Страница:
Еще несколько вопросов касаются собственно лиц, участвовавших в переводе священных книг на язык славянский. И
1) Кто были родом святые Кирилл и Мефодий? Издавна укоренилась мысль, что они были родом греки из города Солуня, где отец их Лев проходил весьма важную военную должность. Недавно, однако ж, появилась другая мысль, что они были чистые славяне 333. Основанием первого мнения служит то, что в некоторых древних сказаниях святые Кирилл и Мефодий называются греками или римлянами, и одно из таких сказаний принадлежит даже их современнику 334. Но известно, что этими именами часто назывались не одни природные греки или римляне, а вообще все, находившиеся под властью Царьграда - нового Рима, какого бы племени кто ни был; следовательно, могли называться и коренные славяне, несомненно обитавшие в то время в окрестностях Солуня, родины святых Кирилла и Мефодия 335. Кроме того, во многих других известиях о солунских братьях они отнюдь не называются греками или римлянами 336, а в легенде о богемской княгине Людмиле даже говорится, что святой Кирилл был научен языкам греческому и латинскому 337. В подтверждение же мысли о славянском происхождении солунских братьев указывают на наименование святого Мефодия прямо славянином в одном латинском свидетельстве XIII в. 338, на наименование святого Кирилла болгарином в сербском Синаксаре XV в. 339 и на слова императора Михаила, которые произнес он к святым братьям, посылая их в Моравию: "Вы бо еста селунина, да селуняне вси чисто словенскы беседуют" 340. Но два первые свидетельства не могут иметь решительной силы как слишком поздние, а слова императора выражают только, что все солуняне говорят чисто по-славянски, а не то, будто все солуняне суть славяне. Потому, нам кажется, прежнему мнению о происхождении солунских братьев надобно отдать предпочтение; по крайней мере, греком называет святого Кирилла один из его современников.
2) Оба ли святые брата участвовали в переводе священных книг? И если оба, то кто из них потрудился больше? И не имели ли они у себя каких-либо помощников? Есть свидетельства, которые приписывают весь труд одному святому Кириллу 341, не упоминая о его брате; есть другие, которые, хотя не так ясно, говорят в сем случае об одном святом Мефодии 342; и есть третьи свидетельства - наибольшая часть, и притом самые важные по древности, которые говорят вместе о том и другом 343. Не может быть сомнения, что святые Кирилл и Мефодий были оба участниками в переводе... Кто же больше? По словам Иоанна, экзарха Болгарского, святой Кирилл Философ перевел только выбор из Евангелий и Апостола, т. е. дневные чтения на весь год, и скончался, а все прочее совершил уже по смерти его святой Мефодий 344. По древнему Паннонскому житию последнего и Несторовой летописи, святой Мефодий трудился и вместе с братом своим, преложивши с ним Псалтирь, Евангелие с Апостолом и избранными службами церковными, и по смерти брата, переведши все Священное Писание 345. Следовательно, вопреки общепринятому мнению, гораздо справедливее было бы обозначать великий труд славянских апостолов именем святого Мефодия, нежели именем одного святого Кирилла 346. Из некоторых свидетельств узнаем также, что солунские братья имели у себя помощников в переводе священных книг. Современный жизнеописатель святого Кирилла замечает, что он, решившись идти на проповедь к моравам, еще в Константинополе "с инеми споспешники сложи письмена и нача беседу писати Евангельскую". А жизнеописатель святого Мефодия говорит, что он, от "своих ученик посажь два попы скорописца зело, преложи вборзе вся книги исполнь" 347, известие, которое повторяет потом в Русском временнике и преподобный Нестор 348. Наконец, в одной болгарской легенде сохранились даже имена некоторых лиц, бывших сподручниками славянских апостолов при переводе книг священных. Эти лица назывались Наум, Клим, Савва, Ангеларий и Еразм и, подобно святым Кириллу и Мефодию, доселе слывут в Болгарии под именем болгарских книжников 349. Очень понятно, откуда могли найтись такие сподручники: их, между прочим, образовали для себя сами славянские первоучители из тех многочисленных учеников, которых поспешили собрать вокруг себя, как только пришли в землю моравскую 350 и из коих некоторые впоследствии явились достойными преемниками их на степенях иераршеских и в деле преложения на славянский язык с греческого важнейших книг для Церкви 351.
3) Какой Церкви: православной ли Восточной или Римской - славяне обязаны своими первоучителями в вере, а следовательно, и важнейшим трудом их - переводом библейских и богослужебных книг на язык славянский? Без всякого сомнения. Церкви православной, вопреки мнению некоторых западных ученых 352. Ибо, во-первых, не только в славянских, но и в римских древних сказаниях 353 ясно повествуется, что Ростислав, князь моравский, присылал посольство именно к греческому императору Михаилу просить учителя, который бы научил моравов читать божественные книги на родном языке, и что вслед за тем действительно и отправлены были в Моравию из Царьграда святые Кирилл и Мефодий, между тем как ни в одном древнем акте, ни латинском, ни славянском, не говорится ни слова чего-либо подобного по отношению к Риму и папе. Во-вторых, самый перевод Слова Божия на язык славянский, варварский, самое отправление божественных служб на этом языке ясно показывают, что такого рода дело могло быть совершено только по благословению Церкви Восточной, а вовсе не Западной, которая уже и тогда имела обычай не дозволять сего обращавшимся язычникам. Да и что как не преданность святых Кирилла и Мефодия Греческой православной Церкви было главною причиною разных волнений против них со стороны римско-католических епископов Паннонии? За что хотели оклеветать славянских апостолов пред народом и пред папою в неправославии? Зачем первосвященник Римский требовал их в свою столицу? И если сначала, желая привлечь к себе святых проповедников, а чрез них удержать за собою Моравию, он дозволил им совершение богослужения на славянском языке 354, то разве вскоре потом не было изречено на это совершенное запрещение, разве сам Мефодий не объявлен еретиком? 355 Напрасно стараются представить невероятным 356, чтобы моравские князья, бывшие в духовной зависимости от римской тиары, - так как в Моравии уже распространено было христианство западными Зальцбургскими епископами 357 могли просить себе учителя от греков. Невероятного здесь ничего нет: эта зависимость отнюдь не простиралась до стеснения свободы. Князьям захотелось иметь у себя таких учителей, которые изъясняли бы народу славянскому Слово Божие понятною для него речью 358, и они, зная по опыту, что не получить им желаемого из Рима, откуда приходили в страну их священники всегда с латинскою Библиею, по необходимости должны были обратиться с просьбою к Византии. Может статься, что чрез такое сближение с Грециею моравские князья надеялись еще получить от нее помощь против немецких государей, с которыми находились тогда в раздоре 359. Напрасно также указывают на то отношение, в каком находились святой Кирилл и Мефодий к Римскому первосвященнику, на их произвольное подчинение ему и на его покровительство их проповеди. И славянские апостолы, по христианскому благоразумию, должны были обратиться к сему первосвященнику с своею покорностию для собственного успеха, потому что Моравия находилась тогда под его властию, и владыка Рима нашел себя вынужденным покровительствовать им для собственного же успеха, чтобы удержать в своем подчинении моравов, которые так возлюбили понятную для них проповедь солунских братьев. Не надобно забывать и того, что отпадение Церкви Римской от Церкви вселенской тогда еще вполне не состоялось; тогдашний папа Иоанн VIII был даже в дружественных сношениях с Царьградским патриархом Фотием, и следовательно, поездки святых Кирилла и Мефодия в Рим и их покорность папе отнюдь не могли казаться изменою православной Церкви Константинопольской и свидетельством их приверженности к Церкви Римской 360. Напрасно, наконец, усиливаются доказать, что святые Кирилл и Мефодий, хотя ввели у славян богослужение на славянском языке, но будто бы по обрядам не Греческой, а Римской Церкви 361. Это опровергается показаниями даже западных документов. В 967 г. папа, утверждая в Праге римско-католическое епископство, заповедал, чтобы божественная служба была отправляема не по обрядам Болгарской, или Русской, Церкви, также не по обычаю славянского языка, но по уставам римско-католической веры 362. Не явный ли это знак, что обряды Церкви Болгарской, основанной Кириллом и Мефодием, были совсем не римские? Диоклейский священник (1161 г.) говорит, что святейший муж Константин ввел у славян совершение литургии по обычаю греков (more Graecorum) 363. Вся римская обрядность, какую только могли допустить, если еще допустили, святые Кирилл и Мефодий, при совершении богослужения для просвещенных ими моравов ограничивалась тем, что на литургии сначала читаны были Апостол и Евангелие на языке латинском, а потом на славянском, потому что этого только одного домогался от них и сам папа, для большей, якобы, важности священнодействия 364. Если же Иоанн VIII говорит 365, что, вопросивши Мефодия в присутствии других епископов, так ли он верует Символу православной веры и поет его на литургии, как тому учит Римская Церковь и как утверждено на шести Вселенских Соборах, получил от него ответ утвердительный, то несообразного здесь нет ничего, потому что на Вселенских Соборах Символ утвержден тот самый, какого доселе держится православная Церковь, без прибавления Filioque (и от Сына), и это прибавление не было еще внесено тогда в Символ самою Церковию Римскою 366. Посему и в глазах папы святой Мефодий, естественно, должен был показаться архипастырем правоверным и истинным. Наконец, самым осязательным доказательством, как православно веровали и учили славян их незабвенные первоучители, служит сохранившееся в одной рукописи Написание о правей вере, изущенное Константином блаженным философом, учителем о Бозе словенскому языку 367. Замечательнее всего здесь то, что о Святом Духе намеренно против папистов сказано: Верую... и во единаго Духа Святаго, от единаго Бога Отца исходящаго; от единаго - прибавление, которого в прежних исповеданиях восточных не встречается.
II
САМОЕ СОБЫТИЕ
Гораздо важнее для нас вопросы, касающиеся самого перевода библейских и богослужебных книг на славянский язык, вопросы: 1) о том, что - какие, собственно, из этих книг переведены святым Кириллом и Мефодием, и 2) о том, как - с какого языка и на какое из славянских наречий они переведены.
Остановимся прежде всего на книгах богослужебных, потому что ими-то сначала и занялись славянские апостолы, переведши из книг Священного Писания на первый раз только те, какие употребляются при богослужении.
В Паннонском житии святого Кирилла, современном ему, говорится, что, прибывши с братом своим в Моравию, он вскоре преложил весь церковный чин и научил ему своих учеников. В одной не менее древней латинской легенде повествуется, что, пробывши в Моравии четыре с половиною года и наставивши народ в кафолической вере, святые Кирилл и Мефодий оставили здесь пред отправлением своим в Рим все книги (разумеется на славянском языке), какие только казались необходимыми для совершения богослужения 368. Наконец, еще в одном, столько же древнем акте - в Паннонском житии святого Мефодия читаем, что и папа Римский, после того как рассмотрел принесенные ему святыми Кириллом и Мефодием книгы словенскыя и слышал неоднократно совершенную ими в Риме вместе с своими учениками литургию на славянском языке, писал к моравским князьям, между прочим, следующее: "Умыслихом послати Мефодия на страны ваша... да вы научит, якоже есте просили, сказан книгы в язык ваш, по всему церковьному чину исполнь". Как понимать эти свидетельства, особенно два первые, которые так определенны? Ужели в самом деле славянские апостолы перевели все богослужебные книги, и притом перевели в четыре с половиною года? Возможно ли это? Невозможного мы здесь не найдем ничего, коль скоро лучше вникнем в смысл второго свидетельства, что святые Кирилл и Мефодий перевели все книги - только необходимые для совершения богослужения и будем помнить, что и эти книги могли быть переведены тогда в таком лишь объеме, в каком они существовали. Из книг, употребляющихся при богослужении, святыми Кириллом и Мефодием переведены:
1) Евангелие и Апостол. Это единогласно подтверждают почти все до одного древние свидетельства о солунских братьях. Евангелие было первою книгою, с которой еще в Константинополе они начали великий труд свой, и первое евангельское слово, прозвучавшее их устами на славянском языке и освятившее собою язык наш, было слово о Слове предвечном: Искони бе Слово, и Слово бе от Бога, и Бог бе Слово. Евангелие и Апостол переведены были тогда в том виде, в каком они употребляются в церквах, т.е. не в порядке евангелистов и апостольских Посланий, также не в порядке глав их, а в порядке зачал церковных, или вседневных чтений на весь год. Потому-то Иоанн, экзарх Болгарский, и заметил, что святой Кирилл прелагал от Евангелия и Апостола только избор (избранные чтения). И становится понятным, отчего святые братья, принявшись за перевод Евангелий, начали его с первых слов от Иоанна, тогда как по расположению Евангелий следовало бы начать с первой главы от Матфея. Известно, что первые стихи Иоаннова Евангелия составляют первое церковное зачало, читаемое в самый день святой Пасхи, и что это зачало в порядке дневных чтений писалось на первом месте 369. Если так, то святые Кирилл и Мефодий перевели вначале хотя все четыре Евангелия и все Послания апостольские, но едва ли сполна, потому что некоторых, весьма впрочем немногих, мест Евангельских нет в древнейших подобного рода церковных книгах 370. И значит, надобно будет допустить, что недостающие в этих книгах места из Евангелий и Посланий апостольских переведены святым Мефодием уже после, при переводе всего Священного Писания.
2) Служебник вместе с Требником - две книги, самые необходимые для архиерея, священника и диакона: первая - во время богослужения общественного, потому что содержит в себе чинопоследования всего, что делать они должны при совершении литургии, утрени и вечерни; вторая - в разных случаях богослужения частного, заключая в себе чинопоследования святых таинств (кроме евхаристии, совершающейся на литургии) и других так называемых треб священнических: погребения, водоосвящения и проч. О переводе святыми Кириллом и Мефодием Служебника ясно свидетельствует древнее житие первого, утверждая, что он, когда перевел весь чин церковный, научил своих учеников утрении и годинам обедней, и вечерней, и навечерницы, и тайней службе, говорят также папа Иоанн VIII в письме к моравскому князю Святополку, легенда о Людмиле и Диоклейский священник 371. А о переводе Требника, по крайней мере в его древнейших статьях, можем догадываться из слов папы к моравским князьям о святом Мефодии: да научит он их на славянском языке, по всему церковному чину исполнь и с святою мшею... рекше, с службою и крещением (чинопоследование крещения заключается в Требнике) 372. Впрочем, если бы даже не было подобного рода свидетельств, и тогда мы не могли бы нисколько сомневаться в действительности перевода святыми Кириллом и Мефодием Служебника и Требника, зная, что они вместе с учениками своими, неоспоримо, отправляли литургию и прочие службы на славянском языке и, без всякого сомнения, должны были совершать таинства крещения, покаяния, брака и проч. Само собою разумеется, что в тогдашнем Требнике не могло находиться статей, появившихся уже после IX в.
3) Часослов вместе с Псалтирью - две книги, столько же необходимые для клирошан, сколько для священнослужителей Служебник и Требник. И без этих книг святые Кирилл и Мефодий никак не могли бы с учениками своими отправлять повседневных богослужений на славянском языке; следовательно, допустивши последнее, мы должны необходимо допустить и то, что Часослов и Псалтирь были уже тогда переведены. Это действительно и подтверждается свидетельствами. Составитель древнего жития Мефодиева преподобный Нестор и Диоклейский священник говорят ясно о переводе Псалтири 373, а легенда о Людмиле - о переводе Часослова 374.
4) Октоих, или осмогласник, - еще книга, необходимая для клироса и преимущественно для пения на клиросе, как Часослов и Псалтырь для чтения во время служб вседневных, книга песней, разделенных на восемь гласов, или отделов, из которых каждый имеет свой особый напев и подразделяется на семь частнейших восследований приспособительно к семи дням недели с канонами Божией Матери и Пресвятой Троице. Перевод Октоиха ясно приписывает солунским братьям наш преподобный летописец, хотя, без сомнения, это был Октоих греческий того времени и, следовательно, несравненно меньший нынешнего. Он заключал в себе одни сочинения Иоанна Дамаскина, или одни восследования воскресные, и притом неполные, в которых не могло, например, быть канонов Троичных, написанных уже в IX в. Смирнским митрополитом Митрофаном, стихир Евангельских, составленных императором Львом Премудрым (886-912), ексапостиларий, приписываемых императору Константину Багрянородному (X в.). Восследования же всех прочих дней недели, сочиненные писателями IX в. Иосифом и Феофаном и не вдруг, конечно, вошедшие во всеобщее употребление, в тогдашних греческих Октоихах вовсе не помещались.
5) Минея общая - книга, подобная Октоиху, только содержащая в себе не недельные восследования, но восследования праздникам Богородицы и Предтечи и, главное, восследования общие целым чинам святых, как-то: пророкам, апостолам, святителям, мученикам и проч., чем и отличается от Минеи месячной, или частной, в которой заключается особое восследование в частности каждому святому в продолжение всех двенадцати месяцев года. В древнейших наших изданиях общей Минеи (именно в издании 1599 г. при царе Борисе Феодоровиче и в издании 1609 г. при царе Василии Иоанновиче Шуйском) замечено в послесловии, что эта книга есть творение и собрание святаго отца Кирилла Философа, учителя словеном и булгаром 375. Конечно, такому позднему свидетельству нельзя дать веры, тем более, что неизвестно, откуда оно заимствовано. Но во всяком случае необходимо, кажется, допустить, что, по крайней мере, некоторые из чинопоследований общей Минеи для совершения памяти угодников Божиих были переведены солунскими братьями, когда известно, например, что святой Мефодий творил память святого Димитрия Солунского 376.
6) Паремейник, или собрание чтений из Ветхого, а частию из Нового Завета, обыкновенно называемых паремиями, которые читаются на вечернях в разные дни года. О существовании этой книги на славянском языке во дни святых Кирилла и Мефодия упоминает папа Иоанн VIII в письме к моравскому князю Святополку: "Ничто не препятствует ни здравой вере, ни здравому учению петь литургию на языке славянском или читать святое Евангелие или божественные чтения из Нового и Ветхого Завета" 377. Если не разуметь здесь паремий, то что ж это за чтения из Ветхого Завета?
7) Устав, или общий чин православного богослужения на дни всего года. Перевод сей книги можно приписать святому Кириллу частию уже на основании обоюдного выражения в его жизнеописании, что он преложи весь церковный чин 378, но преимущественно на основании общих, выше представленных нами свидетельств, что святые братья перевели все книги, необходимые для богослужения, а Устав есть, бесспорно, необходимое при этом руководство. Только тогдашний Устав был несравненно короче нынешнего, если даже не был и совсем другой - кратчайший, ибо тогда на Востоке по разным патриархиям употреблялись еще разные Уставы. И не без причины нынешний наш Устав (Студийский) введен к нам не со введением христианства, когда принесены к нам из Болгарии все славянские церковные книги, а уже в XI в. при преподобном Феодосии 379. Верно, этого Устава южные славяне не имели и, следовательно, не получили из рук своих первоучителей, а получили другой, который сначала был введен и к нам, а потом заменен Студийским.
Вот и все богослужебные книги 380, о которых хотя сколько-нибудь известно или можно догадываться, что они были переведены святыми Кириллом и Мефодием. Что же? Можно ли было перевести эти книги в четыре с половиною года? Без всякого сомнения: их, во-первых, не совсем много; почти все они невелики и ныне, а тогда были еще гораздо меньше; с другой же стороны, святые Кирилл и Мефодий трудились тогда двое и имели у себя несколько помощников из учеников своих. Каких же книг из богослужебных не перевели славянские апостолы? Только тех, которые еще не были тогда введены во всеобщее употребление и без которых как-нибудь можно было обойтися. Не перевели обоих Триодей - постной и цветной, которые только что были собраны в один состав в IX в., хотя содержание их большею частию явилось гораздо прежде, и которые притом, по нужде, могли быть несколько заменяемы Октоихом; не перевели всей Минеи месячной, состоящей ныне из двенадцати больших книг и, следовательно, самой огромной из всех книг богослужебных, хотя в то время она была едва ли не в половину против настоящего, заменивши ее Минеею общею; не перевели Анфологиона и простого Ирмология, которые, по нужде, могли быть заменяемы Октоихом и общею Минеею 381.
Когда, таким образом, первые потребности славян, желавших слышать проповедь Евангельскую на своем отечественном языке, были удовлетворены, их святые первоучители начали помышлять о том, как бы перевести для них и все Слово Божие. Но исполнение сего благочестивого желания не судил Господь видеть святому Кириллу, вскоре скончавшемуся. Оно предоставлено было одному святому Мефодию, который, еще несколько лет правя Церковию Паннонскою в сане главного иерарха, имел время и особенные побуждения совершить этот великий подвиг и преложил для славян все Священное Писание. Относящиеся сюда свидетельства можно разделить на три рода: одни вообще утверждают, что святой Мефодий или Кирилл (потому что имена двух братьев долго смешивали между собою) перевели все Священное Писание; другие, кроме сего, в частности определяют число переведенных книг; третьи, наконец, обозначают количество книг переведенных, и самый способ, и время перевода.
К свидетельствам первого рода принадлежат: 1) слова древнейшей легенды о богемской княжне Людмиле: "Святой Кирилл, в совершенстве знавший греческий и латинский языки... изобретши новые литеры, преложил на славянское наречие Ветхий, и Новый Завет, и многое другое" 382; 2) слова Диоклейского священника XII в.: "Святейший муж Константин составил славянскую азбуку, перевел с греческого языка на славянский Благовестие Христово, Псалтырь и все божественные книги Ветхого и Нового Завета" 383; 3) слова Далматской летописи, едва ли не современной Диоклейскому священнику, которая приписывает святому Кириллу перевод Евангелия, Посланий и книг Старого и Нового Закона 384, и 4) слова Черноризца Храбра, что тогда, как греческие письмена изобретены очень медленно семью лицами, а книги от жидовскаго языка на греческий переложены семидесятью мужами (слово книги, очевидно, есть здесь буквальный перевод слова Библия) , словенскыя книги (т. е. Библию) един святый Константин, нарицаемый Кирилл, и письмена створи и книги преложи в малех летех! 385
Свидетельства второго рода встречаются у Иоанна, экзарха Болгарского, и в одном славянском Прологе XIII в. Упомянувши о святом Кирилле, который делал от Евангелия и Апостола только избор и вскоре скончался, экзарх продолжает: "А великый Божий архиепискуп Мефодии, брат его, преложи вся уставныи книги 60 от еллинска языка, еже есть гречьск, в словеньск" 386. Что здесь говорится о библейских книгах, а не о богослужебных, это неоспоримо, потому что книг богослужебных и ныне несравненно менее шестидесяти, между тем как и прежде Мефодия, и после в Православной Церкви был обычай насчитывать книг Священного Писания именно до шестидесяти 387. А Пролог XIII в. рассеивает здесь и последнюю тень сомнения, когда говорит, что Мефодий преложи все 60 книг Ветхаго и Новаго Завета от гречьска в словенский 388.
Наконец, свидетельство третьего рода находим: 1) в Паннонском житии святого Мефодия, которое повествует, что он "от ученик своих посажь два попы скорописьця зело, преложи въборзе вся книгы исполнь, разве Макавеи, от гречьска языка в словеньск, шестию месяц, начен от марта месяця до двоюдесяту и шестию день октября месяця; окончав же, достойную хвалу и славу Богу въздасть, дающему такову благодать и поспех, и святое взношение тайное с клиросом своим взнес, створи память святаго Димитрия" 389; и 2) у преподобного нашего летописца, который почти все слово в слово повторяет это сказание: "Мефодий же посади два попа, скорописца зело, и преложи вся книги исполнь от греческа языка во словенск, шестью месяц, начен от марта месяца до двудесяту и 6 день октября месяца; окончав же, достойную хвалу и славу Богу воздаде, дающему таку благодать епископу Мефодию, настольнику Андроникову" 390. С первого раза очевидно, что преподобный Нестор позаимствовал свое известие из древнейшего жития Мефодиева. А если это справедливо, то само собою разрешается недоумение, о каких книгах говорит здесь наш летописец - о библейских ли или о богослужебных 391. Без сомнения, о библейских, когда в житии Мефодиевом прямо прибавлено: "Вся книгы исполнь, разве Макавеи...".
1) Кто были родом святые Кирилл и Мефодий? Издавна укоренилась мысль, что они были родом греки из города Солуня, где отец их Лев проходил весьма важную военную должность. Недавно, однако ж, появилась другая мысль, что они были чистые славяне 333. Основанием первого мнения служит то, что в некоторых древних сказаниях святые Кирилл и Мефодий называются греками или римлянами, и одно из таких сказаний принадлежит даже их современнику 334. Но известно, что этими именами часто назывались не одни природные греки или римляне, а вообще все, находившиеся под властью Царьграда - нового Рима, какого бы племени кто ни был; следовательно, могли называться и коренные славяне, несомненно обитавшие в то время в окрестностях Солуня, родины святых Кирилла и Мефодия 335. Кроме того, во многих других известиях о солунских братьях они отнюдь не называются греками или римлянами 336, а в легенде о богемской княгине Людмиле даже говорится, что святой Кирилл был научен языкам греческому и латинскому 337. В подтверждение же мысли о славянском происхождении солунских братьев указывают на наименование святого Мефодия прямо славянином в одном латинском свидетельстве XIII в. 338, на наименование святого Кирилла болгарином в сербском Синаксаре XV в. 339 и на слова императора Михаила, которые произнес он к святым братьям, посылая их в Моравию: "Вы бо еста селунина, да селуняне вси чисто словенскы беседуют" 340. Но два первые свидетельства не могут иметь решительной силы как слишком поздние, а слова императора выражают только, что все солуняне говорят чисто по-славянски, а не то, будто все солуняне суть славяне. Потому, нам кажется, прежнему мнению о происхождении солунских братьев надобно отдать предпочтение; по крайней мере, греком называет святого Кирилла один из его современников.
2) Оба ли святые брата участвовали в переводе священных книг? И если оба, то кто из них потрудился больше? И не имели ли они у себя каких-либо помощников? Есть свидетельства, которые приписывают весь труд одному святому Кириллу 341, не упоминая о его брате; есть другие, которые, хотя не так ясно, говорят в сем случае об одном святом Мефодии 342; и есть третьи свидетельства - наибольшая часть, и притом самые важные по древности, которые говорят вместе о том и другом 343. Не может быть сомнения, что святые Кирилл и Мефодий были оба участниками в переводе... Кто же больше? По словам Иоанна, экзарха Болгарского, святой Кирилл Философ перевел только выбор из Евангелий и Апостола, т. е. дневные чтения на весь год, и скончался, а все прочее совершил уже по смерти его святой Мефодий 344. По древнему Паннонскому житию последнего и Несторовой летописи, святой Мефодий трудился и вместе с братом своим, преложивши с ним Псалтирь, Евангелие с Апостолом и избранными службами церковными, и по смерти брата, переведши все Священное Писание 345. Следовательно, вопреки общепринятому мнению, гораздо справедливее было бы обозначать великий труд славянских апостолов именем святого Мефодия, нежели именем одного святого Кирилла 346. Из некоторых свидетельств узнаем также, что солунские братья имели у себя помощников в переводе священных книг. Современный жизнеописатель святого Кирилла замечает, что он, решившись идти на проповедь к моравам, еще в Константинополе "с инеми споспешники сложи письмена и нача беседу писати Евангельскую". А жизнеописатель святого Мефодия говорит, что он, от "своих ученик посажь два попы скорописца зело, преложи вборзе вся книги исполнь" 347, известие, которое повторяет потом в Русском временнике и преподобный Нестор 348. Наконец, в одной болгарской легенде сохранились даже имена некоторых лиц, бывших сподручниками славянских апостолов при переводе книг священных. Эти лица назывались Наум, Клим, Савва, Ангеларий и Еразм и, подобно святым Кириллу и Мефодию, доселе слывут в Болгарии под именем болгарских книжников 349. Очень понятно, откуда могли найтись такие сподручники: их, между прочим, образовали для себя сами славянские первоучители из тех многочисленных учеников, которых поспешили собрать вокруг себя, как только пришли в землю моравскую 350 и из коих некоторые впоследствии явились достойными преемниками их на степенях иераршеских и в деле преложения на славянский язык с греческого важнейших книг для Церкви 351.
3) Какой Церкви: православной ли Восточной или Римской - славяне обязаны своими первоучителями в вере, а следовательно, и важнейшим трудом их - переводом библейских и богослужебных книг на язык славянский? Без всякого сомнения. Церкви православной, вопреки мнению некоторых западных ученых 352. Ибо, во-первых, не только в славянских, но и в римских древних сказаниях 353 ясно повествуется, что Ростислав, князь моравский, присылал посольство именно к греческому императору Михаилу просить учителя, который бы научил моравов читать божественные книги на родном языке, и что вслед за тем действительно и отправлены были в Моравию из Царьграда святые Кирилл и Мефодий, между тем как ни в одном древнем акте, ни латинском, ни славянском, не говорится ни слова чего-либо подобного по отношению к Риму и папе. Во-вторых, самый перевод Слова Божия на язык славянский, варварский, самое отправление божественных служб на этом языке ясно показывают, что такого рода дело могло быть совершено только по благословению Церкви Восточной, а вовсе не Западной, которая уже и тогда имела обычай не дозволять сего обращавшимся язычникам. Да и что как не преданность святых Кирилла и Мефодия Греческой православной Церкви было главною причиною разных волнений против них со стороны римско-католических епископов Паннонии? За что хотели оклеветать славянских апостолов пред народом и пред папою в неправославии? Зачем первосвященник Римский требовал их в свою столицу? И если сначала, желая привлечь к себе святых проповедников, а чрез них удержать за собою Моравию, он дозволил им совершение богослужения на славянском языке 354, то разве вскоре потом не было изречено на это совершенное запрещение, разве сам Мефодий не объявлен еретиком? 355 Напрасно стараются представить невероятным 356, чтобы моравские князья, бывшие в духовной зависимости от римской тиары, - так как в Моравии уже распространено было христианство западными Зальцбургскими епископами 357 могли просить себе учителя от греков. Невероятного здесь ничего нет: эта зависимость отнюдь не простиралась до стеснения свободы. Князьям захотелось иметь у себя таких учителей, которые изъясняли бы народу славянскому Слово Божие понятною для него речью 358, и они, зная по опыту, что не получить им желаемого из Рима, откуда приходили в страну их священники всегда с латинскою Библиею, по необходимости должны были обратиться с просьбою к Византии. Может статься, что чрез такое сближение с Грециею моравские князья надеялись еще получить от нее помощь против немецких государей, с которыми находились тогда в раздоре 359. Напрасно также указывают на то отношение, в каком находились святой Кирилл и Мефодий к Римскому первосвященнику, на их произвольное подчинение ему и на его покровительство их проповеди. И славянские апостолы, по христианскому благоразумию, должны были обратиться к сему первосвященнику с своею покорностию для собственного успеха, потому что Моравия находилась тогда под его властию, и владыка Рима нашел себя вынужденным покровительствовать им для собственного же успеха, чтобы удержать в своем подчинении моравов, которые так возлюбили понятную для них проповедь солунских братьев. Не надобно забывать и того, что отпадение Церкви Римской от Церкви вселенской тогда еще вполне не состоялось; тогдашний папа Иоанн VIII был даже в дружественных сношениях с Царьградским патриархом Фотием, и следовательно, поездки святых Кирилла и Мефодия в Рим и их покорность папе отнюдь не могли казаться изменою православной Церкви Константинопольской и свидетельством их приверженности к Церкви Римской 360. Напрасно, наконец, усиливаются доказать, что святые Кирилл и Мефодий, хотя ввели у славян богослужение на славянском языке, но будто бы по обрядам не Греческой, а Римской Церкви 361. Это опровергается показаниями даже западных документов. В 967 г. папа, утверждая в Праге римско-католическое епископство, заповедал, чтобы божественная служба была отправляема не по обрядам Болгарской, или Русской, Церкви, также не по обычаю славянского языка, но по уставам римско-католической веры 362. Не явный ли это знак, что обряды Церкви Болгарской, основанной Кириллом и Мефодием, были совсем не римские? Диоклейский священник (1161 г.) говорит, что святейший муж Константин ввел у славян совершение литургии по обычаю греков (more Graecorum) 363. Вся римская обрядность, какую только могли допустить, если еще допустили, святые Кирилл и Мефодий, при совершении богослужения для просвещенных ими моравов ограничивалась тем, что на литургии сначала читаны были Апостол и Евангелие на языке латинском, а потом на славянском, потому что этого только одного домогался от них и сам папа, для большей, якобы, важности священнодействия 364. Если же Иоанн VIII говорит 365, что, вопросивши Мефодия в присутствии других епископов, так ли он верует Символу православной веры и поет его на литургии, как тому учит Римская Церковь и как утверждено на шести Вселенских Соборах, получил от него ответ утвердительный, то несообразного здесь нет ничего, потому что на Вселенских Соборах Символ утвержден тот самый, какого доселе держится православная Церковь, без прибавления Filioque (и от Сына), и это прибавление не было еще внесено тогда в Символ самою Церковию Римскою 366. Посему и в глазах папы святой Мефодий, естественно, должен был показаться архипастырем правоверным и истинным. Наконец, самым осязательным доказательством, как православно веровали и учили славян их незабвенные первоучители, служит сохранившееся в одной рукописи Написание о правей вере, изущенное Константином блаженным философом, учителем о Бозе словенскому языку 367. Замечательнее всего здесь то, что о Святом Духе намеренно против папистов сказано: Верую... и во единаго Духа Святаго, от единаго Бога Отца исходящаго; от единаго - прибавление, которого в прежних исповеданиях восточных не встречается.
II
САМОЕ СОБЫТИЕ
Гораздо важнее для нас вопросы, касающиеся самого перевода библейских и богослужебных книг на славянский язык, вопросы: 1) о том, что - какие, собственно, из этих книг переведены святым Кириллом и Мефодием, и 2) о том, как - с какого языка и на какое из славянских наречий они переведены.
Остановимся прежде всего на книгах богослужебных, потому что ими-то сначала и занялись славянские апостолы, переведши из книг Священного Писания на первый раз только те, какие употребляются при богослужении.
В Паннонском житии святого Кирилла, современном ему, говорится, что, прибывши с братом своим в Моравию, он вскоре преложил весь церковный чин и научил ему своих учеников. В одной не менее древней латинской легенде повествуется, что, пробывши в Моравии четыре с половиною года и наставивши народ в кафолической вере, святые Кирилл и Мефодий оставили здесь пред отправлением своим в Рим все книги (разумеется на славянском языке), какие только казались необходимыми для совершения богослужения 368. Наконец, еще в одном, столько же древнем акте - в Паннонском житии святого Мефодия читаем, что и папа Римский, после того как рассмотрел принесенные ему святыми Кириллом и Мефодием книгы словенскыя и слышал неоднократно совершенную ими в Риме вместе с своими учениками литургию на славянском языке, писал к моравским князьям, между прочим, следующее: "Умыслихом послати Мефодия на страны ваша... да вы научит, якоже есте просили, сказан книгы в язык ваш, по всему церковьному чину исполнь". Как понимать эти свидетельства, особенно два первые, которые так определенны? Ужели в самом деле славянские апостолы перевели все богослужебные книги, и притом перевели в четыре с половиною года? Возможно ли это? Невозможного мы здесь не найдем ничего, коль скоро лучше вникнем в смысл второго свидетельства, что святые Кирилл и Мефодий перевели все книги - только необходимые для совершения богослужения и будем помнить, что и эти книги могли быть переведены тогда в таком лишь объеме, в каком они существовали. Из книг, употребляющихся при богослужении, святыми Кириллом и Мефодием переведены:
1) Евангелие и Апостол. Это единогласно подтверждают почти все до одного древние свидетельства о солунских братьях. Евангелие было первою книгою, с которой еще в Константинополе они начали великий труд свой, и первое евангельское слово, прозвучавшее их устами на славянском языке и освятившее собою язык наш, было слово о Слове предвечном: Искони бе Слово, и Слово бе от Бога, и Бог бе Слово. Евангелие и Апостол переведены были тогда в том виде, в каком они употребляются в церквах, т.е. не в порядке евангелистов и апостольских Посланий, также не в порядке глав их, а в порядке зачал церковных, или вседневных чтений на весь год. Потому-то Иоанн, экзарх Болгарский, и заметил, что святой Кирилл прелагал от Евангелия и Апостола только избор (избранные чтения). И становится понятным, отчего святые братья, принявшись за перевод Евангелий, начали его с первых слов от Иоанна, тогда как по расположению Евангелий следовало бы начать с первой главы от Матфея. Известно, что первые стихи Иоаннова Евангелия составляют первое церковное зачало, читаемое в самый день святой Пасхи, и что это зачало в порядке дневных чтений писалось на первом месте 369. Если так, то святые Кирилл и Мефодий перевели вначале хотя все четыре Евангелия и все Послания апостольские, но едва ли сполна, потому что некоторых, весьма впрочем немногих, мест Евангельских нет в древнейших подобного рода церковных книгах 370. И значит, надобно будет допустить, что недостающие в этих книгах места из Евангелий и Посланий апостольских переведены святым Мефодием уже после, при переводе всего Священного Писания.
2) Служебник вместе с Требником - две книги, самые необходимые для архиерея, священника и диакона: первая - во время богослужения общественного, потому что содержит в себе чинопоследования всего, что делать они должны при совершении литургии, утрени и вечерни; вторая - в разных случаях богослужения частного, заключая в себе чинопоследования святых таинств (кроме евхаристии, совершающейся на литургии) и других так называемых треб священнических: погребения, водоосвящения и проч. О переводе святыми Кириллом и Мефодием Служебника ясно свидетельствует древнее житие первого, утверждая, что он, когда перевел весь чин церковный, научил своих учеников утрении и годинам обедней, и вечерней, и навечерницы, и тайней службе, говорят также папа Иоанн VIII в письме к моравскому князю Святополку, легенда о Людмиле и Диоклейский священник 371. А о переводе Требника, по крайней мере в его древнейших статьях, можем догадываться из слов папы к моравским князьям о святом Мефодии: да научит он их на славянском языке, по всему церковному чину исполнь и с святою мшею... рекше, с службою и крещением (чинопоследование крещения заключается в Требнике) 372. Впрочем, если бы даже не было подобного рода свидетельств, и тогда мы не могли бы нисколько сомневаться в действительности перевода святыми Кириллом и Мефодием Служебника и Требника, зная, что они вместе с учениками своими, неоспоримо, отправляли литургию и прочие службы на славянском языке и, без всякого сомнения, должны были совершать таинства крещения, покаяния, брака и проч. Само собою разумеется, что в тогдашнем Требнике не могло находиться статей, появившихся уже после IX в.
3) Часослов вместе с Псалтирью - две книги, столько же необходимые для клирошан, сколько для священнослужителей Служебник и Требник. И без этих книг святые Кирилл и Мефодий никак не могли бы с учениками своими отправлять повседневных богослужений на славянском языке; следовательно, допустивши последнее, мы должны необходимо допустить и то, что Часослов и Псалтирь были уже тогда переведены. Это действительно и подтверждается свидетельствами. Составитель древнего жития Мефодиева преподобный Нестор и Диоклейский священник говорят ясно о переводе Псалтири 373, а легенда о Людмиле - о переводе Часослова 374.
4) Октоих, или осмогласник, - еще книга, необходимая для клироса и преимущественно для пения на клиросе, как Часослов и Псалтырь для чтения во время служб вседневных, книга песней, разделенных на восемь гласов, или отделов, из которых каждый имеет свой особый напев и подразделяется на семь частнейших восследований приспособительно к семи дням недели с канонами Божией Матери и Пресвятой Троице. Перевод Октоиха ясно приписывает солунским братьям наш преподобный летописец, хотя, без сомнения, это был Октоих греческий того времени и, следовательно, несравненно меньший нынешнего. Он заключал в себе одни сочинения Иоанна Дамаскина, или одни восследования воскресные, и притом неполные, в которых не могло, например, быть канонов Троичных, написанных уже в IX в. Смирнским митрополитом Митрофаном, стихир Евангельских, составленных императором Львом Премудрым (886-912), ексапостиларий, приписываемых императору Константину Багрянородному (X в.). Восследования же всех прочих дней недели, сочиненные писателями IX в. Иосифом и Феофаном и не вдруг, конечно, вошедшие во всеобщее употребление, в тогдашних греческих Октоихах вовсе не помещались.
5) Минея общая - книга, подобная Октоиху, только содержащая в себе не недельные восследования, но восследования праздникам Богородицы и Предтечи и, главное, восследования общие целым чинам святых, как-то: пророкам, апостолам, святителям, мученикам и проч., чем и отличается от Минеи месячной, или частной, в которой заключается особое восследование в частности каждому святому в продолжение всех двенадцати месяцев года. В древнейших наших изданиях общей Минеи (именно в издании 1599 г. при царе Борисе Феодоровиче и в издании 1609 г. при царе Василии Иоанновиче Шуйском) замечено в послесловии, что эта книга есть творение и собрание святаго отца Кирилла Философа, учителя словеном и булгаром 375. Конечно, такому позднему свидетельству нельзя дать веры, тем более, что неизвестно, откуда оно заимствовано. Но во всяком случае необходимо, кажется, допустить, что, по крайней мере, некоторые из чинопоследований общей Минеи для совершения памяти угодников Божиих были переведены солунскими братьями, когда известно, например, что святой Мефодий творил память святого Димитрия Солунского 376.
6) Паремейник, или собрание чтений из Ветхого, а частию из Нового Завета, обыкновенно называемых паремиями, которые читаются на вечернях в разные дни года. О существовании этой книги на славянском языке во дни святых Кирилла и Мефодия упоминает папа Иоанн VIII в письме к моравскому князю Святополку: "Ничто не препятствует ни здравой вере, ни здравому учению петь литургию на языке славянском или читать святое Евангелие или божественные чтения из Нового и Ветхого Завета" 377. Если не разуметь здесь паремий, то что ж это за чтения из Ветхого Завета?
7) Устав, или общий чин православного богослужения на дни всего года. Перевод сей книги можно приписать святому Кириллу частию уже на основании обоюдного выражения в его жизнеописании, что он преложи весь церковный чин 378, но преимущественно на основании общих, выше представленных нами свидетельств, что святые братья перевели все книги, необходимые для богослужения, а Устав есть, бесспорно, необходимое при этом руководство. Только тогдашний Устав был несравненно короче нынешнего, если даже не был и совсем другой - кратчайший, ибо тогда на Востоке по разным патриархиям употреблялись еще разные Уставы. И не без причины нынешний наш Устав (Студийский) введен к нам не со введением христианства, когда принесены к нам из Болгарии все славянские церковные книги, а уже в XI в. при преподобном Феодосии 379. Верно, этого Устава южные славяне не имели и, следовательно, не получили из рук своих первоучителей, а получили другой, который сначала был введен и к нам, а потом заменен Студийским.
Вот и все богослужебные книги 380, о которых хотя сколько-нибудь известно или можно догадываться, что они были переведены святыми Кириллом и Мефодием. Что же? Можно ли было перевести эти книги в четыре с половиною года? Без всякого сомнения: их, во-первых, не совсем много; почти все они невелики и ныне, а тогда были еще гораздо меньше; с другой же стороны, святые Кирилл и Мефодий трудились тогда двое и имели у себя несколько помощников из учеников своих. Каких же книг из богослужебных не перевели славянские апостолы? Только тех, которые еще не были тогда введены во всеобщее употребление и без которых как-нибудь можно было обойтися. Не перевели обоих Триодей - постной и цветной, которые только что были собраны в один состав в IX в., хотя содержание их большею частию явилось гораздо прежде, и которые притом, по нужде, могли быть несколько заменяемы Октоихом; не перевели всей Минеи месячной, состоящей ныне из двенадцати больших книг и, следовательно, самой огромной из всех книг богослужебных, хотя в то время она была едва ли не в половину против настоящего, заменивши ее Минеею общею; не перевели Анфологиона и простого Ирмология, которые, по нужде, могли быть заменяемы Октоихом и общею Минеею 381.
Когда, таким образом, первые потребности славян, желавших слышать проповедь Евангельскую на своем отечественном языке, были удовлетворены, их святые первоучители начали помышлять о том, как бы перевести для них и все Слово Божие. Но исполнение сего благочестивого желания не судил Господь видеть святому Кириллу, вскоре скончавшемуся. Оно предоставлено было одному святому Мефодию, который, еще несколько лет правя Церковию Паннонскою в сане главного иерарха, имел время и особенные побуждения совершить этот великий подвиг и преложил для славян все Священное Писание. Относящиеся сюда свидетельства можно разделить на три рода: одни вообще утверждают, что святой Мефодий или Кирилл (потому что имена двух братьев долго смешивали между собою) перевели все Священное Писание; другие, кроме сего, в частности определяют число переведенных книг; третьи, наконец, обозначают количество книг переведенных, и самый способ, и время перевода.
К свидетельствам первого рода принадлежат: 1) слова древнейшей легенды о богемской княжне Людмиле: "Святой Кирилл, в совершенстве знавший греческий и латинский языки... изобретши новые литеры, преложил на славянское наречие Ветхий, и Новый Завет, и многое другое" 382; 2) слова Диоклейского священника XII в.: "Святейший муж Константин составил славянскую азбуку, перевел с греческого языка на славянский Благовестие Христово, Псалтырь и все божественные книги Ветхого и Нового Завета" 383; 3) слова Далматской летописи, едва ли не современной Диоклейскому священнику, которая приписывает святому Кириллу перевод Евангелия, Посланий и книг Старого и Нового Закона 384, и 4) слова Черноризца Храбра, что тогда, как греческие письмена изобретены очень медленно семью лицами, а книги от жидовскаго языка на греческий переложены семидесятью мужами (слово книги, очевидно, есть здесь буквальный перевод слова Библия) , словенскыя книги (т. е. Библию) един святый Константин, нарицаемый Кирилл, и письмена створи и книги преложи в малех летех! 385
Свидетельства второго рода встречаются у Иоанна, экзарха Болгарского, и в одном славянском Прологе XIII в. Упомянувши о святом Кирилле, который делал от Евангелия и Апостола только избор и вскоре скончался, экзарх продолжает: "А великый Божий архиепискуп Мефодии, брат его, преложи вся уставныи книги 60 от еллинска языка, еже есть гречьск, в словеньск" 386. Что здесь говорится о библейских книгах, а не о богослужебных, это неоспоримо, потому что книг богослужебных и ныне несравненно менее шестидесяти, между тем как и прежде Мефодия, и после в Православной Церкви был обычай насчитывать книг Священного Писания именно до шестидесяти 387. А Пролог XIII в. рассеивает здесь и последнюю тень сомнения, когда говорит, что Мефодий преложи все 60 книг Ветхаго и Новаго Завета от гречьска в словенский 388.
Наконец, свидетельство третьего рода находим: 1) в Паннонском житии святого Мефодия, которое повествует, что он "от ученик своих посажь два попы скорописьця зело, преложи въборзе вся книгы исполнь, разве Макавеи, от гречьска языка в словеньск, шестию месяц, начен от марта месяця до двоюдесяту и шестию день октября месяця; окончав же, достойную хвалу и славу Богу въздасть, дающему такову благодать и поспех, и святое взношение тайное с клиросом своим взнес, створи память святаго Димитрия" 389; и 2) у преподобного нашего летописца, который почти все слово в слово повторяет это сказание: "Мефодий же посади два попа, скорописца зело, и преложи вся книги исполнь от греческа языка во словенск, шестью месяц, начен от марта месяца до двудесяту и 6 день октября месяца; окончав же, достойную хвалу и славу Богу воздаде, дающему таку благодать епископу Мефодию, настольнику Андроникову" 390. С первого раза очевидно, что преподобный Нестор позаимствовал свое известие из древнейшего жития Мефодиева. А если это справедливо, то само собою разрешается недоумение, о каких книгах говорит здесь наш летописец - о библейских ли или о богослужебных 391. Без сомнения, о библейских, когда в житии Мефодиевом прямо прибавлено: "Вся книгы исполнь, разве Макавеи...".