким отвратительным, трусливым существом он стал!
Юноша еще раз прикоснулся к Барьеру — на сей раз осторожно, словно задавая ему вопрос, на который нет ответа. Интересно, какой он толщины? Половина дюйма или дюйм, может быть, целых десять? Его размеры не имеют никакого отношения к тем переменам, что произошли в мальчишке, появившемся на свет в маленьком городке среди оврагов. Детство осталось так далеко позади, что расстояние до него не измеришь шириной Барьера, отделяющего Внутриземелье от Колонии.
Джефф повернулся и побрел к гравимобилю. Тихий скрип заставил его остановиться, сердце отчаянно забилось в груди, но в следующее мгновение он сообразил, что невдалеке пронесся сквит, который вышел поохотиться на насекомых.
Джефф забрался в машину, закрыл крышу и нажал на кнопку кондиционера. Во рту все пересохло. Неужели он уже отвык от здешнего климата и жары? Или воображение играет с ним в свои жестокие игры?
Вскоре на панели управления загорелись огни, сообщившие, что гравимобиль вошел в зону действия радиомаяка полицейского участка Кейн-Крика, и Джефф перевел управление машиной на автопилот. Он должен повидать Джила Пендергаста, даже если очень не хочется.
В Кейн-Крике, по крайней мере, было полно зелени и воздух оказался не таким горячим и сухим, как в районе целинных земель.
Джил, в глазах которого застыл вопрос, спокойно приветствовал Джеффа. Мэр искал в нем признаки перемен — и, как показалось Джеффу, нашел их. Ну что же, если они так заметны, тут ничего не поделаешь!
Юноша передал Джилу полученное им в полиции Сило официальное заключение, в котором говорилось о мерах, предпринятых властями с целью найти пропавшего Ларри.
Джил прочитал бумагу, а потом, презрительно пожав плечами, протянул ее Джеффу:
— Я получил точно такой же рапорт в здешнем участке, слово в слово. Тебе больше ничего узнать не удалось? Они даже устно ни на что не намекнули?
— Ничего такого, — покраснев, ответил Джефф. — Капитану полиции в Сило, с которым я разговаривал, очень не понравилось, что я расспрашиваю о Ларри. Он довольно ясно дал мне понять, что подозревает, будто вы специально послали меня во Внутриземелье, поскольку не верите официальному отчету. Но у меня возникло ощущение, что расследование не закончено — они этого и не скрывают; более того, отношение к нему чрезвычайно серьезное. Я постарался внушить капитану, будто я самый обычный переселенец, не очень сообразительный, который просто решил поискать старого знакомого.
Джил несколько минут смотрел куда-то в пустоту. Джеффу показалось, что мэр Кейн-Крика немного похудел с тех пор, как они виделись в последний раз. Наконец Пендергаст вздохнул и снова повернулся к Джеффу:
— Ты собираешься еще что-нибудь предпринимать?
— Разумеется, сэр, но я думаю, что разговаривать с полицией больше не стоит. Через несколько дней, когда у меня будут выходные, я хочу слетать на север, в Эмералд-Бэй. На гравимобиле туда можно добраться за полдня, но мне нужен по крайней мере еще один день, чтобы выяснить все, что меня интересует.
Мэр что-то пробормотал. У Джеффа сложилось впечатление, что он думает о чем-то другом.
— Ты собираешься туда просто так? У тебя нет никаких зацепок?
— Я позадавал вопросы относительно спортивных и охотничьих товаров, которыми торговал Ларри, и выяснил: в основном он занимался тем, что может пригодиться в Колонии — ружья, палатки, электронные системы защиты для лагерей, особая одежда и тому подобное. Вы же сами говорили, что он работал в качестве проводника для охотничьих отрядов.